Закат (похождения в мире Prophesy of Pendor)

Здравствуйте!
Предлагаю вашему вниманию рассказ, местом действия которого является мир Пендора. Просьба кидать замечания/предложения особенно по "канонам игры" ибо что-то я мог банально забыть.

Выкладываю за раз не более 6 вордовских страниц.

Краткая аннотация
Однажды Тимофей узнаёт, что у каждой известной игры есть своя копия в "почти что реальном мире". Вскоре ему предстоит попасть в мир Пендора, дабы принять участие в тяжелейшей борьбе двух непримиримых сторон...

Ветер, несущий дневную жару, немилосердно хлещет меня горячим воздухом и мелкой пылью. Впрочем, солнце уже начинает клониться к горизонту, обещая приятную прохладу вечера и жёсткий холод степной ночи.
Внизу, у подножия пологого спуска, с некоторой ленцой течёт местная речка. Небольшая, но глубокая. Струги с купцами и всякой-разной братвой ходят по ней круглый год. Но у склона холма, река мелеет. Здесь она щедро засыпана гладкой вылизанной галькой, покрывающей огромные острые валуны из гранита, на которых, видимо и лежит степь Д`Шар.
 Перегоняемой скотине река здесь почти по брюхо. На несколько дней пути вокруг эта переправа единственная. Так что места здесь оживлённые, полные шума, гама и бесед. Скотоводы не видят друг друга месяцами, а то и годами, поэтому на пару рюмочек чая время всегда находится. Тут же куют деньгу масса всякого народа, от чайханщиков и кузнецов, до воров и проституток.
Переправу охраняет гарнизон в сотню копий, расположенный в деревоземляных укреплениях. Невысокие, и не слишком прочные «коробки» вызвали бы смех у любого за пределами Степи – но для кочевников сойдёт. На самой высокой «башне», гордо трепыхается флаг Ксеркса. Это претендент на престол Д`Шар, жаждущий свергнуть гадского гада Санджар-Хана за то, что он гад. Вообще-то сей балабол не жаждет ничего, кроме развлечений. Погоду делает его свита, жадная и вечно недовольная своими наделами. Хотя если честно, основные игроки там даже и не они… Ну да ладно. Так или иначе, их всех много и гражданская война в Д`Шар полыхает уже второй год.
 Здесь начинаются земли мятежников. От нашей бронированной конницы он защищён большой и пустынной степью. Ну и этими жиденькими укреплениями, способными убить со смеху многих наших инженеров… Только наступать мы сюда не будем. В последние месяцы нам не до наступлений, мы по уши в стратегической обороне. Собственно из-за этого, приходится постоянно угадывать, где ударит противник. Поэтому, такие как я регулярно прочёсывают вражьи форпосты и тылы, в поисках сведений о перемещениях мобильных отрядов и потоков снабжения.
В овраге пасутся два сонных коня. А я лежу на земле, наблюдая за местностью. Вчера всё было легко и ясно. У меня было шесть отборных головорезов и простое задание – переправиться в «секретном местечке», и перебить небольшой отряд противника до его подхода к Стану. Забрать документы, за которые наш Тимур и его команда душу продать готовы.
Ну, так планировалось.
На деле секретная переправа оказалось «сверхсекретной». В том смысле, что отмель закончилась посреди реки, и там же началась быстрина с водоворотом. Переправлялись ночью, в спешке, толком не изучив место. Вот и смыло весь отряд. Как сам вылез, не помню. Возможно, меня спасло упрямство. Я не пытался вернуться, когда опрокинуло коня, а плыл вперёд и таки добрался до спокойной воды. Остальных протащило по острым гранитным валунам, и утопило как котят. Аллес!
Ночью пришлось немножко побыть конокрадом. Без лошади тут как без ног. Нанёс визит ближайшему племсовхозу имени местного Чойбалсана. В процессе кражи прибил две собачки и, оглушил бедолагу-чабана, схлопотав «минус» в отношении этого клана к себе. Надеюсь, больше не встретимся…
И вот уж полдня как, торчу я на холме, пропариваясь на палящем солнце, как в баньке. А деться некуда, ни деревьев понимаешь, ни кустарников.
За спиной злосчастный КПП и возле него Стан, около которого полукругом расположены несколько кочевьев. Ждут своей переправы у берега или просто отдыхают. Кроме рёва скотины и лая собак, слышна музыка и песни, азартные крики. Какие-то там соревнования у них. В общем, народ наслаждается жизнью. У них тут она непростая. Особенно сейчас, когда много мужиков на войну забрали, и ни конца этому дурдому, ни края.
Мое внимание привлекает точка, появившаяся на горизонте. Ага!
По мере приближения, можно увидеть, что это пятёрка уставших вояк. На груди знаки Ксеркса. Напрягаюсь, кровь становиться горячее. У них цель передать документы командиру КПП. А у меня приказ, их перехватить. Как-то не совпали мнения у наших начальников. Бывает…
По большому счёту, мне за провал задания ничего не будет. Не я же эту гадскую переправу нашёл. А если выполню – золотом не осыпят. У нас как-то не слишком героев закармливают. Но от этих документов, зависят не только жизни сотен воинов, среди которых и мои друзья. От них зависит и моя драгоценная шкура, которая вечно рискует быть продырявленной в безвылазных прогулках за линию фронта. Прохлопаем удар, попадём в замес. Нас же первых и бросят, дырки затыкать.
 Обстановка на фронтах кислая как лимон. Затянувшуюся гражданскую войну в Д`Шар мы постепенно проигрываем. Ресурсы на исходе, людей не хватает. И в этой ситуации пропустить хотя бы один серьёзный удар – уже катастрофа.
Надо рискнуть!
Отвязываю одного из коней, который покрепче, влетаю в седло и начинаю спуск. Убогая лошадка, еле идёт, но я и не тороплю. Мне как раз бодрячка изображать не надо. Если я правильно понял, с кем связался, даже догонять их не придётся.
Заметили, оживились и рванули ко мне со всех копыт, забыв про усталось. Усмехаюсь, я угадал.
За полгода службы тут уже всё, что хочешь можно угадать… Я этих уродов навидался столько, что готов читать их мысли наперёд. Я один, свидетелей вокруг нет. Так почему бы меня не прирезать, а вещи не продать? Там в Стане, торговцы даже спрашивать не будут, где взял. Не принято.
И всё равно никогда не мог понять тяги грабить одиноких путников. Если он едет один, стало быть, ему даже за поездку в караване платить нечем. А вот отношения с его кланом можно испортить, причём с самыми неожиданными последствиями. Я вот вчера испортил, но у меня выбора нет. А эти могут против себя столько народа настроить, что житья им не будет. Но это ж завтра, а сейчас даже за дряную лошадку, рваный кафтан и вонючие тапочки можно купить большой кувшин вина с немудрёной закуской…
Ко мне они подъехали кучкой. Самоуверенность двести процентов. Крутые, аж пальцы сами веером загибаются, приходиться обратно разгибать…
– Куда путь держишь, уважжжаемый? – грозно спрашивает первый. Худой с жиденькими усиками, скалясь жёлтыми кривыми зубами. Одет побогаче остальных, главнюк видимо.
– Дайте… воды! – хриплю я, убедительно покачнувшись, и едва не выпадаю с седла. Ой, увлёкся, блин!
– Водичка нынче дорого стоит! – скалит «усик» свои зубы и оборачивается назад, встретить одобряющий ржач остальных. Ему без этой поддержки, в глаза мне страшно смотреть. Кровь шакалья…
– Я зарыл… там… – вяло показываю рукой вглубь степи и бессильно замолкаю, под заинтересованное молчание. И ведь даже не вру. Я действительно много кого в степи зарыл.
– Что? – оживился парень, в глазах блеснула алчность. – Зарыл?! Где?!
– Там… ВОДЫ! – и ложусь на бедную лошадь, изображая немощь.
Таки прокатило. Фляжка оказывается у меня в руках. Отвинчиваю пробку, жадно прикладываюсь. Впрочем, не делаю, ни глотка. В западло мне резать тех, с чьей фляжки хлебнул. Такой вот я суеверный.
– Поехали, глянем? – оживился этот, с усиками, повернувшись к своим. Не вожак, определённо. Родственнички видать пристроили, десятником, письма разносить.
– Успеем, – веско сказал второй. Коренастый, внимательный, рассудительный. Вот видимо он неформальный вожак. Жаль, осложнит он мне работу.
– Куда он от нас денется? – продолжал коренастый. – Выполним задание, отдохнём, да и съездим…
Вот не люблю я умных! На их фоне вся моя гениальность блекнет, а хитрые планы превращаются в тупые авантюры. И чего этот коренастый с утра костью не подавился? Сволочь!
Усик на моё счастье начал было спорить. Боялся, что я откину копыта, и не успею сказать, где сокровища. Коренастый возражал, мол, раз один в степи не издох, так и теперь не помрёт. Остальные трое молча, сидели в седлах, посматривая на спорщиков, но не встревали. Наконец усик, сдался. Решили даже не вязать меня, ибо куда я от них денусь? Определённо не зря ж я с лошади едва не сверзился.
Порешав вопросы, парни обо мне словно забыли. Те трое молчунов даже повернулись ко мне спиной, возобновив движение к КПП.
– Фляжку верни! – приказал «усик», требовательно протягивая руку.
Жаль, конечно, не отъехали подальше. Тут знаете ли крики могут быть, и вообще на людях неудобно… Ну ладно, видать судьба такая.
Возвращаю фляжку. В морду метким броском. Он рефлекторно дёрнул руками, закрываясь, и в следующий миг блеснувшая кривая сабля полоснула ему по шее. Хрип, согнутое тело… Готов!
Практически сразу в меня летит нож. Коренастый! Ну, с-сука быстрый какой! Слетаю с коня, укрываясь за конским боком. Тяжёлый нож, успевает только чиркнуть меня по плечу, тело пробивает сильная боль. Рывком возвращаюсь в седло, в руках дротики. Коренастый уже выхватил свою саблю, его конь мчится ко мне. А те три тормоза, только разворачиваются…
Н-НА!
 Первый пошёл! Коренастый с хрипом хватается, за пробитый бок, в котором торчит дротик, роняя оружие. Если и жив – уже не боец. Трое других, растерявшись, машинально делают то, что им вбили в головы на тренировках – пытаются разъехаться в разные стороны, вынимая луки из чехлов.
Фигушки!
Мчусь к ним и с силой швыряю один дротик за другим, пока вокруг меня не остаются лишь корчащиеся тела, да перепуганные лошади.
Всё. Из жалости добиваю коренастого, и сгоняю лошадей в кучу. Нефиг добычу упускать.
Первым делом, ещё дрожащими руками, перевязываю себе руку. Зацепил-таки коренастый. Молодец, резкий.
Потом, присаживаюсь возле дёргающегося в агонии «усика», срезаю ремни на заляпанной кровью сумке. Отхожу подальше, открываю. Да, они самые. Три письма. Не обманула разведка. Впору радоваться.
Осматриваю одежду. Вроде бы кровью не заляпался, так брызнуло чуток. Пылью посыплю, не заметят. Скатив тела в овражек, собираю лошадей в мини-табун и двигаю в сторону Стана. Я теперь небольшого пошиба торгаш. Лошадок еду продавать. На вырученные деньги доплыву купеческим стругом от Газина, до Сех-Пазара. Передам весточку, Тимуру, стоящему с армией в ожидании этих сведений. И уже с чистой совестью двину морем через Ишкоман на Торбу. Собственно там я формально и служу, в одном из подразделений столичного гарнизона.

Prophecy of Pendor

Косяк, однако 
Спасибо за правку.

1 Ловушка

Белые приземистые мазанки, в шикарном вечернем закате, слегка окрашены розовыми тонами. Надо отдать должное – графика в этом мире хороша. Не настолько чтобы перепутать её с нашей реальностью, но всё-таки. Невольно вспоминаешь анекдот про Вовочку, который нарисовал в ванне такого шикарного крокодила, что его папа выскочил через нарисованную дверь. Здесь такое сплошь и рядом, хотя самое красивое что можно увидеть – закат.
Закат – это моя слабость. Обожаю наблюдать за тем, как гигантский раскалённый шар, плавно уходит за горизонт, создавая прекрасную картину синих небес, переливающихся розовым свечением. В Степи плоской как блин, это зрелище радовало меня ежедневно. Здесь же, в этой унылой деревеньке, местность холмистая и потому увидеть закат мне не светит. Обидно! В последний день, который мне удастся провести в Пендоре, я лишён самого лучшего из зрелищ.
Со скрипом открылась нарисованная дверь и, появилась дородная баба в косынке, словно специально призванная разрушить всю романтику. Мелькнуло деревянное ведро, и мимо меня пролетели белесые вонючие помои, шмякающиеся прямо у ног.
С руганью отскакиваю назад. Сжимаю руки в кулаки, смотрю на безразличное лицо селянки, пока дверь не захлопывается. Нет-нет! Ничего делать с этой дурой я не буду! И так тут уж «-2» в отношениях с деревней. Первый минус за то, что собачку пнул – развякалсь, зараза. А на второй раз пришёл её хозяин и убедительно попросил отмудохать его специально принесённой с собой дубинкой…
Поэтому местных я больше не трогаю. Ещё чуть и они на меня кидаться начнут с дубьём да дрекольем, а мне, и деться некуда – едва отойду десяток метров от ближайшего здания, сразу упираюсь в невидимую стену.
Назначили меня рыбаком по другую сторону удочки! Какой-то лорд, чтоб ему ни дна, ни покрышки, нажаловался ищущему подвигов Авантюристу, что некто убил жену, изнасиловал лошадь и потырил все старые коврики. Слёзно просил грохнуть гада.
Гадом система назначила меня. Едва я вошёл в село, как мои доспехи и оружие, сменились крестьянским платьем и ржавой косой. Даже сообщили о примерном времени начале квеста. Ещё бы поздравительную открытку прислали, сволочи…
Подхожу к чьей-то избе. Присаживаюсь на покосившуюся лавочку из распиленного вдоль бревна, откидываюсь спиной на тёплую стену, прогретую солнцем и ещё не остывшую. Вот же непруха! Туго прошла моя жизнь в Пендоре. Столько историй пережил, дров наломал – и вот финал: устроился свиньёй на скотобойню. Хрю-хрю!
Остаётся только ждать. Скоро Герой припрётся сюда, творить Добро и Справедливость, и тогда моя буйная история завершится. Впрочем, это будет через пару часиков. Пока ещё можно походить, полюбоваться. Подумать…. Повспоминать…
***
А начиналось то всё довольно странно. Я человек занятой и совсем не геймер. Так… напряжение спускаю иногда, всё больше с читами, да с кодами. Особенно нравилось мне врагов из лука сшибать на полном скаку.
Но однажды меня пригласили подключиться к одной сетевой средневековой зарубе. Потом позвонил некто Стасик и назначил встречу о приёме на хорошо оплачиваемую работу. Я, конечно, удивился, но пошёл. Попытка не пытка, облом не в лом.
На съёмной, заваленной аппаратурой квартире, меня ждал лохматый и мохнорылый кулхацкер с восторженным взглядом и наполеновскими планами.  Из еды – кофе и быстрая лапша, как бы ни в одной и той же кружке. Из одежды джинса, да потёртый временем свитер. В общем, когда я на это поглядел, появилось желание повернуться и уйти. Но, сдержался. Любопытство сильная штука.
Стасик до-олго выносил мне мозг на тему «мира тени», представляющего собой «след» от идеи, если она захватила тысячи умов.
– Понимаешь, Тим, – говорил он, размахивая кружкой с кофе (или с лапшой, ХЗ). – Людям НЕ НУЖНА виртуальная реальность! Надо только создать её прототип в виде обычной игры и добиться, чтобы она стала популярной среди тысяч человек. Тогда и появляется Тень. Ну, или Эгрегор, если по-умному. Эта штука сочетает в себе вполне реальные ощущения и физику, но к ним приплетается игровая механика. И этот полуигровой мир, ухитряется быть реальным, пока он увлекает мысли достаточного количества поклонников. Это почти как осознанные сновидения, только не индивидуальные, а групповые.
– Короче, Склифосовский, – морщился я. – Кофе не пролей, во-первых. А во-вторых, мне всё это до фонаря. Ты насчёт работы, что-то там говорил. Да, нет?
– ДА! – он подпрыгнул в кресле. – Мы нанимаем людей, которые там ЖИВУТ. Тестеры если угодно.
– Беспрерывно?
– С перерывами, конечно. Время там неравномерно. Где-то треть суток, оно течёт в несколько раз быстрее, чем здесь. Иными словами, если приспособиться спать именно в этот период времени, ты сможешь жить в двух мирах, и, причём там ты будешь жить дольше, чем здесь. Единственное неудобство, тебе придётся спать с семи вечера, до двух утра. Иначе не попадёшь в ритм.
– Не проблема, – говорю. Но есть один вопрос. Где ты меня кидаешь?
Он с насмешкой посмотрел на меня, и я вдруг осознал, что этот чокнутый отнюдь не придурок. Он умён и возможно куда больше, чем я могу себе представить.
– Боль там настоящая, Тим, – наконец сказал он, глядя мне в глаза. – И война там настоящая. С ненавистью к врагам. Тамошние жители, отнюдь не тупые боты, а такие же люди, как и ты. Но главными врагами там будут отнюдь не местные, а наши же, земляне. Со временем поймёшь почему.
– То есть я буду наёмником? – ухватил я суть.
– Совершенно верно. Ландскнехтом…
– А если меня убьют?
– Тогда всё, – Стасик пожал плечами. – Ты уже никогда не попадёшь в «мир-тень», и твоя работа у нас закончится.
– Ладно, – говорю, попробовать-то хоть дашь? Для начала…
– Безусловно. Мы сделаем пробное погружение, чтобы ты понимал, о чём речь. Иногда при подключении бывает больно. Если боишься, я могу сделать обезболивающий укол.
– Да похрен! – сказал я, надевая протянутые мне узкие, темные очки.
***
Задумавшись, я не заметил сразу всадника, въезжающего в село. А когда дошло, то внутри всё сжалось. Нащупав косу, поднимаюсь, неотрывно глядя на приближающийся силуэт. Мощный конь, всадник в доспехах, с ним несколько таких же. Вот же блин! А я надеялся, что они придут в темноте, и будет шанс спрятаться. Квест же не вечный. Хотя, погоди ка… это не рыцарь. Купец!
Облегчённо вздыхаю. Ещё чуть поживу…
– Эй, ты! – кричит он, – где староста?
– Да тутычки, рядом, – говорю и показываю рукой в центр села. А сам машинально прицениваюсь и к его охране и к барахлу. Сидящий во мне кочевник уже пересчитал всю добычу и все варианты её получить. Это я в себе наверно уже никогда не изживу.
Сажусь на скамейку и расслабляюсь. Чего ещё делать? Может правда караван грабануть? Они меня, конечно, завалят, но зато Герою, мать его так, не достанусь. Хотя нет, в этом случае квест им будет выполнен.
Нет уж! Фигушки. Пусть побегает!

2 Историческая справка 
 
В Ишкомане я застрял на целых два дня. Местные купцы, это вам не междугородний транспорт, идущий по расписанию. Будут торчать тут, пока не наторгуются досыта, потом прикупят чего-нибудь и попрут дальше. Поэтому ближайший корабль на Торбу (в который меня согласились пустить) только послезавтра утром.
Неожиданно для себя я оказался не у дел. Отдыхать не хотелось, ибо я этим занимался три дня подряд, пока плыл сюда. Гулять тоже не хотелось, я изучил Ишкоман вдоль и поперёк ещё, когда по нему прямой наводкой лупили катапульты с «греческим огнём», а мы в дикой спешке готовили все возможные варианты обороны на узких извилистых улочках…
Поэтому я пошёл «прожигать день» за кружкой эля.
Кабак был полупуст. На дворе день, народ кто на работе, кто на дежурстве, иные ещё не отоспались после ночной смены. Так что найти знакомых возможности не представлялось, а вечером я тут гулять не буду. Подойдя к кабатчику, перекинулся с ним десятком слов, поспрашивал про знакомых, с которыми обороняли город. Заказал себе кружку пива с тарелкой каши и уселся за стол, у окна. Тут и светлее, да и удрать есть куда, в случае чего. Стекол нет, вместо них тонкая прозрачная плёнка – мочевой пузырь быка. Пробить – раз плюнуть.
Гляжу на изрезанную столешницу, и в голове всплывает такая же посечённая оврагами степь. А на ней, словно шахматные фигурки, выставлены полки и отдельные отряды, готовящиеся штурмовать Ишкоман. Я вижу их каждый раз, когда оказываюсь в этом городе.
Войну за власть в Д`Шар, начали отнюдь не мы. Местные резались друг с другом и раньше. Но с прибытием «теней», дискотека пошла куда веселее и энергичнее. Тень, это кстати название фирмы, по аналогии с мир-тенью.
Насколько я понимаю, «тени» нашли способ заработка на разнице в скорости течения времени. Ребята берут в «реале» какие-то задания, не требующие применения материальных средств, и выполняют их тут в Пендоре. Чем заняты – бог весть. Может быть, аналитика какая-то? Набрать сведений с вагон и тележку, сидеть тут месяцами разжёвывать. В реале то и недели не проходит. Сверхоперативность получается.
Дела шли успешно, вскоре число сотрудников выросло на порядок, и «в подвалах» им стало тесновато. С этого момента началась колонизация Пендора. По-крайней мере у них появилось такое желание.
В глухих степях под Нал Таром «тени» развернули целый комплекс зданий, этакое «Сколково» с крепостной стеной. Вопрос с тутошними финансами решили просто – поставили в каждом крупном городе «агента с рацией» и всегда знали, какой товар куда везти, чтобы прибыль была наибольшей. Это уж не говоря о левых рудниках и запрятанных фермах, да прочих шалостях.
Первое время своих вооружённых сил у них не было. За охрану, «тени» платили владельцу Нал Тара, от остальных напастей спасались скрытностью. Местные вообще думали, что комплекс зданий – это монастырь.
Но правитель как выяснилось «защищал» их исключительно от себя. Караваны то и дело грабили, на посёлок начали нападать… Наёмники делу не помогли, ибо местные головорезы искренне не понимали, зачем охранять товар за деньги, если можно просто его отнять у этих «без роду-племени». Ответки то не будет!
«Теням» либо нужно было вырастить свой клан, либо пригласить дружину с харизматичным вождём, которому выгодно будет охранять, а не грабить. Покумекав, «тени» такой дружиной обзавелись, точнее несколькими дружинами. А вместо «вождя», на все командные должности позвали «землян». Точнее команду реконструкторов – реконов, знающих с какой стороны подходить к лошади, и чем глефа отличается от алебарды. Для координации их действий, был создан штаб.
Вскоре новоявленные «ханы» освоились, и поотбивали у пиратов и рейдеров всякое желание не то, что грабить, но даже смотреть в сторону «монастыря» и его караванов.
Дело шло в гору, численность «дружины» стремительно росла – но это сильно радражало владетеля Нал Тар. Он боялся, что ему перестанут платить. И в духе этого общества попытался совершить налёт на «охраняемых им». Для острастки, чтобы не забывали, зачем они платят. А заодно и цену поднять.
Но не сложилось. Реконы разнесли его армию в пух и прах, после чего, забив на приказы штаба, пошли на Тал Нар, который был взят молниеносным ударом.
Однако этим они открыли ящик Пандоры. Соседи «теней» заметили и пошли на них войной. Многие феодалы вписались за бывшего владетеля Нал Тара, из страха повторить его судьбу. Их естественно поддержал Санджар-Хан.  Началась война. Реконы быстро учились воевать, но их давили числом. Сам Нал Тар воины Санджар-хана трижды пытались взять штурмом, и трижды их с трудом отбивали.
Тогда штаб, вошедший во вкус военных игр, поменял стратегию, приказав реконам примкнуть к полудохлому мятежу Ксеркса. Два мятежа слились в один. Началась долгая история, полная жарких боёв, бесконечных переговоров, интриг и предательства. И штаб и реконы понемногу осваивались в своих ролях и уже через год, армия Ксеркса контролировала три четверти Д`Шар. Штаб держал за жабры Ксеркса и многих его людей. Война близилась к завершению.
Но тут случилась проблема. Реконы, набравшие изрядный вес в Д`Шар, начали требовать пересмотра договора. Роль наёмников на окладе их больше не устраивала. Они хотели видеть отдельной охранной фирмой, а не работниками «меча и топора».  Руководство «теней» решило, что ребята малость заигрались. Незаменимых кадров не бывает. Начался лютый срач. На радость Санджар-Хану, войска Ксеркса прекратили боевые действия и занялись исключительно друг другом. Реконы захватили и арестовали всех ключевых людей, управляемых штабом. Вместо них начали ставить своих, полностью выводя армию Ксеркса из подчинения штаба.
В несколько ходов они оставили штаб без армии.
Тогда «тени» перенесли драку в реал, устроив блокировку «очков», без которых войти в мир-тень невозможно. Реконы моментально исчезли. Армия Ксеркса начала разваливаться, превращаясь в массу банд, которые с удовольствием грабили, но не желали воевать.
Именно в это время начали привлекать нас – случайных, в общем-то, людей, которых специалисты фирмы спешно отбирали в сетевых баталиях по каким-то своим критериям и приглашали «поиграть». За деньги. Лишь бы соглашались.
С войсками Санджара бились в основном местные же феодалы, понимающие, что после подавления мятежа им крышка.
Мы должны были уничтожать только банды, но очень быстро превратились в карателей. Реконы успели настроить против нас почти всех мало-мальски значимых людей среди воинов и купцов, стоящих за Ксеркса. И многие «банды» принадлежали им. Кроме того, штаб, в отличие от реконов, не удосужился познакомиться, со сложной здешней дипломатией и совершил целый ряд действий, которых не надо было совершать. В итоге наш «корпус» стал врагом почти всем силам Ксеркса. Мы не могли даже приблизиться к воюющим против хана феодалам – они сразу нас атаковали, иной раз, заключая союзы со своими врагами. Лишь бы против нас.
Штаб, потерял контроль над ситуацией, но попытался вывернуться ещё раз – пойдя на мировую с Санджар-Ханом. Благо, тот не понимал, с кем связался, и был рад получить сразу несколько боеспособных полков и стабильное снабжение, в том числе и деньгами.
Пошла третья часть марлезонского балета. Мы начали долбать сторонников Ксеркса, понемногу восстанавливая свои отношения с частью земель и людей Д`Шар.
К тому времени Степь уже был пожжена везде по два раза, а кое-где и по три. Фирдсвейн захватил Нал Тар и ряд крепостей. Имперцы заставили Санджар-хана платить им дань. Хорошо хоть Сарлеон, увязнув в склоках и войнах, нам пока внимания не уделил. Но и это было не за горами. Мы вынуждены были это терпеть, в надежде добить Ксеркса и заняться добрыми соседями.
Однако вскоре пришли весточки из «реала». Реконы ухитрились найти спецов, поставивших запрет на блокировку очков. Вскоре они снова появились мир-тени.
Быстро привели в чувство побитую армию Ксеркса и возобновили войну. Теперь уже ни о каких переговорах речь даже и не шла. Воскресшие реконы твёрдо решили избавить Пендор от присутствия «теней».
С ними у нас идёт, говоря по средневековому, «плохая война». Ландскнехты против швейцарских наёмников.  И завершится она ПОЛНЫМ уничтожением одной из сторон. Причём у реконов была возможность набраться ума и опыта, а у нас времени на это попросту нет. Большинство наших погибает раньше, чем успевает хоть чему-нибудь научиться.
Борьба идёт только для того, чтобы оттянуть время на создание «вундервафли», которая устроит реконам «окончательное решение» их вопроса. По-крайней мере «тени» и Стасик в частности – клялись и божились, что это дело не за горами. Ещё немного, реконы пропадут пропадом, и замученный в конец Д`Шар, обретёт покой.
Главное - продержаться.

