Всадники заката

Возможно, впоследствии это санет достаточно длинной повестью. Действие происходит в мире, постепенно деградирующем в технологическом плане. Относительно развитое общество после раскола и гражданской войны приходит в упадок, и постепенно докатывается до уровня тёмного средневековья.

1

Клинок сверкнул в рассветных лучах солнца и прорезал смертельное ранение в бегущем бунтаре. Он уже бросил свои жалкие вилы и что-то кричал, но кого это, чёрт побери, волнует? Ангамана это точно не интересовало. Слишком много проблем доставили эти бунтари лорду Шеймусу Бриану, чтобы задумываться о судьбе и жизни какой-то конкретной свиньи с вилами или топором в руках. Лорд Бриан исправно платит звонкими монетами. А для таких, как Ангаман, больше и не надо.
В этом бою Ангаман сражался в конном строю наемного отряда «Черная Банда». «Черные» размазывали по чуть всхолмленной равнине неосмотрительно решивших принять бой бунтарей-крестьян. Крестьяне бежали, и это было глупостью едва ли не большей, чем решение биться с всадниками лорда на ровной местности.
Ангаман ещё раз взмахнул клинком и зарубил бегущего – надо отметить, ещё с оружием в руках – бунтаря. Тот упал молча, и молча умер. «Хоть по мужски подох, скотина» - сцедил наёмник сквозь зубы и оглядел поле боя… нет, поле бойни.
Резня почти окончилась. Кучка бунтовщиков покромсана, много большее их количество стояло на коленях и молило о пощаде. Люди лорда отбирали у них всё, что можно было назвать оружием и щедро награждало их пинками и зуботычинами.

Георгий Свирепый, командир «Банды», подал сигнал. Всадники собрались вокруг него.

- Отлично, парни. Мы проучили этих скотов. Будут знать, как бунтовать. Дальше с ними разберутся люди лорда, а мы сейчас отправляемся к нему самому. Построиться и двигаться за мной.

Отец Ангамана был солдатом в армии одного из весьма владетельных лордов – герцога вроде. Несмотря на то, что Ангаман пережил уже 23 зимы, с знанием титулов у него были проблемы, и точного звания того, кому служил его отец, он не помнил. Но хорошо помнил рассказы отца, настолько фантастические, что втайне, он считал их просто сказками, какие рассказывают детям, скажем, перед сном.
Отец говорил об оружии, способном сеять смерть за сотню-другую шагов, причем прошивающим доспех голубокровых, как гнилую тряпку. Говорил о чуде, позволяющем слышать речь человека, находящегося в паре дней пути от тебя, и спокойно с ним разговаривать. О свете без факелов, кораблях без парусов и гребцов… Возможно, что-то и было вымыслом, но некоторые подобные вещи Ангаману доводилось видеть своими глазами.
Например, «трубка из Шелбурна», висящая на поясе у Свирепого. Источая мерзкий запах серы, она прошибала маленькими кусочками мягкого металла любой доспех… если попадала в него. А если нет, что случалось куда чаще, приходилось доставать из ножен клинок и решать проблемы так, как подобает воину – лицом к лицу, клинок против клинка.
Ангаман пошел по стопам отца. Крепкий парень, практически выросший с оружием в руках, ничего не забыл в селении, где нужно быть пахарем или гончаром, чтобы иметь кусок черствого хлеба и лохань похлебки в день. Пятую зиму он кормился своим мечём, обзавелся собственным скакуном, неплохими доспехами, не самым тощим для простого воина кошельком на поясе и репутацией отчаянного рубаки. В «Банде» он был вторую зиму, и пока что им сопутствовала удача. Не было ни тяжелых боёв, ни блокад, ни серьёзных задержек оплаты.

Колонна всадников двигалась по старой дороге. Что-что, а дороги в старину строить умели. Залитая каким-то жидким камнем, почти идеальная дорога – не чета нынешним – по сути, широким тропам, проложенным ногами многочисленных путников. С левой стороны от дороги стоял молодой лесок на гари, с правой - высились старые руины.

Когда-то, видимо, это был огромный каменный дом, но Ангаман не мог понять, кому и зачем понадобился именно такой каменный дом. Старики говорили, что раньше в таких домах стояли работающие люди и неведомые машины, и всё это работало едва ли не как единое целое и делало детали. Значения этого слова Ангаман так до конца и не понял. Но, мало ли, что старики говорят… Говорят, что когда-то люди и летать умели…

Сейчас эти руины зарастают кустарниками, кто находит там кров – неизвестно. Может, бандиты с большой дороги, может, эти умалишенные, что поклоняются Машине.
 Ангаман усмехнулся. Машина. Непонятное какое-то слово. А произносят его с трепетом и благоговением, будто это что-то церковное. Хотя, если подумать – Ангаман это не очень любил, но иногда приходилось – для тех, кто верил в Силу Механики, почитал непонятное, пусть даже и не всегда работающее наследие предков – это и было церковью, религией и всем сопутствующим культу.

2

До ставки лорда Бриана было два дня неспешного пути верхом. Гнать зазря своих людей и лошадей Георгий не собирался. За два дня отряд как раз успеет прибыть в срок к получке.
Георгий пережил уже 22 зимы, не выпуская из рук верный клинок. Что бы ни говорили его знакомые, особенно те, что твердят о великом наследии предков, и мощи их механизмов, клинок всё равно оставался его любимым аргументом в споре. Мерзко воняющий порошок, необходимый для работы его смертоносной «Шелбурнской трубки» - металлической трубки в локоть длиной, с фитилём на одном конце и деревянным ложем и рукоятью – постоянно сырел, мягкий металл стекольщиков постоянно летел не туда, куда целился стрелок, а кроме того, всё это изобретение врагов рода человеческого настолько долго перезаряжалось, что даже пьяный мужлан с самострелом на деревенской ярмарке обставил бы стрелка с «Шелбурном» в состязании на скорость – уж точно, и, возможно, в состязании на меткость. О да, Георгий помнил, как из этой самой трубки, которую книгочеи называли совсем уж дурацким словом «пистоль»,  он пробил с пятнадцати шагов броню принца одного из правящих домов. Но и то, восторг от малой победы вскоре сменился горечью уходящей наживы: парень попал в плен, и умер ночью от раны. Выкуп за тело дали, но много меньший, чем можно было получить за живого.

22 зимы он был наёмником, уже 8 зиму он водил за собой собственный отряд. Немало лордов желало постоянно иметь в рядах своих войск отряд легких всадников, идеальный для соседских стычек, не утихающих надолго при жизни обоих владетельных соседей, делящих жалкий окраинный хутор. Но Георгий слишком много повидал на своём – длинном для воина – веку, чтобы вот так просто стать вассалом не самого крупного землевладельца. У каждого такого сеньора была куча соседей, желающих его смерти, а так же не меньшее количество родственников, желающих того же, ибо когда-то им было отказано во владении «всего-то парочкой деревень». Безземельные лорды умели в лучшем случае воевать, в худшем – заниматься разбоем. И каждый из них спал и видел, как он однажды придет и зарежет, как свинью, старшего брата/дядю/двоюродного племянника второй жены… И, бывало, приходили и резали. А вместе с ними резали и их новоиспеченных вассалов. Подобного окончания своих дней Георгий не желал.
Можно было попробовать стать вассалом именно короля, благо на известных Георгию землях их водилось с десяток уж точно. Такого положения можно было лишиться только лишь волей монарха, а для этого надо было его очень сильно прогневать – каждый раз, отбирая данный им феод, он подрывал собственные позиции в глазах остальных своих вассалов – все как один напрягали порой единственную извилину, способную мыслить не о бабах, кислом пойле по недомыслию названном «вино» или рассказах в стиле «и тут я спрыгнул с лестницы во внутренний двор и проткнул эту собаку своим мечём», - мыслью о том, как бы не стать следующим. Разумеется, это не добавляло им лояльности в повседневной жизни, и верности в военное время. Последнее обстоятельство заставляло Георгия усмехнуться даже в самый поганый день.
Каждый лорд, блюдя свой вассальный долг и исполняя воинскую повинность, приводил своих бойцов по зову своего сюзерена. Но поскольку содержание армии – дело хлопотное и недешёвое, сюзерены поручили своим вассалам не только пригон стада вооруженных людей на убой, но и обеспечение их продовольствием. Надо ли говорить о том, что продовольствие заканчивалось быстро, и после этого вассал получал полное право увести свой отряд. Срок пребывания феодальных ополчений вместе с собственными войсками правителя был обусловлен только личной преданностью… или желанием поживиться на вражеской территории.
Ситуация осложнялась тем, что на поле боя надо было быть помазанником кровожадного древнего бога войны, не иначе, чтобы произвести впечатление на монаршую особу и удостоиться чести стать лицом приближенным, а затем получить – если удача повернётся лицом, а не тем, чем обычно – небольшой надел земли с деревенькой в вечное владение.
Был ещё как минимум один способ, сколь рискованный и опасный, столь же привлекательный для молодых воинов и безземельных благородных. Не принося вассальной присяги никому, захватить какой-либо замок, воспользовавшись отлучкой части гарнизона или иным проявлением слабости обороняющихся. Дерзкая атака могла сорваться, но могла и увенчаться блестящим успехом. Командиру отряда оставалось лишь направить гонца в ближайшую грязную деревню, гордо именуемую столицей одного из монархов, и сообщить радостную весть о том, что новый вассал жаждет преклонить колени перед могущественным монархом. Весьма часто сюзерены соглашались расширить подконтрольную, пусть и формально, территорию, и получали достаточно лояльного подданного, который не мог плести против монаршей особы интриги хотя бы из-за неуважения со стороны более старых аристократов. В выигрыше все, кроме соседа, лишившегося куска земли. Временами подобные авантюристы давали повод для начала довольно продолжительных конфликтов, в которых ставки были намного выше, чем право обладания пограничной крепостью.

3

Никто не знал ни его настоящего имени, ни чего-либо вразумительного о его прошлом. Мало кто мог толком даже лицо его описать, и эти описания сильнейшим образом разнились. Никто не знал, откуда взялся этот странный тип, что он ищет, что хочет… Те, кто пытались узнать слишком рьяно, зачастую оканчивали свои дни в канаве среди нечистот, лишенные руки или с перерезанным горлом – в складках дорожных одежд странного путника находилось место и для острого клинка, и как некоторые считали – для метательного оружия.
Лицо человека было скрыто капюшоном. Открытые подбородок, рот и часть носа не давали ни малейшего представления о роде занятий, происхождении… Лет 35 наверно, в щетине на лице нет ещё седины, голос хриплый и низкий. Крепость телосложения невольно ощущается даже через многочисленные складки пустынной одежды. На пальцах правой руки, поверх матерчатых обмоток, надеты кольца из вороненого металла – обычай южной пустыни Серав. На каждом кольце выкована буква, так что на сжатом кулаке можно было прочесть слово SETH. Имя это? Вряд ли. Прозвище? Если да, что оно значит? Род? Об этом семействе не слышали даже торговцы, водившие свои караваны в районе Серава. Тем не менее, особо любопытных не было – жить слишком хотелось каждому, кто в тот вечер сидел в таверне «Жри или уходи» на окраине Бриастона.
Говорили, что этот странный тип постоянно ищет новые слухи и сплетни, чуть ли ни каждую проверяет, и от своих неведомых хозяев (а что за хозяева должны быть у этого демона, страшно даже представить. Их имена точно не стоит произносить вслух…Черт побери, да их имена вообще знать не надо, если хочется прожить относительно долгую жизнь!) получает за информацию – слово из старой эпохи, которую книгочеи зовут Эрой Машин – немалые суммы в золоте. Шпион? Но зачем неведомым хозяевам воплощения Смерти в человеческом обличии городские слухи? Впрочем, кто-кто, а хозяин таверны с столь приятным слуху названием точно не хотел проявления чьего-либо любопытства в отношении своего мрачного гостя. Пара вышибал кружила вокруг стола, за которым сидел одинокий путник, во избежание. Не в меру пьяные мужланы могли наломать дров, и их смерть волновала корчмаря меньше всего. Ибо толпа пожелает мести, разберёт мебель на импровизированное оружие и устроит кошмарный погром в заведении, а этот тип ускользнёт. А потом, чего доброго, придёт тёмной ночью для короткого разговора по душам с держателем места, в котором солидному человеку не дали спокойно отужинать. 

Мрачный посетитель знаком подозвал разносчицу, швырнул горсть монет на грубо сбитый деревянный стол, поднялся с лавки и пошел к выходу. Вышибалам даже расчищать дорогу не пришлось – посетители благоразумно расступались перед незнакомцем. Видимо, они были ещё достаточно трезвыми. Хозяин таверны облегченно вздохнул, глядя вслед уходящему посетителю. Слава богам, что это воплощение смерти ушло отсюда, никого не выпотрошив.

