22 Месяца Первого зерна 1035 г.

Пешим порядком отряд вышел из Хардала в сторону перевала. От самой деревушки до перевала можно было добраться за день перехода, а вот на сам перевал на другую сторону гор мог понадобиться, по рассказам эльфов из Хардала, и месяц. Уходили без веселья – Керни так и не вернулся, да и на связь не вышел, телеги и лошади остались в Хардале. Эльфам в деревне дали наказ – если придет норд – накормить, обогреть, дать приют на время, пока сам не захочет уйти. Хотя Лесник и сказал, что Керни надолго не задержится – либо рванет за ними следом, либо уйдет назад, в леса Брумы, где остался небольшой домик в чаще, у Белых Столбов.
Разведчиков не высылали, шли плотной толпой. Любую опасность можно было бы заметить на таком расстоянии,  на котором она ещё и опасностью то не была. Тем паче, что из лесу вернулся Бир – сытый, довольный, со следами похождений на морде и спине; а уж здешние леса навсегда, наверное, запомнят этого зверя.
Вскоре, после начала пути, заметно похолодало, а впереди, на чуть заметном подъеме, уже видна была белая снежная полоса. Начиналась она как-то вдруг,  будто кто из богов постарался назло людям и эльфам. Местность вокруг была открытая до предела – низкорослый редкий кустарник, торчащий редкими пучками, даже тени толком не давал – а солнце, надо сказать, светило так, что снежная полоса впереди отсвечивала и вызывала резь в глазах. Небольшие перелески не могли бы дать укрытия даже десятку людей -  состояли они в основном из сосен, а подлеска почти не было. Они напоминали этакие залы в деревянных хоромах нордов – та же просторность, светлость.
Первый привал устроили как раз в таком вот зале. До каменисто-снежной полосы было рукой подать, и нужно был собраться с силами, чтобы быстрее преодолеть первые мили пути. Бретонцы, со свойственной им скрупулезностью в любом деле, принялись выбирать себе снегоступы, хотя до глубокого снега сегодня отряд мог и не дойти. Эльфы, включая даже темных, разбрелись по перелеску. Норды же, не теряя времени, сели у костра и забормотали на родном языке, тягуче-низком, ясном только им. Вообще, все народы Империи владели двумя языками – родным и имперским. Этому учили с детства, и никому не казалось странным, что норд может без особых проблем общаться с хаджитом. 
Ларри забил трубку и курил её, с потрясающей неспешностью втягивая дым, будто ему и не нужен был воздух для дыхания. Маг сидел рядом и задумчиво смотрел в одну точку перед собой. Он слегка покачивался, как будто искал точку равновесия, и по глазам его, направленным куда-то внутрь себя, было ясно, что до равновесия ему еще далеко. Костер, в котором горели сырые дрова, больше чадил чем грел.
И тут маг повернул голову и уставился  на Лесника.
- Я его услышал, – как-то неуверенно не то сказал, не то спросил он у Ларри.
- Кого? – спокойно повернул голову в сторону мага тот.
- Норда, Керни  который. Он…
- Да вон он, с эльфами болтает. – усмехнулся лесник и указал чубуком трубки на компанию эльфов, столпившихся шагах в пятидесяти от костра. Там и вправду маячила высоченная фигура, вокруг которой, среди эльфов крутилась вторая – маленькая и черная, верткая как волчок.
Когда норд подошел к костру, его встретили радостные крики и гомон. Все, даже бретонцы, посчитали нужным выразить свою радость возвращению Керни. А вот тот, кто пришел с ним, к костру подходить не спешил, зато кивнул магу и поманил его пальцем. Они перебросились парой слов и черный гость отправился прочь, Лесник даже не успел как следует рассмотреть его, взгляд его был прикован к вернувшемуся ученику. Как бы он это не скрывал, но в глубине души он радовался не меньше прочих.
Маг вернулся, и сел на прежнее место.
- Надо его одеть в свое, а эти лохмотья на нем, - он указал на Керни, - сжечь. Потом ему нужно спать. Долго нужно. Не меньше десяти часов кряду.
- Это тебе все этот сказал? – спросил Лесник, не объясняя кто «этот».
- Да, он.
- А «он» кто вообще?
- Долго рассказывать, потом объясню, на ночном привале, а сейчас надо исполнять. Сон, я думаю, до вечера подождет, а вот с одеждой – надо сейчас исполнять. Я вообще удивляюсь, как он еще насмерть не замерз! Вода ночью в лужах Хардала замерзает, а он в одном исподнем. – заявил айлейд.
- Ладно, поглядим, - сказал Ларри, и поднялся на ноги. – Господа!!! Мы все, безусловно, рады возвращению Керни!!! – одобрительный гул. – По такому случаю, нужно выделить ему одежду. – Все осмотрели норда с головы до ног.  Все что на нем было – холщовая хламида грубой работы, залитая на груди черной кровью – никак не соответствовало погоде, и толпа вновь одобрительно загудела в том смысле, что да, надо бы, мол, выделить одежку. – Ориг!! Кто там у вас маркитантом выступает?
- Я и выступаю!!! Соберем с миру по нитке, - крикнул от костра норд.
С Керни быстро сняли хламиду, и одели в более подходящую для воина одежду. Откуда-то из своих запасов норды – только их одежда и  пришлась впору Керни – достали рубаху, портки, стеганку, в общем, одели с головы до ног. В толпе стоял хохот, гам и непрерывная басовая пелена голосов нордов.
- Нам бы сегодня перейти линию снегов, - подойдя к магу и Ларри, сказал Сторген. – там, в пяти милях отсюда, есть вполне приличные пещеры. В них и переночуем.
- Ты-то откуда про пещеры знаешь? – удивился Лесник, и выпустил в эльфа колечко дыма. – Сам бы ты сходить не успел, твои вроде тоже тут все были.
- А вот погоди – увидишь, что я прав был! – усмехнулся эльф, отмахиваясь от дыма.
- Ну, смотри. Если будем ночевать под открытым небом, останешься без ужина. – тихо сказал Лесник. – Ориг, Рагор, собирайте людей, нам за сегодня нужно еще потопать. Заночуем с комфортом! – крикнул он, обернувшись к Керни.

***
- Не верю я в то, что пещеры, у которых пол выстлан соломой, могут быть ничейные. Хоть что ты говори, не верю! – упорствовал Ориг. Эхо разносило его слова по огромных размеров пещере. Гладкие стены её полностью отражали звук, и, кажется, даже и свет, освещая все пространство внутри розоватыми вечерними лучами.
- Да говорят же тебе имперским языком – не солома это, трава обычная, видишь – корнями в земле сидит! – отвечал Сторген, сидя на корточках. В руках его болтался приличный клок сена, взятый, судя по всему с пола пещеры. Он упорно не хотел оставаться голодным, и, тем более, ночевать под открытым небом в горах, где каждую секунду может начаться буран.
- Тем более, откуда трава-то взялась? Нет, не видать тебе ужина! – злорадно ухмыльнулся норд.
- Иди лучше остальных позови! Тут пусто,  на ночь выставим караул и спокойно отдохнем!!! – крикнул босмер тем, кто оставался у входа, подстраховывая вошедших в пещеру.
- Даэдра с два мы здесь отдохнем, чует мое сердце. – повторил Ориг, но спорить более не стал, а вышел из пещеры под начинающее уже понемногу темнеть небо.
Отряд быстро устроился на ночной привал, выставили караульных из числа нордов, разожгли костер, достали еду. Возле костров потекли беседы.
- Вот помню сидели мы как-то с Оригом в засаде на юго-западной дороге от Брумы. – рассказывал Рагор, то и дело прерываясь, чтобы откусить вяленого мяса. –  Сидим, значится, ждем цели – мы тогда, грешным делом, разбойничали, ну озоровали то есть – грабить грабили, а чтоб убивать – разговора не было -  а сидеть-то  скучно. Решили мы с ним бабахнуть Сиродиильского, для согрева. Бабахнули, сидим дальше. И тут он поворачивается ко мне и говорит: «Да когда это норд на четверти бутыли сдавался? Нет уж, брат, давай-ка мы её добъем!» . Приступили мы к добиванию, и вот, когда осталось уже на донышке, слышу – с дороги цокот копыт. Ориг тоже услышал, и давай: «Конный удрать может! Давай я пьяным притворюсь, на дорогу лягу, а как он ко мне спустится, я его и схвачу». Вино у меня в голове играет, и я отвечаю: «А иди, ложись. Пока ты его держать будешь, я коня уведу!». Вот вышел он на дорогу, улегся поудобней прямо посередке и лежит, только бока вздымаются. Выехал всадник из-за поворота, остановился возле этого охламона, спешился. Постоял он над Оригом, а потом возьми, да и опустись на колени, да как давай карманы у него обшаривать – караул! Я сразу смекнул, что этот болван уснул, поэтому медлить не стал, а попросту выскочил из кустов, схватил коня за повод, да как дерну с ним в кусты – только меня и видели. Привязал коня в лесу, вернулся посмотреть на друга. Ну, путника-то уже нету, а этот все лежит, и горя ему нету, а изо рта струйка красная течет. Ну, думаю, пришили за коня другана моего, сел рядом с ним на дорогу, да как давай взывать к богам, чтоб его в Совнгард взяли. А этот чурбан, представьте, поднимает голову и говорит мне, чтоб я заткнулся и достал где-нибудь еще того вина. Его тогда досуха обчистили, даже зубы золотые выбили – от того кровь то во рту и была. Ходил он потом все лето босиком, пока мы одного богатика не поймали. Но это уж потом как-нибудь расскажу. – закончил он.
Слушатели посмеялись немного, и вновь принялись за еду. Караульных сменили, и к трапезе подсел Ориг. Он сразу, с места потянулся к фляжке со словами:
- Согреться бы!
***
Лесник незаметно подвинулся от костра к магу, и потихоньку раскурив трубку, спросил:
- Так кто этот черный был? Который Керни привел?
- Этот-то? Хмм… Как объяснить. Ну вот ты – человек. Так?
- Ну, почти так. – ответил Ларри.
- Так вот, этот черный был… человеко-эльф, что ли?
- В смысле сын эльфийки и человека? Так это не редкость, я и сам из их числа. – усмехнулся Лесник, пуская в потолок пещеры дымное колечко.
- Нет, он не по крови человеко-эльф. Давно, очень давно он был человеком. Потом он набрел в лесу на некромантов, и они его, естественно, умертвили, оживили, и, проведя над ним свои опыты, отпустили. Бродил он этаким трупом с живой, человеческой душой по миру десяток лет, пока не набрел на алтарь Акатоша. Аэдра  смилостивился над ним, и дал ему новое тело. Сделано оно было из древесины Черного дерева. Но человеческая душа была повреждена, и он отдал телу вдобавок еще и душу одного из эльфов, убитых накануне неподалеку. Вот и ходит теперь по миру, бессмертный Двудушный, и будет ходить, пока не кончится мир, или не сожжет его пламя драконово. – вполголоса рассказал эльф, иногда поглядывая на собеседника, пытаясь понять, слушает ли его Лесник. Тот смотрел на громко хохочущих возле костра нордов, на тихо смеющихся босмеров и данмеров, но пристальней всех – на хмурых бретонцев. Те сидели втроем возле костра, и сосредоточенно подгоняли ремни доспехов, точили оружие.
- Странные какие-то. Все болтают, смеются, а эти… Бирюки какие-то. За весь путь ни разу не улыбнулись.  – сказал Лесник магу, не обернувшись.
-А ты что хотел. Они все таки бретонцы, патриоты Империи, а ты вспомни, с кем ты воевал в Эльфийском дворе? Они тоже не каменные. – усмехнулся айлейд.
Лесник достал изо рта чубук трубки, но сказать ничего не успел. Один из караульных, только что заступивших на пост, вбежал в пещеру и крикнул:
- Уходим! Великаны!
Воцарилось минутное молчание, среди которого четко разнеслись под сводами пещеры слова Орига:
- Ну, эльфийская твоя душа, что я говорил? Давай сюда мясо. – он протянул руку к куску вяленой баранины, который держал в руках Сторген. – Будем договариваться.
- Думаешь, получится? Мы не в Скайриме, помни. – кинул с другой стороны костра Рагор.
- Да великан - везде великан. Вы пока слейте в щит покрепче все спиртное, что есть. Я сейчас. – и он вышел из пещеры, захватив еще пару кусков баранины.
Не успели норды и бретонцы (эльфы, как известно, не пьют, а если пьют – то быстро спиваются) опустошить свои фляжки в один из щитов, как рыжеволосый норд вернулся. Он вошел, с кем-то доверительно разговаривая через плечо. Его собеседник вошел в пещеру, немного пригнувшись, чтобы не зацепить верхнюю часть прохода.
Те, кто раньше не видел великанов, могли бы подумать, что перед ними норд извалявшийся в грязи и ,в дополнение к этому, побывавший на дыбе в Имперских застенках. Великан был крайне худ и наг, единственной его одеждой были его волосы, которые, если не присматриваться, могли сойти за грязные, побитые временем шерстяные шапочку и штаны. Повсюду на его теле виднелись шрамы, местами образовывавшие паутины. Он был высок, но не настолько, как об этом говорят легенды – он всего на две головы возвышался над Рагором, самым высоким в отряде. В одной руке он сжимал кусок мяса, видимо, подаренный ему Оригом.
Войдя, он остановился на пороге и обвел взором отряд. Норд, между тем, времени не терял.
- Знакомьтесь все, это – Кирус! – произнес Ориг, рукой указывая на великана. – Кирус любезно согласился приютить нас на ночь в своем доме.
- Какой-то он не сильно большой. – высказался Керни.
Великан вскинул на него взгляд, и произнес сиплым низким голосом:
- Ты как будто сильно большой, - и смачно закончил, - Мал-лявка!
- К вашему сведенью, друзья мои, великаны прекрасно говорят на имперском, и вообще очень умны. – предостерегая следующие высказывания, вклинился Ориг.
- Чего сидите на пороге? Пойдемте домой. – сказал Кирус, и ,подойдя к противоположному от входа концу пещеры, запросто, не выпуская из второй руки мясо, одной рукой откатил в сторону громадный камень. Кто-то сзади тихо присвистнул. – Заходите! – повторил великан и шагнул в открывшуюся нишу.
Наскоро затушив костер, остальные пошли за ним.
Дверь была настолько широкой, что за камнем шириной в пять метров скрывалась лишь одна из её створок. Можно себе представить размеры помещения, в которое она вела. Отряд вслед за Кирусом вошел в огромный сводчатый зал, наводящий на мысли о храмах Девяти. Они шли как будто внутри какого-то древнего скелета – каменные ребра смыкались под потолком, в десятке метров над полом. Тускло светили магические огни в нишах стен, слабо отблескивали золотом стены.
- Даэдра меня сожри, если это строили не двемеры. – заявил кто-то из нордов. Голос разнесся эхом под сводами.
В боковых стенах мелькали двери, размером поменьше той, в которую они все вошли. В конце коридора тоже виднелась дверь, но Кирус, не дойдя до нее свернул в одну из боковых. За дверью обнаружилась лестница вниз, и они довольно долго спускались в сумраке пролетов, освещенных все теми же фонарями.
- Они построили и ушли. – сказал великан, когда они вышли с очередного пролета в круглую залу. – Ушли, а меня с братьями поставили следить за замком. Там комнаты, можете жить. – он указал на одну из дверей, ведущих из залы. – Еды у меня тут мало, самому не хватает, так что ешьте свое.
Все молчали. Слишком много вопросов появилось в головах членов отрядов, чтобы задать хотя бы один. Наконец Керни спросил:
- А где братья-то?
- Гардуса позапрошлой зимой орки из Крепи расстреляли, а Лантус заблудился на нижних уровнях, так и не нашелся. – великан немного помолчал, - Вы будьте тут, а я пойду мамонтов загоню в пещеру, перемерзнут же.
Когда великан вышел, Лесник и маг первыми прошли в указанную дверь и очутились в узком коридоре, в который выходили двери полусотни комнат.
- Знаешь, Сторген, а ведь ты прав был! Сегодня ночуем под крышей – да еще какой! – рассмеявшись, сказал Ларри.

