Сергея разбудил обычный портовый шум. Пристань Гауэра просыпалась для новых трудовых подвигов. А Кислицину казалось, что только на одно мгновение закрыл глаза. Баржу, где он находился, пока никто загружать не собирался. Поэтому Сергей решил продолжить свой сон. Но тут он почувствовал, как его одежда осторожно выползает из-под головы. Сообразив, что происходит, Сергей резко обернулся и увидел того, кто пытался изъять его последние вещи. Это было существо маленького роста с грязными, лохматыми ниже плеч, волосами. Одежду ему заменяло нечто похожее на небольшой заплечный мешок, из которого торчали четыре худые конечности. Сразу определить пол существа было практически невозможно. Но взбешённый Кислицин этого и не собирался делать. Тот, кто хотел лишить его последней рубахи, должен был сдохнуть! Немедленно! Без суда и следствия! Видимо существо это тоже поняло по глазам Сергея. Оно взвизгнуло и попыталось убежать, но не успело. Правая рука Кислицина уже вцепилась в его маленькую, костлявую ногу оборванца. Через две секунды, охваченный праведным гневом, Сергей выскочил из-под брезента и навалился сверху на барахтающегося гадёныша. А ещё через пару секунд его правая рука с удовольствием нащупала тоненькое горло.
     В этот самый миг, откуда-то со стороны города, донёсся колокольный звон. Этот звон подействовал на Кислицина, как холодный душ. Ведь все неудачи последних дней Сергей считал наказанием за нарушенную клятву не воровать, которую он опрометчиво дал, убегая из Глостера. А убийство-то гораздо хуже воровства. Как бы после этого с ним чего похлеще не случилось. Кислицин отпустил шею воришки и встал на ноги. Перепуганный ребёнок лежал на дне баржы и с ужасом таращился на Сергея.
– Тебя как зовут? — как можно дружелюбнее произнёс Кислицин.
– Сопля — жалобно пискнул тот, боясь пошевелиться.
– Это я и сам вижу — засмеялся Сергей — Имя твоё как?
– Не знаю — ответил воришка — Соплёй меня все зову, сколько себя помню.
      То ли вчерашнее купание благотворно подействовало на Кислицина, то ли организм крестьянина Артура был таким живучим, но чувствовал он себя намного бодрее, чем накануне. Жар прошёл, и рука болела не так сильно. Если конечно ей не шевелить. И тут вдруг у Сергея проснулся зверский аппетит. Выздоравливающий организм решил напомнить Кислому, что тот уже больше суток ничего не ел.
– Беглый? — заметив отсутствие большого пальца на руке Сергея, поинтересовался Сопля.
– Нет конечно! С чего ты взял? — ответил Кислицин — Просто временные финансовые трудности. В общем, долго объяснять. Ты лучше подскажи, где здесь можно бесплатно раздобыть еды? Жрать очень хочется.
– Бесплатно только пики раздают — хмыкнул оборванец — Хотя, если поторопиться, можно урвать пару монет.
– Как это урвать? — не понял Сергей.
– Слышишь звонят? — охотно стал объяснять оборванец — Так это туда бежать надо. Пока утренняя месса не закончилась. После мессы знатные господа любят денежки швырять в толпу. Особенно пожилые леди. Вот тут главное не зевай. Если повезёт, можно даже целый шиллинг урвать. Только тебе туда нельзя. Стража увидит, что нет пальца, сразу арестует. Если без пальца - значит вор или беглый. Лучше сиди здесь и не высовывайся, а я побежал. Принесу тебе какой-нибудь еды.
       И недолго думая, оборванец шмыгнул за борт. Кислицин даже не успел ничего ему ответить. Сергей не сомневался, что местная стража ищет человека без большого пальца на левой руке. То есть его. Поэтому решил послушаться совета Сопли. Напялив ещё влажную одежду, он перебрался на корму и осторожно глянул за борт.
       Территорию порта отделяла довольно высокая каменная стена с круглыми, остроконечными башнями. Вероятно, для защиты города от атаки со стороны залива. У больших ворот, ведущих в Гауэр, толпилось множество людей в простой рабочей одежде, который по всей видимости также спешили к заутренней. Однако, на некоторых судах погрузочные работы продолжались несмотря на призывный звон колоколов. Утренняя месса не касалась купцов-иноверцев и большого количества каторжников, которых городские власти использовали на погрузке барж. Хотя трудом заключённых руководили специально обученные надсмотрщики, но также присутствовало много стражников. Даже слишком много по мнению Кислицина. Конечно, основной задачей воинов было следить за каторжниками, но мало ли. Вдруг им приказано хватать всех, у кого нет одного пальца. И тут в голове Сергея мелькнула мысль, от которой похолодело внутри. Он вдруг понял, что его свобода, а может даже жизнь, зависит от честности неизвестного маленького проходимца. Где гарантии, что оборванец не сдаст его за пару монет и не приведёт стражу? Укрытие, казавшееся минуту назад вполне надёжным, перестало быть таковым. Кроме того, голодный желудок призывал Кислицина к более активным действиям, чем просто сидеть и ждать неизвестно чего. И Сергей решился покинуть баржу. Но прежде, Кислицин попытался разглядеть среди множества судов галеру Исула, чтобы случайно не столкнуться с бывшим хозяином и его «гориллами». Он внимательно оглядел всю акваторию, но так и не смог обнаружить проклятую галеру. Эта вонючее корыто словно в воду кануло. И не только оно. Если галеру Исула Сергей мог просто не разглядеть, то отсутствие в порту мэнского флагмана сразу бросалась в глаза. Получалось, Их светлость изволили покинуть Гауэр ранним утром или даже ночью. Что заставило герцога Роберта так спешно отбыть, Кислицина мало волновало. Одной проблемой меньше. Подгоняемый голодным желудком, Сергей покинул посудину и помчался бегом вдоль пустых барж, чтобы побыстрее смешаться с толпой верующих.
     Ворота в город Кислицин миновал без проблем. Стражники, очень похожие на тех, что вчера досматривали галеру Исула, весело беседовали и не обращали на толпу никакого внимания. В конце-концов, не документы же им проверять на самом-то деле. Только тут до Сергея наконец дошло, что никто его не ищет. Да, кому он нужен в этом Гауэре?! Мэнскому? Так его больше нет в городе. А местным властям на него плевать с колокольни. Одним оборванцем больше. Только и всего.
     Город оказался ничуть не меньше Кардифа и его улицы смотрелись довольно богато. Во всяком случае вблизи от порта. Миновав ворота, толпа верующих разделилась на несколько потоков, которые продолжили движение в разных направлениях. Как потом узнал Сергей, костёлов в Гауэре было несколько, и каждый прихожанин направлялся к своему пастырю. Что было вполне разумно, учитывая большую численность населения в городе. Это Кислицина немного озадачило, так как он не принадлежал ни к какой пастве. Но, немного подумав, Сергей решил двигаться в направлении колокольного звона, как и советовал ему Сопля.
      Не прошло и пяти минут, как Кислицин оказался на центральной площади Гауэра, где и возвышался главный католический собор города. Храм красовался в центре большого парка, огороженного металлическим забором, возле которого уже собралась довольно приличная толпа. Парк имел четыре въезда с большими красивыми воротами, из которых открыты были только одни. Собственно, возле них и толпился весь народ. Въезд в парк охраняли гвардейцы в блестящих доспехах и красно-синих сюрко с белыми львами на груди. Ограду и ворота также украшали графские гербы в виде красно-синего щита с тремя белыми львами. Видимо, чтобы горожане не забывали, кто здесь хозяин. На территории парка, возле собора застыли в ожидании господ десяток богатых экипажа, украшенных всевозможной геральдикой и позолотой. Ещё несколько карет победнее расположились на площади, неподалёку от церковной ограды.
      К этому моменту колокольный звон уже прекратился. Видимо началась месса. Конечно же топа слышать её не могла. Лишь изредка до ушей Сергея доносились заунывный вой органа. Но людей это явно не смущало. Ведь собрались они здесь не ради проповеди, а за тем же самым что и Кислицин. Все терпеливо ждали окончания службы. Люди старались держаться поближе к воротам, где по всей видимости и должна была производиться раздача мелочи. Сергей грустно усмехнулся. Ещё недавно он сам сорил золотыми монетами не хуже графа, а теперь вынужден драться за какие-то жалкие пени, чтобы не сдохнуть с голоду. Именно драться. Далеко не все в толпе были убогими калеками. Хватало и довольно прилично одетых горожан, которых видимо привлекали не столько халявные деньги, сколько спортивный интерес. Но большинство составляли наёмные работники. В основном портовые грузчики и различные подмастерья, для которых это являлось ещё одним дополнительным заработком. В общем, конкуренция была серьёзная.
     Немного подумав, Кислицин пристроился сзади к группе калек, как минимум трое из которых были слепыми и около десятка одноногими. Здесь он со своей больной клешнёй имел хоть какой-то шанс.
– Вот этот! Про которого я говорил — раздался сзади знакомый писклявый голосок — Беспалый.
     Сергей вздрогнул и резко обернулся, предполагая увидеть городскую стражу, приведённую негодяем Соплёй. Но стражников Кислый не обнаружил. Рядом с Соплёй стоял коренастый горбун довольно-таки угрожающего вида, который пристально его разглядывал из-под чёрной широкополой шляпы. На уродливое тело горбуна был накинут обшарпанный сюртук тёмно-синего оттенка с металлическими пуговицами, из-под полы коего торчала рукоять ножа. Стоявшие рядом, калеки мгновенно перестали галдеть и с интересом уставились на Кислицина.
– Беглый? — хриплым голосом поинтересовался горбатый.
– Нет. С чего вы это взяли? — искренне возмутился Сергей — Я свободный человек. Просто у меня временный финансовые трудности.
– А тут у всех временные финансовые трудности — воскликнул один из калек и попрошайки поддержали его замечание громким противным смехом.
– Да, браконьер он — заметил какой-то инвалид — Я таких видал. Егеря его избили и палец оттяпали, чтобы не мог из лука стрелять. Вот бедолага и припёрся в город, потому что не может больше охотится.
– А мне без разницы, беглый ты или браконьер — прохрипел горбун — Если собираешься просить милостыню на моей земле, то плати, как все, шесть пенсов за день. Таковы правила. Деньги отдаёшь мне, а я договариваюсь, чтобы стража тебя не трогала. Понял?
      Вместо ответа Кислицин только молча кивнул, так как спорить в данной ситуации было глупо и даже опасно.

       Приняв кивок за согласие, горбатый неспешно отвалил, а Сопля самодовольно шмыгнул носом и с видом благодетеля уставился на Сергея.
– Это кто сейчас был? — поинтересовался Кислый.
– Его зовут Корявый — почему-то перейдя на шёпот, ответил Сопля — Говорят он бывший пират. Так что лучше с ним не ссорится.
– Подумаешь пират! — пренебрежительно фыркнул Сергей — Знал бы ты кем я был раньше!
– Кем? — с интересом спросил оборванец.
– А ты умеешь держать язык за зубами? — изобразив многозначительную гримасу, прошептал Кислый — Потому что это страшная тайна.
        Сергей заметил, как загорелись глаза ребёнка при слове «тайна».
– Да, меня хоть плетью хлещи, хоть огнём жги я словно немой — воскликнул Сопля.
– Тише! — приложил палец к губам Кислый — Верю. Но на голодный желудок такие истории не рассказывают. Сам же обещал покормить.
– Ну так это если повезёт — глянув на толпу, вздохнул пацан.
– А ты постарайся — подбодрил оборванца Сергей — Считай, что от этого вся твоя дальнейшая судьба зависит.
      Словно подтверждая слова Кислицина, на колокольне храма опять зазвонил колокол. Народ моментально пришёл в движение. Каждый стремился оказаться поближе к воротам.
– Всё. Месса окончена. Сейчас начнётся — объявил Сопля и, встав на четвереньки, словно собачонка, юркнул между ног толпы.
       Такой фокус Сергей повторить естественно не мог. Он попытался втиснуться между людьми, но, получив локтем по больной руке, быстро отступил назад. Из затянувшейся было раны вновь закапала кровь. А между тем, одна из карет, уже подруливала к крыльцу храма. Судя по гербу, украшавшему её дверцу, карета принадлежала самому графу Гауэра. Так как экипаж тянуло аж шесть красивых вороных лошадей, «подруливание» заняло некоторое время и Кислицин успел рассмотреть тех, кто первыми вышел из дверей собора. Это была солидная супружеская чета. Мужчина выглядел лет на пятьдесят, сухощавый, с длинными седыми волосами. Его ярко красный камзол из дорогого сукна, скорее всего бархата, смотрелся довольно строго. Без всяких излишеств. Если конечно не считать, расшитых золотом, белоснежных манжет. Опирался граф на узкую чёрную трость с круглым серебряным набалдашником. То, что это сам граф Гауэр, у Сергея не было ни малейшего сомнения.
– Да, здравствуют граф и графиня Герберт — подтверждая догадку Кислицина, заорала толпа.
     Супруга выглядела намного моложе графа, благодаря обильному макияжу. Сергей даже сперва решил, что это графская дочь. Но когда та улыбнулась, сморщив лицо и обнажив два ряда гнилых зубов, сомнения Кислицина развеялись. Платье графини также было из красного бархата, но в отличие от мужа она не ограничивала себя в золотых побрякушках, которые сверкали под утренним солнцем.
     Вслед за графской четой, из дверей вышли ещё несколько богато разодетых господ, среди которых находились и дети. А точнее две девочки-подростки и совсем маленький мальчик лет пяти или даже меньше, которого держала за руку одна из девчонок. Судя по розовым щёчкам карапуза, питался он довольно-таки неплохо. И это сразу вызвало у голодного Кислицина чувство резкой неприязни к юному засранцу. Почему-то никто из, стоявших на крыльце, аристократов не порождал в Сергее такой ненависти, как малолетний лорд. Возможно Кислый просто испытывал зависть к тому, кто ухитрился удачно родиться на свет, не приложив для этого никаких усилий.
      Наконец графский экипаж подрулил к крыльцу и два лакея в фиолетовых ливреях проворно спрыгнули с запяток. Один открыл дверцу и опустил откидную ступеньку, а второй раскатал небольшой коврик прямо от крыльца до самой кареты. Увидев, что граф с графиней намереваются зайти в экипаж, юный лорд резко вырвался из рук девчонки и бросился графской чете.
– Я хочу с тобой! —  капризно воскликнул малец, хватая графа за полу камзола.
      Детская непосредственность лишь вызвала улыбки обоих Гербертов. Граф наклонился и взял мальчугана на руки.
– Хочешь ехать с дедушкой, Филипп? — улыбаясь, спросил он юного лорда — Тогда пообещаешь, что будешь есть овсянку и не станешь капризничать. Договорились?
– Не хочу овсянку! Хочу мармияд! — захныкал засранец, колотя ручонкой в грудь Его сиятельства.
      От этой сценки у Сергея заурчало в животе.
– Вот ведь падла малолетняя! — пронеслось в голове.
      Кислицину ужасно хотелось крикнуть графу, что готов хоть каждый день есть овсянку и никогда не будет капризничать, но вместо этого он лишь тяжело вздохнул, прижавшись избитой рожей к прутьям забора. 
      А между тем граф с графиней неспешно скрылись в карете, прихватив с собой и юного крикуна. Быстро скатав коврик и закрыв за господами дверцу, лакеи проворно вскочили на запятки. Раздался щелчок хлыста и графский экипаж тронулся в путь. Как только карета миновала ворота, в её окне появилась рука графа Герберта, небрежно швырнув в толпу горсть серебра. Площадь огласил восторженный вопль. И Сергей увидел, как сотни рук взметнулись вверх, ловя падающие монеты. Несмотря на все старания народных масс, какая-то часть монет-таки упала на мостовую, вызывая в толпе ещё большую суматоху. А из кареты уже летела новая сверкающая горсть монет, брошенная щедрой графской рукой. На площади же творились настоящие чудеса, слепые моментально прозревали, а у калек отрастали, отсутствующие конечности. Но не обошлось и без мордобоя. В толпе то и дело возникали небольшие потасовки, которые мгновенно пресекали грозные окрики стражников. А особо зарвавшихся, гвардейцы успокаивали древками длинных копий. Лезть в это человеческое месиво у Кислицина не было никакой возможности. Он стоял, прислонившись к забору, и только облизывал кровоточащий обрубок пальца. Сергея просто бесила собственная беспомощность и особенно, доносящийся из кареты, звонкий смех малолетнего гадёныша. Одарив толпу ещё парочкой горстей, граф наконец махнул кучеру, и карета покатила дальше через площадь к ближайшему перекрёстку. Кислицин грустно проводил взглядом графский экипаж, пока тот не скрылся за домами.
– Жрать поехали. Овсянку — с завистью подумал он.
     Желудок ответил Сергею требовательным урчанием. А толпа уже приготовилась встречать следующую карету. Второй экипаж забрал молодую пару - мужчину с женщиной и тех самых девочек, вместе с которыми вышел из храма малолетний лорд. Карету украшал такой же графский герб только меньшего размера. К разочарованию народа, второй экипаж пронёсся мимо, не одарив собравшихся не единой монетой. Кислицин только злорадно усмехнулся. Ведь он был чужим на этом празднике жизни.
      Остальные кареты следовали через ворота одна за одной. Из большинства экипажей в толпу летело по одной или две горсти монет, только уже не серебра, а меди. Разбрасываться шиллингами мог себе позволить лишь граф Гауэра, о богатстве которого ходили настоящие легенды. Но толпа с удовольствием принимала и медные гроши. Наконец, последняя десятая карета миновала ворота парка, а из дверей храма повалила нарядная толпа лучших людей города, которым дозволялось слушать мессу в обществе Их сиятельства. В основном, мелкие дворяне, купцы, главы ремесленных гильдий и члены городского совета. Почти все они были с жёнами и прочими домочадцами.
     А тем временем толпа на площади стала быстро таять. Главное представление окончилось, и горожане возвращались к своим обыденным делам. Оставались лишь нищие оборванцы, клянча мелочь у последних прихожан, которые уже не швырялись горстями, а клали по одной монетке в грязные ладони попрошаек. И вот тут у Кислицина появился шанс. К самим воротам всё ещё было не пробиться, но никто ведь не мешал ему просить милостыню чуть в отдалении. И Сергей бросился к первому же прилично одетому прохожему с протянутой рукой. Но тот почему-то прошел мимо, даже не взглянув на Кислицина. Сергей кинулся к другом, но результат был точно такой же. Так он метался по площади, то к семейной паре, то к пожилой даме, то к молодому господину и всё безрезультатно. Никто не кинул и пени. Кислицин не мог понять, что с ним не так. Причину неудачи ему потом объяснит Сопля. Просто мелочь для милостыни горожане готовили заранее, исходя из своих финансовых возможности и лично скупости. Они уже раздали эти гроши возле ворот и не собирались лезть в кошелёк ради ещё одного оборванца подозрительного вида. А тем временем последние прихожане покинули храм и у ворот не осталось никого. Даже гвардейцев, которые ушли гораздо раньше, вслед за последней каретой.
     Раздосадованный неудачей Сергей стоял и не знал, что же делать дальше. Ведь он не мог даже наняться грузчиком в порт, пока окончательно не заживёт левая рука. То ли с голодухи, то ли от переживаний, но у Кислицина вдруг закружилась голова и ему пришлось присесть на корточки, чтобы не упасть. Обещавший его покормить, Сопля не появлялся. Хотя пацан мог просто не разглядеть Сергея среди народа, которого на площади слонялось ещё достаточно много. В данный момент, юный голодранец был для Кислого единственным шансом хоть немного насытить утробу. Поэтому он встал и шатаясь поплёлся к тому месту, где расстался с Соплёй. То есть обратно к забору. И тут Сергей увидел, что одна карета, из тех, которые находились вне территории храма, ещё не уехала. Причиной была семейная ссора. Владелец кареты - мужчина средних лет, довольно-таки богато разодетый, видимо дворянин или купец, отчитывал свою молодую, рыжеволосую супругу. Ничего особенного. Обычная сцена ревности. Видимо женщина позволила себе кому-то улыбнуться во время мессы. И Кислицин решил ещё раз попытать счастья. Приблизившись, Сергей скривил жалобную гримасу и вытянул вперёд правую руку.
– Сэр, прошу Вас! Помогите несчастному калеке — чуть не плача, простонал он.
     Удар хлыста пришёлся Кислицину прямо по макушке. В глазах потемнело и он, как подкошенный, брякнулся на четвереньки.
– Куда лезешь, грязная свинья — заорал, сидевший на козлах, слуга и видимо замахнулся для ещё одного воспитательного удара.
– Довольно, Хьюго — остановил кучера дворянин и добавил, обернувшись к супруге — Живо в карету. Дома договорим.
     Ничего не ответив, женщина послушно скрылась в экипаже, а следом зашёл и муж. Но лишь карета тронулась с места из её окна осторожно высунулась женская ручка и что-то блестящее звякнуло о мостовую. Сергей так и замер на четвереньках, не веря собственным глазам. Прямо перед ним сверкал на солнце золотой соверен.

       Первое что услышал Кислый, придя в себя, были ритмичные удары барабана и, вторивший им, плеск тяжёлых вёсел. Галера Исула покидала Кардифф. Сергей открыл глаза. Вернее, только правый. Левый не открывался из-за огромного фингала. Челюсть, подзажившая за последнее время, теперь болела с новой силой. Всё остальное тело тоже ныло, но переломов вроде не наблюдалось. Не ощущал Кислицин и вчерашней вони. То ли принюхался, то ли всему виной расквашенный нос. Сергей шмыгнул кровавыми соплями и приподнялся, кряхтя словно дряхлый дед.
– А! Очухался, горлопан? — услышал он насмешливый возглас — Уриен тебя не прибил? Это хорошо. Значит ты первый в очереди на вёсла.
      Кислицин попробовал оглядеться. Проникавший через решётку люка, свет позволил ему разглядеть восемь человеческих силуэтов. Отсек трюма, был в длину не больше 5 метров. Если учесть, что здесь же находились деревянная параша и небольшая бочка с питьевой водой, то каторжанам приходилось тесновато. И появление ещё одного соседа их явно не радовало. Лучше всего Сергею удалось рассмотреть Уриена, который находился к нему ближе остальных. Это был здоровенный мужик, с грязной лохматой шевелюрой и не менее косматой бородой. Судя по испарине на его широкой харе, Уриен чувствовал себя особенно не комфортно. Он сидел, уперев полусогнутые ноги с большими, грязными ступнями в противоположный борт, и угрюмо поглядывал на Кислицина. Кто с ним только что разговаривал Сергей не понял, но это был явно не Уриен. Видимо говоривший принимал Кислицина за местного пьянчугу, которому не повезло минувшей ночью. Но ведь Сергей-то себя таковым не считал. Надо было срочно объяснить наглецу его неправоту.
– Слышь ты, шут гороховый! — превозмогая боль, ответил он в сумрак трюма — Моя очередь сразу за твоей.
– Ты как разговариваешь с самим Секирой! — тут же возбудился Уриен — Джон, позволь ему врезать ещё разок. Для воспитания.
– Да, вы хоть знаете на кого бочку катите, босота? — попытался усмехнуться Сергей — Я Кислый из банды братьев Гастманов! Может слышали о моих подвигах?
      По расчётам Кислицина упоминание Гастманов должно было отрезвляюще подействовать на собеседников и снискать ему глубочайшее уважение. Секунд на десять в трюме воцарилась тишина, а потом из мрака выполз тот, кого Уриен назвал Секирой. Это был низкорослый брюнет, сплошь заросший чёрной щетиной с, обнаженным до пояса, волосатым торсом. Секира скорее напоминал армянина, чем британца или валлийца. Его маленькие глазки зло поблескивали в полумраке.
– Человек Гастманов значит — наконец прошипел Секира — Ты слышал, Уриен? А я-то переживал, что не смогу отплатить этим вонючим псам за предательство!
– Какое предательство?! — растерянно воскликнул Кислицин.
– Какое?! — ещё больше возбудился Секира — Когда мерсийцы освободили всех нас из шерифской темницы, принц помиловал Гастманов и поинтересовался, за кого из арестантов они могут поручиться. Знаешь, что ответили эти чванливые уроды?! Что мы обычные воры и проходимцы! И что они нас знать не знают! Из-за них я оказался на этом корыте, и кто-то должен мне заплатить! Ты согласен, Кислый?!
     Дожидаться ответа Сергея чернявый не стал. Он внезапно прыгнул вперёд, пытаясь вцепиться Кислицину в горло. И вцепился бы, не упрись Сергей ногами ему в живот.
– Уриен, держи ноги ублюдка — заорал Секира, упорно стараясь дотянутся до шеи Кислицина.
     Но видимо галерная еда поубавила его силёнок, и Сергей наверняка справился бы не подоспей на помощь Уриен. Вдвоём они легко преодолели сопротивление Кислицина, распластав его на покатом дне трюма.
– Спокойной ночи, гадёнышь! — прошипел Секира, сдавливая горло Сергея.
     В этот миг сверху послышались шаги, а решётка люка откинулась в сторону. Секиру и Уриена словно ветром сдуло. Тяжело дыша, Кислицин глянул вверх единственным не заплывшим глазом и увидел прямо над собой чернокожую харю надсмотрщика.
– Ти! — строго произнёс он, кивнув Сергею и спуская небольшую деревянную лесенку.
      Уговаривать Кислицина не пришлось. Превозмогая боль, он почти вскочил на ноги и, звеня кандалами, выбрался из трюма.
– Убирать — сказал надсмотрщик на ломаном английском, запирая люк.
      Сверху гребную палубу освещали четыре зарешеченных квадратных окошка, через которые пробивались лучи утреннего солнца. Сергей огляделся. Один из черномазых ритмично долбил по большому барабану, устроившись в носовой части палубы и равнодушно наблюдая, как гребцы наваливаются на вёсла своими худыми телами. Всего рабов было сто восемьдесят человек. По трое на весло. Внешний вид гребцов не добавлял оптимизма. Как минимум двое уже гребли на пределе. Тощие как скелеты, они постоянно кашляли и тяжело дышали. Даже Кислицину было понятно, что бедолаги долго не протянут. А значит кому-то придётся их заменить. Но Сергея это мало волновало. Он понимал, что Секира с Уриеном укокошат его гораздо раньше. Скорее всего ещё сегодня. Как только он окажется с ними в одном трюме.
– Убирать! — повторил надсмотрщик и показал пальцем на узкие, деревянные корыта с дерьмом, находившиеся под лавками гребцов.
       Далеко не всем гребцам удавалось облегчиться точно в корыто. Да, они и не особо старались. Поэтому Сергею был выдан специальный совок и тряпка для наведения идеальной чистоты. Спорить и возражать он не решился. Ещё одного избиения Кислицин мог просто не пережить. Да и возвращаться в трюм Сергею тоже не хотелось. Так что он, пусть и без энтузиазма, но принялся за эту неприятную работу. Таскать корыта с дерьмом пришлось по лестнице на верхнюю палубу и выплёскивать содержимое за борт. Особенно противно было в самом начале, но где-то после двадцатого корыта Кислицину стало всё равно. Он уже спокойно водружал эти поганые лотки себе на плечо и даже прижимал к щеке. На верхней палубе находилось ещё с десяток черномазых надсмотрщиков, которые в основном бездельничали. Кто-то играл в кости, а кто-то любовался видом удаляющегося Кардиффа. Один из обезьян колдовал над большой жаровней со, шкварчащей, закопчённой сковородой. На работающего Сергея никто особого внимания не обращал. Куда ему деться в тяжёлых кандалах? Броситься за борт? Так, на здоровье. Никто переживать не станет.
       Теперь, при свете дня, Кислицин мог более внимательно рассмотреть галеру. Это действительно была огромная вонючая баржа, без единой мачты. Видимо гребцы и надсмотрщики обходились дешевле, чем профессиональные матросы, способные управляться с парусами. Правда на корме имелся рулевой, который явно был не новичком в морском деле. И цветом кожи заметно отличался от своих черномазых коллег. Он стоял на высокой кормовой пристройке и временами крутил тяжёлый штурвал, направляя баржу между двух небольших островков. Прямо посредине верхней палубы возвышалось длинное сооружение с покатой крышей, напоминавшее сарай. Видимо, оно являлось кают-компанией, где жили надсмотрщики и хозяин галеры. Кстати, самого Исула на палубе не наблюдалось. Скорее всего он отсыпался после ночного общения с братом Эваном. А Сергею позарез нужно было поговорить с новым господином. Попытаться откупиться, пока его не придушили Секира с Уриеном. Или что-нибудь наврать, если с выкупом ничего не выйдет. Это был единственный шанс на спасение и Кислицин, как мог, тянул время. Но лотки с дерьмом заканчивались, а Исул всё не появлялся. Сергей даже один раз специально уронил лоток, чтобы затянуть уборку. Это добавило ему минут пять, но стоило двух палочных ударов по спине. Кислицин провозился с лотками больше часа, но в конце концов они закончились и настало время вернуться в трюм. Не мог же Сергей праздно разгуливать по палубе и любоваться морским пейзажем. И тут он заметил под кормовой пристройкой швабру и деревянное ведро с, привязанной к нему, длинной верёвкой. Раздумывать было некогда. Кислицин спокойно взял ведро со шваброй и поплёлся на корму галеры. Зачерпнув в ведро морской воды, он так же неспешно стал драить палубу. Инициатива Сергея не вызвала у чернокожих надсмотрщиков никакой реакции. Мало ли кто мог приказать рабу отдраить палубу. Тем более, что Кислицин её действительно драил. И очень старательно. Часто меняя воду в ведре.
       Сергей уже успел отдраить больше половины палубы, когда дверь кают компании наконец отворилась и из неё, лениво зевая, возник новый персонаж. К удивлению, и разочарованию Кислицина им оказался не Исул, а смуглый пацан лет десяти на вид. То, что это пацан, а не девчонка Сергей смог определить только, когда тот вскарабкался на небольшой бочонок и с удовольствием помочился за борт. Глаза и губы мальчишки были размалёваны похлеще чем у кабацкой шлюхи. Но дорогой халат и золотые перстни на пухлых ручках, говорили о его высоком социальном статусе.
– Наверное, это сын Исула — решил про себя Кислицин.
      А что ещё мог подумать он - человек, воспитанный на высоких нравственных принципах советской морали. Короче, в голове Сергея тут же стал зреть новый гениальный план, как улучшить своё незавидное положение. Понравится сыну хозяина, это ведь почти тоже самое, как понравится самому хозяину. Только гораздо легче. Но сперва надо было обратить на себя внимание, а пацан даже не замечал, моющего палубу, галерного раба. Мальчишка достал из кармана большое яблоко и, лениво надкусив, отправился к тем, кто играл в кости. По лицам горилл было несложно догадаться, кто из них побеждает в эту незамысловатую игру. Довольный победитель что-то сказал, подошедшему мальчишке и через секунду оба разразились громким хохотом.
      Работающий, Кислицин уже почти совсем приблизился к игрокам, как с нижней палубы двое надсмотрщиков выволокли одного из доходяг-гребцов. Бедняга задыхался и харкал кровью прямо на свежевымытою палубу. Он был абсолютно голый с сутулой, разукрашенной глубокими рубцами, спиной. Спереди у несчастного гребца бугром торчала, неправильно сросшаяся, ключица. Кроме Сергея, эта сцена не вызвала ни у кого интереса. Впрочем, длилась она недолго. Буквально через несколько секунд бедолага, с перерезанным горлом, отправился за борт. И тут один из надсмотрщиков заметил Кислицина. Он остановился, словно собирался что-то сказать. Но Сергею и так всё было ясно. Освободилась вакансия гребца. Не дожидаясь приказа надсмотрщика, он мокнул швабру в ведро и с удвоенным рвением начал смывать свежепролитую кровь.