Бриастон был ставкой лорда Шеймуса Бриана, не последнего человека среди высшей аристократии Королевства Шераман. Но это не мешало ему быть грязной помойкой, населённой людьми, стремящимися ещё более опоганить окрестности. Беспорядочное скопище строений - многие из которых являлись кошмаром архитектора – а именно таких книгочеев берегли даже в нынешние смутные времена, ибо каждый лорд, владеющий замком, или иными укреплениями, гордо именуемыми столицей феода, желал превратить дома в своих поместьях в нечто большее, чем хлев для скота, -  в некоторых местах прорежалось бревенчатым настилом для прохода лошадей и телег, а вдоль него шли выкопанные канавы с известным содержимым. Цитадель лорда Шеймуса представляла собой единственное каменное строение во всей ставке, и было круглой в сечении башней, воздвигнутой ещё в старые времена. 
Сейчас в стенах были там и сям пробиты бойницы, вокруг воздвигнуты деревянные стены, вырыт ров. Полоса земли, начинающаяся у края рва, шагов тридцать в ширину, была присыпана мелким песком. Наступать на неё, а значит, подходить близко к крепостным сооружениям, было запрещено под страхом смерти.
По правую руку от единственных в деревянных стенах ворот находилась базарная площадь, по левую – арена для состязаний бойцов – в бою голыми руками, или же деревянным оружием. Впрочем, это не мешало время от времени раздаваться звону металла и предсмертным сдавленным воплям среди строений, множащихся вокруг цитадели. 

Вот и сейчас дорогу неизвестному путнику преградили несколько молодчиков. Одеты по последней дикарской моде – грязные шкуры, некогда бывшие белыми, обмотки на ногах, в руках у кого кувалды, у кого тесаки, один даже с луком и стрелами.
- Зря ты, странник, ходишь ночью по этим местам. Тебе повезло, что мы уже поужинали, и поэтому в хорошем настроении. Пойдёшь с нами сам – мы тебя не тронем. Не пойдёшь сам – заставим.
- Всего лишь восемь ублюдков. Против меня одного. Если тот, кто вас послал, хотел меня оскорбить, этому маленькому вонючему куску дерьма это удалось. Проваливайте, если хотите жить.
- Парни, взять его!
Шестеро противников ринулись в атаку. Главарь – а говоривший несомненно был именно им, а так же лучник остались стоять. Лучник вынул стрелу из колчана.
Безымянный путник взмахнул левой рукой – в горле одного из нападавших оказался метательный кинжал. Второй ночной бандит ударил своей кувалдой, но его размашистый выпад поразил пустоту – Странника на том месте уже не было. Он сделал несколько шагов влево, навстречу одному из атакующих, сжимающему в руках древко копья. Удар левой рукой наотмашь – древко копья переломилось. Обеими руками Странник схватил бандита за грудки его одежды из шкур и швырнул в сторону остальных атакующих. Импровизированный матерящийся метательный снаряд опрокинул двоих из четверых, всё ещё стоящих на ногах.
Пыл нападающих немного угас. Но двое налетчиков с тесаками, и обтянутыми кожей щитами, оглашая округу воплями, которые они, несомненно, считали грозными и устрашающими, пошли в атаку, стремясь взять свою цель в клещи.
Из складок одежды Странника появился клинок. Прямой клинок, гладкое лезвие с одной стороны, зазубренное с другой. Длина – чуть короче человеческой руки от плеча до кончиков пальцев. Рукоятка сама собой оказалась в правой руке.
- Что, мрази, боитесь узнать, какого цвета ваш ливер? Чему быть, того не миновать.
Правой ногой странник ударил по щиту ближайшего из атакующих. Тот охнул, сделал неверный шаг назад и упал на спину. Второй бросился в атаку, но получил в противоход своему рубящему выпаду справа колющий удар в грудь. Странник, всё ещё удерживая клинок в груди противника, сделал ещё пару шагов влево, и в спину умирающего ночного бандита попала стрела, выпущенная его подельником.
Левой ногой странник оттолкнул от себя начинающее обмякать тело, одновременно вытаскивая из него свой меч. Вовремя. Троица атакующих приближалась, размахивая своим примитивным, но способным причинить неприятности оружием.
Обладатель молота шел по центру, его товарищи со щитами шли по бокам. Тот, чьё копьё не выдержало удара руки, поднял булаву погибшего первым.
- Какая жалость. Вашу долбанную отвагу никому не дано воспеть. У меня нет склонности к стихоплётству, а кроме меня рассказать об этом будет некому.
На сей раз от удара кувалдой Странник ушел вправо. Короткий взмах клинка, сильный удар – и тесак ещё одного из нападавших разлетелся надвое чуть повыше рукояти. А вслед за оружием жестокую рану получил и его хозяин.
Странник качнул корпусом влево и чуть назад – мимо правого плеча прошла ещё одна стрела.
Трем своим шавкам на помощь отправился главарь, поигрывая большим зазубренным топором в руках. Такими орудуют дровосеки… или же те, кто привык одним ударом разносить на мелкие щепки щит своего врага.
Четверо нападающих, размахивая оружием, приближались к одинокому путнику, пятый же пытался найти момент для выстрела из своего лука.
Битому неймется – тот бандит, чьё копьё разлетелось на обломки, бросился в атаку раньше остальных. Его воинственный рёв перешёл в крик дикой боли, а всё ещё сжимающие рукоять булавы пальцы правой руки вместе с отрубленной кистью упали на землю. Дико вопя, раненый упал наземь.
Оставшаяся троица одновременно бросилась на своего не в меру ловкого противника. У одного была кувалда, второй махал топором лесоруба, а третий был с ржавым кавалерийским мечём.
Мечник оказался правым крайним – Странник вновь ушел влево от атаки, перехватил свой клинок в левую руку, а правой ударил в солнечное сплетение мечнику-оппоненту. Бандит согнулся почти пополам, сделал пару шагов назад, и проблевался.
Левой рукой странник метнул свой меч, подобно дротику, в бандита -лучника. Клинок пробил незадачливого стрелка насквозь. Двое оставшихся бандитов приготовились к решающей атаке.
- Ты, парень, явно сумасшедший. Или ты хочешь убить нас голыми руками?
- Отнюдь. Но тебе, недоносок, не понять, как будет сделано то, что ты сейчас увидишь.
Странник поднял левую руку, и сделал едва заметное движение пальцами. Метательный клинок выскользнул из глотки убитого первым бандита и оказался в руках путника. В следующее мгновение он уже торчал из глотки бойца с молотом, издававшего жутковатые хрипы.
- Демон! Я убью тебя!
Удар такой силы должен был разрубить доспех короля, но топор лишь со свистом рассёк воздух. Странник оказался за спиной у бандита, и ударом левой ноги переломал ему ногу почти посередине голени. Правой ногой он вышиб у взвывшего от боли главаря нападавших топор из рук, затем ударом колена превратил его лицо в кровавую кашу.
- О да. Обожаю технологическое превосходство. Особенно, это переменное магнитное поле, или как его там.
Чтобы не расходовать заряд лишний раз, он не поленился подойти и руками, как и пристало бойцу из пустыни, вынул свой метательный кинжал из горла убитого. Затем вытащил меч из убитого лучника. Обтер его отрезанным куском одежды одного из убитых, и оглядел поле боя.
Живых оставалось трое – главарь, мечник, и тот неудачник без руки.
- Ну, на тебя, сволочь, можно даже не рассчитывать. – с этими словами ударом ноги странник сломал шею лежащему на земле однорукому. – Теперь вы двое. Слушайте сюда, уроды. Я недавно съел довольно паршивый ужин в местной рыгаловке, а затем нарисовались вы, и окончательно испортили мне вечер. В общем, так: кто из вас первым ответит на мой вопрос – будет жить. Кто вас послал?
- Сотник Вриес!
- Пошел к черту! – два голоса прозвучали почти одновременно
- Ты проиграл. – Удар мечём, и голова бывшего лидера бандитов покатилась по земле. – Продолжим с тобой. Говори, все что знаешь.
- Старший договаривался с сотником, тебя должжжжжны были привести в условленное место… Старший знал, я не знаю кудаааа…
- У тебя десять пальцев на руках. Если мне понадобиться повторить вопрос десять раз, я это сделаю. Какое такое место?
- В Кермет. В старый дом на отшибе.
- Кермет… Недалеко, вести недолго. Пароли, условленные слова, специальные оклики?
- Нннет, никаких… в Кермет просто так никто не сунется…
- Тоже верно. Что ещё скажешь?
- Я ничего не знаю больше! Не надо! Не убивай меня! Ты обещал!
- Я обещал, что ты будешь жить. Но не обещал, что долго.
На ещё один предсмертный вопль в ночи никто не обратил внимания – место было такое.


4

Кермет был обычным селением, пока старую каменную башню недалеко от него не облюбовал лорд старый лорд Бриан. Затем возник этот грязный город, и разросся до таких размеров, что Кермет из деревушки превратился в предместье города. Местные жители не жаловали тех, кого заносило из города на «их» территорию – приличного человека в Бриастоне встретить тяжело, и вряд ли приличный человек придёт дебоширить по пьяни среди ночи.
Суровые времена порождали суровых людей, и за некоторое время Кермет обрёл славу дурную даже на общем фоне Бриастона. Обитатели и гости города старались не заходить без очень веских причин на эти песчаные переулки.
Впрочем, безымянный странник мог себе позволить ходить куда угодно, когда угодно и зачем угодно. Ну, за очень редким исключением. Технологическое превосходство его оснащения над тем, чем располагали даже самые продвинутые его противники, было столь велико, что его можно было сделать абсолютно незаметным для стороннего наблюдателя, а использовалось оно уже тогда, когда с гарантией не оставалось свидетелей. Мрачные и дикие времена – это, конечно, хорошо, но техник (или колдун – в некоторых местах это одно и то же) всегда привлекает внимание к своей персоне нестандартными фокусами. Например, возвращающимся в руки владельца метательным клинком.

Странник – назовём его тем именем, что было составлено из колец на пальцах правой руки – Сетх, пришел в Кермет. Ему доводилось бывать здесь раньше – «в интересах дела». Дурная слава этого места отпугивала любопытных и отталкивала случайные взгляды, создавая идеальную ситуацию для ведения дел, требующих осуществления без лишней огласки.
Например, во время одного из прошлых своих визитов в сию забытую богом дыру, Сетх занимался контрабандой т.н. «артефактов» – наследия технологически развитого прошлого. Их обладатели зачастую вообще не догадывались о предназначении и ценности этих вещей, так как просто не могли их использовать. В частности, один из продавцов за пару пистолетов с колесцовыми замками отдал сделанный пару веков назад револьвер. Какой от него толк, если местные не способны изготавливать патроны к нему? Этот револьвер был впоследствии подарен высокопоставленному сановнику из Лиги Вольных Городов.

Сетх походкой человека, точно знающего, куда и зачем он идет, пришел к дому, названному незадачлив похитителем. Окрестности казались абсолютно пустыми.
Старый дом, насколько слышал Сетх, когда-то – когда Кермет был ещё деревней - был постоялым двором. Его хозяин был по местным меркам приветливым и жизнерадостным человеком, но однажды среди ночи в тогда ещё трёхэтажном здании громыхнули выстрели и раздались крики. Несколько постояльцев выскочили из здания, сели на лошадей и умчались прочь, а внутри здания, судя по звукам, случилось как минимум пришествие демонов ада. Через некоторое время какофония прекратилась.
Байки местных жителей разнились в деталях, но общий смысл был один – на следующий день пара селян зашла внутрь, и через некоторое время вышла, изрядно позеленев в лицах. Внутри произошла бойня, о причинах которой спросить было не у кого.
Дом стали обходить стороной, он обветшал, крыша и третий этаж местами обвалились, и уже долгое время строение называлось домом на отшибе.
Интересное место для встречи с ценным живым грузом. Тем более для сотника  стражи герцога.

