Сергей заночевал прямо в кабаке. В одном из номеров второго этажа. Поиски капитана Адама слегка утомили Кислицина, и он решил отложить все важные дела на завтра. Перед тем как отправится в свои апартаменты, Сергей осведомился у хозяина кабака, знает ли он, кто такая баронесса Доддингтон. Вопрос Сергея даже удивил владельца заведения. Лично с баронессой он конечно знаком не был и никогда её не видел, но отлично знал, кто она такая и где живёт. Собственно, все самые знатные господа проживали довольно компактно, в центре Лондона, поблизости от королевской резиденции. А особняк Доддингтонов находился совсем рядом с дворцом Его величества. У главной площади города. В общем, найти его было не сложно.
      Проснувшись утром, Кислый первым делом, отправился покупать новую одежду, которая бы соответствовала статусу барона. Это оказалось не таким простым занятием. Ведь ему приходилось выбирать из уже готового. Некоторые костюмы не подходили Сергею по размеру, а которые оказывались в пору были слишком уж дорогими. Расшитые золотом и серебром камзолы, какие носят вельможи, стоили целое состояние. Денег, изъятых у капитана Адама, на такое явно не хватало. Но обойдя с десяток портных, Кислицин нашёл-таки довольно приличный костюмчик из фиолетового бархата с кружевным белым воротничком и такими же манжетами. С золотой рыцарской цепью, этот наряд смотрелся весьма пристойно. В таком и на приём к королю не стыдно заявиться. Сапоги Сергею тоже пришлось поменять. Его старые имели уж слишком стоптанный вид. И вся эта красота обошлась Кислому в сто шестьдесят семь золотых монет. Для полного комплекта ему ещё был нужен хороший ремень с дорогим мечом или кинжалом. Но взглянув на, заметно похудевший, кошель, Сергей решил обойтись тем, что имелось в наличии. Если рыцарь не желает расставаться со своим поношенным оружием, которое не раз спасало ему жизнь, то имеет на это полное право. А вот с покупкой коня Кислицин решил повременить, чтобы не тратится на его постой и пропитание.
– Когда вселюсь в баронский особняк, вот тогда и обзаведусь транспортом — резонно решил Сергей.
      Улучшив свой внешний вид, Кислый сразу отправился на поиски будущей невесты. Он уже знал, что баронесса Доддингтон проживает поблизости от королевского дворца. Но тут вышел небольшой конфуз. То ли из школьной программы, то ли из какого-то фильма Сергей слышал, что английские монархи должны обитать в Тауэре. Однако, дорогу к Тауэру никто из горожан ему показать не смог. Люди вообще не понимали, что сие значит. Оказалось, в этом Мире не было никакого Тауэра, а был просто королевский замок, который находился в самом центре Лондона. Как и многие средневековые города, Лондон строился в определённой последовательности. Сперва, на удобном для этого месте, возводились замок или крепость. Рядом возникало поселение, которое постепенно разрасталось до уровня городского посада. Затем, поселение обносилось каменной или деревянной стеной. Так появлялся город. А дальше, за городской стеной возникал новый посад, который со временем так же огораживали стеной. У Лондона имелось аж три таких стены с обширнейшим посадом за самой последней. Постепенно, центральная часть города была застроена особняками и домами знати. Чем ближе к королевскому замку, тем здания выглядели помпезнее и дороже. Но самым помпезным был королевский замок, который все уже давно называли дворцом.
     Ворота, отделявшие центральный, фешенебельный, район Лондона охраняла стража. Собственно, как и все остальные ворота города. Но её главной задачей, по всей видимости, было гонять разных бродяг, чтобы они своим внешним видом не мозолили глаза знатным господам. Прилично одетых горожан стражники не останавливали. Во всяком случае днём. Кислицин на бродягу похож не был. Поэтому, без проблем миновал ворота и сразу отправился на главную «королевскую» площадь. Найти особняк баронессы Доддингтон, так же не составило большого труда. На него указал первый же, пробегавший мимо, лакей. Сложности начались позже. Когда он подошёл к большим, обитым железом, воротам особняка и постучал в них. Никакого ответа не последовало. Кислицин постучал ещё пару раз. Погромче. Результат был тот же. Наконец, Сергей не выдержал и стал пинать их ногами. Только после этого за воротами раздались неспешные шаги.
– Да иду я уже! — проворчал чей-то скрипучий голосок — Кто это там такой нетерпеливый?
      Лязгнул засов и в воротах открылось небольшое окошко. Через секунду в нём появилась морщинистая физиономия старика.
– Чего Вам, сэр? — щюря заспанные глазки, спросил старый слуга.
– Я желаю видеть баронессу Доддингтон — тоном солидного человека произнёс Кислицин.
– Баронесса живёт во дворце и здесь бывает очень редко — ответил старик — Если хотите её увидеть, то идите во дворец.
– Где я там буду её искать? — недовольно рявкнул Сергей — Пошли кого-нибудь за баронессой. Да поживей! У меня к ней очень важное дело.
– Кого я пошлю? Бабку свою? — равнодушно ответил слуга — Говорю же Вам, баронесса здесь не живёт. Идите во дворец, сударь.
      Окошко на воротах закрылось и Кислый услышал неспешные, удаляющиеся шаги старика. Сергею очень не хотелось тащиться во дворец, но делать было нечего.
       В отличие от особняка Доддингтонов, главные ворота королевского замка были распахнуты настежь. Но оказалось, попасть туда ещё труднее. В списке лиц, имеющих право на свободный проход в королевскую резиденцию, Раян О'Салливан естественно не числился. А выдать Кислицину разовый пропуск, мог лишь комендант замка, который, как назло отсутствовал. Правда, Сергей имел право написать баронессе записку и передать её через слуг. Но как та отреагирует и захочет ли встречаться с незнакомым дворянином? И сколько ему ждать ответа? В общем, здесь тоже всё было очень сложно. Но тут Кислый вспомнил слова бюргера, что нужно просто обратиться к судебным приставам и те непременно защитят его права.
       Узнав у стражников, где находится городской суд, Сергей прямиком отправился туда. Он едва успел. Судья уже закончил приём и собирался ехать домой. Всё-таки правильно говорят, что людей встречают по одёжке. Будь Кислицин в своём старом, застиранном наряде, судья просто велел бы ему придти завтра. Но взглянув на дорогой костюм Сергея, судья соизволил-таки задержаться. Услышав, чего хочет Кислицин, он тяжело вздохнул и беспомощно развёл руками.
– Судебное разбирательство по Вашему делу, сэр, может занять много месяцев прежде чем баронесса вернёт Вам долги — заявил судья — Это всё не так просто. Ведь речь идёт о фрейлине королевы.
– Нет у неё столько денег и никогда не будет — воскликнул Сергей — Да и ненужны они мне. Срок погашения долга уже давно истёк, и я желаю, наконец, вселиться в особняк Доддингтонов, который теперь по закону мой.
– Это всё не так просто — замялся судья — Ну, хорошо. Судебное разбирательство по вашему делу состоится недели через две. Если баронесса не вернёт долг, тогда будем ставить вопрос об изъятии залога в Вашу пользу. Но это тоже потребует какое-то время и денег. А как Вы хотели?! Оценка имущества дело ответственное!
– Побыстрее никак нельзя? — с раздражением спросил Кислицин — А то, несправедливо выходит. Я значит всё это время должен жить в гостинице, а баронесса будет пользоваться моим особняком?!
– Это всё не так просто, сэр — спокойно ответил слуга закона и как-то странно улыбнулся.
        Наконец, до Кислого дошло, чего Их честь от него добивается. Он отстегнул от пояса кошель со всеми оставшимися у него соверенами и бросил на стол. По всей видимости, предложенная Сергеем, сумма вполне удовлетворила слугу закона. Судья тут же позвонил в колокольчик и отправил секретаря за судебным приставом.
       Не прошло и часа, а Кислицин уже вновь стоял возле ворот особняка Доддингтонов. Но теперь он был не один. С ним явился закон в лице одного пристава и двух стражников, вооруженных протазанами и короткими широкими мечами со смешным название - кошкодёр. В красных длиннополых камзолах, с вышитом на груди золотым драконом, все трое смотрелись весьма внушительно. Делать Сергею, в этот раз, ничего не пришлось. Колотил в ворота и разговаривал сам судебный пристав. Собственно, разговор его со слугой баронессы был очень коротким.
– Именем короля! Отворяй ворота, грязная скотина! — рявкнул на старика пристав — Да поживее! А иначе, прикажу тебя вздёрнуть за сопротивление правосудию.
      Перепуганный старик спорить не рискнул и без лишних вопросов пустил представителей закона на территорию особняка.
– Позови всех, кто есть в доме — приказал слуге судебный исполнитель — И поживее!
      Обитателей в особняке оказалось совсем немного. Видимо у баронессы на большой штат прислуги просто не было средств. Перед приставом выстроились сам старик, две пожилые бабы и подросток, лет двенадцати на вид или чуть побольше. Окинув челядь баронессы строгим взглядом, судебный исполнитель развернул свиток и торжественно изрёк, что решением суда Лондона, в счёт частичного погашения долга, данный особняк передаётся в собственность сэру О'Салливану. Дата, печать, подпись судьи. В общем, всё как положено. В ответ прислуга растеряно загалдела.
– А мы-то как же? — всхлипнула одна из старух — Нам-то куда теперь?
– Крепостные? — поинтересовался Кислицин и, получив утвердительный ответ, заявил — Вся собственность баронессы куплена мой, а значит и вы отныне мои. Это вам понятно? Да не ссыте! Обижать не стану. Если конечно будете честно мне служить.
      Тем временем, пристав вручил Сергею свиток и, пообещав сегодня же передать баронессе копию решения суда, отправился восвояси. А Кислицин ещё немного постоял, любуясь приобретённой собственностью и неспешно отправился в дом по каменным ступеням высокого крыльца.
       Здание особняка действительно выглядело шикарно. Колонны, барельефы, остроконечные башенки по углам, увенчанные красными флажками с гербом. Правда сам герб немного подкачал. Три белых рыцарских рога на сером поле щита, смотрелись слишком простовато для символа баронов Доддингтон. Но это была мелочь, которая не могла испортить Сергею настроение.

        Решив, что для осмотра здания ему хватит одного пацана, Кислицин отпустил деда и двух старух. Сергей был очень горд собой. Собственно, он уже ощущал себя настоящим бароном и поэтому говорил с мальчишкой исключительно высокомерно. Впрочем, пацан, которого звали Ронни, относился нормально к надменному тону Кислицина. Хозяин всё-таки. Как оказалось, мальчишка неплохо знал дом. Видимо, успел его облазить в отсутствии хозяйки. Он даже знал, кто изображён на фамильных портретах, развешанных зачем-то вдоль всего коридора. Похоже, особняк действительно давно не посещали знатные господа. Почти вся мебель была укрыта тряпками. А в люстрах большого зала, предназначенного для балов и приёмов, отсутствовали свечи. Обойдя практически весь дом, кроме чердака и подвала, Сергей решил пока остановиться в спальне баронессы. Время уже было позднее. Начало темнеть. Поэтому, Кислицин велел пацану зажечь свечи и распорядиться насчёт ужина. Вся эта беготня и нервотрёпка утомили Сергея. Но усталость была приятной. Ожидая вечерней трапезы, Кислый, прямо в сапогах, развалился на огромной баронской кровати. Бутыльки и скляночки баронессы, расставленные на полках под огромным овальным зеркалом, источали приятный аромат, создавая ощущение уюта и женского присутствия. В общем, жизнь налаживалась.
      Сергей так и уснул, не дождавшись ужина. А утром его разбудила сама баронесса, примчавшаяся с конвоем солдат, чтобы выдворить из родового гнезда непрошеного гостя. Увидев Кислого в собственной постели знатная леди чуть не рухнула в обморок. К счастью, сопровождавший баронессу офицер, успел её подхватить и усадить в кресло. Сделав строгое лицо он уже поднял руку, чтобы отдать приказ солдатам, но заметил на груди Сергея рыцарскую цепь и передумал.
– По какому праву, сэр, Вы вторглись в дом леди Доддингтон — суровым тоном спросил офицер у Кислицина.
– Всё законно, командир — протянув свиток с решением суда, ответил Сергей — Отныне я владелец этого особняка. Впрочем, если Их сиятельство вернёт деньги, которые она мне должна, то я немедленно удалюсь отсюда. И даже извинюсь перед уважаемой леди.
      Около двух минут, солдафон молча изучал свиток, а потом возвратил его Кислицину.
– Кстати, у баронессы должна быть копия. Раз она сюда примчалась — ехидно ухмыльнулся Сергей.
– Эта плебейская бумажка ничего не стоит — гневно воскликнула леди — Король отменит её, как только узнает. И накажет негодяя.
– Я Раян О'Салливан, баронесса! — встав с кровати, объявил Кислицин — Произведён в рыцари самим герцогом Кембриджским! За особые заслуги перед короной! И поэтому, требую к себе уважительного отношения!
– Так Вы из людей герцога? — почему-то удивилась бывшая хозяйка особняка.
– В каком-то смысле — неопределённо ответил ей Сергей.
– Итак, господа — вмешался офицер — Разбирайтесь сами. Без приказа Его величества, миледи, я ничем не могу Вам помочь.
       И объявив свой вердикт, он немедленно удалился вместе со стражей. А Кислицин наконец смог спокойно разглядеть будущую невесту. Мадлен Клоуз красотой не блистала, хотя и выглядела достаточно моложаво. Но вполне возможно, её стройная фигурка являлась результатом туго затянутого корсета. Большой мясистый нос, маленькие чёрные глазки с густо накрашенными ресницами, тонкие плотно сжатые губы. Баронесса чем-то напоминала Сергею старуху Шапокляк из популярного мультфильма. Впрочем, внешний вид будущей невесты Сергея мало волновал. Ему был нужен титул, а не красавица жена.
– Вы, господин О'Салливан, не рыцарь! — возмущённо воскликнула леди Мадлен — Настоящие рыцари так с дамами не поступают. Это подло, воспользоваться тяжёлым финансовым положением бедной вдовы, чтобы завладеть её фамильным особняком!
– Ну, почему же только особняком? — засмеялся Кислицин — Я намерен завладеть и остальным Вашим имуществом. Поместьем с замком и всеми угодьями. Домами в различных городах королевства. А как Вы хотели?! Деньги чужие тратили? Вот и настал час платить по счетам!
     У баронессы вдруг затряслись губки, и она горько зарыдала, прикрыв лицо руками в дорогих шёлковых перчатках.
– Вы чудовище! — громко всхлипнула она сквозь рыдания — Вы явились из Ада, чтобы меня погубить!
– Перестаньте ныть, сударыня — поморщился Сергей, которого совсем не трогали переживания знатной бездельницы — Слезами горю не поможешь! Лучше давайте вместе подумаем и решим, как Вам выкрутиться из этой скверной ситуации.
– Как тут выкрутишься?! — продолжала стенать баронесса — Я разорена! Скоро об этом узнает весь двор! Всё королевство! Какой позор!
– Вообще-то, есть один выход. И довольно несложный — улыбнулся Кислицин — Вам надо снова выйти замуж. Только и всего.
– Замуж? За кого? — мгновенно прекратив рыдать, спросила Мадлен.
– За меня — спокойно ответил Сергей — Всё просто. И больше нет никакого позора.
– Я поняла! — баронесса скривила брезгливую гримасу — Вам мало моего имущества! Вы желаете заполучить и мой титул!
– Желаю! И не вижу в этом ничего постыдного — спокойно произнёс Кислицин — Я становлюсь бароном Доддингтон, а Вы избавляетесь от долгов и публичного позора. Ведь жена не может быть должником у супруга. Как видите, не такое уж я чудовище.
– Но Вы мне не ровня. Я всё-таки баронесса — не совсем уверенно ответила Мадлен — Начнутся разные пересуды.
– А я потомок древнего рыцарского рода — гордо воскликнул Сергей — К тому же не раз проливал кровь за короля Эдуарда. Какие могут быть пересуды?!
      И в доказательство сказанного, Кислицин продемонстрировал баронессе левую руку с отрубленным большим пальцем.
– Впрочем — продолжил он — Решать Вам, миледи. Можете обдумать моё предложение. Только не очень долго. Вы даже можете пожить в особняке.
– Ну, вот ещё! — фыркнула Мадлен — Уж лучше я вернусь во дворец. А о моём решении, сэр, Вы узнаете. И очень скоро.
       Она встала с кресла и решительным шагом направилась к выходу. Как галантный хозяин, Сергей проводил баронессу до самой кареты и даже помахал на прощанье рукой. Кислицин не сомневался, что «шапокляк» примет нужное ему решение. А все эти дёрганья, не более чем барахтанье рыбёшки, попавшей на крючок рыболова.
       Отправив восвояси будущую невесту, Сергей решил заняться финансовыми делами. Для предстоящей свадьбы нужны были деньги. И немалые. А последние наличные ему пришлось использовать на взятку судье.
Прежде всего, Кислицин приказал Ронни и старику, которого звали Фредд, отыскать и приволочь в спальню большой, крепкий сундук. Затем он велел Фредду, приколотить намертво дно сундука к полу и стене. Правда, после такого крепежа, крышка сундука приподнималась лишь на тридцать градусов. Но Сергея это вполне устраивало. Чтобы класть и доставать монеты более чем достаточно. Соорудив себе, таким образом, нечто вроде сейфа, Кислицин отправился искать ближайший филиал какого-нибудь банка или финансовой компании, чтобы обменять вексель на наличные денежки. Сергей не забыл, как много весят пять тысяч золотых соверенов. Поэтому, прихватил с собой обоих слуг. Да и безопаснее втроём, чем одному.
     Филиал Генуэзской компании в Лондоне, находился от фешенебельного района и королевского дворца довольно-таки далеко. Около главного порта города. Там, где больше всего денежный оборот. Вексель, который Кислицин предоставил банкирам уже заметно истрепался, но никаких проблем с его обналичкой не возникло. Оказалось, он зря тащил за собой деда с пацаном. Банкир сообщил Сергею, что деньги ему доставят туда, куда он только пожелает. Хоть в королевский дворец. И совершенно бесплатно. Кислицин даже получил от Генуэзской компании небольшой процент, за двадцать два дня, прошедших с момента заключения сделки. Процент Сергей попросил выдать ему сразу, а остальную сумму доставить в особняк Доддингтонов.
      Когда он в сопровождении слуг возвращался обратно, то приобрёл по пути хороший дорогой замок с парочкой ключей на связке. Доверяться замкам из дома баронессы Кислицин опасался. Ведь неизвестно сколько к ним ключей и у кого они на руках.
       В назначенный час, в ворота особняка въехала карета генуэзской компании и двое служащих выволокли из неё тяжеленный мешок, запечатанный сургучной печатью. Сергею надрываться не пришлось работники компании отволокли мешок с деньгами туда, куда он им указал. В спальню. Вернув банкирам вексель и расписавшись в какой-то ведомости, Кислицин выпроводил любопытных слуг и запер за ними дверь. Незачем искушать простолюдинов видом золота. Чем это может закончится, Сергей знал не понаслышке.
         Весь остаток дня Кислый наслаждался видом собственного богатства, то закрывая, то вновь открывая сундук. А поздно вечером, когда уже стемнело, раздался громкий стук в ворота особняка. Затем последовал грозный приказ немедленно открыть их именем короля. От неожиданности Сергей вздрогнул и подбежал к окну. Он увидел, как Фредд послушно отпирает ворота незваным гостям. Кислицин испугался ещё больше, когда во двор въехало трое вооружённых всадников с горящими факелами в руках.
– Мне нужен сэр О'Салливан — крикнул один из воинов, спрыгивая с лошади — Я должен передать ему письмо короля.
     Слова офицера немного успокоили Сергея. Правда, ещё было неизвестно, чего хочет от него король. Может ему будет приказано немедленно покинуть особняк баронессы. И куда ему тогда деваться со всем своим золотом? Терзаемый сомнениями, Кислицин быстро выбежал на крыльцо.
– Вот он, господин офицер — указал на Сергея старый слуга.
    Увидев Кислицина, гонец быстро поднялся по ступеням и вручил ему конверт, запечатанный пятью сургучными печатями. Затем офицер учтиво кивнул и так же быстро удалился вместе с эскортом, не сказав Сергею ни слова. Трясущимися от волнения руками, Кислицин распечатал конверт и извлёк из него послание короля Леона. Но опасения Сергея оказались напрасными. Их величество всего лишь приглашал господина О’Салливана на завтрашний приём, чтобы лично познакомится с женихом баронессы Доддингтон.

    И вдруг всё исчезло. Д'Обиньи, Харон и медицинская палатка, в которой он валялся. Кислый стоял на городской площади, среди огромной толпы в незнакомом городе. Большие здания средневекового стиля окружали широкую площадь, посреди которой возвышался прямоугольный помост, весь обтянутый чёрной тканью. До самого Сергея не было никому дела. Окружавшие его люди, все как один с интересом пялились на помост. Словно там должно случится какое-то представление. Сергей тоже взглянул на помост, пытаясь понять, что собственно происходит. Он увидел огромное деревянное колесо, словно круглый стол возвышавшееся в центре этой мрачной сцены. Тут же, возле колеса, стояла парочка крепки полуголых мужичков весьма упитанной наружности. В потёртых кожаных фартуках этих качков можно было легко принять за каких-нибудь строителей, если бы не красные колпаки, скрывавшие их головы и шею. Кислый уже сообразил, чего жаждет народ. Сергей не мог понять лишь одного, он-то что здесь забыл? И в это миг толпа радостно загалдела, предвкушая скорое развлечение. Глянув в сторону эшафота Кислицин увидел, как двое стражников тащат вверх по лестнице абсолютно голого парня. На измождённом, бледном лице несчастного застыла гримаса нестерпимого ужаса. И тут Сергею показалось, что он где-то уже видел приговорённого. Только не мог сообразить где. И не удивительно. Ведь, судя по ожегу на рёбрах, парнишку до этого изрядно пытали. Кислицин узнал несчастного лишь, когда того привязывали к колесу и когда бедняга заорал на всю площадь по-русски. Да. Это был Артур. А вернее он - Сергей Кислицин. Не желая видеть того, что сейчас случится, Сергей зажмурил глаза и опустил вниз голову.
– Я же говорила, Кислый, что ты жалкий трус! — вдруг услышал он за спиной противный детский голосок Амелия Чандлер.
     Сергей резко обернулся, но площадь уже исчезла. Перед глазами Кислицина вдруг замелькали картины. То ли из прошлого, то ли из будущего. Непонятно. Картины сменялись так быстро, что он не успевал их разглядеть. Хотя очень старался. Ведь Сергей чётко понимал важность того, что ему пытаются показать. Однако мелькание лишь ускорялось. Пока наконец не сменилось абсолютной мглой.
      Кислицын очнулся только на рассвете следующего дня. Из-за ширмы раздавался громкий храп, который постепенно слабел до полной тишины, чтобы через несколько секунд взорваться вновь оглушительным раскатом. Сергей потянулся и уселся на своём лежаке. Раненое плечо почти не болело. Во всяком случае он свободно мог шевелить левой рукой. Первым делом Кислый приподнял свёрнутый камзол, который этой ночью заменял ему подушку. Достав оттуда мешочек с брюликами, Сергей внимательно его осмотрел снаружи и внутри. На первый взгляд все ценности были на месте. Даже если местные эскулапы и вытащили парочку другую камушков, то на его состояние в целом это вряд ли повлияло. В общем, пересчитывать бриллианты Кислицин не стал. Тем более, что в палатку вошёл старик санитар с пустым ведром в руке.
– Как себя чувствуете, сэр? — увидев, что больной проснулся, спросил он.
– Терпимо — ответил Сергей — Скажи. Какой дрянью вы меня вчера напоили? Всю ночь кошмары снились.
– Отвар из мухоморчиков — засмеялся дед — Что? Будущее твоё грибочки показали? Бывает!
– Будущее?! — насторожился Кислый — То есть, что я увидел непременно должно со мной случится?
– Не обязательно — махнул рукой санитар — Только если пойдёшь неправильным путём. Это лишь предупреждение. Всё от тебя самого зависит.
      Сергей задумался. До встречи с Аллой-Эллой он не верил ни в какую мистику. Считал это сказками и ненаучной фантастикой. Но теперь. После всего что с ним случилось, Кислицин слова деда воспринял очень серьёзно. Выбрать правильный путь? Это, легко сказать. В таком деле ошибиться раз плюнуть. И тогда с ним случиться то, о чём даже вспоминать страшно.
– Граф Соффолк уже прибыл в лагерь? — спросил Сергей.
– В такую рань! — усмехнулся санитар — Их сиятельство появится к полудню. Никак не раньше.
– А где тут можно позавтракать? — задал Кислицин ещё один очень важный вопрос.
– Обратитесь к дежурному офицеру, и он поставит Вас на довольствие — ответил старик — Только вряд ли, сэр, Вы захотите хлебать солдатскую бурду. Почти все дворяне предпочитают обедать и жить в Челтнеме. Правда там постоялые дворы и гостиницы уже переполнены. Но отобедать можно всегда.
      И Сергей решил отправится в город. Тем более, что в военном лагере царил сухой закон, а ему просто необходимо было принять что-нибудь покрепче и успокоится.
     Искать дорогу в Челтнем Кислицину не пришлось. Городок находился совсем близко от лагеря. Меньше мили верхом по отличной мощёной дороге. С приходом королевской армии, некоторые жители вернулись домой. Кому же охота оставлять надолго собственное жильё. Челтнем ничем особо не отличался от других небольших городков, какие довелось видеть Сергею за его недолгое пребывание в этом Мире. Двухэтажные каменные домики, центральная площадь с костёлом и мэрией, два или три постоялых двора и столько же кабаков. В общем, ничего особенного. Узнав у прохожих, где ближайший кабак, Кислицин прямиком отправился к нему. Несмотря на такой ранний час, посетителей в заведении было довольно много. Но Сергею повезло. Прямо перед его приходом, четверо джентльменов закончили трапезу и освободили столик.
– С Вами всё в порядке, сэр? — увидев кровь на камзоле Кислицина, спросил официант — В соседнем доме живёт знахарь. Я могу его позвать.
– Не надо знахаря — скривил харю Сергей — Тащи-ка лучше бутылку рому и чего-нибудь пожрать. Да побольше. Я голоден, словно волк.
       И действительно, то ли из-за потери крови, то ли из-за вчерашних грибочков, но у Кислицина вдруг проснулся зверский аппетит. Вскоре, похорошевший от спиртного Сергей уплетал яичницу с ветчиной и с благодушной улыбкой пялился на посетителей заведения. Ночной кошмар его конечно же беспокоил, но уже не так сильно. Других джентльменов с рыцарской цепью на груди в кабаке не наблюдалось, поэтому официант подбегал к Кислицину по первому зову. Даже по щелчку пальцев. И это было очень приятно. Наконец, смачно рыгнув, Кислый отодвинул пустую тарелку и отвалился к стене, рядом с которой находился его столик. В бутылке ещё оставалось немного рому, и Сергей решил, что настало-таки время выбрать «правильный путь».
      Вначале, Кислый попытался прикинуть, кто из известных ему вельмож мог бы его колесовать. Первым в списке был конечно граф Глостер. Этот точно никогда не простит Сергею, сломанный носик любимой дочурки. Следующий естественно герцог Мэнский. Но этот сейчас далеко. Может уже на своём поганом острове. Хотя, кто его душегуба знает. Ну и конечно же принц Эллеот с мамашей. Убийство барона Кардифф, каким в тот момент являлся капитан Бакер, тягчайшее преступление. Особенно если его совершил безродный холоп. В общем, от любого из этой троицы, Кислицин решил держаться, как можно дальше. Но ведь его сюда отправили не просто так, а для участия в переговорах. Если вдруг придётся выступать свидетелем, то граф Глостер его непременно узнает. Вот тогда и получится - сон в руку! Захотят ли за него вступиться граф Корнуолл и Дилан Аберфрау, когда узнают, что он вовсе не дворянин, а обычный крестьянин Артур? Да ещё и бывший оруженосец мятежного принца! Колесуют, как пить дать. Причём, все вместе. В знак будущего сотрудничества. Хотя площадь в кошмаре Сергея совсем не походила на площадь города Глостер. Но это же сон. Да и Глостер Сергей почти не знает. Вдруг там не одна площадь, а несколько. Короче, чем дольше мозговал Кислицин, тем больше ему хотелось слинять куда-нибудь подальше. Например, в Лондон. А почему нет? За пазухой у него целое состояние. К тому же в Лондоне проживает капитан Адам. Будет где остановиться на первое время. В конце-концов, сколько можно испытывать судьбу на этой дурацкой войне. День - два и здесь такое начнётся! Укокошат раньше, чем сбудется его кошмар.
– Простите, сэр. Один человек просит разрешение отобедать за Вашем столиком — вывел Сергея из задумчивости голос официанта — Сами видите. Других свободных мест в зале нет.
– Надеюсь, не оборванец какой-нибудь? — с важным видом спросил Кислый.
– Ну, что Вы! Очень уважаемый человек — заверил лакей — Ведёт дела только с самыми знатными вельможами - баронами, графами и даже герцогами! Говорят, сам маркиз Бристольский неоднократно прибегал к его услугам.
– Раз так. Милости прошу! — благосклонно разрешил Сергей — И принеси-ка, любезный, ещё одну бутылочку.
– Гидон Фальк. Бюргер — представился мужчина, усаживаясь за столик Кислого.
        На вид ему было далеко за шестьдесят. Смуглое морщинистое лицо. Длинные седые волосы. Сухощавая фигура. Густые брови, из-под которых на Сергея внимательно глядели два чёрных глаза. Несмотря на довольно тёплую погоду, старик был облачён в стёганую накидку, отороченную весьма дорогим белым мехом.
– Раян О'Салливан! Ирландский дворянин — с достоинством ответил Кислицин — Состою на службе у графа Гламорган. Предлагаю выпить за наше знакомство. Вы не против?
     Бюргер отказываться не стал, тем более что угощал Сергей. Правда, отпил он лишь один глоток и сразу приступил к завтраку. А изрядно подвыпившему Кислицину хотелось поговорить.
– И какого рода услуги Вы оказываете высокопоставленным господам — полюбопытствовал он.
– В основном ссужаю деньгами. Под процент конечно — ответил Фальк — А также консультирую джентльменов и леди по финансовым вопросам. Помогаю разместить их состояния, чтобы получить большую прибыль.
– Так Вы банкир? — уточнил Сергей.
– Точнее финансист — поправил его старик.
      Кислый, которого уже достало таскать за пазухой бриллианты, решил, что сама судьба послала ему такого человека, как Гидон Фальк. Решив не упускать шанс удачно пристроить камушки, Сергей достал мешочек и положил его на стол перед бюргером.

