Закат (похождения в мире Prophesy of Pendor)

Воин-«кобра» замахнулся двуручником. За ним виден арбалетчик, спешно вскидывающий своё оружие. Оба вроде как люди, хотя за шлемом и капюшоном лиц не видно.
Самое важное, я ощущаю, что это сон и ПОЧТИ могу его прекратить. Не  хватает чего-то… чего-то важного, чтобы разорвать этот паралич. Впрочем, это достигается систематическим наблюдением за собой. Раньше я даже не замечал, когда явь переходила в сон. Ещё немного и я научусь это разрывать по своей воле.
Ладно, поехали….
Ухожу от удара «кобры», закрываясь им же от стрелка. Короткий массивный дротик в моей руке, как маленькое копье – удар снизу вверх под шлем. Дохлая «кобра» ещё падает, а уже метаю окровавленную сулицу, вбивая её в грудь стрелка. Кольчуга против длинного узкого наконечника не слишком хорошая защита…
Мимо свистят стрелы. Поодаль идёт цепь арбалетчиков, напряжённо всматривающихся в колышущуюся траву, где я стаскиваю тул «кобры». В нём ещё пять дротиков. Самое то… Хватаю арбалет и перекатом ухожу под кустарник, избегая встречи с десятками стрел.
Который уже раз, я пытаюсь уйти от преследования? Сотый? Или тысячный? Со счёту сбился.
Бег по чаще – это выматывает. Особенно когда приходится постоянно маневрировать и драться. Мимо пролетают три стрелы, и я их даже вижу, как в замедленной съемке. Видеть можно, уклониться нельзя – соотношение скоростей ведь не меняется. Остаётся радоваться, что они уже мимо.
Отпустило! Время снова бежит как прежде. И я бегу как не в себе. Кажется, они отстали. Цепь арбалетчиков быстро идти не может, иначе превратится в толпу.
Противный свист, три глухих стука о стволы деревьев. Падаю на землю, и, раздвинув ветки, ошарашено наблюдаю за ещё одной цепью, идущей навстречу.
Затравленно озираюсь по сторонам. Направо! В сторону вон тех трёх деревьев. Проскочить между стрелками, пока они не встретились. Дальше лес, и там им меня поймать труднее. Срываюсь с места и бегу, то и дело, падая, при свисте стрел. Чтоб вы друг друга перестреляли, сволочи!
И тут что-то меня останавливает. Я вроде бы иду-бегу-ползу, как и раньше, но чуйка напряжённо тащит мой взгляд куда-то наверх.
Ветви! Рывком ухожу вниз, и не вижу, но чую, как сверху летит стрела. Поднимаю арбалет и, не целясь, спускаю рычаг. Слышу глухой удар и стон. С веток сваливается знакомый уже скелет в накидке…
Неожиданно время застыло. Даже не замедлилось, а наглухо остановилось, будто мы превратились в огромную фотографию. Стрелки, мелькающие среди зарослей. Скелет, не долетевший до земли метра полтора. Так и лежит навзничь, сильно прогнувшись вниз.
– Что ты чувствуешь? – спросил вкрадчивый голос. – Что ты ощутил, когда засёк его? Запомни это чувство и не забывай!
Несколько бесконечных мгновений прошли в полной остановке всего и вся, а потом вернулось с новой силой. Грохнулся скелет, я ушёл в лес, от идущих в полный рост силуэтов в нахлобученных саладах. Слышен посвист стрел, бьют похоже по площадям наугад...
И я ещё побегал. Даже кого-то завалить успел из куста. Но потом передо мной встало нечто, в латных доспехах и чёрном барбюте словно пышущим огнём изнутри.
Даже не пытаясь драться, я решил его обойти, но меткий бросок дротика пробил ногу и я с криком рухнул на землю.
– Не всегда благоразумно уходить от драки, – существо подошло, держа в руке воронёный двуручник. – Иногда лучше пробить стену, чем лезть через неё.
– Да кто ты такой, чёрт тебя дери!
– Наставник. Я научу тебя выживать. Или убью.
Вскочив, пытаюсь убежать на одной ноге. Боль такая, что не удерживаюсь от крика. И враги меня услышали. Вся эта «стрелковая рота» повернулась и шмальнула на звук. Сотня стрел, утыкала меня с ног до головы, пришпилив к кривой скрипучей берёзе…
***
ЧТО ЭТО?  Рывком срываю с лица нечто душащее, тяжёлое…
Фу ты чёрт, это же одежда.
– Ты кричал… – шёпотом доложила Наталина. – Пришлось закрыть тебе лицо этим, чтобы не разбудить Киру.
– Моим вонючим поддоспешником?
– Первое, что попалось в руки, – она виновато улыбнулась. – Не хочу, чтобы Кира видела тебя слабым.
Наталина закуталась в накидку, служащую ей одеялом и уселась на краю досчатой скамьи.
– А что будет с Кирой, если она увидит меня слабым?
– Расстроится! Она решила, что ты могущественный воин, прибывший вытащить наш народ из леса.
– Чё?
– Я тоже так думаю, – хихикнула Наталка. – Но зачем расстраивать девчонку? Скоро змеям надоест торчать в руинах, мы уйдем, и она за тебя забудет.
– Получается, видеть дурные сны это слабость?
Ей бровь картинно изогнулась.
– Одержимость демоном никогда не была силой. У тебя нет защиты от него. Он тебя жрёт и когда-нибудь сожрёт совсем.
Услышав, перестаю улыбаться. Лера сказала тоже самое. Всё что она смогла мне посоветовать – не злить демона, не пытаться бунтовать. Иначе он начнёт меня ломать. Надо делать то, что предложено и стараться понять, чего ему надо.
Короче, «мы работаем над этим». Но что-то я сомневаюсь, что он меня «жрёт». Скорее учит. А вот зачем… это уже другой вопрос…
– Слушай, Наталина, – меняю тему. – Ты умеешь прятаться в лесу?
Наталка посмотрела на меня как на чокнутого. Даже коснулась лба ладонью.
– Вроде не горячий, – пробормотала она. – А бредишь.
– Не брежу. Хочу научиться чуять лесных жителей в чаще.
– Ты хочешь, чтобы я научила тебя видеть лесных жителей? – удивилась Наталка. – А потом ты начнёшь убивать их!
– Дня не могу прожить, чтобы не убить лесомыку! – фыркнул я, коснувшись её подбородка пальцем. Всё-таки красивая, зараза. – Вас двоих я сколько раз уже убил? Думай, что говоришь!
Наталина нахмурилась.
– Ты научишься видеть нас. Ты воюешь с нами. Ты будешь воевать лучше и убьёшь больше моих соплеменников. Разве я плохо думаю?
– Хорошо думаешь, – похвалил я. – Но не о том. Вы роетесь в руинах. Ваши соплеменники нападают на змей. Змеи не могут их поймать, и ловят в руинах вас. Вы не можете ходить в руинах. Так понятнее?
– Но проникнув в лес, вы там и останетесь! – упрямо сказала она.
– Это для тебя лес – дом родной. А для них чистый ад. Холодный, сырой и страшный. Тем более они хотят пойти в поход. И уже ушли бы, если бы не вы. Перестаньте их задирать – и на пару лет у вас будет спокойная жизнь. Можете даже попробовать прорваться через болота, пока они воюют с соседями.
– У них ссора с соседними поселениями? – удивилась Наталина.
– Ну... – Как ей объяснить, что такое империя, идеология, большие войны? Наверно никак.
– С соседями соседей, – наконец рожаю мысль. – И это надолго. Только ваши нападения мешают им сцепиться с ними всерьёз.
Наталина нахмурилась, облизнув губы язычком, как кошка. Задумалась. Луна, прорвавшаяся через слюдяное окно, осветила её призрачным жёлтым свечением. Хоть картины пиши.
– Это очень будет здорово… – наконец сказала она. В глазах мелькнул странный блеск. – У нас сильная вражда друг с другом, но не у простых людей – у вождей.
Вот же феодальная раздробленность, мать её ити. Сами голожопые, в болотах зажаты по уши, а всё туда же. Не поделят никак, кому говно на грядку в один слой класть, а кому в два.
Но мне это на руку. Чем больше сторон, тем выше вероятность хоть с кем-нибудь договориться.
– Если разрушить лагерь одних, – продолжает Наталина, – то они пойдут на поклон к другим. И вражда закончится. Вместе мы будем сильнее. Да, я помогу тебе.
– Тогда завтра и начнём.
– Ага, – сказала она, и, прильнув ко мне, тихо промурлыкала.
– Всё-таки ты не змей!
– Это почему? – интересуюсь, перебирая пальцами её шелковистый волос.
– Умный слишком…
***
Первый снег накрыл нас лёгкой белой простынёй. Девки были счастливы, они собирали его в снежки и лепили куличи. Остальные сельчане на такую ерунду, времени не тратили. Все занимались важными и правильными делами. Видно было, что лесомычки скучают по своей земле, как и я по своей. К сожалению, нападения лесомык продолжались всю осень. Теперь реже, мельче, но всё равно покусывали. И как следствие крупный отряд змей всё ещё стоял в руинах, наглухо закрывая проход в лес. Идти в лес другими путями, девушки почему-то категорически не хотели. Как я понял, дело не только в змеях, но и во враждебном клане, а ещё в особых тропах, позволяющих не попасть на ужин к хищнику, коих там водилось в избытке. В общем, задержались они у меня.
Для меня же поздняя осень принесла целый ряд неприятных событий. К первому снегу Гней решил, что Рицимер достаточно обучил молодняк и времени уже нет. Скорее всего, домина Стелла, сидящая на чемоданах, накрутила ему хвост. Время шло, а тайное военное положение всё ещё имело место быть. Старшая жрица нервничала, и всячески мотивировала двух «стратегов», заканчивать побыстрее войнушку, которую они ещё и не начали. Скоро зима. С лесомыками если и разбираться, то прямо сейчас, когда землю прихватило морозами, и листвы нет. Но мои травоядные слишком боятся холода и не могут позволить себе уходить от своих баз в лютые морозы. Мёрзлый грунт и отсутствие листвы это конечно плюс, но низкая холодоустойчивость змей сводит эти преимущества на нет.
Короче говоря, наступило время «икс», пробил час «ч» и пришла полная…

Лесной блицкриг

В кои веки завидую Гнею. В утеплённом дилижансе, он сидит с доминой Марой и осматривает своё новое воинство, с нескрываемым интересом.  Мы же топчемся на улице. Нас почти сто человек, разбитых на три колонны. Стоим возле нашей «чащи» в строю. Ребята дышат паром и перетаптываются, пытаясь согреться. Вместо зелёных сюрко им пошили, выбеленные насколько можно накидки. Моя идея. Теперь нас хотя бы не видно за версту. Знак змеи, к которому культисты столь трепетно относятся, разместили на плече, и сделали маленьким.
Стою у дерева, возле своих людей и произвожу последние приготовления. Разбиение на колонны провели месяц назад, подготовить парней как следует, не успел. Их до того всё больше Рицимер готовил, я же занимался «спецназом» в виде гарнизона из полутора десятков бойцов, лишь изредка проводя общие манёвры.
Но потом пришёл Гней и начал наезды. Ему не понравилась моя система управления по аналогии с Д`Шар, где все равны, просто некоторые равнее. Подобный «товарищеский» подход, годный по отношению к наёмникам, оказался неприменим к «крепостным». Они меня просто не понимали. Я старший? А чего тогда веду себя как равный? Значит, не старший? Стало быть можно не слушаться. Во всяком случае, за спиной, точно.
Исправиться я не успел, ибо начались «сновидения» и какое-то время я вообще выпал из процесса, оставив всё на Рицимера. Вот и доигрался. Гней переделал всё по-своему, разбив отряд на три «колонны», поставив в их главе меня, Тита и Тиберия. Старшим над отрядом назначил себя. Фактически меня понизили, причём демонстративно. Но в итоге получилась каша, в которой было неясно кто кому чего должен и что надо делать. Пришлось перестраивать отношения со своими теперь уже бывшими помощниками. Тит, был, поумней и понимал, что я умею куда больше, чем он и потому отношения со мной не портил. А вот Тиберий, дорвавшись до власти показал себя во всей красе. Меня он сразу невзлюбил за то, что после гибели его командира, десятником поставили меня, а не его. И то и дело приходилось его одёргивать, чтобы не зарывался. Но теперь мы как бы равны и его понесло по кочкам.
«Как бы» – потому что гарнизонный отряд Гней не распустил, и я всё ещё оставался их командиром. Такая вот путаница. Но зато этот косяк (или даже умысел) здорово мне помог исправить предыдущие ошибки.
***
Лес встретил нас враждебно. Тучей стрел. Где-то там остался Гней со своей холёной любовницей, ещё какие-то чиновники из крепости и прочие зрители. А мы, главные артисты театра и кино, должны прорваться через лес, и выйти к указанной точке в заданное время.
– Это завал! – удивился один из солдат. – Его тут раньше не…
Он пригнулся, едва над головой пролетела стрела.
– Щиты! – крикнул я и тут же в нас полетели десятки стрел. Нихрена себе! Где они столько стрелков набрали?
Солдаты успели поднять павезы и сомкнуться в круг. Не зря последнюю неделю перед выходом, я вбивал им только этот манёвр, забив на остальные. Ну… вроде научились.
– Держать строй! – оборачиваюсь к самому, на мой взгляд, ловкому бойцу – Ты, бери верёвку! По команде привязывай к вон тому стволу. Понял?
– Да!
Арбалетные болты летели большей частью мимо. Подозреваю, что против нас «воюют» деревенские мужики, наспех обученные стрелять из арбалета. Так, для массовки, чтобы не расслаблялись. Будь я весёлый дурак, крикнул бы своим бежать погромче, да орать посильнее. И была бы нам победа. Но у меня другая задача, мне их скоро в реальный лес вести. А уж чего стоят лесомыки убеждались не раз и не два. Они до сих пор нападают то тут, то там. Уже не так нагло, боятся. Но грабежи и убийства случаются каждую неделю.
Бойцы прячутся за павезами, и стреляют в ответ. Причём залпами, неприцельно, но кучно. Заметили в ветвях стрелка, бабах туда десяток стрел. Заметили ещё. Лови подарок. Как правило, потом оттуда слышны лишь испуганные крики и шорох бегущих тел. Стрельба прекращается на длительное время. Пока их снова не пригонят на стрелковый рубеж.
Солдат лихо привязывает верёвкой ствол, и рывком возвращается под защиту щитов.
– Раз! Два! – кричу. – Взяли!!!
Все кроме щитоносцев дружно оттаскивают бревно назад, расчищая завал. Следующее. Опять мы затеяли перестрелку с противником, а двое парней – с веревкой и щитоносец – кидаются к очередному бревну.
И так раза четыре, когда появляется возможность пройти строем, держа щиты.
– Что там за вопли? – спрашиваю помощника.
В лесу слышны крики боли, и постоянный треск.
– Кажется это Тит, – говорит помощник. – Там идёт бой.
– С кем? – впрочем, вопрос риторический, ответа не требую.
– Не стреляйте! – из кустов вываливается солдат и, буквально ныряет под защиту щитов.
– Это… там…
– Молчать!
Сую ему флягу.
– Глотни. Теперь говори.
– Мы попали в засаду, – тараторит он, – по нам бьют со всех сторон! Их много…
А нефиг было вперёд уходить! Говорил же Титу и Тиберию перед началом, давайте идти с одной скоростью и прикрывать друг друга. Ну и что? Выслушали, из вежливости, и молча, ушли. Ну вот, пожалуйста.
– Отряд Тиберия там же? – спрашиваю. Солдат мотает головой.
– Мы… одни…
– Стать в строй!
Разворачиваю отряд. Время теперь потеряем, но зато уцелевших бойцов спасём. Крепко подозреваю, что стрелков там не больше, чем стояло против нас. И все они такая же сиволапая деревенщина. Просто у страха глаза велики, да ещё паника и хаос.
Ну вот, точно. Отряд залёг в кустах у болота, то есть один бок совершенно откры. Били по ним со всех сторон, загнав в кушири, и методично забивая стрелами. Интересно где Тиберий. Его отряд вполне мог бы шугануть стрелков хотя бы с одной стороны…
Мы зашли в тыл, одной из партий стрелков и я приказал атаковать, забив на щиты и прочее.
Как они шикарно кинулись драпать. Кто бы видел! Во все стороны одновременно, спотыкаясь друг о друга и даже забыв, что у них в руках оружие. Были бы враги – перебили бы мы их как куропаток. А так только рявкнули, чтобы бросали оружие и большинство так и сделали. Хорошо иметь дисциплинированного противника…
Остальных осилили оправдавшей себя тактикой выставления щитов и перестрелкой с противником, до полного разгрома. У них ведь щитов нет.
Рядом стоит «коллега» Тит. Взгляд виноватый. Рука подвязана, похоже, прилетело тяжёлой стрелой. Они, конечно не пробивают, но стукнуть могут очень чувствительно.
– Тит, ты как?
– Мы не заметили засаду, – признался он – отряд сбился в кучу, а меня убили первым же выстрелом. Спасибо за помощь, у меня осталась ещё треть отряда…
– Ладно тебе, «убитый» – делаю магические пассы руками. – Всё, я тебя воскресил. А теперь бери своих людей, и иди рядом. Смотри, что мы делаем и повторяйте.
Тит кивает и бежит к своим, превращать спрятавшееся в кустах стадо в построенный отряд.
***
Мы выбрались из леса примерно через час. Вскоре «сводный отряд» выстроился перед Гнеем и я доложил о выполнении задания. Тит докладывать не стал, угрюмо стоя в стороне.
Возле Гнея и Мары уже стоял Тиберий, лучась гордостью.
– Отряд Тиберия пришёл первым, – сказал Гней.
– По краю леса? – тихо сказал я. – Бросив соседний отряд как приманку?
Гней тихо засмеялся.
– Я увидел, кто из вас чего стоит, – сказал он. – Все вопросы обсудим завтра. Сегодня можете идти отдыхать.
– Вопрос можно?
Гней взглянул на меня с интересом
– Говори.
– Я всё ещё являюсь командиром гарнизона?
Ухмыльнувшись, он приблизился ко мне так, что стали видны бледные оспины на лице.
– Да. Да!
И развернувшись, двинулся к своему дилижансу, откуда нетерпеливо выглядывала изрядно продрогшая домина Мара. Проводив его тяжёлым взглядом, я пошёл к своим бойцам. За необходимым инструментом.
– Молодец, сынок, – оскалился Рицимер, хлопнув Тиберия по плечу – быстро справился. – И громко сказал мне в спину. – Учитесь лодыри!
И ржёт, собака страшная.
Молча, иду к своему инвентарю, расположенному под кривой берёзкой. Ничего не говорю. Я ему ответ нарисую. Прямо сейчас.
***
– У нас не соревнования, Тиберий, – говорю, когда мы повели своих солдат в парилку. – Ты должен был прикрыть Тита.
– Пусть отставшие помогают друг другу, – ответил Тиберий, глядя на меня с насмешкой. – Я пришёл первым. Ты заметил?
– У тебя был приказ. Подавить сопротивление, а не пробежать по лесу. В реальности ты сам себя загнал в ловушку…
– Я победил! – крикнул Тиберий. – Победителей не судят. Когда ты это поймёшь? И кстати, – он криво улыбнулся – я рад, что сегодня ты вышел из лесу сам. Обычно тебя… выносят.
Среди солдат за спиной послышались тихие приглушённые смешки.
Надо же, они и смеяться ещё умеют. Это, безусловно, хорошая новость. Молча, поворачиваюсь, все разом заткнулись. Их видимо палка моя смущает. Прочная, слегка кривая, но удобно сидящая в руке.
– Ты служишь в моём гарнизоне, Тиберий.
– Я командую колонной, – отрезал он, тоже глядя на палку. Видимо, о чём-то догадывается, сукин кот.
– И я тобой недоволен, – продолжаю. – Ты будешь наказан.
Это как с молодым псом, которого при первом рыке на хозяина, надо пристегнуть и выпороть до щенячьего визга. Тогда страх перед хозяином поселяется в нём навсегда, каким бы сильным и злобным он не вырос.
Глаза Тиберия стали бешеными. Рука потянулась к мечу.
– Только попробуй…
Рычит, гадёныш. Палкой замахиваюсь нарочито медленно, дожидаюсь, когда он выхватит клинок, после чего коротким ударом по кисти, отбиваю ему руку. Вскрикнув, он роняет меч. Тут же охаживаю палкой по голени, добиваясь падения на снег. Оружие пинком откидываю в сторону.
Как и предполагалось, никто из солдат, защищать «командира» не дёрнулся. Тиберий свою популярность явно переоценил.
Без особой злости, глухими ударами, методично привожу «клиента» в нужную кондицию, пока не перестал сопротивляться, а лишь съежился, закрывая голову руками.
– Ты давай полегче, сынок, – ухмыляется Рицимер. – Покалечишь же.
Показываю на него палкой, с кончика капает кровь.
– В строй!
Улыбаясь на весь полигон, тренер спокойно отковылял к солдатам и опершись на свой посох, продолжил наблюдать за экзекуцией. С ним тоже надо будет прояснить моменты. Слишком парни привыкли, что старик ими командует. Если Гнею так хочется, пусть старый хрен приказывает мне, а этим баранам приказывать буду я, ибо мне их в бой вести.
– Встать! – приказываю, воспитуемого, даю паузу и снова опускаю палку. – Встать!
Зашевелился, поднялся. В глазах отчаяние и страх. Понимаю, реальность рухнула. Думал, что пуп земли, а оказывается, просто идиот и плохой товарищ. А ещё слабак, которого можно отмудохать палкой, несмотря на доспехи и оружие. Это конечно сюрприз неприятный. Понимаю, но не сочувствую. Им сочувствовать себе дороже.
– Смирно! – и ещё раз палкой. – СМИРНО!
Ага, вытянулся в струнку, шатается правда.  Ох, озверею я с ними. Буду как тот центурион по прозвищу «подай другую» – в смысле палку, которые он ломал о солдат пачками…
– Кто у тебя старший? – спрашиваю тихо и даже вежливо.
Тиберий шмыгает разбитым носом, и едва шевеля ушибленной челюстью, выдыхает.
– Ты.
– Молодец, – похвалил я его. – Угадал. А чьи приказы ты выполняешь?
– Т… твои! – выдохнул он.
– Ась? Не слышу?
– ТВОИ! – крикнул он.
– Во. Теперь услышал. Так вот, Тиберий, ещё раз посмеешь ослушаться – повешу на первом же суку. За шею пока не сдохнешь. Повтори.
– Ещё раз посмею… ослуш… ся, и ты… суку… сдохну…
– А НУ ПОВТОРИЛИ ВСЕ!!! – ору так, что аж голос срывается. Бойцы, шарахнувшись назад, дружно повторили. Даже без запинки.
Кажется взаимопонимание достигнуто.
Удобно тут управлением заниматься. Как-то я раньше не ценил, только сейчас во вкус входить начал. Не то, что в Д`Шар, где жизнь командира - сплошная дипломатия и самодисциплина, чтоб и "всем сестрам по серьгам" и самому быть как минимум не хуже своих подчинённых. А то ж разбегутся к чертям и привет, пишите письма.
Здесь же у змей требование одно - палкой махать почаще. И все, кто ниже рангом сразу по одной половице и на цыпочках.
До тошноты прекрасное общество!

***

В избушку я вернулся поздно. Злой и уставший. Дотемна гонял солдат, мы несколько раз проходили через лес. Гнея пришлось просить отложить операцию ещё на неделю. Пока бойцы не пройдут полосу как следует.
В избе никого, видимо девки ушли в лес жарить пойманную в силки дичь. От жреца подальше. В редколесье возле поселения живность непуганая, ибо никому не нужна. Вот лесомычки и подкармливаются. Мне проще – потребность в пище мизерная, из-за трансформации, а им вечно есть охота.
– Ку-ку! – из одеяла высунулась заспанная мордочка. – А я тут!
– Привет, Кира… – сажусь на скамейку с удовольствием вытягиваю босые ноги. – Наталка где?
– Следы заметает, – Кира расплылась в улыбке. – После готовки. А мы в лесу птичку зажарили, хочешь?
Мотаю головой.
– Что ещё в меню?
Она нахмурилась, пытаясь понять, потом кивнула на печь.
– Пареная репа с травами. Как ты и просил.
– Давай сюда.
Пока она возилась у печи, сижу хмуро глядя в слюдяное окно. Там конечно ничего не видно, но игра цветов красивая. Особенно когда на неё попадает лунный свет. Сейчас рано темнеет…
– Вот! – Кира поставила на стол глиняную чашку с репой.
– Спасибо, – киваю.
– Сама готовила! – похвасталась она и снова нырнула под одеяло, греться.
В окне что-то мелькнуло. На всякий случай кладу руку на топор.
– Питаешься? – спросила Наталка, заходя в избу.
– Пытаюсь, – усмехнулся. – Сегодня тренировки будут?
– Тебе вечерние, или ночные? – хихикнула она.
– Весь список два раза.
– Вечерние уже не успеем. Поздно пришёл.
Она села рядом, схватив кусок репы. Вечноголодное создание.
– С тобой хотят поговорить… – промычала она с набитым ртом. – Если дашь слово, что не попытаешься его убить.
– Он меня боится?
– Угу, боится зашибить тебя, как и любого змея. Но если ты будешь мирным, он тоже сегодня будет держать себя в руках. Так что?
– Даю слово, – вздыхаю. – Кто бы он ни был, мы не враги на этот вечер.
– А больше и не потребуется, – рыкнул голос, едва не за ухом.
Даже не помню, как я выскочил из скамьи и кувырком пролетел всю избушку от угла до угла. Вскочил с топором в руке, бешено вращая глазами. Кто?! Где?!!
Наталка сидит с видом скромницы, кушает себе, как будто ничего не происходит. Иногда на меня посматривает, озорными глазками.
– Где он? – рычу. Она улыбается и мотает головой.
– Ты ж потренироваться хотел… - напомнила она. - Ищи!
– Тоже верно. – Силком заставляю себя расслабиться и расфокусировать взгляд, поворачиваю голову из стороны в сторону, словно локатор… Показываю топором в угол.
– А ну выдь ка на свет, гость незваный!
Оттуда послышался глухой смех и с тёмного угла, поднялся огромный мужик в звериной шкуре, с нечесаной бородой.
– Эт почему незваный? – подивился он. – Хозяйка дома позвала!
Ах, вот какой у Наталки нынче статус. Ну-ну...
Мужик ударил себя по груди кулаком.
– Рутволт! Вождь!
Потом показал мне пустые руки. Киваю.
– Тим! Командир.
 Так же показываю пустые руки и мы садимся за стол, молча жуём репу. Наталка подсовывает ему кусок жареной дичи. Мне уже и не предлагает, знает ответ.
Наконец, Рутволт вытер руки о шкуру и довольно крякнул.
– Спасибо, хозяева, радушен ваш дом! А ты, стало быть, и есть тот странный змей, из другого мира? Наталина говорит, что ты хочешь от Герменгельдова гнезда избавиться. Верно?
Пожимаю плечами.
– Это ещё кто такой?
– Тот, кто промышлять начал, на ваших охотясь, – пояснил Рутволт. – Мы конечно не прочь змей погонять, но всё больше тех, кто в чащу лезет. На остальных у нас сил не хватит. А вот Герменгельд… – он скривился. – Построил свою крепостицу неподалёку от края леса посреди болота, засекой отгородился и давай ваших грабить. Ему хорошо! Нам плохо… мы в руинах огороды держим, вещи нужные находим. Там этого добра ещё много. А змеи нас не пускают.
Подозреваю что вопрос «почему Рутволт батькович, поссорился с соседом Герменгельдом» лежит в какой-нибудь другой плоскости, а конфликт со змеями – это лыко, которое в строку. Враг врага – классика. Но мне в общем всё равно, помогает и ладно.
– Я помогу тебе Герменгельда со своей земли согнать, – басит вождь, – а ты змей в поход забери. Пусть там дохнут, подальше отсюда.
– Змей заберу, – кивнул я со зверской серьёзностью. – А чем ты помочь можешь?
– Повожу тебя по лесу, – пояснил Рутволт. – Покажу, где их крепость и как к ней подойти. Там места знать надо, иначе потыкаетесь в чащу, да и уйдёте ни с чем. И опять в руины полезете.
Какое-то время колеблюсь – ведь я в лесу беззащитен против них. Но потом пересиливаю, страх и соглашаюсь.
– Идёт! Когда?
– Через два дня, – сказал Рутволт поднимаясь. – Наталина тебе сообщит.