Бесшумно ступая по песку, странник подошел к заброшенному дому. Аккуратно заглянул в окно – чисто. Вроде… Заглянул в другое… ну да. Конечно. Сотник тут явно не один. Да, деревенщины, оружие надо содержать в чистоте, но иногда ржавый клинок будет лучше блестящего. Он хотя бы не отражает свет луны.
Самого сотника не видно, но есть 6 стражников. Интересно.
Сетх задумался. Стражники, в конце концов, обучены получше бандитов. Не то, чтобы они могли превзойти его в рукопашной, даже всем скопом, но у двоих были арбалеты, а ещё у одного на поясе виднелся пистоль. И они явно умеют ими пользоваться. Кроме того, сотник тоже мог иметь при себе какой-нибудь «веский аргумент». 
Ну что ж. В лобовую лезть бесполезно. Проверим, боятся ли доблестные стражи того, чего, по их мнению, нельзя убить.
Сетх усмехнулся. Чёрт побери, даже самые идиотские местные байки могут хоть однажды, но сослужить добрую службу.
Странник аккуратно, стараясь не совершать лишнего шума, вскарабкался по местами потрескавшейся стене и влез в окно на втором этаже. Повезло. Второй этаж пуст. Хотя, чему удивляться. Если верить керметским страшилкам, то бойня развернулась именно здесь. Наслушавшись подобных историй, идти на место их действия никто не захочет. Ну, почти никто.
В деревянном полу, местами подгнившем, зияли щели. Сквозь них можно было прекрасно видеть шестерых стражников и самого сотника Теобальда Вриеса, побочного отпрыска одного из знатных местных родов. Все наготове, но ждут-то они местных бандитов с пленным, а не призрака.
Сетх издал самый жуткий вой, на какой был способен. Эффект превзошел ожидания – снизу раздались вперемешку проклятья и молитвы. Подавив усмешку, странник издал низкий протяжный мученический стон.
- Проклятое место! Сотник, что мы здесь забыли?
- Так, вы все! Заткнитесь! У нас здесь важное дело, если кто забыл! Лично голову снесу тому, кто помешает осуществить приказ герцога! Хог, Бракус, держите оружие наготове!
Сетх продолжал завывать, попутно вынув метательный нож из крепления, и приготовившись к броску.
- Какое, к черту, оружие, сотник? Это призраки!
Один из стражников выстрелил вверх. Наугад. Пуля пробила деревянный пол и улетела в небеса. В ответ сверху прилетел нож странника, оставил незадачливого стража без глаза и взлетел обратно вверх.
Под зловещий хохот четверо стражей побросали оружие и бросились бежать. Раненый корчился на полу, истекая кровью, ещё один страж рухнул на колени и начал молиться. Слов было не разобрать, но реакция для дикаря понятная.
- Стоять, трусливые скоты! – вопль сотника был полон ярости, но беглецов ему было не остановить.
Сетх позволил себе секунду злорадства над бессильной злобой сотника, а затем аккуратными шажками пошел к лестнице на первый этаж.
Теобальд пинками и бранью заставил подняться с колен молящегося стражника как раз в тот момент, когда Сетх вошел в помещение, в котором стражники ждали встречи с похитителями. Клинок странника описал широкую дугу в воздухе и голова стражника отлетела метра на полтора.
Сотник вынул из-за пояса два пистолета и поднял их в сторону появившегося противника, но почувствовал холодное острие клинка на своей шее. Добавляло мрачных красок в общую палитру для Вриеса то, что пистолеты он держал направленными перед собой, а его противник непостижимым образом оказался по левую руку от него.
- Не дури. Брось оружие. Будешь дергаться – сдохнешь. Будешь делать, как я говорю – как там у нас, сволочей, водится – можем договориться. Уяснил?
- Яснее высказаться сложно.
Два пистоля упали на дощатый пол.
- Замечательно. А ещё говорят, что все вояки тупы, как брёвна. Всего лишь лезвие у горла, и сразу такое просветление. Ты, говорят, хотел меня видеть, сотник?
- Кто тебе это сказал? Я даже не знаю как тебя, чёрт побери, зовут.
- Конечно не знаешь. Тебе этого знать не положено. Но, видишь ли, перед смертью не лгут, и один твой друг, ныне, к сожалению, пошедший на корм бездомным собакам этого мерзкого городишки, мне поведал, что ты обещал за мою скромную персону, доставленную к тебе сюда в живом виде, отсыпать серебра. Иначе как ты объяснишь то, что сотник герцогских бойцов с несколькими его людьми. несомненно, тщательно отобранными и лично преданными, торчит в полночь в районе с самой дурной славой?
- Убьешь меня – ничего не узнаешь.
- Хм. Ты прав лишь отчасти. Убью тебя быстро – ничего не узнаю. Но я умею задавать вопросы и, что важнее, получать на них ответы.
Сетх чуть надавил клинком на глотку сотника.
- У меня был приказ. Тобой сильно интересовался лорд. Он сказал, что ему надоело, что по его городу шныряет столь наглый соглядатай, как ты. Приказано было доставить живьём. Это всё, что я знаю.
- Уверен? Точно ничего не забыл?
- Точно. Стражу послать может, было бы надёжнее, но сунься стражники на окраину – все местные подонки сразу же ныкаются по норам,  поэтом послал парней менее приметных.
- Ты ошибся.
Резкий кистевой тычок – и клинок вошел в горло теперь уже бывшего сотника.
Лежащий в стороне раненый стражник продолжал стонать от боли.
- Оба-на. Ты ещё жив? Это поправимо.
Ещё один взмах клинка – и стражник умолк навеки. Сетх вытер клинок от крови и убрал его в ножны.
Он вышел на улицу. Скудный лунный свет позволял разглядеть следы четырёх пар ног явно убегавших людей, идущие от заброшенного дома, на песке, и грубые очертания окрестных домов.
- Ну что ж. Не пристало мне общаться с одним лишь отребьем. Пойду, навещу этого голубокрового. Надо же выяснить, зачем я ему нужен, да ещё живьём. Иначе спокойной жизни в городе для меня точно не будет.

Хорошо.Продолжение давай.

Действительно не дурно и название манящие.Хотелось бы увидеть продолжение.

5

С одного из стражников Сетх снял одежду. Клёпаная кожанка, железная каска – остальное в сторону. В мраке ночи хватит и этого, чтобы выглядеть в глазах случайно встреченного стражника герцога, как один из своих. С Вриеса была снята цепь с знаком офицера войск герцога. Тоже пригодится. Меч, разумеется, Сетх оставил свой, как и метательный кинжал. Пришлось немного повозиться с левым рукавом трофейного, с позволения сказать, доспеха, но в итоге странник экипировался привычным образом.
Одежду бойца пустыни он оставил в доме на отшибе, в Кермете. Хорошо всё- таки, что есть места, людской молвой огороженные от излишнего любопытства. На второй этаж этого разваливающегося наследия предков точно никто не сунется.
Примерно через час после встречи с Вриесом Сетх дошел до цитадели герцога Бриана. Он не торопился, но и не медлил в пути – ему не хотелось ни тратить силы на бег, ни, тем более, на схватку с очередными аборигенами Бриастона – одинокий стражник, прогуливающийся ночью на улицах этого города, точно найдёт приключения на свою голову.
По мнению Сетха, старый герцог был параноиком. Иначе зачем надо было создавать эту полосу перед рвом и посылать солдат день и ночь патрулировать вокруг неё, высматривая свежие следы? Лорд и так время от времени появлялся в городе, и если бы у него были серьёзные причины опасаться за сохранность своей благородной шкуры, то рано или поздно он получил бы в грудь пару болтов или свинцовых шариков.
«А против меня тебе и это не поможет. Хотел со мной лично встретиться? Изволь.»
Сетх встал на одной из улочек недалеко от цитадели. Примерно полчаса он наблюдал за патрульными, прикидывал, сколько у него будет времени между проходами двух патрулей.
План, мягко говоря, был покрыт немалым налётом идиотизма. Не много ни мало перемахнуть в прыжке через ров с водой, шириной в примерно 4 метра. Мало того, надо тихо уцепиться за что-нибудь подходящее на валу, а затем забраться по внешней стене, благо деревянной. И всё это только ради того, чтобы попасть во внутренний двор, откуда придется проникать в саму башню.
Патруль прошел. Сетх мысленно досчитал до десяти и начал разбег. Хорошо, что тут факелы не поставлены. Прыжок – и он оказался на земляном валу. Вниз посыпались мелкие камни. Сетх подавил ругань, готовую сорваться с губ, поднял камень покрупнее и швырнул в правую от себя сторону, с таким расчетом, чтобы тот плюхнулся в воду как можно дальше.
Наверху послышались голоса, полыхнули факелы. Раздался топот сапог по деревянным стенам и лестницам. Сетх сделал пару аккуратных шагов вправо – благо, земляной ров, на котором находились деревянные укрепления, был далеко не отвесным, и человек тренированный мог на нём удержаться.
Стражники пытались высмотреть, что же там такое плюхнулось, а Сетх пробирался к угловой башне.
Наверху раздался голос:
- Нас, похоже, пытались отвлечь. Так, парни, живо на дальнюю стену. Проверьте, чтобы там не было незваных гостей.
Сетх ухмыльнулся. На такое он даже не рассчитывал. Интересно, на кого снизошло подобное тактическое озарение.
Выждав момент, он начал подниматься по стене. Стена была высотой метра три, и вбив для опоры кинжал  каленой стали между двумя бревнами, Сетх подтянулся наверх без особых проблем.  Осмотрелся. Повезло, часовые далеко. Залез на стену, спустился по лестнице внутрь, попутно повесил на шею трофейный офицерский медальон.
Простые солдаты, проходившие мимо, видели медальон и уступали дорогу. Сетх подошел к входу в башню.
- Личный приказ герцога. Его Светлость желает меня видеть.
- Что? Его Светлость отдыхает! Кто ты такой?
- Его Светлость обеспокоен происходящим в цитадели. Та суматоха, которая недавно началась, нервирует его. Возможно, в цитадель пытался пробраться враг. Если Его Светлость приказал мне прибыть, то, думаю, не стоит заставлять его ждать.
- Проходи.
Сетх вошел внутрь. Да, чёрт возьми, планировать надо было тщательнее. Всё же хорошо, что у герцога много войск, и его часовые не знают всез офицеров в лицо.
Он поднялся на третий этаж, где находились личные покои герцога. Вход в них охраняли два воина. Мрачного вида варвары. Ну к чему эти кольчуги, шлемы с полумаской, и огромные секиры? Страх наводить на немытую толпу, отказавшуюся уплатить налоги, не больше.
- А ну стой! Кто ты такой и что тебе здесь надо?
- Верный офицер Его Светлости герцога Бриана, - с этими словами Сетх метнул кинжал в дальнего стража, а ближнему просто врезал с правой в челюсть. Страж стукнулся головой в шлеме о каменную стену и «поплыл».Даже на помощь позвать не успел – Сетх сломал ему шею.
- Ну что ж, думаю, поговорить мы успеем.

Покои герцога, по местным меркам, были вершиной богатства и роскоши, доступной человеку. Резная мебель, трофеи, развешанные вдоль стен, какая-то мазня на досках, видимо, именуемая картинами, и по замыслу автора изображавшая один из эпических моментов истории этой крысиной дыры. Сетх секунду всматривался в произведение местного искусства. Во всяком случае, если его облик когда-нибудь увековечат местные доскомаратели, его точно никто и никогда не сможет опознать.
Покои были достаточно обширны. Длинная зала с высоким потолком, здесь, похоже, Бриан принимал своих особо дорогих гостей. В дальнем правом конце видна дверь. Сетх направился к ней, стараясь особо не шуметь.
В дверях он столкнулся с ещё одним телохранителем герцога.
- Какого…
В грудь гвардейцу впился кинжал, аккуратно между пятым и шестым ребром.
Он почти беззвучно умер, и Сетх прислонил труп к стене.
- Где ж вас, олухов таких, набирают. Нет, чтоб «Тревога» заорать, например. Зато дурака никогда не жалко зарезать.
Кровать герцога была изготовлена по последней местной моде – сложная деревянная конструкция с балдахином.  Ну, что ещё ожидать, с чистотой помещений здесь явные нелады.
Сетх подошел к кровати герцога и дал спящему пинка. Титулованная особа проснулась, и узрела перед собой собственного солдата, приставившего меч к горлу своего господина.
- Заорёшь – зарежу. Тихо и спокойно ответишь на пару моих вопросов – я тихо уйду. Не ответишь – я тоже тихо уйду, а твоя герцогская цепь и прочие регалии перейдут к твоим наследникам. Уяснил, благородный?
- Да.
- Замечательно. Вопрос номер один – на кой черт требовалось посылать по мою душу своих деревенщин? Ты, герцог, очень хотел меня видеть. И зачем-то живым.
- Сволочь.
- Это не ответ.
- Ты – тот ублюдок из пустыни.
- Какое нынче невоспитанное дворянство. Таких и резать не жалко. Только вот какое дело благородному герцогу до простого странника?
- Твой клинок пролил мою кровь!
- Ещё нет. Но это никогда не поздно сделать. Так какова истинная причина столь пристального внимания к моей скромной персоне?
- В таверне «Красный вепрь» ты убил трёх оруженосцев.
- Всего-то? Хм, или были причины для особой привязанности?
- Сволочь!
- Потише, благородный. Твои люди выпотрошены, и по первому зову к тебе придёт только Смерть. А теперь подумай, и скажи мне, почему на самом деле я тебе понадобился.
- Один из трёх убитых был моим сыном.
- А, бастард, так ведь это называется. Всё ж приличнее, чем мне подумалось изначально. И ты решил, что твои люди поймают меня, а ты своими руками меня убьешь? Месть, как говорят, это то блюдо, что следует подавать холодным.
Раздался стук распахнутых дверей, несколько тревожных голосов. У Сетха появилась идея.
Он врезал в челюсть герцогу, тот упал и обмяк. Сетх выскочил навстречу незваным гостям. Перед ним в секундном замешательстве остановились три бойца – двое стражников и один немолодой уже мужик в вороненом пластинчатом доспехе с полуторником в руках. В следующую секунду зазвенели их клинки. Один из стражников заорал:
- Герцог в опасности!!!
Второй стражник получил в это время кинжал в грудь и рухнул на пол. Боец в пластинчатом доспехе получил удар ногой и опустился на левое колено, держа перед собой меч. Сетх мощным ударом выбил оружие у первого стражника, а затем проткнул его мечём.
Боец  в вороненых доспехах встал на ноги.
- Да кто ты, мать твою, такой? Переоделся в нашу форму, чтобы убить лорда?
- Склоняюсь перед твоей проницательностью, солдатик. А теперь, побереги задницу.
Серия выпадов и блоков огласила залу звоном металла. Боец лорда Бриана успевал блокировать удары меча, но пропустил ещё один удар под колено. Он потерял равновесие, и последним, что он увидел, был кулак, затянутый в кожаную перчатку. Затем наступила тьма.