– Что это? — взглянув на мешочек, спросил Фальк.
– Мне тоже нужна небольшая консультация — пояснил Кислицин — Я вижу Вы человек опытный в таких делах. Скажите. Сколько это всё стоит и что я смог бы на него приобрести?
      Бюргер внимательно глянул на Сергея, как бы прикидывая - имеет ли смысл связываться с подобным типом. Но всё же, вытер руки платком и раскрыл мешочек. Увидев внутри целую кучу мелких брюликов, Фальк ещё раз удивлённо посмотрел на Кислого и аккуратно, двумя пальцами, достал один камушек. Затем он вынул из кармана накидки лупу и стал через неё разглядывать бриллиант. Пока финансист изучал камень, Сергей молча наблюдал за его действиями. Наконец бюргер оторвал свой взор от лупы и положил бриллиант обратно в мешочек.
– Конечно. Камни надо ещё проверять — задумчиво произнёс он — Но если они все такие же как этот...
– Такие же! — нетерпеливо воскликнул Кислый.
– Тогда, сэр, я могу Вас поздравить — улыбнулся Фальк — Вы весьма состоятельный человек.
– Я и сам знаю! — раздражённо буркнул Сергей — Мне интересно, сколько это всё стоит?
– Молодой человек, чтобы назвать точную сумму, нужно произвести расчёты. Но не здесь и не сейчас — ответил бюргер.
– Хотя бы приблизительно — не унимался Кислицин.
     Фальк взял мешочек и, немного повертев его, положил на стол.
– Определённо. Здесь камней не менее, чем на миллион соверенов — констатировал он — Но точную цену смогу назвать, лишь произведя доскональный расчёт. Я бы мог заняться Вашими делами, сэр рыцарь, но к сожалению, отбываю в Лондон. Прямо сейчас. После завтрака.
– Какое совпадение! Я тоже отправляюсь в Лондон! И тоже сразу после завтрака — радостно воскликнул Сергей.
– А как же война? — удивился бюргер.
– Во-первых, я ирландец. Во-вторых, мой сеньор - граф Гламорган сейчас в Лондоне. А здешним герцогам и маркизам я не подчиняюсь — засмеялся Кислый — С какой стати мне выполнять их приказы?!
– Я вообще не очень понимаю, зачем Вам кому-то служить — улыбнулся Фальк — С Вашим-то состоянием. Неужели не надоело исполнять чужие прихоти?
– А что я могу? — развёл руками Сергей — Титул барона за деньги не купишь!
– С деньгами, молодой человек, можно стать кем угодно. Даже маркизом — тоном наставника ответил старик — Всё зависит от того, как к этому делу подойти. Послушайте, сэр Раян. Раз уж мы оба едим в Лондон, может составите мне компанию?
    Вообще-то Кислицин сам хотел это предложить. И согласился не раздумывая. Солидный вид старика, почему-то вызывал у Сергея доверие. Тем более, что его отрекомендовал официант, как весьма уважаемого человека.
    Когда, закончив трапезу, они покинули кабак, Кислый увидел шагах в десяти от крыльца солидных размеров экипаж радикально чёрного цвета с, запряжённой в него, четвёркой вороных коней. Кучер и шестеро всадников, охранявших карету, так же были облачены во всё чёрное. Хоть они явно не принадлежали к воинскому сословию, но зато все как один обладали внушительными габаритами и были неплохо вооружены. Конечно, противостоять серьёзной банде, вроде Гастманов, боевые холопы Фалька вряд ли могли. Разве что, разогнать кучку каких-нибудь бродяг. Но это всё же лучше, чем путешествие в одиночку. Бюргер оказался настолько любезен, что предложил Сергею ехать вместе с ним в карете. И вообще, отношение Фалька к Кислицину стало заметно учтивее, как только тот показал старику свои камешки. Словно бюргер опасался, что юный ирландец передумает и поскачет в Лондон один, вместе с брюликами на миллион соверенов. Старика даже не смущало, что попутчик уже успел нажраться почти до скотского состояния. Со стороны это, наверное, смотрелось ужасно трогательно, как старый бюргер вместе с кучером помогают пьяному дворянчику, заползти по ступенькам в карету.
      Убаюканный упругими рессорами экипажа, Сергей быстро заснул и проспал почти до вечера. Фальк ему не мешал. Даже когда их тормознул вооружённый отряд, бюргер не стал будить Кислицина. Он, не вылезая из кареты, предъявил офицеру какую-то бумагу и тот сразу же разрешил им ехать дальше. Только под вечер, когда экипаж остановился возле крыльца гостиницы Фальк наконец разбудил своего попутчика.
– Оксфорд, сэр — объявил он заспанному Сергею — Не стоит ехать ночью. Поужинаем и переночуем здесь.
– Оксфорд? Уже? — удивился Кислый.
      Сергей вспомнил, как три дня пешком добирался до Глостера в компании таких же как он босяков. Вспомнился и бедняга Итан, которого пришлось ему замочить. А ведь у Итана осталась беременная жена. Родная сестра Артура. Как она теперь без мужа? Надо будет о ней позаботится. И о Томасе с Холли тоже. Родители всё же. Хоть и не настоящие. Да и гадёныш Чарли не чужой ведь. Кислицин представил, как он верхом, в дорогом наряде подъезжает к их сараю. И как Томас, Холли и Чарли, не узнав, брякаются перед ним на колени.
– Сэр! Вы что? Опять заснули? — прервал его мечтания бюргер — Время поужинать и обсудить наши с Вами дела.
     Отужинать и опохмелиться Сергей был не против. Он быстро вылез из кареты и зашагал вслед за Фальком. Бюргер видимо уже не раз бывал в этой гостинице и неплохо ориентировался в её коридорах. Да и обслуживающий персонал сразу узнал старика, обращаясь к нему по имени. Хотя остановиться здесь на ночлег была идея Фалька, но оплачивать свой номер Кислицину пришлось самому. Так же и ужин, который бюргер велел принести в его апартаменты. Как говориться - дружба дружбой, а денежки врось. Когда они немного насытились Фальк завёл разговор о делах.
– Сэр Раян — обратился он к Сергею — Чего вы желаете получить за свои камни? Деньги, ценные бумаги или всё-таки баронский титул?
      Кислицин задумался. Кроме брюликов, о которых шла речь, у него ещё имелся вексель на довольно приличную сумму. А кроме того, капитан Адам обещал ему часть прибыли от торговли. Так что, по мнению Сергея, с деньгами у него был полный порядок. А вот баронский титул ему бы точно не помешал. Однако, он сильно сомневался, что такое возможно.
– Вы это серьёзно? Про баронский титул?  — спросил Кислицин, с сомнением глядя на старого финансиста.
       Вместо ответа бюргер встал и подошел к походному сундучку, который слуги уже притащили из кареты в гостиничный номер. Порывшись в нём, Фальк извлёк на свет пачку каких-то бумаг.
– Что это? — поинтересовался Сергей, когда финансист вернулся к столу.
– Векселя и долговые расписки одной очень знатной вдовы - баронессы Доддингтон — с улыбкой потряхивая пачкой бумаг, ответил Фальк — Их стоимость раза в три перекрывают стоимость всех Ваших камней. Судите сами. Более пятидесяти акров земельных угодий. Замок. Небольшой, но ещё в приличном состоянии. А главное, титул барона Доддингтон даёт право заседать в палате лордов. После смерти мужа, баронесса запустила все дела и набрала кучу кредитов, заложив практически всё своё имущество. Я их выкупил и готов обменять на Ваши бриллианты.
– И что мне делать потом с этой бумажной кучей? — не понял Кислицин — Тётка ведь деньги возвращать явно не собирается.
– Так Вам нужны деньги или баронский титул?! — ответил вопросом на вопрос бюргер — Что делать?! Жениться на вдове и стать бароном Доддингтон. К тому же, у баронессы нет законных детей, которые могли бы претендовать на титул её покойного мужа.
– А если она откажется выйти за меня? — всё ещё сомневался Сергей — Решит, что я ей не пара?
– Молодой человек! — глядя на Кислицина, как на полного идиота, засмеялся Фальк — Срок выплаты по этим бумагам давно истёк. Купив их, Вы практически сразу становитесь законным хозяином всего Доддгинтона. Обращаетесь в коллегию судебных приставов и вступаете во владение. Если хотите, можете даже поселиться в замке. Но до окончания войны лучше жить в Лондоне. Так безопаснее. Кстати, баронесса тоже сейчас живёт в столице. Придворная дама как-никак!
– И что? Так просто? Обратился к приставам и стал бароном? — удивился Сергей.
– Я этого не говорил — покачал головой старый финансист — Чтобы получить титул, Вам придётся жениться на баронессе или обратится к королю с предложением выкупить владения в пользу короны. В отличии от меня, Вы как дворянин и рыцарь имеете на это полное право.
– Обращаться к королю! — скривился Кислый — А вдруг он не захочет платить за баронессу?
– Конечно не захочет! — засмеялся Фальк — Королю проще взять с Вас клятву верности и сделать бароном Доддгинтон, чем платить денежки. Потому что, Вы можете обратиться к другому правителю с таким же предложением. Например, к королю Нортумбрии или даже к принцу Эллиоту. И тогда владения баронессы перейдут под их протекторат. Или, как минимум, станут спорными. А нашему королю это совсем не нужно! Но лучше конечно получить баронский титул через брак. Это намного проще и быстрее. Хотя, присягу на верность Его величеству давать всё равно придётся.
     Сергей задумался. Рассуждения старика звучали довольно убедительно, но Кислицина продолжали терзать сомнения. Обменять настоящие бриллианты на кучу сомнительных бумаг было как-то стрёмно. К тому же, необходимо жениться на уже не очень молодой тётке.
– А сколько лет моей будущей невесте? — поинтересовался Сергей.
– Кажется, тридцать восемь или тридцать семь — пожал плечами Фальк — Точно не помню. И какое это имеет значение? Выглядит баронесса неплохо для своих лет. Если Вас волнует именно это. Впрочем, я не специалист по женской красоте. Заключив брак, Вы оба получаете то, чего желаете. Вы - баронский титул, а баронесса гасит все свои долги и остаётся хозяйкой Доддингтона. Но можете не спешить с ответом. Подумайте до утра. А утром, после завтрака, мы пригласим нотариуса и заключим сделку. Если конечно Вы не передумаете.
       Совместный ужин был окончен и Кислицин, встав из-за стола, отправился к себе в номер.

       Однако, для плана, который придумал Сергей, был нужен помощник. Закончив трапезничать, Кислицин, как обычно, дёрнул шнурок и вызвал лакея. Но прежде чем тот успел убрать со стола посуду, Сергей озвучил слуге своё предложение.
– Хочешь заработать шиллинг? — спросил он и для убедительности подкинул на ладони монету.
       Подзаработать лакей был не против, но узнав, что ему предстоит сделать, потребовал два шиллинга. Кислицин согласился и велел слуге пригласить доктора.
– Скажешь, больному срочно нужна перевязка — объявил он, заляпывая остатками пищи свои бинты.
     Врач пришёл не сразу. Судя по исходящему от него перегару, он тоже успел отобедать. Увидев испачканные жратвой бинты, эскулап удивлённо уставился на Сергея.
– Когда ел, опять потерял сознание и упал прямо лицом в тарелку — объяснил ему ситуацию Кислицин — Не могу же я с такой головой улечься на чистые подушки.
      Понимающе кивнув, врач занялся перевязкой Сергея, а слуга, тем временем, стал протирать оконные рамы и стёкла. Делал это лакей весьма умело. Но лишь до момента, когда док закончил перевязку и Сергей поблагодарил эскулапа, сказав по-французски «Мерси!». В то же миг, слуга неудачно попытался залезть на подоконник, но, сорвавшись, брякнулся на пол.
– Ой! Как же больно! — крикнул лакей и, скорчив рожу, ухватился за правое колено.
– Доктор, если Вас не затруднит, осмотрите этого болвана — вежливо попросил Кислицин — Не сломал ли он себе чего?
       Врач подошёл к ноющему слуге и стал его ощупывать. При этом он повторял только один вопрос - «Здесь болит?»
– Ничего серьёзного, сэр — наконец констатировал док — Всего лишь лёгкий ушиб.
– Ну и хорошо! — облегчённо вздохнул Сергей — А то я уж собирался добить беднягу. Чтобы не мучился.
      Немного постебавшись вместе с Кислым над неуклюжим лакеем, врач отправился по своим делам. А Сергей распрощался со слугой и вновь остался в комнате один.
– Ай-яй-яй! Ну, нельзя же быть таким растяпой! — засмеялся Кислый, доставая из-под подушки стетоскоп эскулапа — Следить надо за вещами, когда входишь в помещение!
      Он вернулся к сундуку и через стетоскоп приложил ухо к замку. Натянув дужку, Сергей стал медленно крутить крайнее правое колёсико, стараясь уловить хоть какой-нибудь щелчок. Через стетоскоп он отчётливо слышал, как метал трётся об метал. Однако, никаких щелчков даже близко не было. Кислый уже хотел плюнуть на свою затею, но тут ему показалось, что звук трущегося метала на какой-то миг пропадает. Сергей ещё раз, очень медленно, провернул колёсико секретки. Так и есть. На цифре «0» звук трения исчезал, а на цифре «9» появлялся снова. У Кислого радостно забилось сердце. Он-таки нашёл тот самый заветный «щелчок».
    Уже через пару минут Сергей бесцеремонно копался в вещах баронета Дилана. Нижнее бельё Кислого мало интересовало, а вот, расшитый золотом, красный камзол сразу привлёк его внимание. Сергей попытался примерить, но к сожалению фигура крестьянина Артура оказалась крупнее, чем у Дилана. Сделав тщетную попытку натянуть на себя камзол баронета, Кислый продолжил обследовать содержимое сундука. Кроме панталон и колготок, Сергей ещё обнаружил пары две перчаток, кожаные сапоги соломенного цвета, короткий меч в красивых, инкрустированных золотом, ножнах и небольшую узорчатую, деревянную шкатулку. Немного покривлявшись перед зеркалом с дорогим мечом, Кислицин решил глянуть на содержимое шкатулки. Сергей ожидал обнаружить там какие-нибудь фамильные драгоценности, но к своему разочарованию нашёл лишь портретик юной леди в круглой, позолоченной рамке. Это была точно не Кэтрин и даже не Джулия Лестер. Хотя её физиономия показалась Кислицину до боли знакомой. Приглядевшись, Сергей даже вздрогнул от неожиданности. Ему с портрета кокетливо улыбалась Амелия Чандлер. А на обратной стороне этого художественного произведения красовалась аккуратная надпись - «Моему спасителю». От кого Дилан спас эту юную тварь, Кислый конечно понимал. Уже то, что баронет не оставил портретик в замке, а захватил с собой, говорило о многом. Впрочем, любовные предпочтения молодого Аберфрау мало волновали Сергея. Он уложил вещи обратно в сундук и приступил к тому, ради чего всё и затевал.
     Нет. Кислицин не собирался обворовывать Дилана. Разве это воровство, взять из каждого кошелька по одной золотой монете? Вот если бы он забрал себе все деньги, то это действительно было бы воровство. А так, он просто изъял то, что ему причиталось, по справедливости. Сергей спрятал десять соверенов в свой кошель и закрыл сундук. Мешочек с брюликами Кислый пока забирать не стал. А зачем? Ведь код замка он теперь знает - «101960». Судя по всему, шифром являлся месяц и год рождения самого баронета. Но это было лишь предположение Сергея.
     Вот теперь Кислицин мог переехать в какую-нибудь гостиницу или постоялый двор. Подальше от отмороженной Бетрис и придурка Ричарда д'Обиньи. Только сделать это надо, когда в коридорах дворца будет шляться поменьше народа. Лучше всего ранним утром. Сергей опять вызвал слугу и приказал, чтобы тот разбудил его завтра в пять часов.
– Да. И верни эту штуку доктору — протягивая лакею стетоскоп, добавил Кислицин — Скажешь, что он сам забыл. Вот здесь, на столике. А потом, когда вернёшься, принеси бару бутылочек вина, которое я пил сегодня за обедом. Мне док велел употреблять побольше жидкости.
       Когда слуга вернулся с двумя бутылками вина и каким-то местным деликатесом из печёных яблок со свиной поджаркой, Сергей без всяких церемоний усадил его за стол. Друзей у Кислицина во дворце не имелось, а бухать весь вечер одному ещё то удовольствие.
– Даже не спорь — пресёк возражения лакея Сергей — Удачное дело надо обязательно обмыть. Иначе Фортуна может обидеться и отвернуться. Лучше расскажи мне здешние новости. А то я совсем отстал от светской жизни.
      Ломался слуга не долго. Буквально до первого выпитого стакана. Оказалось, его зовут Барни и прислуживает он во дворце маркиза Бристоль практически с раннего детства. И вообще, служить при дворе Их светлости, это фамильная привилегия, которая передаётся по наследству. Барни оказался весьма разговорчивым малым. Это просто удивительно, как много можно узнать от лакея, если его напоить. Начиная с дворцовых сплетен и кончая военно-политической обстановкой в целом. Барни рассказал, что на данный момент, Бристольский залив и река Северн являются естественной границей между враждующими армиями. Конечно не считая города Глостер, который был окружён королевскими войсками. Единственный в округе мост через реку Эйвон, где недавно произошло сражение между принцем и графом Солсбери, теперь был с обеих сторон перегорожен деревянными редутами и перестал функционировать. В общем, пока не одна из враждующих армий не решилась форсировать водную преграду, видимо опасаясь серьёзных потерь. Принц Эллиот продолжал копить силы в Кардиффе, а герцог Кембриджский ожидал подкрепление из Лондона. Тем временем знать Уэссекса в Бристоле развлекалась, как только могла. Пиры, балы и маскарады случались практически каждый день. Дворяне рангом пониже не уступали своим сеньорам, пьянствуя по городским кабакам и ресторанам. Случались конечно же ссоры и даже дуэли. Из проживающих во дворце, Кислицина больше всего интересовал д'Обиньи и чего от него можно ждать. Ответ лакея не порадовал. Ричард д'Обиньи оказался известным дуэлянтом и задирой. Ходили слухи, что его специально нанимают за деньги, если кого-нибудь надо укокошить на дуэли. Могла ли Бетрис нанять этого бретёра? Неизвестно. Но у Кислицина на этот счёт не было ни малейшего сомнения. О Дилане Аберфрау слуга отозвался лишь одним словом - «скряга». За всё время, что Барни обслуживал молодого джентльмена, тот не отблагодарил его ни пенсом. А вот Бриор де Кономар напротив, никогда не забывал вознаградить лакея за оказанную услугу. Правда, делал он это оригинально, швыряя монетку на пол. Но прислуга на графа не обижалась. В конце концов, у джентльмена могут быть свои причуды. Так они общались, пока лакея окончательно не развезло. Сообщив Кислицину, что ему надо немного отдохнуть, Барни улёгся прямо на ковре возле кровати.
– Эх ты, слабак! — укоризненно констатировал Сергей, выливая остатки вина в стакан.
      Когда с трапезой было покончено, Кислый откинулся на подушку и стал размышлять над сложившимся положением. Если д'Обиньи действительно наняла Бетрис, то переезд в гостиницу его спасёт ненадолго. Самым лучшим выходом было просто сбежать и отправиться куда-нибудь на юго-восток, где пока нет войны. Но одному и без документов выбраться из зоны боевых действий крайне сложно. Любой патруль сразу примет его за шпиона и возможно повесит. Сергея даже передёрнуло от неприятных воспоминаний. Необходимо было срочно найти каких-нибудь попутчиков или придумать повод, чтобы герцог сам послал его в Лондон. Ответ королю Кембриджский отправил ещё до освобождения Секиры, а иных поводов для ещё одного гонца пока не наблюдалось. Так Кислицин и уснул, ничего путнего не придумав.
      И Сергей, и лакей проспали. Обоих разбудил доктор и не в пять часов утра, а в десять. Глянув на их сонные рожи и натюрморт из пустых бутылок, с грязными тарелками, эскулап изрёк:
– Вижу, сэр, лечение пошло Вам на пользу и в моих услугах Вы более не нуждаетесь.
     Сняв с Сергея бинты, лекарь ещё раз осмотрел голову пациента и подтвердил свой вердикт. Однако, уходить он почему-то не спешил. Зависла неловкая пауза. И неизвестно сколько бы она продолжалась если бы Барни не подсказал Кислицину на ухо, что врач ожидает вознаграждения. Сергей молча достал соверен, положив его на столик. За лечебное отравление и перевязки этого было более чем достаточно. По мнению Кислицина. Однако, эскулап видимо остался недоволен. Скорчив на лице презрительную гримасу, он забрал со стола монету и направился к выходу.
– Я передам Вашим друзьям, что Вы уже вполне поправились и можете держать меч — остановившись у двери, сообщил Сергею лекарь.
     Затем эскулап ехидно усмехнулся и вышел вон из комнаты.

