Из "хастла" в "гэнгста"

Я вот подумал. Раз уж это раздел "свободное творчество", то почему бы и не выложить тут еще одну из моих повестей?

Описание:
Зигги когда-то был обычным мальчиком. Но он рос, и стал портиться. Перестав терпеть выходки сына, Тру Догг отправляет его к дяде, в Локэш.

Примечание:
Продолжение истории про негров, которое рассказывает историю повзрослевшего Зигги, сына Тру Догга.
Зигги появлялся в первой работе про ниггеров, но ему там было шесть лет, тут же он парень 21 лет, и полнейший раздолбай вылетевший из колледжа, и изрядно избалованный. Весь сюжет строится на его "перевоспитании".

Глава 1 "Вечеринка и облом"

Из относительно старого, выпущенного ещё в начале девяностых, музыкального центра, изливались басы, которые были по-настоящему «качающими», рэпер «нового поколения», парень лет двадцати, читал текст про гангстерскую жизнь, про шлюх и наркоту.

Многие гости курили траву, которую мой отец пытался от меня прятать. «Кристалл» и «Хенесси» текли рекой, некоторые веселились, стоя на ногах, а один из моих корешей, Лонг Бит, уединился со своей девушкой в спальне отца. Царила настоящая атмосфера угара и веселья, и в доме просто кипела жизнь. Кто-то бегал в туалет, некоторые целовались, кто-то шарил в холодильнике, ища перекус. Я же просто танцевал с бутылкой шампанского в руке…

Мой особняк был великолепен. Снаружи выглядел как средневековый замок, а внутри — шикарная обстановка, которая соответствовала статусу владельцев. На паркете лежали дорогие персидские ковры, в зале был телевизор со здоровенным экраном. По нему показывали какой-то мультфильм, смотря который, мои укуренные друзья дико смеялись. Залив в себя ещё бокал дорогого шампанского, я тоже сел на широкий диван с меховой обивкой, на котором уже сидело трое корешей, и взяв пульт решил переключить на что-нибудь интересное. Перелистав несколько каналов, я наткнулся на передачу про рэп баттлы. Батя мне как-то рассказывал, что ещё в семидесятые, до моего рождения, он участвовал в рэп-баттлах. Но сейчас это меня мало интересовало.

Вдруг ко мне подсела Рамона, чертовски привлекательная мулатка. Она прижалась и запустила свою руку в мои штаны. Мне стало приятно, но не успел я прикоснуться к её губам своими, как в дом, резко открыв дверь, вломился настоящий владелец этого великолепного «замка», мой отец, Тру Догг. Растолкав несколько бухих ниггеров, и укуренного латиноса, он подобно танку проломился к бумбоксу, и выключил его. В его взгляде полыхала ярость. Будь  отца ствол, он бы открыл пальбу, я уверен.

— Какого хуя тут происходит? — злобно крикнул он, — Съебали отсюда по-хорошему!

Гости, которые в большинстве были мне если не друзьями, то по крайней мере знакомыми, не сразу поняли, что произошло, и просто замерли в непонимании. Батя снова крикнул, но на этот раз взял бейсбольную биту, подарок известного спортсмена, висевший на стене. Когда один из корешей потянул руку к бумбоксу, то батя резким ударом по руке остановил негра, сильно повредив ему кисть. Выругавшись, тот отпрянул, потирая ушибленную конечность.

— Не порть вечеринку, старик, — сказал Лонг Бит, выходя из спальни в одних трусах. Сзади его приобнимала за плечи почти голая, в нижнем белье, мулатка, — Вруби музыку.

— Так вы тут ещё и траходром устроили?

Снова придя в ярость, отец тремя зверскими ударами разбил бумбокс так, что из него полетели искры.

Лонг Бит и его девушка, пока батя рвал и метал, успели сбегать в спальню и одеться.

— Всё! Вечеринка окончена. Съебались к чёрту! А то биты в жопы вам всем позасовываю, у меня их целая коллекция…

Гости, все с понурыми лицами, пошли к выходу, бросая злобные взгляды на моего родителя. Подумаешь, ну устроил я вечеринку. Зачем всё портить?

— Теперь, Зигги, объясняй, — уже слегка успокоившись и водрузив биту обратно на крепление, где она стояла, говорил он — Какого хрена ты тут устроил? Ты совсем охуел?

— Чего такого? — удивился я — Ты у себя в турах тоже развлекаешься. Разве нет?

— Слушай, Зигг, — говорит он по-началу тихо, но потом будто взрывается — Я, блять, пробился из низов, выживал с трудом, и кое-как выбрался из гетто. Всё своими силами! А ты что? Ты жил в гетто только до семи лет. Но это не значит, что ты такой же крутой. Тебе всё досталось «в готовом виде». Деньги, тачка, наш дом. И, более того, ты вылетел из колледжа. Помнишь, что я говорил, когда ты завалил учёбу?

