К дальним землям

Здравствуйте, пользователи сайта "Всадники Кальрадии"! Знаете, иногда на человека нападает некий приступ желания что-то написать. Называют это по разному – "вдохновение", "муза". Как бы там ни было, именно такое чувство периодично находит на меня. И из-за него рождаются строки этого сочинения.
До этого я почти ничего не писал. Читать люблю, да, но писал редко. Поэтому, возможно, "К дальним землям" покажется вам скучным или неумелым, или же коротким. Но к критике отношусь спокойно и даже с радостью. Увидели ошибку, нелогичность или ещё что-то – не боитесь об этом сказать.

К дальним землям

Раздел первый. В путь!

3 марта 1131г., день первый.

Здесь, по мягким страницам этого дневника, писал пока ещё неизвестный никому Юлий Тиреций. Кое-какие вопросы у меня вертятся на языке, дорогой читатель. В какой год ты это читаешь? Прошло десять лет? Двадцать? Сотни? Стал ли я великим? Кому-то известно моё имя вообще? Но на эти вопросы ответа мне никак не получить, к сожалению. Пока ещё. Потому просто приветствую тебя в царстве моих мыслей, чувств и приключений.
Что-то я слишком оптимистичен. Приключения? А, вообще, не закончатся ли они в первый же день или неделей позже? Это слишком опасная авантюра, как по мне, слишком. Хотя подождите, что же я сразу начал с рассуждений, не посвятив вас в курс дела?
Несколько недель назад мне поступило предложение, в котором спрашивалось, не хочу ли я «поучаствовать в делах страны, работая ей на благо и на благо лично королю». Как громко звучит, да? Но, если отбросить пафос королевских слов, то меня спрашивали, хочу ли я присоединиться в экспедиции на север. Туда, где был океан и дальние земли где-то за горизонтом. И я согласился.
Хотя мне сначала не было понятно, почему именно я. Странный, тихий писарь и исследователь в королевской библиотеке не слишком хороший участник экспедиции. Но ответ нашёлся быстро, лишь немного стоило задуматься.
Северный Океан. Спокойные, огромные за размерами воды, которые никому не удалось переплыть. Вообще никому. Моряки поговаривают о чудищах, об ужасных штормах. Некоторые говорят, что там ничего не найдёшь, разве только край света, за который и падают целые корабли. Репутация у этих вод такова, что несколько десяток лет люди не заплывали дальше нескольких миль. Для того, чтобы переплыть этот океан, не нужно профессиональной команды и известных капитанов. Для того, чтобы переплыть его, нужно отчаяние, безумие и безызвестность, ибо только такие могут лезть на эшафот по собственной воле.
Двумя качествами я обладаю, ведь отчаяние и одиночество мои лучшие знакомые. Прожил двадцать лет, прожил в богатой и любящей семье, но ничего не смог добиться. Всё, что я имею, так это книги, книги и… ещё одна вещь. Да, мой кинжал. Нет, даже не мой, а дедушкин, так и не могу назвать его своим.
Наша семья разбогатела на торговле, по большему счёту с помощью дедушки. Он поднял наш род на новую ступень с помощью опасных махинаций и рискованных сделок и, как бы опасно это ни было, всегда выходил сухим. Однажды мы разбогатели настолько, что дедушка решил себя побаловать – купил кинжал за огромные деньги. Но платить, скажу я вам, было за что: на рукоятке одна из лучших южных тканей, которая до сих пор остаётся как новая, а на стали изображён выгравированный дракон с распахнутой пастью, что извергает огонь на кончик лезвия. Животное, правда, немного потемнело за многие годы, но оставалось таким же вселяющим страх и одновременно прекрасным. Большое время эта сталь прослужила моему деду. Когда мне исполнилось шестнадцать, мне был сделан бесценный подарок: кинжал был упакован в деревянную шкатулку, где было написано: «Оружие любит уверенность и силу. Овладей этим, тогда сталь станет другом и защитником». Но я не смог найти в кинжале товарища. Никогда мне не приходилось его использовать, слишком уж это сложно. Тем не менее, в путешествии кинжал может мне помочь. И сейчас начищенная сталь в сумке блекло отбивала утренние солнечные лучи мне в лицо.
Мне остаётся несколько часов до того, как придётся идти к кораблю. Ровно в полдень я должен быть в порту. «Брать с собой только самое важное, - говорили мне, - еду, воду, вещи, ну и самое главное – надежду». То, что мы делаем, секретно. Я даже незнаком пока с командой. В полдень уже узнаю всё, что нужно.
Эх… Мне кажется, я просто иду по тропе самоубийц. Но отчаяния мне не занимать. Знаете, что я вам скажу: лучше уж умереть быстро, стараясь сделать что-то великое, чем жить, медленно умирая, день за днём, в окружении скуки и темноты.
Так что вперёд, к неизвестности, к смерти или славе, к дальним землям!

4 марта 1131г., день второй.

Вчера и сегодня прошли мои первые дни на судне «Путешествие».  Это были дни новых знакомств для каждого из тех, кто был на корабле. Даже команда моряков между собой были мало- или вообще незнакомы.
Моё знакомство началось встречей с капитаном и «главой путешествия», одним из самых важных людей на корабле. Хотя, не так он и важен в окружающем мире, раз его послали с нами.
«Глава» был мужчиной довольно молодым по сравнению с другими (об этом позже), лет тридцати. Он был среднего роста. Был одет во что побогаче:  коричневые сапоги, серое платье, наверняка из дорогой ткани, с всякими узорами. Хотя новой одежду назвать было трудно. На лице была небольшая темная борода, а прическа была немного длинноватой, но всё равно намного короче, чем у меня. Мне он показался холодным и строгим, но ничего другого я не заметил - даже если он не очень был рад этой поездке,  «глава» умел это скрывать. «Это хорошо, – подумал тогда я, – это признак рассудительности».
А вот капитан показался мне более активным и радостным. Не то чтобы он просто прыгал от счастья, но на фоне бесчувственной стены, каким являлся на тот момент «глава», каждый, кто изобразил бы даже самую корявую из своих улыбок, мог бы посоревноваться с королевскими шутами. Капитану было, на глаз, лет пятьдесят. На голове у него уже была лысина, да и морщины его не обошли, но молодости ему придавала выправка солдата и юношеский огонёк в глазах. По этим причинами: радость, а также огонёк – первым я подошёл к нему.
В ходе приветствий и небольшого разговора я узнал их имена, «глава» звался Публием, а имя капитана было Дункан. Дальнейшие расспросы (а именно об имени капитана) я оставил на потом. Благо путешествие ещё будет долгим.
Взобравшись на палубу, я увидел ту часть команды, которая уже пришла.  Поначалу увиденное меня немного удивило. Я знал, что правитель не захочет пускать в расход своих лучших людей, посылая их в какое-то сомнительное путешествие, и думал, что увижу ещё зеленых юнцов. Но, что бы не говорили о императоре, соображать он ещё мог. В общем, ступив на борт, я увидел людей, похожих на капитана – уже старых, но ещё помнящих кровопролитные битвы (или даже недавно участвующих в них), помнящих  тяжелую работу солдата и, собственно, помнящих понятие «честь».
Большинство этих «дряхлых стариканов», как потом любил поговаривать капитан, были ветеранами с разными достижениями, о которых они с охотой рассказывали за пивом. Но время, как говорится, никого не щадит, и рано или поздно они покидали службу из-за возраста (да, даже во время такой великой войны). Поэтому они были такие же, как и капитан – немного радостные и полны надеждой, ведь они опять имеют возможность попутешествовать и, возможно, даже подраться.
Прошлым вечером прошёл небольшой пир, на котором, по большому счёту и происходило знакомство. Именно там я и услышал много баек в стиле «вот я, однажды, убил двадцать, нет, тридцать, нет, пятьдесят врагов голыми руками», а также узнал побольше о людях, которые меня окружают. Правда потом этот «пир» перерос в пьянку, которая не обошла и меня. Хотя «не обошла и меня» не очень правдивое словосочетание, скорее «протаранила на огромной скорости», ибо даже сейчас боль в голове не прекращается.
Следующий день прошёл незаметно. Несколько раз ел, выходил на палубу, но большую часть времени сидел тут, боролся со стуком в голове, и, когда он таки немного утих, взял перо и опять начал писать о моём «путешествии».

10 марта 1131г., день седьмой.