Параллель.
Дверь открылась почти сразу же после звонка. Сквозь узкую щель между косяком и краем двери, на доктора взглянул блекло-синий глаз, наполовину скрытый челкой. Он на секунду остановился на лице врача и исчез за полотном двери. За дверью заскреблись, и она открылась шире. На пороге стояла молодая женщина со спутанными распушенными волосами, одетая в пестрый домашний халат.
-  Здравствуйте, - как-то неуверенно начала она, глядя куда-то в район подбородка доктора. – Вы проходите… Обувь можете не снимать, у него там пыльно. – Она полуобернулась в узком коридоре, пропуская врача вглубь квартиры.
Женщина не обманула, в комнате и вправду было грязно. Да и комнатой было трудно назвать этот чулан без окон, с единственной лампой без абажура, свисавшей с потолка на проводе. Стены, некогда оклеенные обоями, сейчас стыдливо прикрывались их обрывками. Из обстановки в комнате были лишь стол на трех кривых ножках, нелепо щеголявший своей резьбой в свете пятидесятиваттной лампочки, и глубокое раскладное кожаное кресло, в котором лежал пациент – мужчина лет двадцати-двадцати пяти до горла укрытый пледом. На его осунувшемся, бледном  лице контрастно выделялась черная полоса очков.
К бритому черепу мужчины в семи местах были прилеплены присоски, соединенными паутинкой проводов с черной коробочкой компьютера, стоящей на столике. Компьютер тихо гудел и мигал синим огоньком индикатора.
Врач поднял очки с лица мужчины. Глаза пациента бегали под закрытыми веками, как в фазе быстрого сна, сосуды на воспаленных веках набухли, из углов закрытых глаз текли слезы. «Давление пониженное, пульс замедленный, - подумал врач. – И ладно бы редкость, так нет  - второй за день»
- Ну, тут все ясно, – обернулся он к женщине, стоявшей в дверях. – У вашего..
- Мужа, – подсказала она.
- У вашего мужа стандартная зависимость. У вас монитор в доме есть? – спросил он, впрочем, без особой надежды. Редко кому после изобретения этих присосок нужны были мониторы.
Но женщина кивнула и вышла, а через некоторое время вернулась с прозрачной пластинкой экрана.
Доктор быстро подключил экран к системному блоку, взглянул на него, и протянул жене больного.
- Вот, чем занят сейчас ваш супруг, – пояснил он, копаясь в своем чемоданчике.- Это я вколю ему сейчас, и мы без особого труда для нас и вреда для него, отсоединим его от игры, – он достал из чемоданчика одноразовый шприц и, сколов вершинку ампулы, набрал в него полупрозрачную жидкость. -  А вот это, - он положил на столик второй пневмошприц с тремя дозами препарата. – Будете колоть ему раз в день, желательно ближе к вечеру. – Врач внимательно посмотрел в лицо женщины и, дождавшись короткого кивка, обернулся назад, к мужчине,  расслабленно лежащему в кресле.
Тот, за все время пребывания в комнате медика, ни разу не сменил позы.  Да и вообще, единственной движущейся частью его тела были глаза под веками. Врач откинул плед с груди на ноги игромана и взял его кисть в свою ладонь. «Вот, и кровоснабжение нарушено, - подумал было, доктор, ощутив ладонью холодную сухую кожу. – Стоп, а это-то что?» Рука медика, уже почти вогнавшая шприц в вену, остановилась. На плече мужчины, наполовину закрытый рукавом рубашки, белел свежий шрам.
- Давно он его получил? – спросил врач не оборачиваясь, но чувствуя на спине взгляд хозяйки дома.
- Раньше не было, вроде бы,- голос женщины звучал растерянно, но уверенность в своей правоте в нем звучала яснее растерянности. – Он, вообще, водителем работал, может, подлез неудачно…
- Шраму от месяца до двух недель. Раньше не замечали?
- Так он отсюда уже месяц не выходит. Только поесть раньше выходил, да по нужде, а теперь уж четвертые сутки пошли…
- Что ж раньше не вызвали?  - спросил врач, задумчиво глядя на экран, лежащий на столе.
-  Я уезжала, там дела были, – она махнула рукой в неопределенном направлении. – Уезжала когда, так он вроде себя адекватно вел, а вернулась - и вот.
Не слушая последних слов женщины, врач взял со стола пластинку экрана и взглянул на нее.  Фигурка человека в доспехе вышагивала по полю навстречу противнику. Слева, справа, сзади толпились войска. 
***
Вегирские доспехи оказались вовсе не такими тяжелыми, как о них рассказывал Саня из Госплана.  Да, поножи могли быть и поудобней, но всяко лучше, чем в кожане воевать. Правду говоря, хороший удар топором наверняка не сдержат, так ведь и соваться в гущу боя командиру не обязательно.
Лучники позади заняли холм и изготовились к бою. Кавалерия за холмом, в количестве пяти свадийских конников, ждала приказа к атаке. Пехота неровным рядом вытянулась навстречу врагу.
Родоки шли не торопясь, они понимали, что самонадеянный свадийский наемник уже никуда не денется, со своими шестью десятками, против их двух сотен тяжелой пехоты и арбалетчиков. Однако, родоки же первыми и ошиблись. Их стрелки вышли вперед и дали залп по свадийской пехоте. Пехота приняла волну болтов почти без потерь. Лучники же, стреляя по беззащитным стрелкам родоков, собрали немало жизней. Но стрелки не растерялись, отошли за стену из тяжелых павез пехоты, и, перезарядив арбалеты, дали залп уже по лучникам.
Полегло с десяток подчиненных свадийского командира. Мало того, один болт чиркнул по плечу, вызвав тупую боль. Но доспех выдержал, и пластина даже не дала скол.