      Усердие Кислицина оправдалось. Надсмотрщики видимо решили не отрывать трудолюбивого раба от полезной работы. Так ничего и не сказав, они отвернулись и спустились вниз по лестнице. Сергей перевёл дух. Как ни опасался Кислицин вернуться в трюм, но становиться гребцом он тоже не спешил. Сергей на секунду прервал работу, чтобы успокоить колотившееся сердце. И в тот же миг о его голову больно шмякнуло недоеденное яблоко. Наконец-то «сын» Исула обратил внимание на Кислицина. Сергей обернулся и глянул на пацана. Тот в ответ захохотал и высунул язык. Мальчишка был явно в хорошем настроении. Самое время, чтобы наладить контакт. Кислицин отложил швабру и вытер о рубаху влажные руки.
– Фокус-покус! — произнёс он, как можно торжественнее.
     Затем Сергей демонстративно выставил вперёд левую ладонь с, оттопыренным вверх большим пальцем. Загадочно глянув на пацана, он ухватил оттопыренный палец правой рукой и, как бы оторвав его, засунул себе в рот. У мальчишки от удивления отвисла нижняя челюсть. Да, и как ему было не удивляться, когда, упирающийся в щёку, язык Кислицина показывал, что палец действительно находится во рту. Насладившись реакцией пацана, Сергей сделал вид, что извлёк изо рта оторванный палец и благополучно вернул его на прежнее место. И даже продемонстрировал офигевшему мальчике, как палец шевелится. Что-то прокричав восторженным тоном, пацан толкнул одного из игроков и указал на Кислицина. Черномазые перестали играть и с интересом уставились на Сергея. Тот, который был в проигрыше, что-то ответил мальчишке. По тону черномазого было понятно, он не верит словам пацана. «Сын» Исула возмущённо вскрикнул и, подскочив к Кислицину, стал жестами требовать, чтобы тот повторил чудо с пальцем. Сергей повторил. Мальчишка радостно пискнул и вновь показал язык. Только теперь не Кислицину, а не верившему в чудеса, нигеру. Тот, вместо ответа, ухватил Сергея за левую руку и поволок к скамейке, на которой только что играл в кости. Всё произошло так быстро, что Кислицин даже не успел ничего сообразить. Буквально за пару секунд, черномазый уложил палец Сергея на лавку и отсёк его своим тесаком.
      Мозги Кислицина словно пронзил удар молнии. Он заорал от боли и уселся на палубу, с ужасом глядя, как хлещет кровь из того места, где только что был его палец. Сквозь пелену накативших слёз, Сергей видел перед лицом большую руку черномазого с его отрубленным пальцем. Негр совал обрубок Кислицину, видимо предлагая вставить на место. Вокруг уже собралась толпа из галдящих зрителей. Но Сергею было совсем не до них. Он сидел, воя от боли и тупо раскачиваясь из стороны в сторону.
       В этот миг, откуда-то сзади, раздался писклявый голос проснувшегося Исула. Хозяин галеры был явно разгневан на чернокожего болвана, испортившего его собственность. Надсмотрщик начал оправдываться, пытаясь жестами показать, что без больших пальцев грести даже ещё удобнее. Но Кислицину было совсем не до них. Только когда его подхватили подмышки и куда-то поволокли, в голове промелькнуло - «Ну вот и капец!» Сергей конечно понимал, что ничего хорошего в будущем ему и так не светит, но умирать всё равно не хотелось. Кислицин с ужасом ждал, когда его отправят вслед за доходягой кормить рыб, но ошибся. Сергея просто подтащили к жаровне и один из надсмотрщиков прижёг кровоточащий обрубок раскалённой кочергой.
       От жёсткого приземления на дно трюма Кислицин пришёл в себя и глухо застонал. Жгучая боль в левой руке напомнила Сергею, что с ним недавно приключилось. Он приоткрыл рабочий глаз. Левая кисть была неаккуратно замотана какой-то кровавой тряпкой. Уложив левую руку себе на грудь, Кислицин обнял её правой, словно больного ребёнка. Затем он вздохнул и устало закрыл глаз. Страх перед Секирой куда-то пропал. В этот момент Сергею даже хотелось, чтобы его кто-нибудь придушил. Может виной была нестерпимая ноющая боль. Кислицин вдруг чётко осознал всю безысходность своего положения. Сергей вспомнил полный ужаса взгляд несчастного доходяги и его изломанное тело. Потерянный палец, это только первый шаг на пути боли и страданий, который ему предстояло пройти до самого конца. А грядущий конец он сегодня наблюдал в натуре. Закрытые глаза Кислицин вдруг стали влажными от слёз. Жалость к себе и обида на весь этот несправедливый Мир, захлестнули Сергея. Пальцы здоровой руки сами собой ухватили, висевший на шее, деревянный крестик.
– За что?! Почему я?! — мысленно спросил Кислицин, то ли крестик, то ли сам себя.
      И тут он вспомнил, как во время погони обращался с просьбой к Небесам. Как обещал им, что не будет больше воровать. Ну, да! Он немного нарушил своё обещание, когда ограбил мать и сестру принца Эллиота. Неужели всё из-за этого?! Кому он сделал плохо?! Вон, у королевы уже новая корона и драгоценности. И вообще, они сами воры! Грабят трудовой народ! Это был не грабёж, а восстановление справедливости. Ах, да! Ещё избитый пацан. Он кажется выжил! Или нет? Тут действительно погорячился. Нервы сдали. Но ведь состояние аффекта смягчает вину?! А убитый Бакер вообще не в счёт. Он этим спас девчонку Кэтрин. Ну, почти спас. В общем, по мнению Сергея не заслужил он подобного наказания. Тем более, когда вокруг полно настоящих злодеев. И от данной мысли чувство обиды только усилилось.
– Эй! Парень. За что тебя так? — услышал Кислицин хриплый голос.
      Не ждавший никакого сочувствия от «сокамерников», Сергей удивлённо обернулся и обвёл взглядом трюм. Хотя обитателей здесь стало на одного меньше, но Секира присутствовал. Он злобно поглядывал на Кислицина из сумрака и пока ничего не предпринимал. Видимо потому что исчез Уриен, его главный союзник. Верзила предпочитал сидеть под решёткой люка, где воздух посвежее. Это его и подвело. Надсмотрщики просто не стали долго разбираться, а ухватили первого, кто им подвернулся под руку. А с Сергеем говорил другой каторжанин. На вид он был старше остальных, абсолютно лысый и с отвратительно гнилыми зубами.
– Тебя что, пытали? — поинтересовался он у Кислицина — Чего хотели?
– Интересовались, где Гастманы прячут сокровища — ляпнул Сергей первое, что пришло в голову.
– И чего? — заметно оживился лысый.
– А ничего! — буркнул в ответ Кислицин, которому сейчас было совсем не до разговоров — Меня хоть на куски режь, ничего не скажу.
– Ну, а они чего? — не унимался собеседник.
– Вот чего?! — зло воскликнул Сергей — Сперва палец отрезали. Но потом решили, что без пальцев я не смогу грести и начали жечь раскалённой кочергой. Пока я сознание не потерял. Завтра, наверное, продолжат пытать.
       Последняя фраза была предназначена Секире. Кислицин рассчитывал, что чернявый захочет продлить его муки и не станет душить во сне. Во всяком случае пока.
– Слышь, парень, — не унимался лысый — А ты действительно знаешь, где Гастманы прячут награбленное.
– Само собой — попытался усмехнуться Сергей — Я же их закапывал. Гастманы дворяне. Им видишь ли копать не полагается.
– Предложил бы хозяину сделку — буркнул кто-то из темноты — Он тебе свободу, а ты ему сокровища.
– Думаешь я не предлагал? — ответил Кислицин — И не только за себя, а за всех нас. Но эта жадная скотина решил, что и так выпытает. А вот хрен ему с маслом! Я терпеливый! Рано или поздно придётся согласиться на мои условия.
     Сергей произнёс это с таким праведным гневом, что даже сам себе поверил. Видимо поверили и «сокамерники». Они одобрительно загалдели. В самой безнадёжной ситуации, люди хотят иметь надежду. Пусть даже призрачную. И вот теперь Кислицин стал для них такой надеждой. Секира попытался было что-то возразить, но его уже никто не слушал. На день или два безопасность Сергею была гарантирована. Один из каторжан, даже снял с себя рубаху и, свернув, сунул Кислицину под голову. Для удобства. Затем лысый размотал руку Сергея и, намочив тряпку холодной водой, приложил к ране. Боль не утихла совсем, но на некоторое время уменьшилась. Вообще, все кроме Секиры были к Кислицину добры и внимательны. Давали пить, когда он об этом просил. Но старались лишний раз не беспокоить. Весь остаток дня Сергей лежал с закрытыми глазами, слушая мерные звуки барабана, которые стали гораздо реже, чем были утром. Время от времени барабанный бой заглушали возгласы надсмотрщиков и удары палок по спинам несчастных гребцов.
         Через пару часов, боль в руке немного притупилась и Кислицин, то ли задремал, то ли впал в забытье. Он проснулся только к вечеру. И лишь потому, что на гребной палубе началась какая-то движуха. Усилились требовательные возгласы надсмотрщиков. А удары барабана, то затихали, то громыхали вновь.
– Причаливаем — заметив, что Сергей открыл глаз, произнёс лысый — Значит скоро кормить будут.
– И где мы? Уже во Франкии? — поинтересовался Кислицин.
– Ишь какой ты быстрый! — засмеялся каторжанин — В Уэльсе мы ещё. На таком корыте дней пять будем до Франкии добираться. И то благодаря попутному течению. Судя по всему — графство Гауэр. Или Кармартеншир.
– Да, Гауэр это — буркнул другой «сокамерник» — Я здесь больше года на руднике вкалывал, пока не сбежал. Грязнее места не сыщешь. Но граф ихний очень богат. Может даже богаче самого короля. Чего тут только не добывают. И железо, и олово, и уголь. Говорят, даже собственное серебро имеется. Много хороших парней тут сгинуло. Всех, кого не повесят обычно отправляют в Гауэр.
– Типа на перевоспитание? — хмыкнул Сергей.
– Ага. Причём на полное — заржал лысый — Пока ангелочком не станешь.
       Каторжане поддержали шутку лысого дружным хохотом. Сверху, сквозь решётку люка, прозвучал строгий окрик надсмотрщика. Видимо ему не понравился смех рабов. Но окриком всё и ограничилось. В данный момент имелись дела поважнее. Наконец барабанный бой стих окончательно и раздался шум, втягиваемых внутрь вёсел. А ещё через минуту галеру, ткнувшуюся в деревянный причал, заметно тряхануло.
      С момента прибытия галеры Исула в Гауэр прошло минут двадцать, но обещанной кормёжкой даже и не пахло. Видимо у хозяина посудины с его командой имелись дела поважнее. Все надсмотрщики собрались зачем-то на верхней палубе, словно любовались пейзажами Гауэра. Иногда раздавались недовольные возгласы Исула. Словно он с кем-то переговаривался или отдавал указания.

       Кораблик действительно продвигался вверх по течению крайне медленно. Узла четыре в час. Не больше. Увеличить ход, добавив парусов, не позволял фарватер. Чем дальше они удалялись от залива, тем извилистое русло Тафф становилось всё уже. Те, кто хорошо знает Уэльс могут возразить, что по реке Тафф корабль вообще далеко не пройдёт из-за всевозможных запруд и перекатов. Но в этом Мире никаких запруд не было, и река сама выбирала себе маршрут. Поэтому торговцы на небольших посудинах по ней таки ходили и доставляли товары из Кардиффа в северные графства Уэльса. Конечно же те, кто знал фарватер. Адам и его помощник фарватер знали и не поддавались ни на какие уговоры прибавить ход.
       Погруженный в собственные невесёлые мысли, Сергей стоял и, облокотившись о борт, тупо пялился на заросший берег. После разговора с Бакером, его мечты честно дослужиться до баронского титула таяли вместе с утренним туманом. Во всяком случае не в Британии, где всё решало происхождение. Никаких социальных лифтов. Хоть в лепёшку расшибись. Если уж родился холопом - холопом и сдохнешь. И Джулия никогда не выйдет за простолюдина. Можно даже не рассчитывать на это. Кислицин вспомнил обещание О’Салливана сделать его рыцарем, когда сам станет бароном. Тоже, наверное, врал мошенник. Нужен был ему Сергей, чтобы золото у принца тырить.  Вот и ездил ему по ушам. Золото! Вот единственная универсальная ценность всех времён и миров. Капрал Элидир правильно мыслил. Уехать на север. Купить дом. Жениться и жить в своё удовольствие. И пусть катятся к чертям все эти бароны, графы, короли и принцы. Но сперва вернуть пропавшие векселя. Адам ему обещал доход с торговли. Недельки через две. Но лишних денег не бывает. Чем дольше размышлял Кислицин, тем больше ему нравилась идея стать купцом. Ведь когда-нибудь и этим миром станут править торгаши.
        Шум и суета на капитанском мостике, прервали размышления Сергея. Адам показывал рукой вперёд и что-то встревоженно объяснял Бакеру. Вспомнив, кто здесь главный, Кислицин тоже поднялся на мостик.
– Что происходит, капрал? — поинтересовался он, смерив барона надменным взглядом.
– Впереди лодка — ответил Бакер — Прямо по курсу. Похоже это военный баркас.
– Таможенники — пояснил капитан — Они знают, что Кардифф захвачен. Видимо хотят устроить досмотр.
– Девку буди — приказал Сергею барон — Пусть подтвердит, что мы люди шерифа.
      Вновь получить под дых Кислицину не хотелось, но и шустрить он тоже не собирался.
– Пожалуй, ты прав, капрал — немого подумав, процедил Сергей — Меня здесь ещё плохо знают. Придётся тревожить Их сиятельство.
       И, неторопливо спустившись по трапу, Кислицин скрылся в каюте. Будить юную Аберфрау пришлось довольно долго. Обливать водой ведь нельзя. Пришлось уговаривать, как ребёнка. Ваше сиятельство, прошу - откройте левый глазик. Премного Вам благодарен. А теперь правый. В общем, когда Сергей вместе с Кэтрин вышел из каюты, баркас уже причалил к борту торговца, команда которого послушно бросила якорь и убрала паруса.
      Таможенники в составе тридцати трёх человек поднялись на борт торгового судна, оставив в шлюпе только двух бойцов. Судя по всему, главным у них был пожилой мужчина в латах, начищенных до зеркального блеска. Кольчуги его подчинённых так же находились в отличном состоянии и красиво сверкали под утренним солнцем.
– Ну прямо тридцать три богатыря с дядькой Черномором — мысленно усмехнулся Кислый.
     Чего бояться? Свои ведь. Сейчас разберутся и отвалят восвояси. А тем временем, прибывшие таможенники распределились вдоль всего правого борта, образовав длинную шеренгу.
– Кто такие?! — строгим тоном поинтересовался «Черномор».
– Мы люди шерифа. Те, кому с боем удалось вырваться из города — ответил Сергей — С нами дочь самого графа Гламорган. Вот она.
      И Кислицин легонько подтолкнул Кэтрин вперёд. Немигающий взгляд «Черномора» остановился на юной Аберфрау.
– Вы не узнаёте меня, сэр Кэмерон? — беспечно улыбаясь, спросила Кэтрин.
– Миледи? — произнёс главный таможенник, с удивлением разглядывая измятый наряд юной графини — Что с Вами случилось?
– Я была в Кардиффе и попала в плен к мятежникам, но сэр Раян меня спас — ответила Кэтрин, с восхищением глядя на Кислицина.
– Раян О'Салливан — представился Сергей — Состою на службе у Их сиятельства - графа Гламорган.
– Кэмерон Харгис. Командующий гарнизоном «Красного замка» — ответил таможенник — До назначения нового шерифа я отвечаю за порядок в этих местах. Поэтому, все Ваши люди переходят в моё подчинение.
– Но, сэр! — возразил Кислицин — Я обязан доставить графиню в Гриффин. К её родным.
– Об этом не беспокойтесь, сударь — ответил Кэмерон — Графине и Вам будет предоставлена карета с небольшим эскортом. В Гриффине и так достаточно войск, а у меня каждый человек на счету. Капитан, высадишь пассажиров в Тонгвинлейсе.
       Комендант «Красного замка» вёл себя весьма самоуверенно, отдавая приказы. На палубе, кроме матросов, находилось лишь двенадцать воинов Бакера, включая и самого барона. Необходимо было срочно придумать уважительную причину, по которой Сергей не мог передать своих людей в подчинение Кэмерону. Но пока Кислицин соображал, Бакер решил возникшую проблему в свойственной ему манере. Он неспешно подошёл к Харгису и резким ударом воткнул кинжал тому в глаз. Мгновенно, воины барона выхватили из ножен мечи и кинулись на опешивших таможенников. Впрочем, бойцы Кэмерона быстро сообразили, что к чему и прикрываясь щитами стали дружно теснить вероломных врагов. Но из корабельного трюма, на подмогу Бакеру уже спешили новые головорезы. Не прошло и минуты, как вся палуба была заполнена людьми барона.
       Впрочем, Сергей этого уже не видел. Лишь только в утренних лучах засверкали клинки, он схватил обалдевшую графиню и скрылся с ней в каюте капитана. Ничего не понимающая Кэтрин таращила на своего благородного рыцаря перепуганные глаза.
– Раян, — наконец спросила она — Почему твой человек убил сэра Кэмерона?
– Да, я сам в шоке! — зло прошипел Сергей, который не знал, что ответить юной графине.
     Он прислонился к двери каюты и стал через небольшое окошко наблюдать за происходящим на палубе. А там уже всё подходило к логическому концу. Оставшиеся в живых, таможенники попрыгали в баркас и теперь пытались достичь берега, а с борта торговца в них летели дротики. И видимо достаточно успешно, судя по радостным возгласам головорезов барона. Наконец всё закончилось. Часть воинов спустилась обратно в трюм, а другая осталась собирать оружие и сбрасывать в воду тела убитых. Стягивать с трупов кольчуги никто и не думал. Исключением стали лишь доспехи сэра Кэмерона, которые Бакер решил забрать себе в качестве боевого трофея. Кислицину необходимо было срочно обсудить сложившуюся ситуацию с бароном. Поэтому, велев графине сидеть тихо, он вышел из каюты на, залитую кровью, палубу. А Бакер, в это время, стоял рядом с бездыханным телом Харгиса и примерял его дорогой шлем.
– Ну, как? Нравиться?! — заметив Сергея, произнёс он самодовольным тоном — И главное, как по мне сделан.
       Но Кислицин был сейчас не расположен к праздной беседе.
– И чё теперь делать будем, Ваше сиятельство?! — с нескрываемым раздражением произнёс он — Возвращаться в Кардифф? Операция сорвана!
– Почему это? — кинув шлем к остальным доспехам Кэмерона, удивился Бакер — Ведь не один валлийский пёс живым не ушёл.
– А малолетка Аберфрау?! — воскликнул Сергей — Она ведь не слепая! И молчать не станет. Так что, разворачиваем корабль и возвращаемся обратно. Но перед принцем сам оправдываться будешь. Может простит твой косяк, учитывая старые заслуги!
– Приказ Его высочества надо исполнять в любом случае — строго ответил барон Кардифф — И нечего тут разводить панику из-за глупой девки. Я с ней сам разберусь.
– И как же?! Запугаешь и прикажешь молчать?! — усмехнулся Кислицин — Ага! Так она тебя и послушает! Только братца встретит, так и сдаст нас с потрохами. Тебя может и не повесят, как дворянина, а мне и остальным точно каюк.
– Успокойся, трусливая скотина! — огрызнулся Бакер — Никому она уже ничего не расскажет. Нам ведь что надо? Доставить девку живой. А будет она в сознании или нет, неважно. Сейчас спущу ей кровь, так чтобы еле жила. Я это умею. Пролежит в беспамятстве неделю. Не меньше. Даже потом, если она конечно выживет, станет глупее овцы. Мозг у неё без крови отомрёт.
        И барон Кардифф решительным шагом направился в каюту. Сергей, которому эта идея совсем не нравилась, проследовал за ним. Кэтрин сидела на кровати капитана и, поджав под себя ножки, тихонько молилась. Увидев Бакера, она вскрикнула и забилась в самый угол. Барон Кардифф в ответ усмехнулся и неспешно вынул из ножен кинжал. Тот самый кинжал, которым недавно прикончил беднягу Харгиса.
– Стой! — воскликнул Кислицин, хватая Бакера за правую руку — Нельзя! Она ведь леди из высшего общества. Принц такое не простит, если узнает.
– А кто ему расскажет?! — оскалился барон — Уж точно не ты! Проваливай, молокосос, раз кишка тонка!
       Бакер грубо оттолкнул Сергея в угол каюты. Затем он повернулся к визжащей Аберфрау и навалился на неё всей своей могучей тушей.
– Раян! — заорала несчастная девчонка — Умоляю! Спаси!
       Ответом был лишь отвратительны смех барона Кардифф.
– Никто те... — не смог закончить фразу Бакер, потому что кинжал Кислицина вошёл на две трети в его жилистую шею.

        Сергей и сам не понял, как это всё вышло. Что послужило для него толчком - жалость к бедняжке Кэтрин или ненависть к головорезу Бакеру? Возможно и то, и другое одновременно. Кислицин просто стоял и тупо пялился, как на полу каюты умирает барон Кардифф. Он пришёл в себя, только когда Бакер перестал подавать признаков жизни. Бледная и растрёпанная Аберфрау сидела на кровати, обхватив руками коленки. Она вся тряслась, словно в лихорадке и таращилась то на своего рыцаря, то на убитого негодяя. Её взгляд как бы спрашивал: «И что теперь с нами будет?»
        Кислицин прислушался к голосам на палубе. Вроде всё, как обычно. Никто из воинов Бакера даже не обратил внимание на вопли Кэтрин. Мало ли чем там их командир развлекается. Не в первый раз. Но оставаться в каюте и даже на самом корабле, теперь было равносильно самоубийству. Люди Бакера не простят смерть командира. Представить страшно, что с ними теперь станется. Будь Сергей один, прыгнул бы за борт и попытался спастись вплавь, используя течение реки. Пока воины разберутся что к чему, он уже оторвётся от корабля на приличное расстояние. Но Кэтрин... Умеет ли она вообще плавать? И тут Кислицин вспомнил про лодку, с которой они перебрались на торговца. Шлюпка так и волоклась за кораблём на длинном канате, привязанная к корме. Не было времени поднимать на борт. Да и большая слишком. Половину палубы займёт. Сергей осторожно приоткрыл дверь и выглянул из каюты. А там была «потеха»! Один из таможенников оказался живым. Видимо оглушили беднягу во время схватки. И теперь парни «развлекались» по полной.
– Как бы эти уроды не захотели разделить удовольствие с командиром — мелькнула в голове Сергея страшная мыслишка.
      Надо было срочно линять. Кислицин сунул окровавленный кинжал в ножны и, схватив юную Аберфрау за руку, вышел из каюты. На них никто даже не обратил внимание. Сергей не видел, что делали бойцы с несчастным пленником, но судя по страшным воплям, ничего хорошего. Сжав крепко ледяную ладошку Катрин, Кислый потащил её на капитанский мостик. Но поднявшись по ступеням, он столкнулся нос к носу с Адамом и ещё одним матросом. Видимо рулевым. От неожиданности Сергей растерялся.
– Мы это... Нам надо туда...— пробормотал он и махнул рукой в сторону Кардиффа — Прости, друг. Я там... Иначе он бы её того...
– Что ты там? — не сразу понял капитан.
      Но взглянув на едва живую от страха Аберфрау в её помятом, забрызганном кровью платье, Адам обо всём догадался.
– Дай нам всего пять минут, прежде чем поднимешь тревогу — скорчил умоляющую гримасу Кислицин — Мы же с тобой партнёры.
– У тебя пять минут — сухо произнёс капитан и покинул мостик, прихватив с собой рулевого.
      Сергей подбежал к корме. Шлюпка покачивалась метрах в четырёх, на растянутом течением, канате. Ухватив конец, Кислицин стал торопливо тянуть канат на себя. Тут Кэтрин наконец вышла из стопора. Девчонка подскочила к Сергею и стала усиленно помогать. Как ей казалось.
Наконец шлюпка ударилась о корму торговца. Кислицин, как смог, натянул канат и привязал конец за кормовой фонарь. Закончив приготовления, Сергей оглянулся. С того места где они находились был виден только нос корабля. Значит их тоже никто пока не видел.
– Слезешь сама по канату? — перебравшись через парапет, спросил у девчонки Кислицин.
      Та вместо ответа, лишь неуверенно пожала плечами.
– Ничего. Я страхую — подбодрил Сергей — Можешь даже сесть мне на плечи. Только быстрее!
      За время спуска они едва не свалились в воду. Очень мешал короткий меч, болтавшийся на поясе. Но всё обошлось. Усадив девчонку, Кислицин перерезал канат и оттолкнулся от торговца. Шлюпка была многоместной и довольно тяжёлой. Но грести Сергею помогало течение реки. Поэтому, когда на корме торговца замаячили человеческие фигуры, беглецы уже находились метрах в тридцати. Вдогонку тут же полетели дротики, но они упали в воду, так и не достигнув цели. Кислици видел, как на корабле засуетились матросы, поднимая якорь и ставя паруса. Но повернуть корабль на реке дело не быстрое. Сергей издевательски захохотал и, отпустив вёсла, показал воинам Бакера довольно выразительный жест. Затем он спокойно развернул шлюпку носом в направлении течения и опять навалился на вёсла. Сзади что-то хлюпало, ударяясь о воду, но Кислицин даже не оборачивался. С каждым взмахом тяжёлых вёсел расстояние увеличивалось и вражеским дротикам их уже было точно не достать. А вскоре извилистое русло Тафф сделало изгиб, скрыв шлюпку от взоров преследователей. Но расслабляться было рано. Сергей грёб изо всех сил, наваливаясь грудью на вёсла. Впереди по курсу замаячил какой-то шест с тряпкой. Кислицин не сразу сообразил, что это мачта того самого баркаса несчастных таможенников, унесённого и прибитого к берегу течением.
– Стоит проверить. Вдруг кто-нибудь ещё жив — бодро произнёс Сергей — Если нет, тоже неплохо. Денежки нам сейчас пригодятся.
       Кэтрин ничего не ответила. Обернувшись назад, Кислицин увидел, что девчонка беспечно развалилась на корме и пялится куда-то в небо.
– Размышляете о бренности бытия, Ваше сиятельство — усмехнулся Сергей.
     Но ответа не последовало. И тут у Кислицина внутри всё похолодело. Он разглядел маленькую, едва заметную алую струйку, стекавшую из уголка рта юной Аберфрау. Ещё на что-то надеясь, Сергей подскочил к Кэтрин и попытался её приподнять, но это уже не имело смысла. Из спины девушки, точно между её лопатками, торчал арбалетный болт. У Кислицина к горлу подкатил комок. Он уже забыл, когда плакал в последний раз. Даже во время казни, у Сергея промокли только штаны. А сейчас вдруг, слёзы сами собой закапали из глаз. Нервы ведь не железные. Да и обида, что всё так нескладно вышло. Он ведь ради спасения девчонки вновь предал Его высочество и всё зря. Видимо судьба у бедняжки Кэтрин помереть именно сегодня. А ему теперь что делать?! Вряд ли граф Гламорган спокойно воспримет весть о гибели дочери. Вассал, принёсший дурную весть, не может рассчитывать на благосклонность сеньора. Хорошо если не прикончат сгоряча, а лишь прогонят.
     В этот момент шлюпка зацепила таможенный баркас, оторвав Сергея от грустных размышлений. Кислицин вновь уселся за вёсла и причалил к берегу. Таможенники были уже все мертвы и добивать никого не пришлось. Можно было спокойно заняться мародёрством. Впрочем, не так уж спокойно. Вражеского корабля пока не наблюдалось, но ведь когда он появится будет уже поздно. Так что Сергей шмонал довольно поверхностно. Видимо таможенники деньги в поход не брали или Кислицин их плохо искал. Только у одного из трупов на поясе висел маленький кошелёк с двенадцатью шиллингами и пятью медными пенсами. Но шарить за пазухой и снимать сапоги времени не было.
     Сергей собирался оттолкнуть шлюпку, чтобы пустить вниз по течению. Если преследователи её и догонят, то пусть уж это произойдёт намного дальше того места, где высадился Кислицин. Но тут Сергей представил, как эти законченные ублюдки станут глумиться над телом Кэтрин.
– Девчонка такого точно не заслужила — решил Кислый — Надо её хотя бы похоронить по-человечески.
      Он перенёс тело юной Аберфрау на берег и веслом оттолкнул шлюпку. Затем, недолго думая, Сергей взвалил девчонку на плечо и зашагал прочь, пробираясь через заросли. Он не стал выдёргивать из спины Кэтрин арбалетный болт, чтобы не оставлять за собой кровавый след.  Так Кислицин брёл через лес минут двадцать или чуть больше, пока не вышел на небольшую полянку. Решив, что лучше место ему всё равно не найти, Сергей положил покойницу и начал мечом расчерчивать место предполагаемой могилы. Но вдруг его слух уловил отдалённый звон колокола. Звон был монотонный и чем-то напоминал тот, что разбудил его в ночь штурма. Значит, где-то по близости находилось поселение с церковью. И есть возможность похоронить Кэтрин, как положено. По-христиански. Конечно, придётся немного раскошелится, но зато не надо самому ковырять землю мечом. А это занятие не из приятных.
      Идти пришлось ещё минут тридцать. К счастью лес был не слишком густой. Наконец он закончился и взору Кислицина предстали распаханные поля с сараями-развалюхами. Картина до боли напоминала родное село Артура. Колокольный звон давно прекратился, но Сергею он уже не был нужен. Ведь теперь дорогу к храму можно спросить у местных жителей. Кислицин перекинул свою ношу на другое плечо и зашагал к ближайшему сараю.
       Никого из хозяев поблизости не наблюдалось. Сергей открыл дверь развалюхи и глянул внутрь. Тоже никого. Охапки соломы, прикрытые рогожкой, а в центре потухший очаг. Вот собственно и всё убранство.
– Ты чего здесь забыл?! — раздался сзади строгий хриплый голос.
      От неожиданности Кислицин вздрогнул. Обернувшись, он увидел дряхлого седого деда, который опирался на длинную, сучковатую палку.
– Слышь, Берендей — обратился к старику Кислый — Где у вас ближайшая церковь? Мне надо сестрёнку похоронить, как полагается. Отпевание и всё такое.
     Дед смерил Сергея подозрительным взглядом, но заметив на поясе меч ответил уже с большим почтением.
– Видите, сударь, дым? Туда и идите с Богом.
     Действительно, вдали над кронами деревьев поднимались клубы густого чёрного дыма.
– А что там? — с опаской поинтересовался Кислицин — Пожар?
– Нет. Это не пожар — успокоил Сергея дед — Там ведьм жгут. Мать с дочерью. Дьявольское отродье!
– О, как! — удивлённо воскликнул Кислый — Чё? Прямо настоящие ведьмы?
– А какие же ещё? — ответил старик — Самые настоящие. На констеблья порчу навели. Прямо на глазах мужик иссох.
– Так может заболел чем-нибудь? — усомнился Сергей.
– Все болезни от Дъявола, сынок — назидательным тоном заявил дед — И вообще, отцу Лукасу виднее! Он человек учёный. А потом, суд ведь был. Из самого Бристоля приехал этот, как его... Индвибитор.
– Может инквизитор? — уточнил Кислицин.
– Да. Он самый — подтвердил старик — Ходил вчера по селу, свидетелей искал. Глазищи - ужас! Будто насквозь ими пронзает.
– Ладно. Пёс с ним — прервал его Сергей — Лучше скажи. У тебя тележки не найдётся? А то, плечи совсем отваливаются.

