Всем доброго времени суток!

В этой теме я хотел бы поговорить о джату. Много раз эти кавалеристы вызывали у меня бурю эмоций и ненормативной лексики, когда какой-либо из ихних молодцов сшибал моего героя/героиню ударом своего копья. Но недавно мне стало интересно, кто же такие джату, откуда они пришли, чем занимались ранее и т.д. На просторах интернета я не нашел внятного ответа на свой вопрос, только отрывочные сведения. В игре также присутствуют слухи о том, кто такие джату, но лично у меня они вызвали некое недоверие - ведь джату враги всем народам Пендора и, может быть поэтому, слухи об их родственности к д'шар не кажутся лично мне достоверными. Хотя кто его знает? Может быть, я ошибаюсь...
Так вот, не найдя для себя ответа, я решил написать свою историю о джату. Это только моя сказка. Ничего более. Я не ставлю себе целью убедить кого-то в чем-то. Наоборот, мне самому интересно найти ответы на свои вопросы. И если Вы натолкнете меня на хорошую мысль я буду Вам благодарен.

Ниже я предлагаю Вашему вниманию сказку о джату, которую я сочинил. Возможно, она Вас развлечет.
Итак, встречайте:


Пендор еще не был объединен королем Каваласом, когда далеко к югу от его земель, за Южным Морем процветала Империя Баккус, ныне упоминаемая под названием Старой Империи. Она захватывала соседние земли и покоряла народы, на них живущие и шла от победы к победе. И только степи, лежащие за восточной ее границей, оставались непокоренными. Из века в век они отстаивали свою независимость, отбивая ценой неимоверных потерь армии вторжения.
Зачем нужны были Империи степи? Возможно, для создания хорошего караванного пути к богатым городам-государствам Дальнего Востока, извечным врагам степняков. На протяжении нескольких сотен лет Империя и Степь обменивались взаимными ударами. И даже невзирая на периодическую помощь с Дальнего Востока, сломать сопротивление степняков не удавалось.
В степях жил гордый и сильный народ джату. Мастера стрельбы из лука и великолепные всадники, они также знали стратегию степной войны, и постоянно демонстрировали это на практике. И хоть их великолепная бронированная конница не могла разбить тесный строй имперских пехотинцев, они прекрасно знали, как истощать имперские армии вторжения, заманивать их в глубь своей территории и уничтожать там.
Джату обрабатывали железо, делая из него прекрасную сталь, разводили коней и овец, охотились, ловили рыбу в маленьких речушках, которыми изобиловала их земля. А еще они писали красивые стихи и сочиняли песни, знали письменность и математику.
С юга их земли граничили с джунглями, непригодными для жизни степняков; с запада – с враждебной им империей Баккус, с севера – омывались морем, а на востоке, как уже говорилось ранее, лежали враждебные джату города государства, обладавшие богатыми ресурсами и постоянно ссорившиеся между собой.
У джату никогда не было единого правителя, их народом управлял совет, состоявший из десяти верховных вождей, но многие особо важные вопросы джату решали на большом совете, куда кроме мужчин, допускались также некоторые женщины, уважаемые за свою мудрость. Потому что джату не только любили своих жен, но также и уважали их. И хоть женщины-джату обычно не носили оружия, но им всегда было позволено высказываться в семье, а иногда даже и на советах.
Джату отличались храбростью и непримиримостью. Они очень высоко ценили свою свободу и никогда не расставались со своим оружием, ведь каждый мужчина-джату знал, что его свобода и свобода его семьи находится на острие его сабли.
Однажды, где-то около 180 года от основания Пендора, к джату пришел из-за моря, неизвестный воин и был принят ими. Надо сказать, что джату тогда были довольно гостеприимны ко всем иноземцам кроме народа Старой Империи и народов Дальнего Востока. Пришедший оказался прекрасным стрелком, за что и заслужил прозвище Поющий Лук, имя же его джату произнести не могли, поэтому только так его и называли. У Поющего Лука была немного необычная внешность, но в чем именно она заключалась, никто сейчас точно сказать не может, потому что из-за последовавших через некоторое время событий, ни одна из летописей джату не сохранилась.
