...
режимном лечебном заведении. Но Володю пустили на выходные и праздники домой. Володя выложить новую главу решил. Жаль что никто не читает
«Then have a gangsta reunion, The homie told me,
Getcha boogie on youngsta
C-Walk, homie»*
©Kurupt — C-Walk (песня, 1998 год)
Что едят ниггеры? Думаете, что мы питаемся крэком и марихуаной? Близко к правде, но еще больше мы любим курочку с хрустящей корочкой и нежной мякотью, которая так и просится в рот… Сняв денег в ближайшем банкомате, мы отправились в храм Полковника Сандерса.
Курочка KFC — одно из самых любимых блюд среди homies Локэша, и среди дубин из Крэблвуда. В Лас-Либертаде было три ресторана KFC: один на территории Крабов, один в богатом «белом» районе, и один у нас, в Локэше.
Съев корочку с ароматной куриной ножки, я приступил к мякоти… Вот настоящая пища богов. Пища для real niggaz.
— Так что будем делать со складом, Блант? — обратился я к своему homie, который грыз крылышко, периодически макая его в фирменный кисло-сладкий соус.
— Всё просто, nigga, — бросив очередную кость на поднос, сказал толстяк, — подъезжаем на моём Додже к воротам. Рейли обеспечит то, что там не будет патруля, и оставит ворота приоткрытыми. Платим ему за риск четверть суммы от того, что получится в итоге.
— Всё ясно, nigga. Сгоняем на рынок? — предложил я, — Я бы не отказался от сочного арбуза…
Не успели мы встать из-за стола, как в ресторан ворвалось двое негров в синих банданах. Пальнув в потолок из обреза и передёрнув скобу, он заорал противно писклявым голосом:
— Деньги на бочку, muthafuckas!
Пока тип с обрезом держал на мушке кассиров, второй, со старым револьвером подходил к посетителям, и вымогал у тех деньги и брюлики. Очередь подходила к нам, надо было что-то делать.
— Я этим пиздюкам задницы-то свинцом нашпигую… — доставая старый-добрый Кольт девятнадцать-одинадцать, который он на этот раз не оставил в машине, шептал Биг Блант, — Давай, подходи, сучара, — пистолет был под столом, — Тебя ждёт мистер Кольт.
— Гони зелень, сука! — едва грабитель договорил, прозвучал выстрел. На его белой майке расплывалась багровая клякса. Не успел бандит кулем свалиться на кафельный пол, как стол был опрокинут мной, став укрытием.
Новый выстрел из дробовика едва не разнес стол. Высунувшись из-за стола, Блант отправил две свинцовые посылки члену вражеской банды, и тот свалился. Отпустив живот, из которого шла кровь вперемешку с содержимым кишечника, заливая кафель, он пытался дрожащими руками дотянуться до выроненного оружия. Направив дуло пистолета в лоб молодому бандиту, Биг Блант нажал на спуск и украсил стену возле входа в KFC мозгами налётчика, после чего сорвал с его шеи золотую цепочку. А у самого Бланта, к слову, на шее тоже висела похожая толстая цепочка.
Кассиры и посетители были одновременно испуганы и благодарны. Понимая, что мы их спасли, и вернули их ценности, они обещали не свидетельствовать. Да и все они были кто косвенно, кто прямо, связаны с Грейп-Стрит. Кроме администратора, который нас не видел, так как заперся в своей каморке, и не хотел выходить от страха, когда заявились грабители.
***
Проезжая мимо небольшого подобия рынка, где торговали разными фруктами и овощами, мы решили сделать там остановку, и купить «ниггерский нектар», самую большую ягоду в мире, так же известную как арбуз. Солнце своими закатными лучами освещало около дюжины торговых лотков. Торговали тут в основном латиносы, и двое ниггеров. Может, у мексиканцев лучше язык подвешен, и они лучшие торгаши чем niggaz? Не знаю… Ниггеры не торговали. Зато другие торговали ниггерами несколько сотен лет. Лет так, триста, назад, как я думаю, вполне была обычной фраза «Дайте мне несколько негров для работы в огороде, и негритянку, чтоб на кухне помогала». Но сейчас те времена прошли, и негры может и презираются, но живут более-менее свободно.
Подойдя к лотку с арбузами, что был посередине, между остальными, я увидел там неожиданного человека. Старый смотритель автостоянки, так и не изменивший своей вредной привычке курения. Кубинец Пэдро, которого знали и уважали homies с Грейп-стрит.
— Хола, амигос, — вынув трубку изо рта, поприветствовал нас в своей привычной манере старик, — Арбузы у нас — maldito**! Пальчики оближешь! Есть дыни, если хотите, и апельсины. Ваш любимый «Брэсс-манки»*** лучше делать из zumo de naranja natural.****
— Нет, мужик, апельсины не нужны, — отрицательно отмахнувшись, обьясняю я, — Нам бы арбуз, средний. Фунтов шесть или семь, не более.
