22 Месяца Первого зерна 1035 г.
Пешим порядком отряд вышел из Хардала в сторону перевала. От самой деревушки до перевала можно было добраться за день перехода, а вот на сам перевал на другую сторону гор мог понадобиться, по рассказам эльфов из Хардала, и месяц. Уходили без веселья – Керни так и не вернулся, да и на связь не вышел, телеги и лошади остались в Хардале. Эльфам в деревне дали наказ – если придет норд – накормить, обогреть, дать приют на время, пока сам не захочет уйти. Хотя Лесник и сказал, что Керни надолго не задержится – либо рванет за ними следом, либо уйдет назад, в леса Брумы, где остался небольшой домик в чаще, у Белых Столбов.
Разведчиков не высылали, шли плотной толпой. Любую опасность можно было бы заметить на таком расстоянии, на котором она ещё и опасностью то не была. Тем паче, что из лесу вернулся Бир – сытый, довольный, со следами похождений на морде и спине; а уж здешние леса навсегда, наверное, запомнят этого зверя.
Вскоре, после начала пути, заметно похолодало, а впереди, на чуть заметном подъеме, уже видна была белая снежная полоса. Начиналась она как-то вдруг, будто кто из богов постарался назло людям и эльфам. Местность вокруг была открытая до предела – низкорослый редкий кустарник, торчащий редкими пучками, даже тени толком не давал – а солнце, надо сказать, светило так, что снежная полоса впереди отсвечивала и вызывала резь в глазах. Небольшие перелески не могли бы дать укрытия даже десятку людей - состояли они в основном из сосен, а подлеска почти не было. Они напоминали этакие залы в деревянных хоромах нордов – та же просторность, светлость.
Первый привал устроили как раз в таком вот зале. До каменисто-снежной полосы было рукой подать, и нужно был собраться с силами, чтобы быстрее преодолеть первые мили пути. Бретонцы, со свойственной им скрупулезностью в любом деле, принялись выбирать себе снегоступы, хотя до глубокого снега сегодня отряд мог и не дойти. Эльфы, включая даже темных, разбрелись по перелеску. Норды же, не теряя времени, сели у костра и забормотали на родном языке, тягуче-низком, ясном только им. Вообще, все народы Империи владели двумя языками – родным и имперским. Этому учили с детства, и никому не казалось странным, что норд может без особых проблем общаться с хаджитом.
Ларри забил трубку и курил её, с потрясающей неспешностью втягивая дым, будто ему и не нужен был воздух для дыхания. Маг сидел рядом и задумчиво смотрел в одну точку перед собой. Он слегка покачивался, как будто искал точку равновесия, и по глазам его, направленным куда-то внутрь себя, было ясно, что до равновесия ему еще далеко. Костер, в котором горели сырые дрова, больше чадил чем грел.
И тут маг повернул голову и уставился на Лесника.
- Я его услышал, – как-то неуверенно не то сказал, не то спросил он у Ларри.
- Кого? – спокойно повернул голову в сторону мага тот.
- Норда, Керни который. Он…
- Да вон он, с эльфами болтает. – усмехнулся лесник и указал чубуком трубки на компанию эльфов, столпившихся шагах в пятидесяти от костра. Там и вправду маячила высоченная фигура, вокруг которой, среди эльфов крутилась вторая – маленькая и черная, верткая как волчок.
Когда норд подошел к костру, его встретили радостные крики и гомон. Все, даже бретонцы, посчитали нужным выразить свою радость возвращению Керни. А вот тот, кто пришел с ним, к костру подходить не спешил, зато кивнул магу и поманил его пальцем. Они перебросились парой слов и черный гость отправился прочь, Лесник даже не успел как следует рассмотреть его, взгляд его был прикован к вернувшемуся ученику. Как бы он это не скрывал, но в глубине души он радовался не меньше прочих.
Маг вернулся, и сел на прежнее место.
- Надо его одеть в свое, а эти лохмотья на нем, - он указал на Керни, - сжечь. Потом ему нужно спать. Долго нужно. Не меньше десяти часов кряду.
- Это тебе все этот сказал? – спросил Лесник, не объясняя кто «этот».
