считаю, нетактично навязывать завуалированые оскарбления, даже мягкой формы, затрагивания сущности каждого из толпы, умные и глубокие высказывания в сторону тех, кто и о существовании обидчика не подозревают, не уместны. А самая сакура здесь- это хватает ли мозгов прочесть название темы.
Добавлено: 08 Февраля, 2011, 21:56
Панцири
Все известные (к сожалению, пока только по изображениям) киданьские панцири имеют одинаковую структуру и два варианта покроя-конструкции. По структуре панцири относятся к типу ламеллярных, т. е. сделанных из небольших пластинок, соединенных между собой тонкими ремешками или шнурами, пропущенными сквозь отверстия в пластинках. Пластинки соединялись в ленты, из лент набирались, опять-таки путем продевания сквозь соответствующие отверстия в пластинках, плоскости крупных деталей доспеха. Ламеллярный доспех широко бытовал на Востоке с глубокой древности, особенно в Центральной и Восточной Азии4, и продолжал преобладать в эпоху раннего средневековья, дожив в Монголии, Тибете, Китае и Японии вплоть до XIX – начала XX в. По покрою-конструкции киданьские панцири можно отнести к двум разновидностям корсета-кирасы. Основу его составляли два прямоугольника, прикрывающие грудь и спину до плеч, соединенные сбоку, где находились разрезы (на одном или обоих боках), застежками-завязками. Корсет-кираса держался на корпусе при помощи двух лямок, концы которых наглухо крепились к наспинной части и привязывались или застегивались у верхнего края нагрудной части. Первый вариант киданьского панциря представляет собой корсет-кирасу, доходящую до пояса, с ровным нижним краем, к которому наглухо прикреплены две широкие прямоугольные лопасти длиной до середины голени и даже ниже. Поскольку их верхние углы сходятся в центральных точках на поясе спереди и сзади, лопасти практически полностью прикрывают нижнюю часть тела. Второй вариант отличается тем, что нагрудная и наспинная части корсета-кирасы опускаются значительно ниже пояса, прикрывая живот, гениталии и зад. Нижняя часть состоит из таких же прямоугольных лопастей, но соединенных поясом и образующих своеобразную «юбку» с разрезами спереди и сзади. Оба варианта обычно дополнялись наплечниками – прямоугольными широкими лопастями, защищавшими плечи и руки до локтя, с выступами шириной в один-два ряда пластин у нижнего края. Верхние углы лопастей соединялись у горла и на шее и, кроме того, шнурами, перекрещивающимися на груди и спине. Таким образом, наплечники представляли собой своеобразную «пелерину», не связанную с корсетом-кирасой.
Ламеллярный корсет-кираса в сочетании с прикрепленным к нему длинным двухчастным подолом, прикрывающим нижнюю часть тела, был весьма популярен и распространен в Евразии раннего средневековья, особенно в Центральной Азии6. Столь же популярна была и ламеллярная «юбка» из двух прямоугольных лопастей, известная еще ранее середины I тыс. от Центральной Европы до Японии7, распространившаяся (вместе с корсетом-кирасой) в «эпоху великого переселения народов» из Центральной и Средней Азии на восток, запад и юг. «Пелерина» из прямоугольных ламеллярных и ламинарных наплечников с середины I тыс. до н. э. применялась в Центральной, Средней и Восточной Азии8, но там она имела более сложную конструкцию, сочетаясь с «ожерельем» – специальным прикрытием верхней части груди и спины. Киданьский вариант ее является самым простым и имеет прямые аналогии лишь с отдельными образцами из Китая от эпохи Суй до Сун9. Китайским по происхождению является корсет-кираса с удлиненными нижними краями нагрудной и наспинной частей, что характерно для китайского доспеха еще с III в. до н.э.10. К сожалению, среди не столь многочисленных находок панцирных пластин с территории Китая и Монголии практически невозможно выделить собственно киданьские, однако, надо полагать, что они вряд ли существенно отличались от относительно близких по типу пластин IX–XII вв., которые найдены на обширной территории от северо-запада КНР до Южной Сибири и Приамурья11 . В качестве основного материала для киданьских панцирных пластин, судя по текстам и изображениям, служит железо12. Панцири военачальников могли покрываться позолотой. Практически отсутствуют сведения о пластинках из толстой твердой лакированной кожи.