Поющий Лук очень быстро заслужил уважение джату, сражаясь бок о бок с ними в их многочисленных войнах против империи Баккус, влился в их военную иерархию и стал знаменитым командиром.
Однажды на большом военном совете, проходившем в 198-м году от основания Пендора, Поющий Лук предложил осадить одну из сильнейших пограничных крепостей Империи, служившую одним из главных опорных пунктов Баккуса для нападений на степи. Предложение его было необычным оттого, что джату, невзирая на их высокие воинские умения, практически никогда не штурмовали крепости, следовательно, не имели в этом опыта. И все они это прекрасно понимали. Но Поющий Лук умел убеждать. Пятнадцать дней джату обсуждали вопрос осады и многие долго и горячо спорили с Поющим Луком. Однако на шестнадцатый день он убедил всех.
Уже через месяц джату собрали большую армию, куда вошло более чем три четверти их боевой силы, и обрушились на означенную ранее крепость. Они привлекли инженеров из числа рабов, захваченных ими на востоке, и проводили осаду грамотно, используя знания того времени. Да и Поющий Лук проявил неожиданные способности в инженерии, чем очень воодушевил джату. И они поверили в свою победу.
Но имперские крепости тоже не бездарности строили. Фундамент осаждаемой твердыни был крепок и ни один подкоп осаждавших не увенчался успехом. А стены и ворота ее не пробил ни один таран. Гарнизон крепости состоял из сильных и мужественных воинов, а провизии в погребах хранилось достаточно. Полгода длилась осада.
Полнейшим сюрпризом для джату оказалось то, что крупная имперская армия обошла их с севера и отрезала от родных степей. Командовал этой армией генерал Оазар – выдающийся полководец того времени.
А когда, вскоре после этого исчез Поющий Лук – это стало для степняков еще бóльшим сюрпризом. Через несколько дней они увидели его на стенах осажденной ими крепости, но не в качестве пленного, а в качестве одного из ее защитников, да еще и пускавшего свои меткие стрелы в своих бывших соратников. И поняли джату, что преданы были изначально, и что Поющий Лук привел их на погибель. Подлое предательство до глубины души ранило воинов-джату. Ведь они всегда были верны в дружбе и поэтому всегда рассчитывали на взаимность.
Но вместо горя и паники в сердцах джату родилась великая ярость, гнев на тех, кто долго и расчетливо готовил им погибель. Не прошло и дня с того момента, как узнали они об измене Поющего Лука, как в ярости бросились они на штурм крепости, наскоро сколотив множество длинных лестниц. Шесть больших атак джату были отбиты имперскими солдатами, и тысячи джату погибли при этом, но седьмая атака увенчалась успехом кочевников. Вначале они закрепились на стенах, потом пробились к воротам и открыли их. А когда вся масса воинов-джату оказалась внутри, судьба имперцев была предрешена.
Никого джату не брали в плен. Никого кроме Поющего Лука. Как ни храбро бился он, понимая свою обреченность, все равно, джату взяли его живым и жестоко казнили.
Наутро, узнав о том, что крепость империи, ранее считавшаяся неприступной, захвачена кочевниками, Оазар, немало озадаченный этим подошел к ней и попытался выбить из нее противника. Но джату отбили все его атаки, ведь стены крепости были все также несокрушимы.
Оазар, видя, что боевой дух его армии падает, предложил джату перемирие и договор о взаимном ненападении. Джату отвергли предложение Оазара, поскольку гнев их еще не остыл, да и не доверяли они своему старому врагу – Империи. Оазар же, имевший значительное численное превосходство, взял крепость в осаду. Он уже не пытался штурмовать ее, но и не давал джату из нее выйти.
Боевой задор джату постепенно стихал. Многие хотели вернуться домой к своим семьям. Большинство воинов понимало, что пока они здесь, заперты в ими же захваченной крепости, их жены и дети практически беззащитны, ведь немногие, способные носить оружие остались в степи. Даже убежать, затеряться в бескрайних степных просторах, семье кочевника трудно, потому что не каждый способен бросить кибитку и добро, нажитое тяжелым трудом, и отару овец. А повозки, груженные домашним скарбом и отары, идущие за повозками, перемещаются намного медленнее отрядов имперской конницы. Это не говоря уже о том, что немного в степи мест, где беженцы могли бы просто спрятаться от преследования.