        Однако, вместо того, чтобы повиснуть, как подобает всякому нормальному висельнику, Сергей тупо рухнул в холодную мокрую траву, увлекая за собой незакреплённую верёвку. То ли от удара о землю, то ли с перепугу, но у Кислицина перехватило дыхание. Он лежал и словно рыба глотал ртом воздух под радостное ржание благодарных зрителей. Сергей почувствовал, как кто-то подошёл и перерезал путы, стягивающие его руки.
– Вставай! — услышал он сверху голос Бакера — Радуйся, гадёнышь! Принц желает лично на тебя посмотреть. А иначе давно бы уже ворон кормил.
      Но несмотря на своё желание, Эллиот не скоро изволил встретиться с беглым оруженосцем. Кислицина препроводили в некое подсобное помещение, где он целый день пребывал под бдительной опекой двух бойцов из «зондер команды» капитана. Прежде всего Сергея заставили раздеться и долго мыться в большой кадке с холодной водой. Только когда Кислицин окончательно задубел от водной процедуры ему позволили одеться. Новым нарядом Сергея оказалась лакейская ливрея. Точно такую же носила в замке прислуга шерифа. Похоже, большинство лакеев было убито при штурме или казнено, но кое кому всё-таки удалось выжить. Воинам помогал перепуганный мальчишка-слуга. Именно он и принёс Кислому его новый прикид. Наконец, надзиратели смилостивились и разрешили арестанту отобедать. Юный лакей притащил Кислицину миску каши и большой ломоть хлеба. Сергей с трудом запихнул в себя эту нехитрую трапезу. После увиденного и пережитого ему совсем не хотелось кушать. Да и боль в травмированной челюсти не добавляла аппетита. Зато, у него было достаточно времени,чтобы подумать, как отвечать на возможные вопросы и обвинения.
      Бакер явился за Кислициным только поздно вечером, когда уже окончательно стемнело. Он был явно навеселе. Видимо успел отметить победу. Но Сергея поразило нечто другое. А именно, обувь капитана. Ошибиться было невозможно. На Бакере теперь красовались сапоги бедняги Элидира. И ведь не побрезговал убийца! Впрочем, чего ещё ждать от этого мясника.
       Замок Сергей практически не знал, но даже ему показался слишком уж замысловатым маршрут, по которому его вели на встречу с принцем. Видимо Эллиот не хотел, чтобы кто-то из свиты увидел Кислицина. А иначе зачем вся эта предосторожность. Наконец они приблизились к тому самому кабинету, в котором Сергей ещё недавно разговаривал с бароном Райдером. Сперва, в кабинет зашёл один Бакер, чтобы доложить о прибытии. Затем дверь вновь отворилась. И капитан жестом приказал ввести арестованного.
       Принц был явно не в настроении. Штурм замка Кардифф обернулся большими потерями и взбешённый Эллиот велел казнить всех защитников, включая самого шерифа. Торжественная встреча и обед, устроенные мэром города, немного успокоили Его высочество. И он не стал отдавать Кардифф на разграбление, но горький осадок видимо ещё не развеялся окончательно. Устало развалившись в кресле, принц долго, молча глядел на Кислицина, которого бесцеремонные солдафоны затащили и поставили на колени в центре кабинета.
– Ты был прав, Бакер — наконец со вздохом произнёс Эллиот — Оно действительно не тонет. Ну! И что мне теперь с тобой делать, разбойник?!
– Может отдать этого предателя графу Глостеру? — предложил Бакер — Он то уж придумает ему достойное наказание!
– Я не предатель, — обиженно буркнул Сергей — А преданный слуга Его высочества!
– Правда?! — воскликнул принц — Тогда зачем же ты, преданный слуга, оклеветал дядюшку Мэйсона и стравил моих людей с его воинами?! Зачем опорочил имя его супруги - графини Глостер?! Зачем сломал нос у моей невесты?! Я ничего не забыл?!
– Забыл про золото из сундука. Видимо ещё не обнаружил пропажи — мысленно усмехнулся Кислицин, а в слух ответил, взирая на Эллиота честными глазами — Что же я мог ещё подумать, когда граф Глостер носился по улицам во главе вооруженного отряда и грозился убить оруженосца Вашего высочества?! Вот я и решил, что он опять переметнулся на сторону короля и бросился в лагерь за подмогой. Мне и в голову не могло прийти, что весь сыр бор из-за нашей встречи с графиней Элеонорой. А увидев на пороге Вашу невесту, я лишь сильнее убедился в измене Глостера. Вы ведь, Ваше высочество, лучше меня знаете, что Виктория готова на всё из-за любви к герцогу Мэнскому. Да, мне пришлось её ударить! Но в тот момент я думал только о спасении моего любимого принца, а графиня хотела этому помешать. Я просто исполнял долг солдата и преданного слуги! Так в чём же моя вина?!
– Ты слышишь, Бакер? — рассмеялся Эллиот — Мошенник решил наставить рога знатному лорду и не мог догадаться за что тот хочет его убить. Ну, допустим ты помчался в лагерь за подмогой. Так почему же не привёл?
– Да, потому что в нашем военном лагере был полный бардак! — возмущённо крикнул Сергей — Все солдаты поголовно пьяные. Командиров днём с огнём не сыщешь. Какие-то полуголые бабы кругом. Бегают. Визжат. Я пока искал к кому бы обратиться, гляжу, а за мной уже погоня мчится с фонарями в руках. Я к реке и поплыл на противоположный берег. А по мне из арбалетов. Едва не убили. Почему Вы мне не верите?! Разве я не доказал свою преданность, когда спас Вашу матушку-королеву и сестру?!
– Да, спас! Только при этом обобрал их до нитки! — закричал принц — Где корона и драгоценности?!
– Разве Её величество не рассказала, что случилось и кто их ограбил? — искренне удивился Кислицин.
– Хватит врать! Служанка графини Виктории сообщила, как ты подговорил солдат ограбить мою мать — вскочив, закричал Эллиот — Не испытывай моё терпение! Я ведь могу и по-другому с тобой поговорить.
       Такого поворота Кислый не ожидал. Он был абсолютно уверен, что Дарси не проболтается. Ведь она же взяла деньги. И достаточно большие. Но если уж Сергей врал, то делал это до конца. Не взирая ни на какие свидетельские показания.
– И Вы ей поверили! — скорчив обиженную гримасу, почти простонал Кислый — Поверили той, которая носила письма Мэнскому от Виктории. Хорошо если в них была одна любовная переписка. Вот где настоящая измена! А мне, который рискуя жизнью прокрался в логово врага, добыл ценные сведения и спас Ваших родных... Обидно! Очень обидно, Ваше высочество!
      От такой ужасной неблагодарности Сергей даже прослезился, что было весьма кстати. Он заметил, как в глазах принца мелькнула тень сомнения.
– При нём был кошелёк с золотыми соверенами — сказал Бакер.
– И что такого?! — искренне удивился Кислицин — Это остатки премии, которой нас наградил Его высочество. Я поменял шиллинги на соверены. Для удобства. А потом я вызволил графиню Лестер из лап разбойников Гастманов. Можете у неё сами спросить. И граф Аберфрау меня щедро отблагодарил.
– Вот как?! — хитро усмехнулся Эллиот — Бакер, а ты уже обыскал комнату, где обитал наш преданный друг? Так давай это сделаем прямо сейчас!
       Верить на слово Сергею капитан с принцем не стали. Они позвали всё того же мальчика-лакея, который сопроводил всех в комнату на четвёртом этаже, где жил последние дни Кислицин. Дальнейшее уже происходило без непосредственного участия Сергея. Он только стоял и молча глядел, как воины во главе с Бакером проводят обыск. Пока сатрапы Его высочества перевёртывали всё вверх дном, Кислицин с замиранием сердца надеялся, что никто из них не додумается распотрошить матрац, в котором хранились векселя. Но его надежды не оправдались. Капитан лично вспорол матрац и вытряхнул его содержимое на пол. У Сергея от страха чуть не выпрыгнуло сердце из груди, а его мозг интенсивно заработал, пытаясь сочинить новые оправдания, пока Бакер распинывал ногой кучу перьев.
– Пусто — наконец доложил капитан — Но он мог зарыть награбленное где-нибудь в другом месте.
– Или он действительно невиновен — продолжил за Бакера Кислицин, у которого от пережитого стресса, ещё тряслись колени — Кстати. Мы сейчас могли узнать всю правду у настоящих грабителей, если бы капитан не поторопился их казнить.
– Я выполнял приказ Вашего высочества — пожал плечами Бакер и, повернувшись к Сергею, грубо спросил, явно желая переложить вину на него — А ты чего молчал?! Почему не предупредил?!
– А ты меня спрашивал?! — так же грубо отрезал Кислицин.
– Ну, хватит! — прикрикнул Эллиот — Оба хороши! И Мэнский-гад улизнул! Ладно, капитан. Этого оставь пока здесь. Пусть сидит под охраной. Завтра в Кардиф прибывает королева и весь мой двор. Мерзавца многие знают. Пусть продолжают думать, что он утонул или погиб при штурме. Главное, чтобы его никто не видел.
– Ваше высочество! — почувствовав, что опасность миновала, заявил осмелевший Сергей — Пока моя вина не доказана, я настаиваю, чтобы со мной обращались, как с Вашим оруженосцем. И кормили соответственно моему чину.
       Принц обернулся и строго посмотрел на обнаглевшего Кислицина. Однако, поймав на себе немного наивный и безгранично преданный взгляд Сергея, тут же смягчился.
– Накорми разбойника, как следует — обратился он к Бакеру — Пусть ест и пьёт сколько в него влезет. Но чтобы из этой комнаты ни ногой! Понял меня?!
      Оставшись один, Кислый первым делом кинулся к разодранному матрацу. У него ещё теплилась надежда, что заветные векселя где-то там. Просто забились в уголок. Но увы! Его состояние бесследно исчезло. Вероятнее всего, ценные бумаги забрала Джулия. Ведь она последней покинула комнату. Чем больше Сергей думал, тем сильнее убеждался в этом варианте. Если векселя украл кто-то другой, то он бы перевернул всё верх дном раньше Бакера. Но когда они пришли, комната находилась в том же виде, в каком он её оставил. Даже постель не прибрана. А значит из прислуги сюда тоже никто не наведывался. Да и не до того им было в тот момент. Оставалось надеяться, что графиня догадалась спрятать ценные бумаги прежде, чем стала пленницей мерсийского принца. Но чтобы это выяснить, Кислицу необходимо было лично встретиться с Джулией, о судьбе которой он ничего не знал.

          Эту ночь Сергей почти не спал. Волнение отступило. И травмированная челюсть разболелась с новой силой. Если б не жуткая усталость, то Кислицин вовсе не сомкнул бы глаз. Всё. И подушки, и матрац, и даже одеяло были выпотрошены полностью. Так он и продремал вторую половину ночи на жёсткой деревянной кровати, подложив под голову свёрнутую ливрею. К утру челюсть немного успокоилась. Видимо, потому что Сергей ею не шевелил. Но когда юный слуга принёс Кислицину завтрак, больная челюсть вновь напомнила о себе. В этот раз трапеза Сергея выглядела намного лучше вчерашней. Мясо с овощами и яичница из пяти яиц, а также целая бутылка красного вина. Однако, жевать было настоящей пыткой. Пришлось сперва налечь на вино. Боль отпустила только после третьего стакана и Кислицин смог приступить к еде, а хмель, заигравший в голове, расположил Сергея к общению.
– Слышь, ты! Кончай пылить! — обратился он к юному слуге, который тем временем наводил порядок в комнате — Давай лучше выпьем пока начальство не видит.
– Мне с тобой говорить строго запрещено — буркнул в ответ малец, даже не взглянув на Кислицина.
– Да ладно, братишка — усмехнулся Сергей и наполнил вином глиняный стакан — Выпей. Никто не узнает.
      Но в ответ пацан лишь замотал головой.
– Ну и дурак! — констатировал Кислый — Чё тебе могут сделать за один бокал вина? Выпороть?
– Повесить — всё так же, не глядя на Сергея ответил юный слуга.
– А! Ерунда! — небрежно махнул рукой Кислицин — Меня вчера уже вешали. Поверь. Это не так страшно, как ты думаешь.
       Вместо ответа, пацан только ехидно хмыкнул и смерил Сергея презрительным взглядом. Такое неуважение со стороны малолетнего слуги, вмиг задело самолюбие Кислицина. То ли он уже свыкся с ролью дворянина, то ли пережитому накануне стрессу требовался какой-то выход, но у Сергея внутри всё заклокотало от ярости.
– Чё лыбишься, козёл?! — крикнул он, сверля взглядом юного нахала — Не веришь?!
      Однако, малолетний слуга проигнорировал угрожающий тон арестанта. Видимо он считал положение Кислицина ещё более низким, чем у него самого.
– Я верю твоим, пропахшим мочой, штанам — всё так же ехидно улыбаясь, ответил Сергею пацан.
     Говорят, юмор продлевает жизнь. Но увы, не всегда. Иногда он жизнь укорачивает. Почти невинная шутка малолетнего лакея сыграла роль детонатора. Кислицин даже не понял, как бутылка из-под вина оказалась зажатой в его правой руке, а бедный слуга рухнул на пол с разбитой башкой. Злость и обида за пережитое вчера унижение полностью овладели Сергеем. Выпучив бешеные глаза и повторяя - «Я за тебя, скотина, кровь проливал!», он пинал что есть силы, хрипящего и корчащегося на полу, пацана.
       Вдруг, чьи-то сильные руки схватили Кислицина за шиворот и грубо отшвырнули к стене. Такая неожиданная встряска немного успокоила разбушевавшегося Сергея. Он попытался встать на ноги, но получив звонкую пощёчину, так и остался сидеть на полу. К счастью удар пришёлся не по больной    щеке. Когда в глазах прояснилось, Кислицин увидел строгое лицо одного из караульных, которого привлёк шум воспитательного процесса.
– Ты совсем свихнулся?! — прорычал воин — Кто теперь будет за тобой горшок выносить?! Лично я не собираюсь!
      Он подхватил на руки полуживого слугу и вышел за дверь. А тем временем Сергей тяжело поднялся с пола и уселся на кровать. Недавняя ярость сменилась апатией и безразличием. Удивительно, но Кислому абсолютно не было жаль избитого мальчишку. Плевать он хотел и на юного слугу, и на кого-либо другого. Даже на самого себя. Словно что-то в нём умерло, там вчера в донжоне. Массовые убийства и горы трупов, на которые Сергей успел наглядеться за недолгое пребывание в этом мире, совершенно обесценили в его сознании человеческую жизнь. Теперь он, не раздумывая, прикончит любого, кто станет преградой на пути. И тут Кислицин опять вспомнил про Джулию и про своё обещание убить её отчима. Сергей мысленно отругал себя за несдержанность. Ведь малолетний лакей мог знать о судьбе графини Лестер. Только надо было немного постараться и сдержать гнев. Кислицин вспомнил мрачный подвал замка Кардифф и пыточную комнату, в которой он допрашивал служанку Дарси. Неужели его Джулия сейчас там - в одной из камер этого ужасного подземелья?! У Сергея заныло в груди. Значит ещё остался человек, на которого Кислому не плевать?! Или всё дело в пропавших векселях?! Какая разница! Он просто обязан узнать, где теперь его невеста! Сергей поднялся с кровати и, подойдя к двери, толкнул её ногой. Дверь не поддалась. Он навалился плечом. И опять ничего не вышло, хотя Кислицин точно знал, что снаружи засова нет. Скорее всего стражник додумался подпереть дверь копьём, чтобы не сидеть возле неё как привязанный. Оставалось только ждать удобного случая. Сергей подошёл к столу и, допив последний стакан, принялся есть остывшую яичницу. Покончив с трапезой, он опять завалился на кровать.
      Кислицина разбудил скрипучий вой труб, доносившийся со двора замка. Судя по гулу человеческих голосов, там явно происходила какая-то движуха. Первая мысль, промелькнувшая в башке Сергея, что Его высочество снова кого-то казнит.
– Мальчик никак не уймётся — мысленно усмехнулся Кислицин, поворачиваясь на другой бок — Видимо кончают большую шишку, раз дудят на весь город.
     И тут Сергей подскочил, словно его ужалили.
– Джулия! — пронеслась в голове страшная догадка.
      Кислицин пулей подлетел к окну и облегчённо вздохнул. Никто никого не казнил. А, потревоживший Сергея, звук фанфар возвещал, всего лишь, о прибытии в Кардифф королевы-матери. Впрочем, само прибытие случилось гораздо раньше. А сейчас карета Её величества, благополучно проследовав по улицам Кардиффа, торжественно въезжала в замок через южные ворота. Экипаж королевы был такого же голубого цвета, как и сюрко ополченцев, построенных для торжественной встречи в семь рядов на лужайке у восточной стены замка. Судя по всему, голубой являлся национальным цветом Мерсии. Впрочем, золотой инкрустации тоже хватало. А слегка овальную крышу экипажа венчала маленькая корона с драгоценными камушками, которые сверкали в лучах заходящего солнца. Кислицина немного удивило, как быстро королева Флоренс обзавелась каретой. Но когда шестёрка вороных лошадей подкатила её ближе и, развернувшись, остановилась напротив главных покоев, всё стало ясно. Герб на дверце явно указывал, что экипаж принадлежит Глостерам. Вслед за каретой двигался небольшой отряд конных воинов в полном боевом снаряжении. Судя по дорогим латам и множеству пышных перьев на шлемах, это были не простые рыцари, а знатные вельможи. Вероятно, графы и бароны, поддержавшие мерсийское восстание.
– Однако! — любуясь средневековым парадом, подумал Сергей — Если каждый из этих расфуфыренных козлов притащил с собой хотя бы по пятьсот бойцов, то силы у принца теперь серьёзные. Скоро здесь такой замес начнётся, от которого лучше держаться подальше.
     Ни принца, ни других высоких лиц, встречавших вдовствующую королеву Кислый не видел из-за выступа башенки, который ограничивал ему обзор. Но слышал их голоса и смех. Причём один голос был явно женский. Сергею даже показалось, что это голос его невесты Джулии. Но возможно он просто обознался.
       За вельможами в ворота замка вкатилась уже знакомая Кислицину повозка с вещами Его высочества. А следом, как и положено, скакали верхом четыре оруженосца. Нет. Сергей не ошибся. Именно четыре. Быстро же Эллиот нашёл ему замену! Чему здесь удивляться?! Сундуки должен кто-то перетаскивать?! Выходит, он больше принцу не нужен! Пятый лишний! В душе Кислицина опять проснулась тревога. Зачем он здесь и почему до сих пор под стражей? Может Его высочество решил показательно судить беглого оруженосца? Чтобы другим было неповадно! От таких размышлений Сергей даже вспотел.
       А тем временем лакей открыл дверцу. И королева Флоренс покинула экипаж под радостные возгласы мятежников. Её худую фигуру облегало ярко-красное платье с позолоченным поясом-цепочной в районе талии. А длинные светлые волосы, собранные вверх, представляли из себя монументальное сооружение. Вместо утраченной короны, голову Флоренс венчала небольшая, но довольно изящная, диадема. Королева приехала не одна. Вслед за ней из кареты выпорхнула принцесса Эвелин. Она была в скромном зелёном платьице без единого намёка на декольте. Чёрный берет с небольшим белым султаном и чёрные перчатки на маленьких ручках. Вот собственно и весь наряд. Сразу чувствовалось строгое воспитание матери. Вслед за принцессой экипаж покинула ещё одна девушка, лицо которой скрывала плотная вуаль. Кислицин вначале решил, что это фрейлина королевы, но потом засомневался. Слишком уж много золотых побрякушек её украшало. И, расшитое золотой нитью, бардовое платье мало подходило обычной фрейлине. Но когда из глубины кареты появилась пышногрудая графиня Элеонора, все сомнения у Сергея развеялись. Юная леди в тёмной вуали никто иная, как законная невеста Его высочества - графиня Виктория.
Видимо, при помощи вуали она скрывала свой забинтованный нос. Кислици внимательно осмотрел, сопровождавших королеву, вельмож и облегчённо вздохнул. Дядюшки Мэйсона среди них не наблюдалось. Видимо граф остался в Глостере, чтобы руководить его обороной.
         Дверной скрип заставил Сергея вздрогнуть и обернуться. В комноту вошёл Бакер, сопровождаемый всё тем же охранником. У Кислицина внутри похолодело от нехорошего предчувствия. Но он сумел-таки взять себя в руки и изобразить на лице улыбку.
– Чем обязан, сэр? — как можно непринуждённее спросил Сергей.
– Не сэр, а Ваше сиятельство! — рявкнул стражник — Перед тобой, мерзавец, новый барон Кардифф!
– Поздравляю с заслуженной наградой, Ваше сиятельство! — отвесил поклон Кислицин — Надеюсь принц когда-нибудь оценит и мои труды по спасению королевы-матери.
– Его высочество тебя простил и сохранил жизнь — сказал Бакер — Разве этого мало?
– Так почему же я до сих пор под арестом? — обиженно воскликнул Сергей.
– Это не арест, а мера предосторожности. Сейчас всё узнаешь. — пояснил новый барон Кардиффа и обернувшись к стражнику добавил — Принеси-ка, братец, нам вина и чего-нибудь закусить.
– Я сейчас пришлю слугу — ответил стражник.
– Ты что меня не понял?! Никаких слуг! — нахмурился Бакер — Притащишь сам. И поживее! У нас мало времени.

        К счастью, стражники препроводили Кислого в его комнату, а не в тюремную камеру. Типа, под домашний арест. Это всё-таки намного приятнее. Хотя бы тем, что дверь запирается изнутри, а не снаружи. Правда, окна зарешечены, но они всё же есть и довольно большие.
       Сергей закрыл дверь и улёгся на кровать. Конечно дверной засов его не спасёт, но он всё же даёт иллюзию защищённости. Ситуация неприятная. Однако, получше чем у братьев Гастманов.
– Ничего! — успокаивал себя Кислицин — Это ещё не конец! Пусть герцог докажет, что я оруженосец принца. Он похоже сам уже в этом сомневается. Вот только есть одно слабое место. Ирландский язык. Точнее, полное его незнание. Как же глупо! Назвался бы тогда в сарае английским дворянином. Нет, ляпнул первое имя, что пришло в голову. Если ещё раз спросят, стану отвечать по-русски. Всё равно никто не поймёт ни слова.
       Сергей долго обдумывал сложившиеся положение и решил - надо линять при первом удобном случае. А что?! Генуэзский вексель он даже за границей сможет обналичить и жить в своё удовольствие.
– Интересно, что сейчас твориться в России — думал Кислый, разглядывая живописный потолок — Может там социализм. Почему бы и нет?! Ведь уже сто лет, как должен родиться Ленин. Так значит и ещё один я, где-то там есть. Вот бы поглядеть! Хотя, попробуй найди! Кислициных Сергеев в России, как собак нерезаных. А может отправиться в Америку. Если её уже открыли конечно. Надо бы с купцами пообщаться. Разузнать, куда лучше махнуть.
     Часа через два стало совсем темно и Сергей зажёг свечи. Спать не хотелось абсолютно. Видимо сильно перевозбудился после встречи с Мэнским. А главное, его угнетала неопределённость. Что теперь будет?! Вдруг Кислицин услышал слабый стук в дверь. Он даже решил, что ему это показалось. Ведь стражники обычно колотятся намного громче. Но стук повторился и уже гораздо настойчивее. Сергей нехотя встал и отодвинул засов. Кислицин с удивлением обнаружил за дверью графиню Лестер, которая стояла и как-то странно ему улыбалась.
– Решили навестить арестанта, Ваше сиятельство? — поинтересовался Сергей.
– Тебя никто не арестовывал — беспардонно прошествовав в комнату, ответила Джулия — Барон Райдер спас твою жизнь, препроводив сюда под стражей. Иначе мэнцы прикончили бы наглеца, посмевшего оскорбить их сюзерена. А охрану у двери сняли сразу, как только герцог покинул замок.
       Кислицин выглянул за дверь. Действительно. Никакой стражи не было.  Графиня же, тем временем, расположилась в кресле и внимательно уставилась на Сергея.
– Ты испортил праздник, Раян. Или всё-таки Артур? — хитро прищурившись, спросила она — Можешь сказать правду. Я ведь твой друг. А у друзей секретов нет.
– Ага! Нашла дурака! Шериф попросил расколоть меня, вот и припёрлась! Это даже коню ясно! — подумал Кислый, а вслух произнёс — Во-первых, праздник испортил не я, а Мэнский. Явился и накинулся с порога. Холопом обозвал. Разве так себя ведут воспитанные люди?!
– Герцога можно понять — ответила Джулия — После твоего ухода, он нам рассказал, какой негодяй этот Артур. Представляешь?! Сломал нос Виктории Глостер, к которой Мэнский испытывает нежные чувства. Правда, герцог считал, что этот мерзавец утонул в реке.
– Вот видите! — воскликнул Сергей — Значит я не Артур! Разве похож я на утопленника?!
– Но ведь ты солгал про невесту Элеонору? — продолжала настаивать графиня Лестер — Когда мы бежали из монастыря, ты даже не оглянулся. И в глазах у тебя не было тоски. Я женщина и чувствую подобные вещи.
       Кислицин посмотрел на, развалившуюся в кресле, Джулию и у него мелькнула сумасшедшая идея. Он вспомнил историю, рассказанную графиней во время ужина о своей первой любви. Такие чувства не исчезают до конца. Наверняка графиня ещё любит этого пацана. Втайне конечно. И Сергей решил попробовать. Сделав жалобное лицо, Кислицин уставился себе под ноги.
– Да, я солгал про невесту — сконфуженным тоном пробурчал он — На самом деле я люблю другую девушку. С самого детства. Но нам не суждено быть вместе. Потому что она принадлежит к высшему свету.
– Вот как? Кто же эта леди? — заинтересовано спросила графиня — Может я её знаю.
– Вы её знаете, Ваше сиятельство. И даже очень хорошо — взглянув на Джулию влюблёнными глазами, ответил Сергей — Потому что это Вы, миледи. Да! Я солгал тогда в монастыре. Я вовсе не Раян. Я Алекс. Тот самый! Сын вашего садовника!
       Кислицин брякнулся на колени и засеменил ими по полу в направлении обалдевшей графини Лестер.
– Все эти долгие годы я мечтал вновь увидеть Вас, миледи — театрально прижав руки к груди, воскликнул он — И судьба наконец мне улыбнулась. Я опять могу любоваться Вами. Правда, я разучился краснеть. Но ведь это неважно?! Главное, мы вместе!
       Джулия наблюдала за «возвращением блудного Алекса» широко раскрытыми глазами, а её губы слегка подёргивались. Казалось, ещё мгновение и она зарыдает от нахлынувших чувств. Сергей понял, что попал в яблочко. Надо было добивать. Кислицин подполз вплотную и схватил графиню за руку.
– Если бы Вы только знали,миледи, как много страданий мне пришлось вынести — жалобно всхлипнул Сергей — Лишь надежда вновь увидеть Вас давала мне силы бороться за жизнь. Да! Я солгал, притворившись дворянином. Но только, из любви к Вам. Чтобы стать ближе. Ради Вас я готов и не на такое преступление!
      Наконец Джулия не выдержала. Она запрокинула голову назад и громко расхохоталась. Графиня Лестер ржала несколько минут, то и дело поглядывая на обескураженного Кислицина.
– Раян, ты чуть меня не уморил! — наконец произнесла она — Никакого Алекса не было. Я всё выдумала. Рыдать из-за холопа?! Фи! Какая глупость!
       Сергей встал и отряхнул штаны. Идея с Алексом не прокатила, но сдаваться было рано.
– А из-за потомственного дворянина...? — с лёгкой обидой в голосе, спросил он.
– Что, из-за потомственного дворянина? — не поняла Джулия.
– Ну, стали бы рыдать? — пояснил Кислицин — Например из-за меня? Я ведь сегодня мог умереть.
– Что за странные вопросы? — пожала плечами юная графиня — Конечно, ты мне не безразличен. Но рыдать по тебе? Это уже слишком!
– Может я и не Алекс. Да. Но всё остальное правда — продолжил наступление Сергей — Я люблю Вас, миледи! Даже не понимаю, как это со мной произошло. После ужина у Аберфрау в моих мыслях только Вы, Джулия! Будьте моей женой!
– Что?! — засмеялась графиня — Стать твоей женой?! Раян, ты с ума сошёл!
       Но весёлость Джулии лишь ободрили Кислицина. И его понесло:
– Вы, миледи, наверно думаете, что я нищий ирландец? Ничего подобного! У меня есть деньги! Много денег!
        Сергей бросился к кровати и вытащил на свет драгоценные векселя.
– Вот! Посмотрите сами — воскликнул он, протягивая бумаги — Мы сможем уехать вместе куда угодно! Хоть в Европу! И жить счастливо. Стэнли никогда Вас не найдёт.
– И отказаться от графства Лестер?! — со злостью произнесла Джулия — Прекратите нести чушь, сударь!
      Кислицин замолчал. Скорчив обиженную физиономию, он подошёл к кровати и стал запихивать векселя обратно в матрац.
– Раян — уже намного ласковее произнесла графиня — Поймите. Наш союз невозможен. Конечно, сейчас двадцатый век и мезальянсом никого не удивить. Дело не в этом. Став моим мужем, ты лишь подвергнешь себя смертельной опасности. Стэнли просто тебя убьёт и женит на мне своего сынка. Чтобы спастись от притязаний отчима я должна найти супруга гораздо могущественнее.
      Джулия встала и подошла к Сергею. Почти прижавшись к Кислицину, графиня нежно положила свои ручки ему на плечи.
– У нас мог бы появиться шанс — прошептала она, внимательно глядя на Сергея — Если бы Стэнли вдруг взял и умер. Неважно как. От болезни, из-за несчастного случая или какой-нибудь храбрец проткнул бы его мечом.
– Но ведь останется этот... Как его?... Сын — произнёс Кислицин, у которого от запаха женских духов приятно защекотало в носу и даже слегка закружилась голова.
– Бобби? — усмехнулась Джулия — Без отца он ничто! Пустое место! Главное препятствие к нашему счастью — граф Лестер. Убей его и тогда мы сможем обвенчаться.
– Но как?! — воскликнул Сергей — Он же граф! Да, меня и близко к нему не подпустят!
– Придумай что-нибудь — прижимаясь всё сильнее, шептала юная графиня — Отрави. Застрели из арбалета. Докажи, что достоин моей любви.
      Ещё пять минут назад Кислый ни за что бы не согласился на такое опасное предложение. Но сейчас, когда здравый смысл успел покинуть его возбуждённый мозг, Сергей отвечал лишь то, что хотела слышать Джулия. Лицо юной графини было так близко, что Кислицин даже не мог различить его черты, а маленькие алые губки сексуально повторяли «Убей». Наконец Сергей не выдержал и впился в них своими губами. Джулия даже не сопротивлялась. Графиня Лестер завалилась на кровать и звонко хохотала, глядя, как обезумевший от страсти Кислицин, стягивает с неё чулки и кружевные панталоны.

       Далёкие удары колокола звучали монотонно и противно. Сергей нехотя открыл глаза, мысленно выругавшись.
– Да, чтоб у тебя руки отсохли, козёл — зло прошептал Кислый и глянул на, мирно спящую, Джулию.
       Они с графиней прокувыркались почти всю ночь, заснув буквально час или два назад. И этот далеко не «малиновый» перезвон был сейчас абсолютно лишним.  Опасения Сергея насчёт девственности его юной подруги оказались напрасными. Он не стал первым мужчиной Джулии Лестер. Возможно им был, кто-то из её домашней прислуги. Может даже тот, кто помог графине сбежать. Джулия не рассказывала о своей жизни под опекай злого отчима, а Кислицин её об этом не спрашивал.
        Небо за окном только-только стало розоветь и вряд ли колокол созывал горожан на утреннюю мессу.
– Пожар там, что ли? — подумал Сергей и, осторожно встав с постели, направился к окну.
      Действительно, что-то случилось. Во дворе мелькали тени людей, а на стенах поблескивали шлемы солдат, которых было слишком много для обычной стражи. Громкие удары в дверь разбудили наконец юную графиню, а Кислицина заставили вздрогнуть.
– Сэр Раян, откройте — раздался из-за двери голос капитана Гейта.
– Что там такое? — капризным тоном, простонала сонная Джулия.
     Окончательно встревоженный Сергей отодвинул дверной засов. Он уже догадался - произошло нечто малоприятное и возбуждённый вид Гейта только подтверждал его опасения. Капитан был в стальных латах и шлеме с поднятым забралом.
– Мерсийцы — почти крикнул он — Возможно уже окружили замок. Шериф меня послал за Вами, сэр. Надо готовиться к обороне. А миледи лучше проследовать в свои покои. Там барон выставил охрану.
– Но у меня даже нет доспехов — попытался возразить перепуганный Кислицин.
– Шлем и щит я Вам выдам, а подбирать кольчугу времени нет — нервно выкрикнул Гейт — Скорее же, сударь. Одевайтесь, берите меч и за мной.
       Возражать в подобной ситуации было равносильно измене. И Сергей покорно отправился вслед за капитаном. Пока Кислицин собирался, он даже не взглянул на графиню Лестер. Хоть это было крайне невежливо после недавней близости. Сергею не хотелось, чтобы Джулия заметила, как ему страшно.
      Гейт, как и обещал, выдал Кислицину шлем с откидным забралом и шапочку-подшлемник. А также, вручил треугольный кавалерийский щит с, изображенным на нём, красным драконом. И Сергей предстал перед шерифом уже в полном боевом облачении. На бароне Райдере тоже же красовались стальные латы, которые зловеще поблескивали в утреннем сумраке. Он стоял рядом с узкой лестницей, ведущей в донжон, и видимо отдавал последние указания своим сержантам.
– Сэр Раян — со злой усмешкой произнёс шериф, когда Кислицин и капитан подошли к нему — Я понимаю, Вы не совсем военный человек и привыкли бороться с врагами Их светлости другими методами. Но сегодня придётся воевать мечом, а не интригами. У меня слишком мало офицеров. Мерсийские свиньи захотели отведать валлийских стрел. Ну что же! Мы их досыта ими накормим!
– Признаюсь, я не силён в стрельбе из лука — ответил Сергей, который всё ещё надеялся избежать личного участия в предстоящем сражении.
– Вам и не придётся — ответил барон — Стрелять будут лучники. А Вы с сержантом Идрисом станете удерживать северные ворота. Да, не тряситесь так, сударь. Врагу ещё надо суметь дойти до них под градом наших стрел.
      Кислицин хотел ещё что-то сказать, но шериф его больше не слушал. Активно жестикулируя руками, он уже давал распоряжения капитану Гейту.
– Сэр, идите за мной — кивнул Сергею невысокий коренастый боец с, торчащей из-под шлема, рыжей бородой.
      Видимо это был тот самый сержант Идрис о котором говорил барон. И Кислицин пошёл. А что оставалось делать? Похоже его мнение здесь никого не интересовало.
      Барбакан северных ворот представлял из себя прямоугольное сооружение чуть выше самой стены, с двумя полукруглыми бастионами, охранявшими въезд в «Зелёную крепость». С внутренней стороны стену как бы подпирал высокий земляной склон, уже успевший зарасти молодой травкой. Так что взойти на неё Сергею не составило большого труда. Приблизившись к одной из бойниц, Кислицин осторожно глянул наружу. Вдоль всей северной стены тянулся ров с водой, видимо из ближайшей реки. А к воротам вёл лишь неширокий каменный мостик. В общем, штурмовать замок Кардифф с севера было не так уж просто. Сергей немного приободрился. Он высунулся посильнее, чтобы прикинуть высоту стены и тут же получил удар по голове. Арбалетный болт лишь скользнул по шлему, но Кислицину и этого хватило, чтобы понять безрассудность собственных действий.
– Мерсийцы! Всем приготовиться! — заорал он, сбегая вниз по склону.
      Собственно, у лучников имелся свой командир. Сержант или капрал. Сергей этим не интересовался. А в подчинении Кислицина было лишь тридцать бойцов, с которыми он должен сдержать врагов, если тем удастся-таки проломить ворота.
      Минут через пять началась первая атака. Сергей это понял по радостно-свирепому вою нападавших мерсийцев. В ответ захлопала тетива сотен английских длинных луков. Боевой клич атакующих довольно быстро сменился криками раненых и всплеском, падавших в воду, тел. Со стороны мерсийцев по стене тоже ударили стрелки. Однако, эфект от этого был намного скромнее. Стоявший у самых ворот Кислый видел, как стрелы, просвистев над стеной, исчезают где-то в траве, шагов за тридцать или даже дальше. Взять замок с ходу воинам принца не удалось, но отступать они не собирались. Прикрываясь большими, грубо сколоченными щитами они всё-таки сумели приблизится вплотную к стене. Нападающим даже удалось приставить к ней пару, тройку длинных, связанных вместе, лестниц. Но на этом все достижения мерсийцев закончились. Попытки вскарабкаться вверх лишь увеличивали у них количество потерь. А о том, чтобы таранить ворота вообще не могло быть и речи. Сергей почти совсем успокоился. Насколько он мог судить, у южных ворот также дела обстояли неплохо. Со стороны города замок не имел рва, но ведь и стрелков там было намного больше. Враг явно нёс серьёзные потери и не имел нормального плана по захвату «Зелёной крепости». Видимо, решение взять Кардифф у Их высочества возникло спонтанно. Так сказать, на эмоциях. Правда, кое чего принц всё-таки добился. На юге, в районе порта, алело огромное зарево. Впрочем, судьба герцога Мэнского Кислицина мало волновала. Если укокошили, так одной проблемой меньше. Но оказалось, успокоился Сергей слишком рано.
         Всё случилось практически так же, как в ночь его бегства из Глостера. Сперва упало несколько едва заметных и совсем безобидных капель, а потом ливануло. Стены замка Кардифф не имели навесов, способных защитить от дождя, и луки защитников стали быстро приходить в негодность. Воины пытались менять тетиву на сухую, но это помогало ненадолго. Правда, вдоль всей стены имелись амбразуры, из которых в нападавших продолжали лететь стрелы, но эффективность конечно была не та. И вот уже первые мерсийцы, забравшись по приставным лестницам, схватились в рукопашную с лучниками шерифа. Защитников на стене было довольно много, но и количество, приставленных к ней, лестниц тоже увеличивалось с каждой секундой. Наблюдавший за этим снизу, Кислицин встревожено глянул на мокрого сержанта Идриса. Но ничего спросить Сергей не успел. Удар страшной силы, потрясший в этот миг ворота, заставил Кислого выскочить из-под арки и напомнил о боевой задаче, стоявшей перед его немногочисленным отрядом. Происходившее на стене Сергея более не интересовало. Он с ужасом наблюдал, как с каждым ударом тарана всё больше раскачиваются створки вверенных ему ворот.
– Ну, вот и всё! — с ужасом пронеслось в голове — Сейчас начнётся! Неужели нельзя было сделать двери прочнее?! Зараза! Ведь пяти минут не пройдёт, как рухнут. И подпереть-то нечем!
     Кислицин глядел на своих, промокших до нитки, солдат и пытался прикинуть сколько они сумеют продержаться под натиском озверевших мерсийцев. Получалось не очень оптимистично. Сергей оглянулся назад, в направлении возвышавшегося донжона - последней надежды защитников «Зелёной крепости». И тут его взгляд остановился на распряжённой графской карете, которая мирно стояла посреди двора.
– Сержант! — заорал Кислый, указывая пальцем на графский экипаж — Тащите сюда эту колымагу. Скорее!
– Портить собственность Их светлости? — догадался Идрис — Накажут.
– Нас сейчас мерсийцы накажут, пока будешь спорить — крикнул в ответ Сергей — Если чё - я приказал. Ну, живее!
      Больше возражений не последовало. Десять бойцов из «взвода» Кислого подбежали к графской карете и дружно покатили её к воротам. Воины остановили экипаж там, где указал Кислицин и опрокинули крышей в сторону ворот, перекрыв таким образом выход из арки. Карета была довольно большой и в лежачем положении доходила Сергею до подбородка. Конечно, не мешало бы её дополнительно подпереть или нагрузить, но времени на это уже не оставалось. Несчастные ворота рассыпались прямо на глазах. Они честно продержались ещё минут пятнадцать. Но вдруг поломанные створки с треском распахнулись и грязная, озверевшая толпа в голубых сюрко, словно морская волна, хлынула через освободившийся проход.