***
- Отсоединять его сейчас, во время непосредственного управления, нельзя, можно психику поломать, как вы не понимаете, – раздраженно заявил врач, обернувшись к женщине. – Я уже вызвал специалистов, они прибудут в течение получаса. Надеюсь, он ничего за это время не натворит в игре.
Женщина взглянула на медика опухшими от бессонницы и высохших слез глазами.
- А что он может натворить?
- Да что угодно. Похоже, его мозг реагирует на повреждения, полученные в игровом мире. Другими словами, он чувствует боль от травм в игре, а мозг дает команды к их устранению. Вот здесь, - врач указал на левое предплечье пациента, перечеркнутое белым бугром абсцесса, -  скопились тромбоциты, которые должны были свернуть кровь на ране. Это уже возможность тромба. Ну, а если он в игре умрет…
***
Осталось их всего ничего – десяток, против сотни с лишним родоков. Изрубленная, измочаленная наскоками и залпами пехота, да трое оставшихся в живых, спешившихся всадников. Но у них было преимущество – терять им было нечего. За ними не было ни власти, ни вассальных повинностей, за ними было только поле, не заполненное еще родоками, которые почему-то не торопились окружать врага. Может – боялись побить своих из арбалетов. А может просто не хотели возиться лишних половину часа.
А сейчас они стояли напротив друг друга, и арбалетные тетивы молчали. Свады и родоки, одного поля ягоды, рубившие друг друга уже сотню с лишним лет, жгущие деревни бывших соотечественников, захватывающие замки и города. И родоки боялись своего врага, а особенно – предводителя его, одетого в иссеченные вегирские латы, лишившиеся половины пластин, пробитые в двух местах болтами.
Из рядов родоков вышел тан Матеас – туника с гербом, поверх кольчуги, даже шлема не надел, как на параде,  – в бою его не было до сего момента.
- Ну что, Вершинин, во второй раз не вышло тебе меня с малой дружиной поймать? – крикнул он через разделявшие их сотню шагов.
- Зато у тебя, Матеас, получилось, – ответил ему свадиец. – Что, спустишь на меня своих воинов, или сам попробуешь?
- Да на тебя, самозванец, даже руку не подыму! – высокомерно крикнул в ответ тан.
 - Это ты зря, про самозванца, – сказал потише, чтоб слышали только свои, сказал Вершинин. Он выхватил арбалет у стоявшего по левую руку пехотинца, и почти не целясь, выстрелил в тана. Болт воткнулся в шею, и тан повалился в траву. «Хэдшот, - мелькнуло в левом нижнем углу, на границе зрения Вершинина. – Надо же, я думал, не засчитают». – Покажем им кузькину мать!!! – заорал он и, откинув арбалет, вытащив из ножен меч, повел свой отряд в последнюю атаку.
***
- Ваш случай – второй зарегистрированный. Можете подать в суд на разработчиков игры, или, если угодно, на изобретателей виртуальной реальности. Это мало что даст, но может быть… - седенький старичок в белом халате споткнулся на полуфразе и замолчал, глядя в заплаканное женское лицо. Потом быстро коротко кивнул, и вышел из квартиры. За ним следом вышли все, кроме похоронного агента.

Дом на Равнине.
Над сухими песками Равнины дул ветер. Он нес с собой тонны песка и закрывал от солнца радиоактивную землю, даруя прохладу раскаленным просторам. Он дул уже второй день и прошел огромное расстояние между материками, оставив на поверхности Океанов огромную грязевую полосу. На пути ветра попадались разрушенные пустые города, но чаще он проделывал свой путь по пустынным равнинам, вроде этой.
Застрельщик наблюдал за ветром сквозь освинцованное стекло в двери. Он знал кого ищет этот ветер. Старик давно не выходил из своего  дома, несмотря на то, что его часто вызывали. Нет, он не боялся ветра, просто не видел необходимости покидать надежное убежище из-за пустяков. В своем доме Застрельщик был хозяином и правителем – вне него он превращался в бродягу. Пускай и очень знатного бродягу.
Мутантов он тоже не боялся. Мутанты знали его не хуже, чем он их и не трогали Застрельщика, опасаясь его пулемета.  Больше мутантов, Застрельщик опасался людей. За время его службы власть держащим Равнины, он успел завести немало врагов, и не раз успешно отражал их атаки в своем доме. Однако заручиться, что он сумеет отбиться от них на Равнине Застрельщик не мог.  Люди хитрее и подлее мутантов. У людей есть механизмы, вроде Громил – огромных бронированных машин с пулеметами по периметру.
К тому же, дома Застрельщику было уютно и спокойно, в подвале его ждал огромный склад с консервами и скважина с водой. Снаружи дом почти под дверное окошко занесло песком  и Застрельщик уже давно не боялся вторжения. Чтобы убить его, врагам пришлось бы долго откапывать дверь или окна, прикрытые бронепластинами. 
Оторвавшись от глазка, Застрельщик вернулся в глубину дома из прихожей. День пока тек по привычному расписанию. Сейчас по рации его вызовет Коррал из Горного города, что в двух милях к северу. Поболтает, позовет на кружку выжимки и, когда помехи забьют эфир до предела, отключится.  Потом Застрельщик возьмет в подвале консерву и сготовит чего-нибудь поесть. Да, не забыть сделать годовую отметку в календаре.
Кивая самому себе, Застрельщик спустился в гостиную, полуподвальную комнату, в центре которой стоял столик с рацией – единственная вещь, связывающая его с внешним миром. Застрельщик уселся в кресло и принялся ждать. Что-что, а ждать он умел. То полудремотное состояние, в которое он впадал, ожидая, не притупляло чувств, давая отдых телу. Так он просидел больше часа, пока рация, плюнув помехами, не заговорила. Слова местами пропадали в помехах, но Застрельщик был рад и этому.
- Прием, Горный на связи! Говорит Коррал, как слышишь меня старик? – донеслось из решетчатого черного динамика.
- Слышу тебя, Коррал. Давай рассказывай, чего там наверху без меня делается? – Застрельщик откинулся на спинку стула и приготовился слушать.
На юге Равнины какой-то парень устроил переворот, разгромив с отрядом фермеров хорошо охраняемую базу работорговцев, забиравших фермерских детей в качестве оброка. Как толпа не умеющих толком стрелять людей справилась с охраной базы – загадка, но теперь, когда парень на базе толком обустроился и зажил, фермы вокруг приободрились. Парень тот уже заказал у мастеров Горного города партию оружия и брони. Также он пустил клич по фермам, чтобы те оборонялись вместе, не поодиночке. Фермеры вроде как послушались, но заранее ничего сказать невозможно.
Радиоактивные поля на севере отвоевали у людей полосу, шириной в две мили. Ну это уже почти каждый год, неудивительно.
Потом последовало обычное приглашение в Горный от Коррала и рация зашипела на полуслове, погрузившись в помехи.
Застрельщик открыл глаза и отрешенно огляделся. Внизу, в подвале зазвенел колокольчик. Это было необычно – в доме всегда царила тишина, прерываемая только рацией в четко установленное время, да набегами Пустынников внепланово. Откуда колокольчику взяться в подвале? 
Он мотнул головой, и мизинцем аккуратно, по-стариковски, прочистил ухо. Звона не было, да и никаких других звуков тоже, кроме шелеста лопастей вентилятора под потолком. Застрельщик еще какое-то время сидел в кресле, прислушиваясь всем телом к подвалу. Колокольчик молчал.
«Вот в такие моменты и жалеешь, что патефона нету» - подумал он,  откидывая крышку люка, ведущую в подвал, и застыл в робости на первой ступени лестницы. «Бред какой !!! В своем доме боюсь в подвал спуститься. Опустился ты, старик!».
В подвале было прохладно и мрачно, несмотря на старание люминопанелей на потолке. Теплоизоляция делала свое дело уже пять лет, и почти полный погреб консервных банок давал надежду на спокойную старость среди песков.
Застрельшик уже выбрал банку тушенки и потянулся к ней, как вдруг колокольчик зазвонил снова. Тонкий, соль-диезный звон набатом отдавался в его голове, но теперь к нему добавились еще и голоса. «Ну, что ты можешь сделать? Мы пропали! Да выбрось ты свою жестянку!» - говорил первый, низкий, очевидно, мужской голос. «А зачем что-то делать, когда можно тут жить? Подвал болшооооооой, можно развернуться! Вот тут будет кухня, тут спальня, тут бассейн!».  Минуты две старик стоял, обливаясь липким холодным потом, сжимая в руке жестянку, а потом рванулся из подвала.
***
Спасла его только старая выдержка и прирожденная удачливость. Он остановился ровнехонько на границе зараженной полосы. Счетчик на поясе мерно защелкал, напоминая об опасности. 
Застрельщик усмехнулся, и пошел в обход. Выбегая из дома, он взял с  собой фляжку воды, винтовку, слава богу, заряженную, и плащ с капюшоном. Забавно же он, наверное,  выглядел в тапочках и плаще посреди пустыни, только вот когда он выбегал из дому, слыша за спиной звон, он ни о чем, кроме как о бегстве, думать не мог. Это сейчас, на ярком солнце, идея идти в Горный из-за галлюцинаций, казалась абсурдом, чистым бредом, и уже не раз и не два Застрельщик останавливался, переминался с ноги на ногу, но шел дальше.
До Горного идти километров десять-пятнадцать, особых проблем вроде бы и не должно было возникнуть. Мутантов на много километров вокруг быть не должно, он еще когда заселялся  сюда проверил – нету тут живности, то есть совсем нету.  Пустыня с разбросанными по ней каменными россыпями – не самое лучшее место для обитания, да и к тому же травоядным мутантам здесь есть нечего, а хищникам тем более. 
Но чего не отнять – здесь был ветер. Он почувствовал, что его жертва вышла из убежища, которое он столько раз безуспешно пытался сломать, опрокинуть, смять,  и потихоньку набирал силу, злорадно подвывая и дергая Застрельщика за полы плаща. Ветер набирал в свои воздушные горсти песок и готовился смести человека, засыпать его с головой.
«Скверно, - подумал Застрельщик. – Придется ночевать где-нибудь в пещере».  Но он продолжал идти, правда уже внимательнеё осматривая скалистые россыпи в поисках укрытия.
***
Ветер к вечеру и вправду разошелся не на шутку. Сидя в темноте пещеры, и кутаясь в прорезиненную холодную материю плаща, Застрельщик усмехался про себя на ветер, от которого он снова ушел. Ветер ловил его повсюду еще с Великой Войны за последние целые города. Правильных названий их к тому времени никто толком не помнил, но, что самое главное – в них все дома были целыми, включая очистительные сооружения для воды.
«Один черт никому не достались. Диверсиями и боями покорежили города. А могли бы и жить себе. А теперь из Городов – только Горный тут в округе еще живет. Да и как город, пещеры» - старик зябко дернул плечом. Ветер в пещеру не задувал, но все равно было холодно – давал о себе знать сентябрь. «А все-таки Горный – город. И там тепло» - подумал Застрельщик, подбирая ноги под плащ.
Он уже начал клевать носом, пригревшись в углу между двумя камнями, как в перерывах между завываниями ветра послышались тихие звуки. Замерев, превратив даже дышать, Застрельщик прислушался, заранее зная, что услышит.
Тихий звон приближался из глубины пещеры, и оттуда же донесся голосок: «А что? Тоже неплохо! Тут будет дверь, чтоб не задувало, тут..», и второй, непрерывно бубнящий: «Чего тебе неймется? Мне вот все равно, где жить». Из стены пещеры вывалился синий прозрачный человек. Он поднялся на ноги, протянул в стену руку, и в пещере появилась такая же прозрачная женщина. Она степенно спустилась на пол по невидимым ступеням, и подняла руку, в которой держала китайский фонарик с подвешенным к нему колокольчиком.
- Тебе-то, конечно, все равно, мой дорогой, а вот я беспорядка не терплю. – женщина повернула голову в сторону мужчины, и Застрельщик, увидев её лицо, засучил ногами, пытаясь вжаться в камень. Это была Сьюзен Карт, которую он в бытность свою наемником, сжег заживо вместе с её мужем в их домике. Она тоже заметила старика, и удивленно подняла брови. – Кого я вижу! Эй, Джимми, взгляни!
Мужчина обернулся, проследив её взгляд, и тоже увидел старика. Он устало вздохнул и произнес:
- Сдался он тебе? Что с него возьмешь? Падаль. –  Джимми щелкнул пальцами, и все пропало. Пещера, два призрака,  темнота, звон колокольчика пропали, а вместе с ними и гул ветра. Зато появился шум прибоя, и Застрельщик почувствовал всем телом мягкую траву. Забытые ощущения.
Кто-то подошел сзади, и толчком ноги перевернул его на спину. Старик безучастно воззрился в небо. Где-то слева замаячило знакомое лицо. «нет уж, хватит на сегодня знакомых» - подумал старик  и закрыл глаза. Кто-то взял его под руки и потащил по траве.
***
Старик сидел на берегу и рыбачил. Рядом стоял кувшин браги, к которому Застрельщик то и дело прикладывался. Клевало вяло. Рядом сидел паренек лет десяти, и мочил ноги в теплом море. Старик рассказывал ему о том, что весь мир состоит из их острова, а все остальное – мир призраков, что они пришли туда и выгнали людей на остров.
- А чего выгнали-то? Чего им, места мало? – простодушно спрашивал парень.
- Места много, дак ведь их тоже много. Почитай, пять миллиардов только в последнюю войну умерло, а там, за сорок тысяч лет, небось, тоже немало померло. Вот и повылезли они обратно. Кончилось видать место там…  - старик дернул головой, и поймал себя на дрожи рук. «Старею, - подумал он, - Когда сюда выкинули мне уже почитай полста лет было. Да сейчас еще накапало. Помирать скоро». Он усмехнулся и подумал, как будет забавно вернуться жить в свой старый дом на Равнине.

