От денег до крови

Привет кальрадийцам! Решил писать морское приключение(почему бы и нет?), и решил выложить. От нескольких знакомых камрадов уже пришлось слышать как критику(куда же без нее), так и похвалу.
Теперь решил выложить на суд кальрадийцев! Надеюсь первая глава не такая плохая, как мне по началу казалось.

Глава №1 "Как выпускник работу искал"

Материк Хэнс, Ромилийская Империя, портовый город Персвилль
12 апреля 1848 года от Великой Чумы

      — Прошло уже около месяца, как ты получил диплом, — старший Гриневич был поначалу спокоен, и даже довольным, поправив выскочившую из укладки прядь волос, отец семейства отхлебнул из кружки с элем и, откушав пюре, он продолжил, — Почему ты еще не устроился на работу?

      — Ну, отец, — молодой человек, обладающий худым вытянутым лицом и большим лбом, уже закончил основную трапезу и наслаждался чаепитием. Съев дурно выглядящую, но приятно пахнущую и вкусную конфету, которая была похожа на коричневый кривой камень, и запив ароматной настойкой северных трав, которые так любили в Ромилии, парень продолжил, — Дело в том, что мне некуда идти, мест для моей работы мало, их на весь город было всего три, и те заняли мои одногруппники. Ты в курсе, что теперь местный университет не будет выпускать казначеев? Всех, кто хочет учиться финансам, будут отправлять в столицу.

      — Ты, как я помню, проходил практику в порту, — вдруг, выражение широкого щекастого лица, обрамленного густой черной бородой, сменилось с добродушно-довольного, на злобное, — Чтоб сегодня же пошел в порт, и искал работу там! Твоя мать умерла от переутомления на работе, чтобы оплатить учебу! Ты хочешь, чтобы её смерть оказалась напрасной?

      Встав с простого, но надежного дубового табурета, облокачиваясь при этом рукой о стол, отец семейства погрозил кулаком своему сыну и крикнул ему, когда тот выходил из комнаты:

      — Чтоб без работы не возвращался!

      Казалось, что он крикнул так, что даже медная люстра, сделанная еще сотню лет назад, задрожала, Рэймон Гриневич вышел из квартиры, где он жил с отцом, и думая о нем, начал спускаться по старой деревянной лестнице, ступеньки которой неимоверно скрипели.

      Отец Рэймона — человек сложного характера, и его настроение очень переменчиво. В молодости он был громилой у местного ростовщика, и выколачивал долги, спустя год записался в армию, где дослужился до младшего сержанта. Воевал, к слову, в джунглях полуострова Раден, где противники были вооружены луками, и старинными аркебузами, которые в Хэнсе не использовали лет двести. Война закончилась победой, но отцу, во время одного из боёв, сильно повредило вражеской стрелой ступню, и ее пришлось ампутировать. Вернувшись с войны, его отряд встречали как настоящих победителей, на параде в честь победы и присоединения новой колонии, отец нашего героя встретил свою вторую половинку, а спустя год родился Рэймон.

      На войне, к слову, старший Гриневич, помимо ампутированной ступни, получил еще сильнейшие душевные травмы и контузию, это и делало его порой неадекватным, а иногда и опасным. Ну а что поделать? Травмы бывают не только физические.

      За размышлениями о прошлом своего отца, выпускник-казначей вышел из дому, и направился в сторону порта. В детстве, когда ему в школе рассказывали про эльдоррских мореплавателей, он восхищался тем, что они открыли новые земли, таинственных дикарей, и несметные богатства. Потом отношения Эльдоррии и Ромилии накалялись, и про них запрещали говорить в публичных местах. Но Рэймон, будучи мечтателем со стремлением ко всему новому, всегда мечтал открывать новые земли для себя, даже если они были открыты для других сотню лет назад. Пока Рэймон шел к порту по тротуару, по дороге проезжали повозки самых разных видов. От двуколок, до крестьянских телег, запряженные волами и лошадьми, по тротуарам, выложенным из бордового кирпича, двигались люди, и стар и млад. Были даже моряки, которые стоя возле кабака громко горланили песню, пока их не окатили из таза водой, в которой плавали объедки, недовольные граждане. Чем ближе к порту, тем меньше двухэтажных зданий там встречалось. Единственными выделяющимися зданиями были верфь и прибрежная контора, которую наш герой и посетил. Только отворив тяжелую металлическую дверь, которая была украшена позолотой в виде русалки, Рэймон наткнулся на сцену ссоры:

      — Если ты мне сейчас, сухопутная крыса, не родишь казначея, то получишь пулю. Понял? — демонстративно покрутив на пальце револьвер, и снова убрав его в кобуру, сказал тот, кто, судя по всему, являлся моряком.

      — К-к чему такая срочность, дружище? — пытался сдержанно говорить держатель конторы, — У меня был помощник, практикант из университета, но…

      Увидев вошедшего в контору Рэймона, торгаш не мог не радоваться, быстро показав в сторону двери, торговец сказал этому капитану поговорить с молодым человеком.
Капитану было на вид чуть меньше пятидесяти лет, на голове была треуголка, которые, как думал начинающий казначей, не носят уже лет семьдесят, а то и больше. На нем была кираса, а под ней широкая зеленая рубаха, свободные штаны, повернутые у щиколоток, было несколько заплаток, так же на ногах надеты черные сапоги с маленьким каблуком. Этот человек, поправив перевязь с саблей и револьвером, сел на один из табуретов, которых тут стояло несколько, и пригласил счетовода на место по соседству.

      — Привет, салага, — протянув мозолистую руку, поздоровался моряк, — Я Нейз Харвиссон, капитан корабля «Вествинд». Тебя как звать, юнец?

      — Меня, — моряк может и мог, по-началу, казаться агрессивными, но тогда он вел себя вполне уважительно. Заметив, что этот капитан с ожиданием на него смотрит, Рэймон ответил, но немного исказил свое имя, — Рэй Грин, выпускник университета «Лоунсворд», бакалавр казначейства и прикладной экономики.

      — Так, слушай сюда, Грин. Мне нужен человек, который разбирается в финансах, ценах, будет вести финансовую отчетность. Моего прошлого казначея настигла, — капитан не мог подобрать слов, но потом выдал невинным голосом, — Фатальная неудача… Плачу пять сотен золотых императоров в неделю!

      — Пять сотен пэйр в неделю? Так много? Соблазнительно, — вставая с табурета, и поправляя свой костюм, представляющий из себя коричневый кожаный жилет поверх серой рубахи и темно-коричневые брюки, он сообщил, — Я посоветуюсь с отцом, и приду завтра утром. До завтра.

      — Ладно, постою в гавани еще денек. Чтоб завтра с утра был тут, в конторе! Усёк?

***

      Когда Гриневич-младший поднялся в квартиру, он застал отца не в лучшем настроении. Судя по всему, тот осушил не одну кружку эля.

      — Ну, бездельник, нашел работу? — сначала икнув, а потом рыгнув, отец продолжил, — Чего молчишь, малой? Страх потерял?

      Пытаясь встать из-за стола, Гриневич-старший упал, лицом ударившись об стол. Потирая ушибленную губу, он хотел влепить зуботычину, но Рэймон отскочил.

      — Пап! Успокойся, я нашел работу. Теперь иди, проспись.

      — Значит нашел? Мо-олодец сынуля! — снова проявился переменчивый характер отца. Минуту назад он бросался на сына с кулаками, а теперь снова был добряком. Похлопав Рэймона по плечу, Фулман Гриневич, а именно так звали отца нашего героя, погрозил кулаком. — Чтоб завтра пошел работать! Не важно сколько, но работай! Хоть неделями не приходи. Главное чтобы ты был занят. Что за работа кстати?

      — Судовой казначей, — увидев улыбку на лице отца Рэймон понял, что тот погрузился в воспоминания.

      — А ведь я не только пехотинцем был! Я не рассказывал, как я участвовал в защите местного порта от румарских налетчиков, еще до твоего рождения? Меня усадили на корабль, я там был канониром. Ох, и задали мы этим уродам! Дали им прикурить. Эх, представляю, как ты вернешься спустя год, богатый торговец, настоящий моряк! Что-то меня сморило… Я пойду, посплю.

***

      Сон был беспокойным, но всё же, Рэйман проснулся в семь утра довольно бодрым. Наскоро позавтракав вместе с отцом, он отправился по людным переулкам к портовой конторе. Путь к месту, где счетовод собирался поступать на службу к моряку, прошел спокойно. В одной из подворотен спал бездомный, бармен выгонял из таверны тех, то просидел там ночь, так как сидеть в таверне более десяти часов запрещается, если бармену не заплатили. Среди тех, кого выгнали, было пятеро моряков, которые шли в одном направлении с Рэйманом. Спустя полчаса, он с моряками разминулся, так как те пошли в сторону причала, а Гриневич-младший в сторону конторы. В конторе казначей застал её владельца по имени Фадэас, и моряка, попивавших чай. Может это не таверна, но Фадэас иногда разрешал останавливаться некоторым особо важным капитанам на ночь.

      — Ну и? — вместо приветствия сказал моряк, оторвавшись от кружки, из который исходил приятный аромат по всей конторе.

      — Я пойду в плавание, — почесав в затылке, на котором было седое пятно, красовавшееся там с рождения, парень поинтересовался, — Когда отплываем?

      — Не так просто, приятель! Ты должен пройти небольшую проверку, — повертев в пальцах локон своих волос, моряк немного подумал, и выдал, — Посчитай сколько стоит содержимое трюма! Справишься?

      — Думаю, да.

      Проведя казначея к причалу, и взобравшись по трапу на палубу корабля, по бокам которого были гребные колеса, а между мачтами была труба, бывалый моряк и парень последовали в трюм. Помимо примерно десяти тонн угля, было пять тонн боекомплектов для бортового пулемета, и столько же снарядов для пушек и провианта, которого хватит полусотне людей на месяц. Около двух часов ходил счетовод по трюму, и в итоге назвал сумму, которая была очень близка к правильной, с минимальными погрешностями. Так как погрешности были незначительные, то проверка была пройдена. Вернувшись в контору, и снова налив ароматной настойки, капитан начал разговор.

      — Так, деньгощуп, нам нужно подешевле купить, и подороже продать. Есть идеи? — отхлебнув немного, капитан прищурил правый глаз, и внимательно вцепился взглядом в «деньгощупа».

      — Ну, в бытность практикантом в торговой конторе, я изучал договора о погрузке, продаже и покупке. Чаще всего везли пиво, в южные колонии Эльдоррцев, на берегах материка Румаре, например в Аль-Марисо. А там поступим по ситуации, — жестом отказавшись от чая, но не отказавшись от воздушных палочек, которые делали из крупы, привезенной из Нового Света, он следил за реакцией.

      — Черт возьми! Не зря я тебя с собой решил брать. Ты отличный деньгочуй! — разом опрокинув в себя весь чай, и бросив леденец в рот, сказал, не без злости, своему другу, который владел этой торговой конторой, — Ты чего мне не сказал про выгодные торговые пути? Этот парень работал у тебя, бумажки перекладывал, и то знает больше тебя! А, черт с тобой… Грузи пиво, на все деньги, что в этом мешочке.

      Передав потертый штопаный кошель, который с виду весил почти целый фунт, если не больше, и облокотив руку на плечо парню, которого собирался брать в плавание, указал ему в сторону его корабля и странным, хитрым голосом сообщил:

      — Это твое новое место работы! Хе-хе…
Показав Рэймону его каюту, капитан приказал ждать того момента, когда груз погрузят полностью, за который он заплатил. Около полутора часов скучал человек, наконец нашедший работу, пока не вошел один из моряков Харвиссона.

      — Мистер Грин? Вас вызывает кэп. Он ждет в трюме!
Выйдя из каюты, молодой человек столкнулся с грубым на вид человеком, в шляпе с полями и пером, на торсе у него не было одежды, а назвать одеждой патронташ с пулями для револьвера нельзя никак, на груди было несколько застарелых шрамов, на широком кожаном поясе слева висела кобура, из которой торчала потертая светло-коричневая деревянная рукоять револьвера, а за спиной выглядывала рукоять двуручного меча вроде клеймора. Моряк был мускулист и, судя по всему, зол, так как сразу после столкновения схватил за воротник Рэймона, и громко заорал

      — Смотри куда прешь, сухопутная крыса! Чего молчишь? Штаны обмочил, салага? Черт дернул кэпа становиться торговцем! Надоело ему, видите ли, потрошить корабли контрабандистов! Спокойной жизни он захотел! — сплюнув жевательный табак, который был одним из достояний далеких земель, открытых эльдоррцами, он продолжил свою гневную трираду, — Если хочет спокойной жизни, то пусть идет в армию! Как раз войн нет.

      — Отпустите! — казначей хотел вырваться, — Меня ждет кэп!
Рэймон хотел выполнить поручение кэпа, но назойливый моряк никак не отставал.

      — Я, чтоб ты знал, во время абордажа судна контрабандистов, лично завалил десятерых! Пятерых убил из своего Ле-Гана, а когда кончились патроны, то зарезал еще пятерых! — глаза моряка налились кровью, и он свободной рукой выхватил револьвер, и приставил его к голове казначея. У Рэймана задрожали колени, глаза были широко раскрыты, а на лбу выступил холодный пот. Страх так сильно сковал парня, который из оружия имел дело только с мелкокалиберной винтовкой, из которой в детстве отстреливал голубей за деньги на мороженое, что при виде настоящего мощного ствола, который скорее всего использовал патроны, которые могли превратить его голову в месиво, он впал в ступор, и не мог даже закричать. Вдруг в коридор, где все происходило, вошел, держа руку на сабле, капитан.

      — Нарушение дисциплины значит? — спокойным голосом говорил он, будто бабушка достающая пирожки из печки, сказал он, — Иди на берег, и не возвращайся! Ты всей команде надоел, Бык, и они меня поддержат.

      — Ну и хрен с вами, тюфяки! — громко сплюнув на пол, громила отпустил счетовода, и поднялся на палубу, а оттуда сошел на берег, где стал пропивать жалование в ближайшем кабаке.

      Дождавшись, когда верзила ушел, Рэймон прошел в трюм. Некоторое время он ходил между укрепленными тросами бочонками по трюму, и потом сообщил.

      — …тридцать пять, пятьдесят пять. Так! Тут пива куплено на три тысячи пятьсот пэйров. Если повезет, выгода будет неплохая. Можно отправляться!
Только подумав, что пора уже отправляться, к трапу подошел, прихрамывая из-за протеза, Гриневич-старший, и тепло обняв сына, сказал:

      — Всегда хотел, чтобы ты был моряком, сынок! Может не военным, и с боевыми наградами ты не вернешься, но можешь разбогатеть на торговле. Жду тебя богатым торговцем!

***

      Раскочегарив топку, и продолжая поддерживать нужную температуру в ней, машинисты запустили паровой двигатель, и корабль тронулся. Паруса были спущены, и капитан полностью полагался на силу прогресса, на паровой двигатель. Гребные колеса, приводившие в движение корабль, раскрутились, и скорость корабля была около десяти узлов. Когда пароход отошел на расстояние пары миль от берега, капитан позвал к себе казначея.

      — Тяжело было прощаться? — капитан был хмурым, и потягивал черный, как смола, напиток, — Глотни роденских трав, они успокаивают.

      Налив ему из бутылки такой же, как и у него самого, черный напиток, капитан обратно сел на свое кресло.

      Запах у этого напитка, помимо алкоголя, отдавал лекарственными травами, и специями. Глотнув его, Рэйман, по началу, выпучил глаза, и чуть не упал. Со второго глотка стало полегче. В итоге, его стало клонить в сон. Добравшись до своей каюты, счетовод уснул очень быстро, едва прикоснувшись подушки. Снилось ему махание мечом, и то, как он целился из пистолета в того верзилу, что наезжал, а него, и был в итоге изгнан. Проснувшись, Рэймон почувствовал необычную ясность в голове, и решительность. «Травы повлияли?» — подумал он, и поднялся на палубу. Матросы драили палубу, и проверяли оснащение, канониры стояли у пулеметов и пушек. Море было спокойным. Так как ветер был попутным, капитан приказал заглушить двигатель, для экономии топлива, и идти на парусах. Вдруг счетовода позвал капитан, который на этот раз сам стоял за штурвалом.

      — Не думал, что тебя так с трав разнесет! — усмехнувшись, он барабанил пальцами правой руки по штурвалу, а левой рукой держал подзорную трубу, и смотрел куда-то в далекие просторы моря, по правую сторону, в миле от левого борта, был песчаный берег, по левую сторону была видна точка, которая приближалась все ближе и ближе, посмотрев через трубу в сторону точки, капитан объявил.

      — Неизвестное судно по правому борту! Готовиться к бою! На борту вооруженные негры!

      Рэймон слышал о неграх. Так, на эльдоррский манер, называли чернокожих жителей Румарского континента. Негры, вооружившись однозарядными винтовками, и поставив на свой корабль пару пулеметов, промышляли пиратством по всем берегам Румара. Власти Хазрийского Султаната, крупнейшего государства на этом континенте, и одного из крупнейших государств вообще, пытались бороться с пиратами, но в итоге решили, что они им не мешают, а только «северным дикарям», как презрительно называли Хазрийцы всех жителей Хэнса, материка в северном полушарии. Только приблизившись на расстояние полета пули, буйные морские дикари открыли огонь из многоствольного пулемета. Не смотря на то, что за одну очередь пираты выпустили в новоявленных торговцев около полусотни пуль, их попало от силы дюжина. Одного из матросов, который сидел за пулеметом и вел ответный огонь, задело в плечо, и он свалился с турели. К раненому сразу подбежал судовой врач, и начал осматривать рану. Убедившись, что пуля прошла навылет, он начал его перевязывать.
Бой, тем временем продолжался, и вдруг кэп скомандовал:

      — Стреляйте из пушки! Потопите мерзавцев!