        Найдя у пивной солдат и служанку, Сергей обратился к Дарси:
– Ну, где твои рыбаки?
– Уплыли — развела руками служанка — Я же не собиралась здесь задерживаться так долго. Можно нанять лодку в порту или отправиться в рыбацкий посёлок.
– А посёлок далеко? — поинтересовался Кислицин, которому совсем не хотелось возвращаться в порт.
– Не очень — ответила Дарси — На окраине Кардиффа, где устье Раймни.
– Тогда не будем терять времени. Показывай дорогу — усадив служанку перед собой, приказал Сергей.
– Это что за балаган! — гневно воскликнула королева, глядя как воины устраиваются по двое на лошадь — Вы намеревались сопроводить нас в замок.
– И сопровожу — ответил Кислицин — Только не в Кардифф, а в Глостер, к Вашему сыну.
– Значит, мы свободны? — радостно воскликнула Эвелин.
– Увы. Ещё нет, Ваше высочество. Но возможно станете, если будете меня слушаться — улыбнулся Сергей.
       Кислицин со служанкой ехал первым. Слева его сопровождал капрал Элидир. Следом за ними гарцевали королева Флоренс и принцесса Эвелин. Остальные воины и фрейлина Грейс замыкали процессию. Чем дальше они удалялись от городского центра, тем улицы становились грязнее, а дома проще. Изредка встречавшиеся на пути отряды стражи не проявляли к их кортежу ни малейшего интереса. Зато от попрошаек просто отбою не было. Видимо бродяг привлекали, две богато разодетые дамы. Сергей даже не сомневался, путешествуй он без охраны, эти жалкие побирушки с лёгкостью превратились бы в опасных грабителей. Кислый и сам постоянно оборачивался, чтобы полюбоваться роскошным колье, украшавшим грудь вдовствующей королевы. За последние пару дней его кошелёк заметно полегчал. Если и дальше так пойдёт, то вскоре он опять станет бедняком. А обещанный графом удел ещё надо получить. Да, и что это даст? Неизвестно! В общем, чем дольше Сергей рассуждал, тем больше убеждался в том, что Их королевское величество ему сильно задолжала.
– Даже не поблагодарила, швабра! — с возмущением думал Кислицин — Словно я обязан её спасать! Другая бы золотом осыпала с ног до головы. А эта даже не глянет лишний раз. Будто я пустое место!
       Сергей чувствовал, как в нем опять просыпается дух Робина Гуда. Того, который всех грабил, но никому никогда не помогал. А тут, ещё Дарси щебечет прямо в ухо:
– Ожерелье просто прелесть! Глаз не оторвать! Вот бы мне такое!
– Губу закатай! — буркнул в ответ Кислый — Может колечко и заслужишь. Если будешь помалкивать.
       Он подъехал ближе к Элидиру и доверительным тоном стал объяснять солдафону, как им разбогатеть. Быстро и без лишнего шуму. Тем временем, город с трущобами остался позади. Дорога шла вдоль, огороженных частоколом, участков земли, которые местные власти сдавали жителям в аренду. Пропитанный морской влагой, воздух предвещал скорый конец их путешествию. Сквозь кроны деревьев, они уже видели морскую гладь, поблескивавшую в лучах заходящего солнца. А когда вдалеке замаячили хибары рыбацких поселений, Сергей натянул поводья и остановил Ковалевскую.
– Вы свободны, Ваше величество — облегчённо вздохнул он — Сейчас наймёте лодку и через несколько часов будете в Глостере.
      Эвелин с Грейс от радости захлопали в ладоши и даже невозмутимое лицо вдовствующей королевы озарила довольная улыбка.
– Постойте, сэр — подал голос Элидир — Вы собираетесь отпустить ценных пленников? Я не могу это позволить.
– Род О'Салливан с женщинами не воюет! — сделав благородное лицо, воскликнул Кислый — Я здесь главный!
– В таком случае Вы арестованы за измену — ответил капрал — Сдайте оружие.
– Негодяи! — заорал Сергей, хватая эфес меча. Но извлечь его из ножен, Кислицин не успел. Подоспевшие Прис и Арон моментально разоружили предателя, заломив руки.
– Отвезём их к графу, парни — объявил Элидир — Может быть награду получим.
– Как же, получите! — не унимался Сергей — Догонят и ещё добавят! Часто вас награждали за верную службу?! Лучше возьмите мои деньги и отпустите несчастных женщин.
– Это верно — промолвил Арвэль — От графа Аберфрау награды не дождёшься. Капрал, а может возьмём деньги и пусть катятся куда хотят.
– Кому нужны его гроши? — ответил Элидир — А вот если сама королева заплатит достойный её выкуп, это дело другое. Верно, парни?
– Но у меня нет сейчас денег — воскликнула Флоренс — Мы ведь были в плену.
– Вполне достаточно Ваших побрякушек, миледи — добродушно улыбнулся Элидир.
– Это фамильные ценности! — гневно сверкнула глазами королева — Они уже несколько столетий принадлежат королевскому дому Мерсии.
– Мерзавцы! — заорал Сергей — Как вам не стыдно грабить беззащитных дам!
– Молчи, изменник, пока я тебе глотку не вскрыл — рявкнул капрал.
– Нет! Не троньте его! — чуть не плача, воскликнула Эвелин — Мама, отдай им всё, что они хотят! Только пусть нас отпустят!
       И принцесса первая начала снимать с себя все драгоценности.
– Подавитесь, висельники — как змея прошипела Флоренс и расстегнув своё великолепное колье, швырнула на землю.
       Затем она начала срывать с пальцев перстни, бросая их прямо в дорожную пыль. На, горящих гневом, очах королевы блестели слёзы. Бедняжка Грейс также лишилась золотых серёжек и колечка с маленьким изумрудиком. А когда фрейлина, по требованию Элидира, раскрыла походный сундучок, воины и Кислый на несколько секунд даже онемели от увиденного. На дне сундучка покоилась корона Её величества, усыпанная множеством драгоценных камней. Сергей ели сдерживался, чтобы не заорать от радости. Лицо его продолжал кривить праведный гнев, а душа тем временем весело распевала озорную песенку про Сонькины лимончики.
       За всё время, пока длилась экспроприация, служанка Дарси не проронила ни слова. Она только один раз ойкнула, когда бойцы крутили Кислицину руки. Видимо совет Сергея «помалкивать, чтобы заслужить колечко» Дариси поняла буквально. Наконец, когда с пленниц уже нечего было взять, капрал согласился всех освободить.
– Дальше идите пешком — заявил он — Лошади являются собственностью графа Гламорган.
      Спорить никто не осмелился. Тем более, что до посёлка уже было рукой подать. Первыми шагали служанка и Кислицин, а следом почти бежали освобождённые пленницы, подобрав подол своих дорогих нарядов. На Флоренс было жалко смотреть. Лишившись золотого обруча и застёжек, она куталась в покрывало словно простая монахиня. Принцесса и фрейлина семенили рядом, поддерживая вдовствующую королеву под руки. А в посёлке их уже ждали. Готовившиеся к ночному лову, рыбаки побросали дела и с тревогой наблюдали за отрядом вооружённых всадников, которые непонятно зачем остановились рядом с их селением.
– Всё в порядке, товарищи — успокоил рыбаков Сергей — Я лишь хочу нанять посудину, способную доставить этих дам в Глостер.
– В Глостер? Сейчас? - переспросил пожилой рыбак, по всей видимости являвшийся старостой посёлка — До него целых пятьдесят миль против течения. А по каналу вообще придётся на вёслах идти. Этак мы только глубокой ночью туда дойдём. Лучше всего, сэр, отплыть рано утром.
– Времени нет, старик — возразил Кислицин — Дело срочное. Но вы не переживайте. Кто согласиться отплыть сейчас, получит вот это.
       И Сергей показал рыбакам золотой соверен. Предложенная им плата была очень хорошая, но видимо староста почувствовал, что с господ можно содрать больше. Старик продолжал упрямиться, пока Кислицин не удвоил цену. Наконец, они пришли к согласию. И староста отправил рыбаков ставить парус.
– Вот и всё, Ваше величество — обратился Сергей к королеве — Очень скоро Вы встретитесь с сыном. Простите, что я не смог защитить вас от этих разбойников. Клянусь! Негодяи дорого заплатят! Или я не О'Салливан!
– Разве Вы не плывёте с нами? — удивилась Флоренс.
– Ваше величество, я бы очень хотел, но не могу — ответил Кислицин — Освободив вас, я нарушил присягу и должен ответить перед графом. Возможно меня даже казнят, но и мерзавцам, отнявшим ваши драгоценности, тоже не поздоровиться! Только одна просьба, миледи. Передайте эту записку принцу Эллиоту. Здесь ценные сведения о замыслах короля Эдуарда.
       В глазах королевы промелькнула тень недоверия. Слишком сладко щебетал этот юный дворянчик. Но записку у Сергея она всё же забрала.
– Вы нас бросаете! — скорее испуганно, чем с обидой воскликнула Эвелин — Что же нам делать ночью в незнакомом городе?!
– С вами будет служанка графа Глостер, принцесса — успокоил девушку Кислицин — Дарси хорошо знает город. Кроме того, в порту обязательно есть стража, которая сопроводит вас в замок.
– Дарси, детка — обратилась к служанке Флоренс — Я не забуду услугу, которую ты нам оказала.
      Вместо ответа, Дарси скромно улыбнулась и присела в низком реверансе. Затем она подошла к Сергею и тихо шепнула на ухо:
– Про колечко не забудь, разбойник. Ты обещал.
      Ссориться сейчас с этой непредсказуемой девицей было себе дороже и Кислый безропотно отсчитал служанке десять золотых.
– Купишь любое, какое понравиться — недовольно буркнул он.
      Наконец, всё было готово. Рыбацкий баркас отчалил от берега, увозя вдовствующую королеву и трёх её спутниц. Сергей ещё долго стоял на берегу, пока удаляющийся парусник не превратился в едва заметную точку. Кислого вдруг охватила странная тоска. Он понял, что хочет вернуться назад - к Его высочества принцу Эллиоту. В этот миг, Сергей с удовольствием плюнул бы на своё липовое дворянство, на украденные драгоценности и отправился вместе с королевой Флоренс. Но пути обратно уже не было. Он сжёг за собой все мосты.

         Утро следующего дня снова выдалось на редкость солнечным. Кислицин давно проснулся, но продолжал лениво валяться, нежась в мягкой, пуховой перине. Раз уж заплатил вчера, спьяну, за «королевские апартаменты», так надо пользоваться ими на полную катушку. По правде сказать, до сих пор, ни один король не удостоил этот гостиничный номер своим присутствием, а вот графы в нём иногда останавливались. Впрочем, апартаменты были действительно элитными. Большие окна с бархатными шторами, стены обиты голубой тканью, мебель в стиле «ампир», на полу дорогие ковры, на потолке люстра с хрустальными висюльками, огромная кровать, камин. В общем, всё на уровне. Имелся даже настоящий клозет, а не фарфоровый горшок под кроватью, как принято в тутошних заведениях. Конечно, это и стоило соответственно. Вспомнив о, потраченных накануне, деньгах, Сергей недовольно поморщился. Да. Теперь он вновь богат. Но если и дальше так транжирить, его состояния надолго не хватит.
       Обратить в деньги фамильные драгоценности королевского дома Мерсии оказалось намного проще, чем ожидал Кислицин. Когда он предложил подельникам найти в Кардиффе евреев, чтобы без проблем сбыть всё честно отнятое, капрал Элидир только рассмеялся. Оказалось, в городе имелся большой филиал «Генуэзской торговой компании», куда можно было продать, вложить или заложить, что угодно. Здание генуэзской компании, окружённое высоченным забором, представляло из себя миниатюрную крепость. И вооружённой стражи тоже хватало. Всё это вселяло клиентам уверенность, что их капиталы находятся в абсолютной безопасности. Действительно, генуэзцы приняли Сергея и его спутников, как родных. И никаких лишних вопросов. Даже корона Её величества не смутила этих прожжённых торгашей. После тщательной оценки всех драгоценностей торговец объявил сумму в десять тысяч золотых соверенов. Кислицина она вполне удовлетворила. Его подельники тоже не возражали. И банкир стал отсчитывать деньги. Точнее, отвешивать на весах. Сергей решил, что генуэзец данным способом ускоряет процесс подсчёта, но ошибся. Оказалось, в этом Мире вес монеты частенько не соответствует номиналу. Здешние людишки просто спиливают часть золота, получая таким образом дополнительную прибыль. Кислый даже удивился, почему ему самому не пришла в голову подобная идея. Сергей уже намеревался разделить прибыль на семь равных частей, но капрал его опередил. Элидир заявил, что Кислицину, как командиру достаётся пять тысяч соверенов, ему самому две тысячи пятьсот, а остальным бойцам по пятьсот золотых. И самое удивительное, что все воины согласились с подобным дележом. Да, уж! До общества социальной справедливости этому миру было ещё очень далеко.
      Естественно, с таким раскладом Кислый тоже спорить не стал. Но тут возникла новая проблема. Доставшееся ему золото весило около сорока пяти килограмм. Не таскать же подобную тяжесть с собой. Но генуэзец, словно читая мысли Сергея, предложил им всем вложить деньги в рост. Купец обещал тем, кто согласиться, десять процентов ежемесячного дохода. Получалось, за год состояние Кислицина увеличивалось в два с половиной раза. От такого мог отказаться только полный кретин. Сергей кретином не был и Элидир тоже. А вот солдаты предпочли деньги красивой заморской бумажке под названием вексель.
      После того, как с делами было покончено, Кислицин предложил воинам обмыть удачную операцию в самом элитном ресторане Кардиффа. Однако, эта вполне разумная идея не вызвала поддержки у его бойцов. Заявив, что в подобном заведении нормально не отдохнёшь, парни предложили Сергею найти кабак поскромнее. Но, внезапно разбогатевшему, Кислом ужасно хотелось поскорее ощутить себя настоящим аристократом. Поэтому, он объявил воинам, что даёт им сутки отдыха. И что они могут катиться куда пожелают.
       И вот теперь Кислицин наслаждался роскошью в одной из самых дорогих гостиниц города под названием «Чёрная жемчужина». Конечно, в Кардиффе имелись и другие элитные заведения. Просто «Чёрная жемчужина» оказалась ближе всех остальных. Как же приятно сознавать, что ты лежишь на кровати, в которой до тебя спали только самые знатные вельможи Британии. Он нежился, пока желудок не стал требовать своё. Сладко зевнув, Сергей лениво дёрнул шёлковый шнурок. Через полминуты в дверь осторожно постучали.
– Да! Пора заводить слугу — нехотя отрывая зад от тёплой постели, подумал Кислицин — Даже дверь некому открыть!
      Вошедший портье низко поклонился и подобострастно уставился на Сергея. Ещё бы! Ни один вельможа, не отваливал ему таких чаевых, как вчера Кислицин.
– А принеси-ка мне, братец, пудинг — вальяжно произнёс Сергей.
– Какой изволите? — спросил портье — Йоркширский, Чёрный, Белый или Красный? А может Десертный?
– Тащи Йоркширский и рому. Один стакан — ответил Кислый.
       Когда слуга принёс его заказ, Сергей был страшно разочарован. Он ждал узреть нечто грандиозное, а Йоркширским пудингом оказалась обычная булка, обжаренная в масле. Да ещё и полая внутри. Хорошо, портье догадался прихватить с собой небольшую чашечку творога, а то совсем жрать нечего. Пришлось дополнительно к пудингу заказывать яичницу с ветчиной.
       Кончив приём пищи, Кислицин уже собирался опять развалиться на перине, но тут дверь отворилась и в комнату ввалился Элидир.
– Привет, дружище — лениво улыбнулся Сергей — Чего так рано? Я же вам целые сутки дал на отдых.
– Хочу узнать, сэр, когда мы вернёмся в Гриффин? — спросил капрал — Я решил подать в отставку. И поскорее. Судя по всему, граф хочет воевать на стороне короля, а мне это теперь совсем ненужно. Хватит. Навоевался. Я теперь человек состоятельный. Отправлюсь куда-нибудь на север. К примеру, на остров Англси. Куплю домик. Может даже женюсь.
– Одобряю! — зевнул Кислый — Сам бы свалил, да не могу. Приказ у меня - изловить братьев Гастманов. Вот поймаем негодяев и сразу вернёмся.
– Так, говорят поймали их — воскликнул Элидир — Шериф ночью приволок. Троих, или четверых. На рыночной площади уже вовсю эшафот мастерят.
– Эшафот! — удивился Сергей — Без суда?!
– Какой ещё суд? — засмеялся капрал — Эти душегубы больше года, как объявлены вне закона. Завтра всех четвертуют и делу конец.
– Ну, значит завтра и вернёмся в Гриффин — объявил Кислицин — До утра можете отдыхать. А мне в замок надо. С шерифом переговорить. Кстати. Одеться не поможешь?
       Одеваться пришлось самому. Элидир только хмыкнул и вышел вон из комнаты. Размышляя о том, где бы найти хорошего слугу, Сергей отправился прямиком в конюшню. На приказ Кислицина немедленно оседлать ему Ковалевскую, конюх недовольно заворчал.
– Хоть скотину пожалели бы, сударь — взваливая на кобылу тяжёлое седло, пробурчал он — Это наковальня какая-то. Да ещё латаное-перелатаное. Вон, боковые крылья кто-то чинил, а шнурок уже совсем протёрся. Стоит немного дёрнуть...
     Ворчливый конюх таки дёрнул для большей убедительности и остолбенел. Из, разошедшейся по шву, седельной подушки градом сыпались золотые соверены. Первым в себя пришёл Сергей.
– Что ты наделал, болван! — завопил он — Если недосчитаюсь хоть одной монетки, я тебя в рабство продам! Этим... Как их… Маврам! Быстро всё собрал в мою сумку!
       Стащив седло с кобылы, Кислицин начал зверски потрошить его кинжалом. Проворству, с каким орудовал Сергей, мог бы позавидовать сам Джек-потрошитель. Когда с несчастным седлом было покончено, Кислицин еле застегнул набитую соверенами сумку. В седле были спрятаны и серебряные шиллинги. Около ста монет. Наследство, оставшееся от бедняги О'Салливана. Но их Сергей брать не стал, милостиво швырнув обалдевшему конюху.
       Надо было поскорее убираться. А то, конюх уже начал как-то странно поглядывать на вилы, будто сомневаясь, брать ему грех на душу или не стоит.
Кислицин схватил Ковалевскую под уздцы и быстрым шагом покинул гостиничный двор. Естественно, встречу с шерифом пришлось отложить. Первым делом Сергей отправился в, уже знакомый ему, генуэзский торговый филиал, где его встретили всё с той же радушной улыбкой. Заполучив ещё один вексель на восемьсот пятьдесят золотых соверенов, Кислый сразу отправился за новым седлом, для своей горячо любимой клячи. Он с ужасом вспоминал, как бросил кобылу на берегу реки и как умное животное само поплыло вслед за ним. Страшно подумать! Ведь один точный выстрел из арбалета и всё это богатство сейчас покоилось бы на дне Эйвона. Оставалось ещё золото, которое он заныкал в матрасе. Но добыть его пока не представлялось возможным.
        В «Зелёную крепость» Сергей прибыл только после обеда. С новой сбруей и с новым, дорогим седлом Ковалевская будто помолодела. Она гордо шагала, поблескивая золоченными клёпками своего оголовья.  А в замке Кислицина ждали. Не успел он спешиться, как к нему тут же подбежал Гейт.
– Что вы такое натворили, сэр? — воскликнул капитан — Герцог Мэнский был просто в бешенстве. Набросился на меня с обвинениями. Будто бы я приказал похитить каких-то его пленников. Я, естественно, всё отрицал. Тогда он заявил, что ни минуты не останется в логове предателей и отбыл на корабль.
– Всё правильно, дружище — улыбнулся Сергей — Всё идёт по плану.
– Само собой, я доложил об этом барону Райдеру. И он желает Вас немедленно видеть — добавил Гейт.
– Хорошо. Я только на минуту заскочу в свою комнату — ответил Кислицин.
       Он решил, на всякий случай, спрятать ценные бумаги. А лучшего места для тайника, чем собственный матрац, Сергей пока ещё не придумал.

         Утро выдалось безоблачным и предвещало солнечный погожий денёк. Кислицин ехал в Кардифф. Он выполнял первое поручение своего нового сюзерена - графа Гламорган. Сергея разбудил церемониймейстер Их сиятельства со смешным именем Педр Дарвен. Педр вручил Кислицину свиток, украшенный графской печатью, который тот должен был срочно доставить шерифу в Кардифф.  На вопрос Кислицина - «А почему собственно я?», церемониймейстер резонно заметил - «Вы видели лица разбойников и поможете шерифу схватить негодяев?»
– Граф очень рассчитывает на Вас — добавил Педр, с интересом наблюдая, как слуга надевает Сергею штаны.
– Если это всё, я тебя больше не задерживаю — жёстко ответил Кислицин, которого уже начал раздражать этот размалёванный франт.
      Церемониймейстер презрительно фыркнул и вышел из комнаты, гордо вскинув курчавую голову. Возможно, не стоило так грубо разговаривать с незнакомым человеком, но уж больно разозлило Сергея это раннее поручение. Даже позавтракать не дал, контра британская! А вот Дилан Аберфрау Кислому понравился. Узнав, что Сергей потерял в дороге берет, благородный юноша подарил ему одну из своих шляп - чёрную с пышным белым пером. Дилан, так же, как и Раян, был младший сын в семье, а общие проблемы людей сближают.
      Сытая и отдохнувшая Ковалевская резво бежала по наезженному тракту, ведущему в портовый город Кардифф. Вообще-то, Кислицин мог выбрать коня и получше. Но он предпочёл свою покладистую кобылку норовистым графским жеребцам. А куда ему спешить? Через час или полтора Сергей по любому окажется в Кардиффе. Британия не Россия. Здесь вообще всё близко. По распоряжению Вайнна Аберфрау, Кислицина сопровождали шесть вооружённых всадников. Предосторожность не лишняя, ведь братья Гастманы до сих пор на свободе. И потом, Сергей не какой-нибудь обычный гонец, а представитель самого графа Гламорган с большими полномочиями. Люди, попадавшиеся на их пути, все как один, кланялись и снимали головные уборы, что ни могло не тешить самолюбие Кислицина.
       Однако, настроение у Сергея было отвратительным. И дело даже не в пропущенном завтраке. Ему не давала покоя мысль о несчастном принце Эллиоте. По словам графа Солзбери, до высадки королевской армии остаётся двое суток. За три дня, максимум четыре, Эдуард подойдёт к Глостеру. Значит дней через шесть Эллиот и его люди окажутся в западне. Надо бы радоваться, что успел вовремя смыться, а на душе так омерзительно. Будто бы он - Кислицин в этом виноват. Странная штука - совесть. Видать успел-таки привязаться к мальчишке-принцу и его юным оруженосцам. Да и капитан Бакер отличный мужик. Что теперь с ними со всеми будет?!
– Впереди «Зелёная крепость», сэр — прервал размышления Сергея, ехавший рядом, капрал — Резиденция здешнего шерифа.
       Замок Кардифф, прозванный отчего-то «Зелёной крепостью», защищал город с северной стороны. А справа и слева его огибали реки - Тафф и Раймни, по которым могли проплыть небольшие торговые суда. Собственно, устье Таффы и являлось городской гаванью, где отдыхало у причалов множество больших парусных кораблей.
       У развилки Кислицин натянул поводья, притормозив Ковалевскую. Правая дорога вела в «Зелёную крепость», а левая шла прямиком в город, огибая замок. Запах моря и лёгкий утренний ветерок пробудили в Кислые здоровые инстинкты.
– Идут они все лесом! — сказал он сам себе — Война войной, а завтрак по расписанию.
      И дёрнув левый повод, Сергей решительно двинул в Кардифф. Несмотря на ранний час, в городе уже вовсю кипела жизнь. Пришлось ехать медленно, чтобы кого-нибудь случайно не затоптать. Прохожие странно поглядывали на Кислицина, а точнее на его лошадь. И удивление людей можно понять. Они первый раз видели, чтобы знатный господин гарцевал на такой облезлой старой кляче и в таком обшарпанном седле. Тем более, что сопровождавшие его воины, все как один, восседали на отличных дорогих скакунах. Но Сергей даже и не думал расставаться с проверенной в деле и спокойной Ковалевской, а вот поменять седло он был бы не против. Всё руки не доходят. Узнав у прохожих, где ближайший кабак Кислый прямиком направился к нему.
– Ну что, бойцы? Покушаем — обратился он к воинам — Как говориться, кто хорошо ест, тот хорошо работает.
      Бойцы возражать не стали и дружно проследовали за Сергеем в пивную. Свободных мест за столами было много. Утро всё-таки. Они сели у раскрытого окна, из которого хорошо проглядывались, обитые железом, ворота замка. Вообще-то кабак был так себе. Не для элитных посетителей, но зато близко от резиденции шерифа. Что тоже немаловажно. Знатных особ вроде Кислицина, в Британии обслуживают лично хозяева заведений, чтоб не баловать прислугу солидными чаевыми. Кинув трактирщику соверен, Сергей произнес свою дежурную фаразу:
– Рому и пожрать. Да, поживее.
       Вникать в подробности кулинарии он не любил. Всё равно подадут самые дорогие блюда. А значит и самые лучшие. Отведав поила, угрюмые бойцы заметно повеселели. Они с уважением поглядывали на командира, не побрезговавшего разделить с ними трапезу. С каждым новым тостом за Его сиятельство - графа Гламорган, парни становились более общительными. Не прошло и получаса с начала трапезы, а Кислый уже знал их всех по именам. Капрала звали Элидир и было ему далеко за сорок лет. Имена остальных воинов звучали так - Силин, Таффи, Прис, Арон и Арвэль. Все они по возрасту превосходили Сергея и служили графу не первый год. Пока воины завтракали, трактир постепенно заполнялся новыми посетителями. В основном это были иностранные купцы и моряки, прибывшие в Кардифф по торговым делам.
– Гляньте! Вот и союзнички пожаловали — кивнув на компанию из четырёх матросов, усмехнулся Элидир.
– Что за союзнички? — поинтересовался Кислый.
– Мэнцы! — ответил капрал — Видите на шее красные платки. Это точно они.
– Похоже, ты их не сильно любишь — усмехнулся Сергей.
– А за что их любить, перебежчиков? — рявкнул старый вояка — Все знают, как мэнцы ненавидят короля Эдуарда. Так чего они переметнулись на его сторону. Почувствовали гады, что жареным запахло!
– Так это герцог переметнулся, а не они — возразил слегка захмелевший Кислицин — Из-за бабы. Ну, бабу они с принцем не поделили. Дочь графа Глостера. Не верите? А хотите у самих мэнцев спросите. Эй, союзники! Идите к нам. Я угощаю.
       Мэнцы удивлённо переглянулись, но приглашение приняли. Подозвав трактирщика, Сергей заказал ещё рома и закуски. Первым делом выпили за знакомство.
– Давно прибыли в Кардифф? — как бы между прочим поинтересовался Кислый — Всей эскадрой?
– Нет. Эскадра блокирует Бристольский залив — ответил один из матросов — Стоит на рейде у острова Флэт-Холм. Там самое удобное место. А в Кардиффе только корабль герцога Мэнского. Дела у него здесь какие-то. И с пленными надо что-то решать.
– А что? Много пленных? - спросил Сергей.
– Да, полный трюм — ответил другой моряк — Только харч на них переводим. Главное, баб среди них много, но тронуть нельзя. Герцог запретил. Команда недовольна. Три недели в плавании. Хоть в город стали понемногу отпускать. А то, совсем тоска была.
– Не позавидуешь вам — изобразил сочувственную гримасу Кислый — А герцог сейчас где? На корабле?
       Моряки дружно рассмеялись.
– Что ему на корабле делать?! В замке он у местного шерифа — кивнув в сторону ворот, сказал один из матросов — О! Гляньте-ка! Наш юнга Кейн с какой-то девкой.
         Сергей посмотрел туда, куда показывал мэнец и чуть не протрезвел от удивления. Девкой оказалась служанка графини Виктории. Та самая, что передала ему злополучное послание. Моряки отпускали ещё какие-то шуточки в адрес юного товарища, но Кислицин их уже не слушал. Ситуация вновь обострялась и ему было об чём помозговать. Получалось, между Глостером и Кардиффом никакой блокады нет. И жители двух враждующих городов свободно шныряют туда сюда. Что за идиотизм?!   
        Между тем, служанка Виктории распрощалась с юнгой и решительной походкой скрылась за воротами замка. В том, что она искала Роберта Мэнского, у Сергея не было никаких сомнений. Ясное дело - переписываются голубки! Гулянка продолжалась, но Кислого она больше не интересовала. Ему ведь ещё нужно передать послание шерифу, но так чтоб не столкнуться с герцогом. В отличие от Дилана и графа Солсбери, Мэнский его узнает наверняка и в любом виде. Хоть беги обратно в Глостер. Но если и возвращаться к принцу, то не с пустыми же руками. Пьяная башка Сергея, интенсивно рожала идеи, одна фантастичнее другой.
      Минут через пятнадцать, в воротах опять появилась служанка. Игриво улыбнувшись караульному, она оправила задранную юбку и всё так же уверенно зашагала прочь от замка. Сергей вскочил, как ужаленный.
– Бойцы, обед закончен — строго объявил он — Нас ждут государственные дела.
      Воины тяжело оторвали задницы от скамьи и вопросительно уставились на Кислицина.
– Вон ту девку видите? — приказал Сергей — Догнать, связать, обыскать и заткнуть рот, чтобы не орала! Всё! Выполнять!

