Архитектура

Здесь будем собирать инфу по постройкам

Вот нашел реконструкцию славянского храма

Только западнославянского - в ГроссРадене. Но, предположительно были подобные сооружения и на Руси.

Х век??

Вроде да. Забыл уже автора реконструкции.

Продолжу список храмов славян

Капище у озера



радуга над Арконай

Храм бога Знича. Зима

Храм Свентовида. Весна

Храм Хорса. Осень

Храм Радогоща. Лето
Добавлено: 17 Сентября, 2010, 21:47А вот если пригодится реконструкции с о-ва Руян (сов. Рюген)

Картинки красивые, но увы малоисторические.
А вот фото реконструкции о.Рюген очень интересна и нам будет, я думаю, полезна.

Реконструкция Константинополя 1200 года. Даже с учетом года, как его делать... Такой громадный 
http://www.arkeo3d.com/byzantium1200/tiles.html

На десятый век вот какая то миниатюрка

Господа, полюбопытствуйте:

http://allday.ru/index.php?newsid=307078

Хотя за аутоентичность форм не поручусь Но вдруг да резьба приглянется

Судя по всему это XIXв. - поздновато для нас.

Да все понятно; мне показалось, что там много общего (при более утонченных формах) с картинами Всеволода Иванова, которые выложил Хранитель.

Задумался над конструкцией Киева.
Думаю взять за основу старый детинец-городище с рисунка

План

Используя такие описания

http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000084/st004.shtml

Внутри городища VIII-IX вв. обнаружена земляная прямоугольной формы с крышей из досок, покоившейся на балке. Стены были сплетены из прутьев и обмазаны глиной. В землянке стояла прямоугольная глиняная печь со сводчатым верхом. На полу землянки найдены осколки битой лепной посуды и глиняные пряслица, датируемые теми же веками. Таково было жилье обитателя древнего Киевского городища. На древнем Киевском городище были найдены остатки древнего капища, сложенного из серого песчаника в виде Эллипса. Вокруг жертвенника сохранился глиняный пол.

В центре Киева высились княжеские дворцы. В древние времена дворец князя представлял собой огромное помещение, где одновременно могло находиться до 400 человек. Это не что иное, как рубленная из огромных бревен гридница, известная нам из летописи и скандинавских саг. Гридница очень велика. Она вмещает не только всех княжеских чад и домочадцев, не только всех ближайших слуг и дружинников, но и много приглашенных гостей. Посреди нее возвышается "отень стол" - почетное место князя. Кровля гридницы покоится на огромных, толстых столбах.

Не менее традиционным для княжеского двора был рубленный из дерева терем - высокая башня со специальными горенками (комнатками) для женщин. Гридница и терем чрезвычайно характерны для зодчества времен Киевской Руси. Почти в каждой былине воспеваются "гридницы светлые" и "терема златоверхие". Внутри гридницы - большие открытые очаги, позднее смененные печами.

Довольно рано на смену гриднице приходят сени. Они составляли второй этаж княжеского дворца и представляли собой огромный зал, помещавшийся между клетями. Заменяя древнейшую одноэтажную гридницу, сени становятся местом собраний и пиров. Здесь, в сенях, стоял и княжеский престол. К сеням вел всход - лестница. По сторонам сени (или сенница) опирались на клети первого этажа, а посредине - на столбы.

Вдоль стен сеней стояли тяжелые, широкие лавки, покрытые парчой и мехами, а перед лавками - длинные столы, за которыми обедали и пировали. На стенах висели доспехи и оружие, а на полках была расставлена посуда: чаши и корцы, ковши и крины, кубки, и рога, ложки и мисы.

Княжеский дворец - "хоромы" - представлял собой совокупность отдельных зданий. Избы и клети стояли отдельными группами, связанными друг с другом переходами и сенцами.

Кроме хором, на княжеском дворе стояли различные хозяйственные постройки: погреба, медовуши (погреб, где хранился вареный мед), бретьяницы (погреб для хранения бортяного меда) и бани.

Двор княжеский был окружен тыном. На дворе творился суд, собирались сходы, сходилась дружина, устраивались игры и забавы.

Такие же дворы и хоромы имели бояре. Те же дома в два этажа, внизу - кладовые и клети, наверху - сени на высоких столбах. К ним ведет лестница. Светлицы и горницы, терема, частокол двора, тяжелые ворота довершали сходство жилища боярина с княжеским дворцом. Избы, клети, погреба и бани занимали двор.

Совсем иначе выглядели жилища киевской "простой чади". Это были бревенчатые избы или полуземлянки, крытые соломой или камышом.

Полуземлянка вырезывалась в материковом грунте. Стены ее облицовывались деревом или обмазывались глиной. Размеры полуземлянки были очень невелики и не превышали 35-40 квадратных аршин. Из земли вырезались ступеньки и лежанки для сиденья и спанья. Наземная часть полуземлянки, на которой покоилась двухскатная или односкатная крыша, делалась из плетня и обмазывалась глиной. Внутри полуземлянки находилась глинобитная печь или очаг, расположенный прямо на земле или на небольшом возвышении.

Наряду с землянками существовали наземные, срубные жилища "простой чади". Основным их элементом была "клеть", т. е. сруб. Срубное наземное жилище нередко состояло из нескольких частей. Одну часть его составляла клеть с печью. Она служила зимним помещением и называлась "истобкой", "избой". Вторая часть, соединенная с первой "сенями", называлась "клетью", и представляла собой летнее жилое помещение ("одрина", "ложница"), служившее и кладовой. Строили такие избы чаще всего без пилы, топором, соединяя бревна "в обло", реже "в лапу". Сруб ставили или непосредственно на землю, или на камни, пни (отражением чего в фольклоре является сказочная изба на "курьих ножках"). Пол был либо земляным, либо деревянным настилом из толстых досок на лагах. Топились и полуземлянки и срубные избы "по-черному". Освещалось жилье простых людей через маленькие волоковые "оконца", "заволакивавшиеся" (задвигавшиеся) доской. Слюда и стекла, в том числе и цветные, встречались лишь в домах знати, дворцах, храмах. Вместо свечей, факелов и светильников в бедных домах горела лучина, укрепленная в светце-подставке. Убранство жилищ "простой чади" составляли деревянные столы и скамьи.

Вопросы:
1. Гридница в системе княжеских хором?
2. Кроме Княжеского двора и капища, что еще на горе должно быть? Боярские хоромы?
3. Церковь?

В 1975 г. Я. Е. Боровский, П. П. Толочко и В. А. Харламов раскопали в Киеве под домом № 3 по Владимирской улице фундамент небольшого и весьма своеобразного сооружения, вытянутого параллельно княжескому кирпичному дворцу середины X в. на расстоянии 25-27 м к востоку от восточной дворцовой стены. Глубина сохранившейся части рвов фундамента от 50 до 90 см. Рвы заполнены щебнем, кусками штукатурки с фресковой росписью, битой плинфой, осколками шифера и голосников 44. Среди щебня есть целые строительные блоки. Все материалы в засыпке датируются X в. Боровский справедливо интерпретирует как остатки более раннего христианского храма, построенного, вероятно, при Ольге и разрушенного по приказу Святослава в 971 г.