      О каких «друзьях», а точнее «друге», говорил лекарь, Кислый понял сразу. Он быстро вскочил с кровати и, к удивлению Барни, начал самостоятельно одеваться. Но едва он успел натянуть сапоги и застегнуть пояс с кинжалом, как раздался стук в дверь. А через секунду, не дожидаясь ответа, в комнату вошёл, уже известный Сергею, лорд Эммерсон.
– Сэр Раян — важно произнёс он и сделал лёгкий поклон — Я здесь по просьбе виконта д'Обиньи, которого Вы изволили вчера оскорбить. Виконт оказывает Вам честь и вызывает на смертельный поединок. Он предлагает разрешить, возникший между вами, конфликт сегодня в полдень, в фехтовальном павильоне дворца.
     От этого вежливого и дипломатичного предложения молодого джентльмена у Кислицин вдруг похолодело внутри.
– Я очень смутно помню вчерашний день, милорд. Травма головы. Сами понимаете... — надеясь урегулировать всё миром, начал было Сергей.
– И тем не менее, оскорбление нанесено — прервал его сын маркиза Бристоль — Впрочем, сегодня в полдень Вы сможете лично принести извинения Роберту д'Обиньи. Но я сильно сомневаюсь, что он их примет.
– Господин Эммерсон — пытаясь не выказывать волнения, произнёс Кислицин — Я готов встретится с господином д'Обиньи, но не сегодня. А завтра. В полдень. Как видите, у меня нет даже подходящего оружия для поединка.
– Одноручные мечи одинаковой длины и веса уже приготовлены, — тем же равнодушным тоном ответил лорд Эммерсон — Не хватает только Вас, сэр.
– Всё предусмотрели гады! — мысленно выругался Сергей и в слух продолжил — Тем не менее, я просил бы перенести поединок на завтра. Дело в том, что сегодня у меня уже запланирована важная встреча, которую я не успею перенести. Надо было предупредить меня заранее. Так что передайте виконту, завтра в полдень я с удовольствием надеру ему задницу. А теперь прощайте.
     И Кислицин учтиво поклонился, показывая собеседнику, что разговор окончен.
– Итак! Завтра в двенадцать часов, сэр — объявил Эммерсон и, ещё раз вежливо поклонившись, покинул комнату.
      Далее тянуть и раздумывать было уже нельзя. Оставалось только бежать и как можно быстрее. Ведь в запасе у Сергея имелись лишь одни сутки. Что его завтра укокошат, Кислицин не сомневался ни секунды. Выпроводив Барни, Кислый кинулся к сундуку и извлёк из него мешочек с брюликами. Не оставлять же его Дилану! Он с сомнением глянул на, лежавшие в сундуке кошельки. Забрать или не забрать? Немного поколебавшись, Сергей закрыл сундук. Обворовывать баронета было ему как-то западло. Да и слово ведь дал больше не красть. В общем, грустно вздохнув, Кислицин сунул мешочек с камушками за пазуху, напялил на голову берет и спешно покинул апартаменты.
     Как ни старался Сергей выскользнуть из дворца незамеченным, но по закону подлости он вновь встретился в коридоре с Ричардом д'Обиньи и Эммерсоном Херви. По всей видимости сын маркиза уже успел передать виконту ответ Кислицина. Так как, заметив Сергея, д’Обиньи более не насмехался над ним, а напротив весьма вежливо ему поклонился. Ответив виконту таким же вежливым поклоном, Кислицин не спеша проследовал по коридору и свернул на лестницу. Когда Сергей наконец вышел из дворца, он сразу же отправился в конюшню. Ведь, без хорошей лошади далеко не убежишь. К удивлению, Кислицина, конюх даже не стал задавать лишних вопросов, а предложил ему любую лошадь на выбор.
– Может, сэр, вы хотите, чтобы я взнуздал одну из тех двух кляч, на которых Вы сюда приехали? — поинтересовался конюх.
      К удивлению Сергея, лошадки одноглазого Зака всё ещё находились в дворцовой конюшне. Видимо Бетрис было на них просто наплевать. У новоявленной леди появилось много новых важных дел.
– Верни их в конюшню Келла, дружище, а залог оставь себе — решив напоследок сделать доброе дело, сказал Кислицин — Мне же подбери коня сам. Покладистого, но резвого.
      Всё вроде бы шло хорошо. Никто не чинил Сергею препятствий. Но только до тех пор, пока он не подъехал к воротам. Они почему-то оказались запертыми. На требование Кислицина его пропустить, командир стражи заявил, что с сегодняшнего дня проезд через любые городские ворота только по специальным пропускам.
– Приказ маркиза — развёл рукам солдафон.
      Это был полный капец. Такой пропуск мог выдать лишь маркиз Бристоль, а для этого необходима очень веская причина. Во дворец Сергей возвращаться пока не стал, а направился прямиком в кабак, надеясь за утренней трапезой придумать уважительную причину, почему он срочно должен покинуть город. Но возле самого кабака его догнал оруженосец герцога. Тот самый молодой человек в красно-синем сюрко. Оруженосец тоже был верхом на лошади. Видимо, разыскивая Сергея, юноша повторил его маршрут и настиг только сейчас.
– Придётся отложить дела и проследовать за мной, сэр — приказал Кислицину оруженосец — Вас срочно желает видеть Их светлость.
– А что случилось? — поинтересовался Сергей — И почему заперли ворота?
– Армия Мерсии переправляется, или может уже переправилась, через Бристольский залив — ответил тот — Пока неизвестно. Но, по приказу маркиза, город с сегодняшнего дня на осадном положении.
– Как переправилась?! — удивился Кислицин — У принца же нет флота.
– Теперь есть. Эллиоту предоставил свои суда граф Гауэр — пояснил молодой воин — Идёмте, сэр! Не заставляйте ждать Их светлость!
     Сергею ничего не оставалось как вернуться обратно во дворец. Впрочем, теперь у Кислого появилась надежда получить необходимый ему пропуск. Ведь не просто так он срочно понадобился герцогу Кембриджскому. И Сергей не ошибся.
– А! Вот и Вы, сэр! Наконец-то! — прохрипел Их светлость, как только Кислцин появился в дверях — Немедленно отправляйтесь в наш лагерь возле Глостера и передайте, командующему осадой, графу Соффолку это послание. Поторопитесь молодой человек. Пока вражеские отряды не перерезали дороги вокруг Бристоля.
     Кроме герцога в зале находился маркиз и ещё пяток вельмож. Все эти господа сидели в мягких креслах за большим круглым столом и с интересом пялились на Сергея.  Объяснив Кислицину его миссию, Кембриджский протянул свиток с красно-синей лентой и большой сургучной печатью.
– Мне ещё нужен пропуск, чтобы покинуть Бристоль, Ваша светлость — забирая послание, попросил Кислый.
– Моя печать, это самый лучший пропуск, сэр — прохрипел в ответ герцог — Любой, кто её увидит, обязан оказывать Вам всяческое содействие.
– Прошу прощение, милорд — услышал Сергей за спиной голос лорда Эммерсона — Господин О'Салливан иностранец и не знает наших мест. Я думаю, стоит послать с ним надёжного человека. Например, Ричарда д'Обиньи. Тогда у сэра Раяна будет больше шансов доставить Ваше послание графу Соффолк вовремя.
      Сын маркиза так тихо вошёл, что Кислицин даже вздрогнул от неожиданности, услышав его спокойный вкрадчивый баритон.
– Звучит разумно — произнёс Кембриджский и добавил, глядя на оруженосца — Срочно найди виконта д'Обиньи и приведи его сюда.
– Не надо никого искать — улыбнулся Эммерсон.
   Он открыл дверь и жестом пригласил Ричарда войти.  Юный бретёр почти вбежал в комнату и, поклонившись совету, встал рядом с Сергеем.
– Виконт — обратился к нему герцог — Вы должны сопроводить господина О'Салливана в лагерь под Глостером. И как можно скорее.
– С превеликим удовольствием, милорд! — подмигнув Кислицину, ответил д'Обиньи.
– Так может виконт и доставит послание? Зачем ехать двоим? — предложил Сергей, которому такой попутчик был явно не по душе.
– Молодой человек! Вы можете понадобиться Бриору де Кономар на переговорах с графом Глостер — пояснил Кембриджский — Так что, джентльмены, отправляйтесь немедленно. Я вас более не задерживаю.
– Одну минутку, милорд — воскликнул Ричард — У нашего доблестного ирландца нет даже меча, без которого нельзя отправляться в столь опасное путешествие. Поэтому, я готов подарить сэру Раяну один из своих клинков.
       Быстрым шагом д'Обиньи подошёл к двери и, открыв её, крикнул:
– Ченс!
       Через секунду в дверях появился слуга, который торжественно внёс на алой бархатной подушечке красивый одноручный меч.
– Милорд! — взглянув на герцога, произнёс Ричард — Полагаю, будет правильным если именно Вы вручите это оружие господину О'Салливану - верному слуге нашего короля.
– А действительно, господа, разве сэр Раян не достоин быть произведённым в рыцари? — прохрипел Кембриджский, обернувшись к совету — Этот молодой джентльмен спас из плена и доставил в Бристоль дочь графа Гламорган. А также, сообщил весьма ценные сведения о нашем противнике.
      Предложение Их светлости было единогласно одобрено советом лордов, а уже через пять минут Кислицин сделался рыцарем, со всеми вытекающими из этого привилегиями и обязанностями.
– Встаньте, сэр рыцарь! — произнёс герцог, торжественно вручая Сергею меч — Отныне Вы имеете право носить рыцарскую цепь, золотые шпоры и просить аудиенцию у Его величества короля.
– Позвольте я Вам помогу — сказал Ричард, пристёгивая ножны с мечом к поясу Кислицина и добавил уже шёпотом, чтобы мог слышать только Сергей — Ну вот, ирлашка. Теперь меня уже никто не упрекнёт, что я убил на дуэли монастырского школяра.
      И довольный собой виконт улыбнулся Кислому, словно лучшему другу.

        Эту ночь Кислый спал плохо, несмотря на то, что предпринял все меры предосторожности. Дверь его каморки запиралась на обычный засов, который можно легко отодвинуть снаружи ножом или даже проволокой. Но зато открывалась она внутрь. И Сергей смог дополнительно заблокировать дверь, придвинув к ней кровать. На окне решётка. В общем проникнуть в его комнату было невозможно. Но слова Бетрис, что ему конец, не давали Сергею покоя. Мозг Кислицина невольно перебирал варианты, каким образом может укокошить его сестра чернявого. Пырнуть ножом в спину - мало вероятно, отравить - но для этого ей нужно сперва раздобыть где-то яд. Да, и Сергей теперь будет начеку. Чего попало в рот не потащит. Вот нанять каких-нибудь ублюдков для мокрухи, это самое вероятное. В любом случае, ему следовало теперь держаться как можно дальше от Бетрис. Наконец Сергею удалось заснуть. Но, как назло, началась гроза.
     Раскат грома заставил Кислицина открыть глаза. Он уселся на кровати, пытаясь сообразить, что происходит. И тут, в освещённом молнией, окне Сергей отчётливо различил силуэт человеческой головы. Кислый вздрогнул и потянулся к, лежавшему на столике, кинжалу. Вынув его из ножен, Сергей осторожно приблизился к окну. Снаружи никого не было. Видимо, его напугала тень от какого-нибудь дерева. Во всяко случае, другого объяснения Кислый не придумал. Но спать ему больше не хотелось. Сергей нащупал на камине кремневую зажигалку и, чиркнув несколько раз, зажёг свечи в трёхглавом подсвечнике. Поставив его на столик, Кислицин вытащил из-под подушки мешочек с бриллиантами. Чтобы как-то скоротать остаток ночи, Сергей решил посчитать, доставшееся ему, состояние. Он развязал мешочек и стал выкладывать камешки рядами по десять штук. Брюлики были маленькие. Миллиметров пять или шесть. Такой если упадёт и укатится, не сыщешь. Поэтому, отсчитав на стол сотню камушков, Кислицин аккуратно ссыпал их в свой берет. И так, пока мешочек окончательно не опустел. Зато в его берете теперь сверкало целое состояние. Аж тысяча двести два бриллиантика. Осталось узнать у какого-нибудь ювелира цену одного камушка. И этим он займётся прямо сутра. Если конечно прекратиться ливень. Ливень закончился ещё до рассвета. Однако, визит к ювелиру Сергею пришлось отложить. Часов в восемь утра, в его комнату постучал лакей и сообщил, что герцог Кембриджский созывает всех дворян, находящихся во дворце маркиза Бристоль.
     В главном зале, где ещё вчера вечером играла музыка и отплясывала знать, собралось человек около ста. Может чуть меньше. В основном это были рыцари и вассалы лордов Уэссекса, гостившие во дворце маркиза. Сам маркиз и герцог Кембриджский восседали в креслах на небольшом возвышении. Рядом с ними, в таком же кресле, сидела пожилая леди. По всей видимости, жена маркиза Бристоль. Больше женщин в зале не наблюдалось. Возможно они отсыпались после вчерашнего бала или повестка данного мероприятия их просто не касалась. Возле самого возвышения находились те, кто был знатнее. Графы, их сыновья - виконты и несколько баронов. Чуть поодаль. Отделённые от лордов строем пикинёров, толпились их вассалы, среди которых находился и Кислицин. На большинстве дворян сверкали золотые цепи - знак рыцарского достоинства. Но были и, как Сергей, обычные вассалы, пока не заслужившие рыцарского звания.
     Протискиваться вперёд Кислый не стал. А то, наступишь случайно на ногу какому-нибудь вояке, потом костей не соберёшь. Вызовет на смертельный поединок и чего тогда делать? Дворянская честь обязывает драться. Вот был бы он хотя бы бароном, вся эта мелкая шушера ему сама дорогу уступала бы. Сергей грустно вздохнул и, прислонившись к одной из колонн, стал дожидаться, что же скажет герцог Кембриджский. Однако, говорить первым начал не герцог, а маркиз - пожилой мужчина в золотой короне, украшавшей его лысую голову и седой козлиной бородой. В своей красной мантии с воротником из горностая он сильно смахивал на портрет, висевший в каморке Кислицина.
– Господа — начал свою речь маркиз — Ночью прибыл гонец с печальной новостью. Наш великий и непобедимый король Эдуард восемнадцатый ушёл в лучший Мир.
      Маркиз перекрестился. Следом за ним этот жест повторили все присутствующие в зале дворяне. Сергей тоже осенил себя крестным знамение.
– Трон Уэссекса перешёл к законному наследнику - принцу Леону — продолжил маркиз — Коронация состоится уже сегодня в церкви святого Петра. Король умер! Да, здравствует король!
– Да, здравствует король! — гаркнула в ответ сотня голосов.
      Герцог Кембриджский тяжело покинул кресло, встав рядом с маркизом Бристоля.
– А это значит, господа, нам не долго осталось ждать подмоги из Лондона — произнёс он своим хрипучим баритоном — И мы сможем наконец атаковать мятежного принца в его логове.
– Ах! Какая печальная новость! — услышал Кислицин сзади знакомый голосок Бетрис — Но ничего не поделаешь! Все мы смертны.
       Сергей обернулся. Прямо за ним стояла сестра чернявого и печально таращилась на герцога с маркизом.
– О! Артур! То есть, Раян! — радостно воскликнула Бетрис, словно только что заметила Кислицина — И ты здесь. А я ведь тебя искала. Хотела извиниться за вчерашнее поведение. Даже не представляю, что на меня нашло?!
– Видимо жадность — хмыкнул Сергей.
– Мне так стыдно, что я набросилась на тебя из-за каких-то камушков — продолжила извиняться та, прижимаясь к Кислицину — Ты ведь столько для меня сделал. Превратил в знатную леди. А я тебя ничем не отблагодарила.
– Да, ладно! Проехали! — растерянно улыбнулся Сергей, чувствуя как ручка Бетрис нежно касается его щеки.
– Значит мир?! — радостно воскликнула сестра чернявого — А Дилан здесь? Посмотри пожалуйста. Я хочу и у него попросить прощение.
       Сергей повернулся, пытаясь разглядеть среди вельмож младшего Аберфрау. И тут он случайно заметил, что пуговицы его камзола в районе живота почему-то расстёгнуты. Страшная догадка подтвердилась, когда он сунул туда руку. Мешочек с брюликами исчез. Резко обернувшись, Кислицин увидел, как в конце коридора мелькнуло платье юной воровки. Недолго думая Сергей рванул следом. Ведь если Бетрис удастся затеряться в лабиринте коридоров, то своей законной награды он больше не увидит. Сестра чернявого заныкает бриллианты так, что их уже никто никогда не отыщет.
      Но догнать девчонку оказалось совсем непросто. Проворству Бетрис могла бы позавидовать любая кошка. К счастью в коридоре, кроме парочки лакеев, не было никого и затеряться в толпе сестра чернявого не могла. Кислицин отчётливо видел в какую сторону свернула наглая девчонка и незамедлительно ринулся туда же. Однако, повернув за угол, он на мгновение замер от неожиданности. Впереди, шагах в пятнадцати Сергей увидел Бетрис, которая барахталась в объятиях какого-то солдафона. Воин был явно одет по-походному - в высоких кожаных ботфортах и кольчуге, по верх которой накинуто красное сюрко с, вышитом на нём, золотым драконом. Всю нижнюю часть физиономии бойца и его голову закрывал кольчужный капюшон. Вооружён воин был чем-то вроде меча или тесака, который болтался у него на поясе.
– Держи её крепче, друг! Она сумасшедшая! — радостно крикнул Кислый, бросившись на помощь вояке.
– Я знаю — ответил Сергею до боли знакомый голос.
     Внутри у Кислицина всё похолодело.
– Секира?! — в ужасе прошептал он и замер, не добежав до цели трёх шагов.
– Не смей меня лапать, урод! — завизжала Бетрис — Я теперь знатная леди!
– А по манерам не скажешь — засмеялся бандит, отпуская сестру.
– Прости, командир — начал было оправдываться Сергей — Она не оставила мне выбора.
– Дома разберёмся — ответил Секира, скидывая с головы капюшон — А сейчас мы спокойно выходим, садимся на лошадей и валим из этого города.
– Никуда я с тобой не поеду — воскликнула Бетрис — Ты сомневался, что меня признают Кэтрин Аберфрау. Так вот. Её брат уже признал меня, а значит признает и отец. В конце-концов я взрослая женщина и в твоей опеке не нуждаюсь. А этого можешь забирать с собой. Он мне больше здесь не нужен.
– Вот видишь, командир — кивнул на девчонку Кислицин — Что я мог сделать? Не отпускать же её одну в такое опасное путешествие?
– Я отлично знаю свою сестру и не виню тебя, Кислый — примирительно ответил чернявый — А теперь помоги мне утащить эту упрямую дуру.
– Только троньте! Я буду крича... — успела воскликнуть девчонка прежде чем короткий удар в подбородок лишил её сознания.
– Идём скорее! Пока она не очнулась — прошипел Секира и, подхватив сестру на руки, быстро зашагал по коридору в направлении лестницы.
      Но в этот самый момент из-за угла вышли четверо стражников и двинулись прямо им навстречу.
– Что здесь происходить? — строго поинтересовался у Секиры один из воинов.
– Леди лишилась чувств. Видимо от духоты — ответил чернявый — Мы решили вынести её на свежий воздух.
       Стражник не успел ничего ответить, так как сзади раздались шаги и мужские голоса. Сергей обернулся. Он увидел группу вельмож во главе с герцогом Кембриджским которые шли по коридору и о чём-то оживлённо спорили.
– Господин гонец! Вы-то мне и нужны — заметив Секиру, прохрипел толстяк — Идите за нами. А о этой юной леди позаботится наш ирландский друг. Простите, сэр, забыл Ваше имя.
– Раян О'Салливан, милорд — поклонился Кислицин.
– Да-да, Раян — отмахнулся герцог, словно его доставала назойливая муха — Отнесите леди в её комнату и позовите врача.
     Немного помявшись на месте, чернявый нехотя передал Бетрис Кислицину.
– Следуйте за мной, сударь — ещё раз приказал Секире толстяк — Я вручу Вам послание, которое необходимо срочно доставить нашему королю.
      Делать было нечего. Ещё раз взглянув на Сергея и сестру, чернявый нехотя поплёлся вслед за герцогом.

       Распоряжение герцога Кембриджского Сергей выполнил лишь наполовину. Он отнёс Бетрис в её комнату, но врача звать не стал. Сама очухается. Мешочек с бриллиантами вновь был у Кислого и скандалить из-за него с сестрой чернявого Сергею совсем не хотелось. Положив Бетрис на кровать, Кислицин спешно покинул будуар юной леди, пока та не очнулась. Но в свою комнатку Сергей тоже не пошёл, а отправился в ближайший кабак. Внезапное появление Секиры так ошеломило Кислицина, что у него возникла непреодолимая потребность срочно выпить чего-нибудь покрепче. Это было просто необходимо для восстановления душевного равновесия.
      Найти питейное заведение не составила Сергею большого труда. Тем более, что находилось оно не так далеко от дворца маркиза. Правда, заведение оказалось не из дешёвых. Исключительно для дворян. Но всё же, тех несколько шиллингов, что остались у Кислицина за венчание юных придурков, вполне хватило на полноценный завтрак. Рядом с элитным кабаком, который Сергей изволил посетить, находилась гостиница для знатных особ. В данный момент в ней поселились вассалы графов Уэссекся, по каким-то причинам, не жившим вместе со своими сеньорами во дворце маркиза. Возможно им всем не хватило там места. А может рыцарям просто хотелось быть подальше от начальства. Вполне объяснимое желание. Ведь постоянное присутствие рядом командира так напрягает и мешает расслабится. Если бы у Кислицина в кошельке имелось достаточно денег, то он и сам предпочёл бы жить в гостинице, чем во дворце маркиза, где приходится кланяться каждой знатной скотине.
     В данный момент, кроме Сергея, в кабаке принимали пищу и беседовали ещё человек десять дворянского сословия. Обсуждалась в основном главная новость - смерть короля Уэссекса. Многие надеялись, что восшествие на престол принца Леона, приведёт к усилению боевых действий. Но Кислицина это мало волновало. Сергей понимал, что ни в какой Лондон Секира не поскачет. Чернявый прибыл в Бристоль за своей сестрой и не успокоится, пока не отвезёт её обратно в Кардифф. Судьба Бетрис Кислого мало волновала. Ему не хотелось возвращаться в банду. Тем более теперь, когда он стал неимоверно богат. Что Секира предстал в образе посла из Лондона, Сергея не особо удивляло. Перехватил беднягу на дороге в город. Только и всего. Валяется теперь настоящий гонец где-нибудь в канаве с перерезанным горлом. За время пребывания в банде Кислицин насмотрелся, как лихо действует чернявый. Быстро. Продуманно. Не щадя никого ради собственных целей. С одой стороны это Сергея пугало, но с другой - вызывало у него восхищение и желание безоговорочно подчиняться такому человеку. Кислый понимал, если он вновь окажется в банде Секиры, то обратного пути для него уже не будет.
      Сергей заказал яичницу с ветчиной и стаканчик рома. Пока Кислицин уплетал свой завтрак, алкоголь немного его успокоил и позволил рассуждать логически. Он вспомнил, как вчера лорды собирались послать Бриара де Кономар и Дилана Аберфрау в Глостер, для переговоров. Лучшего способа, чтобы слинять на время из Бристоля просто не было. И Кислицин решил этим воспользоваться. Он уедет вместе с Диланом, предоставив Бетрис самой разбираться с братцем-бандитом. Однако, надо было спешить, пока баронет и граф ещё находились во дворце. Сергей быстро встал и, рассчитавшись за трапезу, покинул кабак.
      Апартаменты баронета Дилана находились рядом с покоями графа Корнуолл и Кислицин направился прямо туда, в надежде застать младшего Аберфрау. В коридоре он столкнулся с Сэмом, и тот сообщил, что баронет сейчас у его господина. Чего-то там обсуждают. В подробности воин вдаваться не стал. Да это было и неважно. Главное, что Сергей успел вовремя. Увидев вошедшего Кислицина, Дилан заговорил с ним первым.
– А Раян! Слышал последнюю новость?! — спросил он.
– О смерти короля? Конечно слышал — хмыкнул Сергей — Об этом все только и говорят с самого утра.
– Это уже не новость — махнул рукой баронет — Во дворец проник мерсийский шпион. И как ловко! Прикинулся гонцом из Лондона! Если бы не моя сестра, мерзавец так бы и ушёл спокойно. С подорожной грамотой от самого герцога.
– Ваша сестра? — ничего не понимая, переспросил Кислицин.
– Да. Кэтрин узнала в нём одного из приближённых принца. Это тот негодяй, что издевался над ней в плену — воскликнул Дилан.
– Так его поймали?! — начиная понимать, что случилось, поинтересовался Сергей.
– Поймали! — радостно сообщил баронет — Получив от герцога конверт, это лазутчик почему-то задержался во дворце. Видимо не всё успел разнюхать. Вот тут-то его стража и схватила. Сейчас мерзавец в подвале. Герцог собирается его лично допрашивать.
       От такой новости Кислый даже немного опешил. Получалось, Бетрис предала собственного брата. Так сказать, решила проблему кардинально. Но ведь на допросе, под пытками, Секира расскажет всё. И про свою ненормальную сестру, и про него. Вот ведь дура! Что натворила! У Сергея мелькнула мысль свалить из Бристоля куда-нибудь подальше. Пока не поздно. Хотя бы в тот же Лондон. Но ехать одному, было смертельно опасно. Кислицин это уже испытал на собственной шее. В прямом смысле. Да и незавидная судьба королевского гонца только усиливала опасения Сергея.
– Раян. ты чего-то хотел? — вывел из задумчивости Кислицина, голос Дилана.
– Да, милорд — ответил Сергей — Когда Вы с Их сиятельством отправитесь в Глостер, не могли бы взять с собой и меня. Если честно, я немного побаиваюсь Вашу сестру. Да и что мне делать здесь одному.
– Побаиваешься Кэтрин? — засмеялся младший Аберфрау.
– Вдруг она, в Ваше отсутствие, и меня объявит вражеским шпионом — предположил Кислый — Здесь я никому не знаком, кроме Вас. Как я докажу обратное?
       Опасения Сергея вызвали у молодых аристократов взрыв хохота.
– Я и сам хотел взять тебя — успокоил его баронет — Ведь это ты сообщил герцогу про сбежавшую дочь графа Глостер. Так что, может потребоваться твоё свидетельство. Мы отправляемся ровно в двенадцать часов. А пока иди собирайся.
       Кислицин уже хотел выйти за дверь, но тут его посетила ещё одна гениальная мысль. Таскаться везде с мешочком полным брюликов за пазухой было весьма неудобно. А обменять их на вексель в каком-нибудь местном банке он тупо не успевал. Да и неизвестно, что может выкинуть находчивая Бетрис.
– У меня будет ещё одна просьба, милорд — обратился к Дилану Сергей — Позвольте оставить у Вас на время этот мешочек. Там куда мы отправляемся всякое может случиться и мне бы не хотелось его потерять.
– Ты хочешь оставить мне всё своё состояние? — удивился баронет.
– Сэр Дилан, Вы единственный человек в Британии, кому я безоговорочно верю — торжественно произнёс Кислицин и протянул младшему Аберфрау бриллианты.
– Ну, тогда идём — улыбнувшись, произнёс Дилан и первым вышел из комнаты.
      В апартаментах баронета они застали лакея, который деловито смахивал с мебели пыль пушистой щёточкой.
– Вон пошёл! — скомандовал ему Аберфрау, направляясь к увесистому, окованному железом, сундуку, очень похожему на те, что когда-то таскал Сергей, служа принцу Эллиоту.
     Отличие было лишь в замке. Вместо скважины под ключ у него имелось шесть колёсиков с цифрами, при помощи которых он открывался. Встав так, чтобы Кислицин не мог видеть комбинацию цифр, баронет открыл замок и откинул крышку сундука. В основном там находились личные вещи Дилана - сменное бельё, ещё одни сапоги, какие-то свитки, но были и деньги. Десяток кошельков, с вышитым на них гербом графства Гламорган. Сергей очень надеялся, что баронет догадается подарить ему один. Так сказать, на текущие расходы. Но этого не случилось. Дилан просто кинул мешочек Кислицина в сундук и запер его на замок.
– Товар, как в сейфе — усмехнулся Сергей, наблюдая за Аберфрау.
– Чего? - не понял тот.
– Я говорю спасибо, милорд — поклонился Кислицин — Так значит отправляемся ровно в двенадцать?
– Да. И смотри не опаздывай — кивнул на прощание Дилан.
      Покинув покои баронета, Сергей отправился в собственную комнату. До двенадцати оставалось ещё часа полтора и Кислому хотелось немного поваляться на кровати перед дальней дорогой. Но когда Сергей открыл дверь в свою каморку, то так и застыл на пороге от, представшей перед ним, картины. Его постель была перевёрнута, а пол устилали перья от вспоротых матраса с подушкой. Что этот бардак устроила сестра чернявого, Кислый не сомневался. А вот куда исчез стеклянный графин, он понял только когда очнулся лежащим на полу и со связанными, сзади, руками. Ремень с него был снят и валялся на столе, вместе с кинжалом. Рядом с Сергеем стояла Бетрис и брызгала ему в лицо водой из глиняного стакана. Башка Кислицина кружилась и болела, а с волос капали алые капли.
– Зараза! — простонал он, пытаясь стряхнуть с головы осколки графина.
– Очнулся наконец, гадёныш! — прошипела Бетрис и приставила нож к горлу Кислицина — Быстро говори, куда спрятал камни?!
      Такой сестру чернявого Сергей видел впервые. Её чёрные, волнистые волосы были всклокочены, как у Медузы Горгоны, а глаза горели бешенством. Что Бетрис его прирежет, у Кислицина не было ни малейшего сомнения. Причём, независимо от результатов допроса.
– А ты сама, как думаешь?! — стараясь не показывать страх, ответил Сергей — У Секиры конечно. Твой братец забрал наши бриллианты, когда вырубил тебя в коридоре. Ты всерьёз считаешь, что он мог отдать их мне?
– Наши?! — взвизгнула цыганка — Они мои! Понял ты, урод! Только мои!
– Хорошо! Твои! Только успокойся — примирительно ответил Кислицин — Но, согласись. Ведь ты мне должна. Это ведь я сделал тебя знатной леди. И где благодарность?! Что я за это получил?!
– И поэтому ты, гад, присвоил мои камушки?! — прорычала Бетрис.
– Как говорится. Если мама не даёт, мальчик деньги сам возьмёт — всё ещё надеясь успокоить сестру чернявого, пошутил Сергей — Только, что теперь об этом вспоминать? Не видать нам камушков, как своих ушей. И всё из-за тебя! Зачем брата сдала, дура?!
– Он сам виноват! Припёрся сюда?!— огрызнулась Бетрис — Подожди! Но ведь у Джона стражники никаких бриллиантов не обнаружили. Опять врёшь!
– А они по-твоему совсем дураки?! — попытался засмеяться Кислицин — Поделили камушки, да и дело с концом.
– Вот мы сейчас и проверим! — ехидно воскликнула цыганка — Что ты там говорил про уши? Мне кажется у тебя одно лишнее.
        Недолго думая, Бетрис оттянула левой рукой ухо Сергея и сделала надрез.