– Кого там? – окликнул я, когда в дверь настойчиво постучали.
В избу зашёл телохранитель домины Мары. Спокойный молчаливый тип, от которого веяло смертью. Он передал устное приглашение в Храм, больше похожее на приказ и тут же ушёл. Я проводил его тяжёлым взглядом и вздохнул. В храм идти категорически не хотелось. Да и вообще никуда. Три дня по лесу, это знаете ли, тот ещё спорт. До похода считал себя титаном выносливости, но на третий день осознал всю глубину своей ошибки. Бесконечная ходьба по пересечённой местности укатала меня как ту сявку и даже без горок. Между тем немолодой уже вождь, бегал по лесу, как по асфальту. Попутно он пояснял, где тут что, и у него даже дыхание не сбивалось.
– Вон за тем холмом старая засека, – говорил Рутволт. – За ней, станете лагерем как за оградой. Люди Герменгельта сидят ниже по склону. Между засекой и его лагерем открытая местность, поэтому ходить там надо только ночью, иначе постреляют как куропаток.
Под конец «лекции» мои листки были испещрены записями и зарисовками. В основном я записывал привязки к местности – овраги, болотца, да озёрца, а также засеки, за которыми и прячутся «воины Герменгельдовы». Вернулся я глубокой ночью и рухнул спать. И, конечно был очень недоволен, когда меня разбудили.
Кстати, а где девки?
Недовольно бурчу себе под нос, и двигаю к печке, в поисках чего-нибудь съестного. Никаких следов завтрака нет и в помине. Опять, небось, с ночи зверьё бьют, охотницы…
Ладно, вернусь от Мары, зайду к солдатам в бараки, перекушу там.
***
Дверь в храм скрипучая и откровенно тяжёлая с дребезжащим скрипом. Медленно открываю её и захожу внутрь. Света здесь мало, удушливый полумрак.
В нос бьёт тошнотворный запах внутренностей. Мой голодный желудок судорожно ёкнул. А потом вздрогнул и весь я.
 К стене напротив большими гвоздями прибиты три распоротых тела. Как ни странно ещё живые. Подрезанные голосовые связки бедолаг издают только шипение и бульканье, отчего снаружи их не слышно. Возле них стоят три совсем юные девушки в серебристых платья, заляпанных кровью и с норовистостью опытных мясников разделывают несчастных, раскладывая отрезанное в специальные чаши с изображением змеи. Я знаю этот ритуал. Бедолаг разделывают так, чтобы они как можно дольше оставались живы.
Рядом стоит домина Мара, в привычном серебряном одеянии. Внимательно следит за процессом. Иногда громким шёпотом что-то говорит, ученицы кланяются и продолжают свою адскую работёнку.
Неожиданно, Мара резко поворачивается и рывком подлетает ко мне. Глаза бешеные, да и пятна крови по всему телу, добавляют впечатлений. Назад не пячусь, за оружие не хватаюсь, знаю я их фокусы. Но всё равно прикинул, как буду сворачивать тонкую шею.
– С-с-страха мало, – задумчиво сказала Мара, взгляд стал задумчивым, – много ярос-с-ти. Хочеш-шь убить меня?
Соврать что ли? Нет, пожалуй, не получится.
– Если придётся смотреть на такое, – показываю на отчаянно бьющиеся окровавленные тела, – то могу и не удержаться.
– Что ш-ш-ш. Пойду тебе навс-с-тречу, – улыбнулась она, игриво слизав с пальца кровь, и жестом указывает за собой.
– С-смотри на это.
В комнате на полу лежат около десятка тел. Судя по одежде, крестьяне. Одного я даже узнал – Корней, старший артельщик, изготовивший мне лук. Молча присаживаюсь, смотрю на них.
– Кто их?
 – Во вс-с-сяком с-с-случае не ты… - улыбнулась она. - С-с-с кем ты ходишь по лес-с-су?
– С вождём лесомык Рутволтом, – спокойно отвечаю, как будто речь о сношенных ботинках или о том, что съел на завтрак. У меня если что, от Гнея «индульгенция».
– С-союзник?
– Враг врага. Показал подходы к крепости бандитов, но в драке участвовать не будет.
– Что-нибудь прос-с-ит за ус-с-лугу?
– Разгромить лесную крепость. А ещё уйти из городских руин. Они там ищут для себя еду и уцелевшие вещи.
Её взгляд стал насмешливым.
– Думаеш-ш-шь, уйдём?
– Он не похож на дурачка - пожимаю плечами. - Может ему всё равно? Сказал это для виду, а нужно лишь убрать конкурента. Нашими руками.
Мара смотрит на меня секунд тридцать. Замерев, не мигая, словно статуя. Как будто кто-то нажал кнопку, выключив все движения. Но её медитацию отвлекла «ученица», заляпанная кровью по уши. Она зашла в каморку, коснулась плеча жрицы, жестами что-то изобразила. Мара, улыбнувшись, кивнула и даже развернулась идти с ней. Потом словно вспомнив о моём существовании, повернула голов.
– Не забудь - прощ-щ-ают лиш-ш-шь победителей. С-с-ступай…
Храм покинул с огромным удовольствием, испытывая желание помыть руки и затереть память.
Угрожать мне вздумала, кошка драная? С чего бы? Нетипично для служителей культа. Они никому не угрожают, просто режут и всё. А ещё живут такой жизнью, что люди их и так боятся до дрожи.
Может потому что не знает, как остановить нападения?
Надо будет девкам сказать, чтобы были осторожнее. Тут теперь со всех сторон прилететь может....
 ***
Размышляя о прошедшем, возвращаюсь к себе и… только теперь понимаю, что за укольчик страха ткнул меня, когда я выходил из дома. Усталость и напряжение от ожидания встречи со жрицей заглушили голосок интуиции…
Деревянный флюгер, всегда торчащий на крыше, валяется у дверей. Наш с Наталкой условный знак об опасности. Захожу в избу, оружие держу наготове. Вместо своих девок вижу очаровательное создание, наподобие тех троих, что шинкуют людей в храмах. Оное существо, завидев меня, поклонилось.
– Где две девушки? – спрашиваю, не убирая топора. – Они были здесь?
– Не знаю, гос-сподин, – неискренне ответила красотка и улыбнулась. – Я приш-шла только ш-ш-што. Мне велено с-слуш-шить тебе. Чем-нибудь помочь?
Вариант «убиться об стену» подойдёт? Вряд ли… Молча, разворачиваюсь и закрываю дверь.
Удивительно, что я так быстро успел привязаться к лесомычкам. От одной мысли, что с ними случилась беда, появляется чувство сильной тревоги.
До сих пор конфликт с лесомыками воспринимал как контртеррористическую операцию. Но теперь всё стало сложнее. В войне страдают не те, кто её развязывал, а те кто попался.
Как бы хотелось чтобы они все помирились. Кузнеца жалко, девок тоже.
Голова кружит от мыслей. Усилием воли прекращаю этот наплыв чувств. Сейчас я могу сделать только одно - разгромить рейдеров, чтобы остановить нападения. Тогда насилия тут станет меньше. А там видно будет.
Так, я ненароком оказался в лесу. В последнее время я перестал его боятся. Наставник, мать его за ногу, приучил таки чуять опасность за версту. А то и за две.
Ноги понесли туда, где мы с Наталиной тренировались... ну, в основном... Место тут красивое и удобное для прогулок. Редкость для здешней тёмной и густой чабощи, которой ни конца, ни края.
Чаща встречает меня запахом свежести и прохлады. Вздрагиваю от тонкого ощущения чьего-то взгляда. Смотрят в спину. Резко поворачиваюсь – никого. Хотя, нет, вон бугорок зашевелился.
– Эй! – из запорошенной снегом листвы высовывается маленькая головка, улыбаясь на весь лес. - Я тут!
– Кира? – подскакиваю к ней. – Где Наталина?
– Летит… – слышен звонкий голос надо мной. Наталка спрыгивает с веток и приземляется передо мной. – Так ты и не научился нас видеть, змей!
– Я думал, вас убили… – выдохнул я с немалым облегчением.
– Может, и убили бы, кабы мы в лес не смылись, – усмехается она. – А теперь нам пора домой. Спасибо за хлеб-соль! Было весело, постараюсь тебя не забыть.
– Как вы вернётесь? Там же враги!
– За нами придут сейчас. Мы запасов наготовили, – поясняет Кира, показывая два плотных мешочка. – На несколько дней хватит. Можем долго в обход идти…
– Помолчи, Кира, – перебивает её Наталина. – Не надо ему знать лишнего. Мы тебя увидели, решили подойти попрощаться. Но не ходи за нами, ладно?
Смотрю на них, киваю. Прекрасно понимаю кто за ними придёт, встречаться не хочется.
– Может, вам принести что-нибудь… – лихорадочно думаю, как и что можно им притащить.
– Ничего нам уже не принесёшь, – Наталина, мило улыбается, на щеках ямочки. – В твоём доме теперь жрица хозяйничает. И не вздумай её прогонять, если хочешь жить. Они твари мстительные… Прощай Тим, идти надо.
– Ну, удачи!
Наталина подмигивает мне и тут же поворачивается и уходит. Не сентиментальная особа.
Кира чуть задержалась, она коснулась моей руки и прошептала:
– Пророчества всегда сбываются! Придёт великий воин, который выведет наш народ из этой ловушки!
Усилием воли сохраняю зверскую серьёзность. Присаживаюсь на корточки, жму Кире маленькую ручку.
– Я сделаю всё, чтобы это пророчество сбылось! Честно.
- Спасибо! - шепнула она.
– Пойдём, Кира! – потребовала Наталина нетерпеливым тоном, и девочка перекинула котомку за спину и помчалась, догонять сестру. Потом полуобернулась и прошептала заговорщицки
– Всё, будет хорошо! Я узнавала…

***
– Эй, отпирай! – в дверь настойчиво постучали.
– Сейчас… – крикнул я. – Двери не ломайте …
Быстро накидываю кольчугу, беру топор, на голову нахлобучиваю стальную каску. Зажигаю факел, подвешиваю к стене. Так, чтобы легко было снять и потушить. Ничто не тормозит людей так сильно, как внезапно погасший свет. В одной руке лежит дротик, во второй - топор.
– Заходите, гости дорогие!
Дверь открывается, на пороге Рицимер. Один. Старый пень, сперва слегка наклонился вперёд, осмотрел обстановку, и лишь затем переступил скамейку, заботливо уложенную в полумраке у двери. Рицимер окинул взглядом мою кольчугу и шлем, ухмыльнулся.
– Молодец, не теряешься. Извиняй, что без приглашения. Дело есть.
– Ага…
Снимаю свой "черпак", убираю топор. Я не то чтобы верю Рицимеру, но верю в его немощь, которую наблюдал не раз. Он старый и весь поломанный. Так что опасаться нечего.
– Ну что, дурень, – хрипло сказал старикан, присаживаясь. – Теперь ты понял, что лесомыки не дикари? Их деды-прадеды вон тот город построили. Такое за два поколения не выветривается!
– Не пойму о чём ты… – отвечаю сухо. – Хотя догадываюсь, конечно.
– О наших лесных друзьях! – ухмыляется Рицимер. – Дел они натворили…
– Крестьян поубивали? – спрашиваю. – Да видел я…
– Не то ты видел! – перебил Рицимер. – Кабы змейки поняли, где прятались те, кто резню устроил – от тебя места бы мокрого не осталось. – Он снова усмехнулся. – Но они не поняли. Назначили каких-то бедолаг виноватыми и отдали жрицам "на поиграться".
– М?
– Девки твои где? Ушли? Правильно сделали. Молись богам, чтобы они змеям не попались. Тебе тогда не жить.
– А, так это девушки тех мужиков порезали, да? – иронизирую, но Рицимер меня снова обрывает.
– Собачек они прикормили, девушки твои. Всё лето и осень пока народ на полях работал, они по селу шастали и собачек дичью снабжали, чтобы те к ним привыкли. Местные их уже знали, что они вроде как с хутора, и к тому же ты, душа добрая, приютил. Вопросов ни у кого не возникло. У собачек, так тем более.
Рицимер взглянул на меня исподлобья, в полумраке его зрачки казались чёрными.
– Потом ночкой тёмною девочки твои взяли да и траванули всех собак разом. Следом за девочками пришли мальчики – спалили нахрен конюшню с нашими служебными лошадками, а заодно артель и склад. Потом эти ребята перерезали почти всех мастеров - до кого дотянулись - ещё с десяток солдат. Ну и там по мелочи – запасы сена пожгли, колодцы потравили… Порезвились на полную катушку.
Я едва не сел на пол.
– КОГДА ЭТО ВСЁ БЫЛО?
– Вчера, пока ты по лесу лазил… Девки твои пока тут жили на дичь охотились?
– Ну да, им мяса хотелось, а эту нашу еду...
– У дурак! – едва не взвыл Рицимер. – Лесомыки жрут всё, что в пасть лезет! Ты что думаешь, у них там дичь на каждом шагу что ли? Корни там, трава и всё что, удалось вырастить… Или украсть. Жрут они всё подряд и им надо ОЧЕНЬ мало, иначе бы с голодухи давно подохли бы.
– Тут дичь... непуганая…. – возражаю, пытаюсь найти какое-то иное объяснение их постоянной охоте.
– Это ты дурак непуганый, – ласково сказал Рицимер, – А дичь тут, как и везде боится хищников и никого к себе не подпускает. Не смогли бы твои девки вдвоём столько настрелять, чтобы всем собакам на селе хватило.
– Одна охотилась, - грустно уточняю, - вторая совсем мелкая.
– Да хоть трое...  - с досадой сказал Рицимер. - Там работало человек десять если не больше. Я их иногда чуял, но здоровья не хватило сходить проверить. И всё думал, чего они тут возле деревни топчутся? Всё равно ж напасть не смогут. Собачки не дадут... да…
Он снова ухмыльнулся, хотя в глазах было не веселье, а бешеный гнев. – Кто ж знал, что лесомычки дурака одного приласкали, и он их  в дом пустил. Вот же оставил тебя без присмотра…
Рицимер хлопнул себя по колену, и тяжело вздохнул.
– Кто оставил? - не понял я. - Когда это ты за мной присматривал?
 Рицимер с хитринкой взглянул на меня и снова ощерился своей фирменной улыбкой.
– Ей-ей! – хмыкнул он. – Действительно, у меня самый тупой ученик за последние пятьсот лет!

Тихо чадил факел, покрывая копотью и без того чёрный потолок. В печке доваривалась каша – жрать захотелось, да и назавтра надо еду приготовить. Отвык я холостяком быть, забыл, что еда сама не появляется…
– Меня считали великим воином, – рассказывал Рицимер, ловко вращая ложку между пальцами. – Не чета тебе, бездельнику! В твои годы я уже две-три сотни бойцов под знамёнами водил. Это как сейчас тысяча воинов.
– Очень рад за тебя, – киваю с выраженным почтением, и берусь за ухват, извлекаю горшок с кашей из печки. – И как же ты ухитрился сменить место работы?
Но он юмора не уловил.
– Я служил в войске правителя и мага по имени – Ази Дахака, он же Зоххак. Мы – его воины – прошли через десятки войн и сотни сражений, объединив под властью Зоххака страну, столь огромную, что жители её полагали, будто это и есть весь мир!
Задумавшись старикан перестал говорить, и ушёл в свои мысли. Чувствую, рассказ будет долгим. Думаю не стоит перебивать, пусть выговорится, потом решу, что с этим делать. Собственно главную проблему я уже уловил – топор не просто оружие, а клетка для живого разумного существа. А я, по сути дела, тюремщик и рабовладелец.
Вот же пришла беда, откуда не ждали…
 Раскладываю дымящуюся кашу по чашкам и ставлю на стол. Приправ нет, хотя девки где-то брали, фиг знает где. Так что меню походное: что достали то и съели, а голод – лучшая приправа.
– Загордился я… – продолжал Рицимер. – Был уверен, что осилю кого угодно, и нет мне преград! Сотни воинов могли бы подтвердить, если бы их удалось воскресить…
Он вздохнул и зачерпнул ложкой кашу.
– Шли годы, мы скучали без походов, лишь иногда подавляли мятежи. Всё было тихо до поры до времени. Но наш царь, постепенно терял в себе всё человеческое, превращался в жадного до крови монстра. Очень любил приносить жертвы во имя себя, устраивать кровавые праздники. Сколько людей он погубил, не счесть! Из его плеч выросли две змеи, он их кормил человечьим мозгом. Кровь во дворце лилась каждый день – людей резали как скот для его утробы.
Рицимер вздохнул и прокашлялся.
– Однажды жертвой Зоххака стал мой брат. Жребий выпал на его детей, он попытался их спасти и погиб. Я пришёл в ярость! Мне бы уйти, приготовить отряд, поднять восстание, или прокрасться к нему ночью… но я был горд и тщеславен. Вместе с ближайшими друзьями я прорвался во дворец, перебил его охрану, и вызвал Зоххака на бой. Я был близок к победе, но он оказался ловчее. Зоххак убил меня, а душу заточил в рунное оружие.
Рицимер взглянул на топор, который тут же потеплел и плавно взмыл в воздух, вращаясь на уровне глаз.
– Зоххак большой умелец в использовании навыков своих врагов… Он создал целый арсенал рунного оружия, с помощью которого мы сметали всех со своего пути. И у меня было рунное оружие, я и подумать не мог, что сам превращусь в такое же…
– Так его победили? – не выдержал я.
– Всему рано или поздно приходит конец – пожал плечами Рицимер, помешивая горячую кашу – нашёлся добрый молодец, который проломил ему все три башки. Убить его правда не смогли, заточили в потухший  вулкан, где он за пару веков и околел.
Рицимер провёл ладонью по шее.
– Но зато появился тут. В виде здоровенной кобры. И мы его узники тоже появились, и продолжили тянуть свою лямку.
Рицимер хмуро посмотрел куда-то в сторону, потом вдруг осклабился
–  Только видать сильно его по башке приложили... Эти чокнутые из Культа думают, что Зоххак – богиня… хе-хе. А он и возразить не может. Шипит, понимаешь, и шипит…
Старикан рассмеялся до хохота, потом вздрогнул, схватился за бок и зашёлся в кашле.
– Только мне с того не легче, – признал он. – Я вынужден служить любому, кому хватит дури удержать этот проклятый топор. Вот, тебе, сейчас служу. Ты у меня по счёту… э-э…
Рицимер задумался, загибая пальцы.
– Пятьдесят шестой. И каждый себя считал самым умным.
– Последнего убили в пещере эльфы? – спросил я.
– Последний пока ещё бегает, – хмыкнул Рицимер. – Но с таким умением вляпываться в историю на ровном месте – долго это не продлится.
– Ну, напугал… – усмехнулся я, доедая кашу. – До слёз довёл, вона весь дрожу. Знаешь, старик, столько раз меня грохнуть пытались?
– Так здесь и пытаться не будут. Грохнут, да и всё. Ты ещё не понял, с кем связался, сынок…
 – М? Гней, что ли? – подивился я. – А что в нём особенного? Убийца, маньяк, властолюбец и просто хороший человек.
– Ещё чернокнижник, – добавил Рицимер, – Нет, не его жрица, ошибаешься, сам. В этом смысл их тандема – Мара помогает ему легализоваться в Культе, а Гней делится с нею властью. Змеиный культ давно путается с поклонниками демонов, и чем дальше, тем сильнее.
– Ну, так… если знать кто их бог, неудивительно, – пожимаю плечами.
– Не туда смотришь. Угадай, кто ты в его игре?
– Носитель топора? – брякаю первое, что попалось в голову.
– Надо же, не совсем дурак, – уважительно кивнул старик. – А думал твоей башкой только жёлуди добывать, дубы сотрясая...
– Чё, правда что-ли? – не понял я. – А что… мои навыки Гнея не интересуют?
– Постольку поскольку, – махнул рукой Рицимер. – Приятное дополнение к топору. Ты сейчас даже нужен, мало у него толковых воинов. Во всяком случае, пока он не нашёл способ подчинить меня себе. Но найдёт, не сомневайся. Он ведь не для того меня вызвал, чтобы от тебя зависеть.
Рицимер отодвинул свою чашку, и, приблизившись ко мне, тихо прошептал.
– Но ведь ты и не собираешься здесь оставаться, верно? Я ведь знаю, что ты хочешь забрать у змей какую-то книгу!
– Да ну? – оживился я, лихорадочно соображая, надо ли отмазываться или уже пофиг.
– О! – Рицимер посветлел лицом. – Давай меняться, Тим. Я тебе книгу, а ты мне – МЕНЯ. Каково, а?
Задумчиво потираю подбородок. Выбор очевиден, и вовсе не потому, что я боюсь Гнея. Ходить с запертой душой человека это… перебор.
– Так кого говоришь надо грохнуть? – уточняю. – Тебя, Гнея или Дахаку?
Рицимер громко расхохотался, схватившись за живот. Успокоившись, вытер слёзы с покрасневших глаз и показал на топор
– Его!
Я невольно посмотрел на оружие. Внутри всё сжалось. Привык я к нему… По светло-зелёному корпусу, испещренному белыми линиями странных рисунков, то и дело бегает светлая полоска, будто солнечный зайчик, хотя со спины нет никакого света. Как будто наш разговор слышит. От этого сердце сжимается.
– Он живой? – спрашиваю, не отводя взгляда от топора.
– Он… гм… зеркало, – сказал Рицимер. – Отражает тех, кто им пользовался. – Просто зеркало… но очень умное и прочное. Его осколками, легко порезаться, если не знать что и как делать. Но я тебя научу. А взамен я…
– Подскажешь, как пройти в библиотеку? – усмехнулся я, понимая, что шутки он не поймёт.
– Сам схожу! – Рицимер вдруг утерял своё ироничное спокойствие, он вскочил на ноги, нарезая круги по комнате. Его глаза горели, а усы торчали, как будто взорвались. Ага, больная тема, чувствую. Нечасто видимо у него появлялась возможность получить вольную.
– Ты получишь книгу, и сможешь унести её отсюда живым. А я получу свободу. Заключаем договор?
– Э… погодь… – мысли в голове летят роем. – Давай так. Я ночкой завтрашней подумаю, и тебе скажу поутру.
Рицимер нагулялся, подошёл к массивному табурету, и устало рухнул на него.
– Да знаю я…, – сказал он, прокашлявшись. – Ты говоришь с сильными магами из других миров. Хорошо. Если они знают кто я, то подтвердят свои слова.
– Тогда решим вопрос завтра.
– Ну, а пока, – от недавней вспышки возбуждения не осталось и следа, Рицимер снова имел деревянно-каменное выражение лица с ухмылкой поверху. – Поделись, что там тебе «вождь» насвистел? Союзничек, тля… Ты ему, надеюсь, не поверил, а ученик?
– Ну не такой уж я и тупой… – делано обижаюсь, извлекая карту.
– Смотри сюда, Рицимер. Вот место указанное Рутволтом как вражий лагерь. Здесь же место, которое я вычислил по точкам нападения на хутора. Они вроде рядом, но это только кажется…

…Невидимой бесплотной тенью скольжу среди деревьев и людей. К сожалению, не умею делать это сам, без помощи наставника. Но штука прикольнейшая. Пока бренное тело дрыхнет в телеге с твёрдым приказом не «будить босса», сам я тут, смотрю, как «группа Рицимера» дразнит лесомык.
Крестьяне рубят и растаскивают плотно растущие деревья в разные стороны, образуя росчисть. Работа кипит быстро и слаженно, разве что иногда мужики нет-нет, да и глянут испуганно в мрачную темень леса. Отсюда до полянки, метров сто сплошного леса, который парни Рицимера и рубят с максимально возможным шумом.
По периметру под прикрытием больших щитов из досок, стоят арбалетчики. По мере продвижения лесорубов, они переставляют щиты и снова вглядываются в чащобу, с оружием наизготовку. Иногда они вздрагивают, и начинают прыгать и разминаться, чтобы согреться. Белые накидки с большой чёрной змеёй в три слоя, греют плохо. Тёплые вещи сожгли лесомыки, приходится терпеть. Возможно, солдаты завидуют лесорубам, пышущим жаром. А лесорубы,  тихо завидуют солдатам, стоящим под щитами.
На лицах работяг читается откровенный страх. Их движения ломаные, порой путающиеся. Ужас кошмаривший их всё лето находится рядом, и они своими руками прокладывают к нему путь. Солдаты смотрятся увереннее, но и они напряжены до предела.
Старик Рицимер единственный среди этой братии, излучает спокойствие и уверенность. Он стоит неподвижно, на открытом месте, выпрямившись в полный рот. Руки положил на чёрный фламмберг, упирая острием в валежник. Изредка старик отвлекается от медитативной позы, поправляет людей приказами, а то и громкими окриками. Разговаривать шёпотом, как остальные, он не собирается. Раньше я не видел его без шлема. Лицо в общем такое же, но вместо пустой глазницы алеет нечеловеческий глаз, красный как раскалённый метал с чёрным кошачьим зрачком. Также замечаю, что рубленная до колена нога дополнена железным, слово литым протезом, с подвижной ступнёй.
Старикан меня заметил, прислонил руки к лицу, скорчил страшную рожу. Затем несколько раз повёл рукой полукругом в сторону леса. Ясно, лесомыки там. Он их чует. Да и я потянувшись туда, вижу как среди линий деревьев и кустов, блестят десятки внимательных, полных ненависти и азарта глаз. Ждут, когда отряд прорубится через чащу, пройдёт через поле и попытается атаковать «лагерь Герменгельда». То, чего так настойчиво требовал от меня Рутволт.
Рицимер решил не огорчать вождя грубым отказом. Помимо основного ударного отряда, под моим командованием, он сформировал ещё одну группу, временно усилил отрядом Тиберия. Весь день, пока мы тихонько двигаемся к месту сбора, «группа Рицимера» маячит у лесомык перед глазами, усиленно прорубаясь через лес. Усиленно, да, но так чтобы за день не успеть. А на следующий день, это уже будет неважно. Мы выступаем ночью.
…Вот и настал вечер. Скоро мне просыпаться и вести людей в бой. Но пока ещё рано, пожно полетать среди деревьев, наслаждаясь своей бесплотностью. Вижу лучи заходящего солнца, слышу вечерние трели птиц, ощущаю, как прогретый солнцем зимний воздух стремительно остывает.
Дорога в лес удлинилась. До поляны остались считанные метры. Почти успели, да…
Люди сворачиваются и быстрым шагом выходят из чащи по росчисти. Возле леса на поляне уже развёрнут простенький лагерь, укрывающий  от стрел и холода. Для этого пришлось разобрать бараки и пару изб. Лагерь вроде и рядом с лесом, но слишком далеко, чтобы лесомыки обстреливали его под защитой деревьев.
Ну, а я уже увидел всё, что хотел и пора в своё бренное тело. Едва подумал об этом, как потянуло назад с непреодолимой силой.
Напоследок успел увидеть, как в темноте едет отряд Тиберия. Они днём разбавляли переодетых солдатами мужиков, на случай если лесомыки всё же нападут. Теперь же с наступлением тьмы, парни сели на лошадок и поехали к нам, объезжая лес десятой дорогой. Будут не раньше полудня, так что начинаем без них.
Открываю глаза. Под шкурой тепло и уютно, но тело не хочет, ни того, ни другого. Мне надоел этот мир, надоела бессмысленная и беспощадная вражда и упоротость обеих сторон. После подставы устроенной Наталкой, даже жалеть их уже не хочется. Ни тех, ни других.
Единственное, чего я желаю – выиграть эту войну и получить расположение верхушки здешнего филиала культа. А потом улучить момент, стыбзить книгу и сделать им всем ручкой.
Как-то так.
***
Ночь. Не шумит ветер, не шелестит сонная речка и не поют птицы. Такая тишина, что я словно слышу, как шуршит луна, осторожно ползущая по небосводу.
Тревожный укол интуиции, запах замершей древесной коры у моей щеки. Не переставая сканировать заинтересовавшую меня область, аккуратно достаю «заговорённую стрелу». Дышу тихо, стараясь чтобы не было пара.
А вот и он! Первый дозорный, «прорисовался» в виде горячего пятна. Сидит в ветвях, возможно пристёгнутый ремнями, и осторожно всматривается куда-то в сторону. Бдит.
Оттягиваю тетиву. Лук, сделанный покойным Корнеем - великолепен. Стрелы тоже необычные, древние, наделённые убойной магией. То что надо.
Разжимаю пальцы, стрела со свистом уходит в ночной лес, пролетая мимо стволов и веток. Тух! Враг дёрнулся, и нелепо повис на ветвях. Точно, пристёгнут. Вот пусть там и висит, гармонично смотрится.
Какое-то время вглядываюсь в застывшую чащу, потом тихо двигаюсь среди леса, превратившись в сплошное ухо. Или глаз. Ухоглаз, короче. Стараюсь не спешить, времени ещё достаточно.
А вот и второй «кадр» за этот вечер. Тоже сидит в ветвях, и не двигается. Даже головой не вертит. Спит что ли? Это ты зря…
Позволяю себе роскошь – обхожу его так, чтобы было удобнее целиться. Действительно, спит. Ну, сладких снов.
Дзынь – горячее пятно слетает со своей лежанки и повисает на ремнях или верёвках. Слышится шелест веток. Плохо! Чуйка подсказывает, что дозорных больше чем два. Надо срочно искать остальных, пока не всполошились.
Лесомыки всё время на стрёме – по лесу россыпью раскиданы дозорные. Вполне логично, для людей, которые грабят более сильного соседа. У дозорных толстые накидки, чтобы не замерзнуть, они умеют сидеть неподвижно и бесшумно передвигаться. В общем, идеальная защита. Но есть один минус – я их вижу. И этот минус станет для них фатальным.   
Ощущаю присутствие ещё одного. И он отнюдь не впереди. Надо возвращаться к исходной точке и оттуда снова попытаться его засечь.
Добираюсь до нашего передового отряда. Краем глаза замечаю мах рукой. Это Тит, он сидит у берега реки, чего-то нашёл. Машу в ответ, погодь мол. Сначала охота.
…Третий уже в ветвях не сидел, а бесшумно крался по заснеженному лесу, осматриваясь через каждые пять-шесть шагов. Но тревогу пока не поднял и это хорошо.
Несколько минут, я приноравливаюсь, как бы к нему подойти. Захожу с нужного мне ракурса, замираю, прячась, снова отхожу назад. А он всё бродит непредсказуемыми извилистыми тропками, принюхиваясь и осматриваясь.
Наконец, возле огромного дуба, наши дорожки пересеклись. Враг был куда круче тех двоих. Он услышал даже звук тетивы и в последний миг резко повернул голову, поднимая лук в мою сторону.
Тяжёлая стрела пробила ему голову.
***
Подхожу к Титу, узнать, чего звал. Он улыбается. Один из немногих культистов, у кого Питомник не смог затереть остатки человечности. Потому и чуйка у него работает куда лучше, чем у остальных. Тит откидывает белую почти невидимую простыню. Под ней обнаруживается лодка. Вот на чём они перемещаются! А Рутволт всё убеждал, что пешочком ходят. Ну-ну…
Киваю, молодец мол, и шёпотом приказываю начинать движение. Тит бежит назад, бесшумно ходить он не умеет, снег тихо поскрипывает под сапогами. Но сейчас уже не страшно, вряд ли лесомыки будут держать дозорных в два слоя.
Скидываю свой маскхалат и облачаюсь в доспех «кобры» – старый, латанный-перелатанный бехтерец. Застёгиваю ремни, надеваю шлем. Поверху снова накидываю халат. И теплее, и главное маскировка. У «кобр» поддоспешник грязно-зелёный, а перекрашивать некогда, да и нечем.
Едва завершаю переодевалки, как походная колонна приходит в движение. По лесу раздаётся шум и шелест. Нас всё равно услышат, но с опозданием. И чем позже, тем лучше.
 Большая часть обозов на плотах, их тащат лошади. То, что на плоты не поместилось, тащим на волокушах. Лошадок наших лесомыки побили, пришлось новых у крестьян забирать. Боюсь, весной мужики на себе пахать будут.
***
– Вы хотя бы на пятьсот шагов пройдите! – пьяно сказал Гней, покачиваясь и глядя сквозь меня стеклянными глазами. – И хотя бы до вечера там постойте. Я вас потом от... отмажу!
Диво дивное, но факт. Наш чернокнижник таки закладывает за воротник. Ну, с его увлечениями – неудивительно. Там от постоянного стресса спиться можно. К тому же обстановка вполне располагает. Лесомыки спалили наш склад с тёплыми накидками для ночёвки и едой специально приготовленной для похода. Фактически операцию они сорвали, можно тушить свет, сливать воду и уходить в длительный запой. Но тут со свитой прибыла домина Стелла, и обрадовала всех тем, что теперь будет лично следить за нашими оглушительными успехами.
Гней к тому времени был на грани самоубийства, зная, что с ним сделают жрицы, окажись он в «штрафниках». В отчаянии, собирался бросить людей на убой в лес, лишь бы это хотя бы выглядело как попытка штурма. Неудачная попытка смотрится всяко лучше, чем полное отсутствие таковой.
Но тут нарисовался Рицимер со мной в придачу. Мы набросали очертания другой операции, вполне укладывающейся под наши оставшиеся ресурсы. Стелла с планом согласилась, ибо, как ни гневалась она на нас с Гнеем, а ничего другого ей не оставалось. Развесить весь "штаб" по ближайшим осинам – для неё было равносильно прекращению операции против лесомык и отказе от мечты попасть в Великий Храм. Кто ж туда возьмёт владетельницу, не сумевшую справиться с лесными бандитами?
План мы писали на коленке, подготовку осуществляли «с колёс». Времени было в обрез, до начала крепких морозов. Но вскоре мы получили походную колонну, готовую к бою.
Старая жрица, подуспокоившись, решила, что одними звиздюлями дела не поправишь, и выдала нам десяток хороших доспехов, для командиров, полсотни стрелков из охраны крепости. Также нам подвезли запас болтов из арсенала, взамен тех, что сгорели на складах. Последнее было поистине царским подарком, ибо после пожара боеприпасов у нас было ровно столько, сколько каждый таскал с собой.
Мне тоже кое-что перепало. Бехтерец – «доспех кобры» – подогнали «царской милостью», а ещё в арсенале нашли десяток «заговорённых стрел», которые хранились там ещё до того, как змеи пришли в эти холодные места. Стрелы были удивительно точны, и впечатляюще убойны. Заполучив их, я исходные план сразу видоизменил, устроив перед решительным натиском, «снайперскую прогулку»
Возможно, это ещё оттянет время объявления тревоги. Чем позже «сидящие в засаде» начнут движение сюда, тем лучше для нас.
***
Погода спокойная, но сволочной мороз непрерывно высасывает из нас жизнь тонкой струйкой. Идёт лёгкий снежок. В свете Луны мириады кристалликов льда выглядят маленькими огоньками. Красотища! Вот так бы бросить всё к чертям, разбить лагерь, сбацать песни с плясками, хлебнуть чего-нибудь горячительного  и сидеть любоваться этим роскошным серебром, щедро рассыпанным вокруг...
 Тишина. Только в глубине леса потрескивают веточки. Хрусь-хрусь… Солдаты стоят, молча, ждут приказа. Всё-таки неплохо Рицимер их выдрессировал.
Всматриваюсь ночным зрением в лесную чащобу. Всё мне кажется, что вот-вот увижу толпы несметные врагов, алеющих жаром горячих тел в ледяной ночи. Но нет, было лишь трое и больше никого. Только молчаливый замерший лес. Даю знак, Титу и далее по цепочке молчаливых приказов, колонна снова приходит в движение…
Вскоре мы добираемся до болота. Дальше никто не знает, что впереди. Так далеко не заходил никто. Кроме меня разве что. Рутволт подводил сюда, показывая неприступность этого «укрепрайона». Этим он хотел показать, как хорошо было бы напасть на «лагерь герменгельта». Вот их главные силы теперь там и топчутся, ждут рассвета. А меж тем удар наносится совсем в другом месте. И никто из них, похоже, об этом ещё не знает.
Перед нами огромная  и глубокая топь. В ней стоят два "острова". Первый – малый, метров сто в поперечнике, на нём стоит форпост. Второй остров в несколько раз больше. Там со слов вождя, целая крепость. Ни то, ни другое я не видел, остаётся лишь догадываться.
Что ж пойдем, поглядим…
***
Светает. Уже не пользуюсь ночным зрением, ибо всё видно и так. Перед нами высится «малый остров», стоящий посреди топи. Лесомыки наверняка знают проходы, но нам не скажут. Поэтому идём самым простым путём – без сильного шума и особого плеска, укладываем фашины – вязанки из молодых деревцев – связываем их верёвками. Они относительно лёгкие, два-три мужика их могут поднять и донести куда надо.
Рабочие серьёзно нервничают, что заметно по движениям рук и постоянному оглядыванию по сторонам. Но нам их нервы не нужны. К каждому подходит жрица, и даёт пожевать какую-то дрянь. Предлагает и мне, но я категорически отказываюсь, и солдатам запрещаю. Это «сыворотка от страха» под ней подыхать легко и весело. Мужикам подойдёт – им сейчас под обстрелом гать класть. А бойцам не надо, реакцию притупляет.
Работа пошла. Фашины кидают в грязь и связывают верёвками. На моих глазах вырастает гибкий плавучий мост, над грязевой бездной. Никто по нам не стреляет. Это хорошо, чем позже лесные сообразят, что происходит, тем проще нам будет перебросить силы на остров.
– Готово! – докладывает старший в бригаде.
– Молодцы! – в глубине своего нутра ощущаю знакомое ускорение времени, которое начинается перед каждым сражением. Сердце молотит как отбойник. Чуйка подсказывает, что наша халява заканчивается, но противника мы таки застали врасплох.
Подзываю к себе Тита.
– Переправляй свой отряд. Ищи удобное для обороны место, ставь щиты и жди когда подойдут остальные. Врага не преследовать! Отстреливаться экономно…
Он кивает и бежит к своим бойцам. Вскоре они, укрываясь щитами начинает быструю переправу на «терра инкогнита». Я остаюсь пока тут, прослежу за переправой.
Откуда-то в кустах, на дальнем берегу топи ощущаю присутствие чего-то живого, озлобленного и напуганного. Но он далеко, не перед нами, а сбоку. Там до берега метров сто. Появляется первая стрела. Не долетев до нас метров, пять, она шлёпается в припорошенную снегом грязь. За ней летят ещё с десяток, силясь добить до нас. Впереди слышу свисток Тиберия, его отряд с кем-то сошёлся в высоком кустарнике.
Ну, началось!