Построила Ольга? Снес Святослав. После тут Владимир построил свое капище, а потом то же снес.
4. Стена какая, только обваловка детинца или посад тоже стеной окружать?
5. Когда снесли капище Сварога-Рода на Горе? Оставлять его?

Никаких остатков изваяния не сохранилось, так как еще во времена христианки Ольги любой языческий идол под окнами княжеского терема был неуместен, а тем более идол Рода, имевший (судя по збручскому изваянию) фаллический облик. Предположительно время функционирования жертвенника Рода можно обозначить как VI - середина X в.

Еще можно включить старое капище Перуна на Копыревым конце и Велеса у пристаней на торжище.

Насчет церкви - сложно.
Не знаю, как в Киеве, а вот в Плесе, на территории кремля (в 12в) капище было, а церковь - нет.
Относительно той церкви, что использовал Владимир - я не помню точно, но по-моему он использовал от нее "стройматериал", а не строил на том же месте. Надо бы уточнить.

Так да, Владимир использовал стройматериал церкви для капища. Причем частично, а поскольку смысл таскать откуда то строительный мусор (во рвах капища) то как вывод - церковь была на этом месте. Но снес ее Святослав. (Вообще это занятная обратная аналогия, кучу церквей на месте капищ понастроили, а тут обратно). Церьковь была за стенами детинца, его расширили уже при Владимире. А капище в кремле было, но идола с него снять могли при Ольге, что бы под окнами не маячил.
Вообще занятная статья (вернее глава у Рыбакова) на эту тему есть.
http://www.i-u.ru/biblio/archive/ribakov_jas2/04.aspx

Борис Александрович замечательный ученый, но не всегда с ним можно согласиться.
Начиная от того, что Хорс и Даждьбог в летописи не разделены (запятых не было, а союз "и" не стоит) - к тому же иначе не хватит "места" кому-то из Богов (их на капище было установлено 5).
Во-вторых далеко не факт, что была собственно какя-то реформа - положение Владимира на тот момент вряд ли позволяло такое - скорее попытка показать усердие и рвение в Старой Вере.
Ольга вряд ли бы убрала идол - сама-то она крещена, но детинец - это не только Ольга, а в первую очередь "главная площадь перед гос. учреждением" - да и попыток "реформ" со стороны Ольги в религии не наблюдается (влияние и должность не та).
Капище могли, конечно, построить на месте церкви, а могли и перетаскать строиматериал (во рву уже именно мусор, но часть плинфы использовалась и более широко).

В такой трактовке Хорса и я не очень то понимаю (свет - диск, мутновато как то).
Вот кстати новые относительно раскопки капища (Туров) http://turov.ws/arh/19-raskopki-yazycheskogo-svyatilishha.html
Остальное...
Значит так,
1)Идола в детинце оставляем.
2)Где ставим церковь (на 960 год она должна быть целая)?

Да церковь на тот момент должна еще быть целая.
А вот где ставим - я бы за территорией детинца поставил.

Думаю да.
А что она собой представляла интересно? Какой вариант христианства у Ольги, точно византийский? Тогда может мелко византийская базилика. Кирпич?

Рвы заполнены щебнем, кусками штукатурки с фресковой росписью, битой плинфой, осколками шифера и голосников. Среди щебня есть целые строительные блоки.

Блоки чего? Известняк?
Добавлено: [time]10 Ноябрь, 2010, 16:37:38 [/time]Кладка, Чернигов XI век

Благовещенская церковь Витебска построен в XI-XII

Нашел технологию кладки

Начиная с 10 столетия в Киев из Византии вместе с греческими мастерами приходят традиции возведения каменных сооружений. Великий князь Владимир построили первый каменный храм – Десятинную церковь. Какой техникой пользовались строители того времени?
Цементирующий раствор получали так: из карьеров добывали известняк и сразу на месте его обжигали. Получалась негашенная известь которую можно было транспортировать на место строительства. Там, в так называемых “творильных ямах” эту известь гасили путем добавления воды и различных ингредиентов (соломы, песка, толченой керамики, даже куриных яиц) и клали раствор на стены и фундаменты. Когда он высыхал, теряя воду, то обратно превращался в камень и служил достаточно прочным связующим раствором.
Для строительства использовалась плинфа – куски плоского и широкого кирпича из добываемой в районе Подола глины, которая высушивалась и обжигалась в специальных печах. Кажды мастер маркировал свою плинфу своей печатью. Археологи нашли несколько таких печей. Технология строительства выглядела так: обтесанные природные камни скреплялись раствором а поверх ложился выравнивающий слой плинфы, получалась такая себе “полосатая” структура, которая однако отличалась прочностью и долговечностью. Эта технология строительства была известна и распространена еще в Древнем Риме. В 1982 году современные архитекторы и реставраторы воссоздали методику плинфяной кладки при восстановлении Золотых Ворот Киева.
Помимо “плинфяной” технологии, была еще “белокаменная”, значительно более дорогая но и более престижная. В карьерах добывался и обтесывался камень, который использовался как основной строительный материал с минимальным количеством цемента. Делалась наружная и внутрення кладка, пространство между ними забивалось бутом. Но этот вариант не был распространен в Киеве из-за отсутствия каменных карьеров поблизости.
К средине 13 столетия (своему наибольшему подъему) в Киеве было множество каменных зданий – храмы, дворцы, укрепления. Кирпичное строительство пришло из Европы уже в 16-17 столетии. Но даже в это время Киев был преимущественно деревянным. До нас дошли лишь немногие – Софийский собор, полуразрушенные Золотые Ворота, некоторые храмы Печерской Лавры. Удивительно, но самый большой ущерб архитектурному наследию нанесли не орды варваров, а коммунистический режим, планомерно уничтожавший древние церкви во имя светлого будущего.

Побелкой обмазывать?

Почему первой каменной церковью считают десятинную? Если брать ольгину - шифер, голосники, плинфа - как все это в деревянную вкрутить? И плинфу что из Греции перли? А если делали на месте - то можно и целую построить.
Добавлено: [time]11 Ноябрь, 2010, 10:34:49 [/time]Тэк..., добиваю потихоньку инфу про киевскую церковь.
Она называлась церковь Святого Ильи Пророка, по легенде построена Аскольдом и Диром (наверно 866-867 гг.), но утверждают, что деревянная (хотя они просто путают на мой взгляд ее с более поздним аналогом). Поскольку она была соборная некоторые делают вывод, что церквей в Киеве было несколько.

Ильинская церковь — первый православный храм Киевской Руси.
Первые воспоминания о ней встречаются еще до Крещения Руси. Так, в «Повести временных лет» — летописи, составленным преподобным Нестором Летописцем, говорится, что в 945 году, когда киевские послы после заключения договора с византийским императором Романом вернулись в Киев в сопровождении греческой делегации, было совершено богослужение «в церкви Святаго Ильи, я же над ручаем... се бо бе соборная церков, мнози бо беша Варязи хрестияны».
Согласно приданию, церковь Святого Ильи Пророка построена киевскими князьями Аскольдом и Диром. Они, будучи язычниками, предприняли поход на Константинополь, пытаясь захватить город. Защищаясь от врагов, горожане во главе с императором и патриархом обратились с молитвой к богу и опустили ризу Божией Матери в море. Далее летописец повествует, что ниоткуда взявшаяся буря потопила корабли руссов. Увидев такое чудо, князья Аскольд и Дир приняли крещение, а, вернувшись в Киев, построили церковь Святого Ильи.