      Один из канониров, направив корабельное орудие на судно, где было около двух десятков негров, нажал спуск. Раздался грохот, и орудие, извергнув помимо огромной огненной вспышки еще и снаряд весом примерно с десяток фунтов, потопило вражеский корабль. При разрыве снаряда погибла половина пиратской команды. Выловив выживших специальной сетью, они их заковали в наручники, и бросили в трюм. На вопрос Гриневича, зачем это надо, капитан ответил:

      — Почти на всем Румарском континенте процветают невольничьи рынки! Продадим их. Будут знать, как проказничать, — пройдя с квартердека, где находился штурвал, и, сказав штурману, чтобы корабль вел он, кэп спустился на палубу, где вокруг выхлопной трубы собралась команда. Увидев, что вся команда внимательно слушает, старый моряк объявил:

      — За отражение нападения все команде будет выдан единовременная премия в три десятка пейров!
Матросы обрадовались, кто-то из них крикнул:

      — Йо-хо! Как сойду на берег, так напьюсь!

      Рэймон все время боя сидел в своей каюте, и не высовывался. Капитан спустился и, отворив дверь, ввалился на территорию счетовода, после чего властным голосом приказал:

      — Выдать матросам по тридцать пэйров! — Рэймон сначала молчал, но потом кэп еще сильнее повысил голос, — Выполнять! Судовая казна знаешь где. Чего сидишь? Быстро!

      Решив больше не злить капитана, казначей сел за стол в кабинете, где была судовая казна, и к нему по одному подходили моряки за премией. Рэймон со скучающим лицом выдавал премии, и делал записи в судовой журнал о том, сколько всего денег ушло на оплаты премии. Закончив выдачу премий, он вышел на палубу, и с задумчивым лицом смотрел на заходящее солнце.

***

У берегов материка Румаре, город Аль-Марисо
18 апреля 1848 года от Великой Чумы

      Путь продолжался еще четыре дня, и Рэймон скучал. Думал о том, как там отец без него, как его друзья по университету там поживают, в своих торговых конторах. Думал он обо всем за завтраком. Местный кок неплохо готовил, и из пшеницы, сушеного мяса и растительного масла творил шедевры. Каша действительно была неплохая, питательная, и даже отчасти вкусная, хоть и не шла в сравнение с нормальной едой. Глядя в иллюминатор, он смотрел на то, как волнуется море, акулы, показав на пару секунд свои плавники, снова скрылись в морской пучине, в ожидании добычи. За время плавания он подружился с одним из матросов. Его звали Зерлан Вайс, он был очень веселым и жизнерадостным, любил играть на лютне, за что пользовался уважением, и был очень талантливым снайпером. Говорят, он с детства ходил на охоту в лес, и в свои двадцать лет мог сбить воробья на лету с сотни метров, если дать ему правильное оружие. Он был приятным собеседником, и рассказывал о своих приключениях. С нынешним кэпом он плавает уже около года, и говорит, что кэп занимался грабежом контрабандистов и пиратов. Выглядел Вайс довольно необычно для жителя Центрального Хейса. Смуглый, волосы темно-серого цвета, собранные в хвост, бандана на шее и узкий, но длинный подбородок делали его похожим на эльдорца. Это объяснял тем, что он по материнской линии эльдоррец, но всю жизнь жил в Ромилии. По характеру он был очень резкий и импульсивный, как и все эльдоррцы, песни его были довольно странного жанра, который Рэймон ни разу раньше не слышал. В тавернах своего города он слышал только обычный застольные песенки под лютню, а тут был очень странный ритм. Как пояснил Зерлан, этот жанр был самым популярным в Эльдоррии, и слабо принимался в других землях, но Гриневичу нравилось, и он, как и вся команда, очень любил эту музыку.

      Как только казначей доел свою кашу, к нему подошел Зерлан.

      — Эй, амиго! Тебя командор наш ждет. Говорит, что через час причаливаем, — полу-эльдоррец, попыхивая папиросой, отправился обратно на свой пост, где он дежурил с утра и до вечера, осматривая в снайперский прицел окрестности.
Путь до места, где за штурвалом стоял капитан, прошел без приключений. Капитан курил трубку, держа ее левой рукой, а правой рукой вел корабль.

      — Вызывали, капитан? — вяло сказал счетовод, и вдруг капитан, гневно взглянув, приказал:

      — Смирно! — Рэймон встал по стойке смирно, — К сходу на берег, шагом марш!

      — Но до берега еще час плыть, товарищ капитан!

      — Ну, так иди, и жди! Как только причалим, спустишь трап. Чего моргалы свои вылупил? Выполняй приказ! То, что ты казначей, не значит, что ты должен сидеть без дела!

      Встав у места, где спускают трап, казначей стал ждать. Причал все приближался, и приближался, с приближением к берегу воздух становился все теплее и теплее, а ветер стихал. Окончательно причалив, Рэймон дернул рычаг, и на пирс выдвинулась деревянная «дорожка», обшитая полосками металла. Со спины подошел капитан, и подтолкнул счетовода вперед, к спуску. Пройдя по пирсу, мимо портовых рабочих, которые грузили корабль, который так же причалил у одного из других пирсов, они пошли в торговую контору. Все здания в этом городе были сделаны либо из песчаника, либо из дерева, обмазанного глиной. Вместо привычных дров, жители этого прибрежного государства, одной из колоний Эльдоррской Империи, которое называлось Турман, использовали странное топливо под названием «кизяк», которое представляло собой смесь сухой травы, и коровьего кала, спрессованного в брикеты, и высушенного. Как только они открыли дверь торговой конторы, к ним тут же подскочил типичный турманец, с узким разрезом глаз, очень смуглой кожей, даже темнее чем у эльдоррцев, и очень худым лицом со впалыми щеками, из-за такого худого лица почти все турманцы выглядили голодающими, но это обман, так как даже упитанный турманец тоже будет иметь такое лицо. Одет южанин был в пурпурный халат, расшитый золотыми узорами, на голове был тюрбан из красной ткани. На лице была очень длинная борода, доходящая до середины груди, а глаза прикрывали слегка затененные очки с круглыми окулярами по последней моде. Не успели капитан с казначеем войти, как этот житель юга начал быстро тараторить сначала на своем родном языке. Увидев что его не понимают, турманец попробовал еще пару языков, и когда наконец он заговорил на ромилийском, то завязался полноценный разговор, который хотел начать кэп, но торгаш его прервал:

      — У нас лучшие товары! Клянусь Чистотой! Вы только посмотрите на этот шелк! Такого шелка как у меня не найти нигде по всей Румаре! А специи? Принюхайтесь! Чувствуете аромат? Лучший тирийский кориандр! Лучшая раденская корица! Можете взять картофель! Уникальный продукт из Нового Света! А наши сладости? Они самые сладкие в мире! Если попробуете конфетку, то…

      — Да заткнись ты, Чума тебя побери! Мы пришли продать пиво! Деньготрах, у тебя все документы с собой?

      — Так точно, капитан! Сертификаты качества товара, накладные… — полистав в папке бумаги, тот, кого назвали деньготрахом, сообщил, — Все на месте.

      — О, Вселенская Чистота! Да, я куплю у вас пиво, он расходится на ура.
Произведя все нужные операции с бумагами, и заплатив торговый налог, взимающийся за международную торговлю, а также получив в полтора раза больше денег, чем было потрачено на пиво, капитан поинтересовался у своего помощника:

      — Рейс выдался чертовски выгодным, якорь мне в корму! Есть еще идеи для выгодных сделок?

      — Ну… Я же сказал «далее по обстановке», — сделав сначала улыбчивое, веселое лицо он, он серьезным заговорческим тоном добавил, — Пойду разведаю обстановку.

***

      Город был совсем другим для Рэймона, так как он ни разу не выезжал из родного портового города Персвилль, что в стране Ромилия. Если в Ромилии песок пляжа спустя некоторое расстояние переходил в траву и кустарники, то тут ему необычным казалось то, что и в далеке от пляжа был песок. Было очень жарко, но казачей гулял по городу, вдруг он услышал глашатая, и идя через улочки этого южного городка, прошел к помосту, на котором стоял человек, и сообщал новости. Помимо новостей о гражданских войнах в соседних княжествах, и о растущей угрозе Турману со стороны их сюзерена, которым является Эльдоррская Империя, прозвучала действительно интересная новость:

      — А теперь к торговым новостям! Новым законом колониальных властей, запрещены напитки крепостью более двадцати пяти процентов! И по данному указу всем торговцам велено избавиться от всего алкоголя крепкой категории в течении двух дней! Иначе будут применяться санкции. Теперь к платным объявлениям…
Не став слушать эти объявления, Рэймон не торопясь, медленно пошел по улочкам этого города. Проходя мимо фонтана, рядом с которым была пальма, он увидел сцену того, как двое вооруженных людей в шлемах, поверх которых был намотан тюрбан, держали человека, который был одет в грязные лохмотья. Он что-то сжимал в кулаке. Вооруженный человек махнул огромной саблей, и брызнула кровь. Отрубленная конечность, упав на горячий песок, разжалась, внутри оказалась медная монета. Решив не задерживаться, Рэймон пошел дальше, в сторону порта. Побродив немного по пирсу, и взойдя на пароход, казначей узнал у вахтенного, что капитан отдыхает в портовом кабаке.

      Кабак долго искать не пришлось, так как кабак легко отличить от других зданий по вывеске, шуму и по приближении чувствуется смесь запахов самых разных видов алкоголя. После того, как Рэймон вошел в этот притон, ему в нос ударила целая гамма запахов. От пота и выше упомянутого алкоголя, до табака, и даже конопли, которая была настоящим достоянием румарского континента. Осмотревшись, в глубине помещения, Рэймон обнаружил капитана Харвиссона, сидящем на подушках, и покуривающим кальян. Сообщив ему о том, что сейчас можно накупить немало крепкого алкоголя, и выгодно перепродать, он стал ждать ответа. Втянув в себя еще дыма, прошедшего через жидкость, он расслабленным голосом, прерываясь на смех, ответил:

      — Ты, это, хи-хи, бери деньги из казны и покупай что нужно, хе-хе.
Оставив капитана среди таких же травокуров, которые, в большинстве своем были музыкантами, и борцами за мир во всем мире, которые называли себя «хэппи», от слова «радостный», Рэймон, заглянув сначала в корабль, где взял из казны пять тысяч пэйров, отправился в контору, где его встретил все такой же болтливый торгаш:

      — О, снова вы! Многоуважаемые путешественники и морские странники, вы все же решили взять у меня, скромного торговца Али Арбара, шелк? Он очень хорошо продается в Хэнсе, как говорят моряки, так же как и специи. О-о, вы еще не знаете том, что вам я предоставлю лучшую керамику, а еще…

      — Извините, что прерываю, многоуважаемый сударь, но меня интересует крепкий алкоголь. Я слышал…

      — Ни слова больше! — поправив тюрбан, торговец, снова заговорил, — Лучший алкоголь! Арак, чача, ракы! Все по самым низким ценам! А если вы, в добавок, еще возмете какао, но по цене…

      — Нет! Только крепкий алкоголь, грузите всего в равных количестве, чтобы вышло на пять тысяч, не больше. Меньше можно, но не больше! Рассчитаемся после погрузки, понял?

      — Конечно, дарагой! — говорил он с сильным румарским акцентом, — Не подведу! И не надо так строго с Али Арбаром! Про меня говорят «Цены Али меня не подвели»! Но просто так Али не станет грузить… Заплати Али половину суммы, а вторую половину после погрузки! Идет? Али тебя не подведет, дарагой, будь уверен!

      — Ладно, — отсыпав ровно две с половиной тысячи пэйров, Рэймон развернулся, и ушел на корабль, в свою каюту, и заметил по пути, что грузчики, работающие на Али, уже начали грузить бочки с алкоголем. Каждая бочка была подписана, в соответствии с тем, какой напиток внутри.

***

      Повалявшись у себя в каюте около часа, Рэймон проходит в трюм с деревянным планшетом, и ручкой, и начинает делать опись содержимого трюма. Грустными глазами на него смотрели негры, которых кэп так и не продал, их было десять. Почти все с голым торсом. Рядом с ними стояли ведра для туалета, которые за ними выносили. Не обращая внимания на негров, счетовод сделал записи, и пошел торопливым шагом в контору, мимо двух местных рабочих, которые яростно спорили о чем-то на родном языке, когда их ссора переросла в драку, вмешался проходящий мимо патрульный стражник, чтобы их разнять. На этот раз стражник был не в тюрбане, а выглядел как эльдоррец, и одет был в эльдоррский доспех, а именно: шлем с высоким гребнем «Морион» с гербом Эльдорры по бокам, кирасу из вороненой стали, под кирасой был армейский китель, штаны были из того же материала, что и китель, а судя по погонам, это был младший сержант. Оставив эльдоррца разнимать разбушевавшихся рабочих, счетовод прошел в контору, где Али разговаривал с капитаном Харвиссоном, который за те полтора часа успел «отойти» от вдыхания конопляного дыма. Встретив Рэймона, кэп сообщил, что по пути на север, где они будут продавать алкоголь, ему надо заехать в еще одно место, где можно сбыть «живой товар».

Продолжение главы №1

http://rusmnb.ru/index.php?topic=21227.msg7467746#msg7467746

Глава №2 "Кэп... Он и в Новом Свете - кэп"

http://rusmnb.ru/index.php?topic=21227.msg7468114#msg7468114

Глава №3 "Месть и нажива"

http://rusmnb.ru/index.php?topic=21227.msg7469012#msg7469012

Глава №4 "Необычный монах, и рутинные дела"

http://rusmnb.ru/index.php?topic=21227.msg7469333#msg7469333

Глава №5 "Шаман, природа, дикари и неслабое сражение..."

http://rusmnb.ru/index.php?topic=21227.msg7483098#msg7483098

Глава №6 "Налёт"

http://rusmnb.ru/index.php?topic=21227.msg7483408#msg7483408

Продолжение Главы №1(вся глава в один пост не поместилась)

***

Спустя сутки. Дикие берега материка Румаре, джунгли.

      Снова машинисты раскочегаривают двигатель, из трубы вырывается серый дым, и пароход везет команду и товары туда, куда надо. Подойдя к кэпу, который вел корабль, к удивлению счетовода, используя при этом обе руки, Рэймон задал вопрос, который его интересовал.

      — Товарищ капитан! Где мы будем сбывать негров? — при произношении слова «негры», его скривило, ведь это были люди, но так как это всё же был товар, о них говорили как про товар, — Я думал мы их продадим еще там, в Турмане.

      — Ха! Эти прохвосты дали бы нам за них жалкие гроши! У них рабы ценятся слабо. У меня есть один знакомый, который предложит хорошие деньги, я ему уже сбывал захваченных контрабандистов. И нам заплатят, и ему выгода, так как он их со значительной наценкой перепродает. Так, вот и Роговая Бухта… Так, бросаем якорь тут. Шлюпки на воду! Каждый гребец берет с собой по пять негров. Еще нужно две шлюпки с лучшими бойцами, — заметив умоляющее выражение лица Рэймана, кэп распорядился, — Мы с деньголизом тоже пойдем!

      На воду было спущено пять шлюпок, две с рабами, два с бойцами, и еще в одной сидели кэп, казначей, и его друг-эльдоррец по имени Зерлан Вайс, который нежно обнимал свою снайперскую винтову, во время плавания к берегу, друзья разговаривали:

      — Слушай, Зер, — сказал деньгощуп-казначей, — Научишь меня стрельбе?

      — О, mi amigo, этому учиться надо долго… Но я научу тебя основам, как выдастся пара-тройка часов свободного времени. Ты вообще когда-нибудь стрелял?

      — Только по голубям, этим пернатым крысам, когда было из нашествие пять лет назад. Я использовал мелкашку,.22 Калибра, фирмы «Эл-Ро Арми Индастриз», модель ЭР-22, — сначала эльдоррец посмотрел уважительно, но потом Рэймон добавил, -Но я стрелял в них не на лету, а когда те сидели на ветках.

      — Ну, значит хоть немного, но стрелял. Я вообще на медведей с охотничьим дробовиком ходил, но стрелял пулевым патроном, ибо медведя дробью не возьмешь, потом отец доверил мне настоящую винтовку, и я начал учиться стрелять с нее. Мой отец был настоящим охотником…

      Не успев спросить о том, почему отец Зерлана именно «был» охотником, капитан скомандовал высадку. Шлюпки, уткнувшись носами в песок пляжа, остановились. Шлюпки с рабами были выгружены первыми, потом остановились остальные. Капитан, прикрыв ладонью глаза, и потянувшись, будто только что проснулся, скомандовал:

      — Я иду впереди, замыкающим будешь ты, Хэттер, — он кивнул на двухметрового амбала в безрукавке, шляпе-котелке, и штанах, которые были ему почти в обтяжку, так как тот был просто горой мускулов, — Негров ведите шеренгой, и смотрите, не повредите «товар», хе-хе.

      Уйдя с пляжа, группа моряков и рабов оказалась в джунглях. Это были заросли очень странных деревьев, с которых свисали лианы, цветков, от небольших синеньких, бутон которого был размером с мизинчик, до огромных лотосов розового цвета. Казалось, в этот лотос можно было уместить семилетнего ребенка, да и некрупный взрослый, как могло показаться, мог сесть в этот огромный цветок. Проходя мимо одного из цветков, он заметил, как у цветка захлопнулась пасть, когда в нее влетело насекомое, которое было похоже на стрекозу, но длиной с раскрытую человеческую ладонь. На ветках сидели цветастые птицы, которые, как пояснил кэп, называются попугаями. По веткам, громко вопя, прыгали обезьяны, у которых, как говорил один ученый, общий предок с людьми, вдруг отряд остановился, так как дорогу переполз огромный питон, который не собирался нападать на группу незнакомых существ, а просто полз по своим змеиным делам. Путь продолжался около двух часов, а Рэйман то и дело открывал для себя новые виды существ. Только половину из них казначей видел на картинках, остальные же быль полностью в новинку. В конце пути, группа вышла к поляне, на которой находился настоящий дворец. Таких дворцов Рэймон еще не видал, точнее видал, но только на картинках в учебниках культурологи и истории. Говорили, что такие дворцы, представляющие из себя четыре башни, которые были соединены между собой и с центральным зданием, которое представлял собой каменный купол с узорами и окнами. Как только они подошли к входу в этот дворец, их окликнул охранник с тюрбаном. Тюрбан был намного пышнее тюрбанов турманцев, а сам охранник был темнокожий и узкоглазый, но с другими чертами лица, нежели у турманцев, которых счетовод видел до этого. Вооружены они были скимтарами и пистолями, которые, в отличие от револьверов, уже лет тридцать как устарели, но, как и револьвер, могли убить одним метким выстрелом. Охранник заговорил на ромилийском, но с ужаснейшим акцентом:

      — Кюда идьёте? Ето чиастноя тереторея, — закончив говорить, он достал из ножен широкий меч, и угрожающе выставил вперед, а сам встал в боевую стойку.

