Интриги будут, но с кем обычно "дружит" Мательд, думаю, всем известно

   Умывшись, Джастис посмотрел на отражавшееся в воде похудевшее за последние недели лицо. Рана, нанесенная пьяным свадским сержантом, постоянно напоминала о себе постоянной ноющей болью, усиливающейся при неосторожном движении. Да уж, если б не припарки Джеремуса... Сил не хватало, что бы носить латы. Хотелось бы верить, что здесь, в потаенном  лагере, они и не понадобятся.
   Да и не помогли бы они, случись что. В лагере остались одни лишь каличи; всех, кто мог держать в руках оружие, тут же приходилось отправлять в караулы. Осмотром постов как раз и решил заняться капитан.
   С превеликой осторожностью надев и застегнув плотную куртку из грубо выделанной кожи, Джастис потушил самодельный ламповый светильник и вышел из землянки. В лагере никого не было видно, лишь едва заметный дымок поднимался из-за невысоких деревьев в южной оконечности лагеря. Катрин с немногочисленными помощниками готовила завтрак.
   Вдохнув свежий утренний воздух, капитан направился к воротам. Как ни странно, их открывали: двое часовых стравливали веревку, с помощью которой опускался подъемный мост.
   - В чем дело? – поинтересовался Джастис. – Кто там?
   - Лекарь, господин капитан.
   - Что он там делает?
   - Он всегда с утра уходи в лес. Грибы, наверное, собирает.
   И в самом деле, доктор тащил на спине внушительных размеров корзину, в которой могла бы поместиться Альона из вегирских сказок про медведя. Нет, эта помощница лекаря была в лагере; а в корзине, как оказлось, были не только грибы, но какие-то травы, и кора деревьев. Джеремус запротестовал против пеших прогулок до дальних постов:
   - Нет-нет, капитан. Так дело не пойдет. С таким ранением положено еще месяц постельного режиму. Так что немедленно назад!
   - Что ты мне постоянно про постельный режим втираешь? Неделю еще и здоров буду. Сам же вчера говорил.
   - Все равно, я настоятельно не советую выходить за пределы лагеря. Вдруг обострение? Кто поможет?..
   Упертый лекарь настаивал на своем, пока наконец, не велел ждавшим окончания спора солдатам поднять наконец уже мост.
   - Да что ты себе позволяешь? Кто тут командир!?
   - Командир, - вставший вплотную к нему лекарь понизил голос: - За лагерем следят.
   - Как следят, кто? – не поверил своим ушам капитан.
   - Не поворачивай голову... Я видел, когда шел назад.
   Лишь когда ворота оказались закрыты, Джастис велел одному из часовых позвать Фирентиса, а сам вместе с врачевателем проследовал в единственную на весь лагерь землянку.
   - Умный же, подлец, обученный. Я бы никогда не заметил, - начал Джеремус свой рассказ. – Собрался я подле сосны одной опята собрать. И вижу – прикопаны, кхм, фекалии. Свежие, человечьи. Я невзначай по стонам потом посмотрел – никого вроде. Где засады наши – я давно уже знаю... И вдруг слышу – надо мной что-то хрустнуло, будто белка пробежала.
   Но потом лишь посмотрел, когда у другого дерева начал как бы траву собирать – оказалось, какой-то ловкач в зеленом плаще на ветке сидит. И ведь чисто случайно заметил, а так – сто раз пройди, не обратишь внимание. А оттуда как раз все видно, и что за стеной у нас происходит, и как караулы выходят.
   - Невесело, - заключил Джастис. – Надо срочно выяснить, что за гады. Сколько их, давно ли следят. Хотя... нет. Лучше их не трогать пока. Пусть караулы выходят как обычно, только смотреть внимательно. Пусть враг не знает, что мы знаем.
   - Займусь, понял, - ответил Фирентис.
   - И пусть все готовы будут, по первому сигналу – налегке отступаем в горы. Основной отряд супостата тоже должен быть где-то неподалеку. О серьезном сопротивлении даже не стоит и думать. Надеюсь, наши на них не наткнутся...

   А вечером следующего встревоженных неприятным известием людей ждал еще один «сюрприз». Выбежавший на тревожный сигнал Джастис, приготовившийся к самому худшему, увидел въехавшего на загнанной лошади солдата с несколькими стрелами в щите на спине.
   Несчастный был столь утомлен, что рухнул без чувств с лошади, когда та остановилась; впрочем, после длительной скачки вскоре пала и она. Это была та самая лошадь, а которой выехал несколько дней из лагеря Лезалит... Израненного бойца перенесли в низкий шатер госпиталя, в котором Джеремус с помощниками переписывал свадские грамоты. Там боец ненадолго пришел в себя, и после нескольких глотков воды произнес всего несколько фраз, ввергнувших людей еще в большее отчаяние:
   - Нас подставили... Когда мы возвращались от горцев... На нас напали люди из леса... тоже горцы. Они предали нас... Уцелел я один, потому что сержант велел... скакать в лагерь... велел вам немедленно уходить... Отряд горцев идет сюда...
   - Что за горцы?! Белого волка?..
   Но глаза несчастного закрылись, и он бессильно обвис на руках хирурга, ответившего за него:
   - Скорее всего, его.
   - Но почему тогда он не напал, пока наши были в его селении? Может, это другая банда?
   - Может быть, он хочет, чтобы мы так подумали... В любом случае, я бы не советовал ему теперь доверять.
   - И что нам теперь делать, командир? – спросил Фирентис.
   - Уходим, немедленно. Хотя, нет – пусть сперва разведчики возьмут языка. Нужно узнать, кто за нами следит. Сразу после уходим по тропе в горы.
   Об этой тропе мало кто знал, и вела она в удаленное горное поселение. Оставалось надеяться, что там нет отряда, способного справиться с остатками второй роты. Ну а там... Действовать по обстоятельствам. Вернувшись в землянку, что бы начать уже собирать свои вещи, Джастис с криком бессильной ярости обрушил кулак на низкий грубый стол. Никогда еще так отчетливо он не ощущал себя загнанным на охоте зверем.

   Застигнутого врасплох лазутчика приволокли в лагерь. Негодяю удалось положить двоих, прежде чем его взяли. Пленник был щуплого телосложения, но силой был не обделен. Даже связанного, держали его трое.
   - Говори, кто тебя послал шпионить за нами.
   Как и ожидал Джастис, ответом ему было молчание.
   - Что ж. Надавайте ему как следует по ребрам, ребята.
   Солдаты повалили полуголого пленника на землю и принялись избивать его ногами. Но тщетно, негодяй не проронил ни слова, лишь хрипло мычал от боли, а глаза светились какой-то просто фанатичной злобой, и это немало встревожило капитана. Даже когда пленнику начали ломать пальцы и руки, он по прежнему молчал.
   - Ты, ублюдок, свадский шпион. Я вырву тебе язык!
   Разбитые губы злодея раздвинулись в беззубой усмешке, после чего он открыл рот. Его язык давно был отрезан.
   - Погодите, - вмешался смотревший на все это стороны Джеремус. – Постойте, я прошу.
   - В чем дело?..
   - Переверните его, - попросил доктор. Когда солдаты выполнили это, Джеремус наклонился над телом. – Эта наколка... видите?
   На спине, прямо между лопаток, виднелось выполненное красной краской необычайно аккуратное изображение раскрывшей крылья птицы – не то орла, не то сокола, лапами опиравшейся на кружочек с переверутой пятиконечной звездой внутри.
   - Это забытый древний символ Кальрадской Империи, черноголовый коршун. Редкая птица, когда-то водилась в Лутеровых горах, подле Эйдельберга.
   - И что это значит? – недоуменно спросил Фогрейт.
   - Я не знаю. Но имперская символика... Кто же ее использует?..
   В этот момент пленник внезапно вскочил и бросился на одного из стоявших рядом солдат, следивших за допросом. От неожиданности тот выставил перед собой кинжал, и злодей напоролся на острие горлом.
   - Проклятье! – вскрикнул Джастис. – Зачем ты его убил!?
   - Виноват, сэр капитан, он сам бросился! Я не ожидал!
   - Фирентис, кого еще взяли?
   - Нет. Мы нашли только этого.
   - Сбросьте тело в овраг, сворачиваем посты и уходим. На условное дерево повяжите черную тряпку.
   Это была одна из мер предосторожности. Теперь, в случае, если кто-то из вышедших отрядов вернется, а в лагере будет вражеская засада, то они заметят предупреждающий знак и попытаются уйти.
   Мысли об неизвестном шпионе не давали Джастису покоя всю дорогу, пока они двигались по потайной тропе. Его хозяевами вполне могли быть господа из этой тоталитарной секты, встреченной капитаном в Эйдельберге. Это был упоротый фанатик, а не подосланный за деньги свадский наемник. Каждый раз, когда Джастис вспоминал об этом проклятом городе, у него начинались приступы головной боли. Поэтому он старался о нем пореже вспоминать.
   Вот и сейчас. Радовало одно – возможность убраться от него подальше, а разгадывать зловещие тайны, хранимые этой, как говаривает Фирентис, «древней столицей Кальрадии», желания совершенно не было.

   Все шло по плану. Это был уже шестой по счету отряд Свадской армии, в который им удалось проникнуть и провести подрывную деятельность. Всякий раз их визит оканчивался для супостата неприятностью: один сбивался с пути и сворачивал в сторону от основного маршрута движения; в другом внезапно падала от неизвестной болезни скотина, которую гнали для прокорма армии; третий – в ночной пьяной поножовщине потерял едва ли не половину солдат; дезертирство едва ли не каждый день – Борче было чем гордиться.
   Ему нравился этот «саботаж», как его называла Мательд. Нравилось под видом офицера связи посещать наемные отряды, где его самого и других членов отряда встречали хлебом-солью и старались умаслить, дабы подняться, как казалось командирам, в глазах верховного командования.
   Больше всего он опасался встретить настоящего офицера связи. Это был бы конец... Но пока что все шло по плану. Последний случай запомнился особенно...