     Поравнявшись с нашими путешественниками, всадники помчали дальше в лес за разбойниками. Все, кроме двух. Один из которых, по всей видимости являлся простым воином или сержантом. Он отличался от других всадников чёрным сюрко с белым крестом. А вторым явно был рыцарь. И судя по красивым дорогим латам, не из обычных дворян. Эти двое придержали коней, направив их к Сергею и его спутнице. Точнее направился рыцарь, а воин просто последовал за ним. Рыцарь неспешно подъехал к Бетрис и поднял забрало дорогого шлема, который украшало множеством чёрно-белых перьев. На вид, рыцарю было лет двадцать или даже меньше. Совсем молодой юноша, но уже с явно завышенной самооценкой. Судя по наглому взгляду, которым он изучал сестру чернявого.
– Позвольте представится! Бриор де Кономар - граф Корнуолл! — торжественно произнёс молодой человек, продолжая разглядывать Бетрис — Могу ли я узнать Ваше имя, миледи?!
– Кэтрин Аберфрау - дочь графа Гламорган — не колеблясь ни секунды, отрапортовала сестра чернявого — Еду в Бристоль к своему отцу.
– А Ваш спутник? — наконец удостоив взглядом Кислицина, поинтересовался Бриор.
– Это мой слуга — всё с той же непосредственностью ответила Бетрис — Как же его зовут? Раян О...
– Раян О'Салливан! Ирландский дворянин! — гордо отчеканил Сергей — Имею честь быть вассалом графа Гламорган.
     Но юный рыцарь его уже не слушал. Всё внимание Бриора было вновь обращено на Кэтрин Аберфрау.
– Я и не знал, что у моего друга Дилана такая очаровательная сестра — произнёс он, игриво улыбаясь собеседнице — Но должен Вас огорчить, миледи. Граф Гламорган сейчас в Лондоне вместе с принцем Леоном. У одра больного короля.
– Какое невезение! — грустно вздохнула Бетрис — И что же мне теперь делать?! Ведь до Лондона так далеко!
– Но в Бристоле остался Ваш брат Дилан — успокоил её молодой граф — Он позаботится о Вас. Да и я всегда к Вашим услугам.
– О! Вы так добры, милорд! — кокетливо улыбнулась сестра чернявого и, сняв перчатку, протянула левую руку Бриору для поцелуя.
       Голодного Кислицина от всех этих любезностей уже начинало подташнивать. Он отвернулся от сладкой парочки и стал наблюдать, как воин в чёрном сюрко извлекает стрелу из груди убитого бродяги.
– Это крестьянин графа Глостер — заметив интерес Сергея к своим действиям, пояснил воин — Герцог Кембриджский приказал сжечь все сёла предателя. Вот теперь выжившие бедолаги бродят вдоль дорог и грабят тех, кто им по силам. Приходится отлавливать.
– Это ты его пронзил? Отменный выстрел! — похвалил бойца Кислицин — Я знаю лишь одного человека, способного поразить цель на таком расстоянии. Его зовут Харон.
– Никогда не слышал, сэр — равнодушно ответил воин, вытирая от крови древко стрелы.
– Мой оруженосец чемпион Уэссекса по стрельбе из лука — с нескрываемой гордостью заявил Бриор — На турнире в Лондоне, король лично вручил Сэму золотую стрелу.
– Повезло мне, что у Вас такой меткий оруженосец, милорд. Ещё немного и этот разбойник меня бы точно придушил — ответил Сергей и добавил, повернувшись к Сэму — Золотой стрелы у меня, к сожалению, нет. Поэтому вот...
       Кислый достал из-за пазухи кошелёк, который ему вчера отдал Секира, и протянул оруженосцу. А чё жадничать? Когда тебя ожидает большая, заслуженная награда за спасение дочери графа Гламорган. В этом Кислицин даже не сомневался. Сэм вопросительно глянул на юного хозяина, словно бы спрашиваю у того разрешение. И только получив одобрительный кивок, забрал кошель. В этот момент из леса появились всадники, волочивших за собой по траве парочку связанных оборванцев.
– Удалось схватить только этих, милорд — доложил графу один из воинов — Остальные разбежались. В лесу сильно не поскачешь. Можно коням ноги сломать.
– Ладно — махнул рукой Бриор — Повесьте ублюдков и возвращаемся в город. Вон тот дуб возле дороги будет для них в самый раз.
– Так в Уэссексе скоро крестьян не останется — заметил Кислый, которому совсем не хотелось опять наблюдать подобную процедуру — Если всех жечь и вешать за вину господина, кто потом будет хлеб выращивать. Высечь как следует и довольно.
– Странный у Вас слуга, миледи — усмехнулся молодой граф — Жалеет разбойников, которые его чуть не прикончили.
– Не обращайте внимание — ответила Бетрис — Он долгое время жил в монастыре. Вот и набрался там всяких глупостей вроде «не уби» или «подставь другую щёку». Давайте лучше подъедем ближе к дубу. От сюда плохо видно.
       Сестра чернявого и её новый кавалер неспешно направились к месту казни несчастных бродяг, а Сергей остался ждать у дороги. После того, как его самого чуть не повесили в «Зелёной крепости» Кардиффа, данная церемония вызывала у Кислицина неприятные воспоминания.
     Минут через пятнадцать всё было кончено и отряд графа Корнуолл направился в город. Возглавляли колонну Бриор и Бетрис. Молодой граф без умолку вещал своей прелестной спутнице, какое блестящее общество собралось сейчас во дворце маркиза Бристоль. И как там прекрасно знатные господа проводят время, пока армия осаждает мятежный Глостер. Ехавшего следом за ними, Кислицина всё это мало интересовало. Ему не давал покоя мешочек брюликов, лежавший в походной сумке сестры чернявого. Конечно Сергей помнил о своём обещании больше не воровать, но его мозг сам перебирал разные варианты экспроприации сокровищ Бетрис. Чисто теоретически. Покойный Робин Гуд вновь не давал покоя душе Кислого. Но кроме как «хвать и тикать», ничего пока на ум не лезло. И зачем только сестра чернявого показала ему эти проклятые камешки?! Провокаторша!
     Гвинфор не соврал. Скоро вдали показались ворота города. Разглядывая высоченные стены и массивные башни Бристоля, Сергей понял почему генералы принца Эллиота даже не обсуждали его захват. Кроме мощных укреплений, город огибала речка с точно таким же названием названием Эйвон, как и та, где произошло первое боевое крещение Кислого. Возможно весной или во время сильных дождей - это можно было назвать полноценной рекой. Но в данный момент Эйвон скорее представлял из себя большой ручей. Одним словом, «козий брод». Зато обрывистые, каменистые берега являли собой настоящий глубокий каньон, что было дополнительным препятствием для штурмующих. Поэтому принц даже не предпринял осаду Бристоля. Хотя расстояние до него от Глостера не превышало тридцать миль. А вот сёла, принадлежавшие маркизу, изрядно пострадали от бойцов дядюшки Мэйсона и ирландских наёмников. Поэтому, теперь правитель Бристоля мстил Глостеру за недавние обиды.
      Преодолев, соединявший берега «каньона», длинный мост и миновав городские ворота, отряд графа Корнуолл зацокал по каменной мостовой в направлении дворца маркиза Бристоль. Прохожие и повозки горожан торопливо уступали дорогу всадникам в красных сюрко. Молодой граф снял шлем с подшлемником и передал их Сэму. Бриор оглянулся назад, удостоив наконец своим вниманием Кислицина.
– А Вам, сэр, пожалуй, лучше будет остановиться в гостинице — надменно процедил он — Могу посоветовать отель «Королевский грифон». Если конечно у Вас хватит на него денег.
– Нет-нет! Мой слуга отправится со мной — торопливо возразила Бетрис — Ему необходимо лично отчитаться перед братом. Таков порядок у нас - у Аберфрау.
      Сестра чернявого видимо опасалась первой встречи с Диланом. Мало ли какие вопросы может тот задать. Поэтому, поддержка Сергея была ей крайне необходима.
– Не смею возражать, миледи — улыбнулся Бриор — Он едет с нами во дворец. Раз уж так заведено в вашей семье.
      Город Бристоль оказался ничуть не меньше, а может даже больше, чем Глостер или Кардифф. Наверняка в нём имелись и свои трущобы, где рулили такие же Секиры или Гастманы. Возможно даже Бетрис знала кого-нибудь из них. Но в данный момент это Сергея мало интересовало. Его волновала предстоящая встреча Бетриис с Диланом. Слишком уж отличались манеры сестры чернявого от поведения бедняжки Кэтрин. Такой резкой метаморфозе необходимо было придумать логичное объяснение. Этим и занимался Кислый, пока их отряд петлял по средневековым улочкам Бристоля.
     Наконец они приблизились к ещё одной крепостной стене, которая отделяла центральный район города от остального Бристоля. Караулившие ворота, гвардейцы без вопросов расступились, пропуская графа Корнуолл и его людей в элитную часть мегаполиса. Очутившись за воротами, воины в красных сюрко свернули в одну из улиц, покидая графа и его спутников. Вероятно, бойцы отправились в казарму, посчитав свою миссию оконченной. Судя по, висевшему над воротами, красному баннеру с тремя зелёными листьями клевера вдоль белой полосы, всадники служили не Кономару, а маркизу. С Бриором остался лишь Сэм, который по всей видимости являлся личным оруженосцем Их сиятельства.
    Центр Бристоля разительно отличался от остального города множеством богатых особняков, над которыми возвышался огромный католический храм. По высоте он даже превышал дворец самого маркиза. Впрочем, только по высоте. В остальном, дворец правителя Бристоля являлся самым грандиозным и помпезным зданием мегаполиса. Окружённый великолепным парком, украшенный множеством изящных скульптур и барельефов он занимал львиную долю от всей элитной части города. Не удивительно, что большинство аристократов из свиты короля предпочли гостинице дворец маркиза.
     Остановившись у главного крыльца, граф жестом подозвал одного из лакеев и поинтересовался о местонахождении баронета Дилана Аберфрау. Узнав от слуги, что сэр Дилан уже изволил проснуться и в данный момент находится в фехтовальном павильоне, Бриор спешился сам и лично помог Бетрис сойти с лошади. Вряд, ли сестра чернявого действительно нуждалась в подобных услугах, но она благосклонно позволила графу себя подхватить, не забыв при этом испуганно ойкнуть. Сергей и Сэм тоже спрыгнули с лошадей. Передав поводья подбежавшим лакеям, они последовали за Бриором. А пока они шли к фехтовальному павильону, Бетрис не теряла время даром. Шагая под ручку с молодым рыцарем, сестра чернявого то и дело строила ему глазки и с интересом расспрашивала о достопримечательностях графства Корнуолл. Её интересовало буквально всё. Начиная с размеров самого графства и заканчивая доходами, которые оно приносило семейству Кономар. Видимо, Бриора забавляла такая непосредственность. Он с удовольствием удовлетворял любопытство своей новой подруги.

       Фехтовальный павильон находился в правом крыле дворца. Двери его были открыты настежь и звон мечей разносился далеко за пределы самого павильона. Поэтому, найти место тренировки Дилана не составляло большого труда. Сергей и Бетрис справились бы с этим и без помощи графа. Но, по всей видимости, Кономар желал лично передать сестру Дилана в братские объятия. А вот для Бетрис присутствие рядом Кислицина в данный момент было гораздо важнее, чем флирт с Их сиятельством. Входя в дверь, она обернулась и подала Сергею знак, чтобы тот не отставал.
     В павильоне находились двое. Дилан Аберфрау и ещё один джентльмен приблизительно того же возраста, что и сын графа Гламорган. Молодые люди были так увлечены поединком, что даже не обратили внимание на вновь прибывших. Их бой очень мало напоминал то, как орудовал двуручным мечом капитан Бакер во время штурма «Зелёной крепости». Дилан и его противник прыгали, кувыркались и демонстрировали разные финты, стараясь достать друг дружку клинком. В отличии от молодых аристократов, Бакер просто кромсал воинов шерифа, уменьшая их количество каждым ударом. Видимо сестра чернявого так и не смогла распознать, кто из поединщиков сын графа Гламорган. Она выразительно зыркнула на Кислицина, ища его подсказки. Сергей незаметно кивнул, указывая взглядом на Дилана. Но так как молодые люди постоянно перемещались, Бетрис не смогла понять его взгляд и решила действовать сама.
– Брат! — жалобно всхлипнув, закричала она, обращаясь сразу к обеим бойцам.
       Вопль сестры чернявого подействовал. Молодые джентльмены прекратили поединок и уставились на Бетрис. Первым заговорил Дилан.
– Кэтрин?! — удивлённо произнёс он, пристально разглядывая спутницу Бриора — Но откуда...?!
      Вместо ответа, та просто кинулась к Дилану и повисла у него на шее.
– Мы с Вашей сестрой бежали из Кардиффа — ответил за Бетрис Кислицин — Юная леди попала в плен к принцу Эллиоту и мне пришлось её спасать.
– Это ты, Раян? — заметил наконец Сергея молодой лорд — Мы думали, ты погиб вместе с шерифом и его офицерами.
– Жив, сэр. Только палец потерял — ответил Кислицин, показывая Дилану левую руку — Мне с небольшим отрядом удалось вырваться из крепости, а остальных захватили мерсийцы. И леди Кэтрин тоже. Пришлось вызволять её из плена. К счастью, я успел хорошо изучить замок шерифа, когда помогал ему в поимке Гастманов. Воины, что были со мной, все погибли, прикрывая наше с Кэтрин бегство. Но, как видите, не зря.
     Сергей специально начал с рассказа о спасении им дочери графа Гламорган. Хотя его об этом никто не просил. Кислицину не нравилось, что присутствующие господа, смотрят на него словно на пустое место. И таким образом он хотел-таки повысить свою значимость.
– Но как ты оказалась в Кардиффе? — спросил у Бетрис Дилан, оторвав наконец её от себя — И что случилось с твоими волосами?
– Её туда привезла леди Джулия — ответил за сестру чернявого Сергей — Кстати, Вы, наверное, не знаете, что граф Лестер убит, а Джулия унаследовала его состояние и титул. Теперь она стала полноправной графиней Лестер.
– Чувствую нас ждёт ещё много интересных новостей из Кардиффа — произнёс с ухмылкой Бриор — Предлагаю продолжить разговор у меня. За бокалом хорошего вина. Тем более, что миледи наверняка проголодалась во время своего путешествия. Сэм, возьми у джентльменов их мечи.
        Партнёром по спаррингу Дилана Аберфрау оказался лорд Эммерсон Херви - сын маркиза Бристоль. Так его представил сестре Дилан. Вообще, всё внимание молодых джентльменов было обращено на красотку Бетрис. И героический рассказ Кислицина о спасении дочери графа Гламорган, не сильно впечатлил молодых аристократов. Они весёлой компанией отправились вслед за графом Корнуолл, а Сергею ничего не оставалось, как плестись следом. Впрочем, его никто не прогонял и Кислицин ещё надеялся, на вознаграждение со стороны Дилана. 
        Апартаменты Бриора были даже слишком просторными для одного человека. Видимо так полагалось по статусу. Граф всё-таки. Две комнаты - спальня и гостиная. Практически так же, как было у принца в замке Глостера. Только гостиная более длинная и хорошо освещённая тремя высокими окнами, застеклёнными в виде разноцветной мозаики. Стены украшали гобелены с изображениями полуобнажённых женщин и, целящихся в них из луков, розовощёких амурчиков. Так же имелся, украшенный барельефом, камин с, висевшим над ним, портретом пожилого мужика в соболях и короне.
Возможно это был изображён кто-то из родственников маркиза или даже сам король Эдуард. Сергей естественно уточнять не стал. Довершали интерьер гостиной огромная медвежья шкура на полу и красивая бронзовая люстра с хрустальными висюльками на потолке. А в центре комнаты находился длинный стол, за который и расселись гости графа Корнуолл. Усадив Бетрис во главе стола, Бриор велел Сэму распорядиться насчёт завтрака и тоже присоединился к гостям. Кислицина за стол никто особо не звал, поэтому он так и замер у дверей, не понимая, как себя вести в подобной ситуации. На помощь ему пришла сестра чернявого, которая, по всей видимости, ещё нуждалась в присутствии Сергея. Так сказать, на всякий пожарный случай.
– Как там тебя? Раян! — взглянув на, мнущегося у дверей, Кислицина, воскликнула она — Присаживайся к столу. Ты заслужил, чтобы тебя покормили. Граф, Вы не против, если мой слуга позавтракает с нами?
– Разумеется, миледи — улыбнулся Брирор — Сэм, поставь ещё один прибор для господина Ос... Забыл фамилию. У этих ирландцев они такие странные.
       Сергей сделал вид, что не заметил насмешливый тон графа. Несмотря на молодость, Бриор наверняка уже успел поучаствовать в битвах и неплохо владел мечом. Поэтому, затевать с ним ссору было просто глупо. Кислицин лишь вежливо поклонился и присел на указанное ему место.
– Раян О'Салливан дворянин и преданный вассал моего отца — ответил за Сергея Дилан — Наша семья многим ему обязана. И шутки Ваши, граф, здесь совсем неуместны.
– У меня и в мыслях не было кого-то обижать, друг мой! - примирительно ответил Кономар — Но ведь эти ирландские фамилии действительно очень необычные.
– Кстати, Кэтрин — решив больше не развивать данную тему, обратился к сестре Дилан — Веди себя скромнее! И скажи наконец, что ты сделала со своими волосами?!
– Простите, сэр. Это я посоветовал леди Кэтрин сменить внешность — ответил за Бетрис Кислицин — Чтобы обмануть ищеек принца. Нам пришлось какое-то время прятаться в Кардиффе. Пока не нашли способ переправится на другой берег залива. Цирюльник зараза! Такие деньги содрал с меня за эту причёску. Да, и за аренду корабля пришлось заплатить немало.
      Тем временем Сэм подал угощение и разлил по бокалам красное вино. Сергей ели дождался, пока молодые джентльмены приступят к трапезе. Голодного Кислицина не особо заботили правила этикета. Он залпом осушил свой бокал, смёл с тарелки овсянку и накинулся на кусок жареной оленины, ожесточённо крамсая мясо столовым ножом. Впрочем, никого из присутствовавших это не шокировало. Что взять с ирландского дикаря?!
– А как с Вами обращался принц, миледи? — поинтересовался лорд Эммерсон, мельком глянув на жрущего Сергея — Говорят он тоже не отличается изысканностью манер.
– О! Со мной обращались весьма учтиво — улыбнулась сестра чернявого — Мне ни в чём не было отказа. Запрещалось только покидать территорию крепости.
– Леди Кэтрин просто не желает Вас расстраивать, сэр — прервал её повеселевший Сергей — Принц обращался с миледи просто ужасно. Как с какой-то преступницей. Каждый день допросы. Держали бедняжку в грязной камере. На хлебе и воде. Собирались даже пытать. К счастью, я вовремя подоспел.
– Пытать?! Леди?! — возмущённо воскликнул Бриор.
– Представьте себе, Ваше сиятельство! — кивнув Сэму на свой пустой бокал, произнёс Кислицин — У принца был такой капитан Бакер. Настоящий зверь! Он лично собирался пытать Кэтрин. Но не успел. Я его чик! Прямо в шею!
       И для большей наглядности, Сергей вонзил ножик в кусок оленины.
– Ну, хватит о грустном, господа — капризным тоном воскликнула Бетрис — Лучше расскажите мне, какие развлечения здесь у вас в Бристоле? Балы? Турниры? Я просто обожаю рыцарские турниры!
– Обожаешь турниры?! — удивился Дилан — Да, ты их терпеть не могла. Называла варварством и пережитком прошлого.
– Я была молода и глупа. А теперь моё мнение изменилось — ничуть не смутившись, ответила сестра чернявого — В конце-концов я имею на это право!
– Турниры сейчас не проводятся из-за войны, но балы бывают часто — сказал лорд Эммерсон — Вот и сегодня вечером отец устраивает торжественный приём, с танцами, фейерверком и представлением акробатов.
– Какой ужас! — испугано воскликнула Бетрис — Я не могу в таком виде показаться на приёме у маркиза! Весь мой гардероб остался дома. В Уэльсе.
– До вечера ещё далеко — успокоил сестру Дилан — Куплю я тебе платье.
– Купишь?! — от возмущения Бетрис даже побагровела — Дочь графа Гламорган в платье, купленном у торговца тряпьём!
– Не волнуйтесь, миледи — успокоил её Эммерсон — Моя младшая сестра Аббигаль с Вами примерно одного роста. У неё этих платьев не счесть. Половину из них она даже не одевала ни разу. После завтрака мы вместе отправимся к Аббигаль и Вы сможете выбрать себе любой наряд, какой Вам понравится.
– О! Милорд! — улыбнулась ему новоявленная леди Кэтрин — Вы меня просто спасли! Даже не знаю, как мне Вас отблагодарить!
– А ты спой нам чего-нибудь — засмеялся Дилан — Моя сестра отлично поёт. Особенно эту... Балладу «Три ворона»
        Тем временем, осушивший уже четвёртый или пятый бокал Кислицин, тяжело встал из-за стола.
– Господа! У меня родился прекрасный тост! — обняв левой рукой Сэма, громко крикнул он — За победу, господа! За нашу победу!