      — Сообщи Греннеру, что пришел его старый знакомый, и привез товар, — забив трубку табаком из кисета, и прикурив, кэп стал ждать реакции этого стражника с древним оружием.

      — Ми видать товар. Ми сообщить хозяин о прибытий. Твой ждать тут, наш сторож смотреть за ваша.

      Уйдя в здание, этот странный стражник оставил группу, состоящую из экипажа парохода и рабов-негров, который не проронили за весь путь не слова, под надсмотром трех стражников, которые нацелили на них своих пистоли. Спустя десять минут стражник вернулся, и пригласил их в «тронный зал», где их ждет глава этого мини-государства, состоящего может и из одного, но очень большого здания, обладало армией из полусотни головорезов, и экономикой, которая держалась на рабах.

      — Да славится Пироман, творец огня и света, что привел тебя сюда, мой друг! — широкий, коренастый, но низкий на столько, что голова его доставала Рэймону только до середины груди, правитель сего «царства», поприветствовал всех вошедших, — Я вижу, что вы привели новых «вольных работников», которые будут строить наше славное государство!
Потрясая золотыми цепочками, которые, по виду, весили довольно много, он приблизился к кэпу и от души его обнял, так, как может обнимать только лучший друг.

      Тронный зал был украшен красивыми коврами с узорами, на стенах висели как репродукции, так и оригинал разных хэнсийских картин. Были мраморные статуи, изображающие языческих божков, которые, как и сам «царь», были низенькие и коренастые.

      — Вы, капитан, а также несколько ваших доверенных офицеров, можете пройти в мой кабинет, — поманил он рукой кэпа, который в свою очередь, поманил за собой счетовода и еще двух офицеров, одним из которых был Вайс. Кабинет был украшен всевозможными украшениями, в углу стоял бюст изображающий человека, похожего на царя, но в очках, постарше и с широкими усами.

      — Так… — царь, не без труда взобравшись на стул, раскрыл книжку, взял перо, и обмокнув его в чернильницу, что-то записывал в течении минуты, потом положил перо в чернильницу, и обратился к кэпу, — Сколько работников?
Кэп почесал в бороде, и ответил:

      — Десять, ты сам видел. Предвидя следующие вопросы, скажу: все вполне здоровы, кроме двух худощавых. Что еще? Ничего. Если тарифы не поменялись, я получу по четыре сотни пэйров за каждого.

      — К сожалению, — откинувшись на спинку кресла, и сложив руки на груди, он продолжил, — Тарифы поменялись. Триста пятьдесят за каждого, не больше.

      — Ну ты старый таракан… — бросив гневные взгляды на помощников, которые были с ним, кэп снова повернулся в сторону царька, — Ты в курсе, что команда моего корабля всего на десяток человек меньше, чем твоя армия, и вооружена совсем не списанными пистолями, а вполне быстрыми револьверами? Мы, при желании может перебить твою армию с легкостью.

      — Но, не смотря на это, — сказал царек, направив палец на кэпа, — Ты привел только десять человек.

      — Да ладно, я пошутил. Согласен на три с половиной тысячи за десяток пле… -заметив, как царь погрозил пальчиком, кэп исправился, — Работников.

      Получив деньги за невольников, группа моряков отправилась обратно к кораблю. Путь снова пролегал через чарующие джунгли, но на этот раз на замыкающего, огромного шкафа Хэттера прыгнул огромный полосатый кот, которого, как помнил Рэймон из учебников, зовут тигром. Кот пытался съесть огромную двухметровую гору мяса, но остальные бойцы среагировали очень быстро, и изрешетили кота из револьверов, тот ослабил хватку, отпустил Хэттера, и пошатываясь поковылял обратно вглубь джунглей. Преследовать подранка никто не желал, и перевязав раны здоровяку, отряд продолжил путь до берега. Шлюпки были на месте, на определенном расстоянии от берега стоял на якоре корабль. Плавание на шлюпках от берега до корабля заняло десять минут, и все плыли молча, но, не скрывая радости, так как часть от вырученных денег полагается всей команде.

      Выдав половину из суммы выплаченной за рабов, кэп сказал распределить ее между всеми членами экипажа. Каждому было выдано по сорок три монеты, которые моряки приняли с огромной радостью, и вовсю желали спустить свою премию в ближайшем цивилизованном городе. После распределения остались монеты, которые «ни туда, ни сюда», и они были спрятаны в судовую казну.

***
Материк Хэнс, Ромилийская Империя, портовый город Персвилль
25 апреля 1848 года от Великой Чумы

      Дальнейший путь до города, из которого больше недели назад вышел в торговый рейс пароход «Вествинд», прошел без приключений, и было даже скучно, но с другой стороны было хорошо, что пираты снова не налетели. Приблизившись к порту родного города, утром, только что проснувшийся Рэймон не мог не нарадоваться от того, что вернулся, хотя любопытство, и дух исследователя тянули его снова отправиться в плавание.

      Снова умеренный климат и приятные улочки родного города, проходя мимо зданий из красного кирпича, которые, не смотря на материал, отличались количеством этажей, казначей зашел в родной дом с жалованием, которое, еще во время плавания, выдал Капитан Харвиссон. Он хотел сообщить ему, что он, может, и не стал за десяток дней великим богачем-торговцем, но принес деньги, и притом довольно неплохие. Поднявшись на этаж, он стучит в дверь, потом дергает за веревку, которая приводит в движение колокольчик внутри дома, но никто не отвечает. Вдруг, из квартиры напротив, вышел древний, худой восьмидесятилетний старик в сером потрепанном плаще. И сообщил.

      — Рэми? Это ты, сорванец? — поправив очки, и приглядевшись, старик удостоверился, что он догадался правильно и продолжил, — Прости за резкость, но преставился твой батька. Вышел из дома, и потерял сознание. Прибывший на место медик ничего не смог сделать. Как они сказали, он умер от этого, как его… Инсукта. Нет… Инсульта, вот.

      Во время рассказа соседа выражение лица Рэймона приобрело скорбное выражение. На счет того, где его похоронили, дед ответил, что его, как ветерана боевых действий, похоронили за счет государства на военном мемориальном кладбище Персвилля. Остановив повозку, маршрут которой пролегал мимо кладбища, и перед этим купив венок, Рэймон отправился на кладбище. Спросив у смотрителя кладбища, где могила Фулмана Гриневича, он называет ее координаты, и особую примету — карликовое деревце, которое росло у изголовья могильного камня. Найдя место, где покоятся останки отца, последний представитель рода Гриневичей возложил венок, и начал говорить сам с собой, при этом глядя на могилу.

      — Может ты был строгим, и часто ругался, но ругался по справедливости. Ты был достойным солдатом, судя по твоим рассказам, и я не подведу тебя, и помимо казначейских дел научусь драться!

      «Отдав честь», как это делают военные, перед могилой, Рэймон неторопливо пошел обратно в сторону дороги. Дойдя до нее он, опустив голову, делает жест рукой, на который останавливается телега. Заплатив из своего жалования кучеру, казначей отправился домой.

      «Мой отец был тяжелым человеком, война оставила свой отпечаток на его характере, но он воспитывал во мне стойкость. Он приучил меня делать зарядку по утрам, он заставлял меня учится, и благодаря тому, что он покупал мне книги, которые я читал в запой, когда было время, я стремился ко всему новому. Я буду тебя помнить, папа, каким бы ты для меня ни был».
Войдя в квартиру, благодаря ключу, который ему выдал сосед, Рэйман вошел в дом, в котором без отца было мрачно, пройядя в свою спальню, счетовод проваливается в сон.

***

      Следующий день начался как все дни до этого, за исключением того, что Рэймон был в своей квартире. Занавески из полупрозрачного зеленого материала приглушали свет, и окрашивали комнату в зеленоватый оттенок. Так как дома не было продуктов, «деньготрах», как его называл кэп, отправился в порт, купив по пути булочку с джемом, чтобы хоть как-то позавтракать. Когда до порта оставалось около полутора сотен ярдов, он услышал, как продавец газет, парень в коричневом берете с пером, белой рубашке и серых шортах, которые контрастировали с огромными сапогами, читал новости, и предлагал газеты, чтобы прочитать про них по подробнее, одна из новостей заинтересовала Рэймона:

      — Подходите и берите! Свежие газеты! Новость века! Эльдоррия потопила Ромилийский корабль, в водах Дикого Моря! Готовьтесь к войне! За подробностями идите в свежий выпуск газеты!

      Запомнив эту новость, счетовод пошел дальше в порт, поднимаясь по трапу на палубу парохода, он чуть не столкнул в воду грузчика, а сзади шел еще один грузчик, поднося ящик. Судя по всему в ящике было оружие. Найдя кэпа в его капитанской каюте, Рэймон задал вопрос, что им грузят, хотя и сам догадывался.

      — Это оружие, сынок! Десять тонн оружия разных видов вместе с боеприпасами! — положив в рот брикетик жевательного табака, и слегка его разжевав, он продолжил, — Наш милостивый государь, Ромил XVI из династии Пэйровичи, издал указ о том, чтобы доставить в ромилийские колонии в Новом Свете партию оружия. Платят неплохо! Целых десять тысяч пейров, хотя расстояние приличное, путь займет около трех недель, это не в Румаре за неделю обернуться, Новый Свет это намного дальше, деньголиз. И более того! Нам выдали аванс в виде двух тысяч. Так что ты, деньгоклюй, распределишь половину между командой, а остальное пойдет в судовую казну.

      Посчитав, что на каждого члена команды приходится по четверть сотни пэйров, он выдал всем морякам полагающуюся долю, услышал гудок, повествующий о том, что погрузка окончена, и можно отчаливать, вышел на палубу, смотерть в отдаляющиеся земли, где у него остался в сырой земле отец.

      «Я стану выдающимся, великим и уважаемым человеком, отец! Ты увидишь с неба, как я становлюсь великим!»— грозя кулаком небу, как часто грозил кулаком своему сыну Гриневич-старший, думал Рэймон, и по его щекам потекли слезы.

Глава №2 "Кэп... Он и в Новом Свете - кэп"

Шла уже вторая неделя пути к таинственным Рхайо, и Арстоткам, которые проживали на этих землях, к их руинам и богатствам, к приключениям и величию.

      Вечерело, солнце заходило, как привыкли все говорить, хотя на самом деле это просто Земля подставляла другой бок небесному светилу. Сидя за пулеметом, на месте канонира, Рэймон скучал, и одновременно скорбел об отце, который ушел из жизни в рассвете сил, в сорок восемь лет. Матросы драили палубу, а канониров отпустили поспать, посадив по распоряжению кэпа за один из пулеметов Реймона, за второй пулемет Вайса, а за одну из пушек посадили двухметрового громилу Хэттера, который, как казалось многим, мог оторвать любое бортовое орудие, и использовать его как обычную винтовку.
Корабль все плыл, и спустя некоторое время моряки насладились очень завораживающим зрелищем. За четверть мили по правому борту от парохода плавали огромные существа, каких счетовод раньше никогда не видел. Даже за четверть мили от судна они казались большими. Бывалый моряк Харвиссон, подойдя со спины к своему казначею, объяснил парню, что эти существа зовутся кашалотами. Несмотря на свой гигантский размер, они безобидные, и питаются планктоном, люди им, по большей части безразличны. Рэймон не мог наглядеться на этих милых гигантов, которые, выпустив брызги воды из отверстия на спине, снова скрылись в морской пучине.

      Солнце светило нещадно, и всех обязали носить шляпы либо повязки на голове, чтобы не получить тепловой удар. Рэймон не додумался взять в путь шляпу, и один из моряков поделился с ним лишней банданой. Бандана была красная, с черными древне-румарскими иероглифами, которые выглядели как фигурки людей, птиц, чаш, и прочих вещей. Существуют лишь единицы людей, которые знают хотя бы малую часть значения этих символов, который использовал народ, покоивший своих мертвецов в пирамидах.

      Вайс во время пути давал казначею уроки стрельбы, рассказывая про настильность пули, смещение пули от ветра и всему прочему, учил быстро выхватывать револьвер, и вскидывать винтовку, несколько раз, с позволения кэпа, стреляли по пустым бутылкам, которые были в избытке. Штурман Эдди Вернасски учил Рэймона, по приказу капитана, вести корабль, ориентировать по звездам и солнцу, как не сесть на мель и управлять судном как на парусной тяге, так и на паровой. А теперь вот его посадили за пулемет, отпустив пулеметчиков отдыхать. К чему обучать всему этому простого казначея, который должен заниматься деньгами, никто не понимал, но приказы кэпа не обсуждались. Сказали сделать — делай. И все делали то, что кэп говорит. Среди прочего, здоровяк Хэттер учил, на примере все тех же бутылок, правильно метать гранаты, так как успел побыть наемником в Румаре в качестве подрывника.

      Путь пролегал мимо скалистого острова, обросшего редкими кустарниками, и являющегося гнездовьем разнообразных птиц. Этот остров был первым из Архипелага Вирес-то-Соума, что на местном языке Арсто значило «Земли Предков», однако колонистам было сложно произносить название полностью, и потому они сокращали название до Вирес, что означало просто «Земля».
Люди на том скалистом острове, само собой, не жили, но он представлял опасность, как убедились вскоре члены экипажа.

      Капитан был, как обычно, увлечен одной из своих вредных привычек, а именно: курил из трубки довольно ядреный табак, запахом которого пропитался каждый дюйм, каждый клочок капитанской каюты. Учуяв табак, Реймон вскочив с места пулеметчика, вытянулся по стойке «смирно». Харвиссон, улыбнувшись светло-коричневыми от табака зубами, поинтересовался командным голосом:

      — Так, салага-деньгоклад! Изучил пулемет?

      — Бортовой пулемет системы Веревела с вращающимся блоком из шести стволов, барабанный магазин на две сотни патронов сорокового калибра, скорострельность полторы сотни выстрелов в минуту, прицельна…

      — Так, так, я понял, вызубрил инструкции, — перебив казначея, из которого хотели сделать оружейника и, поправив треуголку, которая слегка сползла набок, он спросил — Управлять им хоть умеешь?

      — Так точно! Крутишь рукоять, параллельно при этом, держа «гашетку» зажатой, и пули летят во врагов, — проведя ладонью по ствольной коробке, по которой находился механизм орудия, он решил поинтересоваться, — А зачем вы вообще меня этому учите? И штурманскому делу? Я же простой казначей…

      — Та-а-ак! Отставить вопросы! Так, теперь тебе нуж…

      Не успел кэп договорить, как вахтенный закричал «Тревога!», и зазвучал корабельный гудок. Можно было видеть то, как из-за скалистого острова вышел корабль. Он был не пароходом, а парусным трехмачтовым кораблем шестого класса. Как сообщил дозорный, который осмотрел его в подзорную трубу, команда по численности была примерно как у Харвиссона, но что вызвало тревогу, так это то, что помимо небольшого флага с каким-то гербом был еще второй флаг, с красными перекрещенными саблями на черном фоне, что являлось одним из многочисленных символов пиратов.

      Судно морских разбойников стремительно приближалось. Спустя минуту позвучал вражеский залп, и в сторону «Вествинда» полетело четыре снаряда, все кроме одного пролетели мимо, но один из них попал в основание мачты, превратив его в щепки, и опрокинув её саму.

      Мачта упала, и зашибла одного матроса. Экипаж не стал мешкать, и начал ответный огонь сначала из пушек, разрывными снарядами, но все три выстрела, из всех трех пушек попали в морскую гладь. Пиратский корабль тем временем приближался, и был на расстоянии полета пули.

      — Деньгогрыз! — крикнул капитан, — Огонь по противнику, быстро!

      Поняв, что ему впервые в жизни придется участвовать в бою, Гриневич очень нервничал, руки дрожали, крики матросов звучали приглушенно, и он на время оказался будто парализован, однако подзатыльник от начальник его вывел из такого состояния. Встав сосредоточенным, он направил на вражеский корабль пулемет, открыл огонь по врагам, которые суетились на палубе старомодного корабля. После того, как счетовод начал крутить туго-идущую рукоять, и вдавил гашетку, он стал словно другим человеком, адреналин прилил в кровь, из пулемета вырывались ярко-желтые вспышки, из каждого ствола, который продвигался вверх по мере вращения блока, вырывалось по пуле, каждая из которых преодолев расстояние до палубы, достигала своих жертв. Реймон стрелял и стрелял, сам не того не заметив, он начал смеяться как безумец, он не считал, сколько убил, но команда видела, как померло около четверти вражеского экипажа.

      Пираты, не сдавались, и решились на абордаж. Крюки-кошки полетели к правому борту парохода, и пираты начали перепрыгивать на палубу. Из дробовиков, револьверов и винтовок летела горячая металлическая смерть, погибло немало моряков, но потери среди пиратов были больше. Отстреливаясь вслед, оставшиеся пираты решили бежать, словно крысы с тонущего корабля, и обрубили абордажные тросы. Корабль с черным флагом отчалил от борта «Вествинда», и пошел наутек. Но команда кэпа Харвиссона просто так не собиралась отпускать мерзавцев, и открыла огонь из орудий. Как кормового пулемета, так и из одной из пушек, за которой сидел верзила Хэттер, уничтоживший в абордаже пятерых разбойников в рукопашном бою. Снаряд пущенный Хэттером повредил вражескому кораблю корму, и убил еще пару матросов. Пулеметчик не успел никого убить, так как вражеское судно ушло на приличное расстояние.

***

      Не смотря на то, что атака пиратов была отражена, и те бежали с поля боя, чтобы зализывать раны, у команды Вествинда все было не так радужно, десять человек убито, столько же ранено, сломана мачта и даже слегка поврежден корпус. Так как на одном парусе идти слишком долго, пришлось подключить паровой двигатель, который раскочегарили машинисты. Из запаса стройматериалов, которые изначально планировалось использовать для починки корпуса, были сколочены грубые гробы. Моряки скорбели о почивших товарищах, и повязали на шею черные платки, после чего долго завывали хором грустную мелодию, которой подыгрывал на лютне Вайс.