— Exсelente! ***** — эмоционально всплеснул руками, подобно вспыльчивым итальянцам, кубинец. Он взвесил извлеченный из-за прилавка арбуз, после чего постучал костяшками счётов и выдал, — С вас доллар и семьдесят пять центов. Наслаждайтесь, ребята.
Неся арбуз к фургону, мы с Биг Блантом стали свидетелями довольно милой сцены. Два пацана, лет четырнадцати, в цветах противоборствующих банд Крабов и Грейп-Стрит, танцевали друг напротив друга свои фирменные танцы. Пацан в синем танцевал C-Walk, танец Крабов, а пацан в наших родных цветах танцевал G-Walk, наш родной танец.****** Они не дрались бейсбольными битами, не стреляли, и даже кулачной драки между ними не было. Они просто танцевали под музыку, изливающуюся из бумбокса, под биты Грандмастера Флэша, рэпера с противоположного побережья. Вот бы всегда так было. Чтобы споры между бандами решались не в перестрелках, не в драках, а в танцевальных соревнованиях и рэп-батлах. Чтобы сражение заканчивалось не убийством, а унижением противника в танце или песне. Всё было бы по-другому…
***
Перед ограблением, которое планировалось глубокой ночью, я решил заехать к Танише. Она жила в небольшом одноэтажном доме, который она делила с матерью и двумя братьями, тоже homies из банды Грэйп-Стрит. Мне открыл дверь Тайриз, старший брат Таниши, коренастый тридцатилетний мужик. За шесть лет он облысел, как и Блант, но в отличие от него отрастил бородку-подкову.
— Йоу, Ти! — приветствую я его, протягивая руку.
— Здорово, nigga! — радостным голосом поздоровался Тайриз, пожимая ее, — Блудный батя вернулся! Хе-хе...
Блудный батя? Что это значит? Неужели…
—А где Таниша? — задаю я важный вопрос, ведь я приехал ради неё.
— Таниша на работе, но ты заходи, nigga, — отворяя дверь пошире, приглашающее махнул Тай, — Я два бутыля «Брэсс-Манки» намешал. Будешь?
— Давай, не откажусь. — проходя в лачугу, в которой с трудом проживали четыре человека, я
решил поинтересоваться, как дела у его младшего брата, — А где Зигги?
Вдруг добродушное настроение Тайриза испарилось, а глаза наполнились грустью, и даже слегка заблестели, от выступивших слёз.
— Он, мой любимый nigga, мой мелкий бро… — буквально обрушившись на дешёвую софу, обтянутую тканью в клетку, он обхватил голову, — Его убили пять лет назад. Ебучие Крабы! С тех пор я гоняю в Крэблвуд, устраиваю драйв-баи, чтобы карать этих уёбков в синем. Но Зигги… Зигги не вернуть.
— Соболезную, homie. Умереть в шестнадцать лет… — кладу руку ему на плечо, — Когда-нибудь эти долбоёбы из Крэблвуда поплатятся. Сегодня с Блантом вальнули двух Крабов. Видал бы ты, как эти muthafuckas дёргались в агонии.
— Да… Давай помянем. И не только моего Зигги, но и всех homies из Локэша, павших на улицах.
Muthafuckin Локэш! Самое опасное место в Штатах, где каждый день гибнут люди, каждый день бандиты вламываются в дома, в год угоняют тысячи машин. Город заполненный наркотой и оружием. Город, погубивший тысячи жизней.
— А теперь… — Тай снова стал излучать позитив, и крикнул, — Малой!
Из спальни, смешно переставляя ноги, вышел пацан лет пяти или шести, вылитый я в этом возрасте, если судить по старым фоткам из детства.
— Знакомься, — отложив бутылку с недопитым Брэсс-Манки, сажает пацана на колени, — Зигги-младший. Он твой.
— Но, — удивлённо смотрю на шестилетнюю копию себя, — Таниша мне ничего про беременность не говорила. Почему она не пришла в тюрьму, не сказала?
— Она не хотела, чтобы Зигги знал, что батя — преступник, сильно злилась. Да и я сильно, поначалу, злился на тебя за то, что ты мою сестрёнку обрюхатил. Думал «Вот выйдет этот бык-осеменитель из тюряги, я его свинцом накормлю», но потом… Потом я понял, что ты не виноват. Просто так сложилось.
Пацан смотрел на меня и, выставив указательный палец вроде пистолета, указал на меня, и сказал:
— Бэнг-бэнг! Краб убит!
— Хе-хе, — смеётся Тай, — Именно так дядя Тай хотел грохнуть твоего папу… Только он не краб.