       Джулия действительно не стала возражать. Скорее всего ей самой не очень-то хотелось возиться с сумасшедшей истеричкой. Так что, Кислицин с Бетрис благополучно пересели в свою карету и тут же отправились в гостиницу. Сергей, надежды которого стать графом рухнули окончательно, был мрачнее тучи. А вот, уставшая молчать, Бетрис трещала без умолку.
– Это невероятно! — щебетала она — Графиня даже не усомнилась, что я настоящая Аберфрау. Значит я действительно вылитая Кэтрин. И граф Гламорган меня признает своей родной дочерью, когда мы встретимся. Почему ты меня не оставил с графиней Лестер? Я бы стала настоящей леди!
– Ты бы скорее всего стала пленницей принца — буркнул Кислицин.
– Ну и что! — не унималась сестра чернявого — Со мной бы обращались, как со знатной дамой. И в конце-концов отец бы меня выкупил.
– Так ещё не поздно — с раздражением ответил Сергей — Возвращайся к своей графине Лестер.
      В этот момент карета свернула на другую улицу и к ним внезапно присоединился Харон. Лысый запрыгнул в карету прямо на ходу и уселся рядом с Кислициным.
– Ну, и как наши дела? — спросил Харон, даже не взглянув на, возмущённую такой наглостью, Бетрис.
       Кислый молча достал кошелёк графини и отдал лысому. Тот моментально его развязал и стал пересчитывать золотые монеты.
– Здесь гораздо больше, чем ты обещал — удовлетворённо оскалился Харон и хлопнул Сергея по спине — Чего такой хмурый? Десятая часть твоя за посредничество. Я компаньонов не обманываю.
– Забирай всё — отмахнулся Кислицин, которому сейчас было не до дележа добычи.
– Не волнуйся. Он уже получил свою долю — ехидно хмыкнула сестра чернявого.
– А чего тогда грустишь? — спросил Сергея Харон.
– Его только что бросила невеста — захохотала Бетрис — Не захотела графиня выходить замуж за беглого холопа.
– Ну и пёс с ней! — воскликнул лысый — Мало ли красавиц на Свете. Вот сидит рядом с тобой. Чем не невеста?!
– Какие глупости! — возмущённо фыркнула сестра Секиры — Вон пошли из моей кареты! Оба!
      Высадив Сергея и Харона, экипаж хозяйки гостиницы покатил дальше. После чего, лысый предложил Кислицину отметить удачное завершение дела в ближайшем кабаке. Сергей не возражал. Он и сам собирался сегодня нажраться, как свинья. С деньгами, что у них теперь имелись приятели могли завалиться в самый лучший ресторан Кардиффа. Но Харон привёл Кислицина в более скромное заведение. Впрочем, достаточно приличное. Гораздо культурнее, чем забегаловки Норы и Тётушки трески. Здесь на столах даже имелись скатерти. Хотя и далеко не первой свежести. Культурной программы, как в ресторане Бетрис, тоже не предвиделось. Её с успехом заменял здоровенный белый попугай, сидевший в не менее огромной клетке прямо у входа. Каждого нового посетителя пернатый встречал отборной руганью, что весьма забавляла остальных клиентов данного заведения. Такая птичья непосредственность привлекала в кабак большое количество мужчин и в тоже время отпугивала многих женщин. Впрочем, женщины здесь присутствовали. Но именно такие, про которых упоминал попугай.
– Привет, кусок дерьма! — увидав на пороге лысого, радостно прокричал попугай и попытался растопырить крылья.
– Привет, Родригес — ласково ответил Харон, ничуть не смутившись от такой фамильярности — Познакомься, это Кислый.
– Чего уставился, крысиная блевотина?! — вместо приветствия, заорал пернатый на Сергея.
      В отличии от лысого, Кислицин сейчас не был расположен к подобным шуткам.
– Ты что?! Совсем нюх потерял, гнида говорящая?! — заорал он в ответ и со всей дури пнул клетку.
      Моментально забыв английский, перепуганный попугай оглушительно заорал и начал биться об решётку клетки, пытаясь улететь подальше от Сергея.
– Не трож Родригеса! — зло крикнул, кто-то из зала и его поддержи ещё пара человек.
       Но большинство посетителей реакция Кислицина только рассмешила. Однако, хозяина трактира подобная выходка точно не понравилась. Если бы не дворянский наряд Сергея, все могло закончится дракой. Но бить дворян прилюдно в этом Мире было как-то не принято. И трактирщик лишь высказал вновь прибывшим своё неудовольствие.
– Если Вам что-то не нравится, молодой господин, отправляйтесь в другой трактир — холодно произнёс он, вытирая о фартук кухонный нож — И не надо портить аппетит уважаемым людям.
– Извини, приятель! Нам всё здесь нравится — протягивая трактирщику шиллинг, ответил лысый — Просто у милорда сегодня был трудный день. Прошу Вас, Ваша светлость, вот к этому столику.
      Кислицин уселся за указанный стол, а Харон ещё минуты две разговаривал с хозяином, делая заказ. Тот слушал молча, пытаясь с помощью сухофруктов вернуть Родригесу душевное спокойствие. Наконец заказ был принят, и Харон присоединился к Сергею.
– Ты чего взбесился? — спросил он Кислого — Это же птица. Она сама не понимает, что несёт.
      Сергей лишь отмахнулся. Ему хотелось побыстрее выпить чего-нибудь покрепче. К счастью ждать пришлось недолго. Вскоре столик, за которым они устроились, был весь заставлен всевозможными деликатесами. Харон знал куда шёл. Обслуживание в данном заведении не уступало настоящему ресторану, но за гораздо меньшие деньги.
– Харон! Эта дрянь променяла меня на корону Мерсии! — выпив залпом стакан рома, пожаловался Кислицин.
– Это она продешевила! — ответил лысый и захохотал, хлопнув собеседника по плечу.
– Ты не понимаешь! — продолжал изливать душу Сергей — Я ведь её спас от Гастманов. Да! Она мне обязана всем. Возможно даже собственной жизнью. И ведь это я её сделал графиней Лестер. Ну, с твоей помощью конечно. Хоть деньги мои вернула и на том спасибо. Я уж и не надеялся.
– Так это не её деньги, а твои?! — искренне удивился Харон — Получается графиня тебе даже не заплатила за работу.
– Прикинь! — воскликнул Кислицин — Развела словно фраера. Предложила мне должность управляющего замком. Думала я стану прыгать от счастья. Шлюха!
– А откуда у тебя такие деньги?! — прервал его лысый, наполняя стаканы — Ты ведь вроде из крестьян. Или нет?
       На физиономии Сергея появилась злорадная ухмылка.
– Тсс! Это тайна! — прошептал он, приложив к губам указательный палец — Но тебе, как другу, скажу. Я обокрал самого принца Эллиота, когда служил у него оруженосцем. В общем, это долгая история.
– А мы разве куда-то торопимся, дружище? — произнёс Харон и, позвав официанта, заказал ещё бутылку рома.
       Кислого самого распирало от желания, похвастать перед лысым, как он ловко ограбил будущего правителя Мерсии. И пьяный Сергей рассказал убийце Харону почти всю свою историю. Как он совершенно случайно понравился принцу Эллиоту и как тот сделал его - грязного оборванца своим личным оруженосцем. Как таскал тяжеленные сундуки с деньгами Его высочества и как ему пришла идея смастерить деревянный ключ от этих самых сундуков.
– И много золота тебе удалось вытащить из сундука принца? — поинтересовался лысый.
– Если не считать тех, что остались в матраце, восемьсот пятьдесят соверенов. Может даже немного больше. Я ведь ещё ел и пил в тамошних кабаках — слегка задумавшись, ответил Кислицин — И представляешь?! Эта дрянь истратила почти всё на себя! За каких-то десять дней! От денег принца остался только кошель, что я тебе отдал.
– А сколько было в матраце и где он сейчас? — продолжал любопытствовать Харон.
– Точно не скажу. Монет пятьсот или около того — пожал плечами Сергей — На третьем этаже замка Глостер есть комнаты для прислуги. Вот в одной из них я и жил с другими оруженосцами.
– А точнее. Как эту комнату найти? — спросил лысый, которого явно заинтересовал рассказ Кислицина.
– По лестнице поднимешься, так справа вторая дверь — пояснил Сергей — Думаешь деньги ещё в матраце? Больше двух недель прошло, как я их там заныкал.
– Ты прав — согласился Харон — Наверняка их кто-нибудь уже нашёл. Скорее всего твои приятели-оруженосцы.
– А я ведь их вчера видел. В гостинице у Бетрис — засмеялся Кислый — Эти придурки сперва приставали к хозяйке, когда та плясала на сцене, а потом устроили драку с официантами. Если честно. Сестрёнка Секиры там такие кренделя выделывала, что я на их месте тоже бы не удержался.
– Значит эти сопляки любят посещать дорогие рестораны? — задумчиво произнёс лысый — Это интересно.
– Шлюх они любят посещать! — смеясь, уточнил Сергей.
– Да, пёс с ними — махнул рукой Харон — Давай лучше выпьем за дураков, без которых жить было бы намного труднее.
       Они выпили за дураков, потом за честных шлюх, потом за Родригеса, а за кого они пили дальше Кислицин уже не понимал.

       Очухался Сергей только под утро, в одной из комнат второго этажа трактира, где они с лысым вчера зажигали. Харона рядом не наблюдалось. Видимо лысый уже успел свалить. Как только Кислый пришёл в себя, то первым делом полез в левый сапог, куда вчера запрятал вексель, отданный ему Джулией. К счастью для Сергея, Харон не стал его разувать, а просто кинул на кровать одетым и обутым. Поэтому, ценная бумага оказалась в полной сохранности.
     Наконец он встал и, слегка пошатываясь, отправился искать приятеля. Спустившись на первый этаж, Кислицин узнал у хозяина, что лысый расплатился за них обоих и уже покинул трактир.
– Стакан рома и бульон — заказал Сергей, вспомнив как его от похмелья лечила Нора.
       И от этих воспоминаний на Кислицина опять навалилась тоска. А может действительно вернуться в Гауэр, пока его тут не поймали и не повесили? И пошли они куда подальше все эти благородные графини! Нора его конечно же простит. И станет Сергей опять жить, распевая вечерами блатные песенки для посетителей её кабака. Только сперва надо попрощаться с Хароном. Друг всё-таки.
      Подлечившись, Кислицин отправился в гостиницу госпожи Бетрис, надеясь встретить там лысого. Родригес провожал Сергея молча. Нахохлившись, он зло поглядывал на Кислого своим красным глазом. И только, когда Сергей вышел за дверь, сзади раздался злобный крик попугая - «Чтоб ты сдох, гнида говорящая!»
      Возле входа в гостиницу, как обычно, торчал верзила Надд, основной работой которого было открывать дверь перед знатными господами. Увидев Кислицина, лакей жестом подозвал его к себе.
– Госпожа велела зайти к ней, как только ты объявишься — сказал Надд, даже не подумав открыть перед Сергеем дверь.
– Харон уже здесь? — поинтересовался Кислый.
     Вместо ответа, лакей отрицательно покачал головой. Решив, что лысый где-то задержался и появится позже, Сергей пока направился в кабинет госпожи Бетрис. Когда Кислицин открыл дверь апартаментов хозяйки гостиницы, то невольно застыл на пороге. В одном из кресел он увидел Секиру, который непринуждённо беседовал со своей сестрой.
– А это ты? Заходи и прикрой дверь — сказал чернявый, заметив в дверях Сергея.
– С приездом! — как можно непринуждённее воскликнул Кислици — Ну, как сплавали? Удачно?
– Видимо удачно. Раз я здесь живой и здоровый — ответил Секира — Правда, когда уже ставили паруса, чтобы плыть назад, обстреляла нас местная стража. Наверно, кто-то из местных предупредил. Двоих парней ранили. Одного тяжело. Пришлось беднягу добить.
– А как Уриен? С ним всё в порядке? — изобразил на лице беспокойство Сергей.
– В порядке — усмехнулся Секира — Наверно свою долю пропивает в каком-нибудь притоне. Меня другое интересует. Почему вы вместо Гастмана укокошили графа Лестер?
      Кислицин невольно глянул на Бетрис, которая точно знала причину убийства графа. Но сестра чернявого сидела с таким видом, будто её это вообще не касалось.
– Так ведь стрелял не я, а Харон — развёл руками Сергей — Я ни Гастмана вашего, ни графа Лестер никогда в глаза не видел. И далеко было очень. Лиц не разобрать. Может Харон их просто перепутал?
– Ладно! С Хароном я сам потом разберусь — махнул рукой Секира — Лучше объясни мне, что за бред ты внушил моей сестре, будто она может заменить убитую дочь графа Гламорган.
– Я тоже думала, что это бред, пока сама не убедилась в обратном — встряла в их разговор Бетрис — Графиня Лестер ни на секунду не усомнилась, что я Кэтрин Аберфрау.
– Это правда! Твоя сестра вылитая дочь графа Гламорган — подтвердил Кислицын — Мы можем неслыханно разбогатеть! А главное стать настоящими лордами!
– Подожди! — прервал его чернявый — Я кажется начинаю понимать, что к чему. Мне было всего пять лет, когда наш табор давал представление в Гриффине. И нас пригласили выступить в замке. Я первый раз увидел графа Аберфрау и его жену - женщину с огромным животом. Это меня сильно поразило. Я тогда не понимал, что жена графа всего лишь беременная. На следующий день наш отец долго орал на маму. Я это хорошо запомнил, хоть и был ещё крайне мал. А примерно через год, или немного раньше, родилась ты. Я не мог понять почему отец всегда любил меня больше, чем тебя. Думал из-за того, что я мужчина. Но теперь всё прояснилось.
– Хочешь сказать, графа мой отец?! — радостно воскликнула Бетрис — А ведь я это чувствовала! Что являюсь леди, а не простой цыганкой! Меня всегда манила роскошь!
– Особенно деньги — усмехнулся Секира.
– План такой — стал объяснять Сергей — Мы отправляемся к графу Гламорган, и я выдаю себя за дворянина, спасшего его дочь. Граф естественно меня спрашивает, какую бы я хотел получить награду? А я так скромно ему говорю, что мечтаю стать бароном. И Гламоргану ничего не останется, как выполнить мою просьбу. Став бароном, я уже смело могу свататься к дочери графа. Бетрис мне подыграет. Скажет отцу, что влюблена в меня без памяти. Граф не сможет отказать любимой дочурке. И даст ей в приданое огромные владения. Представляешь, как мы сможем тогда развернуться!
– Жаль только, что замок графа Гламорган окружён войсками принца — вздохнула сестра чернявого — И нам в него ни за что не попасть.
– Старшего Аберфрау в замке сейчас нет — сказал Кислицин — Он вместе с войском короля осаждает Глостер. Переправляемся на другой берег залива, а там уж любой патруль проводит нас к графу. Всё просто!
– Подожди — прервал его Секира — Значит ты становишься бароном, Бетрис - графиней. А кем стану я?
– Побудешь какое-то время моим слугой — ответил Кислицин — Только для виду. Пока мы не получим наши владения.
– А пока ты женишься и получишь свои владения, я должен, для виду, чистить твои сапоги и кланяться всяким расфуфыренным индюкам?! — воскликнул чернявый — Нет уж! Спасибо! Да и не выйдет у вас ничего. Отец всегда отличит родную дочь от самозванки. А мать тем более. Когда узнают, что их родная доченька убита, то обвинят в её смерти вас обоих! Так что выкиньте эту чушь из головы! Целее будете!
– Но, Джон... — попыталась возразить Бетрис.
– Я всё сказал! — рявкнул на сестру Секира — А ты, Кислый, не морочь ей голову своими идеями! Не уймёшься сам, я тебя успокою! Навсегда!
– Ладно, ладно! Зачем нервничать?! — примирительно воскликнул Сергей — Не хотите, как хотите. Я всего лишь предложил. Думал вам понравится мой план.
– У меня есть план получше — зло ухмыльнулся чернявый — Навестит сестрицу Гастманов. Если ты не соврал, то золота у этой шлюхи должно быть немерено.
– Собираешься штурмовать монастырь? — поинтересовался Кислый.
– Перебраться через стену дело нехитрое — ответил Секира — Проблема в другом. Там совсем рядом городок есть. Не помню, как он называется. Если эти монастырские овечки успеют ударить в набат, то через пять минут примчится стража или патруль. На колокольне обязательно кто-нибудь дежурит. А сейчас, когда идёт война, монахини особенно осторожны. Но к счастью у тебя в монастыре знакомая привратница. Она тебя уже раз впустила, значит пустит снова. Как только бабка откроет дверь, придушишь её. Потом переоденешься монахиней и спокойно прошествуешь на колокольню. Там завалишь звонариху и твоя работа закончена. Остальное наша забота. Как тебе мой план?! Уж по любому вернее твоего!
– А если бабка дверь не откроет? — ответил Сергей, которому план чернявого совсем не нравился — В прошлый раз мне её пришлось связать. Вдруг она обиделась?
– А ты уж постарайся, чтобы открыла — улыбнулся Секира — Денег предложи. Ты говорил она деньги очень любит. Ладно. Детали мы обсудим позже. А пока, получи свою долю за Мартин.
     Чернявый подошёл к небольшому изящному комоду и, достав из него увесистый кошелёк, кинул в руки Кислицину.
– Гуляй пока — объявил он Сергею — Парням тоже отдых нужен. А через пару дней вернёмся к нашим делам.
       Покинув апартаменты госпожи Бетрис, Кислицин сразу отправился в свою каморку. Он надеялся застать там Харона, чтобы согласовать с ним оправдание, почему тот не попал в младшего Гастмана. Но лысого в каморке не оказалось и где его искать Сергей не представлял. Оставалось ждать и надеяться, что он увидит Харона раньше Секиры. Ведь лысому ничего не стоило признаться, что его перекупил Кислый. Для наёмной убийцы это обычное дело. Какой с него спрос? А как на правду отреагирует чернявый? И как он тогда поступит, Сергей не знал. После убийства Хрипатого, Кислицин стал всерьёз побаиваться Секиры, хотя тот больше не проявлял к Сергею враждебности. Наоборот. Чернявый всячески показывал, что Кислый теперь равноправный член банды. Вот и долю ему отстегнул довольно приличную. Хотя во время захвата судна пользы от Сергея никакой не было. Он вообще проспал всё самое интересное. Видимо кошель с деньгами, который ему вручил Секира являлся авансом для будущих «подвигов» бандита Кислого. Сергей вспомнил пожилую монахиню-привратницу и что ему, через пару дней, придётся душить бабку собственными руками. От этой мысли Кислицину захотелось вновь нажраться, как свинья. Был бы на месте привратницы какой-нибудь монах, Кислый прирезал бы его без колебаний. К подобному он немного привык. Но душить старуху... Это уже перебор! Попробовать сбежать из города? В одиночку такое довольно сложно сделать. Кругом патрули. Если остановят, что он им скажет? Решил сбежать подальше от войны? Так за такое признание могут даже повесить, как дезертира и уклониста. Харон мог бы дать хороший совет. Но лысый, как назло, исчез. Кислицин прождал Харона до самого вечера, но тот как в воду канул. Видимо узнал о прибытии Секиры и решил с ним больше не пересекаться.
– Ладно. Переночую здесь, а завтра наведаюсь к тётушке Винни. — решил Сергей — Может старуха подскажет, где разыскать Харона.
     И тяжело вздохнув, Кислицин завалился на кровать, чтобы побыстрее отойти ко сну.

      Слева над трансептом, словно большое ласточкино гнездо, возвышалась кафедра с, ведущими вниз, узкими ступенями. Именно туда направился епископ, пока братья самозабвенно наслаждались песнопениями.
Оказавшись наверху, главный священнослужитель всего Уэльса терпеливо дождался пока монахи стихнут и затянул длинный монолог всё на той же латыни. При этом он то и дело закатывал вверх глаза и смиренно складывал перед собой, унизанные перстнями, руки. От заунывной речи епископа, не спавшего ночь, Кислицина едва не вырубило. Несколько раз он вздрагивал и просыпался ощущая, что падает. Наконец молитва закончилась, и священнослужитель перешёл на английский. Началась длинная проповедь. В течении получаса епископ усиленно внушал присутствующим, как скоротечна жизнь и какие все люди жалкие скоты, погрязшие в смертных грехах. Что каждого ждёт адское пекло, кто не будет каяться и покупать индульгенции. Не забыл он упомянуть и о пользе самобичевания, для усмирения гордыни. Так как проповедовал епископ без шпаргалок, экспромтом, то повторял одно и то же несколько раз и изрядно утомил, находившихся в костёле, вельмож. Главный священник Уэльса мог говорить ещё долго, но многозначительный жест принца, напомнил ему, что пора закругляться.
– Так будем же молиться о рабе Божьем Стэнли. Да, простит Господь его грешную душу — закончил проповедь епископ — А теперь, каждый, кто желает, может выйти и сказать несколько тёплых слов о покойном. Прошу Вас, Ваше высочество.
     Уговаривать принца не пришлось. Эллиот вскочил и почти вбежал на трансепт.
– Верные мои подданные! Друзья! — изображая праведный гнев, воскликнул принц — Король Эдуард понимает, что ему не победить нас в честном бою. Негодяй подсылает наёмных убийц, потому что он трус и не осмеливается встретится со мной лицом к лицу.
      По рядам аристократов пошёл одобрительный гул. Вдохновлённый реакцией зала, Эллиот обвёл подданных орлиным взором и продолжил, распаляясь с каждым произнесённым словом.
– Когда я начинал эту войну, то стремился лишь освободить Мерсию и отомстить за отца. Но теперь, после зверского убийства графа Лестер, этого уже недостаточно. Я уничтожу Уэссекс! Сотру его с лица Земли! Сожгу сёла! Разрушу города! Превращу Лондон в груду камней!
      С кафедры донёсся громкий кашель Его преосвященства, ненавязчиво напоминая принцу, что он находится в Доме Божьем, а не на митинге. Эллеот сообразил, что немного увлёкся. Хотя пламенный монолог будущего правителя Мерсии большинству пришёлся по душе.
– Спи спокойно, дружище Стэнли! Клянусь! Я отомщу за тебя —  закончил принц и, не по-детски солидно, покинул сцену.
      После выступления Его высочества, приключилась небольшая пауза. Все ждали, что следующей прощаться с убиенным будет графиня Лестер. Но так-как Джулия почему-то не торопилась, на трансепт поднялся Бобби. Говорил он недолго и сбивчиво. В основном о каких-то благородных деяниях своего отца, которые присутствующих аристократов совсем не интересовали. Все знали, что Стэнли родом из мелких дворян. Большинство графов вообще не считали его ровней себе. Поэтому желающих говорить оказалось немного. Выступили с прощальной речью только граф Ноттингем и граф Стаффорд. Потому что их владения соседствовали с графством Лестер и данным вельможам часто приходилось иметь дело со Стэнли.
    Кислицин уже отчаялся, решив, что Джулия вообще откажется толкать прощальную речь. Но поступить так главной наследнице не позволяло элементарное приличие. Наконец графиня Лестер поднялась и нехотя направилась к ступеням, ведущим на трансепт. Сергей весь напрягся, стараясь не упустить свой единственный шанс. Он осторожно приблизился к лесенке, по которой должна была взойти его невеста. Насколько вообще это было допустимо. Джулия прошла от Кислицина не более чем в двух шагах.
– Джуд! — только и успел прошептать он в надежде, что графиня услышит и всё поймёт сама.
      Но Джулия никак не отреагировала на его пронзительный шёпот. Сергей не отрываясь глядел на графиню Лестер, надеясь узреть хоть какой-нибудь знак. Но никакого знака не было. Кислицин решил, что Джулия его просто не услышала и собирался повторить попытку на обратном пути графини. Но в этот момент Джулия приподняла вуаль и поднесла к глазам свой траурный платочек, который, выскользнув, упал к её ногам. Ожидавший чего-то подобного, Сергей отреагировал мгновенно. Он бросился к трибуне и поднял платок. Затем, склонившись в почтительном поклоне, протянул его графине.
– Джулия! Это я - Раян! — прошептал Кислицин, не поднимая головы — Нам нужно срочно встретится.
– Завтра в это же время. Ювелирная лавка месье Жюпльена — так же шёпотом ответила графиня, забирая у него платок.
     Со стороны всё это выглядело, будто Джулия поблагодарила учтивого монаха за расторопность. Сергей ещё раз поклонился и быстро вернулся на своё место. Он был на седьмом небе от счастья. Всё шло так, как и задумано. Завтра он встретится с графиней, и они вместе уедут в Лестер. Чем дальше от принца, тем лучше. Кидать Харона Кислицин конечно же не станет. Себе дороже. Рассчитается с лысым по полной. Как обещал. Потом конечно же свадьба. И как можно быстрее. А уже став графом Лестер, он сможет присягнуть на верность королю Уэссекса. То, что Эллиот грозился стереть Уэссекс с лица Земли, всего лишь детская бравада. Ещё неизвестно, кто одержит вверх. Ведь сейчас уэссекцы осадили Глостер, а не мерсийцы Лондон. Правда есть одна проблемка. Граф Гламорган, которому очень не понравится, что его любимая племянница вышла замуж за простого дворянина. Но это не критично. Просто не будем ездить друг к дружке в гости. Только и всего. Хотя, портить отношение с таким знатным вельможей конечно не желательно. Вот если б ему удалось тогда спасти юную Аберфрау, то возможно отец Кэтрин отнёсся бы более терпимо к его с Джулией свадьбе. И тут в голове Кислицина родилась безумная идея уговорить сестру Секиры, прикинуться дочерью графа Гламорган. Быть хозяйкой гостиницы конечно же    неплохо, но ведь стать дамой из высшего общества намного приятнее. Конечно, придётся поработать над манерами, но это уже детали.
     Увлёкшись планами на будущее, Сергей очнулся только когда графиня Лестер сошла вниз, а вместо неё на трансепт поднялось шестеро солдат. Воины взяли гроб и под пение братьев-монахов понесли его к выходу.  Знатные господа так же встали со своих мест и, вслед за Его высочеством, начали покидать костёл. Кислицину оставаться в храме тоже не имело смысла. Но просто взять и уйти Сергей не мог. Если он даст дёру, монахи поймут, что в их ряды затесался чужак и поднимут тревогу, а на улице полно стражи. Приходилось терпеливо стоять и ждать удобного момента. Но всё разрешилось само собой.
     Когда знатные гости покинули костёл, с кафедры наконец-то спустился епископ и, в сопровождении священников, подошёл к монахам.
– Пусть продавцы индульгенций останутся, а остальные братья могут проследовать в трапезную — обратился он к аббату с крестом.
      У десятка монахов через плечо висели такие же сумки, как у Кислицина. Именно они остались с епископом, пока аббат и остальная братия покидали храм. Сергей тоже остался с Его преосвященством, как и другие продавцы индульгенций. Кислый рассчитывал, что его и других братьев епископ отправит торговать отпущением грехов прямо на улицы Кардиффа, где он легко затеряется в толпе. Но всё оказалось иначе. Вначале они во главе с епископом вышли из костёла, где уже поджидала большая толпа горожан. После чего Сергею пришлось ещё раз прослушать проповедь Его преосвященства. Правда, в более коротком варианте. Но главную мысль о необходимости спасать душу путём приобретения индульгенций епископ передал весьма доходчиво. Затем Кислицин с братьями вернулись в притвор костёла, где уже поджидали длинные столы-прилавки. Монахи стали занимать места за этими прилавками, выкладывая на них свитки индульгенций. Сергею ничего не оставалось, как сделать то же самое.
     После проповеди Его преосвященства торговля шла достаточно бойко. Правда, по распоряжению епископа цены на отпущение грехов пришлось значительно снизить. Особенно для военных. Но количество желающих приобрести индульгенцию было так велико, что это вполне компенсировало дешевизну данного товара. Не прошло и пяти минут, как Кислицин распродал все свои свитки. Но лично он ничего с этого не поимел. Потому что деньги покупатели в руки не давали, а бросали в специальный ящичек с нарисованным крестом. Короче, всё что он с таким трудом изготовил ушло на процветание католической церкви. Не успел Сергей продать индульгенции собственного изготовления, как один из служителей выложил перед ним ещё целую гору свитков. Трудись монах - не расслабляйся!
     Скорее всего, Кислицин так бы и пахал до самого вечера, если б не появился Харон. Лысый просто схватил Сергея за руку и поволок к выходу.
– Сын мой, куда вы уводите монаха? — раздался сзади голос одного из священников, приглядывавших за торгом.
– Нам необходимо уединиться, чтобы я мог исповедаться в своих грехах — не раздумывая ответил Харон.
– Так идем, сын мой. Я тебя исповедую — предложил лысому священник.
– Простите, святой отец, но грехи у меня настолько омерзительны, что мне легче покаяться в них обычному монаху — пояснил Харон — Я и так с большим трудом решиться на исповедь. Прошу, не задерживайте нас.
– В таком случае проследуйте в исповедальню — недовольно хмыкнул святой отец — На улице такие вещи не делаются.
     На это лысый возразить не смог, и они с Кислициным проследовали в боковой неф костёла, где находились специальные кабины.
– Ну и как наши дела? — поинтересовался Харон через решётчатое окошко исповедальни.
– Не волнуйся — ответил ему Сергей — Заказчик назначил встречу. Завтра в полдень получу расчёт. Осталось как-то незаметно убраться от сюда. Пока меня в монастырь не уволокли.
– Тоже мне проблема! — усмехнулся лысый — Сбрось с себя рясу и валим.
       Как не жаль было Кислому расставаться с нарядом монаха, но предложение Харона показалось ему в тот момент единственным выходом из данной ситуации. Сергей скинул с себя рясу и, сунув её под лавку, вышел из исповедальни. Пробравшись сквозь толпу прихожан, они с Хароном легко покинули костёл. Без монашеского одеяния и капюшона Кислицин чувствовал себя ужасно неуютно. Больше никто не кланялся ему и не уступал дорогу. В своей мохнатой безрукавке и сандалиях Кислый вновь стал обычным голодранцем. И завтра в таком виде он отправится на свидание с Джулией.
– Что остановился?! — недовольно рявкнул лысый — Идём в гостиницу! Жрать охота.
– Ты иди, а мне ещё надо купить одежду поприличнее — ответил Сергей — Не могу же я в таком виде встречаться со знатной особой.
– Заказчик женщина! — догадался Харон — Постой! Уж не сама ли графиня Лестер?! Хорошая девочка! Приговорила родного отца.
      И лысый заржал, как сумасшедший, глядя на смутившегося Кислицина.