— Чтобы я был посерьёзнее… — вспомнил я слова отца, — Но, ты сам хотел лучшей жизни для меня, не помнишь?

Отец, почесав подбородок, о чём-то задумался. О чём же?

— Собирай вещи, — бросил он, направившись к себе в спальню.

Зачем собирать вещи? Мы куда-то собрались? Но, как я думал, его лучше не злить. Потому я пошёл в свою комнату.

Мой отец, как можно понять, был не из бедняков. Уже долгое время он являлся, одним из основателей легендарной группы Локэш Блокс Гэнг, которую основал ещё в восьмидесятые, когда я был совсем мелким. Но до того, как стать рэпером, он много пережил. Двадцать один год назад, ещё до моего рождения, он попал в передрягу с мексиканской бандой, и как результат — огнестрельное ранение и срок в тюрьме. Первые шесть лет моей жизни отцом мне был дядя Тай, который был одним из опаснейших бандюганов на районе. Жили мы бедно, пока батю не выпустили из тюрьмы. После выхода он снова попал в какие-то крутые гангстерские разборки, в которых умерла бабушка, из-за чего он в порыве мести объединил банды, и разбил "Крабов". Уже через полгода после того, как батя отомстил за свою мать, он стал заниматься рэпом. Первый же альбом стал бест-селлером, и мы переехали в особняк, который раньше принадлежал какому-то магнату, и стали жить припеваючи. Мать бросила нас с отцом, когда мне было двенадцать, из-за того, что он в своих турах ей изменял, заявляла, что популярность его испортила. Как раз в этом же году случился нашумевший инцидент, приведший к беспорядкам… Но на карьеру моего отца ничего не влияло. Почти все его альбомы были если не платиновыми, то золотыми, имя моего отца, а точнее, кличка, гремела по всей стране. Всё было круто.

Я не сразу признал в нём своего отца, ибо первые шесть лет рос без него, но, тем не менее, уважал его. Батя рассказывал мне разные истории. Рассказал про то, как он отомстил за свою мать, рассказывал про свою гангстерскую жизнь. Он всегда говорил, что не хотел, чтобы я был гангстером. Но этого хотел я. Денег он мне давал много, потому у меня был просто отличный гардероб. Красная шуба, чтобы носить зимой, красный пиджак-тройка, чтобы носить в другие времена года, шляпа из мягкого фетра с пером, и самая разная обувь от простых сланцев, заканчивая кожаными ботинками и дорогими кроссовками за пятьсот баксов. Дополняли же мой стиль очки фирмы «Локс». У меня ещё со школьных времён было полно девушек, которые вешались ко мне на шею. Я был настоящим хастлером, гангстером, хотя бы внешне. По крайней мере, я так считал. Наркотой я торговал пару раз, но то было в колледже, по улицам я не шлялся. Меня все уважали, одногруппники хотели со мной корешиться. В честь своего двадцать первого дня рождения я устроил эту вечеринку, позвав всех своих корешей, чтобы показать, что реально крут. Всё прошло бы гладко, если бы не вмешался отец.

Так, за размышлениями о прошлом, я собрал в спортивную сумку некоторые вещи. В основном одежду, средства гигиены, и свой «Геймбой» с картриджами, чтобы, в случае чего, отдохнуть за игрой. Отец же особо не собирался. Лишь сменил свой сценический костюм на чёрную куртку с заплаткой на плече, а на ноги надел свои любимые белые кроссовки с красными линиями по бокам.

В гараже, где находился Кадиллак моего отца, было много разного хлама. Маслёнки, разные детали, куски жести и ящики, в которых тоже был хлам неизвестного происхождения. Открыв гараж, отец сел на водительское сидение, повернул замок зажигания, заведя машину, и включил радио.

Я, последовав его примеру, также сел, но уже на пассажирское сидение. Переключив передачу и вдавив газ, отец погнал машину из особняка. Ворота были открыты сторожем, который дежурил по будням с утра до вечера.

Когда мы выехали из виллы, я решил поинтересоваться…

— Пап, куда мы едем? — это был мой главный вопрос, — В особняк к Биг Бланту?

— Во-первых, для тебя он мистер Брэнсон, — обогнав старый фермерский пикап, он выругался, но потом продолжил, — А во-вторых — нет. Не к нему. И не задавай вопросов больше.

То, что мы едем не к Бланту, я понял, когда мы поехали в сторону города. Поначалу мы ехали по довольно приличному району. Аккуратные магазины, жилые здания из серого кирпича, нормальные по виду прохожие, некоторые из которых выглядели уставшими. Улицы патрулировали полицейские. Я даже стал свидетелем задержания таким патрульным карманника.