      К порту колонии Версано пароход подошел через пять дней. Покойники уже начинали источать зловоние, и первым делом, спустившись на берег, кэп и счетовод пошли в здание справа от резиденции, в котором находился храм Великого Целителя, который, как учит вера, широко распространенная в Хэнсе, остановил Великую Чуму, которая поражала не только тело, но и душу. По традиции, покойники должны быть сожжены на Великом Огне, который зажигался с помощью особого освященного топлива, а прах смешан с символом чистоты — солью. Оплатив из судовой казны похоронный ритуал, кэп, казначей, и Зерлан, главный стрелок, двинулись с поникшими лицами, полными скорби, в контору, чтобы получить деньги за фрахт оружия.

      Владелец конторы был обладателем широких завитых усов, носил берет с пером, белую в синюю полоску рубашку, и темные брюки. Увидев вошедших, он серьезным деловым тоном начал разговор:

      — Меня проинформировали о нападении, — похрустев пальцами, он взял в руки перьевую ручку, и начал записывать, — Пять тонн револьверов сорок пятого калибра с боеприпасами… Три тонны винтовок триста восьмого калибра… Сабли… Так! Документы готовы. Помимо основной платы за доставку, положено возмещение за потери в команде. Итого одиннадцать тысяч, вместе с уже полученным авансом получается тринадцать тысяч. Передайте соболезнования вдовам, капитан.

      Положив руку на сердце, капитан пообещал выплачивать в течении двух месяцев компенсацию семьям погибших, в виде двойного жалования раз в неделю.
Вообще, большинство моряков, как военных так и пиратов с каперами, просто бросали трупы на съедение акулам, но Харвиссон, как оказалось, был сыном священника, и пообещал своему отцу хоронить покойников как полагается.
Решив помянуть почивших моряков, кэп пошел в таверну, которых на всю колонию было три. Где можно пропустить пару кружек эля или рома. Казначей, Зерлан, и еще один офицер, которого зовут Ларс Филсон, вошли в бар. Был полдень, и было не особо людно, так как в основном люди подходят в таверну к вечеру, после трудового дня. Заказав пива с местной пивоварни, которое, ни в какое сравнение не шло с северохэнсийским элем, заплатив бармену полсотни пэйров за эль и сев за грубые столы из темного дерева, моряки стали выпивать, с грустными лицами, не чокаясь. В разрез с тем, что моряки были грустные, в таверне выступала веселая музыка. Звучали аккордеоны, скрипки и гитары, грубые голоса пели песни, и немногочисленные обитатели таверны веселило проводили время. Когда кэп осушил три кружки пива, и со своими подчиненными собирались уходить, к ним подошел человек. Он был одет в широкополую кожаную шляпу, как было модно у колонистов, черную рубашку и штаны-галифе с черными сапогами. Затянувшись сигарой, и выпустив облако дыма, он обратился к кэпу:

      — Партейку, не желаете?

      — Желаем! — алкоголь поднял настроение, и Харвиссона потянуло поиграть, — Во что играем?

      — Костяшки, друг мой! — снова закурив сигару, он показал игральный набор и присел напротив кэпа, — Правила обычные. Начнем?
Первые два раза кэпу повезло, ему выпадало по две пары, а его противнику только одна пара, однако потом, кэп стал раз за разом проигрывать, у него выпадала то пара, то ничего, и переброс не помогал, а у этого игрока постоянно выпадал то фул, то карэ или покер.

      Спустя два часа, проиграв за пять раундов подряд приличную сумму, кэп не выдержал:

      — Ты жулишь! — привстав, и кулаком ударив по столу, сказал он, — Дай я брошу твоими костями!

      — Побеждает удача, друг мой! Не важно какие кос…
Не успел он договорить, как кэп схватил кости и бросил. У него выпал фул, который выпадал у того, кто оказался шулером.

      — Вы это видели? — кэп говорил громогласно, и его было слышно по всей таверне, музыканты перестали играть, — Он использовал специальные кости!

      — Я… Я… — пытался сказать, заикаясь, шулер, но тут его прервали остальные обитатели таверны.

      — Устроим дуэль, — крикнул кто-то хриплый с одного конца зала.

      — Да! Пусть мальчики сразятся! — крикнула женщина лет пятидесяти с другого конца таверны.

Кэп послушал их, и сообщил:

      — Значит, так! — показал пальцем на шулера кэп, скалясь словно шакал — Вызываю тебя на дуэль, подлец!

      — Может не надо, кэп? — сказал Зерлан, опасливо поглядывая то на кэпа, то на картежника.

      — Да, послушайте своего помощника! — сказал бесчестный игрок, опасаясь за свою бренную шкуру, — Решим все миром?

      Миром решить не удалось, и была назначена дуэль, которая должал пройти через два часа возле побеленного исполина, выполняющего роль маяка. Кэп тем временем пошел в свою каюту, чтобы перед дуэлью почистить свой револьвер. Перебрав каждую деталь, и тщательно смазав ее оружейной смазкой, он стал сильно нервничать. Спустя некоторое время, в каюту вошел казначей и взволнованным голосом, заикаясь, сообщил:

      — К-кэп! Дуэль через полчаса, — Рэйман посмотрел капитану в глаза, и заметил там смятение, — Пора выдвигаться.

      Путь к маяку пролегал через заросли. Было видно много разнообразных растений, которых счетовод раньше не видел. Больше всего его удивило разнообразие экзотических фруктов самых разных цветов. Были черные в синюю полоску продолговатые плоды, были маленькие розовые ягоды, были даже довольно странное растение, из плодов которого торчали небольшие «веревочки», которые извивались подобно змеям. К маяку капитан, его офицеры и почти все матросы, которые смогли прийти, стали наблюдать за зрелищем. Секундантом на дуэли выступил молодой парень с тоненькими усиками, который был помощником бармена в таверне. Он стал пояснять правила:

      — Вы должны встать спина к спине, и отойти на десять шагов, — поглядывая на то на одного, то на другого участника побоища, говорил он. Посмотрев на заводные часы, он продолжил, — Через пять минут должен прозвонить колокол в церкви, в честь очередной проповеди. После первого удара колокола, должны прозвучать выстрелы. Начали!

      Повинуясь инструкции, капитан и шулер встали спина к спине, и стали отходить на нужное расстояние, держа револьверы стволами вверх. Остановившись, отсчитав нужное количество шагов, оба дуэлянта стали ждать колокола, который мог стать для одного из их последним.

      Чувствовалось сильное напряжения, время будто растянулась. Все замерли в ожидание действа. Прозвучал удар колокола, и все началось…

      Первым вступил капитан, взведя курок, и нажав на спуск. Раздался оглушительный грохот, и револьвер послал свинцовый подарок картежнику-обманщику. Меньше чем через секунду выстрелил и нечестный игрок, из-за чего их выстрелы казались одновременными. Пуля выпущенная капитаном рассекая воздух отправилась в сторону шулера, и попала в середину лба, разворотив затылок, и выплеснув содержимое черепа на траву. Трава, к слову, была довольно необычная, когда на нее смесь из черепа, она будто зашевелилась, и, хлюпая, поглощала то, что на нее выплеснулось.

      Однако, как написано выше, шулер перед смертью успел выстрелить, и пуля попала капитану в грудь. Выронив револьвер и свалившись наземь, он из последних сил позвал офицеров, среди которых был счетовод:

      — Реймон… Кхе-кхе… Ты… — он отхаркнул кровь, и, отдышавшись, продолжил, — Ты не случайно попал на мой корабль, и обучали тебя не случайно…
Вынув из подсумка, висевшего на поясе, ключ, умирающий капитан протянул его Рэйману. На последнем издыхании, он сказал на ухо своему счетоводу:

      — Сундук. Личный…. Докуме…
Речь капитана прервалась, он перестал подавать признаки жизни, и распростерся на траве, которая все с тем же хлюпаньем поглощала кровь умерших.

      — Кэп умер, — объявил мрачным поникшим голосом Рэймон, приложив руку к груди, он стал завывать грустную мелодию, как это делали моряки в честь погибшего экипажа. Поддержали их в их скорбном завывании и случайные прохожие, так как они были на стороне кэпа, и, наверняка, шулер обыграл и кого-то из них. Завывали они ровно пять минут, как полагалось. Офицеры понесли своего главаря на руках в сторону города, чтобы устроить погребальный обряд. Святое Очистительное Масло пропитало одежду бывалого моряка. Священник стал завывать молитву, одновременно с этим посыпая тело красными углями, которые тут же воспламенили пропитанного маслом покойник. Наблюдающие за всем этим офицеры и матросы хоть и были суровыми мужиками, но едва не срывались, чтобы заплакать. У Рэймона было то самое чувство в висках, когда хочется заплакать, но он сдерживал себя. Когда бренные останки кэпа превратились горку пепла, в него стали сыпать соль, которая являлась символом чистоты. Говорят, что именно благодаря такому обряду погребения, была остановлена Великая Чума, и с тех пор покойников всегда хоронили так. Далее останки кэпа собрали в урну и погребли в кладбище, что было за церковью.

***

      Глядя на свою ладонь, в которой лежал старый ключ, Рэймон решил зайти в капитанскую каюту.

      — Так. Что сказал кэп? — задумавшись, и тихо бормоча себе под нос, ходил он из стороны в сторону. Потом он поднял палец вверх, будто его осенило, — Личный сундук!

      Старый сундук с бронзовой окантовкой нашелся под секретером, который стоял в центре каюты капитана. Ключ подошел, и туго, со скрипом, отворял замок. Внезапно механизм издал щелчок, и дверцу сундука можно открывать. Помимо всяких безделушек, вроде тотемов изображений языческих божков, там лежал револьвер, которым кэп почему-то не пользовался, коробка с патронами к нему, патронташ, и небольшая шкатулка. Открыв шкатулку, он обнаружил в ней старинную тетрадь с красной обложкой. Взяв их в руки, счетовод решил их почитать.

      «Запись №1. 15 декабря 1829 года.
Прошел уже второй месяц моего пребывания в отдаленных северных регионах. Я нашел тетрадь, и решил делать записи, чтобы не сойти с ума от одиночества.
Становится все холоднее и холоднее. Застрелил из ружья белого медведя, и сделал и его шкуры теплую накидку. Осталось около десяти патронов. Питаюсь рыбой. Вчера в один из силков поймался заяц. Хоть какое-то разнообразие! Не смотря, что я еще не помер, мне очень тяжело. Побыстрее бы меня нашли…»

      — Значит наш кэп выживал на острове? Интересно, — перестывая дальше, он пропустил маловажные бессмысленные записи, он наткнулся на кое-что интересное:

      «Запись№27. 28 августа 1830 года.
Случилось чудо! Мимо проплывал корабль. Я как можно быстрее разжег костер, и стал подавать знаки с помощью дыма. За мной выслали шлюпку, и подобрали на корабль. Корабль был довольно большой. Военный корабль второго класса, если не ошибаюсь. Капитан, которого звали Ренмар Гриневич, принял меня довольно радушно. Он меня отогрел, и сказал мне, чтобы я отблагодарил Гриневича, но не его самого, а его потомков. Сам он был не женат, но у его брата был годовалый сын. И я пообещал самому себе, что отблагодарю Гриневича, сделав его капитаном, каким был его дядя».

      У Рэймона закружилась голова, и отвисла челюсть. Он выронил тетрадь, и сел на капитанское кресло.

      «Так значит вот к чему все тренировки. Он хотел сделать меня капитаном!» — думал счетовод.

      Тут дверь в каюту распахнулась, и вошел приятель Гриневича, Зерлан.

      — Чего случилось, приятель? — главный стрелок был грустным, и не улыбался как обычно.

      Вместо ответа, счетовод протянул приятелю руку, в которой была тетрадь. Тот пролистал ее, и удивился.

      — Ты? Капитан? Старик Харвиссон, Чума побери, наверное, спятил! — возвращая тетрадь, он серьезно посмотрел на товарища, — Быть капитаном — это не бумажки перекладывать! Нужно быть натасканным в морском деле. Благо офицеры помогут, и ты кое-как сможешь быть кэпом… Но не будь офицеров, ты бы был никаким капитаном!

      — Но, тем не менее, — казначей, которому, как снег на голову, свалилась ответственность в виде корабля, сказал отреченно, — Я буду торговать и служить стране, я стану великим!

      В глазах казначея был нездоровый блеск, и его сотоварищ только и сказал:

      — Ну что же… Кэп, он и в Виресе — кэп, — почесав в затылке, полуэльдоррец сказал, — Надо сообщить об этом команде…

      Команда доверяла Зерлану, и они не сомневаясь в его словах приняли «деньгощупа» как капитана.

      Выйдя ночью на палубу, и смотря на небо, он грозил кулаком, и про себя говорил:
      «Видишь отец? Волей судьбы я — капитан. Не знаю, к чему это приведет, но я прославлю наш род. Гриневичи войдут в историю!».

Комменты, комментаторы, комментаторишки! Хде вы? Все на столько дно, что слов нет?
P.S.
Эта глава чуть коротковата.
Глава №3 "Месть и нажива"

Уже два раза ночное и дневное светила менялись местами с тех пор, как кэп погиб в дуэли. Он умер как настоящий отважный воин, забрал с собой неприятеля, и отдал в распоряжение «деньгогрыза» свой корабль. Помимо тетради, в личном сундуке кэпа были все документы, говорящие о том, что Рэймон Гриневич — полноправный владелец судна. Решив, что ходить в море с неполной командой — опасно, новоявленный кэп решил набрать недостающую часть команды, и пошел за этим в таверну. На этот раз играла немного другая музыка, а именно — добавились аккордеоны, которых в прошлое посещение не было.

      — Здравствуй, Бейз, — поприветствовал трактирщика Капитан Гриневич очень грустным и уставшим голосом, — Мне нужна команда. Поможешь?

      Бармен хотел что-то сказать, но из горла вырвался хрип, говорящий о том, что он простудился. Вместо слов он указал рукой один из столиков, где весело проводили время люди, вид которых говорил о том, что они были бывалыми моряка. Бородатые и загорелые, некоторые в банданах, а у того, кто, судя по всему, был главарем, был на голове исцарапанный и местами ржавы шлем-морион. Без раздумий Рэй сел к этим «морским волкам», которые всем видом выпячивали суровость. Бывший казначей слегка растерялся, и не мог ничего сказать, но моряк выдал грубым и суровым басовитым голосом:

      — Тебе чего надо, салага? — моряк положил руку на рукоять револьвера и, глотнув из кружки немного спиртного, продолжил, — Не видишь? Серьёзные мужики отдыхают. Серьёзные мужики ждут капитана, который будет им платить.

      — Я, — дрожащим голосом, говорил Грин, — Я — капитан. Мне нужны надежные моряки, которые и за бортовое орудие встанут, и во время абордажа корабль защитят, и в случае чего машинистами могли побыть. Деньгами не обижу, поверьте.

      — Ну, так плати аванс, недокапитан! Пять сотен пэйр на брата. Нас десятеро, мы впятером, и еще пятеро в портовом управлении ошиваются, — допив крепкий напиток, который назывался ромом, он указал на дверь, и сказал, что будет ждать Грина тут, в таверне.

      На улице было не так как в таверне, люди источали зловоние пота, лепешки от «гужевого транспорта» высохли, и уборщики могли их убирать руками, не пачкаясь. Одним словом — было жарко. По рассказам колонистов, которые несколько лет тут живут, через пару недель пройдет жаркий сезон, и начнется более приятная погода. Проходя мимо уличных торговцев, Рэймон остановился у одного из прилавков. Помимо разнообразных бандан, фуражек и румарских степных шапок лежала отличная новенькая треуголка. Рэймон, вспомнив Харвиссона, решил купить ее. Бордовая треуголка идеально подошла по размеру и, заплатив за неё пять десятков пэйров, он отправился дальше, в сторону порта, за деньгами, к своему кораблю.

      Пройдя к вахтенному, которым на этот раз был Хэттер, и поприветствовав этого доброго здоровяка, капитан-счетовод решил поинтересоваться:

      — Слушай, Хэт. Ты помнишь, какой еще флаг, помимо пиратского, был на корабле, который на нас напал?

      — Дайте мне листок и карандаш, кэп. У меня хорошая зрительная память, и я могу нарисовать.

      Так как карандаш, как и деньги, находились в каюте капитана, Рэй со скрипом отворил двер, прошел мягким шагом до сундука, взял из него то, что надо было взять, и обернулся к громиле. Передав листок и карандаш этому человеку, которым помимо того, что боец, так еще и художник, счетовод стал ждать результата.

       — …вот тут еще крючок… Готово! — рисунок был довольно качественным и изящным, и изображал ворона с с расправленными кряльями, который сидел мачте. Помимо этого гербы был украшен всевозможными вензелями и винтифлюшками, и выглядел очень «пышно».

      Рэй решил поспрашивать у местных, кому мог бы принадлежать этот герб.
Проходя мимо одноэтажных зданий, которые встречались как красивые кирпичные, так и неприятные на вид деревянные, Рэй опрашивал жителей. Результатов это не дало, и он, спрятав листок с рисунком в карман брюк, отправился в таверну. Там было все так же была веселая музыка, моряки под эту музыку вместе горланили песни и выпивали. Пели они одну из популярных моряцких песен:

«Что не поделай, я пьян морем
Что не поделай, я пьян морем
Что не поделай, я пьян морем
Меня не исправишь!

Хей-хей, рьяный ветер,
Хей-хей, рьяный ветер,
Хей-хей, рьяный ветер,
Матроса не исправит!