Шлемы
Представление о киданьских шлемах дают уникальный железный шлем, найденный в богатой ляоской гробнице на востоке Внутренней Монголии 13 , и упомянутые свитки «18 жалоб Цай Яньчжи». Подлинный шлем имеет довольно округлый купол с низким коническим фигурным навершием с шариком. Купол склепан из четырех секторов. Стыки перекрыты фигурными пластинами. Над лбом – невысокий прямоугольный длинный вырез, вдоль верхнего края которого приклепана пластина-обруч с прорезной фигурой над переносьем и с небольшим прямоугольным наносником. По нижнему краю шлема – отверстия для крепления бармицы. На свитках «18 жалоб Цай Яньчжи» нарисованы шлемы со склепанными куполами двух разновидностей – из четырех и шести секторов. Они полушаровидной формы, увенчаны приклепанными округлыми почти плоскими навершиями. Места стыков секторов перекрыты узкими пластинами с осевым ребром и фестончатыми краями, в которых расположены заклепки. Все шлемы, изображенные на свитках, с ламеллярными бармицами, защищающими шею и лицо с боков. Они имеют широчайший круг аналогов в Евразии и бытовали со второй половины I тыс. вплоть до XIX в.
Конский доспех
Киданьский конский доспех, каким он представлен на свитках «18 жалоб Цай Яньчжи», состоял из оголовья, одночастного нашейника, прикрывавшего шею спереди и с боков и завязывающегося на гриве (для предохранения лошади от потертостей ремнями под завязки вдоль линии гривы укладывали толстую ткань), попоны, защищавшей грудь и бока, которая держалась на корпусе коня при помощи двух ремней, перекрещенных на спине. Попона имела небольшие прямоугольные выступы внизу для прикрытия колен лошади и специальную лопасть, закрывавшую хвост. Оголовье состояло из цельно кованного налобника с фигурно вырезанными краями, увенчанного веерообразным плюмажем из перьев либо металлических или твердых кожаных раскрашенных пластин, и полукруглых нащечников, набранных ламеллярным способом из пластин. Все основные части конского доспеха были ламеллярными. Снизу все детали доспеха оторочены полосой ткани или кожи, а иногда и меха, оголовье имеет оторочку из присборенной тканевой полосы по краю нащечников. Пластины конского доспеха – железные , а также из черной лакированной кожи или вороненного железа . Ляоскому конскому доспеху аналогичны один из видов южносунского14 и цзиньский15 доспех, для которых ляоский, видимо, послужил прототипом. Сам же описываемый тип конского доспеха восходит к образцу, распространенному в Танской империи, в том числе и в Синьцзяне16, в VII – IX вв. Конский доспех известен в Центральной и Восточной Азии с середины I тыс. н. э.
Письменные источники по киданьскому доспеху хотя и обильны, но информация, содержащаяся в них, касается не конкретного его описания, а таких весьма важных аспектов, как назначение, количество, материал. Судя по источникам17, доспехи, в том числе и конские, применялись киданями исключительно широко. Доспехи (как правило, железные) имели даже рядовые ратники киданьской конницы.
Обратимся к собственно монгольскому доспеху. Как показано в работах последнего времени18, основные компоненты монгольского средневекового этноса мигрировали в Монголию, до того занятую в основном тюрками, из Южного Приамурья, Западной Маньчжурии на протяжении IX–XI вв., вытеснив и частично ассимилировав своих предшественников. В начале XIII в. при Чингисхане происходит консолидация в единый этнос практически всех монголоязычных племен и омонголенных тюрок, тунгусов, тангутов Центральной Азии. Сразу же вслед за этим в течение первой половины XIII в.гигантскими завоеваниями Чингисхана и его потомков неизмеримо расширяется территория расселения монгольского этноса, при этом на окраинах идет процесс взаимной ассимиляции пришельцев и местных кочевников – тунгусо-маньчжуров на востоке, тюрков –на западе, причем в последнем случае в языковом отношении тюрки ассимилируют монголов. Несколько иная картина наблюдается в сфере материальной и духовной культуры. Во второй половине XIII в. складывается культура империи чингизидов, при всем региональном разнообразии единая в социально престижных проявлениях – костюме, прическе19, украшениях20 и, конечно же, в воинском снаряжении, особенно доспехе. Для понимания истории монгольского доспеха следует выяснить следующие вопросы: традиции доспеха Приамурья VIII – XI вв., Забайкалья, Монголии, юго-запада Центральной Азии и Алтае-Саянского нагорья к XIII в.,а также кочевников Восточной Европы и Зауралья к этому же периоду.