- Да, он.
- А «он» кто вообще?
- Долго рассказывать, потом объясню, на ночном привале, а сейчас надо исполнять. Сон, я думаю, до вечера подождет, а вот с одеждой – надо сейчас исполнять. Я вообще удивляюсь, как он еще насмерть не замерз! Вода ночью в лужах Хардала замерзает, а он в одном исподнем. – заявил айлейд.
- Ладно, поглядим, - сказал Ларри, и поднялся на ноги. – Господа!!! Мы все, безусловно, рады возвращению Керни!!! – одобрительный гул. – По такому случаю, нужно выделить ему одежду. – Все осмотрели норда с головы до ног. Все что на нем было – холщовая хламида грубой работы, залитая на груди черной кровью – никак не соответствовало погоде, и толпа вновь одобрительно загудела в том смысле, что да, надо бы, мол, выделить одежку. – Ориг!! Кто там у вас маркитантом выступает?
- Я и выступаю!!! Соберем с миру по нитке, - крикнул от костра норд.
С Керни быстро сняли хламиду, и одели в более подходящую для воина одежду. Откуда-то из своих запасов норды – только их одежда и пришлась впору Керни – достали рубаху, портки, стеганку, в общем, одели с головы до ног. В толпе стоял хохот, гам и непрерывная басовая пелена голосов нордов.
- Нам бы сегодня перейти линию снегов, - подойдя к магу и Ларри, сказал Сторген. – там, в пяти милях отсюда, есть вполне приличные пещеры. В них и переночуем.
- Ты-то откуда про пещеры знаешь? – удивился Лесник, и выпустил в эльфа колечко дыма. – Сам бы ты сходить не успел, твои вроде тоже тут все были.
- А вот погоди – увидишь, что я прав был! – усмехнулся эльф, отмахиваясь от дыма.
- Ну, смотри. Если будем ночевать под открытым небом, останешься без ужина. – тихо сказал Лесник. – Ориг, Рагор, собирайте людей, нам за сегодня нужно еще потопать. Заночуем с комфортом! – крикнул он, обернувшись к Керни.
***
- Не верю я в то, что пещеры, у которых пол выстлан соломой, могут быть ничейные. Хоть что ты говори, не верю! – упорствовал Ориг. Эхо разносило его слова по огромных размеров пещере. Гладкие стены её полностью отражали звук, и, кажется, даже и свет, освещая все пространство внутри розоватыми вечерними лучами.
- Да говорят же тебе имперским языком – не солома это, трава обычная, видишь – корнями в земле сидит! – отвечал Сторген, сидя на корточках. В руках его болтался приличный клок сена, взятый, судя по всему с пола пещеры. Он упорно не хотел оставаться голодным, и, тем более, ночевать под открытым небом в горах, где каждую секунду может начаться буран.
- Тем более, откуда трава-то взялась? Нет, не видать тебе ужина! – злорадно ухмыльнулся норд.
- Иди лучше остальных позови! Тут пусто, на ночь выставим караул и спокойно отдохнем!!! – крикнул босмер тем, кто оставался у входа, подстраховывая вошедших в пещеру.
- Даэдра с два мы здесь отдохнем, чует мое сердце. – повторил Ориг, но спорить более не стал, а вышел из пещеры под начинающее уже понемногу темнеть небо.
Отряд быстро устроился на ночной привал, выставили караульных из числа нордов, разожгли костер, достали еду. Возле костров потекли беседы.