— Не говори такие вещи ребёнку, muthafucka!
— Сказал матершинник, — парировал Тайриз мои слова.
— Ладно… Когда Таниша будет? — всё же, я хотел повидать её.
— Приходи послезавтра, — глядя на механические настенные часы, висевшие на ободранной стене, сказал Тай, — У неё сегодня длинная смена, до одиннадцати вечера.
— Ладно. "Брэсс-Манки" знатный вышел, — поблагодарил я своего homie, откладывая бутылку староанглийского "восьмисотого", разбавленного апельсиновым соком, на старую исцарапанную тумбочку, — Ещё увидимся, nigga.
Я подержал на руках своего отпрыска, который всё так же выставлял указательный палец, представляя, что это пистолет… Здоровяк уже! Фунтов тридцать, не меньше. Хотя не из болтливых. Я в шесть лет подпевал Джимми Хэндриксу, когда того крутили по радио. Стесняется пацан, ведь я ему совсем не знаком.
Сначала, глядя на сына, я думал: «Настоящий гангстер растёт!», но потом понял, что хочу другой жизни для сына, чтобы он не подвергал себя опасности каждый день и не умер, как его младший дядя.
После визита к внезапной родне я решил вернуться к Бланту…
Примечания:
* перевод:
"И банды объединятся, мне сказал кореш,
Нужно достучаться до молодых
Си-Волк, кореш"
**maldito - Грубая форма слова "Восхитительные", что-то вроде "пиздатые" или "охуенные" в испанском языке
***Брэсс Манки(англ. Brass Mokey) - название популярного среди афроамериканцев напитка, который делают из солодового ликёра и апельсинового сока
****zumo de naranja natural - по испански "свежевыжатого апельсинового сока"
*****Excelente - по испански "Отлично", "Великолепно"
******C-Walk и G-Walk - Особые танцы банд этого рассказа. Названия расшифровываются как Crablewood Walk и Grape Walk. Списано с двух реальных танцев противоборствующих банд Crips и Bloodz - C-Walk и B-Walk соответственно. Если в C-Walk большое внимание уделяется движениям ногами, то в B-Walk намного больше внимания уделяется движениям рук и корпуса.
« — У кого больше всего пушек, чем у кого-либо? У кого все пушки, а?
— Не знаю… У чувака с тонной пушек? Не знаю, мужик, сдаюсь.
— У армии, мой nigga, у армии…»
© Grand Theft Auto San Andreas (игра, 2004 год), диалог между СиДжеем и Райдером
Биг Бланта* я застал за действием, соответствующим его кличке: за скручиванием косяка. Докрутив свёрток, он зажал его в зубах и, подпалив его с одного конца с помощью раритетной Zippo, начал раскуривать блаженный нектар. Если остальные homies предпочитали курить через бонг, то Биг Блант, когда-то звавшийся Литл Блант, предпочитал старые добрые самокрутки. Так он, собственно, и получил свою кличку. Так О’Ши Брэнсон стал Литл Блантом, а набрав вес, решил слегка поменять кличку, на Биг Блант.
— Ну что, Блант? Вечереет, — нашарив будильник в недрах тумбочки возле дивана, сказал я, — Вздремнём пару-тройку часов перед делом? Я будильник поставлю, на одиннадцать часов. И где мой бонг? Покурю немного, если шмаль ещё осталась.
Бонг оказался под кроватью в моей комнате. Отряхнув слой пыли с него, я забил в конус несколько комочков каннабиса и, заполнив специальную ёмкость водой, я зажёг траву, чтобы она тлела, и начал вдыхать дурманящий дым, прошедший через воду… Курили мы вместе с Блантом. Он –косяк, а я — бонг. Бонг издавал приятное булькание, излишки дыма затянули комнату «туманом». Курили мы около часа, после чего спрятали траву в тайник в вентиляции, бонг убрали обратно под мою кровать, и решили вздремнуть. Я — на своей кровати, накрывшись покрывалом красного цвета, а Блант — на диване обитом коричневым кожзамом в прихожей, сидя на котором мы курили.
***
Будильник отдавал эхом в голове… Хотелось перекусить, была жажда, голова кружилась, всё от ганджи. Но, тем не менее, надо было идти на дело. Пушки Дяди Сэма ждут, нельзя опаздывать. У меня ствола не было, и мне его было не купить с судимостью, а вот Блант захватил с собой свой «Кольт», дозарядил магазин, и в карман куртки сунул еще два запасных магазина. Из цветов Грэйп мы решили взять банданы, а у Бланта под курткой вдобавок была красная майка. Наскоро перекусив сэндвичами, и запив их солодовым ликёром, мы сели в фургон и отправились по ночным улицам в сторону базы национальной гвардиии. База представляла из себя территорию с тремя складами, похожими на ангары, и несколькими жилыми зданиями. Было два входа: один основной, через который ездила техника, и «чёрный ход». Как пояснил мне по пути Блант, мы подъедем на фургоне к открытому чёрному ходу, а постовых там не будет. Вышками база не была обеспечена, так как это не армия, а всё же гвардия, «солдатики на выходных».