К сожалению, по доспеху интересующего нас периода, бытовавшему на территории Внешней Монголии и Северо-Западной Маньчжурии, опубликованных материалов нет. Зато по всем остальным регионам опубликован вполне репрезентативный материал. Достаточно широкое распространение металлического доспеха показывают находки панцирных пластин в Северном Приамурье21 , соседствующем с местами первоначального обитания монголов, в Забайкалье22 , 18), где с периода переселения кочевал род Чингисхана. Немногочисленные, но яркие находки происходят с территории Си-Ся 23 (, много остатков кыргызских панцирей24 обнаружено в Туве и Хакасии. Особенно же богат материалами Синьцзян, где находки вещей () и особенно обилие исключительно информативной живописи и скульптуры позволяют чрезвычайно полно и подробно представить развитие здесь доспеха во второй половине I тыс.25, и не только в Синьцзяне, но и в Монголии, где находился центр первых каганатов тюрок, уйгуров и киданей. Таким образом, можно смело утверждать, что монголам IX–XII вв. был прекрасно известен и достаточно широко ими применялся металлический ламеллярный панцирь, не говоря уже о доспехе из твердой и мягкой кожи.
Что же касается производства доспехов кочевниками, которые, по убеждению (точнее, предубеждению) многих исследователей, не способны сами изготовлять их в широком масштабе, то пример скифов, в чьих погребениях найдены сотни доспехов26, саков, за короткое время освоивших массовое их производство и создавших оригинальный комплекс защитного вооружения27, сяньби (одних из предков монголов), чьи скульптурные изображения латников на бронированных конях заполняют погребения в Северном Китае, наконец, тюркских племен, донесших в середине I тыс. оригинальный ламеллярный доспех, в том числе и конский, до Центральной Европы (он был заимствован германцами, славянами и византийцами)28,– все это говорит о том, что кочевники при наличии военной необходимости вполне могли произвести достаточное количество доспехов из металла, не говоря о кожаных. Кстати, этиологическая легенда монголов (как и тюрок) характеризует их именно как железоделов, их самый почетный титул – дархан, как и имя основателя державы – Темучин, означают мастеров железного дела29.
Оснащенность защитным вооружением монголов на протяжении последних десятилетий XII – первых десятилетий XIV в. можно, хотя и весьма приблизительно, определить по письменным источникам. Лубчан Данзан в «Алтан Тобчи» приводит следующий рассказ: однажды на Темучина, еще до создания им державы, напали в дороге 300 татар. Темучин и его воины разбили вражеский отряд, «сто человек убили, двести захватили… забрали сто коней и 50 панцирей»30. 200 пленных вряд ли повели пешими и раздетыми – достаточно было связать им руки и привязать поводья их коней к своим торокам. Следовательно, сто захваченных коней и 50 панцирей принадлежали 100 убитым. Значит, панцирь имел каждый второй воин. Если такое положение имело место в обычной стычке смутного времени в глубине степей, то в эпоху создания империи, громадных завоеваний, эксплуатации производственных ресурсов городов оснащенность защитным вооружением должна была увеличиться. Так, Насави сообщает, что при штурме города «все татары надели свои доспехи»31 (именно панцири, как пояснил нам переводчик текста З. М. Буниятов). По сведениям Рашид ад-Дина, оружейники при хулагуидском хане Газане поставляли в казенные арсеналы при плохой организации дела 2 тыс., а при хорошей – 10 тыс. полных комплектов вооружения, в том числе и защитного, в год, причем в последнем случае оружие в большом количестве поступало и в свободную продажу. Дело в том, что к концу XIII в. наблюдался кризис кар-ханэ – казенных фабрик, где работали в полурабских условиях сотни мастеров, собранных монгольскими ханами. Роспуск мастеров, при условии определенной квоты поставок в казну, для свободной работы на рынок сразу же позволил в несколько раз увеличить выпуск вооружения (воинам вместо раздачи оружия из арсеналов стали давать деньги для его покупки на рынке)32. Но на первых порах, в эпоху завоеваний, устройство карханэ на базе эксплуатации ремесленников, захваченных в областях с оседлым населением, должно было давать большой эффект. На монголов XIII в. можно экстраполировать данные по ойратам и халхинцам XVII и начала XVIII в. В монголо-ойратских законах 1640 г. о панцирях говорится, как об обычном штрафе: с владетельных князей – до 100 шт., с их младших братьев – 50, с невладетельных князей – 10, с чиновников и княжеских зятьев, знаменосцев и трубачей – 5, с телохранителей, воинов категорий лубчитэн («панцирник»), дуулгат («шлемоносец»), дэгэлей хуякт («тегилейник» либо «носитель тегилея и металлического панциря»), а также простолюдинов, если у последних есть панцири,– 1 шт.33 Доспехи – панцири и шлемы – фигурируют в составе калыма, трофеев, они были объектами кражи, ими награждали, за спасенный от огня и воды панцирь владелец отдавал лошадь и овцу34.