3. Необычная прогулка
Поигрывая кружкой, сижу в философских размышлениях: взять ли ещё эля, или уже хватит пить.
Скучно мне!
Однако запрос был услышан Мирозданием. Ко мне подошёл огромный верзила в одежде характерной для Равенстерна. Бегло осматриваю его, ощущая тяжесть своего оружия на поясе. Скорее всего, очередной наёмник приехавший ловить рыбу в мутной воде гражданской войны. Куда больше меня заинтересовала стоящая рядом красивая девушка в дорогом платье.
Что эти двое забыли здесь? Местные живут в строгих социальных рамках, которых никогда не нарушают. Наёмник-то ладно, но богатая матрона в эту дыру ни за что не придёт. «Земляне»?
– Привет, шайтанама! – скалит зубы парень, – Хорошей тебе добычи!
– Симметрично! – пожимаю руку, показываю на свободные табуретки.
– Серёга, – говорит он, усаживаясь. – В Равене меня зовут «Борис Ворон».
– Тим, – кратко отвечаю, и снова кошусь на девушку. – В Равене меня не зовут никак.
– И правильно, – благодушно отвечает Серёга. – Такая же степь-говно-верблюды как и у вас, только ещё и морозит не по-детски.
– Здравствуй, Тим! – улыбается девушка, осторожно усаживаясь на стул. – Меня зовут Лера.
 Даже не смотря на полумультяшную прорисовку, выглядит она очень мило. Кстати, где-то я её видел.
– Очень много наслышана о твоих подвигах, – мягко сказала она.

Мда? Как-то я сразу подтянулся весь. Даже пожалел о своей привычке ходить голодранцем. То ли дело Серёга – хоть на витрину ставь!
– А кое-какие подвиги я даже видела… – засмеялась она, видя недоумение на моём лице – неужели ты не помнишь. Под Сех-Пазаром, караван?
А! Точно… мы патрулировали территорию, получили сигнал тревоги, и выхлестнули банду колхозников, решивших разжиться за счёт проезжавших торговцев. Только караван был НАШ, и поэтому колхозники не успели даже пожалеть о своём решении.
Она там была. Я вспомнил. Только настоящее имя не спрашивал, а ненастоящее благополучно забыл.
Лера повернулась к Ворону и мягко сказала.
– Спасибо за охрану, Серёжа. На сегодня ты свободен.
Ворон угрюмо хмурится.
– Ты хорошо подумала?
Она кивнула и ещё раз улыбнулась.
– Не беспокойся. Этот парень защитит меня от кого угодно!
Мельком преглядываюсь с Серёгой. Внутри заворчал маленький степной хорёк. От кого это ты, красавишна, себя МНОЮ защищать собралась? Или это так, для красоты сказано? Ладно, посмотрим как оно дальше будет.
Серёга тяжёло встаёт, хлопает меня по плечу.
– Береги её!
– Как себя! – клянусь, подняв руку, сжатую в кулак, в приветствии «народный фронт».
Ворон скептически смотрит на два глубоких шрама, украшающих мою физию, на левую четырёхпалую руку, и на свежую нарукавную повязку, которая опять пропиталась кровью.
– Не надо как себя. Хорошо береги!
– Серёжа, иди. – Ласково говорит Лера, – Разберёмся.
И Ворон, скорчив недовольную рожу, уходит.
– Душно тут, – жалуется Лера. – И воняет! Пойдем, погуляем? Нам нужно поговорить.
В голове мелькает радостная, но дурная мысль, что если она попросит кого-нибудь убить, то оплату возьму исключительно натурой. И грохну хоть самого Санджара!
***
Мы идём по узким улочкам Ишкомана, прячась в тень, от жары. Вокруг бушует ветер, но крепостная стена защищает нас, только над головой слышно завывание.
Выходим на торговую площадь. Тут как всегда шум и гам. Орут зазывалы. Имперские торговцы, притащившие финики лаются с «коллегами» из Фирдсвейна, которые приволокли сушёную рыбу. Делят удобную площадку. Причём обмен любезностями никак не мешает им одновременно впаривать свой товар идущему людскому потоку.
Слева немолодой уже воин-степняк наезжает на мастера-оружейника. Тот держит в руках новенькое копьё. Вояка показывает рукой на оружие и орёт как пострадавший. Лера испугано косится на них и невольно делает шаг ко мне. Я тоже поддержал почин ещё чуть сблизив расстояние…
– Они не ссорятся, – поясняю, – торгуются. Никак цену не сложат.
Диалог шёл по нарастающей. Они покрывали друг друга не слишком оскорбительной руганью, типа «чтоб тебя ишак за язык тяпнул!». Потом приплели всех местных богов, несомненно, смотрящих на бесстыжего собеседника, осуждающе покачивая бесплотными головами… Боги таки не помогли. И вот уже воин схватил свой кривой кинжал и, потрясая им, что-то орёт, брызжа слюной.
Обхожу Леру с другой стороны, отделяя её от расшумевшегося вояки. Но это так, чтобы не пугалась. Я-то знаю, что он сейчас наорётся всласть, и уберёт свою зубочистку. Торговец вон даже к своим ножнам не притронулся, стоит и скалится щербатой пастью на всю ширь небритой рожи  . Мисс Вселенная, блин.
Лера ведёт меня дальше. Внешний «дворянский» вид девушки делает своё дело. Торговцы не орут нам на ухо, не хватают за рукав, и не тычут в лицо своими «уникальными предложениями со скидкой и бонусом специально для нас». И на том спасибо.
За площадью начинается небольшая пальмовая рощица. Здесь много прогуливающихся знатных особ, косящихся на мою запылённую форму. В конце рощи – квартал для «толстолобиков». Там живут избранные. Я был уверен, что туда мы и пойдём.
Ну а где ещё Лера предложит мне отдаться за убийство какого-нибудь представителя здешней знати? Не на улице же….
Но мы туда не идём, огибая элитный квартал, постепенно выходим из рощи. Она расспрашивает о моей жизни в реальном мире. Про здешние похождения, видимо знает и так. Отвечаю краткими, рублеными фразами. Без подробностей.
– А я сестра Стасика, – говорит Лера, – и заместитель директора фирмы. Здесь, работаю специалистом по артефактам. У нас открылся новый проект. Набираю себе команду из людей способных снять звезду с неба и принести к указанному сроку! Оплата лучше, чем где либо!
Удерживаюсь от гримасы разочарования. Значит, романтическое свидание мне не светит. Придётся вернуться назад и нализаться до поросячьего восторга. Потому что ни в каких авантюрах этой девицы я участвовать не буду. В таких «командах» народ живёт даже меньше, чем в нашем многострадальном войске.
– Мне захотелось посмотреть на тебя – мягко журчит Лера, своим приятным голосом. Ох, и лиса! – О твоей живучести уже легенды ходят!
Пожимаю плечами. На этой войне про любого, кто пережил полгода, роман писать можно. В стихах.
– Ты всегда такой немногословный? – удивляется она, видимо утомившись от монолога или от безрезультативности своей лести.
– Мне больше нравится слушать, чем говорить, – отвечаю. – У тебя голос красивый. Под стать внешности. Надеюсь в реале ты не хуже.
В реальности, она может быть страшная как смерть, а ещё беременная и с десятью кредитами. Но отчего бы не польстить в ответ? Ей вон понравилось, аж зарделась вся.
– Но вынужден отказать, – говорю. – Не хочу ничего менять.
Расцветшее личико, разом посмурнело. Впрочем, она быстро вернула себе «позитивный» облик.
– А это не предложение, – Лера улыбнулась, сверкнув белыми зубками, – Это приказ! Забыл кто я?
– Нет, Лера, это предложение, – мягко поправляю её, не меняя тона. – Приказать мне может только мой непосредственный начальник – Тимур. Устав своей же фирмы, перечитай.
Несколько секунд идём молча. Она помрачнела. Похоже, отшивают её нечасто.
– Я переписала свою истинную внешность, – наконец, сказала она, нарушив молчание. – Так что перед тобой цифровая копия Леры с Лерой же внутри.
– А я под тюрка заделался, – улыбаюсь. – И даже рост понизил. Себя в зеркале не узнаю.
– Ну… правда, ноги я себе всё же немного удлинила, – со смущённым смехом сказала Лера. – Теперь все местные кривоногие красавицы дохнут от зависти…
Так, не возвращаясь к прежней теме, мы окончательно ушли из аллеи, и направились к окраинам, через каменные прямоугольные постройки.
***
– Ладно, Тим, – говорит она. – Пусть я не могу приказать, но могу попросить. А взамен я тебе кое-что дам.
– М-да? – заинтересованно осматриваю её с головы до ног.
– Нет! – фыркнула она. – Речь идёт об амулете, за который каждый вояка душу продаст, не торгуясь.
И она загадочно улыбнулась.
– Если конечно справишься.
Подозрительно смотрю на неё. Не люблю девушек с авантюрным складом ума. Эти реально как блуждающая пуля – входят через глаз, а выходят боком. С другой стороны, ещё полтора дня тут торчать. Пить уже надоело. Да и всё надоело! Весь год – бой, поход, пьянки, поход, поход, поход, бой, пьянки, и ещё десять раз поход. Душа, понимаешь, разнообразия просит. Хоть какого-нибудь.
Ладно, пёс с ней, схожу!
 

***
– Так куда идём? – снова спросил я. Четвёртый наверно, раз за эти десять минут. Не нравится мне идти в широком коридоре, в свете коптящего факела. Я человек дневной и наземный.
– Это подземные шахты, – чуть не шёпотом сказала она. – Хочу кое-что забрать, без Серёжи.
Удерживаю ухмылочку при себе. Просто вспомнилось выражение про порядочную женщину, у которой все мужики согласно распорядку.
Мы выходим к открытой двери, внутри которой ещё один коридор, но уже поменьше.
Оставляю Леру у лестницы, сам же с сабелькой наголо, иду туда.
 Сквозняк весьма холодный. Повсюду тихий фоновый шум. Где-то капает вода. Коридор заканчивается разветвлением. Заглядываю направо, шарахаюсь. Там тупик и прямо в нём вмурована совершенно жуткая тварь, с зубастой пастью, разрываемой безмолвным криком.
– Он нас не тронет, – слышу мягкий голос за спиной и вздрагиваю. Лера улыбается одними уголками губ. – У него нет на это сил… пока. Я думаю, мы уйдём отсюда до того, как оно освободится от своего заклятия. Впрочем, на это может уйти тысячи лет. Этот мир столько не проживёт.
Опасливо осматриваю монстра. Окаменевший, вроде бы… Хотя если посветить факелом ближе, видно что это не так. Глаза, полыхающие бешенством и жаждой действий, смотрят прямо на меня. Иногда на Леру. В упор.
Наконец игра в гляделки мне надоела. Тихо напевая – «эти глаза не против», захожу в другую ветку. Там тупика нет, проход ведёт во мглу. Двигается вместе, пока не упираемся в большую дверь. Деревянную, но обитую железом. О том чтобы её сломать, не могло быть и речи.
– Да тут бригада лесорубов нужна, – усмехаюсь я.
– Вот это я и хотела тебя попросить – сказала Лера, подходя ко мне. – Разбей эту дверь!
Смотрю на неё как на ненормальную, но она реагирует спокойно, показывает рукой в сторону.
– Посвети в тот угол.
В углу сидит покойник. Опирается о стену, ноги раскинуты в разные стороны, голова наклонена в бок. Словно не умер, а уснул. Почему он не исчез, как обычно пропадают покойники, через трое суток?
В груди торчат три нолдорские стрелы. То есть господа эльфы били с перепугу и залпом. Обычно они свои стрелы берегут, снайперы, хреновы. А тут даже их не вырезали, оставили. Кто ж он такой, что эльфы к нему даже мёртвому подойти боялись?
Худощавый, долговязый, длинноногий. В общем, обычный, хотя явно не степняк. Правда… не совсем. Человеческое лицо обезображено какой-то мутацией, будто хотел превратиться во что-то, но не успел. Кисти вытянуты, и на кончиках пальцев заметны нехиленькие коготочки.
– Чем это его так? – присаживаюсь на корточки.
Она пожимает плечами.
– Артефакты могут влиять по-разному. Бывает и такое. Подземка постоянно перемещается по миру, так что убивали его уж точно не Ишкомане. И скорее всего очень и очень давно.
–  Говорят, там внизу шахты, с сильнейшим оружием, – поворачиваю к ней голову. – Если их найти, можно выиграть войну!
– А чем, по-твоему, я занимаюсь? – улыбнулась она. – Как раз за этой дверью очень ценная коллекция. И желательно её вывести пока Ишкоман ещё наш. Попробуй взять его топор. Только будь осторожен! Если почувствуешь, что тело немеет – бросай!
Завороченный видом покойника, я даже не заметил, что возле его руки валяется рунный топор. Присаживаюсь, осматриваю. Форма оружия весьма необычная, будто кто-то заморозил в ползке змею, а к ней прикрепил усечённый диск. Получилась странного вида буква «Р», написанная нетрезвой рукой. Вся поверхность украшена странными знаками, переходящими один в другой.
– Если ты её сломаешь, – говорит Лера – я дам тебе одну из самых лучших вещей в этом мире!
 Как пафосно! Усмехнувшись, добавляю
– И свидание в реале!
Она удивлённо взглянула на меня и пожала плечами.
– Мы с тобой не в одном городе живём.
– Так приезжай ко мне, – улыбаюсь. – Ты ж говорила, что легко мотаешься по миру.
Взгляд стал укоризненный.
– Хорошо. Но это будет просто прогулка. И ничего более!
– Замётано! – Усмехаюсь и беру в руку топор.
ОХ! ЁПТ…
Вот это да! Аж в глазах потемнело…
Маленький стальной зверёк буквально высасывает из меня энергию, требуя всё больше и больше. Рука немеет, и хочется бросить. Лишь упрямство не даёт мне отпустить такую «гирьку». Но и подыхать не хочется. Делаю ставку на свою чувствительность. Напрягаю руку, когда топор «хочет» выпасть, и моментально расслабляюсь, когда он пытается жадно высосать из меня энергию.
Насколько я помню, такой вид оружия вовсе не ставит цель высосать меня до дна. Просто ищет равновесие. Прежний хозяин был полон дурной и разрушительной энергии, которую щедро разбрасывал, пока не нарвался на стрелу. Я же куда экономичнее, и мой новый «друг» никак к этому не привыкнет.
Лера с лёгким испугом в глазах смотрит на то, как я шатаюсь, едва не падая, но не мешает, молча ожидая, чем всё это кончится.
 Наконец, топор и мой «цифровой организм» нашли общий язык. Мутить меня перестало, хотя устал так, будто полдня таскал на себе дрова из одного конца Степи в другую.
Ну что ж… по первым ощущениям, пользоваться сим устройством можно, но медленно и с трудом. Оружие одного, но очень мощного удара… Зато будет теперь, чем время занять в очередном походе.
Всё ещё шатаясь, прохожу мимо девушки, быстро сделавшей пару шагов назад, останавливаюсь возле двери. Медленно размахиваюсь и с хеканьем всаживаю топор в дверь. В глазах темнеет, но толстенная доска разлетается в щепки. Ещё замах. Ещё… трещит дерево, с жалобным звяканьем отлетают куски металла, с хрустом ломается замок. С рёвом, продолжаю крушить несчастную дверь. Останавливаюсь, только когда у ног лежит грохнувшееся месиво из рубленых досок и рассеченного металла.
После чего не удерживаюсь и падаю навзничь. Надо мной Лера.
– Прости…  – виновато говорю, пытаясь подняться. – Я тебя напугал?
– Оно такое мощное… – шёпотом отвечает она, и эхо превращает его в нечто сказочное, мистическое. – Я не думала, что его можно так долго удержать… Ты очень сильный.
– Что-то тут сыро и холодно, – говорю, убирая оружие в инвентарь. – Может, поднимемся на крепостную стену? Там всегда красивый закат. И тепло.
– Какой ты романтичный, – улыбается она. – Ну, тогда тебе с изюмом. Возьми. Подкрепись.
У меня в руках, оказывается пара сладких булочек.
– Я не голоден…
– Съешь, обязательно – говорит Лера. – Они особые. Посиди, отдохни, а я возьму то, что надо взять. Только сам ничего больше не трогай. Поверь, топор – это самое безобидное, что здесь есть.
Киваю головой и мычу с набитым ртом, показывая на огрызок сдобы.
– Фкуффно!
– А то! – улыбается она, и, показав язык, пропадает во мгле открывшегося прохода.
Спустя полчаса она вышла оттуда, бледная и уставшая. Тут же достала булочку и начала сосредоточенно жевать. Молча, жду, когда она закончит.
Меня что удивительно прёт как удава по стекловате, хотя минут десять назад буквально подыхал от слабости. Может, конечно, булочки… но сдаётся мне рунный топор, похоже, не только высасывает энергию, но и «учит» организм быстрее её накапливать. Приспосабливает под свои нужды. Если это так, то будет мне весело в ближайшее время.
Наконец, Лера заканчивает трапезу и снова переключает своё внимание на меня. Какое-то время мы, молча, смотрим друг на друга. Воткнутый в стену факел, тихо потрескивает, освещая коридор неровным рыжим пламенем. Обстановка самая романтичная, но мне ничего не светит, кроме этого факела. Поэтому хочется быстрее свалить отсюда.
Лера осторожно извлекает из инвентаря цепочку с медальоном. И коротко говорит.
– Надень. Это награда.
Беру цепочку в руку, осматриваю.
– Что это?
– Надевай! – требует она.
– А повежливее?
– Слушай, – шумно выдыхает она, – вот чего ты добиваешься? Твой Тимур споёт и спляшет, если ему прикажут. И тебя подарит, с ленточкой и кисточкой. Только время потеряем. Надевай!
– Слушай, – говорю, убирая цепочку. – Тимуру я подчиняюсь, только пока его уважаю. Как толкового и грамотного командира, и человека с принципами. Но если он начнёт «плясать и петь» под чью-то дудку, я пошлю его нахер. Однако уверен, именно туда он пошлёт тебя, когда ты придёшь к нему… с ленточкой и кисточкой…
Она смотрит на меня со скучающим видом, ожидая конца монолога. Потом машет рукой.
– Ладно, как знаешь... Будь любезен, верни топор. Это – опасная штука.
– Это МОЯ опасная штука, – отвечаю, потихоньку зверее. – Ещё раз ты меня со своими клерками перепутаешь, я тебя прямо тут… ОСТАВЛЮ.
Похоже, до неё дошло. На лице появилось нечто вроде испуга.
– Я не собиралась тебя оскорблять или унижать. Если обиделся, то извини, к тебе я отношусь очень хорошо…
– Не заметно, – глухо говорю. – Что за кулон?
– Это… – она задумалась… – Двойной удар. Врагу придётся убивать тебя дважды, независимо от силы удара. Если не добьют, то когда пройдёт три дня, ты оживёшь. Надень, пожалуйста, его нельзя оставлять без человеческой силы.
Прищурившись смотрю на неё с интересом.
– Почему не хочешь надеть его сама?
– У меня такой уже есть… – сказала Лера, коснувшись своей шеи, извлекла на цепочке точную копию этой игрушки.
– Вот так бы и сразу, – бурчу я, надевая кулон. Сосредотачиваюсь, чувствую, пытаясь ощутить его действие. Лера неожиданно засмеялась
– Эта штука проявит себя, только когда ты будешь умирать. Пошли на выход, мне становится зябко.
Беру факел, и мы идём на улицу, болтая, в общем-то, ни о чём
 – Почему ты не живёшь в центре? – удивляюсь, едва мы снова попадаем в мир горячего воздуха, завывания ветра и кривых улочек. – Дорого?
– Не дорого, – говорит она, – а вообще без вариантов. Вид на жительство там выдаёт только владетель города. И достаётся эта честь лишь тем, кто «близок к телу». Мой… хех… «папаша» к таковым не относится…
Но я её уже не слушал. Моё зоркое зрение что-то засекло на крыше. Любимым приёмом поднимаю голову так, что шапка остаётся на месте. Смотрю наверх. Какая-то сволочь с арбалетом в руке. Уже взвёл свою стрелялку и проверяет равновесие, перед выстрелом. А ещё слышу шуршание за поворотом. И сразу всё становится ясно…
Через пару секунд нам перекрывают дорогу пятеро недобрых молодцев. Такие все из себя внезапные и неожиданные. Шестой на крыше. Отличный план…
– Давай я твоим папашей побуду, красотка! – хмыкнул детина в серой мятой одежде с чёрным капюшоном на лохматой голове.
Когда стрелок, с дротиком в ноги, вереща как сто хомяков, рухнул перед ним, детина испуганно вскрикнул и шарахнулся назад. Тем более крик упавшего, перерос в захлебывающийся вой. Удачно попал! Нет, я не садист… Просто очень мне нравится, когда городскую стражу вызывают не потерпевшие, а нападающие. Истошными предсмертными воплями.
Остальные слегка растерялись. Ненадолго, но мне больше и не надо. Швыряю второй дротик, и грубо толкую Леру в сторону какого-то закутка.
– Беги! Быстро!
Остряк с дротиком в лице, упал на вопящую жертву превентивного удара. Остальные бандюги брызнули в стороны, на ходу перечисляя всё то, что они со мной сделают, когда поймают.
 Прячусь за телегой за миг перед залпом. Едва болты втыкаются в дерево, выскакиваю, пытаюсь атаковать. Неудачно! Едва не прирезали. Фехтуют они намного круче меня.  Подводит меня конная специализация, ох подводит…
Рыча, и ругаясь, яростно отбиваюсь своей сабелькой от их клинков. Отступаю, ибо сдюжить такую резкую мясорубку просто не могу. Наконец, перелетаю через какую-то телегу, с рёвом швыряю в них сложенные там овощи. Одному удачно попадает по башке, вилком капусты и он теряет время, прикрыв лицо руками. Второй споткнулся обо что-то и замер, восстанавливая равновесие. Прыгаю как кошка на торчащий выступ в стене, подтягиваюсь и я уже на крыше. У нападавших кольчуга под одеждой, а вот шлемов нет – иначе трудно было бы под хороших людей маскироваться. Поэтому мой дротик летит вертикально вниз, попадая первому в голову. Он воплем падает за окроплённую его же кровью землю. Второй судорожно достаёт арбалет, пытаясь натянуть стрелу…
Но ему в голову уже целится мой трофейный самострел, взятый из рук мёртвого хозяина. Смотрю в расширившиеся от страха глаза и спускаю тетиву. Белая мазанка позади него, становится пятнистой от брызг крови.
Заряжаю оба арбалета, бегу по следу. Чуйка у меня звериная, а от них так и прёт чем-то мясным, копчёным.
Я снова на крыше, прыгаю через улицы, пытаясь понять, куда эти уроды подевались. Распугиваю каких-то кошек, птиц, двух полуодетых влюблённых и наконец, вижу два силуэта ведущих присмиревшую Леру. Один чуть дальше, проверяет путь, второй рядом.
Главное в девушку не попасть. Был бы лук, такой вопрос стал бы неуместен. Но у меня в руке арбалет им я пользуюсь куда хуже. Впрочем, хватило. Вжик – первый страшно заорал, когда тяжёлый болт пробил ему шею чуть ниже затылка и, подломившись в коленях, рухнул у ног девушки. Лера взвизгнула. Второй, с тесаком в руке, развернулся и стремительно разгоняясь, помчался к ней.
Но он не успел…
***
Козлов этих я опознал сразу. «Красное братство» – охотники на рабов. Правда, непонятно, что они делают тут? В городах Д`Шар обычно своих уродов хватает, чтобы ещё и этим место оставалось.
Поначалу хотел допросить раненых, бодро вопящих на земле. Но, к сожалению, они сдохли куда раньше, чем я до них добрался. Повезло, тварям.
– Пойдём отсюда, – шепчет Лера. – Ей совсем нехорошо. Лицо белое, стоит, прижавшись к стене. – Пойдём, пожалуйста…
– Сейчас, пойдём, – успокаиваю, – жмуриков обшманаю, надо же трофеи взять…
– Тим, я не могу на это смотреть! – чуть не крикнула она – Я заплачу тебе за каждого, сколько хочешь! Пойдём…
– Про свиданку не забыла? – уточняю. Получаю несколько быстрых кивков и беру её за руку.
– Ладно, пёс с ними. Когда твой охранничек прибудет?
– Вечером… – она прижала руку к груди, похоже, её тошнило.
– Ничего, – усмехнулся я. – Есть верное лекарство. Поможет!
***
В таверне сидим за тем же столом, возле того же окна. Напротив расположились несколько бородачей из Фирдсвейна к неудовольствию остальных. Наиболее оседлые и цивильные районы Д`Шар постоянно подвергаются набегам варваров. Так что на бородачей поглядывают недобро. Но им пофиг, режутся в карты и хлещут крепкое имперское винище, как водичку. А мне хорошо возле них, внимание не привлекаю.
У нас на столе тоже кувшин с вином. Разливаю по кружкам, протягиваю Лере.
– Пей!
– Я не люблю алкоголь, – сказала она, мотая головой.
– Кровь любишь больше? – невинно спрашиваю, получаю осуждающий взгляд и снова руку на груди
– Не напоминай!
– Тогда пей! – приказал я. – Залпом!
Она выхлестнула полстакана и скривилась.
– Ну и гадость!
 Потом замерла, прислушиваясь к ощущениям в организме. Взялась за свои щёки, испуганно посмотрела на меня.
– Что ты мне туда подсыпал?
Едва не давлюсь вином. Она что не пила никогда? Не в силах упустить такой момент, выдаю первое, что приходит на ум.
– Это порошок такой, волшебный. Девушек мотивирует на разные приятные вещи. Слыхала, небось, специалистка артефактная…
Глаза у Леры словно почернели. Она резко встала, опрокинув стул.
– Если ты, тварь степная, тронешь меня, хоть пальцем, я за твою голову такую цену назначу, что тебе ПРИДЁТСЯ ЖИТЬ В ОБЛАКАХ!
В таверне наступила тишина. Все смотрели в нашу сторону, и даже варвары перестали играть, заинтересовавшись спектаклем. Некоторые посетители уже оценивающе посматривали на мою пока ещё живую тушку, готовясь взять заказ.
Лера, красная как рак, смутилась, подняла стул и тихо села. Народ ещё чутка, подождал и разочарованно вернулся к своим занятиям.
– Я понял, что тебе нравлюсь, – говорю, едва сдерживая смех. – Ты мне тоже. Не бойся, это обычное вино, из садов Цеза. Пей, давай…
– А… порошок? – она испуганно взглянула в стакан.
Я поднял глаза к потолку.
– Шу-тю!
– Надо говорить, шучу! – строго поправила она, допив стакан и взявшись за сушёные фрукты.
– Это другие шучат, а я шутю! – наливаю себе ещё. – Твоё здоровье, красавица!
Она показала мне язык.
– Привет, гроза степей! – пробасил над ухом знакомый голос. – Ну, как вы тут?
– Хорошо! – сказал я, переглянувшись с раскрасневшейся от вина Лерой. – Было. Пока ты не пришёл.
– Что делать! – вздохнул Ворон. – Работа такая. Видишь, даже за твоё здоровье выпить не могу, нельзя. И Леру придётся забирать.
– Ага… си…час… – сказала она, с трудом шевеля языком. Надо было ей винцо послабее предложить. Не рассчитал.
– А давайте… – вдруг предложила она, – напоследок… песенку споём!
– По-моему тебе уже хватит… петь! – решительно сказал Ворон, забирая стакан. – Тебя босс вызывает.
– Эх… – она вздохнула, поднимаясь. – Ладно, Тим, спасибо за… интересный… день.
– Всегда, пожалуйста! – осклабился я, помахав ей рукой. – Обращайтесь!
– И ведь обращусь!  – она снова показала мне язык и очень нетвёрдой походкой, поддерживаемая Серёгой, направилась к выходу, где их ждали два рослых богатыря из Равенстерна в полном боевом облачении.

