Их было тысяча двести. Тысяча двести воинов Султаната стояли под стенами Алмалыка. Тысячи рук сжимали копья и мечи, тысячи глаз вглядывались в городские стены из-под пыльных шлемов, сотни лошадей бряцали броней, нетерпеливо вминая копытами чахлую траву в пыльную землю, их всадники, опытные ветераны-мамелюки, гордо восседали в седлах и снисходительно оглядывали сверху лучников, поправляющих колчаны, забитые острыми стрелами. Солнечные блики бегали по степи, слепя глаза – казалось, в степи разлилась река. Они пришли сюда, ведомые божественной рукой Великого Султана. Они пришли забрать то, что они считали своим. Забрать то, что по нелепой случайности пока принадлежало не им. Золото, товары, славу, жизни. На холме в полевом шатре Великий Султан ждал гонца. Сегодня великий день, сегодня еще один город падет к его ногам, и на руке Великого Султана появится еще один перстень. Уже совсем скоро. Если городские власти окажутся благоразумными. В противном случае дело затянется, но вряд ли надолго. Ведь Великий Султан не любил ждать. Невдалеке послышался шум, и вскоре из-за пригорка показались два воина. На их плечах лежало обвисшее тело со стрелой в боку. Воины поспешно волокли раненого к шатру. Остановившись перед охранением, воины осторожно положили раненого на землю. Когда Великий Султан вышел из шатра и подошел к ним он уже все понял. «Великий Султан… они отказались… принять твою милость…» - прохрипел раненый, не открывая глаз. Султан приподнял голову гонца и поднес к его губам бурдюк с водой. Но сделать глоток у раненого уже не хватило сил. Один из воинов, упал ниц и протянул Султану клочок ткани. «Это было привязано к стреле» - произнес он и замер. «Кто к нам с чем, тот от того…» - все, что смог разобрать толмач в вегирском послании на окровавленной тряпице. Ну что ж, неверные сделали свой выбор. Такое было уже нее раз. Гордые воины! Сколько их голов  торчат на кольях стен других непокорных городов в назидание смельчакам! Сколько их женщин безутешно стонут в рабстве! Сколько детей никогда не увидят своих родителей! Великий Султан улыбнулся. «Готовьте лестницы! Сегодня Шайтан заберет много неверных! Аллах велик и он не оставит нас сегодня и никогда!» - Султан поднял глаза к небу. «Воистину великий день для империи!»
«Командир, а может…» - в голосе Имиры послышалась едва заметная тревога. «А может не может» - отрезал вегир средних лет и отхлебнул из кружки добрый глоток эля. «В отступлении нет позора, если есть выгода» - Имира по-женски заупрямилась – «Все-таки тысяча есть тысяча, тебя никто не осудит». «Тысяча двести» - подал голос Борча. В таверне Алмалыка царила полутьма, но вегир заметил, как сверкнули его глаза. «Имира, удержать город «выгоднее», чем захватывать его снова» - вегир, поставил кружку на стол. «Командир, а расскажи, как ты попал в кергитский плен» - намек Имиры был очевиден. «Я был молод и зелен, к тому же они напали нежданно. Кстати, коли ты не знала, я постиг тактику конских набегов, впрочем, как и умение стрелять с седла именно у кергитов» - ответил вегир – «И максимум послезавтра мне придется научить этой тактике султана. Потому то мне нужен самый быстрый скакун». «Мой Серко быстрее ветра, возьми его, командир!» - Борче было жаль отдавать боевого товарища, но поступить иначе он не мог. «Спасибо, друг!» - вегир похлопал Борчу по плечу. – «Я постараюсь тебе его вернуть. На этом заканчиваем молоть языком, и возвращаемся к нашему плану. Итак, Борча, ты будешь подносить стрелы и складывать в условленном месте. Имира, отправляется за подмогой, надеюсь, боярин Новак не успел далеко уйти, с ним должен быть Велемир, а это еще пятьдесят копий. Постарайся их уговорить, можешь применить все свои чары, тем паче Велемир мне должен. Лезалит, вот лекарская книга которую ты просил, приготовь все необходимые инструменты и ингредиенты. Артеминнера назначаю своим замом, он остается во главе гарнизона. Всем все ясно?»
Воины молча кивнули. «Ну раз ясно… Хозяин, всем по элю за мой счет!»
Откуда прилетела первая стрела, не заметил никто. В воздухе раздался лишь тонкий свист летящей смерти. Сидящий в седле мамелюк, покачнулся в седле и, опрокинувшись назад, рухнул на пыльную землю. Стрела вошла в голову точно под железный шлем. Вторая стрела, ударилась в грудь следующего мамелюка, пробив кольчугу, между защитными пластинами. Бронированный строй пришел в движение, развернувшись в сторону, из которой летели стрелы. «Вон он!» - послышались крики и некоторые взмахнули руками, указывая вдаль. Со стороны солнца прямо на строй скакал одинокий всадник в вегирском доспехе. Неуловимым движением всадник выхватил из колчана стрелу и мгновенно натянув, спустил тетиву. Еще один мамелюк, с криком повалился в пыль. Лучники по команде вскинули луки. Целый рой стрел взвился вверх, но ни одна оса не долетела до вегира. С десяток бронированных всадников султаната помчался навстречу всаднику. Безумный одиночка тем временем благополучно скрылся за холмом. Командир лучников приказал опустить луки, так как достать вегира из-за холма не представлялось возможным, к тому же был шанс попасть по своим. Пыльное облако, поднятое мамелюками, тем временем удалялось все дальше и дальше от лагеря Великого Султана и вскоре достигло холма, за которым скрылся безумец. Когда пыль улеглась из-за холма, звеня, выскочила лошадь. Седока на ней не было. Он был под ней. Нога мамелюка, запуталась в стремени, и лошадь протащила его перед всем строем. А на холме появился вегир. Он был один…
«Великий Султан, Великий Султан!» - голос кергита-наемника дрожал. «Это сам бог войны Сульдэ! Мы прогневали его, и он спустился к нам! Он поражает всех своими стрелами, а сам остается неуязвим. Мы готовились напасть на стены с лестниц, но тут налетел он и разметал нас по степи как сухую траву. Мы пытались поразить его стрелами, но безуспешно, мы пытались догнать его, чтобы пронзить копьем, но никто из преследовавших его не вернулся». Султан помрачнел. Уже больше сотни его лучших мамелюков погибли в попытке убить одного человека. Если дальше будет так продолжаться к вечеру от его непобедимой армии не останется никого. «Дезертира в расход, атаку на город не прекращать, и еще, принесите мне голову этого «Сульдэ»»…
Вечерело. Закатное солнце окрасило степь в розовый цвет. По степи медленно брел одинокий конь. С его боков хлопьями падала пена. Одежда седока выдавала в нем знатного человека, но сейчас была покрыта толстым слоем пыли. Всадник от усталости еле держался в седле. Его голова была опущена ниже плеч, а сам он  еле слышно шептал пересохшими губами. «Сульдэ, Сульдэ, Сульдэ…» Так, с последними лучами, зашло солнце великого Султаната.