Странно, как может измениться человек за какую-нибудь неделю. С каждым днём я всё больше замечаю, что чаще выхожу «подышать свежим воздухом», то есть на палубу. В первые дни я мало общался с кем-то, гораздо более меня интересовали книги, коих в комнате было предостаточно. Сейчас я тоже отдаю предпочтение книгам, но скука и одиночество всё чаще наваливается на меня. Всё чаще и чаще я хожу поговорить, а также выпить с остальной командой. Знали бы вы, сколько интересных историй можно услышать от ветеранов.
Дункан тоже был одним из тех людей, кто любил поговорить. Одного вечера он особенно разговорился и начал повествовать о своём прошлом (до того момента он немного обходил эту тему):
«Родные края мои на севере, среди скалистых гор и вечной зимы. Родителей я совершенно не помню, были у меня они или нет. Всё время я странствовал в надежде, что судьба станет благосклонна ко мне. Всё моё детство я чувствовал только две вещи: холод и голод. До сих пор не понимаю, как я выжил, но факт остаётся фактом.
Пошёл в армию я раньше на два года – в двенадцать лет. Прошлые испытания помогли мне стать хорошим воином. Все мои страдания, которые выпали на мою судьбу, были в армии хорошим пинком под зад. Уже в шестнадцать меня уважали и командиры, и простые воины. Так и шла моя жизнь – небольшие столкновения с разбойниками, рейды, разведки и в перерывах - тренировки. Спокойная жизнь моя продолжалась двадцать пять лет, но всё изменилось в один момент из-за этой злосчастной войны. Но начало, должен вам сказать, было для меня далеко не плохое. Оказалось, что у меня, кроме воинской удачи и мощи, есть и талант полководца. Победа за победой сопутствовала моему военному росту, но не только этому - также и завистливым взглядам. Иногда главным противником бывает не человек, идущий на тебя с мечом, а «союзник», который вставит тебе нож в спину. Так случилось и со мной. Я, к сожалению, в политике не очень смыслю и не смог хорошо препятствовать той клевете, что мне предъявляли. Распутник, вор, предатель! Что обо мне только не говорили. И клевета сделала то, чего добивались мои «союзники». Так хороший полководец был послан в столицу, подальше от военных действий и своих друзей….
Я не хочу говорить, что мы выигрывали благодаря мне, только скажу, что через несколько месяцев мы стали терпеть неудачу за неудачей. Император, наверное, понял, какой ошибкой было посылать меня сюда, и одного прекрасного утра я увидел гонцов на пороге своего дома.
Я уже не считал прошлых изменщиков себе опасными врагами, мне покровительствовал сам император! Но некоторым я отомстил, заодно ввергнув в страх остальных. Я уже готов был пожинать плоды ещё не выигранных побед, но… - тут капитан, наверное, впервые за весь рассказ вдохнул, сделав одновременно лирическую паузу – …но не всё прошло так гладко. Все должны понимать, что сразу такую ситуацию не исправишь. И я не смог. Год я провёл в войне сразу на два фронта – против явных врагов и против скрытых. Под скрытыми я подразумеваю тех изменщиков, что мешали мне на начале. Каждую мою неудачу они предъявляли общественности, как ужасающую ошибку, что грозит проигрышем войны, а победу – простым везением. Дошло до того, что они сфабриковали доказательства тому, что я вступал в переговоры с врагами и именно я послужил причиной проигрыша многих битв! Император, слава ему хоть в этом, во всё это вранье не очень поверил, но, от греха подальше, послал меня обратно в столицу, где я был под домашним арестом около двух лет. Я был вдалеке от политической жизни, вдалеке от войны. Скоро такая жизнь мне надоела, но ничего поделать я не мог. И вот, однажды, в дверь мне постучались. Посланцы предложили мне эту невозможную, опасную, глупую авантюру. И, как видите, я согласился…»
Ещё один из главных – Публий, неожиданно стал для меня хорошим другом. Когда моя нога впервые ступила на палубу , я и подумать не мог, что мы с ним даже найдём общий язык. Но, как оказалось, вкусы и интересы у нас в большинстве совпадают. Мы с ним можем просидеть за разговором около двух часов, то поминая какого-то полководца, то споря о книге и его авторе. О прошлом он не хочет говорить, глава всегда умело обходит эту тему. Единственное, что я узнал, это то, что Публий хорош в риторике и политике. Меня это заинтересовало. Вспомнив о рассказе капитана, да и о том, что времени у нас ещё может быть много, я попросил моего нового друга показать мне несколько принципов этих наук. Публий немного замялся и ответил, что подумает. Где-то завтра, думаю, я получу ответ.
С другими солдатами я не очень лажу. Все они, как по мне, не очень хороши в разговоре (хотя некоторые истории, как я уже писал, довольно интересны). Я не любитель плоских шуток, да и то, чем они всё время занимаются, а именно дерутся на мечах и на кулаках, не очень для меня интересно. Мне несколько раз предлагали присоединиться к тренировке, но я отказывался - полжизни прожил без драк, ещё полжизни проживу.
Вот и всё о чём я хотел написать. Возможно, моё перо снова пройдётся по этим страницам через неделю.

23 марта 1131г., день двадцатый.

Прошёл день. Два. Три. Неделя. Уже тринадцать дней. Но вокруг корабля ничего пока не происходит. Вокруг лишь мирно покачивающиеся волны, приятный холодный морской воздух. И ни одной грозы, ни одной неприятности. Вот бы так точно также продолжалось до конца нашего путешествия. Сколько же оно ещё будет длиться? Ещё неделю или, может, месяц? Насколько я припоминаю, известный исследователь Кристоф открыл остров Дали через неделю беспрерывного плавания по океану. Что же, мы поплыли дальше за открывателя самых дальних земель? Да уж. Повезло ещё, что у нас достаточно провианта. Примерно на месяц ещё должно хватить. Надеюсь, всего запаса нам не нужно будет.
Внутри корабля также всё без изменений. Всё та же приятная атмосфера. Всё так же продолжаются рассказываться разные истории (как они вообще не кончаются?), всё так же продолжаются тренировки. Лишь одно поменялось во всем этом – я. Ранее консерватор, Юлий начал учиться многим вещам. Первое, чем мне пришлось заняться, это учить политику и ораторское искусство у Публия. На следующее же утро после моей записи ко мне подошёл глава с ответом:
- Согласен.
- Что согласен? – я тогда ещё не очень проснулся.
- Учить тебя, что же ещё, – улыбнулся он мне. Что-то он бодрый и веселый с утра был. После ночи на корабле, разве это возможно? Да и не свойственное это для него настроение было.
- А. Так это же отлично! Когда начнём? И взять ли мне что-нибудь?
- Ничего брать не нужно. Лишь ясный ум. Всё, что я тебе скажу, ты должен хранить в голове, а не на бумаге. А начнём мы прямо с твоим приходом ко мне сегодня. Там и определимся, во сколько будет начинаться урок в будущем, и как много я буду тебе преподавать.
В общем, с того же дня, по моей просьбе, он меня учит часто и многому. Благо, боги одарили меня хорошей памятью, а также смекалкой. Кроме многих правил «как говорить и о чём говорить», я уяснил ещё одно, о котором Публий ещё не рассказал, да и вряд ли расскажет. Оно звучит, как «никогда и никому не говори всего, что знаешь». Я иногда замечал недомолвки со стороны моего друга, из-за чего я и сделал такой вывод. Как по мне, это уже привычка, наряду с враньем, всех политиков. Но времени на обиду нет, информации много, и эти пробелы, оставленные главой, быстро заполняются другим. Тем более, Публий хорошо рассказывает (видимо, преподавать ему приносит такое же удовольствие, как и мне учиться), и я пока не имел возможности усомниться в моём учителе.
Но после таких вот уроков, как это странно бы не звучало, мне нужно было расслабиться. И единственное, что мне помогло, это бои. Недавно я начал тренироваться с солдатами. Да, я знаю, что я написал в последней записи, но получилось-то это всё случайно.
После ещё одного урока, я, с нагруженной головой, искал, как и где отдохнуть. Голова действительно была для меня намного тяжелее, чем обычно. Вдруг, голос из ниоткуда позвал меня:
-Ну что там Юлий, может, хоть сейчас согласишься присоединиться к нам? Покажешь нам, как ты дерёшься.
Стандартный вопрос последних дней, а стандартный ответ должен был быть похожим на «Нет, не хочу», но вместо этого, с моих уст сорвалось:
- Ну, давай.
Такой ответ выбил ветеранов из равновесия. Первым делом они подумали, что «наш Юлий» шутит. Но после, когда я протянул руку за мечом, они поняли, что, наконец , сделали то, что хотели – убедили «книголюба» присоединиться к драке. Как сейчас, слово в слово помню возглас Дункана: «Ну что, дряхлые стариканы, вы добились своего! Теперь готовьтесь получать “по-молодому”!» Сделав акцент на последнем слове, капитан громко засмеялся, и вскоре его смех переняла вся группа людей вблизи. Мне тоже это показалось смешным, но признака этому я не подал.
- Ладно, хватит шуток. – Сказал капитан, после того, как утихомирился его смех. - Если ты действительно захотел к нам присоединиться, сначала нужно узнать на что ты способен. Кто хочет сойтись в поединке с нашим новичком?
Кто-то поднял руку.
- Я могу.
- Отлично. Тиберий, Юлий выходите в центр… э… ринга?
Вокруг нас уже собралась большая часть команды, создав круг. Мой пыл немного угас, но отступать я не намеревался. Я, со своим противников – Тиберием, вышел в центр самодельной площадки.
Первым атаковал мой напарник, сделав символический выпад. Блок от меня и сразу контрудар. Без понятия, где я этому смог научиться, но атака была удачной. Деревянный меч дотронулся до плеча Тиберия. Но лишь дотронулся, противник удачно спохватился и поставил блок, из-за чего удар не принёс ему вреда. Сразу же меня перенесли из категории «легко» в «будет немного трудновато». Тиберий стал осторожней. Потом я проявил инициативу: ложный замах слева, удар справа, но это смогло навредить только мне. Удачный блок противника выбил меня из равновесия, из-за чего я был бы уже повержен, если бы Тиберий не дал второй шанс новобранцу. Опять моя атака. На этот раз без хитростей – на силу. Стук дерево о дерево. Резкая контратака противника отбила меня немного вправо. От второй атаки я смог уклониться, прошедши ниже меча, сразу же пошла моя атака в спину. «Почти!» - первая мысль после успешного блока от Тиберия. Вторая мысль появилась незамедлительно: «Чёрт!» - я летел лицом вниз на доски. Еле успел поставить руки. Обернулся – и заметил меч возле моей головы.
- Неплохо, довольно неплохо! – Дункан показался мне очень удивлённым - Если это действительно впервые – из тебя выйдет отличный воин!
Лишь на следующее утро я задал себе вопрос – «Как?»

30 марта 1131г., день двадцать седьмой.