   - ...Тревога, господин капитан! Проснитесь, господин капитан!..
   - Как, что... Кто такой!?
   С трудом соображавший с похмелья командир роты наемников разлепил глаза и уставился на трясшего его плечо солдата. Лежавший в том же шатре Борча, приоткрыв веки, ждал, когда же горе-караульный сообщит капитану пренеприятнейшее известие.
   - Коней потравили.
   - Чего!? Кто посмел?
   - Не могу знать, господин капитан.
   - Пшел прочь.
   Грузный пожилой родок, еще в молодости выбравший кривую дорогу наемника и дослужившийся до своего звания с рядовых, с трудом оделся и принялся пинать своих подчиненных. После грандиозной попойки, устроенной в честь высокого гостя, большая часть офицеров отряда все еще пребывала в глубоком опьянении – самые стойкие веселились чуть ли не до утра.
   Когда наконец они построились в нестройную шеренгу снаружи и капитан зычным голосом начал требовать «найти и наказать» виновных, засланный вегир, несмотря на усталость после всего выпитого, тоже решил присоединиться к действу, дабы не пропустить самое интересное.
   - В чем дело, дружище Зорг? – спросил он у нового знакомого.
   - У нас тут кое-что стряслось, - ответил капитан.
   - Горцы напали?
   - Да нет, мелочи... Олухи мои дезертиров упустили, а те коней увели.
   - Как же так!? - Борча поморщился и потер болевший лоб. - Ты же говорил, это лучшая рота Свадии! Маршал будет опечален.
   - Вот, господин капитан. Это он вчера дежурным был! - Несколько солдат под командой молодого лейтенантика привели едва державшегося на ногах сержанта. – А ну встать смирно, когда с командиром разговариваешь!
   - Это не я, - промямлил попятившийся от грозно наступавшего капитана сержант. – Я не знаю, кто это сделал...
   - Ты за лагерь отвечаешь! Значит ты должен знать! Опять на посту пьянствовал, а!? – взревел командир. - Запорю!..
   - Ни капли, капитан, чес-слово.
   - Да от тебя несет за милю! Ну-ка, Карл, строй всех!
   Пока капитан сурово чинил допрос методом избиения, Борча решил пойти проведать своих. Саботаж удался, судя по всему. Сидевшие в выделенном специально для них шатре, лазутчики были встревожены поднявшимся в лагере шумом и беготней.
   - Да расслабьтесь вы. Или все-таки спалились?
   - Нет, нормально все прошло...
   - Тела-то хоть прикопали как следует? Не будет, как в прошлый раз?
   - Не будет! А ты, я смотрю, больно заработался. Хорошо оно, конечно, вино жрать да шлюх сношать!? – вмешалась в разговор Мательд. – Сколько на еще тут торчать?
   - Ладно, пойду профит с этого родока-уродока поимею, да сваливаем.
   Борчу передернуло, когда он вернулся в лагерь: скорый на расправу капитан успел зарезать несчастного дежурного, а троих его помощников все еще наказывали плетьми за пьянство на посту. Возможно, оно и на пользу остальным пойдет, отметил разведчик...
   - ...лошадей потравили. А будь мы уже Вегирсе, всех бы вас, как баранов, порезали! Господин лейтенант, - подошел по окончанию экзекуции к гостю командир. – Тут у нас дело житейское. Два безумца каких-то, две недели как в отряд приняли. Они это, коней нам отравили, чтобы погони не было, да в лес сдернули.
   - И наших лошадей тоже?
   - ...
   - Честно говоря, я неприятно удивлен, что в лучшей армии Кальрадии...
   - Может быть, мы это дело замнем как-нибудь, а в инспекторском докладе маршал прочтет, что моя рота...
   - Я все понимаю. – кивнул Борча, когда они снова оказались в командирском шатре, наедине. - Но наш маршал и проверить может - сами понимаете. И тогда мне не поздоровится.
   - Я могу компенсировать риск, - командир наемников понизил голос: - ..ве отни инаров.
   - Сколько!? – возмутился вегир. – Ять.
   - Ну это как-то чересчур... Ри с оловиной, не?
   - Ять. И в докладе вашу роту упомяну как одну из лучших в армии.
   - Эх, - расстроился капитан. – По рукам.
   - Только о подробностях моего визита – никому.
   Получив увесистый кошель, обрадованный Борча зашагал обратно через взбудораженный лагерь к своим. Да на этом деле можно неплохо подняться. Главное – не попасться... Пересчитав и поделив выручку, лазутчики на своих двоих отправились в соседний лесок, где и были припрятаны их скакуны...

   Внезапно, отряд «инспектора» заметил мчащуюся во весь отпор быстроногую лошадь со всадником в красном плаще.
   - С дороги! Послание королю!.. – выкрикнул гонец.
   - Взять его, скорее! – приказала Мательд.
   Когда всадник поравнялся с ними, вейгиры выскочили прямо на середину дороги перед лошадью, так, что ей пришлось подняться на дыбы. Вскоре всадник слетел на землю и был скручен.
   - Кто такой? – спросил у него Борча, приставив нож к горлу. В ответ тот плюнул разведчику в лицо, и едва не лишился нескольких зубов от удара ногой.
   - Да это же от нашего старого знакомого! – взволновано сказала Мательд, достав из тубуса туго скрученный список. – От лорда Ульриха. Вот что он пишет:
   «...По заданию Вашего Величества покорный слуга исполняет вашу волю. Десятого дня поймали негодяев, засланных злостными вегирами. Отряд в три сотни человек был уничтожен в кровопролитном бою, лидеры схвачены в плен. Продолжаем выслеживать другие отряды врага. Они понесут наказание за свои злодеяния...»
   О мой Один... Это что же получается, капитана схватили?
   - Возможно, нет, - ответил Борча. – Но... что же теперь делать-то?
   - Для начала - сойдем с дороги, вдруг кто поедет. А там придумаем...

   - Это же срочный гонец для короля!
   - Постойте... Но почему мертвый? В спине стрела!
   Охранявшие ставку короля гвардейцы сняли с загнанной лошади бездыханное тело посыльного. Удивительно, как умное животное само нашло дорогу до самого центра огромной армии. Весть о произошедшем была доложена от сержанта к лейтенанту - начальнику караула, отвечавшего за данный разъезд; от лейтенанта – к капитану сотни охранения; от него – к командиру гвардии; от командира – маршалу; и наконец, королю.
   Привезенное гонцом известие не на шутку встревожило всю ставку; находившиеся там лорды оживленно переговаривались, обсуждая его; и было принято решение собрать военный совет всех командиров. Потому как сложившаяся ситуация требовала немедленных и решительных действий, заставлявших отказаться от похода в Вегирс.

   Войско, собранное Гарлаусом, впечатляло. В нем было куда больше тридцати тысяч человек, указанных в секретной переписке. В полтора, а то и в два раза больше. Многие знатные лорды брали с собой прислугу, всевозможную челядь, чернорабочих. Огромный обоз из многих сотен повозок, стада домашних животных – все это растянулось на добрые десятки километров. И это не считая кальрадских наемников; этот разномастный сброд бандитов, в разной степени владеющих оружием –  и вовсе, всегда и везде традиционно кочевал со всеми своими семьями и домашним скрабом, на манер цыганских таборов...
   Борча лежал на краю многометрового крутого склона, глядя на пролегавшую у подножья холма дорогу. Да, такую картину редко увидишь; будучи на службе в вегирской армии, ему доводилось участвовать в двух более-менее крупных военных кампаниях, но ни одна из них ни шла в сравнение по своему размаху.
   Нескончаемая колонна, похожая на вереницу трудяг-муравьев плелась по раздолбаной дороге, увязая в грязи. И казалось, нет ей ни начала, ни конца – в самом деле, она растянулась от одного утопающего в легком тумане края горизонта до другого.
   И никто из этой вереницы людей не догадывался поднять голову и посмотреть на поваленный ствол старого вяза, почти скрывшийся в молодой поросли. Впрочем, разглядеть спрятавшегося лазутчика было не так-то просто.
   - Ванок! – позвал разведчик.
   - Здесь я, - отозвался вылезший из кустов боец.
   - Значит так. Понаблюдай-ка за дорогой. Как увидишь бойцов Гаспия, дашь знать. Знаешь, какой у него флаг?
   - Зеленый с тремя вепрями.
   - Правильно.
   Когда сменивший его боец разлегся на трухлявом стволе, Борча, отряхнувшись от щепок и прочего лесного мусора, отправился на укрытую в почти сотне шагов от дороги полянку. Два бойца перебирали снаряжение в мешках, остальные спали, пользуясь случаем. Мательд же, которой было доверено командование над маленьким отрядом, нигде не было видно. Устало опустившись возле едва горевшего костерка, Борча вынул из сумки с провиантом свою пайку. Пара сухарей, сушеная рыбина – вот и весь ужин.
   ...Поначалу они даже не представляли себе, каким образом будут задерживать свадов. Впрочем, с такой скоростью Гарлаус вряд ли доберется до Вегирса раньше, чем за месяц... Имея на руках готовые пропуска, грамоты и несколько комплектов свадского доспеха, лазутчики без особого труда могли проникнуть в самый центр вражеской армии. А там уже приступить к подрывной деятельности, как то – ликвидация посыльных, подмена приказов, всякие мелкие диверсии вроде отравления коней или скота. Если повезет, то можно будет и какого-нибудь военачальника убить, или даже нескольких...
   Два дня ушло на то, что бы догнать армию; еще несколько – на слежку с целью понять, где какой отряд. И вот, этот день настал. Они собрались проникнуть в ряды супостатов этой ночью, сразу после заката.
   - Как настрой, парни?
   - Честно говоря, не по душе мне все это, - ответил боец с вечно угрюмым лицом и нескладной фигурой. – Пошли нас кэп в честный бой на свадскую сотню – поуверенней был бы.
   Борче тоже эта затея не совсем нравилась, точнее – то, как Мательд намеревалась ее исполнить. Обстреливать отбившиеся отряды из засады – это одно. А проникать в них, шпионить – совсем другое... Фляга с трофейным пивом, которую десятник распил от скуки, пока наблюдал за лениво бредущими свадами, совсем опустела.
   - Проклятье. Есть чего?
   - Ни капли, - развел руками боец.
   - Чертова стерва...
   Не по нраву Борче было и то, что командиром в группе была назначена Мательд. И за командованье она взялась столь рьяно, руководствуясь одними ей понятными правилами, что в первый же день велела вылить из фляг абсолютно все, что крепче воды, и самолично проконтролировала этот процесс. А то, что поцаны, быть может, последний день так мирно сидят, да выпивкой утешаются, пока еще живы – об этом она не подумала? Но надо отдать ей должное – проходили они в день в десятки раз большее расстояние, чем супостат. А дозоры и наблюдательные посты расставляла так, что требовалось меньше людей, а информации о противнике собиралось больше обыкновенного.
   Но... это была последняя фляга, чудом укрытая от ока командирши, и это сильно расстраивало. Выпитого пива было столь мало, что оно нисколько не раскрепощало разведчика. Но достаточно, чтобы через время от времени  закрепощать. И покончив с ужином, Борча отправился справить нужду. Да подальше от места стоянки – это тоже был приказ. Нет, с этим определенно надо было что-то делать... Покончив с делом, Борча собрался идти назад.
   Если бы, обернувшись, не столкнулся со свадским пехотинцем, неслышно пробиравшимся меж деревьев! Не успел вегир и ширинку до конца застегнуть, как от удара тяжелой рукой в кольчужной рукавице под дых чуть не согнулся пополам. Моментально последовал удар левой, по затылку; упав на землю, Борча рванулся в сторону, одновременно выхватывая нож из-за голенища сапога. Только теперь он сумел разглядеть противника: тот был невысок, и тяжелый кольчужный доспех висел на нем как мешок. На потрепанном грязном сюрко невозможно было разглядеть герб, а из-под общевойскового свадийского шлема с широким наносником, сверкали злобой глаза супостата.
   - Пожалеешь об этом, тварь!..
   Сделав ложный замах рукой с ножом, Борча резко ударил ногой в пах, после чего собирался заломать противнику руки. Определенно. Ублюдка следовало брать живьем.
   Но болезненный обычно удар не произвел должного эффекта, супостат перехватил ногу обеими руками и рванул на себя. Нож после отчаянного замаха лишь прошелся по кольчуге, вместо того, что бы войти в лицо супостата. Что-то здесь не так, успел подумать Борча, прежде чем упасть лицом в лесной мох...
   - Совсем с ума сошел!?
   Это был голос Мательд. Будучи перевернутым на спину, он перестал высвобождать руки, зажатые, словно в тисках; колено воительницы упиралось ему в грудь, так, что невозможно было сделать и вдоха. Выбитый резким ударом нож валялся всего в полуметре от его головы.
   - Что же... уже и отлить нельзя... – с трудом выдавил из себя разведчик.
   - Что? Так ты... – ярость исчезала из голоса воительницы. – А я-то подумала... Впрочем, так я и думала! Стоит мне отойти – и вы тут же расслабляетесь. Когда же вы наконец поймете? Здесь опасность на каждом шагу! В логове врага надо быть готовым к нападению в любой момент.
   - Совсем чокнулась, - в полголоса сказал Борча, откашливаясь, после того, как командирша помогла подняться.
   - Повтори?
   - Вообще-то тут не совсем новобранцы собрались, говорю. Наверное, знаем, с какой стороны за меч браться.
   - Сегодня узнаем...
   Но на самом деле за грубостью и строгостью Мательд пыталась спрятать чувство вины. В самом деле, как неловко вышло. Сама же забыла бойчишек предупредить, что в лес ушла переодеться... а тут, откуда не возьмись, этот пьяница. Буквально в нескольких метрах, хм, нужду справлял. Похоже, не врал...
   Вообще к этому типу с самого первого дня пребывания в роте Фогрейта она испытывала острую неприязнь. Вообще непонятно было: зачем командир держит этого бездельника, да еще на полуторном, по сравнению с остальными, довольствии. Его и еще с десяток таких же пьяниц. Разведчики... Да какие из них разведчики, даже драться-то толком не умеют.
   - Подъем! Переодевайтесь, – разбудила остальных Мательд, когда они вернулись в лагерь. – Уже темнеет, скоро выступаем.
   - Что-то «нашей» роты не видать, видать, застряла где-то, - заметил Борча, к слегка разукрашенному лицу которого было приковано внимание бойцов.
   - Ты не прозевал ее там, часом?
   - Я отлично высыпаюсь.
   - Вот и отлично. – Повернувшись к солдатам, Мательд повысила голос. - Так. Почему еще лежим..?
   Глядя на невеселые лица своих парней, Борча вдруг решил хоть как-то поднять им настроение. Стоя за спиной грозно отдававшей приказы командирши, он принялся корчить рожи и карикатурно грозить то кулаком, то пальцем, словно отчитывая всех.
   - ...Ты, Емелиан. Лошади накормлены? Нет? А чего же ты сидишь тут с идиотским лицом? Что смешного? – обратила она внимание на отвернувшегося, не в силах сдерживать смех, вечно угрюмого бойца. Плечи его беззвучно затряслись.
   - Леди десятник, мы это, шутки шутили, - ответил другой боец.
   - Снова про нордов?
   - Что вы, как можно!
   - Через десять минут чтобы все уже были в свадском доспехе. - Борча как раз закончил медленно бить себя по щеке кулаками, после чего указал на северянку и показал большой палец, дурашливо закатив глаза. – ...Ты, Борча. Возьмешь офицерскую форму. Да, и приведи себя в порядок. Там где я тебя... встретила, недалеко ручей есть. Умойся и укороти уже эту свою щетину.
   Успевший сделать безмятежно-равнодушное лицо разведчик едва заметно кивнул повернувшейся к нему начавшей свирепеть начальнице и, выполнив безукоризненный разворот на каблуках, зашагал в указанном направлении.