       Караульный стоял и растеряно хлопал глазами, переводя взгляд, то на связанную служанку, то на, восседавшего верхом Кислицина.
– Что уставился, болван?! Зови офицера! — грозно прикрикнул Сергей.
      Он уже давно понял, что в этом мире лучше сразу показать собеседнику, кто здесь главный. Вскоре появился не менее озадаченный начальник караула.
– Вы кто такой и что здесь происходит? — строго спросил он у Кислицина.
     Сергей протянул ему свиток с печатью.
– Раян О'Салливан! Посланник Его сиятельства графа Гламорган — торжественно представился он — Я прибыл в Кардифф узнать, готов ли город к войне с бунтовщиками. И это я хочу спросить у Вас, что здесь происходит?!
       Кислицин указал пальцем на связанную служанку.
– А что такое? — растерянно воскликнул офицер — Девушка принесла письмо герцогу Мэнскому. Как я мог её не пропустить?
– Герцогу Мэнскому?! Здорово! — зло усмехнулся Сергей — А не тот ли это герцог Мэнский, флот которого ещё недавно блокировал армию нашего короля Эдуарда?!
– Но ведь теперь он союзник — продолжал оправдываться начальник караула.
– И Вы готовы поручиться за это своей головой? — сверкнул глазами Кислицин и добавил уже спокойнее — Вы хоть знаете, кто эта девица? Это крепостная самого графа Глостер. Герцог у Вас под носом ведёт переписку с врагом, а Вам и дела нет. Ну, как же так можно?!
– Простите, сэр — сконфужено произнёс офицер — Я человек маленький. Моё дело исполнять приказы шерифа.
– Выполнять приказы, это правильно — дружелюбно произнёс Сергей — Но ведь надо и самому проявлять бдительность, если хотите продвинуться по службе. Граф очень недоволен и возможно ему потребуется новый шериф. Энергичный и молодой. Ну, вы меня понимаете?! Кстати, а где я смогу допросить нашу подругу?
– Может быть в пыточной? — услужливо предложил начальник караула.
– Отличная идея! — подмигнув, офигевшей от ужаса служанке, согласился Кислый — Отведите её, но без меня не пытайте. Я лично допрошу шпионку. И ещё. Разместите на отдых моих людей. А меня проводите к шерифу, но так, чтобы Мэнский не увидел.
– В таком случае, сэр, Вам придётся обождать — сказал офицер — Герцог и шериф, в данный момент, изволят вместе завтракать. Я проведу Вас в комнату для гостей, где можно отдохнуть с дороги. Наш шериф - Барон Райдер навестит Вас сам, как только освободиться.
       Территория замка Кардифф представляла из себя прямоугольный периметр сто двадцать на сто шестьдесят метров, обнесённый каменной стеной с небольшими полукруглыми бастионами. Высота стены была значительно ниже, чем у замка Аберфрау в Гриффине. Всего каких-то метров восемь, а то и меньше. Главное, административно-жилое здание являлось частью западной стены. Его фасад представлял нормальное оборонительное сооружение с башнями, бойницами и узкими окнами в виде амбразур. А сторона, повёрнутая во двор, смотрелась, как настоящий дворец готического стиля с множеством больших, красивых окон. Приблизительно в центре двора, над территорией замка, возвышался десятиметровый холм, окружённый рвом с водой, уже давно превратившейся в настоящее болото. На этом холме стояла небольшая круглая крепость, являвшаяся, по всей видимости, донжоном. К ней, от перекинутого через ров, узкого мостика, по склону холма, тянулись каменные ступени. У замка Кардифф было два основных входа - с севера и с юга. Причём южные ворота вели прямо в город и не имели дополнительных защитных конструкций типа рва и подъёмного моста. Правда, были ещё и западные ворота, но они практически никогда не использовались. И всё же главной достопримечательностью замка являлись конечно часы с позолоченным циферблатом, которые красовались на угловой, юго-западной, башне. Именно они задавали ритм жизни, в портовом городе Кардифф.
      Начальник караула поселил Сергея аж на четвёртом этаже левого крыла «административно-жилого помещения», куда герцог Мэнский точно никогда не решит заглянуть. Однако, несмотря на удалённость, новые апартаменты Кислицина были гораздо богаче, чем в Гриффине. Красивый мозаичный пол.
Стены и потолок расписанные сценами из средневековой жизни. Украшенный барельефом камин. А уж о мебели и говорить нечего. Одним словом - «стиль барокко». Комната светлая. Два больших окна смотрят во двор. И вообще, пока они пробирались на четвертый этаж, Сергей не переставал восхищаться красотой убранства залов. Вот где должна быть графская резиденция, а не в захудалом городишке Гриффен.
       Оставшись в комнате один, Кислицин первым делом отстегнул от пояса меч и бросил его на кровать. Да. Теперь у Сергея был свой личный меч, который после ужина торжественно вручил ему граф Гламорган. Кислый даже не ожидал, что эта статусная вещица может так задолбать за время небольшой поездки. Облегчённо вздохнув, Сергей достал из сумки письмо, изъятое у пленной служанки. Это был небольшой бумажный конвертик, запечатанный красной сургучной печатью. Видимо, Роберт не хотел, чтобы любопытная прислуга читала его послание.  Разглядев на печати герб Мэнского, ещё не до конца протрезвевший, Кислый невольно захохотал. Гербом оказались три закованные в латы и бегущие по кругу, ноги. Чего только люди не придумают?! Ну, прямо свастика какая-то! Сергей уже хотел было сломать сургуч, но его остановила мелькнувшая в башке мысль. Он вдруг вспомнил, как в фильме «Адъютант Его превосходительства» главный герой вскрывал важный пакет с сургучными печатями, используя кипящий чайник. Вообще-то, чтобы отлепить сургучную кляксу, можно обойтись и без кипятка. Просто отковырять на полу кинжалом кусок керамики, нагреть его над пламенем свечи и, положив на стол, прикрыть бумажным листком. Если бумага не чернеет, можно прикладывать конверт печатью вверх. Сургуч начнёт таять моментально. Тут главное не перегреть, чтобы оттиск сохранился неповреждённым.
      Аккуратно вскрыв конверт, Кислый извлёк из него, сложенный вдвое листочек. В нём оказалось не одно, а сразу два послания. Первое, любовное, предназначалось Виктории, а второе, политическое - принцу, в котором герцог обещал Эллиоту вернуть его мать и сестру, в обмен на юную графиню Глостер. Вдобавок ко всему, Мэнский готов был снять блокаду и отбыть на остров Мэн. Если конечно Эллиот примет его условие. Отрезав ножом для бумаг любовное послание, Сергей просто скомкал его и кинул в камин, так как оно не имела никакой ценности. А вот письмо к принцу могло пригодиться.
      Покончив с делами, Кислый улёгся на кровать. Он уже начал дремать, когда в комнату вошёл, известный ему, начальник караула в сопровождении шерифа. Барон Райдер был далеко не молод и крайне раздражён тем, что ему пришлось подниматься на четвёртый этаж. Своим морщинистым лицом и бородкой с усиками он чем-то напоминал Жана Марэ в роли Д'Артаньяна. Отпустив офицера, шериф крайне недружелюбно взглянул на Сергея.
– Кто Вы такой сударь и почему мы не можем поговорить в моём кабинете — строго спросил он.
       Но раздражение барона ничуть не смутила Кислицина. Чего-то подобного он и ждал. Неспешно встав с кровати, Сергей учтиво поклонился шерифу.
– Позвольте представиться — протягивая свиток с печатью, произнёс он — Я Раян О'Салливан. Прибыл в Кардифф по личному приказу графа Гламорган.
– То есть, Вы гонец? — с презрительной ухмылкой заметил Райдер.
– Не угадали, шериф — спокойно ответил Сергей — Я послан Их сиятельством, чтобы помочь Вам изловить наконец братьев Гастманов. Хотя обычно, я занимаюсь делами намного серьёзнее, чем поимка шайки обнаглевших негодяев.
– Странно — произнёс Райдер — Я никогда раньше о Вас не слышал.
– Не удивительно — ответил Кислый — Дела, которые мне поручает Их сиятельство, довольно щекотливого свойства. О них не принято кричать на всех углах. Кстати. В том, что герцог Мэнский стал нашим союзником, есть и мой скромный вклад. Вот почему так нежелательна наша с ним встреча.
– Короче, Вы шпион — констатировал шериф и развернул свиток.
      Прочитав послание, он с удивлением глянул на Сергея.
– Мать настоятельница - Гастман?! — воскликнул барон — Кто бы мог подумать! Я знал, что Фрейя вдова. Выходит, Гастман её девичья фамилия. И что же теперь, штурмовать монастырь?! Епископ такое не одобрит.
– Думайте. На то Вы и шериф — пожал плечами Кислицин — Теперь у Вас на руках полный расклад. Могу лишь дать ещё одну маленькую наводку. В этом монастыре, сестра привратница просто обожает золотые соверены. Я бы с удовольствием помог Вам, шериф, изловить разбойников, но обстоятельства вынуждают меня задержаться в Кардиффе.
– Какие ещё обстоятельства? — не понял Райдер.
– Вот такие — вздохнул Сергей, протягивая барону послание герцога.
– Но ведь это же... — читая письмо Мэнского, произнёс возмущённый шериф.
– Да, измена — спокойно закончил за него Кислицин — Кто предал один раз может предать снова. Вы понимаете, что сделка между принцем и герцогом не должна совершиться ни при каких обстоятельствах?!
– И арестовать его нельзя — с досадой заметил Райдер.
– Вот именно! — воскликнул Сергей — Так что, пока Вы ловите Гастманов, я останусь и пригляжу за Мэнским.
– Хорошо — задумчиво произнёс шериф — Но об этом письме никто не должен знать. Только мы двое! С капитаном Гейтом Вы уже знакомы. В моё отсутствие обращайтесь к нему по любому вопросу.
       Распрощавшись с бароном Райдером, Кислицин задумчиво взглянул на письмо герцога. Точнее на его роспись. Сергей начал подделывать подписи учителей и родителей ещё в четвёртом классе. Но копировать роспись правителя целой державы ему пока не приходилось. В здешнем мире за такое наверно руки отрубают. Но так это если поймают, а Кислый попадаться не собирался. Он уселся за стол и приступил к делу. Чтобы точно скопировать чужую роспись, её надо прежде нарисовать раз сто. Причём делать это необходимо одним движением, не отрывая пера от бумаги. Первые двадцать раз очень медленно, стараясь не упустить не малейшей детали. И далее, каждые двадцать раз, всё быстрее и быстрее. После этого уже можно попытаться изобразить роспись на чистовую. Благо, что листов бумаги под рукой целая стопка. Сергей увлечённо занимался этим творчеством минут тридцать. Наконец, он остановился и критически глянул на плоды своего кропотливого труда. Перед ним лежало десять чистых листов, с подписью герцога Мэнского. Выбрав один, более-менее схожий с оригиналом, Кислицин скомкал остальные и бросил в камин.
      Сергей наблюдал как в камине догорают улики, когда со двора донёсся конский топот. Это шериф во главе отряда из двухсот всадников отправлялся на поимку семейки Гастманов, выполняя приказ Их светлости - графа Гламорган.

         Сын купца из Кардиффа не очень торопился оказаться в своих новых апартаментах. Поэтому, Кислицину хватило времени, отодвинуть от двери седло и зарыться с головой в копну сена. Он услышал, как звякнул засов. Потом скрипнула дверь и кто-то, взвизгнув, залетел в сарай.
– Ну, ты! Полегче— крикнул писклявый детский голосок, но ответа не последовало.
      Только вновь скрипнула дверь и лязгнул задвигаемый снаружи засов. Несколько секунд было тихо. Видимо купчёнок изучал новую обстановку, привыкая к полумраку сарая. Наконец, послышались неспешные шаги. Они то приближались к Сергею, то удалялись от него. Скорее всего, пацан осматривал помещение, в надежде отыскать хоть какую-то лазейку. Наконец, шаги прекратились и захрустела поедаемая морковка. Ведь, скромный обед Кислицина так и остался лежать поверх соломы. Хавчика было конечно жалко, но вылезти Сергей опасался. Он не знал, как отреагирует пацан на его внезапное появление. Надо было купчёнка вначале осторожно подготовить. Но пока Кислицин соображал, неугомонный пацан вскарабкался на сеновал и расположился прямо на голове Сергея. Недовольно ойкнув, купчёнок сунул руку в солому, решив узнать, что же такое твёрдое мешает ему сидеть. И тут случилось то, чего Кислицин больше всего опасался. Завизжав словно безумный, пацан спрыгнул с сеновала и бросился к двери.
– Да, тише ты, придурок! — только и успел сказать Сергей, как дверь сарая резко отворилась.
– Чё орёшь! — прошипел хриплый голос.
– Там это... — растеряно произнёс купчёнок — Кажется крыса!
– Вот и хорошо. Будет тебе компания — рассмеялась Ханна своим пропитым сопрано.
       И она вновь закрыла дверь на засов. Кислый осторожно высунул голову из соломы, многозначительно приложив палец к губам.
– Ты кто? — уже шёпотом спросил Кислицина мальчишка.
– Конь в пальто! — огрызнулся Сергей.
– А что здесь делаешь?
– Живу! Ещё вопросы есть?
      Сообразив, что он имеет дело с невоспитанным хамом, купчёнок решил зайти с другого конца.
– Меня зовут Джуд. — подойдя ближе, произнёс он — Я сын купца из Кардиффа. А ты?
      От такого естественного вопроса Кислицин вдруг завис. Называть незнакомому мальчишке своё настоящее имя, когда его разыскивают люди принца, было как-то боязно.
– Раян О'Салливан — брякнул он первое, что пришло на ум.
– Ты дворянин? — почему-то удивился Джуд.
– Я потомок старинного рыцарского рода — гордо ответил мальчишке Сергей.
       Губы Джуда расплылись в довольно улыбке. Вероятно, глупый пацан решил, что теперь-то он в полной безопасности. Ведь рядом настоящий рыцарь, который обязательно его спасёт. А вот Кислицину было не до смеха. Кое как разрулил одну ситуацию и тут же возникает новая.
– Странно — разглядывая Сергея, произнёс мальчишка — Судя по имени, ты ирландец, а говоришь чисто. Без малейшего акцента.
– Я на половину ирландец. У меня мать британка — пояснил Кислицин — И вообще! Ты не о том сейчас думаешь.
– А теперь думать обязан ты — нагло лыбясь, заявил Джуд — Ты ведь из нас рыцарь, а я мальчик.
– Мальчик, с оглоблю пальчик! — вспомнил поговорку Томаса Сергей.
       И действительно, ростом Джуд был почти, как Кислицин, но очень долговязый. Лицо худое. Нос горбинкой. Типичный англосакс. Да, и взгляд у пацана был совсем не детский. Внимательный или, вернее сказать, оценивающий. Такой взгляд обычно бывает у ментов и незамужних женщин.
– Ладно — задумчиво произнёс Сергей — Подождём до ночи, а там решим, что делать. Может пожрать тебе принесут.
       Он взял бутылку вина, но, поднеся к губам, вдруг остановился и обратно закупорил пробкой. В голове Кислицина мелькнула идея, которую требовалось хорошенько обмозговать.
– Подождём — согласился Джуд и, улёгшись рядом с Сергеем на соломе, мгновенно уснул.
      Видимо у пацана прошлая ночка тоже выдалась нелёгкой. А Кислицину было не до сна. Да, и жрать хотелось. Одной морковкой с луковицей сильно не насытишься, а оставшиеся яйца успел выпить наглый пацан. И кормить ужином пленника никто, похоже, не собирался. Сергей лежал на соломе рядом со спящим Джудом и поглядывал на дверь сарая, которая то и дело шевелилась, брякая стальным засовом. Было совершенно очевидно, что Ханна, расположившись прямо на земле, подпирает её спиной. Очень предусмотрительно. Даже можно вздремнуть.
Пленнику всё равно из сарая никак не выбраться.
       Через пару часов окончательно стемнело. Кислицин поднялся и взнуздал «Ковалевскую», взвалив на несчастную кобылу старое, тяжеленное седло. Но Сергей не спешил осуществлять свой план. Он помнил, как плохо передвигаться в темноте, не видя дороги. Поэтому, Кислицин решил дождаться пока небо станет посветлее и чуть не проспал. Он проснулся от того, что кто-то толкал его в плечо.
– Раян, просыпайся —  повторял Джуд, тряся его словно грушу — Уже рассвет. Надо бежать, пока бандиты не появились.
– Который час — с трудом разлепляя глаза, поинтересовался Кислый.
– Да, откуда я знаю! — раздражённо воскликнул пацан — Из-за тебя, болван, мы оба здесь умрём!
– Спокойно! — зевнув, ответил Сергей — Ситуация под контролем. На вот отхлебни.
      И Кислицин протянул наглому мальчишке бутылку.
– Ты совсем дурак?! — возмутился Джуд — Нашёл время.
– Отхлебни — повторил Сергей — Это часть плана.
     Пацан глянул на него с недоверием, но всё-таки сделал пару глотков. Кислицин достал бутылёк, в котором ещё оставалось немного успокоительных капель магистра Талли.
– Это что? Яд?! — поинтересовался Джуд.
– Ну, типа того — не стал вдаваться в подробности Сергей — Сейчас ты возьмёшь в руку эту бутылку и станешь орать песни, нести всякий пьяный бред, а главное пинать ногой в дверь. Понял?!
– Понял — разочарованным тоном ответил пацан — А я думал ты прикончишь гадину кинжалом, как настоящий воин.
– И разбужу весь монастырь?! — огрызнулся Кислый — Не умничай, а просто делай, что говорю.
       План Сергея сработал даже лучше, чем он ожидал. Кислый предполагал, что Ханна отберёт бутылку и, выйдя с ней, закроет дверь сарая. И, что ему придётся кинжалом отодвигать засов. Но женский алкоголизм вещь сильная. Когда разбойница, взбешённая наглостью пленника, ворвалась в сарай, то застыла в дверях от неожиданной картины. Перед ней стоял и шатался в дупель пьяный сын купца из Кардиффа с бутылкой в левой руке.
– Откуда? — только и смогла выдавить из себя удивлённая Ханна.
– Здесь нашёл! — с вызовом ответил Джуд — Что?! Тоже хочешь?! А вот тебе!
      И наглый пацан сунул в нос разбойнице фигу. Это было уже слишком. Вырвав бутылку, Ханна оттолкнула пацана и залпом, почти не глотая, осушила её до дна. Доза оказалась настолько большой, что разбойница вырубилась пока пила. Она так и рухнула на пол сарая с, прижатой к губам, бутылкой.
– А теперь уходим! Быстро! — выскочив из укрытия, приказал Сергей.
– Слушаюсь, сэр Раян из сарая! — продолжая глупо улыбаться, ответил Джуд.
– Всё! Хватит придуряться! — строго прошептал Кислицин.
      И тут он сообразил, что купчёнок вовсе не придуряется, а действительно захмелел. Всего-то с двух или трёх глотков! Да! Совсем ещё сопляк. Хоть и дылда. Пацан из помощника мог стать проблемой. Но медлить было нельзя. И Сергей осторожно выглянул наружу. Он ведь наверняка не знал, что разбойники покинули монастырь. Могли и заночевать у гостеприимной сестрёнки Фрейи.
      Солнце уже взошло, но монастырский двор был пуст. Утренний сон - он самый сладкий. Пригрозив расшалившемуся купчёнку кулаком, Кислый усадил его верхом и повел кобылу к воротам. Ковалевская ступала очень тихо, словно понимала, чего от неё хочет новый хозяин. А вот пацан продолжал доставлять Сергея глупыми шуточками.
– Храбрый мастер Раян - рыцарь из сарая, победивший Ханну с помощью обмана. А под ним кобыла, что зовётся...  Кстати, Раян, как имя твоей клячи?
      Кислицин еле сдерживался, чтобы не накостылять юному стихоплёту. К счастью, до ворот они добрались без приключений. Но когда Сергей уже собрался их отворить, сзади раздались торопливые шаги. Кислицин в ужасе обернулся и увидел всё ту же, знакомую ему, старую монахиню.
– Сударь! Вы с ума сошли! Зачем лезете не в своё дело?! —затараторила старуха — Это страшные люди! Они убьют и Вас, и меня!
– Сэр Раян! — выпрямившись в седле, строго приказал Джуд — Прикончи её и уходим!
       Монахиня побледнела и растерянно уставилась на Сергея.
– Без паники, мамаша! Никто тебя не убьёт — поспешил успокоить старуху Кислый — А, чтобы злодеи ничего не заподозрили, я свяжу тебе руки. Хотя бы твоим же поясом. Вот так. Ничего страшного. Скоро сёстры проснутся и тебя освободят. Не туго? А в ротик тебе мы засунем твой же платочек. Да-да. Это необходимо. Для твоей же пользы. И не надо плакать. Я обещал, что ещё дам денег? Вот! Пожалуйста!
      И Сергей засунул связанной монахине в башмак золотой соверен.

        Когда опасный монастырь скрылся за холмом, Кислицин остановил лошадь.
– Слезай — объявил он пацану — Дальше каждый сам по себе.
       Весёлое настроение Джуда резко ухудшилось.
– Раян, ты хочешь меня бросить прямо здесь? — чуть не плача, воскликнул он — Где же твоё благородство?
– Ну, я же рыцарь из сарая! — ехидно заметил Сергей.
– Ты что? Обиделся? — умоляюще глядя на Кислицина, произнёс пацан — Вот глупый! Я же пошутил. И потом, разве ты не хочешь получить вознаграждение?
– У меня деньги имеются — гордо заявил Сергей — И в няньки я не нанимался.
– Деньги?! — засмеялся Джуд — Ты про мелочь, что весит на твоей шее?! Отвези меня куда скажу и получишь в сто раз больше!
       Это уже было серьёзное предложение. Отказываться от богатства, которое само плыло ему в руки, Кислицин не собирался. И ведь на этот раз всё честно. Без воровства.
– Показывай, куда ехать — как бы нехотя произнёс он — А то, я не местный.
       Дорога ещё до конца не просохла после вчерашнего дождя и копыта Ковалевской оставляли в грязи чёткие отпечатки. Если будет погоня, то найти беглецов не составит большого труда. Поэтому, несчастной кобылке пришлось бежать с максимальной, для неё, скоростью. Да, ещё везти двух седаков. Впрочем, не прошло и часа, как на их пути встретился небольшой населённый пункт. То ли маленький городок, то ли большая деревенька, каких здесь в Британии можно встретить на каждом шагу. Дома все каменные, но в основном одноэтажные. Вероятно, об этом поселении и говорила старая монахиня, когда отказывалась пустить в монастырь. Но к счастью для них, дорога здесь была мощёная, что давало шанс запутать возможных преследователей. Сергей хотел было свернуть с главного пути в первый попавшийся переулок, но Джуд его остановил.
– Ты это куда собрался? — удивлённо спросил он.
– Бандиты наверняка проснулись и скоро нас нагонять — пояснил глупому мальчишке Кислый — Надо сбить их со следа.
– Бандиты ещё вчера отправились в Кардифф за выкупом — рассмеялся купчёнок — Там и заночевали. Вернее, всего.
– Выходит, мы едем им навстречу — встревожился Сергей.
– Нет — ответил Джуд — Мы едем не в Кардифф, а совсем по иной дороге.
– Куда же? — не понял Кислицин.
– Скоро узнаешь — командным тоном произнёс пацан — Не умничай, а просто делай, что говорю.
– Если всё так, может пожрём в каком-нибудь кабаке — предложил Сергей — Я сутки почти ничего не ел.
– Бедненький! Потерпи ещё пару часиков — с притворной жалостью ответил Джуд — Обещаю. Скоро ты наешься до отвала.
       Но через час им всё же пришлось сделать привал, чтобы не загнать окончательно старую кобылу. Ковалевская остановилась сама и стояла пятнадцать минут, как вкопанная, не обращая никакого внимания ни на уговоры, ни на угрозы. После такой вынужденной остановки беглецам поневоле пришлось сбавить темп. Впрочем, уже было ясно, что погоня им не грозит. Во всяком случае в ближайшее время. Вскоре они миновали ещё один городок. Потом ещё один. Было сразу видно, что война пока не затронула эту часть Британии. Работали лавки и мастерские, а по улицам деловито расхаживали люди. И что особенно поразило Кислицина, у многих жителей имелись луки, а в лавках свободно продавалась оленина. Ведь в родном селе Артура крестьянина могли повесить даже за клочок оленьей шкуры. На недоумение Сергея по данному поводу, Джуд только плечами пожал.
– Это Уэльс, приятель. Здесь свои порядки.
     Отличия Уэльса от остальной Британии на этом не заканчивались. Если в Уэссексе земля, где только можно, использовалась под пашни, то здесь холмы были покрыты сплошным лесом. Одним словом, партизанский край. Понятно, почему мерсийци так долго не могли покорить королевства Уэльса. И для разбоя здешние леса, тоже подходят. Наверняка банда из женского монастыря не единственная, что шалит в этих краях. А дорога, по которой двигались беглецы, как нарочно, шла через лес. В общем, на душе у Сергея было тревожно. Начинали терзать разные сомнения. Стоило ли вообще связываться со странным мальчишкой. Ещё неизвестно, что за награду ему дадут. И дадут ли вообще. Два часа уже давно прошли, а конца пути видно не было.
– Далеко ещё? — спросил с раздражением Кислый.
– Нет. Почти прибыли — ответил Джуд — Видишь, дорога опять мощёной стала? Значит город близко.
       И действительно, не прошло и пятнадцати минут, как вдали замаячили первые домики. Сергей вначале решил, что это очередной небольшой городок, но ошибся. Оказалось, своими размерами город вполне мог по соперничать с Глостером, хотя здешние дома и не отличались многоэтажностью.
– Гриффин. Столица графства Гламорган — с оттенком гордости в голосе, объявил пацан.
– Значит, я скоро пожру! — добавил с сарказмом Кислый, которого совсем не впечатлила эта гигантская деревня.
       Сидевший впереди Джуд ничего не ответил, а направил кобылу в сторону городского центра. Видимо пацан тоже неважно знал Гриффин. Несколько раз они попадали в тупик и разворачивались назад.
– Может спросишь дорогу у местных — наконец не выдержал Сергей.
      Джуд и ухом не повёл, продолжая упрямо двигаться к, только ему одному ведомой, цели. Но когда над крышами домов показались массивные башни какого-то замка, Кислицин и сам стал догадываться, куда стремиться его спутник.
     Скоро их кобыла оказалась возле озера или большого пруда с мутной зелёной водой. Замок стоял прямо в центре этой заводи на трёх островах, соединённых между собой и берегом каменными мостами. От увиденного, Сергей даже слегка обалдел. Высота стен этого каменного монстра достигала тридцати метров. Во всяком случае, передний бастион с воротами, к которому они направлялись, был именно таков. Местами, его покрытые тиной, стены поднимались прямо из воды. Две массивные восьмиугольные башни этой средневековой твердыни венчали жёлто-красные флаги. Но разглядеть баннеры подробнее на такой высоте было крайне затруднительно. Проехав до половины моста, Джуд остановил лошадь.
– Слезай и жди здесь — приказал он, сидевшему позади, Кислицину.
      В этот раз Сергей спорить не рискнул. Он уже догадался, что мальчишка не обычный купчёнок и ссорится с ним лишний раз глупо. После того, как Джуд, неспешно гарцуя на его кобыле, скрылся в воротах замка, Кислицин облокотился на деревянные перила и сплюнул в мутно-зелёную гладь озера. Его планы, стать обычным законопослушным горожанином, таяли с каждой секундой. Сергея мучили сомнения - стоит ли опять связываться с британской аристократией. Тем более, когда идёт война. Не лучше ли тихо слинять, пока у него ещё есть такая возможность. Представившись Джуду ирландским дворянином, Кислицин ведь не рассчитывал на долгое знакомство. Теперь же ему придётся жить под чужим именем. А это Сергею совсем не нравилось. Впрочем, он и так живёт под чужим именем. Разве он Артур?! Он Сергей Кислицин из Советского Союза! Так какая разница?! Раян   был обычный мелкий дворянчик, каких сотни или даже тысячи. Здесь его никто не знает. Почему не использовать ситуацию, став наконец дворянином? Но с другой стороны, если обман раскроется, с него - крепостного парня, шкуру спустят. И не в переносном, а в прямом смысле. Как говориться - и хочется, и колется. Терять кобылку конечно жалко, но, если он останется, пути назад уже не будет. Для всех он станет Раян О'Салливан - ирландский дворянин. Постояв ещё немного, Сергей выпрямился и зашагал проч от замка. Но было поздно.
– Стойте, сударь — раздался сзади строгий окрик.
      Кислицин обернулся и увидел, что к нему, неспешной походкой, идёт пожилой человек в ярко-красной ливрее. Видимо слуга, но не из последних, судя по гордо вскинутой седой голове.
– Сэр Раян О'Салливан! —приблизившись к Сергею, торжественно объявил лакей — Их сиятельство лорд Вайнн Аберфрау - граф Гламорган просит Вас стать его гостем!
      Отказ от такого приглашения уже граничил с оскорблением и, тяжело вздохнув, Кислицин покорно двинулся вслед за слугой к воротам замка.

       Комната оказалась пуста. Царивший в ней полумрак, сразу настраивал на романтический лад. Кислицин огляделся. Это явно был номер для знатных особ. В центре круглый стол, накрытый бардовой скатертью. На нём красивый бронзовый подсвечник с тремя горящими свечками, блюдо с фруктами, бутылка красного вина и два серебряных кубка. Рядом со столом мягкие кресла, повёрнутые друг к другу «лицом». В дальнем конце комнаты находилась большая кровать с голубым бархатным навесом, расшитым позолоченными звёздочками. По обеим сторонам от кровати горели ещё два настенных канделябра. Стены обтянуты ярко красной тканью, пол усыпан лепестками, а на полу рядом с кроватью две большие фарфоровые вазы полные свежесрезанных роз. Да! Графиня Глостер искусно подготовила номер к их первому свиданию. Но где же она сама?
– Видимо хочет, чтоб это я её ждал — предположил Сергей — Женщина!
        Кислицин подошёл к единственному окну, через которое хорошо был виден въезд во двор харчевни. Ждать ему пришлось недолго. Не прошло и десяти минут, как у ворот остановилась чёрная карета без гербов и других опознавательных знаков. Лакей расторопно спрыгнул на землю с запяток и открыл дверцу. Он был тоже весь в чёрном, под стать карете. Графиню Элеонору Сергей узнал сразу. Фигуру и манеру держаться под вуаль не спрячешь. Она что-то приказала кучеру, и карета отъехала дальше, свернув в переулок. Лакей же остался дежурить около ворот.
– Страхуется дамочка — усмехнулся Кислый.
      Сергей отошёл от окна и стал готовиться к встрече с «любимой». Сердце учащённо забилось в его груди. Как-никак судьбоносный момент. Он просто обязан поразить леди Глостер изысканностью манер. Кислицин, на всякий случай, сорвал берет и швырнул его на постель. Кто знает, снимают здесь головной убор перед дамой или нет? Лучше не рисковать. Он достал из сумки футляр с браслетом и потренировался красиво вставать на колено. Наконец, в коридоре послышались шаги и Сергей замер, уставившись на дверь.
      Графиня не вошла, а ворвалась в комнату. Даже сквозь чёрную вуаль было заметно, как возбуждённо блестят её глаза. Обведя взором помещение Элеонора кокетливо улыбнулась Сергею.
– Спасибо, мой мальчик! — томно выдохнула она — Ты славно постарался!
     Кислицин не совсем понял о чём говорит Её сиятельство. Ведь он только ещё намеревался «постараться». Впрочем, рассуждать времени не было. Сергей даже не успел преподнести графине подарок. Элеонора кинулась на него, словно голодная тигрица, придавив пышной грудью к стене. Видимо, дядюшка Мэйсон давненько не исполнял супружеский долг. От такого внезапного натиска Кислый даже уронил футляр с браслетом. Он понял, что прелюдии не будет и вся его тренировка оказалась лишней.
– Ваше сиятельство... — только и сумел выдавить из себя ошарашенный Кислицин.
– Элли! — перебила графиня — Сейчас я просто Элли!
     И она, закатив глаза, страстно потянулась к нему ярко накрашенными губами. Вот так. Всё просто и без лишних понтов. Сергей ответил на это не менее страстным поцелуем и... Невероятно, но он вдруг словил кайф. Даже приятнее, чем от первой рюмки. Остатки смущения растаяли окончательно. Это была уже не графиня Глостер, а просто женщина. Его женщина. Зарычав от возбуждения, Сергей бесцеремонно схватил Элли и поволок на кровать. Графиня не сопротивлялась. Она стонала от удовольствия, подставляя пухлую шейку и грудь под его лобзания. Где-то за окном послышался конский топот, но Кислицину не было до того дела. Он трясущимися от возбуждения пальцами выдёргивал шнуровку, стягивавшую торс Её светлости, когда с улицы донёсся рёв дядюшки Мэйсона.
– Эй! Дон Пэдро! — заорал граф — Слышишь меня?! Готовься! Сейчас я вырву твои долговязые ноги и всё что там у тебя между ними.
       Сергея будто окатил холодный душ. Он вскочил и подбежал к окну. Сквозь сумрак Кислицин сумел разглядеть очертания нескольких всадников и огни факелов, которые неумолимо приближались к воротам харчевни.
– Хана! — пронеслось у него в голове — Сейчас меня линчуют!
      Кислицин резко обернулся и глянул на Элеонору. Графиня сидела на кровати с выпученными от ужаса глазами, а на обычно румяном лице не было ни кровинки. Её глаза словно спрашивали у Сергея - «Что же нам теперь делать?» Что делать?! Да, спасаться, кто может! Причём, каждый сам по себе! Недолго думая, Кислици бросился к двери и, распахнув её, замер на пороге. Перед ним стояла Виктория в наряде служанки. Видимо, так она сумела обмануть караульных. Захотела лично убедиться, что ловушка сработала.
– Уже уходишь? — ехидно спросила Виктория, преграждая Сергею дорогу — Так быстро! Не получилось? Ну, ничего. Со всяким бывает.
      Из прочитанных ею рыцарских романов юная графиня точно знала, что ни один джентльмен ни за что не посмеет поднять руку на леди. Поэтому она отважно встала на пути Кислицина, скрестив свои маленькие ручонки.
      От сильного удара в лицо Виктория отлетела шагов на пять и распласталась вдоль коридора. Несколько секунд она лежала тихо, а потом громко завыла, щупая пальчиками окровавленный нос. А через мгновение, к ней присоединилась графиня-мать. Охая и причитая, Элеонора бросилась на помощь несчастной дочурке. Но Кислый этого уже не видел. Он нёсся вниз по лестнице, надеясь ускользнуть из харчевни до прибытия людей графа Глостера. Не вышло.
     Сергей ещё не спустился с лестницы, как в дверь харчевни ввалились несколько здоровенных парней с факелами и крепкими деревянными палками. Они были не воины, а скорее всего боевые холопы Их светлости. Но для Кислицина это вряд ли что-то меняло. Сергей метнулся обратно. Вверх по лестнице. Он слышал, как где-то внизу грозно ревел дядюшка Мэйсон.
– Окружите этот притон — орал граф — Если улизнёт, шкуру со всех спущу!
       Единственное место, где ещё мог спрятаться Кислый, был номер магистра Талли. Правда укрытие ненадёжное, но другого-то всё равно нет.
– Только бы никуда не свалил — мчась по коридору, повторял Сергей.
       Подбежав к двенадцатому номеру, он стал колотить в дверь с криком «Именем принца Эллиота». В это поздний час, магистр оказался дома. Он стоял в ночной рубахе со свечой и удивлённо таращился на запыхавшегося Кислицина. Недолго думая, Сергей выдернул растерявшегося эскулапа в коридор и, проскользнув в номер, задвинул дверной засов. Он понимал, что это лишь временное укрытие. Дверь апартаментов магистра не продержится и пяти минут. Сергей раскрыл окно и посмотрел вниз. Сквозь ночной сумрак он разглядел прямо под окном крышу какого-то навеса или сарая. Высота была приличная, но вполне допустимая для прыжка. Стараясь не шуметь Кислый вылез через окно и, уцепившись за карниз, повис на руках. Он хотел спрыгнуть тихо, но проклятые черепицы навеса предательски брякнули. Сергей тут же распластался на кровле и притих, но люди графа среагировали моментально.
– Все сюда! — заорал кто-то — Он прыгнул в окно.
     Огоньки факелов дружно метнулись к навесу. Это уже был полный капец. Не надеясь спастись, Сергей всё-таки использовал последний козырь. Он схватил кусок поломанной черепицы и швырнул его в, растущие около забора, кусты. Огни тут же метнулись на подозрительный шорох.
– Ваша светлость — крикнул чей-то звонкий голос — Похоже он через забор сиганул.
– Догнать, болваны! — заорал граф Глостер — Всех повешу если уйдёт!
       Кислицин услышал, как вновь затопали копыта лошадей, выезжавших через ворота холопов. Он осторожно приподнялся и огляделся по сторонам. Люди графа уехали, но не все. Около ворот стоял один из холопов, держа под уздцы двух коней. Вероятно, своего и дядюшки Мэйсона.
       Сергей осторожно, пытаясь не шуметь, спрыгнул с навеса. Оставаться во дворе было опасно, но и через забор не перелезть. Там кругом шныряли люди Глостера. Кислый прижался к забору и стал медленно красться в сторону ворот, надеясь как-то выскользнуть через них под прикрытием темноты. И тут в дверях харчевни возник сам граф Глостер. Он бережно нёс на руках вопящую Викторию. Рядом с ним, в ночной рубашке, суетился магистр Талли. А позади, стараясь не приближаться к мужу, причитала мамаша Элеонора.
– Осторожнее, Ваше сиятельство — тараторил эскулап — Держите голову повыше. У графини сломан нос.
      Охранявший ворота, холоп хотел было помочь своему господину, но граф грозно прикрикнул на него.
– Чего здесь стоишь, болван! Скачи быстрее! Объяви страже, пусть закроют все городские ворота и никого не выпускают.
     Холоп моментально запрыгнул на лошадь и помчался исполнять приказ. На некоторое время конь графа остался без присмотра. Впрочем, его хозяин был шагах в двух. Не более. Однако, Глостер медлил. Вероятно, он не хотел везти покалеченную дочь верхом, а ждал, когда подадут карету. И Сергей пошел на риск.
      Возможно, это был его последний шанс спасти собственную шкуру. Кислый чёрной тенью рванул из темноты, моментально оседлав графского коня. Трудно сказать, кто завопил громче - Глостер или его дочь.
– Сюда, болваны! Он здесь!
      К счастью для Кислицина руки у графа были заняты и бросить несчастную Викторию он тоже не мог. Бешено пришпоривая коня, Сергей выехал из ворот таверны. Он уже немного наловчился скакать верхом и теперь нёсся вдоль главной улицы города, по которой ещё совсем недавно торжественно шествовал в свите принца Эллиота. Сзади послышался топот лошадиных копыт. Те из холопов, что не успели удалиться от харчевни, сразу бросились в погоню. Судя по огням факелов их было четверо. Более чем достаточно, чтобы скрутить одного Кислицина. Однако, дистанция между ним и преследователями с каждой секундой увеличивалась. Конь графа был намного резвее, чем лошадки его людей. Сергей надеялся успеть к городским воротам раньше, чем те закроют по приказу Глостера. Но шансов на это было мало. Ведь прошло несколько минут прежде чем он решился на свой отчаянный рывок.