***
– Бегом!
Пробежка по фашинам не самое приятное занятие. Они прогибаются и качаются под ногами. Наледь на тонких прутьях скользит, можно съехать как по рельсам прямо в бездонную пропасть. Грязь, чавкающая под фашинами, напоминает что под ногами верная смерть. Даже обильно летящие стрелы, так не пугают, как это покачивание и чавканье. Впереди слышен оборванный крик, кто-то поленился поднять щит, выхватил стрелой в шею и ушёл прямо болото.
– Щиты выше! – ору до хрипа. – Смотрите под ноги!
Моя очередь подошла только сейчас, когда большая часть отряда уже переправилась. Со мной остались два десятка стрелков из «взвода охраны», время от времени постреливающие по тому берегу.
Позади нас остались только «обозные мужики» идущие следом. Остаётся верить, что у лесомык ещё нет свободных людей, чтобы предпринять обходной манёвр для нападения на тылы.
Медленно иду по волнующемуся мосту. Поперёк фашин, повязаны длинные бревна, благодаря которым есть шанс не соскользнуть. Иду аккуратно, стараясь не разгоняться. Над головой пролетает две-три стрелы. Они вроде на излёте, и бьют лесомыки беспорядочно, но… троих мы тут уже потеряли. Справа и слева широкое болото. Сверху оно блестит тонким льдом, словно озеро, но это впечатление обманчиво. За тонким слоем воды начинается бездонная грязь.
 Берег справа густо порос лесом. Именно оттуда по нам бьют часто и беспорядочно, но от них до нас больше пятидесяти шагов и стрелы добираются сюда не все. Да и о прицельной стрельбе речь не идёт, бьют «по площадям». Впереди «малый остров», туда уже переправились основные силы, сейчас там слышны были звуки боя.
Рядом просвистела стрела, вжимаю голову в плечи, продолжаю движение. Семеню «на полусогнутых», чтобы в случае чего присесть и не кувыркнуться в болото. Доспех у меня тяжёлый, если грохнусь, на дно пойду «топориком».
Чвяк! Нога становится на растоптанный грязный берег. Я на острове! Испытываю огромное облегчение – боюсь я болот, иррационально, но от души. Ладно… что дальше? Передо мной, метрах в двадцати, мелькают спины тех, кто переправился ранее. Всё вокруг запорошено снегом, и только чёрная грязная тропа отчётливо показывает, где идёт отряд. Бойцы перед нами месят грязь, поднимаясь с берега на возвышенность, затем разгоняются, и рывком преодолев открытое пространство, запрыгивают в плотный большой кустарник.
 Кусты активно шевелятся, там идёт какая-то возня. Видать пытаются сориентироваться – кто, куда и зачем. Как у Жванецкого: каждый второй спрашивает, каждый первый не знает. Звуки боя поодаль, начали стихать. Может кто кому и вломил, но скорее всего, просто «расцепились», чтобы привести себя в порядок.
Оборачиваюсь. Последний боец из моей охраны переправляется и спрыгивает на берег.
– За мной!
Скользя по грязи, активно забираюсь наверх. Подъём размесили так, что он скользкий как лёд. Пару раз едва не падаю. Забрался, осмотрелся. Теперь понимаю, почему солдаты с этого места начинают бежать. Тут превосходный обзор для вражеских стрелков. И они этим пользуются. Едва я залез на холм, с разных сторон прилетело пять-шесть стрел. Правда далеко и мимо, но утешение это исключительно дохлое. Поднимаю щит, прикрывая свой бок и ускоряю ход. Доспех тихо побрякивает в такт шага. Не то чтобы он очень тяжёл, но ощущается в каждом движении. Дышу, как паровоз, широкими шагами мчусь в сторону кустарников. Вон они, светло-серые тоненькие кустики…
БАМ!
В щит влетает стрела, от неожиданности спотыкаюсь и падаю на колено, упираясь рукой в землю.
– Твою мать!
Поднимаюсь, снова прибавляю ход, рядом просвистели ещё пара стрел. Слышны глухие удары о щиты, это уже идущим за мной солдатам досталось несколько подарочков. Но вроде все живы.
***
В кустарнике полным ходом отмечают юбилей броуновского движения. Тит растерянный и злой, бегает от одного «полудесятника» до другого, и пытается всех организовать.
– Как дела? – спрашиваю, хотя и так понятно, что никак.
– Вон, посмотри туда, – и показал рукой.
Ага! Вот и форпост. Бревенчатый частокол со ступеньками для стрельбы. Там уже мелькают бородатые морды, постреливающие в нашу сторону. Спотыкаюсь обо что-то. Под ногой валяется рука, остальное не видно за кустом. Приглядевшись, вижу чуть поодаль ещё одну ногу. Похоже, наши их гасили залпом, когда лесные ломились через кустарник в свою уютную крепость. Это успокаивает – при всех лютых косяках нашего воинства, у противника дела не лучше.
– Их много?
Тит мотает головой.
– Мало!
Я так и думал.
– Давай начнём строить людей. Будем штурмовать!
***
Штурм начался только через полчаса. Раньше не получилось, потому «обозные» не смогли подтащить лестницы. Оставшись без прикрытия, мужики растерялись и замерли как стадо баранов. Пришлось возвращаться, давать звездюлей бригадиру, и его помощникам, после чего организовывать движение колонны самому. Лестницы мы, слава богу, нашли и их тут же волоком верёвками потащили прямо через болота на остров. Четверых при этом ранило, поскольку обстрел усилился. Стрел лесные не жалеют. Значит, есть запасы.
Лесомыки между тем активно прибывают. Мы с Титом видели, как в форпост зашёл небольшой отряд, встреченный радостными криками. Либо прибыл кто-то эпичный, либо их так мало, что они рады каждому десятку. Скоро выясним.
Я поделил «обозных» на три отряда, по специализации. Одни гать кладут, другие припасы тащат, третьи везут стройматериалы для лагеря. Надо было сразу так сделать, но мне и в голову не пришло, что идти за бойцами и подавать им необходимый инструмент – это так сложно. Заставил бригадира выделить ведущего на каждую колонну. Четверых солдат из своего «охранного взвода», наиболее ответственных, поставил надзирателями. Выдал новоиспечённым «комиссарам» палки и разрешил мутузить «обозных» если будут тормозить. Предупредил, что если лагерь не будет достроен к обеду – повешу всех семерых. По-очереди на одном дереве. Убедившись, что «менеджеры» меня услышали, снова иду по чавкающей колышущейся гати, возвращаясь туда, где Тит формирует штурмовые колонны. Парни из «взвода охраны», завистливо глянули на четверых счастливчиков, оставшихся в тылу, и снова полезли за мной в грязь и под стрелы.
***
На шее у меня висит глиняный свисток. Выглядит как детская игрушка, но издаёт противный для ушей пронзительный свист.
Длинный свист – команда «вперёд!». Бойцы синхронно закрылись щитами, и двумя колоннами пошли в сторону частокола. Как всегда молча, без шумов, лязгов и прочих способов напугать врага, и стравить свой страх. Змея бьёт молча. Между колоннами россыпью идут стрелки. Они ведут беглый огонь, постоянно сменяют друг друга, прячась за высокими павезами для перезарядки.
Лесомыки на стенах вопят как укушенные и беспорядочно осыпают нас стрелами. Бьют не «по нервам», у нас есть убитые и раненые, но очень часто. Кабы не высокие павезы, они легко перебили бы нас всех.
Мои арбалетчики отвечают по мере сил, иногда попадают, но в целом подавить стрелков не могут. Слишком долго перезаряжается арбалет, да и высунуться под стрелы из-за щитов для них оказалось немалой проблемой. На учениях получалось лучше.
Парни, идущие в колонне, глухо прикрылись щитами, и в перестрелке не участвуют. Их задача дойти до стены и они её выполняют. Вот здесь я начинаю трястись. Мы мало отрабатывали штурм укреплений, да и то – Рицимер заставил. А ещё лестницы. Когда мы их делали, не думали, что частокол будет такой высокий.
Сумеют ли бойцы перелезть оставшееся расстояние?
Короткий противный свист. Колонна замирает, парни тащат лестницы под прикрытием больших деревянных щитов. Три свистка – первая колонна резко убирает щиты, поднимают арбалеты. Залп! Рой тяжёлых болтов буквально сносит лесомык со стен.
Оп! Обе лестницы «взлетели» наверх, упираясь своим концом в частокол. Мощные крюки, зацепились за дерево и не позволяют столкнуть лестницу со стены. Но лесомыки активно пытаются. Часть их продолжает перестрелку.
Два коротких свистка. Вторая колонна, убрав щиты, даёт свой залп. Туча болтов веером прошлась по лесомыкам, изрядно их проредив. Особенно досталось тем, кто возился с лестницей. Этих пришибло как в сказке про «семерых одним ударом».
Снова длинный свист. Вперёд! Под жиденьким неуверенным обстрелом, бойцы лезут наверх, с фанатичной безрассудностью. Вскоре на стрелковых площадках начинается бой. Слышён звериный рёв, и грохот ударов. Наши забрались на частокол, вышибли с первой ступеньки лесомык. Их малочисленность работает на нас.
Перебираюсь через верхушки частокола, даже не заострённые толком, ноги становятся на покрытую трупами площадку. Их всего восемь по периметру частокола. Каждая площадка шага четыре длинной и два шириной. Между собой они соединены подмостками, в виде двух трёх досок. Именно там и кипит бой, в котором моих копейщиков сдерживают теснота и постоянный обстрел. Лесомыки активно используют дротики, что на таких коротких дистанциях куда опаснее стрел.
Наших бойцов на стенах всё больше. Можем не только сдерживать или теснить лесомык, но и одновременно перестреливаться с ними. У них нет щитов, потери выше и поэтому выстрелы сгоняют их вниз, где они прячутся за лестницами и небольшими сарайчиками, налепленными вдоль стен.
Задние ворота неожиданно для всех открылись. Оттуда зашли десятка три лесомык с копьями и щитами. Их приветствовали радостными воплями.
Тит на это среагировал первым. Свистнув своим, он спрыгнул вниз и поманил за собой остальных. Не отвлекаясь на лестницы, солдаты прыгали на утоптанную площадку крепости, выстраиваясь между двумя рядами построек. Прежде чем лесомыки смогли втиснуться через узкие ворота, перед ними уже стояла фаланга, укрытая щитами и ощетинившаяся копьями.
Разношёрстная толпа дико заревела и помчалась прямо на сомкнутый строй. Места для манёвра там нет – сарайчики, да лестницы оставляют лишь одну широкую «улицу» от передних ворот, к задним.
Беру на себя командование стрелками, запрещаю им перестреливаться с прячущимися лесомыками.
– Целься!
Толпа подбежала к отряду Тита, и начала швырять в него дротики. Этим они невольно открылись, убрав мешающие щиты.
– Бей!
Залп четырёх десятков арбалетов стеганул по их ревущему стаду. Крики, паника, и одновременно звериный рык. Толпа расслоилась – самые упоротые продолжили бежать на людей Тита, кто-то попятился, многие рухнули замертво. Беру первого попавшегося десятника, приказываю ему управлять залпами. Сам зову за собой «охранников» и спускаюсь по лестнице.
Треск и грохот заглушённый воплями многократно отразился от частокола, породив сумасшедшую какофонию. Удар «бешеных» парни Тита выдержали, но начали отходить.
Спешу им на помощь. В меня влетает несколько дротиков, но доспех это выдерживает. А потом начинается свалка – топором по башке первому, с ноги в пах второму, ударом щита сбиваю третьего. Рядом активно работают копьями и свои и враги. Над головами свистят стрелы и арбалетные болты, обе стороны стараются помочь своим в драке.
Меня пару раз ткнули копьём, разок прилетело стрелой, но обошлось. Я же машу топором, чаще, чем моргаю, разношу в щепки щиты, сокрушая всё и вся...
Наши арбалетчики весьма удачно успели согнать лесомык с площадок перед дракой. Теперь те могут постреливать лишь наскоками, забираясь на возвышенности и тут де спрыгивая, чтобы не словить болт. При этом наши, дают один залп за другим и вскоре численное превосходство противника сходит на нет. Многие убиты и ранены, а остальные попятились назад. Мы расстояния с ними не сокращаем, идём стеной, вминая их как каток жестяную банку. И они не выдерживают – начинается бег к распахнутым воротам. Забыв про всю на свете, чумазые толкая друг друга, стараются покинуть крепость до того, как стрелки дадут ещё один залп.
Удалось не всем…
***
Быстро обхожу поле боя. Лесомыки валяются тут повсюду. Около двадцати трупов. Всё-таки далеко не все пошли «в засаду» с Рутволтом. Начинаю сомневаться, а есть ли вообще эта засада? Может Рицимер зря спектакль устраивал?
Подхожу к плотной камышовой заросли. Здесь тоже несколько убитых, солдаты уверяют меня, что лесные ушли прямо в камыши, где и все утонули.
– Там тропа! – уверенно говорит Тит, и я соглашаюсь. Считать их тупыми – себе дороже.
– Поджечь камыш! – приказываю. Солдаты тут же занялись этим неблагодарным делом.
– Фашины тащить? Переправляться будем? – спрашивает Тит, всматриваясь в берег «большого острова».
Мрачно смотрю на ту сторону. Большой остров покрыт лесом. Деревья на «берегу» подрубили, образовав засеку. Это такой способ рубить деревья посередине, чтобы ветки и сучья наклонялись в нашу сторону. Продираться через засеку под обстрелом, да ещё со стороны узкой проложенной гати –  гарантированное самоубийство. Кроме того, позади нас длинная и слабо организованная колонна. Будь я командиром лесомык, не стал бы ломать головой стену, атакуя нас, а напал бы на тылы. Думаю, они так и сделают, когда подтянут силы. Поэтому эффект внезапности более эксплуатировать не будем, и так уже вторая половина дня. Надо ставить лагерь, в котором даже мужики смогут держать оборону в случае нападения с тыла. А только потом продолжать натиск. Скорее всего, даже завтра.
– Нет, – говорю. – Не сейчас. Займите стены, ворота заприте. Будь начеку. Я займусь лагерем. Скоро сюда придут парни с соломой, будешь готовить форпост к поджогу.
– Ясно, – кивает Тит. – А поставить лагерь здесь нельзя?
– Нельзя. Обрати внимание, стена около большого острова куда ниже той, которую мы штурмовали. Его специально так сделали, чтобы удобно было обстреливать с «большого острова» и штурмовать. Под большой стеной идёт спуск, там лагерь ставить неудобно. Короче, лучше его разобрать и поставить лагерь возле нашей гати. А остальное – сжечь.

***
Светлый день проходит относительно спокойно. Стучат топоры – мужики вбивают сваи в грунт и собирают бараки. Запах зимнего леса, перебивается гарью от жжёного камыша и ароматом каши.
Время от времени работы приостанавливаются, когда лесомыки начинают нас обстреливать как всегда с правого берега. Впрочем, они быстро прекращают, убедившись, что добить оттуда невозможно. Не иначе, очередная партия новоприбывших высказывает нам свои нежные мысли. Я беспрерывно ощущаю множество недобрых взглядов со всех сторон. Лесомыки здесь и они ждут ночи. Мы же торопимся, чем крепче будет лагерь, тем больше шансов пережить эту ночь. Лесомык может и меньше, чем нас, но ночные стрелки – ужас змеиного культа – способны истребить кратно большее количество врагов.
Поэтому укрепляемся.
Малый остров по форме  напоминает каплю. В самой широкой части «капли» стоит захваченный форпост. Лагерь мы поставили в  тонкой части «капли», рядом с гатью, преимущественно на левом берегу, предварительно спалив камыш и вырубили весь кустарник.
Мы собрали три барака, обшили их оставшимися фашинами, для большей прочности, они будут играть роль башен. Постройки соединили стеной из брёвен, которые сняли с форпоста. Соорудили простейшие площади для стрельбы, играющие одновременно роль "крыши" при навесном обстреле.
Внутри лагеря поставили «кром» в виде ещё трёх бараков – там склад и теплушка для обозных мужиков и
раненых. Поверх «крома» поставили небольшую, но прочную башенку для обзора.
Наконец, я приказал бойцам спать. Работы в лагере замедлились, но не прекратились. Обозные продолжали энергично стучать топорами, завершая превращение горы брёвен и досок во вполне приличное сооружение.
***
С тихими шлепками и шелестом через гать прошли четыре десятка человек – отряд Тиберия. Странно, но их даже не обстреляли. Это подтвердило мои предположения, что лесомыки отошли, чтобы перегруппироваться и отдохнуть после бешеного марша через лес. Они ждут ночи.
– Задание выполнено! – тихо чеканит Тиберий, шатаясь от усталости. На лице каменная маска. Он со мной всё время такой, так и не оправился от душевных травм нанесённых палкой. – Мы готовы к дальнейшим действиям!
А сам едва на ногах стоит. День на холоде, и ночной марш тоже на морозе - это вам не курорт.
– Привет, герои! – встречаю их и показываю на «кром». – Еште и спать! Там тепло. Ночью вы будете нужны.
Тиберий кивает и уводит людей к кашеварам. Следом за отрядом Тиберия походит ещё один отряд, из пятнадцати бойцов. Приглядевшись, не верю глазам это «анаконды»! Откуда такое богатство? Их же всего шесть было вроде как… и те Стеллу охраняют. Впереди шагает Гней, в таком же латном доспехе. Оклемался родимый.
– Почему прекратили наступление?! – с ходу наезжает он, дыша на меня лютой смесью перегара и чеснока.
Поманив его рукой, веду к форпосту. Ругаюсь себе под нос, делать мне больше нечего, только стратегов всяких развлекать!
–…займёт минимум полдня, – поясняю. – Скоро темнеет, и нам всё равно придётся ночевать тут.
Гней хмуро осматривает засеку. Неохотно кивает.
– Согласен. Когда собираешься поджигать форпост?
– Когда закончим работы в лагере, – поясняю. – Нам пока приходится брать здесь доски и брёвна…
– Для тебя есть подарок, – ухмыльнулся он. – Пошли в лагерь, покажу.
Среди тюков и бочек, которые они привезли с собой, вижу небольшие горшочки обмазанные воском.
– Внутри них хранится огонь, горит даже в воде, – сказал Гней. – Им можно сжечь всё что угодно.
– Думаешь заманить их в форпост и подпалить?
– Нет, – Гней махнул рукой, – Всё проще. Если лесомыки и нападут сегодня, то ночью в темноте. А эта пылающая гробина мало того что отсечет жаром часть берега, так ещё и подсветит остальную часть!
– Это не больше чем на час.
– Ну и что? – удивляется он. – Жар им до утра проходу не даст. А нам утром наступать проще будет по ровной местности. Там даже грязи не будет, всё запечётся коркой.
– Главное успеть поджечь…
– Чего там успевать? Разбей горшок, он сам загорится. Мои люди этим займутся... И кстати, смотри.
Он открыл ближайшую бочку, достал оттуда небольшой, но увесистый шарик.
– Это пули. Летят не так точно как болты, но зато их много. Для ближнего боя, шагов на двадцать идеально подойдут.
– Хорошо, - говорю осматривая в руках тяжёлый кусочек металла. - У нас болтов в обрез.
– Да и ещё… – Гней подвёл меня к ближайшей «анаконде», стоящей неподвижно с момента нашего разговора, и приказал.
– Открой шлем.
Рыцарь, молча, откинул верхнее забрало. По спине прошёл холодок. На меня смотрело нечто, с нечеловеческими чертами, чёрными поблескивающими алым свечением глазами. Короткая верхняя губа обнажала острые зубы, большая часть которых была клыками.
– Так вот, Тим, – Гней посмотрел мне в глаза. – НИКОМУ не говори то, что ты сейчас увидел. И постарайся выжить, ты мне понадобишься скоро.
– Да уж постараюсь, – я весело смеялся, а внутри как ледяной водой окатило. Кажется, наш чернокнижник таки научился правильно читать свои чёрные книжки.
Ох, валить надо отсюда. При первой возможности!
***
Меня растолкали. Солдат, которому я поручил разбудить меня с заходом солнца грубо тряс меня за плечу.
–  Всё! Хватит! - рыкнул я. - Проснулся уже...
 Сонное тело категорически не желало вставать. Я позволил себе несколько минут поваляться в неге. В воздухе пахло гарью – всё ещё тлел камыш. Он уже выгорел возле берега и продолжил дымить где-то посреди болота, перекидывая раскалённый пепел со стебля на стебель. Вокруг стучали топоры – мужики заканчивали свою работу.
Ладно, пора вставать.
Вскакиваю на ноги, быстро съедаю безвкусную кашу, и обхожу лагерь. Затем быстрым шагом, оглядываясь, иду через островок к форпосту. Хочу взглянуть, как Тит приготовил его к поджогу. Днём я изрядно повеселился, глядя как солдаты, стоящие на площадках, подозрительно посматривают на мужиков, трудолюбиво обкладывающих их сеном и хворостом. Теперь надо глянуть, как там всё уложено.
Людей в форпосту уже не было - все пошли спать. Форпост охраняли «анаконды». Впечатление они производили угнетающее. Куда бы я ни пошёл, они всегда поворачивали голову за мной. Через разрезы шлемов поблёскивало алым свечением. Иногда они резко вздрагивали, словно собирались что-то сделать, но тут, же замирали вновь, как статуи.
Оставаться с ними категорически не хочется, поднимаюсь на стену. Хочу посмотреть, как там на "большом острове" дела. Подозреваю между ними есть пути сообщения и скорее всего к ночи они постараются его отбить.
Сидеть тут небезопасно, могут подстрелить, но всё равно тут куда уютнее, чем с этими…
– Ну что, сынок, как дела?
На площадке сидит Рицимер, опираясь о частокол, укрывающий его от взгляда стрелков.
– Гней в лагере, – присаживаюсь рядом. – Он вызвал каких-то тварей. Вон во дворе стоят.
Рицимер поднялся, посмотрел туда, снова сел.
– Значит, всё-таки научился, чёртов сын. Ну, теперь масть ему попрёт.
– Не сомневаюсь… Надоело всё, Рицимер! Никогда бы не подумал, что буду воевать за чёрного мага.
– Мы не за него воюем, – возразил старик. – Ты за книгу, я за свободу. Пока война не закончится, не сможем завершить наше маленькое дельце.
– Может, проще Гнея прибить? Поставить нормальную систему патрулирования и спокойно заняться делом...
– Гнея ты не прибьёшь, – усмехнулся старик, – у него защитник есть, из мира мёртвых. И патрули твои лесомыки порежут в считанные дни. Змеи слепые и глухие, ещё и тупые как пробки. Лесомыки сначала изведут их а потом устроят резню в деревне. А тебе тогда за книгу можно будет забыть.
– Почему?
– Ритуал можно провести только в "местах силы". Это особые местечки их не так уж много. Ближайшее отсюда находится глубоко в лесу и называется Синее озеро. Пока лесомыки не разгромлены, ты туда не дойдёшь. Синее озеро для них священно. Понял?
– И что, после поражения, лесомыки перестанут охранять свою святыню?
– Не так, – усмехнулся Рицимер, поправив съехавшую шапку. – Тут дело в устройстве общества лесомык. Сейчас ты с ними не договоришься никак. Вообще. Но если им устроить кровопускание, станут как шёлк.
– Испугаются?
– Не-е-е! Всё проще. У них общество двухслойное. Элитой предков лесомык раньше были купцы. Город то торговый был. И богатый, не зря Гней его восстановить хочет. Сбежавшие от Мора и змей научились что-то выращивать и производить в лесу, и вести обмен друг с другом. Торгаши, сам понимаешь, договариваться любят и умеют. Но со временем в лесу появилась новая элита – охотники. Звери ведь дармовый ресурс, те, кто хорошо охотился стали богаче и сильнее остальных. Все те лесомыки которых ты видел - исключительно из охотников.
– То есть они не все головорезы?
Рицимер мотнул головой.
– Лесомыки собиратели и огородники. Чего-то там выращивают в своих куширях. Но вот какая штука с ними приключилась - здесь места замкнутые, звери передвигаться не могут. Поэтому со временем охотники повыбили их почти всех. Остались небольшие волки, да разные грызуны. Чтобы не сдохнуть с голода, охотники подмяли под себя своих сородичей. Превратились в паразитов.
Они же самые сильные в лесу, кто им отпор даст? В прошлом году у лесомык случился большой неурожай и жрать стало совсем нечего. Вот тогда один из охотников, Рутволт, собрал остальных в кулак. Они поставили несколько форпостов по границам со змеями и начали на них охоту.
– Войну, – уточнил я.
– Они этого до сих пор не понимают, – усмехнулся Рицимер, – что люди это не звери и могут мстить. Даже сейчас, они там сидят и делят всех вас как будущую добычу.
– Вот уроды… – меня пробирает смех.
– Да нет... - возражает Рицимер. - Они же никогда не воевали друг с другом. Просто не знают, что это такое. Они охотятся, а не воюют. Договариваться с ними бесполезно. Зато если их проредить, то верх снова возьмут "торговцы". А с ними договориться в разы проще.
Смотрю в сторону "большого острова". Показалось или кто-то там мельтешит?
– Змеи не будут «прореживать», -  снова поворачиваюсь к Рицимеру. - Они истребят всех…
– Не смогут, - усмехается Рицимер. - Лес большой! И к тому же у меня на них кое-какие планы.
– М?
– Когда я вернусь в этот мир, надо ж будет мне чем-нибудь заниматься, - улыбается он. - А тут бесхозный народ, к тому же на грани вымирания. Выведу их отсюда и майнём на север. Змеи туда не дойдут, а мы там развернёмся на всю катушку.
– Большим людям, большие планы, - усмехаюсь посматривая на Рицимера. – Осталось дело за малым, лесомык одолеть.
– Вот этим ты сейчас и займёшься, - Рицимер бесшумно поднялся на ноги. - Можешь бить свои горшки. Лесные уже подходят. Удачи тебе!
И пропал, как и не было.
***
Спускаясь по лестнице, напоследок осматриваю «большой остров». Чуйка подсказывает, что народу там немного, но… тогда где остальные? Я прямо ощущаю шибающий в нос запах пота, немытого тела и адреналина. Но на большом острове практически никого нет. Они что, с берегов собираются нападать!? А как?
Но эти размышления уже на бегу, соскакивая вниз в дворик. Стоящие возле покосившегося сарайчика живые «статуи» одновременно повернули ко мне головы.
– Разбить горшки! – приказываю им, и подаю пример, пинком раскалывая первую ёмкость. Из лопнувшей глины высыпался какой-то порошок, который тут же пыхнул огнём, стремительно превращаясь в вязкую пылающую жижу. "Анаконды" сорвались с места и с удивительной для латников быстротой кинулись крушить горшки по всему периметру.
Неожиданно вечернюю тишь порвал в клочья многократный утробный рёв рожка. Небо окрасилось десятками горящих стрел.
Блин!
Прижимаюсь к забору, пережидаю, когда висящие в небе убийцы, обрушатся вниз. В нашем лагере звучит сигнал тревоги. Стало быть, не проспали, хорошо. Впрочем, там Гней, а с ним не забалуешь.
Мои молчаливые «друзья» носятся по периметру форпоста и добивают оставшиеся горшки. Падающие тут и там стрелы их не беспокоят. Впрочем, что латнику может сделать стрела? Поджог идёт по плану. Огонь уже сожрал солому и теперь жадно лижет брёвна и доски. Внутри становится прямо-таки жарко. Тем более, мы выломали несколько брёвен из ограды, для лучшей вентиляции, так что теплеет с каждой секундой.
– В лагерь быстро! – приказываю им, открывая ворота.
В арку ворвался поток свежего холодного воздуха. Пламя загудело, стало намного жарче. Выпустив "анаконд", распахиваю ворота шире. Огонь – лучшее препятствие для перемещения.
Вижу, как на частоколе появились несколько парней. Первый выпустил в мою сторону стрелу. Не попал! Отвечать ему не стал, только зря время тратить. Поворачиваюсь и бегу за латниками, идущими цепочкой переваливаясь словно утки.
В небе висит яркая луна. На ограде лагеря и крышах бараков, пылают поставленные факелы, позади покрывается пламенем форпост. Без подсветки не останемся!
В небе очередная партия подожженных стрел. Впереди неуклюже скачут нелюди. Где-то слышно дудение трубы перекрикивающее рёв пламени. Мы органично смотримся во всей этой картине массового безумия.
– Заходите, быстрее! – это Тит, голос знакомый. Поверх вбитых заострённых кольев, спускается лестница, по которой мы все забираемся вовнутрь. Едва последний из нас спрыгивает вниз, как лестницу убирают.
– Где Гней?
– На смотровой башенке.
Опасливо поглядывая на падающие повсюду стрелы, быстрым шагом иду к башне. Заскочив в барак, почувствовал невиданное облегчение. Сам не заметил, как напрягался, двигаясь под обстрелом. Тяжко это - идти, зная, что в любой момент тебя пришпилит. Сколько раз был под таким обстрелом, но так и не привык...
Забираюсь по лестнице наверх, там площадка, с крышей и стенами. Есть несколько смотровых щелей. Снаружи всё измазано копотью, чтобы тёмная щель не выделялась в стене.
Внутри с щитом в руке стоит Гней и всматривается в окружающий мир.
– Отличная работа, Тим! –  он поворачивается ко мне. – Форпост горит свечой. Скоро будет видно как днём. А наши "друзья" как раз начали.