Солнце только начинало свою прогулку по земле. Над горизонтом, над бесконечными водными просторами, виднелось красноватое яркое свечение. Обычно в такую пору большинство ещё спят. Команда должна была проспать ещё, как минимум, час. Но сегодняшний день начался рано…
«Земля!» - пролетело по кораблю.
Я лениво перевернулся на правый бок, но второй крик заставил меня уже подняться:
«Земля, побери меня смерть!»  - пронеслось вдвойне громче.
Сколько же радости было слышно в этих трёх словах. Но нет. Не радость. Лишь безумие отлично подходит для определения этого крика. И вскоре это странное настроение переходило от одного к другому, кто выходил на палубу и видел то, чего мы так долго ждали. Берег какой-то неизвестной земли. Пожалуй, стоило жить только для того, чтобы ощутить весь этот букет чувств.  Радость, возбуждение, страх пред неизведанным, да чего только там не было.
Рассекая волны, корабль плыл к нашей мечте. Но это счастье продлилось не долго…
Мощный толчок корабля рассеял мои мысли. Остальные тоже были, как минимум, озадачены. Прошло десять секунд томительного ожидания, пока второй удар не заставил команду зашевелиться. Начал отдавать приказы Дункан.
- Терций, посмотри, что там такое, – обратился капитан к какому-то черноволосому старику со старыми шрамами и небольшой бородой.
Пока тот исполнял распоряжение, Дункан быстро озвучивал приказы, а сам подошёл к штурвалу.  Крики капитана меня мало интересовали, я внимательно следил за Терцием. На лице солдата отобразилось непонимание, видимо, как бы он не всматривался в синеватую холодную воду, ничего найти не удалось.
- Может, чем-то нас порадуешь?! – Дункан терял терпение.
- Ничего не вижу, – послышалось в ответ, – абсолютно чистая вода.
- Капитан! – Прокричал вам уже знакомый Тиберий. – Я вижу. Тёмные пятна, вот они. Кажется, это какие-то подводные камни.
- Ладно, глазастый. Смотри на них и говори куда…
- Левее! – Твердый голос нашего Синеглазого, так после этого назвали Тиберия, пронёсся над палубой.
Корабль разворачивался довольно резко, и это движение заставило меня потерять равновесие и от этого прислониться к стене.
Крики Тиберия и приказы капитана чередовались иногда глухим стуком камня о борт «Путешествия», а иногда минутной передышкой, смотря, как повезёт. Но даже дальнозоркость будущего Синеглазого не защитило нас от мощного удара где-то левее от меня. От такого удара я завалился на правый бок, хорошо ударившись при этом рукой. Пришёл незамедлительный приказ, проверить всё ли с кораблём хорошо. Я надеялся на лучшее. Но прибежавший воин не оставил мне надежды.
- Есть трещина, капитан.
- Большая? – Ох, как же хмур тогда был Дункан. Лечь на дно, когда до долгожданной земли несколько сотен шагов?! Неужели судьба действительно такая проказница?!
- Моментально нас не потопит, но, если не случится чуда, мы не доплывём до берега.
- Да что б их, эти глыбы! – Сказал капитан более обреченно, чем яростно. – Ладно, стариканы, сделайте всё от вас возможное, чтобы отстрочить… это всё.
Я не мог больше стоять в стороне.
- Дункан! Я тоже могу быть полезен!
- Неужто ты себя приписываешь к стариканам? Стой и не мешайся. Они отлично смогут справиться без тебя.
Я до сих пор чувствую некую обиду на те слова, а тогда я вообще был вне себя от ярости. Но тонущий корабль не место для споров. Я просто ослушался приказа, побежав вниз по лестнице к той трещине.
Наша небольшая группа людей делала всё, что могла сделать. Пыталась закрыть трещину, выносила воду. Но этого было недостаточно, трещина всё ставала шире, воды ставало больше, а наша надежда стремительно угасала. Но, дорогой читатель, я всё это пишу сейчас в дневник, потому, логично предположить, я выжил. Как? Благодаря чуду. Хотя не чудо это, скорее просто везение. Одного момента всё затихло. Ну, не прямо всё, вода продолжала журчать, крики команды всё так же было слышно, но главного, того, что породило этот хаос, уже не было – стука камней о корабль.
Вскоре прибежал Синеглазый, сообщив то, на что я надеялся – мы вышли из того проклятого участка. Правда, была ещё одна проблема, которая, к сожалению, не пропала. Из деревянного борта продолжала литься вода. Это заставило нас на время забыть о радости и полностью вложиться в работу.
Время шло, но воды ставало всё больше. Вот она понемногу заливает мою обувь, вот она уже обхватывает мою ступню своей ледяной хваткой. Но глухой звук удара и резкая установка показали нам – мы всё-таки смогли.

Ещё когда я только спустился на сушу, я заметил то, чего не смог утром – высоченные горы стояли над нами, укутанные в пушистые облака. Это столь красиво, что описать их я просто не могу. Боюсь, моего литературного таланта не хватит и на описывание половины всего великолепия этого пейзажа.
За день мы разложили наш лагерь. Всего около шестидесяти людей занимались самыми разными делами, от разгрузки корабля до разведки ближайших территорий. Лично я помогал сооружать лагерь.
Несколько раз я перемолвился словечком с Публием. Но все были слишком заняты, список дел действительно не позволял никому расслабиться. Ближе к вечеру ко мне подошёл Дункан с просьбой не воспринимать его слова близко к сердцу. Не то, чтобы он действительно хотел извиняться, просто за день я довольно часто кидал на него злые взгляды, которые, капитан, несомненно, понял. Героем этого вечера стал Синеглазый, спасший нас от смерти. На честь ему произносили тосты громче и искренне, чем даже императору. Он заслужил это. Вечером ему, кстати, и придумали кличку. Почему Синеглазый? Сам виновник торжества, Дункан, сказал, что глаз это символ дальнозоркости, которую проявил Тиберий, а синий это цвет моря, где он проявил свой талант. Ну а нам что, звучит красиво, смысл есть, парню нравится – так почему бы и нет?
Я, после знатной гулянки (где я, кстати, так и не притронулся к вину), отошёл в более уединённое местечко. Небольшой холм с одиноким деревом-великаном. Чем не прекрасное место для отдыха? И сейчас, сидя возле дерева, смотря на живописный закат, с аккуратностью проводя буквы по бумаге, я вспоминаю о прошлом. И думаю, что же нас ждёт в будущем и какие приключения нам выпадут за этими деревьями и горами.

Раздел второй. Начало

4 апреля 1131г., день тридцать второй

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

9 апреля 1131г., день тридцать седьмой

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

12 апреля 1131г., день сороковой

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

15 июля 1131г. н.л., 938 г. к.л., день сто четвертый.

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

30 июля 1131г. н.л., 938 г. к.л., день сто девятнадцатый.

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

3 сентября 1131г. н.л., 938 г. к.л., день сто пятьдесят второй.

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

28 октября 1131г. н.л., 938 г. к.л., день двухсот седьмой.

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

30 октября 1131г. н.л., 938 г. к.л., день двухсот девятый.

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

3 ноября 1131г. н.л., 938 г. к.л., день двухсот тринадцатый.

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

28 ноября. День? День, когда я всё потерял.

^{(Кликните по дате для открытия главы)}

Этот старенький, но красивый кинжал подарил мне мой дед. Он был купцом, богатым купцом. И выкупил этот нож

Так кинжал или нож? Как бы разные вещи

банкет

Слово показалось слишком современным для описываемого времени.

Ну что же, очень и очень хорошо.  Сюжет есть, предыстория вплетена, вполне может  получиться достойное произведение. Даже написано на редкость грамотно, что  радует. Буду непременно заглядывать

Так кинжал или нож? Как бы разные вещи

Всё-таки кинжал. Исправил.

Слово показалось слишком современным для описываемого времени.

Да, погуглил и оказалось, что слово вошло в употребление только в 17 веке. Заменил на "пир". Может так получше. Хотя, всё равно, "меня терзают смутные сомнения".

Ну что же, очень и очень хорошо.  Сюжет есть, предыстория вплетена, вполне может  получиться достойное произведение. Даже написано на редкость грамотно, что  радует. Буду непременно заглядывать

Спасибо 

Решил таки взглянуть на свежее произведение. И оно меня, таки, действительно заинтересовало. Правда, язык повествования бурных восторгов не вызывает. Я то и дело спотыкался при прочтении. Но вот сама задумка... В этом, определённо что-то есть. Впрочем, для начала я распишу все бросившиеся в глаза огрехи:

то я стал известным. Вообще, это одна из причин, почему я согласился на это путешествие. Что бы стать известным.

По-моему, "стал/стать известным" здесь слишком близко друг к другу. А ведь синонимичных выражений более чем полно.

Верно, бог Печали ушёл отдыхать

Почему "Печали" с заглавной? Это ведь не имя бога.

благосклонно относятся до того предприятия,

Больше литературности. Даже меня, не особо ярого её сторонника, покоробило от "до того". "К тому", конечно же.

Сначала я не мог понять, почему выбрали меня, но лишь несколько дней назад я осознал почему.

Опять таки "почему почему". Лучше немного перестроить предложение, чтобы этого избежать.

Ведь ещё никогда не плыли за водные просторы, в силу ненадобности и незаинтересованности. А те, кто были заинтересованы, не вернулись.

Разве здесь нет противоречия?

ещё подаренный от деда

"подаренный ещё дедом"
Не буду дальше отмечать подобные огрехи. Скажу только, что их хватает, а вылавливать предоставлю автору (ну или менее ленивым читателям)

*****************************************************

на глаз примерно метр восемьдесят.

Ни разу не видел, чтоб в произведениях такого толку использовалась метрическая система. Обычно же всё в футах, дюймах и прочем. Атмосферней же выходит.

«глава» звался Публием, а имя капитана было Дункан

Как-то "шотландец" Дункан выбивается среди "римлян". Возможно, он уроженец какой-нибудь из провинций империи? Тогда стоило б упомянуть об этом. Ох да, я что-то сразу не заметил, что на этом уже сделан акцент. Тогда ладно.

Но, несмотря на столь внушительный список, я прочитал с интересом. Очень многообещающая завязка. А ещё появилась мысль переписать первую главу так, как, на мой взгляд, она будет читаться намного лучше (с полным сохранением событий). Но это только с согласия автора (в ЛС, желательно).
Ну, собственно, сказал всё что хотел. За сим пост завершаю.

Почему "Печали" с заглавной? Это ведь не имя бога.

Исправил. Не знаю, правда, почему сделал такую явную ошибку.

Больше литературности.

Будем стараться 

Разве здесь нет противоречия?

Да, не заметил. Тогда правильней будет "редко кто плыл за водные просторы"

Спасибо за отзыв 

А согласие на переписывание главы получено. Будет интересно прочитать.

Ну что ж. Я таки написал. Это, правда, далеко не идеал, но я всё ж таки старался придерживаться рамок. Правда всё равно что-то опустил, что-то изменил, но суть, вроде б осталась. При этом вышло даже немного короче. Ах ну да, ещё я вдруг осознал, что мне уже совсем недобно вести повествование от первого лица. Эх, оправдания, оправдания... Получилось, что получилось в общем. Посмотрим, что скажет автор и остальные.