Бойца в вороненых доспехах звали Ян Марэн. Капитан Ян Марен, офицер войск герцога Шеймуса Бриана, командир личной стражи Его Светлости. Теперь к нему постепенно возвращалось сознание.
Он лежал на каменном полу в цитадели лорда. Он попытался встать, и левое плечо заныло. «Чёрт, значит он меня всё таки достал».
Ян поднялся на колени. Личная опочивальня герцога? Но он же так и не вошел в неё. Он сражался с тем демоном в человеческом обличье в большой зале. Герцог!
Ян увидел труп герцога, рядом с ним валялись два окровавленных клинка. Один – это фамильный меч Брианов, второй – его собственный. В голове у Яна звенело, и он несколько секунд соображал, что произошло. Это… это… этот убийца в форме стражника… с знаком офицера на шее. Чёрт.
Ян попытался встать на ноги и услышал за спиной топот кованных сапог стражи и голос молодого лорда Магнуса.
- Ян? Отец!!!
Магнус бросился к трупу старого герцога, гвардейцы столпились в замешательстве у входа в опочивальню. Из их рядов вышел один из офицеров, кажется, Курт, командир легкой кавалерии, и подошел к молодому герцогу. Взглянул на труп.
- Ваша Светлость, лорд мёртв. Теперь вы – новый герцог.
Магнус поднял голову, и исподлобья посмотрел на Яна.
- Ян… От тебя я ожидал этого меньше всего. Чем тебя купили?
- Никто меня не покупал. И я этого не делал.
- Наглец! Подонок! Это твой меч! Ты напал на спящего, вверившего тебе свою жизнь! Стража, взять его!
- Стоять!!! – Ян поднялся на ноги. – Я – Ян Марэн, капитан стражи Его Светлости герцога Бриана. Я пятнадцать лет верой и правдой служил герцогу, и никогда не обнажил бы против него свой клинок. Я обходил посты в цитадели, и увидел убитых стражей личных покоев. Когда я пришел сюда, то встретился лицом к лицу с злодеем, проникшим в покои герцога. Он убил нескольких наших, в том числе, тех двух стражников, Владислава и Гарвина, что пришли со мной. В схватке он оглушил меня и я потерял сознание. А когда пришел в себя, то увидел мертвого герцога.
- Хватит лгать, гнусный предатель! Стража! Взять этого изменника!
- Стражники, стоять! Со многими из вас я сражался плечом к плечу во славу нашего герцога! Мог ли я предать его?
Стражники остановились в нерешительности. Марэн был среди воинов дома Бриан чуть ли не живой легендой, и его слова значили для воинов немногим меньше, чем слова непосредственных командиров и даже Лорда. В нынешней ситуации – особенно молодого лорда.
- Курт, теперь ты командир моей личной стражи. Взять эту скотину!
- Почту за честь, Ваша Светлость. Вы слышали приказ. Неповиновение я сочту изменой.
Из рядов стражников вышел один из опытных бойцов, не первый год служивших дому Бриан, Ивор.
- Даже не пытайся, выскочка. Я верю Яну.
За его спиной раздалось несколько одобрительных голосов.
Лицо молодого герцога вытянулось.
- Ивор, положи оружие и отойди. Это приказ!
- Ваша Светлость…
- Положи оружие и отойди, мать твою!, - Курт явно не ко времени решил продемонстрировать новообретенную власть.
- Пошел к чёрту!
В следующую секунду Курт вынул из-за пояса пистолет и выстрелил в грудь Ивору. Стражник покачнулся, сделал два шага назад и стал с хрипом сползать по стене.
- Мятеж карается смертью. Взять предателя!
Воздух наполнился площадной бранью на шести диалектах. Несколько стражников рванулись выполнять приказ, несколько стали им мешать. Началась потасовка, вскоре один из стражников обнажил клинок против другого. На ругань Курта и герцога никто уже не обращал внимания.
Первым опомнился Ян. Тумаками он успокоил ближайших стражников, лояльных к Курту, поднял свой меч, и выбил оружие у ещё одного оппонента. Примерно треть стражников, пришедших вместе с молодым герцогом, сейчас сгруппировалась вокруг него и нового командира личной стражи, а оставшиеся стояли на стороне Яна.
- Ваша Светлость, я верой и правдой служил вашему отцу, и не заслужил позора зваться предателем. Только что вы отбросили от себя лучших из своих воинов. Парни, уходим отсюда, нам здесь не место!
Мятежники стали отходить к выходу. Один из них выстрелил из своего арбалета. Болт попал Курту в горло.

В цитадели били тревогу. Солдаты дома Бриан не понимали, что происходит, но, повинуясь приказам офицеров, перемежаемым отборной бранью, выбегали из бараков с оружием в руках и строились.
Происходило что-то странное. Извне атаки не было. Кто-то сказал, что герцог ранен, кто-то говорил, что герцог убит – в общем, слухи сходились в одном – Ян Марэн напал на герцога, что само по себе для почти всех солдат гарнизона цитадели Бриастона звучало откровенно бредово. Но приказ есть приказ.
Из цитадели выбегали стражники, почему-то по ним из башни вели огонь. Стрелять по своим? Зачем? Или все эти слухи – правда?
Три гарнизонные пехотные роты выстроились в боевой порядок вокруг своих штандартов. Перед ними появился один из офицеров герцога, капитан Ален де Велор.
- Солдаты! Только что свершилось ужасное злодеяние – предательство! Капитан Марэн напал на Его Светлость герцога Шеймуса, а затем поднял оружие против молодого лорда Магнуса и верных ему людей. Вместе с предателем сейчас пытается улизнуть часть стражников, перешедшая на его сторону и отрекшаяся от присяги. Мы должны покарать клятвопреступников, ибо они заслуживают немедленной смерти. В атаку!
Пехотинцы, более-менее соблюдая строй, бросились наперерез беглецам. Мятежники, во главе с капитаном Марэном, перестроились в колонну и побежали к воротам.
Пехотные роты заколебались – среди мятежников у многих были друзья. Над строем пехоты поднялся недовольный гул.
- Пошли вы к дьяволу! Я не буду сражаться против своих!
- Кто это сказал?! Построиться!
- К чёрту всё это!
Среди солдат сочувствующих Марэну и его людям оказалось не так много, чтобы иметь хоть какие-то шансы на успех в открытом бою. Но достаточно, чтобы сломать строй. В рядах гарнизонной пехоты началась свалка, и в это же время мятежники пошли на прорыв.

В цитадели Бриастона творился форменный хаос. Люди, облаченные в одну форму, тут и там сражались друг с другом, сводя личные счеты в общей суматохе. Молодой герцог и верные лично ему солдаты и офицеры пытались навести порядок, а мятежники пробивались к воротам внешних стен.
В личных покоях герцога были оставлены двое караульных – все верные люди нужны были Магнусу в другом месте. Караульные стояли у входа в большую залу, смотря только за тем, чтобы никто более не мог войти в покои. Поэтому они не заметили, как открылся один из трёх больших сундуков, стоящих в дальнем конце большой залы, и как из него вылез человек, одетый, как один из стражников.
Сетх усмехнулся. Он видел всё происходящее в большой зале. Слышал, что примерно происходило в личной опочивальне покойного герцога. Идея была хороша, но её осуществление оказалось просто великолепным. Оставалось надеяться, что запас везения ещё не иссяк окончательно.
В руках у Сетха был тяжелый золотой кубок, несомненно, фамильная ценность рода Бриан. Он же, в глазах тех, кто увидит последствия того, что сейчас сделает незваный гость этого дома (хотя, почему незваный? Герцог так хотел его видеть… Сбылась мечта идиота.), - предмет раздора между двумя стражниками. И плевать, что они после этого скажут.
Первый получил кубком по затылку, второй – кулаком в челюсть. Сетх оттащил две обмякших туши чуть вглубь залы, швырнул кубок между ними и пошел к выходу.

Мятежники и примкнувшие к ним бойцы открыли ворота и сбежали в город. Верные герцогу солдаты преследовали их, тут и там раздавались предсмертные вопли. В городе полыхала пара строений.
- Да, это надо было всего лишь начать.
Сетх сел на чью-то лошадь, видимо, недавно оставшуюся без хозяина, обнажил меч и промчался сквозь открытые ворота с кличем «Слава герцогу Бриану!». Вскоре силуэт всадника исчез в тьме городских улиц.
- Кто это, чёрт возьми, был? Все наши всадники давно уже в городе.
- Догони, спроси.
- Ладно, чёрт с ним. Наша задача – смотреть, чтобы сюда никто не вошел, а кто дезертировал – разбираться не нам, - глядя вслед неизвестному всаднику сказали двое часовых у ворот.

Два дня спустя

Черная банда неспешным аллюром двигалась к въезду в Бриастон. Огромные предместья цитадели старого лорда кишели жизнью – уже на подъезде к ним доносился смешанный аромат (точнее, смрад) непойми какой стряпни, сборища немытых тел, дубленой кожи, горящих углей, лошадей и серы. Георгий увидел, что пара строений в городе горит.
- Вот чёрт. В городе бардак. Обычно люди Бриана следят за подобие порядка хотя бы днём.
Отряд в походном построении въехал в предместья. Георгий подал знак, и двое всадников ринулись к первому встречному на улице. Пеший горожанин оцепенел и не успел нырнуть в какой-нибудь проулок.
- Подать его сюда, парни. Так. Твоё имя?
- Господин… я не сделал ничего плохого…
- Какое-то у тебя слишком длинное имя. Лучше бы мне найти кого  посговорчивее.
- В-в-в-ввельямир. Не убивайте меня!
- Чёрт побери. Похоже, у вас здесь весело. Скажи мне, Вельямир, что происходит в этой дыре в последнее время?
- Старый лорд убит, говорят. Молодой лорд обвинил в смерти своего отца старого командира стражи замка, а тот со своими людьми поднял оружие на нашего нового хозяина… в городе два дня уже оружием звенят чаще обычного…это всё что я знаю.
- Дерьмо. Не дай бог, этот голубокровый сосунок скажет, что нас не знает, и ничего нам не должен. Ты, как там тебя. Пшел вон. Отпустите его.
Георгий повернулся к своим людям, не обращая внимания на убегающего горожанина.
- Значит так, парни. Вы сейчас отправляетесь вон в ту корчму, и там ждёте меня. Карим, остаешься за старшего. Виктор, Секира, Андрес – за мной. Поеду потолкую с новым работодателем.
Георгий с тремя сопровождающими уехал в сторону цитадели. Карим, невысокий крепко сбитый жлоб, родом из земель Союза Черной Звезды (проще говоря, рабовладельцев, дорвавшихся до старых секретов), обвел отряд взглядом.
- Так, все всё слышали. За мной. Командир скоро вернётся.
Отряд подошел к деревянному двухэтажному строению, огороженному частоколом от не в меру любопытных посетителей окрестностей. Выцветшие краски на вывеске изображали како-то существо, являющееся плодом сильнейшего алкогольного возлияния, а под этой неведомой скотиной красовалась сделанная временами подрагивающей рукой надпись «У Старины Рэя». Если это был портрет старины Рэя, то весьма неудачный.
Калитка была грубо, но крепко сколочена. Частокол был, по виду, из дубовых бревен, достаточно крепкий, чтобы стать преградой на пути не в меру разошедшихся местных. Два человеческих роста в высоту – просто так не перемахнёшь.
Судя по размерам огороженной территории, там была и достаточно просторная конюшня, или, по крайней мере, привязи под крышей. В общем, то что надо путникам, только что пришедшим с дороги.
Карим жестом остановил колонну всадников, и подъехал к закрытой двери.
Ногой в сапоге из выделанной кожи пнул её пару раз. С той стороны раздалась брань на общем наречии вперемешку с местным. Металлическая пластина, закрывавшая смотровую прорезь в двери, отошла вправо.
- Какого черта вам тут надо?
- Выпить, закусить, девок румяных потискать. Будто сам не знаешь.
- Ты кто такой?
- Карим, отряд Георгия Свирепого «Черная Банда». Мы вашему лорду служим, лучше впусти нас подобру-поздорову. Хотел бы я разнести твою корчму к чертовой матери – уже бы запалил ваш сарай.
- Так… на местных уродов вы не смахиваете. Сейчас открою.
Зазвенело железо, скрипнули петли. Массивная дубовая дверь открылась.
- Заезжай. У нас тут в последние дни неспокойно, но, думаю, ты и сам всё видел.
- Слышал. Что, за последние дни многих порезали?
- Кого порезали, кому просто голову снесли… Когда капитан Марэн прорывался со своими людьми из цитадели, шума было много. Его людям было нечего терять, поэтому свою жизнь они продавали втридорога.
- Ясно. Моим людям нужен постой. Надеюсь, не более, чем на день. Ночевать в этом городе, знаешь ли…
- Сюда кто попало не зайдёт. Тем более, если тут встанет на постой целая рота. Пусть твои люди спешатся. И идут внутрь.  Конюхи позаботятся о ваших лошадях.

