Происхождение

Предки адыгов (зихи, керкеты, меоты и др.) известны в северо-восточном Причерноморье со II тыс. до н. э. На основе языковых данных часто выдвигается гипотеза о родстве адыгского языка с хаттами или протохеттами, жившими в Анатолии.

Ещё Геродот писал, что проживающий здесь народ именует себя «атехи», но в разные эпохи, у разных народов у адыгов было много имен.

Живший в XV в. на Кавказе генуэзец Георгий Интериано в своих воспоминаниях «Жизнь зиков, именуемых черкасами» писал, что Зихами зовутся они на греческом и латинском языках, татары и турки зовут их черкасами, и на их собственном наречии имя им адыги, (in loro proprio linguaggio appellati Adiga)[2].

В (древне-) русских источниках были известны под именем касогов (давние соседи адыгов, осетины до сих пор называют кабарду и черкесию кæсæг, а их самих соответственно кæсгон,). В XIII в. распространяется монгольское название черкесы. В XIV—XV вв. часть адыгов заняла земли в окрестностях Пятигорья, когда после разорения Золотой орды войсками Тамерлана, к ним присоединяется ещё одна волна адыгских племен с запада, став этнической основой кабардинцев. В XVIII в. часть кабардинцев переселилась в бассейн рек Большой Зеленчук и Малый Зеленчук, где составила основу черкесов КЧР. Таким образом, в разное время адыги населяли бо́льшую часть территории Западного Кавказа — Черкесию (современный Краснодарский край к югу от реки Кубань, Кабардино-Балкарская, Карачаево-Черкесская республики и Адыгея).
История
Борьба с Крымским ханством

Регулярные московско-адыгские связи начали устанавливаться еще в период генуэзского контроля над торговлей на Северо-Западном Кавказе. В конце XV века по Дону пути постоянно приходили караваны русских купцов в Азов и Кафу, где русские купцы встречались и устанавливали торговые связи с горцами Северного Кавказа, не только проживающими в городских центрах и их окрестностях, но и с жителями более отдаленных мест.

В 1552 году адыги вместе с русскими приняли участие во взятии Казани. В 1552, 1555 и 1557 годах представители западных адыгов (жанеевцев, бесленеевцев и др.), восточных адыгов (кабардинцев) и абазинцев обращались к Ивану Грозному с просьбой о покровительстве для борьбы с Крымским ханством. Им удалось заручиться покровительством русского царя и отныне они могли рассчитывать на военную и дипломатическую помощь Москвы, а сами обязывались являться на службу царю.

В 1556 году адыги осуществили ряд смелых военных операций, в результате которых были захвачены османско-татарские военные базы Темрюк и Тамань. Эта акция адыгов во многом способствовала разгрому русскими Астраханского ханства в том же году.

В 1558—1560 годах ряд военных экспедиций на крымскую территорию предпринял лидер запорожских казаков Вишневецкий и вместе с его войсками выступили адыги (в частности, под Таманью).

В 1561 году Иван Грозный женился на дочери известного кабардинского князя Темрюка Идарова и после крещения в Москве она стала царицей Марией. Прорусски настроенный Темрюк Идаров пытался объединить всех адыгов, но потерпел неудачу. Он вынужден был призвать на помощь русские войска для борьбы с антирусски настроенными лидерами адыгов. Дважды, в 1562—1563 и 1565—1566 годах, русские войска совершали походы в Кабарду.

В 1570-е годы крымцы и османы сумели восстановить свое влияние на Северо-Западном Кавказе, но русские цари продолжали считать адыгов и абазин своими подданными.[3]
Адыги на Ближнем Востоке

Первое появление адыгов на Ближнем Востоке произошло во времена Мамлюков, в XIV—XVI веках, ещё до того как они стали мусульманами на своей родине.

Проданные адыгскими князьями на службу арабским султанам адыги составляли большинство мамлюкской армии. Со временем повысилось их влияние при мусульманских правителях, пока в XIV веке оно не достигло своего пика в Египте,выразившегося в захвате власти. Султан Баркук считался «отцом черкесского правления» в Египте. Период правления адыгских мамлюков называется «Даулят аль-Джеркес» и продолжался с 1382 по 1517 год.Адыги продолжали править Египтом до XVIII века. С приходом Мухаммеда Али-паша к власти, была убита большая часть мамлюкских правителей, а те что остались бежали в соседний Судан.