   Не могу точно сказать зачем я начинаю это, но что-то внутри меня говорит о необходимости оставить хоть какие-нибудь записи об этом путешествии, кроме императорских отчётов.
   Если эту книгу читает кто-то другой, стало быть, я потерял её. Не столь важно как это случилось, хоть я и надеюсь, что обстоятельства не были трагичными. Как и надеюсь, что если к моменту прочтения минуло уже больше сотни лет, то имя Юлий Тиреций о чём-то говорит. Ведь именно ради известности я согласился участвовать в этой безнадёжной миссии, но обо всём по порядку.
   Сейчас на дворе уже позднее утро и вся моя комната залита ярким солнечным светом. Поистине, это самый солнечный день за последний, наверное месяц. Надеюсь, это знак того, что боги благоволят нашему предприятию. Это хоть немного увеличило бы шансы на счастливый исход.
   Сам я всего лишь никому не известный писарь при дворе императора, одержимый жаждой приключений и славы. Я тешил себя надеждой, что именно эти мои черты послужили основанием для избрания меня членом этой экспедиции, но постепенно приходило осознание. Осознание того, что несмотря на возлагаемые надежды, император не слишком верил в успех предприятия и, чтобы не потерять кого-нибудь важного, экспедиция была собрана из незначительных, но лояльных императорских подданных.
   Целью нашего путешествия были земли, лежащие, судя по легендам, далеко за морями окружающими полуостров, на котором расположилась столица империи. Ранее никому из отправившихся туда не удавалось вернуться живым, да и не так уж много находилось охотников пуститься в безнадёжное плаванье. И вот теперь мне вместе с группой таких же «ненужных» людей предстояло совершить то, чего не удавалось ещё никому. Собственно, моя роль в экспедиции была весьма скромной, но в то же время очень важной. Я должен был составить отчёт для императора.
   Отплытие назначено на сегодня. Ровно в полдень я уже должен быть на корабле со всеми своими вещами. Наша миссия держится в строгом секрете и официально мы плывём торговым представительством в соседнее государство.
   Мои скромные пожитки уже давно собраны. Небольшой дорожный мешок с парой белья и письменными принадлежностями и старенький кинжал в простых кожаных ножнах. Этот кинжал... Я освободил его от ножен и положил перед собой, любуясь как солнце играет на тонком лезвии с выгравированным драконом. Это был подарок моего деда. Тот был успешным купцом, благодаря ему наш род расцвёл и стал далеко не последней семьёй в столице. Дед подарил мне этот кинжал на шестнадцатилетие
   — Возьми его. Он не раз выручал меня, послужит и тебе — сказал дед, вручая мне кинжал — Твоему отцу он без надобности, но, возможно, ты сможешь найти ему применение.
   Не знаю, что он имел ввиду, ведь я всегда был тихим и никогда не ввязывался в драку... Спустя месяц дед пропал, а после нашёлся в какой-то подворотне с ножом в боку. Наверное, он поспешил отдать кинжал мне, ведь то мог спасти его ещё раз. Но случилось как случилось. Может быть даже и к лучшему, что дед ушёл раньше чем я успел его разочаровать. Ведь к своим годам я так и не обзавёлся семьёй. Возможно, это была ещё одна причина почему меня выбрали для этой экспедиции. Одной вдовой обивающей пороги императорских покоев меньше...
   Но хватит о грустном. Всё ещё только начинается. Мы успешно завершим путешествие и вернёмся героями, спасителями империи. Я верю!
   А теперь пора отправляться. Наверняка, корабль уже давно дожидается меня в порту. А ещё ведь предстоит познакомиться с командой. Вперёд.

Посмотрим, что скажет автор и остальные.

Я бы сказал что чуть окультурилось, хотя уменьшилось. Можно было чуть поописательнее. Корабль, пожитки, сборы - добавить пару фраз, и текст ещё оживится.

Мне понравилось. Текст более... взаимосвязан, что ли, красивей.

Разве что можно было оставить прозрачные намёки на возраст главного героя. К сожалению, я при перечитывании заметил, что намёки уж слишком прозрачные, возможно, их даже не заметили. В общем, Юлию нашему 26 лет где-то.

Если что, вот намёки:

Платить тут было за что: на рукоятке была одна из лучших тканей, которая до сих пор остаётся как новая, а на стали был выгравированный дракон, который хоть и немного потемнел от возраста в тридцать лет, но оставался таким же вселяющим страх и, одновременно, прекрасным. Дед купил его где-то в 40 лет, а отдал его мне в свои 60. Я тогда был ещё очень молодой, 16 лет отроду

Но, как бы там ни было, он не смог бы дождаться правнуков, через несколько месяцев он погиб в какой-то драке. Наверное, он рановато отдал мне своё оружие, оно могло спасти его ещё раз. Хотя даже если бы он прожил ещё с десяток лет, внуков он бы не дождался. Сейчас у меня нет ни жены, ни детей, ни вообще хорошей жизни.

Dragon_ua, ну это очевидно, что какие-то моменты я мог не заметить и опустить, а что-то неправильно понять и присочинить. Я, вообще, старался как можно меньше отклоняться, но уж как получилось. Да и не слишком удобно, на самом деле, стараться удержаться в рамках. Но раз уж вызвался...
Ну а про возраст это да, однако, я не думаю, что нужно сделать намёки более явными (а вот заменить цифры числительными как раз стоило бы). А уж знать возраст героя обязательно разве что автору. А у читателя свобода. Хочешь — ищи намёки в тексте, а хочешь — полагайся на воображение...
Такие вот дела.

Так-с, извините за столь долгий перерыв, но, как говорится, я предупреждал 

Главу, если честно, считаю не очень удачной, но переписывать и задерживать её ещё на месяц я не могу.

10 марта 1131г., день седьмой.

Странно, как может измениться человек за какую-нибудь неделю. С каждым днём я всё больше замечаю, что чаще выхожу «подышать свежим воздухом», то есть на палубу. В первые дни я мало общался с кем-то, гораздо более меня интересовали книги, коих в комнате было предостаточно. Сейчас я тоже отдаю предпочтение книгам, но скука и одиночество всё чаще наваливается на меня. Всё чаще и чаще я хожу поговорить, а также выпить с остальной командой. Знали бы вы, сколько интересных историй можно услышать от ветеранов.
Дункан тоже был одним из тех людей, кто любил поговорить. Одного вечера он особенно разговорился и начал повествовать о своём прошлом (до того момента он немного обходил эту тему):
«Родные края мои на севере, среди скалистых гор и вечной зимы. Родителей я совершенно не помню, были у меня они или нет. Всё время я странствовал в надежде, что судьба станет благосклонна ко мне. Всё моё детство я чувствовал только две вещи: холод и голод. До сих пор не понимаю, как я выжил, но факт остаётся фактом.
Пошёл в армию я раньше на два года – в двенадцать лет. Прошлые испытания помогли мне стать хорошим воином. Все мои страдания, которые выпали на мою судьбу, были в армии хорошим пинком под зад. Уже в шестнадцать меня уважали и командиры, и простые воины. Так и шла моя жизнь – небольшие столкновения с разбойниками, рейды, разведки и в перерывах - тренировки. Спокойная жизнь моя продолжалась двадцать пять лет, но всё изменилось в один момент из-за этой злосчастной войны. Но начало, должен вам сказать, было для меня далеко не плохое. Оказалось, что у меня, кроме воинской удачи и мощи, есть и талант полководца. Победа за победой сопутствовала моему военному росту, но не только этому - также и завистливым взглядам. Иногда главным противником бывает не человек, идущий на тебя с мечом, а «союзник», который вставит тебе нож в спину. Так случилось и со мной. Я, к сожалению, в политике не очень смыслю и не смог хорошо препятствовать той клевете, что мне предъявляли. Распутник, вор, предатель! Что обо мне только не говорили. И клевета сделала то, чего добивались мои «союзники». Так хороший полководец был послан в столицу, подальше от военных действий и своих друзей….
Я не хочу говорить, что мы выигрывали благодаря мне, только скажу, что через несколько месяцев мы стали терпеть неудачу за неудачей. Император, наверное, понял, какой ошибкой было посылать меня сюда, и одного прекрасного утра я увидел гонцов на пороге своего дома.
Я уже не считал прошлых изменщиков себе опасными врагами, мне покровительствовал сам император! Но некоторым я отомстил, заодно ввергнув в страх остальных. Я уже готов был пожинать плоды ещё не выигранных побед, но… - тут капитан, наверное, впервые за весь рассказ вдохнул, сделав одновременно лирическую паузу – …но не всё прошло так гладко. Все должны понимать, что сразу такую ситуацию не исправишь. И я не смог. Год я провёл в войне сразу на два фронта – против явных врагов и против скрытых. Под скрытыми я подразумеваю тех изменщиков, что мешали мне на начале. Каждую мою неудачу они предъявляли общественности, как ужасающую ошибку, что грозит проигрышем войны, а победу – простым везением. Дошло до того, что они сфабриковали доказательства тому, что я вступал в переговоры с врагами и именно я послужил причиной проигрыша многих битв! Император, слава ему хоть в этом, во всё это вранье не очень поверил, но, от греха подальше, послал меня обратно в столицу, где я был под домашним арестом около двух лет. Я был вдалеке от политической жизни, вдалеке от войны. Скоро такая жизнь мне надоела, но ничего поделать я не мог. И вот, однажды, в дверь мне постучались. Посланцы предложили мне эту невозможную, опасную, глупую авантюру. И, как видите, я согласился…»
Ещё один из главных – Публий, неожиданно стал для меня хорошим другом. Когда моя нога впервые ступила на палубу , я и подумать не мог, что мы с ним даже найдём общий язык. Но, как оказалось, вкусы и интересы у нас в большинстве совпадают. Мы с ним можем просидеть за разговором около двух часов, то поминая какого-то полководца, то споря о книге и его авторе. О прошлом он не хочет говорить, глава всегда умело обходит эту тему. Единственное, что я узнал, это то, что Публий хорош в риторике и политике. Меня это заинтересовало. Вспомнив о рассказе капитана, да и о том, что времени у нас ещё может быть много, я попросил моего нового друга показать мне несколько принципов этих наук. Публий немного замялся и ответил, что подумает. Где-то завтра, думаю, я получу ответ.
С другими солдатами я не очень лажу. Все они, как по мне, не очень хороши в разговоре (хотя некоторые истории, как я уже писал, довольно интересны). Я не любитель плоских шуток, да и то, чем они всё время занимаются, а именно дерутся на мечах и на кулаках, не очень для меня интересно. Мне несколько раз предлагали присоединиться к тренировке, но я отказывался - полжизни прожил без драк, ещё полжизни проживу.
Вот и всё о чём я хотел написать. Возможно, моё перо снова пройдётся по этим страницам через неделю.

Одного вечера он особенно разговорился

Корявовасто. Лучше сказать: однажды вечером.

Все мои страдания, которые выпали на мою судьбу, были в армии хорошим пинком под зад.

Тоже коряво.  Здесь бы лучше сказать, что все невзгоды, которые выпали на его долю в  юности - наоборот помогли ему быстрее привыкнуть к трудностям солдатской жизни.
Кстати, он говорит теми же речевыми оборотами, что и ГГ.  Люди просто не могут говорить одинаково. Стоит разнообразить, речи каждого персонажа придать только ей свойственные   фразы. У  одного, к примеру, это может быть любимое ругательство, у другого - постоянное употребление слов-паразитов.

мешали мне на начале

В начале.  Поначалу.