Около цитадели Бриана был намного большие бардак, чем в прошлый раз, решил Георгий. Понятно, кто стремится засвидетельствовать верность новому лорду, кто пытается урвать что-то в этом бедламе… Но, черт побери, какое дело до этих торгашей доблестному командиру наемников, которого ждут его люди, чтобы получить жалование? Бунт – это дело весьма неприятное.
- С дороги, сволочи! Следующего распишу своим клинком!
Внушительным внешним видом и отборной бранью четверка всадников расчистила себе дорогу от пеших, и столкнулась с стражниками при въезде в замок. Один из них, молодой светловолосый мужлан лет 30, в кольчужном доспехе до колен, высоком коническом шлеме с наносником, с арбалетом на плече и клинком на поясе, вышел вперёд. На скуле был свежий шрам, оставленный, вероятнее всего мечом, кольчуга с левой стороны была забрызгана кровью.
- Кто такие и какого дьявола вы тут забыли?
- Георгий Свирепый, наемник покойного лорда Шеймуса.
- Сам сказал, покойного. У тебя должен быть очень серьёзный повод, чтобы войти внутрь.
- У меня ОЧЕНЬ серьёзный повод. Есть разговор с молодым лордом. Передай ему, что мне надо с ним поговорить, иначе он получит сотню очень злых на него лично людей с оружием в руках.
- Проезжай. Один. Нектан! Проводи этого к лорду. Пусть оружие и коня сдаст Кристиану.
- Это мои сопровождающие.
- Плевать я хотел на твоих сопровождающих. У меня тут кто попало в цитадели шляться не будет. Твои парни подождут здесь, или получат в свои личные враги весь местный гарнизон. Я ясно изложил?
- Парни, ждите здесь.
Георгий следовал за одним из стражников, тем, которого называли Нектан. Кожаный доспех, сапоги из невыделанных кож, короткий меч на поясе. Парень был достаточно молод и вряд ли прошел через многие сражения, но, похоже, мятеж стражей замка обошелся лорду Бриану весьма недёшево.
Георгий задумался. А, собственно, какого чёрта? Капитан Марэн, насколько знал его Свирепый, был человеком, достаточно преданным дому Брианов. И что он получал бы? Феодалом он бы вряд ли стал – в доме Брианов хватает безземельных голубокровых, старый лорд Шеймус не выдал никому ни одного куска земли, а когда-то давно, по слухам,  в поединке убил своего единокровного брата Рожера Бриана, как главного претендента на свой феод. Деньги? Очень большие, должно быть. Тот, кто обладает такими деньгами, мог бы нанять парня с этим дьявольским пороховым оружием или меткого лучника… или подкупить повара. Вышло бы намного дешевле.
Молодой лорд разыгрывает свою игру? Свою партию, как любят говорить эти треклятые аристократы, в подражание игре, состоящей в преставлении по деревянной доске выточенных с различной степенью бездарности фигурок, которая якобы являлась развлечением избранных мудрецов. Непохоже на правду. Что мог предложить молодой лорд командиру стражи лорда нынешнего? А, ладно, к чёрту. Главное, чтобы он выплатил жалование, а дальше пусть режет свою родню как хочет.
Они подошли к входу непосредственно в цитадель. Георгий знал, что оружие надо сдать, причем все, какое есть, включая длинную мизекордию за высоким голенищем правого сапога.
- Кристиан! Присмотри за оружием и конём этого наёмника.
Кристиан по местным меркам был глубоким стариком – лет 60 ему было совершенно точно. Прожитые годы не согнули его спину и не лишили его фигуру стати, но борода и прическа были выбелены сединой, а лоб был испещрен складками. Одет он был в обшитую металлическими пластинками кожаную броню, прикрывавшую своего обладателя от шеи высоким воротом до колен. Легкий меч висел с правой стороны перевязи, намекая на то, что хозяин – левша. На высоких сапоги из грубой кожи  поблескивала пара начищенных шпор.
- Лучше сейчас сдай всё оружие. Ну, если конечно, жить хочешь.
- Я правила знаю. Меч, пистолет, кинжал. И за лошадью моей присмотри.
- Не волнуйся, присмотрю. Верну одним куском.
Георгий и Кристиан обменялись тяжелыми взглядами.
- Седой уже, а вежливости так и не научился.
- Общаясь со скотами вроде тебя, научиться трудно. Ступай своей дорогой.

Сцедив сквозь зубы самое грязное проклятье, какое знал, Георгий направился в цитадель. В сопровождении молодого стражника он поднялся по винтовой лестнице на 3 этаж, где находились покои лорда. Стражники у входа в них стояли совершенно ему незнакомые.
- Какого черта, Нектан? Это ещё кто такой?
- Командир наемников лорда Шеймуса.
- Кто такой?
- Георгий Свирепый. И лучше тебе не проверять на своей шкуре моё прозвище, - сказал Георгий прежде, чем Нектан раскрыл рот.
- Слыхал про такого. Нектан, он чист?
- Кристиану все отдал.
- Ладно, проходи.
Покои лорда Бриана впечатлили бы простолюдина или молодого офицера, но не вояку, видевшего залы замков королей и иных не в меру богатых (и не в меру мало проживших) более мелких сеньоров. Все эти дорогие ткани, мебель, старинные редкости, оружие, развешанное по стенам, охотничьи трофеи…  Всё это великолепие должно было пустить пыль в глаза и возвысить своего обладателя в глазах окружающих… но только не в том случае, если окружающие сами спускали сопоставимые богатства в кабаках на гулянках по завершении крупной успешной военной компании.
- Лорд Бриан, к вам командир ваших наёмников.
- Пусть войдёт.
Молодой лорд Магнус Бриан весьма напоминал своего покойного отца – та же невысокая крепкая коренастая фигура, широкие плечи, бычья шея, густые брови, тёмные длинные волосы. Нет морщин и седины, но в здешних краях радость, если ты до них доживаешь.
- О, как же. Георгий, командир Черной Банды?
- У вас хорошая память, мессир. Примите мои соболезнования. Ваш отец был весьма уважаем в наших кругах.
- Благодарю. Полагаю, ты явился сюда не только затем, чтобы выразить свою скорбь?
- Не только за этим. Подошел срок уплаты жалования.
- Припоминаю. Албрехт, позови сюда моего писаря, и пусть он придёт с расчетной книгой. Сейчас посмотрим наши записи.
- Пока писарь идёт сюда, я должен сказать ещё кое что. Срок нашей кондотты истекает через 7 дней, и мне бы хотелось знать, будет ли она продлена.
- Разумеется. Его королевское величество объявил о начале новой военной компании, и я хотел бы составить новое соглашение, или продлить старое. Как минимум на месяц.
- Новая компания? Звучит неплохо.
- О, вот и наш умнейший сенешал Дроа. Сенешал, взгляни записи по расчетам с наёмниками «Черная Банда».
- Сию минуту, мессир. Так… вот, оплата причитается за 3 недели, кондотта окончится через одну неделю. Сумма – 2 400 денаров. – Последнюю фразу писарь говорил чуть понизив голос.
- Ого. Война дело хлопотное. Так что, капитан, подпишем новое соглашение?
- Да. Продляем на 30 дней. Но сначала нужно уплатить моим людям.
- Сенешал Дроа. Выдайте необходимую сумму капитану, и распишите в своей книге, продление договора.
- Будет сделано, мессир.
Магнус повернулся к Георгию.
- Что-то ещё?
- Пожалуй, да. Против кого воюем на этот раз?
- Есть приказ собраться с войсками у восточных границ. Ты не хуже меня знаешь, капитан, что с востока у нас два богомерзких неприятеля – это проклятый союз Вольных городов, и исчадия ада в человеческом облике, что поедают людей. Я с большим удовольствием пущу кровь что первым, что вторым. Готовьтесь к походу, мы выступаем через два дня. Прощайте.
- Слушаюсь.

Кто из двух противников был опаснее – большой вопрос. Лига славилась своей хорошо подготовленной и прекрасно по местным меркам оснащенной армией. Недаром пистолет Георгия назывался многими не иначе как «трубка из Шелбурна». Шелбурн был одним из городов Лиги, и в нем находились крупные производства огнестрельного оружия. Эта пехота, при поддержке пикинеров, могла остановить любую атаку. Кроме того, в армии лиги можно было встретить такое поистине сатанинское изобретение, как пушки. Георгия передёрнуло. Оружие убийственной силы, способное превратить в кровавую кашу даже самый крепкий строй пехоты, и разогнать, как степняков, самый вымуштрованный конный эскадрон.
Второй противник – Людоеды, как их называли – официального названия их государства Георгий не помнил – был страшен уже самим фактом употребления людей в пищу. И не только в пищу. Говорили, что щиты у некоторых воинов из тех мест обтянуты человеческой кожей, как и боевые барабаны их племенных сигнальщиков.
Набегов этих кровожадных дикарей боялись ещё больше, чем рейдеров Черной Звезды – те угоняли в рабство, но не стремились убивать рабов, а вот каннибалы пощады не знали.
Людоеды всегда стремились взять как можно больше пленных, поэтому вся их тактика боя строилась максимальном выведении противников из строя. В ход пускалось всё – и непонятные ритуалы, совершаемые перед боем с целью посеять смятение в рядах противника, и пресловутый завораживающий бой барабанов, обтянутых человеческой кожей, и затупленное оружие, наносящее при должной сноровке чувствительные, но не смертельные ранения.
Так же бойцы племён с юго-востока были непревзойденными мастерами боя на копьях. Их пехотные копья были короче даже обычных пик ополченцев, не говоря уже о пикинерах Лиги. Тем не менее, в руках этих дикарей это было оружие столь страшное, что вступать с ними в рукопашную схватку никто не горел желанием.
Дикость, дававшая силу и бесстрашие этим кошмарам во плоти, так же обосновывала полное неприятие ими огнестрельного оружия, и почти полное – верховой езды.

Георгий вместе со своими сопровождающими подъезжал к корчме, в которой остановились его бойцы, он услышал шум характерной кабацкой потасовки. Крики, грохот бьющейся утвари, треск ломающихся досок и визг разносчиц. «Шкуру с Карима спущу», подумал Георгий, и пришпорил коня. 
Четверо всадников примчались к разумеется, закрытой двери. Дверь просто так ногой не высадить, но, может быть, за ней особо никто не смотрит? Георгий повернулся к своим спутникам:
- Так, парни, откройте эту долбаную калитку.
Трое молодых наемников спешились и подошли к забору. Двое подсадили третьего, и Андрес взобрался наверх.
- Вроде чисто. Они там сильно заняты внутри, - бросил Андрес через плечо, и спрыгнул внутрь. Спустя пару мгновений дверь открылась, и наемники въехали во двор.
- Так, парни, спокойнее. Для таких случаев очень удобна эта вонючая трубка.
Георгий достал пистоль из-за пояса, отстегнул от своей перевязи один из небольших тряпичных мешочков с зарядом пороха и пулей, зарядил пистолет.
- Спешиться. Секира, ты открываешь дверь и заходишь первым. Я следом за тобой. Андрес, Виктор остаётесь здесь. За груз головой отвечаете.
Дверь открылась от пинка, Секира влетел в корчму и тут же вынужден был оттолкнуть от себя местную пьянь с разбитым лицом.
Наемники в корчме уже пустили кровь паре десятков местных, или, во всяком случае, не входивших в Черную Банду. В руке одного из наемников торчала стрела, ещё один лежал на полу с разбитой головой.
Георгий вошел внутрь, прицелился чуть выше голов и выстрелил.
- Стоять, уроды!
Шум выстрела подействовал безотказно – драка прервалась, все повернулись к вновь вошедшим.
- Кто мне объяснит, что здесь произошло, тому ничего не будет. Где Карим?
- Я здесь. Парни, уберите оружие. И вы, суки, заткнитесь, если жить хотите.
Капитан. Рог поставил выпивку паре местных, а один из них подрезал у него кошель. Когда Рог поднял шум, то получил кружкой по голове. Он готов. Мы, конечно, за своего вступились, порезали это ворьё… Несколько шустриков за самострелы схватилась, порешили и их, но чуть позже, чем надо было. Вот и всё.
- Ну-ка, тащи сюда корчмаря.
- Где эта трясущаяся старая сволочь?
Поиски были недолгими – держателя нашли благоразумно укрывшимся за стойкой.
- Так. Лучше отвечай честно. Ты всё видел?
- Д-да…
- Слышал, что сейчас сказал Карим? Всё так и было?
- Да, именно так.
- У тебя тут, значит, ворьё прохода не даёт?  Честным воякам и выпить спокойно уже нельзя?
- Да я не знаю этих оборванцев. Не видел их никогда!
- Капитан, да ты посмотри на его рожу. Явно в доле был!
- Я честный человек! Знать не знаю никаких карманников! Кто приходит и платит, того кормлю, того пою. А кто он – мне плевать.
- Проверим, насколько ты честный. Парни. Кто из вас тут пиво заказывал?
- Я, - раздалось в унисон несколько голосов.
- Ангаман, не передашь кувшин.
- Бери, капитан.
Георгий взял грубый высокий глиняный кувшин, странным образом уцелевший за время потасовки, сделал пару больших глотков, и совершенно непотребно сотряс воздух.
- Не разбавлял. Честный, значит. Скажу вот что. Ты с этими оборванцами местными, похоже, не знаешься. Всё, что у местных, моими парнями порезанных, было – заберёшь селе – в счет погрома. А еду и выпивку оплатим, как положено. Пусть твоя прислуга тут наведёт порядок.
Банда, слушайте все. Сегодня вы получите жалование. Завтра или послезавтра мы вновь выступаем.