Налетчика вскрой, пока он пьяный
Налетчика вскрой, пока он пьяный
Налетчика вскрой, пока он пьяный
Саблей, саблей ржавой!»*

      За столиком, где сидели моряки, не было больше мест, и Грин, встав сбоку от старого исцарапанного стола с пятнами от пролитого пива, объявил, что нанимает команду этого типа в шлеме. Выплатив аванс, он сказал, на каком именно корабле они пойдут в плавание. Моряки были довольны своим новым местом работы, и все вдесятером по очереди подходили к капитану, и жали ему руку. Но тут Гриневича посетила мысль спросить про герб моряков, которых он нанял. Подойдя к главарю и показав ему листок с рисунком он получил удовлетворительный отве:

      — Это же герб пирата по кличке Ворон, я с ним пересекался, -уперев руки в бока, он он от души выругалса, и продолжил, — Ну и мерзкий же тип! Он чалится обычно у острова Лур де Пальм, что на юге архипелага.

      — А откуда ты все это знаешь? — Рэймон недоверчиво покосился на моряка, — Если ты…

      — Да ты не подумай, кэп! — он изобразил жест, скрестив руки, что отказывается от мыслей капитана, — Я был моряком на каперском судне, мы долго выслеживали этого Ворона, но потом наш корабль налетел на рифы недалеко от Версано. Кэп умер, большая часть команды разбежалась, кто куда, а вот мы, десятеро, объединились, и решили вместе пойти к кому-нибудь на службу. Вы заплатили неплохие деньги, и мы готовы плавать под вашим началом. К слову о вашем корабле. Нужно починить мачту, а то корабль без одной мачты — это плохой корабль, даже если использует паровой двигатель.

      Замечания новопринятого моряка были учтены, и были вложены деньги на починку грот-мачты, устранение неполадок с корпусом, которые были причинены пиратми, и покупку припасов, таких как уголь для двигателя и съестное для команды.

      На следующий день корабль, который выглядел после ремонта намного лучше, чем до него, отчалил, и направился на юг, в сторону острова Лур де Пальм. Так как ветер был попутным, шли на парусах, подобно эльдоррцам, открывшим эти земли полторы сотни лет назад. Так же было решено идти на парусах, чтобы не вспугнуть пиратов дымом.

      Путь пролегал тихо. На середине пути Грину встретилось исполинское судно, извергающее из трех труб дым, корпус был сделан из темного металла, и, по первому впечатлению, его не так легко пробить. Он обладал огромными пушками, один выстрел которой мог потопить пароход вдвое больше Вествинда. Судно, как пояснил один из моряков, называлось Броненосцем, и использовалось для патрулирования территории рядом с городом.

      «Не хотел бы я с таким столкнуться» — думал Гриневич, глядя вслед уплывающему исполину.
***
Три дня спустя, остров Лур де Пальм.

      Путь до острова Лур де Пальм прошел без приключений, если не считать приключением встречу парохода с огромным кораблем, в экипаже которого было пара сотен человек, а именно этот корабль назывался просто я ясно — Боец, который вмещал в себя несколько сотен тонн в трюм, на трех палубах было около сотни пушек и пулеметов… Такой корабль — мечта любого капитана.

      Как пояснил главарь тех моряков, что присоединились к команде в Версано, причаливать к острову нужно вечером, и противоположной стороны от места, где причалили пираты.

      Когда на небосводе сверкал полумесяц, были спущены все шлюпки, в которых поместились три десятка человек из команды. Глава абордажников, которого за его головной убор прозвали Морион, или просто Мор, плыл довольно медленно, но при этом тихо, почти не издавая плеска воды. Если плеск и был, то его шум перебивал шум волн ударяющихся о корпус пиратского корабля. Крюки-кошки, издав характерный звук скрежетании металла об дерево, зацепились за борта и по ним начали залезать абордажники. Морион, тихо прокрадываясь на цыпочках, подошел со спины к одному из вахтенных, и ударил кинжалом прямо в сердце, два других вахтенных так же были зверски убиты, и сброшены за борт на корм акулам. Пираты, хоть и были в меньшинстве, сопротивлялись, но в итоги их повязали, и сложили штабелями на палубе. Рэймон, который был среди тех, кто поднялся на вражеский корабль, злобно оскалил зубы. Он начал подходить к каждому пирату, и что есть силы бить в то место, где находились почки, и плевал на них. Снова на него опустилось то чувство, которое было у него во время стрельбы из пулемета по этим пиратам.

      «Я чувствовал власть… Полную власть над этими разбойниками! Вспоминая нападение, и то, как они убили моих матросов, хотелось расправиться с ними… Они будут страдать!» — думал он.

       Увидев, что кэп сошел с ума, и стал избивать пленников, пока Зерлан не оттащил его от них, и по-дружески не посоветовал, что их лучше продать в рабство, где они будут страдать на шахтах и плантациях.

      С командой противника было решено, а корабль же было решено притащить буксиром в город, и сдать на верфь.

***


Три дня спустя, Версано

      Пираты были буйными и волевыми… Слишком буйными и волевыми! Но скоро им с их буйностью придется смириться, так как они попадут к строжайшим плантаторам, который укротят любого, даже самого буйного пленника. В окрестностях колонии Версано было несколько плантаций, на которые требовался живой товар.

      «Скоро эти ублюдки поплатятся за то, что наехали на корабль самого Нейза Харвиссона, на Вествинд! Я — новый капитан Вэствинда, и я отомстил за бойцов, за дюжину отважных бойцов, сражавшихся против пиратов, и павших… Вы пали, но вы было отомщены!» — думал капитан Гриневич, которого моряки знали под именем Грин, когда толкал вперед источающих тошнотворное зловоние немытых месяцами тел, грязных во всех смыслах пиратов. Сейчас они были сломлены и унижены. Весь путь из унижали, били и морили голодом. В итоге сейчас эти моряки, когда-то бывшие «грозой всех торговцев», выглядели жалко. На данный момент их вели на торг, на смотрины, где плантаторы будут разбирать их на свои плантации. Три десятка бывших пиратов выстроили в шеренгу, помимо пиратов, которых привезла команда Гриневича, было полтора десятка заключенных, сосланных сюда за самые разные преступления. Перед ними важно расхаживали толстосумы в дорогих костюмах, которые осматривали со всех сторон этих рабойников, некоторые, даже, зачем-то заглядывали пиратам в зубы, из-за чего одному из толстосумов плюнули в лицо. Пирата, который все это провернул, низкого, но широкоплечего здоровяка со шрамами от углов рта, которые «расширяли улыбку», сей же час несколько раз ударили в живот дубинкой телохранитель этого плантатора.

      Торги прошли результативно, и пленники были проданы. Кэп от этой продажи получил весомый барыш, часть которого, по традиции, была распределена между командой. Моряки очень обрадовались деньгам, и отмечали удачную сделку в кабаках этой колонии.

      Корабль пиратов, который Вествинд тащил за собой с самого Лур де Пальм, был показан корабелу местной верфи:

      — Та-а-ак! Что мы имеем? Неплохой люггер, без новомодного парового двигателя, с неплохой мореходностью…- говорил он, прохаживаясь по его палубе, но приглядевшись к корме, сообщил, — Есть повреждения кормы… Но, так и быть, дам вам за него десять! Нет. Девять с половиной тысяч пейров! Это с учетом повреждений. Ну как, — он протянул руку со следами чернил от чертежа, вопрошая, — По рукам?

      Согласившись с условиями корабела, Рэй стал размышлять о том, каким стал за такое короткое время плавания, о том, как он их бывшего студента стал настоящим моряком, капитаном своео судна. Рэйман слышал, что его дядя был моряком и месяцами не появлялся на суше, так же он слышал, что дядя Рен играл значительную роль в освоении севера, как один из первых добровольцев, решивших исследовать те земли. Надо же было случиться тому, что дядя спас будущего работодателя своего племянника! Но, как говорили восточные мудрецы, «Случайности не случайны», и на все была воля судьбы, воля высших сил.
За размышлениями о поворотах судьбы Рэйман не заметил, как на просторах Виреса сгустились сумерки, и пошел спать в свою каюту, а следующий день принесет новые приключения и свершения.

      «Я сделаю нас великими… Может при этом я сам изменюсь, но я прославлю род Гриневичей! Ну, а пока… Буду торговать и выполнять поручения. К чему-то эти поручения может и приведут».

* - песня на мотив народной шанти-песни Drunken Sailor

Вот и новая глава. Может я и не увижу тут отзывов, но надеюсь, что, судя по просмотрам, хоть кто-то читал мою писанину.

Глава №4 "Необычный монах, и рутинные дела"

      На следующий после продажи захваченных моряков день кэп решил выпить эля. Как раз бармен обещал, что завезли северохэнсийский эль со Старого Света, который был в разы лучше местной бурды. Музыка играла прекрасная и чувственная, были скрипки, лютни и аккордеон, которые переплетали звуки, которые по отдельности не такие приятные, в великолепные композиции, за столом, помимо Гриневича сидел Хэттер, который после четырех кружек пива совсем не был замелевшим, был Зерлан, который потягивал из бокала через соломинку какой-то замысловатый коктейль, и был так же рыжий и усатый, как таракан, Ларс Филсон, который пил из медной кружки ароматный ром. Ребята говорили на разные темы, пили, не чокаясь, так как поминали старого кэпа Харвиссона, и тут к столику подошел человек. Он был одет в балахон с капюшоном, в руке он держал посох, на вид ему было около трех десятков лет, на подбородке красовалась козлиная бородка, черная как смоль, а из капюшона выглядывали такие же черные волосы, взгляд зеленых глаз, как казалось, мог проникнуть прямо в душу.

      — Здравствуйте, добрые моряки! — поднял в приветственном жесте руку этот человек, которые либо был монахом, либо хотел походить на него, — Во имя Великого Целителя, не могли бы вы помочь добраться бедному целителю до одного места? Это место паломничества, — поняв, что просто так моряки не будут везти его, этот святоша достал из глубокого кармана балахона солидный большой кошель, весом примерно в полтора фунта, в котором, судя по всему, была солидная сумма, — Церковь выделяет паломникам деньги на путешествия, и я ими с вами поделюсь. По рукам, господа?

      — Почему бы и нет? — сказал молодой кэп, — Лишние деньги нам не помешают. Куда плыть?

      Закончив импровизированные поминки, кэп со своими офицерами вернулся на Вествинд, выйдя на улицу, где погода из душной стала такой, от которой прямо душа отдыхала после духоты. Монах тихо шел сзади, и ему было не так приятно, в его то рясе.

      Взойдя на корабль, монах ходил, и что-то тихо шептал себе под нос.

      — Молится, наверное, — бросил Зерлан на замечания кэпа, что его пассажир странно себя ведет.

      Место для паломничества этого святоши было выбрано скверное… Ибо там была эльдоррская колония и форт с многочисленными орудиями, который мог разнести Вествинд в мелкие щепки одним-единственным залпом. Но монах нашел выход:

      — В северо-западной стороне острова есть тихая бухта под названием Клюв Совы, она достаточно отдалена от форта и ваш пароход не заденут, Чума в виде орудий форта, обойдет судно стороной.

      Не забыв закупить медикаментов, провианта и прочих припасов, которые пригодятся в пути, корабль отправился в морское путешествие, которое, как пророчил штурман, займет, в лучшем случае, десять скучных суток.

      Первые восемь дней прошли монотонно, и скучно, если бы не уроки фехтования с Морионом, и уроки стрельбы с Зерланом, то кэп сошел бы с ума. Штурман пару раз давал Грину штурвал, чтобы он усваивал собственноручное управление кораблем.

      На девятый день, ближе к закату, дозорный увидел вдали судно с эльдоррским флагом, и готовился, было, объявить тревогу и готовиться к обороне. Но это оказался мирный торговец, который шел своим курсом либо к одному из эльдоррских городов, либо к нейтральной Торговой Республике Сентро, эти торговцы не враги кэпу и его команде, Гриневич, как он думает сейчас, не опустится до грабежей.

      К вечеру десятых суток Вествинд причалил у берега эльдоррского острова Санто-Вирго, в бухте Клюв Совы. Стояла сильнейший, почти непроглядный, туман. Спустив шлюпку на воду, и отправив священника на берег, кэп вместе с командой потеряли его во мгле. Стоя на палубе, капитан переговаривался с Зерланом.

      — Как думаешь, что нужно святоше в этих, Чумой проклятых, землях? — смотря во мглу, в сторону, куда поплыл монах, говорил главный стрелок корабля.

      — Не знаю, — ответил Зерлану кэп, — Святоши странные люди. Я слышал об обычае сидеть в соляной пещере в течении трех недель, если грешил, или мыться солевым раствором. Странные люди.

      — И так что ему могло тут понадобиться? Странно все это

      — Кэп! У нас гости! — крикнул дозорный, которым был назначен здоровяк Хэттер, как обладатель самого лучшего зрения, — Свет фонаря по правому борту! А флаг… — он снова пригляделся в подзорную трубу, — Это эльдоррцы! К бою!
Корабль, как вскоре выяснилось, был довольно маленький, с экипажем в десять человек, но достаточно быстрый, и вооружен двумя пулеметами, но опасность представляли далеко не пулеметы, а то, что они могли послать сигнал, и сюда прибудет огромный корабль, как броненосец, или стопушечный «Боец».

      Тут же канониры сели за пулеметы и пушки, и открыли огонь. Плотным потоком в эльдоррцев полетела смерть в свинцовой ипостаси, дульные вспышки озаряли палубу Вествинда, и стоял рокот пулемета, который мог оглушить салагу, которые ни разу не стрелял, но на корабле Гриневича все были привычны к грохоту орудий, даже сам кэп, который стрелял с бортового орудия всего раз, во время нападения пиратов. Схватив из оружейного помещения винтовку рычажного действия, Рэй готовился стрелять в супостатов, но пулеметы, и выстрел пушки сделали свое дело, корабль врага был разгромлен. Но только Вествинд успокоился, как в небо, подобно рукотворной звезде, взлетела, озаряя окрестности ярчайшим светом, сигнальная ракета красного цвета.

      — Чума побери! — кэп заметно нервничал, — Скоро тут будет весь имперский флот эльдоррцев!

      — Успокойся! Крупные корабли, как правило, медлительны, — вглядываясь в сторону берега, сквозь туман, он заметил лодку с монахом, — Вот и святоша! Подберем его, и сваливаем. Угля предостаточно, в случае чего проплывем на парусе, если попутный ветер будет.

      Монаху, тем временем спустили веревочную лестницу, которая была составлена из очень старой и потертой, но все же надежной веревки. Стоило священнослужителю подняться на борт, как к к нему, громко, чеканным шагом, как солдат, подошел бывший казначей, и серьезным тоном вопрошал:

      — И что вы делали на острове, господин святоша? — кэп осматривал монаха, и заметил на рукаве пятно крови, — Вы поранились?

      — Вы об этом? — он демонстративно показал рукав, заляпанный кровью, — Просто напал Вирессский Зубоклюв, молодая и неопытная особь, налетел прямо с пальмы, но я его прогнал его посохом. А теперь… Везите меня в город сентросских торговцев под названием Хаббс, — доставая еще один кошель, чуть поменьше первого, но тоже солидный, он добавил, — Церковь не обидит деньгами!

      — Что-то я сомневаюсь, что ты из церкви, — вдруг, ко всеобщему удивлению, кэп распахнул мантию этого «священника», и увидел там перевязь предназначенную для пяти метательных ножей, где не хватало одного орудия, и кинжал со следами крови на поясе, заметив замешательство монаха, и удивленные лица своих моряков, Гриневич полюбопытствовал, — И что значит это снаряжение?

      — Это не ваше дело, — вдруг тон монаха сменился с радостно-набожного, на мрачно-деловой, — Ваше дело — получить деньги, и довести до нужного места. Ясно? Я плачу немало денег, больше чем средний пассажир. Везите в Хаббс, и точка. Денег предостаточно заплачено уже, и будет заплачено по прибытии в Хаббс.
Путь до Хаббса, города Сенторской Торговой Республики, занял около шести дней. Все это время кэп решил посвятить чтению книг, как художественных, так и различных учебников, от истории различных орудий. Там было написано об изобретенных пару лет назад Хазрийцами Магнитно-разгонных мушкетах первого поколения, которые завались РМР-1, и было даже показано, как ими пользоваться, но устройство этого чудо-орудия держалось хазрийкими властями в строжайшем секрете.

      Было немало учебников по навигации, устройство паровых двигателей, и про парусное дело. Например, Рэймон узнал что косые паруса хорошо приспособлены, чтобы идти в бейдевинд и галфвинд, а те паруса, которые использует «Вествинд», то есть прямые, хорошо гонят корабль вперед в фордевинд, было прочитано немало про типы оружейных систем, используемых на кораблях, как тот-же пулемет Веревела, или пушка стреляющая 67-миллиметровыми снарядами, были так же расписаны преимущества пневматического гарпуна, которым можно как охотиться на китовых, или отбиваться от кракенов, так и захватывать вражеские корабли.
К слову о кракене, этот полумифический монстр, по рассказам моряков, почти весь год в спячке, и активно плавает по морям только в декабре, и к январю снова впадает в свою годовую спячку.

      Так, за чтением книг, кэп и встретил прибытие в город торговцев. Не смотря на то, что эта республика происходила из земель Южного Хэнса, там во многом чувствовался колорит Центрального Румаре. Этот колорит выражался в одежде жителей, и отчасти в архитектуре.

      Монах, распрощался со своим кошельком и с моряками Вествинда, и потерялся среди жителей этого прекрасного города.

***


Кэпу было немного грустно, что он стал соучастником каких-то темных дел, и что бы развеяться, он решил заняться торговой деятельностью. Для начала Гриневич заплатил некоторую сумму бармену, чтобы тот ему рассказал про уходящие и приходящие суда, записав в блокнот то, про что проболтались капитаны этих судов, про товары, он решил зайти к местному держателю торговой контры, он стоял за лавкой, и что-то записывал в толстую книгу учета, где отмечалось сколько товара пришло и ушло, подойдя к полноватому торговцу, который, по началу, не заметил Рэймона, вошедшего в помещение, и когда капитан подошел в упор, и кашлянул, чтобы привлечь внимание, торговец откликнулся. Поправив очки, державшиеся на крючковатом носу, он вежливо спросил:

      — Вам чего надо? — и продолжил уже не так вежливо, — Я занят.

      — Вас интересуют деньги? Не только за покупку товара, хотя и без этого не обойдется, но и за такую мелочь, как информация о выгодных путях… — выложив кошель, в котором покоилось семь сотен пейров серебром, счетовод добавил тихим голосом, будто шепча, — Ты же хочешь сбыть товар, которого у тебя много? И сбыть в то место, где его мало. Думай.