Ну неплохо, подправить ляпы,  чуть добавить цветастых оборотов в речь - и вполне хорошо

Кстати, он говорит теми же речевыми оборотами, что и ГГ

Это, конечно, верно. Но не забываем, что пишет всё ГГ, из-за чего он переделывает речь на свой лад. Хотя немного разнообразить это всё нужно.

Тоже коряво.  Здесь бы лучше сказать, что все невзгоды, которые выпали на его долю в  юности - наоборот помогли ему быстрее привыкнуть к трудностям солдатской жизни.

Как по мне, солдат бы такого не выпалил  А "пинок под зад" нормальное выражение для ветерана. Но это лишь ИМХО.

Забыл, что сообщения не склеиваются, извините за двойной пост 

23 марта 1131г., день двадцатый.

Прошёл день. Два. Три. Неделя. Уже тринадцать дней. Но вокруг корабля ничего пока не происходит. Вокруг лишь мирно покачивающиеся волны, приятный холодный морской воздух. И ни одной грозы, ни одной неприятности. Вот бы точно также продолжалось до конца нашего путешествия. Сколько же оно ещё будет длиться? Ещё неделю или, может, месяц? Насколько я припоминаю, известный исследователь Кристоф открыл остров Дали через неделю беспрерывного плавания по океану. Что же, мы поплыли дальше за открывателя самых дальних земель? Да уж. Повезло ещё, что у нас достаточно провианта. Примерно на месяц ещё должно хватить. Надеюсь, всего запаса нам не нужно будет.
Внутри корабля также всё без изменений. Всё та же приятная атмосфера. Всё так же продолжаются рассказываться разные истории (как они вообще не кончаются?), всё так же продолжаются тренировки. Лишь одно поменялось во всем этом – я. Ранее консерватор, Юлий начал учиться многим вещам. Первое, чем мне пришлось заняться, это учить политику и ораторское искусство у Публия. На следующее же утро после моей записи ко мне подошёл глава с ответом:
- Согласен.
- Что согласен? – я тогда ещё не очень проснулся.
- Учить тебя, что же ещё, – улыбнулся он мне. Что-то он бодрый и веселый с утра был. После ночи на корабле, разве это возможно? Да и не свойственное это для него настроение было.
- А. Так это же отлично! Когда начнём? И взять ли мне что-нибудь?
- Ничего брать не нужно. Лишь ясный ум. Всё, что я тебе скажу, ты должен хранить в голове, а не на бумаге. А начнём мы прямо с твоим приходом ко мне сегодня. Там и определимся, во сколько будет начинаться урок в будущем, и как много я буду тебе преподавать.
В общем, с того же дня, по моей просьбе, он меня учит часто и многому. Благо, боги одарили меня хорошей памятью, а также смекалкой. Кроме многих правил «как говорить и о чём говорить», я уяснил ещё одно, о котором Публий ещё не рассказал, да и вряд ли расскажет. Оно звучит, как «никогда и никому не говори всего, что знаешь». Я иногда замечал недомолвки со стороны моего друга, из-за чего я и сделал такой вывод. Как по мне, это уже привычка, наряду с враньем, всех политиков. Но времени на обиду нет, информации много, и эти пробелы, оставленные главой, быстро заполняются другим. Тем более, Публий хорошо рассказывает (видимо, преподавать ему приносит такое же удовольствие, как и мне учиться), и я пока не имел возможности усомниться в моём учителе.
Но после таких вот уроков, как это странно бы не звучало, мне нужно было расслабиться. И единственное, что мне помогло, это бои. Недавно я начал тренироваться с солдатами. Да, я знаю, что я написал в последней записи, но получилось-то это всё случайно.
После ещё одного урока, я, с нагруженной головой, искал, как и где отдохнуть. Голова действительно была для меня намного тяжелее, чем обычно. Вдруг, голос из ниоткуда позвал меня:
-Ну что там Юлий, может, хоть сейчас согласишься присоединиться к нам? Покажешь нам, как ты дерёшься.
Стандартный вопрос последних дней, а стандартный ответ должен был быть похожим на «Нет, не хочу», но вместо этого, с моих уст сорвалось:
- Ну, давай.
Такой ответ выбил ветеранов из равновесия. Первым делом они подумали, что «наш Юлий» шутит. Но после, когда я протянул руку за мечом, они поняли, что, наконец , сделали то, что хотели – убедили «книголюба» присоединиться к драке. Как сейчас, слово в слово помню возглас Дункана: «Ну что, дряхлые стариканы, вы добились своего! Теперь готовьтесь получать “по-молодому”!» Сделав акцент на последнем слове, капитан громко засмеялся, и вскоре его смех переняла вся группа людей вблизи. Мне тоже это показалось смешным, но признака этому я не подал.
- Ладно, хватит шуток. – Сказал капитан, после того, как утихомирился его смех. - Если ты действительно захотел к нам присоединиться, сначала нужно узнать на что ты способен. Кто хочет сойтись в поединке с нашим новичком?
Кто-то поднял руку.
- Я могу.
- Отлично. Тиберий, Юлий выходите в центр… э… ринга?
Вокруг нас уже собралась большая часть команды, создав круг. Мой пыл немного угас, но отступать я не намеревался. Я, со своим противников – Тиберием, вышел в центр самодельной площадки.
Первым атаковал мой напарник, сделав символический выпад. Блок от меня и сразу контрудар. Без понятия, где я этому смог научиться, но атака была удачной. Деревянный меч дотронулся до плеча Тиберия. Но лишь дотронулся, противник удачно спохватился и поставил блок, из-за чего удар не принёс ему вреда. Сразу же меня перенесли из категории «легко» в «будет немного трудновато». Тиберий стал осторожней. Потом я проявил инициативу: ложный замах слева, удар справа, но это смогло навредить только мне. Удачный блок противника выбил меня из равновесия, из-за чего я был бы уже повержен, если бы Тиберий не дал второй шанс новобранцу. Опять моя атака. На этот раз без хитростей – на силу. Стук дерево о дерево. Резкая контратака противника отбила меня немного вправо. От второй атаки я смог уклониться, прошедши ниже меча, сразу же пошла моя атака в спину. «Почти!» - первая мысль после успешного блока от Тиберия. Вторая мысль появилась незамедлительно: «Чёрт!» - я летел лицом вниз на доски. Еле успел поставить руки. Обернулся – и заметил меч возле моей головы.
- Неплохо, довольно неплохо! – Дункан показался мне очень удивлённым - Если это действительно впервые – из тебя выйдет отличный воин!
Лишь на следующее утро я задал себе вопрос – «Как?»

Вот бы так точно также

Масло масляное

Что же, мы поплыли дальше за открывателя самых дальних земель?

Дальше, ЧЕМ открыватель, скорее. Да и само выражение открыватель как-то не вписывается. Мореплаватель, первопроходец, типо того что то.

Нормально,  вполне хорошо разбавлено монотонное плавание поединком. Разве что деревянные мечи  нарушили гармонию. Хотя если часто тренировались - могли и деревянными запастись. Не стал придираться к этому моменту.

Нормально,  вполне хорошо разбавлено монотонное плавание поединком. Разве что деревянные мечи  нарушили гармонию. Хотя если часто тренировались - могли и деревянными запастись. Не стал придираться к этому моменту.

А что с деревянными?

А что с деревянными?

Я имел в виду следующее: люди собрались в дальний поход, должны взять только самое необходимое. Тоесть - настоящие мечи(железные/стальные, короче которыми убить можно). А тут деревянные. Однако если они любители попрактиковаться не изувечив друг друга - тогда не придираюсь

Добрый день... У самого были проблемы...Когда писал, приходилось концентрироваться чтобы отринуть сегодняшний день и пытаться погрузиться в мир прошлого, попытаться думать, говорить, жить как в 1257 году....очень не просто...Удачи в литературных начинаниях.

30 марта 1131г., день двадцать седьмой.

Солнце только начинало свою прогулку по земле. Над горизонтом, над бесконечными водными просторами, виднелось красноватое яркое свечение. Обычно в такую пору большинство ещё спят. Команда должна была проспать ещё, как минимум, час. Но сегодняшний день начался рано…
«Земля!» - пролетело по кораблю.
Я лениво перевернулся на правый бок, но второй крик заставил меня уже подняться:
«Земля, побери меня смерть!»  - пронеслось вдвойне громче.
Сколько же радости было слышно в этих трёх словах. Но нет. Не радость. Лишь безумие отлично подходит для определения этого крика. И вскоре это странное настроение переходило от одного к другому, кто выходил на палубу и видел то, чего мы так долго ждали. Берег какой-то неизвестной земли. Пожалуй, стоило жить только для того, чтобы ощутить весь этот букет чувств.  Радость, возбуждение, страх пред неизведанным, да чего только там не было.
Рассекая волны, корабль плыл к нашей мечте. Но это счастье продлилось не долго…
Мощный толчок корабля рассеял мои мысли. Остальные тоже были, как минимум, озадачены. Прошло десять секунд томительного ожидания, пока второй удар не заставил команду зашевелиться. Начал отдавать приказы Дункан.
- Терций, посмотри, что там такое, – обратился капитан к какому-то черноволосому старику со старыми шрамами и небольшой бородой.
Пока тот исполнял распоряжение, Дункан быстро озвучивал приказы, а сам подошёл к штурвалу.  Крики капитана меня мало интересовали, я внимательно следил за Терцием. На лице солдата отобразилось непонимание, видимо, как бы он не всматривался в синеватую холодную воду, ничего найти не удалось.
- Может, чем-то нас порадуешь?! – Дункан терял терпение.
- Ничего не вижу, – послышалось в ответ, – абсолютно чистая вода.
- Капитан! – Прокричал вам уже знакомый Тиберий. – Я вижу. Тёмные пятна, вот они. Кажется, это какие-то подводные камни.
- Ладно, глазастый. Смотри на них и говори куда…
- Левее! – Твердый голос нашего Синеглазого, так после этого назвали Тиберия, пронёсся над палубой.
Корабль разворачивался довольно резко, и это движение заставило меня потерять равновесие и от этого прислониться к стене.
Крики Тиберия и приказы капитана чередовались иногда глухим стуком камня о борт «Путешествия», а иногда минутной передышкой, смотря, как повезёт. Но даже дальнозоркость будущего Синеглазого не защитила нас от мощного удара где-то левее от меня. От такого удара я завалился на правый бок, хорошо ударившись при этом рукой. Пришёл незамедлительный приказ, проверить всё ли с кораблём хорошо. Я надеялся на лучшее. Но прибежавший воин не оставил мне надежды.
- Есть трещина, капитан.
- Большая? – Ох, как же хмур тогда был Дункан. Лечь на дно, когда до долгожданной земли несколько сотен метров?! Неужели судьба действительно такая проказница?!
- Моментально нас не потопит, но, если не случится чуда, мы не доплывём до берега.
- Да что б их, эти глыбы! – Сказал капитан более обреченно, чем яростно. – Ладно, стариканы, сделайте всё от вас возможное, чтобы отстрочить… это всё.
Я не мог больше стоять в стороне.
- Дункан! Я тоже могу быть полезен!
- Неужто ты себя приписываешь к стариканам? Стой и не мешайся. Они отлично смогут справиться без тебя.
Я до сих пор чувствую некую обиду на те слова, а тогда я вообще был вне себя от ярости. Но тонущий корабль не место для споров. Я просто ослушался приказа, побежав вниз по лестнице к той трещине.
Наша небольшая группа людей делала всё, что могла сделать. Пыталась закрыть трещину, выносила воду. Но этого было недостаточно, трещина всё ставала шире, воды ставало больше, а наша надежда стремительно угасала. Но, дорогой читатель, я всё это пишу сейчас в дневник, потому, логично предположить, я выжил. Как? Благодаря чуду. Хотя не чудо это, скорее просто везение. Одного момента всё затихло. Ну, не прямо всё, вода продолжала журчать, крики команды всё так же было слышно, но главного, того, что породило этот хаос, уже не было – стука камней о корабль.
Вскоре прибежал Синеглазый, сообщив то, на что я надеялся – мы вышли из того проклятого участка. Правда, была ещё одна проблема, которая, к сожалению, не пропала. Из деревянного борта продолжала литься вода. Это заставило нас на время забыть о радости и полностью вложиться в работу.
Время шло, но воды ставало всё больше. Вот она понемногу заливает мою обувь, вот она уже обхватывает мою ступню своей ледяной хваткой. Но глухой звук удара и резкая установка показали нам – мы всё-таки смогли.