Отмечено в законах и производство панцирей в степных условиях: «Ежегодно из 40 кибиток 2 должны делать латы, если не сделают, то оштрафовать конем или верблюдом»35. Позже, спустя почти .100 лет, на оз. Тексел из местной руды, которую ойраты издавна сами добывали и в лесу плавили в горнах, они получали железо, делали сабли, панцири, латы, шлемы, такого дела мастеров у них там было около 100 чел.,– как писал об этом кузнецкий дворянин И. Сорокин, бывший в ойратском плену36. Кроме того, как говорила одна ойратка жене русского посла И. Унковского, «по вся лета сбирают со всех улусов в Ургу к контайше до 300 и больше баб и чрез целое лето за свой кошт шьют к латам куяки и платье, которое посылают в войско»37. Как видим, в условиях кочевого хозяйства простые виды доспехов изготовлялись и неквалифицированными работниками, сложные – профессиональными мастерами, которых было достаточно много и каким в эпоху Чингисхана был, скажем, странствующий кузнец Чжарчиудай-Эбуген, спустившийся к хану с горы Бурхан-Халдун38. Постоянно, как о чем-то обычном (имея в виду само применение), говорится о монгольском доспехе в европейских источниках XIII в.39
А. Н. Кирпичников, писавший о слабости защитного вооружения татаро-монголов, ссылался на сведения Рубрука40. Но этот очевидец путешествовал в мирное время и, кроме того, отмечая редкость и иноземное происхождение металлических панцирей у монголов, мимоходом упомянув в числе другого оружия их панцири из шкур, выделил лишь экзотический, по его мнению, доспех из твердой кожи41. Вообще, Рубрук был крайне невнимателен к военным реалиям, в отличие от Плано Карпини, чьи подробные описания являются первоклассным источником.
Основным изобразительным источником для изучения раннего монгольского доспеха служат иранские миниатюры первой половины XIV в. В других работах42 нами было показано, что практически во всех случаях на миниатюрах изображены чисто монгольские реалии – прическа, костюм и вооружение, разительно отличающиеся от тех, которые мы видели в мусульманском искусстве до середины XIII в., и до деталей совпадающие с реалиями в изображениях монголов в китайской живописи эпохи Юань. В последней, правда, практически нет батальных сюжетов, но в произведениях религиозного содержания43 запечатлены воины в доспехах, отличающихся от традиционных сунских, чертами лица напоминающие «западных варваров». Скорее всего, это монгольские воины. Тем более, что они похожи на монголов с картины «Сказание о монгольском нашествии» («Моко сурай экотоба эмаки») из императорской коллекции в Токио, приписываемой художнику Тоса Нагатаке и датируемой примерно 1292 г.44 О том, что это именно монголы, а не китайцы или корейцы монгольской армии, как иногда полагают45, свидетельствует национальная монгольская прическа некоторых воинов – косы, уложенные в кольца, опускающиеся на плечи.
Монгольские панцири изготовлялись как из жесткого, так и из мягкого материала, были различны по покрою и структуре брони.