   Место для засады было выбрано идеальное. Дорога здесь проходила по дну  узкого ущелья, западный склон которого поднимался почти вертикально почти на добрую сотню саженей, а восточный был менее крутым, и среди огромных камней и выступов можно было расположить много больше людей, чем было в маленьком вегирском отряде. Рольф не удивился, обнаружив в кустах на вершине склона многочисленные следы кострищ – его отряд далеко не первый и не последний, кто будет стеречь здесь неосторожных путников.
   Ночь прошла спокойно, а с самого утра пожаловали гости, вовсе не такие, каких караванерам хотелось бы видеть. Отряд не менее чем из четырех сотен свадийских пикинеров прошествовал по торговому пути, с юга на север. Нехорошо получается, отметил для себя командир: возвращаться на базу придется осторожнее: этот отряд мог отрезать единственную дорогу к базе. Более того, хоть это и было маловероятно, он мог быть специально послан, что бы устроить засаду именно на его, Рольфа, отряд. Но припасы и деньги были нужны срочно и единственным способом их добыть было их изъятие у неосторожных свадских купцов, поэтому приказ к отступлению не был отдан.
   Через несколько часов появился долгожданный караван, также шедший с юга. Впрочем, не столь богатый, как того хотелось бы, но на ловца и рак рыба: всего-то полтора десятка мулов, навьюченных какими-то тяжелыми ящиками; примерно столько же людей в охране, из них трое конные. Жертва была столь слаба, что Рольф решил попытаться обойтись без кровопролития.
   Когда из-за поворота вышло несколько человек в крепких кольчужных доспехах и устрашающего вида секирами, караванщики встали как вкопанные, кое-кто потянулся за оружием. Побледневший от страха купец-коротышка бросал взгляд с одного грабителя на другого, и когда главарь заговорил с ним, не сразу нашел в себе силы ответить.
   - Сложите оружие и сохраните себе жизнь.
   - П-постойте, - заикаясь выдавил из себя несчастный купец. – Может, договоримся?
   - Зачем мне часть, когда можно взять все? Делайте, что велено!
   - Да мы вас на куски порежем! Нас пятнадцать человек, а вас всего-лишь...
   Но купец вцепился в рукав рослого бойца, видимо, начальника охраны, в попытке остановить того. В ответ Рольф указал на склон ущелья. То здесь, то там из-за камней в охранников целились лучники в грязных плащах, делавших их малозаметными на фоне скал.
   - Не строй из себя героя, глупец.
   Вскоре неудачливые караванщики были связаны, и вместе с мулами подняты на вершину восточного склона. В ящиках, к разочарованию, вегирского командира, оказались горшки, разная утварь, да немного железных инструментов, вроде серпов, топоров. Все паршивого качества. В мошне купца не набралось и сотни динаров...
   Но не прошло и часа, как на дороге снова показался караван. И снова, он двигался на север. Только охранялся он куда как серьезнее предыдущего: одних только конных было более трех десятков. Предстояла добрая драка. Стрелки только ждали команды командира, но что-то помешало тому резкую опустить вскинутую руку, отдав тем самым сигнал к атаке.
   - Живо этого купчишку ко мне. Скорее, - приказал Рольф.
   Два сидевших рядом матерых бойца, пригнувшись, покарабкались наверх по склону. Длинный караван миновал уже половину обстреливаемого ущелья, когда, наконец, неудачливого пленника швырнули на камни подле десятника. Но как раз таки в «неудаче» и засомневался вегир...
   - Выньте ему кляп. Отвечай быстро, негодяй. – С этими словами Рольф схватил того за волосы и указал на его идущих по дороге товарищей. – Почему не пошли с ними?
   - Я ничего не знаю он них! – залепетал пленник. – Иначе я договорился бы с ними и шел вместе!
   - Ты лжешь, - процедил сквозь зубы вегир. – Ближайшая деревня в двух днях пути отсюда, и вы должны были увидеть друг друга.
   С неподдельным страхом смотревший в глаза пленителю купец судорожно сглотнул.
   - Должно быть, мы вышли оттуда на день раньше...
   - Ты снова лжешь! Твой караван шел заметно быстрее, чем этот. Значит... - Ударом по голове десятник свалил пленника на землю, и приставил к его шее нож. – Это засада! Говори, сколько вас всего! Четыре сотни пикинеров заодно с вами!? Сколько еще!
   - Это вы глупцы... Всех вас вздернут в ближайшем же лесу.
   В голосе «купца» не осталось и тени страха. Одно лишь презрение. Но допрашивать ублюдка было некогда, вырубив его ударом рукояти ножа по затылку, Рольф велел посыльным сворачивать засаду:
   - Отбой тревоге. Скорее бегите засадные десятки, пока еще не поздно. Командуйте отбой!..
   Кажется, пронесло... Вегирский командир облегченно вздохнул, проводив взглядом последних охранников. Надо ждать до ночи, а там уходить до ближайшего свободного селения неверных.
   И в этот момент караван по сигналу остановился, закованные в добрые латы пикинеры начали взбираться по западному склону. Каким образом супостат узнал о нападении на малый караван: по оставленным на камнях следам, или по меткам, которые оставляли поле себя «разведчики», или каким другим способом - так и осталось загадкой.
   Пехота врага уже добралась до первого укрытия сидевших до последнего в засаде стрелков, и там завязался неравный бой. Рольфу не оставалось ничего другого, кроме как приказать остальным прикрыть товарищей, дабы те смогли отступить. Даже при таком раскладе были все шансы победить караванщиков, прежде чем подойдут четыре пеших сотни первого отряда; но не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться – следом идет еще один отряд, такой же, а то и крупнее; и окончательно поражение – лишь дело времени.
   Так оно и оказалось. Через полчаса изрядно порядевший отряд Рольфа заметил авангард четвертого, самого крупного отряда. Тщательно спланированная чьим-то пытливым умом ловушка на ограбителей захлопнулась. Теперь оставалось отступать только в горы, в этих местах изрезанные глубокими расселинами и крутыми скалами. В том, что проводник-горец есть и у супостата, Рольф не сомневался, поэтому там их настигнут еще до конца.
   - Займем оборону на вершине склона, - обратился к солдатам десятник. –Супостат не станет ждать, пока у нас кончится еда и питье. Он здесь с одной целью, и эта цель – мы. Пощады не ждите. Будем сражаться до последнего патрона, до последней капли крови!..