****
Первый град стрел был лишь пристрелкой местности. Основная "артподготовка" началась минутой позже.
Казалось, нет места, куда не упало бы пять-шесть стрел. Воздух наполнился свистом и глухим стуком ударов. Вряд ли лесомык было больше чем нас, но стреляли они часто и оттого гарнизон «лагеря» оказался намертво прикован к баракам, крышам и щитам. Появились убитые и раненые. Их заходящиеся вопли, сильно били по нервам даже мне, что говорить о бойцах, которые в большинстве своём недавно были крестьянами. Каждая пятая примерно стрела оказалась просмоленной и подожженной, они втыкались в постройки, коптили там зловещими огоньками. По двору ходили «пожарные» в виде четырёх парней держащих над собой вытащенный из воды плот. Под плотом шли согнувшись ещё двое, которые сбивали пожар, втаптывая горящие стрелы в снег. Возле "крома" один такой плот валялся в луже крови, а оттуда торчали неподвижные ноги...
Не представляю себе, как мы держались бы, если б лесомыки могли стрелять со всех сторон. Но пылающий форпост стоял огненной стеной, а правый берег подозрительно молчал. Массированная стрельба теперь велась исключительно с левого.
– Они похоже, для того и били весь день с правого берега, чтобы мы сместились сюда! – сказал Гней, всматриваясь в чернеющее марево болота.
– Мы бы всё равно тут стали, – говорю, – тут удобнее…
И резко замолкаю, почуяв опасность. Запускаю ночное зрение, всматриваюсь. Жар от форпоста слепит, мешая стрелять. Но даже так видно, что всё болото с левого берега покрылось тёплыми, крадущимися силуэтами. Они идут странными извилистыми тропами, практически по пояс в воде…
– Оппаньки… да к нам гости…
– Ага, – говорит Гней, – на диковинных лодках.
И показывает в противоположную сторону. На правом берегу видно множество людей. Они быстро упаковываются в широкие лодки, похоже, сшитые из шкур, и быстро работая вёслами, двигаются к нам.
– Вот что, Гней, – говорю быстро, прикинув план действий – сможешь возглавить оборону от атаки с левого берега?
– А что там… – он резко замолкает, увидев мои змеиные глаза. – Они и там?! Ты их видишь?
– Они там! Много. Прячутся в дыму и темени. Возьми, пожалуйста, своих упырей и помоги отбиться, когда полезут. Я хочу оставить себе три из четырёх отрядов, сдаётся мне, основной удар нанесут вон те ребята на лодках, там места больше.
Гней секунду думает, потом кивает и быстро спускается вниз.
***
Что ж а мне сейчас придётся управлять всей этой оравой. Причём среди шума и грохота. Свисток, увы, плохой помощник, слишком мало команд мы разучили. Будем управлять по старинке – «ротом». Ну, не совсем по старинке, кое-какой апгрейд я себе организовал. Достаю рупор, сделанный из полосок меди, свёрнутых кольцами и склёпанными между собой. Тяжёловата средневековая модель, но ничего не поделаешь. Главное, что свою основную функцию матюгальник выполняет с лихвой. Проверял на тренировках.
***
– НИЖЕ, НИЖЕ!!!  ЕЩЁ НИЖЕ… БЕЙ!
Пять десятков болтов уходит в сторону болота. Забегаю в башенку, всматриваюсь. Похоже без толку, как плыли, так и плывут. Скорее всего, перелёт. Ладно, будем бить ещё ниже.
Спрыгиваю вниз, игнорируя лестницу, и снова мчусь вдоль стены, приказывая опустить арбалеты «ниже, чем было». Ничего точнее сказать не могу, не артиллерия чай. Десятники, заслышав команды, начинают часто повторять мой приказ, пока не дошло до всех.
Мои бойцы в первую очередь стрелки, во-вторую метатели дротиков и лишь в третью рукопашники. Поэтому отбиваться от лесомык предпочитаю дружными залпами. На дальних дистанция, арбалетными.
Помахивая матюгальником, чтобы  не перегрелся, бегаю среди стрелков, и выдаю громкие ЦУ донося до каждого свои приказы в предельно ясной и достаточно громкой форме.
 Пока есть шанс достать лесных издалека, надо им пользоваться. Бьём теперь уже на пределе возможностей – ниже опускать арбалеты некуда, ниже наша стена. Сейчас уже придётся забираться на стену и нести большие потери.
– БЕЙ!!!
Несколько болтов всё же впились в стену. Но большая часть пошла удачно, впритык к забору и обрушилась на десятки плывущих лодок. С той стороны послышались крики. Ага, накрыли! Опять заскакиваю в башенку – на стену не лезу, жить охота – смотрю на дело рук своих. Потери есть, на нескольких лодках люди лежат вповалку. Но основная масса продолжает упрямо грести вперёд.
Массовый обстрел, устроенный лесомыками изрядно ослаб. Стрелки поди готовятся ко второй партии на высадку. Вряд ли их больше, чем нас, поэтому высаживаясь партиями, они рискуют быть разбитыми по частям. Вот и лютуют, прикрывая своих. Поджог форпоста сильно мешает им, лишая главного преимущества - скрытности. Мы видим друг друга и активно обмениваемся "гостинцами".
Пока мы тут обстреливаем плывущих, с другой стороны крепости идёт, то ожесточённая драка, то не менее решительная перестрелка. Лесомыки лезут через болота по извилистым «отмелям», все добравшиеся прячутся в поваленных деревьях, ухитряясь стрелять из лука в самых разных позах. Накопившись, в достаточном количестве, они идут на приступ. После неудачи, снова отходят к берегу, прячутся и копят силы, для следующего броска. А по узким отмелям всё идут и идут, новые партии пушечного мяса.
Гней со своими монстрами оказался там кстати – лесомыки уже дважды, забирались на стены и едва не прорвались. Из разговоров раненых, я краем уха услышал, как «анаконда» разрубила одного бородача пополам вместе с щитом и топором. По телу прошёл мороз. Он ведь не один десяток таких тварей создаст! Только посочувствовать тем, кто попадётся им на пути... Но сейчас не до морали, выживать надо.
Между тем "наши" лесомыки, уже у берега. Высаживаются. Теперь приходится забираться на площадки и подставяться по стрелы.
– ПЕРВЫЙ ОТРЯД! ЦЕЛЬС! ЗАЛП! СМЕНА!
На сей раз, лесомыки держат щиты, криков меньше, но всё равно болты находят себе цели.
Выстрелив, парни спрыгивают с подмостков, садятся перезаряжать. Наверх забегает вторая партия. С той стороны прилетают стрелы и несколько бойцов с криками, падают вниз, пробитые стрелами. Но остальные не трогаются с места и поднимают оружие.
– ЦЕЛЬСЬ! ЗАЛП! СМЕНА!
Лесомыки деловито добивают своих тяжелораненых. Чтобы не смущали криками? Подскакивает Тит. Рука перевязана, уже выхватил где-то подарочек.
– Они вытащили из болот щиты, – сбиваясь, докладывает он.
– ВТОРОЙ ОТРЯД! – кричу сразу. – НЕ СТРЕЛЯТЬ!!!
Бегу в башенку, Тит за мной. Мысли летят в голове вихрем. А что за щиты? Лапы у них есть, для опоры? Вряд ли. Скорее всего, просто подставляют палки.
Ага, вижу теперь. Они их только поставили и почти весь берег, покрыт высокими и широкими щитами из тонких брёвен. Щиты медленно продвигаются вперёд, видимо стоят на каком-то подобии саней. Удачно это они придумали, ничего не скажешь.
– ТРЕТИЙ ЩИТ ОТ ПОЖАРА! – кричу так, что матюгальник вздрагивает. – ВСЕ ПОНЯЛИ? ТРЕТИЙ ЩИТ ОТ ПОЖАРА! БИТЬ В ВЕРХНЮЮ ЧАСТЬ! ЗАЛП!
Десятки арбалетов одновременно жахнули в тот щит, что был ближе всего к пылающему форпосту. Меня он привлёк тем, что его шатало во все стороны – видимо подняли и переносили на руках через какое-то препятствие. Сильный удар в верхнюю точку резко толкнул его, и тяжеленная конструкция рухнула на головы тех, кого прикрывала. За щитом оказалась сбившаяся стайка противника, замершая в недоумении.
– СМЕНА!  – Первый отряд технично соскочил вниз под укрытие. Перезаряжать. – Вторая смена уже наверху. К ответной стрельбе уже привыкли, больше не отвлекаются.
– ЗАЛП!
Однако улов был невелик. Пока парни сменялись, лесомыки уже попрыгали, кто, куда и расползлись по укрытиям. Ладно, учтём. Приказываю своим рассчитаться на первый-второй. Теперь продолжим.
Свист стрел, двое молча рухнули вниз, на головы перезаряжающих. Сжимаю зубы.
– ПЯТЫЙ ЩИТ ОТ ПОЖАРА! ВТОРЫЕ – ЦЕЛЬСЬ! ПЛИ!
Снова удар, кувырок горы досок на бошки лесомык.
– ПЕРВЫЕ, ПЛИИИИИ!!!
Щёлк! Половина сгрудившейся колонны, рушится вниз как скошенная трава. Остальные, брызгами рванулись кто куда, заметавшись, втискиваясь за другие щиты, где места для них не было. Давка, крики, ругань…
Замысел идти за щитами был хорош, но дисциплина подкачала. После того как десяток глоток зашлись в истошных воплях, остальные лесомыки не выдержали, покидали щиты и диким рёвом кинулись на нас.
– ВТОРЫЕ, ПЛИ!
Шух! Как бы ни четверть всех бегущих, свалились прямо на ходу. Остальные, спотыкаясь о них, вопят как резанные и бегут к нам Бойцы собираются прыгать, для перезарядки. Поздно.
– СТОЯТЬ! ДРОТИКИ К БОЮ…
Ревущая масса, на ходу швыряет в нас топоры и короткие копья. И враги  и наши прикрываются щитами, швыряют дротики. Стоящие внизу «первые» живёхонько подают им новые. Короткий и жестокий обмен дротиками, наши выигрывают в чистую. У забора возникает целый слой окровавленных копошащихся тел. Лесомыки прекращают "перестрелку" и лезут дальше. Их много, больше чем тех, кто стоит на стене, а остальные помочь ничем не могут.
Отставив матюгальник, с топором и большим щитом, располагаюсь на подмостках. Вглядываюсь в бегущие силуэты. Горящий адовым пламенем форпост хорошо освещает поле боя, и никаких шансов пройти незаметно у лесомык нет. Позади слышен грохот боя и жуткие вопли лесомык, но туда даже не смотрю. Всё моё внимание сосредоточено только на этих людях, одержимых безумным желанием убить нас всех.
Словно цунами, они накатываются к стене лагеря. Взмывают в небо и падают с десяток кривых, но прочных лестниц. С невероятной ловкостью, лесомыки преодолевают вбитые в их стороны колья. Весь расчёт задержать их там идёт прахом. Они не лезут, а прямо бегут по лестницам. Броски дротиков сносят их пачками, успевшие прикрыться щитами бросают в ответ кривые и тяжёлые копья. Место убитых занимают новые. Со всех сторон кричат раненые и орут командиры.
Одним ударом перерубаю упавшую у ног лестницу, прикрываюсь щитом от летящего в меня копья. Щит они не пробивают, идут вскользь, но удар такой, что едва не улетаю со стены.
Прохожу к следующей лестнице, и в два удара разрубаю и её.
Но лесомыки ухитряются забираться даже, по брёвнам из которых сложен забор. Пара десятков бородатых морд уже на стене, упирается в стену щитов. Они физически сильнее змей, и буквально отдавливают их назад, создавая несколько плацдармов на стене. В толчее ближнего боя, мелькают их топоры и массивные дубинки. Наши перехватывают копья, как учил Рицимер, превращая их в подобие ножей, и наносят короткие жалящие удары. Но в целом мы отступаем со стены, в сторону двора.
Часть наших забралась на крыши "крома" и постреливает по лесомыкам, пытаясь не задеть своих.
Где-то справа, лесомыки проломили строй и выпихнули наших вниз. Практически сразу их снесло залпом арбалетов и тут же дротиков. Командующий нашим резервом, энергичный до психа Тиберий, забыл про змеиную невозмутимость – орёт на отступивших солдат и пинками загоняет их назад на стены. Прореженные и оробевшие лесомыки отступают, оставляя площадку
Нехватку солдат мы восполняем ополченцами. Всё лучше, чем ничего.
Лесомыки прорвались на второй площадке, и «пожарная команда» мчит уже туда, побросав арбалеты, пытаясь на ходу уложить в тулы подобранные дротики.
Борьба возле бревенчатой стены идёт отчаянная и упорная, на всех уровнях, можно сказать. Лесомыки сделали ставку на «пан или пропал», пытаясь прорваться через нас, ударить в спину Гнею. Бешеные волки, рычат и воют, их оружие, покрытое рубцами и кровью, мелькает в свете луны и пожаров, находя себе новые и новые цели. Многие продырявлены, что твой дуршлаг, но стоят на ногах и продолжают бить всё, что видят. Они подтягивают оставшихся и снова начинают нас теснить.
Даже не знаю, выдержали бы мы всё это… Всё-таки мой расчёт на забивание их болтами, пулями и дротиками не оправдался. Наши бойцы со страху били слишком медленно и неточно, а лесомыки прошли через колья как нож сквозь масло, не позволив расстрелять себя до потери боеспособности.
Рассчет оставался только на плотный строй. В индивидуальном бою, у змея против лесомыки шансов почти нет. Мы сбиваемся в строй формируем свою стену, мешая лесомыкам прорываться дальше. Часть их, стоит на бревнах и стреляет по нам, пытаясь расстрелять в упор. Им мешают парни на "кроме". Спрятавшись за щитами, они меткими выстрелами и бросками, вынудили лесомык прятаться и стрелять по ним. Поэтому внизу идёт плотная давка, которой никто не мешает.
…Огромный детина, с рычанием обрушил на меня дубину. Изрядно побитый щит хрястнул, едва не развалившись. Ещё одного такого удара он не выдержит. В здешней давке, мы лишь изредка можем бить друг друга, в основном толпимся и глядим друг на друга глазами полными ненависти. Давка такая, что копья, мечи, дубины бесполезны. Лесные пытаются душить моих бойцов, а те лихо орудуют ножами. Получается по-всякому, но бой «медведи против кобр» медленно выигрывается «медведями», мы отступаем. Хотя у меня на бедре есть отличный нож. И я уже подумываю, как бы перехватить топор, чтобы не выронить, и попотчевать гада клинком.
Но вдруг мой злобный противник перестал быть. Блеснул клинок, и огромная мохнатая туша располовинилась на две части. За сползающими обрубками вижу рыцаря «анаконды» молчаливого и быстрого как смерть. Он быстро кивнул мне. Верхнее забрало поднято, клыкастая пасть прикрыта нижним забралом, и я вдруг понимаю, что мне знаком разрез его глаз и форма носа. Очень похоже на лицо посланника Мары, который ходил ко мне несколько раз с поручениями.
Рядом появился его товарищ – резким ударом он проткнул врага, а заодно ещё двух, от их воплей по рядам лесомык прошла паника. Третий рыцарь "анаконды" поймал за длинные волосы вопящего верзилу, аккуратно срезал ему голову и ею убил ещё одного врага, расплющив головы друг о друга. Вскоре в дело вступили остальные, быстро расчищая пространство от противника.
И вот я уже стою не среди вонючих волосатых лесомык, а в компании окровавленных по маковку «анаконд». Они медленно идут за мной со своими ужасными тесаками наизготовку, прикрывая от грохочущей вокруг плотной драки.
Кроме нелюдей были ещё и простые солдаты, из отряда Гнея и «пожарной команды» Тиберия. Они сшибли лесомык со стены, и атаковали их, синхронно метнув дротики. Атака Гнея была такой решительной, что лесомыки провравшиеся во двор, оказались в окружении. Это их добило окончательно, ревущая масса мгновенно брызнула во все стороны и кинулась драпать кто куда.
Мы им спуску не даём. Добиваем и преследуем. Перескочили стену и быстрым шагом, приближаемся к берегу, где они пытаются сесть на лодгки. Часть их успела и кинулись грести назад, под убийственным обстрелом арбалетчиков.
Остальных лесомык, наш ощетинившийся копьями строй отогнал от лодок и выдавил к раскалённой горе углей, всё ещё дышащей пламенем.
Сгорбленные тёмные фигурки, разом потерявшие свою ярость и кровожадность, отходили к адовой печке, то и дело, оглядываясь назад, где с грохотом рушился прогоревший частокол.
Теперь все точки над «и» расставлены, каждый показал на что способен. Неподвижно застывшие силуэты воинов-змей совсем не походили на человеческие. И буйный горделивый Тиберий, и рассудительный Тит, и другие солдаты смотрелись совершенно гармонично среди чёрного мага и заляпаных кровью нелюдей-«анаконд». Все они были частью единой боевой машины, призванной крушить всё, на что укажет их владыка.
Среди воинов, во весь рост стоял Гней. Черные, глаза горели безумием, алые потёки на лице, стекали вниз, на покрытый кровью доспех. Аристократическое лицо, перекошено в гримасе кровожадного экстаза. Он своего добился. Он победил. И теперь в этой лесной глуши, забытых всеми богами краях, засветилась новая чёрная звёздочка, кровавого небосклона. Скоро об этом узнают многие, на свою беду…
Показав пальцем на замерших лесомык, Гней перекосился в зверином оскале и прошипел
– У-у-уби-ить!
И боевая машина, лязгая металлом, сделала шаг вперёд…

Раздвигая упрямые ветки, осторожно ступая по мягкой листве, продвигаюсь всё глубже в лес, на едва заметное свечение огонька.
Посреди чащи горит костёр, рядом сидят несколько человек, что-то жуют. Лица угрюмые, голоса тихие. Практически все ранены и перевязаны каким-то тряпьём.
Рядом с ними сидит Рицимер – бодрый и весёлый, смеётся и шутит, хотя остальным не до смеха.
Повернув ко мне голову, будто только увидел, он громко восклицает.
– О, Тим! Мой последний ученик!
– Крайний, – бурчу, присаживаясь. – Хотя конечно тебе виднее…
– Тим взял вторую по значимости вашу крепость, – гордо сообщил Рицимер и сидящие у костра уныло закивали. Только сейчас до моих плывущих мозгов доходит, что это лесомыки. Почему то даже не кольнуло вскочить, убежать, схватиться за оружие… Кстати, а где оно?
– Это почему вторую? – ревниво интересуюсь. Мне дают хлебнуть из фляжки, протягивают кусок жареной птичьей ноги, маленькой и чёрной от пепла.
– Потому что первую взял я, – ухмыляется Рицимер.
– Когда?
– Аккурат когда эти – старик показал обглоданной костью на Рутволта, помчались вышибать вас из «малого острова». Я собрал мужичьё и махом взял крепость и спалил её к чёртовой матери. А это и оказалась их основная цитадель.
– Мы не сможем победить змей, – тихо сказал какой-то молодой, со шрамом через всё лицо. Он чем-то напоминал хищную костяную рыбину, в которой каждая клеточка тела создала, чтобы выживать. – Нам остается только умереть.
– Не горюй, человече! – басит Рицимер, хлопнув его по плечу. – Я научу вас. Будете рвать всех! На севере много мелких хуторков, где живут полудикие нищеброды. Мы соберем их в кулак, создадим мощнейшую империю и пустим змей на шнурки!
Народ как-то приободрился, зашумел, снова медовуха потекла в глотки.
– Скажи что надо сделать, великий воин – крикнул кто-то – И мы это сделаем!
Остальные одобрительно загудели.
– Мне нужно, – громко сказал Рицимер, и все утихли. – Чтобы вы проводили моего ученика на Синее Озеро.
Все резко стихли. Кто-то даже поперхнулся медовухой. Молодой хищник, который со шрамом, переглянулся с Рутволтом, потом оценивающе осмотрел меня с головы до ног. Наконец он пожал плечами и протянул бурдюк
– Я дам тебе провожатого.… Только знай – оттуда ещё никто не возвращался…
– Надо же кому-то быть первым, – говорю и прикладываюсь к фляжке.
– Не надо его пугать! – Рицимер взял у меня бурдюк и основательно его облегчил. – Тим затребовал высокую цену, и отрабатывать её будет по полной. От тебя, ученик, теперь зависит всё.
– И что ты будешь делать, если я не справлюсь? – меня «под градусом» всегда на дурацкие вопросы тянет. – Рискуешь, наставник.
– Рискую, – признался Рицимер. – Плохо будет, если проиграешь. Мне придётся служить очередному упырю, который всё равно когда-нибудь сдохнет, а вот тебе… Он подчинит твой разум, и ты будешь ЦЕЛИКОМ в его воле. Даже когда опять сбежишь в свой мир.
– Кто Гней?
– Аждахак. С помощью Гнея, разумеется.
Выждав эффектную паузу, Рицимер благосклонно добавил
– Но я же не зря на тебя столько времени потратил? Ты уж постарайся.
– Постараюсь, – хмуро осматриваю врагов, даже не вчерашних, а прямо таки сегодняшних. – Книга где?
– Украл Гней твою книгу, – Рицимер подложил дров в костёр. – Понял, поганец, все мои замыслы. Она сейчас в храме. Жрицы её стерегут, ждут, когда Гней протрезвеет.
– То есть мне надо спасти тебя, а перед этим добыть книгу, которую ты мне обещал? – тихо сказал я, глядя ему в глаза. – Хорошие у тебя расклады, Рицимер.
– Без меня ты никогда бы её не нашёл, – глухо сказал старик, сверля меня взглядом. – И сам ты из этой поганой дыры никогда не выберешься. И не надейся.
– Ладно, – поднимаю вверх руки. – Убедил. Как книга то выглядит?
Рицимер кивнул куда-то в сторону. Повернувшись, вижу Киру. Она сидит у костра и меня в упор не видит.
– И? – снова смотрю на старика. Тот ухмыляется.
– И все вопросы к ней.
Снова смотрю на Киру. Детское девчоночье лицо сосредоточено, в руках палка, на конце которой что-то съестное, обжариваемое на огне.
– Ты знаешь, где книга?
Кира повернулась, посмотрела на меня как на сумасшедшего.
– Она и есть КНИГА, – засмеялся Рицимер. – Я ж говорил тебе, что Зоххак нем как рыба. Передавать информацию он может только напрямую. Его магические книги, вложены в умы последователей, обученных его понимать.
– Так она что… – я вытаращился на Киру. – Она ЖРИЦА?
Рицимер ухмыльнулся и кивнул.
– Откуда они взялись в лесу?
Он пожал плечами.
– Я долго пытался проникнуть в толщу времени… получил лишь несколько оборванных картинок. Жрицы культа тогда ещё были не такие отмороженные, как сейчас, система их подготовки была проще. Поэтому когда город вытравливали, у одной из них не выдержали нервы. Она предала культ, и скорее всего даже прокляла его. Именно она обучила людей, как пережить Мор. Эта вот слабость одной жрицы привела к проблемам для культа. Они не успели восстановить торговые пути под своим флагом, потому что лесомыки грабили купцов, а загнать их в леса удалось лишь через несколько лет. Но купцы уже нашли другие дорожки для своих товаров.
Рицимер допил медовуху, крякнул удовлетворенно, отложил пустой бурдюк в сторону.
– А лесные феи из поколения в поколение живут среди здешних и даже не догадываются, что они такие же последователи Аждахака, как и их злейшие враги. Киру постоянно тянет к змеям. И тебе она помогла по этой же причине – ты свой.
– Так. Стоп! – лихорадочно привожу мысли в порядок. – Гней похитил Киру? А это тогда кто?
Повернувшись, вдруг понимаю, что рядом со мной никого нет. Ни Киры, ни лесомык, только я и Рицимер.
– Что это?
– Это называется «сон». И с ним уже пора заканчивать.
Старик резко поднялся, схватил меня за плечи и сильно тряхнул.
– ПРОСЫПАЙСЯ!
***
– А? Что…?
– …куда… зачем… – насмешливо сказал старик, блеснув единственным глазом. – Подъём, дрыхля! Утро на дворе.
Вскакиваю, протирая глаза. Рицимер участливо протягивает топор.
– Не забудь.
– Ага… – сажусь на скамью, продрав глаза. – Что это за звук?
За стеной моей избёнки слышался ритмичный грохочущий стук.
– Да ерунда, – отмахнулся старик. – Дверь ломают, тебя зарезать хотят… Не обращай внимания. Кушай и одевайся. Пока они топоры не притащат, дверь им не выломать.
– Зачем… зарезать? – не въехал я.
– Потом оживят, – успокоил Рицимер. – И будешь ты в доспехе «анаконды» с топором. Аждахк повелевает Гнеем. Гней рулит тобой, ты мной, а я армией. Здорово, правда! Нет? Точно нет? Так вставай!
Слушая мерные глухие удары, быстро накидываю на себя доспех «кобры», путая ремни и завязки.
– А чего Гней раньше меня в «анаконду» не превратил?
– Не умел, – старик придвинул мне горшок с кашей. – Только к концу осени научился. Но тут как раз лесные устроили нам веселуху и пришлось ему отложить свою поганую магию до нынешних времён.
Рицимер ощерился в своей фирменной улыбке.
– Зря, что ли я лесомыкам подсказал как в деревне шорох навести? Испугался, Гнеюшка. А то бы он тебя ещё осенью того…
Подсаживаюсь к горшку с тёплой кашей, хватаю ложку и закидываю в рот первую партию скользкой варёной крупы.
– Гнеюшка молодец, – ухмылялся Старик, аккуратно раскладывая на столе дротики. – Он тебя в такой сон тебя вогнал, я едва вытащить успел. Знаешь, сколько ты проспал? Три дня!
– Господи… а зачем?
– А чтобы не сбёг. Ему сейчас паршиво, вызов демонов – штука поганая, приходится бухлом заливаться по ноздри. Вот он тебя и зафиксировал. Меня они связать хотели, когда я колонну назад вёл. Только я уже всё понял и отправил вязателей к праотцам. Пока тебя вытаскивал, эти черти тревогу подняли. Вот, остальное ты и сам слышишь.
Гул ударов стал хлёстким, топор похоже притащили.
– Как отсюда выйти?
– Под избой есть лаз. Лесные прорыли еще, когда ты тут с их девками развлекался. Полезешь в нору, а я его засыплю. – Рицимер кивнул в сторону пола, на котором лежала горка земли.
– Вылезешь наружу, в лес не ходи – наставлял он. – Там патрули прячутся. У них приказ убивать всех кто бежит из деревни. Иди нагло, по улице. Только капюшон на день, тебя в лицо многие знают.
– Погоди… – до меня вдруг доходит. – А ты?
– Гнеюшка одного не знал, когда меня оживлял, – сказал старик, заряжая второй арбалет. Первый уже лежал взведённый на столе рядом с дротиками. – Он думал, что меня бесконечно можно оживлять и убивать. Как игрушку. А это не так. Умирать я буду совсем... Но если ты в течение трёх суток разрушишь топор, я вернусь. – Рицимер усмехнулся себе в усы. – Точнее, меня вернут, лет на тридцать… Но даже если не успеешь – он махнул рукой. – Не беда. В кои веки я, наконец, смогу спокойно умереть. Ты даже не представляешь, ученик, какое это благо…
Несколько секунд, мы, молча, смотрим друг другу в глаза. Потом он хлопнул меня по плечу.
– Чего приуныл, сынок? Им ещё ударов тридцать – слушай дальше…
***
Из норы я выбрался грязный и злой. Мороз сменился нежданной оттепелью, и снег сочетался с дикой грязюкой. В ней я и лежу под кустарником. Изба в нескольких шагах. Одно радует, куст прикрывает меня надёжно. Если не шевелиться, то и не заметят.
Избиваемая дверь, наконец, не выдержала методичной рубки и развалилась. Толпа энергично ломанулась внутрь. Вскоре послышался истошный вой – первым двум счастливчикам достались по арбалетному болту. Ещё часть страждущих познакомилась с натянутой над порогом верёвкой, несколькими дротиками и лёгким и острым пехотным копьём коим Рицимер владел как своим телом.
Под грохот, треск и ужасные крики, я быстро добежал до ближайшего куста, и плавно вырулил на соседнюю избу, чтобы оттуда выйти на улицу. Теперь только сделать один рывок, и я окажусь посреди улицы. Надо лишь выбрать момент…
Позади всё затихло. Наступила тишина, нарушаемая лишь звуками шагов и шёпотом разговоров. Солдаты, коим не довелось принять участие в штурме, стояли рядом и беспокойно заглядывали в дверной проход. Оттуда вынесли несколько окровавленных тел. Рицимера, я узнал только по его чёрному плащу, который волочился по земле. Изуродовали его до неузнаваемости.
Ну что ж, к этому давно дело шло. Больше меня среди змей ничего не держит.
***
…На центральную кривую улочку я зашёл тихо, незаметно. Чтобы скрыть грязь, в которую выделался, накинул поверх доспеха белое сюрко со змеей. Лишних вопросов не боялся, никому до меня дела нет. Паспортный режим они тут пока не ввели, а просто так никто из патрулирующих бойцов не подойдёт – здесь не принято что-либо спрашивать.
Мой путь лежит к храму. По большой улице идти я не решился, обошёл кривыми тропами. Всё-таки чуйка работала изумительно, и я прекрасно ощущал, где ходят люди. Поймав кураж, даже прошёл за спиной у патрульного и тихо свернул за угол, убедившись, что он меня так и не заметил.
Приближение храма ощущалось всем телом. Мерзкое и поганое чувство, накрывало с головы до пят. Топор тоже нагрелся в руке, несмотря на холод и зиму. К двери храма не иду, там стоят анаконды. Это наводит на подозрение, о присутствии верховной жрицы. Новой, взамен уехавшей.
Стараясь не бряцать доспехом, забираюсь на крышу, заглядываю в щель. Храм состоит из четырёх комнат и без потолка, можно с крыши видеть, что внутри происходит. Главное не свалиться, засмотревшись.
Вижу нескольких жриц, совершающих какие-то пассы руками. Чуть поодаль, позвякивает большая цепь, к которой пристёгнута пара десятков лесомык, разного пола и возраста. Есть там и дети…
Забираться в здание в этом месте, невыгодно, я не вижу толком, сколько там жриц и есть ли кто ещё. Сваливаться им на головы, мягко говоря, неразумно. К тому же жрицы отличные метатели дротиков – подырявят, что твой дуршлаг.
Придётся идти по наглому.
Спускаюсь вниз, обхожу храм и уверенной походкой приближаюсь к нежити. Останавливаюсь, смотрю на них в упор, со скучающим интересом. Потом заявляю
– Домина Мара. Где?
Один из них открыл дверь и показал пальцем внутрь. Кивнув, захожу и закрываю дверь.
В прихожке сидят двое, простые бойцы в своих неизменных зелёных сюрко. Играют в какую-то настольную игру. За перегородкой, отделяющей прихожку от основной комнаты, слышится странный шум и крики, а потом истошный захлёбывающийся крик, переходящий в звериный вопль. Его поддерживает многоголосый крик ужаса, в основном женский и детский. По телу пробегает холодная дрожь, плавно переходящая в ярость.
Солдаты лишь слегка улыбнулись, и продолжили игру, не обращая на меня никакого внимания. И напрасно. Первому я снёс бошку, так, что она покатилась ко второму. Тот шарахнулся назад, споткнулся и попытался заорать, но ударом ноги я припечатал его к полу…
Аккуратно сложил тела в уголку, поставил там стол. Если кто войдёт, в глаза не бросится. Можно заходить внутрь. Туда где слышен крик и плач.
Место уже было знакомое и откровенно неприятное. Настоящий хлев, в котором только скотину держать. Людей в цепях куда больше, чем я увидел сверху – десятка четыре. Сидят на соломе, некоторые прямо на земляном полу. Выглядят измотано, многие в побоях. Но, похоже, им сейчас не до своих бед. Все неотрывно смотрят на стену. Там на крюке подвешено дёргающееся тело человека, со вспоротым животом. Юная леди, методично отрезает одну часть за другой, после чего узкими, как спицы ритуальными ножами прикрепляет потроха к стене, образуя какой-то сложный рунический знак. Горло бедолаги уже подрезано и потому звериный вопль превратился в булькающий хрип.
По стене, где ножами выставлен «рисунок», время от времени проходит волна алого свечения, оттуда нехило так жарит, прямо припекает.
Рядом с ученицей, стоит Мара с рунным посохом. Обе как всегда забрызганы кровью, веселы и увлечены процессом. Мара внимательно наблюдает за ученицей, иногда тихо что-то поясняет. Та улыбается, прижимает руку к сердцу, и продолжает шинковать жертву. Люди вынужденные смотреть на всё это уже не плачут, а лишь мелко трясутся. Даже мужики, про женщин с детьми и говорить нечего.
Киру я увидел, сидящей в углу. Её не пристегнули в отличие от остальных. Она сидела неподвижно, в глазах полное отсутствие эмоций. Похоже, уже попрощалась с жизнью. Ну что ж, тогда будем начинать. Кидаться на жриц чего-то не хочется. Они, может быть, видят меня и только виду не подают. К тому же под ногами люди, откровенно мешающие двигаться. Попробую иначе.
Дверь я открыл тихо, а вот закрыл громко – хлопнув о стену так, что с крыши солома посыпалась. Жрицы нехотя повернулись, никакого страха не выказали. На лицах появилось крайнее неудовольствие от моего визита. Стало быть Мара меня не узнала. Иначе реакция была бы совсем другой.
– О! – прервал я неловкую паузу и сиплым голосом добавил. – А где лошади?
На дурака я похож больше, чем на диверсанта. Потому что диверсанты похожие на диверсантов долго не живут. Жрицы от моего выступления малость прифигели, молча переглянулись. Они не подняли крик и не попытались меня грохнуть, а просто стояли и удивлённо смотрели, как я брожу по комнате, перешагивая через людей, в поисках ненаглядной кобылки. Ну, и плавно приближаюсь вообще-то. Было семь шагов, теперь четыре.
Наконец Мара гневно топнула ногой, призывая обратить на неё внимание. Поворачиваю голову.
– Ты наказ-с-сан! – злобно прошипела Мара. – С-с-ступай к нас-с-тоятелю, пус-с-сть он выберет кару!
Тю… Злые вы, потеряю я от вас…
– Дык… это… – бормочу, почесав затылок, – а лошадь где?
Вот теперь я их точно достал. Ученица Мары снова переглянувшись с наставницей, отложила свой окровавленный инструмент, вытерла нежные ручки тряпицей и с самой милой улыбкой взяла тяжеленный посох. Плавно подошла ко мне.
– Босссяк! – выдохнула юная потрошительница, и махнула своей палочкой. Меня буквально приподняло и со всего маху швырнуло об пол.
Ну и нихрена себе!
Стена позади жрицы заалела пламенным узором. Глаза юной девушки, отразили этот свет, сверкнув зелёными как у кошки зрачками.
– Непоссслушшшный! – прошипела она, поднятый посох, окованный железом, определённо намеревался обрушиться на буйную головушку, сделав там пару лишних «впуклостей».
Дальше всё пошло само. Тело легко уклонилось от удара, прыгнувший в руку топор одним махом снёс лысую кукольную головку. Фонтанирующее кровью тело, шарахнулось назад, ещё пару раз махнуло своей зубочисткой, потом подкосилось, рухнуло, дёргаясь уже на земле.
Ну вот, блин! Рефлекс сработал…
Мара откровенно потерялась, когда её боевая помощница разделилась на две неравных части. Привыкла связанных резать. Перескакиваю через тела людей и кидаюсь на неё.
И тут она что-то истерично прошипела и, выпростав вперёд руку. От стены пахнуло жаром, мой топор раскалился докрасна, прожигая перчатку. Вскрикнув от боли, я его отбросил в сторону.
– НЕЛЬС-С-Я! – прошипела она, пригрозив пальчиком. Тонкие губы растянулись в улыбке. Из рунного посоха вышли несколько лезвий.
– МОЖНО! – Уклоняюсь от удара, сближаюсь вплотную. Захват, хруст сломанных позвонков и безвольное тело падает у ног.
Всё! Была жрица, и нет жрицы. Какая трагедия для культа! Всем храмом, небось, рыдать будут.
Хотя, скорее всего, прикопают под кустиком, чтобы не воняла и выберут новую.
А вот Гнею привет. От Рицимера…
***
С ужасом понимаю, что свой козырной топор я больше использовать не могу. Что-то Мара успела с ним сотворить напоследок. Он превращается в раскалённый кусок железа, едва я касаюсь его. По рукояти пробегают волны разного свечения, какая-то вибрация. На стене, среди рунного знака проявляется нечто с одним глазом и перекошенной пастью. Люди снова начинают кричать и визжать. Меня же словно невидимой ладонью придавило к полу.
– Сними ножи! – кричит Кира, едва перекрикивая общий вой. – Она схватила табуретку и запулила в стену, сбивая выстроенную жрицей конструкцию из ножей и кусков окровавленной плоти.
Удар возымел действие. Тварюга взвыла, ладонь, давящая на меня, пропала. Вскакиваю на ноги, сшибаю все воткнутые клинки. Картинка на стене разом пропадает, у меня перед глазами лишь уложенные брёвна.
***
Лесомыки деловито собирают потроха несчастного, снимают тело с крюка и укладывают в солому. Пытавшимся зареветь бабам, шиканьем затыкают рот. Цыц! Они падают в солому и трясутся от плача и пережитого ужаса. Сочувствую, но помочь горю не могу. Я их вообще спасать не собирался, но видно придётся.
Обнимаю Киру, какое-то время сижу, поглаживаю её по голове.
– Где Наталина? – спрашиваю шёпотом.
– Она ушла на войну… с вами… – глотая слезы, говорит юная лекарка.
– Тише, – прижимаю палец к губам. – Остальным это знать не нужно.
Кира несколько раз кивнула, размазывая слёзы по щекам.
Что ж, Наталка свой выбор сделала. Даже и не знаю, чего во мне больше, злости за откровенную подставу, или восхищения перед её боевым духом.
– Она не вернулась?
Кира замотала головой.
– Это я… не вернулась. А что с ней, не знаю… Ой, тебе больно, да?
Но это сказано не мне. Она встала на ноги и подошла к пленники с распухшей кистью. И правильно, когда занят делом, не до печалей.
Пока Кира их перевязывает, трачу с полчаса времени, пытаясь понять, что представляют собой освобождённые мужики. Ни одного охотника среди них ни оказалось. Исключительно огородники, да торговцы – кормовая база для таких как Рутволт или Наталина. Это и хорошо, и плохо. Можно не бояться получить удар в спину, но и бойцы с них никакие. А ведь нас у входа «анаконды» караулят. Драться с ними, да ещё и без топора… мда…
Надо что-то придумать.
***
– Давай! – говорю шёпотом, укладываясь у стены. Кира ещё раз посмотрела на меня. Платье юной жрицы ей великовато, но надеюсь «анаконды» не являются спецами по женским платьям.
Ремешки на руках ужасно мешали, но это был единственный способ удержать два арбалета сразу, не используя кисть. Курка у этих моделей нет, и стрелять с одной руки, невозможно. Но ничего, всего, то на один залп…
Кира медленно подходит к выходу и собравшись с духом, распахивает дверь. Оттуда на неё смотрят две бронированные статуи. Девчонка на их фоне кажется миниатюрной куколкой.
– Простите… у… у нас жертва в… вырвалась, сидит в углу, а солдаты… б… боятся его…
«Анаконды» медленно переглянулись и замерли. Я уж решил, что сейчас придётся идти в лобовую атаку, Киру выручать. Вообще её использовать – верх тупости с моей стороны. Ради неё вся операция и затевалась. Но никого из лесомык и лесомычек на это дело я сподвигнуть так и не смог. Не охотники они, явно. Готовы в ногах валяться, чтобы их спасли, но сделать что-то самим… это уже сложнее. Из сорока, нашёл только троих, готовых помочь.
Наконец латники-нелюди приняли какое-то решение, и пошли внутрь.
– Я п… покажу… – пролепетала Кира и засеменила перед ними, шурша серебристой мешком сидящей накидкой. Многовато она болтает, заподозрить могут.
В комнате шла активная возня. Сидящий в углу «варвар» активно, хотя и неумело, отмахивался от двух «солдат» скакавших вокруг него, словно кони в брачный период. Остальные лесомыки сидели, держать руками за цепи, типа прикованные, и с ужасом смотрели на появившихся в дверном проёме бронированных монстров.
***
Несколько бесшумных шагов, холодный земляной пол не скрипит под ногами гнущимися досками. Взведённые арбалеты висят на руках с помощью ремней. Каждая кисть отчётливо ощущает «орех» – спусковой механизм арбалета. Подбираюсь настолько близко, что могу видеть детали их доспехов. Присаживаюсь на колено, поднимаю арбалеты. Взгляд прикован к затылкам, там, где узенький промежуток между шлемом и панцирем.
Спуск! Дзынь! Сила удара швыряет «анаконд»т вперёд. Под ногами натянута верёвка и грохот падающих тел, казалось, слышен по всей деревне.
Трое «дерущихся» разом бросили свою «битву» и кинулись к поверженным врагам, дубася их трофейными копьями, дротиками, стульями и просто ногами.
Отрезать ремни и освободиться от арбалетов, я смог лишь через полминуты. В этот момент стало ясно, что из двух врагов погиб лишь один. Второй, очнулся и начал подниматься. Град ударов, нанесенных невпопад лесомыками, никакого ущерба ему не причиняли. Однако рыцаря шатало, и он долго не мог найти свой меч. Наконец мужики, отчаявшись сделать ему хоть что-то плохое -  повалились на скопом него, пытаясь выкрутить руки.
С яростным шипением, рыцарь-«анаконда» поднялся на колено, отшвырнул одной рукой «варвара» и второй обоих «солдат». Схватился за меч и встал на ноги.
– Н-на!
Вбиваю ему дротик через смотровую щель прямо в лицо. Выронив меч и брякнув напоследок доспехом, враг свалился на своего мёртвого товарища. Готовы, супчики!
***
– Значит так, братцы – говорю, восстанавливая дыхание. – Сейчас все, кроме вас двоих, берутся за цепь, будто вы к ней прикованы и молча, топают по улице. Вы двое продолжаете притворяться солдатами. Двигаетесь спокойно, ничего лишнего не делаете. Мы просто идём. Никто вас не тронет. Главное НИЧЕГО ЛИШНЕГО НЕ ДЕЛАТЬ!!!
– А куда мы идём? – спросил «варвар», местный купец, уже пообещавший отвести меня к вождю Рутволту, для приватной беседы.
– Сначала в храм. Но туда мы конечно не дойдём. Там, неподалёку овраг. Спустимся и пробежимся до развалин. Ночью вернёмся в лес. Вопросы? Нет? Вот и хорошо. Тогда пошли.

