VII
Томас, сам того не замечая, уже давно вошел в роль слуги Энтьена и Жесэ, хотя в разговорах о войне он утверждал, что в бою первым броситься на врага. Пока что он предпочел штабу генерала Андре конюшни, в которых пригнал лошадей своих товарищей. Тем временем Энтьен, Жесэ, Визо и А’нтруа ожидали в приемной появление генерала Шантри, который по утверждению его секретаря «сейчас занят делами государственными».
- Что же это за дела, которые требуют внимания каждый день по нескольку часов? – грубо и назойливо осаждал секретаря вопросами А’нтруа.
- Зачем вам знать это, ваше дело – служба, так что попрошу со шпагой на выход, месье, – гордо отвечал секретарь, не отрываясь от бумаг.
- Я служу Франции, а не генералу Шантри лично, а потому …
- Да хоть Папе римскому – перебил секретарь, громко ударив чернильницей по столу – раз не положено владеть ценной информацией всякой черни, значит не положено.
- Он назвал меня чернью, черт возьми, вы слышали это?
- Вот как! – схватившись за пистоль, выкрикнул Визо, как будто только и ждал этого момента.
- А разве не так, понабрали в лагерь всякого сброда, ходят, вынюхивают тут!
- Никто не смеет называть гасконца сбродом – обнажив шпагу, выкрикнул А’нтруа. Вскочив на стол, он опрокинул чернильницу на секретаря. Гасконец уже хотел проткнуть обидчика насквозь, а Визо уже нацелился тому в голову. Энтьен хотел было звать на помощь, но вошедшая в приемную молодая светлая девушка остановила надвигающееся кровопролитие.
- Генерал Шантри прибыл. Прошу проследовать за мной – сказала он тонким голоском, спокойно глядя на стоящего на столе А’нтруа, Визо с мушкетом в руке и секретаря, который забился под стол и в истерике молил о прощении.
- Я вижу, вы тут главные зачинщики беспорядков – с улыбкой осведомился Жесэ, первым следуя за молоденькой девушкой.
- Напротив, месье, мы стараемся противостоять произволу Шантри и хоть как-то заставить его слушать тех, кто действительно знает военное дело, кто не раз участвовал в боевых действиях, кто не понаслышке знает, что такое армия и кому не безразлична гибель товарищей, – следуя за Жесэ, с жаром пояснял А’нтруа.
- За все два месяца его командования мы ни разу не приняли сражения, всё время отступали, из-за чего вы и видели сожженные поселения по дороге сюда – обрисовал Визо, показывая на южную сторону лагеря, где начиналась полоса выжженных земель.
Жесэ ничего не ответил и только крепко закрутил левый ус, что свидетельствует о том, что он о чем-то глубоко размышляет. …. Через полторы минуты наши герои стояли уже возле двухэтажного каменного здания, на котором были вывешены померкшие и местами оборванные флаги Франции. Девушка постучалась два раза в железную дверь, после чего послышался громкий отзыв Шантри «Войдите». Перед посетителями предстала широкая комната, в которой стоял резкий запах пороха, словно он тут бочками хранился. У дальней стены были полки с книгами и письменный стол, на котором лежали охотничье ружье и несколько гильз. Слева от стола было два больших окна с багровыми занавесками, а справа – камин, возле которого грел руки сам Шантри. Девушка, отвесив поклон генералу, ушла.
- Кто же так назойливо стремился увидеть меня? – спросил он, подойдя к Жесэ и глядя прямо ему в глаза.
- Путешествуя по Франции, я повсюду слышал одно: о вас отзываются как о благородном дворянине и великом полководце. Как же я не мог после таких похвал не приехать к вам на поклон – Жесэ низко поклонился Шантри, так что перо на его шляпе коснулось пола. Глаза его горели, и весь вид его говорил об одном: «Какое же счастье видеть генерала Андре Шантри!». Энтьен ничего не сказал и лишь кивком головы подтвердил слова своего друга.
Визо и А’нтруа тоже поприветствовали генерала, но с таким холодом и неприязнью, словно он был их лютым врагом. Видя восторг Жесэ, они пришли в недоумение. Они ожидали другого. ...
- Что же мы стоим, прошу садиться – Шантри усадил гостей на маленький аккуратный диванчик, обитый богатыми тканями, который стоял напротив камина. А’нтруа, будучи самым буйным среди наших героев предпочел провести аудиенцию стоя, тем более, что диванчик уже затрещал под тяжестью троих человек.
- В связи со сложным положением на фронте, вам сейчас нужны люди, говорят, вы даже простым крестьянам не отказываете, которые считают великой честью служить даже в роте ополченцев и новобранцев – пояснил цель своего визита Жесэ.
Шантри никогда не принимал новобранцев, тем более крестьян, но мягкий тон Жесэ и постоянные похвалы от него настолько понравились Шантри, что он не мог ему отказать. Энтьену снова не нашлось чего сказать. Тут он вспомнил про Томаса и хотел было идти за ним, но тут в помещение снова вошла светловолосая девушка и привела с собой Томаса.
- Этот молодой человек сказал, что сопровождает месье Энтьена Лореля.
- Да, да, это мой друг, мой лучший друг, ха-ха, он, как и я, не меньше месье Жесэ желает нести службу в вашем полку – проговорил Энтьен, подводя оробевшего Томаса к генералу Шантри.