      — Ладно… — порывшись в бумагах пару минут, которые казались кэпу вечностью, он сообщил, — В Ромилийской колонии Рексаннис есть люди, которые хорошо заплатят заплатят за тростниковый сахар. Только идите не в главную торговую контору, а в ту, что напротив нее, там за сахар предложат отличные деньги. Сколько сахара брать — зависит от вас, капитан.

      Выложив кашель, на этот раз со смесью как серебряных, так и золотых монет, где валюты хватало, чтобы как пополнить припасы, так и сахара тонн десять загрузить, кэп сказал, что ему грузить, и двинулся к кораблю, где ждал погрузки.

***


      Прошло уже четыре дня, как корабль плыл в колонию Рексаннис, на пятый день, за два дня до прибытия им попалась старая бочка со ржавой окантовкой, подняв ее на борт, все были поражены. Там, в этой довольно большой бочке, лежал труп, который, скорее всего, болтался в мере не один месяц. Тем, кто открывал бочку, в нос ударил смрад гниющей плоти и экскрементов вперемешку с морскими водорослями, и на свет они показалось тело. Конечности и брюшную область объедали черви, а на лбу большими буквами было выжжено «ПРЕДАТЕЛЬ». Как известно, пираты так поступали с теми, кто провинился действительно сильно, например испортил бортовое орудие, или заначил себе лично сверх пайка рома или еды. За что бросили в бочке этого бедолагу, осталось только догадываться, решив не пачкать больше палубу, кэп и Зерлан, при поддержке стальных мышц Хэттера, выбросили труп и бочку за борт.

      Покончив с мерзким трупом, моряки стали напевать старую добрую песню:

Кочегар этой ночью не спит,
От жара топки сходит с ума,
Под килем полмили до дна
Под килем полмили до дна-а-а
Даже айсберг в ночи
Осветила луна
Под килем, полмили…
Командою Вествинда на сокровища Эльдорры
Йо-хо-хо и бутылка рома
Будут сторожить тот клад злые пикадоры
Йо-хо-хо и бутылка рома
Эй, приятель, кочегарь быстрее топку
Йо-хо-хо мы быстры как черт
Умер кочегар, задохнувшись в дыму,
Йо-хо-хо, кидай за борт!

***


      Дальнейший путь до Рексанниса прошел спокойно, товар был сбыт через Ромилийских посредников Кратхийскому ханству, где этот сахар ценился на вес золота.

      Но Капитан Гриневич отметил, что люди в этом городе были поникшие, все они чихали и кашляли, у них были красные глаза и было заметно, что даже пальцы не до конца сгибались, кэп очень сочувствовал жителям. И спросив одного из них, он услышал следующее утверждение:

      — Во всем виноват шаман местного племени! - местный житель делал пассы руками, показывая, как именно колдовал шаман, но потом чихнул, закашлялся, и пошел по своим делам.

      Решив, что будет помогать жителям колонии, Рэй зашел в каюту, и начал готовиться. Смотрев через стекло иллюминатора, на небо, Гриневич думал об отце.

      «Отец… Надеюсь ты будешь гордиться мной, так как я собрался помогать людям! Бескорыстная помощь людям, вот что сделает род Гриневичей великим!»

Мельком глянул в следствии спешки но могу сказать что что-то в это есть. Вечером прочту внимательнее

Мельком глянул в следствии спешки но могу сказать что что-то в это есть. Вечером прочту внимательнее

И как? Прочел повнимательнее? В любом случае - спасибо за проявленный интерес. Не писал новых глав к этому рассказу больше месяца, но вскоре продолжу, если будет фидбэк(отзывы).

Прочел первую главу, и уверенно могу сказать что написано отлично, интересно читать и ошибок не заметил

Первое, что прям очень бросилось в глаза, это...

тот прикольный факт, что имя главного героя звучит очень схоже с именем моего перса, которым я всегда играл в МиБ, которое представляет собой перестроенную на средневековый лад форму моего реального имени - Раймáнд За исключением модов, в которых я придумывал для себя иную сюжетную линию, как например 1257. Нет, я ни в коем случае не заподозрил вас в плагиате, это просто невозможно, лишь интересно как вы дали имя своему Рэймону

А если серьезно: за нехваткой времени прочитал первую главу и несколько других выборочно. Хоть я лично и не любитель тематики нового времени, но могу утверждать, что написано очень хорошо. Детали, действия, описания - все присутствует. Персонажи представляются разными, все со своими характерами, привычнами, манерами. Словом - годно!

Первое, что прям очень бросилось в глаза, это...

тот прикольный факт, что имя главного героя звучит очень схоже с именем моего перса, которым я всегда играл в МиБ, которое представляет собой перестроенную на средневековый лад форму моего реального имени - Раймáнд За исключением модов, в которых я придумывал для себя иную сюжетную линию, как например 1257. Нет, я ни в коем случае не заподозрил вас в плагиате, это просто невозможно, лишь интересно как вы дали имя своему Рэймону

Нууу... Просто мне нравится испанское имя Рамон, это немного измененный вариант этого имени.

Postal Dude, просто интересно было

Привет, товарищи-кальрадийцы! Знаю, мало кто читает это произведение, но я всё же надеюсь на отзывы. Хоть критика, хоть восхищение(и то и то приветствуется). Только критики, пожалуйста, пусть не сильно жесткая и обоснованная, без придирок к мелочам.

Глава №5 "Шаман, природа, дикари и неслабое сражение..."

…всех взбодрило, и придало вдохновение.

Архипелаг Вирес, колониальное владение Ромилии, Рексаннис
10 мая 1848 года от Великой Чумы

      Как было сказано в прошлой главе — отважный Капитан Гриневич, более известный как Кэп Грин, решил помочь жителям деревни. Солнце восходило, развеивая своими лучами тьму, жители ходили по улицам. Кто-то покупал фрукты или одежду у лавочников, кто-то работал, разгружая или загружая корабли…

      В таверне было мало народу, из посетителей были лишь тройка завсегдатаев, пропивавших свои сбережения, заработанное неизвестно где, да пара моряков решивших перед плаванием пропустить спиртного. Капитан Грин сидел и наслаждался местным пивом. Можно подумать, что он забыл про свою миссию, но это не так. Он ожидал прибытия проводника, который знал джунгли и мог провести к местным дикарям. Трактирщик, который за скромную плату рассказал про знающего джунгли местного жителя, разливал по кружкам заказанное немногочисленными посетителями алкогольное питьё. Отдав поднос с кружками податчице, полноватой женщине средних лет, одетой в фартук поверх простого платья, он указал на распахнувшего дверь человек, и подозвал его. Человек, подошедший к владельцу питейного заведения, выглядел довольно необычно. Этот человек носил на голом загорелом торсе чёрную жилетку, вместо полноценных штанов у него были короткие бриджи, а на босой ноге были сандалии. Но не это было в нём самым необычным. Главный интерес вызывало то, что на плече у него сидело необычное существо. Чешуйчатой кожей оно было похоже на ящерицу, но в отличие от них, оно по телосложению напоминало обезьяну, что Грин видел в румарских джунглях. Пока капитан разглядывал этого человека, который несомненно должен быть его проводником, тот подошёл к столу, где сидел Рэймон, и начал разговор.

      — Позвольте представиться, — начал проводник, снимая соломенную шляпу с широкими полями, и кладя её на стол, — Меня зовут Рокси Блэйн, — после чего погладил существо, что сидело на плече, и представил его — Это Кряк. Поздоровайся, Кряк!

      Существо помахало в приветственном жесте лапой, и издало странные звуки, чем-то напоминающие смесь кряканья утки кваканье лягушки.

      — Приятно познакомится, мистер Блейн, — допив пиво, и закусив сушёным кальмаром, сказал кэп, — Значит вы проводник по местным джунглям? Мне нужно в местную деревню дикарей. Сколько стоят ваши услуги?

      — Сразу к делу, значит? Полсотни пейров сейчас, полсотни по возвращению. Идёт?

      — Сойдёт… — сказал Гриневич, и достал кошель. Две монеты достоинством в двадцать пять пейров со стуком упали на середину стола. Увидев деньги, проводник присвистнул, после чего эта рептилоидная обезьяна слезла с плеча, схватила монеты, и залезла обратно на плечо этого авантюриста, сунув монетки в карман его чёрной жилетки.

      Решив выпить «на посошок», кэп заказал себе и авантюристу по стакану рома, и ещё сушёных кальмаров для закуски, медленно попивая алкоголь и закусывая, Рэймон разговаривал с Блейном.

      — И сколько мы будем идти до дикарской деревни? — алкоголь был качественный, у него был лёгкий привкус тростникового сахара, и какой-то специи, так как попивали медленно и обильно закусывали, в голову давало слабо.

      — Часов пять, не более. Если не встретим диких зверей. Если встретим местных тварей, то чуть дольше, — отхлебнув ещё рома, Рокси довольно прищурил глаза, — Люблю местный ром! Ни на что его не променяю, самая вкусная выпивка. Разве что ракия ромилийская может с ним сравниться… Но хватит сидеть! Нужно выходить, скоро полдень. У вас всё с собой?

      — Моя сабля и револьвер всегда со мной, — допив залпом оставшуюся треть стакана рома, и бросив в рот кусочки сушёного кальмара, кэп встал со стула, — Пошли!

***

      — Что необычно в джунглях Нового Света, так это то, что тут не совсем растения, — рубанув мачете лиану, обрубок которой с визгом стал дёргаться в стороны, он продолжил, — Я как-то сопровождал экспедицию ботаников, и они заявили, что тут не растения, а что-то среднее между растениями и животными, мол у них есть чувства. Видал как лиана завизжала? Когда видишь и слышишь такое, начинаешь в это верить. Да и вообще ходят слухи об «древенях», мол люди у которых вместо плоти — дерево, а вместо волос — трава.

      — Ага, и ветки вместо рук, — усмехнулся Гриневич, проходя мимо растения, которое лианой душило обезьяну. Та сопротивлялась, но в итоге перестала дёргаться. После этого бесчувственное тело примата лианы запихали в дупло дерева, которое закрылось как пасть, — Хотя меня пугают эти «живые растения». На людей такие нападают?

— Может такое быть, есть слухи… — шагая по траве, которая недовольно похлюпывала, когда на неё наступают, он рассказывал, — Был случай как-то. Пьяные моряки пошли в джунгли, и не вернулись. На следующий день патрульный нашёл обглоданные черепа возле одного из таких плотоядных растений. Хотя это могли быть и обычные животные. Да и вообще, слухи это. Слухам нельзя верить полностью.

      — Диковинно, однако, — говорил Рэй, глядя вперёд. Вдруг что-то схватило его за ногу, и потянуло вверх. Невозможно кратко описать, как напугался кэп, он извивался, дёргался. Вдруг что-то начало стягиваться вокруг его шеи. Тут кэп понял, что это были те самые лианы, которые нападали на обезьян. Он пытался вырваться, но безуспешно, постепенно из-за нехватки воздуха он начал терять сознание, глаза закрывались… Неизвестно, что произошло бы, если бы не сопровождение в виде проводника. Прозвучало четыре выстрела, и кэп упал с довольно солидной высоты, примерно метров с четырёх или пяти. Хватка лианы ослабла, и кэп начала дышать полной грудью, и снимать с себя ослабшие лианы. Грин сидел на траве, и держался на голове. Когда он наконец успокоился, то наконец заговорил.

      — Точно не слухи, — кэп выглядел шокированным, -Не слухи…

      — Теперь и я поверил, что не слухи, — проводник перезарядил револьвер, достав из кармана патроны, убрал оружие в кобуру, и достал металлическую плоскую фляжку, которая была у него во внутреннем кармане жилетки. Сделав небольшой глоток, он протянул флягу кэпу, — Глотни. Полегчает.

      Кэп прильнул к горлышку сосуда, и сделал два больших глотка, опустошив флягу примерно на две трети. Возвращая флягу авантюристу, кэп заметил:

      — Вишнёвая настойка?

      — Ага, самогон, по батиному рецепту. Батя мой работал в винокурне, и там он научился многим премудростям в приготовлении алкоголя. Сам соорудил самогонный аппарат, и показал мне, как и из чего собрать такой аппарат самому. С этим же фактом связано то, что я впервые попробовал алкоголь в десять лет… Но хватит про меня. Расскажи про себя. До деревни ещё почти час пути, не молча же идти.

      — Да чего рассказывать? Мой отец был ветераном войны в Радене, инвалид, с некоторыми душевными расстройствами. Получал пенсию, много пил. Но хватит про батю… Я вообще не был в жизни алчным, и прям расчётливым, но меня тянуло к математике и расчётам, потому пошёл в экономику, стал учиться на счетовода, потом как-то стал судовым казначеем. А потом капитаном. А ты как стал местным проводником?

      — В это трудно поверить, но мне пятьдесят восемь лет, и сорок пять из них живу на архипелаге, мы с батей сюда приплыли, когда мне было тринадцать. Бати не стало спустя три года, и я остался жить на этом острове, часто ходил по джунглям, даже составил карту, которую я сам запомнил наизусть. Саму карту я продал местным властям. Кряка нашёл на берегу, на пляже, два года назад, он как-то увязался со мной и стал моим другом. Да Кряк? , — рептилия издала свой кряко-квакающий звук, перебралась с одного плеча проводника на другое, — Кряк единственный, кто меня понимает… Так, скоро деревня.

      Шли двое мужчин ускоренным шагом, иногда прорубая дорогу мачете, сверху летали разные птицы, облака были редкими, буквально на все небо три небольших облачка, деревьев становилось всё меньше и меньше. Вдруг, совсем перед деревней, Рэй заметил как к нему на штанину залез зверёк. Он посмотрел вниз, и стал разглядывать животное. Оно было необычным, но милым. Пушистое как кролик, но конечностей было пять, четыре пятипалых лапы, как у обезяны, и на спине длинная трёхпалая лапа, похожая больше на щупальцу. Этой щупальцей зверёк достал из кармана Гриневича кусочек сахара, который тут же отправился животине в пасть.

      — Милаха, — констатировал кэп, после чего обратился к проводнику, — Что это за зверь такой?

      — О! Это пушной щупоспин, их привлекает всё сладкое, питаются сладкими ягодами, и, как оказалось, сахаром. Можешь оставить себе, как питомца, только держи подальше от других зверей, они пугливые, но если доверились кому-то, то не покинут, они очень преданные. И живут они сто с лишним лет. Этот молодой, лет пять или десять. Твоим внукам служить будет ещё.

      Подобрав этого небольшого, не больше средней крысы, существо, кэп усадил его в нагрудный карман, откуда существо озиралось по сторонам, и виляло щупальцей.

      Деревня была будто бы разграблена, вместо дикарей Рей и Рокси встретили ромилийских солдат, которые складывали трупы в набедренных повязках в кучу. Неужели власти колонии решили уничтожить местных дикарей? Реймон думал, что с шаманом можно было договориться мирно, чтобы тот за услугу с его стороны снял проклятие… Но нужно узнать наверняка. Найдя старшего офицера, который командовал отрядом, кэп направился к нему.

      Кэп был одет в оливкового цвета китель, на поясе была кобура с револьвером, и ножны со шпагой, тот руководил процессом раскладывания трупов дикарей.

      Когда кэп и его проводник подошли к военному, тот их не заметил, чтобы привлечь его внимание, кэп громко покашлял, кэп повернулся в их сторону, и громко представился, командным голосом, как военный:

      — Командир третей стрелковой дивизии колониального владения Роксаннис и верноподданный Его Императорского Величества, лейтенант Рёрек Кривич, — представившись, он сменил тон с командирского на дружеский, — Здравия желаю, Блэйн! Очередного исследователя ведёшь к шаману? Или миссионера?

      — И тебе не хворать, — Рокси пожал руку офицеру, — Что тут происходит, если не секрет? Не уж то вышестоящие чины приказали дикарей, это, того… — проводник провёл пальцем по шее.

      — Нет, ты что! Мы не такие звери, — усмехаясь сказал офицер, — По рассказу дикаря, что помер у нашего медика на руках, на них напало другое племя, с соседнего острова. Детей, женщин и стариков эти дикари забрали, и воинов поубивали. Такие дела.

      — Шаман тоже… — хотел было поинтересоваться Грин, но офицер его перебил.

      — Шаман — не воин. Он старикан, и его тоже увели. Насколько я знаю, соседнее племя — каннибалы и вообще злодеи, в отличие от наших Артустакано, — офицер взгрустнул, — Наши аборигены вообще ребята нормальные. Агрессию не проявляют, тихо живут и никого не беспокоят, — тут офицер прокашлялся, что выдало в нём всё то же недомогание, что было у граждан, да и лицо было такое же измученное.

***

      Отойдя от офицера, который скомандовал солдатам отдыхать, Грин заговорил с проводником.

      — Слушайте, мистер Блэйн, — начал Грин, почесав щетину, что успела отрасти у него в плавании, — Вы знаете, где находится то племя, которое каннибалы-злодеи?

      — Знаю, плавал туда на пироге, местной лодке. Те уроды меня из луков обстреливать стали, — показав обширный шрам на руке, сказал проводник, — Я сел обратно в лодку, да и смылся оттуда. Находится островок к северу от Рексанниса.

      — Отлично! Идём обратно в город, деньги заплачу, — поправив треуголку, Гриневич последовал за своим проводником, в джунгли.

***

      В город Гриневич вернулся глубокой ночью, на улице поселения не было никого кроме нескольких патрульных с масляными фонарями, из окон не исходил свет, так как все спали, сверчки стрекотали, а на небе были звёзды и полумесяц. Проходя мимо домой, из переулка на Гриневича вылетела стайка летучих мышей, которая отправилась на охоту. Оставив летучих кровопийц позади, кэп отправился в сторону пирса.

      Когда кэп вернулся на свой корабль, то дежурный, которым был Зерлан, по-началу наставил винтовку, дернул затвор и вскрикнул «Кто идёт?», но поняв, что это его кэп, он извинился перед ним и вернулся к дежурству. Проводника кэп определил на одну из незанятых коек, которых была пара штук, и пошёл спать. До утра оставалось примерно четыре часа, и кэп быстро провалился в сонное царство.