Закат. Снова тёплый океан плещется у ног, окатывая ступни солёной прохладой. Опять над океаном висит багровый шар солнца, бесконечно медленно уходя за горизонт. Знакомый уютный мир…
– Здравствуй, богатырь!
Лера в лёгком платьице, неизменная скупая улыбка – уголки губ едва приподняты.
– Здравствуй, Лера!
Мы обнялись, слившись в долгом поцелуе. Давно я её не видел, пару месяцев. И «в реале» почти никогда не звонит, зараза такая! Ну, да ладно, ничто не вечно под Луной, когда-нибудь эта моя «командировка» закончится, и я смогу увидеть её хоть в одном из миров.
– Можешь меня поздравить, – прошептала она мне на ухо, – я теперь член Совета.
– П… поздравляю, – говорю почти искренне   . – Ты этого давно добивалась, заплатила высокую цену…
Для полной искренности недотягиваю, слишком хорошо знаю, что за гадюшник этот Совет. И вот теперь там Лера. Тут не поздравлять, сочувствовать впору! Я всё же надеялся, что она всё это бросит и уйдёт в сторону, как я. Ну, что ж делать. У всех свои приоритеты.
– Цена была куда выше, чем ты можешь себе представить, – она мягко освободилась от объятий, взяла меня за руку, и мы пошли вдоль океана. – Но оно того стоит. Поверь!
– Попытаюсь… И какие теперь планы?
Лера пожала плечами.
– Да всё те же. Война, реформы… Планируем расширение штатов в нашем аналитическом центре. Нам уже не хватает денег.
– Их всегда не хватает, – улыбаюсь.
– Нуржан тебе платит? – неожиданно спросила Лера.
– Конечно. Иначе пришлось бы уходить отсюда. Работу искать.
– Много?
– Столько же, сколько я получал у вас.
Она фыркнула и тихо засмеялась, покосившись на меня.
– Чего?
– Ничего, всё хорошо. У Нуржана. У нас ты был десятником, и получал как десятник. У Нуржана ты элитный боец, а получаешь как десятник.
– Я собирался обсудить это, когда выберусь отсюда, – цежу сквозь зубы. – Пока с моей стороны пальцы гнуть – только позориться.
– Можешь и не гнуть. Теперь я могу платить тебе, – Лера снова улыбнулась. – И готова увеличить оплату в пять раз.
На фоне заката и океана её лицо, слегка украшенное веснушками, смотрелось, как на портрете. Залюбоваться можно. Благо тут визуальный ряд слегка мультяшный. Впрочем, напряжение, проступающее через это благолепие, я тоже уловил. Лера сейчас напоминала снайпера перед выстрелом.
– Спасибо, конечно, – подбираю слова, чтобы не обидеть. – Но я не хочу менять коней на переправе. Неэтично.
– А воевать со мной этично?
Ну вот, пошли наезды…
– Постараюсь не действовать против тебя… по возможности…
Чёрт! Почему я оправдываюсь? Это же не я делаю карьеру среди отбитых на всю бошку отморозков.
– Дело не в тебе, Лера, а в твоих товарищах. У меня на них аллергия. В острой форме.
– У «теней» друг к другу куча претензий, – пожала плечами Лера. – Там где деньги и власть, там всегда будет свара. Но это никому не мешает работать. После прежнего раскола выводы сделаны и ошибок никто не повторит. Мы даже звали мятежников назад – отказались. Но у них хотя бы стимул есть – власть делить не желают. А вот ты… похоже ты слишком разборчив.
– Может быть. Но пока я служу Хартланду.
– Ты служишь Нуржану, – поправила она меня, с лёгкой насмешкой в голосе. – Называй вещи своими именами.
– Мы с тобой называем вещи разными именами, – настроение начало портиться. – Давай закончим эту тему?
– Не получается закончить, – тихо сказала Лера после долгой паузы. – Здесь наши интересы пересекаются, Тим.
– М?
– Ты всё-таки нашёл «исцеление земель»! Верно?
Теперь пришла моя очередь напрягаться. Ошмётки романтического настроя снесло как пыль порывом ветра. Внутри грозно зарычал зверь, вздыбив шерсть и оскалив зубы. Разве я говорил ей про поиски «книги»?
– Меня беспокоит, – задумчиво продолжала Лера, – сможешь ли ты удержать её в повиновении? Жрицы очень опасны! Очень!
– Я знаю, что такое жрицы, Лера… год рядом прожил. Спасибо за беспокойство!
Лера глубоко вздохнула.
– К сожалению, дело не только в тебе, Тим. Эта… хм… «книга», ходячее бактериологическое оружие, понимаешь? Нуржан, а точнее его босс Алхимик, давно пытаются овладеть им. Ни к чему хорошему это не приведёт. Оставь жрицу на своём месте. Я компенсирую любые убытки, только не тащи это чудовище в Пендор, – она коснулась моего плеча. – Прошу тебя!
– По лесам Ларии бушует эпидемия Мора... – подбираю доводы, чувствую, что из-под меня вышибают опору. – Алхимик просто ищет способ борьбы с ним…
– И ты веришь в эту чушь! – воскликнула она. – Да все эти леса лишь большая лаборатория для их грязных опытов! Реконы мешали им развлекаться на севере Д`Шар, где они создали свой первый «хартланд», вот они и сбежали сюда.
– Вовсе нет, – возражаю, – реконы сами им помогли перебраться сюда. Они бы ни за что не смогли обойтись без помощи.
– Ну, хорошо, – согласилась она, – выпихнули подальше от себя! Это повод служить Алхимику?
– Знаешь, как-то не вяжется, – присаживаюсь на песок. Надоело бродить всё время. Помирает во мне кочевник, прямо подыхает на глазах… – Реконы могут быть какими угодно сволочами, но их Д`Шар – торговая и открывая всем ветрам площадка. Крупные города – это порты, через которые проходит масса народу. Любая эпидемия обязательно придёт туда, где бы она ни началась… Я думаю всё наоборот, Влад послал Алхимика в ларийские леса, чтобы защищать их.
Лера, молча, слушала меня, а улыбка на губах всё слабела.
– И зачем? – тихо, но отчётливо сказала она, – Зачем защищать лес? И от кого.
– Д`Шар до сих пор в основном производит лишь скот... А нуждаются они практически во всём. Особенно сейчас, когда полстраны в пепелище…
– Это ты про Ларию рассказываешь? – уточнила Лера.
– Спокойно! Как говорил знакомый стоматолог – я сейчас и до него доберусь. Кто-то умный отсёк Степь от ближайших соседей. Имперцы объявили блокаду. Равенстерн на грани войны с Д`Шар. С Фирдсвейном война полным ходом. В общем, зажата Степь намертво. Сарлеон правда есть, но ему много не продашь, и многого там не купишь. Грустная картина.
– Смотря кому, – сдержанно улыбнулась Лера. – Кое-кто в Штабе немало сил положил, чтобы написать этот портрет.
– Да, не спорю, план удачный. Но реконы, похоже, нашли способ, вырваться из торговой блокады. Лария! Один из самых мощных торговых путей. А может, самый мощный. Множество купцов с разных окраин: от Нолдора до Равенстерна. Проще говоря, леса Ларии – это мощный торговый хаб. И он сейчас критически важен для Д`Шар. В лесистой местности проще перегонять скот, если заранее подготовить пути-дорожки. По тамошним речкам можно быстро перевозить товары, болота мешает движению крупных войск для перехвата всего этого.
Лера смотрела на меня, не моргая и вообще не двигаясь. Такое ощущение, что её больше интересовали не слова, а нечто другое, что она старательно пыталась уловить.
– Так что дело не в словах Нуржана, – завершаю свою мысль. – У меня за этот год было много времени, чтобы обдумать происходящее своей головой. И знаешь, версия Нуржана о нападении «теней» на Ларию, куда логичнее, чем твоё вылепливание из Алхимика этакого «доктора ЗЛО».
– Весьма интересная версия, – сказала Лера таким же тоном, каким обычно посылают подальше со словами «нам очень важно ваше мнение, мы вам перезвоним». – Но я думаю, тебе не стоит заниматься стратегическим планированием, – добавила она. – Это явно не для тебя.
– Пусть так, – продолжаю, – Но вот что интересно. Мор не придёт в Равенстерн, там холодно. И не поразит Империю, которая за десятки лет борьбы с культом змеи наловчилась его лечить. Один орден Сияющего Креста, чего стоит.
Тут я повернулся и посмотрел ей в глаза.
– А кто у нас сейчас люто дружит с равенами и живёт в Империи, а?
Лера выдержала взгляд
– Говорю тебе, аналитика – это не твоё. Всё совсем не так!
– Может быть, – снова соглашаюсь, – Но есть и совсем простые вещи. На них и ума то большого не нужно. Моих прямых извилин вполне хватит.
– Ты о чём? – насторожилась Лера.
– Жрица-«целительница» не может создавать Мор, она умеет только его уничтожать, не заражаясь самой, – нервно посмеиваюсь. – Зачастую, она даже не знает, что она – жрица. Такой вот прикол. Не сможет Алхимик применить её как оружие.
Лера, молча, смотрела на меня, всё также не мигая.
– То есть я тебе вру?
И снова меня приглашают оправдываться. Не, не буду.
– А что, заблуждаешься? Ты реально не в курсе, как работает Мор?
– Должна? – спросила Лера, прищурившись. И мне это надоело.
– Хочешь, я легко докажу, что ты врёшь? – говорю в лоб без протокола.
– Попробуй.
– Я никогда не говорил тебе, что ищу книгу «исцеление земель». Откуда ты об этом знаешь?
– Во-первых, говорил. Во-вторых, есть и другие источники информации… – ответила она, а её лицо всё больше превращалось в маску.
– А в-третьих, не надо врать. Не верю я про твои другие источники!
– Ну и не верь, – покраснела она. – Что это меняет?
– К тому же я был в мёртвом городе, видел, к чему приводит Мор. Это такая жуть, что и не передать.
– Как будто в сожженных деревнях жути меньше… – Лера задрала подбородок и гордо посмотрела мне в глаза. – Ты что, священником стал?
– Нет, но жителям Хартланда избавиться от Мора помогу.
– Не получится, – Лера развела руками.
– Почему?
– Потому что поздно – на её губах мелькнула усмешка. – Мор тяжёлое, но всё-таки лекарство. От варварства. Он сломает это жуткое, помешанное на крови и войнах общество и создаст другое. Мор созидает, Тим!
Ну, вот так бы и сразу. Не умеет же врать, абсолютно.
– Видел! – киваю. – Мор уничтожил богатый город, создал деревни чокнутых фанатиков и логова лесных отморозков. Сплошное созидание.
– Я знаю эту историю, – тихо сказала Лера. – Изучила её, когда думала, как тебе помочь. Но это был сбой. Предательница остановила зачистку и выдала людям противоядие. Но она не была целительницей, и получилось плохо, большая часть людей всё равно погибла. Однако кто-то из-за неё выжил. Они ушли в лес, и начали нападать на прибывших служителей и их крестьян. Это они помешали быстрому возрождению города!
– Ах, какие негодяи! – фыркнул я.
– Нет, – она мотнула головой. – Они просто шлак.
– Охренеть не встать… – у меня на несколько секунд пропал дар речи. – Так люди для тебя шлак?
– Не цепляйся к словам! – Лера побелела от гнева. – Это были торгаши. Они набивали себя золотом, жрали в три горла, и следили, чтобы все вокруг них не дай бог не вылезли из нищеты. Вплоть до того, что нанимали головорезов, разрушать другие поселения, если те начинали успешно с ними конкурировать. Хотелось им быть розой среди дерьма. Так что да, Тим, это был шлак.
– Но если вы истребите «шлак», где людей брать будете для своего прекрасного нового общества?
– Среди них же, – улыбнулась она. – Полная смертность достигается лишь в особо важных зонах, там, где много шлака. В остальных землях, население гибнет от трети до половины состава – при правильном подборе дозы. Этого вполне хватит, чтобы сломать нынешнюю систему, а потом перепрограммировать и запустить заново. Численность популяции быстро восстановится.
– Людей совсем не жаль? Детей?
– Жаль, – она посмотрела мне в глаза. – Не поверишь, но жаль. Однако даже по самым мрачным расчётам, их погибнет меньше, чем за предыдущие пятнадцать лет. Войны, голод и разбойники справляются не хуже Мора, но при этом они ничего не меняют в этом отсталом обществе. А Мор – изменит!
– Всё подсчитали! – выдохнул я.
– Жизнь – это математика, а не любовный роман, – Лера снова улыбнулась, одними уголками губ. – Надо изучать историю, Тим. Пандемия «чёрной чумы» не только покрыла планету трупами, но и укрепила тогдашнюю систему. Людей стало меньше и феодалам пришлось ценить своих крестьян, ибо их стало не хватать. К тому же идиотская сословность, застывшая в мозгах, изрядно «поплыла». Любой чумазый крестьянин увидел, что его господин такая же голая обезьяна, как и он сам. Чума изменила мир!
– Мир изменил рост производства! – горячо возразил я. – Это он породил города и «битву шпор». Рост производства привёл наёмного пикинёра в латах, способного останавливать рыцарскую конницу. Массовость победила элитное воинское искусство, выбив у знатных господ их главную опору. А вы просто законсервируете феодализм со всеми его пороками на века и всё!
Лера поморщилась.
– «Битва шпор» и ей подобные ничего всерьёз не изменили. Умные феодалы быстро стали политиками и олигархами. Наш с тобой «свободный» мир до сих пор управляется военно-финансовыми кланами. Они ничем не отличаются от феодальных обществ. Разве что, опаснее, так как оружие куда более мощное. Это к слову о необходимости прогресса, о котором ты так печёшься.
– А надо жить в грязи и кланяться царькам? – вспылил я.
– Я этого не говорила. Но если всё здесь пойдёт как у нас, то и власть рано или поздно захватит вооружённая толпа. А точнее те, кто умеет ею манипулировать. Мы это уже проходили у нас, на Земле. И здесь этого не будет! Мы прекратим войны, силы людей направим на обустройство жизни. Прогресс ограничим в разумных пределах. Пусть большая часть населения и дальше ковыряется в своих грядках, оно так спокойней. Вместо телевизора сельский батюшка, вместо книги – молитва. Мы улучшим им жизнь в области гигиены, чтобы дохли поменьше. А ещё дороги сделаем – транспорт важная штука.
Маска слетела с её лица. Лера разволновалась, как будто она уже вся была там.
– Получится хорошая и безопасная среда для работы. В ней мы поставим сеть высокотехнологичных зон, где будут работать наши сотрудники. Там конечно никакого средневековья не будет, но местные этого не узнают. Со временем мы покинем нашу унылую планетку, и окончательно поселимся тут!
– Фигасе планы… – присвистнул я.
– Это не планы, – Лера засмеялась, глядя на мою ошарашенную физию, – это уже началось, Тим. Мы построим целый мир. СВОЙ! Присоединяйся!
– А реконов вытравите, – выдохнул я, пропустив предложение мимо ушей.
Лера скупо улыбнулась.
– Попутно. Мы идём в Ларию, не для того, чтобы напакостить реконам. Просто болотистые и тёплые леса – идеальный рассадник для Мора. Он там размножается особенно хорошо. И – да, там перекрёсток торговых путей. Оттуда Мор пойдёт по всему Пендору, но нашим союзникам действительно не повредит. Все эти метания реконов, Тим, их бесконечные «хартланды» – не более чем гарнир к основному блюду. Не стоит на них рассчитывать, это уже покойники. Все до одного! Присоединяйся к нам! Ты получишь целый мир… ну и меня в придачу.
Лера снова улыбнулась. Но уже не той, нежной и скупой улыбкой, как обычно, а иначе – с торжеством победителя. С выражением, которое я никогда не видел и не хотел бы видеть. Ну что ж. Добро пожаловать в реальный мир. Всегда догадывался, что в этом нежном теле сидит Терминатор. Впрочем, Лера это никогда особо и не скрывала. Это я всё надеялся, что красавица просто фантазирует.
– Тим? – окликнула она меня. – Я же задала тебе вопрос.
– Я. ЭТОГО. ДЕЛАТЬ. НЕ БУДУ!!! – кричу ей в лицо, ощущая полную пустоту в звенящей голове.
– Да бога ради! – она резко перестала улыбаться. – Как члену Совета мне абсолютно всё равно, на чьей ты стороне! Просто… вот… как Лере… – она вздохнула – мне очень хотелось бы, чтобы ты был рядом.
– Да? И зачем всесокрушающей машине такой винтик как я?
Лера сжала руки в кулаки, в глазах снова сверкнул гнев.
– Причём тут машина?! Ты МНЕ нужен, а не машине… Очень не хватает надёжного друга! Понимаешь? Все какие-то… предатели! Только и следи, чтобы в спину нож не воткнули…
И она сделала движение, чтобы я взял её руку.
– Понимаю, – беру руку, провожу пальцами по нежной коже. – Но если ты ведёшь себя как змея, то вокруг и будут одни гадюки.
Она вздрогнула и выдернула руку.
– Хамить было необязательно – Интонация голоса стала нейтрально-деловой. – Что ж, Тим. Нет, значит, нет. Сдохнуть – это тоже выбор.
Она сделала несколько шагов в сторону, махнула рукой и начала медленно растворяться в воздухе.
– Но я всё-таки должна тебе за своё освобождение, – словно спохватившись, сказала она, продолжая становиться всё прозрачнее. – И поэтому расплачусь дельным советом. Потребуй от Нуржана аванс за свою «целительницу», чем больше вытрясешь, тем лучше. Когда деньги придут на счёт – выкинь свои очки и больше не играй в эти игры. Это самый лучший вариант для такого как ты.
– Я не просил такой оплаты…
– …однако ты её уже получил. И на этом мы квиты. Прощай!
Она растворилась в воздухе, словно её тут никогда и не было. Лишь облака на небе, на несколько секунд, сложились в знакомое лицо. Шелест ветра и волн превратился в шёпот.
– Зря ты так…

***
Целый час я, молча, бродил вдоль пляжа. Надо бы возвращаться туда, где моё озябшее тело, спит в убежище, вырытом в руинах. Мы с беженцами прячемся, ожидая темноты, и отдыхаем перед стремительным броском в лес… Но я никак не могу себя заставить принять, что эта часть истории завершилась. Всё хожу, пережёвываю, обдумываю. Может, стоило быть мягче, или принять её предложение? Хотя совесть говорит иное. От мыслей голова кругом.
Через пару часов такого блуждания уже ни о чём не думается, и ничего не хочется. Я просто иду по бесконечному пляжу, иногда ныряя в воду, затем выбираюсь на берег и снова двигаюсь в никуда. Мыслей больше нет.
– Тим!
Резко оборачиваюсь. Передо мной Тит. В полном облачении воина культа – ремни застёгнуты, оружие вычищено. Как на парад собрался.
На фоне заката, океана и пляжа, он смотрелся весьма экзотично…
– Ты тоже умеешь ходить по снам? – искренне удивился я.
– Рицимер научил… – неохотно ответил Тит, – он думал, что я соглашусь ему служить и учил понемногу. Говорил, у меня к этому талант.
– УчиЛ? Почему бросил?
– Я отказался присягать ему, и он меня учить перестал... – Тит помялся, на его обычно бесстрастном лице отобразилось смущение – у меня к тебе просьба… я не знаю, станешь ли ты…
– Короче, Склифосовский! – теряю терпение. И так хреново, а тут ещё и этот мямля. – Говори, чего хочешь, и я тебе отвечу: да или нет.
– Ты сбежал от Гнея… – выдохнул он.
– Ну?
– Я тоже… – признался Тит. – Он предал нас всех ради своих планов. Знаешь, что он с Тиберием сделал? – голос Тита стал тише. – У того на теле что-то чёрное растёт на месте сердца, по коже чёрные линии как корни дерева плетутся, а этот дурак ходит и радуется, что скоро станет «анакондой».
Тит прикусил губу и некоторое время молчал.
– Но ведь «анаконд» готовят с детства! – наконец сказал он. – Это совсем другие люди, чем мы. Их отбирают поштучно из сотен кандидатов и учат десятилетия. А у Гнея – две недели и готово существо с той же силой, что и «анаконда», но подчинённое Гнею и только ему.
– Меня он тоже хотел в эту гадость превратить, – ухмыляюсь. – Но я с ним распрощался раньше.
– А я чуть позже, чем надо было, – с досадой сказал Тит. – Тиберия не уберёг. Теперь собрал ребят кто понадёжнее, объяснил, чем дело пахнет, и скоро будем уходить. На смену заступим, как раз до утра никто не хватится.
– Как там в деревне?
– Плохо! Верховная жрица приказала наловить побольше лесомык, а если их не хватит, то наших крестьян! Они хотят провести крупное жертвоприношение, чтобы вызвать какого-то демона. Они поклоняются не Ази, а это уже прямая измена!
– За жрицу можешь не беспокоиться, – утешаю Тита, – я её шею в узел завязал!
– Знаю, – кивнул Тит, – но Гней себе уже другую нашёл. Как только домина Стелла нас покинула, все жрицы – его куклы.
– Что ж, можно было предположить, что этот урод подомнёт под себя всех… Хочешь пойти с нами на Север?
– Нет! – Тит решительно мотнул головой. – Я давал присягу и от неё не откажусь!
– Похвально, – киваю. – В наши времена «люди слова» – это большая редкость. Но тогда чем я тебе помогу?
– Карты! – выдохнул Тит, сильно смущаясь. – Гней давал тебе карты… Мы хотим пойти на Юг. Там есть большая крепость, в гарнизоне нам найдётся место. Заодно расскажем про этого предателя.
– Насколько я помню, – говорю, – с уходом старшей жрицы у всех есть право пойти за ней. Скажи, что вы не успели уйти с ней из-за войны, и заблудились когда пытались догнать. Это прокатит. Но не кати бочку на Гнея, он всё равно вывернется, а тебе такой враг не по зубам.
Тит, молча, выслушал, кивнул.
– На месте видно будет. Пока у нас проблема с дорогой. Мы её не знаем. С картами было бы проще.
– Ну-у, – улыбаюсь, – Гней давал мне только карты мест вокруг села…
На лице Тита мелькнуло удивление.
– И ты не выкрал остальные?
– Конечно, выкрал! – почти обиделся я. – В моей избе они под коньком подвешены. Забирай!
Тит облегчённо вздохнул. К лицу даже прилила кровь, после пережитого напряжения.
– Спасибо! Помнишь наш бывший лагерь? Ты наверняка прячешься где-то неподалёку. Там три полуразобраных барака, я в каждый засунул мешок с едой. Если нужен – возьми. И… прощай.
– Удачи, Тит!
– Тебе тоже, – он кивнул и растворился в воздухе.
Ну, а я ещё побродил несколько часов на фоне заката. Искупался напоследок и только потом покинул этот опустевший мир навсегда.