А христиан русских приводили к присяге в церкви святого Ильи, что стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы и Хазар, - это была соборная церковь, так как много было христиан - варягов.

Существуют противоречивые предположения относительно расположения храма. Из текста летописи видно, что «Ручай», над которым находилась церковь, был как-то связан с Боричевым спуском, который проходил по северо-восточным склонам Старокиевской (Андреевской) горы. Именно под склоном этой горы начинался Борисоглебский Ручей, обозначенный на плане Киева 1695 г.

В литературе второй половины ХХ в. можно найти глухие упоминания о том, что археолог Михаил Каргер даже якобы нашел остатки этой церкви на Подоле, и была она каменной — но никаких подробностей, и в каталог древнерусских каменных храмов, о которых есть материальные свидетельства, она не попала. Поэтому официальный перечень памятников древнерусского храмового зодчества мы начинаем с церкви, построенной спустя более 40 лет (я специально педалирую слово «храмового», потому что в Киеве и в Чернигове в Х в. построили еще и несколько каменных теремов, которые могут быть и старше Десятинной, — но от них мало что осталось).http://trv-science.ru/2009/07/21/pervyj-xram-xristianskoj-rusi/

По поводу каменных теремов

И послали древляне лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге, и пристали в ладье под Боричевым. Ведь вода тогда текла возле Киевской горы, а люди сидели не на Подоле, но на горе. Город же Киев был там, где ныне двор Гордяты и Никифора, а княжеский двор был в городе, где ныне двор Воротислава и Чудина, а место для ловли птиц было вне города; был вне города и другой двор, где стоит сейчас двор доместика, позади церкви святой Богородицы; над горою был теремной двор - был там каменный терем.

Итак, пока я сделал выводы:
1. Называлась церковь Святого Ильи
2. Была каменной
3. Была соборной
4. Находилась на Подоле

А вот как она выглядела...????
Камрады! Поищите изо небольших византийских церквей 9-10 века. А то у меня только планы, а внешнего вида найти не могу.

P.S. Целое расследование, блин. Даже не думал, что все будет так наворочено.

10 век
10 век
12 век

к архитектуре Волжской Булгарии -
Оживленная торговля способствовала развитию городов. Помимо г. Булгара, были известны и другие города, такие, как Сувар, Биляр (Буляр), Ошель и др. Города являлись не только административными и торговыми центрами, но и мощными крепостями. Необходимость защиты от набегов кочевников из соседних степей заставляла булгар возводить оборонительные валы и рвы, которые нередко достигали в длину нескольких километров. В обороне государства немалую роль играли также многочисленные укрепленные усадьбы булгарской знати.



Добавлено: 12 Декабря, 2010, 23:49а еще во многих источниках указывается, что булгары очень хорошо занимались работорговлей - может в центре города сцену-постамент под рабов?

Спасибо, хорошая информация!

Традиционно спер с чужих сайтов:
Технологии строительства в 10-ом веке

Дерево - материал недолговечный, поэтому восстановить приемы деревянного зодчества 10-го века чрезвычайно сложно. Однако изучение летописей и археологических находок в Киеве, Новгороде, Торопце, Пскове, Старой Ладоге, Дмитрове, Звенигороде позволило получить достаточно четкое представление о строительстве, особенно жилых домов среднего и беднейшего слоев населения, осуществить их реконструкцию. Проведенные исследования дают основание полагать, что плотницкое дело у восточных славян было самобытным и развивалось абсолютно самостоятельно, не испытывая никакого влияния извне. Если в ранний племенной период основным типом жилища была полуземлянка, то в период IX-XIII вв. она сменилась на односрубную четырехстенную избу с сенями. Это во многом применялось в строительном деле металлических орудий труда - топоров. Топор, включая его разновидность, многие века оставался основным инструментом плотника. Применяя самые разные породы дерева, плотники точно дифференцировали области их применения. Бревна достигали часто вполне внушительных размеров. В длину обычно они имели от 5 до 10 метров, а иногда доходили до 16. Диаметр составлял 25-40 см, но были сооружения, например Успенский собор в Кондопоге, где диаметр бревен доходил до 80 см.

Гвоздей для соединения бревен не существовало. Горизонтальные венцы сплачивались с помощью врубок. Для большей плотности укладки бревен по вертикали их притесывали с помощью продольного паза. Пазы прокладывались мхом. Когда сруб был собран, все горизонтальные стыки конопатились паклей. На один сруб среднего жилого дома могло уходить от 150 до 170 бревен. Высокие постройки часто собирались по частям на земле, метились, а потом поднимались на необходимую высоту, где оставалось только подогнать их на месте. Это значительно сокращало сроки строительства. Известно, что иногда плотники укладывались в один день. Той же цели служили и заранее заготовленные срубы, которые можно было приобрести на специальных рынках.

Основой всех построек был четверик, или квадратная клеть. Наиболее сложным было выверить ее стороны таким образом, чтобы создать прямые углы квадрата. Для этого выравнивалась прежде всего длина двух диагоналей. Так сложились принципы древнерусского пропорционирования в архитектуре, в основу которых было положено соотношение стороны квадрата и его диагонали.

Итак, односрубная четырехстенная изба с сенями, представлявшая собой самый распространенный тип крестьянского жилища, отапливаемая печью, часто имела еще и прирубленную холодную клеть для хранения хозяйственной утвари или для проживания в ней летом. Однако в городах жилище бывало трехсрубным, более низкие сени объединяли в нем два более высоких (до трех этажей) боковых сруба.

Дерево хорошо работает на растяжение, поэтому с помощью деревянных конструкций удавалось перекрывать сравнительно большие пролеты – до 12-13 м.

Однако подверженность дерева возгоранию и его недолговечность, связанная с процессами гниения, уже в Х веке способствовали переходу на строительство из камня как более надежного и прочного материала. Строительство из камня во многом обусловлено привнесенными традициями строительного мастерства из Византии. С введением христианства на строительство русских храмов стали приглашаться греческие мастера. Однако беспрецедентное развитие деревянного зодчества оказало влияние и на каменную архитектуру.

Основным конструктивно-планировочным приемом оставалась крестово-купольная система с куполами на парусах. Храмы имели по три или по пять нефов. Основной крест образовывался цилиндрическими сводами. Подпружные арки, служащие взаимному погашению распора, выступали из плоскости сводов и создавали пилястры в опорных столбах, поэтому в плане эти столбы образовывали крест.