          Главную улицу города Глостер освещали масляные фонари. Света от них было мало, но остальные улицы и переулки не освещались вовсе. Разве что светом из окон домов. Поэтому, Кислицин опасался свернуть с главного пути. Город он совсем не знал и мог легко оказаться в каком-нибудь тупике. Сергей ещё надеялся проскочить через городские ворота на отличном графском скакуне, но увы.
         Прямо на его пути замаячил небольшой вооружённый отряд из восьми человек. Решив, что это патруль, Кислицин придержал коня и уже собрался свернуть в какой-нибудь переулок потемнее, но тут он услышал смех и пьяные голоса. Оказалось, это просто весёлая компания, возвращавшаяся из кабака. Сергей перевёл дух и уже хотел проехать мимо, но тут его окликнул чей-то знакомый бас.
– Эй, оруженосец! Куда ты так мчишься на ночь глядя?
      Бакера Кислицин узнал сразу. Этим вечером капитан, в компании сержантов, обмывал щедрую награду, выданную Его высочеством. И теперь, отлично повеселившись, парни собирались разойтись по домам.
Глянув на приближавшиеся огни четырёх факелов, Сергей крикнул первое, что пришло в его дурную голову:
– Измена! Глостер предатель! Он решил схватить и выдать нашего принца королю Эдуарду. Я скачу в лагерь за подмогой, но меня преследуют люди графа. Вон они.
      Подъехавших холопов прикончили за пять секунд. Троих зарезали сразу.
Последний успел развернуть лошадь, но кинжал Бакера, просвистев в воздухе, попал бедняге точно между лопаток.
– Теперь к воротам! — скомандовал Кислый — Мы должны их захватить.
       Сергей с восхищением наблюдал, как чётко и быстро люди капитана убирают, охранявших ворота, стражников. Профессионалы своего дела! Вот с кем не страшно отправиться в Нортумбрию. Но, к сожалению, Бакер фанатично предан Эллиоту. Помог сбежать и на том спасибо!
– Путь свободен, Артур — доложил капитан — А мы поспешим на помощь Его высочеству.
– Нет — строго возразил Кислицин — Главное, удерживать ворота до прихода армии. Принц с верными людьми забаррикадировался в одной из башен замка. Пока он в безопасности. Глостер и его люди могут попытаться вас обмануть. Не верьте ни одному их слову!
       Сергей действительно поскакал в сторону военного лагеря, который раскинулся восточнее города Глостер. Неподалёку от  Челтнема. Но не за подмогой. Он рассчитывал застать там своего друга О'Салливана. Кислый очень надеялся, что наёмник уже вернулся из набега на несчастных уэссекских крестьян. Захочет Раян драпать вместе с ним - отлично. Нет - пусть отдаёт его долю. Дарить компаньону собственное золото Сергей не собирался. Мысль вернуться к Эллиоту, в надежде на прощение, даже не приходила Кислицину в голову. Возможно принц простил бы ему попытку наставить рога дядюшке Мэйсону, но сломанный нос невесты, а тем более натравливание гвардейцев Его высочества на городскую стражу - такое Эллиот уже не сможет понять. Если он прикажет только повесить Сергея, то проявит огромное милосердие. В общем, Кислый чётко осознавал - его верная служба принцу закончена.
      Вскоре Сергей сообразил, что совершил большую ошибку, не прихватив с собой хоть какой-нибудь факел или фонарь. Всё было не так критично, пока он мчался через городской посад. Дорога ровная и огни окон, хоть чуть-чуть, но освещали путь. А когда последний домик остался позади, Сергей оказался в полной темноте. Только зарево от множества костров военного лагеря являлось для него ориентиром. Имей Кислицин больше опыта в верховой езде, может быть всё и обошлось. Например, он попридержал бы коня и перешёл с рыси на шаг. Но Сергей очень торопился и первая же, попавшаяся на пути, коряга чуть не стоила ему жизни. Кислицин едва успел выдернуть ноги из стремян, как перелетел через голову собственной лошади и, больно стукнувшись оземь, покатился по траве. Ругнувшись трёхэтажным русским матом, Сергей кряхтя поднялся и дёрнул лежавшего коня за уздечку. Лошадь попыталась было встать, но жалобно заржала и повалилась обратно на бок.
– Капец! - процедил сквозь зубы Кислый — Приехали!
     Он зло сплюнул и похромал туда, где светились огоньки солдатских костров. Ничто так не вредит армии, как бездействие и праздность. Военной дисциплиной в лагере даже не пахло. Ни один часовой не попытался остановить Сергея. Поголовное пьянство и множество визжащих полуголых баб, вот что предстало взору Кислицина. Площадь, раскинувшегося перед ним лагеря, могла по соперничать с территорией самого Глостера и найти О'Салливана в этом Садоме было делом очень непростым. На вопрос Сергея - «Где найти ирландцев?», в лучшем случае, воины махали рукой в неопределённом направлении. А времени на поиски у Кислицина было не так уж много. Неизвестно, сколько могут продержаться люди Бакера.
Но тут ему наконец улыбнулась Фортуна. В отсвете одного из костров Сергей различил зелёное сюрко ирландского наёмника. Подбежав к воину, Кислый стал знаками объяснять тому, чего он хочет:
– О'Салливан. Где мне... его... найти?
– А! Это ты, мадра! — на ломаном английском ответил наёмник.
– Каван? — приглядевшись радостно воскликнул Кислицин — Привет! Где мне найти Раяна?
      Ответной радости не последовало.  Каван угрюмо поднялся, упершись на самодельный костыль.
– Идём — сухо произнёс он.
      Наёмник привёл Сергея в самый центр военного лагеря, где находились шатры ирландцев. Подковыляв к одному из таких шатров, Каван откинул полог и чуть не столкнулся со священником.
– Всё! — глядя в звёздное небо, произнёс тот — Отмучился раб божий. Отошёл в лучший мир.
– Успел исповедаться? — поинтересовался у священника Каван.
– Увы. Так в сознание и не пришёл — грустно вздохнул святой отец — Будем молиться о его грешной душе.
– Кто отмучился? — не понял Кислицин.
– Да, Раян твой! — грубо рявкнул наёмник — Сам погляди.
       Священник ещё раз грустно вздохну и неспешно удалился, напевая под нос что-то не совсем религиозное. Сергей осторожно заглянул в шатёр. Раздетый по пояс О'Салливан, действительно лежал прямо на земле, а его живот перетягивала окровавленная тряпка. На секунду Кислицину показалось, что это какой-то глупый розыгрыш. Быть убитым во время грабежа беззащитных крестьян, не вязалось с образом опытного вояки, каким представлял Раяна Сергей. Он обернулся и удивлённо глянул на Кавана.
– Глупо сгинул дворянчик — покачал головой наёмник — Оставил в живых бабу. Видимо собирался её оприходовать потом. А она возьми, да и воткни ему вилы в правый бок, пока он шарил по углам. Эх, молодость!
– А деньги?! — ещё на что-то надеясь, спросил Кислый — Много он после себя оставил? Ведь был не из последних.
– Восемь шиллингов — усмехнулся Каван — Он все деньги на шлюх спускал. Ещё кляча его осталась. Старая, худая! Ни один дурак такую не купит. А он вот взял да купил зачем-то. Говорит пешком ему ходить надоело. Дворянин всё-таки.
      Или наёмник ему врал, или Раян действительно зарыл всё ихнее золото. В любом случае, оно утрачено безвозвратно и больше Сергею здесь делать нечего. Но Кислицин осознавал - пешим ему далеко не уйти. Он хорошо запомнил страшную смерть четырёх дезертиров и глаза того несчастного парнишки. Повторять их участь совсем не хотелось.
– Может отдашь мне его клячу? — спросил Кислицин наёмника — Будет напоминать о Раяне. Раз больше ничего не осталось.
– Десять шиллингов и забирай вместе со сбруей — возбудился Каван.
        Торговаться не было времени. Кислицин достал из кошелька соверен и сунул в руку наёмнику. Кобылка действительно оказалась далеко не первой молодости. Так сказать, вороная с проседью. Зато покладистая и ласковая. Лошадка послушно терпела пока Сергей надевал на неё потёртую сбрую и взваливал ей на спину тяжеленное седло. Но когда Кислицин, выехав из лагеря, попытался ускорить темп, то смог выжать из неё только лёгкую рысь. О том, чтобы пустить клячу в галоп не могло быть и речи. Всё же лучше, чем идти пешком. На этот раз Сергей позаботился прихватить парочку факелов. Он двигался на север по уже знакомому тракту. Кислицин знал, что в Уэссексе может столкнуться с отрядами мерсийцев, терроризировавших местное население по приказу Эллиота. Поэтому, Сергей выбрал направление в более спокойную Мерсию. Ни в какую Нортумбрию он конечно не поедет. Без Раяна там делать нечего. Доберётся до ближайшего города и постарается затаиться на некоторое время. Денег хватит. Висящий на шее, кошель ещё полон золотых соверенов. Обидно конечно, что большая часть золота осталась в матрасе, но делать нечего. Жизнь дороже.
       Кислицин то и дело оглядывался назад, опасаясь погони. Но пока всё было тихо. Однако, примерно через час, когда Сергей уже решил, что опасность миновала, будто стайка озорных светлячков, вдали замелькали огоньки. Вероятно, оставленный Кислым заслон, наконец-таки пал смертью храбрых. Что скачут именно за ним, Сергей даже не сомневался. Эх! Если бы у него был графский конь, а не эта доходяжная кобыла. Тогда он мог ещё на что-то рассчитывать. А сейчас, ему даже до моста не добраться, как настигнут люди Глостера. Или это уже люди принца? Да, не всё ли теперь равно?! Дальше двигаться по дороге было равносильно самоубийству. И Сергей повернул лошадь в направлении реки. Он собирался бросить бесполезную кобылу и перебраться на другой берег вплавь. Поэтому, гнал скотину с максимально возможной для неё скоростью. Если споткнётся и сломает ногу - да и пёс с ней. Но кляча добралась-таки до берега невредимой. Видимо, она была поумнее, чем боевой скакун дядюшки Мэйсона. Спрыгнув с лошади на каменистый берег Эйвона, Кислый не раздеваясь бросился в воду. Один раз такой манёвр уже спас ему жизнь. Но тогда был день, а сейчас наверно где-то за полночь. Самое тёмное время. Противоположного берега вообще не видать. Радовало лишь то, что его тоже вряд ли кто-нибудь разглядит в этой кромешной мгле. И тут Сергей услышал за спиной чьё-то фырканье. Оглянувшись, Кислицин, сквозь тьму, отчётливо различил над водой силуэт лошадиной головы. Кобылка плыла вслед за ним.

       Отряд капитана Бакера двигался в направлении Бристольского залива. Дорога шла вдоль судоходного канала, прорытого лет сто назад. Именно этот канал и делал Глостер богатейшим торговым портом Британии. Река Северн, огибавшая город, в устье изобиловала мелями и была крайне неудобна для прохода торговых судов. Поэтому, строительство канала оказало весьма благотворное влияние на развитие Глостера.
      Сама местность, по которой они ехали, представляла из себя равнину, заросшую невысоким кустарником. То и дело попадались распаханные и засеянные поля, принадлежавшие графу Глостеру. Встречались и небольшие населённые пункты, названия которых Сергей естественно не знал. Он просто сообщил капитану направление, а дальше Бакер сам вёл отряд. Вообще, Кислицину импонировало, что капитан не задаёт лишних вопросов и не лезет к нему с разговорами. После вчерашнего облома, Сергей не был расположен к общению. Он почти не спал эту ночь и не потому, что боялся проспать. Воспоминание о потерянном золоте, не давала Кислому покоя.  Слова Раяна о партнёрстве не вызывали в нем доверия. Но самое неприятное, что О'Салливан знал про него всё и фактически держал на крючке. Неизвестно, как поступит Раян, если Сергей откажется тырить для него золото принца. Но с другой стороны, О'Салливан предлагал ему реальный шанс стать дворянином. То есть перейти на более высокий социальный уровень. Ведь Кислицин в данный момент не представлял, что будет делать с возможным богатством. Он в этом мире всего две недели и не знает ни законов, ни порядков, ни здешних обычаев. Даже если Кислый удачно слиняет с деньгами принца, куда он их вложит? В торговлю? Так он в этом не разбирается и не знает, что здесь почём. Разорится наверняка. Собственно, Сергей потому и хотел стать бароном, чтобы жить ни о чём не заботясь, как настоящий феодал. Ну, так Раян ему это и предложил. Здесь пытаться выжить одному очень рискованно. Зарежут и золото заберут. И не поможет никто. Нельзя в этом мире быть одному. В общем, чем дольше Кислицин думал, тем предложение О'Салливана ему нравилось всё больше и больше. Только надо в следующий раз взять с партнёра клятву, что не кинет и половину золота отдаст. Раян дворянин, а для них, вроде бы, клятва не пустой звук.
      Минут через тридцать на противоположном берегу канала, над деревьями, показался остроконечный шпиль католического костёла или кирхи. Сергей в этом плохо разбирался. Капитан Бакер придержал своего коня и обернулся к Кислицину.
– Фрамптон — кивнув в сторону церквушки, объявил он — Куда дальше?
– Едем прямо. К реке. - ответил Сергей.
     Минут через пять отряд достиг побережья. Увидев огромные отмели, тянувшиеся по всему речному фарватеру, Кислицин понял, что их вчерашний расчёт был в корне неверен. 
– Что мы здесь ищем? - спросил Бакер.
– Корабль — неуверенно ответил Сергей — Мы предполагали, что он будет ждать где-то здесь.
– Все большие корабли в заливе стоят. А торговцы в город по каналу ходят — сказал капитан — Здесь только рыбацкую лодку можно встретить или, в лучшем случае, небольшой парусный шлюп.
– Значит шлюп пройти может? — уточнил Кислицин.
– Может. И дальше вверх по реке тоже может. Если фарватер знать — ответил Бакер — Только зачем?
– Чтобы незаметно двух беглецов забрать — пояснил ему Сергей — Вот если тебе придётся бежать из Глостера, какой маршрут ты выберешь?
– Так я не стану плыть до залива — усмехнулся капитан — Достаточно переправится на другой берег Северна. А там уже начинается Уэльс. Сел на коня и прямиком к морю. В жизни никто не поймает.
        Кислицин понял, что снова облажался. Подвело незнание местности. Он-то думал, влюблённых подберёт корабль, а всё гораздо проще. Беглецов будет ждать простая лодка, а на противоположном берегу вооружённая свита со свежими лошадьми. Переправятся, сядут на коней и прощай дурачок Эллиот. А главное, перебраться они могут где угодно.
      Охота намечена на десять часов. Значит время ещё есть. Сергей карту помнил хорошо. Графские охотничьи угодья находились западнее Глостера и были со всех сторон окружены рекой. А это значит, герцог с графиней могли переправиться в любом месте. Логичнее предположить, что беглецы двинут на запад, но кто же этих хитрецов знает.
– Едем назад к Лонгни, а оттуда вдоль берега — распорядился Кислицин — И как можно быстрее.
     До деревушки Лонгни они мчались галопом, а потом перешли на рысь. Вначале Сергей немного замешкался, но лошадка сама припустила за остальными. Так что ему оставалось только крепче держаться в седле.
     Минут через пятнадцать, впереди показался графский бор и Кислицин решил следовать через него, чтобы не вспугнуть раньше времени сообщников с лодкой. Ехавший первым, капитан зачем-то всё время озирался вверх и по сторонам, словно чего-то искал.
– Они там — наконец заявил он, указывая вперёд.
      Действительно. Впереди над кронами деревьев клубами поднимался дым.
– Может быть не они? — усомнился Сергей.
– Они это. Сигнал подают. — уверил его Бакер.
     Дальше отряд двигался не спеша, используя дым, как ориентир. Наконец сквозь стволы деревьев они увидели речную гладь, которая поблескивала в лучах утреннего солнца. Большая корабельная шлюпка стояла кормой к берегу, готовая отчалить по первому сигналу. Это точно были те, кого искал Кислицин. А иначе почему матросы не высадились на берег, а продолжали сидеть в шлюпке, сжимая руками вёсла. Только один человек, похожий на дворянина, прохаживался рядом с костром и подбрасывал в него хворост.
     Сергей велел отряду остановиться и замереть. Расстояние от леса до берега было слишком большим, чтобы застать мэнцев врасплох. Удобное место выбрали гады. Заметят опасность, отчалят от берега и фиг поймаешь. А они нужны Кислицину, чтобы герцог Мэнский не смог оправдаться перед Эллиотом. Мол у графини лошадь понесла, а он её типа спасал. Или ещё какую сказку придумает. Будет тогда Сергей выглядеть полным дураком со своими обвинениями.
– Если нападём, вспугнём предателей — поделился он сомнениями с Бакером — Уйдут ведь!
– Сколько беглецов они ждут? - уточнил капитан.
– Двух — ответил Сергей.
      Подозвав двух воинов, Бакер велел им закутаться в плащи и одеть капюшоны.
– Не дайте этим ублюдкам отчалить от берега — приказал он.
     Увидев двух скачущих всадников, дворянин бросил возиться с костром и поспешил им навстречу.
– С добрым утром, монсеньор! — радостно крикнул он, когда до всадников оставалось шагов двадцать.
     Вместо ответа, один из воинов вскинул правую руку и, практически не целясь, швырнул короткий дротик в голову дворянина. Бедняга моментально рухнул на траву, с торчащим изо рта древком. Дворянчик приподнял окровавленную харю и даже попытался встать, но уже через секунду был растоптан конскими копытами. Находившиеся в лодке, на мгновение растерялись. Вероятно, пытались сообразить, зачем герцог убил их командира. Но, в конце концов, до них дошло, что это совсем не те, кого они здесь ждут. Шестеро сильнее двух, вероятно решили мэнцы. Они схватили вёсла, как дубины, и дружно бросились на всадников. Но люди Бакера не торопились вступать с ними в бой. Они дождались, когда моряки подбегут к ним поближе и, развернув коней, легкой рысью двинулись к лесу. Взбешённые мэнцы помчались было вслед, но тут из-за деревьев на них выскочил капитан со своим отрядом.
– Живьём брать! — заорал Кислицин, понимая, что вскоре от несчастных менцев останутся только обезображенные трупы.
      Живыми удалось взять лишь четверых. Двух самых борзых пришлось-таки убить для острастки. Но остальные сдались практически сразу. На противоположном берегу тут же возникли три всадника, явно обеспокоенные происходящим.
– Стрельните-ка по ним из арбалетов, чтоб не портили пейзаж — распорядился Сергей, которому всё больше нравилась роль главнокомандующего.
      Но стрелять не пришлось. Увидев, что в них целятся, всадники тут же скрылись из виду. Возможно они продолжали наблюдать из укрытия, но Кислицина это мало беспокоило. Лишь бы не мешали. Полдела они сделали. Осталось подготовить тёплую встречу герцогу и юной графине.
      Пленных мэнцев усадили в лодку, но без вёсел. К ним же присоединились и два воина из отряда Бакера. Сам капитан, с остальными людьми притаился в лесу. А возле костра остался Сергей. Он поплотнее укутался в плащ и надел капюшон. Ведь сюрприз обязан быть неожиданным.
     Прошло чуть меньше часа. Где-то далеко протрубили в рог. Значит охота приближалась. Сергей полулежал возле костра, то и дело поглядывая на противоположный берег. Но всадники больше не показывались. Помочь герцогу они уже не могли. Даже если кто-нибудь из них рискнёт вплавь достичь берега, чтобы предупредить своего сеньора, то вряд ли успеет. Снесёт его вниз по течению.
– Два всадника. Скачут к нам. — вдруг крикнул один из воинов, сидящих в шлюпке.
     Кислицин поднялся. Операция по поимке влюблённых приближалась к завершению. Роберт с Викторией мчались рядом и улыбались друг дружке. Счастливые. Полные радужных надежд. На какой-то миг, Сергею даже стало их жаль. Эх! Если б не убийство конюха! Разве стал бы он мешать?! Может даже помог чем-нибудь. Не даром конечно. Но сделанного уже не исправить. Шагов за пятнадцать от шлюпки, герцог осадил коня и ловко спрыгнул на землю.
– Джек, отчаливаем! Живо! — крикнул он, помогая графине слезть с лошади — За нами погоня.
      Кислицин кивнул воинам и те выпрыгнули из шлюпки, обнажив мечи. Всё-таки Мэнский вооружён и скорее всего станет защищаться. Не Сергею же с ним драться в самом деле! Кислый дождался, когда оба головореза окажутся впереди него и скинул капюшон.
– Ваш верный пёс сейчас немного занят, милорд — с усмешкой произнёс он — В данный момент Джек раков в речке кормит.
      Юная графиня вскрикнула и побледнела. А герцог, как и ожидал Сергей, схватился за эфес меча. Но в этот момент из леса показался капитан Бакер со всей своей бандой.
– Не делайте глупости, монсеньор — произнёс Кислицин — Будет только хуже. И Вам, и этой юной леди.
– Негодяй! — скорее с обидой, чем со злостью произнёс Мэнский — Ты же деньги у меня взял.
– А не надо было травить конюха! — крикнул ему Сергей — Плыли бы сейчас оба, без проблем!
– Какого конюха?! Что ты мелешь?! — воскликнул герцог — Думаешь я не узнал тебя в конюшне? Герой!
– Да?! Кто же тогда отравил? Кроме нас там никого...
     Кислицин осёкся и посмотрел на Викторию. Графиня стояла, опустив вниз красивые ресницы, а кривая ухмылка на её маленьких алых губках будто спрашивала - «Ну! Ты теперь рад, что я стану твоей королевой?» Сергей понял - в погоне за справедливостью он совершил большую глупость, которая может очень дорого ему стоить.
– Герцог Мэнский — сглотнув, подкативший к горлу комок, произнёс Кислицин — Именем принца Эллиота Вы арестованы. Сдайте оружие.

     Таким принца Кислицин ещё не видел. Обычно следивший за собственными манерами, Эллиот вёл себя, будто обиженный, капризный ребёнок. К счастью, рядом не было никого из вельмож, только личная гвардия. Граф Глостер, как и обещал, занимался разорением беззащитных уэссекских деревень. А его супруга и остальные придворные в погоне участие не принимали. Но всё равно, сплетен и пересудов вряд ли удастся избежать. Их высочество не ограничивал себя в выражениях и в отношении герцога, и в отношении юной графини. Наконец Мэнский не выдержал.
– Радуйся, молокосос, что я пленник — гневно заявил он — Иначе, ты доедал бы уже свой поганый язык.
      От такой дерзости Эллиот даже опешил. Он весь побагровел и затрясся.
– Капитан Бакер — взвизгнул принц — Я приказываю, повесить герцога Мэнского во-о-он на том дереве! Немедленно!
      Даже Сергей знал, что в этом мире, казнят через повешение только простолюдинов. Для знати применялись иные меры социальной справедливости. Очевидно, таким образом Эллиот желал унизить соперника. Но как отреагирует высший свет? Не говоря уже о гарантированной войне с герцогством Мэн. Об этом взбешённый принц не думал. Он с удовольствием наблюдал, как его головорезы вяжут герцогу руки. Кислицин хотел было урезонить Их высочество. Но пока он подыскивал правильные слова, вмешалась юная графиня.
– Тогда вешайте и меня, Ваше высочество! — заявила она — Я не выйду за Вас замуж если Вы сейчас же не освободите Роберта. Хотите, чтобы я закатила скандал у алтаря?! Нет?! Тогда позвольте герцогу вернуться в Мэн. И я обещаю стать послушной женой. В противном случае, Вам придётся воевать не только с Уэссексом и Мэном, но и с Глостером.
      Такой расклад принца конечно не устраивал. Ему бы с Уэссексом разобраться вначале. Сергей видел, как в юном Эллиоте борются гнев и благоразумие. Мальчишка ведь ещё совсем, а должен решать государственные дела.
– Поклянись, что будешь ласкова и послушна. И никогда не вспомнишь о Мэнском! — потребовал от невесты принц.
– Клянусь! — поспешно согласилась Виктория.
– Ладно. Развяжите его — кивнув на герцога, произнёс Эллиот — Убирайся на свой остров и помни, что графиня Глостер в моей власти. Если посмеешь воевать со мной, то ей будет очень плохо!
– Позволь нам проститься — сказал Роберт.
– Нет! — отрезал принц — Я и так слишком добр к вам обоим.
– Прощай, любимая — театрально прижав руку к груди произнёс Мэнский — Нам не суждено быть вместе, но моё сердце навсегда с тобой!
– Ой! Как трогательно! — засмеялся Эллиот — Проваливай! Пока я не передумал. Графиня, мы возвращаемся.
     Он развернул коня и направился к дороге, ведущей в город. Юный принц не заметил, как его невеста украдкой подмигнула герцогу Мэнскому. Типа - «Это ещё не конец». И как тот понимающе кивнул ей в ответ. Но Кислицин видел всё. И только он один знал на что способна юная графиня. Эллиот даже не подозревал об угрозе, которая над ним нависла. Впрочем, не над ним одним. С этой минуты Сергей и крошки не съест из того, что готовят в замке Глостеров.
     После охоты намечался большой обед. Но прежде, Его высочество уединился с Бакером и Кислициным в собственных апартаментах. Эллиот был явно в приподнятом настроении.
– Вы отлично поработали, джентльмены — сказал он — И заслужили награду.
      Принц достал из комода и поставил на стол два больших кошеля наполненных серебряными монетами. Это были даже не кошели, а кожаные сумочки, которые крепятся к поясу.
– Каждому по пятьсот шиллингов — объявил Эллиот — Твоих воинов, капитан, я тоже награжу. Но завтра. А сегодня можете отдыхать.
       Награда была весьма щедрой. Бакер взял один кошель и, раскланявшись, тут же удалился, а Сергей немного замешкался возле стола. Кислицина терзали опасения насчёт будущей супруги принца, мешавшие ему полноценно радоваться заслуженной награде. Даже Эллиот это заметил.
– Что с тобой, Артур? — спросил он Сергея — Я недостаточно тебя отблагодарил?
– Вы очень щедры, Ваше высочество — поклонился Кислицин — Меня беспокоит другое. Там на берегу я кое-что узнал о юной графине.
      Сергей рассказал принцу всё. И об, отравленном Викторией, конюхе и о том, что сильно опасается теперь за жизнь Его высочества. Ну и за свою жизнь конечно тоже. Внимательно выслушав Кислицина, Эллиот улыбнулся и ободряюще хлопнул его по плечу.
– Ты ещё меня плохо знаешь, дружище — произнёс он — Я никогда не прощаю измены. До свадьбы Виктория будет находиться под арестом в собственных апартаментах. Сразу после венчания она отправиться в монастырь, замаливать грехи. До конца жизни. А когда я стану королём Мерсии, лояльность Глостеров уже не будет иметь значения. Римский понтифик легко утвердит наш с Викторией развод, раз мы небыли близки. Только это секрет. Сам понимаешь. Не стоит пока разочаровывать дядюшку Мэйсона.
      И довольный собственным коварством принц громко расхохотался.
– Но ведь за обедом графиня Виктория присутствовать будет, наверное — не унимался Сергей — И на свадебном пиру. Не станете же Вы её обыскивать?
– Вряд ли она осмелится — немного подумав, произнёс Эллиот — Но твои сомнения мне понятны. Будешь находиться в зале и следить за каждым её движением. И ещё. Распорядись от моего имени, чтобы Викторию посадили на противоположном конце стола. Как бы напротив меня. Я во главе стола и моя невеста тоже. Этикет такое допускает.
     Торжественный обед был запланирован на два часа, чтобы все участники охоты успели привести себя в должный порядок. Так называемый «солнечный зал» Кислицин видел первый раз. Он оказался не таким уж и большим, как предполагал Сергей. Метров шест в ширину и метров восемнадцать в длину. Может даже меньше. От пола до потолка тоже приблизительно метров шесть. Оба деревянные. Весь пол, зачем-то, был равномерно устлан пучками соломы. Вероятно, для приятного аромата. Но Кислицину это показалось крайне легкомысленным, с точки зрения противопожарной безопасности. Вдоль стен, обтянутых красочными гобеленами, стояло семьдесят напольных канделябров, с пятью свечами в каждом. Стоит одной свечке упасть и капец. Спасайся кто может. Кроме того, в противоположных концах зала находились большие мраморные камины, украшенные изящным барельефом. Пока камины и свечи не зажигали. Хватало света шести длинных окон. Но ведь ещё не вечер. И через окно не выскочить в случае чего. Высоко они расположены. От пола до карниза, наверное, два человеческих роста будет. Народу дофига, а выход только один. И стоит Сергей от него далековато. Рядом с графинями Глостер, как велел ему принц. Кроме Кислицина в зале ещё полно слуг, которые тоже стоят вдоль стен, держа в руках серебряные тазики с водой и небольшие полотенца. Люди-салфетки. Вилок-то здесь ещё не изобрели. Ложки имеются конечно, но многое ручками есть приходится. Вот гость, время от времени, и подзывает слугу, чтобы пальчики сполоснуть.
     Глядеть на стол полный всевозможных яств, пытка ещё та. Ведь Сергей не ел со вчерашнего дня. Некогда было. А теперь он вынужден следить, как лениво ковыряется в собственной тарелке Виктория. Юную беглянку в зал привела её мамаша - графиня Элеонора, которой так же было велено приглядывать за провинившейся дочерью. Обе графини Глостер восседали рядом и внимание Кислицина, невольно переключалось на мамашу, усердно поедавшую всё, до чего могла дотянуться её пухленькая ручка. В общем, супруга дядюшки Мэйсона отсутствием аппетита не страдала. Вероятно, Элеонора не совсем правильно расценила голодные взгляды Сергея. В ответ, графиня-мать начала откровенно строить глазки молодому оруженосцу, который почему-то решил прислуживать ей за обедом. Понятное дело. Муж в отъезде. А графиня ещё далеко не старуха. Кислицин даже смутился. Сергей попытался не встречаться больше взглядами с игривой мамашей, но его скромность лишь раззадорила Элеонору. Она поманила оруженосца, якобы намереваясь сполоснуть в тазике жирные ручки. Кислицин подошёл и вежливо поклонился. Его лицо рдело ярким румянцем. И не удивительно. Ведь за время омовения Элеонора не отрывала от него взгляда. А когда, протерев пальчики, графиня вернула Сергею полотенце, то нежно прошептала:
– Благодарю тебя, мой мальчик.
      Сидевшая рядом, Виктория даже не оторвала взгляда от тарелки. Только её маленькие губки скривила ехидная усмешка.
– Я думаю, твой мальчик хочет выпить — произнесла юная графиня и, взяв свой кубок, протянула Кислицину — Вот. Выпей за здоровье Его высочества. Ты ведь готов за него умереть? Не так ли?!
      Сергей даже растерялся от неожиданности. Конечно, он следил за Викторией, но стопроцентной уверенности, что та не сыпанула в кубок яду, у него конечно же не было. И отказаться вроде неудобно.
– Мне не положено, миледи — вежливо ответил Кислицин — Я на службе.
– Ваше высочество — обратилась графиня к принцу — Позволите Артуру выпить за Ваше здоровье. Разве он не заслужил?
– Я велю Вам, графиня, выпить из этого кубка — ответил ей Эллиот — За моё здоровье. Полагаю, Вы сегодня тоже заслужили.
        В ответ, Виктория только пожала плечами. Она встала и залпом осушила кубок. Ничего непонимающие гости дружно зааплодировали. А юная графиня уселась и, как ни в чём не бывало, продолжила ковыряться ложкой в собственной тарелке. Сергей перевёл дух.
– Какая же дрянь — подумал он — А ведь она мне даже нравилась вначале. Неужели все англичанки такие? Да, нет. Вон её мамаша, вроде нормальная тётка. Улыбается. Жаль, что он служит принцу, а не графине Элеоноре. Давно бы уже дворянином стал. Может даже бароном. И без всякой войны.
      Сергей отошёл к стене и мечтательно глянул на мамашу Виктории. А собственно почему только бароном?! Что за ограниченность?! Если графиня Элеонора влюбится в него по-настоящему, то сделает всё возможное, чтобы поднять до своего уровня. Не сразу конечно. Вначале произведёт в дворяне. Придётся немного придворным побыть. Потом титул барона получит. За особые заслуги. А там можно уже и сватов засылать. Правда его планам граф Глостер немного мешает. Но ведь идёт война. А на войне всякое может случиться. Например, прилетит шальная стрела и всё. Нет больше графа Глостера. Вакансия открыта. Конечно, Элеонора в трауре походит для порядка. Полгода будет достаточно. А потом снова замуж. И вот уже он Артур - новый граф Глостер. От такой перспективы у Кислицина даже мурашки побежали по всему телу. Вот это реальный план. Не то, что у Раяна. Он - граф Глостер, а  О'Салливан - барон и его правая рука. Причём, без риска сгинуть где-нибудь в горах Шотландии. Всего-то и надо - чпокнуть дядюшку Мэйсона. Для вояки Раяна это раз плюнуть. Пусть отрабатывает баронство. Компаньон! А Кислый уж своего не упустит. Сергей вдруг поймал себя на том, с какой лёгкостью он готов заказать убийство графа Глостера. Хотя тот ему ничего плохого не сделал. Видимо что-то поменялось в башке от стольких смертей, которые ему пришлось наблюдать за последние дни. Как говориться, одним больше - одним меньше.  Кислицин загадочно улыбнулся графине Элеоноре и осторожно послал ей воздушный поцелуй.