4. Ловушка.  Книга Змей.
Мысли о Лере несколько подхлестнули меня. Вместо тоскливого ожидания своей участи, пришёл боевой задор. Желание подраться. Как это у древних римлян – неважно, сколько их, главное – где они.
Я снова заставил себя помнить, что Лера не вышла из очередной подземки и вытащить её оттуда не смог никто из «теней». Включая меня. И что все уже забили на это, не до спасения принцесс. Ходят слухи, что скоро реконы высадятся в Империи. Официально – чтобы вынудить Мариуса перестать брать двойную дань с наших караванов, но на самом деле для истребления сбежавших туда «теней» и остатков нашего корпуса «ландскнехтов». Что Штаб объявил о начале операции «закат». И что «тени» хватают заказы и выполняют их без сна и отдыха, стараясь подгрести напоследок деньгу.
Одновременно наш корпус спешно строит очередной «Восточный Вал» с тем же видимо итогом, что и все предыдущие…
А Лерка сидит в темнице и я, последний кто мчался ей на помощь, попался в ловушку и жду своей гибели.
Вечереет. Вот уже пошли домой коровы, пасшиеся на лугах неподалёку. Деревня готовится завершить свой день. Крестьяне, проходящие мимо, воротят шеи, чтобы не увидеть меня. А то ещё час, назад побитый хозяин побитой собаки, привёл какого-то здоровенного бугая с дубиной. Отомстить решил за поруганную честь.
Теперь у меня «-4». Надеюсь, больше не придут.
Бессильная злость резко освежила мозги. Я вдруг вспомнил одно из тех заклинаний, за которые служба охраны легко может «убрать» отсюда навсегда. Ну а что делать, если мне пришлось немало «погулять» с Книгой Змей. Надо ж мне было что-то читать вечерами…
Делаю страшную рожу, шипящим голосом выдыхаю пару странных слов, и щёлкаю пальцем. Оп-па! Открылся инвентарь! Ура! Три раза – ура!
Просматриваю. Помимо куска сыра, в нём та самая Книга Змей, из-за которой у меня столько проблем в последнее время. А ещё рунный топор и одноразовый телепорт. Его мне задарили добрые эльфы. Правда он мне тут не поможет. И не сработает, да и ведёт он скорее всего не туда, куда надо. Добрые эльфы не успели мне это сказать. Не пережили они злую стихию и теперь в Нолдоре меня не любят. Они там вообще никого не любят, но меня не любят всё-таки чуточку больше. Ну, да и хрен с ними, востроухими.
Сейчас самое главное, что я оказывается, отнюдь не безоружен! И у меня снова есть Книга Змей!
Теперь можно попытаться отредактировать условия для драки. В прямом бою, без доспехов и коня, шансов у меня ноль целых, хрен десятых. Но ведь никто не заставляет лезть в прямой бой.
Сажусь на свою привычную уже завалинку, жую найденный сыр. Размышляю. Помимо планов в голову упрямо лезут воспоминания о прогремевших недавних событиях.

5 Битва при Торбе
…Они почти победили нас. Красные всадники Сингала, запылённые от многодневного перехода через глухую Степь, успешно разгоняли и наших ополченцев, и тяжёлую кавалерию. А сингальская пехота, идущая плотным строем, опрокидывала наши войска, оттесняя их к Стану. Они уже отрезали нас от Торбы и прижать к огромной, похожей на Волгу реке. Отступать некуда.
Амин Хан трижды кидал на них свою тяжёлую конницу. Мы же – простые трудяги копья и лука, мчимся по флангам и пытаемся отогнать настырных конников Сингала. Мешаем им расстреливать, словно в тире, неповоротливых «тяжеляков».
Несмотря на наше противодействие, им дважды удалось развалить атаку «тяжёляков» и пехоты – меткие стрелы, прилетающие отовсюду, раздёргали наших бойцов, вынудив их нарушить строй. Разрозненные атаки поломались о плотные ряды выставленных копий и алебард. Тоже самое случилось и с нашими пешими войсками. Решительный и синхронный натиск копейщиков Сингала, буквально опрокинул разношерстных пехотинцев, превратив криво построенную формацию в судорожно драпающее месиво.
Есть у нас полсотни «скорпионов», но их на общем фоне мало и погоды они не делают. Лучшая пехота осталась в полуосаждённой Торбе, готовится отражать штурм.
Между тем пехота Сингала тяжёлой шипастой плитой медленно опускается на нас, раздавливая всё на своём пути.
Мчусь вдоль пылящей вражьей пехоты. Стройные ряды, блестящие салады, с узкими щелями. Длинные копья и знаменитый красный чешуйчатый костюм.
Подавляю соблазн подвести своих стрелков ближе и засыпать их стрелами. Бесполезно, у них целая толпа наёмных арбалетчиков и эти твари забьют нас насмерть одним залпом. Слишком их много.
Прибавляю ходу. Глаз машинально выхватывает нескольких конников, заходящих с фланга к нашим «тяжелякам». Даю своим людям команду и пришпориваю коня.
Разгоняюсь, хватаю лук и выпускаю пять-шесть стрел. Мои стреляют так же часто.  Вот вылетели из седёл сразу двое конников врага, мы громко и радостно кричим. Противник, забывая про цель атаки, начинает крутой разворот. А спустя миг, мы сшибаемся с ними в коротком и жестоком столкновении. Блеснули сабли, засвистели дротики, а я, пригнувшись, закидываю за спину лук и на полном скаку выцеливаю кого-то своим длинным копьём…
Они рассыпались, убегая и стреляя назад,  по нам. Но мы не увлекаемся погоней. У нас задача охранять, а не охотиться. За этот день у меня таких сшибок больше двух десятков. Большей частью успешных, но бывало, и драпать приходилось во всю прыть.
Почти все мы ранены. Мои парни чумазые от пыли, двигаются на взмыленных лошадях. Из пятидесяти бойцов у меня осталось шестнадцать. В других отрядах не лучше. Мы явно не справляемся – сингалийцы то и дело прорываются к тяжелякам срывая одну их атаку за другой.
Но проиграть права не имеем. Позади нас Стан – толпы детей и баб, которых не успели отвезти к Торбе. Сигнальцы сначала прорвались своей конницей к Лагерю, но быстро выяснили, что там можно и по рылу получить, кованым армейским сапогом. Их сплавленных по реке брёвнышек здесь собрали неплохое для степи оборонительное сооружение и взять его не так-то просто. Но помимо лагеря есть Стан… И сингальцы повернули свою пехоту именно туда. У доброй половины наших солдат, семьи именно там. А остальные бойцы им или родственники, или в тех же кланах состоят. Мы НЕ МОЖЕМ бросить Стан на произвол сингальцев. И они прекрасно об этом знают, навязывая нам заведомо невыгодное сражение. Тимур раз за разом строит своих конников и очертя голову кидается в драку. Пару раз им удалось вломить сингальцам, но разбить и опрокинуть не вышло, ни разу. Не дают шустрые как смерть конники Сингала с бронебойными стрелами, отличной выучкой и полным презрением к смерти.
Атака тяжёляков еще только входила в свою силу, но я уже вижу, что она опять не получится. Строй нарушен, бронированные конники мешают друг другу и потому вынуждены сбавить ход. Сейчас Тимур поведёт их назад.
В тучах пыли вижу, силуэты вражеских пехотинцев, в блестящих саладах похожих на прямостоящих жаб. Они сбавляют ход. Точно! Остановились. Стоят тремя рядами с лесом пик над головой.
Похоже «Тимур и его команда» всё же прорвались к ним и навешали пилюлей, опрокинув несколько звеньев. Теперь пехота, будет восстанавливать строй. Это хорошо… У нас появляется время.
Подлетает посыльный. Совсем молодой безусый юнец, на уставшем коне.
– Вас зовёт Амин Хан!
Удивлённо переглядываюсь со своими ребятами, и даю команду «за мной». Мы скачем, но не так чтобы во всю дурь. Коням надо отдохнуть, других нам никто не даст.
Амин слушает, безо всякого выражения. Он устал. На дорогущих прочных доспехах несколько рубленых ран и куча стрел, конь под ним уже третий. Сейчас, пока его «тяжеловесы» собираются для атаки, он сидит неподвижно в седле и внимательно смотрит на утопающий в пыли горизонт, красный от вражеской пехоты. Где-то геройствует Тимур, но скорее всего сейчас вернётся. Если вернётся…
Наконец, Амин медленно поворачивает голову ко мне.
– План «крепость». Знаешь?
Киваю. Ещё бы не знать. Сколько дней мы на него убили.
– Отвечаешь головой! – сверкнул он глазами. – Весь отряд в твоём подчинении.
И неожиданно устало добавил
– Сделай… хоть что-нибудь…
И щёлкнул пальцем. На внутреннем интерфейсе у меня резко выросло число подчиненных. Раз в пять. Но почему я? Ведь «крепостью» рулил Петька.
– А… это… – недоумённо осматриваю окружение хана, выискивая знакомые лица. – А где Пётр?
– Убит, – кратко сказал Амин. – Час назад.
Холодею. По спине бегут мурашки. Я думал меня уже ничем не прошибить.
– А Тимур?
– Пока жив. Всё! Начинай немедля!
– Слушаюсь!
Поворачивая коня и обкладывая сингальцев всеми видами мата, который только мне известен, скачу к Стану.
Эх, Петька-Петька… не вовремя ты нас оставил… Он учил меня всему, что я только знаю. Конник от бога, причём настоящий, не игровой. Вроде бы даже циркач. Один из немногих реконов, не разделявший амбиций своих приятелей. Сколько их осталось в наших рядах? Те, кому посчастливилось обучаться у него, имели меньше всего потерь. Он действительно умел  передать всё что знал сам.
Рядом пролетает Тимур. Ещё один «наш» рекон. Серебряный доспех истыкан стрелами так, что смотреть страшно. На латах несколько вмятин от рубленых ударов, в глазах безуминка, ещё не отошёл от схватки. Прямо на скаку показывает на меня пальцем
– Перевяжи плечо! Ты ранен!
И мчится дальше к Амин-Хану с докладом.
Удивлённо смотрю на своё плечо. Действительно серая накидка пропорота, на рассечённой ткани расплылось алое пятно. Ну да ладно, до Лагеря доберусь, там перевяжу.
Ну что ж, стал я в кои веки сотником… Пусть моя сотня состоит наполовину из баб и неумелых очкующих «ополченцев», ну да ладно. Дареному коню никуда не смотрят. Если всё выгорит - шаблон мы нашим «друзьям» порвём в клочья. Главное успеть начать до того, как они снова двинутся.

4.2 Битва при Торбе (завершение). Таран.

Первые мои приказы, отданные через интерфейс, уже начали выполняться. Рядовые, конечно из местных ополченцев –  те ещё вояки, но зато десятники «наши», родные, «земляне». Мы давно научились рулить флегматичными местными, заставляя их делать то, что надо, а не то, что получилось. Поэтому, как бы ни было тяжко, но вербовку свежих командирских кадров «тени» всегда ставят на первое место.
Подъезжаю к лагерю. Движуха полным ходом. Народ скидывает с телег хлам, и выводит их за предел Стана. Ревут быки, которых запрягают сбоку от телег, специальными креплениями. Всё делается нервно, рвано, с перебоями, но по заранее отработанному плану и потому более-менее успешно.
Где-то орёт матом мой «сокурсник» Вадик. Он не захотел переделывать свой «интерфейс» под степняка, оставшись двухметровым голубоглазым блондином. На фоне типичных жителей Д`Шар, Вадик как дуб среди ковыля. Мы его прозвали Лосем. Внешность – прекрасный показатель его характера. Он знает, как реконы относятся к пленным «землянам». Но всё равно ходит, видный за версту. Это как в 1941-м, с немецкой винтовочкой разгуливать, зная, что фашики таких в плен не берут.
Вадика в «народных массах» уважают. И за храбрость на грани отгороженности, и за привычку обдумывать свои действия, что среди «отморозков» встречается редко. Он командовал стрелками, но теперь ранен в ногу, да и обоих коней потерял. Теперь пешеход-хромтыльпятка, и при этом уже трижды сходил с пехотой в атаку, каждый раз ухитряясь прискакать «на одном копыте». И даже сейчас, когда многие перетрусили и приуныли, его переполняет жажда действий. Ещё толком не подъехав к лагерю уже слышу, как он громко выдаёт мотивационно-наезжающие реплики, а подчинённые, бегают на полусогнутых, исправляя накосяченное и доделывая недоделанное.
– Не пыли, Лосяра! – кричу, притормаживая возле него. – Всех сингалов не поубивай, мне оставь.
– Не отвлекайся, «комендант»  – скалит зубы Вадик. – Всем хватит… О! Тебя перевязать надо. Слазь с машины!
Спрыгиваю на землю. Он быстро бинтует рану чистой рваной тряпкой. Скептически осматривает содеянное и показывает большой палец.
– Всё! Лучше чем было!
– Да уж куда там… – бурчу я, и заскакиваю на коня.
Вдалеке, со стороны врага, слышно звучание уродливых труб. Ревут так, что возникает нестерпимое желание поймать этих «трубадуров» и засунуть им эти дуделки куда поглубже.
Похоже, оклемались, черти, готовятся к новому натиску.
Возле красно-золотой пехоты видны конники. Они бодро гарцуют, поднимая вверх сабли и копья, сопровождая всё это гортанными выкриками. Подбадривают себя, сволочи! Ну-ну… Видал я красно-золотой след окровавленых тел, тянущийся за сингальцами по всему пути их наступления. Не так уж им сладко приходится, как выглядит со стороны. Зашатались, сволочи. Теперь бы вломить, чтобы на задницу сели. И сапогом по роже, от всей пролетарской любви к бандитам…
 Объезжаю лагерь по кругу, то и дело останавливаюсь, разрулить какую-нибудь проблему. Идею придумал Петька, воплощали мы с Лосем. Но Амин Лося не любит, поэтому командовать «проектом» поставили меня.
Несмотря на кажущийся хаос, нервозность и массу ошибок, прямо на глазах, вырастает крупный «гуляй-город», времён Ивана Грозного. Он же «вагенбург». Каре из связанных друг с другом телег, которые тащат запряженные с боку волы.
У нас много местных парней, нормально владеющих луком, но плохо дисциплинированных. Так же есть много легко раненых и безлошадных бойцов. Атаковать «пёхом» ими бесполезно – разбегаются при первом же натиске. Упорство в атаке не их конёк. Зато, если утрамбовать их в большую коробку из телег, они автоматом превращаются в стаю крыс загнанных в угол. Что нам и надо.
Волов закрыли связанными щитами. Края телег «украсили» торчащими под сорок пять градусов пиками от конницы, и поставили туда всех кто с копьём или дубиной. Лучников же запрятали за щитами, им пока высовываться ни к чему.
Внутри гуляй-города ползут ещё несколько телег, чтобы проще было прятаться. Да и запас стрел сложен в них. На двух центральных телегах едут большие крепостные арбалеты, три штуки. Сомневаюсь, что с них будет толк, но по идее должны напугать.
Вскоре наш монстр, обитый щитами, укрытый шкурами, ощетинившийся копьями, медленно выдвигается вперёд. Десятки бойцов пригнувшись, идут за телегами. Всё скрипит, шуршит, ругается – ревут волы, и кричат их погонщики.
Ну что ж – поехали!
Впереди продолжается масштабная драка. Пыль, шум, гам и бешено носящиеся туда-сюда всадники. В середине экспозиции стоящие в каре пехотинцы Сингала, отбивающие удар прорвавшейся к ним тяжёлой конницы не то Тимура, не то Амина. Точнее, уже отбившие, ибо видно, как разбитые «тяжеляки» вперемешку с прикрывающими их охотниками, откатываются от частокола пик, и мчатся мимо нас к лагерю. Вижу геральдические знаки. Это Амин-Хан. Видимо попытался повторить успех Тимура. Ох уж эти лорды, альфа-самцы хреновы! Не могут просто работать, надо ж непременно повыёживаться, рискуя потерять свой отряд на ровном месте. Впрочем Амину пока везёт, сингальцы вместо того чтобы добивать отступающих «тяжеляков», переключаются на нас. Гуляй-город для них цель новая, неизвестная, а потому куда более значимая, чем неоднократно битые «тяжеляки».
 «Красно-золотые» носятся как угорелые вокруг гуляй-города, осыпая нас грешных тучей стрел. В основном навесом. Гуляй-город, что твой ёжик утыкан до невозможности. Но толстые навесы из, парных, грубо простёганных шкур, делают своё дело. Потерь вроде бы нет. Пока. Всякий  кто приближается, получает свою заслуженную стрелу. Их у нас много, для хороших людей ничего не жалко. Можем и шестиметровой пикой добавить. Особо упоротых, сумевших перепрыгнуть через телеги внутрь гуляй-города ждут парни с крюками и фальшионами, быстро и эффективно избавляющие трофейную лошадь от лишнего груза.
Сингалы всё это поняли и теперь носятся вокруг, пытаясь запулить стрелы внутрь накидок. Мы же мешаем им, своими выстрелами и продолжаем движение навстречу «жабам», снова перестроившимся в три шеренги и продолжившим свой победный марш.
Прячусь за толстыми досками. Стрелы и арбалетные болты стучат дождём. Хорошо хоть телеги перед походом у торговцев Фирдсвейна прикупили. Ладные, крепкие – не то, что местные кабысдошные кибитки, на которые дышать страшно, не то, что ездить. До сингальцев окончательно дошло куда мы идём.
Ещё три минуты медленного хода. Вероятно, они решили, что мы таким образом хотим уйти с поля боя. И рассматривали нас как уходящую добычу. Но когда вагенбург отошёл от берега реки и попёр прямо на пехоту, отношение к нам резко поменялось. Теперь нас пытаются убить со старанием, переходящим в остервенение. Особенно свирепствуют арбалетчики, прикрывающие сингальскую пехоту.
А мы отвечаем скупо, – стрелы бережём. Да ещё и собираем. Их на земле до чёрта, а уж, сколько в телеги повтыкалось… Пригодятся.
 
Нас начинают прикрывать. Пару конных отрядов, оклемавшихся после очередной провальной атаки. Смотрю на них с сочувствием. Я и сам час назад так же носился, в пыли и под градом стрел.
Гуляй-город постепенно погружается в море пыли, стука скрипа и лязга. Вражеская пехота, видна в пыли, словно диковинный лес из живых деревьев. Копейщики противника замирают, готовясь к обороне. Мы явно не вписываемся в сценарий. Они просто стоят и ждут, когда мы подойдём.
Мимо меня со свистом проносится стрела и глухо втыкается в дерево. Где-то в трёх десятках шагах бешено скачет отряд всадников, снова натягивая тетиву. Ругаясь матом, почти не целясь, стреляю с поправкой на скорость. Один из конников вместе с лошадью летит кувырком. Остальные прибавляют ходу и выходят из зоны обстрела, продолжая осыпать нас стрелами. Сбитый сингал медленно поднимается, затем с криком и руганью ковыляет, хромая, за гуляй-городом, натягивая лук и пуляя в нашу сторону. Вскоре он закономерно падает в пыль со стрелой в груди. И тут же начинается очередная атака. Сингалы буквально осатанели. Они лезут на рожон, пытаясь подстрелить хоть кого-нибудь. Небезуспешно. У нас появляются убитые и раненые. Их мы укладываем на телегу, небрежно закидывая шкурами. Ничего другого сделать не можем. Всяко лучше, чем валяться в пыли под сапогами и копытами.
Вадик сражается неподалёку от меня. Он ухитрился «снять» троих на полном скаку. Мастер!
– Кажется, мы их порядком разозлили! – весело кричит он.
– Они всегда злые, – отмахиваюсь я, – смею надеяться, что мы их порядком напугали.
– Это да, – соглашается он и тут же «снимает» очередного отморозка, подъехавшего к нам слишком близко. Мы ныряем с ним под шкуры, ибо коллеги покойничка дают залп навесом и к нашим головам приближаются десятки стрел. Выбираясь, целимся в ответ, опять прячемся и, наконец, они не выдерживают и рассыпаются, на время оставив нас в покое.
Вытираю заливающий глаза пот. В шапке жарко, но она хорошо защищает от стрел, придётся терпеть. Так… что там впереди?
Вражеская пехота примерно пятидесяти шагах. Этого уже достаточно.
– Стоп! – кричу я, и погонщики начинают останавливать быков. Сингальцы стоят, держа свои копья наготове. Реально думают, что мы пойдём их таранить. Ну-ну…
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Продолжаем убивать!
– По пехоте… ОГОНЬ!
В следующий миг, в сторону стоящих копейщиков летит туча стрел. Неприцельно и вообще абы как, зато много и от души. Копейщиков прикрывают наёмные арбалетчики своими дощатыми павезами, и получается у них плохо, ибо туча стрел, выпущенная навесом, рубит пехоту, как коса траву.
Главным прикрытием «жаб» всегда являлась конница. Собственно пехота сингальцам нужна была только для штурма слабеньких «степных» укреплений. Сейчас, когда конница не в силах нам помешать, «жабы» просто не знают, что им делать.
Ополченцы переводят свой страх в ярость, и стреляют много и метко. Они защищают свои семьи, которые сингальцы сделают товаром, едва доберутся до Стана. Некоторые бойцы даже вскакивают на телеги, чтобы было удобнее целиться. Строгие окрики десятников, никого не останавливают. Сбитые с телег, утыканные стрелами и болтами трупы – тоже. В сторону шипастого строя в блестящих шлемах неизменно летят тучи стрел.
В душе я робко надеюсь, что «жабы» не выдержат и побегут. Но богатый опыт подсказывает, что они скорее кинутся на нас. Сингал – это целая культура работорговли, в которой проще умереть, чем прийти без добычи.
Поэтому я приказываю погонщикам, перезапрягать волов, для движения назад. Рассчитываю на худший сценарий и оказываюсь прав. Не дождавшись защиты от конницы, вражеская пехота начинает принимать меры. Отсюда даже через пыль хорошо видно, как они отбирают павезы у наёмных арбалетчиков, не горящих желанием прикрывать их.
Первый ряд «жаб», бросает копья, берёт массивные деревянные павезы и, поблёскивая тесаками, отнятыми у тех же арбалетчиков, начинает двигаться нас. Остальные прячутся за ними, выставив копья. Последними понуро плетутся арбалетчики, уже без павез и тесаков с одними арбалетами.
Суровые ребята…
Даю команду, и наш монстр начинает уползать от надвигающейся красно-золотой линии. Ревут избиваемые погонщиками быки, скрипят телеги, повсюду слышно смертельно опасное шуршание летящих убийц. То и дело кто-то падает, иногда крича от боли, но чаще замертво.
Наша лёгкая конница отогнанная сингальцами, возвращается и снова пытается мешать выцеливать нас среди шкур и телег. Вражеские конники опять переключаются на них и вокруг вагенбурга разворачивается настоящая пляска смерти.
«Жабы» идут быстрее нас, но движение вагенбурга значительно удлиняет им время подхода. Стоящие на телегах три крепостных арбалета, регулярно стреляют, иногда попадают и, опрокинув щитоносца, оставляют в рядах врага изрядные прорехи, в которые тут же летят стрелы, находя себе жертвы. Я теперь понял, почему Петька ругался насмерть с городским главой, за эти три пулялки. Убивают они редко и немного, но по нервам бьют стальной палкой. Сингальцы едва не разбегаются после очередного попадания такой метровой «стрелы».
Несмотря на это, они стараются держать строй. Хотя с каждой секундой у них это получается всё хуже. Сингальская кавалерия на грани истерики. Отчаянные конники уже не вылезают из нашей «мёртвой зоны» – постоянно двигаясь рядом с телегами, выбивая самых нерасторопных лучников. И гибнут пачками. Вражеская пехота начинает ускоряться, их строй снова нарушается. Расстояние – двадцать шагов. Кабы не эти чёртовы павезы, выкосили бы мы этих упырей, всем их дружным коллективом. Но кто, же знал, что они арбалетчиков с собой притащат?
 Где-то орёт Вадик, пытаясь организовать хаотичную пальбу в дружные залпы. Это куда сильнее бьёт по нервам «целей». Частично ему это удаётся, и ещё пару десятков сингальцев и наёмников, утыканных стрелами, падают под сапоги товарищей.
И «товарищи» совсем не выдерживают, тупо переходя на бег, спеша добраться до нас. Если у Амина и Тимура есть хотя бы полтора всадника на одной полудохлой лошади, им надо срочно атаковать! Более удобного момента просто не будет.
– Они идут! – кричит Вадик, «снимая» на полном скаку, очередного конника. – Копейщики к бою!
Рычащие от злобы сингальцы, с копьями и алебардами, догоняют нас. В своих блестящих саладах, они выглядят как что-то нечеловеческое. Открытые нижние забрала, показывают лица, обезображенные звериным оскалом.
На телегу заскакивают сразу десятка два копейщиков. Треть тут же слетает кубарем вниз, утыканные стрелами, остальные спрыгивают к нам и кидаются в драку. За ними начинается уже организованный штурм, с павезами и взаимным прикрытием.
Рядом с матюгами и рычанием идёт борьба Вадика с алебардщиком. Тот пытается рубануть его со всего маху длинной рукояти, Вадик уклоняется и перекидывает врага через себя, прямо на второго копейщика.
Что дальше, не вижу. Прямо на меня, подняв алебарду для удара, мчится сингалец. Бросаю лук, хватаю саблю. Рывком ухожу от его удара, делаю шаг вперёд и рублю с оттягом по открывшейся шее. С хрипом и бульканьем враг обдаёт меня кровью и, споткнувшись, заваливается на землю.
Рядом дерутся самые разные люди. От ополченцев и раненых солдат, до наёмников и степных бандитов (!), пришедших воевать за свои попавшие в беду кланы.
Вадик, на моё удивление всё ещё жив. В отличие от тех двух, которые на него нападали. Он хватает свой рунный лук и засаживает очередному атакующему стрелу в шею. Второго приветствуют сразу три копейщика, сшибая с коня и добивая всем, что есть под рукой.
Я же снова хватаю лук и успеваю сделать два-три выстрела по проносящимся рядом конникам, и мелькающей пехоте, прежде чем приходится хвататься за саблю…
Одно хорошо – пока степняки истребляют друг друга, многочисленные наёмные арбалетчики, в основном из Империи, отнюдь не спешат «умереть на работе», предпочитая стрелять по нам навесом. Если бы они пошли на штурм вместе со своими отмороженными нанимателями, с нами уже всё было бы кончено.
Тем не менее «жабы», заплатив кровавую дань за проход внутрь гуляй-города, уже плотно тут обосновались, заодно обступили нас полукругом, снаружи.
Достаю рунный топор. Та самая штука – странной формы и вырвиглазной расцветки. Преодолеваю пик слабости. После чего молча, иду к надвигающимся щитам. Со стороны взглянуть – обычный мятый жизнью мужик, с топором, идёт дровишек нарубить… Рядом пятятся степняки, посматривающие на меня примерно как я на Леру, когда она предлагал разгрохать массивную дверь.
Рывком проскакиваю мимо длинных копий, и сильным ударом ломаю первый щит в щепы. Отскакиваю, восстанавливаю силы, снова прыгаю вперёд, увёртываюсь от копейщиков, добираюсь до очередного щита, замахиваюсь... Меня усиленно пытаются убить, но пока не получается. Я ускользаю от копий и наношу удар за ударом, сокрушая павезы, порой вместе с хозяевами.
Почин был поддержан. Из растерянной толпы вышли несколько наёмником, решивших, что без них сейчас не обойдётся. Первым был огромный мужик, явно из Фирдсвейна. У него обычный двуручный топор, не чета моему. Но зато силища как две моих, а, то и три. Он ранен в бедро, кожаные штаны алые от крови, но видимо не настолько, чтобы сидеть на месте. Пользуясь смятым и неплотным строем копейщиков, он подскакивает ближе и с рёвом обрушивает первый удар прямо по щиту, опрокинув навзничь щитоносца. Продолжая движение топора, прокручивается вокруг своей оси, и раскалывает бошку ещё одному, соседнему. Ополченцы не дремлют и  образованные нами бреши влетают десятки стрел, нанося врагу опустошительные потери. Противник то пятиться, то собравшись с духом, снова пытается до нас добраться. Рядом орудует сарлеонский наёмник с двуручным мечом. Его прикрывают два мелких худеньких степняка со щитами, которые их перевешивают. Но все, же им удаётся защищать громилу от копий и двуручник крушит всё на своём пути.
Степняки лезут в драку, гибнут под копьями, но уже ничего не боятся. Эффект крысы и угла сработал. В этой тесной клетушке, мы колем, рубим и режем друг друга, не обращая внимания на внешний мир.
А между тем он даёт о себе знать...
Тяжёлая конница, подходила целую вечность. Традиционно отмудоханная сингальцами, нарушившая строй, она, тем не менее, ухитрилась сохранить главное – скорость.
Мы все замираем, услышав топот тяжёлых копыт. Этих парней всегда слышно загодя. «Жабы» беспокойно вертят бошками, пытаясь понять, что происходит. Львиная их часть, конечно не поместилась в вагенбург и они стоят «подковой», ожидая когда их товарищи с нами разберуться.
Щетинящийся копьями полубесформенный клин «тяжеляков» буквально выныривает из клубящейся серой пыли и с ходу врезается в расплывшийся красно-золотой строй. По инерции «тяжеляки» прут вдоль всёх трёх рядов, круша и ломая всё на своём пути.
Первыми драпанули арбалетчики. Оставшись без прикрытия, стушевались и копейщики. Резко сломав свой строй, они кинулись бежать с удивительной прытью.
Не обольщаюсь. Это не паника, просто они выходят из ловушки. Отбегут подальше, перестроятся и всё пойдёт по новой… Однако сейчас стрелять надо в шесть рук каждому! Пусть их как можно меньше доживёт до новой атаки.
Я ещё не знал, что задумали наши командиры. А они решили одним ударом, завершить битву. Пройдя через сингальцев как нож сквозь масло, один из отрядов «тяжёляков» продолжил движение, устремившись к реке. Там располагались, так сказать припасы – большое стадо сингальских коров. «Живые консервы», оказались прижаты к реке. Началось их безжалостное истребление.
Сингальцы разом бросили всю конницу сюда, отгонять наших от ещё живых скотинок. К ним со всех ног бежало рассеянное стадо пехотинцев. Ведь без коров можно забыть об осаде Торбы. Да и двигаться назад через степь они не смогут – там жрать нечего. Придётся идти более оживлёнными путями, где их ждёт партизанщина и всё нарастающее сопротивление…
Впрочем, наши там не задерживались. По старой степной традиции, нагадив, предпочли безнаказанно смыться. И снова начали строиться ожидая новый удар.
А мы кое-как восстанавливаем подвижность вагенбурга, перекомпоновав всех выживших быков, чтобы нагрузка было равномерной.
– Первый раз вижу степняка с топором, – ухмыляется двухметровый варвар. Действительно из Фирдсвейна. Говор их.
– Первый раз вижу варвара среди степняков, – улыбаюсь в ответ.
– Ну, знаешь, бывает, – добродушно басит он, поглядывая на мой топор. – Всё когда-нибудь, да случается. Верно?
– Эт точно, – вздыхаю, вытирая мокрый лоб.
И напряжённо смотрю на пылящий горизонт, в котором мелькают фигуры, кони, слышны крики и беспрерывный свист стрел. Варвар уходит, а у меня остаётся ощущение, что он мне сказал совсем не то, что я услышал.
Битва практически полностью закончилась. Смятые и еле живые, неудавшиеся «почтипобедители» стали лагерем, готовясь обороняться. Но нападать на них сил уже не было. Поэтому – мир, дружба и верблюжья колючка. Часа на два, как минимум. А там видно будет.