   Артименнер сидел в кустах и с отчаянием взирал на открывшуюся ему картину. На маршировавший совсем рядом отряд в более чем полтыщи свадов. Уже третий, встреченный им по пути в Форвиллу на этой неделе.
   - Мы разворошили осиное гнездо, - прошептал сидевший рядом боец, которого взял с собой в этот опасный поход фортификатор. – Боже мой, как же их много!
   В самом деле, хотелось даже глаза закрыть, что бы не видеть эту ползущую уже час, ощетинившуюся разным оружием стальную змею, в которую сливались проходившие в нескольких метрах воины. Причем не ополченцы, только вчера научившиеся отличать один конец пики от другого. Похоже, на поиски их несчастной роты король Гарлаус действительно бросил лучшие силы, и немалые. Отчаянная задумка отчаянного командира, если и не полностью, то во многом удалась...
   - Может, нам их и не победить... Но как знать, возможно, на поле под Брестом армия Гарлауса будет чуточку, да слабее. И ему не хватит этих самых сотен, которые мы отвлекли на себя, что бы одолеть Вегирс.
   - Надеюсь, господин десятник.
   Вот, наконец, скрылся за поворотом следовавший в арьергарде небольшой, всего из двух десятков вьючных лошадей, обоз; и «посольство к Родокам», состоявшее из двух человек, смогло вылезти из кустов, в которые они едва успели прыгнуть раньше, чем были замечено разведкой свадов и схвачено. Да, вот это был бы провал... На взгляд Артименнера, пожалуй, главный провал всей миссии, которую взял на себя капитан Фогрейт. И даже не потому, что инженер сам боялся быть схваченным. Потому что, по его мнению, только вступление Родоков в эту войну смогло бы перевесить чашу весов на сторону Вегирса.
   А поспособствовать этому должна была тонкая кипа кое-каких бумаг из личного архива Гарлауса. И лежал этот весомый аргумент в простом дорожном мешке, который нес на своих плечах боец наемной роты, переодетый в слугу-простолюдина. Самого же Артименнера можно было принять за обедневшего дворянина, путешествовавшего по стране. У него даже имелся документ, подтверждавший это, конечно, липовый. Но этого было бы достаточно, что бы на пограничных постах стража не учиняла тотальный обыск.
   А вот отрядов, рыскавших в окрестностях Лутеровых гор, следовало опасаться. Да, эти не остановятся не перед чем...
   Всего один переход отделял фортификатора от родокской границы. А уж там-то он докажет, в очередной раз, и себе, и другим, что перо может быть гораздо сильнее простого меча...

    Невысокий сгорбившийся человек в плаще стремительно обернулся, и, скинув капюшон с лица, бросился на шедшего впереди Фирентиса с ножом. Не ожидавший нападения эйдельбержец едва успел отвести удар рукой, хлынула кровь. Тотчас повыскакивали мечи из ножен; второго удара не последовало – в искаженное яростью лицо проводника вошло острие клинка шедшего за Фирентисом вегира.
   - Арбалеты! Берегись! – крикнул Борча, и над упавшими на пол разведчиками просвистело с десяток болтов, два из которых пронзили тело проводника, которым едва успел заслониться Фирентис. Потерпевшие неудачу охранники уже было бросились в погоню, но один из них, не успевший разрядить арбалет, вырвался вперед.
   Поднявшийся было на ноги Джастис ощутил сильный удар в спину, и снова растянулся на полу. Лишь толстые кипы бумаг спасли его от верной смерти, остановив тупой болт.
   - В порядке, командир? – спросил Фирентис, помогая тому подняться на ноги.
   - Да... Черт, скорее...
   Преследователи не желали отставать, и бежавший последним Фогрейт слышал топот их ног и ругань все ближе и ближе. Подземный ход делал поворот за поворотом, и, казалось, погоне не будет конца... Как вдруг показалась развилка, которой вчера тут не было! Борча, не задумываясь, тут же свернул налево - новый ход был уже и ниже, чем основной. О том, что это тупик, не хотелось и думать.
   Тоннель ощутимо пошел вверх – то был верный признак скорого выхода. Но окончился он широким помещением, заставленным ящиками, корзинами, бочками и разной утварью – не то подвалом, не то каким-то складом. У одной из стен была лестница, ведущая к люку в потолке.
   - Борча, открой этот люк! – выкрикнул Джастис. – Остальные, ящики к проходу!
   Изрядно подотставшие преследователи принялись разбирать баррикаду с другой стороны; времени было в обрез. Борча упирался плечом в крышку люка, бил кулаками, мечом – но тщетно. И когда он хотел было спрыгнуть вниз, что бы помочь товарищам, доски потолка заскрипели под чьими-то шагами, раздался грохот падения чего-то тяжелого, и дверь открылась. Заглянувший в помещение человек тут же был сброшен вниз рукой разведчика.
   - Да кто вы такие? – прохрипел неизвестный.
   Это был молодой, лет пятнадцати, парнишка, в засаленной одежде.
   - Что это за место!? – Фирентис приставил к горлу несчастного клинок.
   - Таверна... таверна моего дяди...
   - Отлично! Кажется, мы спасены!
   Упавшая крышка люка отрезала их от ворвавшихся в подвал преследователей а сверку были поставлены тяжелые бочки. Вегиры облегченно опустились на пол, выдохшиеся после изнурительного бега по подземным ходам.
   - Что дальше? – угрюмо спросил Борча. Он был единственным, кого не ранили в рейде по этому сумасшедшему городу.
   - Не знаю, ответил Фогрейт, лежа на полу и глядя в потолок. – Пойди посмотри, что за таверна, и где мы вообще вылезли. Боюсь, наши новые друзья будут здесь совсем скоро.
   Разведчик, ругнувшись, поднялся на ноги, и скрылся за дверью, отделявшей маленькую комнатушку с люком от остальных помещений. А снизу по-прежнему приглушенно доносились голоса свадов. Устав слушать их, Джастис решил пойти следом за Борчей; двое других членов его маленького отряда полностью обессилили и потеряли много крови.
   - Подожди, - окликнул командира Фирентис.
   - Что?
   - В спине, – указал он на болт, застрявший в мешке с бумагами.
   - Ах да...
   Здоровой рукой свад схватился древко и кое-как вытащил. Коридор за дверью вывел его в обеденный зал этой таверны – самой обычной, каких тысячи в Кальрадии. Посетителей утром было несколько, но Борчи среди них почему-то не было. Протиравший кружки за своей стойкой тавернщик, не отвлекаясь от своего занятия, окинул равнодушным взглядом проявившего человека.
   - Воды, - устало попросил мучимый жаждой Джастис.
   - Просто «воды» у нас не заказывают, - последовал надменный ответ.
   - Ну тогда чего тут наливают.
   Желания спорить с хозяином не было никакого, да и сил не было.
   - Не угостишь меня выпивкой? – раздался женский голос рядом.
   Обернувшись, Джастис увидел уставшую и опечаленную чем-то женщину, годившуюся ему если не в матери, то в тетушки; и не сразу узнал в ней торговку - Катрин, с которой они въехали в город. Та его тоже узнала.
   - А, это вы... Вид у вас несколько потрепанный.
   Тавернщик поставил перед нежданным посетителем пинту пива. По крайней мере так, вкусом действительно напоминало пиво... Если бы не какой-то мерзкий привкус.
   - Мой соратник, одет как я. Он был здесь?
   - Только что вышел... – ответила Катрин.
   На улице почти не было людей, и своего главного разведчика Фогрейт увидел почти сразу – тот стоял у дома напротив, привалившись спиной к стене и посматривая по сторонам. Заметив командира, Борча едва заметно кивнул, мол, пока все в порядке.
   Вернувшись в таверну, Джастис отвел в сторону новую знакомую, за один из свободных столов. Несколько сидевших в зале мужчин обеспокоенно проводили их взглядами – видимо, нанятые ею охранники.
   - В чем дело?
   - Мне и троим моим спутникам нужно срочно покинуть город. Незаметно. А вы, уверен, можете в этом посодействовать.
   В собеседнице проснулся живейший интерес.
   - Вот как? Я даже не стану спрашивать, почему. Была на рынке, видела, как вас...
   - Тише, пожалуйста, - попросил Джастис. – Если согласитесь – щедро вознагражу. Ну а нет – то терять нам уже нечего...
   - Понимаете ли все дело в том, что я не смогу этого сделать. – Развела руками Катрин. - Я с трудом распродала свой товар, и сейчас на мели; договор с теми парнями кончится сегодня в полдень, мне нечем им платить. Бойцы они хорошие, готовы воевать хоть за самого черта. Лишь бы тот исправно платил.
   - О деньгах не беспокойтесь. Нет, я предложу вам нечто большее: постоянную работу. Я, видите ли, командир крупного отряда. Не свадийского. И у меня сейчас острая нужда в специалистах вашего профиля – по снабжению войск.
   - Нет-нет. Дело не в этом. Дело даже не в этом...
   Будь вы мелким разбойником, я бы непременно сдала бы вас властям. Но псих-одиночка не станет проникать во вражескую столицу, проводить диверсии. Я сразу все поняла! И к тому же я почти всю свою жизнь посвятила как раз таки снабжению армий, воюющих в Кальрадии. Мой муж был военным, и оба сына. Все они погибли на войне. Так что я не откажусь, раз такое дело... Торговец-то из меня, увы, никакой.
   Да и не получится уже поторговать - оказывается, что имущество всех купцов в городе временно переходит в собственность короля. Такой вот сюрприз ожидал меня здесь! Лучше б я и не попала в этот проклятый город. Через час мне велено прибыть со своей телегой к городским складам, а оттуда возить под конвоем в лагерь припасы. Так что увы...
   Джастис обреченно опустил глаза на заплеванный стол. Похоже, придется искать другой выход, подумал он. Неумолимое предчувствие провала их миссии ощущалось явственно, словно свадская петля на шее. А, будь что будет, вдруг решил он.
   - Для нас главное – выбраться из города, хотя бы на версту-другую! Прикажите выезжать сейчас. Мы спрячемся в ящиках, корзинах. Или что там у вас?

   Совершенное обыденная телега оказалась не такой простой, какой казалась. Приказав своим людям разобрать доски настила, Катрин указала на второй, спрятанный от чужих глаз. Зазор между ними был как раз такой, чтобы человек средней комплекции мог бы лежать там.
   - У меня тоже есть свой маленький секрет.
   - Двойное дно! – воскликнул Борча. – А в первый раз я даже заметил. Хорошая идея, кэп.
   - Надеюсь, нас там не раздавит, - пожаловался Фирентис. – Уж больно на гроб смахивает. Я, честно сказать, побаиваюсь малых помещений, а это...
   - Другого выхода нет. - Поснимав латы, Фогрейт первым втиснулся в узкую щель, показывая подчиненным пример. – Нормально. Жить можно!
   И вот последняя доска отрезала от внешнего мира лазутчиков, лежавших плотно, как рыба в бочке. Пока сверху закидывали тару, сквозь щели сыпалась всякая труха и пыль. Джастис нашел в стенке щель, через которую можно было смотреть наружу, и принялся наблюдать.
   Вскоре охранники вывели телегу на улицу, и две худых лошади потащили ее к окраине города. О возврате своих скакунов не могло быть и речи; оставленные в огромных стойлам, которые были возведены пару десятилетий назад одним энергичный местным дельцом, через пять дней они скорее всего обретут нового владельца. Скорее всего – безвестного служащего свадской армии...
   Огороженная площадка возле трех вместительных амбаров на окраине города была наполовину заполнена всяческими телегами и повозками. Было также немало и солдат, а руководил погрузкой небольшой отряд королевской гвардии.
   Прошло более часа, пока повозку с лазутчиками подогнали к распахнутым воротам одного из амбаров, и началась погрузка. Под весом тяжелых мешков доски настила скрипели и прогибались. Джастис, до того обеспокоенный запросившимся наружу пивом из безвестной таверны, теперь всерьез заопасался, как бы их не придавило, но в этот момент заскрипели колеса, и телега присоединилась к колонне из двух десятков таких же. Три десятка гвардейцев, приставленных к небольшому каравану, двинулись следом.
   Началось мучительное ожидание... Повозки двигались медленно, часто останавливались. А на улицах с наиболее заметным уклоном приходилось перезапрягать лошадей из нескольких повозок в одну, и так, по очереди, вытаскивать. Ржание мучившихся животных, яростные маты караванеров, тряска на колдобинах – все это в конце концов сморило Джастиса, и он впервые за время пребывания в свадском городе задремал.