Старая телега скрипела левым колесом, но шла ходко, влекомая за собой худой кобыленкой. Кобыла шла, никуда не торопясь, как и подобало ходить в её возрасте. На телеге сидело двое мужчин крестьянской наружности, еще четверо плелись следом за телегой, не забывая иногда попытаться на нее залезть.  Повозчик отгонял их кнутом и крепким словцом. Мужики делали вид, что слушались, но через некоторое время лезли снова.
Вторым человеком в телеге был Вахтын – единственный грамотный из всей компании. Пользуясь своей привилегированностью, он сидел в телеге, и сверху вниз поглядывал на пеших крестьян. Те шли, и негромко переговаривались, не оставляя попыток штурма телеги. В миле впереди виднелись стены Брешти – крупного вегирского города.
Вокруг стояла зима, необычайно малоснежная, но морозная и солнечная. Деревья черными кистями торчали по обочинам дороги, снег лишь тонким слоем накрыл палую листву. Пешие крестьяне шли, грея руки под полами тулупов, а Вахтын и вовсе вытащил руки из рукавов,  поджал под себя ноги, и выглядел как маленький, неопрятный шалашик. Сходство это усиливалось меховым колпаком, нахлобученным на его голову.
Подъехав к воротам, повозчик ткнул Вахтына рукояткой кнута в бок, и указал повернувшейся в его сторону голове на стражника, стоящего в проезде перед мордой лошади. Шалашик оживился, под тулупом началась возня, и Вахтын, не удержавшись на телеге, свалился на землю. Мужики, шедшие за телегой, разразились громким смехом, к ним присоединился и стражник. Вахтын встал, и не глядя на крестьян, двинулся к стражнику. Достав из-за пазухи две монеты, достоинством  в динар каждую, он протянул их воину. Тот, не сдерживая улыбки, принял их и вошел в караулку.
Рынки в вегирских городах – отдельная история, на них присутствует самый разнообразный народ. Бродят меж рядов пьяницы. Таверны до полудня ещё закрыты, но это не мешает им отыскать брагу или, чем черт не шутит, даже эль, тут же, на базарной площади. Одеты такие пьянчуги всегда не по погоде, летом в дырявые тулупы, зимой – в холщовые рубахи да портки, и жаждут двух вещей: выпивки и хорошего собутыльника. Если же  собутыльник попадается плохой,  может начаться и драка. Тут же, откуда ни возьмись, на базаре появляется избежавшая рекрутчины молодежь – ребята крепкие и охочие до драки. Тут уж в драку невольно попадает всяк проходящий, и подоспевшая стража не может разобрать, кто зачинщик, кто потерпевший, и отпускает всех, проявляя внешнее великодушие. Сами стражники уже давно перестали воспринимать такие драки всерьез – любого сильно пострадавшего тут же обступала толпа зевак, а какой-нибудь пьянчужка сидел и утешал побитого. Драка вокруг понемногу утихала, и когда приходил лекарь, все уже толпились вокруг места происшествия, и собирали в шапку медяки на лечение пострадавшего.
 То тут, то там на таких рынках можно увидеть крестьянина, впервые бывшего в городе, и на всех глядящего исподлобья. Обычно такие люди сидели рядом с телегами, нагруженными товарами, и не зазывали покупателей, как другие торговцы, а ждали, пока люди сами к ним подойдут, однако, товары у таких угрюмых продавцов расходились быстрей, чем у торгашей – они не брали лишнего, и не подсовывали вместо сапога портянку.
Вахтын въехал на площадь верхом на телеге,  и тут же заметив, что трое крестьян, сопровождавших телегу, повернули к открытым дверям таверны, окликнул их. Один мужик обернулся и сложил из трех пальцев внушительных размеров кукиш. Вахтын хотел было слезть с телеги, и догнать их, но повозчик остановил его:
- Сами справимся. Дай отдохнуть мужикам, небось, не часто отдохнуть выпадает.
- Так он мне фигой тычет!! – обиженно воскликнул Вахтын.
- И чего, у тебя глаза видеть перестали? Вернутся – разберемся, - заявил его спутник и остановил лошадь. Спрыгнув с козел, он распряг лошадь, и отвел её к коновязи, к компании двух молодых меринов, рядом с которыми престарелая кобыла казалась пауком, настолько она была худа.
Вахтын между тем откинул бортик телеги и расставил утварь так, чтобы не видны были мелкие сколы и трещинки. Торговля пошла бойко.
К вечеру вернулись из таверны мужики, на удивление трезвые, хоть и несло от них брагой за версту. Возмущенные голоса слышны были с тех самых пор, как они вышли из дверей питейного заведения.
- Видали, чего городские придумали? Брагу самогоном разбавляют!!! И пьют ведь, и нам наливают!!! – крикнул один из них через всю площадь, тыча большим пальцем себе через плечо.
Люди на площади невнятно загудела, и из-за одного из прилавков раздался ленивый крик:
- Ты того, не ори тут, не в деревне своей!!!
- Это он зря, - тихонько шепнул на ухо Вахтану извозчик. – Щас драка будет, давай-ка, оттащи телегу, а то весь товар побьют.
Вахтын кивнул, и оттащил телегу в переулок между двумя домами, примыкавшими к площади. Увидев, что к телеге подошел с непоколебимо спокойной лошадью на поводу его спутник, парень бросился обратно на площадь.
Там царило необычайное оживление. Торговцы убирали с прилавков товар, якобы по случаю вечера, однако всем было ясно, что они просто прячут товар подальше от драки. Крестьяне стояли там же, где их настиг крик торговца, вокруг них уже собралась крикливая толпа сочувствующих, а из-за прилавков доносились все новые оскорбительные крики. Правда кричала уже молодежь, в предчувствии потехи, собравшаяся на площади.
В конце концов, кто-то из крестьянского лагеря, поскользнувшись, упал на мостовую, и все закричали: «Наших бьют!!! Бей городских!!!». Со стороны молодежи не замедлили ответные крики: « Бей деревню!!!», и драка началась, причем сразу деревенские, привычные к тяжелой работе, потеснили городских на край площади, но потом подошла стража, и расстановка сил изменилась. Дрогнувшие защитники деревни отступили почти до центра площади, но увидев, что стражники вооружены только длинными деревянными шестами, принялись вооружатся вырванными из прилавков досками. И снова отбросили город к выходу с площади. Тут наблюдающий со стороны Вахтын почувствовал, тычок кнутом в бок и подскочил на месте, но увидев повозчика, успокоился.
- Пойдем, давай, наших утащим отсюда, - кивнул он на площадь, заполненную стонущими людьми. – Сегодня больше торговли не получится, да и продали мы почти все.
Перетащив своих сопровождающих в телегу, они покинули город тем же путем, каким въехали утром. Повозчик решил остановиться в придорожной харчевне, а не ехать ночью;  тем паче, что морозы по ночам, бывало, загибали такие, что лед сковывал даже самые быстрые реки, а хозяева по утрам не могли выйти из домов – двери вмерзали в косяки.
Харчевня оказалась наизауряднейшим местом для пригорода, в ней в равных долях смешаны были горожане, селяне, странного вида головорезы и затхлый запах трухи, непонятно как сохраняющийся в помещении, дверь которого открывалась каждые две минуты. Внутри было людно и сумрачно, частью из-за  еле чадящих масляных ламп, частью из-за табачного дыма, закрывающего их свет.
Повозчик снял за три динара комнатенку на ночь, и вместе с Вахтыном перенес в нее не успевших очнуться вояк. По пути они успели прийти в сознание, но через пару минут пути снова улеглись на дно телеги, сморенные сном, не обращая внимания на холод. На их лицах при свете масляной лампы ясно были видны следы кулаков и легких обморожений.
Свали всех троих на пол в углу снятой комнаты, Вахтын с повозчиком спустились в зал. Как уже говорилось ранее, он был забит под завязку, а потому они взяли эля и вернулись в комнату, где достали из дорожного мешка нехитрую трапезу, и совсем  было собрались перекусить, когда послышался стук в дверь.
На пороге стоял огненно рыжий парень лет двадцати с открытым добродушным лицом, наполовину потонувшим в столь же огненной щетине. Он улыбнулся  открывшему дверь Вахтыну, и без лишних прелюдий, войдя внутрь комнаты, уселся на низкий стул.
-  Вы откуда едете, позвольте узнать? – поинтересовался он, обращаясь как будто в потолок, хотя глаза его были устремлены в угол, на спящих.
- А твое какое дело? – ответил ему повозчик, отодвигая кружку с элем в угол стола. В кармане тулупа, накинутого на спинку его стула, был спрятан широкий нож, и сейчас рука повозчика пыталась его отыскать.
- Мое дело маленькое. Вы же крестьяне? – спросил свадиец, переводя взгляд с Вахтына на повозчика. – Возьмите меня с собой, мне в деревне  какой-нибудь нужно пару недель переждать. Я заплачу, конечно же, – торопливо сказал он, заметив, наконец, поиски своего собеседника.
- Ну, это не нам решать, можно тебе у нас жить, или нельзя, – сказал Вахтын. – По-хорошему, надо с головой нашим говорить, а там уже смотреть.
- Ладно, бог с ним, вы мне просто скажите куда идти, там я сам как-нибудь. Я просто нездешний, мест не знаю. Вот, сегодня на этот трактир вышел…
- Как так  - вышел?  Плутал, что ли?  - спросил повозчик, прекратив шарить в кармане. Новый знакомый, похоже, не собирался устраивать неприятности.
- Да нет, просто шел по дороге, ну, и вышел.
- Вышел он. Врать бы научился! У этой дороги два конца – один в Варне, мы как раз оттуда будем, а другой в Брешти. Так что шел бы ты,  пока не дали, – усмехнулся Вахтын свадийцу.
Тот, однако, не обиделся, а просияв, попрощался и ушел.
Вахтын с повозчиком посмеялись, поужинали и легли спать.
Утро выдалось тяжелым для трех выпивох. Все как один кляли таверну, в которой вчера пили, её хозяина, разбавлявшего брагу самогоном, и вообще все прекрасное зимнее утро. Особенно досталось яркому солнцу, брызнувшему в глаза, как только они вышли на улицу.
На этот раз в телегу влезли все шестеро крестьян, и лошадь, все также равнодушно взирающая по сторонам, тронула телегу домой. Не успели они отъехать от таверны и двух сот ярдов, как из её дверей выскочил давешний рыжий свад. Он что-то закричал и бросился вслед за телегой. А из леска, ярдах в трехстах перед телегой высыпал небольшой отрядец людей.
Первой среагировала, как ни странно, кляча. Она просто встала на месте, и замерла, вяло вильнув хвостом. Повозчик нашарил в кармане нож, а один из крестьян   потащил со дна телеги длинный дрын.
Свадиец догнал телегу и подошел к повозчику.
- Дорогу-то покажете?  - спросил он, жадно втягивая воздух.
- Вон, туда смотри. Они тебе и дорогу покажут, и ношу облегчат, – кивнул повозчик в сторону людей на дороге.
-  Да нет, они со мной, – пояснил свадиец и улыбнулся.
- Вчера ты вроде один был, – удивился из телеги Вахтын.
Свадиец молча пожал плечами.
- Да и черт с тобой, залазь в телегу.  Только они вон, - извозчик снова кивнул, - пойдут пешком. Мне лошадь живая нужна.
***
Хлопнула дверь дома головы и на пороге показался Вахтын. Голова вздохнул, и отложил ложку.
- Съездили? – спросил он, смотря в глаза вошедшему.
- Съездили, – кивнул Вахтын.
- Продали?
- Продали. Вот только…
- Что «вот только»? Я уже боюсь его от тебя слышать, это твое «вот только», – поморщился голова.
- Погляди в окно.
Голова приподнялся со стула и выглянул в прорезь в стене, затянутую бычьим пузырем. На улице царила суматоха, народ толпился на площади.
- Что ты там опять натворил? – устало спросил голова, садясь на место.
- Там два десятка свадов сидит. Говорят, хотят у нас в деревне жить.
- Да я вижу, что свады, а не свиньи, – устало усмехнулся голова. - Ну что ты за человек, Вахтын, ничего тебе доверить нельзя!! Где ты их нашел только?
- Дак, это они нас нашли. Главный у них в сенях стоит, позвать, может? – спросил Вахтын.
Голова махнул рукой и Вахтын крикнул: «заходи» в приоткрытую дверь. Вошел рыжий детинушка, весь в щетине, с яркими зелеными глазами – типичный свад, в общем.
- Ну и? – спросил голова после минутного молчания. Он вообще был человек конкретный, и не любил тратить время попусту.
- Мы жить у вас хотим! – тут же ответил свадиец.
- А сами-то вы откуда? Какая нелегкая вас к нам занесла? – поняв, что собеседник вполне уверен со своими нуждами, спросил голова.
Свад потупился, но улыбаться не перестал, и неопределенно взмахнул рукой, мол, издалека. Голова обреченно вздохнул и провел по лицу ладонью.
- В общем, так. Пока пусть поживут по домам у наших, договорись там с постоем, – голова кивнул Вахтыну, и обратился к гостю. – Озоровать будете – наши вас на вилы посадят, так что тихо там. Лесов вокруг полно, никто за ними не следит, дома есть из чего строить. Частокол перенесете. Ясно дело, что это не за одну неделю сделается, ну да ладно, с миру по нитке, соберем хозяйство. Только учтите все – работать летом и осенью придется как проклятым.
Свадиец посерьезнел, кивнул и вышел из хаты. Через минуту снаружи послышались ликующие крики.
- А ты чтоб ни слова никому про них! – прикрикнул голова на Вахтына. – Слышал я, что недавно, когда наши бояре из похода пришли, пленные от них сбежали.
- Ну, так и что? – непонимающе вскинул голову Вахтын.
- Ну, так и то, дубина ты. Наши-то с кем воюют?
- Со свадийцами.
- Вот то-то и оно….
Голова опять выглянул в окно. Свадийцы болтали с селянами, некоторые уже уходили с площади, таща за собой пожитки в холщовых мешках. Как будто и не воюют сейчас на границах свады и вегиры. 