Шантри с минуту смотрел на него. Он никак не мог поверить, что человек, мягко говоря, хорошо упитанный, низкого роста, с проплешиной на голове, неказистыми руками, в рваной одежде и со страшно испуганным видом может служить в одном полку с дворянами из знаменитых семей.
- А что же ваш друг всё молчит? – наконец-то спросил Шантри.
- Вы видите, люди в Нормандии, как и климат, очень суровы. Сверх того, месье Томас в недавней стычке с немцами получил контузию и пока что не может говорить, – нагло, очень нагло приврал Энтьен.
- Месье Шантри, говоря по совести, этот человек спас мне жизнь – почти шепотом передал генералу Жесэ – да и вообще, говорунов везде навалом. Нам нужны люди-дело. Один их них перед вами.
Томас моментально вошел в роль брутального сурового мужчину и сделал подобающее воинственное выражение лица.
Затем разговор зашел о войне, о политике, о генералах, о дворянах и проч. Жесэ, чем больше убалтывал Шантри, тем больше убеждался в том, что он и способен только на разговоры. Нужно указать, что он, благодаря похвалам и красивым словам, вошел в доверие генералу, стал его правой рукой, доверенным лицом. Визо и А’нтруа кое-как перенесли получасовую аудиенцию. Они постоянно переговаривались друг с другом и в их словах слышались злые ругательства. Они уже хотели было уйти и громко хлопнуть за собой дверью, а, может быть и вовсе сломать её, но Жесэ, подметив их нетерпение, наконец-то задал главный вопрос, ради которого и приехал в этот лагерь:
- Так вы берете нас?
- Разумеется, черт возьми. Как старому доброму другу я не могу отказать вам. Да, да, тысяча «да». Такие славные люди как вы мне нужны.
Как ещё выяснилось, генерал Шантри имел дурную привычку прощаться в трехсот словах и Жесэ кое-как вырвал свою руку из его рук.
Только выйдя на улицу, наши герои заметили, что уже был глубокий вечер. Уже никто не ходил по лагерю, в казармах горел свет и из них же раздавались буйные молодецкие крики, свидетельствующие о том, что веселье не оканчивается с закатом. Упомянутая выше девушка снова подошла к уже новобранцам генерала Шантри.
- Я вижу, генерал с радостью принял вас. Что же, добро пожаловать в сей военный лагерь. Меня зовут Милена. Я тут заведую хозяйством, и если что – обращайтесь.
- Большое спасибо за прием, но я и сам могу все показать и рассказать этим новобранцам – сказал А’нтруа и злостно взглянул на девушку. Та моментально убежала.
- Ну а теперь, уважаемый месье Жесэ, соблаговолите пояснить причину своего поведения на аудиенции – указывая на столовую, к которой на ужин стягивались солдаты со всего лагеря, отрезал гасконец.
Сегодня на ужин была гречневая каша с мелкими кусочками мяса, которые невозможно было разжевать. Но Томасу сейчас было всё равно, он так оголодал, что готов был съесть эту кашу даже засохшей. Наши герои сидели за столом в левом углу столовой, откуда просматривались все другие столы. Солдаты пировали во всё горло. За трапезой Жесэ пояснил своим новым товарищам, что специально вошел в роль лизоблюда, чтобы узнать всё о Шантри. Он знает его уже давно, ещё с тех времен, когда был лейтенантом королевских мушкетеров. Тогда генерал Шантри нелегально провозил товары из германских княжеств во Францию. Судя по его нынешнему генеральству, он заработал на этом немало. А’нтруа же рассказал, что при Шантри армия стала разлагаться. Каждый день пирушки, драки, дезертирства. «Дворяне тут не службу несут, а вина оценивают. Месье Жесэ хочет сделать нас хорошими сомелье» - гневно говорил Визо, указывая на то, что почти на каждом столе была дюжина – другая бутылок вина. Визо повествовал о том, что «сей генерал может только охотничьими псами командовать», что он ничего не умеет, что даже при нападении австрийцев две недели назад не смог нормально организовать оборону, что он действует исключительно в интересах врагов Франции и что у него вообще руки не только не из того места растут, но они ещё ужасно кривые и постоянно лезут в казну лагеря, только в собственных интересах.
- Словом, у вас тут развал – объединил Жесэ.
- Да. Мы тут губим сами себя, нас нужно спасать.
- Ну что же – азартно закрутив ус, сказал Жесэ – тогда давайте приступим к делу.
Жесэ допил разбавленное водой вино и направился к одному столу, за которым «ужинали» несколько молодых людей.
- Салют, друзья. Я тут недавно, а точнее с сегодняшнего дня. Говорят, у вас тут в лагере неслыханные вольности и можно делать всё, что в голову взбредет.
- А вы я гляжу навя-я-зыва-е-етесь либо на па-р-ри, либо на ду-эль – отозвался один хорошо поддатый мужчина, лет 30.
Жесэ моментально подсел к нему и с молодецкой удалью залпом выпил целую кружку неразбавленного вина. Мужчина оторопел.
- Держу пари, что сегодня ночью я влезу в комнату к Шантри и украду его охотничье ружье.
- А давай! Ставлю 20 пистолей, что не сможешь!
- Что вы делаете, Жесэ? Вы же некогда лейтенант корлев….
- Энтьен, мой друг, это было тогда, а сейчас нужно заново завоевывать свой авторитет – перебил Жесэ и, выпив залпом ещё кружку вина, направился к дому генерала Шантри.
