А вот вам легкая загадка:
Мало того, что жил он и со свободными мальчиками, и с замужними женщинами:
он изнасиловал даже весталку Рубрию. Мальчика Спора он сделал евнухом
и даже пытался сделать женшиной: он справил с ним свадьбу со всеми обрядами,
с приданым и факелом, с великой пышностью ввел его в свой дом и жил с ним как с женой.
А собственное тело он столько раз отдавал на разврат, что едва ли хоть один его член
оставался неоскверненным. В завершение он придумал новую потеху:
в звериной шкуре он выскакивал из клетки, набрасывался на привязанных к столбам голых
мужчин и женщин и, насытив свою похоть, отдавался вольноотпущеннику Дорифору;
за этого Дорифора он вышел замуж, как за него - Спор, и при этом кричал и вопил,
как насилуемая девушка.
Когда он пел, никому не дозволялось выходить из театра,
даже по необходимости. Поэтому, говорят, некоторые женщины рожали в театре, а многие,
не в силах более его слушать и хвалить, перебирались через стены,
так как ворота были заперты, или притворялись мертвыми, чтобы их выносили на носилках.
Он велел снять с себя мерку и по ней вырыть у него на глазах могилу,
собрать куски мрамора, какие найдутся для надгробья, принести воды
для обмывания трупа и дров для костра. При каждом приказании он всхлипывал
и все время повторял: «Какой великий артист погибает!» Пока он медлил,
пришло известие, что сенат объявил его врагом и разыскивает,
чтобы казнить по обычаю предков. В ужасе он схватил два кинжала,
взятые с собой, попробовал острие каждого, потом опять спрятал,
оправдываясь тем, что роковой час еще не наступил. Только когда сообщили,
что к вилле приближаются всадники, он вонзил себе в горло меч.
Он еще дышал, когда ворвался центурион, который, зажав платком его рану,
сделал вид, что хочет ему помочь. ****** только и мог ответить:
«Поздно! Вот она, верность!» - и с этими словами испустил дух.