жаждущий свергнуть гадского гада Санджар-Хана за то, что он гад.

Забавная причина Неплохо написано, буду заглядывать)

Забавная причина

Весьма популярная в наше развесёлое время

       - Надо будет отработать эту штуку, - говорит Тимур, показывая на торчащий неподалёку, вагенбург. Ополченцы быстро разбирают его на части. Уже не нужен.
       - Угу, - говорю, осматривая своих людей. Мне их Тимур лично привёл, едва закончилось сражение. Осталось в моей "десятке" лишь четверо. Плохо! Столько усилий и тренировок и опять большая часть отряда погибла...
       Со стороны наверно дивное зрелище. Тимур - дворянин в позолоченном доспехе, заместитель Амин-хана и прочая и прочая. И я - ободранный и грязный десятник, коих в этой армии пруд пруди. А болтаем, как равные. Но местные уже привыкли и внимания почти не обращают. Сказывается здешняя тяга к фатализму. Раз так есть, значит так надо. Точка.
       Сингальцы торчат неподалёку у берега реки, срочно разделывая убитых коров, пока те не протухли на жаре. Уцелевшую скотину они уже отловили и теперь охраняют так, что не каждый король удостоится такой чести.
       Мы не обольщаемся, они отнюдь не разгромлены. Просто прекратили драку, стали в оборону, и занялись продовольственной безопасностью. Но нам в общем, того и надо. Разбить их мы и не сможем, сами еле на ногах стоим.
       Зато по реке подходят лодки, эвакуация Стана продолжается с одновременным подвозом нам кое-каких свежих сил. Обещали к вечеру вывезти всех. После этого, сингалам можно будет тушить свет и сливать воду. Нас, сидящих в лагере, они не осилят. Осаждать Торбу с нами в тылу и без припасов не смогут. Те же кто осаждает Торбу сейчас, припасов имеют мало, они сами ждут сингальцев с их караваном.
       Удачно это я поохотился возле той злосчастной переправы. Если бы мы не знали что они попрутся через Степь, это была бы катастрофа. А так хоть оборону подготовили, наскребли кого удалось, кое-какое оружие из арсеналов вытрясли...
       Медленно и чинно к нам подъезжает знатный сингалец. Шикарный костюм красный с золотым. Шлема нет, седой почти серебряный волос и такая же ухоженная бородка. На лице такая важность, что хочется коровьей лепёшкой запулить. Впрочем, он и так в них по уши, несмотря на золото и спесь.
       Он едет сюда, к Тимуру, так как Амин-Хан ухитрился словить стрелу в последней атаке, и временно ни на что не годен.
       Смерив меня откровенно недоброжелательным взглядом, сингалец повернулся к Тимуру
       - Как говорят свободные странники, - солидно начал он, - даже с врагом есть, что обсудить.
       - А как говорят грубые солдафоны, - говорю ему в тон - вазелин ещё заслужить надо!
       Тимур с трудом подавил ухмылку, и сделал мне знак рукой - иди, мол, не мешай дипломатию наводить.
       - Я вас запомню, юноша - сказал сингалец, глядя на меня уничтожающим взглядом.
       Манерно кланяюсь, по-русски с махом руки, после чего поворачиваюсь к своим ополченцам
       - Мужики! Пошли трофеи собирать! - и удаляюсь под хохот "скорпионов" и недобрый взгляд "посланника".
       ***
       Ухожу от знатных господ, держа за поводья коня. Людям своим даю команду отдыхать, и отправляю их в лагерь. Сам думаю дождаться Тимура, расспросить, чем переговоры кончились. Главное не заснуть, а то усталость с ног валит. Пожалуй, лучше проехаться ещё разок, посмотреть что как. Полезно.
       Не успеваю выехать из лагеря, как на глаза попадается Вадик. Прихрамывая и матерясь Лосяра тащит заупрямившегося осла увешанного вражьими копьями, связанными пучками словно хворост. За ним идут несколько солдат, с таким же "жентельменским набором", из ослов и трофеев.
       - А ты я гляжу, время не теряешь, - ухмыляюсь.
       - В большой семье клювом не щёлкают, - нравоучительно говорит Вадик. - Не боись, всё равно делить будем потом. Помогай лучше, у тебя вона и ног две.
       - Четыре, - говорю и со вздохом вскакиваю на своего коня. - У меня четыре ноги, восемь глаз и двадцать ушей. Сейчас я на тебя своих парней переведу, напрягай их.
Протягиваю ему руку.
       - Давай Лосяра, до завтра.
       Тот усмехнувшись, берёт мою руку своей лопатой с пятью арматурными прутами и жмёт чуть не до хруста.
       - Давай, Тимоха. Если вдруг кто будет обижать - не обижайся!

5. Планы небожителей
Квартира была неуютной. Обшарпанные обои, плохо закрывающиеся внутренние двери и прочая мелочь указывала на времянку, часто меняющую жильцов.
Тем не менее, даже во всём этом неуюте, ощущался лёгкий след женской руки. Там занавесочки, тут коврик, у дверей тапочки… На полках в продуманном беспорядке расставлены фигурки эзотерической направленности.
Фигурки особенно привлекли моё внимание. Похоже, мадмуазель, изволит маяться этой фигнёй и в реале. Точнее не мадмуазель - эдельфрау. Лера как-то не без гордости заявила, что является прямым потомком немецких баронов, ну вот я и прилепил ей подходящий титул шутки ради. С тех пор так и зову. Мне нравится, а её реакции не понять. Лера хорошо «владеет лицом», и что там, в красивой головушке варится – бог весть.
Захожу, вешаю куртку на крючок и снимаю с себя свитер. Жарко! Батареи топят во всю дурь, а на улице оттепель. Дверь на балкон широко распахнута, похоже хозяев жара доконала не меньше. Подхожу через пустую кухню к балкону, остыть. Тут хорошо, прохладно. Снаружи гудит ночной город, переливаясь десятками ярких огоньков, пахнет всевозможными ароматами, самым главным из которых был запах приближающейся весны.
Налюбовавшись городским пейзажем, возвращаюсь в зал. Тут как всегда – на стенах карты Пендора, три-четыре монитора, с тысячами строк какого-то кода, пара голограмм, отображающих картинку «оттуда» и бог весть что ещё.
Мимо меня проходят два задумчивых типа, тихо переговариваясь между собой. Машинально жмут мне руку и топают к выходу. У них, что выездная сессия в нашем городе, что ли?
Лера сидит за ноутом и что-то сосредоточенно читает.
– Здравствуй, эдельфрау! – говорю едва удерживаясь от объятий. – Вы довольны моей вылазкой?
– Да! Это именно то кольцо, о котором шла речь. – Она улыбнулась, встала на цыпочки и чмокнула меня в щёку.
– Тимофей! Для тебя нет невозможного!
Расплываюсь в довольной улыбке. Исстэссно!  Могла и раньше это понять, когда из «просто прогуляться один раз» у нас всё перешло в разряд «не один раз» и не «просто».
Эх, сейчас бы в охапку, матрону эту горделивую, и зацеловать. Я ж её неделю не видел! Это она меня всего лишь день. Но мы договорились, что в присутствии знакомых и особенно братца она «опускаться» до этого не будет. По мне так, чушь первостатейная. Ну да ладно, у всех свои тараканы.
– Шеф здесь?
Она улыбнулась, повернувшись в соседнюю комнату, спальню, кажется.
– Телом да! Проходи, сейчас я его выдерну из монитора. Расскажешь, как прошла операция.
Операция идёт долго, уж полгода как. ТАМОШНИХ полгода, тут конечно всего пара недель прошла. Тем не мене Стасик с Лерой и несколько «теней»-аналитиков планируют оставаться в этом городе. Чем я и пользуюсь, общаясь с Лерой при каждом удобном случае.
В мире-тени для меня всё решительным образом поменялось. После победы над сингальцами под Торбой, пришло время долгого и скучного стояния по разные стороны Степи. Должность сотника мне так и не обломилась, ибо опыт у меня совсем иной, чем требуется. Поэтому из армии я тихо-мирно ушёл, перейдя в «особый отряд», подчинённый непосредственно Стасику. Это Лера самолюбие моё пощадила, не взяв к себе, а «подарив» меня главбоссу. Мне же заявила, что ей пришлось так сделать, чтобы не получить топором по голове, когда меня опять псих накроет.
Походу, это даже и не шутка была…
С тех пор из армейской разведки, я перешёл в разряд кладоискателей. Иногда охранников или наоборот. Но чаще всего брожу под землей, благо мой топор, как выяснилось, специально создан для проламывания подземных дверей. Ну и я, конечно, ежедневно тренируюсь им владеть. Благо обстановка всячески способствует «тренировкам» в боевых условиях.
Стасик вышел, как всегда с кружкой наполненной не пойми чем, сонно пожал руку.
– Ну, как наш спецназ поживает?
– Значиццца так, босс – шутливо вытягиваюсь в струнку. – ДокладАю!
Мы стояли у балкона, пили кофе, болтая о том, да о сём. В основном конечно про мир-тень, тем более что мысли Леры и Стасика пребывали там целиком и полностью.
Эти двое были удивительно похожи друг на друга. Выражением лиц, и очками и манерой говорить короткими, не всегда завершёнными фразами, прекрасно понимая друг друга. Впрочем, парочка известных мне «теней» от них слишком не отличались.
– Теперь, когда кольцо найдено, – сказал Стасик, допивая кофе – остаётся сделать последний шаг. Необходимо ждать, когда найдут Змеиную Книгу.
– Ждать уже недолго, – промурлыкала Лера, унося чашки в мойку и как бы ненароком коснувшись меня спиной. – Змеиную книгу нашли в глухой Степи и везут в Торбу. Утром наш спецназовец вместе со своим отрядом, двинется туда, и… – она нахмурилась, – Тим, сколько тебе сейчас ехать до Торбы?
– Три дня, минимум, – говорю. – Это если скакать во весь опор.
– У тебя почти пять дней, – сказала Лера. – Во весь опор скакать, необязательно. Только не упусти их! Это ОЧЕНЬ важно.
– Ограбить? – уточняю.
– Нет-нет, это наши люди! – поспешно сказал Стасик, скользнув по мне своим «фирменным» взглядом насквозь. – Они тебе её сами отдадут. Главное довези её до Яноса.
– Что ж там за книга такая? – интересуюсь. – Если не секрет.
– Не секрет. Змеи регулярно «вытравливают» население Империи, устраивая эпидемии, красной чумы – пояснила Лера, вернувшись к нам. – При этом сами от неё не страдают. В этой книге подробно описано, что это такое и как защищаться.
– Будет очень обидно, – усмехнулся Стасик – если весь аналитический отдел скопытнётся от очередной эпидемии.
– Да. Активность Змей повысилась, – Лера принесла мне ещё одну чашечку кофе. Уже знает, что я люблю две, и, причём с корицей. – Жизненно важно изучить Змей, чтобы не получилось как с реконами.
– Нал Тар отбить уже не надеетесь? – интересуюсь, отхлебнув бодрящего напитка.
Стасик и Лера переглянулись и засмеялись.
– Средняя численность всех отрядов, которые есть в Д`Шар, составляет 20-40% от довоенной, – сказал Стасик, улыбаясь поистине волчьим оскалом, что плохо вязалось с его неряшливой «тилигентной» внешностью. – И у нас и у реконов. Так что даже если мы захватим Сингал «вчера» и полностью подчиним себе Степь, всё равно на Фирдсвейн зубы точить сможем ещё очень не скоро. Да и нападут они на нас, едва мы объединимся. Это как раз причина, сильно останавливающая реконов. После победы над сингальцами под Торбой, они едва отбились от большого набега ванскерри. Поэтому сейчас ведут себя пассивно. Нам это выгодно.
– Но всё равно мы перенесли отдел на территорию Империи, – пояснила Лера. – И ведём активную работу с местными владетелями. А Ишкоман и Торбу, держим в качестве форпостов. Ваша победа под Торбой действительно, сыграла ключевую роль в нашем спасении.
И очаровательно мне улыбнулась, от чего у меня пошли мурашки по телу.
– Но и в Империи идёт своя вялотекущая грызня между кланами, – сказал Стасик, не замечая нашего с Лерой взаимного кокетства. –  И одна из самых сильных фракций это Змеи. Их подпитывает «старая Империя», так что надо знать о них как можно больше…
Тут он как всегда увлёкся и закатил мне целую лекцию по кланам Империи. Лера себя обнять не дала, так что пришлось слушать «босса».
Опуская массу подробностей, я понял одно – Империя буквально вся состоит из языческих сект. Причём Змеиный культ не то чтобы хуже других, просто они там все «хуже». Все как на подбор – сволочи. Но Змеи претендуют на власть Мариуса и у них мощная крыша в виде Старой Империи. Поэтому они стоят особняком, а остальные кланы, несмотря на распри, старательно их изводят. Впрочем, пока без особого успеха...
– Как вы только жить успеваете, – удивляюсь, когда лекция закончилась и Стасик снова уселся за комп. – А я с этой работёнкой, даже поесть забываю иногда.
– Голоден? – встрепенулась Лера. – Могу предложить тебе… – она открыла крышку кастрюли, – «суп из-под фрикаделек»  … остальное уже выловили!
Она строго блеснула очками в сторону Стасика чего-то бурчащего у монитора.
– Нет спасибо, – отказался я. – Бульон хлебать, только расстраиваться. Пошли гулять!
– Ну, тогда подожди, – она вытерла руки, сняла очки и положила их в аккуратный футлярчик – я сейчас соберусь и пойдём.
– Ко мне? – ненавязчиво интересуюсь.
– Может, всё же в кафе девушку сводишь? – предложила Лера. – Для приличия.
– Как угодно, эдельфрау! – раскланиваюсь, мельком окинув её нетерпеливым взглядом с головы до ног. – В кафе, так в кафе!
***
Заходящее солнце, делает пейзаж всё более и более алым. Его уже не видно, за высящимися, покрытыми лесом холмами. Но красные, словно раскалённые копья, вырываются из-за горы, пронзая мирную голубизну небес.
Между тем обострённое чутьё настойчиво подсказывает, что меня сейчас будут бить. Причем всем колхозом и может быть даже дрынамим.
Отношения, с деревней начиная с прошлого часа уже «-12». Просто у придурочного «мстителя» нашлись братья. Их, правда, было всего два. Но я же не знал, что каждый удар тупой башки о скамейку это «минус один». Так, что да… увлёкся.
Сейчас дела мне до расшумевшихся мужиков нет. Я всё ещё в воспоминаниях, чувствую губами последний поцелуй и никак не хочу возвращаться к текущим проблемам. Поцелуй был действительно последним – Лера пропала, едва я ушёл в мир-тень.
Мысли о Лере я вызываю специально. На фоне всей усталости и пережитых разочарований, она – единственное, что удерживает меня тут. Иначе захочется пойти и нанизаться на вилы. Ожидание казни – хуже самой казни.
Скоро придёт эта тварь, кем бы он ни был. И скорее всего, найдёт мой труп, забитый насмерть дрекольем. А Лерка так и останется там, где застряла в своих подземных путешествиях. До тех пор пока не умрёт от истощения. Зная её упрямство, можно предположить, что она будет искать выход без перерывов на отдых в реале. А это чревато. И уже не игра.
Внезапно накатило здоровое такое чувство ярости. Смотрю на мужиков, и внутри всё клокочет. Я вас трогал, что ли? А вот теперь трону! Император Мариус преподал мне хороший урок превентивного удара по заведомо более сильному противнику. И сейчас я его применю!
 Поигрывая топором, вразвалочку, никуда не торопясь, похожу к дому старосты, где устроили митинг в мою честь. Похоже, обсуждают, как ловить чужака. Во всяком случае, они сильно удивились, когда увидели меня.  Народ затихает и зло смотрит в мою сторону. Иные уж и за дубьём потянулись.
Не дожидаясь когда они на что-нибудь решатся, молча замахиваюсь и одним ударом на глазах ошалевших селян едва не перерубаю первое бревно.
Да я такой! Меняться поздно…
 Брызнули щепки, народ вздрогнул и попятился. Ещё удар, бревно крякнуло и частично вывалилось из стены.
– Господин! – верещит староста, хозяин дома. – Не надо, пожалуйста…
Да, конечно! Прямо захлебываюсь от сочувствия. Снова замах – ежедневные тренировки, всё более приспосабливают организм к этой тяжелённой штуке. От удара, стена вздрогнула, вылетело уже второе бревно, изнутри потянуло запахом жилья со всеми ароматами от варева, до копоти. Оттуда слышу женский крик и детский плач. Это меня останавливает. Достаточно. Отворачиваюсь от избы, иду теперь к мужикам. Те, перепуганные вусмерть. начинают пятиться.
– Г… господин, что тебе надо от нас?! – староста едва не в истерике. – Он даже не уверен, что мне вообще от них что-то надо. Может я бесами одержимый…
Не спешу внести покой в его смятенную душу. Молча, стою и смотрю нездоровым плотоядным взглядом, то на всех сразу, то на каждого по отдельности, пока осматриваемый не начнёт трястись. Потом делаю ещё пару шагов – все попятились, кроме застывшего на месте старосты, который словно прирос к земле.
– Что… что вам надо, господин…
– Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл! – хрипло выдыхаю ему в лицо. Физия старосты перекосилась, от левого уха до правого колена. Похоже эта деревенщина, не в курсе, что такое «ботинки». Эх, что за дикари! 
– Ась? – выдохнул староста.
Смягчившись, почти благодушно смотрю на старосту и говорю.
– Х..ли «ась»? Верёвку давай. Длинную! А ещё большой острый нож и пожрать чего-нибудь. И поживее.
Вскоре всё затребованное лежало у моих ног.
Вот это разговор! Сразу всем всё ясно.  А то, собачек пинаю, хулиганов наказываю, а ни фига не помогает… По-крупному надо работать. Творчески к делу подходить, тогда и люди к тебе со всей душой...
***
В моей квартире царит полумрак. Остатки бурного вечера убраны мягкими нежными ручками. Лера, немного смущаясь, стоит передо мной, в одной лишь коротенькой маечке, настраивая мои виртуальные очки. Вид хайтека и красивой девушки очень гармонизирует окружающее пространство. Оно у меня тут не слишком гармонично. Конечно, мотоциклетного двигателя в мойке уже нет, но дверь от КамАЗа стену всё ещё украшает.
Я сижу в кресле из-под «Волги». Готовлюсь к «выходу». Время уже подошло, жду когда Лера настроит виртуальные очки. Наверно она сделала это быстрее, если бы не отвлекалась на мои выразительные взгляды, от которых каждый раз краснеет как рак и путает кнопки.  Не спешу помогать, сижу и любуюсь дивным зрелищем. Уютно! 
Мы готовимся к походу. Каждый к своему. Через пару часов, когда я уже буду в мир-тени, её ждёт самолёт. Она отправляется в другую страну. Теперь мы быть может, и не увидимся в реале. Но с другой стороны, какая разница если есть мир-тень?
– Ты готов? – спрашивает она, снова смутившись от моего нахального взгляда.
– Всегда готов! – хочу подмигнуть, но не успеваю, ибо на меня поспешно надеваются очки. Слышен характерный щёлчок. Всё это я обычно делаю сам, но приятно, ж чёрт возьми, когда покрытого шрамами воина провожает в поход полуобнажённая девушка!
– Запуск системы через полминуты, – слышу медовый голосок. – Выход я поставила через восемь часов. Пойдёт, Тим?
– Нормально, – говорю, – Я так и делаю.
– Ну… – она вздохнула. – Тогда всё? Пока?
– Почти всё, – быстро на ощупь касаюсь её волос, притягиваю к себе и успеваю ощутить прелесть её губ, прежде чем меня сорвало с кресла, выдрало из тела, утащив по извилистым коридорам, в совсем другую сторону бытия.

6 Перехват

Буря в степи продолжалась уже несколько часов. В облаках носились тонны пыли, сорванных веток и прочего мусора. Поток обжигающе холодного воздуха, то ревел сотнями труб, то вдруг начинал стонать тонким голоском. Он словно оплакивал нашу неизбежную гибель или наоборот невыносимо страдал от того, что мы никак не сдохнем.
Отряд медленно, шаг за шагом прорывался через беснующуюся непогоду. Запахнувшись в халаты, мы идём пешком, ведя за собой уставших лошадей. Перед нами едва не ползком двигается, привязанный на верёвке следопыт. Парень из дальней степи по имени Алас. Он следит, чтобы мы не ушли с «тропы». Она широкая, но совершенно невзрачная. В пыли её практически не заметить.
Над ревущими небесами, через мрак пробивается тусклое солнце, кажущееся оранжевым. До заката не более часа. Было бы крайне желательно добраться до форпоста. Ночевать в бурю – хуже не придумаешь. Да и ждёт нас человек, никак не дождётся.
Напрасно я сказал Лере про «три дня пути». В желании распушить хвост, совсем забыл, что в Степи сейчас сезон бурь. Проотвечался. Мы в  пути мы уже шестой день, тогда как мне дали не более пяти. Остаётся надеяться, что они там ничего не переиграли, и «купец» всё ещё на месте. Ждёт.
Из тревожных размышлений меня вытащил Алас, крикнувший в ухо, что впереди темнеет на горизонте какая-то постройка. Приободряюсь. Видимо мы таки дошли до окрестностей Торбы! Это хорошо, а остальное наладится.
Итак, перед нами три небольших бревенчатых башни, соединённых стенами. Брёвна на окраинах степи вещь на такая уж и редкая. Дерево завозят из Империи, строителей пригласили из Фирдсвейна, они лучше всего умеют делать укрепления из здоровенных брёвен. Всю эту сложную оборонительную систему создали «тени», когда война покатилась к последней и самой важной оперативной линии от Торбы до Ишкомана.
Форпост – в этих краях штука хорошая. Взять его с ходу трудно, а обойти опасно, гарнизон ведь конный. Может и по тылам «обходителей» прогуляться. Ну а штурмовать их – время тратить. На что и расчёт.
В окрестностях Торбы множество форпостов, а также укреплённых мест попроще для ночлега патрулей, беспрерывно прочёсывающих окрестности.