Ещё когда я только спустился на сушу, я заметил то, чего не смог утром – высоченные горы стояли над нами, укутанные в пушистые облака. Это столь красиво, что описать их я просто не могу. Боюсь, моего литературного таланта не хватит и на описывание половины всего великолепия этого пейзажа.
За день мы разложили наш лагерь. Всего около шестидесяти людей занимались самыми разными делами, от разгрузки корабля до разведки ближайших территорий. Лично я помогал сооружать лагерь.
Несколько раз я перемолвился словечком с Публием. Но все были слишком заняты, список дел действительно не позволял никому расслабиться. Ближе к вечеру ко мне подошёл Дункан с просьбой не воспринимать его слова близко к сердцу. Не то, чтобы он действительно хотел извиняться, просто за день я довольно часто кидал на него злые взгляды, которые, капитан, несомненно, понял. Героем этого вечера стал Синеглазый, спасший нас от смерти. На честь ему произносили тосты громче и искренне, чем даже императору. Он заслужил это. Вечером ему, кстати, и придумали кличку. Почему Синеглазый? Сам виновник торжества, Дункан, сказал, что глаз это символ дальнозоркости, которую проявил Тиберий, а синий это цвет моря, где он проявил свой талант. Ну а нам что, звучит красиво, смысл есть, парню нравится – так почему бы и нет?
Я, после знатной гулянки (где я, кстати, так и не притронулся к вину), отошёл в более уединённое местечко. Небольшой холм с одиноким деревом-великаном. Чем не прекрасное место для отдыха? И сейчас, сидя возле дерева, смотря на живописный закат, с аккуратностью проводя буквы по бумаге, я вспоминаю о прошлом . И думаю, что же нас ждёт в будущем и какие приключения нам выпадут за этими деревьями и горами.

Но даже дальнозоркость будущего Синеглазого не защитило нас от мощного удара где-то левее от меня. От такого удара я завалился на правый бок, хорошо забив при этом руку.

не защитилА. Хорошо УДАРИВШИСЬ рукой, или хорошо УШИБИВ руку - поддошло бы больше.
Маловато, хотел убить вечер за прочтением, но главы на это не хватило. Буду заглядывать

syabr, благодарю за отзыв
Буду стараться писать больше, тем более, что тяжелый последний месяц учёбы, наконец, заканчивается.

Написано достаточно хорошо. Надеюсь, автору удастся развить успех. Удачи!

Attak, спасибо за отзыв. Каждый читатель и рецензия повышает шансы на долговременную жизнь книги 


Я ведь обещал большой размер? 

4 апреля 1131г., день тридцать второй

Ночь, когда я раздумывал над будущим, уже прошла. Проснувшись под тем самым деревом, я первым делом подвигал всеми своими конечностями, затекли они неимоверно сильно. Дальнейший мой путь следовал к лагерю. Прекрасный утренний воздух, свежесть, что я никогда не чувствовал в моём родном городе. Как же это было прекрасно! Лагерь ещё спал и проснётся, скорее всего, с тяжелой головой. Я усмехнулся. Слишком много уж вояки выпили прошлой ночью.
Так как никто ещё не проснулся, да и надзор не поставили – потерявшегося Юлия искать ещё не начали. Я тихо шёл к своей палатке, где кроме меня должен был спать ещё Дункан. Никак не ожидал его увидеть возле шатра в такую рань, ещё и с таким болезненным видом. Он держался за голову, и координация его немного подводила, всем своим видом показывая, что вчера было весело.
- Я думал, ты более стойкий к выпивке. – ухмыльнулся я.
- Думал он. Сам-то ничего не выпил. Мне и пришлось за тебя отдуваться, твою порцию пить. – промямлил капитан. – Если бы не ты – встал бы свежим.
- А, ну раз так, спасибо тогда. – произнёс я шуточным тоном – Только одно мне не ясно, зачем же так рано вставать?
- Всегда пожалуйста. – в тон мне ответил Дункан. – А иду я по срочным и неотложным делам.
После нашего небольшого диалога капитан собрался с силами и, немного шатаясь, побрёл между палаток.
Тяжелое утро прошло. Столько угрюмых лиц я видел только на похоронах, хотя нет – даже там я не видел столько боли в каждом движении. Но один был бодр, он-то и не позволил нарушиться всем планам. Кто? Конечно же, наш глава. Он отдавал приказы, желая поскорее пойти исследовать этот остров. Или же материк? Кто бы его знал. Узнать нам это водным путем не предстояло. Корабль был полуразрушен, и плавать на нём никто не спешил. Для ремонта нужна была какая-то смесь из железа и много дерева. Дерево было много, ну а вот смесь…. Тут уже нужны были люди. В общем, помощь от других нужна была. Или же самим строить шахты и вперёд – на поиски стали.
Публий разделил нас на две части – одна сидит тут во главе Дункана и потихоньку собирает еду, дерево и другие ресурсы, а вторая будет бродить по окрестностям, изучая природу и ища людей. Во втором отряде главы было десять человек, среди которых был и я. Мы двинулись, когда уже солнце было прямо над нами, прихватив с собой припасы и материалы для постройки лагеря.
Первый день прошёл без всяких происшествий, но, даже так, быстрым его не назовёшь. Конечно же, никто и не подумал здесь построить какие-то тракты, чтобы дружелюбным и мирным чужакам, как мы, тут было легко пройти. Наш отряд шёл возле берега, так что песни каких-то птиц и шум прибоя вместе делали звук очень мелодичным и красивым. Правда, красотой было мало времени полюбоваться, корни всё время норовились вцепиться за ноги и потянуть меня вниз к земле. Но в те редкие минуты покоя я осматривал лес вокруг нас.
Деревья были выше моих родных. Да что выше? Они были великанами! Метров пятнадцать в высоту! Создавалось стойкая уверенность, что небо и держится на этих гигантах. Известных мне видов было много, большинство. Лишь одно невысокое дерево, у которой вместо листьев были маленькие иголочки, оказалось мне неизвестным. Оно было красивое, хоть и не очень дружелюбное – я всё время кололся. С учётом того, что оно попадалось через каждые пять шагов - мне и всей группе пришлось туго.
Через шесть часов ходьбы мы забрели на небольшую поляну, где и остановились. Сначала Публий не желал тут оставаться, говоря, что ещё рано на привал. Ну а мы ответили, что уже измучены (иголковое дерево оказалось неприятным сюрпризом), да и где ещё найдешь лучшее место для ночёвки? Глава сдался, и весь наш отряд с облегчением расположился на этом божественном клочке земли.
По правую руку, в сотне шагах, виднелся океан. Я подошёл к краю обрыва. Обрыв был резким, каменным. Вообще, такие встречались и у нас, но тут они простирались более чем на километр, а то и больше. Внизу были видны каменные шпили. Наверное, те самые глыбы, что побили наш корабль. Тогда нам очень уж повезло, тут они простирались до самого берега, не оставляя никаких пустых зон, а, значит, и надежд на спасение.
- Думаешь о доме? – неожиданно прозвучало сзади меня.
Обернулся. Так и есть – Публий. Я и не подумал кривить душой.
- Нет.
- Что, совсем не скучаешь? По близким? Родному уголку?
- Совсем. – жестко ответил я.
- Почему так?
- Ничего с этого у меня и не было. Никого, кого я мог бы оплакать, с кем я мог бы искренне поговорить, кого буду ждать я, и кто будет ждать меня. Никого и ничего….
Глава поравнялся со мной.
- Видимо, мы с тобой родственные души, Юлий. Мне тоже некуда возвращаться. Там ничего у меня нет. Лишь недоброжелатели и далеко не новый дом. Без шанса что-то исправить. А тут, – Публий обернулся полубоком ко мне и показал на леса, - тут я имею надежду хоть на что-то.
Я его понимал. Кто мы в нашей стране? Никому не нужные заучки, сидящие за книгами день напролёт. «Зачем нам какие-то умники? – говорят они. – Война во дворе, оглянитесь! Нам нужны воины!» Воины, которые пойдут за императора, не подумав даже о том, куда они идут. Не говоря уже о вопросе «За что мы сражаемся?». А тут…. Тут пока нету войны, нету сражений, нету крови. И, возможно, тут мы будем полезней больше, чем в родной стране.
Я ещё немного поговорил с главой, а потом пошёл помогать обустраивать наше недолговременное пристанище. День понемногу уходил, давая волю темной поре – ночи. Прошлого бахвальства мы уже не допускали, и теперь сон нашего отряда охраняли двое часовых, что болтались по периметру.