- Вот помню сидели мы как-то с Оригом в засаде на юго-западной дороге от Брумы. – рассказывал Рагор, то и дело прерываясь, чтобы откусить вяленого мяса. – Сидим, значится, ждем цели – мы тогда, грешным делом, разбойничали, ну озоровали то есть – грабить грабили, а чтоб убивать – разговора не было - а сидеть-то скучно. Решили мы с ним бабахнуть Сиродиильского, для согрева. Бабахнули, сидим дальше. И тут он поворачивается ко мне и говорит: «Да когда это норд на четверти бутыли сдавался? Нет уж, брат, давай-ка мы её добъем!» . Приступили мы к добиванию, и вот, когда осталось уже на донышке, слышу – с дороги цокот копыт. Ориг тоже услышал, и давай: «Конный удрать может! Давай я пьяным притворюсь, на дорогу лягу, а как он ко мне спустится, я его и схвачу». Вино у меня в голове играет, и я отвечаю: «А иди, ложись. Пока ты его держать будешь, я коня уведу!». Вот вышел он на дорогу, улегся поудобней прямо посередке и лежит, только бока вздымаются. Выехал всадник из-за поворота, остановился возле этого охламона, спешился. Постоял он над Оригом, а потом возьми, да и опустись на колени, да как давай карманы у него обшаривать – караул! Я сразу смекнул, что этот болван уснул, поэтому медлить не стал, а попросту выскочил из кустов, схватил коня за повод, да как дерну с ним в кусты – только меня и видели. Привязал коня в лесу, вернулся посмотреть на друга. Ну, путника-то уже нету, а этот все лежит, и горя ему нету, а изо рта струйка красная течет. Ну, думаю, пришили за коня другана моего, сел рядом с ним на дорогу, да как давай взывать к богам, чтоб его в Совнгард взяли. А этот чурбан, представьте, поднимает голову и говорит мне, чтоб я заткнулся и достал где-нибудь еще того вина. Его тогда досуха обчистили, даже зубы золотые выбили – от того кровь то во рту и была. Ходил он потом все лето босиком, пока мы одного богатика не поймали. Но это уж потом как-нибудь расскажу. – закончил он.
Слушатели посмеялись немного, и вновь принялись за еду. Караульных сменили, и к трапезе подсел Ориг. Он сразу, с места потянулся к фляжке со словами:
- Согреться бы!
***
Лесник незаметно подвинулся от костра к магу, и потихоньку раскурив трубку, спросил:
- Так кто этот черный был? Который Керни привел?
- Этот-то? Хмм… Как объяснить. Ну вот ты – человек. Так?
- Ну, почти так. – ответил Ларри.
- Так вот, этот черный был… человеко-эльф, что ли?
- В смысле сын эльфийки и человека? Так это не редкость, я и сам из их числа. – усмехнулся Лесник, пуская в потолок пещеры дымное колечко.
- Нет, он не по крови человеко-эльф. Давно, очень давно он был человеком. Потом он набрел в лесу на некромантов, и они его, естественно, умертвили, оживили, и, проведя над ним свои опыты, отпустили. Бродил он этаким трупом с живой, человеческой душой по миру десяток лет, пока не набрел на алтарь Акатоша. Аэдра смилостивился над ним, и дал ему новое тело. Сделано оно было из древесины Черного дерева. Но человеческая душа была повреждена, и он отдал телу вдобавок еще и душу одного из эльфов, убитых накануне неподалеку. Вот и ходит теперь по миру, бессмертный Двудушный, и будет ходить, пока не кончится мир, или не сожжет его пламя драконово. – вполголоса рассказал эльф, иногда поглядывая на собеседника, пытаясь понять, слушает ли его Лесник. Тот смотрел на громко хохочущих возле костра нордов, на тихо смеющихся босмеров и данмеров, но пристальней всех – на хмурых бретонцев. Те сидели втроем возле костра, и сосредоточенно подгоняли ремни доспехов, точили оружие.
- Странные какие-то. Все болтают, смеются, а эти… Бирюки какие-то. За весь путь ни разу не улыбнулись. – сказал Лесник магу, не обернувшись.
-А ты что хотел. Они все таки бретонцы, патриоты Империи, а ты вспомни, с кем ты воевал в Эльфийском дворе? Они тоже не каменные. – усмехнулся айлейд.
Лесник достал изо рта чубук трубки, но сказать ничего не успел. Один из караульных, только что заступивших на пост, вбежал в пещеру и крикнул:
- Уходим! Великаны!
Воцарилось минутное молчание, среди которого четко разнеслись под сводами пещеры слова Орига:
- Ну, эльфийская твоя душа, что я говорил? Давай сюда мясо. – он протянул руку к куску вяленой баранины, который держал в руках Сторген. – Будем договариваться.
- Думаешь, получится? Мы не в Скайриме, помни. – кинул с другой стороны костра Рагор.