Синее озеро

– Мы пришли, господин.
Скандер – спасённый мной купец – кивнул в сторону крепкого строения, из сплетённых деревьев. – Сюда.
Я тихо присвистнул от удивления. Их тут таких десятка три. Расположены полукругом, упирающимся в большое болото. И жилой комплекс, и крепость одновременно. Это явно не для простых работяг жилплощадь.
– Тут живут охотники?
Скандер молча, кивает.
– Нам запрещено проходить дальше этой линии, иди сам.
– Спасибо, что проводил.
– Не благодари, – усмехнулся он  – Долг платежом красен.
И развернувшись, вышел за массивные двустворчатые ворота.
Поправляю плащ Скандера, мне он маловат. Но купец прав – лучше носить одежду, которую носят тут.
Относительно небольшой дворик полупуст, время от времени ходят люди, в основном женщины с плетёными корзинами, иногда дети. Мужиков видно нечасто, они все с оружием, работой ручки не пачкают. Вокруг ни смеха, ни плача не слышно. Тихо говорят, тихо ходят, тихо живут – настоящие дети леса.
***
В дом вождя я вломился невежливо, даже не пытаясь спросить разрешения на вход. Терять особо нечего, жизнь на волоске, так что буду борзеть. Дерзко окинул взглядом сидящих, лишь после этого позволит себе полкивка в виде приветствия.
Мне в ответ никто не кивнул, даже не спросили за каким арбузом припёрся. Все сидели неподвижно и внимательно следили за каждым движением. Надо сказать, что такая встреча напрягает куда сильнее, чем ругань и размахивание оружием. Не знаешь ведь, что дальше будет.
Комната достаточно просторная, вместо двери плотная шкура. Отопление «по-чёрному», посреди комнаты горит огонь в глиняном подобии камина, даже с небольшой трубой, до потолка впрочем, не доходящей. Дым вроде вытягивало, но иногда порывом ветра задувало назад и тогда всё тут закрывалось едкой и вонючей пеленой. Стены и грубая мебель потемнели от налёта сажи. В общем и целом на уют здесь не заморачиваются, обстановка в стиле «хай так!».
Бегло окидываю взглядом людей. Напротив меня на низком топчане лежит знакомый дядя, по имени Рутволт. У него подбита нога, отчего он явно страдает. Лицо бледное как мел. Но заметно это лишь интуитивно, ни малейшего проявления слабости.
– Приветствую вождя! – говорю, усаживаясь у костра. – И вам всем привет от Рицимера.
Страшновато это, садиться рядом с людьми, которых недавно убивал. И которые никак не реагируют на твои движения и слова, а лишь сидят и наблюдают. Среди сидящих узнаю парня со шрамом, которого видел во сне. Он на меня практически не смотрит, предпочитая рассматривать огонь. Но это, конечно, видимость. Просто хозяином этого двора является вождь, он и будет решать, что со мной делать. Неподалёку от парня, вижу знакомую девушку с огнём в глазах куда более жарким, чем это пламя, что уютно потрескивает у моих ног. Неожиданно понимаю, насколько я замёрз. Ночной марш плохо сказался на самочувствии.
– Привет, хитрая лиса. Как поохотились, а?
Наталина отвела взгляд и тоже стала любоваться пламенем. Отблески огня делали её лицо немного медным, как впрочем, и у остальных. Снаружи усилился ветер, слышалось завывание вьюги. Через воздуховод сюда проникали редкие снежинки, закручиваясь в диковинном хороводе.
– Вы, верно, ждёте, когда ваши раны затянутся – продолжаю, деловито подкладывать дровишек в пламя. – Хотите ещё раз счастья попытать? А зря. Весной ваш лес вытравят Мором.
– Ты хорошо постарался, змей – съязвила Наталина, первой нарушив гробовое молчание.
– Это я ещё и не старался, – усмехаюсь в ответ. – А ведь я просил вас, умолял даже послушать меня, не драконить змей раньше времени. Вы же решили попользоваться моей доверчивость, чтобы устроить змеям ловушку, а теперь ноете, что вас обдурили.
– Я не ною! – В глазах Наталины блеснул недобрый огонёк.
– Хорошо, не ноете, – сдаю назад, – Злитесь и обвиняете в своей глупости меня. А жить вам два месяца осталось. Даже шанса погибнуть в бою вам не оставят. Вытравят как блох.
– Думаешь, мы этого боимся? – тихо сказал Рутволт.
– К сожалению, вы ничего не боитесь – делаю лёгкий реверанс. – И поэтому с вами трудно договариваться. Есть великие боги, которые хотели использовать вас для создания Северной Державы. Вы же предпочитаете дохнуть здесь.
– Это наша земля! – выдохнула Наталина.
– На севере тоже ваша земля! – отвечаю громче на полтона, и вру прямо на ходу – Ваши предки оттуда пришли! Но чтобы взять своё, нужна сила, а у вас её куда меньше, чем вы думали. Здесь вы никогда не наберёте силу, змеи уничтожат вас. Неужели Рицимер не приходил к вам во сне?
Кстати да, а вдруг не приходил? Может, это всё моя больная фантазия?
– Раньше у них не получалось нас вытравить – подал голос молодой со шрамом.
– Раньше они у истока вашей реки не стояли, – отвечаю, стараясь не глядеть в глаза. Вдруг у них это вызов? – Течение реки и подземных вод сносило Мор назад и защищало вас. Теперь же им это не мешает. Вас спасает только зимний холод. Жрицы змей ждут весны. И тогда уже никто ничего сделать не сможет…
Опять-таки вру. Вряд ли Гней станет устраивать эпидемию возле места, где хочет возродить древний торговый город. Но лесомыки в делах большой экономики не смыслят ничего. К тому же отказ от вытравливания не равен отказу от истребления. Разрушив обе крепости, змеи получили точку опоры в «воротах в лес». Теперь они могут вырубать в лесу крупные росчисти и ставить свои форпосты. И уже это делают. В каком-то смысле это меня спасло вчера. Солдат оцеплявших деревню было слишком мало, чтобы создать надёжную защиту.
– Мы будем атаковать их! Мы убьём всех жриц! – сказал Рутволт, ударив рукой в пол.
– Да они этого и ждут! – восклицаю я. – И готовятся уже сейчас. Вы видели тех упырей – «анаконд»? Вы вообще заметили, что против вас нелюди сражались?
– Заметили, – ответил молодой, и его глаза прищурились со смесью гнева и любопытства.
Широко и дружески ему улыбаюсь.
– В битве их было всего двенадцать...
– Гораздо больше! – вспылил кто-то.
– Я лично вёл их в бой! – резко обрываю их. Все затихли, глядя на меня волком. – Я не собираюсь вас утешать. Их было всего двенадцать, и они рвали вас в клочья. Скоро, очень скоро, их будет все двести. Чёрный маг вызывает новых воинов каждый день. Представьте себе, что будет к весне? Да они раздавят вас!
Некоторое время стояла гробовая тишина, разбавленная возней и разговорами снаружи.
Потом Рутволт тихо сказал
– Будь, как будет…
– Нет, так не пойдёт, – звонко сказала Наталина. – Нельзя быть рабами своей судьбы. Так нам завещали...
– Я знаю, что и как нам завещали! – вспылил Рутволт. – Но мы не знаем, так ли это. Мало ли, чего он наплёл.
– На ошибках учатся, вождь, – глухо сказал я. – Ты уже один раз обжёгся.
– Плевать!
– Против великих богов идёшь, вождь, – грозно говорю, переходя на рык. – Не простят вам этого…
– Вот сейчас прибью тебя, и проблем не будет
– Я завтра же появлюсь в селе  заново,  – кривлюсь в усмешке, хотя вообще-то хочется удрать. – А вот вам, уже конец. БЕССЛАВНЫЙ КОНЕЦ.
– Не шуми! – строго сказал какой-то старец с посохом. – Рутволт, может, выслушаем, чего он хочет?
– Хочу идти на Синее озеро, – тут же откликнулся я. – Валить злого духа и выпускать доброго.
– Со змеями связываться… – скривил губы вождь.
– Он не здешний змей, – тихо сказала Наталина. – Кира сказала, что он пришёл с других миров и с Аждахаком он не дружит.
– Да плевать мне с кем он дружит, – Рутволт и впрямь плюнул. – Он наш враг!
– Иногда надо слушать даже врагов, – говорю, вспоминая калифа Сагадата. Сволочной мужик, но мысли выдавал верные.
– Ты уже решил умирать? А как же мы? – дрожащим голосом сказала Наталина. – Ты же видел сон! Есть сила способная помочь. Почему ты не хочешь воспользоваться этой силой?
– Никто не знает цену этого, – возразил Рутволт. – Ты ведь помнишь, чего просил одноглазый? Мы потеряем свою волю, станем выполнять чужую…
– А то сейчас у вас воли много…  – фыркнул я. – Давно лося забивали? Давно на кабана ходили? Крыс ловите! В мешке сидите! Вот и вся ваша воля!
Вот это их проняло. Все вскочили на ноги, схватившись за оружие. Сверхусилием остаюсь сидеть. Топора нет, без него я просто боец, пусть и хороший. Но одному против шестерых представителей элиты воинского сословия, да ещё и в тесной комнате… чудес не бывает.
Наступила напряжённая тишина, которая отняла у меня пару лет реальной моей жизни, поскольку я буквально вынуждал себя сидеть и не напрягаться. Особенно трудно это было из-за того, который со шрамом – он стал за мной, а я терпеть ненавижу, когда мне за спину заходят.
Лишь спустя несколько секунд я понял, почему все замерли. Половина собралась кинуться на меня, а вторая как раз наоборот. И тот, что за моей спиной, эту самую спину прикрывал от стражника, с улицы, решившего помочь вождю разделаться с нахальным гостем.
– Рутволт, – сказал старик с посохом. – Я вождь мирного времени.
– А я дочь вождя, – гордо сказала Наталина.
– Я сын воеводы! – сказал парень со шрамом.
– И мы – продолжил старец, – настаиваем, чтобы змей пошёл на Синее Озеро!
Наступила минутная пауза. Потом Рутволт присел, отложив оружие, остальные поступили также, вновь усаживаясь у костра.
– Да пусть идёт, – фыркнул вождь, укладываясь на свой лежак. – Только сам. Никто из моих людей туда не пойдёт.
– Тебе всё равно, что будет с твоим народом? – удивляюсь, но он больше не злится, даже улыбнулся.
– Я не сказал, что запрещаю туда идти. Я сказал, что они туда НЕ ПОЙДУТ. Никакая сила их не загонит. А сам я не смогу, даже если бы и хотел. С двумя стрелами в ноге сильно не побегаешь.
– Дай мне Наталину.
– Ты меня что, без последней дочери оставить хочешь?!
– А я пойду! – упрямо сказала Наталина. – И мои люди пойдут, куда я скажу.
– Все мои сыновья погибли, – сказал Рутволт, – если погибнешь и ты, я не смогу выдать тебя замуж, и мы останемся без наследника. А это очередная свара за власть. Её нам только не хватает сейчас.
– Ты только что сказал, что не запретишь идти на Озеро! – с поддёвкой сказала Наталка. – Где твоё слово, вождь?
– Ах, ты… – Рутволт аж поднялся, забыв про рану. Но встретив её взгляд, слова свои придержал. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
– Лёд – тихо сказал Рутволт в сторону молодого воеводы. – Постарайся её оттуда живой вытащить.
– Я сделаю всё, что смогу, – сказал тот, молодой со шрамом. – Но не уверен за своих людей. Надо набрать добровольцев из разных семей.
– Так не делалось никогда! – возразил какой-то старик с посохом. – Все воюют в своих отрядах!
– Надо ж когда-нибудь начинать, – усмехнулся Лёд. – Иначе мы получим толпу беглецов посреди боя... С кем биться то будем, змей?
– Не знаю, – признаюсь. – Кто это видел, те не вернулись.
– Значит, мы будем первыми, – решительно сказала Наталина. – Отпусти, отец!
В глазах так и читалось, не отпустишь – уйду сама. Будет тебе позор на седую голову. Да-да, родная кровь она такая. Люди часто видят в детях своё отражение, и оно им не всегда по нраву.
– Ладно, иди, – тяжело выдохнул Рутволт, снова укладываясь на лежанку. – Удача обычно тебе сопутствует...
Усмехнувшись, он добавил.
– Буду надеяться, что твои ноги сильнее твоей головы.
***
Зимы здесь, похоже, никогда не бывает. Граница между лесом и этим дивным местечком чётко проявлялась разделом между белым снежным покровом и тёмным лиственным ковром.
Скорее всего, где-то работает термальный источник – здесь ощутимо теплее. И постоянно слышится шелест, но не листвы, скорее камышей.
Со мной был отряд в десять рыл, включая Наталину. Здоровые покрытые шрамами мужики, при этих звуках, откровенно робели. И угрюмо переглядывались. Это разнилось с взглядом Наталки, которая смотрела туда как через прицел.
Прямо перед нами раскрылся широкий заливной луг. Маленький кусочек лета посреди зимы. Относительно тёплая водица, зелёная трава, оставляли ощущение, что мы попали в другое время.
Травы почти по колено, воды по щиколотку. Дно неровное – много ямок и оврагов, куда можно ухнуть по колено. Не болото, конечно, но всё равно неприятно. Пришлось вырубить два длинных и удобных шеста. Себе и Наталке. Остальные пусть сами о себе заботятся. Лёд уже шёл с шестом, промеряя глубину.
– Значит так, – сообщаю лесомыкам. – Идёте за мной так, чтобы видеть. Сами старайтесь быть незаметными. Как только появится что-то угрожающее – стреляйте смело. Здесь ваших нет, есть только враги. Ваша жизнь и свобода сейчас зависят от меткого выстрела, ясно?
Коротко кивнули. Подозреваю, мои слова прошли мимо ушей. Им ясно только одно, надо скорее завершить эту бодягу и вернутся к бабам и жратве. Они ещё от недавнего боя не оклемались. Кабы не страх перед вождём, да воеводой, прибили бы они меня, да смылись.
– Иди уж, – говорит Наталина, показывая на слабую дымку, укрывающую загадочное озеро от нашего взгляда. Потом вдруг вскакивает на ноги. – Стой! Я с тобой пойду.
– Рискуешь… – говорю.
– Пойду с вами – подал голос Лёд. – Удержу Наталину от глупостей.
– Иди-иди! – улыбается она, показав белые ровные зубки. – Пока тебя там убивать будут, я может, ритуал завершить успею.
Лёд промолчал.
– Ты знаешь как? – удивился я.
– А вот ты мне сейчас и расскажешь…
– Да, кстати, – оживился воевода, – расскажи что знаешь.
– Да ни хрена я не знаю… кроме одного, надо найти место, где много кочек. Оно, говорят, по воде передвигается...
Вода с каждым шагом становится теплее, только раздражает лёгкий, но постоянно дующий ветер – холодный приток воздуха, из леса.
Мы идём в сторону озера. Точнее, в сторону сплошного белого тумана. Время от времени, внутри него слышны далёкие всплески. Видимо волна поднятая порывом ветра. Люди только по этим всплескам смогли понять, что там вода. Но дойти туда никто не смог. Даже здесь в воздухе ощущается запах тухлых яиц. Говорят, если пройти ещё дальше, запах усиливается до рези в носу. Только за счет постоянного притока холодного воздуха из леса, мы можем ходить, тут не задыхаясь.
Все попытки выяснить, почему это место назвали Синим, остались тщетны. Видимо называли когда-то очень давно, когда оно синим и было.
Вода насыщена чем-то нестерпимо горьким, поэтому думаю, ничего живого там нет. Лесомыки пробовали запустить сюда рыбу из других озёр, но она дохла в считанные часы. Такое вот бесконечно тихое место.
Какое-то время просто иду вперёд. Несколько силуэтов мрачно идут за мной. Их отсюда видно. А вот берег уже не виден. Рицимер говорил, что надо идти к озеру пока только это возможно. Вот и идём, постоянно оглядываясь и держа оружие наготове. Наталина, жмётся ко мне – это не её стихия, да и религиозные моменты играют не последнюю роль. Подозреваю, что остальным не лучше.
Замечаю, что уровень воды плавно растёт.. Да и ям становится больше. Ещё раз оборачиваюсь. Стоят неподвижно. Ждут.
– Пожалуй, достаточно, – говорю Наталине и Льду, замечаю облегчение во взглядах. Я бы ещё прогулялся, но боюсь, разбегутся мои суеверные попутчики. Особенно те, что тенями идут за нами.
Там впереди – что-то. Невидимое и практически неслышное. Каждый шаг в ту сторону для лесомык – пытка. Поэтому окончательно решаюсь прекратить движение, пока они не смылись.
Какое-то время брожу по залитому лугу, в поисках высокой и достаточно большой кочки, свободной от воды. Кочек, как и ямок, здесь много, приходится щупать дорогу шестом, чтобы никуда не ухнуть. И вот, наконец, мои усилия увенчались успехом.
Место выбрал удачное. Холмик высокий, сухого пространства где-то три на четыре шага. Три крупных дерева Змеем Горынычем растут из одного корня, если среди них можно спрятаться, прикрыв спину. Подойдёт.
Снимаю доспех и верхний поддоспешник, остаюсь в кафтане. Чуйка подсказывает, что доспех лучше не надевать. Здесь не будет массовой свалки, и десятков стрел со всех сторон. Подвижность и бесшумность в таких делах куда важнее прочности.
Беру короткий меч, топор лежит в мешке уже ни на что не годный. На спину вешаю щит. Из налуча достаю лук, терпеливо натягиваю, завязывая шнурки. Наталина сидит рядом и смотрит на мои приготовления. На холодном и совсем неласковом лице много любопытства. Кажется, я знаю, о чём она думает. Получится или нет? Впервые за всю жизнь им сказали, что можно изменить эту беспросветную жизнь, и она поверила.
Я спокоен. Хотя понимаю, что рискую сейчас как, может, никогда не рисковал. До сих пор ставил на кон лишь свою «личину», а теперь придётся поставить себя. Если старик не врёт, Гней может нанести сильный удар по психике своими заклятьями. От этой мысли, сразу хочется всё бросить и сбежать. Но сижу, готовлюсь. Не так уж всё плохо. Старик неплохо меня обучил, что показала лесная война. Позади лучшие стрелки из тех, кто пережил войну. Со мной двое бойцов. Я детально знаю, каждое требуемое действие. Что ещё надо для выполнения задачи?
А потом… А вот про потом лучше не думать. Ибо там, сплошная пустота. Я живу сейчас. И здесь.
– Никогда бы не подумала, что буду желать удачи змею, – криво улыбается Наталина. – Но это так, я желаю тебе удачи!
– А я и не змей, – говорю, поправляя доспех.
– Ты змей, – улыбается она. – Правда, не такой тупой как эти…
– Ну, змей так змей. – Встаю во весь рост, начинаю разминаться. – Спасибо за пожелание!
Лёд угрюмо, но с интересом смотрит на мои упражнения. Потом говорит
– Хороший лук! Отдай его Наталине. Она стреляет лучше всех в этом лесу. Толку больше будет.
– Хорошая мысль, – поддерживаю. – При условии, что она наденет доспех.
– Вот ещё! – фыркнула Наталка.
– Лук хочешь? Надевай! И вот ещё. Возьми мои арбалеты. Сейчас заряжу и оставлю.
Не, вообще арбалет в лесу нафиг не нужен, лук есть. Но после того как я срубил ими двух «анаконд», появилась некоторое подозрение, что ДРУГИМ оружием я бы с ними так легко не справился. Так что они у меня вроде противотанковых ружей.
– Мы не умеем из них стрелять, – сказала Наталка.
Я быстро показал им как надо заряжать.
– Вот тут «орех», нажимаешь, спускаешь тетиву – если не подырявит, то с ног точно скинет. Успеешь ещё разок выстрелить…
***
Расположившись на пятачке, где-то метра два радиусом, скидываю с себя вязанку сухих дров. Костёр здесь разжигать непросто, но Наталина с этим справляется легко. Вскоре мы сидим возле весело потрескивающего огонька.
– И что дальше? – спрашивает она.
– Посмотри туда, – показываю рукой. – Видишь два дерева?
– Ну…
Она с интересом осмотрела оружие, скривилась при виде змеи, вырезанной в дереве, но погладила лук рукой – приняла. Бехтерец осмотрела с подозрением.
– Он наверно тяжёлый?
– Не очень. Тем более, всё это ненадолго.
– Ну, помоги уж! – повернулась она ко Льду, и тот взялся зашнуровывать кожаные завязки. Мне такой чести предложено не было. Похоже, моя вера в её хорошее ко мне отношение оказалась полной иллюзией. Наталина не просто относилась ко мне неприязненно как к «змею», она – хуже того – была ко мне полностью равнодушна. И только необходимость «потравить собачек» вынудила её изображать из себя какое-то время ласковую девочку. Теперь же после войны она и вовсе меня возненавидела. И лишь острый ум, доставшийся явно не от папы, вынуждает её смиряться с моим присутствием, ибо я принёс им хоть какую-то альтернативу медленному и мучительному вымиранию. С Льдом ситуация совершенно та же. С другой стороны, это радует, что они умеют держать себя в руках. Большинство лесомык такими качествами не обладают.
С этими мыслями развожу костёр. Дрова притащили с собой. Много дров. Я учитывал не только ритуал, но и сушку одежды после операции. Мы же мокрые все. Часть дров оставили на краю леса, часть притащили сюда. Разгорелись они быстро и сразу. Стало жарко. Это хорошо, можно начинать.
Аккуратно достаю тёплый, вибрирующий топор из мешка и кладу прямо в центр пламени. В голове слышится резкий звук, похожий на стон. Стиснув зубы, закладываю его дровами сверху. Так надо…
Огонь разгорелся основательно. Пришлось сдвигаться подальше от жара. Постепенно дрова превратились в угли. Топор потерял свой зелёный цвет, но топорище не сгорело, а металл не раскалился докрасна. Произошло иное – он стал абсолютно чёрным, а потом резко побелел. Надписи стали золотыми и всё больше походили на ближневосточную писанину, которая вязью. Об этом и говорил Рицимер. Значит можно переходить ко второму этапу.
– Лёд, помогай!
С помощью палок, мы выталкиваем топор из костра и подцепив, швыряем его в воду.
Бульк! Ш-ш-ш-ш!
Оттуда вырвалась мощная струя пара. Куда более мощная, чем должна была быть от небольшой раскалённой железяки.
По земле прошёл мощный ударный импульс. Я едва не слетел в воду.
Со всех сторон послышалось странное хоровое пение – неизвестный хор мычал, не открывая рта. Землю то и дело потряхивало. Над головой вспыхивали молнии и слышались протяжные раскаты грома.
Наталина спешно застёгивала последние ремешки на «кобрином» доспехе и беспокойно оглядывалась.
– ВОЛЕЮ ХОЗЯИНА СЕГО ОРУЖИЯ, – говорить стараюсь громко и чётко, чувствуя, как ветер толкает в спину – ОБЪЯВЛЯЮ ЗАТОЧЁННОГО В НЁМ УЗНИКА СВОБОДНЫМ. ОТНЫНЕ И НАВСЕГДА!
Подрагивающая земля грозит сбить с ног, а после слова «навсегда» новая волна проходит по земле, кругом слышится плеск потревоженной воды.
Стою, с мечом наготове, осматриваюсь. Рядом Лёд со своей кованой дубиной. Там где брошен топор, всё бурлит и кипит, время от времени вырываются струи пара.
Со стороны озера, из тумана формируется огромное уродливое создание. Три головы, мощное тело ящера, горящие алым глаза. Такое впечатление, что он куда больше, чем, кажется, но находится очень далеко отсюда. По крайней мере, ничего кроме мутного силуэта не видно. Внутри меня слышится противный шелест.
– Я ус-с-слыш-ш-шал!
– Лесные духи! – прошептала Наталина. – Это же сам Аждахак!
– Он же вроде говорить не может, – с интересом разглядываю восточного Змея Горыныча. Хотя правильнее его назвать Змей Отравыч, или Гад Заразыч…
– Значит, может, – пожал плечами Лёд. – Лесомыки всё воспринимают философски. Есть, да и есть.
Рывком оборачиваюсь – где наша группа прикрытия? Ага – рассредоточились, присели и замерли. Не сбежали, хорошо. Ну, тогда работаем.
– Где Рицимер? – кричу в сторону шевелящегося трёхголового гиганта.
– Прис-с-соединяйся ко мне-е-е! – шипит в моей голове, и во рту появляется привкус чего-то гадкого.
– Мне нужен Рицимер!
– Ос-с-ставлю с-с-себе! Прис-с-соединяйся!
– Ты чё охерел, чешуйчатый?! ВОЛЕЮ ХОЗЯИНА СЕГО ОРУЖИЯ…
Бамс!
Змей топнул ножищей, землю тряхнуло так, что мы все улетели вверх тормашками.
– Вз-с-сять его! - Струя пара буквально взрывается, что твой гейзер. Меня едва не ошпарило, хотя я стоял от него метрах в двух. Из воды, словно на лифте быстро поднимался человеческий силуэт. В белой чешуйчатой броне, в остроконечном шлеме, с двумя дырками для глаз, и топором в руке. С моим бывшим топором!

