Вокабулярий скорее предполагает скромное происхождение тех, кто пополнял собой рыцарство. Следует избегать ошибки, более чем вероятной при употреблении этого термина. Риск, в самом деле, велик — придать французскому слову «рыцарь», как только оно появляется в хрониках и других источниках, всю полноту побочных дополнительных значений почетного свойства, которыми оно обросло в ходе длительного исторического процесса, завершившегося превращением его в дворянский титул. Лексикологическое исследование термина «рыцарь» и его производных в старофранцузском языке XII века приводит к тому выводу, что изначально это слово имело чисто профессиональное значение, указывая на воина, который способен сражаться верхом на лошади, каким бы ни был его ранг. В Германии «рыцарь» (titter) медленно отделяется от исходного, но ставшего подчиненным значения («всадник». — Ф. Щ. Точно так же и в Англии knight («рыцарь») — от исходного cnith, означавшего вооруженного слугу-подростка. То же происходит в Окситании и в Испании. В латинском языке слово miles означало всего лишь солдата — безразлично, пешего или конного; оно принимает значение отборного воина-всадника лишь в течение XI века — как раз тогда, когда оно в хартиях приобретает и добавочное социальное значение, обязанное своим появлением тому факту, что именно так представители аристократии желают именовать себя. В истории такой факт — принципиальное новшество.

Но вряд ли оно способно было вызвать какое-либо удивление в ту эпоху, когда могущество измерялось числом крепостей и числом воинов, в основном всадников, следующих за государями и сеньорами. Члены аристократических семейств сражаются во главе своих «верных», лихо скачут, окруженные эскортом, вооруженные так же, как и вассалы, в таких же доспехах (быть может, только несколько более высокого качества) — их, естественно, и воспринимали именно как«всадников», то есть как «рыцарей», хотя они не переставали быть в глазах окружавших их людей герцогами, графами, князьями, шатленами. Вместе с тем, когда речь заходила о персонах такого ранга, остерегались называть их только «рыцарями», то есть термином, не содержащим в себе указания ни на социальное положение, ни на правовой статус. Поэтому существительное «рыцарь» нередко сопровождалось прилагательным, причем довольно часто в превосходной степени, — прилагательным, которое выделяло своего носителя из общей массы «всадников»: «благородный», «очень благородный», «знаменитый», «знаменитейший», «ужасный» (для врагов, разумеется), «очень ужасный» («tres redountable») и т. д. Приложение слова miles к лицам высокого ранга не имеет, следовательно, социальной значимости, но вместе с тем выражает распространение рыцарской идеологии и вхождение в моду нового слова, которого знать предыдущих столетий, наверное, постаралась бы избежать при выборе самоназвания.

Наличие благородных предков в родословной само по себе служит достаточным основанием для установления социального и юридического статуса дворян, не прошедших по разным причинам через церемонию посвящения в рыцари и обозначаемых во Франции особым термином «дамуазо» (damoiseaux). Этот четко очерченный юридический статус, которым обладает дворянство, включает в себя важные наследственные, то есть получаемые по праву рождения, привилегии, которые никак не зависят от факта вхождения в рыцарство. Вместе с тем аристократия в XIII веке сохраняет для своих сыновей и военную профессию, которая в силу ряда факторов идеологического порядка (о них речь еще впереди) делается как никогда престижной и элитарной. Ранее этой эпохи далеко не все воины были дворянами, и для них рыцарство служило как бы перекидным мостиком в дворянство. С XIII века и впредь «вакантные» рыцарские места занимаются дворянскими сыновьями (отступления от этого общего правила отныне остаются правом лишь королевской и княжеской власти, которая пользуется им достаточно широко при создании новых рыцарских «рабочих мест» для нужных ей людей), то есть все рыцари становятся дворянами, из чего вовсе не следует то, что все дворяне мужского пола прошли через церемонию рыцарского посвящения и сделались рыцарями. Это далеко не так.

Таким образом, в период наивысшего расцвета рыцарство пополняло свои ряды почти исключительно за счет воинов, которые, от короля до мелкого феодального сеньора, окружали каждого правителя в обществе эпохи феодализма, а в сам класс воинов попали благодаря исходу сражений и количеству убитых врагов. Таким образом, рыцарь, живший примерно в начале 1000 г., восседавший на боевом коне, со своим отличительным флажком на копье (веком позже этот флажок превратится в его герб) часто являлся, несмотря на всю свою гордость и могущество, внуком какого‑либо простолюдина, который в рукопашной схватке, едва переводя дух, ради наибольшей славы своего сюзерена проложил дорогу к победе сильными ударами секиры или палицы.

Мы старались, чтобы на каждом из Праздников демонстрировалось что-то новое, однако 2013 год побил все предыдущие рекорды - впервые в России (и, насколько мне известно, впервые в Европе - кому известно иное, пусть меня поправит) немецкой группой клуба «Хранители»  была проведена конная сшибка на длинных рыцарских копьях с ЖЕЛЕЗНЫМИ НАКОНЕЧНИКАМИ по правилам середины 14 века, т.е. БЕЗ РАЗДЕЛИТЕЛЬНОГО БАРЬЕРА И НАПРАВЛЯЮЩИХ ДОРОЖЕК.
Об этом  стоит сказать подробнее. Есть сведения, что при так называемом таранном ударе, когда всадник атакует всей массой коня, самого всадника  в доспехах и неподвижно зафиксированного копья (в отличие от Восточной Европы и народов Востока, где копьем кололи, метали его и т.д.), на 1 квадратный сантиметр поражаемой поверхности  приходится до 700 кг.