   Никогда еще он не был разбужен подобным образом! Острая, разрывающая боль в правом боку пронзила все его тело; вырывавшийся из горла вопль был остановлен чьей-то рукой, крепко зажавшей рот. Из глаз сыпались искры, отчасти – от сильного удара лбом о доску над головой.
   - Какого черта здесь..!
   - Тише, капитан, умоляю. Держись!
   Опустив взгляд ниже, Фогрейт увидел напугавшую его картину. Из щели между двумя досками настила торчало лезвие не то кинжала, не то меча, воткнутого кем-то в повозку, которая почему-то не двигалась и стояла под небольшим креном. И далее это лезвие входило прямо в его живот, и он даже не мог достать до этого места руками, потому что расстояние между двух настилов едва позволяло дышать. Джастис не слушал, что творилось снаружи...
   Борча снова выглянул в щель, и увидел Катрин в окружении своих охранников; она спорила с троими гвардейцами, распившими в пути один из бочонков пива из перевозимого груза. Пьяные гвардейцы забрались на перегруженную телегу и начали буянить, а когда передняя ось все таки не выдержала и телега остановилась, начали буянить. Передняя ось не выдержала и надломилась. Теперь старший, сержант, требовал немедленно починить неисправность и нагнать ушедший вперед караван. Солнце клонилось к западу, вокруг был лесок; значит, они отъехали уже достаточно далеко от города.
   Разведчик перевел взгляд на лежавшего рядом Фирентиса. Он часто дышал, глядя в потолок, не обращая внимание на происходящее вокруг. Да и вообще, свад переносил эту «поездку» очень плохо.
   - Смотрите, что это там?! – указал вдруг сержант на струйку темно-красной жидкости, вытекавшей из под телеги. – Что это?
   - Да это же кровь! – заорал другой, вытащив окровавленный кинжал, которым до того нарезал закуску, а после того, как телега резко накренилась, воткнул в дерево, чтобы удержаться. – Там кто-то спрятан, под досками!
   Вскочившие свады принялись неистово колоть телегу своими мечами; взревел Фирентис, ужом завертевшийся в ставшем смертельной ловушкой «гробу».
   - Убейте их, - только оставалось приказать Катрин своим людям. И надеяться, что с отъехавших вперед телег ничего не заметят.
   Через минуту все было кончено. Убитых гвардейцев стащили в придорожные кусты, а несколькими минутами позже, когда караваннеры со всей возможной скоростью разгрузили телегу, их глазам предстало ужасное зрелище...

   Борча и Фирентис отделались лишь незначительными порезами, да кошмаром, который еще долго потом им снился... Меньше повезло вегирскому бойцу, получившему удар в сердце, и Джастису, которого каким-то чудом удалось донести все еще живым до лагеря.
   Открыв глаза, командир роты увидел над головой белый шатер. Деревянный стол, на котором он лежал, был оборудован ременными петлями, с помощью которых были закреплены его руки и ноги. Лежал он в одном нижнем белье.
   - Очнулись, капитан? Плохо. Но откладывать нельзя, сейчас и начнем. – спросил вошедший в шатер Джеремус. Он был одет в белый халат, подпоясанный толстой веревкой. В руках у него были какие-то страшные железяки, похожие на орудия пыток. Пила, клещи, какие-то зажимы... Следом вошла его ассистентка, одетая так же. Но несла она запотевшую склянку. По сигналу врачевателя она влила содержимое в рот капитана.
   Разложив на столе инструмент, лекарь склонился над Джастисом, которого внезано охватил ужас. Потому что лекарь начал стремительно менять свои очертания. Лицо стало угольно черным, челюсть гипертрофированно вытянулась, а глаза засветились желтым пламенем.

   ...Это был какой-то здоровенный, матерый волк. Страшно было сделать хотя бы вдох, и не потому, что огромная лапа всем весом давила на грудную клетку; казалось, еще миг – и зверь бросится, растерзает ставшего беспомощным человека. В метре от правой руки где-то в снегу валялся оброненный нож, и дотянуться до него было никак нельзя. Джастис отвел взгляд от сковывавших ужасом глаз хищника, и тот нанес удар. Изо всех сил Фогрейт удерживал руками яростно щелкающую пасть в дюйме от своего горла. Еще немного – и тварь рванула бы клыками человеческого мяса.
   Но внезапно звериный напор ослаб, и Джастис сбросил ослабевшее тело волка с себя. В серой шкуре, в левом боку, торчало три стрелы. Его спасители были в полусотне шагов от незадачливого охотника, верхом на лошадях. Из-под плащей было видно поблескивавшие сталью латы, знатной работы. Меховая шапка на голове одного из них была украшена золотом.
   Да это же князь! Как же мне повезло, пронеслась в голове мысль, что они оказались неподалеку. Трое всадников неспешно подъехали к стоявшему на коленях Фогрейту.
   - Я обязан вам жизнью, княже.
   - Кто ты, юный охотник? – поинтересовался князь.
   - Фогрейт из рода Джастисов.
   - Будем считать, что это твоя добыча. Ведь ты поймал зверя, верно?
   Послышался лай собак, вскоре подоспели и другие охотники, участвовавшие в загоне. Фогрейт с трудом поднялся на ноги, но все таки сам привязал к седлу своей убежавшей, но теперь пойманной лошади, правда, в седло сам забраться не смог. Уж больно много сил потерял...
   Пир решили устроить прямо под открытым небом. Пойманную дичь вскоре разделали, приготовили и подали к столу. Герой сегодняшней княжеской охоты, устраиваемой в середине зимы, удостоился чести сидеть за одним столом с самыми важными людьми королевства. Сидевший рядом столичный градоначальник похлопал юношу по спине и спросил:
   - А что же твой отец? Почему не с нами?
   - Он захворал, и не смог приехать. Поэтому разрешил мне, вместо него.
   Дичь был хороша, после целого дня погони за хитрым зверем; так было приятно вкусить свежезажареного мяса, да запить его добрым вином. Джеремус протянул ему кубок, с который только-что что-то налил из одной из своих фляг, который постоянно носил на поясе.
   - Нет! – решительно вскинул руку Фогрейт. – С тобой насчет этих твоих зелий мы еще поговорим...
   - Капитан, для вашего же блага, - возразил лекарь. Но тот оставался непреклонен.
   - После обеда, Лезалит, позови ко мне всех десятников. Есть срочное дело.

   - Не удивляйтесь – здесь, под Эйдельбергом, полно всяких тоннелей. Когда я разбирал хлам в подвале своего дома, обнаружил лаз, который вел в просторный подземный ход.
   - И куда же ведут эти тоннели?
   - Честно говоря, не знаю. Я со товарищи смекнул, что по вот этому, например, можно быстро переместиться из одной части города в другую, минуя шумные извилистые улицы. Да и от посторонних глаз, знаете ли, скрытно.
   - Удобно, - согласился Джастис.
   Подземный ход, по которому они шли уже с полчаса, являл в сечении квадрат со стороной почти что в косую сажень. Незнакомец представился неким Вадимом, купцом из местной торговой гильдии, но Фогрейт не спешил ему верить. Что-то здесь было не так.
   - А откуда вы знаете Низара?
   - О, этот славный малый? Благородных кровей, но с печальной судьбой... Он, наверно, успел вам рассказать? – Шедший впереди твердым уверенным шагом Вадим даже ни разу не обернулся, словно совершенно не опасаясь вооруженных незнакомцев. – Он согласился выполнить одно деликатное дельце, но, похоже, претерпел фиаско.
   - Нет, он всё правильно сделал.
   - Если бы правильно... у него из спины не торчал бы окровавленный болт. Надеюсь, вы не станете меня расспрашивать, что это за дело; скажу лишь, связано оно с делами гильдии в этой стране... Городе, то есть.
   Впрочем, Джастис не хотел вникать в интриги этой «торговой гильдии», потому как у него на руках имелись такие козыри в борьбе со свадами, и не хотелось бы их кому бы то ни было раскрывать... Кстати, еще предстояло разобраться какие козыри. Чего же такого они выхватили на самом деле?
   Низар уже давно пребывал в беспамятстве, потеряв много крови. Время от времени Джастис проверял его пульс – слабый, порой, казалось, отсутствующий. На другом плече висел мешок со королевскими документами, переложенными туда по пути. Взглянув в очередной раз на развевающийся впереди черный плащ, он спросил:
   - Скоро ли будем на месте? Моим раненым соратникам срочно нужен врачеватель.
   - Не беспокойтесь, уже почти дошли...
   И в самом деле, тоннель вдруг круто пошел вверх, и вывел их во внутренний дворик какого-то небедного двухэтажного дома. Подземный ход был замаскирован, кто бы мог подумать? под крытый колодец. Из дверей, ведущих в здание, вышло несколько человек, одетых в невзрачную простолюдинскую одежду, и без лишних вопросов взяли раненого Низара на руки и унесли. Раненого вегира также увели следом, из отряда во дворе остались лишь Фогрейт, Борча да Фирентис. Ну и конь Арш, нервно дергавший ушами и оглядывающийся по сторонам.
   - Хм... коня придется провести сквозь здание, - усмехнулся Вадим. – Ну не будем стоять, прошу в дом.
   Вслед за хозяином лазутчики пересекли поросший травой дворик и вошли в другую дверь. В просторном холле их встретили спустившиеся по широкой мраморной лестнице молодой светловолосый мужчина, чуть старше самого Фогрейта, и немолодой азиат с заплетенными по-кергитски в тонкие косички волосами. Завидев Вадима, они широко заулыбались.
   - Север охвачен огнем, и Вальдим спешит к братьям за советом, - произнес азиат по-кергитски.
   - Но неспокойно и здесь, я смотрю, – ответил ему тот, тоже по-кергитски. - Позвольте представить: вегирский командир капитан Фогрейт, собственной персоной. Хотя и не до конца понятно, как он оказался во вражеском городе и с какой целью. Но он спас нашего товарища!
   - Это многого стоит, - согласился блондин. – Ведь мы не забываем преданности, верно? Ему и самому сейчас нужна помощь.
   Вегиры настороженно прислушивались к разговору и ждали, как решат эти, несомненно, наделенные немалой властью люди. Джастису эта троица сразу не понравились. Одетые в недорогую одежду купцов средней руки, они скорее походили на благородных лордов. Их выдавала гордая стать, четкие королевские профили и манера степенно говорить. И было еще что-то, делавшее этих столь разных людей неуловимо похожими друг на друга, словно братья. Нет, даже не братья. Словно состоят в какой-то тайной организации - не то в закрытой секте, не то в ордене фанатиков.
   - Откуда вам известно моя фамилия? – настороженно спросил Джастис.
   - Не волнуйтесь, капитан, - ответил ему Вадим на общекальрадском. – Род наших занятий заставляет знать многое. В том числе – почему некоторые торговые пути стали опасными для торговцев, и какие меры следует предпринять, чтобы избежать возможные риски...
   Ах, да. От себя и от лица моих компаньонов предлагаю вам пока что отдохнуть после недавних, хм, разногласий с властями города. Я распоряжусь, чтобы слуги разместили вас в комнатах для отдыха и принесли поесть. Вашему товарищу будет оказана помощь, и он присоединится к вам позднее.
   - А как же Низар?
   - Бедняге хорошо досталось. Думаю, недели через две лечения в нашем заведении он снова будет на ногах.