Основным строительным элементом в Х веке была плинфа, широко применяемая в Византии. Размеры плинфы составляли 22х30х3 см; и она укладывалась попеременно с камнем на цемяночном растворе. Каменная кладка перемежалась для выравнивания двумя-тремя рядами тонкой плинфы. Швы имели достаточно большую по современным понятиям толщину – 2-3 см. С применением смешанной византийской кладки была построена Десятинная церковь в Киеве. Однако новгородцы помимо смешанной кладки применяли и кладку из чистого камня – известняка, который привозился из Волыни. Из камня в Новгороде возведены стены и башни Детинца.



Удивительно проста, логична и художественно выразительна конструкция тес называемой безгвоздевой самцовой кровли — одной из самых древних (рис. 87). Опорой ей служили бревенчатые фронтоны торцевых стен дома — “залоб-ники”. После верхнего, “охлупного” венца сруба избы, выше его бревна главного и заднего фасадов постепенно укорачивались, поднимаясь до самого верху — до конька. Назывались эти бревна “самцами”, поскольку стояли как бы “сами по себе”. В образованные таким способом треугольники противоположных фронтонов дома врубали длинные бревенчатые “слеги”, служившие основанием кровли — “решетиной”. Вершины фронтонов соединялись главной, “князевой” слегой, представляющей собой завершение всей конструкций двускатной крыши.

К нижним слегам крепились естественные крюки — “курицы” — выкорчеванные с корнем и обтесанные стволы молодых елей. “Курицами” они назывались потому, что мастер придавал их естественным отогнутым концам форму птичьих голов. Курицы, в свою очередь, поддерживали специальные желоба для отвода воды — “потоки” или “водотечники“— выдолбленные по всей длине бревна. А уже в них, в эти желоба — “потоки” упирались нижними концами тесовые доски кровли, которые и укладывались по слегам-обрешетинам.

Обычно кровля была двойная, с прокладкой из бересты — “скалы”, хорошо предохранявшей от проникновения влаги. Встречались и разновидности этого типа кровли: “на драницах, скалами, тесом в зубец”, как писалось в старинных порядных. Здесь тес — нижний слой — плотно скрепляли “в зубец”, затем шла прослойка из бересты, а сверху — дранка — колотые дощечки около двух метров длиною, прижатые к скатам крыши нетолстыми бревнами-“гнетами”.

В коньке крыши на верхние концы кровельных тесин “нахлобучивали” “шелом” — массивное корытообразное бревно, конец которого выходил на главный фасад, венчая собою всю постройку. Это тяжелое бревно, именовавшееся еще “охлуп-нем” (от древнего названия кровли — “охлоп”), придавливало, зажимало тесины, удерживая их от сноса ветром. Передний, комлевый конец охлупня оформляли обычно в виде головы коня или — реже — птицы. В самых северных районах шелому иногда придавали форму головы оленя, зачастую размещая на ней подлинные оленьи рога. Благодаря своей развитой пластике эти скульптурные изображения хорошо “читались” на фоне неба и были видны издалека.

Такая обработка завершения жилища, видимо, имела для сельских жителей глубокое символическое значение и была связана с бытовавшим в древности языческим культом коня, а на Севере — и оленя. Изображения коней часто присутствовали и во внешнем убранстве изб, на фасадах — в частности, головами коней нередко оформлялись подвески в местах их соприкосновения с причелинами, — и в интерьере жилища, в росписях шкафов и перегородок, в оформлении припечных досок. Кони изображались также и на вышитых полотенцах, и на досках прялок, и на целом ряде других предметов домашнего обихода. Впоследствии символическое значение этих изображений было утрачено, однако традиция украшать верхнюю оконечность крыши резной головой коня не только сохранилась, но и дала даже название этому элементу старинного крестьянского дома — “конек”.

Для поддержания широкого свеса крыши со стороны главного фасада избы использовался интересный и остроумный конструктивный прием — последовательное удлинение выходящих за пределы сруба концов бревен верхних венцов. При этом получались мощные кронштейны, на которые и опиралась передняя часть кровли. Выдаваясь далеко вперед от бревенчатой стены дома, такая крыша надежно защищала венцы сруба от дождя и снега. Кронштейны, поддерживающие крышу, назывались “выпусками”, “помочами” или “повалами”.

Обычно на таких же кронштейнахвыпусках устраивалось крыльцо, настилались обходные галереи“гульбища”, оборудовались, бал коны. Мощные бревенчатые выпуски, оформлявшиеся лаконичной резьбой, обогащали строгий внешний облик крестьянского дома, придавая ему еще большую монументальность.


В глубокой древности на Руси окна, а точнее, световые и смотровые проемы, были очень и очень невелики — “якоя вместима рука”. Делались они таю, чтобы не нарушать конструктивную основу дома — его сруб. Поэтому и прорубались эти окна в двух смежных бревнах сруба лишь на половину каждого из них — при таком решении бревна не перерубались, и конструкция срубной клети сохраняла свою прочность и монолитность.

Такие окна назывались “волоковыми”, поскольку закрывались, “заволакивались” изнутри доской, двигавшейся по специальным пазам. Для этого с внутренней стороны устраивался “кожух“ — деревянные бруски с желобом. Подобная задвижная доска предохраняла жилое помещение от холода. Для того же, чтобы в избу проникал дневной свет, доску отодвигали, а в проем вставляли раму — “оконницу” — с каким-либо прозрачным материалом — бычьим пузырем, рыбьим “паюсом”, тонкими липовыми дощечками. Зимой нередко в волоковых деревенских окнах можно было видеть и простую ледяную пластину, примороженную к оконному проему. В теплое летнее время оконницы вообще вынимали и избушки зияли пустыми “глазницами”.

Более прозрачным, но зато и более дорогим материалом для заполнения оконных проемов была слюда, небольшие кусочки которой обычно сшивали крученым конским волосом, отчего и саму оконницу называли “шитухой”. Иногда слюду крепили металлическими полосками, но такие оконницы были далеко не всем по карману, их использовали, как правило, лишь в богатых домах. Как предписывалось в одном заказе на постройку: сделать оконницы “две малые с железом и одну большую — шитуху”.

В старину на главном фасаде крестьянской избы обычно размещалось три волоковых окна. Впоследствии среднее из них стали заменять большим, “красным” окном. Для устройства красного окна приходилось перерубать несколько смежных бревен избяного сруба. И, чтобы не нарушалась вся сруб-ная конструкция, получившийся проем укрепляли массивными косяками — потому-то такое окно именовалось в народе еще и “косящатным”. Это называлось “обоконить избу”, т. е, прорубить в бревенчатых стенах окна и врубить “обоконку” — косяки верхний — “вершник” и два других — по бокам. Внизу брусья — косяки упирались непосредственно в венец сруба. Потом вставляли раму — “оконницу” со слюдяными, бычьими или паюсными окончинами.

Позже тяжелые косяки и колоды были заменены более легкими, но достаточно прочными оконными коробками, стык которых с рубленой стеной избы стали закрывать от проникновения холода и влага специальными накладными досками — “наличниками”. Существенно увеличились вместе с тем размеры красных окон, а маленькие волоковые окна перестали употребляться для освещения жилых помещений, сохранившись лишь в хозяйственной части крестьянского дома, да в подклетах старых избах.