Путь пролегал через Крэблвуд Эйти-Эйт, который освещали многочисленные фонари. Я чувствовал, что встречи с Крабами, скорее всего, нам не миновать. Так и случилось. Нам встретилось четверо бандитов из вражеской группировки. Чего им в такую темень не спится? У одного из них в руках был «калаш», который он вскинул, увидев на нас красные банданы. Раздалась очередь, и в фургончике Бланта появилось с десяток новых отверстий. Бандиты не успокоились, и сев в голубой «Крайслер Фифс Авеню», начали погоню.
Стремительно нагнав «Додж» Бланта, негры в синих «цветах» высунулись из окон, и открыли пальбу. Судя по звуку был один АК, которому подыгрывало два Тэк-9. Задние двери фургона стремительно превращались в решето, и Блант решил, что надо избавляться от негров в Крайслере.
— Попробуй пробить им шины! — возбуждённо крикнул Блант, бросая мне на колени хромированную пушку.
Высунувшись по пояс из окна, я рисковал схлопотать пулю, даже несмотря на то, что я сделал это во время перезарядки Крабов. Но тем не менее, кто не рискует, тот не пьёт «Кристалл». Стараясь целиться в правое переднее колесо, я выстрелил, но едва пистолет успел выплюнуть горячий свинец, как крабовое ведро с гайками вильнуло в сторону. Снова прицелился в колесо, но на этот раз попал в цель. Воздух с шипением покинул колесо и машина завиляла, а потом врезалась в фонарный столб. Негры с руганью вылезли из нее и открыли огонь по и без того пострадавшему нашему фургону. Но мы быстро скрылись во тьме большого города, который освещался желтоватыми отблесками уличных фонарей.
***
Когда фургон с почти полусотней дыр от пуль Крабов прибыл к чёрному ходу на базу гвардии, было за полночь. По пути нам позвонил Рэйли, который сказал, что у нас есть полчаса, чтобы сделать свои дела.
Дверь была не заперта, ближайший склад находился примерно в ста ярдах от входа. Осторожно, осматриваясь, мы двинулись в ангар. Дверь склада, к сожалению, была закрыта на кодовый замок…
— У меня всё схвачено! — сказал Блант, бегло щёлкая по черным с белыми цифрами клавишам, после чего дверь со скрежетом металла открылась. Я боялся, что звук будет услышан, но Блант меня успокаивал.
На огромных, до потолка, стеллажах стояло много зелёных ящиков-цинков с изображением флага США на крышке.
Один мой бледнолицый знакомый, крошивший вьетнамцев в шестидесятые, и мексиканцев аккурат после после того, как я загремел, рассказывал, что у него было несколько таких ящиков, — «связи помогли». Мы тоже, по сути, «связями» пользуемся, а именно — Рэйли, который вместо банд решил пойти в гвардию.
Груз мы таскали в ускоренном темпе, фактически бегали, таская ящики весом по сотне фунтов весом. Сто фунтов — это солидно, но оно того стоило. Стащили мы с десяток пулемётов и полтора десятка винтовок. Пулемёт, как рассказывал тот ветеран, назывался М-60, ну, а название винтовок я и так знал. Кто же не знает «злую чёрную винтовку»? Помимо автоматов и пулемётов мы стянули полдюжины гранатомётов и два ящика ручных гранат. Я не знал, хватит ли вырученных с продажи этих игрушек денег на операцию мамы, но надеялся, что всё пройдёт гладко.
Когда мы тащили последний ящик в фургон, нас заметил один из гвардейцев. Разглядеть его физиономию у нас не получилось, так как было темно, но по акценту мы поняли, что это скорее всего был житель Техаса или Далласа. Несясь сломя голову, но не бросая добро, мы побежали к машине. Бросив ящики в кузов фургона, в котором почти не было места, мы запрыгнули в салон, и Блант вдавил педаль газа. В решето, которое стало у фургона вместо задних дверей, прилетело несколько пуль, пущенных «техасским рейнджером», но дело было сделано. Мы смылись, и погони в виде армейских джипов не было. Следующим местом назначения был гараж, куда мы бы могли поставить фургон с оружием.
*Биг Блант(англ. Big Blunt) - это кличка, которая расшифровывается как "Большой Косяк" или "Большая самокрутка"
"How many motherfuckers gotta pay?