Не до конца еще дочитал,но то что прочел очень даже понравилось.    

Отлично написано.

Ждем продолжение.

Средневековье на руинах апокалипсиса - оригинальная идея!

Круто

Две недели спустя.

Вечерело. Тихо потрескивал костерок, согревая десяток солдат в жёлтых длиннополых шинелях и серых треуголках. Мушкеты были поставлены в пирамиду чуть поодаль, а бойцы, присматривая за поджаривающейся тушей оленя, травили не блещущие оригинальностью байки. Трое их товарищей несли в это время караул на своих позициях – на вершине холма, а импровизированный бивак находился у подножия.
Холм был неплохой позицией для наблюдения за границей территорий Лиги Вольных Городов и Королевства. В последнее время ходили слухи о надвигающейся войне двух соседей, но сержант Ингхельм с усмешкой выслушивал подобные новости. На его памяти такие слухи ходили уже восемь чёртовых зим, и за это время не было ни одного стоящего дело. Хорошо, кончено, торчать на довольствии – а Лига на своих солдатах обычно не экономила – и ни черта собачьего не делать, - стрельба по контрабандистам или облавы на бандитов не в счёт – но спокойная жизнь имеет свойство надоедать хуже горькой редьки. Как любил говаривать знакомый по гулянкам в кабаках Шелбурна сержанту Ингхольму стихоплёт, «душа хочет романтики, а задница - приключений». В буквальном смысле сержанту подобные приключения были не нужны, но чего-то запоминающегося хотелось. С грохотом артиллерии, залпами батальонов солдат из великолепных мушкетов по неприятелю, с победным пением труб и барабанным боем… Хотя, чёрт возьми, с другой стороны не так уж и плохо восемь лет жить в относительном спокойствии, даже солдату.

Ингхольм неспешно набил трубку табаком, с неудовольствием отмечая, что мягкий табак из Кроа закончился, и осталась только махорка, которую завез маркитант дня три назад. Что ж, на какие только лишения не пойдёшь ради своей страны.

Якоб Штрасс прислонился к дереву. Чёрт, да сколько же можно тут торчать? Кажется, он уже целую вечность простоял на этом холме. Всё равно с той стороны никто не появится. Караванный путь проходил севернее, в половине дневного марша. Кому вообще сдалась эта проклятая граница? Тут даже столба нет. Вероятно потому, что он тоже никому не нужен.
До Штрасса донесся аппетитный запах дичи.  Так, ну хоть ужин приготовили. Скоро его дозор должен закончиться, и можно будет отужинать. Хоть что-то приличное во всём этом занятии – кормят нормально.

На горизонте появилось несколько силуэтов. Всадники, с пиками в руках. Якоб плюхнулся на землю, и залег за одним из валунов.
- Герхард! Бегом к сержанту! У нас гости!
Герхард был таким же солдатом, как и Якоб, его позиция была шагах в сорока справа от укрытия Штрасса. Ответа не последовало.
- Герхард, мать твою! Тревога!!! – Якоб заорал во всю мощь своих легких.

Ингхельм поперхнулся, услышав крик с вершины холма. «Сбылась мечта идиота», - мелькнуло у него в голове.
- В ружьё! Построиться цепью и за мной, наверх! Марш!

Солдаты вскарабкались на вершину холма, Ингхольм подошел к Якобу.
- Какого чёрта?
- Сержант, Герхард не ответил на оклики. А на горизонте маячат какие-то всадники, явно не наши.
- Сиди здесь. Магнус, Лойд, проверьте правую позицию, остальные готовьтесь к стрельбе.
Живо!

Всадники на горизонте медленно приближались.

- Сержант! Эта тетеря дрыхнет без задних ног!
- Ублюдок! Сейчас я им займусь.
Спустя пару мгновений сержант и пара солдат пинками выгоняли остатки сна из незадачливого часового.
- Спать захотел? В гробу выспишься, недоносок! Тварь, я тебя не дрыхнуть отправил, а караул нести, сукин ты сын! Ладно, хватит с него, мне тут солдаты нужны, а не мешки с дерьмом. Загнется ещё от наших сапог, а с меня за него спросят. Слушай сюда, червяк. Если ещё раз ты выкинешь что-то подобное – я тебя вздёрну вон на том дереве. Понял? Встать! Встать, я сказал! Смирно! Встать в строй!
Солдат встал и спотыкаясь пошел к позиции, занятой отрядом на вершине холма.

Ингхельм всмотрелся в приближающиеся силуэты. Чёртов вечер, ничего не видно. Но почему же они ночи не подождали? Могли бы вообще незаметно подойти, если бы хотели. Дураку понятно, что здесь пост войск Лиги – по правую руку от Ингхельма были сложены вязанки дров, которые в случае тревоги следовало поджечь. Недалеко от них, среди камней, укрытый от постороннего взгляда был воткнут горящий факел. Способ старый и примитивный, но надёжный для передачи важного сигнала.  В то же время, эта куча дров не могла лежать просто так – рядом с ней должен был находится дозорный или несколько дозорных.
Значит, хотели, чтобы их заметили? Но какого чёрта? И для того, чтобы сигнал был подан, войск противника должно подойти значительно больше – сержант насчитал десяток всадников.
Сзади раздался крик боли. Сержант обернулся, и увидел падающего солдата Генриха. Мушкет выпал из его рук, а из груди торчал арбалетный болт.
В следующее мгновение ещё четверо солдат упали, подкошенные выстрелами арбалетов.
Ингхельм  понял, что его отряд обречён, как и он сам. Единственное, что он может сделать – это подать сигнал. Сержант помчался к факелу.

Солдаты тем временем открыли огонь по нападавшим. Не сказать, что с особым успехом – потерь среди атакующих замечено не было, но надо было выиграть время.
Нападавших оказалось человек семь или восемь. Им удалось обойти позиции солдат Лиги с левого фланга и тыла, и теперь они методично уничтожали свои противников.
Один из нападавших увидел манёвр сержанта и бросился ему наперерез.  Лойд выстрелил из мушкета, но промазал. Отбросив бесполезное уже оружие, он с коротким пехотным тесаком помчался навстречу противнику.
Колющий встречный удар коротким мечём в живот остановил солдата, но сержант уже подхватил лежащий факел левой рукой – в правой он сжимал свой клинок - и помчался к своей цели.
Нападавший с звериным рыком бросился к сержанту. Ингхельм не глядя отмахнулся клинком, метя рубящим почти параллельным линии горизонта ударом туда, где по его мнению должен был находиться враг. Зря не посмотрел. Его противник, будучи безоружным, в низком прыжке ногами вперёд зацепил бегущего сержанта и вывел его из равновесия. Этого «подката» оказалось достаточно – сержант упал, а встать ему было уже не суждено. Противник Ингхельма проворно вскочил с земли, и пока сержант не успел опомниться, нанёс ему сильный удар кулаком, затянутым в кольчужную перчатку, по позвоночнику. Кости хрустнули, Ингхельм заорал от боли и потерял сознание.

В это же время арбалетные болты настигли ещё трёх солдат. Слева раздался голос:
- Сдавайтесь, если хотите жить!
Один из солдат с клинком в руках бросился к сержанту, очевидно, желая завершить начатое. Тот нападавший, который изувечил сержанта, поднял клинок Ингхольма с земли.
- Иди сюда, курва, пошинкую.
Солдат с яростным воплем бросился вперёд и рассёк клинком воздух. Его оппонент отскочил вправо и ударом с разворота рассёк спину своего противника от плеча до поясницы. Солдат рухнул на землю и был проткнут клинком насквозь.
Трое оставшихся в живых побросали оружие.

- То-то же, скоты. Эй, двигайте сюда, гулянка окончена.
Говоривший боец был невысокого роста, но весьма крепкого телосложения. Волосы были собраны в конский хвост, из под густых бровей недобро сверкали огоньки зелёных глаз. На левой щеке был виден свежий шрам, по лбу шел след от глубокого пореза, явно в своё время зашитого на скорую руку. Бороду воин не носил, но отпустил висячие усы. 

Нападавшие с заряженными арбалетами быстро поднялись на вершину холма и окружили пленных. В свете вышедшей луны в победителях этой жаркой короткой схватки можно было узнать бойцов легких рот Авалора – броня из чёрной клёпаной кожи, прикрывающая своего хозяина от плеч до колен, высокие кожаные сапоги, и жуткий артефакт на шее. По традиции легких рот, на шее у бойца красовалось ожерелье из отрезанных человеческих ушей.

Авалор был вольным городом, находившимся в Вечном союзе с Королевством. Договор о вечном союзе давал городу широкую автономию, но также обязывал его поддерживать военные кампании королей оговоренным числом своих войск.
Авалор служил прибежищем беглецам со всех Земель Заката. На определённое время. Гость вольного города мог прожить там пару месяцев, не больше. Для ведения дел этого срока было более чем достаточно, а кроме того, правило не давало возможности оседать в городе отпетому сброду. Стать полноправным жителем Авалора  можно было, либо купив за солидную сумму грамоту в Ратуше, либо отслужив год в Вольных Ротах.

Легкие роты были превосходными пешими разведчиками – в их ряды шли самые отчаянные, не боящиеся ни бога ни чёрта. Вербовкой в легкие роты – которых в Авалоре набиралось не более трёх одновременно – занимался капитан Куртхан, в прошлом блистательный офицер армии Лиги, карьеру которого загубила страсть к картам и женщинам. Проблемы пришлось решать с помощью клинка, в чём бравый офицер был большим докой. Но убийство в один день в поединках двух полковников своей армии Лига своему офицеру не простила, и Куртхан счёл за благо поскорее исчезнуть. Применение своим несомненным талантам он нашел в Авалоре.


- Никого эти неучи не зацепили?
- Нет, все целы.
- Отлично сработано, парни. Сообщение большой шишке отправили?
- Да, Самир уже в пути. Богослав, надеюсь, наша часть работы на этом закончится?
- Это не мне решать. Никому не охота под пули лезть, но эти увальни из так называемой армии так называемого королевства сами не в состоянии сделать хоть что-нибудь, и зовут нас. Мы же все хотим спокойной жизни в нашем любимом городе?
- Вот именно, Богослав. Жить хотим все.
- Ладно, завязывай. Вернёмся к нашим баранам. Это вы его так отделали? – обладатель висячих усов и личной коллекции шрамов Богослав носком сапога указал на Герхарда.
- Нет, так и было.
- Бей своих, чтоб чужие боялись? Забавно. Только вот чужие не боятся. – Богослав присел на землю перед связанными пленными. – Ну что, добегались? Сидели бы дома, эль попивали, землю пахали, что там ещё у вас делать принято… А, точно, налоги бы платили, ходили бы по воскресеньям в храм, а по субботам – в бардак. В городах Лиги неплохо живётся. Зачем в солдаты подались?

Ответа не последовало. Богослав встал, и врезал ногой одному из пленных.

- Отвечать! Что за армия у вас такая? Стрелять не умеете, клинком по человеку не попадаете, даже старшим отвечать не научены.
Вмешался один из бойцов Богослава:
- Там шевелится кто-то.
- Кто? Тот неудавшийся поджигатель?
- Да.
- Так что стоишь? Или что делать не знаешь? Можешь с него забрать всё, что причитается.– Богослав повернулся к пленным.  – Так, я вопрос задал.
- Чтобы служить своей стране.
- Ох ты ничего себе! Сказано не без этого, как его… а, пафоса! Нет, чтобы жалование упомянуть – оно, я слышал, тут не из последних. Ты значит из этих, чёрт, из головы вылетело. Не надо было вчера столько линтской настойки брать – после неё голова вообще не соображает. Вспомнил, так ты патриот?
- Да, чёрт возьми
- Патриот. Ты за свою страну может и умереть готов. Но ты за неё убивать не готов, и поэтому сидишь здесь, связанный и никому не нужный.

Два часа спустя. Ставка графа Конбри. (королевство Шераман).

Граф Александр Конбри находился в прекрасном расположении духа. Донесения показывали, что форпосты войск Лиги на границе уничтожены и сигнал тревоги подать некому. Это значит, что можно будет беспрепятственно пройти вглубь территории Лиги, как того требовали полученные приказы. Граф не до конца понимал, почему его войско должно действовать отдельно от основной армии, но личное распоряжение короля – вещь неоспоримая. Приказ предписывал пройти вглубь территории противника, уничтожая малые силы и не вступая в бой с силами крупными.

- Что ж, мы выступаем. Рутгер, начинай.
Капитан кавалерии дома Конбри, он же правая рука графа, он же фактический командующий войсками в этой операции Рутгер де Велор коротко кивнул и вышел из палатки. Вскоре знаменосцы во главе колонн отправились на  восток – без каких бы то ни было сигналов горна или барабана.

В то же время, походный лагерь войск дома Бриан.