При сооружении традиционного дома окна в его стенах прорубались таким образом, чтобы основные функциональные зоны избы получали достаточно естественного света и солнечного тепла. Например, самая важная часть жилого пространства избы — “красный” угол, где располагалась божница с иконами, — был и наиболее хорошо освещенным местом, так как окна здесь размещались обычно в обеих смежных стенах. Довольно хорошо освещался и печной угол
— “бабий кут”, в частности, одна из основных его зон — устье печи. А поскольку и место красного угла в общей архитектурно-планировочной структуре традиционного крестьянского жилища, и расположение печи и всего печного угла в жилом пространстве дома были достаточно жестко заданы традици
ей, то и местоположение окон в избе было бы определено заранее, и особенно “фантазировать” мастерам — строителям не приходилось.


В северных же регионах не было альтернативы избе, появление которой некоторые учёные относят даже ко II тыс. до н.э. Но лишь в IX в. выработался классический стиль срубного бревенчатого жилища. Причём интересно то, что срубы могли возводиться как уже непосредственно на месте предполагаемого расположения дома, так и в другом месте, откуда разобранная изба перевозилась на своё окончательное место, где и собиралась "начисто". Чтобы такой перевоз завершился удачно, все брёвна тщательно нумеровались с помощью специальных зарубок. Было это вызвано тем, что для того, чтобы брёвна плотно прилегали друг к другу, требовалась тщательная подгонка.

При этом важно отметить и то, что в зависимости от ответственности строения его стены выполнялись по различным технологиям. Так венцы домашних строений чаще всего врубались "в обло". При этом брёвна прилегали вплотную по всей длине бревна, и дом получался более теплоустойчивым. Но даже в таком случае все пазы прокладывались мхом, а после сборки конопатились.

Когда же речь шла о неотапливаемых помещениях, то врубка осуществлялась "в реж", то есть между брёвнами делался просвет в четверть дерева. Такая технология не только экономила дерево, но и делала строительство более быстрым особенно из-за снижения потерь времени на подгонку венцов.

Интересным является и тот факт, что по мере совершенствования технологий строительства срубов произошло изменение места расположения продольных пазов в брёвнах, благодаря которым и обеспечивалась подгонка. Изначально и продольный, и поперечный пазы делались в верхней поверхности нижнего бревна. Однако в последующем продольный паз переместился на нижнюю поверхность верхнего бревна. Не смотря на то, что с технологической точки зрения указанное более сложно, зодчие Руси остановились именно на этом варианте, потому что при таком способе компоновки значительно снижается количество воды, затекающее в бревно во время дождя. В результате этого брёвна меньше гнили, а дом получался долговечнее.

Для повышения долговечности дома применялся ещё один способ возведения, который и дал название конструкции - сруб.

Не смотря на то, что славяне с давних пор знали пилы и широко их использовали в столярном деле или для внутренних отделочных работ, при строительстве домов они использовали только топоры. Вызвано это было тем, что рубка понижает гигроскопичность древесины, а распиливание повышает. При рубке стволовые волокна пережимаются, а при распиливании "распушаются", в результате чего торцы брёвен поглощают влагу куда с большей скоростью.

Понимание изменения гигроскопичности древесины от метода разделки бревна сподвигло строителей и на то, чтобы даже доски делать с помощью топора. Для этого по торцам и вдоль бревна делались предпочтительно замкнутые засечки, в которые равномерно по длине бревна забивались клинья. В результате этого бревно разваливалось на части, а получившиеся доски для предания гладкости обрабатывались потёсом - специальным топором с широким лезвием, которое могло составлять до половины общей длины топора.

Но качество сруба было не единственным требованием, предъявляемым славянами к возводимому дому. Не меньшее, если даже не большее внимание уделялось и тому: где и как построен дом, причём не с точки зрения качества, а с точки зрения соблюдения всех сакральных ритуалов.

Любое строение - жилое или нет - требовало освящения, чтобы оградить обитающих в нём от злых духов. Аналогичная практика существовала и у древних славян, только помимо собственно освящения жилища следовало провести и другие мероприятия, без которых, по мнению наших предков, было невозможно обезопасить себя от нечисти. Даже время строительства выбиралось по определённым правилам. При этом для защиты дома от злых духов при строительстве следовало соблюсти следующие этапы: правильно выбрать деревья, правильно выбрать место селения и дома и правильно заселиться в дом.

Сложность выбора деревьев заключалась в том, что деревья почитались как равные, а иногда и более мудрые, чем люди создания. По некоторым легендам именно из деревьев были сделаны самые первые люди. Другие легенды говорят о том, что наиболее мудрые люди на закате дней своих превращаются Богом в деревья. Так же в деревьях обитали и души невинно замученных людей. В Белоруссии считалось, что скрип деревьев - это явный признак того, что в дереве живёт душа такого человека. Поэтому были выработаны общие правила запрещающие рубить старые деревья и так называемые "буйные". Особо запрещалось использовать деревья, посаженные человеком.

После того, как деревья выбирались и срубались, их нужно было ещё доставить в правильное место строительства. При этом могли использоваться два способа, которые зародились в древности, но сохранились и в христианской Руси. Первый способ заключался в том, что бревно (а позже икону в лодке) пускали по реке, и там где прибивало к берегу там и основывали селение. Данная методика с сегодняшних позиций может обосноваться как поиск водонасыщенного участка берега, где воды будет достаточно и в сухое лето.

Второй способ заключался в том, что молодого жеребца запрягали в сани (вне зависимости от сезона) и, загрузив сани первым срубленным деревом, пускали жеребца на волю. Где остановится, там и быть целой деревне, а иногда просто дому. В этом случае можно говорить о поиске территорий, пригодных для выгула скота.

Помимо этого существовали и некоторые правила, которые соблюдались безукоризненно. Нельзя было строить дома на месте бывшей дороги, ибо счастье уйдёт из такого дома. Никогда не строили дома и на землях, по поводу принадлежности которых ранее были споры. Считалось, что в таком доме до веку ладу не бывать. Не строились дома на местах домов, оставленных из-за болезни, наводнения или другого бедствия. И, конечно же, дома не возводили там, где были обнаружены останки человека.

Но и после того, как было найдено подходящее место для дома, выполнялись различные обряды, связанные с проверкой, как бы мы сейчас выразились, энергетической благоприятности. В разных регионах были различные способы, но все они сводились к тому, чтобы определить: засушливое ли это место или нет. Самый простой способ заключался в том, чтобы на ночь на землю положить сковороду дном вверх. Если за ночь под сковородой скапливалась роса, то место хорошее.

Но все проведённые перед строительством проверки места не позволяли человеку просто так въехать в новый дом. Даже в наше "просвещённое" время мы сохранили отголосок той традиции, которую выполняли наши предки при заселении ещё не семейных домов, а родовых, когда под одной крышей жили и люди, и скот.