- Да великан - везде великан. Вы пока слейте в щит покрепче все спиртное, что есть. Я сейчас. – и он вышел из пещеры, захватив еще пару кусков баранины.
Не успели норды и бретонцы (эльфы, как известно, не пьют, а если пьют – то быстро спиваются) опустошить свои фляжки в один из щитов, как рыжеволосый норд вернулся. Он вошел, с кем-то доверительно разговаривая через плечо. Его собеседник вошел в пещеру, немного пригнувшись, чтобы не зацепить верхнюю часть прохода.
Те, кто раньше не видел великанов, могли бы подумать, что перед ними норд извалявшийся в грязи и ,в дополнение к этому, побывавший на дыбе в Имперских застенках. Великан был крайне худ и наг, единственной его одеждой были его волосы, которые, если не присматриваться, могли сойти за грязные, побитые временем шерстяные шапочку и штаны. Повсюду на его теле виднелись шрамы, местами образовывавшие паутины. Он был высок, но не настолько, как об этом говорят легенды – он всего на две головы возвышался над Рагором, самым высоким в отряде. В одной руке он сжимал кусок мяса, видимо, подаренный ему Оригом.
Войдя, он остановился на пороге и обвел взором отряд. Норд, между тем, времени не терял.
- Знакомьтесь все, это – Кирус! – произнес Ориг, рукой указывая на великана. – Кирус любезно согласился приютить нас на ночь в своем доме.
- Какой-то он не сильно большой. – высказался Керни.
Великан вскинул на него взгляд, и произнес сиплым низким голосом:
- Ты как будто сильно большой, - и смачно закончил, - Мал-лявка!
- К вашему сведенью, друзья мои, великаны прекрасно говорят на имперском, и вообще очень умны. – предостерегая следующие высказывания, вклинился Ориг.
- Чего сидите на пороге? Пойдемте домой. – сказал Кирус, и ,подойдя к противоположному от входа концу пещеры, запросто, не выпуская из второй руки мясо, одной рукой откатил в сторону громадный камень. Кто-то сзади тихо присвистнул. – Заходите! – повторил великан и шагнул в открывшуюся нишу.
Наскоро затушив костер, остальные пошли за ним.
Дверь была настолько широкой, что за камнем шириной в пять метров скрывалась лишь одна из её створок. Можно себе представить размеры помещения, в которое она вела. Отряд вслед за Кирусом вошел в огромный сводчатый зал, наводящий на мысли о храмах Девяти. Они шли как будто внутри какого-то древнего скелета – каменные ребра смыкались под потолком, в десятке метров над полом. Тускло светили магические огни в нишах стен, слабо отблескивали золотом стены.
- Даэдра меня сожри, если это строили не двемеры. – заявил кто-то из нордов. Голос разнесся эхом под сводами.
В боковых стенах мелькали двери, размером поменьше той, в которую они все вошли. В конце коридора тоже виднелась дверь, но Кирус, не дойдя до нее свернул в одну из боковых. За дверью обнаружилась лестница вниз, и они довольно долго спускались в сумраке пролетов, освещенных все теми же фонарями.
- Они построили и ушли. – сказал великан, когда они вышли с очередного пролета в круглую залу. – Ушли, а меня с братьями поставили следить за замком. Там комнаты, можете жить. – он указал на одну из дверей, ведущих из залы. – Еды у меня тут мало, самому не хватает, так что ешьте свое.
Все молчали. Слишком много вопросов появилось в головах членов отрядов, чтобы задать хотя бы один. Наконец Керни спросил:
- А где братья-то?
- Гардуса позапрошлой зимой орки из Крепи расстреляли, а Лантус заблудился на нижних уровнях, так и не нашелся. – великан немного помолчал, - Вы будьте тут, а я пойду мамонтов загоню в пещеру, перемерзнут же.
Когда великан вышел, Лесник и маг первыми прошли в указанную дверь и очутились в узком коридоре, в который выходили двери полусотни комнат.
- Знаешь, Сторген, а ведь ты прав был! Сегодня ночуем под крышей – да еще какой! – рассмеявшись, сказал Ларри.