Эльфы - существа свободные и чистые. Сделаем их валаром-покровителем Манве - владыку воздуха и воды. Приходим к нему в алтарь, на берегу реки или моря, и эльфы-лучники, вдохновленные этим, стреляют быстрее и точнее. Выполнил пару заданий для Манвэ (перебил стайку браконьеров, таскающих рыбу-лату ради кожи, из которой делают сапоги) он приметил тебя. Преподносишь на алтарь жемчуг - и внезапно твои лучники уже одеты в синие и белые доспехи, в руках - луки из Лот-Лориэна, да и силы-точности-скорости заметно прибавилось. И называют они себя уже Дети Эру (Эру= Единый, высший бог)

17 Месяца Первого зерна. 1035 г.
Керни топал по лесной тропинке. Рюкзак оттягивал лямками плечи и раскачивался за спиной, цепляясь за ветки кустов по обочинам тропки. Имперец, которого ему дал в провожатые староста деревни, довел его до начала тропки, сказал, где сделать привал, и дал напутствие выйдя с тропки на дорогу, повернуть направо. «А там и мост недалеко».
«Правильно мне Лесник говорил, не бери с собой так много барахла, все равно не пригодится» - подумал норд, когда добрался до привала. Путешествовать в повозке и идти пешком –  одинаково по скорости, но уже через час пути Керни понял что скорость не главное. Главное – удобство. Разведя костер, норд на скорую руку сварганил горячий обед и отобедал, а после достал из-за пазухи книгу. «Надо же, ведь из-за неё все началось»- удивленно подумал Керни, проведя рукой по корешку и развязывая завязки обложки.
Тех познаний в ардическом, которые он получил от Лесника, было недостаточно для прочтения всей книги, но многие страницы Керни все же осилил.

«Не каждый в город тот войди,
 А тот, кто цель себе имеет
Не золото и серебро,
Но те лишь, кто мечту лелеет,
Или судьбу несет свою
Как море на берег волну,
Что разливаясь по песку
Ему отдаст всю мощь свою
И успокоится
В тиши.

Прошедшее придет опять,
На не готовых,
На беспечных,
Сынов прольется человечьих
Былых веков сырая мгла,
 
И горы, гордо горячась,
На землю льют горючую слюду,
И каждому – досталось по уму,
Кто не готов – тот будет отвечать
За всех. И в мирные дома
Опять придет  военная страда,
И будет много жизней сжато
Косою из кровавого булата.

Все без прикрас
И предки, что шутить не любят,
Сынов враждебных и сейчас, наверно,  губят,
Своими силами, что спрятаны от нас.

Обман, вражда и ложь родились
Не просто так, не на пустой земле.
Их извлекли из серых полутеней,
Все те, кто ныне заточен во мгле…» 

В лесу, за спиной Керни, явственно хрустнула ветка, и норд привстал, судорожно таща из-за спины секиру. Полянка, на которой он устроил привал, вполне давала место размахнуться. Но из леса никого не появилось, и он немедленно принялся собирать вещи и тушить костерок. Пора было двигаться дальше.
Но тут небо, как и все вокруг потемнело, и Керни перестал чувствовать свое тело. Перед взором его появилось знакомое лицо айлейда из их отряда – мага плющевика. Маг посмотрел норду в глаза испытующе, как будто проверяя, слушает он его или нет, и отрывисто произнес:
- Добирайся до Хардала сам. Нам пришлось уйти. На дорогах дикари, будь осторожен. Береги книгу. Перейди реку и иди на север. Когда войдешь в лес, тебя встретят. Позже я свяжусь с тобой снова. – и мир снова посветлел, но это не принесло норду облегчения. Оказалось, что он лежит поверх потушенного кострища, на котором готовил обед, а над ним склонилась зеленая рожа с оттопыренной нижней губой и торчащими из-за  нее нездорового цвета зубами.
- Ну что, мясо, вставай!! – радостно прорычал орк. – Пойдем в Крепь!!
Не отрывая взгляда от него, Керни попытался рукой нашарить секиру, и почувствовал, что руки его связаны, причем не абы чем, а широким кожаным ремнем. Разорвать такой было нереально.
Орк нетерпеливо наклонился, схватил Керни за плечи и попытался поднять. Учитывая огромные размеры норда, сделать это ему не удалось. Тогда орк крикнул что то на родном языке и рядом появился еще один зеленокожий. Вдвоем они подняли норда и уложили вниз животом поперек седла лошади. Рюкзак один из них поднял с земли, и ,пошарив в нем немного, закинул на плечо. Второй орк дернул лошадь за уздцы, и та медленно двинулась по дороге.

20 Месяца Первого зерна 1035 г.
В общем-то, с ним обращались хорошо. По сравнению с обитателями соседних камер, конечно. Он ни разу за три дня не видел, чтобы им приносили еду.
 Камера – узкая, низкая комнатка, больше похожая на шкаф, - была украшена лишь нарами, да парашей. Да и то говоря, на безрыбье - и рак рыба. Больше в каменном шкафу не было ничего. Орк, приносивший еду, бросал куски мяса прямо на пол, а медный кувшин с водой давал в руки лишь на минуту.
 И темнота. Наверное, самое страшное – это темнота. Рассеиваемая лишь факелом стражника, во все остальное время она давила пленника, как медведь в своих шерстяных тихих объятьях.
***
- Ну и где он? – вздохнув, спросил Ларри  мага.
Маг потер щеку ладонью и в который раз принялся объяснять.
- Я его нащупать не могу, заклинание поисковое без толку мечется, а не зная, где он, я все равно ничего сделать не смогу.
- А почему заклинание его не видит?
- Ну тут в принципе два варианта. Либо он под экраном – каменным сводом толщиной не меньше полутора метров, либо он … того.
- Чего того?
- Дубу врезал.
Лесник встал из кресла и принялся мерить шагами небольшую комнатку, почти полностью занятую столом. Все остальные уже давно пообедали и разошлись, только они, вдвоем с магом все пытались найти Керни.
- Ладно. Будем думать, что он жив. Завтра вернутся эльфийские дозоры, может они чего нового расскажут. А ты пока иди. Если чего нового узнаешь - сообщишь. – сказал он эльфу, и тот, кивнув, вышел.
Если верить тому, что говорил маг три дня назад, после его первой мысленной связи с Керни, норд должен был явится в Хардал еще вчера. Но он не пришел, и на связь не выходил. Причины этого маг назвал. Про то, что Керни мог сгинуть, Ларри старался не думать. Он успел привязаться к парню. Да и в пути лишние руки не помешают. Однако, чем раньше они перейдут перевал, тем лучше. Ближе к лету перевал будет еще более опасным, чем сейчас.
***
В коридоре раздался шум, и по коридору заметались отсветы факела надзирателя. Сам надзиратель, невысокий корявый орк, нырнул в коридор спустя пару секунд, и упал, сраженный стрелой, прямо у порога. Факел выпал из его лап и подкатился к решетке Керни. С лестницы послышался топот, и все стихло.
Керни, не веря своим глазам, подошел поближе к решетке, и разглядел, что стрела в орочьей спине поблескивала металлом. Лишь через несколько секунд он вспомнил, что у орка с собой должны быть ключи. Он присел на корточки, и высунув руку в коридор, попытался дотянутся до орка.
Но его опередили. Из-за решетки напротив выскользнула длинная худая рука с необычно темной кожей, и, схватив орка за пояс, подтянула к своей решетке. Керни вскрикнул от неожиданности, и его сосед из камеры напротив предостерегающе шикнул.
Керни замолчал и с интересом принялся наблюдать, как длинные тонкие пальцы профессионально обшаривают покойника. Обыскивающий в прошлом, видимо, был далеко не воином – слишком тонкая кисть, да и руки не блистали силой. Скорее всего, он был простым карманником, или, на худой конец, отравителем. Иначе, за что его запирать в темницу.
Когда вор, как его про себя называл Керни, отомкнул замок своей камеры, с лестницы снова послышался топот. Вор быстро затащил труп в свою камеру и прикрыл дверь.
В тюремный коридор вошел орк-стражник. Он что-то негромко крикнул на своем гортанном языке, и вошел в коридор. Идя строго по середине коридора, не приближаясь к самим решеткам, он прошел до последних камер, и пошел обратно, не обнаружив, очевидно того, что искал.
Вор громыхнул, случайно или нарочно, чем-то в своей камере, и стражник шарахнулся на вторую сторону коридора, ближе к Керни. Следуя наитию, норд сквозь решетку схватил стражника за голову и резко дернул на себя. Черная орочья кровь, брызнув из расколовшегося черепа, залила голую грудь норда теплой зловонной волной.
Вор вышел из своей камеры и прислушался. Вокруг было тихо. Тогда он отпер клетку Керни, и наклонившись к его голове, прошептал:
- Бери оружие и пошли. Переодеваться времени нет.
Тут только норд разглядел его лицо. Это был молодой данмер, весь черный, как сама Мать Ночи, худой и жилистый.
Керни судорожно кивнул, поднял кривой орочий ятаган и вышел из тюремного коридора вслед за скользящим черной тенью данмером. Коридор, судя по всему был одним из тупиков обширного подземелья, потому что данмер долго бежал по узким темным коридорам, поднимался и спускался по лестницам, пока не вышел к деревянным дверям.
- Сейчас тихо, там иногда стража ходит. – данмера, похоже, ничуть не удивила смерть орка-надзирателя от стрелы. Да и вообще, создавалось впечатление, что он каждый день ходит по этим коридорам.
- А ты что думал, я тут впервой? Как бы не так! –весело ответил на удивленное лицо норда данмер и выскользнул в дверь.
И снова они неслись по полутемным коридорам, пока неожиданно не вывалились под открытое небо.
- Это только говорят, мол, из Крепи один выход, - сказал Керни данмер, указывая в небо. – На самом деле, их куда больше. Крепь вообще перестала быть Крепью, когда я туда попал впервые. Ну да ладно. Спасибо тебе за помощь, дальше порознь. – и данмер, махнув рукой, рванул в ближайший кустарник.
-Эй, стой, куда? А я? – растерянно вскрикнул норд.
- А ты в исподнем, и в лесу, и почти без оружия, и один, и огня у тебя нету!- донеслось из кустов. – И протянешь ты ровно столько, сколько до ближайшего секрета орков шагов.
- Это я знаю, ты мне только скажи, в какой стороне Хардал? – спросил Керни, вспомнив разговор с магом.
- А зачем тебе в Хардал? –высунулась из кустов черная голова.
- Меня там ждут, - ответил норд, решив идти начистоту.
- А деньги у тех, кто ждет, есть?
- Есть, только до них добраться надо.
- Добраться, говоришь, - задумчиво потянул данмер. – Знаешь, я передумал. Идем вместе, только ты мне отдаешь столько монет, сколько я смогу удержать в ладони.
Керни посмотрел на худые ладони эльфа и согласился.