За форпостом, на горизонте, видим огромный пылающий маяк. Отсюда он конечно тусклый, но можно представить, что там за адова печка, если его видно даже здесь. Он показывает караванам путь к Торбе. Тоже наши придумали, для себя в основном, ибо местные и так прекрасно ориентируются на этой плоской, как стол местности.
– Наверху нет стражей! – кричит мне в ухо Алас, перекрикивая вой бури. Молча пожимаю плечами. Как будто он своих соплеменников не знает. Я бы скорее напрягся, если бы они там стояли.
– Стучи в ворота! – кричу ближайшему бойцу, и тот начинает дубасить рукояткой сабли окованному дереву.
Тишина в эфире. Только вой ветра, да глухие удары по воротам. Близится ночь и уже изрядно холодает. Все мы дышим густым белым паром, видимо ветер из глубин Степи пригнал морозный воздух. Тыкаю пальцем на Аласа и приказываю.
– Лезь на стену!
Некоторое время он осматривает «фронт работ», потом шустро начинает карабкаться наверх. Пару раз его едва не сорвало ветром, но удержался и вскоре запрыгнул внутрь.
Надеюсь, его там не прирежут с перепугу...
Какое-то время ничего не происходило, и я даже сам достал верёвку, собираясь лезть за ним.
Но ворота лязгнули и под напором ветра с жутким скрипом лихо разошлись в разные стороны, сильно ударившись от стены. Добро пожаловать!
Забравшись внутрь, мы с большим трудом закрыли ворота, потратив немало сил, чтобы победить беснующийся ветер. Всё. Стало куда тише и даже теплее. Только в ушах ещё шумит и башка как колокол. Тяжело дышу, осматриваюсь. Треугольный дворик пуст. В конюшне слышу отчаянное ржание. Так… лошади ОЧЕНЬ голодны и хотят пить. Что ещё за хрень?!
Мне это уже совсем не нравится.
– Оружие к бою! – говорю коротко и тихо, но все слышат. Отряд моментально из толпы уставших мужиков, превращается в боевую машину.
Оставив одного солдата с лошадьми, двигаемся вдоль стены к крому. Сабли из ножен. Луки расчехлены, щиты наготове. Лошадей оставили у ворот, с одним из бойцов.
Дворик небольшой, гарнизон форпоста никогда не превышал двух десятков человек. Не крепость, чай…
Кром в этом здании весьма своеобразный. Он не стоит посреди дворика, а наоборот, плотно примыкает к одной из стен в виде узкого двухэтажного здания. Крыша из брёвен в два наката. Сверху фиг залезешь. Оттуда весь двор как на ладони. Поэтому ворваться в дворик, это ещё не значит, взять его. Против небольших отрядов, самое то. С краю крома стоит конюшня, откуда слышен жалобное ржание. Ну, уж подождите…
Иду в первых рядах и напряжённо всматриваюсь в кром. Если там стрелки, то деться от них просто некуда.  С другой стороны, прибить нас было бы проще, когда мы всем колхозом ворота закрывали. Так что, скорее всего никого там нет…
Кром зияет пустыми окнами бойниц, никаких признаков жизни не подаёт. Облегчённо вздыхаю. Мы рядом с мёртвой зоной, идем, закрывая друг друга щитами. Хочется побежать быстрее, но нельзя. Сразу станем десятком удобных мишеней.
 Солнце начинает закатываться за горизонт и воющую и ревущую степь плавно накрывает мгла.
– Смотри! – кричит кто-то из бойцов.
Возле стены мелькнуло что-то похожее на человеческую тень. Подпрыгнув на месте, оно резко метнулось прочь, в сторону крома.
 – Пли! – кричу, но и так туда уже летит пара дротиков, и пяток стрел. Тень шмыгнула по стенке и заскочила в полураспахнутую дверь, которая кстати тут же закрылась.
Алас срывается с места и мчится к Крому, прежде чем я успел его остановить. Он влетает в «мёртвую зону», и прижимается к бревенчатой стене. В руках кинжал, глаза азартно блестят.
– Вперёд! – командую и первым же бегу со всех ног. Где один прошёл и другие проскочат.
Юркий степняк ждать нас не стал. Словно кошка, он залетел в бойницу над дверью и внутри послышался грохот переворачиваемой мебели и отчётливый вскрик.
Подлетаю к двери, распахиваю рывком. Тут же слышу слабый щелчок – в мой щит влетает массивный арбалетный болт. Слышен глухой удар металла о металл, спотыкаюсь от неожиданности и едва не падаю.
Рядом ругается Лось – второй болт проскочил у моего виска и чиркнул ему по плечу, не пробив доспех. Мои наёмники тут же дают залп из луков, после чего, выхватив кривые сабельки, заскакивают внутрь. Потом я. Последним идёт Лось, со своим рунным луком наготове.
Я тоже убрал саблю и достал дротики. Прибить не в меру шустрого арбалетчика, лучше чем-нибудь метательным…
Несколько секунд мы осваиваемся на новом месте. Кто-то уже запалил факел, ибо здесь не видно ни черта.
– Никого нет! – докладывает худощавый сингалец. Бегло осматриваю комнату. Здесь стол и скамьи. Понятно – жральная. Скамейка опрокинута. На полу свежие следы Аласа. Ничего другого нет.
– Слышь, Тимоха!– хмыкает Лось, показывая на стол. Гляди до чего техника дошла!
– Чего там? – поворачиваюсь туда, где подсветил Вадик. Вижу дивную картину. К столу привязаны два арбалета. От них тянется верёвка. Открытие двери, спускает тетиву. Просто и крайне подло. Имел все шансы завершить свою карьеру прямо здесь.
– Надо будет, ентого Кулибина, разыскать, – ухмыляется Лось. – В глаза посмотреть.
– Ща найдём, – говорю. И даю приказ двигаться дальше.
Наёмники осторожно заглядывают в соседнюю комнату. Их тут три, и ещё столько же на втором этаже. Плюс погреб внизу, где хранится провиант. Проход на второй этаж в самой крайней комнате. Специально, чтобы усложнить путь штурмующим.
– Хозяин! Сюда! – кричит сингалец откуда-то сверху.
Соседние две комнаты проскакиваем без проблем, забираемся на второй этаж.
– Твою мать… – бормочет Лось. Вся комната завалена трупами бойцов. Валяются вповалку, кого, где убили. Четырнадцать человек.
– Четверых зарезали во сне, – Сингалец вытер руки об одежду покойника и поднялся.   – Пятерых застрелили, троих, похоже, закололи. Вон пики лежат. Это даже боем не назовёшь, их застали врасплох.
– Ловко – щёлкнул языком Лось. Он как снайпер осматривал убитых своим взглядом. – Пять выстрелов и ВСЕ наповал.
Я его не слушаю. У меня другая забота. Один из убитых мне знаком. Мой бывший помощник, ещё там в ханском войске. Мы начали с ним в битве под Торбой. Затем патрули, охота на мазуриков и диверсантов… много чего прошли вместе. Ему я оставил свой отряд, когда уходил.
Словно током прошибает с ног до головы. Получается, это МОЙ отряд здесь лежит?
Быстро осматриваю убитых, подсвечивая факелом. Узнаю ещё четверых. Все ветераны пары битв и последующих стычек. Остальные, правда, незнакомы. Видимо опять понесли большие потери…
Встаю, сжав руки в кулаки. Вот же не знал, что встретимся именно так.
– И купец твой здесь… – Лось показал рукой в угол комнаты.
Человек в костюме состоятельного торговца был привязан к стулу, горло рассечено, на теле следы пыток. Похоже, допросили основательно. Сумки, разумеется, не было.
Подхожу к стене и несколько раз сильно врезаю по ней кулаком. Сволочи! Вот же уроды! Попадётесь вы мне…
– На складе ничего не тронуто, – сказал подошёдший боец, – Можно мы приготовим еду из их припасов?...
– Подожди ты! –  грубо обрываю, спохватившись. – Где Алас?!
Сингалец пожал плечами, остальные замотали головами. Вот же блин, стая товарищей! Потеряли своего и не заметили.
– Мы обошли всё, – начал оправдываться один из бойцов.
– И подвалы?
– И подвалы!
– А крыша?
– Так нет же прохода… – неуверенно сказал боец. – А разве есть?
Вместо ответа быстро иду к крайней бойнице. Требую поднести факел. В свете мерцающего пламени вижу, отпечаток ноги на стене.
– Алас, – глухо сказал Сингалец. – Его нога.
– Обвяжите меня!
Выбираюсь наружу. Первая мысль, что меня сейчас сдует, оказалась неверной. Здесь затишек. А вот крышу я вижу хорошо. И тех двоих, которые сидят там чуть не в обнимку. Сначала не въезжаю в суть такой идиллии. Потом доходит. Алас, кого-то схватил, но и сам и деться никуда не может. На этой крыше сильно не подёргаешься – гладкая и наклонная.
– Алас! – кричу. – Держи верёвку! Вяжи его!
Вскоре упакованный «гостинец» спускают по крыше. Похоже, ловкий степняк слегка придушил свою добычу, потому сопротивления втаскиваемый не оказал.
Подстраховав Аласа, помогаю ему забраться внутрь и закрываю ставни. Показываю пальцем на сингальца.
– Все ставни закрыть! Двоих на караул! Остальным готовить еду и спать. Смену караула проведу сам. Да… лошадей покормите и наших, и тех…
Впрочем, последнее сказал больше «для порядка». Степняки скорее себя не покормят, чем лошадей.
Проводив бойцов, я закрыл дверь. Мы остались втроём. Я, Вадик, и понемногу приходящий в себя «гость».
– Ну-с, начнём! – сказал Лось. Он подошёл к сжавшемуся в страхе допрашиваемому и рывком откинул капюшон.
Мы присвистнули от удивления.
– Вот это сюрприз!

6.2. Перехват (продолжение). Крыса.

Узнал я эту физию сразу же. Кто его хоть раз видел, уже никогда не забудет. Длинный некрасивый нос, жиденькие усики, губа постоянно задрана, обнажая два крупных передних зуба. Точный грызун! Сходства добавляло и то, что он постоянно вертел головой и шмурыгал носом, словно принюхивался.
Хвоста, правда, не было. Физического. А вот прочих «хвостов» за этой личностью тянулось немеряно. Его потому и звали – Студент, что вечно пьяный и по уши в «хвостах».
Студент – один из лучших оперативников «второго отдела». Эти парни трудятся на ниве шпионажа, похищения вещей, людей и прочих грязных делишках. Правда, официально он, как и большинство агентов – простой наёмник из империи. То есть никто. Я же тоже вроде как больше к войску хана не отношусь. Но это всего лишь «вроде как».
Со Студентом я пересекался несколько раз. Последний был, когда мы охраняли его визит к Эль Азизу. Там в прохладных пещерах Студент что-то подсыпал этому бухарику в вино и стыбзил офигенно редкую вещь. Теперь за его голову дают столько, что…
Мы с Лосем даже переглянулись. Тут до пещер Эль Азиза, четыре дня пути… Может, ну её нафиг, это дурацкое задание? Один фиг, оно провалено. Ну, заставят нас искать ухарей, укравших книгу. И где мы будем это делать? Степь открыта, скачи куда хочешь. Можно вообще никуда не скакать, результат будет такой же.
А вот получить гору золота, имея лицензию на создание собственного отряда от нашего «третьего» отдела – это уже перспектива! Агент-командир это вам не простой лямкотягатель, как я сейчас.
Преступление, конечно, вскроется и мне скажут «ай-яй-яй». Но ведь мы официально «не знаем» что эта крыса – агент. Подумаешь, продали наёмника хорошему человеку. К тому же давнему и надёжному партнёру… Что ж в этом плохого?
  Ну да, «второй отдел» конечно, нас крепко невзлюбит. С другой стороны – нельзя же чтобы тебя прямо все любили. Кого-то и ж взбесить надо, для разнообразия. Меня впрочем, и так не все любят, ну… ладно.
– Ну что, любезный! – Лось как обычно сразу перешёл из галопа в карьер. – Рассказывай. Как усыпил, как порезал...
Сидящий излучал форменный ужас, и трясся как осиновый лист.
– Вы неправильно все поняли! – энергично сказал он, запинаясь и глотая звуки.
– Стрельбу по себе я понял правильно – говорю ему. – Скажешь арбалеты не ты ставил?
– Я – признался пленник – но не от вас же!
– От кого это «от вас» – прищурился я.
Тут он засмеялся мелким противным смехом.
– Вы что местными что ли прикидываетесь? Не смешите мои тапочки, и так смешные. Вы или тени, или реконы, больше некому…
- Так… – делаю заметку – то есть тебе без разницы реконы мы или нет? Со всеми дружишь? С кем дружишь сильнее, а?
– Долго вы парни в Степи были - понимающе кивнул Студент. – Последних новостей не знаете. Д'Шар объединился. Война закончилась.
В воздухе повисла неловкая пауза. Мы с Лосем переглянулись ещё раз, и я задал короткий и предельно простой вопрос.
– Чё?
***
Если верить этой крысе, то за те пару недель пока мы шарились в глубокой Степи, в политике Д`Шар произошли поистине катастрофические перемены. Катастрофические для нас.
Реконы, отчаявшись, осилить нас войной, и задолбавшись отбиваться от наглеющих ванскерри, сменили пластинку. Видимо поставили во главе кого-то умного. В смысле хитрожопого. И уже он, начал тайные переговоры с Саджар-Ханом о «двойном правлении», которые длились не так уж и долго, раз мы о них узнали постфактум.
Теперь в Д`Шар сразу ДВА правителя. И оба легитимных. Северную часть страны контролирует Ксеркс, южную Санджар-Хан. Ну а центральную – то бишь глубокую Степь – как обычно никто. Там традиционно на херу вертели всех политиков сразу, не признавая никого. Тамошним это всегда сходит с рук, поскольку гоняться за ними неделями, чтобы захватить пару грязных баб и полторы тощих коровы – нема дурных.
Вот такая получилась идиллия. Вполне в духе Д`Шар.
ЭТОТ вариант нашими аналитиками не рассматривался вообще. Мер противодействия не выработали никаких. А потому, всё что смогли проплаченные «министры» в ханском «диване» – это пару раз вякнуть против, не слишком то и громко. Санджар-хан нестройное тявканье брезгливо проигнорировал и послал гонцов к «родственничку».
Дело даже не в том, что страна в руинах, а войне ни конца, ни края, просто соседи ранее занятые другими делами всё больше и больше интересовались Степью. Это Хана теперь уже беспокоило куда сильнее, чем инфантильный «претендент на трон» и вся его банда.
«Предложение Ксеркса» было принято, и война закончилась за полдня. Большая часть «наших» вооружённых сил, влилась в единую структуру «нового Д`Шар», автоматом выпадая из подчинения Штаба. Вся боевая мощь «ландскнехтов» превратилась в несколько десятков мужиков с личным оружием и офицерскими жетонами.
Практически сразу на них началась охота – реконы подтянули группы захвата заранее. Кто успел, сбежали морем или спрятались.
Студент, сопел, тянул носом воздух и постоянно осматривался.
– Идти на Торбу было нельзя! И поэтому мы решили ждать вас, и дальше двигаться вместе, – Студент зыркнул на меня осуждающим взглядом. – Но мы вас не дождались!
– Говори проще – благодушно отвечаю на предъяву – «мы про..ли крепость, потеряли гарнизон и даже не поняли кто нас отымел». А то «не дождались», «я решил». Ты сам-то, где был? Тенью прикидывался?
– Я их не видел, – пробурчал Студент. – Я… спал..
– Нажрался как свинья – подсказал Лось. – И скорее всего, несколько дней подряд. Верно?
– В подвале я сидел, – буркнул Студент. – Оттого и жив ещё! Они подвал не проверяли… А я вылез утром и… вот…
– Умница! – говорю. – То есть, ты даже не знаешь, кто это был.
Студент не ответил, хмуро глядя вниз.
– Я… следы видел, до того как их ветром занесло. Эти... они не в ворота зашли, а через стены. Возле самой высокой башни…
Резко поднимаюсь, игнорируя перепуганный взгляд и съежившуюся тушку.
– Слушай, Вадик, – обращаюсь к Лосю. – А могли наши… друзья, остаться ночевать где-нибудь возле крепости?
– Чего тогда не в самой крепости? – удивляется Лось.
– В саму крепость регулярно гарнизоны погреться заходят. Самой разной численности. Рисково это… А вот где-нибудь между стеной и башней, самое но. С двух сторон защита от ветра, опять-таки палатки возвести проще.
– Дождёмся, когда буря ослабнет, и сразу пойдём – кивает Лось.

6.3. Перехват (продолжение). Засада.

Ветер практически стих. Новый день залил степь белесым солнечным светом, изрядно приглушенным висящими над головой тучами. Срывались редкие капли дождя.
Беспокойно осматриваю хмурые небеса. В такую погоду лучше в таверне чаи гонять, или чего покрепче, а не фигачить по степям в компании хмурых наёмников.
Но медлить нельзя!
Мы уже на конях, готовые ко всему. Стоим в крепостном дворике и ждём, когда мающийся похмельем Студент и наш погонщик скота разберутся с массивными створками ворот. Украдкой смотрю на свой «внутренний» таймер, которого у местных, разумеется, нет. Восемь тридцать по «Торбскому» времени. По степным меркам уже глубокий день. Здесь утро начинается, «когда черную скотину можно отличить от белой». Это мы заспались. Сказался тяжёлый переход. Но и буря закончилась только что, поэтому если противник и ночевал тут, то ушёл недавно. Или вообще не уходил ещё, дожидаясь ночи.
Кое-как наши худосочные «швейцары», наконец, совладали с непослушными воротами, и открылся проход к бесконечному горизонту степи, с шелестом ветра и бегающими по травяному ковру волнами.
– Вперёд!
Быстро и по двое, выезжаем наружу и рассредоточиваемся, готовясь дать отпор любому, кто может караулить нас за стеной. Кружим, пока не слышим глухой стук закрывающихся ворот.
Вот теперь – поехали!
***
Отряд идёт красиво, технично. Двигаемся вроде бы хаотичной россыпью, но это совершенно не так. Каждый держит свой сектор обстрела, не мешая другим. В любой момент «толпа» степняков может превратиться в стремительно несущуюся «лаву». Тихая дробь от копыт сливается с шелестом травы, крепость плавно поворачивается к нам следующей башней. Пока никого не видим. Следов тоже нет.
Машинально обращаю внимание на то, как расслабились парни. Никто не верит, что тут могут быть враги. Да и мы с Лосем устроили поездку скорее для очистки совести…
Замечаю, как Алас резко поехал в сторону. Нам он как всегда не сказал ни слова. Этот молчун доверяет только себе. Иногда мне – потому, что я его вытащил из одной неприятной истории и взял к себе в отряд.
Мельком смотрю на коня. Он у меня на всякую сволочь чуткий… но конь излучает олимпийское спокойствие. Ещё раз смотрю на Аласа, и пытаюсь понять своим поскрипывающим мозгом, что мне в нём не нравится.
Понял не сразу. А когда дошло, по телу пробежался холодок. Завязки на его шапке мне не нравятся. И фасоном, и цветом, а главное тем, как их ветер треплет.
Ветер, дующий ОТ НАС.
Мгновения текут вязкой холодной массой. Поворачиваю коня, хватаю стрелу, даже толком не зная, что должно произойти, издаю громкий свист – тревога! Никакой конь, не может почуять запах, если ветер его уносит прочь. А вот Алас, он похоже что-то услышал…
Парни встрепенулись, начав озираться. Самые смышленые увидели, куда я смотрю, и начали целиться туда же. В этот же миг послышалось испуганное ржание и приглушённый рык. Прямо из травы, выскочили четыре крупных серых волчары, рванувшихся к Аласу. Спускаю тетиву – огромный волк завизжал и, захромав, замер, выгрызая стрелу из ноги.
Остальные волки в прыжке дотянулись до коня Аласа, вцепились ему в горло и круп, свалили в высокую траву. Секундой позже просвистели две-три стрелы, и в рычащей серой массе, послышались отчаянные визги, а среди них отчётливый крик Аласа.
– ВА-А-РГИ! – заорал кто-то.
– Там овраг! – крикнул я, – Уходим!
Из оврага, молча, выскочили ещё десятка полтора варгов – гигантских волков, промышляющих охотой на целые отряды людей. Теперь уже испуганно голосили наши лошади, пытающиеся рвануться в разные стороны. Отряд зажат между стеной и сокрытым травой оврагом в узкой полоске земли толщиной с сотню метров.
Первый, пусть и непутёвый залп, подарил нам время. Заслышав визги и вопли, выскочившие из оврага волки, застопорились на миг, и лишь после этого снова кинулись на нас.
 Громким свистом пресекаю все попытки отряда деться куда-нибудь и через внутренний интерфейс направляю бойцов за собой. Они послушно выполняют приказ – вбитые ещё в армии рефлексы сильнее страха.
Мы разгоняемся и, резко набрав скорость, уходим от мгновенной и шквальной атаки по всему отряду разом. Волки чуть отстали, но продолжают преследование, не в силах смириться с неудачей. Мы же выбравшись на простор, организовываем карусель, описывая дугу, вокруг приближающейся стаи, засыпая её стрелами.
Взвизгнул один, свалившись на бок. Захрипел второй и третий. Командую через внутренний интерфейс, не произнося ни слова. Страх уступил место ярости. Какие-то драные шавки, пытались нас схарчить. Шкуру сдеру! Три шкуры!!!
Успеваем дать залп и по трём волкам, рвущим лошадь Аласа, и видимо его самого, всё ещё живого и громко кричащего. Свистят стрелы! Волки, утыканные ими, взвыли. Один с хрипом осел в траву, дёргаясь в агонии. Что с остальными не понятно, трава высокая. Более ничем помочь Аласу не можем, у самих на хвосте почти вся стая.
За мной!
Разворачиваемся, скачем, иногда постреливая назад. Варги приближаются – они могут бежать быстрее лошадей, хотя и ненадолго, но для погони достаточно. Однако сейчас им это не помогает. Поэтому приказываю бить только по ближайшим. Мы стреляем вразнобой, не всегда метко, но довольно часто. За нами словно тянется невидимая граница, пересекая которую каждый варг, неизбежно ловит стрелу и летит кубарем, скуля и подвывая.
Погоня резко прекращается. Стая поняла, что внезапность упущена и жертвы превратились в охотников. Они синхронно сбавляют ход и ловко разворачиваются. Но я успеваю засечь их маневр, и мы быстро разворачиваем лошадей. Определённо они хотят в овраг, где мы их не достанем. Ни один кочевник в заросший кустарником овраг на трезвую голову не полезет, поэтому для них домчать туда – спасение.
У края оврага вижу, мелькнувшее копыто лошади Аласа, сползающее в овраг. Уже и припасы готовят…
Но у меня планы иные. Нам ещё ночью в Торбу ехать и никакие хвостатые попутчики ни к чему.
Теперь мы гонимся за волками, засыпая их стрелами. С визгом падают трое, потом ещё один… Благо до них шагов тридцать. Волки отчаянно скачут из стороны в сторону, маневрируя, уклоняясь от стрел. Весьма результативно, но это сказывается на скорости. Мы быстро догоняем их. Вот уже самого медленного волчару протыкает копьём шустрый сингалец, –  и варг окровавленной визжащей тушей катится, брызгаясь кровью, никому уже не опасный.
Избиваемая насмерть стая, делает ещё один отчаянный манёвр – они резко тормозят,  и практически сразу кидаются прямо на нас.
Синхронность и ловкость варгов, сделают честь любой армии. С какими-нибудь скотоводами, прокатило бы на раз и закончилось бойней или прорывом и уходом. Но для нас регулярные и молниеносные сшибки с противником – прямая обязанность. Так что – не свезло хвостатым. Второй и последний раз.
Спускаю тетиву, почти в упор. Варг, с двумя стрелами в туше, получает третью, но он жив, рычит от злости и пытается разогнаться, целясь в горло моей лошади. Закидываю лук за спину, достаю саблю, но вырвавшийся вперёд сингалец пробивает «моего» зверя копьём насквозь.
Ишь, разошёлся! Впрочем, в его коня вцепилась серая тварь, и ему пришлось отвернуть в сторону, методично кромсая зверя чем-то острым и тяжёлым.
Слышен рык и ругань – мои бойцы, тоже бьют из луков в упор и, выхватив холодное оружие, начинают сближение, стараясь не повторить ошибку сингальца. Отряд на полном скаку, проламывается через стаю – слышны визги, хрипы, поле боя заливается волчьей кровью.
Передо мной с пронзительным криком падает лошадь. Варг вцепился ей в шею. Всадник запутался в стременах и грохнулся оземь, потеряв сознание. К нему прихрамывая, рвётся ещё один волчара. Из оскаленной пасти свисает кровавая слюна.
Рывком поворачиваю коня, слегка наклоняюсь и рублю с оттягом. Визг, хлюпанье, отчётливо ощущение прорубаемой плоти. Что там дальше не вижу, вынужден резко уводить коня в сторону ибо на меня заходит ещё один волк. А в него, в свою очередь, целится кто-то из наших, сумевший проскочить «волчью атаку» и развернуться с луком в руках…
Через минуту, наша «собачья свалка» заканчивается полной победой людей. Мы потеряли двух бойцов ранеными, и трёх лошадей. Это не считая несчастного Аласа, валяющегося где-то в овраге.
– Шкуры будем снимать? – деловито интересуются сингалец.
– Эдиз, – говорю, – нам с целой крепости надо шкуру снять и до Торбы дотащить, а ты, про каких-то блохастых шавок говоришь.
Сингалец скалится в улыбке, а мне не до смеха. Сейчас придётся в овраг лезть, ибо больше никто не пойдёт и заставить не смогу. Да и сам мог бы не идти. Парни, мягко говоря, не осудят. Скорее наоборот, пальцем у виска покрутят, когда полезу.
Но я никогда не имел привычки бросать своих людей.
Подъезжаем к оврагу. Спрыгиваю. Внизу под ногами шелестит кустарник. Прикидываю удобную траекторию спуска. За спиной дротики. Топор наготове. С собой никого не приглашаю, но ко мне присоединяется Вадик и даже ругается, что не позвал. 
Рядом стоит сингалец с луком наготове. Вслушивается, пытаясь хоть что-то понять из тихого шелеста. Остальных к краю не подпустил, мало ли, как бы они второпях меня самого не пригвоздили. Меткости Эдиза доверяю как своей.
Извлекаю из инвентаря топор. Изгибающееся ядовито-зелёное покрытое рунами топорище, удобно ложится в руку. Несколько секунд слабости и головокружения. В последнее время этот период все короче, сказываются ежедневные тренировки. Открываю глаза, подмигиваю сингальцу.
– Волшебный топор готов!
Резко закручиваюсь вокруг своей оси, на миг, превращаясь в маленький упругий вихрь, внезапно оттолкнувший сингальца и Лося на пару шагов.
– Надо было стрелять сразу, – задумчиво кивает Эдиз, снова подходя ко мне.
– В кого? – не понял я.
– В тебя, – ухмыляется он, – когда ты перед нашими щитами с этим топором разминался. Там возле Стана.
Развожу руки.
– Кто не успел, тот опоздал.
– Точно, – кивает он. – Удачи!
– Ну что полезли что ли? – басит за спиной Лось, которому страх всегда добавляет пару шил в задницу.
– Вперёд!
Тихо шуршит под сапогами трава, осыпается слабый сухой грунт. Сердце колотится как сумасшедшее. Всё же на конях оно привычнее. Не люблю ближний бой. Не моя стихия. Позади топает Лось со своим козырным чёрно-голубым луком.
Какое-то время высматриваю кусты, наконец, вижу более-менее удобный заход. Пригибаясь, ныряю туда. Топор пока на поясе. Им тут не шибко замахнёшься. В руках дротик. Он, в случае чего и копьё заменит.
Шелест первым услышал Лось, влепив стрелу на звук. Там, что-то взвизгнуло. Добавляю дротиком и визг сменяется хрипом. Лось убрал лук, доставая меч, и вскоре хрип затих.
Слышу рёв. Прямо на меня не пойми, откуда вылетает огромная туша. Наугад тыкаю дротиком, но «верх» вскоре меняется с «низом». Вот уже я лежу пластом, а надо мной оскаленная пасть выпачканная кровью. Варг ранен и потому медлителен, а я не собираюсь давать ему фору. Взятый почти у острия дротик, с хлюпаньем втыкается ему в горло. Потом ещё. Руку, защищённую наручем, сую ему в пасть, мешая вцепиться мне в шею, и продолжаю кромсать его как в мясной лавке. Варг ухитряется «выплюнуть» наруч, и хватает зубами дротик. Но и я успеваю вырваться, отскакивая назад с топором наготове.
Прямо на меня, ломая кусты, с рычанием прёт ещё один варг. Вместо лапы, кровавый обрубок, глаза нет, в шее стрела и прямо на глазах влетает ещё одна, сверху. Сингалец бьёт наугад, но достаточно метко. Волка, словно прибило к земле. Но он медленно поднялся и снова пошёл на меня.
«Мой» волчара, тоже начал подниматься. Задрав голову, он резко завыл, пронзительным оглушающим воем. Тот, второй поддержал. Где-то завыл ещё один, вперемешку с ядрёным матом Вадика и глухими звуками ударов.
Это уже не охота, это атака. Последняя.
Выхватив топор, подхожу к встающей твари и с криком наношу сокрушительный удар. Сил на извлечение топора не трачу. Шатаясь, иду навстречу второму зверю, вбивая в него один дротик за другим...