Вряд ли кто из нас не знает традиции запускать первой в дом кошку. Но мало кто из нас задумывался над тем, почему это так. Дело в том, что никто не мог гарантировать, что во время строительства в дом не "проскочили" злые духи. Поэтому, чтобы не погибнуть людям, в дом сначала запускались животные, среди которых наиболее чувствительной к злым силам считалась кошка. Поэтому первую ночь в доме проводили кот с кошкой. Если с ними ничего не происходило, то на следующую ночь в дом запускали петуха с курицей, на следующую - поросёнка, далее - овцу, корову, лошадь. И лишь только в том случае, если со всеми этими животными ничего не происходило, то на седьмую ночь в дом на ночь входил человек.

Но домом, в котором "и стены помогают", дом становился лишь после того, как в нём свершалось ключевое жизненное событие: рождение, свадьба или смерть. Причём традиция освящать дом лишь после этого сохранялась долгое время и в христианской Руси. Так что изба могла стоять неосвящённой не один год.

Разжигание же печи являлось как бы символом того, что в доме поселились люди, а не нечисть. Печь и печной огонь, которым в русском доме отводилось второе почётное место после святого угла, почитались настолько, что рядом с Государыней Печкой возбранялось говорить какое бы то ни было худое слово.

Со столь же сильным почитанием печи русские столкнулись лишь при активном освоении Сибири в XIX веке, когда сами уже стали подзабывать свою славную традицию уважения к кормилице. Так переселенцы столкнулись с тем, что местные племёна ночью изрубали в щепки всё построенное за день. И лишь только после того, как додумались сначала сложить печь и затопить её, коренное население позволило обстраиваться дальше.

Вообще же, печь возникла у праславян достаточно рано, ибо без её помощи было практически невозможно перенести длинные морозные зимы.

Конечно же изначально для приготовления пищи использовались не печи, а костры, которые после перехода к осёдлому образу жизни обрели форму открытого очага, выложенного камнями. И лишь после продвижения славян на север, с целью лучшего сохранения тепла открытый очаг преобразовался в закрытый и стал принимать форму печи. Помимо того, что печь лучше прогревала дом, она была и много пожаробезопаснее открытого очага.

Окончательный переход от очага к печи произошёл в VI веке. При этом использовалось две конструкции печи.

В избах получила распространение невысокая печь-каменка прямоугольной формы с размерами более 1 м на сторону, которая складывалась без применения связующего материала. В основе печи располагались большие плоские камни. Выше выкладывались камнями помельче. А сверху печь накрывали большим плоским камнем, чтобы создать жаровню.

В полуземлянках же было куда проще строить глинобитные печи, которые могли попросту вырезаться в земле при рытье котлована под дом.

Свод такой печи делался сплошным, в результате чего дым через устье выходил непосредственно в жилое помещение. Так как дом в этом случае топился "по-чёрному", то потолки в помещении вообще не делали, в результате чего между полом и крышей оказывалось достаточно высокое помещение, соответствующее полуторной высоте потолка. Делалось это для того, чтобы поднимающийся кверху дым концентрировался выше людского роста и не "ел" глаза. Более того, отделка потолка в таких "курных" домах была просто не нужна, ибо на внутренней стороне крыши и на верхней части стены накапливался толстый слой сажи.

Для того, чтобы накопившаяся на крыше сажа не падала не пол, нижнёю часть жилого пространства как бы отгораживали специальными полками - "сыпухами", - которые шли по всему периметру дома. Собственно на сыпухи и ссыпалась сажа. Такое конструктивное решение приводило к тому, что самым чистым местом в доме оказывалось пространство под сыпухами. Поэтому именно под ними и размещались "полицы" - специальные полки, служащие исключительно для хранения посуды.

Хочется особо остановиться на том, что "чёрный" способ топления, как это ни покажется странным большинству из нас, не являлся признаком отсталости славян. И можно только сожалеть по поводу того, что такой способ обогрева очень часто приводят в качестве аргумента демонстрации убогости славян, которые по мнению этих "специалистов" не то что до прихода Рюрика, но и до крещения Руси могли лишь топить "по-чёрному" да промышлять бортничеством…

На самом же деле "чёрное" отопление в сравнении с "белым" имеет не только недостатки, но и неоспоримые преимущества.

В связи с тем, что печь имела лишь один вход-выход, то она лучше держала тепло и позволяла протопить одинаковый объём помещения с меньшими затратами. Низкие потолки в "белых" избах во многом были вызваны много большим расходом поленьев на протопку такого помещения.

Пространство от сыпух до крыши тоже не пропадало зря. Его использовали для просушки и дезинфекции вещей и инструментов, не боящихся копоти, а также собственно для копчения продуктов. Более того, волей-неволей коптился и весь сруб, благодаря чему дом практически не гнил.

Но даже не это отмеченное было главным достоинством "чёрного" дома. Как свидетельствуют этнографы, для "курных" домов характерен сухой, тёплый и, самое главное, свежий воздух. В доме дышалось легко именно из-за того, что двери в такое помещение были всегда открыты, чем обеспечивалась качественная циркуляция воздуха, который не застаивался, и, тем самым, не вызывал чувство духоты.

Поэтому-то от "курных" изб не отказывались ещё очень долго, даже после того, как получили распространение дымоходные печи. Хотя нельзя не отметить и то, что в северных регионах, где дымоходы возникли позже, чем на юге, отказ от протапливания "по-чёрному" пришёл достаточно быстро, ибо зимой было очень трудно обеспечить проникновение сырости и холода в открытую дверь. А держание двери закрытой могло привести куда к более плачевным результатам, чем простуда.

Следует ещё отметить и то, что в южных регионах домашняя печь не использовалась для выпечки хлеба, для приготовления которого во дворах возводились специальные печи, которые обносились дополнительным плетнём или даже помещались в специальном доме, чтобы лишний раз обезопасить хлеб от нечисти.

Вообще же, с нечистью у славян всегда были свои особые отношения, описание которых - это отдельный рассказ. Но был один дух, который занимал некое промежуточное положение: вроде бы и не чистый (именно отдельно, а не вместе), а в то же время живёт рядом с человеком. Жил он в бане, и звался, соответственно, Банником.

Баня же, как место, где человек избавлялся от грязи, считалась не чистой. На её месте запрещалось возводить дома, ибо Банник не ладил с Домовым. Но каким бы не чистым местом баня ни была, трудно себе представить существование славян без бани. Сегодня достаточно сложно говорить о том, какой же была баня в древности, но, скорее всего, она в своих общих чертах мало чем отличалась от современной.

Славяне проживали в регионах богатых водными ресурсами, и у них не возникало необходимости строить сложные сооружения для подвода питьевой воды. В селении было всегда рукой подать если не до колодца, так до естественного водоёма. Следует заметить, что на Руси колодцы всегда находились в свободном пользовании всех желающих. Даже, когда колодец делался на деньги одного человека, то владелец никогда не запрещал пользоваться водой и другим.

К сожалению, в наше время это правило забыто, но, к счастью, только там, где процветает современная цивилизация.

Вообще же, не смотря на то, что цивилизация древних славян не может поспорить, скажем, со средиземноморской по количеству каменного, а уж тем более, монументального строительства, нельзя говорить о некой отсталости наших предков. Не исключено, что говорить-то как раз надо о превосходстве, благодаря которому праславянскими народами был найден оптимальный вариант сосуществования с окружающим миром, когда человек берёт от мира только то, что нужно, и не пытается захламить мир бездумными постройками, тешащими лишь человеческое тщеславие.