                                                                              10 марта 1035 г.
Отряд неторопливо продвигался по лесной дороге к перевалу. Теперь перевал уже можно было увидеть невооруженным взглядом, он виднелся в неделе езды перед путниками, ослепляя своими снегами. На самом перевале никто не жил, но у его подножия был разбросан десяток небольших деревушек. В одной из них плющевикам предстояло оставить последних лошадей и продолжать путь пешком.
Ну а пока телеги тихо скрипели под пассажирами и лошади неторопливо тянули их в пологую, почти незаметную горку. Последняя неделя выдалась на удивление тихой. Пару раз отряд отбивался от крысолюдов, но и только. Потерь не было, даже ранен был только один да и то по своей глупости: во сне упал с телеги и попал под следом идущую.
Ларри сверился с картой и, встав в телеги крикнул:
- Сегодня ночуем под крышей.
 По рядам прокатился одобрительный гул. Коул сел и ухмыльнулся.
- Под какой это крышей? – Керни тоже разглядывал карту, но поселений по пути не видел.
- А ты на карту и не смотри, там эльфийские дворы не показаны. – Коул ещё раз усмехнулся и принялся водить по карте ладонью, как будто скатывал шарик. В результате этих манипуляций на карте появилось спящее эльфийское лицо, вокруг которого проявилось нечто похожее на дозорную площадку. Ларри подмигнул Керни и завопил :
- Имперцы!
С соседних телег на него устремились взгляды , и увидев его взгляд, направленный в карту, успокоились. Чего не скажешь о эльфе. Он мгновенно проснулся, вскочил и выглянул в бойницу. Ничего там не увидев, он  непонимающе огляделся и видимо увидев источник крика, успокоился и состроил осуждающую мину.
- Коул, сколько раз тебе повторять, если я дал тебе заклинание, это не значит, что ты можешь издеваться над стариком. – и он принял прежнюю полулежащую позицию.
- Ладно тебе, старик,- Лесник усмехнулся. – Я чего вызываю то, у вас там место есть переночевать?
-  Ларри, не тебе об этом спрашивать. Я тебя если надо к себе в дом пущу.
- Нас двадцать человек.- Ларри  предостерегающе поднял брови.
- Ну так и что? Двор большой, раскидаем. – эльф похоже нисколько не беспокоился насчет процессии, что собиралась остановиться у него в укреплении.
- Ой смотри, приедем мы вечером, а ты и глаза выпучишь. – лесник усмехнулся и свернул карту в трубочку.
Керни поправил кистень и задремал. Снилась ему слепая белая метель над перевалом, густой бас рога над снегами и кучка людей, плетущаяся по перевалу. Потом люди подошли ближе к нему и оказалось, что у них напрочь отсутствуют лица, только ротовая щель пересекала череп, как разрез. Все они прошли мимо и только последний обернулся к нему и крикнул: «Распрягай!», и потопал вслед за остальными. Керни хотел было его догнать и расспросить, и даже сделал шаг, но сразу провалился в снег по грудь. Холодно при этом не было, только на живот давило. « Открывай, открывай!» - из снежного мрака выполз тот же кадавр и крикнул Керни прямо в лицо: « Свои, открывай!!».
- Что открывать? – заорал Керни и проснулся.
От долгой неподвижности затекли ноги. Протерев глаза, Керни огляделся. Телега въезжала в тесные ворота. За воротами было светло, хотя на улице уже наступила ночь. Двор, в котором уже стояли остальные телеги, с шести сторон окружала трехметровая каменная стена с двенадцатью невысокими башенками. Небольшую внутреннюю площадку укрепления сверху накрывала крыша в форме воронки, центр которой располагался над круглым каменным бассейном. Всего площадка была двадцать на тридцать шагов. Лошадей уже выпрягали из телег и уводили в конюшни, когда из одной из многочисленных дверей в стене выбежал уже знакомый эльф и с ходу закричал:
- Лесник! Ты где ж такую ватагу набрал ? Где я столько еды наберу?- и так выпучил глаза, что Керни, вспомнив обещание Коула, хохотнул. Ларри оглянулся на него и тоже хохотнул. Хохоток у Лесника получился не в пример уверенней.
- Еды у нас самих навалом, ты мне лучше объясни, что это за гаврики у тебя на стене висят?
- А, так это имперцы. У меня же тут нейтральная территория, а они понабежали под ворота, «Открывай – говорят, - а не то..». Ну мы и открыли по ним огонь.
- Не боишься, что имперцы на тебя армию выгонят? – Ларри достал трубку и с удовольствием затянулся.  Долгая дорога под дождём давала тебя знать. Под дождем долго не покуришь.
- Все смолишь? Смотри, сгниешь ведь! – эльф сделал вид, что не слышал вопроса и повел гостей в длинный дом под стеной крепи. Вообще стена окружала с десяток домишек.
- Да ладно, - отмахнулся лесник и, сделав жест Керни, отправился за ним следом. – Сколько курю и хоть бы хны. Ты мне лучше вот что скажи, помнишь ту штуку, из которой ты тогда по дикарям стрелял?
- Не при чужих ушах, - эльф кивнул на хвост сопровождения за спиной Коула и открыл высокую дверь, пропуская вперед Ларри и остальных. Изнутри здание оказалось казармой с длинными рядами коек и со стойками оружия в дальнем конце казармы, прямо перед лестницей.
- Располагайтесь, вон те крайние койки ваши. Ларри, айда за мной. – эльф поднялся по лестнице и скрылся из глаз.  Ларри бросил рюкзак на койку и, бросив Керни: « Пойдем, послушаем, чего нам старик нашепчет!», поднялся по той же лесенке. Лестница вела прямо на стену крепи. На стене двухметровой ширины стояли постовые и горели факелы, освещавшие стену во всю ширину. Ларри огляделся и, не увидев поблизости знакомых, отправился к ближайшей башне. Дверь в башне была гостеприимно распахнута настежь и лесник, а следом за ним и Керни, воспользовались этим гостеприимством и вошли. Керни сразу узнал помещение внутри башни – именно его он видел на карте-экране. Те же бойницы в окнах, тот же стол, та же винтовая лесенка наверх. Вот только сейчас здесь же размещалась еще и здоровенная железная труба на деревянном поддоне. Возле трубы стоял эльф и что-то в неё сыпал из холщового мешка, время от времени трамбуя ссыпаемое огромной пешней.
- Ты, Ларри, не видел еще Центральную. Эта  пушка еще с того года осталась, а вот Центральная только недавно отлита. Как бахнем мы завтра….
- Может сначала поздороваемся? Мы как бы только приехали, хотелось бы уточнить ситуацию. По кому ты завтра так здорово бахнешь? – Ларри выделил голосом слово «ты».
- По этим сынам империи, аэдра их возьми. Думаешь, они мне просто так оставят уничтожение их передового отряда?
- Не ты ли говорил, что у тебя нейтральные земли?  - усмехнулся Ларри, а после ,вздохнув, принялся шептаться с эльфом.
Керни между тем осматривал окрестности в узкую бойницу. Замок стоял на уступе и тремя стенами нависал над небольшим обрывом. Остальные три стены выходили на склон, некрутой, но вполне достаточный для того, чтобы набрать хороший разгон. Воронка крыши сверху была накрыта как будто тонкой натянутой паутинкой. Полезная штука,  если будет осада с катапультами. Стены сверху накрыты небольшим козырьком. В общем-то, типичный эльфийский замок-двор, но для норда, впервые в нем бывшего, все казалось в новинку.
- Ты вообще меня хоть раз слушал? Сколько раз тебе говорить, что если ты убиваешь имперцев, не вывешивай на стены тела, а потихоньку скинь в компостную яму. Не будет проблем. – Ларри потер шею и потянулся.
- Так полная, барск.- извиняющимся тоном протянул эльф.
- Так выкопай новую. Или тебе денег, что я посылаю, мало?
Керни с изумлением слушал диалог. «Баркой» эльфы обычно называли владельцев имений, в которых они жили. Причем переводилось это слово дословно (прошу прощения за каламбур) как «хозяин земли».
- Он что, барск? – удивленно спросил Керни эльфа, кивнув на Ларри.
- Потом. Иди пока за нашими присмотри, а то подерутся с гарнизоном, а тут завтра небольшой бой затевается. – Ларри вытащил  из тубуса на стене карту и разложил на столе. Керни, поняв, что внимания на него пока обращать не будут, спустился в казарму.
В казарме было тихо. Стрелки-эльфы и норды играли в кости; темные эльфы вместе с бретонцами стояли в углу возле местных и внимательно их слушали. Маг спал, положив под голову свою суму. Керни пытался сыграть в кости, проиграл пару медяков, из речей местных эльфов он ничего не понял, кроме того, что они собираются кому-то показать « где раки зимуют». Он даже попытался заснуть, следую примеру мага, но не смог из-за шума, царившего в помещении. Некоторое время повалявшись на жестких нарах, он поднялся на стену. На улице уже вполне стемнело и на небе зажглись  звезды. Керни постоял некоторое время и двинулся по стене мимо часовых, которые его время от времени останавливали, но, узнав одного из прибывших, пропускали дальше.
- А как у тебя барска зовут? - поинтересовался он у одного постового.
- Коул его зовут. Как будто не знаешь. – хмуро глянул на него эльф.
- Представь себе не знал. – Керни усмехнулся и зашагал дальше. В конце концов он остановился на стене над обрывом и присел на стену, между двумя зубцами. Внизу, за стеной,  лилась в  каменный акведук. Шел бесшумный мелкий дождь, проклятие лучников и арбалетчиков.
- Ты на телеге приехал? – раздалось из-за соседнего зубца.
- На телеге, на телеге…
- И куда дальше?
- За перевал, куда же ещё. – Керни попытался заглянуть за зубец, но увидел только ноги, свисающие со стены.
- Это да, больше некуда идти. Только вот зря вы туда идете, там Ора-Ора сидит. – человек за зубцом явно был ребенком, ну по крайней мере подростком.
- Что за Ора-Ора?
- Ну ты лешего знаешь? Так вот, это такой же леший, только он в горах живет.
- Ора-ора говоришь? Ну-ну. – Керни вгляделся в ночь и спросил у своего ночного собеседника. – Че это там за огни, не скажешь? Мы, вроде, деревни не проезжали.
На некоторое время за стеной замолчали, видимо высматривая огоньки, а потом подросток встал на зубец и свистнул в два пальца. Лица его в темноте видно не было, однако было заметно, что это человек, а не эльф, которые жили в крепи.
Спустя буквально минуту подбежал один из постовых, и спросил:
- Звал?
- Звал. Вон туда посмотри, в лес. Чего видишь? 
- Огни.
- Огни. –кивнул мальчишка. – Вперед к барску, и поднимай гарнизон, я пошел разведчиков отправлю.
Послышались удаляющиеся шаги и негромкий звук прыжка.
-  Иди своих собери. – и легкий детский бег.
Керни посидел на зубце ещё с минуту и отправился в казарму.
Длинное помещение с койками пустовало  и Керни вышел во двор. Во дворе собрались пятеро конных эльфов, рядом с ними суетился давешний пацан.
- Вы как выедете за стену, скачите по южной тропе, - наставлял он разведчиков, бродя между конями. Было забавно наблюдать за этим зрелищем – парень едва доставал головой до бедра конного эльфа, однако разведчики его слушали с смиренным видом. – До Деньо не доскачите чуть, они вроде как там сейчас стоят. На глаза им не показывайтесь, не хватало еще, чтобы вас перебили всех. Считайте по головам. – Парень дождался кивка каждого разведчика и хлопнул ближайшего коня по крупу. Кони сорвались с места и галопом вылетели в открытые ворота.
Керни подошел к мальчику, все еще смотрящему вслед всадникам. Парень, увидев его, кинул: «Иди на стену, напротив ворот.» Керни обернулся и на указанной стене увидел множество факелов и фигур людей. Парень меж тем убежал в неизвестном направлении. Ничего не оставалось, кроме как идти на стену.
- Объявляю боевое положение. Половина спит, половина бодрствует. Пока разведчики не вернутся, атаковать никто, скорее всего, не будет. На первой стене командует Алас, На второй – Салег. – эльф, встречавший отряд сделал небольшой шажок вперед. – На третьей  –  Дван. – Шагнул незнакомый эльф.-  На четвертой и пятой -  я. На шестой – Гар. – вперед шагнул… мальчишка!
Керни, стоявший рядом с Оригом, видел, как у того челюсть отвисла, но сам он  уже видел, как мальчик обращается с разведчиками , а потому удивился не так, как остальные члены отряда. Парень же стоял как ни в чем ни бывало рядом с рослыми эльфами и переминался с ноги на ногу, ожидая окончания представления.
Вдруг во дворе раздался цокот копыт и Гар, оглянувшись на Ларри, убежал во двор. Через некоторое время он вернулся в сопровождении пяти разведчиков. Керни удивился скорости разведки: сцена во дворе кончилась немногим больше двадцати минут назад. Он встал слева от батьки и сказал ему:
- Они в двух милях на юг. Попытаются взять крепь с налету. Атакуют сегодня же ночью, скорее всего через пару-тройку часов. Имперцев четыре сотни, да наемников редгардов сотня. Лучников у них почти нет. Предлагаю тушить огни и отправить лучников к бойницам. Если они не отправили разведчиков прямо сейчас, есть неплохой шанс обойтись малой кровью.
- Значит так,  - громко сказал Ларри, - лучники в стены, сигнальные в коридоры, пехота на стены. И сидеть тихо до сигнала. Ориг, бери отряд и иди на шестую стену. Гара слушаться беспрекословно. Все по местам! – закончил он.
Эльфы быстро разошлись на позиции. Ориг, а следом за ним и весь отряд потопали вслед за пареньком. Тот шел и на ходу объяснял:
- Вы, с щитами, в первую линию, лучники, ищите мордастого орка и спрашиваете у него своё место. Не бойтесь, не ошибетесь – здесь только один орк. Так вот, скажите, что от меня, он вам скажет, куда идти. – Лучники кивнули и удалились, вслед за Дистаром.  – Ты, с кистенем, ко мне на мостик. Будешь моей личной охраной. – Керни кивнул.
Мостик оказался одной из угловых башен. На втором от стены этаже располагалась обзорная площадка, такая же, какая была на карте-экране.
- Кричать умеешь?- спросил мальчишка беря в руки лук, который ему подал стражник. Лук был размером едва ли по плечо стрелку.
- Не пробовал.- честно признался Керни.
- Ну вот и попробуешь.