В палатке Магнуса, лорда Бриана, было дымно и душно. Военный совет, плавно перешедший в пьянку высшего командования герцогской армии, изрядно затянулся. Совет был созван из-за новых приказов, присланных глашатаем короля несколько часов назад.
- Ален, скажи мне, какого чёрта мы должны следовать за отрядом Конбри? Его мародёры способны только грабить и жечь, а при встрече с серьёзным противником они разбегутся, как крысы по углам. – обратился молодой герцог к Алену де Велору, одному из немногих офицеров, уцелевших после бунта Марена.
- Ваша Светлость, я не могу обсуждать волю короля. И-ик. Могу сказать только одно. Мой старший брат, Рутгер, служит у графа Конбри. Это грамотный офицер, и если его советам граф последует хотя бы отчасти – войска дома Конбри не будут стадом баранов.
- Это радует. Хотя как их войска не могут быть стадом, я не представляю. Георгий, для твоих людей у меня найдется дело.
- Слушаю вас, Ваша Светлость.
- А почему ты меня слушаешь с пустой чашей? Налейте командиру наших храбрых наёмников! Так-то лучше. Итак, Георгий, приказ Его Величества обсуждению не подлежит, но мне понадобятся глаза на чужой земле. Понимаешь? – герцог сделал большой глоток из своего кубка. – Твои люди будут моей разведкой. Если узнаешь что-то важное – в любое время – сразу же докладывать мне. Лига быстро отреагирует на вторжение, и соберёт войска. Из-за их чёртового оружия мне не очень хочется биться с ними в чистом поле и в правильном строю – у нас для этого людей мало. Поэтому я хочу знать, где и когда враг повернётся к нам флангом или тылом, чтобы быстро размазать его по его же каменистой земле.
- Будет исполнено.
- Отлично. Давайте поднимем наши кубки за предстоящую победу, во славу дома Бриан!

Утро следующего дня.

Походный лагерь ожил. Воинство герцога, состоявшее из трёх отрядов кавалерии, в том числе «Чёрной Банды», роты арбалетчиков и трёх пехотных рот, перестраивалось в походные колонны. Впереди ехали несколько всадников дома Бриан, исполнявших роль боевого охранения.  Далее на вороных конях, укрытых тёмно-зелёными попонами с белой продольной полосой, ехали знаменосцы и герольды. Следом во главе лучших своих всадников, ехал сам молодой герцог, слегка покачиваясь в седле после вчерашнего.
За кавалерией герцога следовала «Чёрная банда» в походном построении, колонной по четыре в ряд. Выдвинуться вперёд всадники Георгия должны были только при подходе к границе с Лигой.

За «Бандой» следовала рота арбалетчиков, завербованных в Бриастоне за несколько дней до начала похода. Каким бы грязным не был этот город, набрать в нём отряд наёмников в короткие сроки было простой задачей. До Авалора, конечно, Бриастоны было далеко, но искателей нажива, умеющих изничтожать себе подобных, хватало и там.

Далее следовали три колонны пехоты дома Бриан. Бойцы были вооружены преимущественно древковым оружием, хотя у многих на поясах свисали тесаки или топорики. Во главе колонн пехоты на своем рысаке ехал Ален де Велор, новый командующий пехотой герцога Бриана.

Замыкал походное построение отряд кавалерии. Примерно сотня всадников на небронированных лошадях, облачённые в кольчуги или бригантины, вооруженные пиками, прямыми мечами или кавалерийскими топорами, и тарчами или круглыми щитами. Возглавлял их Виктор Кессберг, наёмник, достаточно долго служивший дому Бриан, и находившийся в злополучную ночь бунта в патруле со своими солдатами.
Он был облачён в орденский полудоспех, доставшийся ему несколько лет назад в качестве трофея. Символика ордена была вытравлена, сам доспех отполирован до ослепительного блеска. Оружием всаднику служил внушающий своим видом уважение цепник.

Герцогский отряд двигался на восток, поднимая клубы придорожной пыли. Граница с Лигой была на расстоянии чуть меньше половины дневного перехода. 

Продолжение будет?

разумеется, будет

Два дня спустя.

Военная разведка Лиги, или верховное командование её войск, а скорее всего, они все вместе, крупно облажались. Вторжение войск королевства не объединенной армией, а сравнительно небольшими отрядами, действующими автономно согласно заблаговременно разосланным приказам, оказалось совершенно неожиданным. Оборонительная тактика полководцев Лиги Вольных Городов была рассчитана на отражение крупных нашествий соседей, и решение судьбы кампании в генеральном сражении. Обычно в ходе этого побоища технологическое превосходство над соперниками обеспечивало легкую победу: отряды мушкетёров и небольшое количество пушек, придерживаясь линейной тактики, залпами выкашивали первую волну нападавших, Остатки второй волны напарывались на тёплый приём пикинёров, а дальше в дело вступали кавалеристы Лиги. Пистоли, палаши и лансы помогали всадникам сеять смерть на поле боя и ужас в сердцах врагов. Особенно, когда врагами были орды дикарей с юга.

Впрочем, лет за тридцать до описываемых событий армия Лиги разнесла в открытом сражении вдвое превосходящую по численности королевскую армию своих западных соседей. На немного всхолмленной равнине атаки воинов с мечами и арбалетами захлебнулись в свинцовом дожде и собственной крови.

Но, видимо, успехи давно минувших дней способны долго кружить голову наследникам славы. Теперь Лига судорожно собирала хоть какие-нибудь войска для отпора, попутно пытаясь определить, где именно нужно отбиваться от завоевателей.

Войска дома Конбри, следуя приказам, должны были опустошить окрестности Волфенштадта – самого близкого к границе города Лиги. Жечь, резать, не брать пленных ни под каким предлогом, не вступать в бой с силами противника крупнее батальона – указания были краткими и чёткими.

Войска дома Бриан действовали южнее. В их задачу входило перерезать пути снабжения Волфенштадта с более южных территорий, откуда шла большая часть продовольствия в город.

Вольфенштадт.

Генерал Алберт де Сото мрачно разглядывал карту области Волфенвальд, попыхивая трубкой с крепким табаком. Штабная палатка была уже довольно густо задымлена, ибо обладатель высокого звания предавался увлекательному занятию уже, пожалуй, третий час, но де Сото этого не замечал.

На карте были расставлены флаги, обозначавшие войска Лиги, и фигурки воинов, изображавшие войска противника. Сведения о вражеских силах были обрывочными, первоначально сообщалось о  13 крупных отрядах. После подробного опроса всех свидетелей начальник штаба, полковник Гризманн, сообщил, что скорее всего, на территории Лиги действует 7 крупных отрядов противника. Предположительно, каждый из этих отрядов – это маленькая личная армия одного из лордов Королевства, во главе с ним самим. То есть бригада, или усиленная бригада – в терминологии войск Лиги.

Первым делом де Сото вывел подконтрольные ему войска – бригаду (два полка) линейной пехоты (пеших бойцов с мушкетами), полк кавалерии и артиллерийскую батарею – из города, и встал лагерем к юго-востоку от него. В городе и так гарнизон есть, лишним войскам там делать нечего. Кроме того, в  ближайшее время на соединение с войсками де Сото должен был подойти  пикинёрский полк – в течение ближайшего времени единственное подкрепление. Основные силы подойдут дай бог через неделю.

На расстеленной перед де Сото карте открывалась невесёлая панорама. Сгруппированные недалеко от столицы провинции 4 флажка войск Лиги в полукруге из шести фигур на юго-западе. Седьмая фигура находилась на карте к северо-востоку от Вольфенштадта, отсекая окраинные территории. А там можно было бы пару батальонов собрать. Мелочь, но могла бы пригодиться.
Куда больше проблемой, чем печальная судьба двух гипотетических батальонов необстрелянных новобранцев была перерезанная дорога на юг, по которой везли зерно. Утром с юга подошли полуживые оборванцы, которые рассказали, как обоз с продовольствием, принадлежавший Вольфенштадской торговой компании, был разгромлен многократно превосходящим противником.
Кроме того, одна из фигур, обозначавших вражеские формирования, находилась довольно близко к городу. Если эти твари появятся рядом с городом, то в нём может начаться паника с совершенно непредсказуемыми последствиями.  Именно их следовало бы отогнать прежде всего.
Но де Сото не хотел выступать наперерез этому отряду, пока к нему не подойдёт полк пикинёров. Линейная пехота Лиги хороша – пока она в большом количестве, и пока враг на расстоянии не меньшем, чем сотня шагов. Сукно мундира способно защитить солдата разве что от плевка, а мушкеты перезаряжаются порой слишком долго. Даже если батальоны стрелков будут стрелять поочерёдно, первые номера вполне могут не успеть перезарядить оружие к тому моменту, как отстреляются последние. И тогда возможная победа будет куплена слишком дорогой ценой. «Солдатам всё равно умирать», как говорил Маршал войск Лиги Ян Кессель – полководец, снискавший признание среди правящей элиты своими победами над Багровой ордой – полчищами людоедов, вторгшимися на территорию лиги сорок лет назад, и королевской армией Шераман десять лет спустя , - и заслужившим прозвище «Кровавый» от своих солдат. Не столько генерала де Сото заботили жизни его бойцов, как таковые, сколько пугала возможность оставить без какой-либо защиты целую провинцию.

Размышления генерала прервал адъютант, вошедший в палатку.

- Ваше превосходительство! Полковник Янсен с Одиннадцатым пехотным полком прибыл!
- Отлично. Передай мои приказания: через час быть готовыми к выступлению на запад.
- Будет исполнено.



 В это же время три десятка всадников «Чёрной Банды», исполняя приказ своего непосредственного командира, патрулировали территорию к северу от расположения основных сил дома Бриан. Конный отряд под командованием Карима получил ставшие уже привычными указания – живых не оставлять, пленных не брать, в серьёзное дело не соваться. В общем, привычные многим в составе отряда Георгия Свирепого скромные радости бандитского бытия.

Один из всадников, Ясмин, ехавший на некотором отдалении от основной группы, и отличавшийся неплохим зрением, подал знак. Остальные во главе с Каримом подъехали ближе.

-Что такое?
- Вижу небольшую группу. Пара телег, несколько человек на лошадях, десятка полтора пеших. Берём?
- Где? Вон те пятна на горизонте к востоку?
- Да, Карим, они. Что скажешь?
- Отчего же не взять. Слушай мою команду! Крейг! Бери свой десяток и скачи на перехват, все – остальные – за мной, зайдём с фланга. Вперёд!

Две группы всадников устремились к незадачливым путникам. Карим смог рассмотреть свою новую цель получше. Повозки с нехитрым скарбом, несколько наездников на вьючных лошадях… Крестьяне, что с них взять.

Неправильным будет сказать, что крестьяне увидели опасность слишком поздно – это самое «слишком поздно» для них наступило ровно тогда, когда Карим отдавал распоряжения об атаке своим людям. Кто-то попытался бежать, двое горячих голов схватились за оружие – откуда только оно взялось? – и обнажили ржавые шпаги.

Панические крики мужчин, истошные вопли женщин, ржание коней и непотребные вопли наёмников смешались в течении нескольких секунд. Вскоре всё было кончено. На некотором отдалении неудачливых беглецов перехватили люди Крейга. Трусы не намного пережили своих товарищей.

- Обшарьте их, если позаритесь на пару монет. Нам не нужно тут задерживаться.
- А я, пожалуй, задержусь. – подал голос один из наёмников. – Тут такая пташка попала в нашу клетку!
Говорившего звали Адольф. Он присоединился к «Банде» в Бриастоне, буквально перед самым выступлением в поход. Теперь он слез с лошади, и изобразив самую гнусную ухмылку, на которую был способен, нарочито медленно направился к уцелевшей во время схватки девушке, вероятно, дочери одного из крестьян.
Карим подъехал поближе.
- Эй, как там тебя! Стоять!
Адольф остановился и повернулся к своему командиру.
- Хах. Как командиру, могу уступить право быть первым. Держу пари, что эта милашка ещё никому не доставалась.
Девчонка завизжала что-то нечленораздельное.
- Отставить. У нас много дел поважнее, чем изнасилование сирот на дороге.
- Командир! Это трофей!
- Она тут одна, а нас тридцать. Не всем достанется, верно? Ни к чему быть раздору среди воинов из-за какой-то бабы.
Карим вынул из-за пояса пистоль, небрежно прицелился и спустил курок. Пуля попала не прекращающей свои нечленораздельные вопли крестьянке в голову.
- Наконец-то она заткнулась. Если твой любовный жар не угас – можешь продолжать, нам же тут делать нечего. И запомни, мать твою, если мне ещё раз покажется, что ты косо на меня посмотрел, или промедлил с выполнением моего приказа – твоя карьера клинка на продажу окончится, едва начавшись. Ты уяснил?
- Так точно.
- Тогда почему ты ещё не в седле? – Карим развернул коня, протянул разряженный пистоль Александру, одному из немногих наёмников в этом полуэскадроне, для которого «трубка из Шелбурна» была орудием убийства едва ли более заурядным, чем эсток у него на поясе или арбалет в руках Крейга. 
Отряд всадников двинулся прочь.

Пару часов спустя Ясмин вновь подал знак командиру. На горизонте виднелась довольно большая группа людей, преимущественно пеших. По приказу Карима, зоркий наёмник отправился наблюдать за этой группой, пока основной отряд двигался на почтительном расстоянии – с которого невозможно было невооруженным взглядом разобрать, силуэты чьих всадников мелькают на горизонте – Лиги, королевства или же кого-то ещё.