Went to the shelf and dusted off the AK."*
© Ice Cube - Wrong nigga to fuck wit' (рэп, 1991 год)
Домой мы вернулись ближе к утру. Сон был беспокойным: я волновался о маме, грустил о смерти Зигги, брата своей девушки, и думал о тяжёлой жизни в гетто и о своём прошлом…
Первый труп я увидел еще в шестьдесят девятом году, будучи ребёнком. Однажды друг детства ОʼШи, который тогда еще не имел клички, сказал мне ленивым летним днём, на выходных: «Пойдём, я кое-что особенное покажу!». Я подумал, что ему удалось достать журнал Playboy или настоящий пистолет. Когда он привёл меня в небольшие заросли сухого кустарника на окраине Локэша, где, издавая противный запах тухлого мяса и крови, разлагался труп длинноволосого парня, скорее всего, являвшимся хиппи, я был немало поражён. «Вот так находочка!» — думал я. Поначалу мы тыкали в это незадачливое «дитя цветов» палками и расковыряли пулевое отверстие на спине, но потом мы нашли у него в карманах самокрутки… Нам было немного страшновато рыскать по карманам мертвеца, а тем более курить его косяки, но мы были озорными детьми гетто, которые хотели попробовать всё в этой жизни. Так что помимо того, что тогда я впервые увидел труп, в тот день я впервые попробовал травку.
Мои думы о прошлом прервал инициатор того приключения с трупом, Биг Блант.
— Проснись и сияй, nigga! — ворвался в мою комнату, освещённую светом полуденного солнца, который изливался из окна, толстый негр. Войдя, он грубо закрыл дверь ногой, и продолжил: — Пока ты тут дрыхнешь, я договорился с бандой, с теми самыми мексиканцами с севера. Я им вкратце объяснил, что мы добыли, — и тут он улыбнулся жёлто-коричневыми от курева зубами, — Они готовы заплатить двести сорок штук зелени! И чтобы отплатить Рэйли хватит, и на операцию твоей маме!
— Мы пойдём на сделку вдвоём? — приподнимаясь на кровати и сонно потягиваясь подобно чёрному коту, говорю я. — Я думаю, нам нужна поддержка. И еще… Один ствол на двоих — никак не катит. У БиДжея есть Вальтер ППК, у тебя есть твой Кольт. Осталось раздобыть ствол мне, и будет круто. Три опасных вооружённых Грейп-Стрит ОуДжи из Локэша, — кое-как собравшись, натянув джинсы, куртку с рваным от пули Крабов плечом, и повязав бандану на голову на манер платка, я был готов к свершениям, — Grape4life, nigga!
***
Как достать пушку в Лас-Либертаде? Купить на чёрном рынке? Можно попробовать купить у какого-нибудь левого барыги краденый ствол и там, но такие «дельцы» подсовывают лютый хлам, который переклинивает в самый неподходящий момент. Награбленными винтовками и пулемётами я решил не вооружаться, так как с мексиканцами был строгий уговор. Остаётся вариант, которым пользуются niggaz с судимостями. Купить ствол через знакомых, у которых судимостей нет.
Как вариант, можно купить ствол через Танишу. Насколько я знал, она покупала себе небольшой револьвер тридцать восьмого калибра и у неё была действующая лицензия на приобретение оружия. Если раньше, до отсидки, я пользовался Магнумом триста пятьдесят седьмого калибра, то теперь мне хотелось опробовать что-нибудь посолиднее. Магнум, но покрупнее, сорок четвёртого. Или же взять что-нибудь попрактичнее? Что-нибудь не такое убойное, с патроном-«девяткой»? Нет, эта хрень для слабаков. Настоящие niggaz предпочитают что покруче.
***
Так, за размышлением об вооружении, мы проезжали «блоки» Локэша, направляясь в сторону пригорода Ист-Сайд, где вместо пятиэтажек были частные дома, стоявшие плотными рядами. В одном из таких домов жила Таниша с братом и мамой. Когда я в прошлый раз был у них дома, я не видел маму. Следовало поинтересоваться, как она.
Ехали мы на машине, которую угнал БиДжей пару недель назад. Машина долго стояла без дела, хозяин то ли помер, то ли сел в тюрьму, а его жена не имела водительских прав. Барт Джексон, он же БиДжей, воспользовался этим и угнал эту серую Шеви Импалу шестидесятого года. Не «шесть-четвёрка», конечно, но тоже неплохая лошадка.
Тайриза я застал во дворике, где он, сидя на пластмассовом уличном стуличике, за таким же пластмассовым столом, разбирал и смазывал детали девятого Тека. Пистолета, который мы, ниггеры, переделывали под автоматический огонь, в результате чего он превращался в пистолет-пулемёт. Быстро, не более чем за за пятнадцать секунд, Тайриз собрал пистолет обратно и, вставив длинный, на пятьдесят патронов, магазин, передернул затвор.