    Харчевню, про которую говорил слуга, Кислый нашёл сразу. Она находилась буквально в нескольких шагах от ворот замка. И стражники охотно подсказали Сергею верное направление. Это была не какая-то грязная забегаловка, а солидная гостиница для состоятельных людей. Слегка неряшливый вид Кислицина не помешал в неё попасть. Герб принца, вышитый на груди его голубого сюрко, сработал лучше всякой рекомендации.
      Первый этаж представлял из себя большой обеденный зал, а на втором и третьем находились комнаты для постояльцев. Заказав яичницу с ветчиной и бутылочку вина Сергей стал, от нечего делать, изучать посетителей заведения. Народу было много и, судя по одёжке, публика небедная. Приезжие купцы, владельцы мануфактур и мастерских, а также просто зажиточные горожане. Присутствовал кое-кто из вельмож принца Эллиота. Сергей их сразу узнал. А вот проституток здесь не наблюдалось. Наоборот, была даже семейная пара с детьми. Одним словом, заведение приличное.
      Кислый выпил вина и приступил к трапезе, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему его телу. Тут он заметил на лестнице лысого мужчину в дорогом прикиде, который неспешно спускался в обеденный зал. Сергей не сразу разглядел в этом солидном постояльце магистра Талли. Слишком уж изменился внешний вид лекаря. Теперь магистр был похож не на скромного монаха, а скорее на придворного кавалера. Чёрный камзол с белоснежным кружевным воротничком, белые гольфы и лакированные башмаки с золотыми пряжками. Но главное, это золотой перстень с огромным сапфиром, украшавшем безымянный палец его правой руки.
– Магистр, добрый день! — крикнул Кислицин и помахал Талли рукой будто старому приятелю — Прошу Вас. Присаживайтесь.
       Магистр удивлённо взглянул на оруженосца Его высочества, но за стол всё же присел.
– Мы разве знакомы? — спросил он — Ваше лицо... Я его вроде, где-то видел.
– Кто же не знает магистра Талли - величайшего из лекарей?! — ответил Сергей — А меня Вы могли видеть в свите принца. Я его доверенное лицо.
– Насколько я знаю, доверенным лицом Его высочества является эсквайр Джейкоб — подзывая официанта, сказал магистр.
– Как бы Вам объяснить?! — понизив голос, ответил Кислицин — Джейкоб правая рука принца, а я левая. Мне поручают особые дела, о которых не принято говорить вслух. Ну, Вы меня понимаете?! Вот и сейчас. Думаете я просто обедаю? Я наблюдаю что и как! Узнаю, какие слухи в городе ходят.
– Да, какие тут слухи?! — махнул рукой Талли — Все только и талдычат о предстоящей свадьбе принца Эллиота с юной графиней Глостер. Вот и я решил пока здесь обосноваться, чтобы не пропустить торжества.
– А как же раненые? — спросил Сергей.
– А что раненые? — пожал плечами эскулап — Я своё дело сделал, а дальше пусть решает Он, кому из них жить.
       И магистр указал пальцем вверх.
– Лучше расскажите, что делается в замке? Скоро ли свадьба? — поинтересовался он.
– Я вообще не уверен состоится ли свадьба — ответил Кислицин и тут же понял, что сболтнул лишнее.
       Оказалось, не простым делом хранить чужие тайны. Сергей вовсе не хотел рушить планы влюблённых. А стучать на них принцу, было Кислому вообще западло.
– Это как же так? — поинтересовался магистр.
– Похоже Виктории совсем не нравится Их высочество — вздохнул Сергей — Эти юные аристократки такие непредсказуемые.
– Пустяки — усмехнулся Талли — Кто будет спрашивать её мнение?
– Например, священник — сказал Кислицин — Устроит юная графиня скандал в момент венчания, а принц у нас гордый. Он такое не простит ей никогда. Может у Вас, магистр, снадобье какое найдётся для строптивых невест?
– Ну, нет — засмеялся Талли — За приворотным зельем обращайтесь к колдунам. А я учёный. Да и церковь такое не приветствует. Могу лишь успокоительные капли продать, чтобы избавить невесту от предсвадебной лихорадки. Всего три шиллинга за бутылёк.
– Пожалуй, мне самому такие капли не помешают — вздохнул Сергей — Сплошные волнения и заботы. И всё на благо Его высочества!
– Да! Жизнь сейчас нервная — согласился магистр — Я сам ими регулярно пользуюсь. Порой бывает так паршиво. А принял капель пять и вуаля! Жизнь вновь прекрасна.
      Талли вынул из кармана флакончик, заткнутый деревянной пробочкой.
– А если капнуть побольше? — заинтересовался Кислый — Передоза не будет?
– Ну, что Вы?! — успокоил эскулап — В крайнем случае заснёте ненадолго. Сделаны из лучших сортов мака.
– Беру — решительно сказал Кислици и вынул из кошеля свой единственный соверен.
      Они разговаривали ещё какое-то время. В основном о современной медицине. Поговорили немного о сифилисе и о том, как лучше предохраняться. Наконец, магистр откланялся и ушёл по своим делам. А Сергей отправился обратно в замок Глостеров. Солнце уже клонилось к закату, отбрасывая на землю длинные тени. Обед в харчевне обошёлся Кислому в один шиллинг и десять пенсов, что по местным ценам совсем не кисло. И ещё, он зачем-то купил у эскулапа капли наркотического свойства за три шиллинга. Простое любопытство. Захотелось самому попробовать. Вернувшись в конюшню Кислицин нашёл там обозлённого конюха.
– Ты где шлялся?! — накинулся он на Сергея — Коня почему бросил мокрого?! Попоной не прикрыл?!
– Держи — сунув пять шиллингов конюху в руку, сказал Кислицин — Остальных сам домоешь.
– Тебя слуга искал — уже спокойнее буркнул рыжий — Сказал, принц видеть желает.
      Стража, охранявшая апартаменты принца, впустила Сергея без лишних вопросов. Оруженосец всё-таки. Покои Его высочества состояли из двух смежных комнат. Первая являлась кабинетом, а вторая спальней. В отличие от каморки оруженосцев, здесь всё было на высшем уровне. Для данной эпохи конечно. Каменные стены закрыты красочными гобеленами, пол устлан дорогим ковром, большой камин, украшенный искусным барельефом, мебель богато инкрустирована золотом, большой овальный стол, двенадцать кресел, обитых шёлком и много другой роскошной мишуры. Одна только шикарная люстра, с множеством горящих лампадок, чего стоила. Внешний вид покоев немного портили четыре сундука, которые они вчера, с таким трудом, сюда приволокли.
      Кислицин в нерешительности замер около двери. В комнате, кроме Его высочества, находился и Джейкоб. Оба даже не глянули на возникшего оруженосца.
– Когда прибудешь в Честер, сразу разошлёшь гонцов во все северные графства Мерсии — наставлял Джейкоба принц — Сообщишь о нашей победе и велишь от моего имени срочно выдвигаться к Глостеру. Вот мы и увидим, кто действительно остался верен мне, а кто переметнулся на сторону Эдуарда. Как только они прибудут - продолжим наступление.
– Вот — отстегнув от пояса связку ключей, произнёс эсквайр — Кому мне их передать?
      Эллиот взял ключи и на минуту задумался.
– А никому — сказал он наконец — Мы вот как поступим.
       Принц расстегнул ворот собственного камзола и достал из-за пазухи ещё один ключик на цепочке, свисавшей до самого пояса. Затем он подошёл к сундуку с золотом и, присев на корточки, открыл замок. От увиденного, глаза Кислого чуть не вылезли из глазниц. Золотые соверены, которыми был наполнен сундук, сверкали в свете люстры, как сокровища Али-Бабы. Они кокетливо подмигивали Сергею, словно просили - «Возьми же нас поскорее!» А тем временем, Эллиот положил связку ключей в сундук и закрыл крышку.
– Когда вернёшься, получишь назад — объявил он Джейкобу, запирая сундук на ключ.
       Вот только теперь принц обратил свой взор на Кислицина.
– Артур — строго спросил он — Где ты ходишь и почему в таком виде?
– Так я же лошадей в конюшне мыл, по приказу эсквайра Джейкоба — изобразил удивление Сергей — А там ведь сложно не испачкаться.
– Джейкоб — обратился к эсквайру Эллиот — Не стоит моим оруженосцам поручать грязную работу. Лучше займись их тренировкой. Мне нужны воины, а не конюхи. Боевой дух у них есть. Вон, как дядюшкиного повара отдубасили! Говорят, бедняга под себя ходит.
      И принц звонко по-мальчишески захохотал.
– Слушаюсь, Ваше высочество — недовольно зыркнув на Кислицина, сказал Джейкоб — Позвольте уйти. У меня ещё много дел.
      После ухода эсквайра, Эллиот сел в кресло и подозвал Сергея.
– Ты уже видел графиню Викторию? Ну, и как тебе она показалась? — спросил принц.
– Не чё так, красивая — пожал плечами Кислицин — Думаю, Вам все короли станут завидовать.
– Красивая, но дура — зло воскликнул Эллиот — И вкуса нет совсем. Смеётся над любой глупостью Роберта, а меня будто не слышит. Убил бы обоих. Но не могу. У одной графство Глостер, а у другого флот, без которого мне не обойтись. Кстати. Ты вчера обещал рассказать ане... анекдот какой-то. Давай. Сейчас самое время.
      Анекдотов Кислый знал много, но не любой можно было рассказывать. Не всё принц понять сможет. Пришлось покопаться в памяти. А чтобы Эллиот его лучше оценил, Сергей решил придать анекдоту политический оттенок. Так сказать, на злобу дня.
– Ну значит. Лежит в желудке уэссекского лорда съеденный пудинг — начал он — Лежит и слышит «Давайте выпьем за короля Эдуарда - мудрого правителя!». И сверху на пудинг вино плюх. Через какое-то время опять слышит «Давайте выпьем за короля Эдуарда - великого полководца!». И опять на него сверху вино плюх. Проходит немного времени и опять слышит «Давайте выпьем за короля Эдуарда - могучего воина!» И опять сверху вино. И так ещё несколько раз. Пудинг слушал-слушал и решил - «А пойду-ка я сам гляну, что это за король Эдуард такой.»
        И, как ни странно, шутка удалась. Принц оценил анекдот взрывом хохота. Вероятно, Его высочеству тоже случалось немного перебрать.
– Ещё — приказал Эллиот, вальяжно развалившись в кресле.

       Кислицин рассказал ещё два подходящих анекдота, но принц всё требовал новых. Большинство анекдотов нуждались в адаптации к данной эпохе, и Сергей решил попросить тайм-аут.
– Ваше высочество — взмолился он — Я так сразу не могу. Мне ведь надо их вспомнить.
– Ладно — согласился Эллиот — К завтрашнему утру постарайся вспомнить. А сейчас налей мне вина.
    Принц встал и, сладко зевнув, направился в спальню. И тут, у Сергея в голове родилась безумная идея - испытать на Его высочестве действие успокоительных капель магистра Талли. Мало ли чего эскулап мог туда намешать. В пробку бутылька был воткнут металлический стерженёк с желобом, заменявший пипетку. Кислицин наполнил вином кубок и, убедившись, что принц его не видит, капнул пять капель. Этого Сергею показалось мало и он, для чистоты эксперимента, добавил ещё пять. Когда Кислицин принёс вино, Эллиот уже сидел на большой кровати с балдахином. Взяв из рук Сергея кубок, принц осушил его до дна. Буквально через секунду, взгляд его сделался каким-то отрешённым. И он стал медленно заваливаться на спину.
– Сапоги сними — успел приказать Эллиот, прежде чем окончательно рухнул в постель.
      Когда Кислицин стянул с принца сапоги, тот уже вовсю храпел. Раздевать полностью Сергей его не стал. Приказа ведь такого не было. Он просто попытался уложить Эллиота поудобнее, развернув вдоль кровати, и сразу получил тычок ногой в грудь.
– Пошёл вон — не открывая глаз, буркнул принц.
– Ну и хрен с тобой — подумал Кислицин — Дрыхни так.
      В данный момент, Сергея интересовал ключ, висящий у Эллиота на шее, но залезть принцу за пазуху было страшновато. А если вернётся Джейкоб?! Однако, желание добраться до золота оказалось сильнее страха. Выпив вина для храбрости, Кислый приступил к делу. Он аккуратно расстегнул камзол Его высочества и вытянул цепочку с ключом. Но тут его поджидало разочарование. У цепочки, овивавшей горло принца, никакой застёжки не было. Оба её конца соединяло, наглухо запаянное кольцо, от которого тянулась вторая цепочка с ключом. В общем, снять её можно было только отрезав Эллиоту голову. Или перекусить кольцо, что тоже не вариант. Действительно, принц берёг свой золотой запас, как зеницу ока. Подтащить сундук к кровати одному было невозможно. Отнести принца к сундуку - тоже. Не в коме же он. Проснется. Выбора не оставалось. Нужен дубликат ключа. И срочно. Пока верный пёс Джейкоб будет в отъезде.
      Кислый взял со стола лист бумаги, перо и чернильницу. Подложив бумагу под ключ, он стал осторожно обводить его бородку и ножку. Руки предательски тряслись, что ужасно мешало процессу. И секрет-то не особо сложный - две впадины и два выступа разной длины. Но только с третьего разу, у него всё получилось более-менее точно. Дольше испытывать судьбу Сергею не хотелось. Он вернул чернильницу с пером на место и, сунув рисунок за пазуху, покинул апартаменты Его высочества.
      В эту ночь Кислый долго не спал. Он лежал, слушая храп друзей-оруженосцев, и соображал, где ему заказать второй ключ. Обращаться к здешнему кузнецу было опасно. Донесёт Глостеру, а тот принцу расскажет и капец. По рисунку Эллиот сразу всё поймёт. А учитывая его трепетное отношение к собственной казне, отделаться выговором Сергею не удастся. Найти мастера в городе было возможно. У Кислицина ещё оставалось десять шиллингов. Этого более чем достаточно, чтобы заказать новый ключ. Но, как объяснить мастеру, почему он заказывает дубликат по рисунку? Почему не принёс сам оригинал? Хорошо если тот просто заломит цену за подозрительный заказ. А если решит сдать его властям? Эх! Нет у Кислой связи с местным криминалитетом. И подельника нет, с которым можно посоветоваться. Попробовать изготовить ключ самому? Ну, выпилить секрет на бородке он, допустим, сможет. А вот заготовку отлить вряд ли получится. И тут Сергея осенило. Почему собственно ключ должен быть только из металла?! Почему не из дерева?! Ему ведь не на всю жизнь ключ нужен. Залезть в сундук разок другой и всё! Можно выкинуть, а лучше сжечь. Понятно, что деревяшка для заготовки должна быть не абы какая. Но всякие тонкости Кислицин решил додумать утром. На свежую голову.
      Утро для него началось уже в шесть часов. Джейкоб скотина! Не мог отбыть в Честер, не дав, напоследок, оруженосцам ценных указаний. На время своего отсутствия, эсквайр назначил старшим Генри, пригрозив, что спросит за всё лично с него. Наконец он ушёл, громко хлопнув дверью. Оруженосцы уставились на Генри, ожидая, что скажет новый начальник.
– Спим дальше! — приказал тот и первым упал в свою кровать.
      Никто их больше не беспокоил. Теперь Его высочество обслуживали лакеи графа и даже Арчи мог нормально выспаться. Они продрыхли почти до одиннадцати часов, пока не захотелось жрать. Завтрак для слуг давно закончился. Впрочем, Генри и Райли есть за одним столом с прислугой и не думали.
– Арчи и Арти, за едой на кухню! Завтракать пора! - приказал Генри.
      На этот раз Сергей с ним не спорил. Что поделаешь, раз такие здесь порядки? Вот когда станет он бароном, сам будет других гонять. А пока придётся подчиняться. К счастью для них, на кухне сейчас рулил личный повар Эллиота, которого Арчи хорошо знал. Вернулись они назад с двумя подносами, полными разных деликатесов местной кулинарии. Картошки, к сожалению, не было, но имелось много жаренного мяса и овощей. Не забыли прихватить и вино. Аж четыре бутылки. Но три бутылки Генри убрал под кровать.
– Хватит одной — объявил он подчинённым.
      Чтоб дворяне ели первыми, Генри больше не настаивал. Кушали вместе. Не спеша. А куда торопиться, раз начальство в отъезде. Наверняка уже где-нибудь в открытом море привыкает к качке. Выпили вина, поели, поговорили о женщинах. Райли предложил отправиться в город и «потискать местных красоток». Никто не возражал. Но только они собрались уходить, как в комнату ввалился слуга и объявил:
– Его высочество срочно желает видеть Артура.
       Кислый недовольно поморщился. Он уже настроился немного развлечься, как всё накрылось медным тазом. Но с принцем не поспоришь. И Сергей покорно направился в апартаменты Их высочества.
       Эллиот был не один. Кроме него самого, графа Глостера и герцога Мэнского в комнате находилось ещё с десяток вельмож. Судя по всему, здесь проходил военный совет. Командование мятежников обсуждало положение дел. На вошедшего Кислицина никто даже не обратил внимание. Личный оруженосец принца всё-таки. Тем более, Эллиот его сам вызвал. Сергей встал у двери в позе караульного, ожидая, когда Их высочество соизволит его окликнуть.
– Мой флот надёжно блокировал короля Уэссекса в Бретони — говорил Мэнский — Эдуард заперт на материке, как крыса в мышеловке. Если он всё же попытается переправиться через Ла-Манш, большая часть его войска отправиться на дно. Мои люди позаботятся об этом.
– Отлично, брат! — воскликнул принц — Но и мы здесь не должны сидеть сложа руки. Сейчас произошла небольшая пауза в боевых действиях из-за приготовления к свадебным торжествам. Кроме того, мы ждём подхода остальных моих вассалов. Но это не значит, что солдаты должны бездельничать в лагере и объедать гостеприимных глостерцев. Предлагаю несколькими отрядами устроить рейд по вражеским землям. Пройтись по ним огнём и мечом. Жечь сёла и небольшие городки. Вытаптывать посевы. Отбирать скот и зерно. Пусть уэссекцы дохнут с голоду, пока мы набираемся сил.
– Браво, Ваше высочество — поддержал принца Глостер — Отличный план! Я, пожалуй, и сам приму участие в рейде. Супруга без меня здесь со всем справиться.
– Отлично, дядюшка — сказал Эллиот — Вот ты это всё и организуешь. Назначаю тебя главнокомандующим моей армии. А сейчас господа, раз мы покончили с делами, предлагаю немного повеселиться. Артур, подойди. Расскажи свой анекдот про пудинг и Эдуарда.
     И Сергей рассказал. Первым начал ржать принц. Его поддержали Глостер и вельможи. Не смеялся только герцог Мэнский.
– Не должно потакать простолюдину насмехаться над королями — назидательным тоном произнёс он — Как бы ты, брат, не относился к Эдуарду, он законный правитель Уэссекса и заслуживает уважения. За такие шуточки полагается виселица, чтобы чернь не забывала своё место.
      От слов герцога Кислицину срочно захотелось отлить. Он испуганно глянул на Эллиота. Но принц только засмеялся и подмигнул Сергею.
– Не преувеличивай, Роберт — ответил он — Королевским шутам позволяют и не такое болтать. Ладно, Артур, расскажи нам ещё что-нибудь смешное, но в этот раз не про аристократов.
– Ну значит, приезжают муж с женою в Испанию. В Мадрид — начал Сергей.
– В Кастилию — поправил граф Глостер — Мадрид столица королевства Кастилия.
– Ну, да. В Кастилию — согласился Кислицин — Муж и жена. Обычные люди. Не аристократы. Приехали и поселились в гостинице. Муж отправился по делам, а когда вернулся жены не обнаружил. Он туда, сюда — нет жены нигде. Он к управляющему гостиницы - «Где моя жена?» Тот в ответ - «Как где? У дона Педро конечно.»
– У дона Педро! - захохотал Глостер — Вот умора!
– Это ещё не всё, Ваше сиятельство — продолжил Сергей — Муж спрашивает - «Чё за дон Педро такой?» Хозяин - «Ну, как же? Дон Педро - известный человек. Любимец всех женщин Мадрида.» Муж естественно узнаёт адрес дона Педро и врывается к нему. Видит перед собой стройного красавца-брюнета, а рядом свою жену. Не первой молодости. Волосы редкие. Грудь обвисла. Живот торчит. Он глядит на жену и думает - «Ой! Как же неудобно-то перед доном Педро!»

     На следующее утро Кислого разбудил пинок в спину. Подскочив от неожиданности, Сергей увидел суровое лицо Джейкоба.
– Спишь дольше принца, скотина — зло констатировал эсквайр — Вставай быстро! Будешь вместе с Арчи прислуживать во время завтрака.
       Арчи - это один из оруженосцев Их высочества. Двух других звали Генри и Райли. Все они были примерно такого же возраста, как сам Эллиот. Но из них лишь Арчи являлся простолюдином. Он был сыном кормилицы принца. Остальные оруженосцы представляли из себя отпрысков благородных семейств Мерсии и не привлекались Джейкобом в качестве лакеев. Поэтому, Арчи искренне радовался появлению в их компании Кислицина, надеясь-таки снять с себя часть служебных обязанностей.
        Этим утром Эллиот завтракал один. Дядюшка Мэйсон ещё вечером ускакал в Глостер, чтобы приготовить торжественный приём Их высочеству. Обстановка в шатре принца была достаточно аскетическая. Четыре сундука, самый большой из которых заменял принцу кровать, раскладной стол и два стула с очень высокими спинками. Вот собственно и вся мебель. Пол в шатре устилали медвежьи шкуры. Вероятно, прямо на них и спал эсквайр Джейкоб. Единственным украшением шатра являлся голубой баннер с личным гербом Их высочества, из двух красных и двух синих полей, расположенных в шахматном порядке. Синие поля рассекал жёлтый мерсийский крест, а на красных были изображены львы, тоже жёлтого цвета. Над гербом красовалась, вышитая золотой нитью корона и три слова «СЫН ЗА ОТЦА».
        В первый раз Сергею лишь позволили держать серебряный тазик с чистой водой и полотенце, чтобы Их высочество мог, время от времени, омывать ручки, перепачканные едой. Всё остальное Арчи делал сам. Он сервировал стол. Помогал личному повару Эллиота подавать яства. Подливал в кубок принца вино. Делал это Арчи уверенно и быстро. Ведь он служил Их высочеству с раннего детства.  А тем временем, Эллиот уплетал жаренную курочку и разглядывал отмытого Сергея, словно ребёнок новую игрушку.
– Артур — наконец спросил он — Ты откуда родом?
– Из этого... Как его...  Ворчестера — вспомнил Кислый.
– Понятно. А чем занимался до войны?
– Да, разным — пожал плечами Сергей — Брался за любую работу, что есть. Я же сирота. Отца уэссекцы убили ещё в прошлой войне. Мать тоже долго не выдержала одна. Я ведь и на войну-то пошёл, чтобы за родителей отомстить.
      Лицо принца вмиг стало не по детски суровым.
– Я тоже хочу отомстить за своего отца — с пониманием глянув на Кислицина, сказал он — Арчи, налей Артуру вина.
       Эллиот встал из-за стола и, подняв кубок, торжественно произнёс:
– Давай почтим память наших отцов, павших за свободу Мерсии. И поклянёмся мстить злодею Эдуарду пока бьются наши сердца.
        Выдав очередную пафосную речь Их высочество вновь уселся за стол. Сергею винишко показалось слабоватым — градусов десять от силы. А вот принц заметно повеселел. Тем более, что выпил Эллиот на один кубок больше.
– Довольно грустить! — подмигнув Сергею, сказал он — Лучше расскажи мне, Артур, что-нибудь весёлое.
– Анекдот, что ли? — не понял Кислый.
– А не... что? — переспросил Эллиот.
– Анекдот — пояснил Сергей — Это такая короткая, смешная история. Выдуманная конечно же. Сейчас вспомню.
      Но рассказать принцу анекдот Кислый не успел. Полог шатра распахнулся и на пороге возник Джейкоб.
– Ваше высочество — поклонившись, произнёс он — Там капитан ирландцев. Наёмники хотят получить деньги за прошлый бой.
– Прямо сейчас? — недовольно воскликнул Эллиот — А дождаться, пока мы войдём в Глостер, они не могут? Ладно! Арчи! Артур! Убирайте всё со стола. Завтрак окончен.
      Убирая блюда со стола, Сергей украдкой наблюдал, как эсквайр открывает ключом один из сундуков. Когда откинулась тяжёлая крышка, Кислый даже рот разинул от восхищения. Здоровенный сундук был на три четверти заполнен серебряными шиллингами. Но восхищение не помешало Сергею заметить, что не связке у Джейкоба только три ключа, а не четыре. Когда они, забрав последние тарелки, покинули шатёр Их высочества, Кислицин поделился с Арчи своим недоумением по поводу отсутствия четвёртого ключа.
– Ключ от сундука с золотыми соверенами Его высочество не доверяет никому — шёпотом ответил Арчи.
– Даже Джейкобу? - удивился Сергей.
– Никому — зачем-то оглядевшись, подтвердил юный оруженосец — Сундук с серебром - это так. На текущие расходы. Ещё парочка сражений и он опустеет. А сундук с золотом - вся его казна. Он один равен двадцати таким сундукам серебра. Без золота принцу нашему конец. Наёмники сразу уйдут. Да и остальное войско надо кормить. Если сейчас ввести военный налог, то мерсийцы возмутиться могут. Обещал принц их освободить, а сам грабить начал. Вот Его высочество и бережёт золотишко, как зеницу ока. И ключик от сундука никому не даёт.
        Кислицин увидел, что к шатру принца подошли пятеро ирландцев, среди которых был и Дарак. Четверо остались стоять снаружи, а один, самый здоровенный, с седой бородой, скрылся в шатре.
– Артур — дёрнул Сергея за рукав Арчи — Сходи, предупреди конюхов, чтобы готовили лошадь Его высочеству, а у меня ещё другие дела есть.
      Кислицин не возражал. Табун он отыскал без труда. Здесь же мирно пасся и конь самого принца Эллиота. Увидев вышитый на груди Сергея личный герб Его высочества, табунщики низко склонили головы. Такое почтение приятно удивил Кислого.
– Видать, я здесь фигура не из последних. Сержант, или даже повыше буду — решил он и строго вслух спросил — Кто тут старший?
     Один из табунщиков выпрямился и подбежал к Сергею.
– Я старший конюх, ваша милость — сказал он и поклонился ещё раз.
– Вот что, дружок — чувствуя, как с каждой секундой растёт его эго, произнёс Кислицин — Срочно готовь коня Его высочеству! И хватит валять тут дурака! Скоро выступаем.
       Отдав распоряжения конюхам, Сергей, с чувством выполненного долга, вернулся к себе в шатёр. Арчи сидел на подстилке в углу и старательно натирал дёгтем две пары сапог. А тем временем, хозяева данной обуви резались в кости, удобно пристроившись на одной из шкур.
– А вот и герой вернулся — смерив Кислицина надменным взглядом, произнёс Генри — Да! Ловко ты вчера раскроил череп тому мужлану.
– Так, натренировался — небрежно усмехнулся Кислый — Целый день только этим и занимался.
– Страшно было? — поинтересовался Райли.
– Ну как тебе сказать — скривил губы Сергей — В самом начале боя действительно волновался слегка. А когда месиво началось, уже не до страха было. Рубил секирой направо и налево, только мозги разлетались в стороны.
– Ух ты! Расскажи подробнее — с восхищением глядя на Кислицина, воскликнул Райли — А то, мы бой лишь издали видели.
– Ну, обычный бой — начал Сергей — Вначале перестрелка была. Наши лучники ополченцев обстреливали, но без толку. Потом ирландцы вперёд пошли. Я за ирландцами пристроился. Решил, они парни опытные. Буду рядом держаться. В общем, мы так навалились на этих ополченцев, что те всё оружие бросили и в реку попрыгали. А мы через мост. А там заслон. А тут с другого берега по нам как стрелами жахнут. Мы присели. Щитами закрылись. А они не унимаются. Стрелы щит насквозь уже пробивают. Те, кто близко щит к голове держали, так и полегли разом. Запомните. Нельзя щит во время обстрела к голове прижимать. Ну, сидим так. Ждём. А ирландцы, те что на мосту пробились-таки на ту сторону. Ну, мы тоже через мост бегом. И вот тут началось самое месиво. Где свои?! Где чужие?! Глянул, а на меня несётся здоровенный вояка с вот такой секирой! Замахнулся. Сейчас пополам разрубит. Чё делать?! Я ему, как ногой по яйцам двинул! У него глазищи сразу вот такие. Согнулся весь. А я ему топориком в лоб. Глядь! А на меня ещё двое и с разных сторон. Чё делать?! Который ближе на меня только замахнулся, а я ему нырк под руку и обхватил сзади. Его рука с мечом у меня за спиной значит. Сделать ничё не может. А я ему кинжалом в живот. Так все кишки и выпустил.
– На нём же кольчуга, наверное, — удивился Генри.
– А чё кольчуга? - усмехнулся Кислый — Думаешь её кинжал не пробьёт? Вот смотри.
      Сергей вынул из ножен кинжал и показал, как он им бил.
– Если ударить посильнее — пояснил он — Никакое кольцо не выдержит.
– Дальше рассказывай — увлечённо воскликнул Райли — Ну, выпустил ты ему кишки...
– Ну, вот значит — продолжил Кислицин — А второй как кишки увидел, так весь и побелел. Молодой ещё. Первый бой наверно. Рот открыл, а я ему кинжалом прямо в рот. Хресь! И остриё из затылка торчит. Да! Вот так около часа и рубился, пока граф Глостер не подоспел. Тут полегче стало. Огляделся. Кругом трупы. Отрубленные головы. Внутренности разбросаны. Сам весь с головы до ног в кровищи. Такая она - война, ребятишки!
       Оба молодых аристократа с уважением и завистью глядели на Сергея.
– А вы что же? Ещё ни разу в бою небыли? — развалившись на собственной подстилке, спросил у них Кислый.
– Небыли — грустно вздохнул Райли — Оруженосцы идут в бой только за своим рыцарем. А Его высочество предпочитает издали руководить. Похоже, так всю войну и будем со стороны наблюдать.
– И правильно делает принц, что сам в бой не лезет — тоном наставника сказал Сергей — Его жизнь слишком ценна для Мерсий. А наш с вами долг беречь Его высочество. И если понадобится отдать за него жизнь. Прикрыть собственной грудью от шальной стрелы, например. Или от кинжала наёмного убийцы.
      В этот момент раздался протяжный вой трубы.
– Ну вот — усмехнулся Генри, натягивая сапоги — Пошли долг исполнять