7. Эхо войны

Городские стены Торбы отсюда казались игрушечными. Столица Д`Шар располагалась в небольшой низменности, на самом берегу огромной местной «волги». Словно у наших ног…
Мы бодро скачем по широкой дороге, мимо многочисленных делянок, засеянных кажется просом. Или рожью. Не знаю, не агроном я. Наличие злаковых полей, в общем-то, никак не противоречат кочевым привычкам степняков. Так по всей Степи. Вокруг укреплений местных феодалов, простой люд старается засевать кое-как процарапанные мотыгой или ралом участки земли, получая скудный, но всё-таки урожай. Еды много не бывает.
За пределами «злакового кольца» начинается пастбище. Степняки гоняют скот в пределах строго поделённой между феодалами территории, перенося свои посёлки с места на место. Этим «полукочевники» отличаются от своих побратимов из глубинной степи. В «глубинной» степи феодалов нет, а кто пытался хозяйничать, тех прибили уж давно. Там рулит коллективный батька Махно. Живут по своим внутриклановым законам. Стада гоняют куда захотят, ориентируясь только на источники воды. Друг с другом практически не встречаются. Иногда впрочем, появляются на «окраинах», то есть в ханских землях. Продают шерсть, шкуры и прочую нехитрую «продукцию», закупаясь инструментом, оружием и красивыми побрякушками для девок. Заодно не упускают возможность погулеванить с «окраинными», попутно вызнавая последние новости. И да – появление такого «племсовхоза» всегда большая радость, для ханских чиновников, ибо это единственная возможность, взять с этих обормотов хоть какую-то дань.
Мы разминулись с одним из таких кланов буквально вчера. Продали им всё, что смогли вытащить из форпоста. Скорее всего, продешевили, но на зарплату бойцам хватило. Сказанное Студентом кочевники подтвердили. В Д`Шар наступил мир. Пришлось собирать своих и объявлять о роспуске отряда. Жаль, конечно, но ханская армия в моих нынешних услугах нуждаться не будет, а простыми солдатами мои парни не пойдут. Да и я не пойду, навоевался до тошноты. К тому же есть опасность, что кто-нибудь из теней перешёл к реконам и меня узнают в лицо. После десятка операций по ликвидации реконов, появляться среди них мне чего-то не хочется. Придётся валить из Д`Шар…
Со мной помимо Лося и Студента – подратый и чудом живой Алас, а также Эдиз. Они решили ехать в Торбу, и с нами остались за компанию.
Впрочем, Аласа быть может, я себе оставлю, ещё на какое-то время. Во-первых, ему ещё восстанавливаться несколько дней, ибо погрызли его славно, едва не прикончив. Кольчуга спасла и отсутствие времени, чтобы его из неё выгрызть. Во-вторых, парень вбил себе в голову, что обязан отплатить мне за спасение своей жизни, а я возражать не стал. Хороший следопыт на вес золота.
Что до сингальца, то крепко подозреваю, что он за нами шпионит. Не то, чтобы у меня были основания его подозревать, но в отличие от простодушного Аласа, на этом чёрте пробу ставить негде. Поэтому дальше лагеря равенов я с ним не пойду. Во избежание.
Мы проходим мимо желтеющих злаков, любуемся видом на крепостные стены и башни, а попутно высматриваем флаги лагеря наёмников из Равенстерна. Наёмники всегда располагаются возле крепостных стен. Торговцы тоже выносят свои товары наружу – особенно бухло, оружие и девок – а потому к радости городской администрации, в городе наёмники бывают нечасто.
Палатки в полтора роста человека стояли в строгом порядке, вокруг лагеря простой, но эффективный частокол, направленный остриями наружу. Врага не остановит, но задержит. Где-то слышно лошадиное ржание, тихо трепыхаются флаги. Как-то сразу вспомнились деньки службы в ханском войске, даже ностальгия появилась…
– Какие люди без конвоя! – радостно восклицает Серёга, вышедший нас встретить. – Пропускай их, братва!
Серёга как всегда наряжен, словно новогодняя ёлка. До синевы выбрит и слегка пьян. Вот с кого пример надо брать! А то у меня всё это в обратном порядке обычно….
***
В большом шатре, мы сидим за столом и поглощаем ужин. Сингалец с Аласом там, вместе с солдатами, мы же тут, в углу с Серёгой и низкорослым коренастым мужичком по имени Башир. Это торговый агент, из тех, что поставляет теням информацию о ценах и караванах. Впрочем, подозреваю, он и шпиёнам «второго отдела» служит, да и с местными дела ведёт, а может и с реконами знается. В крупных городах никогда не поймёшь «где заканчивается беня и начинается полиция». По-другому здесь никак. Потому я не удивлён, что на фоне охоты за тенями, Башир по-прежнему живёт в Торбе и чувствует себя прекрасно.
– Я вам так скажу, – купец задумчиво теребил свою бородку, – реконы конечно сволочи, но наши нарвались сами. Изначально мы договаривались, что в течение трёх дней все бойцы нашего Корпуса аккуратно уйдут из города и вообще из Степи. С личным оружием, но без большого багажа. Но в последний момент кто-то из наших всё переиграл. Собрали человек тридцать и внезапно напали на две ладьи Фирдсвейна. Вырезали экипаж, загрузили какими-то ящиками и уплыли. Скорее всего, в Янос. А в ладьях помимо местных, оказывается, были реконы.
Башир развёл руки в стороны.
– Конечно, их товарищи озверели и устроили большой погром. Я успел спрятать человек пятнадцать наших, ну ещё с десятка два сами попрятались, а остальных… – он махнул рукой и залпом осушил полкубка.
– Хорошо, они не знают, что мы с Сергеем не совсем, за кого себя выдаём.
Серёга криво улыбнулся.
– Да. Реконы мне теперь… хех, братья по оружию, мать их так! Пришлось наняться в поход, чтобы они не ничего заподозрили.
Молча, киваю. Действительно, реальный Борис Ворон – профессиональный наёмник из Равенстерна – не стал бы разрывать контракт с ханом только потому, что тот замирился с родственником и перенёс «направление удара» в сторону Фирдсвейна. В частности захваченного ими города Нал Тар. Так что теперь Серёге, вместо непыльной охраны богатого столичного города, светит, как он сам выражался «степь-говно-верблюды».
К нему, что ли присоединиться? Впрочем, нет. Сперва надо с Лерой связаться. Рассказать о своём провале. Собственно для этого, я Башира и позвал, через Серёгу.
– У тебя передатчик есть? – спрашиваю.
– Угу, – кивнул Башир, поглаживая бороду. – Он.
Оборачиваюсь по направлению руки, невольно вздрагиваю. Эльф. В костюме нолдора. Как и все эльфы угрюмый, молчаливый. Когда он появился у меня за спиной? Всегда думал, что мне за спину зайти невозможно. Чуйка знаете ли…
– Тим – говорю, протягивая руку – вынужденно безработный.
– Дима… – сказал эльф, пожимая руку, – вынужденно начальник «второго отдела».
– Поздравляю… – проблеял Студент. Хренов подлиза.
– Было б с чем. – Эльф на него даже не взглянул. Достал знакомую продолговатую коробочку, раскрыл.
– Ты этим пользовался, знаешь как?
– Знаю… – беру коробочку, усаживаюсь как можно устойчивее. В момент связи вырубается ощущение тела, можно попросту грохнуться со стула. Дима становиться сзади и поддерживает меня за плечи.
Сердце взволновано стучит, я так давно не общался с Лерой! Подмигиваю Лосю, лыбящемуся во все тридцать два зуба, и касаюсь сенсорной пластины.
ЧПОК
Ангельского личика, увы, не вижу. Вместо этого перекошенная небритая физия, с очками «висящими на одном ухе». В руках, конечно же кружка.
– Здравствуй, Стасик! Леру к телефону позови, пожалуйста…
– Она пропала! – голос дрожащий, чуть не с визгом. Меня сразу же покидает благодушное настроение.
– Что?
– Что-что, – ворчит Стасик – через плешто… не дождалась она пока ты Книгу Змей притащишь… подземные постройки ведь перемещаются… Она боялась, что они исчезнут пока ты наконец припрёшься с этой чёртово книгой… И она пошла туда по наитию. Раньше получалось… а теперь…
– Нахрена ты её отпустил! – едва не крикнул я. – Связь с ней есть?
– А то она спрашивала у кого… связь условная, пара сообщений в сутки. Что там происходит толком не ясно. С Лерой было ещё двое, но они погибли… она там в полной темноте… Ты, же сказал, что за три дня успеешь!
Чувствую, как звенит в ушах. Огромное ощущение горя, буквально раздавливает меня. Может, надо было быстрее идти за этой чёртовой книгой… Нет! Решительно откидываю чувство вины. Быстрее бы не получилось.
– Вот она и… – продолжает хныкать Стасик.
– Вот она и ЧТО? – прерываю начавшееся нытьё. Стасик встрепенулся.
– У нас остался человек, способный читать Книгу Змей. Надо СРОЧНО передать её через телепорт нам.
Он заискивающе посмотрел на меня.
– Ты же достал её… правда? Правда?
***
– Хорош сопли жевать! – я шарахнул кулаком по столу, отчего Студент вздрогнул и съёжился. – С какого расстояния ты можешь почуять книгу?
– Я… с… шагов десять. Ближе никак… – он мелко и часто замотал головой.
– Ты ж говорил, со ста шагов можешь! – едва не рычу. – Какие нахрен десять шагов! Ты так книгу за сто лет не сыщешь!!!
– Подожди, – перебил меня эльф Дима. – Давай рассуждать трезво. Кто б ни ограбил нашего агента, он, скорее всего здесь в Торбе. Всё-таки сезон бурь, по степи шататься опасно. Некуда пока идти…
– Ну, – соглашаюсь. – А речка?
– Реконы полностью заблокировали речной порт, – сказал Серёга.
– Так что речка отпадает, – констатировал факт Дима. Искать её будем в пределах Торбы и ближайших окрестностей. Теперь дальше. Гарнизон форпоста вырезали без единого писка. Ты бы так смог?
Мотаю головой.
– Смог бы но не так.
– Вот – кивнул Дима. – Нападавшие были ОЧЕНЬ ловкими? Кто кроме реконов и нас имеет такие группы захвата?
– Ну, знаешь… – говорю, – в Степи разные люди бродят. Бывают весьма резкие…
– Угу. И всем им нужна эта книга, – ухмыльнулся эльф. – Ты хоть знаешь, как она выглядит? И большинство бандюков не знают. Старая груда хлама, с Печатью Смерти на главной странице. Ценности ноль, и к тому же опасная. Ни один разбойник на неё не покусится. Так что круг подозреваемых изрядно сужается. Нападавшие точно знали, зачем шли.
– То есть останавливаемся на реконах, – подытоживаю.
– В общем да, – кивает он, – А точнее, на бойцах центра «Сапфир». В каком-то смысле коллеги и мои, и твоей Леры. Только по другую сторону баррикад. Знаешь, кто у них главный?
Пожимаю плечами. Мне-то откуда его знать? Я в этих разборках, очень недавно и всё больше «силовым обеспечением» занимаюсь.
– Калиф Сагадат, – озвучивает Дима, явно ожидая моей реакции.
Но таковой нет.
– Извини, брат, – говорю, – я такого не знаю.
– Знаешь, знаешь, – подал голос Студент. – Ты ему там что-то про вазелин зарядил, так он тебя потом раз пять убить обещал. Гордый чувак, обидчивый…
– А! – хлопаю рукой по столу. – Этот старый хрен?
– Да ничего он не старый, – отмахнулся Студент – имидж себе такой сделал.
– Его клан издавна славен чернокнижием и прочими магическими штучками, – подал голос Эльф. – В своё время мы реконов так допекли, что они начали создавать «Сапфир». И развернули его как раз на основе этого клана. С тех пор у нас с ними взаимная любовь.
– И как?
Эльф переглянулся с трясущимся от смеха Студентом.
– С переменным успехом… – сказал он, и его угрюмое лицо неожиданно расплылось в улыбке.
Я аж вздрогнул. Ровные белые, но с красными прожилками зубы эльфа были украшены длинными острыми вампирьими клыками. Ну и ни хрена ж себе эльфушка! Мутант какой-то…
– В общем, калиф Сагадат, или в лагере реконов, или во дворце хана в Торбе, – подытожил Дима. – Но в городе тебе хода нет. Так что мы со Студентом пошаримся во дворце – эльф внезапно «сделал» свою руку полупрозрачной стекловидной массой, и снова расплылся в клыкастой улыбке. – А ты поищи её в лагере реконов. Он здесь, неподалёку.
Сморю на него, с некоторым удивлением.
– И ты дашь мне артефакт, которым я её почую?
– Он у тебя есть, – хмыкнул эльф. – Змеиный топор.
– Да? – я оторопело вытащился на Диму. – Почему змеиный…
Замолкаю, понимая весь идиотизм своего вопроса. Этот тип знает о таких штучках куда больше моего.
– Странно, что ты до сих пор этого не понял, – лицо эльфа приняло прежнее угрюмое выражение. – Неужели ты не заметил, как снизилась потребность в еде? Да и кулинарные предпочтения… Змея Ази не любит, когда едят мясо. 
Нахмурившись, смотрю на какой-то пожёванный корешок в своей руке, и почти не тронутую мясную похлёбку. Пожимаю плечами.
– Вроде, мы ели недавно.
– Угу, – хмыкнул Лось. – Вчера вечером. Ты.
– Спорить не будем, – сказал Дима. – Просто учти, когда ты приблизишься к ЛЮБОЙ змеиной вещи, топор обязательно тебе об этом сообщит.
– А как?
Эльф пожал плечами.
– У всех по-разному. Но ты это, ни с чем не спутаешь.
– Тебе надо попасть в лагерь реконов – сказал Студент. – Пройдись мимо палаток, и сразу поймешь, в какой из них Книга. Или точно будешь знать, что её в лагере нет.
Из меня вырвался нервный смешок.
– А чтоб в лагерь попасть, какой артефакт нужен?
– Зачем, артефакт? – усмехнулся Башир. – Это я тебе и так организую!

7.2 Эхо войны (продолжение). Логово.

– Нас здесь закопают! – бормочет Вадик. – Вот прямо убьют лопатами, да ими, же и зароют!
– Лось, не нуди! – ворчу я. – Нас уже столько раз закапывали…
– Какой-нибудь обязательно станет последним! – настойчиво уверяет он.
– Возможно – соглашаюсь, смиренно. – Но сегодня мы что-нибудь придумаем, правда?
На нас, выпучив глаза, пялится охрана. На входе в лагерь. Наш с Лосем диалог стал своеобразным ответом на их требование предъявить документы. Определённо такая реакция не укладывалась ни в один известный им шаблон, оттого хлопцы несколько подзависли.
Все – кроме их десятника. Этот явно «землянин», рекон. По деталям одежды видно, что вояка бывалый. И уж конечно он сразу понял, кто перед ним. В глазах заглавными буквами написано, где и в каком гробу он нас видал, будь его воля.
Но… «не по Хуану сомбреро», на нас знаки городской охраны и мы ему не по зубам.
Студент, надо сказать, изрядно насвистел, когда утверждал, что всех «теней» реконы вырезали. На самом деле досталось только «непримиримым», продолжавшим сопротивление. Причём били их головорезы из ханской гвардии – за неподчинение приказам Санджар-хана. Реконов на тот момент там и близко не было.
Остальные бывшие «тени» либо цивильно эмигрировали, либо приняли новые порядки и начали обживаться. Не знаю, правда, кто оставшимся батарейки на очки даёт. Штаб всех ренегатов автоматом снял с обеспечения и заблокировал очки. Но кто-то, же помог реконам решить технические проблемы. Видимо новообращённых тоже не забыли, возможно, для того, чтобы они опять не сбежали к «теням». Реконы надо сказать, изрядно изменились. Точнее – их возглавил кто-то более адекватный, чем предыдущие, устроившие с нами «холивар».
Мы с Лосем в этом смысле бойцы пока ничейные. Мы не давали «новому Д`Шар»  присягу, но и не засветились как «непримиримые». Поэтому документы, выданные нам Баширом, вряд ли кого смутят.
Наконец прекращаю перепалку с Лосем и уделяю внимание рекону. Тот стоит, скрестив руки и недобро прищурив глаза. Ждёт. Скептически осмотрев его с ног до головы, протягиваю глиняную табличку с двумя печатями – купца Башира и городского главы. Пожалуйста! Кушайте не обляпайтесь.
– Мы от снабженца, – говорю. – У ваших были вопросы к качеству мяса. Говорят, тухлое. Хотим сами взглянуть.
Печати рекон только что не обнюхал, высмотрев каждую клеточку. Но ничего криминального не углядел. Потому угрюмо вернул табличку с металлической пластинкой, на которой выбит трёхзначный номер.
– На выходе вернёшь!
Не удостоив его ответом, прохожу через ворота.
– И чего теперь? – интересуется Лось.
– Ну, – осматриваюсь по сторонам, ориентируясь по заученной назубок карте – можно тут же у входа зарезать кого-нибудь. Показать какие они лохи.
– Дело доброе, – кивает Лось, – А как уходить будем?
– Под землю…
Так, проводя светскую беседу, мы не спеша двигаемся через высящиеся ряды палаток, не обращая внимания на проходящих мимо солдат, что в прочем взаимно.
***
Сосредоточенно вслушиваюсь в свои ощущения. Топор привязан к спине, и укрыт плащом. Естественно использовать его как оружие не получится, но зато обеспечен контакт с телом, на чём настаивал вампироэльф Дима. Непривычно. Но бродить по вражьему лагерю с топором в руке, это… прикольно, но, увы, ненадолго.
БЕРЕГИСССССЬ!!!
По телу пошла волна жара. Настоящего пышащего. Что-то ИДЁТ! Впереди. Опасное!
– Напра-во! – командую Лосю, и мы как-то органично сворачиваем в сторону и падаем на землю между двух больших палаток.
По теням скользящим на трепыхающейся ткани вижу, что мимо проходят три «скорпиона». Этакие ходячие мясорубки в очень прочных для Д`Шар доспехах и с тяжелёнными тесаками наголо. За ними ещё трое таких же, а вот посреди, прихрамывая, двигается невысокая коренастая фигура в капюшоне и с посохом.
Едва я взглянул на него, как топор мелко завибрировал. Неожиданно тип в капюшоне резко застыл на месте, отчего три охранника едва не ткнулись ему в спину. Мы тоже замерли, аж прямо взаиморастворились с матушкой-землей. Силуэт стоял, повернув голову в нашу сторону. Постоял так несколько секунд и продолжил движение. Вскоре мы снова остались одни. Топор тоже унялся.
– Что это было? – дивится Лось, поднимаясь на ноги. Пожимаю плечами, стряхивая травинки и землю с одежды.
– Не знаю… Но попадаться ЭТОМУ на глаза категорически не стоит…
Возвращаемся на дорожку, снова иду внимательно осматриваясь. Вопрос Лося насчёт «куды бечь» более, чем актуален. Лагерь реконов поделён на несколько зон, с охраняемыми проходами. Нас пропустили не вообще «во внутрь», а конкретно на складскую территорию и прилегающего к ней КПП. Жетон, разумеется, выдали с соответствующим номером. Предъяви его шпиён за пределами «склада», тут ему и кирдык.
 Вот такие они хитренькие эти реконы. Как мы их только пачками валили, ума не приложу…
Ладно, пошутили и будет. Подхожу к небрежно сложенному из хвороста объекту «типа сортир». Народ делает свои дела, не обращая на нас внимания. Идеальное место для разных процедурок, требующих концентрации. Легонько поддеваю край таблички, добиваюсь того, что первый слой слетает напрочь, сменяя две печати на более весомый знак одного из ханских визирей. Легко протираю табличку кусочком кожи, счищая следы прежнего слоя. Готово!
Меняю знаки на своём рукаве, резко увеличивая свой статус и звание. Лосю ничего не менять не надо, как был телохранителем, так им и остался. Выданную добрым реконом пластинку убираю в сумку, взамен достаю точно такую же, но с другими цифрами. А заодно и увесистый кошель. Так чтобы на виду был.
Всё. Мы теперь не в «мясомолочный отдел» топаем, менеджерами по качеству, а двигаемся прямо в логово зверя – в шатёр главнокомандующего. И не «пехотой», а высокой договаривающейся стороной. Несём тутошнему главному жалобу от градоначальника на буйства, пьянство и прочее нарушение безобразий бойцами этого лагеря. Позорят, понимаешь «честь халата» своим непотребным поведением!
Ну и конечно небольшая позвякивающая золотом посылочка, которую мы вручим ЛИЧНО адресату, для осознания им весомости жалобы. Последнее настолько обыденно, что приди я без кошеля, они бы удивились.
Медленно, даже лениво, подходим к промежуточной стене, где торчит пост полный скучающих солдатиков. Протягиваю табличку и жетон. Старший смены окинул нас взглядом, в котором было больше мыслей как бы чего у нас выцыганить, нежели подозрения в нехорошем. Мой взгляд ему шансов не оставил. Поэтому с кислой рожей он вернул документы и нас со вздохом пропустили.
Такие фокусы с переодеванием, чреваты. Но есть нюанс. Если бы я на входе заявился при параде, мне обязательно выдали пару сопровождающих. В знак уважения. Но тогда шансы попетлять среди командирских палаток стали бы нулевыми. Ну и да, рекон-десятник теперь получит по шапке, за то, что не уважил «высоких гостей» сопровождающими. Ну, ничего. Мне эта рожа сразу не понравилась, так что не жалко. Потом, конечно, они разберутся, что да как… но это будет сильно потом. А мы-то сейчас!
***
Палатки отцов-командиров мы обошли раза по два. В отличие от других частей лагеря, тут никто не ходил. Командиры либо пьянствовали в городе, либо гоняли солдат на поле возле лагеря, отрабатывая манёвры. Так что нам никто не помешал. Но я ничего и не обнаружил.
– Ну, что, – говорю Лосю. – Осталось заглянуть внутрь к главному, передать кошель и нижайшие просьбы унять своих хулиганов. После чего спокойно свалить в туман…
ССССТОЙ!
Замираю, осматриваюсь. Ничего подозрительного не вижу, но двигаться определённо не хочется. Так и стою как памятник врагам народа. На перекрёстке, рядом с какой-то кавалькадой, прущей на нас. Чую на себе недоуменный взгляд Лося.
– А ну с дороги! – рявкнули над головой.
Шарахаемся в сторону, мимо нас решительно проскакивает группа всадников.  Спину жигануло так, что я едва не взвыл. Первое что вижу, сидящую на белом коне знакомую фигуру в капюшоне. И посох есть, к коню прикреплён. Недавний знакомый. Но топор реагирует не на него.
А вот рядом с ним едет некто, в полном доспехе и закрытым бармицей шлеме…
Топор мелко завибрировал. И я неожиданно для себя ПОТЯНУЛСЯ к нему, отчётливо понимая, что приближаюсь, хотя и не двигаюсь с места.
Ещё ближе! Вижу каждую деталь на его красно-коричневом плаще.
Вот я уж возле бронированного затылка. Огибаю шлем у шеи и заглядываю, можно сказать в лицо. Вижу прямо на весь обзор, позолоченный остроконечный шлем, лицо закрыто бармицей.
Становлюсь ещё меньше, бармица увеличивается в размерах, вижу каждую дырку в ней. Теперь проникаю внутрь и с интересом рассматриваю очень и очень знакомое лицо с серебряной бородкой и надменным выражением. Ага, вот ты где!
Серые холодные глаза, сосредоточились на мне. Он меня видит!
Сжимаюсь. Укорачиваюсь. Словно длинная извилистая нитка, вылетаю из шлема, продолжая сматываться. Всадник делает движение рукой, словно пытается меня поймать. Вижу как передо мной, сжимается чёрный кулак в кожаной перчатке.
Но он не успевает, и я благополучно съёживаюсь в одну точку, где-то между своих собственных глаз. В следующий миг, чую тело, руки, ноги… делаю глубокий вдох.
Вот это да!
 Едва придя в себя, отчаянно пытаюсь понять… Впрочем, хрен с ним, с тем что я пытаюсь понять! Взгляд буквально прилипает к коричневой сумке, висящей у всадника с боку. Очень нетипичная для местных вещь. А уж как топор реагирует при малейшем взгляде на неё…
– Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает Лось.
– Вадик, – бормочу. – Кажется, мы её нашли…
– Молодцы мы  – угрюмо говорит Вадик. – Только давай ка свалим отсюда, они чего-то бошками вертят.
Мы привычно уже отходим за угол.
Всадники, судя по свежим следам от копыт, только что выбрались из вон того шатра, самого большого из всех. И куда более яркого, чем остальные. Почему же я не почуял сумку? Видимо дальность сканирования у меня куда меньше десятка шагов. Намного меньше…
Конники никого искать не стали, на наше счастье. Вскоре они свернули, видимо направляясь к воротам. Вот и ладушки, нам ведь надо с посланием зайти к главным, чтобы там поменять наши жетоны, на другие – выпускные. Иначе выходить придётся ночью, под бдительным надзором стражников и их милых пёсиков, с которыми приходилось несколько раз сталкиваться и потому как-то не хочется.
***
Сунув усатому дядьке под нос, жетон и пластину, решительно откидываю полог и захожу внутрь большого и яркого шатра. Один из охранников тут же следует за нами. Но мы на него внимания не обращаем.
Внутри почти пусто. Стоит нехитрая мебель, пол земляной. Довольно таки просторно. Посреди шатра несколько столов. За одним из них сидят трое. Все в дорогих золочёных доспехах. Рассматривают большую карту, в пятне света врывающегося в приоткрытую верхнюю часть шатра.
На нас с Лосем внимания никто не обратил. Стоим. Ждём. Слышим, как вдали орёт десятник, гоняющий новобранцев. Над головой трепыхаются флаги. Возле нас стоит охранник, изредка посматривающий на мой нагрудный знак и на командиров. Умом то я понимаю, к чему он клонит. Статус у меня не тот, чтобы топтаться у порога. Этак и спалиться можно. Местные к своим титулам и статусам относятся куда трепетнее, чем к жизни.
Для начала я громко прокашлялся, обращая на себя внимание. Убедившись в отсутствии оного, глухо, но отчётливо произношу.
– Господа, безмерно рад видеть ваши спины!
Они отвлеклись, удивлённо посмотрели на нас и… вернулись к карте.
– Мурад! – сказал один, видимо самый главный бандит. – Посмотри, что там у них.
Молодцеватый и подтянутый тип в золочёном доспехе встал из-за стола и подошёл к нам. Окинул недобрым взглядом с ног до головы.
Я тоже его как следует, рассмотрел. Сотник. Причем из гвардии. Тяжёлая кавалерия.
– Почему не вытяжку? – процедил он. – Как доклад делаешь?
– А не до хрена ли чести будет? – отвечаю вопросом на вопрос, не повышая голоса и вообще никак не мобилизуясь. Будь он хоть тысячник, я не в его отряде.
Тот скривился в презрительной усмешке.
- Для городской шестёрки ты слишком дерзок! Тебя не успели выучить, как приветствуют старшего по званию?
- В моей учебке, – говорю с тем же спокойным выражением, – на таких как ты тренировались.
Лось беспокойно поглядывал, то на меня, то на Мурада. У того лицо стало белым от бешенства. Лицо скривилось в оскале.
– А! Понятно… Ну, всё спортсмен. Разогнали твой спортзал к херам собачьим. А тебя я гляжу ещё воспитывать и воспитывать.
– Поклоны бить? – интересуюсь.
– Если скажу, будешь и поклоны бить, – серьёзно сказал он.
– Хорошо, поклонюсь, – отвечаю, не меняя ни интонации, ни громкости. – Даже на колени встану. Когда твой труп буду шмонать!
БАМС!
Когда он только успел?! Влепил мне в челюсть, едва не сбил с ног. Я всё время ждал удара, но к такой резкости оказался не готов.
Однако, не дожидаясь повторения, кидаю в него кошель. Как это обычно бывает, тот рефлекторно смахивает его в сторону. Я же только этого и жду.
Н-НА!
Мощный ударом в скулу, заставил его отступить, споткнуться и грохнуться на задницу.
Нокдаун!
А не… тут же вскочил и снова кинулся на меня.
Однако больше мы ничего не успели. Меня оттащил за шкирку Лось, а хама двое его товарищей. К тому же между нами стал охранник.
В шатёр ворвались остальные стражники и начали орать вразнобой.
– Стоять! Не двигаться! Оружие убрали!!!
– Да заткнитесь вы… – с досадой говорю, но меня не слышат, ибо слова могу произносить лишь шёпотом. В глазах плывёт. Контуры шатра и машущих руками фигур, размылись. Как бы мне не вырубиться.
– Прекратить! – тихо говорит знакомый мне голос.
Напрягая остатки «смотрелки», пытаюсь разглядеть кто это.
– Я его убью… – доносится, словно издалека голос хама.
– Потом убьёшь… – чеканит голос, с явной издёвкой. – Ты сам нарвался…
И слышен смех ещё двоих.
– Ты не понимаешь, кто они? – продолжает кипятиться буян.
– Уже никто…
Прищурившись, наконец, начинаю различать кто тут где. Возле пошатывающегося Мурада (1:1 хе-хе) стоят ещё двое. Тот, кто говорил, видимо главный, и я его не знаю. А вот рядом с ним невозмутимо стоял… Тимур.
Со знаками реконов на груди, и перевязью сотника кавалерии. Прищуриваюсь. Точно Тимур! Вот это да…
Стою и глупо улыбаюсь. Всё ясно. Вполне логично. Война против бывших товарищей давно его тяготила. Мир – самый достойный для него выход. Ни сдаваться не надо, ни служить «теням» дальше. Хорошо получилось, с ним. Жаль со мной не так…
Далее все звуки слились в единый фон. Я начал заваливаться назад, и услышал только как Лось, поддерживающий меня за плечи, выдохнул в ухо.
– Тимоха! Ну, ты и м..к!