— Фух! — наставив поначалу на нас ствол, он успокоился, и ровным тоном продолжил. — Я думал, снова Крабы. Недавно на точно такой же Импале muthafuckas в синем наехали. Драйв-бай сделали. Помнишь Билли Кида, пацана, что напротив живёт? Он пулю словил. Но жить будет, всего-то в ногу попали. Мне три года назад так же "повезло". Но Лэсли меня выходил. И его поправит. А вы к Танише? —отложив ствол снова на стол, он решил поинтересоваться
— Да, Тай, к ней. Она дома?
Вместо слов он снова взял пистолет, превращённый в автомат, и пригласил в дом, указав стволом на дверь.
Открыв потёртую деревянную дверь, которая зияла двумя пулевыми отверстиями, я снова оказался в доме Таниши. На этот раз она была дома и, держа на руках Зигги-младшего, смотрела мультик про койота который гонялся за очень быстрым страусом или подобной птицей. Смотрела она его на старом черно-белом телевизоре, который к тому же, вещал с помехами, что, тем не менее, не мешало наслаждаться картинкой моей девушке, и моему сыну. Нас с Блантом она заметила не сразу и поначалу подумала, что зашёл Тай.
— Йоу, — по-своему поздоровался я, — Привет, детка.
— Трэвис! — ведя за собой сына, она подошла ко мне, и поцеловала в щёку, — Я хотела тебя навестить, честно-честно… Но я не могла оставить Зигги. Ребёнку нужен уход. Нужна забота…
— Да, понимаю, — произнёс я, при этом вспомнив, что Тай говорил о других причинах. Решив не упоминать о словах Тайриза, я поинтересовался о их маме:
— Как мисс Ламарр живает?
— Мама? Всё с ней в порядке. Устроила её в пансионат для пожилых, как раз под нижнюю границу возраст, год назад шестьдесят стукнуло.
Я решил было спросить, что это за пансионат, но Таниша будто прочитала мои мысли:
— Пансионат для своей ценовой категории неплохой. Цена и качество приемлемые. Завтра навестим. Если будешь свободен, то приезжай.
— Слушай, Тани, — стараясь говорить как можно мягче и ласковей, сказал я, — ты хочешь моей безопасности?
— Конечно, Трэв! — отпустив ручку Зигги, он кинулась ко мне, и крепко обняла, — Что угодно!
— Мне нужен ствол, — почти без эмоций, механическим голосом сообщил я. — Что-нибудь сорок четвёртого калибра. Револьвер или пистолет — не важно.
— Ствол? — удивилась она, — Ты хочешь кого-то убить? Я не хочу, чтобы тебя снова посадили!
— Это для подстраховки, детка, — целую её в в губы. Наши языки переплетались, я почувствовал лёгкое возбуждение, сердце заколотилось сильнее… Оторвавшись от неё, я продолжил говорить, так как рот наконец освободился. — Если всё пройдёт гладко, то стрелять не придётся. Верь мне. Не надо дорогих пушек, типа новомодных Глока или Пустынного Орла. Что-нибудь баксов на двести-триста вполне пойдёт.
— Ладно, — она гладит меня по щеке и пронзительно, с теплотой, смотрит в мои глаза, улыбаясь при этом, — Может, съедемся, будем вместе жить?
— Пока нет такой возможности, — целую её в лоб, так как на полголовы выше. — Купишь ствол?
— И бронежилет, что пистолетные пули держит, — заговорила она вдруг деловым тоном, уперев руки в бока, по которым свисала чёрная футболка с фиолетовым номером «семьдесят семь» на груди. Голову Таниши прикрывал платок цветов Грейп-стрит. Для девушки обязательным условием вступления в банду было заняться сексом с её членом. Она вступила в банду, переспав со мной. По сути мы вступили в банду почти одновременно. Нам было по шестнадцать лет. Я убил Краба, стал членом банды. Она переспала со мной. Вот так делаются дела на улицах Лас-Либертада.
Взяв с собой деньги, миниатюрный револьвер и сумку, Таниша вышла из дома, перед этим поцеловав Зигги в лобик.
В ожидании Таниши мы с Блантом и Тайризом решили немного выпить. Как рассказал Тай, он убил и ограбил в Крэблвуде наркодельца, а у того оказалось полторы тысячи баксов. На эти деньги он купил немного шмоток, еды и выпивки, а так же патронов к своему новомодному Интратэк Тэк-девять, который был переделан для автоматического огня. Выпивка была на этот раз элитная. Не солодовый ликёр, не «Староанглийский Восьмисотый», а ящик самого настоящего "Будвайзера", который Тай неизвестно как смог раздобыть.