В общем, джату переживали за свои семьи и потому согласились на условия генерала Оазара. А условия эти ужесточались день ото дня. К тому моменту, когда джату их приняли, Оазар уже требовал от них не только ненападения, но и союза. Требовал, чтобы они прислали войско оговоренной численности в помощь империи для вторжения в Пендор – ранее мощное северное королевство, которое Империя Баккус всегда стремилась завоевать, и в котором после эпидемии чумы вымерло около половины населения, в том числе и королевская семья.
Джату согласились, и Оазар позволил им вернуться в родные степи.
И они вернулись. Но ни своих горячо любимых жен, ни своих детей и родителей, ни своих кибиток и овец, и ничего прочего, что они наживали в течение жизни, джату в степях не обнаружили. Дело в том, что войско генерала Оазара было только третьей частью сил вторжения Империи. Два других войска прошлись по степям, огнем и мечом уничтожая то, что не могли увести и унести с собой. Увели они также жен и детей джату, чтобы продать их в рабство, а стариков убили.
Джату вернулись на пепелище. Да еще и связанные клятвой служить захватчику. А джату всегда держат слово, даже если оно дано врагу...
В 202-ом году (от основания Пендора) армия генарала Оазара пересекла море и высадилась на юге Пендора. В этой армии был крупный отряд джату, пришедших по договору в поддержку Империи. Раздробленное королевство, погрязшее в междоусобицах, не могло ему противостоять – Оазар наступал стремительно, захватывая один за другим города и замки. Но уже через несколько недель в войско Оазара пришло известие о том, что император убит, а в стране началась гражданская война, и Империи больше не существует. Узнав об этом, джату тут же покинули Оазара, ведь они присягали Империи, и как только ее не стало, они тут же сочли себя свободными от данных ранее обязательств. Если бы их было побольше, они бы даже напали на генерала, но из-за того, что Оазар имел более чем десятикратное превосходство, они просто ушли. Оазар же попытался догнать и покарать джату, но его попытка не увенчалась успехом – джату уничтожили отряд погони.
Не имея возможности пересечь море и вернуться на родину, джату нашли на востоке Пендора степи, где начали строить свой новый дом. Но ненависть уже успела прочно укорениться в сердцах этих людей. Они больше не желали мира с кем-либо. Опустошив прилежащие к степям села, джату добыли себе женщин для продолжения рода. Но они уже не уважали своих подруг, а наоборот сделались к ним жестоки, презирали их. Иногда они вспоминали тех своих жен, любовниц и дочерей, которых они потеряли, и которых продали в рабство имперцы. Но они никогда не рассказывали об этом своим сыновьям. А постоянно демонстрируя презрение к своим нынешним женщинам, они пытались забыть то, что когда-то, в 198-ом году по летоисчислению Пендора, они не смогли защитить тех, кто был им по-настоящему дорог. Джату все сильнее ожесточались. Теперь они видели не просто чужаков, но врагов во все не-джату. Ненависть и ожесточение завещали они своим сыновьям, а те, в свою очередь, своим. А еще, джату сразу возненавидели нолдоров. Почему?.. Наверное, никто уже и не знает…
Женщин-джату, захваченных в рабство, продавали на аукционах в разных городах старой империи. Но, в основном, все купившие их были владельцами борделей на острове Виккави. Об этих борделях шла слава не только шикарных домов наслаждений, но и таких мест, которые сломают волю любой рабыни, попавшей туда.
В 202-ом году, когда на землях Старой Империи уже полным ходом шла гражданская война, с острова Виккави был спешно отозван весь находившийся там военный гарнизон в поддержку сил одного из претендентов на трон. Вскоре после этого на острове произошло женское восстание, которое местная полиция не смогла подавить. Бывшие рабыни борделей и гаремов захватили склады оружия, а потом установили на острове свою власть.
Большая часть восставших женщин были из народа джату, но они предпочитали не вспоминать об этом, всякий раз подчеркивая, что принимают в свои ряды всякую честную женщину, которая готова бороться за свободу. По названию острова родилось и название их королевства – Виккавия. Хозяйки его старательно взращивали в сердцах своих дочерей презрение к мужчинам, но никогда не рассказывали им о той трагедии, которая произошла когда-то в далеких степях джату