На несколько секунд, воцарилась тишина. Мы осматривали друг друга.
– Тим, пригнись! – шепчет Наталина, но я продолжаю стоять.
Набравшись наглости, вдыхаю глубже и снова громким голосом пытаюсь читать заклинание.
– Я… ПРИКА… ЗЫ…
– Короче. Склифосовский! – пророкотал тот, голосом, очень похожим на мой. Хотя чего там, наверно мой и есть. Говор мерный безо всякого выражения, словно робот.
Он сделал медленный первый шаг, затем второй. Быстро подвигал конечностями, словно проверяя их. Затем повернул голову ко мне. И с недосягаемой для меня быстротой, метнул верёвку, спутав мне ноги.
– ЗАЛП! – прыгаю в сторону, перекатившись по земле. Надо мной пролетает десяток стрел.
Двойник, рывком присел и закрылся щитом. Несколько прошли выше, ещё две воткнулись в щит.
- Но. Вынужден. Отказать! – мерно пророкотал он и швырнул в мою сторону два дротика. Перекатом ухожу буквально в последний миг. Дротики просвистели рядом. Слышу плеск воды – враг пропадает в траве. Буквально через миг, позади меня слышится плеск, и затем истошный вопль смертельно раненного человека. Затем ещё один и ещё…
Лесомыки в панике кинулись бежать.
Перерезаю верёвку, смотрю назад. Лёд мелькает за деревьями, Наталина где-то там же. Рассредоточились и вертят головами.
– Не лезьте в воду! – кричу им. – Валите его как увидите!
Растерянно осматриваюсь. Где он? Паскуда... Огромная трёхглавая фигура Аждахака фоном высится в белесом тумане. Ведра с попкорном не хватает, для полноты картины. Впрочем, его попкорн – мы.
- Замётано!
Белый вырвался из воды, хотя там по щиколотку, и замахнулся топором. Отбиваю удар, и пытаюсь ткнуть его в сочленение доспеха. Несколько секунд мы ожесточённо рубимся, пытаясь, достать друг друга. Мимо нас то и дело пролетают стрелы. Лёд и Наталина не успевают за нами, так резко и быстро мы перемещаемся. Но обстрел сильно ему мешает, пару раз он вынужден был прекратить атаку и кувырком уходить от выстрелов. Возможно, только благодаря этому я всё ещё жив – скорость его движений на грани того, что я могу заметить. Едва не слетев с копыт от принятого на щит удара, резко меняю позицию, и коротким уколом, втыкаю меч в блестящую «чешую» доспеха. Не пробил! Продолжаю атаку, влепив ему щитом в табло – сшибаю с ног. Отлично!
Но он ныряет в лужу и рывком выскакивает из другой, позади меня тут же замахиваясь топором. Удар отбиваю в последний миг, и тут же приходится отбить ещё два. Так бы он меня и зарубил, кабы не стрелы лесных товарищей, воткнувшиеся ему в ногу и шею.
Захрипев, он упал на задницу и схватился за шею, откуда брызгала светло-синяя блестящая кровь. Мигом спустя, справившись с шоком и выдрав стрелу, враг встал и резко ушёл в воду, будто там не по колено, а метра два с гагом.
Мигом спустя, слышу крик боли – Лёд! Залез таки в воду! Бегу на выручку. Мельком замечаю, что стрела, обломанная пополам, валялась забрызганная странной синей кровью.
– Да у него на шее доспеха нет! Да и на конечностях тоже не айс...
***
– Трусы проклятые! – Наталина проводила взглядом «братьев» кинувшихся бежать от белого Демона. Тот выскочил из воды и бросился на Льда. Воевода оказался не такой вёрткий как змей. Удар демона сразу попал по бедру. Закричав от боли, Лёд свалился в воду.
Наталина рывком натянула лук и выпустила стрелу в противника. Глухой удар показал, что она попала. Замахнувшись, было на Льда – добить – тот шарахнулся в сторону, уходя от выстрела. Затем он последовательно раз десять нырнул в воду, двигаясь зигзагом прямо к ней.
Выпуская стрелу за стрелой, Наталина тщетно пыталась в него попасть. Чувствуя, как деревенеет залитое ужасом тело, она рванулась к трём деревьям, и ловкой кошкой забралась наверх. Ну, попробуй, достань!
Свист дротика, она услышала слишком поздно. Дёрнула щит, пытаясь закрыться, но чудовищный удар в грудь сбил её из веток, и она со всего маху грохнулась у основания дерева.
– Да. Я. Такая! – промурлыкал демон женским голосом. – Меняться. Поздно.
Вот и всё… Где-то стонет тяжёло раненный Лёд. Тим пропал. А Демон медленно походит к ней, поигрывая топором. Здесь не было воды, но он уже и не торопился. Он был в трёх шагах от неё, когда свистнул дротик. Резко прикрывшись щитом, демон отбил удар, но тут, же последовал ещё один и ещё. На суше он оказался не столь резок, и третий дротик, проскочив за щит сильно ударив в руку. Демон сжался и замер на миг. Словно из недр земли послышался глухой и протяжный стон.
– Ната, – заорал Тим, замахиваясь очередным дротиком – беги!
Больше он ничего сказать не успел – демон подобрал дротик и со страшной силой метнул по Тиму, развалив ему щит. От второго дротика Тим ушёл, затейливым перекатом. Тут же бросился к раненному воеводе. За новым щитом.
Всё это дало Наталине несколько секунд, чтобы заползти в укрытие и выставить перед собой два заряженных арбалета. Пользоваться чем-либо другим она уже не могла. От боли невозможно было дышать, не то, что двигаться. Здесь же осталось лишь нажать на «орех».
В глазах ходили круги. В лёгких что-то сипело и клокотало, ужасно болели кости. Но она не уделяла этому большого внимания. Она ждала, когда тварь попытается до неё добраться. Поглаживая арбалеты, тихо шептала
– Ну,… давай… иди. Иди сюда…
Демон появился на почтительном расстоянии. На нём было три больших пятна синей крови, щит практически развален. Он шёл припадая на правую ногу, на левой расплылось большое синее пятно. «Приглашение» Наталины сдохнуть Белый не оценил. Он обошёл её на почтительном расстоянии и быстрым шагом пошёл в сторону потерявшего сознание воеводы. Где-то там был третий противник, всё ещё остающийся на ногах.
Наталина повернулась, сжав зубы от боли, и жадно вглядывалась в узкую щель между толстыми стволами. Враг стоял у воды, возле стонущего Льда. Достать Наталину оттуда враг не смог бы, да видимо и не пытался. Он даже не стал добивать Льда, стонущего у его ног. Белый Демон замер у берега островка и внимательно осматривал местность, утопленную в дымке тумана. Так он простоял больше минуты. И вдруг что-то увидел, напрягся, снова выхватил свой топор.
– Ближе. К делу. Старик! – пророкотал он голосом Тима, затем рывком ушёл в воду и пропал из виду.
– Проклятье! – тихо прошептала Наталина, снова поворачиваясь и вцепившись руками в арбалеты. – Всё кончено…
*******************
Проверка всех систем:
Частичная потеря функциональности правой ноги. Сильное повреждение руки, работа с щитом – затруднена. Щит поврёждён. Рекомендуется избегать прямого боя.
Анализ целей.
Цель – обнаружена. Статус – второстепенная, нейтрализована.
Вторая цель… – второстепенная – нейтрализована.
Поиск объекта. Предположительно в пределах пятидесяти шагов. Необходимо сканирование местности.
Сканирование… 1%... 8%... 46%... 73%
Объект обнаружен!
Метрах в пятнадцати от островка, утопая в лёгкой дымке, с плеском покачиваясь, брёл Объект. Зелёный кафтан, грязный от ила, был виден далеко. Двигался он медленно, время от времени поворачивая назад, словно не понимал куда идёт.
Предполагаемое состояние объекта – ранение средней тяжести. Задание – оглушить, связать…
…задание отменено. Новая цель – уничтожить!
Запуск переноса. Возможная предельная скорость – 68% от нормы. Пуск!
Двадцать шагов Охранитель проскочил молнией за секунду, выскочив из воды именно там, где и рассчитывал. Все системы работали хорошо, даже не смотря на повреждения. Прицельные системы уверенно ведут цель. Бесшумность движения – удовлетворительная. Объект даже не заметил, что к нему приближается смерть.
- Оружие. К бою!
Предельно возможный разгон. До объекта шесть шагов, пять… два… Замах! Рука с топором поднимается вверх, анализ угла и направления удара.
– Если.
          Кто-то. 
                         Громко.
                                    Плачет…
***
Наталине хотелось плакать, даже реветь от боли и досады. Ловушка не сработала. Демон ускользнул! Её гнев переключился на сбежавших. Если бы эти трусы не удрали, враг был бы уже мёртв! А так, он просто разделался с ней, Льдом и змеем по одному. Проклятье! Проклятье!!
В глазах прояснилось, впереди послышался знакомый плеск вырывающегося из воды Демона. Наталина увидела силуэт Тима, который шатаясь брёл куда-то в никуда, а позади него…
– Беги! – хотела крикнуть она, но из ушибленных лёгких вырвался лишь слабый хрип. – Бег… дурак!
В глазах потемнело от боли, – она прижала руку к груди, сдерживая рвущийся наружу кашель. С бессильной злостью смотрела, как к бредущему Тиму, стремительно приближается убийца.
Прыжок, замах – удар! Зелёный топор со свистом жадно вгрызается в плоть своего прежнего хозяина…
Послышался слабый треск, бредущий силуэт развалился на две части, и как-то удивительно легко свалился вниз. Демон споткнулся на ходу и, нелепо махнув руками, провалился по колено в глубокую яму. В следующий миг, фонтаном брызг из воды вырвался полуголый человек и молниеносным ударом, кольнул Охранителя в шею своим коротким мечом. Белую тишь прорезал дикий захлёбывающийся вопль. Брызнула синяя кровь, земля отреагировала серией сильных толчков.
Демон дико верещал, махал топором на всю длину руки, потом падал, проваливался в воду, перемешивая её со своей светящейся кровью. Потом куда-то переносился, снова вскакивал и опять махал своим оружием. Тим «танцевал» рядом, как змея, выбирающая наиболее удобный момент для броска. Он держался достаточно далеко, чтобы беспрерывно мелькающий топор до него не достал, но при этом достаточно близко, чтобы не отлипать от своей жертвы, ни на миг. Наконец, поймав удобный миг, и резким рывком уколол противника в шею. На сей раз уже точным выверенным движением, не допускающим ошибки.
Жуткий вопль оборвался, демон застыл на месте,  выронил топор, сделал пару нелепых шагов и, подломившись в коленях, свалился в воду.
И вновь в эти мёртвые земли вернулась извечная тишина.
***
Бегло осматриваю труп. Нахожу топор и пытаюсь взять в руки. Нормально, держит. Показываю оружие Аждахаку.
– Это. Моё! Заруби себе на хвосту.
– Найду-у-у! – шипел проткнутой шиной трёхглавый силуэт. – Ис-с-с под з-с-с-емли дос-с-стану-у-у.
– Да пошёл ты!
В глазах потемнело от слабостью. Как это знакомо. Меня тащило во все стороны – топор сопротивлялся «новому» владельцу, норовя выскользнуть. Но я его удержал, и вскоре слабость сменилась приливом сил. Захотелось орать и скакать по этому «рисовому полю».
От напряжения, у меня неожиданно посинело в глазах. По телу прошла мощная волна энергии. Постепенно я перестал видеть людей, воду, воздух… начал видеть какие-то странные структуры, линии, дорожки… всё это плохо понималось мозгом и потому чем-то напоминало массу туго закрученных вихрей и дорожек.
 Ага! Тысячи светящихся синих путей, в самых разных направлениях – это же вода! Вот как Охранитель (так его, оказывается, звали) перемещался по мелководью. А ну-ка…
Усилием воли, возвращаюсь назад. Кажется трансформация, о которой много говорила Лера, со мной таки случилась. От кончиков пальцев до кончиков волос меня пробила чудовищная волна энергии. Несколько раз накрыло волнами радости, и страха, горя и даже смущения. А потом я провалился в идеальную светящуюся тишину и… всё.
Одним движением руки, проваливаюсь в большой синий поток и выскакиваю возле кривого сохнущего дерева. Затем несколькими прыжкам скачу на самые разные расстояния, наслаждаясь своей силой и скоростью. Нырнул даже поближе к озеру, такое там увидел и унюхал, что сдёрнул прочь повизгивая.
Не зря, лесомыки этого места побаиваются… не зря…
Ладно, пока остановиться. Где Рицимер? И вообще, что дальше то? Старик инструкций не оставил. Не успел? Или сам не знал, что дальше будет?
Ладно, пойду ребят искать. Надеюсь, хоть кто-нибудь выжил.
***
Лед, едва дыша, сидит, опираясь о ствол дерева. Наталина, перевязывает ему раны. Я же развожу костёр из остатков дров, и условно-сухой травы. Одежду надо сушить. Идти таким в зиму – самоубийство. Желание выскочить из воды подавляю сразу. Не поймут. А я им, непонятливым, ещё и два арбалета оставил. Поэтому подхожу пешком, усаживаюсь возле тлеющего костра. Полуголым торчать прохладно.
– Ну что, змей? – выдыхает Лёд, стиснув зубы. – Как?
– Готов! – отвечаю, – Не волнуйся.
– Всё-таки ты его убил, – сказала Наталина, аккуратно расстегивая доспех. Кажется, она тоже ранена. Как бы ни перелом. – Молодец, змей.
– Э не, – возражаю. – Без вас он бы меня мигом в щепки изрубил. Мы все вместе его убили.
– Славная охота, – кивнул Лёд и закашлялся. – А этот… тут ещё?
– Аждахак? Да, вон торчит. Думаю, он нам ничего не сделает. Иначе давно бы уже сделал.
– Эт, точно, – Наталина, скользнула по мне взглядом. – А ты даже не ранен. У тебя и шрамов нет!
– Это уже третье тело, которое я сменяю, – скалюсь, видя страх на её лице. – На первых двух были…О! – меняю тему, завидя несколько силуэтов. – А вот и помошнички ваши идут. Быстро они штаны сменили, и стемнеть не успело.
Однако возвращение этих чертей моим товарищам радости не доставило. Лёд тут же схватился за свой топор.
– Дай арбалет, – прошептала Наталина, укрывая оружие кольчугой. – Прячься, Тим!
Даже не пытаюсь спорить – ей виднее, – тихо ухожу в траву, стараясь обойтись без всплесков.
Их было шестеро, все уцелевшие. Белый Демон, кажется, двоих прикончил. Шли полукругом, осматриваясь. Двое впереди, остальные по бокам. В руках луки. У замыкающих копья – отбиваться видимо, если прохлопают приближение противника.
Завидев воеводу и дочку вождя, остановились.
– Демон убит? – спросил один из них, черноволосый бородач с бледно-голубыми глазами.
– Убит, убит – хмыкнула Наталина. – Много белок наловили, а Рон?
– А где змей? – снова спросил мужик, игнорируя оскорбление.
– Погиб, – буркнула Наталина, укрыв ногу Льда вещевым мешком – Он же воин, а не мышелов!
В тумане, да ещё и под одеждой, арбалеты были не видны. А мужикам я их не показывал, когда сюда нёс. Так что…
– Болтаешь много, женщина, – проворчал Рон, даже не глядя на девушку. Он, как и остальные напряжённо вглядывался в белесую мглу. Видимо всё ещё опасались мёртвого уже врага. Нормальное поведение для мелкотравчатых хищных зверьков. Для человека – ненормальное, а для зверьков в самый раз.
– Трусы! – выдохнул Лёд. – Опять сбежали! Враг вашу спину видит чаще, чем лица…
– Это не так Лёд, – глухо сказал Рон, улыбаясь. – Зачем ты врёшь? Демона убили мы. А точнее, я. А тебя с Наталиной убил змей. Которого прикончил Барн – Рон кивнул в сторону высокого седовласого воина. – Вот – правда, которую узнает наш народ!
Лёд замолчал, обомлев от такой наглости. Я же не удивлён, нечто подобное и ожидал. Варвары они во всех мирах одинаковые. Тихо поглаживаю дротики, стараясь не шевелиться. Молодец Наталка, умнее меня оказалась. А то дождался бы я рукопашной. Как говорится – один на всех, и все на одного. Мне очень хотелось сейчас повторить свои прыжки, но словно «остыл», утеряв способность передвигаться. Сейчас сидел и ловил это состояние, надеясь успеть прежде, чем начнётся драка. Иначе придётся по старинке бегать по колено в воде вокруг резких как молния стрелков, да ещё и без доспехов. Короче, есть место для подвига, а вот желания для оного же как-то не наблюдается.
Меж тем диалог продолжался. Спешить новоявленным героям было некуда, их вожак наслаждался своим превосходством и таким удачным стечением обстоятельств. Быть может, уже видел себя на месте Рутволта.
Наталина съёжилась и молча, смотрела на недавних «братьев». Хотя, скорее всего, целилась из непривычного оружия.
– Трусы! –  сплюнул Лёд, тоже двигая лежащий под шкурами арбалет. – Боги накажут вас!
– Зря ты это сказал, – сказал седовласый мужик в хорошей добротной кольчуге, стоящий рядом с Роном. – Ты бы мог погибнуть героем, но теперь, Лёд, ты сбежал как трус! Мелкий поганый трус. Наши дети и внуки буду презирать тебя вечно.
– А богов мы задобрим, – улыбнулся Барн. – После того как дорежем твоего папашу,  у нас будет много добра, чтобы боги нам поверили. И люди поверят.
– Трусы… – прошептал Лёд, у которого похоже мозги пошли клином от всего происходящего.
– Сам трус! – крикнул Рон и засмеялся. – Ты трус! Твои братья отрекутся от тебя и будут плеваться на твоё имя. Жалкий трус. Ты даже погибнешь не в бою. Я заколю тебя как свинью!
И взяв в руки копье, эти двое заводил нарочито медленно пошли к ребятам, то и дело посмеиваясь.
Остальные, похоже, решили, что никого вокруг нет. Опустили оружие, с интересом смотрели на разворачивающееся шоу.
Чую, шоу будет что надо!
Дзыньк! Дзыньк!
Первый спец по альтернативной реальности слетел с копыт, с головой уйдя в воду. Второй, словив «подарок» в живот, сложился пополам, да так и замер с тихим сипением на несколько секунд, прежде чем болевой шок свалил и его.
Ладно, мой выход!
РЫВОК!
Мощный синий поток, понес меня к намеченной цели.
Раз! И выскакиваю из воды, видя движение врагов как в замедленном кино. Н-на! Первый, лишился башки, не успев даже схватиться за оружие. Остальные всё ещё смотрели на своих погибающих дружков и в мою сторону повернулись о-о-очень медленно.
РЫВОК!
Два! Ныряю в синий бешеный поток. С хохотом пролетаю по упругим горячим «коридорам». Выскакиваю снова. Они смотрят туда где я был, в руках копья. А у меня в левой руке короткий меч. Его я сходу засаживаю в неприкрытый бок ближайшего противника, проткнув его насквозь. Второй пытается достать меня копьём, но я удачно прячусь за ещё живого, врага и тут же ныряю вновь, успев заметить его залитые кровью сапоги.
Выныриваю не пойми где. Вижу что враги сбились кучкой как стадо овец. Кто-то метнул дротик куда-то в туман – с хохотом, ухожу вниз.
Три!
Выскакиваю, обрушив на них кубов пять воды и два дротика. Слышу вопли раненых. Шансов на честный бой не оставляю – не заслужили. Сразу же атакую смятую, болящую пуганную до усрачки биомассу – рублю их топором, круша щиты, ломая копья и превращая нахальные тушки в тёплый красно-коричневый фарш…
– Ну вот, – выдохнул Лёд, завидев, как я вынырнул у дерева. – Одного демона убили, второй появился.
– Ничего, – присаживаюсь рядом. – Скоро я отсюда смоюсь, и вы навсегда меня забудете.
– Надо было оставить одного живым, раз ты такой сильный, – проворчал лесомыка. – Он бы подтвердил наши слова…
– Или сказал бы, что вы снюхались с демоном и принесли в жертву остальным. – Меня чего-то на ха-ха тянет, и я себе в этом удовольствии не отказываю. – Или ты думаешь, он стал бы говорить правду?
– У меня сказал бы…
– У тебя да, а на суде стал бы говорить то, что ему выгоднее. А ведь у него родичи есть, и они поверят именно ему. Тебе вражда между кланами нужна сейчас? Нет? Ну, тогда расслабься. И не забудьте сказать, что эти уроды погибли в бою, как два их товарища. Пусть останутся героями, вам же проще будет.
Льда передёрнуло, и он не ответил.
– Змей прав, – тихо сказала Наталина, коснувшись плеча воеводы. – Лёд, пообещай, что так и скажешь. – в голосе послышался металл. – Пообещай, Лёд!
– Скажу… скажу… – едва не сплюнул Лёд. – Мерзко!
– Мир внутри народа важней – сказала Наталина. – Вот уж точно дочка лесного вождя. По изворотливости любому тому отморозку сто очков форы даст. Но я эти мысли оставляю при себе. Какая жизнь, такие и люди. Не мне их судить.
***
– Ну что, молодец! – ухмыльнулся знакомый хриплый голос, и мы одновременно повернулись в ту сторону.
Рицимер стоял, сияя, как начищенный пятак. На нём был чёрный доспех, который я видел лишь во снах. Светящегося глаза уже не было, вместо него два обычных, человеческих. И ногу ему отрастили, видно по походке.
– Извините, что не помог с этими… пока сюда выбирался, вы их уже и сами пошинковали.
– С-с-стой! – ахнуло со всех сторон. Висящий неподвижно силуэт снова пришёл в движение.
Рицимер обернулся, словно только увидел Аждахака. Развёл руками, словно собираясь обнять давнего друга.
– Привет, Зоххак! Давно не виделись.
– Не с-с-смей… – шипело с той стороны. – Не с-с-смей…
– Уже посмел. А теперь закрой пасть и сгинь к воронам!
И с этими словами старик махнул рукой, отчего силуэт дрогнул и начал размываться, словно тучи на ветру.
– До вс-с-стреч-чи!
– Свидимся, – пообещал Рицимер, резко утеряв шутливый тон. – Обязательно свидимся. Даже не сомневайся.
Силуэт пропал, растворившись в белом мареве. Зато из тумана проступили три десятка воинов, неподвижных как статуи. Они подошли к Рицимеру и замерли.
– Твои? – удивляюсь, разглядывая бойцов.
– Мои! – не без гордости сказал старик.
– Ну вот, ещё один некромант, – говорю, глядя на неподвижные статуи.
– Э нет! – усмехнулся Рицимер. – Никакой нежити! Это Големы. Они из особого камня. Служить мне будут всего лишь год. Но нам хватит, верно, ребята?
«Ребята» в лице Наталины и Льда с энтузиазмом кивнули, осматривая молчаливых «киборгов» как ребёнок новую игрушку.
– Красивые куколки. Но ты лучше скажи, как нам через лес пройти? – озвучиваю самую беспокоящую меня тему.
– Пройдём, – усмехнулся Рицимер. – Но это, сынок, уже не твоя забота. Пора тебе! Слухи ходят, что у вас там – охота началась. Уважают тебя, гляжу. Ты ещё не прибыл, а они уже ловят.
– Не меня, Киру. Где она кстати.
– Рядом, – хохотнул Рицимер. – Поворачиваюсь, Кира рядом, стоит и растерянно улыбается.
– Мне этот человек – она показала пальцем на давящего лыбу Рицимера, – сказал, что на твоей земле я нужнее, чем тут. Это правда?
– Да, Кира! Твой народ уйдёт на север, где Мора нет, и не будет. Там ты будешь не нужна. Но есть место, где Мор выкашивает людей сотнями. Поможешь?
– Хорошо, – улыбнулась она. – Пойдём.
Перед нами раскрылся большой вытянутый светящийся овал. Только таблички «добро пожаловать» не хватало. Поднимаюсь, забираю протянутый мне доспех, с удивлением вижу, что рядом со мной стоит конь, увешанный барахлом.
– Это всё твоё, – улыбается Рицимер. – В дороге пригодится. И это… как там у вас принято… Дай пять! – он протягивает мне свою ручищу. Я её крепко жму.
Лёд, подумав, тоже неуверенно протягивает руку, и мы завершаем рукопожатием мою затянувшуюся командировку.
– Пойдём, Кира, – поглаживаю оробевшую лошадь, направляя к порталу.
– Ой, подожди! – девчонка подошла к Наталине. – Можно я тебя обниму? А то у меня никого кроме тебя и не осталось… даже попрощаться не с кем.
– Конечно! – Наталина улыбнувшись, присела и заключила Киру в объятия. – Славных тебе дел, Кира. И да хранят тебя боги!
Поглаживая рукой спину девочки, Наталина строго взглянула на меня
– А тебя не обниму!
Развожу руки в стороны.
– Постараюсь это пережить…
Она нахмурилась, а потом неожиданно показала язык.
– Бе-бе-бе!
– Ну, хватит сантиментов! – поморщился Рицимер. У нас дел невпроворот! – Прощай, ученик. Удачи!
В следующий миг «картинка» Синего Озера выключилась, и мы с Кирой оказались в белой и совершенно пустой комнате. А ещё спустя несколько секунд мы стояли на берегу моря.

***
– Что это? – восхитилась Кира.
– Где?
– Вон, – она показала в сторону моря. Столько воды! Река разлилась?
– А… Хех! Это называется «море». Оно всегда такое…
– Ох… – восхищённо выдохнула Кира. – Это ж сколько много людей можно напоить!
И прежде чем я успел предупредить о вкусовых качествах воды, она подскочила к берегу и сделала глоток. Вскочила, отчаянно плюясь.
– Бе-е.. гадость! Тьфу!
– Морская вода солёная, – говорю с улыбкой. – Её нельзя пить.
– Очень странно… – голос Киры дрогнул. – Столько воды, а пить нельзя! Ваши боги совсем тут с ума посходили?
– Море не пьют, по нему плавают, – поясняю – как на плотах по реке. Только плоты здесь большие. С целый посёлок размером.
– Ого! – её глаза округлели. – А можно посмотреть?
– Посмотришь, обязательно… – обещаю, а сам осматриваюсь, пытаясь понять, куда это нас занесло. – А ещё в море рыбу ловят. Вкусная, кстати, рыбка. И её там много.
– Ну ладно, – Кира изволила сменить гнев на милость, по отношению к неразумным местным богам. – Чего будем делать?
– Сейчас мы… – принюхиваюсь. – Будем прятаться. Сюда кто-то едет. Побежали к тем скалам!
***
Лежать на холодной, непрогретой утренним солнцем скале, то ещё удовольствие. Но больше негде. Хотя я не жалуюсь, в плане наблюдения место преотличнейшее. Видно всё, подобраться сюда трудно, могу даже десятку бойцов отпор дать. Но конечно, сделаю все, чтобы избежать схватки. У меня ценный груз, которым рисковать нельзя.
А меж тем обстановка к риску принуждает всё откровеннее. Нас ищут. Даже в этой каменистой пустоши, перекрытой морем то и дело на горизонте можно увидеть мелькающих всадников.
Один горизонт синий – море – второй зелёный. Лес. И нам туда. Только отсюда туда идти неудобно, слишком много открытого пространства. Но впереди, километрах в трёх, берег изгибается, и расстояние до зелёного спасения куда меньше. Вот туда и пойдём…
***
Вскоре показались несколько всадников в чёрных доспехах, едущих навстречу. Поклонники демона. И что они тут забыли?
За ними плёлся невысокий парень со связанными руками. Он часто спотыкался, и его волочили по каменистому грунту. Первую мысль – выручить подавляю, ибо у меня задача важнее. Но эти парни сворачивают сюда, и останавливаются.
Решаю немного за ними понаблюдать. Чего хотят, куда идут. Может, это вообще не ко мне. Тогда лучше и не связываться.
С коня спрыгивает худенький жрец и поднимает над головой какую-то хрень. Вертит ею по всем сторонам света, и вдруг замирает и показывает точно на меня!
Первую мысль – бежать! – подавляю сразу. Во-первых, куда? А во-вторых, он никак меня видеть не может. Уж что-что, а прятаться я и до знакомства с Рицимером умел. Потому и пережил почти всех своих «однопризывников». То, куда он показывает – это направление, а не цель.
Парни кивают, спрыгивают с коней, берут щиты и дубинки и, неспеша, солидно, начинают подъём по гряде. С лошадьми и пленником остаётся лишь один, судя по одежде, не боец, а так, прислуга. Ну, тут уж и ежу понятно, что дальше будет.
Скатываюсь вниз, там, где в кустах прячется Кира. Прижимаю палец к губам. Она, молча, кивает, держа в руках нож. Слабое утешение, но всё же лучше, чем ничего.
Обхожу свою лежанку полукругом. Ужиком переползаю по камням, снова их вижу – шестеро здоровенных мужиков, идут по каменистой гряде вверх. Идут как-то буднично, не осматриваясь и вообще как будто за грибами. Худенький жрец держится позади, время от времени машет этой своей дурой. Что-то бормочет, опять машет. И… резко поворачивается в мою сторону. Боевики резко развернулись, от ленивого благодушия не осталось и следа.
Вот блин попал!
Как говорил, один усатый топ-менеджер – логика обстоятельств, сильнее логики намерений. Как бы я ни хотел избежать драки, а не выйдет. Спрятаться не выйдет, бежать особо некуда, отряды тут кругом.
Поэтому план переписываем. Кровью.
***
Совершенно неожиданно меня появился незваный союзник. Ей богу, лучше бы его не было. Я тихо ждал, когда дяди зайдут чуть повыше, откуда трудно спускаться и собирался обежать их кругом, отогнать лошадей и постепенно расстрелять одного за другим.
Однако вышло иначе. Из кустов тихо выбрался высокий худощавый парень, и плавно пошёл в сторону двух слуг и связанного пленника. Он сильно хромал, практически скакал на одной ноге, но при этом ухитрялся двигаться бесшумно. Те двое, что разводили костёр, его не заметили.
Выскочив на удобную позицию, он достал стрелу и натянул лук. Первым же выстрелом, наповал убил слугу. Тот со стрелой в затылке молча, ткнулся в костёр. Второй подскочил как ошпаренный и закрывшись щитом с диким истеричным визгом помчался в бой. Однако пленник, сделал ему подножку и атакующий улетел носом вниз. А вскочил уже со стрелой в спине и тут же свалился на землю. Подпрыгнув несколько раз, стрелок присел возле пленного и попытался освободить ему руку.
Крик привлёк остальных. Они одновременно развернулись, и, звеня кольчугой, пошли назад. Спуск был неудобный, но к сожалению они не успели дойти туда, откуда он был бы ещё тяжелей.
Стрелок пытался разрезать верёвки на руках пленника, не зная, что демонопоклонники используют тонкие цепи. В их среде цепи и кандалы – лучший товар, который охотно покупают все вокруг. Поэтому удрать от них практически невозможно, технология поимки пленников отработана веками.
Воины быстро, но без лишней спешки, прикрываясь щитами, начали спуск с гряды. Жрец трусил следом за ними.
Ну, ладно, мой выход.
Резко спускаюсь вниз по обратному склону и, разогнавшись, ныряю в море.
ПОТОК! Мощный синий поток охватил меня со всех сторон. Хохоча от восторга, проношусь вперед и выныриваю внизу возле пляжа. Кони стоят именно тут. Гадостей из моря демонопоклонники явно не ждали.
– Свои!
Стрелок собравшись меня пристрелить, услышав крик, передумал, и снова начал стрелять по спускающейся шестёрке.
Заскочив на одного из коней, свистом погоняю остальных. Враг, забыв про осторожность, буквально сбегает по склону, отчего один из них спотыкается и летит кубарем. Я же отвожу коней подальше, затем разворачиваюсь и достаю лук…
Последний враг рухнул рядом с бывшим пленным, держащим в руке трофейный клинок. От расстрела с двух сторон не спасёт ни щит, ни доспех. Они какое-то время метались в панике, потом попытались броситься на стрелка с пленником, но неизменно к одному из нас поворачивались спиной со всеми вытекающими. Точнее, вылетающими.
Спрыгиваю, поигрывая топором, осторожно подступаюсь к противнику. Этого убивать нельзя. Много интересного знает, собака страшная. Надо брать живым.
Его трясёт как осиновый лист. Отступает назад, к скале, вертя головой, отчаянно ища какого-нибудь спасения. Наконец он поднял свой посох как палку и кинулся на меня.
– ВО СЛАВУ!!!
– ОБ СТЕНУ!!! – перехватываю доходягу и аккуратненько тюкаю башкой о камень. Готовую продукцию запаковываю в их же цепи и привязываю к трофейной лошади.
Связанного узнаю сразу – Айрат.
– Привет! Какими судьбами?
– Да вот… – он белозубо улыбнулся. – Тебя пришли выручать.
– Ну… спасибо, конечно, но что стряслось то? И где Нуржан.
– Нуржан в Ларии, – сказал Айрат. – Академию создаёт. Хотят бороться с Мором централизованно. Сеня с ним остался, а я вот… – он помялся.
– Приключений захотел, – подсказываю.
– Ну… в общем да.
– Ясно, сам такой же. Так чего стряслось?
– Мы ехали с отрядом сюда, попали в засаду. – У меня знаки службы борьбы с Мором, – смущается он. – Видимо решили, что понадоблюсь. Эти сволочи перессорились, когда делили добычу. Одни забрали добычу, другие часть денег и меня. И поехали дальше. Остальное ты и сам знаешь.
– Плохо! Но мы у него потом поспрашиваем. А пока давайте соберём трофеи и сдёрнем отсюда подальше.
Только теперь, когда стрелок снял шлем, стало ясно, что это эльф.
– Илион, – поклонился эльф.
– Молодец, Илион! Товарища в беде не бросил.
– Я его пленник, – сказал Илион. – Только он может отпустить меня без потери чести…
– Плохо, – вздыхаю я.
– Что, плохо? – не понял Илион.
– Плохо, что хорошие парни крошат друг друга…
Эльф пожал узкими плечами.
– Так устроен мир.
– Так давайте его переделаем!
Эльф промолчал.
– Ладно, – пора заканчивать философию. –  Вы дорогу к Ларии знаете?
– Да, – Айрат кивнул. – Тут деревенька неподалёку, имперская. На самой границе с Ларией. Они, в общем нейтральны. Можно переночевать и с утра ехать к Ларии. За день, думаю, доберёмся.
– Хорошо, сейчас нашу подопечную позову. И поедем.
***
Через час пути, мы остановились в плотном кустарнике. Везти жреца в деревню категорически не хотелось. Мало ли, как там местные к ним относятся. Вдруг хорошо?
– Вот что, парни, – поворачиваюсь к попутчикам. – Берите Киру и пройдите по леску прогуляйтесь. Только следите в оба!
– А что случилось? – удивилась Кира.
– Отдохнуть надо, – поясняю, пряча ножи. – Богам помолиться. Потом поедем дальше.
Она подозрительно покосилась на едва шевелящийся мешок.
– Кира, не желаете послушать песнь о Валиноре? – спросил эльф, глядя на нее синим взглядом бездонных очей. Это был заход с козырей. К Илиону Кира оказалась неравнодушна с первых минут знакомства. Поначалу девчонка всё порывалась его за уши потрогать. Но эльф, потратив все запасы вежливости на год вперёд, отказал. Тогда она стала докапываться про то, кто они такие и вообще расскажи сказку. В общем, отмолчаться она ему не дала.
А тут вдруг сам предложил. Кира забыла за всё на свете и вскоре эти трое скрылись за кустарником. Вот и ладушки.
Скидываю жреца на землю, отчего он тихо булькнул. Достал нож. Присел, отрезал у трясущегося создания его ожерелье, внимательно осмотрел.
Пальцы. В том числе и детские. Да ты я гляжу крут и суров, товарищ. И на допросе, поди, молчать будешь, как партизан. Как раз проверить собираюсь…
– Ну, чё? – говорю со всем добродушием, на какое способен. – С кастрации начнём, или сперва нос отпилить?
***
Управился за полчаса. Тело тихо утопил в небольшой луже, вещи собрал и пошёл звать увлёкшийся молодняк. Впереди послышалось какое-то сопение, которое мне очень не понравилось.
Вихрем пролетаю редколесье, выскакиваю на поляну и на миг замираю в изумлении. Кира лежала на земле, схватив чьи-то ноги, а эльф с Айратом увлечённо выкручивали руки яростно брыкающемуся телу.
Подхожу, легким тычком рукояти оглушаю пойманного, изрядно облегчая работу по связыванию.
– Это ещё кто?
– Шпион! – затянув узлы на руках, Айрат освободил юную волшебницу, взявшись связывать ноги. На это у него ушла трофейная рубаха, которую позаимствовал у одного из своих мучителей. – За кустами спрятался. Думал, что мы его не заметим.
– Глупый! – поддакнул эльф. – Глупый и безрассудны.
Осматриваю пленника. Лысая бритая башка с парой шрамов. Челюсть ранее ломанная, что хорошо видно. Пальцев на руках не хватает, руки по локоть татуированы демоническими символами. В общем, нормальный мирный грибник, вышедший на полянку полюбоваться бабочками и нюхнуть цветочков.
– Будешь допрашивать? – тихо спросил Айрат.
– А куда деваться? Можешь ты за меня…
– Не умею… – признался он.
– Кира, – спохватился эльф, – не желаете ли послушать историю Последней Битвы…
И мягко ненавязчиво увёл девушку за собой. Айрат, сконфужено сидел рядом, не желая видимо показывать своего страх перед такими допросами.
– Иди-иди, – говорю, – охраняй этого краснобая. А девчонку особенно. Далеко только не уходите, я ему лучше рот заткну…
Ф-фух… ну и денёк. Чую, и ночка та ещё будет…
***
В руках держу кулон. Поднося к нему посох жреца и жетон шпиона, чувствую, как они нагреваются. Вот и ответ на вопрос, как они меня чуют. По нагреву. Эти черти идут именно за мной. И что самое паскудное – за ними наверняка движутся группы захвата.
Сколько идти до Ларии? Где свои? Бог весть! А преследователи уже в затылок дышат. Это если не вспоминать, что кое-кто моими глазами видеть может и как от этого избавиться неизвестно…
И я принял простое, хотя и тяжёлое решение. Позвал Айрата и нацарапал на земле
ЗА МНОЙ СЛЕДЯТ.
ВИДЯТ, ЧТО Я ВИЖУ.
Я В ДЕРЕВНЮ, ВЫ МИМО.
СПАСИ КИРУ!
Айрат хлопнул меня по плечу. Позвал эльфа с Кирой. Показал ему на текст. Тот прочёл, кивнул мне.
– Я с этими похождениями вся измазалась, – пожаловалась Кира. – Когда мы уже приедем?
– Скоро, – сказал Айрат, повернувшись к девчонке. – В деревне мы тебе хорошее платье купим.
– Да я могу и починить! – Кира вертелась, осматривая порванную в борьбе одежду. – Мне бы иголочку с ниточкой, я бы её враз зашила.
– Зашьёшь! – киваю. – И это зашьёшь, и новые купишь. И вообще всё у тебя будет хорошо.
– Что-то ты грустный, какой-то, – удивилась она. – Раньше куда веселее был…
Вскоре она замолчала, когда увидела надпись. Тихо погладила меня по руке и улыбнувшись, заскочила на коня. Уже научилась. Скоро сама ездить будет. Пока ещё Айрат возит.
 Мы садимся по коням, молча, едем вперёд. А вот и развилка. Дальше через час пути будет деревня. Мне туда.
– Надраться надо, до бровей!
– Обязательно, – согласился Айрат. – Когда всё это закончится, гуляем дня три.
– Отличная идея. Но потом. А пока, поехали.
– Поехали!
Трогаю коня, спиной ощущая, что они остались на месте. И с каждым шагом всё дальше и дальше. На меня снова наваливается чувство одиночества. А вместе с ним страх за Киру. Я совершенно бессилен ей помочь. Теперь как повезёт. Ничего. Эльфу лес – дом родной. И Айрат здесь уже освоился. Прорвутся! Им не в первой.
Ну а я… я пошёл отвлекать.