       В своём мире Кислицин ездил верхом только один раз и без седла. Во время сенокоса. Старик сосед одолжил отцу мерина, чтобы собирать по полю копна сена. Сперва всё было хорошо. Лошадка слушалась Сергея и поворачивала куда он её направлял. Но, как только закапал дождик, скотина встала. А когда Кислицин начал пришпоривать пятками по бокам, мерин решил укусить наглого седока за колено. К счастью, порвал только штаны, но Сергею и этого хватило. Больше на лошадь он не садился, предоставив отцу управлять кусачей тварью. Поэтому, Кислицин слегка забеспокоился, узнав, что сопровождать Их высочество придётся верхом. Но понижать из-за этого, наработанный авторитет, не хотелось. Перед тем, как сесть в седло, Сергей долго гладил коня по шеи, спине и другим местам, делая вид будто проверяет сбрую. Только после того, как разомлевший от удовольствия конь попытался лизнуть нового друга, Сергей решился наконец его оседлать.
     Принц не стал дожидаться, когда воины свернут лагерь. Он отправился в Глостер раньше, под охраной рыцарской кавалерии. Эллиот только дождался, когда его шатёр с сундуками загрузят в повозку и сразу тронулся в путь. Остальная армия должна была прибыть к Глостеру позднее. Отвечал за сохранность вещей Его высочества лично Джейкоб. В помощь эсквайру отрядили дюжину рыцарей бакалавров, которые замыкали кортеж наследного принца великой Мерсии.
     Честь перетаскивать и грузить в повозку сундуки, Эллиот доверял только собственным оруженосцам. Вдвоём поднять тяжёлый сундук не представлялось возможным. Вот по этой причине, оруженосцев у принца было четверо. Как ни странно, но самые большие сундуки оказались самыми лёгкими. В основном, там находился гардероб Его высочества и кое-какие личные вещи. А самым тяжёлым - наименьший из сундуков, в котором и хранился золотой запас. Впрочем, был он не таким уж и маленьким. Кислицин и юные оруженосцы еле запихнули его в повозку. Пока они корячились, Сергей ощутил, как в нём опять просыпается дух Робина Гуда. Нет. Не того легендарного - защитника угнетённых и обиженных. А здешнего, которого четвертовали пятьсот лет назад за бандитизм. Сергей ещё не представлял как, но часть этого золота непременно должна была стать его. Чисто по справедливости!
      Скакать пришлось рысью. Такой уж темп задал, ехавший первым, Эллиот. Кислицину повезло, что принц не пустил коня в галоп. Тогда он точно бы оконфузился. Сергей ритмично опускался и поднимался в стременах, слушая звяканье собственной кольчуги. Да. Теперь на нём блистала не только кольчуга, но и шлем под названием бацинет, а на поясе, слева, болтался в ножнах фальшион. Вообще-то, Кислому даже нравился его новый образ. Отличные кожаные перчатки, сапоги с отворотами выше колена, поверх кольчуги голубое сюрко с личным гербом Их высочества на груди. Красавец! К тому же, Эллиот явно благоволит ему. Живи и радуйся. Но Сергею хотелось большего. Выносить за принцем ночной горшок, не являлось для него пределом мечтаний. Кислицин понимал, если Джейкоб не смог подняться выше эсквайра, то ему даже и такое не светит. Стать рыцарем?! Так, для этого надо покрыть себя славой на поле брани, что нереально. Его раньше убьют или в лучшем случае искалечат. Короче, не для него подобная жизнь. А вот Райли с Генри похоже мечтали оказаться в гуще сражения. Для этих молокососов война была игрой - азартной и потому очень интересной.
       Город Глостер в данном мире являлся большим торговым портом, с весьма оживлённым посадом, раскинувшимся вокруг его мощных стен. Заполучить без длительной осады подобный мегаполис, было для принца огромной удачей. Эллиот сразу принял условие дядюшки Мэйсона на брак с его дочерью, хотя не видел юную графиню ни разу в жизни. Оно того стоило.
       Приблизившись к городским воротом, кортеж Его высочества перешёл с рыси на шаг. Торжественный въезд всё-таки! Улицы Глостера были заполнены людьми, желавшими поглазеть на будущего правителя Мерсии. Немалое количество миловидных горожанок с букетиками каких-то беленьких цветов, которые те бросали под копыта рыцарских лошадей, приятно ласкало взор. Судя по довольной улыбке и румянцу на личике принца, Эллиот был просто счастлив. Словно купаясь в овациях толпы, он красиво гарцевал впереди на своём вороном скакуне. Следовавшая за принцем свита, так же не была обделены женским вниманием. Сергей то и дело ловил на себе кокетливые взгляды юных и не очень юных девиц.
– Чувствую мы недурно здесь развлечёмся — хлопнув по плечу друга Райли, заметил Генри.
       Кислицин скептически усмехнулся. Портовый город. Полно приезжих. Подцепить здесь букет венерических заболеваний, раз плюнуть. А по поводу тутошней медицины у Сергея имелись большие сомнения. Но отговаривать юных придурков он не стал. Всё равно не послушают.
       Кислицин с интересом разглядывал причудливые средневековые дома, тянувшиеся вдоль главной улицы города. Его не покидало ощущение сказочности всего происходящего. Прямо «Город мастеров» какой-то. Трёхэтажные дома с черепичными крышами. Симпатичные остроконечные башенки. Каменные арки, украшенные баннерами с гербами знатных семей Глостера. Встретился на пути и приличных размеров собор, выполненный явно в готическом стиле. А далее возвышался и сам графский замок. Наверняка не все улицы Глостера выглядели так помпезно, как эта. Имелись и трущобы, куда лучше не соваться без особой нужды.
       Площадь перед замком, являвшаяся по совместительству городским рынком, была очищена от торговцев. Сегодня на ней собрались лучшие семьи города во главе с самим графом Глостером, его супругой и единственной дочерью. Эта, богато разодетая, публика в причудливых головных уборах, терпеливо ждала прибытия дорогих гостей. Не гостя, а именно гостей. Не успел кортеж Его высочества вступить на дворцовую площадь, как с противоположной улицы донёсся радостный вопль - «Да, здравствует герцог Мэнский!» Сергей увидел ещё один кортеж, движущийся им навстречу. Впереди, на белом скакуне гарцевал молодой мужчина в дорогом чёрном камзоле и красном плаще. Его рыжеволосую голову венчал, лихо заломленный на бок, чёрный берет с белоснежным султаном. Широко улыбаясь, он приветствовал толпу, поднятой вверх, рукой. Цепкий взгляд Кислого сразу разглядел на груди герцога массивную золотую цепь с какими-то висюльками и множество дорогих перстней на его холёных длинных пальцах. А ещё Сергей заметил, как с губ Эллиота медленно сползает улыбка. Такое непостоянство толпы принца явно раздражало.
– Это просто невоспитанное быдло — процедил он сквозь зубы — Как можно восхвалять герцога в присутствии короля?!
– Но ведь вы ещё не король, Ваше высочество? — простодушно ляпнул Райли.
      Взгляд Эллиота вмиг стал ледяным, лицо побагровело, а на висках вздулись вены. Принц уже хотел обрушить на юного аристократа весь накопившийся в нём гнев, но Кислицин его опередил.
– Да, как ты смеешь такое говорить?! — гневно воскликнул он, хватая правой рукой эфес фальшиона — Его высочество не только наш король! Он наше Солнце! Надежда и защита всей Мерсии! Можно ли равнять его с каким-то там герцогом?!
      Казалось, стоит Эллиоту кивнуть, и Сергей моментально разрубит наглеца до самого седла. Но принц не кивнул. Он только погрозил Райли кулаком и, бросив на Кислицина одобрительный взгляд, отвернулся. Потому что, навстречу уже ехал герцог Мэнский. Удивлённо глянув на бледного от испуга Райли, он повернулся к принцу и как равный протянул руку.
– Приветствую тебя, брат Эллиот — с подчёркнутым достоинством произнёс он — Ты позвал и вот я здесь.
– Я тоже приветствую тебя, брат Роберт — изобразив на лице благосклонную улыбку, ответил Эллиот и пожал руку герцога.
     Так вместе, словно лучшие друзья, они и подъехали к дядюшке Мэйсону. Граф и вся его многочисленная свита дружно опустились на колени перед высокопоставленными гостями. Тем временем, принц с герцогом благополучно спешились и Эллиот жестом разрешил подданным встать.
     Кислицин не особо прислушивался, о чем говорили граф Глостер, принц Эллиот и герцог Мэнский. Обычные аристократические понты. Типа «Всегда к Вашим услугам» или «Ваш покорнейший слуга». Ничего особенного. Внимание Сергея было приковано к юной графине Глостер. Черноволосая и кудрявая, как её отец, с длинными словно наклеенными ресницами, она выглядела немного постарше Эллиота. Дорогое платье из красного атласа обтягивало её стройную фигурку, подчёркивая уже сформировавшуюся грудь и бёдра. Возможно, девчонка кое-что и подкладывала себе в область бюста, но выглядела она просто сногсшибательно. Головку юной графини венчал колпак из того же атласа, что и платье, с приколотой к вершине белоснежной кружевной вуалью. Девушка явно понимала, что взоры большинства мужчин, устремлены именно на неё. Она стояла, скромно опустив вниз глаза, а на милом личике играл яркий румянец. Рядом находилась её мамаша. Женщина средних лет, тоже не лишённая обаяния. Если бы не излишняя полнота, она вполне ещё могла посоперничать с собственной дочерью. Зато графиня-мать компенсировала недостаток стройности довольно откровенным декольте и множеством дорогих украшений. Кроме того, она постоянно улыбалась и строила глазки, то принцу Эллиоту, то герцогу Мэнскому. Ведь оба молодых человека были ещё не женаты. У Кислицина старшая графиня Глостер почему-то ассоциировалась с огромной стрекозой. Вероятно, из-за волос, собранных в позолоченную сетку с обеих сторон её круглой головы.
– Ваше высочество! — произнёс граф — Позвольте представить мою дочь Викторию. Она давно мечтает познакомиться Вами.
      Юная графиня сделала два шага вперёд и присела в низком реверансе, даже не удостоив принца взглядом.
– О! Какое совпадение, дядюшка — видимо желая блеснуть остроумием, воскликнул Эллиот — Мы только что одержали над врагом Викторию и вот она опять с нами.
– Вряд ли, брат, твоя Виктория была так же очаровательна, как эта — сказал герцог Мэнский.
      На алых губках Виктории промелькнула озорная улыбка и тут она впервые подняла ресницы. Принц с герцогом замерли на несколько секунд, не в силах скрыть восхищение. Даже у Сергея от её взгляда чаще забилось сердце. Хотя, своими небесно голубыми глазами, юная графиня Глостер смотрела вовсе не на него, а на герцога Роберта.

        Шли почти до самого вечера, без привалов. Барон Чандлер явно торопился. Часа через три беспрерывной ходьбы, Кислицин уже не мечтал о побеге. Ему хотелось только лечь, даже в дорожную пыль, и как можно быстрее. Но вот, наконец, вдали показались городские стены.
– Это Оксфорд — сказал Итан, который устал не меньше Сергея.
      Но в город отряд барон не повёл. Он отправился туда сам в сопровождении рыцарей, предварительно велев остальным разбить лагерь у дороги. Воины стали разводить костры и готовить нехитрый солдатский ужин. Воду брали в Темзе, которая протекал вблизи Оксфорда. Точнее она огибала горд с двух сторон. А может то была и не Темза. В общем, Кислого это мало интересовало. Еду готовили в больших чугунных котлах. Причём, куски мяса доставались только воинам барона. Ополченцев же кормили одной крупой. Мисок в наличии не имелось. Только деревянные ложки, которых хватало с запасом. Ели прямо из котлов по очереди. Впрочем, животы кашей набили под завязку все.
       Ближе к ночи подошёл ещё один отряд и встал лагерем рядом с ними. Похоже, командовал им такой же барон. Одного из вновь прибывших Сергей сразу узнал. Это был тот самый дворянин, пришедший на помощь Амелии Чандлер. Очевидно, он-то и разнёс весть о войне по всему их графству. Узнать Кислицина в его дурацкой шапочке парень вряд ли мог. К тому же он, вскоре, отбыл в Оксфорд вместе с, вновь прибывшим, бароном.
       Этой ночью мастер Уильям больше ополченцев не трогал, позволив им выспаться. Караул несли только воины барона. Не доверяли они крестьянам. Спать пришлось прямо на траве, без подстилки и покрывала, что оказалось весьма некомфортно. Особенно под утро, когда потух костёр. Сергей чуть не задубел от холода. Но разбудила его не утренняя свежесть, а топот ног и шум.
– Что за кипиш спозаранку? — спросил Сергей у Итана, который уже проснулся и старательно соскребал остатки каши со стенок котла.
– Дезертиров поймали — ответил тот с набитым ртом — Сейчас вешать будут. Пошли глянем?
      Дезертирами оказались четверо крестьян не из их отряда, которые этой ночью пытались сбежать. Трое были взрослыми мужиками, а один ещё совсем юный пацан лет пятнадцати. Ясное дело, увязался за односельчанами. Он стоял и шмыгал носом, растеряно наблюдая за тем, как воины готовят верёвки с петлёй.
– Мальца хоть пожалейте — выкрикнул один из дезертиров — По глупости он...
       Это было напрасно. Толпа жаждала представления. Под одобрительные возгласы, солдаты подхватили всех четверых и потащили к ближайшим деревьям.
– Дяденьки отпустите! Я больше не буду! — завизжал пацан, тщетно пытаясь вырваться из сильных рук палачей.
      Но его крик лишь вызвал хохот зрителей. Вскоре заскрипели ветви деревьев под тяжестью человеческих тел. Кислый смотрел на это, находясь в каком-то оцепенении. Словно вешали его самого. Ведь он тоже готовился бежать, как эти четверо несчастных людей. Дезертиры умирали медленно. Во всяком случае так показалось Сергею. Они корчились, хрипели, выпуская изо рта слюни. Дольше всех умирал пацан. Вероятно, молодой организм не хотел никак смириться такой ранней смертью, а может он просто был легче других повешенных.
– Без лошадей бежать пустое дело —  философским тоном констатировал Итан.
– Я тебя вместе с лошадью поймаю и повешу собственными рукам — раздался сзади голос мастера Уильяма — Гляди у меня, пёс!
       Тем временем, к ним присоединялись всё новые отряды. Войско увеличивалось с каждым часом. К полудню, окрестности Оксфорда уже представляли из себя один сплошной военный лагерь. Воины отдыхали и ждали приказа главнокомандующего - графа Солсбери, ставка которого находилась в Оксфорде. А вот ополченцам было не до отдыха. Их всех собрали в один большой отряд, построили в несколько рядов и начали обучать боевым приёмам. Собственно, основной приём был всего один — выставить вперёд пику, уперев тупой конец в землю. Этим они прозанимались почти до темноты. Вечером опять была каша и отдых перед сном. На этот раз, Итан и Сергей устроили себе ложе поудобнее, соорудив его из еловых веток. Ночь прошла без происшествий. Больше дезертировать никто не пытался.
     Утром из города вернулись бароны и стали поднимать своих людей. Вернулся и барон Чандлер. На военном совете было принято решение, всех крестьян-ополченцев собрать в один большой отряд, командование которым поручили пожилому рыцарю-бакалавру по имени Натан Крайтон. Сержанты и десятники, руководившие, до этого, новобранцами, так же временно переходили в его подчинение. Численность нового подразделения превышало тысячу человек и одному с такой оравой справляться было никак нельзя.
       Судя по всему, войско под командованием графа Солсбери двигалось куда-то на запад. Многотысячная колонна людей и повозок растянулась на несколько миль. Ополченцы шли последними и Кислый тешил себя призрачной надеждой, что эта войнушка закончится раньше, чем они доплетутся до поля боя. Топать так далеко и так долго Сергею ещё не приходилось. Но самое противное, это тащить здоровенный щит с нарисованной совой. Особенно, когда дует ветер. Радовало только то, что мастеру Уильяму, в его стальных доспехах было гораздо хуже.
– Командир — осмелился позвать его Кислицин — А всё-таки, куда мы идём? Если не секрет конечно.
– А тебе не всё равно? — огрызнулся Уильям, но потом ответил — К Глостеру мы идём.
– На подмогу королю Эдуарду? — уточнил Сергей.
– На подмогу графу Глостеру, баран — зло усмехнулся сержант — Эдуард Неустрашимый сейчас во Франкии, воюет с ихним королём за приданое дражайшей супруги - герцогство Бретонь. Семейный спор у них. Ему конечно письмо отправили. Но это дело не быстрое. Так что нам самим придётся разбираться с мятежниками.
       Мастер Уильям ещё что-то бурчал, не очень лестное, про короля, его супругу, барона Чандлера, графа Солсбери и принца Эллиотта, но Кислый это уже не слушал. Было абсолютно ясно - бойни ему не миновать.
       Они шли два дня. Вдоль дороги, то и дело, попадались небольшие поселения, жители которых с любопытством и даже злорадством глазели на измождённых ополченцев. Возможно никакого злорадства и не было. Просто уставшему Сергею так казалось.
– Живут себе мирно. Никто их не трогает — с ненавистью думал Кислый — А я … Как кур во щи …
       Даже красоты местного ландшафта не могли сгладить его скверного настроения. Ни каменные домики, сплошь увитые плющом, ни зелёные луга, ни живописные холмы, ничто не радовало взор Сергея. Это даже нельзя было назвать предчувствием беды. Просто ноющая в груди тоска от собственной беспомощности. Другие ополченцы тоже не излучали оптимизма, но вероятно Кислицин выглядел жальче всех остальных. Понятное дело, их ведьма не перебрасывала из цивилизованного, благополучного мира в это средневековое убожество. Не с чем сравнивать. В дерме родились, в дерьме и помрут. За дни похода, аккуратно подстриженная борода Итана стала похожа на растрёпанную мочалку. А на юном лице Артура щетина пока не росла. Так, едва пробивающиеся усики и пушок на щеках. Пацан ещё совсем, как и многие в их отряде.
       Когда они проходили через очередной населённый пункт, какой-то сердобольный старик сунул Кислому в руку фляжку и ржаную лепёшку. Видимо тронула деда его, осунувшаяся за последние дни, физиономия.
– Докатился! — мысленно ругнулся Сергей — Милостыню уже подают.
      Но подношение взял. Кто знает, когда объявят привал? Отхлебнув же из фляжки, Кислицин был готов расцеловать доброго старикана. В ней оказалось вино и довольно крепкое. Сергей с удовольствием отхлебнул ещё и сунул фляжку Итану. Через минуту от тоски не осталось и следа. Ему вдруг стало всё пофиг. Подумаешь какие-то мятежники! Да, порвёт он их, как Тузик грелку. И тут Кислицин обратил внимание на угрюмо бредущего мастера Уильяма.
– Командир, зацени — воскликнул он и протянул фляжку сержанту.
       Уильям залпом «заценил» всё вино и довольно крякнул. Бородатая физиономия сержанта расплылась в благодушной улыбке.
– Увы, любовь, мне жизнь губя,
   Ты рвешь со мною без стыда.
   Я столько лет любил тебя
   И счастлив с тобой был всегда — вдруг заорал он во всё горло.
      Жевавший кусок лепёшки Итан мгновенно подхватил:
– Гринсливс мне свет зажгла,
   Гринсливс радость принесла,
   Гринсливс в сердце расцвела,
   А кто вместо леди Гринсливс?
       Второй куплет они уже пели дуэтом, а не знавший слов Сергей старательно помогал им мычанием. Сэр Крайтон, который ехал впереди колонны, обернулся и бросил удивлённый взгляд на трёх веселящихся придурков. Но вместо того, чтобы приструнить наглецов, старый вояка вдруг сам стал подпевать им. Пример командующего оказался заразительным и вскоре уже вся колонна ополченцев пела эту старую песню про «леди зелёные рукава».
    Так, весело с песнями, они миновали гряду лесистых холмов и увидели впереди большой населённый пункт. Солнце клонилось к закату и войску был отдан приказ отдыхать. Городок под названием Челтнем оказался практически пустым. Понимая, что война их вряд ли минует, жители перебрались в более безопасные места. Кто-то решил укрыться за стенами Глостера, который находился в двух часах ходьбы, а кто-то решил убраться подальше на юг. Естественно, всё ценное горожане прихватили с собой, но обшарить чужие жилища для воинов было делом принципа. Впрочем, на ополченцев данная привилегия не распространялась. Их отряд так и провёл ночь, разбив лагерь возле дороги.
        Мастер Уильям пропадал в городе да самого утра. Сержант вернулся изрядно поддатым и с полупустым бурдюком под мышкой.
– Эй, бараны, зацените — кинув бурдюк Сергею с Итаном, воскликнул он — Пока Их светлости там совещаются, мы здесь можем немного выпить.
– А что случилось? — глотнув из бурдюка, спросил Итан — Мы вроде бы в Глостер шли.
– Шли, да не дошли — сказал Уильям и плюхнулся рядом на траву — Разведка сообщила, что принц повернул на восток. Хочет обойти Глостер и ударить по нему с юга.
– А зачем? — не понял Кислый — Так же дольше получится.
– Да, потому что река мешает. Северн. — стал объяснять сержант — Как ты будешь город через реку брать. Потери лишние. А с юга равнина. Милое дело.
       Вскоре, к ним подсели ещё пятеро десятников их отряда. Как же можно упустить шанс выпить на халяву. Но долго рассиживаться им не пришлось. Из города возвратился сэр Крайтон и объявил построение.
– Враг уже близко. Готовьтесь — сказал он ополченцам.
       Кто-кто, а Сергей, Итан и Уильям точно были готовы к встрече с врагом. Но на этот раз Крайтон оказался не таким благодушным.
– Если вы, пьяные свиньи, не протрезвеете до начала сражения, — зло крикнул он - я лично выпущу кишки всем троим.
      Граф Солсбери не повёл войско к Глостеру, как планировалось ранее, а повернул на север по большому торговому тракту. Так они двигались ещё часа три, пока не подошли к широкому мосту, соединявшему берега реки Эйвон, которая впадала в Северн с востока. В это время года Эйвон был достаточно полноводным, поэтому другого места для переправы тяжёлой кавалерии противника поблизости не имелось. 
     Похоже, враг находился действительно недалеко. Когда колонна ополченцев подошла к реке, Кислицин увидел готовую к бою армию Уэссекса. В центре, напротив моста стояла личная гвардия графа Солсбери в красных сюрко поверх кольчуг, с вышитым на них жёлтым драконом. Справа и слева от гвардейцев выстроили свои полки бароны. А возле самого моста, по обеим сторонам от него, находились колонны из лучников и арбалетчиков. Сам же граф Солсбери, с отрядом рыцарей, расположился шагах в пятидесяти от основных войск. Как бы в резерве. Он выделялся на общем фоне, блистающими золотой инкрустацией, доспехами, украшенным белоснежными перьями шлемом и, расшитым золотом, красным плащом. Обознаться трудно. Взглянув на подошедших ополченцев, граф указал рукой в сторону моста.
– Гони это стадо на другой берег, чтоб они не путались под ногами — крикнул главнокомандующий Крайтону — Пусть там конницу держат.

       Ополченцев построили на противоположном берегу реки в четыре ряда по триста человек. Сержанты и десятники стояли сзади, образовав что-то вроде заградотряда. Может быть заботами Уильяма, а может потому что они не имели кожаных доспехов, но Кислого с Итаном поставили в последний ряд. Сэр Крайтон оказался прав, враг не заставил себя ждать. Не прошло и тридцати минут, как впереди показались всадники. Эта и была та самая рыцарская конница, которую по гениальному замыслу графа Солсбери должны сдержать ополченцы. Конечно же главнокомандующий не являлся идиотом и понимал, что крестьяне вряд ли остановят, закованных в латы, профессиональных вояк. Он использовал ополченцев как приманку, надеясь заставить противника атаковать и попасть под обстрел. А чтобы действительно преградить коннице путь, воины Уэссекса выкатили на мост несколько пустых телег.
– Пики готовь — скомандовал Крайтон и его слова, будто эхо, повторили сержанты.
– Ну, вот — обречённо вздохнул Итан — Сейчас нас потопчут.
      Сергей это тоже понимал. Алкоголь успел выветриться из башки и теперь всё его тело пробирала нервная дрожь.
– Плотнее стоять, бараны — заорал Крайтон — Плечом к плечу.
       Однако, рыцари противника атаковать не торопились. Они явно ждали, когда подтянутся основные силы. Кислый с ужасом наблюдал, как растёт численность врага. Даже ему было ясно, что армия принца намного сильнее чем у графа Солсбери. До самого горизонта тянулся нескончаемый людской поток. Поравнявшись с рыцарями, враги стали разворачивать полки фронтом. К счастью артиллерии у них не наблюдалось. Похоже, в этом мире порох так и не изобрели. В основном, это были пехотинцы. Кольчуги, шлемы, всё как положено. На воинах голубые сюрко с жёлтым крестом в виде буквы «Х». Именно они первыми двинулись вперёд, а не кавалерия. Приблизившись к ополченцам шагов на сто, воины вскинули длинные луки.
– Щиты вверх — заорал Крайтон.
      Все, кроме первого рада, подняли щиты. Сделал это и Кислицин.
– Не прижимай к голове — успел крикнуть Итан Сергею прежде чем раздался грохот, обрушившихся на них стрел.
       Кислый глянул вверх. Он увидел три наконечника, пробивших его щит насквозь. Руку защищала металлическая полоса, а вот голове бы точно мало не показалось, упрись Сергей ею в щит. Послышались стоны. Видимо кого-то зацепило. Но, в целом, ополченцы устояли. Последовали новые залпы с тем же результатом. И тут вперёд бросилась орущая толпа в зелёных сюрко с изображением арфы на груди. Мятежники сжимали секиры и круглые щиты. Раздался треск ломаемых пик. Под ударами топоров первая шеренга ополченцев стала пятится назад.
– Задние ряды, коли их! — орал Крайтон, но это уже не имело смысла.
      Ополченцы дрогнули. И это мягко сказано. Побросав тяжелые щиты и пики, они мчались прочь. Первыми через мост побежали сержанты во главе с Крайтоном, а за ними неслась толпа ополченцев. Но кроме сэра Крайтана и сержантов, воины графа Солсбери не собирались никого выпускать с моста. Они ощетинились копьями и преградили ополченцам дорогу. В этом и заключался гениальный план Солсбери, создать на мосту людскую пробку. Итан с Кислициным не успели добежать до моста, как там образовалась давка.
– В реку! — крикнул Итан и первым бросился с обрыва в воду.
     Сергей немного замешкался. Река Эйвон была довольно широка и Кислицин сообразил, что плывущие ополченцы станут отличными мишенями для вражеских лучников. Поэтом он решил плыть рядом с мостом, чтобы в случае чего спрятаться от стрел за его опорами. Подбежав к самому мосту, Сергей с разбегу прыгнул в камыши. Он понял свою ошибку только, когда увяз по самую грудь в, скопившемся тут, иле. Кислицин разгребал гряз руками, стараясь пробиться к воде, но это получалось ужасно медленно. А главное, не за что было ухватиться. Он видел, как один за другим его однополчане прыгают в воду и плывут на противоположный берег. Некоторые из них валились с обрыва пронзённые стрелами, но большинству удавалось достичь воды невредимыми.
– Помогите! — заорал в отчаянии Сергей, но никто даже не обратил на это внимание.
      Каждый спасал собственную шкуру. Килицин с ужасом понял, что влип. Ему не успеть выкарабкаться самому до прихода врагов. Поджав колени, он опустился в ил по самый нос и стал обмазывать голову грязью. Вскоре, вместо его головы, над водой торчала грязевая кочка с глазами.
      Тем временем, воины Мерсии тоже достигли моста, рубя практически безоружных крестьян. И вот тут, с противоположного берега, по ним ударили стрелки Уэссекса. Причём, им было абсолютно всё равно кого разят их стрелы - воинов принца или ополченцев. У врагов появились первые потери. Они прекратили убивать крестьян, стараясь использовать их, как живую защиту. Но ополченцы уже сообразили, что на противоположный берег им живыми не попасть. Один за другим они прыгали с моста в реку, пытаясь спастись вплавь. Упрямые вояки в зелёных сюрко отступать не собирались. Несмотря на серьёзные потери, они двигались по мосту вперёд, прикрываясь от вражеских стрел и болтов круглыми щитами.
        Но Кислый ничего этого не видел. Он только слышал вопли множества людей, сливающиеся в один сплошной гул. И тут сердце Кислицина окончательно сжалась от ужаса. Прямо над ним, на обрывистом берегу появились лучники противника. Недолго думая, они стали расстреливать, барахтающихся в воде, крестьян. Самодовольные рожи лучников не сулили ничего хорошего и Сергей замер, стараясь даже не дышать лишний раз. Впрочем, долго им радоваться не пришлось. Арбалетный залп с противоположного берега, заставил вражеских стрелков отступить назад. Те, кто стоял ближе всех, покатились вниз с обрыва, утыканные арбалетными болтами. Многие были ещё живы. Они словно крабы ползли вверх по склону, пытаясь забраться на берег. Но следующий арбалетный залп завершил дело. С торчащими из спин болтами, они остались лежать там, где их настигла смерть.
     А на мосту, между тем, не осталось ни одного живого ополченца. Обстреливаемые с двух сторон, мерсийцы несли большие потери, но отступать и не думали. Они использовали, стоявшие на мосту телеги, как таран и прорвали переднюю линию воинов графа Солсбери. Зазвенела сталь. На том берегу началась сеча. Несмотря на мужество, позиция мерсийцев оставалась плохой. Воинам в стальных доспехах был только один путь - через мост. Им бы отойти и позволить рыцарской коннице прорвать ряды уэссекцев, но сделать это теперь было крайне сложно. Подходили всё новые отряды, преграждая путь к отступлению. Лучники мерсийцев к реке больше не приближались, но продолжали издали обстреливать противоположный берег и плывущих к нему ополченцев.
      Бой длился меньше получаса, но притаившийся в иле Кислицин успел окончательно задубеть. Сергей чувствовал, как холодная жижа вытягивает из него последнее тепло. Ждать темноты, чтобы потом тихо слинять, было нереально. Он раньше сдохнет от переохлаждения. Надо было выбираться.
      Сгребая, торчащие рядом с ним, камыши в пучки, Кислый стал медленно подтягивать тело к берегу. У самого основания первой арки моста виднелась небольшая полоска суши. К ней-то и стремился Сергей. На мосту шёл бой и шевелящийся комок грязи вряд ли мог привлечь чьё-нибудь внимание.
       Вот наконец и долгожданная твердь. Кислицин с трудом встал на ноги. Здесь, под самой аркой моста его никто не мог увидеть. Во всяком случае пока. Сергей скинул с головы, облепленную илом, шапочку, а затем мокрую рубаху и башмаки. Штаны снимать не решился. Просто отжал с них воду, насколько это было возможно. Его всего трясло. От холода или страха, разобрать сложно. Скорее всего от того и другого сразу. Вряд ли в такой момент Кислицин мог строить планы. Просто ему хотелось срочно завернуться во что-то сухое. А рядом с мостом, на склоне валялись трупы вражеских лучников.
       Сергей осторожно приблизился к краю арки и глянул вверх. Он смог увидеть, только щиты, которыми мерсийцы прикрывались от вражеских стрел. Этим уж точно сейчас не до него. Большую опасность для Кислого представляли свои. Хотя, какие они ему свои?! Пристрелят и глазом не моргнут. Но перспектива окончательно замёрзнуть была страшнее смерти и Сергей пополз по склону. Вероятно, безоружный голодранец не заинтересовал стрелков графа Солсбери. Во всяком случае, никто не стал тратить на него боеприпасы. Ухватив ближайший труп за ноги, Кислицин поволок беднягу под арку. Лучник был небольшого роста, но кольчуга добавляла ему вес.
      Впрочем, далеко тащить его Сергей не собирался. Подтянул ближе к арке, чтобы без риска выдернуть из мертвеца стрелы и снять с его кольчуги голубую накидку. Облачившись наконец в сюрко вражеского лучника и опоясавшись его ремешком, Кислый присел на корточки и обхватил плечи руками. Он чувствовал себя в полной заднице. Выбраться наверх было равносильно самоубийству, но и здесь под аркой моста его скоро обнаружат. Опять лезть в холодную воду и, притворяясь мертвецом, плыть вниз по течению? А доплывёт ли он живым под градом стрел? Река текла в сторону союзного Глостера, и Сергей наверняка бы рискнул, но ближайшие события всё изменили.
      На противоположном берегу, в тылу уэссекцев, появился большой отряд рыцарской кавалерии. Недолго думая, всадники ощетинились копьями и помчались на воинов графа Солсбери. Приблизившись они разделились на два отряда. Первый атаковал рыцарей уэссекса с их главнокомандующим, а второй смёл по ходу полк стрелков и врезался в гвардейцев, которые удерживали мост. Раздались крики - «Измена!», «Глостер предатель!» Оживились и мерсийцы. Сергей услышал топот сотен ног, бегущих по мосту на другую сторону реки. Похоже, в битве наступал перелом в пользу принца Эллиота.
      Кислый осторожно привстал, и глянул на противоположный берег. Бой продолжался, но даже Сергею было ясно, что уэссекцы проиграли. Кругом виднелись только голубые сюрко воинов принца. Действительно, вскоре битва прекратилась и оба берега огласил радостный вопль победителей. Впрочем, ликование длилось недолго. На противоположном берегу началось добивание раненых и сбор трофеев. От душераздирающих воплей и стонов, внутри Кислого всё похолодело. Вокруг него полно трупов в доспехах с оружием, а значит скоро найдут и его самого. Это вопрос нескольких минут. И тут только до Сергея дошло, что на нём вражеская накидка. На голое тело конечно, но всё-таки. План так себе. Но другого-то всё равно не было. Даже если он прикинется мерсийцем, как объяснит своё пребывание под мостом. Прячущийся трус. Дезертир. Оружия нет. В бою не участвовал. Повесят, как пить дать. Тут Кислицин услышал человеческие голоса, и они явно приближались. Надо было срочно что-то придумать. Сергей огляделся по сторонам. На том месте, откуда он приволок труп, торчала рукоять кинжала. Вероятно, им лучник помогал себе карабкаться по обрыву. Дальше тянуть было уже нельзя. Кислый схватил кинжал и, подбежав ближайшему мёртвому ополченцу, начал с остервенением колоть его.
– Сдохни, скотина! — орал он, как безумный, не обращая внимание на брызги крови, летящие ему прямо в лицо.
– Эй! Ты что там делаешь? — услышал Сергей на ломаном английском.
     Он повернул голову и увидел двух воинов с изображением арфы на зелёных сюрко, которые спускались вниз по обрыву. Их щиты были закинуты на спину, а руки сжимали окровавленные топоры. Одному воину было уже лет под сорок, второй выглядел чуть старше Артура.
– Он... Он шевелился! — перепугано взвизгнул Кислицин — Честное слово!
      Поглядев на испачканного кровищей Сергея, воины вдруг захохотали.
– Ты откуда такой? — спросил воин постарше.
– Дарак, это же один из сосунков, примкнувших к нам в Ворчестере — ответил за Кислицина молодой, на более чистом английском — Видно сразу, что он раньше не убивал.
– То-то я гляжу, все штаны мокрые — заржал Дарак — Первый раз на войне?
– Первый — честно признался Кислый — А вы ведь не из Мерсии вроде?
      Воины удивлённо переглянулись.
– Ирландцы мы — ответил Дарак — Из Ирландии. А тебя как звать-то, чумазый?
– Артур я — радостно воскликнул Кислый, видя, что его не торопятся добивать — А про вас я слышал. Вы наёмники.
– Вот именно. Наёмники — рявкнул ветеран — Поэтому нечего зря болтать.
       Он подошёл к, истыканному Сергеем, трупу и начал его обшаривать.
– И что ты собираешься найти у этого оборванца? — хмыкнул молодой.
– А вот что! — вытряхнув из башмака убитого ополченца пять медяков, рассмеялся Дарак — Это вам благородным только золото подавай, а я и медью не брезгую.
– Ты разве дворянин? - взглянув на молодого воина, спросил Кислицин.
– Раян О'Салливан — гордо ответил тот — Потомок старинного рыцарского рода. Удивлён, что я наёмник? Так уж заведено у нас в семье. Младший сын должен стать либо монахом, либо наёмником. Я предпочёл быть наёмником. Ладно, Артур, идём. Покажу тебе, как делать деньги на войне. А этот болван пусть здесь собирает всякую мелочь.