Но какие бы споры не возникали по этому вопросу, ни у кого нет разночтений по поводу того, что Русь конца первого тысячелетия нашей эры была тем влиятельным государством, с правителями которой хотели породниться все правящие династии средневековой Западной и Восточной Европы.

Густов Д. Ю

Пригодится! Не помешали бы еще рисунки домов, а то маловато.

картинка

Просторный дом, а реконструкция чья ( какие земли славян) ?

хрен его знает
Добавлено: [time]13 Декабрь, 2010, 17:43:24 [/time]сооружения хазарии
http://annals.xlegio.ru/hazar/small/mad09.htm
Добавлено: [time]13 Декабрь, 2010, 17:44:33 [/time]Итиль-мечта

(на раскопках древнего центра Хазарского каганата)

В дельте Волги, в четырех десятках километров от Астрахани, неподалеку от села со странноватым названием Самосделка вот уже несколько лет подряд идут археологические раскопки. В рамках так называемого «Хазарского проекта» местные археологи при поддержке коллег из Москвы и других городов России добрались до культурного слоя, датируемого IX веком. Найдены и обследованы археологические памятники, относящиеся к домонгольскому периоду. Это открытие позволяет по-новому взглянуть на культурно-историческое развитие Нижнего Поволжья в раннем Средневековье. Хорошо известный по письменным источникам факт, что этот регион являлся одним из центров Хазарского каганата, нашел, наконец, археологическое подтверждение.



Д. Васильев.

Из слоя пожарища одним из студентов-археологов был извлечен огромный по размерам сфероконус, закопченный и треснувший от жара. На одной стенке его красовалось выбитое изображение торгового корабля с мачтой, якорем, горделиво задранными носом и кормой. Этот кораблик плыл к нам целую тысячу лет! Мы пока доподлинно не знаем, как назывался город, в который он направлялся. Но хочется верить, что это был легендарный Итиль…

Под звон лопат, скребущих плотную глину, под песни студентов в тучах пыли на раскопе, под шутки и смех на коротких перекурах вновь обретают жизнь целые кварталы давно погибшего города… Всё это происходит каждым летом около села Самосделка. Самосдельское городище находится ниже Астрахани по течению, на правом берегу реки Старая Волга, или Бирюль. Это самое сердце волжской дельты. Главная, центральная часть городища – на острове, вытянутом вдоль старого пересохшего русла Волги, со всех сторон окруженного высохшими протоками. На «мысу» между старым и новым руслами находится невысокая холмистая возвышенность, образованная напластованиями культурного слоя городища.



* * *

Всех вдохновила сумасшедшая идея: а что, если это действительно развалины последней хазарской столицы, города Итиль, который археологи не могут найти уже более ста лет? Были осколки сосудов, найденные здесь, очень похожие на керамику хазарских городищ на Дону и Северном Кавказе. И был огромный энтузиазм, который заставлял работать и верить в мечту. Сейчас можно сказать со всей определенностью: да, найден большой средневековый город, который существовал в дельте Волги в IX–XIV веках. Более того, мы обнаружили феномен, который можно обозначить расхожей рекламной фразой «три в одном». Нацелившись на поиски одного города, мы обнаружили… целых три!

В самых верхних слоях найдены хорошо сохранившиеся остатки жилых домов, выстроенных из обожженного кирпича, которые тесно жались друг к другу вокруг крохотной площади, к которой были обращены их выходы. От площади расходились узкие улочки, больше напоминающие проходы между домами. С юга к площади примыкала землянка, стены которой также были обложены обожженным кирпичом. Мы условно назвали ее «землянкой алхимика», поскольку в ней обнаружено большое количество сфероконусов – сосудов для перевозки драгоценных жидкостей, в том числе химических реактивов. Все дома имели систему отопления с горизонтальными дымоходами и были выстроены в соответствии с единой планировкой. Кроме того, были исследованы остатки большого многокомнатного кирпичного дома зажиточного горожанина, планировка которого дает основания говорить о тесных культурных связях со Средней Азией. Найдено огромное количество керамики – лепной, гончарной, местного производства, хорезмийской, самаркандской, иранской, ширванской, кавказской…

Город в этих слоях, которые датируются XII веком, можно соотнести с легендарным Саксином, о котором упоминает средневековый путешественник и писатель Абу Хамид ал-Гарнати, называя его «городом гузов и болгар». Действительно, в культурных слоях XI–XII веков мы обнаруживаем преимущественно болгарскую и огузскую посуду. Кроме ал-Гарнати, который прожил здесь около 20 лет и даже имел здесь семью, о городе Саксине, единственном городе в дельте Волги, говорят и другие арабские географы, а также русские летописи: среди племен, населявших степи, помимо половцев, в них упоминаются таинственные «саксины».

Город Саксин был центром транзитной международной торговли как по Великому шелковому пути, так и по Волге и Каспию. Здесь активно действовала крупная булгарская торгово-ремесленная фактория – самый южный из известных форпостов Волжской Булгарии. Город был центром притяжения для окрестных кочевников, которые находили на здешних рынках необходимые ремесленные изделия и могли сбывать свой скот или пленных. Вероятно, такое положение сохранялось до конца 30-х годов XIII века, когда в нижневолжские степи пришли монголы и установили свою власть. Отныне эти края становятся столичным регионом нового государства – Золотой Орды, здесь возводятся величественные и многолюдные города, с которыми старый торговый центр уж не может конкурировать. В золотоордынское время это небольшой городок, расположенный на островке, окруженном со всех сторон протоками. К этому времени относится туманный рассказ европейского путешественника о городе Суммеркенте, находившемся «ниже Сарая по течению Волги», который существовал и до прихода монголов. Прежде чем взять его, монголы долго стояли под его стенами, не в силах преодолеть водные преграды. И лишь когда сильным ветром согнало воду из волжской протоки, они смогли перейти реку и захватить город, превратив его в свой форпост на каспийском взморье.

В начале XIV века начинается катастрофический подъем уровня Каспия, что усиливает отток населения из дельты Волги. Тем не менее жизнь на Самосдельском городище продолжалась до 30-х годов XIV века, когда оно было окончательно покинуто жителями и затоплено…

 

* * *

Но вы спросите – а как же первоначальная идея? Где же Итиль? Вот что мы можем ответить. Нами обнаружены слои крупного города хазарского времени, которые относятся к IX–X векам. Мы нашли здесь остатки сгоревших и рухнувших хижин рядового населения, остатки кирпичных домов, разбитые известняковые блоки, применявшиеся при строительстве в Хазарии. Обнаружили ряд средневековых юртообразных жилищ. Это заглубленные в землю на 40–50 см круглые котлованы диаметром от 3 до 5 м, по периметру которых прослежены жердевые и столбовые ямки от каркаса турлучных (обмазанных глиной) стен. Раннесредневековые юртообразные жилища обнаруживаются на огромной территории от Волги до Нижнего Дуная, от Среднего Дона до Северного Кавказа. Однако на Нижней Волге юртообразные жилища Самосдельского городища являются уникальными. Современными учеными такие жилища на территории Восточной Европы трактуются как признак оседания кочевников на землю (в частности, болгар) в рамках культуры Хазарского каганата.