      Спорить или опровергать догадку Харона Сергей не стал. Всё равно ведь не поверит. В кошельке, который Кислицин получил за венчание малолетних придурков, было пятьдесят два шиллинга и немного меди. Его сейчас больше волновало, сможет ли он на такие деньги купить приличные шмотки, чтобы не смущать своим внешним видом графиню. Но и отдавать последние деньги Сергею тоже не хотелось.
– Случайно не знаешь, где здесь можно недорого приобрести дворянскую одежду? — поинтересовался он у лысого.
– Дворянскую? — удивлённо переспросил Харон — Зачем тебе дворянская одежда, малыш? Уж не свататься ли к графине собираешься?
      Под пристальным взглядом лысого, Кислицину вдруг показалось, что тот читает его мысли.
– А если и так? Это моё дело — огрызнулся Сергей.
– Да, мне всё равно. Хоть к королеве сватайся — ответил Харон — Главное, отдай должок. Ладно. Идём. Подберём тебе что-нибудь эдакое.
      Лысый дружелюбно хлопнул Кислицина по плечу и жестом предложил следовать за ним. Идти пришлось довольно долго. Куда-то на окраину Кардиффа. Внешний вид улиц, да и самих прохожих, постепенно менялся. И далеко не в лучшую сторону. Сергей уже сильно сомневался, что в таких трущобах можно достать что-то приличное, но продолжал молча шагать за Хароном. Кстати, сам лысый выглядел намного респектабельнее Кислицина. Со стороны его можно было принять за состоятельного горожанина, которого сопровождает слуга. И это Сергея очень беспокоило. Ведь городская стража на их пути уже давно не встречалась. У Кислицина с собой не было никакого оружия, а нож на поясе Харона вряд ли мог сильно напугать кого-то из местной шпаны. И вскоре опасения Сергея оправдались. В какой-то момент он заметил, что за ними шествует группа из семи человек не очень приятного вида. Хотя бродяги пока не приближались, но упрямо сворачивали туда же, куда и лысый с Кислициным. Сергей поспешил предупредить об этом Харона, не дожидаясь пока их начнут грабить. Но вместо того, чтобы «делать ноги», лысый наоборот свернул в какой-то тупик. Да, ещё потащил за собой Кислицина. Бродяги моментально воспользовались такой оплошностью, отрезав выход из переулка. В руках у троих голодранцев были длинные шесты. Но наверняка имелись и ножи, которые те пока не доставали. Немая сцена типа «а вот и мы» длилась не долго. От группы бродяг отделился один голодранец и медленно приблизился к, попавшим в западню, фраерам.
– Добрые христиане! Да, не оскудеет рука дающего! — произнёс он, нагло пялясь на Харона — Помогите всем чем можете этим несчастным калекам и вам обязательно зачтётся. На том Свете.
      Вместо ответа, лысый вынул нож и наклонившись изобразил на земле точно такой же флажок, что был нарисован на клочке бумаги.
– Знаешь, что это? — спросил он у бродяги.
     Тот заметно смутился и обернулся к приятелям. От толпы голодранцев отделился самый здоровенный бродяга и подошёл к Харону.
– Ну, допустим знаю. И что?! — ухмыльнулся главарь голодранцев — Секиру ведь уже давно того...
      Он поднял вверх правую руку и высунул язык, изображая повешенного.
– Секира живее вас всех и скоро будет в городе — объявил лысый — Можешь даже не сомневаться. Лучше скажи мне - мамаша Винни у себя?
– А где же ей быть? — ответил главарь, явно обескураженный новостью о возвращении чернявого — В своём подвале ведьма старая.
– Живая значит. Давненько я её не навещал — усмехнулся Харон — Послушай, братишка. Дай нам в провожатые одного из твоих парней. Не хотелось бы объяснять всем подряд, что мы здесь по заданию Секиры.
      К просьбе лысого главарь отнёсся с пониманием и выделил им в провожатые самого молодого из своей банды. Это был совсем юный парнишка по прозвищу Коготь, с манерами профессионального попрошайки. Пока они шли, пацан заискивающе улыбался Харону и без умолку рассказывал, как бедствует он и его многочисленная родня. Наконец лысому это надоело, и он велел пареньку проваливать. Но тот не отставал, только стал канючить ещё более жалобно.
– Кислый, дай засранцу монету — раздражённо произнёс Харон — Иначе придётся отрезать ему язык.
     Сергей вытащил из кошелька шиллинг и протянул пацану. Схватив монету, тот довольно оскалился и моментально исчез.
– Действительно коготь! Вцепится не оторвёшь! — недовольно буркнул лысый — И зачем ты ему шиллинг подарил?! И пенса бы хватило.
– Ладно. Пусть семью порадует бедолага. Я ведь недавно таким же был — ответил Кислицин — Долго нам ещё плестись?
– Пришли уже — ответил Харон и, свернув в очередной переулок, громко стукнул четыре раза в дверь какой-то кирпичной развалюхи с закопчёнными окошками.
      Примерно минуты две внутри было тихо, а потом что-то противно скрипнуло и за дверью послышались шаги.
– Чего надо? — недовольно поинтересовался сиплый женский голос.
– Открывай, красавица! Жениха тебе привёл — крикнул в ответ лысый и игриво подмигнул Сергею.
– Харон, ты что ли? — после непродолжительно паузы спросил голос — Неужели жениться решил наконец? И двадцати лет не прошло!
– Я тебе молодого жениха привёл. Открывай уже, ведьма! — нетерпеливо рявкнул лысый.
       Лязгнул металлический засов и на пороге хибары возникла настоящая баба Яга, да ещё с, размалёванной косметикой, физиономией.
– Этот жених что ли? - оценивающе разглядывая Кислицина, поинтересовалась старуха.
– Жених! Только не твой — рассмеялся Харон — Парень к графине решил посвататься. Надо из него принца сделать.
– А деньги у женишка имеются? — с заметным разочарованием спросила бабка.
– Ты что, забыла сколько мне должна? — возмутился лысый — Вот сделаешь из этого босяка настоящего джентльмена, и мы с тобой в расчёте.
      Винни была явно разочарована таким предложением Харона, но все же пропустила незваных гостей внутрь. Сергей с удивлением осмотрелся вокруг. Обычная лачуга, если не считать небольшой печки, которую у здешних бедняков встретишь не часто. Чем тут можно разжиться? Тем временем старуха сгребла в сторону солому, обнажив на полу здоровенный люк с ржавым металлическим кольцом.
– А ну-ка, сынок, помоги бабуле — обратилась Винни к Кислицину и взялась за кольцо.
    Когда они вдвоём откинули увесистую крышку люка, взору Сергея предстала каменная лестница, ведущая куда-то вниз. Старуха зажгла фонарь, и первая стала спускаться в подвал. Харон с Кислым отправились следом. Оказавшись внизу, им пришлось немного подождать пока Винни зажжёт все светильники на массивных колоннах, подпирающих свод подвала. Когда наконец тьма рассеялась, взору Сергея предстало огромное помещение с арочным потолком, соединённым с полом десятком квадратных колонн.
– Ну, королева преисподней, покажи молодому человеку свои богатства — усмехнулся лысый.
       А всевозможного барахла тут действительно хватало. Кроме нескольких сундуков, запертых на увесистые замки, подвал изобиловал множеством разных вещей, начиная с кастрюль и котелков и заканчивая кавалерийскими сёдлами разной степени изношенности. Имелась так же всевозможная мебель - столы, кресла комоды и даже огромное напольное зеркало. И это только то, что первое бросилось Кислицину в глаза. Было даже удивительно, как тётушку Винни ещё не прикончили в этом бандитском районе. Видимо сия мысль слишком заметно отразилась на лице Сергея.
– Не моё это всё, сынок — поспешила объяснить старуха — Уважаемые люди оставили на сохранение. Пока покупатель не отыщется. Но если что приглянулось, мне скажи. О цене договоримся.
– Хватит прибедняться! — рявкнул Харон — Лучше подбери парнишке костюмчик поприличней, чтобы не стыдно было показаться на глаза знатной леди.
– Подожди ты с костюмом! — отмахнулась от лысого тётушка Винни — Прежде надо его рожу слегка подправить. Посмотри сам на кого он похож!
     Старуха подвела Кислицина к зеркалу и усадила в кресло. Потом Винни притащила ножницы с расчёской и принялась колдовать над его причёской. Подравняв, заметно выросший за две недели, бобрик Сергея, бабка принялась мазать его физиономию каким-то кремом и покрывать слоем пудры.
– Ну вот! Другое дело — сказала Винни, разглядывая посвежевшую рожу Кислицина — И синяков не видно. Чем не джентльмен?! Теперь можно заняться одеждой.
    Она подвела Сергея к одному из многочисленных сундуков. Открыв замок старуха начала доставать всевозможное аристократическое шмотьё и прикладывать его на Кислицина. К подбору одежды подключился и Харон, который до этого момента мирно дремал в кресле. После довольно длительных споров и препирательств, Винни с лысым наконец остановили выбор на бархатном колете фиолетового тона и штанах-панталонах такой же расцветки. От белых гольфов и лакированных башмаков Сергей категорически отказался, аргументируя тем, что ему возможно придётся сопровождать даму верхом. Под давлением Харона, пришлось старухе подарить Кислицину отличные ботфорты и ещё красный берет с роскошным белым пером.
– Всё! Мы с тобой в расчёте — наконец воскликнула тётушка Винни — Остальное только за деньги.
– Ну, сама посуди! Какой же джентльмен без меча — продолжал уговаривать её лысый — Давай уж закончим с этим делом. Ещё меч с ремнём, и ты мне ничего не должна.
– Лучше кинжал — встрял в их спор Сергей, которому не очень хотелось таскать на боку меч — Мне с кинжалом как-то привычнее.
      Выдав Кислицину потёртый ремень с недорогим кинжалом, Винни заставила его примерить колет с панталонами. Затем старуха ещё минут тридцать ушивала наряд по Серёгиной фигуре. Ведь настоящие джентльмены не покупают готовые костюмы, а шьют их на заказ. И платье на дворянине должно сидеть, как влитое.

        В погрузке товаров участвовали все. Даже сам капитан. Кислому, в этот раз, тоже пришлось потрудиться. Мешки с зерном он не таскал, а вот катать бочки с солёной рыбой его-таки заставили. Один из матросов, видимо самый опытный, следил за укладкой товара в трюм.
– Баста! — наконец крикнул он, скрестив руки над головой — Ватерлиния!
      Действительно, шхуна уже заметно просела под грузом. Пришлось лишние мешки тащить обратно на склад. Хорошо хоть, он находился не далеко от порта. Шагов около ста. Не больше. Наконец с погрузкой было покончено, и капитан разрешил пассажирам взойти на корабль. Так как кают на данной посудине не наблюдалось, Сергей и его приятели расположились прямо на палубе. Тем временем капитан с матросами занимались последними приготовлениями к отплытию. На берегу оставались лишь Секира с Хрипатым, которые что-то возбуждённо обсуждали. Сын трески и чернявый стояли достаточно далеко от корабля, чтобы никто не мог подслушать их разговор. Кислицин видел, как Хрипатый что-то объясняет главарю, разводя руками и мотая головой.
– Эй! На берегу! Отчаливаем — раздался окрик капитана, и матросы бросились отвязывать сходни.
       Ничего не ответив кэпу, Секира крепко обнял собеседника. Потом резко повернулся и бегом помчался к кораблю.
– Всё отходим — крикнул он, с разбегу перескочив через борт.
      На возбуждённой физиономии Секиры играла, уже знакомая Кислицину, неприятная улыбка. Сергей обернулся и глянул на Хрипатого. Тот стоял на берегу, зажимая рукой правый бок, и растерянно пялился на удаляющуюся шхуну. Затем сын трески медленно присел на корточки и, уронив вперёд голову, повалился на бок. К этому моменту шхуна уже вышла из порта в залив и на падение Хрипатого никто кроме Кислицина не обратил внимание.
– Секира его убил — шепнул Сергей, сидевшему рядом Харону.
– Помнишь, как ты выбирал? С нами или …? — не поворачивая головы, спросил лысый — И ты тогда сделал правильный выбор.
– Ну и что? — не понял Кислый.
– А Хрипатый выбрал неправильно — вздохнул Харон.
– И что теперь?! Мы на всю жизнь привязаны к этому кровопийце?! — искренне возмутился Сергей.
      Вместо ответа лысый приложил палец к губам и ободряюще похлопал Кислицина по плечу. А тем временем шхуна, поймав попутный ветер, быстро удалялась от городка Мартин. Один из матросов вскарабкался по верёвочной лестнице на марс, а двое других ворочали руль, выполняя указания капитана. Пока команда шхуны работала, пассажиры уселись в кружок и уплетали припасы, собранные Хрипатым в дорогу. Секира разрешил бандюкам откупорить одну из трёх бутылок, которую они передавали по кругу. Сергей тоже сделал пару глотков, но завтракать не стал. Не хотелось. Перед глазами всё ещё стоял бедняга Хрипатый, растеряно глядящий им вслед. Хоть и не взаправду, но Кислый обещал тётушке треске, что с её сыном будет всё в порядке. Получалось, он не сдержал данное слово. Стараясь отогнать неприятные мысли, Сергей улёгся на палубе и стал глазеть в небо. Вид безмятежно парящих облаков, постепенно успокоил Кислицина. Сергей вспомнил о графине Лестер и предстоящей с ней свадьбе. Даже если Джулии уже нет в Кардиффе, теперь-то он её обязательно отыщет. Графиня Лестер не иголка в стоге сена, а знатная персона и разузнать, где она находится, не составит большого труда. Кислицин представил, как они с Джулией пьют дорогое вино из золотых кубков, на балконе их собственного великолепного замка. В мечтах Сергея замок почему-то был белокаменным, с башнями, напоминающие огромные шахматные ладьи, который возвышался на фоне живописных, изумрудно-зелёных холмов.
     По всей видимости Кислицин успел задремать, когда вдруг услышал чей-то вопль. Испуганно подскочив, он увидел бездыханное тело капитана с торчащим из груди кинжалом и Секиру, деловито обшаривающего карманы убитого. Найдя-таки кашель с деньгами, чернявый подбросил его на руке и довольно рассмеялся.
– Кончай этих. Только аккуратно. Палубу не заляпай — крикнул он Уриену.
      Здоровяк подошёл к двум рулевым, которых за руки держал бандиты, и легко повернул их головы на сто восемьдесят градусов. Третий матрос ещё торчал на марсе, с ужасом наблюдая за тем, что творится внизу.
– Спускайся — как можно ласковей, позвал его Секира — Не бойся, морячок. Мы тебя не тронем.
      Но морячок видимо ему не поверил. Он вскочил на перила смотровой площадки и, взмахнув руками, прыгнул в воду. Вынырнул матрос уже далеко за кормой корабля, который продолжал мчаться вперёд, подгоняемый попутным ветром.
– Харон, арбалет! — заорал чернявый — Уйдёт ведь каналья!
     Но лысый уже и сам сообразил, что к чему, доставая арбалет из мешка. По всей видимости беглец услышал крик Секиры, потому что он опять нырнул и почти минуту не появлялся на поверхности воды. Снова, сделав несколько вздохов, морячок опять ушёл на глубину. К этому моменту Харон уже пристроился на корме с заряженным арбалетом. Когда голова беглеца вновь появилась над водой она уже выглядела как маленькая чёрная точка. Попасть в такую цель было сложнее, чем в летящую муху. Тем более, что беглец опять собирался нырнуть. Но в этот раз морячок пробыл над водой на пару секунд дольше. Видимо уже сказывалась нехватка кислорода. Однако, беглец успел-таки нырнуть, прежде чем Харон спустил тетиву.
– Ушёл! — заревел чернявый — Быстро разворачивайте корыто! Это дерьмо не должно живым доплыть до берега.
– Не суетись, командир — спокойно ответил лысый, указывая рукой в направлении выстрела.
      Глянув, куда показывал Харон, Сергей едва смог заметить, качающееся на волнах, тело несчастного матроса.
     Когда все трупы отправились за борт, командование шхуной взял на себя Секира. Оказалось, что чернявый неплохо шарит в морском деле. Он лихо отдавал непонятные команды Уриену, который теперь в одиночку ворочал руль корабля. Кислицина, как самого бесполезного, загнали на марс. Подниматься вверх по верёвочной лестнице было конечно страшновато, но Секиру теперь Сергей боялся гораздо сильнее. Поэтому он, немедля ни секунды, бросился выполнять приказ чернявого. До этого момента Кислый не знал, что такое морская болезнь. Пока шхуна неслась по прямой, Сергей чувствовал себя относительно неплохо. Но как только ветер поменялся и короблю пришлось его ловить, меняя галс, тут-то всё и началось. При каждом развороте судна, мачта резко наклонялась то в одну, то в другую сторону. А вместе с ней и несчастный Кислицин. О том, чтобы наблюдать горизонт уже не могло быть и речи. Сергей стоял, крепко обняв руками мачту и молясь лишь о том, как бы не улететь за борт. Наконец он не выдержал и блеванул куда-то вниз. Через мгновение раздались угрозы Уриена отбить кому-то потроха.
– А ты рули аккуратней! — огрызнулся сверху Кислицин — Не дрова везёшь!
      Впрочем, мучения Сергея длились недолго. Довольно скоро вдали показалась земля и Секира велел убрать часть парусов, сбавляя скорость. Чернявый отлично разбирался в навигации и точно знал куда держит курс. По правому борту, Кислый увидел знакомые два островка, с торчащей башенкой маяка на одном из них. А впереди уже маячили домики Барри, который являлся ещё одним рыбацким городком Бристольского залива.
      Когда шхуна пришвартовалась у пирса и Сергей наконец спустился на палубу, его ещё продолжало слегка подташнивать. Взглянув на бледную физиономию подчинённого, Секира велел Кислицину оставаться на корабле. А чтобы Сергей не скучал, чернявый приказал отдраить заблёванную палубу. Кроме Кислого, на шхуне остался только Уриен, а остальные бандюки отправились вместе с Секирой договариваться насчёт пошлины, как пояснил сам главарь. Достав из трюма швабру с ведром, Кислицин приступил к уборке, а Уриен тем временем, от нечего делать, доедал припасы.
– А отсюда до Кардиффа далеко — как бы невзначай поинтересовался Сергей.
– Близко — жуя, ответил здоровяк — Если идти пешком, то за полтора часа точно доберёшься. А верхом можно и за пятнадцать минут домчаться. Только опасно сейчас туда соваться. Сам понимаешь.
– Дело у меня незаконченное осталось в Кардиффе. Помнишь я рассказывал? — ответил Кислицин.
– Да, наплюй — махнул рукой Уриен — Сейчас товар продадим. Большие деньги получим. Вам с Хароном тоже доля полагается. Загуляем! А эти лорды пусть сами друг другу глотки режут. Давай лучше выпьем по чуть-чуть. Потом домоешь.
       Уговаривать Сергея не пришлось. Откупорив одну из двух оставшихся бутылок, они оба отхлебнули из неё по чуть-чуть. Потом ещё по чуть-чуть. И так пока бутылка не опустела. Заметно повеселевший Уриен говорил не умолкая. Оказалось, он тоже из крестьян, как и Артур, и тоже стал солдатом не по собственной воле. Кормили в армии плохо. Особенно пехотинцев вроде Уриена. Наконец здоровяк не выдержал и сделал ноги. Скорее всего его бы поймали и повесили, как дезертира, но Уриена спрятали у себя цыгане. Бродячая труппа. Так наш здоровяк познакомился с Секирой, которого тогда ещё звали просто Джон. В то время обоим было лет по семнадцать. Они ездили с табором по всей Британии и давали представления. Ну, и приворовывали конечно. Как без этого? Мать Джона занималась гаданием по руке и об этом стало известно инквизиции. Весь табор обвинили в сотрудничестве с нечистью. Спаслись тогда только Джон с младшей сестрой и Уриен. Они в этот момент были на рынке и срезали кошельки у зазевавшихся покупателей. Затем состоялся суд и большой костёр, на котором сгорела вся семья Джона. После этого чернявого, как подменили. Из мелкого воришки, он превратился в матёрого бандита и убийцу. Разволновавшись от нахлынувших воспоминаний, Уриен откупорил последнюю бутылку. Основательно отхлебнув, здоровяк протянул её Кислицину. Потреблять спиртное в таком же количестве, как Уриен, Кислицину не позволяла комплекция. Поэтому, его вскоре потянуло на боковую.
– Слушай, друг! Чё-то меня немного развезло — обняв здоровяка, пробормотал Сергей — Я сейчас палубу мыть не в состоянии. Сам видишь. Теперь Секира меня точно убьёт. И тебя тоже.
– Меня-то за что? — не понял Уриен.
– А кто меня напоил? Так сказать, довёл до кондиции — поцеловав здоровяка в щёку, пояснил свою мысль Кислый — Будь другом. Вымой палубу. А я тебе грехи отпущу. Все сразу. Договорились?
      И Сергей, не дождавшись согласия Уриена, отошёл ко сну.