      Новый день, как и любой день на этом архипелаге, обещал быть опасным. Предстояла битва с дикарями. Зачем драться с дикарями? Чтобы освободить других дикарей, конечно же! А больше всего Гриневич хотел поговорить с шаманом, и узнать, зачем он проклял простых колонистов, которые им никак не вредили, и мирно сосуществовали. Пока причина шаманского проклятья была не ясна.

      Остров был совсем рядом, и путь до него должен занять не так уж и много времени, час или полтора, не более. Двигатель использовать не стали, так как ветер был попутный.

      Паруса раздувались от ветра, рулил Гриневич лично. Как и прошлый кэп, Гриневич начал курить. Не сколько для поддержания образа «крутого моряка», сколько для успокоения. Ибо жизнь у моряков была нервная.

      Достав из специального чехла, что болтался на поясе, подзорную трубу, молодой капитан посмотрел в сторону приближающегося острова. Он был раза в три меньше острова, на котором находилась колония Рексаннис, и порта там не было. Но был песчаный берег, на который с помощью шлюпок было решено высадить абордажную команду.

      — Сколько там всего воинов у дикарей? — спросил Грин, после чего затянулся дымом сигары. Корабль стоял на якоре, а шлюпки были готовы к спуску на воду.

      — Десятков шесть, может пять, не более, — ответил проводник, — Я на битву не подписывался, так что проведу к окраине деревни, а там вы сами сражайтесь. Потом найдёте меня в условленном месте. Лады? Кряк тоже не будет сражаться. Да?

      Существо в привычной манере крякнуло.

      — По рукам, — протянул Гриневич руку, а Блэйн её нерешительно пожал.

***

      Шлюпки плыли в сторону берега, и моряки переговаривались в предвкушении боя. Кто-то молился, перебирая чётки, сделанные из каменной соли, кто-то рассказывал шутки, чтобы успокоить товарищей. Не молчал никто, и Гриневич не исключение. Пока шлюпки плыли к берегу, тот переговаривался с Зерланом.

      — А с револьвера ты метко стреляешь? — спрашивал Грин во время гребли, — И насколько быстро?

      — О, кэп! — сказал эльдоррец-полукровка, — Я могу выпустить все шесть пуль в шестерых разных противников в течении пяти секунд! Мне нет равных в этом. И перезаряжаюсь я быстро, благодаря этой штуке, — он показал специальное зарядное снаряжение, которое называлось «быстрозарядник». Оно представляло из себя круглую плоскую металлическую деталь, к которой крепились патроны. Довольно удобная, чтобы зарядить сразу шесть патронов в откидной барабан, не вставляя их по одному.

      — Ого! — удивился кэп, — На мой револьвер есть такая же?

      — К сожалению, нет. У тебя барабан не откидной, только по одному патрону вставлять можно, заметив, что нос лодки упёрся в песок, Зерлан объявил, — Приплыли!

      Песок был белым, с легким красноватым оттенком, море было спокойным, волн почти не было… Это было затишье перед бурей. Точнее перед боем.

      Абордажники проверяли оружие, кто-то заряжал его, а кто-то передёргивал затвор, ребята немного нервничали, но почти у всех это был не первый бой, большинство уже успело «порох понюхать», но это не делало их бесстрашными.

      Растения в джунглях Нового Света отличались не только тем, что большинство из них были «агрессивными», но и своей разноцветностью. Только половина растений были зелёными, остальные же были красными, синими, жёлтыми… Прямо всех цветов радуги.

      Но времени красоваться природой не было. Проводник отправился вперёд и поманил за собой.

      Если на Рексаннисе животных было мало, и они будто бы все попрятались, то тут было разнообразий. На поваленном стволе дерева, справа от отряда, лежало небольшое подобие собаки, которое, как слышал Грин, называли шакалами, слева, между деревьями, ползало с дюжину небольших змей. Растения всё так же выглядели живыми. Глянув на куст, который был усеян красными ягодами, Грин подумал взять плод куста… Но когда туда села небольшая зелёная птичка, её схватило подобие деревянной клешни. Увидев это, молодой капитан передумал приближаться к этому растению. Спустя полчаса пути проводник скомандовал стоять.

      — Видите длинные заострённые листья, что торчат из земли? — показал вперёд Блэйн, — Это растение называется «ядохвост коварный». Оно реагирует на голоса людей и на крики животных. Если скажете хоть слово — оно вас ужалит, а потом съест. Идём молча.

      Моряки возражать не стали, и шли молча, время от времени поглядывая по сторонам. Снова попалась преграда из лиан, но проводник как и в прошлый раз ловко рассёк её своим мачете.

      Топала компания людей по джунглям, и диву давалась. Ибо большая часть команды в джунглях Нового Света не бывала совсем, и растения, которые постоянно шевелились, их пугали. Например один из моряков, увидев, как цветок захлопнулся, когда на него села птица, вкинул пистолет, и едва не выстрелил, но проводник его остановил. Выйдя на холмик, с которого открывался вид на селение из сотни хижин, проводник объявил:

      — Вот оно! — раскинув руки в стороны, сказал Блэйн, — Деревня племени Ракатхакало, злых каннибалов. Как закончите, буду вас ждать перед поляной с ядохвостами.

      Капитан уже готовился крикнуть, чтобы все побежали в атаку, но Зерлан его остановил:

      — Кэп, не надо сразу бежать в атаку! — сказал Вайс, после чего вскинул винтовку, висевшую до этого на спине, — Проредим их снайперским огнём, а потом уже побежим в атаку.

      Полуэльдоррец присел на колено. Лизнув палец, и выставив его, он проверил, в какую сторону дует ветер, после чего начал отстрел.
Первыми Зерлан решил снять лучников, так как они представляли главную опасность. Гремели выстрелы, снайпер дёргал затвор, лучники падали. В деревни началась паника, дикари бегали, и не могли понять, что происходит. Перебив всех лучников стрелок убрал винтовку и сообщил:

      — Побежали в атаку, кэп.

      — В ата-а-аку! — закричал Гриневич, после чего резким движением вытащил из поясной кобуры револьвер, и побежал вперёд.

      Его абордажники не стояли на месте, и спустя минуту обогнали кэпа, и загремели в бешеном темпе револьверные выстрелы…

      На кэпа бежало двое дикарей с копьями. Рэймон не думая долго вскинул оружие, и нажал на спуск. Легко лягнув рукоятью в ладонь, револьвер вытолкнул пороховыми газами аккуратный кусок свинца прямо в одного из каннибалов. Пуля попала попала тому в плечо, и не остановила. Кэп ещё два раза выжал спуск, и только тогда дикарь упал. Второй дикарь на секунду остановился, и увидев своего товарища в луже крови громко закричал что-то на своём языке, и бросил копьё в Гриневича.

      Капитан-казначей среагировать не успел среагировать, и копью попало по голове, но вскользь, рассекая кожу от брови до виска. Чувствуя, как по щеке стекает кровь, кэп сначала испугался, но потом пришёл в ярость, и три раза вдавил спусковой крючок. По груди аборигена текла кровь, но о продолжал бежать, доставая из-за пояса деревянную дубину.

      Рэй понял, что ближнего боя не избежать, и убрав в кобуру огнестрельное оружие, достал холодное.

      Дикарь подпрыгнул на поразительную высоту, почти в полтора своего роста, и готовился нанести удар сверху, по голове, но кэп поставил блок. Решив сымпровизировать, бывший студент поставил аборигену подножку. Тот свалился, но встать не успел. Клинок сабли вошёл в левую часть груди, в сердце.

      Больше дикарей Грина не атаковало, но это не значит что он сидел без дела. Заметив, что в плече и бедре двухметрового здоровяка торчат копья, и что он отчаянно сражается с четырьмя каннибалами, кэп решил ему помочь. Достав револьвер, и добавив в барабан два патрона, он открыл огонь по окружившим Хэттера дикарям. Трое свалились от попаданий в спину, а четвёртого прикончил сам здоровяк, ловким ударом тяжёлой двуручной секиры отрубив тому голову.

      Выдернув копья, громила продолжил сражение, не обращая внимания на ранения.

      Во время сражения, Грин заметил одну странность дикарей. Их кожа была зеленоватого оттенка. Когда он видел трупы, которые таскали ромилийский солдаты, он думал, что те позеленели от разложения, но тут он видел живых аборигенов, кожа которых была бледно-зеленоватого цвета.

***

      Бой закончился победой команды корабля Вествинд, почти без потерь. Значительных потерь не было, разве что пара моряков по голове дубиной получили и потеряли сознание, да незначительные порезы почти у всех, включая кэпа.

      Пройдя в одну из крупных хижин, что была закрыта крепкой дверью, и подпёрта крепким бревном, кэп обнаружил там дюжины две людей, с десяток женщин, трое детей, и несколько стариков.

      Один из стариков вышел на свет, и показал связанные руки. Не размышляя понапрасну, кэп разрезал путы. Шаман улыбнулся, и на довольно неплохом ромилийском языке начал разговор:

      — Мы знали, что добрые чужеземцы помогут, — сказал лысый старик в подобии туники, сделанной из травы, — Моё настоящее имя невозможно произнести на вашем языке, и оно непонятное, но я шаман. Можешь звать меня Рок, это лёгкое и понятное сокращение моего имени. Уже трое суток мы в пленении у наших кровных врагов. Но теперь мы свободны… Свободны!

      — Здравствуйте сударь, — поприветствовал зеленокожего кэп, — Мы не просто так пришли… Жители поселения, что недалеко от вашей деревни, страдают. Они все болезненные, сонные.

      — Вы думаете, что мы виноваты? — удивился шаман.

      — Вы разве их не проклинали? — кэп удивился не меньше, — Но жители…

      — Это никакое не проклятие, — успокаивающе сказал местный колдун, — Просто сейчас сезон цветения Чёрного Спороноса, как его зовут ваши шаманы. Он распространяет на весь остров свои споры, на которые вы, иноземцы, реагируете болезненно. Мы вот привыкли, а вы нет… Через день всё пройдёт.

***

      Кэп вернулся на корабль и поплыл обратно на Рексаннис. Само-собой он не забыл выплатить команде премию, и раненым полтора размера премии. Проводник, единственным другом которого была гуманоидная рептилия, так же получил свои деньги, и все были довольны…

Очередная глава. Наслаждайтесь.


Глава №6 "Налёт"

Архипелаг Вирес, колониальное владение Ромилии, Рексаннис
12 мая 1848 года от Великой Чумы

      Обед кэпа был довольно объёмным и сытным, ибо последние пару дней нормально поесть не удавалось. Ел кэп в местном трактире, и готовили тут неплохо, очень даже вкусно. На данный момент на тарелке лежали, и постепенно пропадали в нутре Гриневича, куски свиной отбивной, а в качестве гарнира был пареный томатль, как его звали аборигены, или же томат, как переиначили название хэнсийцы, и соус из сливок и зелени. Кэп уплетал кушанье жадно, солидного размера отбивную он разрезал всего на три куска, в то время, как обычно её резали на кусков пять или шесть, и расправился с обедом минут за пять. Для того, чтобы запить это всё, кэп заказал кружку отвара из ароматных трав, и жареное сладкое тесто в качестве десерта…

      Капитан уже собирался уходить, чтобы отправиться на корабль, но его остановил конфликт, который разгорался в противоположном от кэпа конце зала таверны. Трое мужиков довольно крупной комплекции, лишь на полголовы ниже Хэттера, хриплым голосом орали что-то невнятное, и окружали, загоняя в угол, молодого и худощавого парня, который по сравнению с ними выглядел вообще как субтильный подросток. Кэп хотел было вмешаться, и остановить драку, но его удивило то, что произошло далее.

      Когда один из здоровяков замахнулся, паренёк вывернул тому руку, и ударил громиле в солнечное сплетение, а спустя пару мгновений ещё и в нос. Двое других не успели ничего сделать, как им поставили подножки, и довольно сильно пробили по почкам.

      Поверженные дебоширы едва встали, как в таверну прибыл констебль с парой патрульных. Они поначалу надели наручники как на пацана, так и на истинных виновников, но после опроса свидетелей пацана отпустили, а громил забрали в темницу.

      На выходе из таверны молодого парня поймал Гриневич.

      — Слушай, парень, — говорил кэп таким тоном, будто и не был ему почти ровесником, — Если с саблей или со шпагой ты обращаешься так же как с кулаками, то я рад буду тебя принять в свою команду.

      — А я про вас слышал, — протянул руку молодой голубоглазый блондин в клетчатой рубашке и брюках, — Вы тот самый искатель приключений, что снял проклятие с колонии. Говорят, вы рисковали жизнью, чтобы спасти шамана, и тот в благодарность снял проклятие…

      — Да, вы правы, — не стал говорить про истинную причину хвори жителей Рэймон, — И всё же… Пойдёте в плавание?

      — Я? В плавание? — удивился парень, — Мне семнадцать лет, я единственный сын своих родителей. Меня они не отпустят. А я хотел пойти в плавание полгода назад, с торговцами. Не отпустили. Да и опасно это…

      — Не буду уговаривать. Есть причина остаться — оставайся, — сказал Грин, и отправился на корабль.

      Жители были более-менее здоровые и не кашляли, в отличие от первого посещения колонии кэпом, но сгущающиеся свинцово-серые тучи, которые будто давили сверху, и навевали грусть, делали выражения лиц колонистов подавленными. Даже лавочники не так сильно нахваливали свой товар, как это было обычно.
Дежурным на Вествинде на этот раз был до этого незнакомый смуглый узкоглазый моряк в бандане, белой рубашке, сапогах и чёрных брюках, который оглядывал окрестности в подзорную трубу. Увидев «начальство», тот в приветственном жесте помахал рукой, и заговорил:

      — Сегодня уплыть не удастся, — кэп не успел открыть рот, как дозорный продолжил, — Шторм будет, у меня чутьё на штормы, поверьте мне, кэп. Я когда баран пас, у себя в Ханстве, в степях, всегда правильно погоду угадывал, у меня чутьё, понимаете? Наш Хан Тунгулук, да восславится он на Солнце, обращался ко мне, предлагал стать придворным Ведуном, но так сложились обстоятельства, что…

      — Всё-всё, понял, можешь не продолжать, — отмахнулся кэп от болтуна, — Продолжай дежурство.

      Вместо того, чтобы спать на корабельной койке, кэп решил снять комнату в трактире. Трактиров было три, но комнаты предлагал только один, самый большой, который находился у ворот, ведущих в джунгли. Там, собственно, кэп и обедал.

      Пока Грин шёл до гостиницы, начался дождь, от мелкой измороси он постепенно начал лить как из ведра, и в зал трактира бывший казначей вошёл весь мокрый, обрушивая на деревянный пол дождевую воду, стекавшую по одежде.

      Большая часть столов была занята самым разным людом. И стар и млад, и моряки, и сухопутные крысы, ружённые, и безоружные… Трактирщик, худой бородатый мужчина средних лет в белом фартуке поверх красной рубахи, излучал счастье и радушие. Когда кэп приблизился к стойке, тот раскинул руки, будто хотел обнять Гриневича, но через стойку он этого сделать не мог, и только протянул руку. Кэп пожал мозолистую и грубую ладонь владельца этого заведения, и поинтересовался:

      — Комната, до утра, — немногословно сообщил бывший казначей, — Сколько?

      -О! Вам, как снявшему всеобщее проклятие нашего поселения — скидка, — радостно сообщил трактирщик, — Восемь пейров вместо десяти. Приятного отдыха! Поднимайтесь наверх, и сразу направо. Вот ключ.

      Бросив четыре медные двухпейровые монеты на стойку, кэп взял ключ, и пошёл в свою комнату, размышляя вслух.

      — Долго ли будет шторм? — спросил он сам себя, после чего продолжил, — И чего бы купить подешевле, чтоб продать подороже?.. Чем заниматься дальше? Ладно, подумаю завтра…

      Настенные часы в снятой комнате показывали без десяти минут пять часов после полудня. Комната была вполне простой, без изысков, но и не бедняцкая. Стены были покрыты серой краской, было две тумбочки, шкаф, кресло и письменный стол. На тумбочке, что была возле кресла, лежала книга с чёрной кожаной обложкой, на которой было белыми нитями вышито название «Безумные идеи механиков, и их воплощение» и небольшой масляный светильник. Автором книги числился некий Зарас Атичешцевич. Решив убить время за чтением, кэп сел на кресло и открыл сей «манускрипт».

      С первых же строк книга захватила Гриневич. В ней рассказывалось как про то, что уже изобретено учёными и инженерами, так и то, что будет возможно в будущем. Особый интерес у Реймона вызвал летательный аппарат, который должны поднимать в воздух винты, подобные гребным винтам некоторых пароходов, но достаточно лёгкого и мощного двигателя, чтобы реализовать это, не было. Другое изобретение, которое долго пытаются придумать военные конструкторы, но так и не смогли, это автоматическая винтовка, или, как автор ещё это называет «ручной пулемёт».

      Из существующих технических новшеств в книге заслуживал внимания снайперский прицел, который появился в обиходе армии года два назад, и «тканевая броня», которая была в разы легче кирас но, также как и металл выдерживала попадания огнестрела.

      — Такую броню я себе хотел бы, — сказал кэп, переворачивая страницу.

      Чтение сильно затянулось, и когда книга была прочтена, часы показывали час после полуночи. Отложив книгу, и погасив масляную лампу, Грин лёг спать, засыпая постепенно, в течении почти часа…

***

      Проснулся Рэймон довольно бодрым, в девять утра. Натянул на себя брюки, рубашку с жилетом, надел треуголку, и прицепил к поясу кобуру и ножны.

      Окон в комнате не было, но как думал капитан, должен быть дождь.

      Когда казначей спустился на первый этаж, в главный зал таверны, он застал необычную сцену.

      Первой «необычностью» было то, что в зал вломился низкий, но мускулистый детина с голым торсом, а во вторых, трактирщик был вооружён. Зарядив дуплетом в того, кто, несомненно, являлся пиратом, тот бросил кэпу коротко и ясно:

      — Пираты налетели! — вставляя в стволы двустволки патроны, говорил владелец таверны, — Вооружайтесь и в бой!

      Выйдя из деревянного, как и все здания колонии, строения, кэп стал свидетелем того, как пираты сражались со стражей городка.