Взяв прохладные пивные бутылки и открыв их, мы стремительно присосались к горлышкам. Пили мы, периодически закусывая вяленой говядиной из ближайшего магазина. Знатно насосавшись дорогого пива, я понял, что мой мочевой пузырь переполнен. Моча давила на сфинктеры и мне пришлось отойти в уборную.
Едва я закончил мокрое дело, как с улицы раздалась очередь. Быстро застегнув ширинку, я выбежал в прихожую, где мои homeboys были довольно взволнованы. Тайриз, который являлся почти такой же горой мышц, как и я, разве что пониже немного, выглядывал в окно, и держал наготове пистолет-пулемёт.
— Краб каким-то боком на район зашёл, как я понял, — отойдя от грязного, в подтёках, окна, он бросил ствол на тумбочку, что была неподалёку, и сел на диван. Взяв еще одну бутылку пива, Тайриз продолжил. — Лесли, старый докторюга, лично его шугнул, но не насмерть. Был бы я на его месте, то всадил бы ебучему Крабу весь магазин в его рожу, я бы его…
— Успокойся, Тай, я понимаю, Крабы убили Зигги, — присев рядом и положив руку ему на плечо негру, я продолжил, — Крабы вообще без мозгов. То ли дело ОуДжи Гасто. Жёсткий, но справедливый, честный и мудрый.
ОуДжи Гасто — старейший житель района, в конце сороковых основавший нашу банду. Он придумал все наши традиции, символику, был вдохновителем и организатором Грейп-стрит, наш лидер, который с основания банды и до конца семидесятых сам участвовал в перестрелках, вдохновляя пацанов с района своим примером. Состарившись, он придумывал разные схемы ограблений, планировал атаки на Крабов, был официальным представителем своего района, если дело доходило до сделок с нейтральными бандами. Он был наполовину мексиканцем и знал испанский зяык, благодаря чему мексиканцы с севера были с нами в достаточно позитивном нейтралитете, который при необходимости мог перерасти в союз. Будучи участником многочисленных перестрелок, он, само собой, ловил пули, и не раз, но выжил, и с тех пор носил крутой бронежилет, который при случае и от автоматной пули мог спасти. Жил он в двухэтажном доме на окраине Локэша, но душой он был с Грейп-Стрит, которая была его жизнью. Жизнь в опасном районе сделала его немного настороженным, но не параноиком, он был в своём уме.
Пока я вспоминал Гасто, всё пиво было допито. Встав с дивана, чтобы достать из холодильника "Эйт-Болл", я увидел, как вернулась Таниша с огромной сумкой в руке.
— Что в сумке? — глядя на чёрную с синими вставками спортивную сумку, которой у нее не было, когда она уходила, поинтересовался я.
— Жилет, что же ещё? — сказала она, поставив сумку на ковер, который неделю никто не пылесосил, и извлекая из неё броню. — Оружейник сказал, что этот жилет держит цельнометаллические пистолетные. Надень.
Сняв старую куртку, испорченную пулей Краба, я надел поверх белой майки кевларовое средство защиты. Закрепив его с помощью застёжек, я почувствовал себя рыцарем. Рыцарем улиц, у которого была своя женщина и наследник. Помимо жилета он принесла то, чем можно буквально «снести башню».
— "Смит и Вессон" двадцать девятый? — удивился я, принимая револьвер вместе с наплечной кобурой, — Грязный Гарри одобрил бы. Патроны?
Таниша ничего не ответила и протянула коробок на пятьдесят патронов. Нацепив сбрую с кобурой и надев куртку, я распределил по двум глубоким карманам патроны.
Обнял Танишу перед уходом и пошел вместе с Блантом к машине. О БиДжее, который всю нашу посиделку прохаживался возле дома и покуривал травку, мы почти забыли, за что тот удостоил нас непонимающим взглядом, мол «мужики, какого хрена?». Но он, тем не менее, не уехал, и терпеливо ждал. Даже не всколыхнулся, когда на район зашел Краб и док Лэсли его вспугнул.
Док Лэсли… Наш главный врач, который зашил десятки, если не сотни огнестрельных ранений. Один из немногих ниггеров, закончивших колледж в эпоху расизма, притом не просто колледж, а медицинский. Куда, как многие homies поначалу считали, пускали только евреев и индусов. Отучился он там с отличием, что удивительно для негра, на красный диплом, но получив судимость буквально через год, он стал изгоем для медицинских учреждений: никто не хотел брать негра на работу. А судимого негра — подавно.
Бросив недокуренный косяк, и сев на водительское сидение, БиДжей ехидно поинтересовался:
— Ну, большие боссы, куда едем?
Заведя двигатель "Импалы", мы поколесили по злым улицам Локэша.
***
Мы проезжали коммерческий район, который был полон разнообразных магазинов, мелких забегаловок и ломбардов. И что было особо странно, так это то, что на одном из магазинов был граффити-тэг** Крабов с надписью «Crabelwood 88 Homeboyz». Что эти ебланы забыли в этом районе?