     Секира с людьми вернулся на шхуну, когда здоровяк почти отдраил палубу. С ними на пристань прибыла большая подвода, которую тащила мощная коренастая лошадка. Взглянув на Уриена со шваброй и безмятежно храпящего Кислицина, чернявый захохотал, как безумный. Наконец успокоившись, главарь хлопнул смущённого верзилу по спине и велел ему достать из трюма три мешка зерна. Затем Уриен выкатил на палубу одну бочку с рыбой. Всю эту провизию бандюки погрузили на подводу. Находящегося в глубокой отключке, Сергея так же выволокли со шхуны и закинули сверху, на мешки.
     Кислицин очухался только на следующий день. Проснулся Сергей на постоялом дворе, куда его доставили вместе с частью товара. Он долго оглядывал непонимающим сонным взглядом длинное помещение, уставленное множеством двухъярусных лежаков и старался понять, где находится. Так как время близилось к полудню, все постояльцы успели разойтись по своим делам и спросить Сергею было некого. Через, распахнутую настежь, дверь комнаты падал дневной свет. Отсюда, Кислый сделал вывод, что он пока не в тюрьме. Ещё плохо соображая, Сергей покинул ночлежку и побрёл, слегка пошатываясь, вдоль длинного коридора, который вывел его в большой обеденный зал. Посетителей в трапезной было немало. Особенно выделялась из общей массы шумная компания, играющая в кости. Запах съестного неприятно резанул обоняние Кислицина, вызывая тошноту. Сергей уже собрался покинуть заведение, но его окликнули.
– Проспался, святой отец? — узнал он голос Харона — Присядь. Отобедай со мной.
– Не хочется — сморщил рожу Кислицин — Я лучше свежим воздухом подышу.
– Садись говорю! — уже приказал лысый.
      Сергей послушно присел за стол, стараясь не глядеть на тарелку с мясным рагу.
– Не забыл про долг в сто соверенов? — уставившись на Кислицина, спросил Харон — Я вечно ждать не собираюсь.
– Так для этого надо в Кардифф попасть — развёл руками Сергей — А Секира, похоже, туда не торопится.
– Так идём вдвоём. Без Секиры — продолжил настаивать лысый.
– Чтобы он меня, как Хрипатого?! Нет уж! Спасибо! — скривился Кислицин.
– Просто скажи Секире, что тебе срочно надо в Кардифф по делам — успокоил Харон — Ничего он за это не сделает. Хрипатый слишком много знал и мог проболтаться. Особенно если спросят за пропажу шхуны. Он же корабль нанимал. Вот Секира и убрал ненужного свидетеля. А тебя-то зачем? Не бойся. Я рядом буду.
      Так как доводов для возражения у Сергея не осталось, они тут же покинули постоялый двор и отправились на пристань. Секиру они нашли быстро. Возле корабля. Чернявый изучал какие-то документы, разложив их на бочке. Рядом, на земле стоял небольшой походный саквояж, принадлежавший видимо покойному капитану.
– Ты погляди, Харон — радостно воскликнул Секира, тыча пальцем в бумаги — Там в Мартине товаров осталось даже больше, чем у нас на шхуне. Глупо будет их не забрать. Сейчас перекрасим корыто и сделаем ещё один рейс.
– Послушай, командир — обратился к чернявому Кислицин — Мне в Кардифф срочно надо, пока там временное затишье. Дело у меня незаконченное. Помнишь я рассказывал. Вот и Харон согласен помочь. Так как я пока однорукий.
       Секира задумчиво посмотрел на Сергея, но без всякой агрессии.
– Ты-то мне здесь не особенно нужен, а вот Харон... — наконец произнёс он — Ладно отправляйтесь оба. За одно, сделаете и для меня кое-что.
      Главарь извлёк из саквояжа чернильницу с пером и, оторвав уголок от документа, нарисовал на нём квадратик с палочкой.
– В Кардиффе остановитесь у моей сестры в гостинице. Покажите ей вот это — отдавая Харону бумажку, объявил чернявый — Скажите, брат привёл в Барри посудину с товаром. Потребуется двенадцать телег. Это вместе с тем, что мы ещё прихватим в Мартине. Дальше сестрёнка сама всё сделает. А вы двое можете бесплатно жить в гостинице пока я не явлюсь.
      Секира ещё объяснил лысому, где тот может позаимствовать оружие и как найти гостиницу сестры. На этом они и распрощались.
– А что за нарисованный флажок дал тебе командир? — спросил Кислицин у Харона, пока они возвращались на постоялый двор.
– Это не флажок, малыш. Это секира — пояснил Сергею лысый — Ты подожди возле ворот, пока я переоденусь.
       Кислицин уже начал привыкать, что абсолютно незнакомые люди кланяются ему, принимая за бродячего монаха. Некоторые даже просили благословения. И Сергей благословлял их, как умел, перекрестив и прикоснувшись рукой к голове просителя. Собственно, этим он и занимался, пока ждал у ворот Харона. Кислицин даже успел заработать несколько пенсов, в качестве подаяния от особо рьяных верующих. Прогулка на свежем воздухе развеяла похмелье и пробудила у Кислого аппетит. Лысый явно задерживался, и Сергей решил пока перекусит на честно заработанный денежки. Зайдя в обеденный зал, Кислицин уселся за стол и кликнул официанта. К нему тут же подбежал молодой парнишка в засаленном фартуке. Сергей заказал ему кружку пива и яичницу, но официант не спешил выполнять его заказ. Он переминался с ноги на ногу и заискивающе поглядывал на Кислицина.
– Чаевые после обеда — решив, что парень хочет денег, жёстко отрезал Сергей.
– Святой отец, Вы можете нас обвенчать? — почему-то шёпотом спросил официант — Мы приходили утром, но Вы спали.
– Кого это вас? — не понял Кислицин.
– Меня и Гленду — стал объяснять парень — Мы давно любим друг друга, но её отец против. А здешний пастырь отказывается венчать без родительского благословения.
– Без родительского благословения жениться грех — строго произнёс Сергей, которому совсем не хотелось заниматься тем, в чём он нифига не смыслит.
     Молодой официант умоляюще взглянул и, достав из фартука приличных размеров кошелёк, протянул его Кислицину. Это в корне меняло всё дело.
– Но с другой стороны... Любовь - Божий дар и противится этому ещё больший грех — философски продолжил Кислицин, забирая кошелёк — Где будем венчаться?
– Может быть там, где Вы сегодня ночевали? — предложил парнишка — Там сейчас нет никого.
– Хорошо. Беги за невестой — согласился Сергей — Только быстро. Мне надо скоро идти. В паломничество.
      При других обстоятельствах Кислицин бы просто сбежал. Но без Харона он это сделать не решался. Лысый мог подумать, что Сергей скрылся, не желая отдавать долг. А злить Харона Кислицину очень не хотелось. Так что Сергей направился в ночлежку, придумывая на ходу правдоподобный обряд венчания. Не успел он зайти в коридор, как дорогу ему преградила отвратительная старуха в чёрном одеянии, похожая на монахиню.
– Куда направился? — хриплым голосом, поинтересовалась бабка — Я же велел тебе ждать у ворот.
– Харон! Разве можно так пугать? — возмутился Кислый — Тебе только косы не хватает! Дело у меня срочное возникло. Сейчас двух юных придурков обвенчаю и сразу отправимся в Кардифф. Кстати, ты не знаешь, как это всё выглядит?
– Какое ещё венчание?! — не понял лысый — Нам идти надо.
      В это время в другом конце коридора появился юный официант, который тащил за собой рыжую девчонку, лет пятнадцати на вид. Увидев рядом с Сергеем монахиню, он остановился в нерешительности.
– Это сестра Марта — представил собеседницу Кислый — Она согласилась...
– Проверить невесту на девственность — оскалил в улыбке гнилые зубы Харон.
– Ты что творишь?! Они мне уже заплатили — прошептал Сергей и добавил громко, обращаясь к молодым людям — Не слушайте эту старую грешницу, дети мои. Она будет только свидетелем вашего венчания. Ну, идёмте же. Смелее!
      Пока они шли по коридору в ночлежку, Кислицин пытался узнать у лысого, как правильно венчать. Но Харон в этом тоже мало что понимал.
– Ну, прочитай сперва какую-нибудь подходящую молитву, а дальше сам сообразишь — посоветовал тот Сергею.
       Кислицин так и поступил. Зайдя в спальное помещение, он велел влюблённым и сестре Марте опуститься на колени, для специальной венчальной молитвы. Сергею уже приходилось использовал вместо латыни русский язык и довольно успешно.
– Речь держала баба, звали её Мурка... — начал он, благоговейно закатив глаза и сложив перед собой руки.
      Самым сложны было оставаться серьёзным. Особенно когда Кислый крестил молодых со словами - «Эх, Мурка, ты мой мурёночек». Наконец, перекрестив влюблённых в последний раз, Сергей разрешил присутствующим встать на ноги. А дальше всё оказалось совсем просто. Кислицин поинтересовался у каждого из новобрачных согласен ли тот взять другого в законные супруги. А услышав положительный ответ объявил их мужем и женой.
– Теперь, жених, может поцеловать невесту — закончил Сергей обряд венчания.
– Всё, детки! Плодитесь и размножайтесь. А нам пора идти — заявил Харон и первым направился к двери.
– Да. Нам пора, дети мои — развёл руками Кислый — По приказу епископа я должен отвести неисправимую грешницу Марту в лес. На съедение волкам.
– Святой отец, постойте — воскликнул молодожён — Мы ведь не знаем Вашего имени.
– Я брат Себастьян из обители святого Патрика — ответил Сергей и вышел вслед за лысым в дверь.
– Давай отобедаем перед дальней дорогой — предложил Харону Кислицин, пока они шли вдоль коридора — Я с утра ничего не ел.
– Лучше поскорее убираться от сюда подальше, пока отец невесты не прибил тебя вместе со счастливым новобрачным — ответил лысый — Хватит уже время тянуть! Идём в Кардифф!

       Охранявшие посла, воины первым делом помчались к тому месту, откуда был произведён роковой выстрел. И только оказавшись на мосту, они наконец заметили удаляющийся баркас с убийцами графа. Эта заминка дала Секире и его людям небольшую фору во времени. Бандиты гребли так быстро, как только могли, напрягая последние силы. Баркас уже практически вышел из реки в залив, когда на берегу появились первые всадники. Раздался хлопок тетивы и в корму вонзился арбалетный болт. Следом последовало ещё несколько хлопков и один из бандитов, выронив весло, повалился за борт.
– Всем лечь! — крикнул чернявый и сам первый, бросив руль, забился под лавку на корме.
      Остальные бандюки последовали его примеру и улеглись на дне баркаса, высокие борта которого являлись неплохой защитой от стрел и болтов. К счастью для беглецов арбалеты у всадников были кавалерийские и не могли пробить борта насквозь. Заведя лошадей в воду по грудь, воины старались поразить тех, кто прятался в лодке. Пуститься вплавь за баркасом желающих не оказалось. Особенно после того, как Харон снял болтом одного из самых рьяных преследователей.
     Обстрел посудины с бандитами продолжался минут двадцать, пока ее не отнесло течением от берега на приличное расстояние. Как только стрелы перестали долетать до баркаса, Секира и его люди вновь налегли на вёсла. Чернявый сам занял место убитого бандита, а за руль уселся Харон. Видимо находясь под воздействием адреналина, беглецы гребли так, что им позавидовали бы чемпионы данного вида спорта. Правда сохранять такой тем они смогли недолго. Как только опасный берег превратился в узкую полоску на горизонте, Секира решил дать людям отдых. Конечно оставалась возможность погони. Если люди графа найдут в ближайшем селе какой-нибудь рыбацкий парусник. Но арбалет Харона являлся неплохим аргументом против подобной авантюры. Это был мощный осадный самострел с рычажным механизмом взвода, способный пробить насквозь любую рыбацкую лодку. Садясь за руль, лысый передал его Сергею и тот успел рассмотреть арбалет достаточно подробно. Кислицин даже сам взвёл оружие и сделал холостой выстрел.
– Мечом умеешь биться? — поинтересовался у Сергея Харон, наблюдая, как тот играется с арбалетом.
– Я как-то больше к топору привык — уклончиво ответил ему Кислый — Мечи дворянское оружие.
– А по мне всё едино, что меч, что дубина — заржал Уриен.
      Шутка здоровяка возбудила, сидевших до этого молча, бандюков. Они стали шумно обсуждать, какое оружие в бою лучше и почему.
– Тихо! Что это там? — прервал гвалт лысый, указывая пальцем на восток.
      Действительно, очень далеко, почти на горизонте, в их сторону двигалось какое-то гребное судно. Все уставились на, внезапно появившийся, корабль, пытаясь понять - является ли он новой угрозой. Первым прервал молчание Секира.
– Так это же... — всматриваясь вдаль, произнёс он — Ну, точно! Это же гадючник Исула.
– Да, не может быть — засомневался Сергей — Зачем Исулу возвращаться в Кардифф? Мало ли торговых галер.
– Я это дерьмо плавучее ни с чем не спутаю — уверенно заявил чернявый — Жирная гнида сама идёт к нам в руки.
– А ты уверен, Джон, что мы справимся? — с опаской спросил Уриен — Черножопых там не меньше дюжины будет. И вооружены они получше нас.
     Остальные бандиты согласно загалдели, подтверждая сомнения здоровяка.
– Да, не станем мы их атаковать — успокоил людей Секира — Просто попрощаемся со старыми знакомыми. Подойдём поближе и Харон завалит их рулевого. А повезёт, подстрелим ещё кого-нибудь. Может даже самого Исула. Риска никакого. Что скажешь, Харон?
– Задумка неплохая — ответил лысый, который в это время извлекал из кормы застрявшие болты — Можно попробовать.
      Баркас с бандитами развернулся и неспешно двинулся навстречу, приближающейся галере. Кислицин тоже хотелось отомстить проклятому мавру, но кое-что в поведении галеры ему казалось странным. Исул явно спешил. Вёсла его гребного судна поднимались и опускались с такой частотой, на которую вряд ли были способны полудохлые рабы мавра. Но когда вдали замаячил белый парус, а потом ещё два, Сергею всё стало ясно. Галеру преследовало несколько торговых парусников. Сидевший у руля Харон так же заметил погоню и сообщил об этом Секире. Вот это уже было опасно. Ведь какой-нибудь парусник мог заинтересоваться и их баркасом. А от парусного судна на вёслах не уйдёшь. Собственно, галера Исула была тоже обречена. Что её непременно догонят лёгкие торговые корабли, понимал даже Кислицин.
– Ладно! Разворачивай — скомандовал чернявый — Пусть с этой собакой разбираются другие.
     Баркас вновь повернулся носом на юг и продолжил движение, стараясь уйти подальше от опасного места. А тем временем гадючник Исула и, гнавшиеся за ним, парусники приближались. Сергей уже мог различить фигуры людей на палубе галеры и это были точно не мавры. Он явно видел на кормовой пристройке у руля двух белокожих матросов с ярко-красными платками на шее, сильно напоминающие пионерские галстуки.
– Это же мэнцы — крикнул Кислицин показывая пальцем в сторону галеры.
      И в подтверждении его слов, на палубе возникла фигура самого герцога Мэнского. Роберта Кислицин узнал сразу. Герцог был в стальной кирасе и с длинным мечом в правой руке, которым он интенсивно размахивал, видимо отдавая какие-то приказания. Матросы на кормовой пристройке навалились на руль, разворачивая судно левым бортом к преследователям. Затем все вёсла были подняты и втянуты внутрь галеры. Мэнский явно готовился принять бой. А собственно у него и не было другого выхода.
    Из трюма галеры на палубу повалили воины в стальных доспехах и с арбалетами в руках. Они выстроились в две шеренги вдоль всего левого борта и приготовились дать залп по преследователям. А парусники приближались довольно быстро. Всего их было четыре и шли они друг за другом. Причём последний заметно отставал от остальных. Его парус едва виднелся на горизонте. Но три первых парусника находились уже достаточно близко, чтобы Сергей мог различить синие сюрко мерсийцев, готовившихся брать галеру на абордаж.
     Тем временем, двое оруженосцев спешно облачали герцога в стальные латы. Один из слуг стоял рядом, держа оружие Мэнского - полуторный меч «бастард». Вдруг, из жилого помещения галеры выскочила какая-то девица и кинулась герцогу на шею. Это была Виктория. Кислицин не сразу узнал юную графиню из-за чёрных распущенных волос, спадавших ей на лицо. А вот служанку Дарси, которая выбежала вслед за своей госпожой, Сергей признал сразу. Теперь ему всё стало понятно. Мэнскому таки удалось выкрасть возлюбленную. А галеру Исула герцог использовал, чтобы незаметно проникнуть в Кардифф. Вот только он не учёл, что на гребном судне уйти от погони довольно сложно. Возможно Роберт рассчитывал убраться из Кардиффа тихо и незаметно, но что-то пошло не так.
     Прощание герцога с графиней было недолгим. Один страстный поцелуй и Дарси увела Викторию обратно в «домик Исула», как называл про себя это сооружение Кислицин. И тут Сергею вспомнилась Джулия. Ведь он выполнил свою часть сделки и мог теперь считать себя её женихом. Значит ему тоже необходимо каким-то образом попасть в Кардифф. Пробираться туда одному было опасно. А Секира и его люди хорошо знали эти места. Поэтому, Кислый решил пока остаться в банде.
       Тем временем, облачённый в стальные латы, герцог одел шлем и взошёл на кормовую пристройку, собираясь оттуда руководить битвой. Ведь в своих дорогих доспехах Мэнский был практически неуязвим для вражеских стрел и болтов. Чего нельзя сказать о, находившихся у руля, матросах. Сергей увидел, как один из них вздрогнул и, схватившись за грудь, повалился к ногам герцога. Роберт явно медлил с ответным залпом, видимо стараясь подпустит врагов поближе. Наконец он махнул рукой и сотни арбалетных болтов полетели в головной парусник. Стоявшие на его палубе, мерсийцы конечно же прикрылись щитами, но арбалетный удар, практически в упор, оказался настолько сильным, что заметно прорядил их численность. Передовой корабль мерсийцев был уже совсем близко, и воины Менского не успевали зарядить арбалеты для второго залпа. Достав из ножен короткие мечи и фальшионы, они приготовились встретить врагов врукопашную. Но головной парусник не пошёл на абордаж. Он сделал крутой правый галс и, обойдя галеру, продолжил обстрел мэнцев с тыла. А к левому борту посудины Исула уже приближался второй мерсийский корабль. Тем временем третий парусник повернул влево, видимо собираясь атаковать галеру с носовой части. Несмотря на значительное расстояние, Сергей видел, как герцог размахивает руками выстраивая на палубе круговую оборону. Но даже ему было понятно, что Роберт обречён. Каких бы опытных вояк не взял с собой Мэнский, под градом мерсийских стел они вряд ли долго продержатся. Три парусника обложили с трёх сторон галеру словно гончие загнанного зверя. А ведь приближался ещё и четвёртый корабль. Кислицин уже мог его разглядеть. Последний парусник был точно не торговец. Он выглядел намного крупнее первых и имел четыре огромных мачты. Вначале, Сергей даже удивился - откуда у принца Эллиота военный корабль? Но когда на мачтах гиганта стали заметны красные флажки, Кислицин узнал наконец флагман герцога. Сергей не понимал, как и где Мэнски ухитрился спрятать такой большой корабль под носом врагов. Он ведь не знал, что Глостер уже два дня, как окружён войсками Уэссекса. Не полностью конечно, а только с трёх сторон. Но теперь флагман Мэнского вполне мог незаметно ждать герцога у восточного берега Бристольского залива.
     Впрочем, это Кислого слабо волновало. Баркас успел отойти от места сражения на достаточно большое расстояние, и Сергей уже слабо различал, копошащихся на палубах, людей. На галере шёл ожесточённый рукопашный бой. Третьему паруснику удалось зацепиться за нос посудины Исула, и его абордажная команда атаковала людей Роберта. Второй парусник так же пришвартовался к левому борту галеры, но его бойцы пока не смогли пробиться на вражескую палубу. Более опытные в морских боях, мэнцы умело сдерживали их натиск. Первый парусник пока не стремился идти на абордаж. Он продолжал обстрел галеры, чем создавал воинам герцога большое неудобство.
      Видимо увлёкшись боем, мерсийцы не сразу отреагировали на приближение вражеского флагмана. Впрочем, гигант двигался так медленно, что они могли надеяться покончить с людьми Мэнского раньше, чем тот доберётся до места битвы. А захватив невесту принца и её незадачливого любовника, спокойно уйти от неповоротливой плавучей крепости. Возможно всё так бы и случилось, если бы не орудия флагмана, которые метали снаряды на довольно-таки большое расстояние. И управляли этими орудиями, по всей видимости отличные баллистеры. Кислицин увидел, как над вторым парусником вдруг заклубился чёрный дым и тот, оторвавшись от галеры, спешно направился к ближайшему берегу. Через минуту за ним последовал первый парусник. Он не дымился, но двигался гораздо медленнее, видимо потеряв одну из мачт. Заключительный этап сражения Сергей наблюдал уже смутно, но было понятно, что герцогу Роберту удалась-таки его рискованная авантюра.