   Молчаливые и вежливо улыбавшиеся слуги провели вегиров в просторную комнату с несколькими низкими кроватями и столом, на котором вскоре оказались тарелки с похлебкой и небольшой хлебный каравай. Типичная для дешевых таверн комната, безо всяких излишеств.
   - Не нравится мне все это, - покачал головой Борча. – Что-то они не очень похожи на торговцев. Фирентис, что это за гильдия такая?
   - Мне откуда знать. Тут сотни купцов в городе. Десятки гильдий.
   - Что скажешь, командир?
   - Давайте-ка сперва сотрапезничаем, а там решим, как быть.
   Джастис, изучавший вид из окна, приложил палец к губам: не болтайте, мол, лишнего. Могут подслушивать. Сам он не доверял новому знакомому Вадиму с самого начала.
   - Послушайте, - тихо и невнятно сказал рыцарь, когда они уселись за стол. Неизвестно, в какую интригу меммингенского двора мы успели впутаться. Знают ли эти «купцы» о происшествии на площади? А о краже во дворце? И какие у них отношения со свадийскими властями? Мы теперь в их руках, и я опасаюсь худшего.
   - Но мы живы, и это главное. Давайте свалим отсюда ночью. Оружие-то при нас.
   - И добыча все еще у нас.
   Когда вегиры закончили с едой, в комнату ввели их раненого товарища. Но он словно одурманен чем-то, не мог связать двух слов. Слуги уложили его на кровать, чтобы заснул.
   - Что с ним? – спросил Борча.
   - Наверно, напоили целебным отваром – вспомните методы Джеремуса.
   - Пусть поспит, рану они хорошо обработали.
   Дверь за слугами тихо закрылась, но можно было увидеть, что за ней остались стоять двое.

   Король Гарлаус плотно позавтракал и раздумывал, чем бы заняться сегодня. Какой хороший сегодня денек! На охоту бы сейчас, да вот, времени нет – последний день перед выступлением в поход. До обеда предстояло разобрать несколько второстепенных, но неотложных государственных дел; подписать один указ; принять нордского посла; а после – отправиться на общевойсковой строевой смотр, который обещал затянуться до самой ночи.
   Вытерев руки и бороду, Их Величество встал из-за стола и надел корону. Ожидавший подле стола слуга тотчас накинул на плечи мантию, и монарх неспешно зашагал к выходу из гостевой комнаты, предоставленной ему графом. Молчаливый гвардеец распахнули дверь, а в коридоре за королем последовали двое других. Спустившись по лестнице на второй этаж, где и располагался тронный зал, Гарлаус заметил хорошо знакомого ему человека.
   Лорд Вернер нервно прохаживался у закрытых дверей, возле которых стояли встревоженные стражники. В некоторых местах их форма была помята . И хотя лорд держал себя в руках, не как во время их последней встречи, король недовольно нахмурился: его место сейчас за пределами города, где он должен принимать командование над тремя сотнями вверенных ему солдат.
   - Ваше Величество, у меня снова. Чрезвычайное происшествие.
   Король жестом велел лорду проследовать за ним в тронный зал. Что же случилось на этот раз?
   - Измена! На меня было совершено покушение! В городе вегирские агенты!
   - Как так?! – Гарлаус едва не споткнулся. – Почему допустили?
   А в самом зале тоже было не все спокойно. Наряд стражи рыскал по тронному залу, заглядывая под столы и стулья, переворачивая все ковры. И они были этим делом так увлечены, что даже капитан не подал команды, и приход монарха остался без внимания. Только сейчас солдаты вытянулись, как один, по строевой стойке.
   - Это что такое? – недовольно спросил монарх. – Не видите, кто  перед вами, а, капитан?! Разжалую!..
   - Ваше Величество, не велите казнить. Велите доложить.
   - Ну валяй.
   - Этой ночью, Ваше Величество... Был утерян сундук... С важными документами...
   - Утерян?! Про...бан!.. – проорал король, приходя в ярость. – Кто виноват? Хотя нет. Вы у меня всем нарядом загремите на хергитскую каменоломню. До конца дней своих. Где граф? Позвать сюда! Сей момент!..
   Капитана гвардейцев как ветром сдуло, он исчез за дверью в спальню графа. Видимо, тот еще спал крепким сном. А король прошел через зал, уселся на трон. Лорд Вернер знал, что сюзерен страшен в гневе, и в такие моменты лучше под его тяжелую руку не попадаться. А сейчас он сделался мрачнее грозовой тучи, и, казалось, что во всем тронном зале сделалось темно, а воздух загустел.
   А причиной тому была – шутка ли - пропажа секретных документов со всеми стратегическими планами королевства на ближайшие несколько лет. Если они попадут в руки врага... Лучше и не думать.
   Вернер осмелился напомнить о себе:
   - Ваше Величество, что касаемо существа моего вопроса...
   - Ты? Что там у тебя?
   - Возможно, похитители документов и убийцы, подосланные ко мне – одни и те же люди, - начал свой рассказ лорд. По мере того, как он говорил, применяя всё свое красноречие, король становился все мрачнее и мрачнее, и в конце прервал его:
   - Довольно! Этого бандита надо взять живым. Я лично возьму под контроль это дело. Кажется, я знаю, кто за этим стоит... А тебе я задачу поставил!..  Ступай. – Лорд Вернер поспешно ретировался, а сам король в глубоком раздумье не заметил появившегося лорда Германа. Долго собирается, отметил про себя король. – Я хотел бы услышать, граф, внятное объяснение этого... происшествия. Кого казнить, и как вернуть украденное.
   - Не вели казнить, король! – поклонился тот. – Виновные будут справедливо наказаны, я это гарантирую, а похитители из города не уйдут. Ни одна мышь не проскочит!
   - Ну смотри мне. Иначе – не посмотрю, что самый верный вассал, окажешься в одном ряду с провинившимися гвардейцами.
   - Верность короне, - с этими словами пожилой граф вынул из ножен меч и отсалютовал, после чего молодецки повернулся на каблуках и зашагал к выходу. За дверью тотчас послышались его короткие звучные команды.

   Вилла, которую занимала гильдия, находилась на окраине города, но вергиры в окно несколько раз видели многочисленные колонны солдат, патрулирующие улицы. Но сюда никто не спешил врываться и хватать лазутчиков.
   Поздней ночью, когда все уже спали, Джастис проснулся от срочной необходимости облегчить мочевой пузырь, и вышел в коридор. За дверью, к его удивлению, никого не было, и он двинулся на поиски отхожего места. По логике оно должно было находиться где-то на первом этаже. И он пошел к лестнице.
   Свет шел от немногочисленных масляных светильников, висящих на стенах, но из прислуги никого не было ни видно, не слышно. Видмо, все спят, решил Джастис, продолжая спускаться по лестнице. К его удивлению, она спускалась значительно уровня первого этажа или даже подвала... На глубине около десяти метров лестница упиралась в едва приоткрытую массивную дверь. Из щели лился неяркий свет... Заинтересованный Фогрейт заглянул внутрь, и увиденное поразило его.
   Просторный круглый зал с высокими сводчатыми потолками, был заполнен людьми в темных балахонах. Злодеи сидели на расставленных полукругом, подобно амфитеатру, скамьях. На противоположной стена висела большая карта Европы со множеством непонятных пометок. Джастиса не замечали, потому что он находился за их спинами... В общем гуле переговаривавшихся людей невозможно было различить отдельные голоса. Зловещую картину освещала огромная круглая люстра с сотнями свечей, висевшая в центре.
   В середине зала стояла высокая фигура человека в балахоне. Он откинул капюшон, и Джастис со страхом узнал в нем своего нового знакомого Вальдима.
   - ...Братья и сестры! – на этот раз его речь лилась неспешно и властно. – Вот мы снова и собрались, что бы положить конец самодурству этих проклятых узурпаторов, стараниями которых Кальрадия с каждым годом разоряется всё больше и больше!
   Остальные отреагировали на эти слова бурными аплодисментами.
   - Мы сильны сейчас, как никогда. Самое время взять власть в свои руки! Я присоединюсь к заявлению предыдущих ораторов – нового я ничего не скажу, а сразу перейду к делу. Позвольте представить нового нашего агента, который отправится в Брест, где будет нанесен первый наш удар. Чтобы сделать правое дело и стать героем, чье имя будет первым отлито в граните Новой Истории. Таня, прошу.
   К Вадиму вышла еще одна фигура в балахоне, роста заметно более низкого, чем у него. Но капюшон так и не был опущен.
   - Я сделаю всё, чтобы оправдать оказанное мне доверие, - произнес хриплый женский голос.
   - Ура! Да здравствует Кальрадия! – заликовали остальные.
   Джастис услышал на лестнице шаги и испуганно шарахнулся от двери. Сердце бешено колотилось. Нет, это всё. Это какая-та секта фанатиков-убийц, наподобие той исламистской, про которую рассказывал учитель. Надо срочно отсюда выбираться, если, конечно, успеем... А живым им лучше не попадаться в их руки. Это точно!
   Чья-то тяжелая рука опустилась на плечо Фогрейта, и он в испуге обернулся. Позади стоял человек в балахоне, и лица его не было видно.
   - Что тут ищешь? – спросил некто с заметным кхергитским акцентом.
   - Я? Да вот, туалет...
   - А, ну тогда ты ошибся. Он этажом выше, по главному коридору, дверь в конце.
   Джастис не помнил, как добрался до указанного места, и, справив нужду, долго еще стоял на месте. Потом, дойдя до бочки с водой, умыл руки. Холодная вода привела его в чувство. Надо было как можно скорее добраться до комнаты, где спали его люди, всех поднимать и рассказать об увиденном.

   - Проклятье, у них стража с умом расставлена, - констатировал Борча, вглядывавшийся в темноту из окна. – Вся территория под неусыпным надзором. Да и светает уже.
   Остальные молча сидели на кроватях, уже одетые, и проверяли оружие. Мешок с ценными бумагами лежал у ног Фогрейта. Сам он оторвал кусок простыни и дела что-то наподобие лямок.
   - О, а это что? Смотрите!
   Вегиры подскочили к окнам, и увидели как к открывающимся воротам рысью направляется отряд всадников в черных плащах. Оказавшись за пределами виллы, отряд перешел на галоп и вскоре скрылся в темных эйдельбергских улицах.
   - Что бы это могло быть, - спросил Фирентис.
   - Наверно, это и есть те самые убийцы, подосланные к королю Яроглеку, - высказал общую мысль Джастис.
   Небо всё светлело, а они никак не могли придумать план побега. Оставалось только одно – попытаться уйти днем. Ну а если их не отпустят – идти на прорыв. Утром прислуга принесла им завтрак, но есть они, понятное дело, не стали...


      Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Вадим. Следом за ним вошли двое вооруженных людей. Знают ли они, что он них знаю? в очередной раз спросил себя Джастис? Или ночной хергит принял его за своего?..
   С хитрой ухмылкой "купец" присел на край кровати, на которой лежал раненый, и обратился к гостям:
   - Вы отдохнули, я вижу? Хорошо. Мы с компаньонами посоветовались, и решили вам помочь. За пределы городских стен есть подземный ход, вас проведут по нему. В деревне неподалеку будет ждать наш человек. Возьмете у него лошадей и немного припасов.
   - Я даже не знаю, как отблагодарить...
   - Не нужно. Вы же ведь помогли нашему товарищу, верно? А за добро надо отвечать добром.
   Собрав вещи, вегиры отправились за новым знакомым. Фогрейт нарочно замешкался, собираясь, чтобы спрятать ценный мешок под плащом; нагнав спутников на лестнице, он с волнением ждал, когда они спустятся на первый этаж. Но там его ожидал сюрприз – ниже лестница упиралась в глухую каменную кладку, не выглядевшую свежей. Хотелось подойти и потрогать своими руками, но неподалеку стояло несколько слуг, и такое поведение могло бы вызвать подозрение у обитателей виллы.
   Во внутреннем дворике у раскрытого спуска в колоде, Вадим попрощался с гостями и представил им проводника:
   - Он покажет вам дальнейшую дорогу. Удачи вам!
   - Прощайте, - ответил вегирский командир.
   Спускаясь в полумрак подземелья последним, Джастис оглянулся и увидел, как из здания выбежал встревоженный человек – блондин, один из компаньонов Вадима, и что-то живо начал говорить тому в полголоса. Слуги закрыли за уходящими створки колодца, отрезав дневной свет, и что там было дальше – Джастис не видел...
   Не верилось, что все так хорошо закончилось. Изначально не имея четкого плана, как он будет добывать информацию, ему и его людям удалось сорвать большой куш, еще даже неизвестно, насколько большой. Заплатив своей кровью. Кровью... Слово отдалось очередным приступом головной боли, столь сильной, что Фогрейт остановился и оперся на стену рукой. Еще раз обернувшись, он увидел, как в подземелье врываются вооруженные люди. У некоторых в руках были арбалеты.
   - Задержи этих людей! – крикнули проводнику.

   Аккуратно прикрыв за собой люк, разведчики, стараясь не шуметь, пробрались через загроможденное ящиками и досками пространство чердака в удаленное непросматриваемое место. Отряхнувшись от паутины и пыли, они расселись под  каменной стеной с рядом крохотных окошек, предназначенных для птиц - наверно, тут когда-то была голубятня.
   Теперь разведчикам оставалось только ждать...
   - Хорошо, сейчас не лето, - заметил Фирентис. – Крыша черепичная, как раскалилась бы...
   - Говорим шепотом, там внизу запросто могут услышать, - предупредил Джастис. - Сапоги всем снять, или обмотать тряпками. Низар, где находятся покои графа? На каком этаже?
   - Так вот, куда вам нужно? Они находятся в противоположном крыле. Но я не представляю, как вы пройдете туда. Там столько стражи...
   - Настоящие герои всегда идут в обход. Мы не пойдем по коридорам, а проникнем в окно. С крыши. Выкрадем сундук, ты его вскроешь. После того, как вытащим карты, если время будет, спустим обратно, на место.
   - А что... Ведь такой дерзкий план может сработать! – восхитился Низар.

   Только на одной из четырех угловых башен дворца появлялся стражник, раз в полчаса, оглядывал окрестности, после чего уходил вниз, в караульное помещение. Дело здорово осложняла луна, и на черепичных скатах крыши легко различалось несколько темных фигур, побежавших от узкого слухового окошка.
   - Так, спускайте эту веревку, - распорядился Джастис. – Фирентис, давай.
   - Надо рядом с окнами, вдруг кто-нибудь да не закрыл ставни?
   Перевесившийся через край свад аккуратно травил веревку, найденную на чердаке, достаточно длинную и крепкую.
   - Второй этаж. Верно?
   - Сделал?
   - Да, готово.
   - Позвольте мне продемонстрировать мое акробатическое умение!
   - Только тихо, ради бога.
   Перс соскользнул вниз, словно паук. Отталкиваясь от стены ногами, он опускался по веревке. Действительно, экий акробат, подумал Джастис, глядя на его исполненные кошачьей грации движения.
   Конечно, просвещать постороннего человека в свои планы было верхом глупости, но Низар убедил его, что проникся идеями капитана и хочет служить в его роте. История о походе против свадов привела перса в неописуемый восторг. И вот теперь он висел напротив окна, ведущего, предположительно, в покои графа Германа, и просовывал в щель между закрытыми ставнями нож, который не нашла охрана дворца.
   - Теперь ты, Борча. Когда сделаете дело, дерните за веревку два раза.
   Разведчик вздохнул и начал спускаться вслед за Низаром, уже проползавшим в окно..

   У дверей спали, стоя в обнимку с копьями, два стражника. Темноту разгонял только одинокий масляной светильник, висевший рядом с окном. Еще один светильник уже погас. А где же сундучок? Ага, вот он... Низар, цепляясь за неровности стены, беззвучно спустился на пол и огляделся внимательнее.
   В зале со сводчатыми потолками имелось несколько колонн и три двери, - одна, самая широкая – во дворец; вторая, наверно, в спальню; а подход к третьей был прегражден столом. Туда, судя по всему, давно не заглядывали. Низар подал знак Борче, просунувшему свою голову в окно, чтобы тот подал веревку.
   - Не тот сундук, - остановил перса разведчик. – Наш был помельче.
   - Но где он? – растерянно прошептал Низар.
   - Да вот же, - указал Борча.
   И в самом деле, между тяжелым сундуком с сокровищами и стеною ютился неприметный ящичек. Зайди они в дверь, не сразу бы заметили и поиски заняли бы много времени. Вот ведь ирония, порадовался Низар, привязывая веревку к ручке.
   - Готово, поднимаю.
   Привалившийся к стене стражник что-то пробормотал во сне, заставив разведчиков застыть в ужасе. Но опасаться было нечего, и сундук был протащен в окно.
   Низар, ожидая, пока товарищи втащат Борчу на крышу, от нечего делать оглядел помещение еще раз. До этого он был здесь всего единожды. Днем - тронный зал короля, а вечером сюда возвращался граф Герман. На стене висела коллекция трофейного оружия, и на глаза персу попалась сабля восточной работы, на клинке которого были сделаны надписи малоизвестным в Европе языком. Хороша сабля - неплохо бы, как это говорит капитан, «национализировать» такую у лорда.
   На широком столе стояла полная еще бутылочка меммингенского вина, и Низар не удержался от соблазна узнать, какой же сорт подают к столу Его Величества. Но, стоило ему извлечь и горлышка пробку - как тут же, заслышав тихий, но желанный звук, тревожно зашевелились о сне стражники, заставив отказаться от затеи. Да и Борча уже, наверно, залез, теперь настала его очередь. Перс дернул за веревку, и его потащили на крышу, где все пока что было спокойно...
   Снова оказавшись на чердаке, они решились зажечь огонь, предварительно заслонив все ближайшие окошки досками и тряпками. Еще днем они случайно отыскали на чердаке бочку со старыми факелами, так что в их распоряжении было вдоволь света.
   - Хитрый замок, - комментировал Низар, ковыряясь отмычкой в скважине. – С секретом, таких в Европе не делают. Даже и не знаю, смогу ли открыть...
   - Да ломай его к чертям. Мы же не собираемся его ставить на место.
   - Только вот шуму будет много, а оно нам надо?
   - Ну тогда старайся побыстрее это сделать, уже светлеет, а нам еще в город надо как-то выбираться.
   Около получаса потребовалось Низару, чтобы проклятый механизм поддался. С едва слышным щелчком крышка сундука приоткрылась, и разведчики извлекли оттуда толстенную кипу бумаг.
   - Формуляры... счета... Кэп, да если мы вынесем всё  это добро, то станем... настоящими вегирскими героями!
   - Ну тогда берём всё, не только карты; я уверен, в наши руки попала значительная часть важной документации.
   Обрадованные столь успешным поворотом событий, они быстро разделили бумаги на шестерых и спрятали под одежду. Но теперь им предстояло выбраться из дворца и затеряться в городе. Причём проделать это, не привлекая внимание стражи, представлялось маловероятным.

   - Возле лестницы один должен находиться. У выхода двое, в караулке еще пятеро. У ворот двое... Против нас десять стражников, если они поднимут тревогу. И оружия у нас нету.
   - С Богом, братья!
   Разведчики отправились вниз по лестнице, пытаясь изобразить из себя надменных лордов средней меммингенской руки и старательно пряча свое волнение. В коридорах первого этажа уже попадалась сонная прислуга, готовившаяся к еще одному заполненному тяжелой работой дню. Стража была только на выходе, два свада выглядели заспанными, у одного на лице был характерный красный след на лице – видимо, спал, прислонившись к стене.
   - Десятник, зови своего капитана, пусть возвращает оружие. Мы, лорд Тренчин, изволим покинуть дворец.
   - Гм, милорд, зачем же капитана. Извольте, сейчас всё вернем...
   Второй стражник заглянул в караульное помещение и вскоре вернулся со связкой ключей. Оружие хранилось в зарешеченном тупичке, и грамотный, что весьма редко, солдат открыл книгу записей.
   - Та-а-ак. Лорд Тренчин... Ага, вот. Пять мечей, три кинжала, четыре щита... Вот оно.
   Гвардейцы вышли с двумя связками клинков, и пока лазутчики получали амуницию, они осторожно уточнили у Низара, откуда у него во дворце сабля.
   - Король пожаловал! За особые заслуги. Что, не видишь – именная?
   - Это я из чистого любопытства поинтересовался...
   Шесть гордых воинов миновали черный ход, и Джастис обернулся, что бы напоследок взглянуть на дворец. Пять этажей, сотни людей, крепкие двери, надежные сарацинские замки – и всё без толку. Цитадель свадийского государства, а обнесли, словно лавку какого-нибудь нерадивого торгаша. Больше и сказать нечего.
   - Какие мы всё-таки молодцы, - гордо произнес рыцарь. – Всё прошло как по маслу.
   - Да уж, такое дело провернули! Осталось коней только забрать, и вперед – аллюр три креста.
   - Храбрейшие, раз уж упомянули о скакунах, у меня есть небольшая просьба: по дороге заглянуть на Конно-торговый Ряд. Там ждет своего часа, потеряв хозяина, гордый арабский скакун, столь же знатный в своем племени по происхождению, как и я. Понимаете ли, дело вот в чем: он попал в руки торговцев по нелепому недоразумению, и я уверен, что объясню им, в чем дело, и они вернут мне моего боевого товарища.
   - Хорошо. Обязательно зайдем, Низар.