В составе населения городища, судя по керамике, выделяется значительная болгарская группа, которая являлась его этнической основой, а также многочисленная группа огузского населения. Космополитизм не есть исключительная черта нашего времени. Уже в эпоху Средневековья происходили некоторые события, имевшие общеконтинентальное значение. Перенесемся ненадолго из дельты Волги в нижнее течение Сырдарьи.

 

* * *

В IX–X веках эта река, питавшая живительной влагой целую страну городов, населенную оседлыми скотоводами, рыболовами и земледельцами, неожиданно изменила свое русло. Старые протоки стали пересыхать и заболачиваться. Через много веков археологи назовут покинутые людьми руины по их берегам «болотными городищами». Люди оставили свои дома и основали новые поселения на берегах новых русел.

В это же время из далеких монгольских степей на Сырдарью откочевывают могучие огузы – союз древних и влиятельных тюркских племен. Оседлые народы попадают под их влияние, обогащая культуру огузов и получая защиту большого и мобильного войска. Огузы вторгаются в Кангар – страну печенегов – и изгоняют их оттуда. В погоне за печенегами огузы устремляются на запад и выходят к Волге. Здесь они заключают с Хазарией «вечный мир» против печенегов. Хазарским стратегам, управлявшим страной, которая переживала далеко не лучшие времена, было, видимо, всё равно, с кем воевать, если война была неизбежна. Чтобы не столкнуться одновременно и с печенегами, и с огузами, они приняли предложение огузов о союзе.

Из письма хазарского царя Иосифа министру эмира Кордовы Хасдаю ибн Шафруту известно о том, что его охраняет гвардия из хорезмийцев-мусульман. В совместных войнах против печенегов огузы и хазары активно контактировали, целые дружины огузов, среди которых были влившиеся в их состав выходцы с «болотных городищ», нанимались на службу к царю хазар.

Летописи донесли до нас название гвардейцев хазарского царя – «ал-арсийа» и упоминания о том, что было их около 10 тыс. и были они мусульманами – выходцами из страны, расположенной рядом с Хорезмом. Эти люди влились в общий «котел», в котором происходило образование народов, населявших Нижнее Поволжье впоследствии. Они переселялись сюда целыми кочевьями, закрепляли за собой определенную территорию и начинали жить так, как жили веками, – занимаясь скотоводством на дельтовых и пойменных лугах, ограниченных реками, но богатых травами, которые можно было запасать на зиму. Вполне вероятно, что среди них ускорился процесс оседания на землю. Почти наверняка существует еще множество пока не обнаруженных стоянок огузов, расположенных по берегам рек и прикрывавших хазарскую столицу с севера и востока.



Реконструкция юртообразного жилища.

 

* * *

Итак, на последнем этапе существования Хазарского каганата Самосдельское городище частично заселяется огузами – «федератами», которые несли службу у хазарского царя и защищали восточную границу государства от набегов печенегов. После того как каганат пал, огузы продолжали населять город, но он, скорее всего, стал «сезонным» – уменьшался летом и увеличивался зимой за счет кибиток кочевников. Есть веские основания полагать, что Саксин – это часть восстановленного Итиля, последней столицы Хазарии. Сведения ал-Гарнати косвенно подтверждают эту точку зрения. Он сообщает: в городе Саксин (Саджсин) «существует сорок племен гузов, каждое из которых обладает собственным эмиром. У них большие жилища; в каждом жилище громадная палатка, вмещающая сотню человек и укрытая войлоком». Тот же ал-Гарнати упоминает среди населения города еще и булгар, сувар, хазар. Причем каждое из этих племен имело свою соборную мечеть и свой квартал. Кроме того, путешественник упоминает о «тысячах» купцов из Магриба и из других стран, которых он видел в Саксине, что говорит о значительных торговых связях города. Да и сам ал-Гарнати, будучи купцом, приехал в Саксин по торговой надобности.

 

* * *

И всё-таки, почему я ухожу от разговора об Итиле, спросите вы? А я отвечу: не так-то просто доказать очевидное. Неопровержимым фактом, прямым доказательством, доказывающим существование Итиля именно в этом месте, может стать обнаружение надписи, указывающей на это (таблички «Welcome to Itil!», как пошутил кто-то), документов, библиотеки и т. п. В настоящее время в ходе раскопок происходит активное накопление косвенных доказательств.

Еще раз напомню: центральная часть городища располагается на острове между пересохших русл, которые были полноводными вплоть до XX века. А все документы описывают крепость царя на острове, где располагается центральная часть города. Во-вторых, аэрофотосъемка показала наличие на острове валов, расположенных треугольником, что весьма напоминает руины цитадели с разобранными и застроенными сверху стенами. В-третьих, кирпичное строительство в Хазарии было исключительной царской монополией, и огромное количество кирпича в слоях Самосдельского городища говорит само за себя. Кроме того, в самых нижних слоях городища обнаружены юртообразные болгарские жилища – такие же, как в хазарских крепостях на Дону. По радиоуглеродным пробам определены даты разнообразных слоев, среди которых самые ранние относятся к IX веку. И еще: ни один письменный источник, ни одна летопись или записки путешественников не содержат упоминаний о других, кроме Итиля, крупных городах хазарского времени в дельте Волги.

Д. Васильев

 

Археологические исследования в Камызякском районе Астраханской области, около села Самосделка, проводятся не так давно: в начале 1990-х годов астраханские археологи начали здесь разведочные работы, а планомерные раскопки осуществляются с 2000 года. Руководителями работ являются Э. Д. Зиливинская (Москва, Институт этнологии и антропологии РАН), Д. В. Васильев (Астрахань, Астраханский государственный университет), Т. Ю. Гречкина (Астрахань, ГНПУ «Наследие»). Исследования проводятся в рамках обширного «Хазарского проекта», который финансируется Российским еврейским конгрессом и лично Евгением Яновичем Сатановским – филантропом и меценатом, человеком, влюбленным в историю и археологию. Руководителями и координаторами «Хазарского проекта» являются д.и.н. В. Я. Петрухин и к.и.н. И. А. Аржанцева. Появление и реализация «Хазарского проекта» позволили придать новый импульс научным исследованиям – археологическим, архивным, культурологическим – в области хазароведения, привлечь к работам ведущих российских и зарубежных ученых. Раскопки и мероприятия по обеспечению сохранности памятников археологии хазарского времени возобновились по всему Югу России. В Самосделке объединились научные интересы сотрудников Института археологии, Государственного музея Востока, Государственного исторического музея, Института востоковедения, Института этнологии, МГУ, Волгоградского государственного университета. Самосделка стала местом, где возродились дух и традиции знаменитых экспедиций прошлого – Поволжской и Хорезмской.


Добавлено: 13 Декабря, 2010, 17:48упомянутое жилище