Алексей Николаевич Толстой.

   Хождение по мукам

Русский народ создал новые формы организации конной боевой части. Такой
была вышедшая из Сальских степей бригада  Семена  Буденного.  Не  в  одной
только храбрости заключалась ее сила.  Белоказаки  тоже  умели  рубить  до
седла.  От  обозного  бородача  до  знаменосца,  с   усами   в   четверть,
буденновская бригада была спаяна верностью и дисциплиной. Ее эскадроны, ее
взводы формировались  из  односельчан.  Бойцы,  когда-то  вместе  ловившие
кузнечиков в степи, шли рядом на конях. Сыновья,  племянники  -  в  строю,
отцы, дядья - на тачанках и в обозе.  С  того  первого  дня,  когда  Семен
Буденный вывел из станицы Платовской отряд сотни в три сабель,  и  по  сей
день у них не было ни одного случая дезертирства... Да и куда  бы  отъехал
такой боец? Не к себе же в станицу или на хутор - на позор, и на суд.
 
   По новому и опять-таки ни в каких полевых уставах  еще  не  написанному
правилу был построен боевой порядок.  Эскадрон  разворачивался  для  атаки
лавой в два ряда. Впереди шли  опытные  рубаки  с  тяжелой  рукой,  обычно
кавалеристы старой службы, - бывали у них такие удары, что вражеский  конь
уносил на себе одну нижнюю половину хозяйского туловища. За  ними  скакали
меткие стрелки с наганами  и  карабинами,  каждый  охраняя  в  бою  своего
переднего. Передние, под завесой  огня  товарищей,  смело  и  без  оглядки
врезались с клинками в противника, и еще не было случая,  чтобы  вражеская
конница, даже вдвое  и  втрое  сильнейшая  численностью,  могла  выдержать
такую, слитую  из  отдельных  осмысленных  звеньев  сосредоточенную  атаку
буденновцев.

Валентин Дмитриевич Иванов.
   Повести древних лет


     Хроники IX века в четырех книгах одиннадцати частях

 
 Оба нурманнских полка не  сомкнулись. 
 Построенные с  точным расчетом
мест и числа викингов,  они не нуждались во взаимной поддержке и двигались
в поле, как два самостоятельных тела, объединяемых лишь общностью цели.
     Они разошлись еще шире.  Левый полк вестфольдингов подавался вперед и
вперед и выставлял уже не одну голову, а три, как три зуба. Ими он жевал и
молол земское войско.  А правый полк отходил,  пятился, ведя звуками рогов
разговор с  левым.  Гюрята  смотрел,  как  внутри строя  искусно двигались
нурманны и  пропускали вперед один другого,  сменяясь в привычной кровавой
работе.
     В  строе чередовались разновооруженные викинги.  Копейщики с тяжелыми
копьями,  окованными вдоль по  древку,  чтобы не перерубили дерево,  шли в
рядах  с  меченосцами  и  вооруженными железными  дубинами  или  топорами.
Копейщик ворочал копьем обеими руками, а меченосец прикрывал щитом и его и
себя,  ожидая минуты для удара.  Нурманнские полки казались Гюряте стеной,
на которую свои плескали оружием, как водой.
     Левый нурманнский полк обозначал свой путь кучами тех, кто только что
был земскими воинами.  Такие же следы оставлял, отходя, правый полк. Между
телами бегали живые новгородцы в  поисках чего-то.  Гюрята догадался:  это
подбирают  оружие  воины,   потерявшие  или  сломавшие  свое,   -  кто  из
рассыпанных передовых полков, кто из крыльев - теперь не поймешь...
     Левый полк  викингов теснил,  мял  и  рвал  правый новгородский полк.
Викинги выгнали далеко  вперед своего строя  крайний зуб  и  загибали его,
чтобы еще и  еще разрезать новгородцев,  повернуть их  лицом к  солнцу,  а
спиной к Городу,  нагнать на свой правый полк,  смешать, иссечь, исколоть,
размозжить.