— БиДжей, стой, — кричу в ухо нашему водителю, — У тебя есть краска, nigga?
— О! Я понял, что ты задумал, Догг, — ободрился молодой и худой, как Блант в юные годы, стриженый коротко, в отличие от меня, негр. — В багажнике была пара баллончиков, как раз красной.
Район был пограничным, раньше тут не появлялось тэгов Крабов. Закрашивать вражеское граффити я решил сам.
— Прикройте, homeboys, — сказал я, и потрясая баллончик, который в такт моим движениям кисти руки издавал стук шарика о стенки, я начал творить шедевр.
Помимо баллончиков красной краски была серая. Закрасив граффити серой краской и дав ей высохнуть, я начал наносить наш тэг с надписью «Locash Grapes Niggaz4life», сопровождая надпись нашим фирменным стилем и, конечно же, своим особым алфавитом, тем самым, что придумал Гасто, когда тема тегов начала развиваться в середине семидесятых.
Расправившись с граффити, мы продолжили путь до гаража, который находился, как и коммерческий район, в пограничной территории между Локэшем и Крэблвудом. На гаражах граффити, на удивление, не было и машина с доброй тонной вооружения была на месте. Выгнав фургон, чья задняя дверь была обработана Крабами, и поставив на его место Импалу БиДжея, мы отправились на сделку. Путь на север пролегал не через территории Крабов, но это не значило, что там было безопасно. Это был Болдхейм, территория отморозков, которые звали себя «Капюшонами». Этот район был ещё опаснее чем Локэш. В том смысле, что опаснее для обывателей и случайно зашедших «на огонёк» к маньякам в капюшонах. Ходил слух, что эти шизанутые отморозки были вообще отбитые. Похищали людей всех возрастов, включая детей, для продажи на органы, могли поймать молодую девушку, изнасиловать сразу вдесятером, а потом расчленить и сделать так, что её останки никто не найдёт… Больные на всю голову психопаты и маньяки, хуже Крабов. К счастью, они были опасны только толпой, и не носили огнестрела. Потому трём ниггерам с целым арсеналом не стоило опасаться за свои жизни.
Бладхейм выглядел ужасающе: тёмные заброшенные здания, смотревшие на нас прогалами своих окон. Они были подобны призракам… Точнее призраку, призраку целого района. Если верить слухам, то Капюшоны — это слетевшие с катушек от очень сильного наркотика беломазые. Если верить другим слухам, то они были сектантами или сатанистами. Вдаваться в подробности, что это за существа такие, не хотелось. Хотелось быстрее покинуть этот чёртов район.
Наконец мрачный район с кучей заброшенных зданий и притонов, где обитали ненормальные наркоманы-сектанты, закончился и мы поехали по северному району, населённому мексиканцами. Либо напрямую связанными с "Лос Хомбре Дурэс", являвшимся членами банды, либо косвенно относящимся к банде, симпатизирующими им. Здания тут выглядели поприличнее, да и такого жесткача в плане убийств как в Локэш не было, но гетто есть гетто. Было много наркоманов, зависящих от крэка, покуривающих травку и нюхавших кокс. Наркоторговля тут процветала, мексиканцы не гнушались наживаться на своих окрестностях и это делало их сильными и богатыми союзниками.
— На сделке будет присутствовать сам ОуДжи Гасто, — вдруг удивил меня Блант. — Он прознал про сделку, но слишком большой доли не потребует, тысяч десять, не более.
— С Гасто шутить не стоит, — серьёзным голосом говорю в ответ, — Он заслуживает долю с дела, однозначно, homie. Если бы не он, мы бы не могли дать отпор Крабам. Крутой гангстерюга…
Когда мы притормозили на пустыре, находившимся за Северным Централом, там уже был Гасто, старый, но при этом довольно крепкий по виду. У него были короткие пепельно-серые волосы, морщинистое лицо выражало суровость. Квадратный выдающийся подбородок, высокие скулы и кожа, которая была не так темна, как у остальных niggaz. Сказывалась горячая латинская кровь.
На тот момент, когда мы вышли из фургона, наш главный ОуДжи переговаривался с мексиканцами в зелёных «цветах». Заметив нас, Гасто вскинул свои руки в приветственном жесте и пожал наши.
— Привезли товар, ребята? — меня всегда удивлял голос нашего ОуДжи, прям как у доброго старичка Санта Клауса, который раздавал детям подарки. Отличием Гасто от Санты было то, что он, сказав что-либо таким добрым голосом, мог тут же всадить полмагазина собеседнику в пузо из своего Томми-гана. Автомат, оставшийся у него ещё с сороковых, прямо сей