- Левый фланг, строй плотнее. – тихо сказал паренек, спуская тетиву короткого лука. Стрела ушла в ночь и скользнула по кирасе имперского мечника.
- Левый фланг плотнее строй! – крикнул Керни во всю глотку.
Воины на левом фланге плотнее сдвинули щиты и присели на одно колено, давая сделать удар второму и третьему ряду. Волна имперцев откатилась от стен и сгрудилась, прикрываясь щитами от сыплющихся из бойниц стрел метрах в двустах от стены.
- Столкнуть лестницы. Собрать раненных и убитых. Перекур пять минут, без разоблачения. – Гар прислонил лук к стене и схватил стоящий на столе кувшин.
- Столкнуть лестницы! Раненных и убитых вниз, отдыхать пять минут! – голос на последнем слове сорвался и окончился свистом.
- Осип. – заметил Гар, оторвавшись от горлышка. – Можешь идти на стену. Скажи там кому-нибудь, чтобы сюда пришел. На попей.
Керни глотнул воды из того же кувшина и  вышел из башни. На стене суетились эльфы, стаскивая вниз, под защиту крыши и паутины раненных и мертвых. Надо отметить, что таковых было много меньше, чем по ту сторону стены. Под стеной  крепости лежало по крайней мере сотня солдат.

Имперцы подошли, когда уже совсем стемнело. Из-под покрова леса они вышли, построившись в пять довольно плотных «черепах». Подойдя к стенам на расстояние около сотни шагов, они разделились: одна направилась напрямик к воротам, остальные к разным стенам. Первая «черепаха», подойдя к воротам, извлекла из глубин своих некое подобие тарана и принялась методично стучать. Остальные, подойдя к стенам, вынули лестницы и принялись взбираться на стены. После третьего удара тарана лучники открыли огонь из своих келий в стене.  «Черепахам» это обстоятельство сильных потерь не принесло, а вот те, кто держал таран или начал подниматься по лестнице, полегли поголовно. Командиры протрубили отступление и «черепахи» отошли от стен. Лестницы защитники замка уронили.
Вторая волна в ворота не стучала. Имперцы ремнями привязали к лестницам щиты и ползли защищенными от стрел практически до стены. Те, кто взбирались первыми, были просто напросто вытолкнуты со стен щитами и разбились о скалы. Тогда вперед пустили редгаров, вооруженных круглыми щитами и короткими мечами, которые,  забравшись на стены, образовывали небольшой плотный строй, защищая взбиравшихся следом имперцев.
Вскоре на стенах разгорелся жаркий бой и имперцы повторно отступили. Последней на данный момент была третья волна, в которой участвовали все стены, даже нависшая  над пропастью третья.

На стенах царила организованная сумятица. Пару раз в толпе мелькало знакомое лицо, одно из которых он отправил на мостик к Гару, один раз он даже увидел мага- плющевика  в окровавленном плаще. В конце концов он нашел Орига  и оповестил его о своем прибытии.
- Это ты вовремя, только –только Наро утащили. Представляешь, прорвали они строй и прямо на нас, ну мы конечно их сомкнули, а я гляжу, Наро то и лежит, я его за руку схватил и к башне, чтоб, значит, не затоптали. А без него у нас левый фланг пустой. – лицо норда было непривычно оживленным.- Стоишь на месте, бьешь все, до чего рука дотягивается, но чтоб ни шагу из строя! Понял?
Керни кивнул и достал из-за спины секиру. Ориг одобрительно на него посмотрел и тут же со стороны мостика раздался крик:
- Все на стены! Сомкнуть строй!
Снизу защелкали луки и послышалось звяканье доспехов.  Над стеной появился верхний край лестницы, утяжеленный двумя огромными крюками и с размаху рухнул на зубец стены. Почти сразу же над стеной появилась голова, одетая в глухой шлем.
- Строй! Два шага назад!
 Все сделали два шага назад, но темный эльф метнулся к голове и с размаху засадил топор в смотровую щель. Воин от удара опрокинулся на спину и улетел вниз. Эльф выдернул топор из головы и вернулся в строй. Над стеной появилась еще одна аналогичная голова и  сразу за ней – щит. Стрела, прилетевшая с мостика ,воткнулась в шлем  и  боец полетел вниз. Два эльфа с рогатинами столкнули лестницу вниз и снова защелкали тетивы луков. Вся баталия заняла не больше пятнадцати секунд.
- Чегой-то их так мало? – Ориг опустил не пущенную в дело секиру.
- Знаю я этих имперцев – сейчас притащат какую-нибудь гадость. – заявил стоящий справа сзади от Керни босмер. – Как пальнут – за год не отмоемся.
Если босмер и ошибся, то ненамного. Снизу, из-под стену снова послышалась железная возня и крики лучников. Сразу после этого на стену снизу забросили небольшую стеклянную сферу, которая , лопнув, наполнила воздух темным дымом. Видимость сразу же упала практически до нуля, и на стену, пользуясь этим,  вновь взлетели окованные концы лестниц.
- Латники со щитами – встать вплотную к стене!! – раздался крик с башни.
Латники с грохотом сомкнули строй ближе к стене.
Первыми на стене появились опять же редгары и попытались с ходу прорвать строй латников, однако босмеры в своих тяжелых доспехах не пустили их. Завязалась рубка. Передние ряды орудовали мечами, задние же копьями и глефами. Редгары почти прорвали левый фланг, когда с четвертой башни раздался грохот. Грохнуло так, что заложило уши, а схватка на время прекратилась. На смену серому дыму из шарика пришел сизый едкий дымок. Лестницы со стен исчезли. Как и пара-тройка зубцов. Через три секунды грохнуло опять. Еще громче. Со стен донеслись ликующие вопли эльфов. Латники первыми вернулись в реальность и приступили к добиванию противника.