Частенько в регионах, в которых разгоралась война, появлялись налётчики Союза Чёрной Звезды. Эти небольшие отряды хорошо вооруженных всадников ставили себе целью захватить как можно больше пленных. Пленников сажали в специальные повозки-клетки и отвозили во владения Союза. Дальнейшая их судьба описывалась мрачными красками даже на фоне обыденных кошмаров, происходивших на Землях Заката. Нет, конечно, их не поедали заживо, но кто-то попадал на рудники, кто-то – на фермы, кому особенно не везло – на «работу на машинах». Союз обладал знаниями о старых технологиях, и его Инженеры адаптировали старые знания к текущим условиям общей технологической отсталости. Многим доводилось слышать жуткие истории о рабах, под ударами плетей крутящих ворот неведомой машины, вырабатывающей некую «Священную Силу», которая приводила в действие различные диковинные приспособления –  лампы, светящие без огня, печи, жарящие без дров, и много чего ещё, столь невероятного, что если бы не число рассказчиков, это можно было бы принять за досужие небылицы.

Спустя примерно час наблюдатель вернулся. Он рассказал, что скопище людей на горизонте – это беженцы, очевидно, из каких-то разграбленных на юге деревень и сёл. Вооруженных людей среди них не видно, значит, добыча будет лёгкой.

Карим выслушал своего разведчика и повернулся к отряду:

- Бойцы! Перед нами – отличная мишень. Они успеют понять, кто мы, и будут молит о прощении, сражаться там некому. После того, как мы вырежем там всех, кто способен носить оружие, я дам вам время заняться пленными. За мной!

Примерно сотня беженцев была лёгкой добычей для профессиональных вояк. Немногие пытались оказать сопротивление, кто-то даже пытался сдаться, рассчитывая сохранить себе жизнь. Вторая резня за день длилась не намного дольше первой.
Два десятка крестьянок сбились в кучу около повозок. Всадники окружили их, некоторые начали спешиваться.

Карим осмотрел окрестности и заметил приближающийся отряд всадников.
- Отставить!
- Карим! Ты забыл, кажется…
- Отставить разговоры. По коням, перестроиться в боевой порядок, у нас гости.
Чертыхаясь на ходу, наёмники вскочили обратно на коней. Не без удовольствия Карим заметил, с каким рвением этот новенький запрыгнул в седло.
К Кариму подъехал Ангаман.
- Командир, их больше, чем нас. И по-моему это чёртовы хаккапеллы.
- Я как-нибудь сам разберусь, кто это. Или ты в штаны наложил от их вида?
- Нет. Но мы же не собирались ввязываться в серьёзный бой…
- Заткнись. Я за сегодня устал уже вправлять мозги не в меру языкастым подчинённым. Ещё раз – и пулю промеж глаз. Встать в строй!
- Есть.

Карим не мог не отметить правоту своего подчинённого – приказ был избегать боя, но так же он понимал, что его всадники будут перехвачены и перебиты при отступлении. Половина отряда точно ляжет, а из оставшихся часть разбежится. Карим сам таким образом разбивал конные отряды противника и не желал подобной участи своим бойцам и, тем более, себе.

Он повернулся к своим всадникам, изобразившим подобие строя.

- Слушай меня все! Атакуем двумя группами. Крейг, ты со своими парнями идёшь с левого фланга, все остальные – со мной атакуют справа. В атаку!

Противников было около полусотни. Это действительно были хаккапеллы – всадники, обладающие внушительным арсеналом пистолей и палашей. Защитой им служили железные нагрудники и морионы.

С тридцати шагов они открыли стрельбу из пистолей по наёмникам. Какофония была впечатляющей, но неэффективной – свалить удалось всего пятерых.  Наёмники в свою очередь отправили в своих противников всё, что могло быстро лететь и успешно пробивать доспех вместе с его обладателем – арбалетные болты, стрелы и даже метательные ножи. Обменявшись любезностями на расстоянии, противники сошлись в рукопашной.

Ангаман качнулся вправо, и почувствовал, как рядом с левым плечом просвистела пуля. Прямо на него летел один из вражеских всадников, замахиваясь своим палашом. Решение храброе, но наивное – ибо у наёмника был не только клинок в правой руке, но и круглый кавалерийский щит в левой. Удар палаша заставил наёмника покачнуться в седле и оставил на щите заметный след, но ответный выпад оказался не в пример удачнее – Ангаман попал клинком по лицу своему противнику. Всадник Лиги завопил от боли и выронил оружие из рук.
- Да где ж вас берут, таких слабаков, - прорычал наёмник сквозь стиснутые зубы и врезал своему оппоненту локтем. Хаккапел упал с лошади, но Ангаман этого уже не видел – его глаза были прикованы к летящему на него с лансой наперевес всаднику Лиги.
Наёмник развернул коня вправо, пытаясь уклониться от атаки. Хаккапел ударил своей пикой, но выпад проткнул воздух за спиной у наёмника. В следующее мгновение топор одного из наёмников опустился на правую руку хаккапелла.
Ещё один хаккапелл погиб на глазах у Ангамана от удара эстока Александра. Но наёмник не успел обрадоваться своей победе – ещё один всадник Лиги поднял свой двуствольный пистоль и спустил оба курка. Первый выстрел прошел мимо Александра, вторая пуля попала в живот. Наёмник содрогнулся. Но попытался развернуть коня навстречу своему новому противнику и достать своего убийцу последним ударом, на который остались силы. Сил осталось мало. Бесхитростный колющий выпад был легко отражен палашом хаккапелла, а ответный удар не встретил никакого сопротивления.
Ангаман помчался на помощь Александру, но увидел, что она уже не потребуется.
Убийца Александра поскакал навстречу Ангаману, размахивая окровавленным палашом. Он пересёк курс движения наёмника, развернув лошадь влево и нанёс рубящий удар лошади наемника.
Раненое животное издало абсолютно невыразимый звук, и рухнуло на правый бок.
Ангаман, лежа на земле, едва успел закрыться щитом от удара палаша своего конного противника. Хаккапелл подъехал ближе и обрушил на наёмника град ударов.
Щит трещал, но наёмник высвободил ногу из-под тела бьющегося в агонии скакуна и резким выпадом проткнул брюхо рысаку своего врага. Теперь уже хаккапелл рухнул вместе со своим конём наземь. Ангаман встал в полный рост, и швырнул щит в своего противника, затем тремя быстрыми шагами сблизился с ним и проткнул не успевшего поднять своё оружие врага.

Наёмник осмотрел поле боя. Картина была плачевной – половина наёмников уже полегла, и то, что компанию им составило полтора десятка врагов, было слабым утешением. Впрочем, предаваться печали времени не было – на спешенного наёмника неслись ещё двое всадников Лиги.

Взгляд Ангамана упал на оборонённую кем-то из сражавшихся лансу. Не бог весть что, кончено, но против конного врага всяко лучше, чем меч. Наёмник поднял её, а один из его противников вдруг выпусти меч из рук, и начал нелепом размахивать руками, постепенно съезжая с лошади назад. В его голове торчал арбалетный болт.

Ангаман направил лансу на второго наездника. Лошадь под хаккапеллом забрыкалась, увидев перед собой острие копья. Наёмник яростно махал перед мордой лошади своим оружием, и животное встало на дыбы. Ангаман проткнул незащищённое брюхо лошади своей  пикой, и ещё один хаккапелл рухнул наземь. В отличии от своего менее удачливого предшественника, он проворно вскочил на ноги, и с палашом в руках бросился на наёмника.

Сдерживать выпадами кавалерийской лансы пешего бойца с клинком в руках намного сложнее, нежели его же конного. Хаккапелл третьим или четвёртым выпадом перерубил древко, и наёмник остался безоружен – по обломку лансы в каждой руке не в счёт. Меч лежал довольно далеко, и добраться до него враг вряд ли бы позволил.

Пуля, выпущенная одним из хаккапеллов, попала Ангаману в левую ногу. С проклятьем он пошатнулся, сделал несколько семенящих шагов, если можно семенить назад, и рухнул на колени. Сознание помутилось от боли, а пеший хаккапелл надвигался с палашом наперевес.

- Что, добегался, сукин сын? Это тебе не беженцев резать, мразь!

Хаккапелл поднял клинок для последнего удара. Ангаман с звериным рыком ударил врага обломком копья – тем, которое было с наконечником. Удар пришелся ниже металлического нагрудника хаккапелла и обломок копья глубоко вошел в тело снизу вверх. Хаккапелл обмяк, с хрипом пошатнулся и упал замертво.

- Да уж, беженцы не дырявили мою шкуру металлическими шариками.

Ангаман попытался встать, но не смог этого сделать и рухнул на траву.

- Твою мать, похоже, отвоевался.

Наемников оставалось меньше десятка против более двух десятков хаккапеллов. Карима среди наёмников видно не было. Ангаман сплюнул с досады и начал оглядываться в поисках оружия. Палаш хаккапелла был неплох, но не в нынешнем положении – в пешем строя и с раненой ногой долго не посражаешься.

Поблизости протрубил рог.

- О, чёрт, это ещё что?

Очевидно, это подошли какие-то союзнические войска – иначе, с чего бы хаккапеллам отступать, а враг занимался именно этим. Вряд ли это всадники Чёрной Звезды – они никогда не подавали сигналы подобным образом. Ангаман нашел в себе силы, чтобы подняться и хотя бы сесть, всмотрелся в приближающихся кавалеристов и присвистнул.

Кавалерия баронессы Монкрик. Кто бы мог подумать, что именно они выручат наёмников, промышляющих резнёй мирного населения.
Ангаман слышал о них много рассказов в тавернах или у походных костров, но видел их второй раз в жизни.

Земли баронов Монкрик  были пограничными в королевстве Шераман с Бандитским Севером. Налётчики из числа разномастного отребья, которое не нашло пристанища в соседнем Авалоре или просто бежало от законов и долгов, частенько наведывались в те края, сжигая сёла и захватывая пленных. Судьба попавших в  их руки женщин была особенно незавидной. Впрочем, - Ангаман подловил себя на мысли, - мы не намного лучше. Делаем всё то же самое, но во славу короля, и нам за это ещё и платят.

Однажды отряд бойцов барона Ричарда Монкрика перехватил отступающий на север крупный отряд налетчиков. Северяне были перебиты, а захваченные ими пленники, точнее, преимущественно пленницы, были освобождены. Они были в столь пугающе измучены, что барон приказал своим людям доставить их в безопасное селение, и там дать им пищу и кров, а так же призвать туда целителей.
Через некоторое время на это селение, где находилась небольшая охрана из числа людей барона, напала группа северян. Завязалась жаркая схватка, в которой у бойцов барона было мало шансов. Они бились доблестно, но безнадежно. Когда налётчикам казалось, что победа близка, бывшие пленницы подняли оружие и встали в строй вместе со своими стражами. Нападение было отбито, а Ричард Монкрик, впечатлённый отвагой вчерашних селянок, предложил им поступить к нему на службу, в качестве вооруженного эскорта его жены.
С тех пор уже третье поколение баронесс Монкрик пользовалось услугами «женской гвардии». И уже второе поколение баронесс Монкрик обладало репутацией женщин-воинов, возглавлявших, пожалуй, самый неприятный для врагов Шерамана отряд.
Сражаться с «Стальными Сёстрами», как официально назывался этот отряд, не горел желанием ни один военачальник Земель Заката. Право слово, какая же тут слава – перебить «каких-то баб»? И это ведь в случае победы. А если, вдруг, военная удача отвернётся? Такой позор будет вечен – что же это за отряд, который женщины разбили? И всё это без учёта того факта, что Сёстры, стараниями дома Монкрик, действительно умели весьма неплохо сражаться.

Но, что самое главное, в этот отряд попадали в основном отбитые у налётчиков пленницы. После того, через что им доводилось пройти, они и бояться переставали чего-либо, и к разномастным бандитам и грабителям относились вполне понятным образом, не сулящим последним ничего хорошего.

«А ведь это даже хорошо, что мы не смогли распорядиться своими, кхм, трофеями как следует. Наверняка из-за атаки всадников Лиги кого-нибудь из этих куриц не зарезали, и тогда бы эти чёртовы Сёстры занялись нами.» - мелькнула мысль в голове у раненого наёмника. 

Примерно десятку хаккапеллов удалось уйти, остальных настигли арбалетные болты или удары клинков новых противников. Экипировке Сестёр большинство бойцов «Чёрной Банды» могло бы позавидовать – длинные кольчуги или пластинчатые полудоспехи в противовес доспехам из клёпаной кожи, поножи и конические стальные шлемы, а не разномастные трофейные каски и шапели и кожаные сапоги. 
Вооружены нежданные союзницы были по-разному, но практически у каждой в руках был арбалет с зубчатым механизмом перезарядки. Такое оружие можно было перезаряжать, оставаясь в седле. 

Всадниц было около полусотни. Они взяли в кольцо тех наёмников, которые ещё оставались в сёдлах. Одна из них выкрикнула команду, три десятка арбалетов были направлены на уцелевших наездников «Чёрной Банды». Всадница, очевидно, командир этого эскадрона, выехала вперёд:

- Таких, как вы, у нас принято вешать на придорожных деревьях. Бросить оружие, бандитские морды.

забавное смешение модов и жанров

Все мои мысли выражает пикча.

[вложение удалено Администратором]

монгольская хата