После Первой мировой войны, адыги в арабских странах были сплочённым, лояльным и влиятельным национальным меньшинством. Основные адыгские общины на Ближнем Востоке находятся в Турции, Иордании и Сирии, а также в Ираке и Израиле.
В России

Начало обострения русско-кабардинских отношений произошло из-за строительства крепости Моздок в Малой Кабарде.Кабардинские князья более десяти лет настойчиво добивались снесеения крепости мирными путями,но имперские власти больно не считались с их заслугами.Однако когда подобные укрепления стали возводиться в самом центре кабардинской земли,последовало первое вооруженное восстание в 1763 году,и ставшее началом столетней войны между Черкесией и Россией. Активное освоение западных адыгских земель Россией началось в 1792 году, с созданием русскими войсками сплошной кордонной линии по реке Кубань.

В ходе войны по завоеванию Северного Кавказа (Кавказская война 1817—1864) Россия к 1829 году оттеснила Османскую империю и с 1830-х гг. стала закрепляться на Черноморском побережье.

К 1839 году в ходе сооружения Черноморской береговой оборонительной линии адыги были вытеснены в горы, откуда продолжали совершать атаки на русские поселения. После крымской войны, в которой черкессы-адыги перешли на сторону турков, французов и англичан, им был поставлен ультиматум: они должны были освободить приграничные земли (побережье и горы) и выселяться либо за Кубань на равнину, либо в Османскую империю. Небольшая часть адыгской знати к этому моменту перешла на службу Российской империи. около 500 тыс. человек Адыго-Черкесии пожелало переселиться в Турцию. И в 1864 году, после истощения сил и поражения, большая часть адыгов выбрало переселение в Османскую империю. Последней была присоединена территория Черкесии — нагорная полоса Закубанья и Северо-восточного Причерноморья (Сочинский, Туапсинский, и горные части Апшеронского, Северского и Абинского районов современного Краснодарского края). Россия полностью взяла под контроль территории проживания адыгов.

Султан Турции, Абдул-Хамид II, поддерживал поселение адыгов на территории его империи, и они поселялись на пустынной границе Сирии и в других запустелых приграничных регионах для остановки бедуинских набегов.

Оставшиеся западные адыги (кяхи) стали называться адыгейцами. Современные адыги сохраняют сознание своего единства, общие черты традиционной социальной структуры, мифологии, фольклора и др. Сохраняют большое значение экзогамные фамильно-родственные объединения (лlакъо).
Культура
Адыгская девушка

В фольклоре основное место занимают нартские сказания (Нарт пшыналъэ), героические и исторические песни, песни-плачи о героях (гъыбзэ). Многообразие трудовых песен обусловлено разными формами хозяйства (песни пахарей, косарей, погонщиков волов при молотьбе, чесальщиц шерсти, песни при прополке и очистке кукурузы, аробные, мельничные, кузнечные, пастушьи песни и наигрыши).

Обрядовый фольклор включает песни-обращения к покровителям леса; песни вызывания дождя; новогодние поздравительные песни; ритуальные наигрыши, сопровождающие поиск утонувшего или погибшего под лавиной; песни-обращения к божеству грома, сопровождающие похороны, пострадавшего от молнии; песни семейные (свадебные, колыбельные, песни-укачивания одряхлевших стариков), врачевательные (песни-заговоры от оспы, от ран); песни-благопожелания (хохы).

Музыкальные инструменты: смычковый шикlэпщын, щипковый апепшин, духовой къамыл, или бжами, деревянная трещетка пхачич. Со 2-й пол. 19 в. широко распространилась гармоника. Традиционный музыкальный фольклор сохранился во многом благодаря странствующим музыкантам джэгуакlо гъыбзау, особенно популярным у адыгейцев.
Адыгэ хабзэ

Адыгэ хабзэ считается одним из самых основных признаков адыгского этнического самосознания. Но те, которые переводят адыгэ хабзэ как обычное адыгское право, сильно сужают не только его семантическое значение, но и духовное, нравственное начало. В широком смысле адыгэ хабзэ представляло собой целый спектр социальных норм во всех без исключения областях жизненной деятельности, начиная от простейших житейских правил и кончая обязательными принципами правовой регуляции. Это свод неписаных обычно правовых норм, правил поведения, нравственных положений, определяющих необходимые позитивные качества личности в адыгском обществе. Об адыгэ хабзэ трудно рассказывать словами. Его надо почувствовать. Об этом свидетельствует и пословица: «Хабзэр бзэгупэк1э зэрахьэркъым» (букв.: хабзэ не носят на кончике языка, то есть о нём не говорят, его соблюдают).