15 Месяца первого зерна1035

В малом трапезном зале, за небольшим столом на шесть персон, сидели всего трое – Лесник, Салег и Керни. Сражение было закончено четыре дня назад, и все это время Лесник с отрядом на правах владетеля замка, и почетного гостя, жил под крышей Салеговых казарм, и, по утверждению самого эльфа, разграбил кладовые продуктов и вин.
- Ну, вот и опробовали.- торжествующе провозгласил Салег, продолжая начатый разговор.
- Чему ты радуешься? Тебе же теперь яму все лето копать. – поморщившись сказал Ларри. – И вообще, не к столу разговор. Как вспомню, что твоя «Центральная» с людьми делает, так и тянет на воздух выйти.
- Черт с ней, с ямой, главное – двор цел. А я то начал боятся, что они действительно армию пошлют. Хотя сейчас говорят, что все армии на юге, на границе с Морровиндом. Теперь можно и пирушку закатить. – Салег широко улыбнулся.
- А еще возмущаешься: «Проглоты!!! Сколько можно жрать!!!». Да тебе бы самому только брюхо набить. С нашей стороны потери то большие, вспомни? – спросил Лесник.
- Два десятка убитых и четыре десятка раненных.  – улыбнулся щербатой улыбочкой Салег.
- Да… Убитых-то хоть не додумался в яму сбросить, к этим…? -протянул Лесник, откидываясь на высокую спинку стула. – И вообще, запустил ты хозяйство. Вот я вчера в подвале винном был, так чуть под пол не провалился! Чуешь, чем пахнет?
Улыбка свалилась с лица эльфа и он, приняв возмущенное выражение лица, уже было собрался высказать все, что думает о тех, кто недоволен его хозяйством, но его перебил Керни.
- Лесник, ты мне лучше скажи вот что. – начал он, отодвинув тарелку, и облокотясь на стол,- Почему я тебя знаю уже почти год, а о твоем замке понятия не имел?
- Да ты много чего не знаешь, - ухмыльнулся Лесник, и принялся за жаркое, дав понять, что разговор окончен.
- Э, нет, ты мне объясни, откуда у лесника замок, и какого аэдра ты в нём не живешь?
- Да почему, почему.. Вон у Салега спроси, он то тебе расскажет, в деталях и обстоятельно! – ответил Ларри. Разговор ему был явно неприятен, но он уже понял, что уйти от него не удастся.
Керни перевел взгляд на эльфа и глотнул из глубокой кружки пиво. Салег замялся и взглянул на Ларри, как будто спрашивая разрешения на рассказ. Разрешения не последовало, однако и возражений не было.
- Ну, в общем дело было так. – не дождавшись знака Лесника, начал эльф. – лет пятнадцать назад, летом, к нам в замок прислали наместника от дворов эльфов. Предыдущий наместник умер от разрыва сердца…
- Еще бы он не умер, когда у него над головой медную трубу взрывом порвало. – проворчал Ларри, не отрываясь от еды.
- И вот к нам приехал новый. – Салег глазами показал на Лесника, и продолжил, - Мы, как водится, служили ему верой и правдой, выполняли все приказы. Он постановил кучу новых укладов, ввел в обиход связные заклинания,  и жизнь наша пошла на лад. Окрестные деревни процветали, селяне довольны. Благодать. Проснешься иной раз утром,  вспомнишь пирушку, что вечером была, и жить хочется. Вот на пирушке то все и произошло все,  кстати говоря. Повода, честно говоря, не помню, но сильно мы с Ларри повздорили. И тут же, не откладывая, решили силой померяться. Ну, принесли нам тренировочные мечи, тупые, конечно. А к тому времени мы уже успели изрядно отметить, ну и координация отказала. Споткнулся он о стул и свалился на бок, ну а я, не будь дурак, и двинул ему. В общем наутро проснулись все, а его в замке нету. Ушел, из гордости.
- Ну, я же временами прихожу!!! – воскликнул Ларри.
- Ага, раз в пять лет, как через наши края бредешь, так и заходишь. Знаешь, что я тебя голодным не оставлю, и пользуешься! – хохотнул Салег.
Ларри бросил на эльфа взгляд, полный любви и желания убивать.
- Керни, иди, скажи нашим, что мы немедленно отбываем!! Я сейчас подойду.
Парень вышел из трапезной, и прошел через двор к казармам.
Буквально через час лошади, впряженные в повозки, вышли из ворот двора и отправились на север, к приближающемуся перевалу.

16 Месяца Первого зерна 1035
-Знаете что? Это уже просто свинство!! – возмущенно заявил Керни, поглядывая на гладь реки. Они не так давно вышли с пологого уклона на обширное плато, и почти сразу же перед отрядом разлеглась синей змеей довольно широкая река. На противоположном берегу её была расположена деревенька, явно имперская,  но ни парома, ни брода, ни моста поблизости видно не было. Более того, их не было на расстоянии в две мили, если верить разведчикам.
Отряд, столкнувшись с неожиданным препятствием, решил воспользоваться нежданной паузой: разожгли костры, достали из мешков кой-какую снедь и расположились на привал, справедливо рассудив, что «солдат спит, служба летит». Решать, как преодолеть реку, им не хотелось, и все свалили на голову отряда – Лесника, и десятников, а те, не мудрствуя лукаво, решили послать в деревеньку гонца, чтобы он раздобыл лодки или разузнал у местных, как можно преодолеть реку. После короткого совещания решили, что воинам по таким делам бегать не след, а потому послать решили Керни. Вода в реке по случаю марта, да еще и в предгорьях, была довольно холодна.
-Свинство, не свинство, а на тот берег нам все же надо! – заявил Рагор, и сплюнул в воду. Плевок помчался среди бурунчиков вниз по течению, по мутной воде.
- Да ты не бойся, не замерзнешь, я тебе одежду перекину на тот берег,  сразу оденешься и согреешься! – пообещал Ларри, и не дожидаясь согласия, произнес короткое словцо на ардическом и пальцем нарисовал в воздухе дугу, соединяющую оба берега. Рюкзак лежащий в одной из телег,  рванулся вверх, перелетел на противоположный берег, как будто его запустили из катапульты, и улегся точнехонько на берегу, в паре метров от линии воды. Бир, пивший в это время из реки, удовлетворенно, как показалось Леснику, буркнул и продолжил свое дело. Он присоединился к отряду утром, вышел из лесу и потопал рядом с телегами, как будто и не отлучался.
Керни сразу осознал безвыходность своего положения, и принялся раздеваться, ворча и поеживаясь. Без рюкзака, в котором была еда и кое-какие личные вещи, путь продолжить в принципе можно было бы, но... В нем лежали также и деньжонки, маленький кожаный мешочек, и парню просто не хотелось, чтобы их нашел какой-нибудь крестьянин. Проще говоря: в Керни взыграла жадность, и он, последний раз посмотрев на Ларри и пробурчав с надеждой в голосе: «А меня ты не можешь, так вот, как рюкзак?»,  получил в ответ отрицательный кивок головой, и полез в холодную воду. Вещи, оставленные им на берегу перелетели реку, как только он вошел в нее.
Течение в реке было довольно быстрым. Керни ощутимо снесло вниз по течению – он вылез из воды в паре десятков метров от рюкзака, продрогший, со сведенной судорогой левой ногой. Натянул шоссы, сапоги, накинул рубаху, дрожащими руками надел стегач, и только тогда, почуствовав, что вода прекратила охлаждать тело, посмотрел на противоположный берег. Лесник о чем то переговаривался с нордами, и на него не смотрел. Керни фыркнул, одел свою куртку из вареной кожи, тряхнул мокрой головой, подобрал оружие и рюкзак и поспешил в сторону ближайшего домика. Не хватало еще только слечь во время похода.
Дома в деревеньке стояли тесно прижавшись друг к другу, вокруг почти каждого высился плетень, а с противоположной реке стороны границу деревни подпирал лес. Огороды пока еще были пусты, гряды блестели перекопанной землей. Керни перелез через плетень (что с его еще не отошедшей от судороги ногой стало почти испытанием), и потопал к открытым воротам двора, из которых доносились людские голоса.
Войдя под крышу, норд оказался в довольно просторном помещении, пахнущем смолой и сухим деревом. Внутри, на распорках, стояла довольно большая лодка, и вокруг нее сновали мужики с ведерками и кистями в руках. Где- то в глубине помещения булькала в большом чане смола. Подготовка лодки шла вовсю, половина корпуса уже лоснилась смолой.
Керни заметили не сразу – слишком все были заняты работой – но в конце концов перед ним остановился мужичонка в фартуке, и спросил:
- Чего хотел-то? Заняты мы, или не видишь?
- Вижу, только спросить зашел.
- Все вы только спросить.. – начал было мужичонка, но замолчал и пристально посмотрел снизу вверх  на норда. – А ты это откуда, такой здоровый, взялся?
- Из-за реки, да я только узнать… - начал было Керни, но имперец снова перебил его.
- Из-за реки говоришь, а одежонка то сухая. Или ты реку-то перепрыгнул? – напористо почти крикнул он, тыча в живот норду своей кистью. Тут уж на них посмотрела вся мастерская, все присутствующие сочли своим долгом узнать, почему шумит их сотрудник. А тот уж совсем разошелся,- А может, ты шпион кельдский, может… - продолжал мужичонка, наступая на норда, но тут его самого оборвал властный голос из-за лодки.
- Нут, зачем шумишь? Работай давай, я с ним сам поговорю. 
Нут заметно стушевался, и отошел к чану со смолой, исподлобья поглядывая на Керни, а из-за лодки показался обладатель голоса – пожилой уже имперец, голова которого блистала лысиной даже в  полумраке двора.
- Здрав будь! – сказал он подходя к норду и вытирая руки о свой фартук. С виду он был более степенным, чем тот мужичонка, что приветствовал его у самых дверей.
- И ты не болей, – ответил ему Керни, и тут же, боясь, что его снова перебьют, сказал. – Я только узнать хотел, есть ли у вас лодки, или плот хотя бы, нам реку перейти надо, и мы дальше уйдем…
- Да ты не торопись, не опоздаешь, - сказал имперец, и вышел из двора. Керни ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Имперец уселся на лавку и посмотрел на норда снизу вверх. Его серые глаза не выражали страха, скорее в них светилась мягкая осторожность, выработанная жизнью в довольно большом отдалении от центра Империи. Он был довольно худ, но жилист, как и добрая половина имперцев в Мире, остальные же имперцы были обычно плотно сложены, и обладали упитанным брюшком, но это были в основном жители городов – торговцы большей частью.
- Ну, так чего забыли норды в наших краях? Давно у нас гостей не было. – усмехнувшись, спросил он, и Керни показалось, что любое объяснение его появления в деревне окажется в ушах этого человека выдумкой.
- Из-за реки, - обреченно начал он, - мы с отрядом остановились на том берегу, нам бы пару лодок, перебраться. Да аэдра с ними, с двумя, можно и одну, лишь бы была.- добавил он, видя, как ухмылка вновь вползает на лицо имперца.  –  Деньги есть, мы за лодку заплатим.
Имперец немного помолчал, а потом поднялся и спросил, глядя в лицо Керни:
- А откуда мне знать, что ты с того берега, а не из дезертир из Крепи? Вот дам я тебе лодку, ты-то может и заплатишь и уплывешь вниз по течению, а за тобой потом погоня придет, с кого спросят? С меня и спросят! Пришел бы ты недели две назад, так может, и успел бы к празднику Первого зерна, уплыл бы с нашими вниз по реке, а сейчас… - имперец даже как-то сочувственно посмотрел на норда. – Сам понимаешь.
Керни мысленно вздохнул, но лодка была нужна, иначе Ларри был бы сильно недоволен. А когда он недоволен с ним рядом даже находиться невозможно – голова болеть начинает, и зудит изнутри, как будто муравьев в череп натолкали. Лучше уж поспорить со стариком и попытаться выторговать лодку.
- Послушай меня, я не из замка…
- Крепи!!! – перебил его имперец.
- Да хоть из Твердыни!!!!! – вспылил Керни, - Ты меня слушай!!! Я с того берега, там отряд наш стоит, пойдем, посмотришь!!!
Старик недоверчиво взглянул на норда, однако согласился пойти поглядеть на отряд. Он первым пошел через огород к реке, открыл не замеченную Керни калиточку в плетне, и спустился к берегу реки.
- Ну, и где ж твой отряд? – спросил он у застывшего в недоумении норда.
Противоположный берег был абсолютно пуст.