        Добраться до южного берега залива, куда стремился Секира, оказалось делом непростым. Течение упрямо сносило баркас на запад. А когда исчезли берега, Кислицину вообще показалось, что они в открытом море. Но, руководившие плаванием, Харон с Секирой не выказывали и тени беспокойства. Это внушало Сергею надежду на благополучный исход путешествия. Впрочем, довольно скоро на юге замаячила земля. Однако, добираться до неё пришлось ещё часа четыре или даже больше. Уставшие бандиты гребли по очереди - двое отдыхали пока остальные четверо ворочали вёслами. А когда баркас наконец достиг скалистого южного берега с торчащими из воды огромными валунами, пришлось долго искать место для высадки. Когда же они наконец причалили в небольшой уютной бухточке, Секира решил устроить долгий привал. Бандиты развалились прямо на траве почти у самой воды. Но Кислому отдыхать не пришлось. Его чернявый отправил разведать окрестности и поискать провизию.
      Подпоясавшись ремнём с кинжалом, который раньше принадлежал одному из убитых стражников, Сергей уже стал подниматься по крутому склону, но Секира его остановил. Чернявый заставил Кислого облачиться в монашескую рясу. Так сказать, для маскировки.
– За одно опробуешь свою идею — вручая Сергею сумку с индульгенциями, усмехнулся Харон.
      Когда Кислицин наконец вскарабкался на крутой и высокий берег, перед ним раскинулась обширная равнина с распаханными полями, которые словно зелёный ковёр покрывали всходы молодой пшеницы. Поля тянулись в южном направлении мили на две, до невысоких лесистых холмов. Примерно на расстоянии трёхсот шагов от берега виднелись до боли знакомые крыши развалюх сельских тружеников. Сергею вдруг вспомнились Томас с Холли и как они провожали его на войну. На минутку Кислицину захотелось оказаться снова рядом с этими простыми людьми, которые одни по-настоящему любили его в этом ужасном Мире. Но нахлынувшая минутная слабость быстро улетучилась, стоило Сергею подумать о предстоящей женитьбе на графине Лестер со всеми вытекающими из этого бонусами. Отбросив ненужные сантименты, он побрёл в направлении грунтовой дороги, которая тянулась вдоль обрывистого берега. Было уже далеко за полдень и, привыкшему в последние дни к регулярному питанию, Кислицину давно хотелось жрать. Поэтому он первым делом отправился в ту самую деревушку, чтобы справиться о ближайшей харчевне или постоялом дворе. Тем более, что возле сараев копошилось с десяток крестьян, одетых в простые, непритязательные лохмотья. Подойдя ближе, Сергей так же увидел рядом с развалюхами несколько кур, которые деловито ковыряли клювами землю.
     Тут и крестьяне заметили, приближающегося к ним, Кислицина. Несколько секунд они тупо разглядывали незваного гостя, а потом вдруг загалдели и почти бегом кинулись навстречу Сергею. Из развалюх выскакивали новые голодранцы и присоединялись к остальным. Не ожидавший подобной реакции, Кислый уже собрался дать газу, но тут он заметил, как бегущие первыми, мужики и бабы раболепно кланяются ему прямо на ходу. Вспомнив, что он теперь монах, Сергей сделал благостную физиономию и воздел руки к небу.
– Мир вам, дети мои! — закричал он, слегка дребезжащим от волнения голосом.
     Тем временем, подбежавшие аборигены окружили Кислицина плотным кольцом и, упав на четвереньки стали тянуть к нему руки. Сергей сообразил, что от него чего-то хотят, но не мог понять чего. Но в этот момент вперёд выполз самый старый из обитателей села.
– Благослови меня, святой отец! — чуть не плача воскликнул он, протягивая к Кислицину свои худые морщинистые руки.
     Сергей уже не раз видел, как такое проделывали местные священники - открытой ладонью сверху вниз и слева направо. Поэтому, он смело положил левую руку на голову старому грешнику и осенил его крестным знамением. При этом Кислицин молча шевелил губами, словно читал про себя какую-то молитву. Точно такую же процедуру ему пришлось проделать и с остальными жителями села. Под самый конец, когда Сергей уже изрядно устал, к нему подползла крестьянка с ребёнком, которому на вид было три или четыре года.
– Святой отец, помолитесь за моего больного сына — попросила она со слезами на глазах.
– Как его зовут? — положив левую руку на горячий лоб мальчика, спросил Кислый.
– Элфи — всхлипнула женщина.
– У собачки боли, у кошечки боли, а у Элфи заживи! — произнёс Сергей на русском языке и добавил уже по-английски — Пусть отныне все хвори оставят тебя маленький Элфи.
       Крестьянка прижала к себе ребёнка и с благодарностью протянула Кислицину три медные монетки. Сергею почему-то вдруг стало ужасно стыдно. Ему захотелось хоть чем-то помочь несчастной.
– Убери деньги, женщина. Лучше потеплее укутай сына, дай ему горячего питья и пусть он хорошенько пропотеет — выдал Кислицин все свои медицинские познания.
      Не взявший денег, монах привёл аборигенов в какой-то благоговейный экстаз. Видимо они решили, что к ним явился сам святой Патрик. Оборванцы бросились к Сергею, пытаясь прикоснуться и поцеловать на нём всё что только можно. Кислицин даже испугался, что его сейчас порвут на сувениры.
Однако, ничего плохого с Сергеем не случилось. Крестьяне только слегка обслюнявили его руки и сандалии. В конце концов ему удалось-таки узнать направление до ближайшего городка, где можно попытаться продать индульгенции и раздобыть провизию. Конечно оставалась возможность попросить еды у этих несчастных крестьян и ему наверняка дали бы всё, что попросит. Но ему ужасно не хотелось отбирать последние у этих несчастных.
      С трудом вырвавшись из объятий своих новых почитателей, Сергей быстро зашагал по дороге в направлении ближайшего городка, который назывался Мартин. До Мартина оказалось совсем близко. Если бы баркас проплыл ещё немного на восток, то мог бы оказаться у городской пристани. Пройдя по дороге буквально сто шагов, Кислицин увидел вдалеке первые каменные строения. Но возвращаться к Секире и его людям было рановато. Прежде, Сергей собирался разузнать политическую обстановку. Кого поддерживают местные власти Мартина - короля Уэссекса или же мерсийского принца? И как они отнесутся к воинам из графства Гауэр? После тёплой встречи, оказанной ему здешними крестьянами, Кислицин чувствовал себя гораздо увереннее.
       Городок Мартин походил на многие другие небольшие городки, которые Сергею довелось повидать. Если не считать небольшого порта, где у причалов отдыхало штук пять парусных судов и десятка два рыбацких баркасов. Что Мартин является городом рыболовов, говорил и, витавший над ним, стойкий рыбный запах. Так же здесь имелся городской костёл с покатой черепичной крышей и большим крестом на остроконечной колоколенке, но в него Кислицин решил пока не заходить из боязни быть разоблачённым местными священнослужителями. Начнут задавать вопросы разные и кирдык монаху Серёге. Что же касаемо простых горожан, то они явно проявляли почтение к странствующему монаху вежливо кланялись и учтиво уступали Кислицину дорогу. Видимо, до конца не прошедшие синяки на лице Сергея, добавляли ему ореол мученика в глазах у местного населения. Однако, две первые попытки втюхать индульгенцию закончились неудачно. И тогда Кислый решил, что на голодный желудок такие дела не делаются. Узнав у прохожих, где находится ближайший и единственный в городке кабак, он прямиком направился туда.
     Приближалось время ужина и посетителей в местной харчевне, со странным названием «Тётушка треска», набралось уже прилично. В основном рыбаки, судя по обветренным красным мордам и сапогам с высоким завёрнутым вниз голенищем. Сам кабак был довольно-таки просторным и гораздо приятнее Норы, но всё равно далеко не первой категории. На отгороженной небольшим прилавком, кухне четвёрка кашеваров в засаленных фартуках колдовало над приготовлением съестного. Самый здоровый из них рубил на колоде мясо, ещё один суетился у длинной плиты, а двое самых молодых разносили блюда посетителям. Здесь же присутствовала и сама хозяйка данного заведения толстая старуха с мутными серыми глазами и отвратительно большим носом с бородавкой на самом конце. Видимо это и была та самая тётушка треска, о чем предупреждала вывеска над входом в харчевню.
    От запаха пива, копчёной рыбы, яичницы и жарившегося мяса у Сергея заурчало в животе. Он уже хотел попросить хозяйку покормить бесплатно странствующего монаха, но поймав на себе её холодный оценивающий взгляд, понял - холява здесь не прокатит. Глядя на старую, уродливую физиономию тётушки трески, Кислый вдруг вспомнил о своём монашеском долге искоренять всякую нечисть на многострадальной Британской земле. Неспешно, словно боясь вспугнуть, он приблизился к старухе и скорчил зверскую улыбку.
– Ну, вот ты и попалась, ведьма! — громко крикнул Сергей, так чтобы его услышали все присутствующие — Теперь ты ответишь за все свои злодеяния. Больше ты не сможешь наводить порчу своей дьявольской жратвой на этих достойных людей.
– Сумасшедший, ты чего такое городишь?! — опешила хозяйка — Да, я тут всю жизнь прожила! Меня здесь каждая собака знает!
– Про собак я не скажу, а вот люди на тебя давно епископу жалуются! — ещё больше распалялся Кислый — Мол ведьма завелась в городе Мартин и творит свои чёрные дела! Куда церковь смотрит?! Вот меня и прислал отец Эван - великий инквизитор, чтобы я на месте разобрался с этим делом. Сколько из тех, кто посещали твой кабак, умерли в этом году?
     Сергей обернулся и вопросительно глянул на посетителей.
– Так, двое — растерянно ответил кто-то из рыбаков.
– Ага! — зло усмехнулся Кислицин — А сколько заболело? Короче, доказательства налицо. Ну-ка, кто-нибудь! Кликните сюда стражу. Сейчас мы устроим небольшой костёрчик.

      На следующее утро Сергей проснулся с больной головой, но зато в настоящей постели. На белых простынях, укрытый настоящим пушистым одеялом. Разлепив наконец сонные глаза, Кислицин с трудом оторвал голову от подушки и огляделся. Обстановка в комнатке Норры заметно отличалась от обеденного зала в лучшую сторону. Чувствовалась женская рука. Всё вокруг чисто, на полу мягкий ковёр, на окошке кружевные шторки. Стены и потолок мансарды выкрашены в приятный голубой цвет, а прямо в середине комнатки сверху свисает небольшая бронзовая люстра. У противоположной стены находилась ещё одна кровать поменьше, которая по всей видимости принадлежала Бланке. Сергей попытался вспомнить, что вчера было. Раз он проснулся в кровати, а не под забором, значит это-таки свершилось. И не раз, судя по болезненным ощущениям ниже пояса. Сергей опустил на подушку голову и с удовольствием расслабился. Вставать не хотелось. Оказалось, такое счастье, просто беззаботно валяться в постели. Почему он раньше этого не замечал? Дверь отворилась и в комнату ввалилась Норра.
– Уже проснулся, мой котик? — кокетливо улыбнувшись, произнесла она.
      От игривого взгляда хозяйки кабака Кислицина чуть не вырвало. Однако, Норра поняла болезненную гримасу Сергея иначе. Она хлопнула себя по лбу и выскочила за дверь. Буквально через минуту хозяйка вернулась, таща перед собой поднос с тарелкой куриного бульона и стаканом рома.
– Это лекарство! — увидев, как сморщился Сергей, заявила она — Выпей и сразу станет легче. Мой покойный муж только так и восстанавливал здоровье. А мне надо идти Бланке помогать. Народу сегодня особенно много. Прямо с самого утра.
     Поставив поднос на табуретку возле кровати и стрельнув напоследок в Кислицина глазами, Норра наконец удалилась. До этого момента Сергей никогда не похмелялся. Хотя бы потому, что к утру спиртного просто не оставалось. Но о таком способе лечения Кислицин конечно знал и решил попробовать. Преодолевая приступ тошноты, он поднёс стакан ко рту, сделав три больших глотка. И свершилось чудо. Уже через минуту от похмелья не осталось и следа. Сергей был весел, бодр и готов к новым подвигам. Только сейчас он обратил внимание, что его левая рука аккуратно забинтована чистой белой тканью.
– А эта Норра неплохая бабёнка — усмехнулся Кислый и с удовольствием накинулся на куриный бульон.
       Когда с лечением было покончено, Сергей встал и бодро вышел из хозяйских покоев. Возле кирпичной печки с длинной металлической плитой колдовала Норра. Она перекладывала из чугунка в тарелки, какие-то незамысловатые харчи наподобие вчерашнего рагу.
– Тебе помочь, моя пампуша? — шлёпнув хозяйку по мясистым ягодицам, игриво поинтересовался Кислый.
– Не надо. Я сама справлюсь — улыбнулась Норра — Лучше спустись в зал и прихвати лютню. Там тебя уже заждались посетители.
      Такого Сергей не ожидал. Не то чтобы он стеснялся выступить. Но у Кислицин вдруг возникло чувство, что его хотят нагло поиметь.
– Мало ей ночи! Выходит, я и днём пахать должен, как папа Карла — решил про себя Сергей и ответил Норре в слух с нескрываемой обидой — Я вам не шут балаганный, милочка! И кривляться перед быдлом за еду не собираюсь.
– Ну и катись к своим попрошайкам, дурак — презрительно хмыкнула хозяйка — Только учти - я тебя в долг кормить не буду. Тоже мне, джентльмен выискался!
     Норра отвернулась и с безразличным видом стала мешать большой ложкой своё варево в чугунном котелке. А Кислицин, с гордо поднятой головой, отправился на выход. Когда он спустился в зал, его встретил восторженный рёв посетителей. Раздались возгласы с просьбой спеть про маму. К такой народной любви Кислицин оказался просто неготов морально. Он растерянно поклонился посетителям и, многозначительно показав на горло, выскочил из кабака.
     Далее он с удовольствием справил нужду и не спеша отправился в город. Такая внезапная популярность после его вчерашнего выступления приятно удивила Сергея. Он даже не понял, как легко сумел перевести русскую песенку на английский язык. Стихи из школьной программы давались Кислицину с большим трудом. Он мог весь вечер зубрить Пушкина и на следующий день получить по нему неуд. Но зато блатные песни Сергей запоминал моментально. Вот такой психологический парадокс. Он и сейчас, в теле Артура, помнил наизусть весь свой блатной репертуар.
– А вообще-то неплохая идея стать бардом — вдруг подумал Кислицин — Конечно, выступать только за жратву глупо. А вот за деньги... Почему бы и нет. Работёнка-то не пыльная.
     Пока Сергей шёл к храму, он попытался в уме перевести на английский язык парочку известных ему песенок. Всё оказалось не так уж и сложно из-за одинаковых окончаний английских слов. Особенно глаголов. А у большинства блатных песен, как известно, основная рифма глагольная. В общем, идея зарабатывать пеньем в кабаке, Кислицину нравилась всё больше и больше.
      Оказавшись на той самой площади, возле главного собора, Сергей обнаружил её практически пустой. Редкие прохожие и стражники не в счёт. Корявого с попрошайками тоже нигде не было видно. А ведь ещё вчера здесь происходило настоящее столпотворение. Сергей удивлённо огляделся по сторонам и увидел вдалеке, в самом конце той улочке, куда после мессы свернула карета графа Гауэра, большое количество, стоящих и чего-то ждущих, людей.
– А что там сегодня, сэр? Парад что ли? — поинтересовался Кислицин у одного из стражников, который со скучающим видом прохаживался по площади.
– Да, какой там парад?! — лениво зевнув, ответил вояка — Посол от принца Эллиота должен скоро прибыть. Вот бездельники и собрались поглазеть. Эх! Добрый у нас граф! Другой давно бы отправил вас бродяг на какой-нибудь рудник или каменоломню.
– Меня нельзя в каменоломню. У меня вот — показал Кислицин забинтованную руку.
     Вместо ответа стражник лишь брезгливо сплюнул и отвернулся от Сергея. А Кислицин отправился глазеть на мерсийского посланца. По обеим сторонам улицы, где должен был проследовать кортеж посла, выстроились шеренги стражников. Они как могли сдерживали любопытных горожан, которые то и дело выскакивали на проезжую часть, чтобы первыми узреть гостей Их сиятельства. Судя по изысканной архитектуре зданий, тянувшихся вдоль улицы, здесь проживали далеко не последние люди графства. Однако, в окнах этих особняков виднелись только любопытные физиономии лакеев и горничных. Похоже, сами их хозяева встречали посла принца в замке, вместе с графом и графиней Герберт. Стражников было очень много и Сергей, как ни старался, так и не смог разглядеть среди них бывших сокамерников. Хотя, они наверняка тоже находилась в оцеплении. Погода была отличная и Кислицин решил дождаться процессии.
     Ждать пришлось недолго. Вскоре, где-то вначале улицы, послышались приветственные возгласы. Постепенно они становились ближе и громче. А через пару минут к ним прибавился и топот множества лошадиных ног. Кортеж посла приближался неспешно и с достоинством. Открывал шествие отряд из тридцати всадников в полном боевом снаряжении. В руках они держали длинные копья с красно-белыми флажками на концах. Кольчуги и шлемы воинов парадно сверкали на солнце, завораживая зрителей своим великолепием. За всё время своей службы у принца, подобных бойцов Сергей не встречал. На воинах, поверх кольчуг, были длинные красно-белые сюрко, а на шлемах, вместо перьев, свисали назад пушистые лисьи хвосты. Далее, за всадниками двигался экипаж самого посла. Карета была ярко-красного цвета, богато украшенная золотой инкрустацией. На её дверке красовался, обрамлённый золотом, большой пяти лепестковый белый цветок с оскаленной лисьей мордой в центре. Окна кареты небыли зашторены и Кислицин мог хорошо разглядеть посланца Его высочества. Красавец брюнет лет сорока на вид. В его чёрных волосах и бороде солидно поблескивала седина. Камзол из чёрного бархата плотно облегал стройную, атлетическую фигуру посла, а голову его венчал черный берет с ярко-красным пером, приколотым золотой брошью с большим голубым сапфиром. Довершала гардероб мерсийского посланца красивая золотая цепь с каким-то орденом или медальоном.
       Восторженный крик - «Да, здравствует граф Лестер!» заставил Сергея вздрогнуть. До него вдруг дошло, что красавец в экипаже это и есть тот самый злодей Стэнли, которого просила грохнуть Джулия. У Кислицина от волнения заколотилось сердце. Он даже встал на цыпочки, надеясь увидеть в карете падчерицу графа Лестера. Но Стэнли был один. Он восседал с абсолютно равнодушным видом, никак не реагируя на приветствия горожан в свой адрес. Теперь Сергей знал врага в лицо. Остался пустяк - придумать, как к нему подобраться.
     Вслед за экипажем посла ехала верхом целая свита разодетых вельмож. Внимание Кислицина переключилось на них. Сергей пытался разглядеть хоть одну знакомую харю, которую он мог видеть в свите принца, но тщетно. Никого из, сопровождавших Стэнли, Кислицин не знал. Видимо всё они были вассалы графа Лестера. Правда, одно лицо показалось Сергею знакомым. Вроде бы он его уже видел, но не мог вспомнить где.
– А! И ты здесь — прервал размышления Кислого знакомый хриплый голос Корявого — Сопля вчера сказал, что тебя стражники арестовали.
– Да! Всё нормально — повернувшись, ответил Сергей — Ребята просто обознались. Приняли меня за какого-то беглого каторжника. Потом разобрались и даже выпивкой угостили. Тут другое дело возникло. Понимаешь, Корявый, я похоже работу себе нашёл. Так что извини. Попрошайничать пока не стану.
– Это тебя Норра запрягла? — почему-то рассмеялся горбун — Мне уже сообщили про твой вчерашний концерт. Сомневаюсь, что ты там надолго задержишься. Но решай сам. Передумаешь. Знаешь, как меня найти.
       Корявый ушёл, а Кислицин поспешил обратно в кабак, чтобы предложить Норре взаимовыгодную сделку.

       Сразу убедить хозяйку кабака Сергею не удалось. Норра согласна была кормить Кислицина за его выступления перед посетителями, но платить ещё и деньги отказывалась категорически. В доводы Сергея, что его выступления привлекут посетителей и тем самым увеличат прибыль, тупая хозяйка упорно не верила. Наконец Кислицин решил дать вечером один концерт бесплатно. Продемонстрировать, так сказать, товар лицом. А уже потом вернуться к разговору об оплате. На это Норра охотно согласилась и даже предоставила Сергею перо, бумагу и чернила для подготовки репертуара. А чтобы никто не мешал ему творить, хозяйка позволила Кислицину уединиться в своих апартаментах. До вечера.
        Весь день Сергей выбирал подходящие песни и переводил их на английский язык. Он так увлёкся, что даже забыл про обед. В целом у него всё получалось неплохо. Иногда приходилось менять слова местами, чтобы выдержать рифму, но на передачу смысла песни это не влияло. К вечеру у Кислицина уже накопился приличный репертуар, с которым можно было даже гастролировать по городам. В мирное время конечно. Запомнить такое количество текста сразу Кислицин не мог. Но песен пять всё же выучил наизусть. Он решил, что для первого выступления, этого вполне достаточно. Наконец работы в порту завершились и заведение Норры стало наполняться посетителями. Сергей уже собрался начать концерт, но хозяйка посоветовала ему не спешить. Надо было сперва дать народу поесть, поговорить и хорошенько выпить. В общем, дойти до нужно кондиции. Бланка исполняла свою балладу довольно давно и Норра отлично знала тот момент, когда посетители возжаждут развлечений. Каждый кому доводилось выступать на сцене знает, как такие задержки нервирую настоящего артиста. Сергей почувствовал, что его начинает потряхивать от волнения. Видимо хозяйка это заметила. Она лично принесла Кислицину в комнату стакан рому и своё знаменитое рагу. После такого ужина Сергей заметно повеселел и продолжил репетировать. Лютню Бланки он окончательно перенастроил под шестиструнную гитару. Так что девчонка сегодня ему была не конкурент.
    Прошло около часа, прежде чем вновь появилась Норра и объявила, что зритель наконец готов к восприятию прекрасного. Приняв ещё один стаканчик, как он сам выразился - для куража, Кислицин взял лютню и спустился в обеденный зал. Бумажки с записями песен он тоже прихватил с собой. На всякий случай. Не все посетители были на его вчерашнем дебюте, но многие из них присутствовали. Поэтому, подогретая ромом публика, встретила Сергея довольно тепло. Опять раздались возгласы с просьбой спеть про маму.
    Довольный таким приёмом, Кислицин ломаться не стал и лихо сбацал уже знакомый шлягер о том, как опасно не слушаться родную мать. Затем, не давая публике остыть, он исполнил «На дерибасовской открылася пивная» в собственном переводе. Только вместо «на дерибасовской» он спел «прекрасным вечером», а имена «Маруся, Роза, Рая» заменил на «Мария, Лола, Фрэйя». Ну и всё остальное в таком же духе. Вторая песня прокатила с не меньшим успехом. Кое кто даже пустился в пляс. И тогда Сергей решил попробовать что-нибудь задушевное. Его английский перевод конечно не шёл ни в какое сравнение со стихами Есенина, но, когда Кислицин со скорбным лицом исполнил «Ты жива ещё моя старушка?», в зале воцарилась гробовая тишина. А потом непритязательная кабацкая публика, разразилась шквалом аплодисментов. Кто-то из зрителей даже поднёс Сергею стаканчик -  промочить горло. Театральным жестом возблагодарив публику, Кислицин осушил стакан. И тут он заметил вверху на лестнице Норру. Хозяйка стояла и вытирала платком мокрые от слёз глаза.
    Так Сергей исполнил ещё три песенки, периодически принимая на грудь подношение благодарных зрителей, пока не перестал попадать пальцами по струнам. Первый концерт Кислицина закончился тем, что его отнесли на верх и уложили на лавку. Прямо на кухне. Некоторое время он ещё порывался выйти «на бис», пока окончательно не отрубился.
    А утром Сергей опять проснулся с больной башкой. Как он оказался спящим на лавке, Кислицин не помнил. С трудом усевшись на своём жёстком ложе, Сергей окинул сонным взглядом кухню. Нора вовсю копошилась у плиты. А рядом, на разделочном столе, Кислицина уже поджидало его «лекарство». Спорить и торговаться с хозяйкой сейчас у Сергея абсолютно не было настроения.
– Ну, так мы договоримся или мне идти в другой кабак? — спросил он, закрыв глаза и прислонившись головой к стене.
      Норра оторвалась от стряпни и оценивающе посмотрела на Кислицина. Немного подумав, хозяйка достала из кармана фартука шиллинг и положила на стол, рядом с его «лекарством». Затем она отвернулась и продолжила заниматься своими делами. А Сергей, подлечившись ромом и бульоном, отправился в город, чтобы немного развеяться. В кармане штанов Кислого лежал честно заработанный шиллинг и это заметно повышало его самооценку.
      Первым делом Сергей решил отправится на местный рынок, чтобы купить какую-нибудь обувку. Ходить босяком ему ужасно надоело. Да и приодеться не помешало бы тоже. Кислицин уже прикидывал, как неплохо сможет заработать, если будет получать по шиллингу за вечер. И это ведь не считая кормёжки. В общем, жизнь налаживалась. Найти местный рынок оказалось несложно. К нему вела довольно-таки широкая улица, по которой могли свободно разъехаться две телеги. Сам главный рынок Гауэра занимал весьма большую площадь. Торговали здесь не только штучно, но и оптом. Множество иноземных купцов сбывали тут свой товар и приобретали новый. Поэтому, гвалт стоял ещё тот. И на нескольких языках сразу. Продавцы активно зазывали покупателей. В общем-то самого Сергея никто не зазывал. На него вообще косились с опаской. Ещё сопрёт чего голодранец. Но Кислого не особо волновали чьи-то взгляды. Главное, что никто его не трогал. Хотя стражи на рынке хватало. Попрошайки тоже присутствовали. Видимо территория Корявого распространялась и на рынок. Так как нищих стража здесь не особо гоняла. Только если они путались под ногами у приличных людей.
     Одежды и обуви на рынке продавалось много, но она оказалась слишком дорогой для Сергея. Местная обувь и одежда были исключительно кустарного производства, а мануфактуру привозили из других стран. Наконец, он нашёл-таки подходящие по размеру сандалии из свиной кожи, которые продавец согласился уступить ему за пять пенсов. На оставшиеся семь пенсов, Кислицин сумел приобрести грубо сшитую, меховую безрукавку, которую можно было надевать, как мехом вовнутрь, так и наоборот. В общем, вещь довольно-таки удобная и нужная в холодной Британии. Довольный, в принципе, покупками Сергей уже собрался уходить, как вдруг его внимание привлёк пожилой монах. Вернее, то, чем тот занимался. Устроившись под деревянным навесом, монах предлагал прохожим купить какие-то небольшие свитки, которые лежали перед ним на раскладном столике. Точно такие же свитки продавали люди брата Эвана в Ридлафаре. И Кислого это очень заинтересовало.
– Чем торгуешь, отец? — подойдя к монаху, спросил он как можно дружелюбнее.
– Отпущением грехов, сын мой — слегка удивившись вопросу Сергея, ответил тот — Скажи мне в чём ты нагрешил, и я подберу тебе нужную индульгенцию.
– И что? Я сразу стану невиновным? — теперь искренне удивился Кислицин — Даже если кого-то укокошил?
– Конечно же, сын мой! — заулыбался монах — Невиннее птичек небесных.
– И сколько обойдётся, например, убийство дворянина? — поинтересовался Кислый, которому местные порядки начинали нравится всё больше и больше.
       Монах быстро заглянул в какую-то толстую тетрадь и ответил всё с той же невозмутимой улыбкой:
– Двести шестьдесят два шиллинга.
      Сергей аж присвистнул от неожиданности. Нет. Сумма конечно была приличной, но вполне реальной. В лучшие времена он имел и поболее.
– Так и что? Меня после этого ни один судья не осудит? — всё ещё сомневаясь, уточнил Кислый.
– Сын мой, тебя всё равно повесят — с доброй улыбкой наставника, пояснил Сергею монах — Но ты сможешь предстать перед Господом чистым и непорочным. Как ангелочек! Вот смотри сам.
      Он развернул один из свитков и показал его Кислицину. На небольшом квадратном клочке бумаге красивым готическим шрифтом был начертан текст на непонятном языке. Скорее всего на латыни. А под ним, внизу, красовался чернильный отпечаток большого пальца.
– Видишь? — показывая на отпечаток, загадочным голосом произнёс торговец индульгенциями — Это засвидетельствовал сам Римский Папа.
      Наконец, Сергей всё понял и захохотав отошёл от прилавка. Он уже собирался вернуться в кабак, чтобы пообедать и готовиться к вечернему выступлению, но решил немного задержаться и понаблюдать - клюнет ли кто-нибудь на эту бумажную туфту, которую пытался втюхать ему хитрый монах. К большому удивлению Кислицина, такие всё же нашлись. За полчаса, индульгенцию приобрели целых три человека — двое мужчин и одна женщина. Причём каждый отстегнул монаху не менее двадцати шиллингов.
      После увиденного, выступление в кабаке не казались Сергею таким уж выгодным делом. Вернувшись в Нору и отобедав, Кислицин приступил к репетиции, но из головы никак не шел проклятый монах с его бумажками. Ведь тот за каких-то полчаса урвал больше, чем Сергей сможет заработать за три месяца выступлений. А ведь нужно-то для этого совсем немного - монашеская ряса, бумага и чернила. Бумагу с чернилами можно попросить у Норры. Осталось раздобыть монашеский прикид и дело в шляпе. Денежки потекут рекой! Вот только где достать рясу Кислицин пока не знал. От этих мыслей Сергей так разволновался, что не мог никак сосредоточится на заучивании новых песенок. Только приняв на грудь стаканчик, Кислый наконец смог привести свой дух в творческое состояние.
      Этим вечером выступление Сергея было гораздо длиннее. Он исполнил целых десять песен. Причем некоторые не один раз. А в самом конце, уже изрядно поднабравшись, Кислицин рассказал публике анекдот. К счастью не политический. В Гауэре многие ещё не определились на чьей они стороне - короля Эдуарда или принца Эллиота. Поэтому, неизвестно чем бы закончилась подобная выходка. Но Сергей рассказал абсолютно безобидный анекдот, как один джентльмен решил жениться на еврейке и по требованию её отца отправился к доктору делать обрезание. Но пребывая в душевном, волнении он перепутал и вместо обрезания заказал себе кастрацию.
      Ржал весь кабак. И не только над анекдотом, а ещё над тем, как пьяный Кислицин пытается вскарабкаться вверх по лестнице.