"Как утверждают в Пентагоне, RC-135U, «выполнявший полет по обычному маршруту», был перехвачен российским истребителем «в небезопасной и непрофессиональной манере»."

Манера им, видите ли, наша не нравится... Новость полностью тут: http://lenta.ru/news/2016/01/29/rc135/

Мир Anno Domini 1257 постепенно сформировался. Появилась вполне играбельная версия мода и теперь можно уже достаточно смело говорить о каких-то достижениях и результатах. Но я предлагаю поговорить о них не просто в скупых цифрах статистики, а глядя через призму судеб и биографий наших персонажей: кто они, откуда, какие мотивы движут ими, чего они уже добились и к чему еще стремятся.

У меня на сегодняшний момент три персонажа в версии мода 1.03.

1. Шон Уинн - валлийский лучник на службе Его Величества короля Генриха III. Родом откуда-то из-под Аберфрау, он сам уже не может вспомнить более точно место своего рождения. Браконьерничал в охотничьих угодьях знатного вельможи, очевидно были и другие проблемы с законом, заставившие его покинуть родной Уэльс и поступить на службу лучником в войско принца Эдуарда Длинноногого. Участвовал в качестве простого воина в шотландской кампании, где показал себя мастером стрельбы из длинного лука во время осады Стирлинга и обороны Йорка. Выйдя в отставку, набрал собственный отряд из 70 лучников и 30 пеших ратников, который привел в Бордо, заключив контракт с Петром Савойским. Отряд очень скоро получил прозвание "Адской сотни" в Гиени, Бретани и Наварре, где пролил немало французской кровушки. Впрочем, сам Шон - человек набожный, и уже некоторое время подумывает над тем, чтобы отправиться со своими лихими ребятами в Святую Землю, чтобы в боях с сарацинами своими стрелами искупить десяток-другой тяжких грехов буйной молодости.

2. Клеон из Трапезунда (он же - император Клеон I). Эпохи первого и второго Рима знали разные истории о дороге к престолу, подчас весьма замысловатые и почти сказочные. Но этот пройдоха превзошел всех цезарей и базилевсов прошлого. Сын трапезундского торговца-грека, он рано почувствовал вкус к приключениям и немало повидал их, мотаясь с торговыми караванами по всему Средиземноморью. Но однажды он всерьез задумался о природе власти королей и императоров и понял, вдруг, что он ничем не хуже этих напыщенных павлинов в шелках и пурпуре и что каждый человек - сам хозяин своей судьбы. Набрав отряд отъявленных головорезов, он поступил на службу к Федору Ласкарису - никейскому императору, мечтающему о возвращении былого величия Константинополя с православным правителем на престоле. Долгое время он воевал под знаменами Ласкариса против Латинской империи, а когда между ними наступало недолгое перемирие, то охотно продавал свой меч болгарам в войнах с сербами и сербам в войнах с венецианцами. Таким образом он завоевал известность в трех православных государствах как среди простолюдинов, так и среди вельмож. К тому же нажил неплохой капитал и опыт ведения войн. Когда в ходе очередного конфликта Латинская империя потеряла все свои владения, кроме Константинополя, Клеон Трапезундский внезапно явился под стены города с огромным отрядом, состоящим из греков, болгар и сербов и потребовал открыть ворота, а услышав надменный отказ из уст Балдуина де Куртене, взял город штурмом, а после кровавой резни провозгласил себя новым греческим императором и, на всякий случай, велел замуровать Балдуина II в одном из подземелий города.
Естественно, нападение со стороны Никейской империи было лишь вопросом времени, но тут в дело вмешались турки и монголы, начав войну с никейцами на восточных рубежах. Клеону в очередной раз повезло. Накопив силы, он обрушился на своих недавних нанимателей - Болгарское царство, ослабленное войнами с сербами. И тут сказалась его репутация удачливого и жестокого военного лидера: некоторые болгарские вельможи стали переходить на его сторону, а менее, чем через год вся Болгария вошла в состав его Империи. Набирая силу, новая Империя вступила в открытую войну с Ласкарисом. Дипломатический брак с дочерью Михаила Палеолога усилил влияние Клеона среди никейских вельмож, некоторые из которых так же перешли на его сторону. После стремительной и кровопролитной кампании на Пелопоннесе и в Малой Азии Никейская империя перестала существовать. Возникло мощное государство в скромных пока еще границах Византийской империи второй половины IX века, но уже обладающее сильной и подвижной армией, во всем послушной своему честолюбивому вождю.
Сейчас хищный взор Клеона I обращен к богатой столице Крита - венецианской Кандии. А в более отдаленной перспективе он планирует вернуть под покровительство греческой империи христианские святыни Иерусалима.