Ночь прошла быстро, и мы выступили с восходом солнца. Поход в лес был далеко не желателен, но нас никто не спрашивал. Мы снова двинулись на борьбу… с лесом? Скорее всего, с самим собой. И главной целью было не победить, а выдержать. Но, к счастью, наши мучения продлились не долго. Уже к полудню мы вышли там, где и намеревались. Мы вышли к хоть и полуразрушенной, но всё-таки дороге. Тогда мы и поняли, что тут есть другие люди и, возможно, не уступающие по уму.
Идти по дороге было опасно, но никто не хотел возвращаться в недоброжелательный лес. Тем более, когда пустой путь, без иголок и корней под ногами, прямо у тебя под боком. Публий поворчал немного, но яро приказывать не стал. Он лишь, для теплоты душевной, послал двух разведчиков вперёд и двух назад. Мы ступали дальше в ту же сторону, оставляя океан по правую руку.
Если честно, мы понятия не имели, что будем делать, когда встретим людей. Все знают историю, все знают, что делать, как общаться с неразвитыми аборигенами, но вот с более-менее разумными людьми…. Нас никто не проинструктировал, может быть, никто даже не подозревал, что мы доберёмся до нужной цели. А я, хоть и думал над этой проблемой, но ничего придумать не смог. Публий, наверное, тоже. Все мы ждали какого-то случая и надеялись, что он будет удачным. И он, случай, не заставил себя ждать.
Шлось легко и приятно. Дорога была старой и, судя по всему, редко использовалась, но природа ещё не вступила здесь в свои права. За это я был благодарен всем богам, которых только мог вспомнить. Мне кажется, один из них принял это за жесточайшее богохульство и решил наказать глупых грешников. На такой спокойной, мирной дороге вдруг разгорелись нешуточные страсти. Слева от нас, где-то среди деревьев, отчетливо послышался громкий мужской крик и, прежде чем я смог разобраться, из леса вышли десятка два воинов. Друзья мои были более скоры на мысль, их мечи уже покинули ножны. Я тоже поспешил вытащить свой кинжал.
- Ну да, из сотни мест, куда мы могли попасть, мы попали в ловушку. Отлично! – услышал я свой ироничный голос.
- Зато их не очень много. Можем пробиться. – сказал один из ветеранов. Тулий, если точнее. – Да и одеты они плоховато.
Действительно. Их вид желал лучшего. Лёгкие кожаные доспехи без намёка на кольчугу были ничем против нашего вооружения. Они окружали нас, держа наготове мечи. Мечи солдат были другой формы, чем мы привыкли видеть. Заостренная была лишь одна сторона, а наконечника, как такового, не было. Ими только и рубить. Ещё одна странность – щиты. Они были намного больше стандартного и прикрывали почти всё тело. Потом лишь я заметил копья, что носил каждый из пехотинцев. В общем, странно всё это.
Пыл Тулия остудили лучники, что показались нам на глаза. Всего десяток, но натыкать стрелами точно успеют. Следом за ними выехали и три всадника. Одеты они были намного лучше за пеших.  Кольчуги на каждом и даже зеленая накидка на одном из них. А точнее «одной». Я с удивлением заметил, что в седле сидела темноволосая женщина. Её маленькие глаза, изучая, пристально на нас смотрели. По моим скромным догадкам, ей был лет двадцать, плюс минус год, два.
Она грациозно остановила лошадь и сказала что-то на грубом языке. Даже её милый голос не мог исправить эту грубость.
- Мы вас не понимаем, миледи. – ответил ей Публий.
Пожалуй, она тоже его не поняла. В ответ послышался ещё какая-то фраза. Кажется, новый язык. Публий лишь помотал головой вправо-влево. Ещё одна попытка и ещё одна. Ни-че-го. Ни слова не понятно. Девушка, видимо, разочаровывалась всё больше и попробовала опять что-то сказать. Тут уже она запнулась, но снова повторила ту фразу, только медленно. Она наткнулась на стену непонимания от нас. Я тогда запутался с этими языками, но, если я всё правильно понял, было целых пять языков. Пять стран! Значит, мы таки на материке. Девушка уже даже не знала, что и сказать. Она переговаривалась со своими рыцарями, когда меня осенило. Она ведь поняла жест Публия! Может, и другие знает?
- Миледи! – я сделал небольшой шаг вперёд.
Я удостоился её взгляда и всех присутствующих.
- Юлий. – легко поклонился я.
- Йулий? – теперь настало время непонимания со стороны девушки.
- Парни, - обратился я к своему маленькому отряду, - назовите и свои имена. Авось поймёт.
Первым обратился к девушке глава.
- Публий. – поклонился он
- Ромей.
- Тулий.
- Терил.
- Маркий.
Тонкая нить понимания связала нас, и леди ответила, хоть и не очень уверенно.
- Кетрин?
Первый шаг сделан, что же дальше?
Я всеми своими силами пытался жестами показать, что мы из далеких краев, что мы из-за океана и ничего плохого не сделаем. Публий меня понял и помогал, чем только мог. Девушка тоже пыталась что-то ответить, но в большинстве лишь кивала, «поняла» она или «не поняла». Мы выглядели по-глупому, но другого способа общаться у нас не было. Готов поспорить, жестикулировал бы я так на площади, там бы устроили драку за мою персону – дрались бы мимы и клоуны.
Когда мы закончили, девушка посоветовалась с всадниками. Мы терпеливо ждали результата. Она кивнула своим советчикам и обернулась к нам.
- Астер де мар. – она обвела нас рукой и показала за свою спину.
- По-моему, она просит идти за ней. – поделился я своими соображениями.
- Это будет разумно? – Ромей не доверял творящемуся здесь.
- Как будто у нас есть другие варианты.
- Ладно. – ему это не нравилось, но поделать тут ничего нельзя.
Я кивнул Кетрин.
- Лур марг. – девушка подняла меч и как бы положила на землю.
- О, отлично, будем идти как пленники. – хмыкнул Тулий.
- Ну, могло быть хуже. – обратился Публий к воину. – Все положили своё оружие и щиты.
Мне было неприятно, но я опустил свой кинжал на землю. На других лицах виднелись те же эмоции. Но все исполнили желание девушки. Один из рыцарей ещё ткнул на свою броню.
- Ах, мне и это исполнять? – Тулия это злило и злило.
- Да, если жить хочешь. Заметь, они могли снять кольчугу и с мёртвого тебя. – принёс весомый довод Публий.
Всё закончилось мирно. Без кровопролития, то есть. Воины забрали наши вещи, а потом мы побрели куда-то в лес, конечно, сопровождаемые эскортом. Ступи три шага вперёд, влево, вправо, назад, и вот, ты уже стоишь впритык к не очень доброжелательным воинам, которые могут пригрозить  чем-то острым, а то и использовать это. Мы шли порядком десяти минут, когда добрались до их лагеря. Среди нескольких обывателей я заметил и четыре знакомых лица. Разведчики тоже попались.
В центре лагеря нам уже приготовили место для отдыха. Местность ровная, которая видна как на ладони. Сбежать, если будет хоть несколько часовых, не представлялось возможным. Правда, и бежать тогда мне не очень хотелось. Казалось, вздернуть нас не собирались, а потому это был отличный шанс наладить отношения.
Нам позволили распалить костёр и даже дали несколько удобств. Дали то дали, но доверяли ещё не очень - как я и ожидал, вокруг нас поставили полдесятка часовых. Ночь прошла спокойно и уже к полудню следующего дня мы опять брели по дороге в ту же сторону. С нами никто не говорил, только между собой, да и то они говорили тихо, неуверенно. В отличии от нас. Между собой мы говорили нормальным тоном, будто не нас ведут куда-то, а мы тут главные. Не знаю, что нас так распалило, то ли безвыходная ситуация, в которую мы попали, то ли нытьё Тулия, и его оскорбления адресованные незнакомцам, то ли чувство безнаказанности, так как никто нам не затыкал рот. Косились, но делать ничего не спешили.
- Ай, и зачем мы только сдались? Надо было пробиваться! – реплика была, конечно же, Тулия.
- Ну и что ты раскричался то? Натыкали бы тебя стрелами по самую шею, посмотрел бы я на твоё мастерство. – ух ты, кто там такой благоразумный? Я обернулся и заметил автора такой умной мысли – Маркия. – Да и вообще, помолчи. Иначе получишь прозвище – Нытик. Нравится?
Дельный совет, да и прозвище понравилось.
- В армии меня называли Кабаном. – гордо сказал Тулий
- Ну а тут будешь Нытиком, если не заткнёшься.
Тулий насупился и промолчал. Забегая наперёд, скажу, что промолчал он так ещё два часа, а потом опять начал проклинать всех и вся. За что и был оклеймен Нытиком без возможности возврата.
Кабан? Да, действительно, похож. Большой, сильный, прямолинейный. Не удивлюсь, если он своим копьём сможет пробить сразу двух солдат, а то и три. С таким спорить, а уж тем более его оскорблять, страшно, получить по голове можно, сильно получить. Но до драки не дошло, слава всем бо. Ладно, не буду их вспоминать.
- Здорово ты придумал с жестами, молодец. – похвалил меня Публий.
- Да так, просто, что называется, осенило.
- Не преуменьшай свои заслуги. – похлопал меня по плечу Публий. А потом понёс разговор в другую сторону. – А как тебя девушка?
- Кетрин?
- Ну да, если она таки правильно поняла нас.
- Красива и…
- Умна. – закончил за меня глава. – Тоже заметил?
- Да. Она использовала пять языков, чтобы разговорить нас. Таких знаний я не имею, да и ты, кажется, тоже. – глава кивнул. – Ещё это значит, что мы попали на материк, а не на остров.
- Возможно. Пока это не важно. Важно то, что нас пока не убили и надеюсь не убьют. А всё благодаря Кетрин.
Тулий услышал краем ухо имя  и вставил свои несколько медяков.
- Что, талдычите об этой красотке? – Я точно не помню, но, кажется, Публия перекоробило. – Я бы тоже не прочь с ней поразвле…
- Ага, мечтай. – Глава резко оборвал того на полуслове. – Имей хоть подобие стыда. Если бы не она – ты бы и остался на той дороге.
- Ну так я бы отблагодарил. – Довольно обиженно пошутил наш Нытик. Но благоразумно опять замолчал.
Я разделял и разделяю мнение Публия. Но отчего – не могу объяснить.
Мы продолжали болтать на разные темы, пока сумерки не сгустились, и мы не остановились на ночлег. Всё так же само, как и в прошлую ночь. Разве, мы в какой-то степени участвовали в постройке лагеря: помочь с постановкой палатки, развести костер. Конечно, под суровым надзором. Ближе к ночи к нам подошла Кетрин с несколькими охранниками и жестами попросила наш отряд молчать весь оставшийся путь. Наши разговоры всё-таки достали воинов, а злые воины – возможность почувствовать что-то острое «на вкус». Мы не дураки и исполнили желание леди. А приказ Публия угомонил даже Нытика.