   Монотонный бой колокола известил жителей тесного городка, что настало утро, и пора на работу. Джастис то и дело ловил на себе полные недовольства взгляды торговцев, открывавших свои лавки. Военных здесь не жаловали, несмотря на то, что городок, в общем-то, весьма преступный.
   Конно-торговый ряд находился в получасе ходьбы от резиденции графа, и представлял собой площадь, поделенную на загоны, чаще всего – крытые. Естественно, что от сотен самых разнообразных лошадей происходили не самые приятные запахи. И окрестные дома, если и были обитаемыми, являли собой жалкое и убогое зрелище.
   То здесь, то там, несмотря на раннее время, сновали покупатели. Кто-то искал конягу для перевозки грузов, а кто-то – обученного боевого коня для благородного господина.
   - Да вон он там - лучезарный мой Акш! – воскликнул Низар и поспешил к одному из загонов.
   Но, как оказалось, не только перс претендовал на вороного арабского скакуна. Торговец, до хрипоты торговавшийся с каким-то знатным свадом, уступил напору, и на его стол высыпались из кошеля несколько золотых монет. Вооруженные люди из свиты богатого господина расторопно взяли коня под уздцы и подвели к хозяину. Когда тот забрался в седло, скакун поднялся на дыбы и скинул наездника!
   - Да эта глупая тварь и половины уплаченного не стоит, - услышали лазутчики рев господина. – На колбасу пущу! Держите гадину!!!
   Стражники кинулись к пятившемуся от них коню. Подбежавший Низар дважды свистнул и крикнул:
   - Арш! Ко мне, мой друг!
   Умное животное снова встало на дыбы, и, наградив двух стражников ударами в лоб копытом, прыжками помчалось к своему хозяину. Рассвирепевший лорд повернулся, чтобы посмотреть на наглеца. Низар в этот момент замер, вдруг признав в господине одного из рогоносцев. А Джастис с ужасом вспомнил, где же он видел раньше герб на плаще лорда: на флагштоке в селе Ференер.
   Лорд Вернер поднялся с земли, отряхивая одежду из пыли, и замер, узнавая вегирского командира. Лицо его начало изменяться, когда он увидел стоявших позади Низара людей, а из груди уже рвался наружу вопль ярости.
   - Куку, - только и проговорил растерянно Фогрейт.
   - Куку?! – взревел лорд, и резко вскинув в его сторону руку с указующим перстом, приказал своим людям: - Взять их! Живьем!..
   - Отступаем. Фирентис, нам нужно затеряться в городе!
   Не касаясь стремян, Низар вскочил в седло и пришпорил коня, ринулся на опешивших стражников, выигрывая время для своих товарищей. Солдаты с ругательствами потянулись за алебардами, а самый нерасторопный из них уже падал на землю, сраженный булатной саблей. Остальные в испуге отпрянули в сторону. Это было последнее, что увидел, оглянувшись, Джастис, перед тем как скрыться за углом ближайшего крытого загона...
   В один миг город превратился в огромную западню. А позади уже слышались крики «Стража! Не дать уйти!», бежали вопящие в панике прохожие. В том направлении, по которому они уходили от преследования, был всего один выход с площади, и его уже перекрывал выбегавший десяток стражников.
   - К бою! Прорываемся!
   Обычный наряд городской охраны был послабее дружины лорда Вернера, но у десятника имелся арбалет. Орудие в этот момент поспешно взводилось. С криком «Хейв-хо!» Борча швырнул в стрелка засапожный нож, попав тому в руку в последний момент. Удар болта пришелся в спину другого стражника...
   Супостаты сумели быстро сообразить некое подобие строя и пойти вперед, выставив копья. Но вегиры не спешили вступать в бой: они рванулись к противоположной стороне улицы, и, не появись позади Низар, проскользнули бы мимо.
   - Прикрываем! Заходим справа! – скомандовал рыцарь.
   Стражники растерялись и разрушили строй, пытаясь одновременно и атаковать пеших, и задержать конного. Этого было достаточно, чтобы конь Низара ушел от копий, а вегиры, едва вступив в бой, тут же бросились бежать.
   - Времени было мало, о славный, люди лорда уже взяли себе коней, - предупредил Низар.
   Перс умчался вперед, прокладывая дорогу через испуганных горожан и оставляя след в виде перевернутых тележек, опрокинутых корзин, снесенных торговых палаток и множества разбросанной на земле снеди. Охрана не отставала, хотя в тяжелых доспехах не особо-то и побегаешь... Вот-вот должна была появиться конница.
   - Сколько еще до твоих трущоб?
   - Скоро, капитан, за тем поворотом... – отвечал запыхавшийся Фирентис.
   Как назло, за поворотом по извилистой улице навстречу уныло шла колонна солдат, и командир, завидев творящийся беспорядок, скомандовал своим людям на всякий случай перегородить ее. Капкан, в который угодили лазутчики, почти захлопнулся.
   - В лавку, командир! – выкрикнул остановившийся на мгновенье Фирентис. – У чертовых торгашей всегда есть ход на задний двор!
   Беглецы следом за ним ворвались в булочную, хозяин которой пожалел, что пришел сегодня на работу так рано. Сваливая все на своем пути, вегиры пробежали мимо попытавшегося было запротестовать полного пекаря. Дверь вела в темное подсобное помещение, но на противоположной стене смутно различался светлый прямоугольник двери. Она была заперта на засов, который не сразу разглядели в попытках выбить дверь. Через полминуты в лавку ворвались стражники...
   Внутренний двор представлял собой узкое пространство между двумя рядами домов, захламленное всевозможным мусором. Беглецы бегали от одной двери к другой, но все были заперты изнутри, а окна заколочены досками. У счастью, одно из окошек второго этажа было открыто, и это был их единственный шанс.
   Джастис одобрительно смотрел, как разведчики быстро сообразили и забрались на плечи один другому. Такому он их не учил, и Лезалит тоже, значит – стреляный воробей Борча недаром ел свой хлеб. Сам же «конокрад» уже влез в оконце, и настала очередь Фирентиса, а затем и командира. Когда втягивали последнего бойца, послышались крики выбежавших свадов и кто-то из них сделал меткий выстрел из арбалета... Разведчик вскрикнул от острой боли и бессильно обвис на руках товарищей: болт угодил аккурат в спину между ребер, задев сердце.
   Но они ничего не могли сделать; лишь, стиснув зубы, бежать дальше. Джастис подхватил с пола в грязной комнатушке мешок из-под лука, и вытряхнув содержимое, закинул туда бумаги, цена которым уже составляла жизнь одного его солдата.
   Вегиры едва не сбили с ног пожилую женщину, поднимавшуюся по ветхой лестнице наверх, в комнату. На первом этаже помещение было просторнее, но такое же грязное и прокопченное. На полу всюду валялись деревянные стружки, а вырезавший что-то на досках старик испуганно отпрыгнул к стене, судорожно сжимая в руках лобзик.
   - Где выход, отец? – быстро спросил Фирентис.
   - Там, - указал рукой тот на кусок брезента, висевший на стене. За ним оказался проход в соседнее помещение, на кухню. Там была хлипкая дверь, выводившая на улицу, параллельную той, по которой они бежали.
   По улице мчался конь Низара, а сам всадник бессильно прижимался к его шее. Перс успел проскочить мимо колонны солдат, но и ему досталось от арбалетчиков: из спины торчало короткое окровавленное древко. Поймав коня, разведчики бережно спустили перса на землю. Тот открыл полные боли глаза и проговорил:
   - Оставьте меня... Со мной не уйдете. Моя песнь окончена...
   - Ошибаешься, друг, тебе петь еще да петь, - возразил Борча.
   Но ситуация складывалась печальная. Из-за поворота улицы уже выбегали стражники, и пришлось бежать в другой ее конец. Перекинув раненого через седло, Фирентис отчаянно пытался прикинуть дорогу, понимая, что теперь им не уйти...
   Из какой-то лавки вышли, неспешно переговариваясь, еще два стражника. Завидев разбегающихся людей и четверых вооруженных злодеев, они сперва приняли верное решение отступить; но вскоре они заметили и погоню. А потом еще и конные появились...
   - Фирентис! Бери коня и уходи в ту подворотню. Куда она ведет?
   - На постоялый двор.
   - Уходи. Остальные за мной!
   Вместе с двумя разведчиками он бросился к стражникам, нерешительно преградившим дорогу. Городская стража, умевшая только разгонять вооруженную чем попало чернь, не имела шансов, тем боле, в меньшинстве. Но им удалось выиграть немного драгоценного времени, прежде чем пасть под ударами вегирских мечей. И даже поразить копьем в плечо одного супостата.
   Подхватив раненого под руки, Фогрейт с Борчей вбежали в подворотню, которая привела их во дворик небольшого погстоялого двора. Дверь уже была закрыта – видимо, хозяин быстро смекнул, что от человека с болтом в спине следует ждать крупных неприятностей, и велел запереть дверь. Колотивший в нее Фирентис бросил это занятие и поспешил к командиру.
   - Проклятые меммингенские свиньи... Плохи дела!
   - Высаживай ставни на окне, а мы попробуем их задержать. Борча, кати вон те бочки ко входу...
   - Будем биться до конца, капитан! – ответил тот. – Для меня было честью служить в нашей роте!
   - Не спеши хоронить нас, мы обязательно выберемся их этой западни, - попытался приободрить десятника Джастис, прекрасно осознавая, что это не так...
   В этот момент он заметил неприметную фигурку человека в подворотне. Человек не бежал прочь в панике, не пытался их задержать. Просто с интересом разглядывал их. Одет он был в черный плащ с красным подбоем, и имел высокий рост. Удивительно, как они проскочили мимо него и даже не заметили. А такой плащ... рыцарь вспомнил, что человек, пустивший их во дворец, был одет в такой же!
   - Измена! – рявкнул рыцарь и бросился на незнакомца.
   - Вегиры, что ли?
   Он спросил неожиданно спокойным голосом, не предпринимая никаких попыток защититься. Сбитый с толку, Джастис опустил меч.
   - Вегирские, а что? – ответил он вопросом на вопрос.
   - Экие вы шальные, и, кажется, кое-кто мне даже знаком... Интересно, в какой переплет он угодил на этот раз. – Словно согласившись с чем-то в уме, он добавил: - Ладно, так и быть, помогу вам. Берите своих раненых и айда в эту дверь...
   - Борча! Фиретис! Живо сюда!
   Когда разведчики втиснулись в узкую неприметную дверь в самой подворотне, неизвестный в плаще спросил:
   - А коня? Что же, врагам оставите?
   - Коня? – растерялся Джастис. – А можно?.. Да и не пройдет конь...
   Глупо оставлять прекрасно выученного боевого скакуна. Но глупее пытаться спрятать его в этом здании. Сам не зная, зачем, рыцарь подбежал к Аршу, взял под уздцы, и, заставив пригнуть голову, провел через дверь... Которую незнакомец аккуратно закрыл перед самым носом стражников. Поворот ключа – и четыре толстых железных штыря вошли в глубокие пазы в полу, потолке и стенах. Дверь держала крепко, но никто и не думал в нее ломиться – неужели не заметили?
   Потянуло прохладным воздухом, и Джастис увидел, что короткий коридор на самом деле оканчивается спуском в тоннель, освещенный тусклыми факелами...

   Правильнее было бы назвать «Аномальные атмосферные явления в небе над Крымом».
   На самом деле эта история случилась, когда из-за странного глюка в Р13 движение камеры продолжилось, хотя кнопка «s» была отпущена...