      Шум дождя и грохот грома, были не тише, и то и громче битвы. Не прошло и минуты, как одежда из-за своей влажности стала прилипать к телу…

      Команда Вествинда тоже не бездействовала, и можно было увидеть, как Хэттер своей двуручной секирой кромсал пиратов направо и налево. Зерлан был на палубе корабля, и отстреливал пиратов из своей винтовки, но пираты шли и шли через ворота, со стороны джунгей. Гриневич не стоял в стороне, и открыл огонь. Пираты были юркие, и быстрые, и кэп то и дело промахивался, но парочку всё же зацепил. Увидев, что пираты атакуют со стороны джунглей, до кэпа дошло, что их корабль, скорее всего, стоял на якоре с противоположной стороны острова. Пробегая мимо деревянных зданий, кэп жестами указывал своим морякам садиться на корабль и отплывать. Кочегары среагировали быстро, и топка была разогрета в считанные минуты.

      Корабль плыл на южную оконечность острова. Обогнув скалистый утёс, было замечено два корабля. Такой же, как и Вествинд, люггер, и кораблик поменьше, тартана или вроде того.

      Не мешкая, команда Вествинда взяла на абордаж люггер, убив единственных пятерых разбойников, что стояли «на стрёме», стали оглядывать содержимое трюма.

      Быстро и ловко, общими усилиями, товарищи моряки стали перегружать из трюма пиратского люггера товары… Считать, чего и сколько было, не стали, ибо не было времени. Было ясно, что было много какао, поменьше табака и ещё всевозможные мелочи, вроде дикарских талисманов, оружия, и всякой всячины.

      Перегрузив всё, капитан и команда высадились на пляж, и отправились по джунглям в город.

      Шли моряки буквально по горячим следам. Было видно, где прорублены лианы, и даже был труп. Судя по всему, пирата ужалил ядохвост. Труп был разбухший, и его уже обхватили корни, которые впитывали питательные вещества из трупа морского разбойника. Следов пираты оставили порядочно, и путь к городу был легко найден.

      Пираты уже собирались уходить из города, прихватив награбленное. Из ворот колониального поселения вывалилась целая толпа преступников… Но их встретил Кэп Грин и компания.

      Три десятка стволов начали отправлять в ошалевших преступников горячий свинец, кэп раз за разом вдавливал спуск, от чего ствол шестизарядного металлического друга прыгал вверх и изрыгал свинец и огонь. Пираты шли и шли, как коровы на скотобойню, когда они наконец среагировали, их осталась жалкая дюжина, и они сдались, упав на землю, и убрав руки за спину…

***


      — От лица властей, и от меня лично, — начал свою речь губернатор, одетый по-официальному, во фрак и шляпу-котелок, — От имени Короны и всего нашего народа, — он кашлянул в кулак, одетый в белую перчатку, — Именем Его Венценосного Императорского Величества Ромила XIV из рода Пэйровичи, вручаю вам эту награду! Носите её с гордостью.

      Кэп был не первым, кого награждали. Первым, само-собой, был глава гарнизона, Полковник, который командовал войсками. Церемония награждения происходила на площади перед резиденцией губернатора, где был фонтан. Собралось много народу, почти половина населения колонии, и все радовались, что пираты были поражены. Трупы пиратов, от трупов защитников колонии и гражданских, сортировал местный коронер с подручными. Пиратов бросали в море, на съедение акулам, а благородных защитников складывали в местном морге, что был при церкви. Не обошлось без потерь в команде Грина. Погибло пятеро моряков, их следовало похоронить как полагается. А именно — сжечь, пропитав в освящённом масле, и смешать прах с солью. Это давняя традиция, идущая ещё со времён Великой чумы, от которой ведётся летоисчисление. Именно очищающая сила соли и прекратило ту чуму, как написано в Писании.

      На похоронах было, как и всегда, хоровое пение, похожее на завывание. Все были грустны, но понимали, что всякое бывает, что все в конце концов умрут.

      Кэп готовился идти в трактир, чтобы пропустить чарку рома, но на полпути его остановил посыльный, сказав, что кэпа ждёт губернатор.

      Дворец губернатора был довольно богатым. Белокаменный, украшенный позолоченными статуями, были огромные окна, и огромная дверь из красного дерева, с позолоченной фурнитурой.
Внутреннее убранство было не хуже. Огромная, трёхъярусная люстра, мраморные колонны, мебель из красного дерева, и пол из красивой перламутровой плитки.

      Губернатор сидел за рабочим столом, и что-то записывал документ. Окунув перо в чернильницу, и написав что-то, он замечает Гриневича, и громко приветствует того.

      — О-о-о! Капитан Грин, гроза пиратов и дикарских шаманов! — встал из-за стола глава колонии, и направился к капитану. Подойдя вплотную, он его обнял, и похлопал по плечу.

      — К чему такие любезности? — подозрительно спросил кэп, — Вы уже вручили мне медаль. Что ещё?

      — Медаль… Что такое медаль? Кусок металла, имеющий церемониально значение, — сложив руки за спиной, сказал губернатор, — Вы хотите чего-нибудь более материального? Может денег, или товара?

      — Есть кое-что, — более уверенным, чем раньше, голосом ответил капитан, — Вы можете восполнить потери команды? Нанять мне салаг, человек пять-шесть?

      — О, это вполне и вполне здравая просьба, капитан! — хлопнул в ладоши чиновник во фраке, — Я выдам распоряжение начальнику тюрьмы, чтобы освободил людей с незначительными провинностями… Долги там, драки в кабаке. Я гарантирую, что они пойдут с вами в плавании! О да, они будут отличными моряками и бойцами. Можете идти отдыхать…

      — Но… — не успел Грин ничего сказать, как мэр указал ему на дорогу, и подтолкнул в спину.

      Кэп не хотел преступников в команду, но раз уж губернатор так сказал…

***

      Дождь начал ослабевать, идти на убыль, не было того, что было вчера, и сегодня утром, солнце выглянуло из-за облаков, чтобы через пару часов снова пропасть за горизонтом. Кто-то радовался, что пираты понесли наказание, а кто-то грустил, так как потерял близкого человека. Лавочники сворачивали торговлю, для того, чтобы завтра снова выложить товары и торговать. Церковь продолжала работать, так как ещё не все были погребены. Кто-то умер в этом налёте старым или, по крайней мере, взрослым, а кто-то умер совсем молодым… Это было грустно. Пиратов, что не пали от руки Гриневича с командой, будут казнить на рассвете, палач уже готовил верёвки и виселицы.

      Оставалось два часа до захода солнца, и кэп медленно шагал по лужам в сторону кабака. Море должно перестать волноваться уже завтра, и можно было отправиться в плавание. Куда? Туда, где можно повыгодней продать добро пиратов.

      Перед тем, как участвовать в погребальном ритуале, кэп осматривал содержимое трюма. Сорок центнеров какао да десяток тюков табака. Это конечно не золотой клад, но деньги принесёт.

      За размышлениями про павших и про товары, кэп пришёл в кабак. Был вечер, и трактир был полон. С трудом найдя свободное место, кэп заказал бутылку рома и закуску, солёные сухари. Попивая потихоньку ароматный напиток, кэп размышлял.

      «В кого я превращаюсь? Раньше я голубя боялся стрелять, а теперь с лёгкостью отстреливаю дикарей и пиратов. Если в первый раз боялся, то теперь не боюсь. Я взрослею? Может и так. Чума поглоти этих пиратов… Среди убитых были совсем молодые парни, даже младше меня. Пусть в Чистоте они обретут покой».

      Размышления прервал возглас, который был направлен в сторону Гриневича. Это был тот самый молодой и слабый с виду парень, который уделал трёх здоровяков. Поздоровавшись, он сел напротив кэпа, и с грустными глазами, которые блестели от наворачивавшихся слёз, мрачно объявил:

      — Я плыву с вами.

      — А родители?

      — Они, — он стукнул по столу кулаком, — Ублюдочные пираты! Они… Они…

      — Можешь не продолжать, — успокоил его Грин, протягивая тому бутыль рома, который был опустошён на половину, — Выпей, полегчает.

      Малец выпил весь ром, и завалился спать прямо там, в зале таверны, положив голову на стол. Кэп же заплатил за комнату, и расположился там.

      Что ждёт капитана дальше? Время покажет.

Так, уважаемые кальрадийцы и кальрадийки, все кто населяет просторы кергитских степей и сарранидских пустынь, снега вегиров и берега нордов, поля свадии и леса родоков!

Если никто не будет вообще никак отзываться в этой теме(обоснованно, конструктивно и сдержанно критиковать, давать советы на счёт написания новых глав, указывать плюсы и минусы работы, или хотя бы интересоваться "когда продолжение?"),  то я не буду выкладывать новые главы. Я хочу, чтобы тот, кто читает, все кто читают это произведение, хоть как-то отозвались. Я хочу фидбэка, чтобы хоть как-то отзывались читатели. Неужели я многого прошу? Если вы тоже пишете что-то на этом форуме, то с большой вероятностью я напишу отзыв к вашей работе.

обоснованно, конструктивно и сдержанно критиковать, давать советы на счёт написания новых глав, указывать плюсы и минусы работы, или хотя бы интересоваться "когда продолжение?"

Вы уж извините за мою прямолинейность, но сначала я считал что это опять о преступном мире, а я такое не очень люблю читать, мне больше фантастика или какое-то фэнтези по душе, но и конечно же альтернативный мир тоже. Потом я хотел прочитать все главы, но под конец понял, что получится слишком много текста, поэтому напишу про первую главу.
Первое что бросается в глаза - это сжатость истории, у вас она слишком быстро продвигается вперед. В смысле много чего упущено из виду, многими днями в плаванье могут происходить множество интересных историй, диалогов, событий. Это корабль наполненный живой командой, у каждого свои предпочтения, свои принципы, конфликты из-за мелочи, шутки и подколки над новеньким и т.д. В общем я считаю что тут много чего упущено из виду, ведь мир живой и окружение главного героя тоже должно быть живым. Я понимаю что это альтернативный мир со своей историей, но сочетание револьвера и двуручного меча дополнительно к этому и голого торса, у буяна в самом начале (которого еще на землю выгоняют, за то что тот к казначею прицепился), его появление на мгновение, чтобы потом его выкинули из сюжета, бессмысленно (если этот момент убрать то история станет еще короче, но в ней ничего не поменяется). Герой должен усваивать уроки, он должен учится и приспосабливаться к новым условиям (хотя может это есть в следующих главах?). И по поводу сочетания кирасы и револьвера, броню перестали носить с того момента когда мощность выстрела пистоля или мушкетона легко могла пробить любую броню, а тут револьверы, в броне отпала необходимость. И я совершенно в недоумении какой век там, ибо двуручные мечи перестали носить, когда начала развиваться огнестрельное оружие. Морское сражение до абсурда короткое, от одного попадания корабль не пойдет на дно + если история о главном герое, а он во время боя сидел у себя каюте, то вряд ли он бы видел все происходящее, только слышал звуки выстрелов и крики команды (ну или приказы). Так же как по мне странный снаряд, который взорвался над лодкой пиратов, смог убить половину их команды, и потопить сам корабль, странно это. Так же есть немного тавтологии, в том моменте когда лодки с рабами причаливают к берегу. А в конце 1 главы, мне кажется главный герой не достаточно эмоционально отреагировал на смерть предка, даже с учетом его слов на уплывающем корабле, этого не достаточно.
Все вышеперечисленное является сугубо моим мнением, но оно может ошибаться. Но в общем капитан великолепен, сама история тоже, даже альтернативный мир великолепен. Насчет краткости, так у меня так же всегда, из-за того что некоторые идеи продуманы на целые книги вперед, при их написании получается скомкано, а потом мне приходится их дописывать и расписывать (в смысле у меня так происходит работа над двумя книгами (вот только последовательно, не одновременно)). Читаю дальше, и надеюсь не обидел вас, своим скромным мнением.

Miktlan,
Респект и уважуха за столь развёрнутый отзыв! Про то, что у меня повествование скомкано, а если быть точным, то про то, что у меня "содержания на три главы а объёма на одну", мне один знакомый сказал. Он говорил, что принятие на работу и жизнь до плавания с отцом(а может и окончание учёбы) можно растянуть на одну главу, плавание и посещение первой колонии на ещё одну, и продажу негров, с возвращением домой и отплытием в Новый Свет на третью главу. Мол из одной главы можно сделать три. Так что вы не первый, кто мне это говорит.

А вот насчёт логики, мол, почему есть кирасы, когда есть револьверы... Ну, у меня альтернативный мир в конце-концов, может кираса не из простого железа или стали сделана, а из более прочного металла(например из аналога эбонита из The Elder Scrolls), который может остановить пулю револьвера. В "Назад в будущее 3" Марти вообще от револьверного выстрела сковородой защитился.

Я вот боюсь, что у меня качество повествования от главы к главе скатывается, мол первая глава нормальная более-менее, а последующие всё хуже и хуже... Но как я это узнаю, если про это никто не напишет?

К слову, я решил немного отвлечься от этого произведения(оно по объёму планируется как повесть страниц примерно на сто), и написать небольшой(страниц 15-20) рассказ в тему "Небольшие рассказы".

Дочитал полностью. Не хватает годного сюжета и цели, стать великим это слабо и размыто, на этом фоне даже мечты как: Cтать королем пиратов или хокаге (если вы понимаете о чем я), кажутся намного интересней, чем просто великим. Вы очень зря слили капитана в начале, он был самым харизматичным персонажем всей истории. Но истории стали более длинными чем в первой главе, но не достаточно, ваш друг был прав. А еще не хватает выводов, которые сделал для себя капитан, в той или иной ситуации.
Дальше речь пойдет о жизни, она слишком доверчивая и добрая, чем хотелось бы. Не у одного из команды не было желания занять место капитана (до того как обнаружилась вся правда), тогда бы это привело к тому что команда разделилась бы и сражалась друг с другом, пока Раймонд не нашел бы дневник капитана. Неужели в этом мире есть магия? Обычно если кто-нибудь заикался о проклятие и о магии, его бы сочли безумцем (но не это странно, а то что капитан сразу поверил им и ушел искать злого шамана). Офицеры должны были помогать ему, но я не видел этой помощи вовсе, по крайней мере давать мудрые советы, хоть изредка, но капитан практически всегда решал сам.
Можно было битву за портовый город сильнее растянуть, ведь если я не ошибаюсь таверна в которой спал капитан находилась далеко от порта, рядом с воротами откуда и напали враги, и капитану надо было пробежать целый город, чтобы добраться до корабля. Но дальнейшие действия мне понравились (о том что он обошел остров и ограбил пиратов), дальше по сути он мог просто уйти забрав захваченные корабли пиратов. И в конце идти по следам не логично, в таких ситуациях было бы выгодно сделать западню и просто подождать добычу, чем просто идти лоб в лоб на врага без тактического преимущества (ну там деревья, камни, возвышенности, берега реки и т.д.). В дополнении ко всему вышеперечисленному, еще больше перечитывайте свои собственные произведения, есть незначительные ошибки где просто меняются местами буквы, и правильность построения предложений, перечитывание должно исправить большинство ошибок.
По поводу развития оружия. Эбонитовая кираса должна прилично весить, вряд ли ее будет выгодно везде носить, и вообще проворно двигаться в ней. Не считая того что развитие вооружения предполагает баланс между щитом и мечом, в смысле когда появляется несокрушимая броня, появляется оружие способное пробить эту броню. В средние века судьбу брони решил арбалетный болт, потом чтобы защититься от арбалета, ее сделали еще толще от чего она невыносимо тяжелой. Броня была настолько тяжелой что носить ее целый день было просто адом, а при появлении огнестрела, так вообще не выгодно, от пуль не защищает, солдаты в пятеро раз быстрее устают, а уставший солдат, мертвый солдат.

Miktlan, Ну, "стать великим", это временная цель, и она поменяется ещё, в конце концов у меня есть синопсис(план), и по плану он не просто "станет великим", а кое кем поинтереснее. К слову, это отчасти похоже на Короля Пиратов и Хокаге, почти, но не то. Как допишу до конца, раскроется.

На счёт брони. Я не говорил, что у меня именно эбонит свитковский, а сказал, что что-то вроде него. Может что-то похожей прочности, но полегче. И я не говорил, что она совсем несокрушима. Пистоль и револьвер не пробивают, а винтовка и пулемёт пробивают. Мол для защиты от пистолетов, но не от винтовок(винтовка по пробивной силе превосходит любой пистолет/револьвер в разы)

Возможно, как нибудь, буду переписывать это произведение, изменять некоторые моменты, и расширять. Рад, что вы прочитали всё до конца.

Что ещё? Ну, на счёт борьбы за власть после смерти первого кэпа я как то не продумал, каюсь. Надо будет заняться глобальной реставрацией, дополнением, и переделкой этого "щыдевра", перед тем, как продолжать(писать новые главы).

Ну, "стать великим", это временная цель, и она поменяется ещё, в конце концов у меня есть синопсис(план), и по плану он не просто "станет великим",

Так вот насчет синопсиса я не сомневаюсь и это хорошо (а еще это из-за него главы получаются такими сжатыми, по крайней мере у меня именно так, но с этим нужно смирится). Важный момент в произведении это так называемый сюжетный крючок, интрига, которая держит читателя на протяжении всей истории (тут то и появляется желание стать великим, это немного не то поддержит интерес да и этого мало). Читатель просто уйдет если не найдет ничего интересного с самого начала. У вас в начале все слишком гладко чтобы читателю стало интересно что произойдет с гг дальше, по крайней мере только в этом произведении. Все в ваших руках.

Miktlan
Вот что мне понравилось в твоей критике, так это то, что она не испортила мне настроение. Ты критиковал не только обоснованно, но и... Сдержано? Вежливо? Короче - так, что не испортил настроение и не отбил желание писать.

Я как то кидал одну из своих работ в критиканский паблик в вконтакте, там вообще люто, цинично, и издевательским тоном меня и мою работу поливали г*вном. Они так меня закритиковали, что настроение писать попало на пару месяцев. А вот тут другое дело. "И волки сыты и овцы целы", то есть и критику получил, и настроение не испортилось. Я считаю что так и надо критиковать.