Закат

Конника я увидел сразу. В свете заходящего солнца, он смотрелся как-то невзрачно. Как и требовал сценарий, убивец поехал искать старосту. Того естественно не было, я их всех разогнал к чёртовой матери, запугав до полусмерти.
Проскочив по улочкам, конник замер в недоумении.
Чё, скрипт заглючил, да? И что ты дальше делать будешь?
Пока он кумекал, солнце зашло окончательно. Стало быстро темнеть. Со стороны села зашли ещё человек пятнадцать. Обращаю внимание на то, как они аккуратно оцепили деревню и остались на окраинах.
Закрываю глаза, мысленно вижу Леру. Улыбаюсь ей. Жаль, конечно, что всё так похабно получилось. Ну да ладно, бывает и так. В любом случае их план «зачистки мира сего» провалился. Мор будет излечен. Даже если с Кирой что-то случится, системное изучение Мора обязательно даст ключи к тому, как с ним совладать. Но Лере не дано это понять. Она никогда не верила в людей…
Пока я предаюсь размышлениям, киллер носится как угорелый по улочкам, тщетно пытаясь найти хоть кого-нибудь. Не удивлюсь, если парни, стоящие на окраинах придут сюда помогать. А этого бы как раз и не хотелось.
Ну ладно. Пора заканчивать эти издевательства. И начинать другие…
***
Выхожу на открытую местность. В серой крестьянской рубахе, без кольчуги и оружия. Топор в руке. Начали…
Заметив меня, он круто поворачивает коня и мчится сюда, разгоняя зверя до умопомрачительной скорости. Я на эти дешёвые понты не ведусь. Квест насилие запрещает. Ничего он мне не сделает, даже случайно. Всё же это не реальный мир, хотя порой легко ошибиться…
– Ты похож на Вассиана Рылохвоста, – грозно гремит из шлема «тёмного рыцаря», рука в стальной перчатке указывает пальцем на меня. – Тебя обвиняют в убийстве! Пройдём со мной!
– Слышь ты, – говорю, – кончай придуриваться.
– Ну вот, – он поднял забрало. – Уж и поиграться не дадут.
На меня смотрело весёлое лицо Серёги. Он как обычно, нарядный и увешанный всякой металлической фигнёй. Хоть на бал, хоть в битву.
– Отчего ж не поиграться? – поигрывая топором, плавно обхожу его вокруг. – Давай поиграемся.
– Чего делать будешь? – насторожился он. – Сдаваться?
– Это завсегда успеется, – успокаиваю. – Ты скажи, как сумел квест сбацать? Не подскажешь, где такие излучатели продают?
– Рад бы сказать, да и сам не знаю, – ухмыльнулся он. – Специально обученные люди помогли. Им от тебя информация нужна, и какая-то девчонка.
– Девчонку мальчишки увели, можешь людям привет передать.
– Ага, обязательно передам, – пообещал он, улыбка плавно сползла с лица.
Судя по взгляду, не поверил. Наверняка после завершения квеста его отряд начнёт шерстить деревню. На это видать и расчёт.
– Так ты один?
– Почему же один? Ты вона рядом. Я никогда один не бываю.
– Эт хорошо, – вздыхает он. – И всё-таки сдавайся, Тимоха. Нет у тебя шансов.
– Ну, сдамся и что? Квест как выключишь? Предложишь мне башкой о стену отовариться? Так не согласный я на такой изврат…
– Тебе надо напасть на меня, – пояснил он. – Я тебя слегка оглушу, и квест будет завершён. Больно не будет.
– Надеюсь, – вздыхаю я. – Ты только поаккуратнее.
– Обещаю… – он аж руку к сердцу прижал.
– Да… забыл… а что мне за это будет?
На его лицо перекосилось удивлением.
– Живой останешься! Мало? А будешь артачиться, мы тебя всё равно отсюда выцарапаем, и уж тогда не обессудь. Продам тебя тому, кто больше заплатит. Условия понятны.
– Более чем, – киваю я. – Итак… вину свою не признаю, и требую, чтобы меня опознали односельчане.
– Ты чего охренел? – вспылил Ворон.
– Только заметил? – подивился я, – ну и тугодум ты, братец.
Ворон осмотрелся по сторонам.
– Если крестьяне тебя опознают, ты УЖЕ труп!
– Так за чем же дело стало? Много крестьян нашёл?
– Куда ты их дел.
– Засолил. Мне ж тут целый месяц куковать! Так что, мне приятного аппетита, а тебе комаров с кулак.
Он ещё раз подумал, потом зло посмотрел на меня и сказала
– Тим, а ведь я дождусь!
– Чего? – простодушно интересуюсь. – Войска из Ларии? Да и пистолет тебе в задницу! Думаешь, плакать буду?
Молча, прогуливаемся по сельским улочкам. Прямо как два приятеля. Он на коне, я пёхом. А по селу шныряют швыдкие ребята, Крестьян ищут. Не найдут, все сбежали. Я это чую.
– Но квест можно и вырубить. Во всяком случае, такая возможность есть. Не боишься, что мы вырубим его до того, как за тобой придут?
– Боюсь.
– Вот и давай договариваться. Ты мне сведения, а я тебе жизнь. Согласен?
– Обещаешь оставить меня живым, если я передам стратегически важную инфу? Клянись!
– Клянусь! – выдохнул он. – Оставить тебя живым, если ты передашь мне информацию, которую я сочту важной.
Красиво сказал. Он такой хитрый, аж ваапче.
– Ладно, – говорю, – тогда слушай. Не знаю как твои, а мои очень были рады о ней узнать.
– Да? – оживился он. – И что за штука?
– Есть такой знаменитый наёмник, по кличке Борис-Ворон, известный среди наших как «Серёга». Так вот это на самом деле член Совета Десяти по имени Стасик.
Он резко замолк, злобно зыркнул сверху вниз, взгляд словно окаменел. Люблю я это дело, стружечку нарезать. Вжик, вжик, тонким аккуратным слоем. Особенно хорошо это сейчас, когда шансов спастись практически нет. Ум не отвлекается на глупости. Только хардкор!
– Так… – он шумно дышит, опять перенервничал.
– Много кофе пьёшь, Стасик – говорю, – Лучше валерьяночку…
– Заткнись! – выдыхает он.
– А можно и к психиатру… – лениво отзываюсь, пнув небольшой булыжник.
– Как ты это узнал? – наконец выдохнул он. – От прежней стёбной снисходительности «Серёги» не осталось и следа. – Отвечай!
– Стукачей из штаба повыведи, – говорю с насмешкой. – Может быть, секреты в вашем решете на день дольше держаться будут.
Он замолк, тяжело дыша, и глядя на меня с безуминкой в глазах.
– По тебе видно, важная информация, – поднимаю большой палец вверх. – Так что сворачивай своих и до свиданья.
– Да пошёл ты!
– Ну вот, видишь, – продолжаю, – продавать тебе что-либо не имеет смысла. Ты своим словам не хозяин. Так, что давай играть дальше, Стасик. Или Серёга? Или как тебя звать то? Тохтахуйдабердын?
– Заткнись! – прошипел он, тяжело дыша и нервно покусывая ус.
Про коварных «шпиёнов» я конечно просто так сказал ради «+100 к паранойе». Никаких стукачей у меня конечно не было. Да и уверенности особой тоже, так… предположил по сумме факторов. Леркин телохранитель он первый и последний. У неё их не было вообще. Некоторые словечки общие проскакивали у «обоих». Но главное – его сильный испуг, когда я пообещал разрубить его пополам своим волшебным топором. Наёмник, тем более такой отмороженный каким пытался казаться псевдоВорон, так сильно бы не отреагировал. Они под смертью постоянно ходят. А у этого, аж лицо посерело. И доспех, который Стасик делал много лет, прежде чем рискнул сюда выбраться, очень гармонирует со странным для наёмника страхом смерти.
– Ну. И? – спрашиваю. – Дальше что?
– Дальше? – его поведение резко поменялось. Он встрепенулся, будто вспомнил обо мне, посмотрел в глаза и пожал плечами. – А что дальше? Ты выиграл. Я проиграл. Поздравляю, Тимофей батькович. Пока!
– Что? И всё? Неудачник! – крикнул я ему в спину, но он не соизволил ответить, и скрылся за углом.
***
Чувствуя, как дрожит всё тело, двигаюсь по улочке. Видимость падает с каждой минутой. Но пока ещё достаточно светло. Да и луна над головой висит, полнолуние нынче. Несколько минут, стою так в размышлениях. Вижу замерших  бойцов Стасика, машу им рукой.
– Спасибо! Было весело. До скорой встречи…
Я осёкся. Передо мной, стоял… Гней. В руках он держал Киру, прислонив нож к горлу. Девчонка тряслась от страха, не в силах говорить.
– Наконец-то я тебя нашёл, – Гней оскалился какими-то странными чёрными зубами. – Сбежать от меня думал? Никуда ты не денешься, раб!
И замахнулся ножом на Киру.
– А ты мне не нужна. Прощай.
– СТОЙ! – Рыкок. Топор прыгает в руку, замах – удар!
Оружие прошло сквозь Гнея, меня аж слегка развернуло инерцией. Один миг и Гней с Кирой пропали из виду. А за ними, всего в трёх шагах от меня стояла… змеиная жрица, в великолепном серебристом костюме.
– Лера…
– Я здесь по воле закона, – бесстрастно сказала она, поднимая руку.
– Лер…
Её рука превратилась в огромную змеиную пасть. Зелёная молния сбила меня с ног. Тело ошпарило и заморозило, земля и небо поменялись местами, всё существо заполонил собственный крик.
Задание выполнено.
**************
Тим корчился на земле, неуклюже пытаясь встать. Но пропитанное ядом тело, билось в судорогах, и не было способно, ни на что.
Стараясь на него не смотреть, Лера быстро закинула топор в небольшой мешочек и отошла назад. Взяла в руки передатчик
– Всё. Квест закончен. Он без сознания, – тихо сказала она. – Для ритуала мне нужно много огня. Пусть парни найдут колодец и запалят рядом с ним пару изб. Иначе топор не выключить. Возвращайся, я жду.
Она выключила передатчик, и глубоко вздохнула. Видимо, это самая тяжёлая операция в её жизни…
…С безмерным удивлением она обнаружила, что Тим поднялся на ноги. Заляпанная кровью рубаха, трепалась на ветру. Змеиные глаза, светились зелёным. В груди что-то клёкотало, при каждом вдохе, при выдохе Тим харкал кровью, но продолжал дышать. Удушающая сила яда боролась с какой-то другой, не желающей уступать.
Так не должно быть! Лера попятилась, поддавшись приступу панического страха. Этой дозы яда, хватит чтобы убить слона!
Подняв дрожащую руку, она прицелилась ещё раз. Между пальцев виднелся шатающийся силуэт Тима.
Опять приходится делать эту ужасную вещь…
Однако пока она собиралась с духом, Тим вдруг сжался и резким прыжком ушёл в сторону, исчезнув в высоком бурьяне. Это совсем не походило на агонию.
– Он обманул меня… – пробормотала Лера, опуская руку. – Он прошёл трансформацию! Он её прошёл!!!
Она быстро достала переговорник.
– Стас, всё изменилось. Он не умирает! Не приближайся к нему! Не приближайся! Пошли людей, пусть они его возьмут. Да поверь же мне! Он теперь…
Она раздражённо убрала переговорник
– Упрямый осёл!
Махнула рукой. Из-за спины выскочил десяток воинов-змей, выехали две «кобры». Первый открыл забрало. Эльфийское лицо, украшенное вампирьими клыками, расплылось в улыбке.
– Добить?
– Нет! Взять живым! – приказала Лера. – Он нужен.
– Калечить можно? – спросил один из пехотинцев, с мощным именным арбалетом. Известный в узких кругах диверсант по прозвищу «Студент».
– Можно всё. Но он должен дожить до ритуала! – скороговоркой сказала Лера. – Это где-то два-три часа, Идите!
Они поклонились и кинулись по следу.
– Иди, вынюхивай! – приказал «вампироэльф», – как найдёшь, свистнешь.
– Ага! – Студент замер, принюхался и нырнул в бурьян.
***
Подхлестнув коня, Стас поехал в обход деревни. Гвардейцы Равенстерна окружили село по периметру, и заняли окраины, чтобы уменьшить площадь оцепления. Никуда эта тварюга не денется. Была бы задача завалить – стальные парни раскатали бы село по брёвнышку и нашли бы его. Но задача другая, нужно поймать. Сила топора, привлекавшая Леру очень давно, теперь интересовала и Стаса. Оживить древнего воина и заставить его создать мощную армию – по нынешним временам нужная задача. И Лера смирилась, что в одиночку она такую задачу не потянет и хозяином топора будет именно Стас. Поэтому охоту на топор они начали вместе. Прекрасно!
Но Стас не был уверен что его люди захотят рисковать жизнью ради того чтобы взять Тима живым. Прирежут и скажут, что по-другому не получилось. Это не армия, ничего им потом не предъявишь. А он нужен живым, иначе «седлать» топор придётся заново, а это почти ни у кого не получается. Куда проще «оседлать» самого Тима.
Поэтому приходится рыскать самому. Хотя боятся то и нечего, доспех в принципе непробиваем, вокруг доспеха невидимое поле, отклоняющее стрелы. Совершенно нечего бояться.
Однако страшно всё равно было. Страх злил Стаса, и он вымещал злость на лошади, которая неслась всё быстрее, едва успевая поворачивать на узких улочках…
***
…Раздвинув ветки бурьяна, Студент втянул в себя воздух. Помимо запаха травы и прелого навоза он уловил странный, но очень знакомый аромат. Вроде бы кровь, но какая-то ДРУГАЯ кровь, не похожая на обычную.
Улыбнувшись, Студент тихо продолжил поиски. Враг его не увидит – он сейчас невидим для простого глаза.
Выйдя по запаху, Студент добрался до лежащего на земле, раненого противника. Тот уже не кашлял и не бился в судорогах, а просто лежал и мерно глубоко дышал. Облегчённо вздохнул, Студент расслабился.
– Ну что гадёныш, попался! – хихикнул он. – Чего они с тобой так долго возятся? Я вон всех твоих корешков в крепости переколол. И не пикнули даже. Только всё это Димка себе присвоил.
– Дим…ка… – просипел раненый.
– Да! Прикинь, какая сволочь! Я работаю, а он ордена получает. Но теперь всё будет иначе – Студент прицелился. – Тебя я Лере САМ отнесу. А Димка пойдёт нахрен. А то… позови, как найдёшь… козлина!
Плавное нажатие на «орех». Спуск тетивы. Дзыннь!
И тишина.
Тим, только что неподвижно валяющийся среди травы, пропал. Даже стук воткнувшегося в землю болта, острый слух Студента не различил.
– Может всё-таки попал?
Студент ошарашено замер, оглядываясь. А это как вообще?! Такое возможно? Он быстро взвёл арбалет, заложив новый болт. Осмотрелся. После чего тихо пошёл дальше.
Первое желание выйти к своим и всё рассказать, Студент подавил. Страх смешался с азартом. Дичь сопротивлялась. Тем лучше. Это должно быть сложным. У Тима вся рубаха в крови. Даже если он умеет странное, всё равно сил у него мало. Поди, едва на ногах держится. Надо рискнуть! Нельзя же вечно ходить у Димки в шестёрках…
Прошло минуты три. Студент медленно шёл по кустам, то и дело, оборачиваясь. Не покидало ощущение, что враг за спиной. И куда бы ни повернулся, он всё время за спино…
Сильная оплеуха сбила его с ног. Студент рухнул в траву. Помятый бурьян сильно кололся, но он этого не замечал, заворожено глядя на существо, являвшего собой смесь человека и змеи. Черты столь разных созданий легко переплетались в нём в единое целое. Зелёные змеиные глаза поблёскивали в свете луны. Человеческое тело, двигалось то плавно, то резко, словно молния.
Украшенная ядовитыми клыками физиономия недобро улыбнулась. В раскрывшейся ладони лежал арбалетный болт.
– С… сука… завалю! – Студент рывком поднял арбалет и резко спустил тетиву.
***
– Где его черти носят! – Дима жадно вглядывался в шевеление бурьяна. Изрядно отточенный слух, донёс треньканье похожее на арбалетный выстрел. Два выстрела. Или показалось?
– Проверим? – спросил один из солдат. Им обещали за поимку беглеца хорошие деньги, поэтому парням не нравилось топтаться без дела.
Наконец Дима кивнул.
– Хорошо. Идём вместе!
Обнажив клинок, вампироэльф первым двинулся в заросли бурьяна, подавая пример остальным. Настроение было хмурым, мучило странное предчувствие. Дима не был склонен бояться чего бы то ни было, но богатый боевой опыт подсказывал, что ситуация вышла из-под контроля. А точнее, она туда и не заходила. Как можно ловить того, о котором ничего не знает, даже Лера, изучавшая его год с гаком? Стоит ли вообще рисковать личным составом, чтобы ЭТО ловить? Не лучше ли спалить нахрен вместе со всей деревней? Понятно, Лера хочет провести какой-то ритуал. Но стоит ли оно того?…
– Господин, смотрите! – позвал один из солдат, отвлекая от размышлений.
– А чёрт! – злобно выругался Дима, стукнув себя кулаком от злости.
Арбалет Студента торчал из небольшой вентиляционной щели в бревенчатой стене. А на струне арбалета висел сам Студент, тихо покачиваясь на ветру.
Солдаты мрачно смотрели на полученную композицию и угрюмо поглядывали по сторонам, нервно поглаживая оружие.
– Всё, – проворчал вампироэльф. – Хватит пялиться.
– Ищем дальше? – спросил один из бойцов.
– Нет! Выходим отсюда на открытую местность. Подожжём избы и выкурим его дымом. Постараемся не сжечь.
Бойцы восприняли приказ с облегчением.  От первоначального азарта не осталось и следа.
– Студента забираем?
Дима раздражённо махнул рукой.
– Да пусть висит…
***
Что эти уроды творят?
Дым от подпаленных изб застил глаза. Стас прокашлялся, открыл верхнее забрало. Он продолжал носиться по деревне на коне, стараясь не заруливать в узкие улочки. Мало ли… В своём доспехе он мог видеть и ночью, только это в дыму помогало слабо.
Надо будет противодымные фильтры установить. Стас остановил коня, осмотрелся.
– Где же он есть? – тихо пробормотал он. – Может, решил в дыму сдохнуть?
Осёкся, когда увидел Тима. Тот стоял посреди истоптанного огорода, в окровавленном кафтане, с пустыми руками. Оружие – пехотный меч Студента – лежало у ног. Выглядел почти как человек, разве что поблёскивающие изумрудно-зелёные глаза выдавали в нём нечто иное.
– О! Наконец-то! – усмехнулся Стас, чувствуя, как забурлила кровь, полная азартом и… страхом. Не смотря ни на что, он продолжал бояться это непонятное существо.
Сплюнув кровью себе под ноги, Тим отвернулся и медленно пошёл в сторону леса. От Стаса его закрывал мощный бревенчатый забор.
– Куда это ты собрался?
Тим молча, шёл по огороду, не обращая на Стаса никакого внимания.
Э нет! Тяжёлая палица приятно легла в руку. Нет, дружочек, никуда ты не денешься! Ты многое не рассказал! А когда расскажешь, я тебе такое устрою «покидание» этого мира, что потом на Земле три года по ночам ссаться в постели будешь. От ужаса.
Разгон! Конь приближается к забору. На миг возникает даже соблазн просто проломить его. Но забор массивный. Таранить опасно, лучше перепрыгнуть.
Галоп! Лошадь хрипит под тяжёлым всадником, но послушно выжимает из себя всю мощь, на которую способна. Забор стремительно приближается. До него десять шагов, пять… один…
ПРЫЖОК!!! Крик всадника, ржание коня и массивная туша изящно пролетает над оградой, плавно приближаясь к земле.
Тим, досель стоящий полуобернувшись, резко ожил. Словно молния переместился в сторону. Присел. Дернул что-то на себя. Это оказалось толстым канатом, который натянулся в струнку. Двигаясь с недосягаемой быстротой, он успел парой витков обмотать ближайший столб и с силой натянул канат на себя.
И в этот миг конь коснулся верёвки. Огромная сила инерции толкала его вперёд, но передние копыта упёрлись в канат. Тот сильно натянулся и спустя миг с треском разорвался пополам. Но коню хватило – с диким ржанием он завалился вперёд, и грохнулся оземь, кувыркнувшись через голову.
***
Услышав истошное ржание и глухой бряцающий стук. Лера повернула голову в сторону окраины деревни. Показала пальцем на отряд «кобр».
– ВПЕРЁД. БЫСТРЕЕ!
***
Преодолевая адскую боль, Стас отчаянно выбирался из-под тяжёлой бьющейся туши. Нога, кажется, сломана, от этого доспех не защитил. Надо будет переделать…
– Помогите! Солдаты, на помощь! – прохрипел он, отбитыми лёгкими. Враг стремительно приближался. Присев на колено, Стас поднял палицу, но Тим мёртвой хваткой вцепился ему в руку, Две или три секунды они боролись друг с другом. Стас даже начал одолевать, готовясь вывернуть оружие и шваркнуть по ненавистной физиономии. Но Тим, подвижный как ртуть, опередил. Резко вывернулся, ушёл с линии удара и сделал захват за шею.
– С-сё!
Рывок, хруст поломанных позвонков и безвольное тело свалилось возле бьющегося в агонии коня.
Амулеты отключились. Система защиты от стрел и копий вырубилась. Работал только «смертный кулон», готовясь оживить павшего на третьи сутки.
Тим стоял, пошатываясь, молча глядя вниз на павшего. Где-то за спиной потрескивало пламя пожаров, слышались переклики поисковых команд. Отчётливо ощущался стук копыт. Кто-то приближался.
Присев на колено Тим достал из кармана арбалетный болт. Ткнул его в смотровую щель шлема и одним ударом тяжёлой ладони вбил его в череп Стаса.
– Уволен!
Жахнула молния. Павшего пробило десятком электрических искр. Послышался мощный утробный рёв. Доспехи искрились всё сильнее и сильнее, постепенно превращаясь в нестерпимой яркости факел.
Примчавшиеся на помощь «кобры» и простые бойцы культа долго не могли продолжить погоню, так как лошади боялись двигаться туда, где шипел и ревел поток огромной высвободившейся энергии, украденной у этого мира и теперь возвращаемый обратно.
***
– С-с-сдесь прош-ш-шёл враг! С-с-сейчас-с-сш-ше идём в лес-с-с-с!
Стоящие «кобры» замерли возле гвардейцев Равенстерна. Воины культа недобро пригнув головы, замерли, гипнотизируя «равенов» взглядом, способным иных людей просто парализовать. Лица, покрыты змеиными татуировками, безумные глаза, смотрели насквозь. Наезд на «равенов» с точки зрения «кобр» был вызван тем, что их самих было немного, а чутьё подсказывал, что «свой» ушёл в лес, который надо прочесать.
Но расчёт на помощь не оправдался. Северяне почти ничего не знали о Культе Змеи. Да и смерть в их краях была настолько частым делом, что её особо не боялись. Так что смертоносные южные змеи от бухих северных медведей не дождались ни уважения, ни подмоги.
– Слышь ты, шнурок! – ухмыльнулся командир гвардейцев, глядя на «коллегу». Он сделал солидную паузу, хлебнул из фляжки, и довольно крякнул, вытерев пышные усы. – Тебе надо, ты и лезь! А у меня приказ стоять тут. Так что ползи отсюда!
Командир «кобр» пришёл в холодную ярость. Но на «вразумление» равенов не было времени, этим можно было заняться позже. А потому «кобры» молча, проехали сквозь оцепление и, бросились в чащу.
****
Мгла уже спустилась на этот мир. Луна освещала лишь открытые пространства, поэтому в лесу видно было очень плохо. Однако приказ для служителей всегда был священным делом и к тому же «кобры» чуяли «своего». Он был рядом. Очень и очень близко. Эти пьяные идиоты проглядели его. Они думают, что беглец там, в деревне. Но он здесь!
Четыре отряда «кобр» и пехоты, сейчас шуровали по лесу, пытаясь найти беглеца.
Неожиданно в пространстве прошла какая-то незнакомая вибрация. И «Кобры» и пехотинцы не сговариваясь, замерли. Лес прервался, здесь было болото. Цель, где то тут. Где-то рядом… совсем близко…
Неожиданно сверху послышался шелест. Затрепетали ветки, дрожали листья. Бойцы подняли головы, пытаясь понять, где источник шума.
Огромный змей стремительно двигался по ветвям, практически повиснув над болотом.
– С-с-стреляйте! – прошипел командир, своим перепуганным насмерть бойцам. Те вскинули оружие. Но Змей резко сорвался в воду, и практически сразу выпрыгнул возле командира. Обвил его тугой петлёй вместе с конём и рывком закинул в болото.
Служители пришли в дикий ужас, и бросились бежать кто куда, лишь бы подальше отсюда.

***
Из шлема, вырывались пузыри воздуха, несущие в себе сдавленные крики. Захваченный воин бился в агонии, тщетно пытаясь выбраться из большой лужи, полметра глубиной.
– Тишшшеееее….
Получеловек-полузмей крепко держал его двумя руками, терпеливо ожидая, когда слабеющая жизнь угаснет, залившись грязной водой.
– Тишшшеееее….
***
Выскочив из чащи как ошпаренные, «кобры» едва не потоптали равенов и умчались куда-то в клубящийся дым подожженной деревни.
– Мать вашу! – выругался один из гвардейцев, едва увернувшийся из-под копыт. – Уроды!
Ещё через несколько секунд выбрались пехотинцы и тоже, не говоря ни слова рванули вслед за конниками.
– Эй, шипелки! – пьяно крикнул кто-то им вслед. – Барабашку встретили?
Дружный хохот прокатился по рядам равенов. Но культистам было не до обид. Они исчезли в дыму, который охватил подожженную деревню.
Через несколько минут, выехал ещё один. Этот двигался не спеша, объехал солдат и спокойно последовал за остальными.
Проводив его взглядом, командир гвардейцев отхлебнул ещё, и вытерев усы, подумал вслух
– Интересно, он такой смелый, или просто в обмороке валялся?
– Штаны стирал, – подсказал кто-то. И равены снова покатились с хохоту.
***
– Это невозможно! Такие существа здесь не водится!
– Гос-с-спожа, мы это видели!
Лера повернулась к десятнику.
– Вы давали им траву от Мора?
– Да… – замялся он, – мы… несколько увеличили дозу, потому что рядом чумная зона…
– Снижайте дозу, – приказала она. – Пусть лучше некоторые умрут, чем все превратятся в истеричек.
– Слушаюсь, домина, – он поклонился и быстро отъехал в тень, подальше от возможного начальственного гнева.
Взмах руки, и мучимые стыдом и страхом воины, ушли к обозу, отдыхать от пережитого.
– Что скажешь? – спросила Лера. Вампироэльф пожал плечами.
– Меня там не было. А там где я был, ничего интересного не случилось. Сдаётся мне, ребята чего-то нанюхались. Они  на это дело падкие. Вы бы им лучше пить разрешили…
Проводив их взглядом, Лера ещё раз посмотрела на большое чёрное пятно, в земле, прогоревшей на полметра. Здесь лежал Стасик, который отдал много сил, чтобы возглавить операцию, стоившую в итоге ему жизни.
– Ну что же, – подытожил вампироэльф Дима. Присев на корточки возле пахнущей гарью ямы, он провёл рукой по спёкшейся корке. – Первый эксперимент по переносу человека в мир-тень, можно условно считать успешным. Я думаю, немногие захотят теперь переноситься сюда целиком.
– В любом случае, он прожил дольше, чем ему оставалось, – Лера открыла мешок с топором, и заглянула внутрь. – Что будем делать с этим?
– Выкинь! Его хозяин сдох. Ну… или найди себе другого быка, который сможет с ним совладать…
Эльф хотел сказать что-то ещё, но увидел в её глазах нечто такое, что шутить сразу перестал.
– Говорю тебе, сгорел он! – уже мягче добавил Дима. – Задохнулся в дыму и сгорел. Тут оцепление повсюду, ну куда он мог деться?
– Может, правда превратился в змею и прополз у ног оцепления? – прошептала она, потирая лоб.
– Чудес не бывает, Лера! – горячо возразил Дима. – Единственный, кто мог бы дать ему такую силу, торчит в этом топоре! И пока он в этом мире, вскрыть его мы не сможем. Давай просто выкинем его всё. Война идёт, в любой момент могут прийти…
– …хватит!
Дима замолчал.
Лера вздохнула.
– Ладно, ты прав. Извини за грубость. Давай заканчивать с этим…
Неожиданно среди бойцов послышались крики: «нашёл!», «нашёл!».
– Что там?
Лера с интересом посмотрела в сторону, откуда шёл гвалт. Оттуда двигалась толпа ликующих воинов-змей, а среди них на адском коне гордо ехал воин «кобры» в закопчённом доспехе. В сжатом кулаке, на вытянутой руке, он торжественно держал цепочку, с кулоном, раскачивающимся в такт движению коня.
– Наш-ш-шёл, домина! – радостно сказал кто-то из бойцов, подскочив к ней опередив шумную процессию.
Воин молча замер. На Леру смотрел закопченный полурасплавенный кулон.
– Дай мне! – приказала Лера и взяла кулон в руки.
Да это он. Оживляющий кулон Тима.
Лера вдруг резко ощутила тяжёлую сырость подвалов, где он был подарен ею. А потом вдруг в её уши ворвался шум ярмарки. По ногам прокатился шелест волн, мира Заката. Умирая, кулон щедро делился воспоминаниями того, кому принадлежал.
Зажав кулон в кулачке, она прижала его к груди и отвернулась.
– Иди, чего стоишь? – махнул рукой вампироэльф, но воин замер как статуя, продолжая смотреть на домину.
– За… заплати ему… – шёпотом сказала она и отъехала подальше.
– О, извини! – вампироэльф достал тяжёлый увесистый кошель и протянул воину. Тот вздрогнул, словно пришёл в себя. Взглянул на Дима, молча, взял кошель. Они обменялись кивками, и воин тронулся с места, быстро затерявшись среди бойцов.
– Всё! – приказал Дима. – Сворачиваемся. И поживее – враги рядом!

Бой продолжается

Казалось мне, дни с-сочтены мои-и-и!
Дур-р-рная кровь, в мои проникла вены-ы-ы…
Я вс-с-сял письмо как голову-у-у з-з-з-змеи-и.
Сквос-с-сь пальцы прос-с-сочился яд из-змены!!!

– Ты чего разорался?!
Ко мне подъехали двое – одни рыжий, второй блондин. Лица похожие, может братья. Первый – рыцарь из ордена Звонкого Призыва, второй в одежде обозного мужика. На меня смотрят насторожено. Как и сотня вооружённых мужиков позади них.
– Это вопрос или претензия? – убираю трофейную фляжку, в подсумок. Надоело пить!
Они переглянулись.
– Этот видать из степи сбежал, – сказал обозный. – Они там все вольтанутые...
– Ты к нам наняться хочешь? – спросил рыжий. – Или куда тебя несёт?
– Наняться? Хм… а почему бы и нет. Раз уж мы так счастливо встретились, могу и наняться.
– Чего умеешь?
– Хлеб есть, на перине спать, девок щупать. Вам-то чего нужно?
Они снова переглянулись.
– Храм Змей найдёшь? – усмехнулся блондинистый.
– Да запросто!
Они рассмеялись, до слёз.
– Ты хоть знаешь что это.
– Ещ-щ-щ-щё бы! – и ночное зрение врубаю, да так, что лицо трансформироваться начинает. Усилием воли подавляю этот процесс, но им хватило, шарахнулись так, что один едва из седла не выпал.
– Не боись, – говорю, – я змеелов! Хороших людей не кусаю.
– И такое бывает? – подивился рыжий, ошарашено глядя на меня.
– Да по-всякому бывает, – говорю, – порой такое диво попадается, что лучше бы его и не было никогда. А оно всё равно есть… Ну, что берёте?
– Берём… – поколебавшись сказал рыжий. – Ты только на людях так не делай. Народ у нас резкий – сначала стреляет, потом думает.
– Это правильно. По нынешним временам. Как насчёт аванса?
– Будет тебе аванс, – улыбнулся блондин. – Поехали сначала к мастеру, он тебе змеиные значки на наши переточит. Нечего с ними тут светиться. А потом и за оплату побеседуем.
– Как скажешь, босс…
Отдел кадров тут ловкий. И получаса не прошло, как я уже еду в колонне по грязной дороге, под унылым дождём, практически ничем не отличаясь от такой же разношёрстной оравы наёмников ордена. В сумке два кошеля, нехитрая снедь и вещи необходимые для путешествий. Вот пока собственно и всё, что имею я на данный момент. Даже топор не уберёг. Всё плохо. Очень плохо!
– Слыхал? – буркнул какой-то мужик, обращаясь к своему знакомому.
– Чего тебе?
– Обозные подъехали, мясо привезли. Хоть сегодня пожрём нормально.
– Это да, хорошо, – заулыбался тот. – А ещё лучше конечно в деревеньку заехать…
– Ты давай заканчивай уже в деревеньки заезжать! – строго сказал собеседник. – В шаге от петли прошёл! Мало было?
– Да я ничего, я так… помечтать… Чего обозные рассказывают? Новости, какие?
– Есть и новости. В Ларию, говорят, великую волшебницу привезли, так она за ночь всех больных на ноги подняла. Говорят, новые хозяева Ларии ей на обучение почти сотню девок отдали. Хотят весь лес от Мора очистить.
– Дело доброе! – кивнул второй. – В моей-то деревеньке половину уже зарыли. – Он вздохнул. – Могут и не дождаться, волшебницы этой…
– Дождутся! – уверенно сказал второй. – Теперь уже всё будет хорошо, Нутром чую!
– И погода, – вмешиваюсь в разговор. – Скоро дождь прекратится.
– Э не! – вздохнул бывший разбойник. – Дождь ещё неделю лить будет.
Спорить не хочу. Очень чётко ощущаю, что тучи разойдутся с минуты на минуту.
– А то и месяц! – восклицает второй. – Это как зарядил, так…
Он удивлённо замолк, когда расступились тучи, и брызнул поток золотистых лучей.
– Нет, ребята. Солнце сильнее!
Настроение с первыми лучами поднимается. Как бы там ни было, а ничего просто так не бывает. Так что и жалеть не о чем.
– Тебя звать-то как? – спросил «сосед по лошади».
– Тим.
– А я Клещ, а это Кабан. Будем знакомы, Тим.
– Будем!
Так и едем дальше. Болтаем со скуки, ждём привала. Чую, сегодня драк не будет. Да и завтра, скорее всего тоже. Будем кружить по территории, собирать сведения о Храме Змей. Работа кропотливая, неблагодарная, но нужная.
Интересно понять, что будут делать «тени»? А ведь, что-то наверняка задумали. Заморить весь мир у них не получится, но это их вряд ли остановит.
Стасика я отсюда убрал. Надеюсь, навсегда. Но осталась Лера, и недобрый эльф – Дима, и ещё несколько десятков девочек и мальчиков, одержимых идеей сгрести всё в свой решительный кулачок. Где они сейчас? Что будут планировать дальше – сплошной туман.
Нутром чую, ещё ничего не закончилось. Всё только начинается…

finita la commedia

Не знаю как работает счётчик просмотров, но если я всё понял верно, то пара десятков человек регулярно читали продолжение книги.
Всем, кто читал - спасибо за внимание!
Книгу буду редактировать, ибо там много сумбура, особенно в начале. Но это уже на Самиздате, здесь неудобно. Ещё раз спасибо и всем пока! 
З.Ы. Кстати, форум реально классный, но я здесь обычно бродил как безмолвный читатель, да ещё и гость, ибо прыгаю с компа на комп, а пароль забываю