Складывалось адыгэ хабзэ в течение многих веков, и, в силу этого, естественно, сохранило следы различных исторических формаций: первобытности, раннее классового общества, военно-феодального быта и др. этим, видимо, и объясняется такой широкий диапазон социально-нравственных проблем взаимоотношений, охватываемых адыгэ хабзэ. И трудно даже сказать, что в нём самое главное: то ли многообразие правил и законов, регулирующих поступки человека в обществе, то ли психологически точно выверенный вариант поведения для той или иной ситуации, то ли естественность манеры поведения или же мастерское соблюдение простыми адыгами этих тонкостей.

Составной частью адыгэ хабзэ являлись адыгагъэ или адыгэ нэмыс, которые в совокупности обусловливали такие важнейшие нравственные категории, как честь, добропорядочность, честность, правдивость, стыд, умение вести себя в обществе, чуткость, внимательность, уважение к старшим, к лицам противоположного пола и т. д. Когда говорят о любом из этих человеческих качеств, как будто все понятно. Взять хотя бы уважение к старшим. Что оно из себя представляло? В системе адыгэ хабзэ уважение — это, в первую очередь внимательное отношение к другому, умение ставить себя на его место, проявление своих лучших качеств по отношению к нему. Внешне уважение к старшим проявлялось в следующем. Когда два адыга шли или ехали верхом на лошади, старший всегда находился справа. Если их было трое, то ему полагалось быть посередине, самый младший занимал правую от него сторону, а средний по возрасту — левую. Таким же образом они усаживались за стол. Идущего впереди старшего никогда не окликали. Его догоняли и, пристроившись слева и поздоровавшись, спрашивали о том, о чём хотели спросить. В разговоре старшего никогда не перебивали. При его появлении все везде и всегда вставали. Вставали не только в честь старшего, но и в честь гостей, женщин, соседей, незнакомых, не только у себя дома, но и у чужих, в поле, на сенокосе и т. д., не только тогда, когда сидели на земле, но и когда находились верхом на лошади (приподнимались на стременах или спешивались). Сыновья и дочери, ставшие уже родителями, не садились в присутствии отца; о том чтобы лежать при нём, нечего было и говорить. В этой связи интересно одно предание. Как известно, в прошлом детей знати адыгов воспитывали в «чужом доме», у аталыка, и они росли с рождения до совершеннолетия, не видя своих родителей.

Один такой воспитанник был тяжело ранен. Перед смертью он попросил, чтобы хотя бы один раз ему показали родного отца. Об этом сообщили последнему, и он приехал в дом, где лежал умирающий сын. Адыгэ хабзэ не позволяло, как уже сказано, ни сидеть, ни лежать при отце. Поэтому раненный встал при помощи других с постели и встретил своего отца, как и надлежало, стоя. Он стоял, друзья поддерживали его, а отец сидел и смотрел на умирающего сына. Но недолго это продолжалось. Отец встал и сказал: «Я не насмотрелся на своего несчастного сына, но все же я вынужден уйти, ибо стоять ему тяжело, а лечь при мне он не смеет». Отец ушёл, а сын тут же упал и умер. Наверное, это жестоко в современном нашем понимании, но таковы были требования адыгэ хабзэ, таково было понятие о чести. А когда речь идет о чести, достоинстве, адыги говорят: «Напэм и пэ псэр ихуэ», что примерно означает: «честь дороже жизни». Когда старший садился или спешивался с лошади, молодые люди брали его лошадь под уздцы и за правое стремя. Примечательно, что то же самое мог проделать и старший, если на лошадь садился молодой человек. В данном случае старшинство признавалось за тем, кто садился на лошадь.