3. Ян Гайда из Гданьска (он же - Ян Гайда, воевода Торуньский). История третья, она же - романтическая. Простой польский рыбак из приморского города, не брезговавший контрабандой и якшавшийся с готландскими пиратами, влюбился однажды в дочку местного вельможи - красавицу пани Доброгневу. И ради красоты ее неземной на последние гроши (от продажи товаров из трюма свежевыпотрошенного датского когга) купил у старого немца плохонький доспех, да и вышел на турнир в день святого Иоанна Крестителя в том доспехе без герба и имени. Матка боска, вот это был бой! Всех ясновельможных панов уложил тот рыбак на травку, а красавице Доброгневе преподнес венец королевы турнира.
Но ничто тайное не остается таковым слишком долго. Немец-пьянчужка разболтал по кабакам, что это он продал доспех победителю турнира, а заодно назвал и его имя. Папаша пани Доброгневы был нравом лют, а на расправу скор и удумал было изловить наглеца и поступить с ним по примеру всем известного Абеляра. Но только наш рыбак оказался совсем не дурак, да и сбежал из родного города, дав своей возлюбленной торжественную клятву вернуться за ней настоящим рыцарем.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Пришлось послужить нашему рыбаку и в богемских землях, и в имперских, простым воином на чужбине кровь проливать. И вот как-то в Праге услыхал он, что великий герцог Болеслав Стыдливый собирает силы против татар. Отправился наш Ян в Краков и привел с собой полтора десятка верных друзей, справных бойцов. Приглянулся он герцогу и стал при нем человеком для особо деликатных поручений, таких, которые родовитому шляхтичу приказать зазорно - обидчика тихо зарезать, с лазутчиком во вражеском стане встретиться... Платил стыдливый герцог за такую работу щедро, а потому и отряд Яна рос быстро. Да и в честных боях с татарами показал он себя лихо, особенно на стенах Киева и Чернигова, отошедших после той войны к польской короне.
А вскоре случилась и новая война - с крыжацкими псами-рыцарями. Вот тогда-то и замыслил Ян Гайда дело дерзкое, такое, что не каждому по плечу. Пока польские дружины били немцев в прусских землях у моря, собрал он две сотни отборных своих воинов в лесу недалеко от немецкого Торна. И однажды ночью напал на город, да так, что сам сумел прокрасться с лучшими своими бойцами в тыл к защитникам, оборонявшим главные ворота. И ударил с тылу так крепко, что вдвое превосходящие числом немцы город не удержали.
А через три дня случилось великому герцогу Болеславу самому явиться к стенам Торна с войском. И каково же было его удивление, когда он увидел на башнях знамена с белым орлом и его верный Ян Гайда вынес ему ключи от города!
В тот же день был пожалован Ян шляхетским достоинством и титулом воеводы Торуньского, а сам город оставлен ему во владение. А свирепый отец пани Доброгневы был тут же - при войске Болеслава, и сам признал в герое нашем ненавистного ухажера своей дочери. Но тут же сменил гнев на милость, узнав, что отныне к нему сватается не простой рыбак, а вельможа, приближенный самого великого герцога! Пообещал в скором времени и свадьбу сыграть.
Ну, а пока дел у воеводы Торуньского невпроворот: земли его оказались пограничными с Литвой, да с галичанами, да и немцы нанесенного им оскорбления тоже поклялись не забывать. Вот и выходит, что будет чем Яну заняться в перерывах между производством на свет законных наследников.


PS Не судите строго, все-таки я не Дюма, не Скотт и не Сенкевич, да и игровой мир допускает вольности куда более значительные, чем история даже в литературном её изложении. 

PSS Разыгралась фантазия, ага. 

Довольно давно после прочтения "Цивилизации Средневекового Запада" Ле Гоффа я как-то задался вопросом: как выглядело в Средние века путешествие на суше для людей разных сословий, культур, материального достатка? Т. е. буквально любые детали интересны: существовали-ли способы постоянного сообщения между городами,  что обычно брали с собой в дорогу и в чем это с собой брали, в каких единицах измерялся путь, сколько по времени занимал тот, или иной маршрут для всадника и пешего, какие существовали ограничения для пересечения границ феодальных владений и т. д., и т. п. Интерес, разумеется, не совсем праздный. К такого рода вопросам подтолкнули примеры морских путешественников-реконструкторов типа Тура Хейердала и Тима Северина. Вот я и попытался представить себе одиночное верховое или пешее путешествие... Ну, скажем, из Парижа в Краков, году так в 1200-м от Р. Х. Интересно, как бы это могло выглядеть? Наверное визы были бы не нужны? Или все-таки без соответствующего документа это было бы путешествием только до ближайшей виселицы?