На следующий день мы уже вышли из этого мрачноватого леса и теперь начали скитаться по бескрайним равнинам. Так, в молчании, прошло два дня. Наступил пятый день от начала повествования.
Дорога понемногу отклонялась от прежнего маршрута, она всё больше загибалась на левую сторону, отходя от океана. Где-то пополудни или немного позже наш отряд услышал звук речки. Она была по правую руку от нас – была близко, но пряталась за невысокими холмами. Было интересно посмотреть на неё, но дорога и не думала удовлетворить наше любопытство – она шла так, что мы только и могли слышать тихое журчание воды.
Мы шли и шли, и вскоре на нашем пути выросло небольшое селение. Тогда я сомневался судить, кто знал, может, у них другие представления о жилищном вопросе, но, кажется, это была деревня. Немного больше, чем я привык видеть, но деревня. Вокруг неё был небольшой, метра два, частокол - ухоженный и, по моему скромному взгляду, довольно прочный.
Ворота открылись перед нами ещё до того, как мы к ним приблизились. Вышедший солдат склонился в поклоне перед Кэтрин, подождал пока мы пройдем и с грохотом закрыл за нами двери. Увиденному внутри я не удивился – деревня выглядела обычной для нас. Хаотически расставленные деревянные дома, работящие и не очень жители, дети, восхищенные воинами – всё это было знакомо. Поражали только размеры селения и немного странное размещение главных зданий. Вот, к примеру, темница, куда нас и поселили (хорошо хоть без кандалов), размещалась прямо возле ворот. Довольно странный выбор.
Нас поместили в тесных каменных комнатах, в которых с грехом напополам могли проживать два человека. Железные прутья обычно не давали преступникам выбраться  из этой тесноты, но нам, как «гостям», сделали поблажку – оставили двери открытыми. На нашу радость солнечного света было достаточно – в том зале, куда мы попадали, выходя с комнаты, было несколько окошек, что осветляли почти всю эту часть тюрьмы. Кормили тоже не плохо. То, что нам приносили, точно не было едой для простых заключенных.
Как мы там обжились, что мы там делали оставшееся время, пожалуй, рассказывать не буду. Скукота, скукота и ещё раз скукота. За обыденными делами прошёл день.
Сейчас была ночь, в зале парни тихо-мирно играли в кости, любезно оставленные нам. Пятеро, кажется, человек. Да – Нытик, Маркий и ещё трое разведчиков, хотя они скорее не играли, а просто кидали кубики, летая в то время где-то в полудрёме. Остальные спали или, как я, занимались чем-то своим. В общем и целом, довольно спокойно. Хотя, что там за разговоры?... Это голос… Синеглазого?

Да, это был он. Наш морской спаситель. Ещё когда я писал, то слышал начало разговора, только не обратил внимания. Сейчас разговор закончился и я, как свидетель и участвующий, опишу его. Началось это, когда я писал последние строчки.
 - Парни! – прошептал кто-то.
- Чего там? – беззаботно бросил Маркий.
- Чего-чего, - обиженно протянул автор, - спасать я вас пришёл из этих каменных стен.
- Это кто там такой шутник? Ромей, ты, что ли, у нас шутом начал подрабатывать?
- Да какой Ромей. Синеглазый, помнишь такового? Или тебе совсем память отбили?
Я уже вышел из своей комнаты, отложив ненадолго дневник. Голос я уже узнал, потому удивление посетило меня не так сильно, как, к примеру, Тулия. Он резко встал и от радости чуть не заговорил полным тоном, но, вовремя поняв свою ошибку, успел заткнуться.
На это шептание пришёл и Публий. Видимо, он также слышал разговор, так как сразу начал с главного.
- И как ты нас спасать будешь?
- Ну, не очень то спасать. – промямлил Синеглазый. – Я тут один.
- Ах, ясно. Тогда позволь задать вопрос – почему ты один? – сказал глава, сделав упор на «почему».
- Ну, вы не пришли в должный срок. Дункан послал меня вас поискать. Я и нашёл.
- Так не теряй времени, нас могут увести отсюда в любую минуту. – продолжал отчитывать Синеглазого Публий.
- Я решил узнать, может, у вас будут другие указания. Но всё понятно. – поспешил заверить нас Тиберий. - Уже ухожу.
- Подожди-подожди. – Решил я вклиниться. На меня опять впали взоры всех присутствующих. Глупое чувство. – Публий, не спеши ты так.
- Почему?
- У нас ведь есть другие возможные пути.
- И какие же? – продолжал выуживать из меня информацию глава. Я почему-то глупо медлил.
- Никто же из нас не знает, что делать в дальнейшем. Ведь так? Есть, конечно, способ – послать письмо к императору и ждать войска. Но чем это обернётся? Я знаю чем. Полугодовым ожиданием и войной, которую мы, скорее всего, и не выиграем! – распалялся я. – Зачем, если можно сделать всё мирным способом?
- И как? – окинул меня взглядом Публий. – Остаться в плену и ждать удачи?
- Плен. - фыркнул я. – Многие тебе скажут, что такое настоящий плен, а что просто прогулка. Нас не держат в кандалах, нам дают хорошую пищу и личные вещи. Это ли заключение?
- Всё может измениться.
- Разве? Я не замечал ничего, что этому может предшествовать. С нами обходятся, как с гостями. Ну, как со странными гостями.
- Ладно. Звучит неплохо. Но я так и не услышал предложения.
- Так слушай. Нас везут куда-то. Возможно, к королю или кто там у них. Это будет отличный способ наладить отношения.
- Ты думаешь, тебе сразу поверят и будут доверять?
- Нет. Но у нас, надеюсь, будет много времени для объяснений. Так что, вот моё предложение – мы отпускаем Синеглазого к Дункану с такими словами: «Не высовываться и ждать нас два месяца, максимум три. Потом, если мы не пошлём весточку, напасть на ближайшую деревню, забрать сталь и что там нужно, отремонтировать корабль и плыть к императору». Дальше уже придумают, что делать. Мы, тем времен, будем стараться обойтись мирным путём.
- Ясно. – кивнул глава. – Но поддерживают ли тебя остальные? Кто согласен с таким ходом событий? Поднимите руку.
С нашего десятка только три руки поднялись вверх – Маркия, Терила и моя. Остальные продолжали следить за событиями. Меня брало глухое отчаяние.
- А если я скажу, что поддерживаю Юлия? – вдруг отозвался Публий. – И уверен, что он прав?
Рука главы поднялась. Нас стало четверо. К моему счастью поднял руку Ромей. Пятеро. С моими суждениями согласились и разведчики. Шестеро, семеро, восьмеро, девятеро. С опущенной рукой остались только двое – Тиберий и Тулий. Если Синеглазый просто думал, что его не спрашивают, то второй…
- Ну не-е-е. –  протянул Нытик. – Числом меня не возьмёшь. Услышьте мои слова. Хреновый план.
- Но ты ведь с нами пойдёшь? – поинтересовался глава.
- А куда я денусь. Пойду. Но помните, я этого не поддерживал.
- Будем помнить. – согласился Публий. – Так, Синеглазый, не спишь?
- Нет, наблюдаю.
- Смотри, чтобы не поймали ещё, наблюдальщик. Ты всё понял?
- Понял. Три месяца ждать. Вас нет – плывём домой. Чего не понятного.
- Раз понял – беги.
- Есть. – сказал на прощание Тиберий и тихо ушёл в темноту.
Вскоре все разошлись по комнатам. Я в своей камере один, потому смог беспрепятственно закончить рассказ об этих пяти днях, что стали одной из самых больших глав в моём дневнике. Пока что. А вот что будет дальше….
Дальше будет дальше. А сейчас спать. Слишком поздно для размышлений.

Прекрасный утренний воздух, свежесть, что я никогда не чувствовал в моём родном городе.

ИМХО, грамотнее фраза будет звучать  так:
Прекрасный утренний воздух, свежесть, чего  я никогда не чувствовал в моём родном городе.

Лагерь ещё спал и проснётся, скорее всего, с тяжелой головой.

Наверное, ВСЕ проснутся с тяжёлой головой? Так выходит, что ОДНА голова на весь лагерь

 

Я тихо шёл к своей палатке, где кроме меня спал ещё Дункан.

Несостыковка получается. ГГ проснулся в стороне от лагеря, под деревом. А  из этой фразы выходит, что он спал в палатке с Дунканом. Впрочем, раздвоение ГГ - везде известный глюк

Для ремонта нужна была какая-то смесь из железа

Как-то подозрительно звучит, что за зелье такое?

Мы рушили, когда уже солнце было прямо над нами,

Ушли, наверно. И ниже с начала абзаца тоже также.

мы понятие не имели,

понятиЯ

вышли и три всадника.

скорее,  выехали

Возможно, к королю или кого там у них.

Или КТО там у них

Я ведь обещал большой размер? 

Да, ну наконец-то многабукафф   Нормально, интересно.  Правда, пока ничего неожиданного не происходит. Хотя по опыту знаю, что от завязки не стоит ожидать всего  и сразу. Клгда продолжение?

Наверное, ВСЕ проснутся с тяжёлой головой?

Как бы "лагерь... проснётся". Не уверен можно ли так.

Несостыковка получается. ГГ проснулся в стороне от лагеря, под деревом. А  из этой фразы выходит, что он спал в палатке с Дунканом.

Тогда перефразирую. "Должен был спать"

Как-то подозрительно звучит, что за зелье такое?

Да, смесь звучит глупо, признаю, но ничего другого в голову не лезет. Имел ввиду, соединение, смесь, или как там это назвать, железа с чем-то ещё. С глиной или там углём, например.

Ушли, наверно. И ниже с начала абзаца тоже также.

Моя ошибка. "Рушили" украинское слово 

понятиЯ

Да.

скорее,  выехали

Именно.

Или КТО там у них

Опять мой промах.

Да, ну наконец-то многабукафф Нормально, интересно.  Правда, пока ничего неожиданного не происходит. Хотя по опыту знаю, что от завязки не стоит ожидать всего  и сразу. Клгда продолжение?

О, неожиданности будут. Надеюсь, вы оцените  Ну а продолжение... Без понятия. Может, через две недели. Смотря, как выйдет по объёму.