Эксперимент,  проведенный Романом Максимовым и Вячеславом Подзолковым («Хранители»), чрезвычайно важен для понимания боевой тактики рыцарей, поскольку он наглядно продемонстрировал,  каким образом это происходило в те времена - ярость броска боевых коней (ярко контрастирующая с поведением современных лошадей), скорость, которую они развили, несмотря на короткую дистанцию, и т.д.  Можно было по достоинству оценить искусство наездников, сумевших,  несмотря на тяжелое вооружение, закрытые шлемы и разгоряченных коней,  проскакать  в предельной близости друг от друга, тем не менее не допустив столкновения  лошадей.

Удар одного всадника  пришелся в щит и далее – в голову противника, удар второго – в щит. Учитывая скорость сближения всадников, нужно отметить великолепную подготовку боевых коней, сумевших после удара удержаться на ногах (даже в Средние века кони не всегда устаивали в этой ситуации) - подготовка осуществлялась по методике Максимова - Бежиной, при содействии наших девушек - Евгении Потекиной и Ирины Хинконен.
Всадники выступали в полной реконструкции немецкого  боевого рыцарского доспеха  середины 14 века. Результат: мощным таранным ударом сорван, как легкая пушинка,  6-килограммовый верхний шлем, слегка смещен нижний, всадник получил легкую контузию. Есть еще ряд выводов, более интересных узким специалистам (см. статью об этом на сайте). Последствия могли бы быть  гораздо более существенными: перелом  позвоночника у всадников или лошадей,  поражение осколками копья,  перелом шеи и т.д. – вплоть до летального исхода – увы, нередкого в Средние века. Поэтому настоятельно советуем всем, кто желает  попробовать: НЕ ПОВТОРЯЙТЕ ЭТО БЕЗ СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ ПОДГОТОВКИ, ПРОВЕРЕНННОГО ДОСПЕХА И СПЕЦИАЛЬНО ОБУЧЕННЫХ КОНЕЙ!!!  Наших всадников спасло то,  что у нас все это есть, тем не менее есть и такая вещь, как случайность!  Они, без преувеличения, рисковали жизнью. Тем большего уважения достойна такая победа.

Интересно также,  что пехотинцы стояли на расстоянии метра друг от друга в одну линию,  из чего можно сделать вывод,  что при построении в две или три линии пораженных было бы еще больше. В ходе практического эксперимента было наглядно продемонстрированно,  что всадник пробивает в строю не узкую пробоину, а широкую брешь два три метра шириной. Таким образом, поражая минимум двух, а то и трех человек одним копьем, при этом сшибая еще  одного или двух противников  конем,  в ходе одного тарана одним  всадником может быть выбито из строя 3-5 пехотинцев.

Слетая с головы,  шлем забирает на себя до девяноста  процентов энергии удара,  одновременно предохраняя своей формой шею от перелома (при попадании в лицевую часть он слетает не назад, как предполагалось , а вбок),  давая владельцу большие шансы на выживание даже в такой критической ситуации.  Очень помогает и  так называемое ясельное седло,  так как оно дает правильную,  прочную  и устойчивую посадку для нанесения качественного удара,  а также поддерживает тело в нужных точках,  препятствуя падению с лошади под удар противника. Кроме того,  эксперименты показали,  что причиной появления на доспехах фокра (крюка для копья) обусловлено, скорее всего, тем,  что выпуклая форма,  которую стали придавать нагрудникам во второй половине 14 века,  с одной стороны,  усиливала безопасность внутренних органов рыцаря,  с другой стороны, существенно снижала  плотность зажима копья под мышкой, что приходилось компенсировать введением крюка.

Возвращаясь к тарану пехотинцев всадником,  стоит заметить,  что атаковать пехотинцев как мечом,  так и копьем выгоднее со стороны правой руки всадника. В случае,  когда пехотинец  находится с левой стороны всадника, дотянуться до него мечом очень сложно, так как мешает собственная левая рука, в случае же попытки таранить пехотинцев копьем прямо перед собой (над головой лошади),  есть большая вероятность того,  что копье попадет между ног собственной лошади, что легко может привести к  ее травме и падению. Опять-таки  сравнение изобразительных источников средневековья с видео- материалами практических экспериментов наглядно показывает,  что всадники во время таранного удара практически встают на цыпочки в стременах , опираясь  задней поверхносттью бедер на заднюю луку ясельного седла. Верхняя треть корпуса наклоняется вперед , как бы надавливая на копье. Также нами были зафиксированы  некоторые движения головой и корпусом,  практически незаметные со стороны, позволяющие сбросить опеределенную часть энергии удара со своего щита или шлема. Этому,  например,  способствует  небольшой кивок головой за секунду до столкновения.

Шлем Тангейзера. Вручается за победу в турнире.

Насчет описания скажу кратко. Хоть я и затащил тот поединок, я себя лучшим не считаю) А блэк на протяжении всех раундов играл очень уверенно и красиво. И по этому я не отказываюсь, от звания лучшего, просто хочу что бы был нарисован не я а блэк) Как лучший игрок в нашей команде. Надеюсь, для тебя это весомый аргумент.