Если младшие отлучались, то они обязательно отпрашивались у старшего. При возвращении же первым делом наведывались к старшему. Признаком воспитанности было также, когда родственники, соседи просто так заходили к старшему и справлялись о его здоровье, рассказывали ему новости, спрашивали совета. Старшему не переходили дорогу, особенно женщины. Западногерманский этнограф А.Ландманн, которая много занималась изучением жизни и быта, турецких адыгов (черкесов), приводит такой любопытный пример. Отец взял свою взрослую дочь в Анкару впервые. Вышли они из автобуса. Отец, думая, что дочь идет за ним, затерялся в толпе, а дочь, пропуская всех старших, отстала от него. И когда отец, обнаружив, что дочери с ним нет, вернулся, он её застал на том же месте, где они сошли с автобуса. Ни одно торжественное событие не проходило без старшего, без тамады. При этом свадьба, свадебный стол были не только местом, где играли, танцевали, наедались, напивались. Она была своеобразной школой, где старший учил молодежь, всех присутствующих обычаям и традициям народа. Согласно обычаям, старший перед самым началом торжеств просил всех быть благоразумными, сдержанными, чтобы не омрачить радость семьи, у которой свадьба, «забыть на время вражду, если вражда существовала между кем-либо из присутствующих». И, естественно, его нарушение осуждалось всеми. Т.о., уважение к старшему опиралось не на силу его власти, а на его авторитет, на его справедливость, учтивость, сдержанность, находчивость, на то, насколько он хорошо знает адыгэ хабзэ. Невозможно перечислить все знаки внимания, через которые проявлялось уважение к старшему. Его имя не произносили женщины и молодые люди, при нём не говорили о жене, муже и детях, при нём не позволяли себе развязную речь, не говоря уже о нецензурных выражениях. За столом раньше тамады никто не начинал есть. Однако кушать переставали чуть позже него. Это касалось и гостья, чтобы дать ему наесться, не стесняясь. Если старый человек выполнял какую-то работу, молодые люди (знакомые или незнакомые) обязаны были ему помочь. Одиноких стариков, женщин, немощных людей всегда забирали к себе родственники, соседи. За ними ухаживали, следили, их на ночь одних не оставляли в комнате. Все это требовало адыгэ хабзэ от адыгов. О значении хабзэ говорят пословицы: «Тот, кому кажется хабзэ угодничеством, лишает себя и половины того, что заслуживает», «Участь, не знающего адыгэ хабзэ — позор», «Не знающий хабзэ ведет безобразно».

Старшинство определялось главным образом по возрасту. Старший всегда был вышестоящим между братьями, друзьями. Однако, во время походов, наездничества, полевых работ, старшинство зависело не только от прожитых лет, но и от умения организовать людей, от мужества, храбрости, знания дела и т. д. Как можно заметить, уважение к старшим было одним из главных компонентов адыгэ хабзэ, а последнее — составной частью самосознания всех адыгов. Таких устойчивых фразеологизмов в сочетании с понятием «адыгский» в языке адыгов очень много: адыгэ нэмыс (адыгское достоинство, вежливость, репутация, стыд), адыгэ напэ (адыгская совесть, честь), адыгэ псалъэ (адыгское слово) и т. д. То же самое наблюдается и в области материальной культуры: адыгэ унэ (адыгский дом), адыгэ фащэ (адыгский национальный костюм), адыгэ жьэгу (адыгский очаг). Их очень много. Причем адыгэ унэ (адыгский дом) означает не только строение, жилье, но гостеприимство, приветливость, удобство и т. д., точно также, как и адыгэ фащэ (адыгский костюм) понимается не только как утилитарная часть культуры жизнеобеспечения, но и как красота, изящество и пр.

Знаменитую породу кабардинских лошадей, которая попала во все справочники по коневодству, адыги — кабардинцы, адыгейцы, черкесы знают только как адыгэш (адыгская лошадь); ни один из них не назовет её на родном языке кабардинской (къэбэрдеиш), а популярное в прошлом черкесское седло и кабардинцам и адыгейцам и черкесам известно только как «адыгэ уанэ». Адыгское этническое самосознание, которое выражается не только в общем, самоназвании, но и общностью культуры (как духовной, так и материальной), является не только бытовым, простонародным. Кабардинец по паспорту А. Кешоков пишет на родном языке (адыгэбзэ) стихотворение «Небо адыга, земля адыга», а адыгеец И. Машбаш — «Живут адыги на земле моей», а черкесский композитор А. Дауров — песню «Адыгэ нэмыс». И это не единственные случаи в литературе и искусстве адыгов, хотя все адыгское в поэтических и прозаических произведениях А. Шогенцукова, А. Кешокова, А. Шортанова и других переводится как кабардинское, Т. Керашева, А. Евтыха, И. Машбаша — как адыгейское, А. Охтова, Х.Братова, К. Дугужева и других — как черкесское. И не потому, что эти писатели и поэты пишут на различных языках, а потому, что они родились в различных автономных территориально-административных образованиях, созданных искусственно. Такое политическое разделение не объясняется ни этнической парциацией, ни этнической сепарацией. По крайней мере, у адыгов это не заметно и до сих пор. А теперь в пору интенсивного роста народного самосознания, они все ещё более сознают свое духовное единство. Более того, к такому единству в настоящее время тяготеют и те адыги, которые находятся за пределами нашего государства — в Турции, Сирии, Иордании и других странах. И нельзя, видимо, механически делить адыгов на три народа из-за того, что территориально они разобщены.
Адыгские (Черкесские) субэтносы