Опишу одним коротким слово: "годно"

Благодарю 

Небольшой кусочек

***
Солнце плавно заходит за горизонт, окрашивая Степь алыми тонами. Вот и ещё один день прожит. Давно я дни не считал. Видимо чувствую, что вся эта история скоро закончится… Лагерь реконов остался позади. Мы, с Лосем молча, едем к Серёгиным наёмникам. Отдыхать после славных дел. Осторожно трогаю челюсть. Болит зараза! Но всё равно легко отделались.
Беседа прошла душевно. В семь этажей и три загиба. У городской охраны с этими парнями отношения не в ладах. Здешние ППСники бизнес затеяли. Отлавливают пьяных солдат, обирают до нитки и отправляют в зиндан, типа за буйство и погромы. Дело идёт к большой разборке. Поэтому кошель с деньгами нам едва за шиворот не засунули. Передали визирю пламенный привет и пообещали повесить на городских воротах. Врут, конечно, но убедительно.
Как только Санджар вернётся в Торбу, будет ему головняк. Очередной.
 Но меня эти дрязги не касались, попросили – передал, заодно разведку провёл. Реально нам грозило только одно – если бы охрана у входа проявила интерес, чего это мы заходили простыми солдатами мясо проверять, а вышли гвардией визиря. Когда это нас так повысить успели? И как? По телефону?
Нестыковочка, мягко говоря. В соседней державе – Империи это стало бы гарантированным попадосом. А здесь – нормально. Всем пофиг  . К тому же вышли мы в сопровождении Тимура, то бишь сотника, и охрана видимо решила, что начальству виднее. Собственно на это я в основном и рассчитывал, ибо вражьи лагеря посещал не один раз.
В общем и целом, в результаты могу записать два пункта. Первый – обнаружил местоположение книги. Но есть и второй – похоже, я подложил реконам небольшую хрюшку. Не то, чтобы прям свинью, но розового очаровательного поросёночка – да. Под кованный сапог, ночью… Причём мне это не стоило совершенно ничего.
Просто после прекращения обкладывания друг друга половыми органами, ихний главгад приказал Тимуру проводить «уважаемых гостей» к выходу. Точнее, ВЫпроводить если уж совсем честно.
Так вот пока шли, я успел перекинуться с ним парой слов. Зачем-то он начал оправдываться, объясняя, почему ушёл от «теней», хотя по всем здешним понятиям никакого предательства за ним не было. Мир заключал не Тимур, а Хан, при поддержке большинства своих лордов. Тени решили продолжить драку, фактически принося в жертву Д`Шар ради выигрыша времени, для закрепления в Империи. А Тимур, как поклонник степной страны, на такое не подписывался. Тем не менее, слияние с реконами крепко его дёргало. Как больной зуб, при надавливании. От этого у него прорезалось нездоровое желание расхвалить вчерашних врагов. И вот когда он старательно расписывал «новое войско», особенно реконов, какие они дипломаты, законники и вообще молодцы, я не выдержал. Вывалил ему всё про форпост, вырезанный его любимцами как раз во время перемирия, добавил про купца, ограбленного и замученного насмерть, что ещё хуже, ибо это уже даже не война, а простой грабёж в мирное время. Не забыл и книгу, столь нужную для спасательной операции, которую они украли.
Тимур даже поменялся в лице. Потом записал номер форпоста, и пообещал разобраться. Я дал, мне не жалко. Может и впрямь, кто-то из участников этой захватывающей операции получит по шапке за самодеятельность. Мелочь, а приятно…
Кто-то, но не босс! Сагадат ответит лично. И никакой Тимур мне для этого не нужен. И законы их замечательные мне до жопы. Сумку с книгой я намерен снять исключительно с трупа и только так.
Проблема в том, что охраняют калифа серьёзнейшие парни – «скорпионы» и «всадники ветра». Я с ними в открытый бой даже спьяну не полезу. Лобовая атака гарантированно закончится яйцами под фаберже и головой на блюдечке. Тут хитрость нужна, какая-нибудь.
И ещё одна проблема – в сумке, которую таскает Сагадат, может оказаться отнюдь не книга. Топор ведь реагирует на любую «змеиную» вещь, а их сильно больше чем две штуки. Надо послать Студента, пусть глянет хоть одним глазком. Стырить сумку он не сможет, а вот пощупать – вполне. Я и сам мог бы, в лагере, если бы не увлёкся установлением морды лица её носителя. В сумку надо было лезть, а не в шлем. Ну да чего теперь сокрушаться, дело прошлое.
Короче всё надо обдумать. Сейчас вот доедем до нашего клыкастого краснозубика и спросим. Будем думать вместе. Глядишь, и посетит нас дядька Наум.

С наступившим!

7.3 Эхо войны (окончание). Охота.

Утром в свете розовых лучей под тёмным голубым небом сижу на коне и лениво дожёвываю завтрак. Город только просыпается – это не степь, где встают ни свет ни заря. Городские поспать любят, спешить им особо некуда. Поэтому жизнь в городе начинается к обеду.
Вчера свалил Эдиз. Пропал, как и не было. О наших планах он вроде бы не знает. Но видимо почуял опытным носом, что дело пахнет керосином и свалил в туман. Скатертью дорога. Мне этот гусь никогда не нравился.
Операцию «калиф» проводим классически в три этапа – «кемпинг», «снайпинг» и, разумеется, «съёбинг».
Первую часть, то бишь выход на позицию – отработали ещё до рассвета. Уже сейчас у ворот сидит Студент, пока что косящий под нищего. Как у Гоблина – «заляжешь у дверей, прикинешься шлангом». В нужный момент, он превратится в невидимый студенистый «кисель» и пойдёт за калифом…
Вторую часть – «снайпинг», отрабатываем прямо сейчас. Где-то среди охраны хана в рядах стрелков стоит наш «боевой лось» – Вадик в форме стрелка Д`Шар. Башир провёл. Бакшиш и связи, знаете ли, города берут, не то, что стены ханского замка. Козырной Вадькин чёрно-голубой лук тщательно завёрнут в кожаные полоски, чтобы не привлекать лишнего внимания – местным стрелкам такая штука не по карману, да и не по силам. К сожалению, рост и круглую славянскую физию на фоне восточного колорита не замаскируешь. Тут уж как есть, так и есть. Впрочем, не фатально сие – иноземных наёмников в Д`Шар много и с каждым годом всё больше. Своих братоубийственная война повыбила, приходится завозить. У Тимура вон в тяжёлой кавалерии даже четырнадцать «Анаконд» служили – и ничего! Как родные. Хотя к концу войны их кажется, едва треть осталась…
Методично сокрушаю челюстями сушёное мясо. Голода нет, но есть надо! Когда я сегодня ещё поем? Неизвестно… На мне третья часть операции – эвакуация снайпера и всех помощников, включая себя, любимого. Насколько я знаю – в Торбе «генералов» ещё не валили ни разу. Всё-таки сословное общество, где среди знати все на виду. Такие фокусы плохо скажутся на репутации заказчика. Ну, а простолюдинам такое и в голову не придёт. Поэтому вряд ли охрана учитывает такую опасность. Масса торчащих здесь бойцов, это больше для защиты от «той стороны», да и помпы ради. Поэтому у нас пока что на руках главный козырь – внезапность.
Мандраж бьёт нещадно. Ей богу, я лучше сам пошёл бы на стену, чем торчать тут и ждать. Но всем прикидкам, стрелять придётся шагов этак с сорока. Лось такое может, а я – увы. Приходится терпеть своё бездействие, выплёскивая энергию в бесконечных проверках своей позиции.
Неожиданно слышен шум открываемых ворот. Тело передёрнуло словно молнией. Окончательно прекращаю мучить себя едой, закидываю её в инвентарь. Кошусь в сторону ворот, машинально вытирая рукавом перекошенный гримасой рот.
Начали…
Громко и протяжно скрипел массивный механизм открывания дверей. На стенах послышалось оживление, стрелки подскакивали и выстраивались на стене. На площади, уже выпятив грудь, сверкала доспехами безмолвная смерть – тяжёлые пехотинцы «скорпионы». Поодаль мрачно держалась конная гвардия Санджар-Хана, готовая на всё и ко всему. Хан видимо во дворце, у накрытого стола. Ждёт дорогих гостей на завтрак и продолжение вчерашних «терок за жизнь». Переговоры – это основная работа правителей всех времён и народов, а здесь, так и единственная. Всем остальным визири рулят.
Лязгает металлом механизм, ворота распахиваются медленно, вынуждая нетерпеливых гордых гостей стоять и ждать. У окраин площади, видна толпа. Тут со зрелищами напряг, потому въезд сверкающей доспехами кавалькады вполне себе шоу, на которое приходят заранее, чуть ли не по билетам.
Наконец створки разошлись, на площадь ворвался поток прохладного степного ветра, начавшего гонять по плацу пыль и сухие листья.
Работаем, братцы…
Алас и два отобранных Серёгой бойца-равена уже на месте. Они вообще лауреаты конкурса «наглость Пендора» за этот год. Им придётся забрасывать «минами» дорожку едва ли не перед носом у преследователей. Надо сказать, что сапог в нашем понимании здесь нет, скорее кожаные чулки. Жёсткой подошвы эта обувь не имеет. Так что шипастая мина, похожая на крохотный противотанковый «ёж» в узких городских улочках – штука страшная, наносящая поистине опустошающие потери. Особенно если бегущие не подозревают об опасности и прут толпой несмотря на вопли впередиидущих.
Позади шелест и усиливающийся гомон толпы. В открытые ворота медленно въезжают ненавистные красно-золотые доспехи на сингальских пегих конях. Гул зевак звучит недобро, ведь не так давно сингалы собирались ворваться через эти же ворота, неся с собой смерть и разрушения... Теперь они конечно присмирели, излучают дружелюбие. Но серой шерсти клок всё же проглядывает, через дырявые овечьи шкурки.
Отмечаю что «ксерокса» с ними нет. И это не удивляет. Во-первых, он один хрен ничего не решает, а во-вторых, охраняют его сейчас как зеницу – о как! Чтобы «тени» не завалили болезного, продолжив этим прервавшуюся дискотеку. Зная наших, не удивлюсь, если уже пытались. Вот такая дурацкая судьба у «претендента на престол» – от бывших союзников, превратившихся в побежденных врагов Ксеркс прячется как мышь от кошки.
Между тем шум и гам нарастает. В Д`Шар не любят когда тихо и скромно. От помпы и «пыли в глаза» сильно зависит статус, а от него – всё остальное.
 Впрочем, это не только здесь. Не случайно же даже в нашем мире есть туева хуча мошенников, умеющих «сделать лицо» и подчинить себе целые народы. Остались, знаете ли, у современных людей средневековые рефлексы…
Охрана ритмично начала греметь саблями о щиты. Этот звук резко взбодрил кровь. У меня включились рефлексы. Как перед битвой! Поле! Враг! Всё просто и ясно. Они нас ненавидят, мы их. И всё по чести – победит сильнейший…
Послышались приветственные крики и шум – Санджар вышел на площадь, лично встретить гостей. На лице ТАКОЕ доброжелательное выражение, что хоть сейчас с ним иди чаёк пить. Восток, фигли…
Шум толпы перемешался с лязгом ударов и превратился в гадскую какофонию. А потом внезапно какая-то хренова вувузела дала «стране угля» так, что я чуть с коня не слетел. Барабанки перепонные, блин, внутрь выгнулись.
Искренне пожалел, что у Лося не будет времени на второй выстрел…
Зато всё это разом вернуло меня в реальность. Это не поле боя! Честь и гордость остались там, на проигранной войне. Здесь же я всего лишь убийца и диверсант. Мне теперь не «по чести» надо, а быстро и с гарантией. Наливаюсь злобой. В глазах усмешка. Работаем…
Рывком проскакиваю по улочке, проверяю лошадь, впряжённую в телегу. Стоит бедолага. В глазах надежда, что покормят. Нет, не покормят…
Спрыгиваю со своего коня и забираюсь на крышу. Отсюда мне видно хорошо, а вот меня – плохо. Серёгины наймиты вчера проверили.
Большая часть заехавших бойцов, замирает возле своих «коллег», вооруженных по ноздри. Из них выдвигаются три всадника. Двое по бокам в золоте и ОЧЕНЬ прочных доспехах. Внутри, скорее всего не степняки, они такую гору железа просто не утянут. Ну а между ними роскошно одетый воин. До боли знакомый шлем и такие же доспехи. Бармица, закрывающая лицо, плавно покачивается в такт езды. Блестят на солнце золочёные латы. На бедре с одной стороны сумка, а с другой отделанные золотом и камнями ножны...
И Санджар-Хан стоит, улыбаясь, едва не с распростёртыми объятиями. И толпа шумит, видя своего правителя. И удары железа о щиты… снова ревёт эта гадская дуделка…
Всё резко обрывается одним коротким движением сильных рук. Вадик, спустил тетиву, стрела с длинным острым наконечником влетает в бармицу шлема, вбиваясь едва не на треть.
В испуганной внезапной тишине, калиф безвольно заваливается на бок и с жутким грохотом падает на уложенную камнями мостовую.
БРЯК!!!
Звиздец котёнку…
Слышится возмущённый гул, и перекрикивающие его команды. Очухались, болезные.
Работаем, братцы! Где-то бежит Алас с двумя парнями, засевая место отхода «ёжиками». Лосю то пофиг, у него вкладка в сапоги. Ага, вот он! Мчится под крики и проклятья, шустро перебирая длинными ногами. Позади кто-то громко воет, напоровшись на шипы, вой быстро становится многоголосым.
Лось спрыгивает со стены на улицу. Над головой со свистом пролетают две-три стрелы. Сжав зубы, вскидываю лук и бью наугад. Слышен хрип и вой. Ещё одна, и ещё… Последнее дело в своих стрелять!
Лось вскакивает на коня и лихо стартует с места. Хорошо.
Меня стрелки не видят, «зелёнка», растущая перед замковой стеной мешает. А мне их и видеть не надо, методично вбиваю одну стрелу за другой, больше по нервам…
Всё, больше не идут. Топчутся возле лестницы, ругаясь, стреляя куда-нибудь и «попадая мимо». Но особо не обольщаюсь. Это не самые опасные преследователи.
Где-то на торговой площади слышу отчётливый стук копыт. Вот и опасные подтянулись. Всадники ветра, плюс «тяжеляки», и бог весть кто ещё.
Подскакиваю к впряжённому в телегу худосочному коняге.
– Пошёл, давай! – шлепком ладони по заднице веду его так, чтобы телега стала поперёк. Конь недовольно фыркает, за годы службы он никогда не разворачивался в узкой улочке и это его пугает. Чует животинка…
Выхватываю топор – одним ударом, почти перерубаю коню шею. Пока брызжущая кровью туша дёргается в агонии, рублю ещё,  разбивая два боковых колеса телеги, наглухо перекрывшей улицу.
Жалко зверя! Когда-нибудь мне это отольётся. Да и не только это…
Ну да ладно, пора валить. Вон витязи выскочили, перед телегой замерли. Ну, чё, пацаны, через гружёную телегу прыгать будем? Слабо, да? Понимаю – не зря ж мы весь вечер дрова на неё грузили…
***
Отходил я не так, как планировал. Просто потому, что «фактор Эдиза» всё ещё висел в оперативной памяти. Слишком уж он «сдружился» с Аласом. Мог и вызнать что-нибудь. Поэтому пути-дорожки выбираю иные, заодно на ходу переодеваюсь в золочёный халат.
Дрожащее от возбуждения тело, требует «дать по тапкам» – и причём «со всех копыт», извиняюсь за словоблудие. Однако сдерживаюсь. Чуйка буквально воет от тревоги. Всё моё существо категорически отказывается верить, что всё кончилось.
Ладно, работаем…
Заворачиваю за угол, приближаясь к нашему логову. Вижу двух «всадников ветра», и нескольких копейщиков, перекрывших улицу. Та-ак…
Но деваться уже некуда, поэтому медленно, сонным лохом, приближаясь к ним. Поверх голов копейщиков отчётливо вижу «телохранителей» калифа. Один стоит без шлема, и я где угодно могу узнать это лицо. Вот он калиф Сагадат, собственной персоной!
Улыбается, глядя, как тащат к нему Вадика и Аласа с выкрученными руками. Не вижу ни Студента ни краснозубика, ну да хрен с ними…
Шаг за шагом. МЕДЛЕНННО приближаюсь к насторожившейся охране. Кони чуют общую тревогу, и фыркают. Но конечно слушаются. От меня до копейщиков десяток шагов. Драться с охраной бесполезно, я один – и этим всё сказано. Что надо делать, сам не знаю, поворачивать уж точно нельзя, заподозрят.
В буйную голову приходит безумная идея, полная адреналина и захлёстывающего азарта. Чувствую привычный ритм биения сердца. Красной чертой для меня будет вон тот булыжник в пяти метрах от охраны. После него или поворачивать или…
Я люблю своё дело, но к результату не привязываюсь. Наплевать, в общем-то, кто победит и сколько я тут протяну. Меня даже поражение в войне не шибко расстроило. К этому давно шло. Но сейчас всё иначе. Надо спасти Лося и Аласа. НАДО!
– Хочешь жить, говори кто тебя послал – цедит калиф сквозь зубы, брезгливо глядя на Лося. А я прекрасно слышу всё, что слышит Лось. Есть такая опция у прокачанных участников, если они в одной команде…
– Кто послал? – хрипит Вадик, дергаясь в захвате. – Я! Я тебя послал. НАХРЕН!
Приближаюсь. Копейщики даже расслабляются. Не разгоняюсь же, значит не при делах, просто не туда попал. Сердце молотится так, что казалось, выскочит из груди. Шаг… ещё шаг… глухой цокот копыт…
– А впрочем, – сингалец на слова Лося не реагировал. – Ты и сам ничего не знаешь, купить жизнь, тебе не на что…
Хай-я! Бью пятками коню по бокам. Конь начинает разгон. Копейщики встрепенулись, резко поднимая пики. В глазах бездна удивления.
РАЗГОН! Бойцы приближаются стремительно, но тут сюрприз – телега вот она, рядом! Мы специально вчера ставили, чтобы в случае чего перекрыть путь тяжёлой коннице. ПРЫЖОК! Послушный конь заскакивает на телегу, оставляя перепуганных пикинёров с их пятиметровыми дурами сбоку.
ЕЩЁ ПРЫЖОК. Прямо надо мной, чья-то бронированная башка. Конники меня с такого ракурса не ждали. Только и успели, что головы повернуть в мою сторону. Копыто вбивается в одного из всадников, со швыривая его с коня, как щепку. БУХ! Приземляемся копытами на мостовую, продолжая бешеную скачку.
Сагадат меня не видит, брезгливо поглядывая на пленных. Кивок седовласой головой, второй телохранитель небрежно замахивается большим кинжалом и с шумом втыкает его в грудь Лося. Время словно замерло. Оборванный крик завсегда застыл в перекошенном рте. Вадик перестаёт трепыхаться, бессильно повисая на руках стражников. Они отпускают его, и мёртвое тело падает на грязную землю.
– УБЬЮ, СССССУКА!
Топор закручиваю обратным ходом, лезвие в самой нижней точке, двигается вперёд и вверх. Вижу бесконечно изумлённое лицо калифа, судорожное движение телохранителя, прикрыть босса, перекошенные страхом рожи охранников.
– ХХХХАААА!!!!
Топор с чавканьем срубает руку бодигарда, разбивает в хлам щит калифа и с чавканьем влетает в холёное лицо. Рука немеет от чудовищного расхода энергии, но выдерживаю! Один из схвативших Аласа чуваков с воплем попадает под копыта, а второй тут же «познаёт» свой собственный клинок. Алас – быстр как молния. Молодец! Но что с ним дальше уже не знаю.
Успеваю закинуть топор в инвентарь и, развернувшись, на всём скаку щёлкаю кнутом прямо по сумке Сагадата. Она не желает покидать хозяина и окровавленное тело, болтаясь словно кукла, тащится за мной по пыльной земле….
***
В закинутый за спину щит втыкается с пяток стрел. Да хрен вам во всё рыло! Конь несёт меня по улочкам. Почему-то оказываюсь возле площади. На краю улицы стоит в строю сотня «скорпионов» с тесаками наголо.
– Твою мать!
Рывком поворачиваю, влетая в ещё какую-то улочку. На крутом повороте, тело калифа, наконец, выскальзывает из ремня, и катится по земле, отставая от меня. Сумочку я подтягиваю себе и закидываю в инвентарь.
За мной мчатся бронированные по ноздри тяжёляки – в основном  «тёмные владыки». Они медленнее меня, да и фора у меня в несколько секунд. Поэтому смело петляю по улочкам, и постепенно ухожу.
Валить надо! Но как? Тревогу уже пробили, все ворота перекрыли…
Внезапно, зрение поменялось. Краски меркнут, я вижу, как за пологом алеют четыре «живых костра», натягивающих свои луки. Ах, чёрт!!! Резко прижимаюсь к коню – полог рвёт в клочья и стрелы проносятся надо мной, втыкаясь в стену дома. Мимо! На ходу швыряю дротик, потом ещё один – кто-то там воет, остальные рассыпаются в стороны. Кусок прямой улицы я проскакиваю безнаказанно, засада не удалась.
Конь хрипит, но скачет. В крупе торчат две стрелы. Долго не протянет. Но пока он живёт и скачет, живу и я. А там и станцуем последний вальс…
Меня уверенно нагоняет «тёмный владыка», ловко выломившийся из какого-то закоулка. Тяжёлый конник степняков. Бронирован по ноздри, в руках фальшион. Надвигается на меня, неотвратимый словно смерть. Где-то  поодаль слышу стук множества копыт, но эти пока позади…
Рывками оборачиваясь, расширившимися глазами, смотрю на этого монстра. Мой конь ранен, и оторваться от тяжеловоза просто не могу. Остаётся только игра на выносливость, тяжёлый конь долго так быстро не пробежит. Хотя и мой уже ранен…
Нагоняя меня, он поднимает бронированную руку и замахивается тяжелым палашом. Удар отбиваю. Ещё удар, глухо стукают друг о друга наши клинки. Какой-то он медленный, не бьёт а поглаживает…
– Правее! – неожиданно кричит он,  – Правее бери!
Машинально слушаюсь и мой конь буквально вламывается в тесную улочку, малозаметную из-за пары кустарников.
– Отбивай удар! – Эдиз? Точно! Он! Чёрная рука снова медленно опускается мне на голову. Отбиваю «предложенный» удар, и даже «наношу» свой. Мы, как бы сражаясь, мчимся по узким улочкам, перед скачущей за нами тяжёлой конницей. Оттуда слышны гортанные крики и свист – болеют за «своего».
– Перед зелёной башней направо! – удар палашом – Бей по шлему! ДА БЕЙ ЖЕ!!!
Машу саблей и опускаю клинок на бронированную голову. Строго по Хайнлайну – «удар, не способный убить и простуженного комара». Сабля глухо звякает о металл, Эдиз вдруг издаёт громкий крик, переходящий в хрип, заваливается назад и шикарно падает на землю, зацепившись ногой за стремя. Его волочит по земле, – чёрный тяжёлый конь с испуганным ржанием, РЕЗКО поворачивает поперёк улицы, перекрывая дорогу яростно ругающимся преследователям. Шум, гам, столпотворение… Во даёт!
 Поворот! Ещё поворот! Шума больше не слышу, да и нет тут уже никого. Пустые улочки. Всё, они меня потеряли!
Не знаю, Эдиз, сочтёмся ли… Но если что, за мной не заржавеет. Ты же знаешь, бандюга чёртов! Спасибо тебе…
***
Конь хрипит и выдавливает из себя последние метры. Вскоре на фоне мелькающих крыш, вижу Зелёную башню. Она небольшая, но заметная. Так! А вот и ворота. На всякий случай смотрю назад. Нет там никого. Чужие отстали, а… своих у меня больше нет.
Осталась только Лера. Но ради неё есть смысл рваться через ад дальше.
Работаем!
Дрожащими от напряжения руками, рывком распахиваю приржавевшую решётчатую калитку. Похоже, охрана о ней давно позабыла. Раздолбаи…
Протаскиваю через узкую калитку коня, закрываю назад. Всё! Теперь к мосту!
Раненый конь хрипит и еле двигается. Ну что ж, он сделал всё что мог. Есть с кого брать пример…
Целую зверя в лоб и, поправив сумку, иду рядом с ним. Здесь недалеко. Попробовать спрятаться можно только у речки, в частности под мостом. Куда-либо ещё идти, смысла нет, кругом открытая местность.
***
Вы когда-нибудь смотрели РЫалити-шоу? Ну, там «за стеклом»? Я вот не смотрел, брезговал, зато активно сейчас участвую в шоу «под мостом». Ну, или «побудь князем Владимиром». Декорации бюджетные, без излишеств – мост, поросший камышом берег под ним, и дохрена кочевников скачущих у меня над головой. Сижу, слушаю, как скрипят доски, и почему-то боюсь не того, что найдут, а того, что доски не выдержат. Как же они скрипят, сволочи… доски эти старые! Если уж и суждено мне сдохнуть тут, то хотелось бы от меча или копья. На худой конец стрелы, а не свалившейся, б…, на голову грёбаной лошади...
Мой конь прячется рядом. Надеюсь, хватит ума не голосить под мостом. Впрочем, он еле дышит, так, что вряд ли будет шуметь.
А кони всё идут и идут, и доски всё скрипят. Эти чёртовы доски…
***
Когда появились четыре «скорпиона» я и не удивился. Странно, что так мало. Сверху видимо остались. Тут места нет, чтобы толпой спускаться.
Тихо поднимаюсь, отряхиваясь. Шлепком отправляю коня погулять. Выехать шансов не имею, а вот свободное место мне понадобится.
Поправляю оружие. Что ж, Лерке не повезло. Бывает…
Несколько секунд мы рассматриваем друг друга. Всё происходит спокойно, солидно без спешки. Им торопиться некуда, все козыри на руках. Мне, в общем, тоже спешить не надо. Я уже приехал…
– Отдай книгу! – приказал один из них, протянув блестящую медью руку.
– Ты научился читать?– говорю с неподдельным участием в голосе. – Поздравляю! Но начни с чего-нибудь попроще. Комиксы, там… «Мурзилка» опять же...
– Отдай! – в голосе воина металл.
– Возьми! – усмехаюсь, поправляя сумку.
Мы одновременно поднимаем клинки.
Работаем…
Резко издаю громкий свист «соловей-разбойник стайл», на некоторых действует. Пытаюсь рвануть вверх по уклону. Они в доспехах тяжёлые… Хренушки. Свист им по боку, и доспехи вниз не тянут. Я даже не заметил, как первый из них оказался возле меня. Блеснул клинок. Парированием, удар я лишь ослабил, ещё часть погасила кольчуга. Бок отозвался адской болью. Ухитряюсь отбить удар второго и уклониться от атаки третьего. Контратакую! Им тесновато, мешают друг другу. Получаю ещё одну царапину на бедре и отлетаю назад.
Четвёрка снова надвигается на меня. Они осторожничают из-за книги и я этим пользуюсь на полную катушку.
Внезапно сюда к нам возвращается конь, сшибая с ног их обоих. Видимо свист он расценил как призыв. Но в следующий миг, блеснул клинок «скорпиона» и конь с жалобным ржанием упал на землю.
– Сволочь! – рычу, метая дротик. Убийца замешкался, и в следующий миг со сдавленным стоном, присел, держась за пробитую ногу. Остальные, укрывшись щитами, медленно идут на меня. Отхожу к камышам, там, где начинается река. Я весь мокрый от крови, но пока ещё хватает реакции и сил.
Методично кидаю дротики, вынуждая их прикрываться щитами, чем выигрываю себе ещё несколько секунд жизни.
Свист слышу вовремя, успеваю среагировать и отбиваю клинком. «Скорпионы» в своих медных руках держат мои дротики. Вражий бросок и смерть пролетает чуть выше головы, но это потому, что я вовремя присел. Не желая более проверять их меткость, ныряю, а мои бывшие дротики влетают в воду, и ложатся на дно где-то рядом.
Дальше помню плохо, всё же потеря крови даёт знать. Они зашли по грудь в воду и остановились. Вынырнув ещё раз, мутным взглядом смотрю на врагов. Словно медные статуи они застыли с поднятыми клинками. Собственно дальше им хода нет. Разве что утонуть добровольно. На моих губах кривая ухмылка.
Нормально поработали, ребята! Но я ж тоже не пальцем делан. Ноги не чуят дна. Они вообще перестают что-либо чувствовать. Всё. Финита ля комедия. Кольчуга тянет вниз, и я плавно оседаю на глазах, замерших «скорпионов». Какой-то миг вижу пронзительно голубое небо, затем сомкнувшуюся надо мной мутную водную гладь, а потом одну лишь тьму…

8 Инсургент

Кафешка была оживлённой, залитой светом и вполне себе уютной.
   - И как вас зовут? - спрашиваю, едва заметно улыбаясь. Официантка смущается и тихо говорит
   - Наташа...
   - Сделайте мне кофе с узором, Наташа. В виде сердечка.
   В последнюю фразу вкладываю весь запас того, что понимаю под обаянием.
   - Я спрошу у нашей кофе-машины, - Наташа хихикнула и быстро упорхнула.
   - Смысл? - спросил Стасик, отрываясь от планшета и демонстративно глядя на часы.
   - Ну надо же доколебаться, - оправдываюсь, - Я месяц людей не видал.
   На лице Стасика мелькнула усмешка.
   - Меня ты тоже со скуки вызвал?
   - С более практичными целями, - усаживаюсь поудобнее. Попытка дозвониться до него или Леры по оставленным номерам не привели ни к чему, меняют они эти номера как перчатки. Но у меня есть доступ к "красному вызову", которым я и воспользоваться.
   - Я решил передать координаты своего тела, на всякий...
   Стасик перебил меня приступом смеха. Глаза за очками слезились, а заросшая бородой физия тряслась от смеха.
   - Вот уж вряд ли нам это чем-то поможет. Там, где ты утонул, сильное подводное течение. Реконы вон едва не с дуршлагами дно процеживали. Не нашли...
   Слушаю вполуха, провожая взглядом хорошенькую официантку.
   - Так что же делать?
   Стасик вопросительно изогнул бровь.
   - Кулон не носишь?
   - Ношу конечно... Намекаешь, что я ещё не совсем мёртвый?
   - Тогда и говорить было б не о чем, - усмехнулся Стасик. - Кстати поздравляю с почином, первая смерть всё-таки.
   - Спасибо, очень рад. Как мне выбраться?
   - Да никак, - Стасик отхлебнул из кружки. - Отдохни несколько НАШИХ дней, зарплату свою потрать, мы всем вам премию закинули... Один фиг добивать тебя там некому. Даже хищников в реке крупных нет. Мы привлечём специалиста, способного чуять змеиные вещи. Он найдёт тебя. Кстати, топор утерян?
   - Нет, - говорю, - я закинул его в инвентарь перед дракой.
   Лицо Стасика вытянулось в изумлении.
   - Ты не сражался им, в последнем бою?
   - Нет, что ты! - засмеялся я. - Это как снайперка "слонобойка", применять можно штучно и весьма ограничено. Если я когда-нибудь научусь махать им, как обычным топором, то... "семерых одним ударом" это явно не предел.
   Стасик пьёт кофе, не сводя с меня взгляда. Пронзительного совсем вяжущегося с образом раздолбая-айтишника. В его присутствии невольно забываешь, что он один из лидеров теней, рулящий десятками управленцев и сотнями солдат... Это уж, не говоря о его интернет-магазинах, здесь, в реале.
   Пронзительный взгляд, снова сменяется расслабленным прищуром.
   - Найдём мы твоё тело, Тимофей, - успокаивающе говорит он, протирая очки свитером, аляповатой расцветки. - Обязательно найдём!
   - Спасибо, босс! - прикладываю руку к "пустой голове". - Как там Лера? Сильно расстроена? Со мной на связь чего-то не выходит...
   - Лера в коме, - неохотно ответил Стасик, после небольшой паузы. По спине пробежал холодок.
   - Отказалась выходить, да?
   - Там холодно, - кивнул он, - Лера боится застыть насмерть, если пролежит несколько часов на полу, пока будет отдыхать здесь. Поэтому остаётся там безвылазно. Я заказал ей сиделку и соответствующее оборудование. Так что... уже можешь не торопиться. Лучшие умы Штаба работают над её спасением. Мы можем лишь только ждать.
   - Но Книга Змей ещё может ей помочь?
   - Книга посреди безлюдной степи! - раздражённо сказал Стасик. - Надо быть реалистом, Тимофей!
   И поднимаясь из-за стола, смягчившись, добавил
   - Они попытаются вытащить её туда, где можно безопасно оставаться долгое время. Вот тогда и займёмся вплотную Змеиной Книгой. А ты пока отдыхай, заслужил, честно говоря.
   И пожав мне руку, выходит из кафе, оставив крупную купюру возле своей чашки.
   Сижу, задумавшись, гляжу на ночной город и одновременно на своё отражение в витрине. Чокнутые! Глядел бы со стороны, сочувствовал бы реконам.
   Но "тени" для меня уже как семья, свои люди. А Лера... несмотря на её странности и постоянно подчёркиваемую независимость, пожалуй, единственная за которую не жаль и жизнь отдать. И ту, и эту.
   Похоже, Стасик не влюблялся никогда, раз думает, что я буду ухлёстывать за официантками, пока она там мучается. Фигушки!
   Ко мне приближается официант Наташа, ставит чашку на стол.
   - Держите, ваш кофе! Как заказывали, с сердечком!
   Перехватив мой восхищённый взгляд, невольно хихикает.
   - Нравится?
   - Превосходно Наташа! - беру кофе. - Вы просто прелесть!
   - Вечером я мою голову, - неожиданно заявляет она, улыбаясь. - До утра!
   Не угадала, подруга. Это я буду мыть голову до утра. На дне реки.
   - Бывает, - вздыхаю с грустью (надо ж польстить девушке) и протягиваю купюру Стасика и свою мелочёвку за две чашки.
   Её глаза круглеют, когда она видит деньги.
   - Вы... уверены...
   Едва не залпом выпиваю обжигающую жижу, поднимаюсь и накидываю на себя куртку.
   - Приятной помывки, Наташа!
   Быстрым шагом иду по улице, наслаждаясь прохладным ветром и яркими городскими огнями. После тихих, деревенских пейзажей средневекового мира, мне неожиданно стал нравится город с его шумом и яркими огнями. Хотя раньше меня вся эта блестящая суета раздражала, теперь же видимо пресытился единения с природой и натуральными технологиями. На современное потянуло.
   Тело, взбодрённое кофеином и собственной решимостью, пружинит в каждом движении, мышцы словно танцуют от предвкушения серьёзных испытаний. В голове пульсирует одна единственная мысль - КНИГУ Я ПРИНЕСУ ЛИЧНО!
   Лера любит победителей.
   Пусть я и захлебнусь пару раз, не страшно. Зато САМ найду способ выбраться на берег. И сам притащу книгу! Вот так!
   ***
   ВОЗДУХА!!!
   С трудом подавляю судорожный вдох, тело болит, придавленное массой ила и песка. Руки и ноги судорожно дёргаются, пытаясь освободиться хоть как-нибудь... Я уже не просто утонул, меня ещё и песком занесло...
   АААА!
   Открываю глаза. Моя комната. Тело дёргается от "фантомного удушья". Никак не могу надышаться. Аж на кашель пробивает, едва не до рвоты.
   Отлежавшись, подхожу к зеркалу, смотрю на себя. Видок конечно не для парада. Одежда на груди разорвана, видимо пытался ослабить ворот...
   Чего-то меня на зелёно-черное стало тянуть. Раньше вообще цветовых предпочтений не было, а тут сам не знаю зачем взял, да и обновил гардероб.
   Смотрю на часы. До следующего "оживления" меньше часа. Можно сделать гимнастику. И подумать. Есть же какой-то выход! Наверняка. Особенно у человека с инвентарём полным какой-то магической херни...
   СТОП!!!
   Нет-нет-нет! Сначала гимнастика, а потом думать. Мысль должна дозреть там ещё, на уровне нейронов.
   Я никогда не спешу "выдавить мысль пока не ушла". Это удел тех, у кого проблемы с концентрацией. Я же ей занимаюсь большую часть времени суток и мне несложно "фиксануть" интуитивную идею. Таки вот надо дать ей "настояться", чтобы не пришлось "допонимать", проговаривая. Человеческий язык такой несовершенный...
   ***
   Итак, попытка номер очередная. Плюхаюсь в автомобильное кресло, надеваю очки. Поехали!
   Меня опять придавливает словно бетонной плитой. Глубина реки три-четыре метра, плюс слой нанесённого песка. Тело пробивает холодом, хочется ДЫШАТЬ! Дышать и молотить конечностями, вырываясь из плена. Но теперь я и не пытаюсь это делать, ибо "откопаться" всё равно не успею прежде чем потеряю сознание от удушья.
   Открываю инвентарь, достаю топор.
   РАЗ! Пытаюсь махнуть, насколько позволяет пленивший меня песок. Топор едва двинулся, но тут происходит чудо, возле меня словно взорвалась маленькая бомба. Песок вместе с илом буквально отшвыривает в сторону.
   Ещё мах. Круто!
   Однако мучительное удушье добивает ослабшее тело. Придётся снова умирать, чтобы вернуться. Но до чего же не хочется! Тело снова впадает в дикую панику. ВОЗДУХА!!!
   Совершенно непроизвольно поднимаю голову и впервые за свою "загробную жизнь" вижу колыхание текущей воды. И слабый солнечный свет, задерживаемый мутным потоком. Слой песка ушёл, я лежу на дне.
   ХОЧУ ТУДА! НАВЕРХ! Рука бессильно тянется, хоть чуть выше, чем я есть. Кольчуга - такая лёгкая на суше, надёжно держит меня на дне. И всё, что я могу - поднять руку, со скрюченными пальцами, в отчаянной попытке добраться до солнца, до воздуха...
   Муть начала расступаться, поддаваясь моему порыву. Двигаясь, какой-то странной изгибающейся траекторией, я быстро приближаюсь к поверхности. Офигеть!
   ПЛЕСК! Пробиваю влажную холодную муть и впервые за такое долгое время, снова ощущаю на себе сухой ветер степей.
   ВДОХ!
   Самый настоящий вдох. Свистящий, и какой-то неполный. Ещё! Яростно дышу, странным образом шевелюсь, всем телом, чтобы удержаться и у меня это почему-то получается. Вон там, далеко отсюда берег огромной реки. Там моё спасение...
   По воде мелькнула тень. Рывком поворачиваю юркую голову, вижу ОГРОМНУЮ птицу, пикирующую на меня. Чувство опасности, преодолевает страх перед водой, и я заставляю себя нырнуть...
   Снова открываю глаза. Кругом полумгла и обтекающая меня холодная вода. Я на дне. Стою, понемногу проваливаясь в песок.
   Что это было?
   Смотрю на левую руку, вздрагиваю глядя на кожу, разорванную прямо на ладони. Оттуда сочится кровь. Да хрен с ним! Идти надо!
   Ноги, тяжело выкапываясь из песка, несут меня к берегу. Река пытается свалить, не выпустить свою добычу. Тяжёлая мокрая одежда мешает движению, а ощущение удушья и страха снова начинает довлеть надо мной.
   Не глядя на ладонь, поднимаю руку, волевым усилием стремлюсь вверх и вновь я - нечто длинное, мерзкое, но... бесконечно важное сейчас. Опять вижу небо, берег. Он стал немного ближе, хотя всё ещё так далёк... Птицу узнаю - чайка. Она ведь небольшая? А по мне так огромная. Всё относительно того, чем на данный момент являешься.
   Уже не рискую, делаю три быстрых вдоха-выдоха и ныряю туда, где, чавкая сапогами по дну идёт нечто, с ужасно распухшим лицом, оплывшей фигурой, глухо позвякивая ржавой кольчугой. Одна рука алеет кровью, во второй зеленеет и слегка извивается рукоять топора...
   ***
   - Вроде живой.
   Костёр разведён в выкопанной ямке. И экономно, в плане дров, и со стороны незаметно. Как они меня нашли? Шевелю угли костра и мрачно смотрю на улыбающегося степняка средних лет с лысиной почти до затылка. С ним трое. Воины, неплохо экипированы. На меня смотрят насторожено с долей страха. Оно и понятно, я на свою рожу и сам сейчас без содрогания смотреть не могу. Сколько дней ещё пройдёт, пока оно всё "подсохнет".
   Рука нащупала топор. Не так уж их и много...
   Улыбчивый мужичок низкорослый, коренастый, квадратный даже. Внешность восточная. Одет он в типичный для тутошних мест халат кочевника. Их тут таких тысячи.
   - Нуржан, - говорит он, улыбаясь, поглаживая свою лошадь. - Ты видно, Тим?
   - Он и есть, - пытаюсь говорить спокойно, с оттенком равнодушия. - Откуда знаешь? Если не секрет...
  Слухами земля полнится. Слыхали мы, как один нукер отомстил калифу за друга посреди всей его армии. И ушёл в реку...
   Нуржан улыбаясь показывает мне кулак, обмотанный серебряной цепью, с каким-то медальоном. Штучка вытягивается в мою сторону, как будто я магнит, а она кусок железа.
   - Опасными игрушками пользуешься, Тим, - усмехается он.
   - Пришлось, - неохотно, признаюсь. - А вы кто будете?
   - Я землеход. Хожу в подземельях, добываю... нужные вещи...
   Я аж подпрыгнул. Нуржан заметил и засмеялся, круглое лицо расплылось в зубастой улыбке, а глаза превратились в щёлочки.
   - Если ты о пропавшей девушке, то её ищут другие. Там на юге в Империи. Мне ехать далеко, отказался. Большие люди просили тебя найти.
   Потираю руки у костра - ночи в степи "не айс", точнее наоборот - "айс". Дубняк короче, особенно когда сезон ветров.
   - Раз нашли, так присаживайтесь, - говорю. - Я тут рыбы наловил, запекаю. Чем богат, как говорится. Завтра разбираться будем, кто кому зачем...
   Нуржан кивнул и маленькая копания села рядом. У них с собой были дрова, к тем хворостинкам, что я насобирал у берега. Костёр разгорелся жарче. Запечёную рыбу дополнила нехитрая снедь, которую они разложили рядом. Нуржан взялся приготовить свой "особый" травяной чай. В общем, вечер провели в уюте, тепле и сытости.
   ***
   - Поперегавкались наши "ханы" - говорит Нуржан и в голосе слышится грусть. В свете углей его лицо отдаёт бронзовым. - Начали хорошо, дружно, но каждый тянет одеяло на себя. И опять всё едва не пошло прахом. Теней разгромить не удалось - они ускользнули, на юг в Империю.
   Пожимаю плечами. Он не знает, что я тоже "тень".
   - Наверно они ещё себя покажут, - стараюсь выдавить грустинку в голосе.
   Нуржан пошевелил палкой угли.
   - Они и не переставали себя показывать. Но это ничего, - голос Нуржана оживляется - Главное, что наших возглавил пришлый человек. Куда больше понимающий в политике. Он за три месяца сделал больше, чем до него за год.
   Я навострил уши. Это что там ещё за гений во вражьем стане заявился?
   - Он остановил активную войну с Ханом - пояснял Нуржан - перенёс силы против варваров. А потом ухитрился объединить Д`Шар, одним простым действием! Если бы не козни "теней" уже и Нал Тар был бы наш. Видимо время ещё не пришло...
   - А что поход к Нал Тару не состоялся? - удивился я.
   - Состоялся, - выдохнул Нуржан. - Только провалился! Припасы сгнили, да ещё и какая-то эпидемия началась. Вождям Фирдсвейна о походе стало известно ещё до его начала, они привезли под Нал Тар огромную армию, и я даже не знаю, как там сейчас дела.
   Он тяжело вздохнул.
   - Никак Д`Шар не обретёт покой...

8.2 Инсургент (продолжение)

Утро я встретил с широко открытыми глазами, на ногах и с топором в руке.
Быстрыми перетекающими друг в друга движениями, разминаю конечности, не задумываясь о том, какое положение примет моё тело. Само по себе получается и уже давно.
Вижу вдали, метрах в десяти от лагеря еле заметное движение, мордочка с блестящими бусинками глаз, в траве. Рывком выпростав руку, ХВАТАЮ существо и открыв глаза, с удивлением смотрю верещащий от ужаса комочек, крепко сжатый в кулаке. Разжимаю ладонь, даже приседаю, чтобы этому беспечному балбесу не так высоко было лететь. Зверёк, стартанул едва лапы коснулись земли. Теперь я уже его не вижу, хотя вглядываюсь. Молодец, умеет прятаться. Стало быть, пошла наука впрок.
– Не любишь убивать, – тихо сказал Нуржан. Он стоял позади меня, у палатки.
– Это, смотря кого, – усмехаюсь, едва повернув голову на бок, всё ещё стоя к нему спиной.
– Уважаемые люди поручили мне достать все змеиные предметы, которые есть в этой реке, – сказал он. – Я думал, ты их украл. Теперь вижу, что ворованная у тебя лишь книга.
Поворачиваюсь к нему. Нуржан стоит, запахнувшись в халат, всё же ветерок довольно-таки свежий. Но меня, почему то «озяб» не берёт.
– Калиф убил моих людей и забрал книгу! – говорю. – Я пытаюсь её вернуть хозяевам… впрочем, буду честен, сейчас я хочу лишь спасти девушку.
– Уважаемые люди предложили большие деньги за змеиные вещи… – задумчиво сказал Нуржан, но я подрядился взять их из мёртвых рук утопленника, или вовсе найти на дне…
– Думаю, дело покажется тебе ещё более интересным, – насмешливо говорю, – если ты узнаешь, что «уважаемый людь» является одним из вожаков «теней». Ты ведь рекон, так?
Нуржан пожал плечами.
– Я помогал им первую половину войны. Теперь лишь сотрудничаю, ищу под заказ артефакты, но не более. Слишком много там грязи…
Удовлетворённо киваю. Чистоплюй. Учитывая редкую способность, может себе позволить подобную роскошь. Мне это даже в плюс. Ибо «заказ» на меня, в его глазах сразу упал ниже плинтуса.
– Понимаю тебя, – улыбаюсь ему. – Сам хочу спасти девчонку и свалить. Тоже всё достало уже. Война проиграна, пора закрепляться в Империи, а не гадить Д`Шар.
Нуржан улыбнулся, скорее из вежливости, чем из солидарности. Потом впился в меня взглядом и медленно, раздельно спросил.
– Почему ТЕБЕ не поручили доставить эти предметы? Ты отказался?
– Предмет. Один. Книгу. Я пока ещё лоялен им и ни от чего не отказывался. Сумел отбить книгу, когда её украли. Только вот при побеге я… утонул. Вот он и нанял тебя, взять книгу из моих мёртвых рук.
Прохожу мимо него, к своему инвентарю. Кладу туда топор, и вытаскиваю книгу. Подхожу к Нуржану и протягиваю ему её.
– Возьми! Из моих живых рук. Ты наверняка знаешь, как доставить её быстро. Поверь эта книга не инструмент войны с реконами, а лишь средство спасения сестры и любимой. Я уверен, твоя оплата будет щедрой!
Он долго и молча, смотрел на меня, что-то соображая. Потом улыбнулся, словно съел вкуснейшее из блюд, и засунул руку в свой карман… по локоть. Удобный у человека инвентарь! Однако спустя миг мне стало не до зависти. В руках Нуржана лежали ДВЕ Змеиных книги.
– Для начала можешь их полистать, – сказал он. – Убедись, что всё совпадает до мелочей.
Машинально хватаюсь, за книгу, открываю и… вижу малопонятный набор закорючек, переплетённых друг с другом самым причудливым образом. Различить там что-либо практически невозможно. Это даже не арабская вязь для русского Вани, это как две страницы арабской вязи пропечатанные на одном листе. Полная белиберда!
Хватаю вторую книгу, открываю первые страницы и силюсь сравнивать эти сливающиеся закорючки…
– Да, теперь я верю, что ты простой исполнитель, – кивнул Нуржан. – Книгу Змей просто так читать невозможно! Это знает любой, кто хоть сколько-либо в теме. Возьми свой топор и приставь его к книге.
Удивляясь, тем не менее, извлекаю оружие из инвентаря.
– Посмотри на отражение в лезвии, – предложил он. – Что видишь?
В закруглённом лезвии, отчётливо видно отражение страниц. А в нём буквы. Нормальные, русские…
– Си… Сия книга, – читаю как первоклассник, запинаясь – создана для вер… верных слуг Ази Дахаки готов…вящихся к посвящению…
– …в жрецы. – усмехнулся Нуржан, закончив текст. – Это своего рода учебник. И отнюдь не самый крутой.
Мы пересекаемся взглядами. Потом я смотрю на топор.
– Только им можно это прочесть?
Он расплывается в улыбке.
– Есть способы попроще. О них знает любой, кто хоть немного в теме. Топор ценен не этим. Просто его мало кто может взять в руки. А те, кто мог… – по лицу Нуржана пробежала тень. – Их ДОЛГО помнили потом…
– Серьёзная штука! – восклицаю я.
– Это лишь инструмент. Немного найдётся чокнутых, готовых работать с ним. Отсюда и благоволение Ази к тебе – ведь это её любимая игрушка. Она будет помогать тебе, даже если ты не ответишь взаимностью.
– Помогать в ЧЁМ?
Указательный палец землехода, воткнулся в мою грудь
– Правильно мыслишь, солдат! Будь внимательнее с этой штукой. Люди использующие «тёмные» предметы вовсе не обречены стать злодеями, однако... таковых подавляющее большинство. Соблазны Тьмы – страшная сила! Мало кто может устоять.
Смотрю на топор. Убираю в инвентарь.
– Так они решили отнять у меня топор?
– Вот, – улыбнулся он. – Видишь, уже началось.
Видя мой смущенный вид, подмигнул.
– Говорю тебе. Будь внимательнее с… собой!
Я же пребываю в ступоре. Неужели в «простом учебнике» есть то, что Лера не знает? Что-то как-то сомнительно мне. Может они, просто книги попутали? Например, купец насвистел им, что добыл книгу более высокого уровня, а на самом деле всего лишь достал учебник. Возможно, реконы прознали о ней и прирезали его, невзирая на перемирие. А Стасик и Лера всё ещё тешат себя иллюзией.
– В общем, так, Тимофей. ЭТУ книгу, я передам им хоть завтра. У них самих такой макулатуры вагон и тележка. Правда, они мне не заплатят. Но я не расстроюсь. ЭТИ меня уж точно не расстроят.
– Почему?
– Потому что в качестве доказательства, что книга та самая… – он хитро улыбнулся, – они потребовали приложить к книге сущую безделицу. Топорик твой…
И глядя на мою перекошенную физию, расхохотался, трясясь от смеха.
– Ох, солдат, не лез бы ты в эти игры… ах ну да, женщина… ладно… Ну ты понял, да?
Он хитро улыбнулся, став похожим на типичного торгаша, впаривающего лохам прелые тыквы, плесневелую рожь и пересушенные прошлогодние финики.
– Твоей девушке это не поможет. Но я могу ей помочь! Более того, мой друг УЖЕ помог, ей. Твоя Лера нашла в подземке местечко, где есть возможность безопасно отдыхать, – он подмигнул мне. – Поэтому её подземный плен, превратится всего лишь в небольшой отпуск в реальном мире. У тебя нет причины куда-то спешить. Вот если выполнишь свою часть сделки, я помогу её вытащить.
Он хлопнул меня по плечу.
– И даже если ты погибнешь, выполняя задачу, – я всё равно помогу её вытащить. Как, а?
– Ага… – облизываю пересохшие губы. Предложение Нуржана слышу хорошо, но попутно мысли заняты и другим. Если землеход не врёт, то Стасик воспользовался бедой сестры, чтобы заставить меня достать цацку… А если врёт?
– А видеосвязи у тебя нет? – закидываю ему удочку. – Я ведь могу САМ выступить вместо топора. И тогда тебе заплатят…
– Есть! – улыбается он. – И мы обязательно её включим. Полюбуемся, как твой хозяин умеет держать лицо. Вряд ли он думал, что ты сможешь выбраться из реки. Но… давай сначала поедим. Одевайся, мне на тебя смотреть холодно…
Люди Нуржана шустро оформляли нам завтрак. Себя они, похоже, «обслужили» когда мы общались и теперь тихо сидели у палатки, резались в здешнее подобие нард. Никто не мешал нам спокойно поесть, и так же спокойно поговорить.
– Задание тебе сложным не покажется… – сказал он, дожёвывая еду, и подсыпая в металлический заварник щепотки сушёных трав. Чаи у него великолепные! – Просто, Тимофей, очень уж ты к месту пришёлся. Мне нужен хороший инструктор, способный обучить мужиков из нескольких деревень и сформировать из них для начала отряд ополчения. А там, если карта ляжет, то и партизанский отряд.
– У КОГО ты меня партизанить заставляешь? – прищурился я.
– Не пыли! – усмехнулся он. – Конечно, не у твоих.
– Добро, – расслабляюсь. – И кому не повезёт?
– Воинам Фирдсвейна, – Нуржан перестал улыбаться. – И всем наёмникам, охраняющим их караваны.
– Караваны грабить хочешь? – интересуюсь уже без эмоций, даже с лёгким азартом – Мне варвары до одного места, чтобы их жалеть.
– Наоборот, – мрачно сказал он. – Это они нас грабят.
– ???
– Представь себе, бывает и такое. Знаешь, где находится замок Тулвар?
– На перевале. Охраняет Степь от войск, расположенных в захваченном Нал Таре.
– Охранял, – уточнил Нуржан. – Теперь он захвачен. А с ним оба крупных торговых поселения – Рифша и Гехир, не считая мелких. Варвары прошли дальше, до Ушуна, и сожгли там всё.
– Славно погуляли… – бормочу я.
– За время владения Тулваром, они выстроили отличную караванную тропу. От Тулвара, через Рифшу, они идут к Большой Реке и плывут к окрестностям Торбы. Потом выходят на другом берегу, огибая форпосты Торбы, и пересаживаются на другую флотилию, которая везёт их в Империю. Этот путь, куда короче и быстрее, чем по морю в обход континента. В разы. Он же послужил Фирдсвейну в накоплении запасов для войска. Буквально на днях, когда наши попытались отбить Нал Тар им навстречу вышла огромная армия варваров, снабжаемая как раз накопленными перед этим припасами.
Я только знаю, что наши собрались дать сражение на руинах Ушуна. Подозреваю, сенсаций не будет. Слишком ослаб Д`Шар, бодаться с Фирдсвейном на равных. Дай бог, чтобы наступления на Торбу нашим удалось сорвать…
Слушаю, размышляю.
– От меня ты чего хочешь?
– Эта война сильно разорила земли возле горного хребта. Места там изобильные, воды много. Были… Теперь же караваны варваров, без страха проходят через эти земли, отлавливают людей как скот и везут в Империю на продажу. А ведь они уже пару поколений как не кочуют, скот пасут рядом с собой. Деваться им некуда!
– Предлагаешь научить их отбиваться?
– Хотя бы от разбойников, охраняющих караваны. Про войска Фирдсвейна я и говорить не хочу. Как это у русских, про синицу… в небе...
– Ну, почти, – снисходительно киваю, – Лучше чем «утка» под кроватью… Только ест проблема – мы с тобой сейчас строго южнее Торбы, и до тех мест нам «пилять и пилять».
Мрачное лицо Нуржана расплылось в улыбке.
– Ты главное согласие дай, остальное, моя забота.
Думаю ещё пару минут, хотя обходных вариантов не вижу. Кроме одного, у меня есть особый пароль. Если на экране будет действительно Стасик, он ответит правильно.
– Ну что ж, – говорю, – придётся верить тебе на слово…
– Не придётся, – усмехнулся Нуржан, открывая экран. – У тебя наверняка есть скрытый пароль. Да и лицо твоего босса само всё расскажет… Ты главное, вторую книгу мне отдай, а когда эту показывать будешь, вид себе сделай… как бы сказать… –  он задумался
–  …лихой и придурковатый, – подсказал я. – Дабы разумением своим не смущать начальство.
– Прекрасная мысль! – одобрил Нуржан. – Ну что, поехали?
– Врубай!

Судя по аннотации попаданство, и попаданство в фэнтези. Не смотря на то, что я больше люблю попаданство в реальное прошлое(типа чувак из "наших дней" попал в 19 век), гляну и этот рассказ и выскажу своё мнение. И я в Пендор не играл(точнее играл но очень мало, всё равно что не играл).

Но тем не менее почитаю. Мнение выскажу в этом же посте, отредактировав его.

Так, прочитал первую главу(или это пролог?). Что сказать? Мне нравится! Очень нравится! Честно-честно! Довольно атмосферно и лампово, читать действительно приятно, стиль такой довольно приятный. Буду читать дальше.

я больше люблю попаданство в реальное прошлое

Я тоже Но писать про реальное прошлое пока не решаюсь, "тренируюсь на кошках".