Но спустя десять минут нормальный, приличный район сменился лютыми трущобами. Здания, которые, наверное, полвека не ремонтрировали, асфальт так же выглядел хуже, чем в остальном городе. В переулках спали бомжи с самым разным цветом кожи. Были и белые, и чёрные, и мексиканские бездомные. На улице встретилось так же несколько небольших групп ниггеров в красных цветах, которые пили и курили. У некоторых были с собой стволы. Проехавшая мимо нас Импала «шесть-четвёрка» пропрыгала на гидравлике. Отец ответил тем же, несколько раз подпрыгнув на «Кадиллаке», который тоже был лоурайдером. От неожиданного скачка машины, я чуть не ударился головой об потолок.

— Зачем ты сюда приехал? — ошарашенно сказал я, — Это же Локэш, да?

— Да, сынок, — ехидно ухмыльнувшись, сказал батя, — Ты не ценил то, что я нажил своим трудом. Ты — избалованный засранец, возомнивший себя хастлером. В Локэше с тебя собьют спесь.

— Я не буду так делать больше, пап! — с мольбой в голосе говорил я — Это же просто вечеринка была! А тут опасный криминальный район! Тут банды и перестрелки…
— Поэтому я тебя одного тут не брошу, — сказал отец, указав рукой в левую сторону, где была старая лачуга, — В этом доме живёт твой дядя, Тайриз. Он о тебе позаботится и перевоспитает тебя.

Мы ещё минут пять спорили, пока отец не вытащил меня из машины силой и не бросил мне сумку с моими вещами. Повесив спортивку на плечо, я пошел к дому, где жил дядя, заменявший мне отца первые шесть лет жизни.

Дом был довольно типичен для Локэша. Деревянные стены с местами обвалившейся штукатуркой, грязные пыльные окна. На заборе рядом было нарисовано явно бандитской рукой граффити-тэг. Дверь, которая выглядела очень хлипкой, будто бы сделанной из жеваной бумаги, имела грубые заплатки, которыми были заделаны отверстия. Отверстия, само собой, оставлены пулями.

Нажав несколько раз на чистый звонок, который на удивление выглядел новым, я услышал забавный звук, который можно узнать из рэпа. Каждый раз, когда я жал на этот звонок, певчим голосом раздавалось «Йоу, нигга!». Дядя явно был с чувством юмора. Несмотря на общую гадость ситуации, я усмехнулся.

Спустя минуту я услышал громкие шаги сопровождаемые скрипом дешёвых половиц, и дверь распахнулась.

Я думал, что прозвучит выстрел, как в той истории с Биг Блантом, которую мне рассказывал папа, но этого не произошло, и дверь открыл крепкий мужик возрастом около пятидесяти лет. Что меня напугало, так это то, что дядя держал в руке «Тэк-девять»

— Muthafuck! — только и вырвалось у меня.

Поняв, что я не собираюсь на него нападать, брат моей мамы спрятал пистолет за пояс и поинтересовался, кто я такой, и увидев мою реакцию, рассмеялся, опустил ствол, приглашая меня внутрь.

— Стволов бояться, в Локэш не ходить, — саркастично заметил дядя, — Отец звонил. Как он поживает? И как мама?

— Отец выпустил новый альбом месяц назад, — немного успокоившись от «гостеприимства» дяди, говорил я, — А мама все так же живёт в Чиззи-Фолз, как и год назад.

— Жаль, конечно, что они развелись, — грустно выразил свои мысли мой родственник, — Они были отличной парой, — увидев, что я продолжаю стоять с сумкой на плече, дядя указал на дверь, ведущую в одну из комнат, — Иди, располагайся.

Раскладывая вещи по бедно обставленной комнате, я думал…
Зачем именно сюда, в Локэш? Это просто дичь какая-то. Хотя в армию тоже не хочется, наши сейчас в Ираке воюют, тоже пулю схлопотать можно.
Локэш — самое опасное место на Западном Побережье. Уже почти четыре десятка лет тут воюют банды. Полсотни смертей, десятки грабежей, угонов и изнасилований в год. Район просто утопал в оружии, наркотиках и насилии. Меньше всего мне хотелось тут оставаться.
Блять. Это просто полный отстой. Мне до боли хотелось вернуться в шикарный особняк, к бумбоксу, огромному телевизору и алкоголю.
Когда я разложил все вещи, то надел вместо белой футболки и джинс, в которых ехал, одежду цветов Грейп Стрит, а именно: красный костюм-тройку, и фетровую шляпу с пером. Чтобы было понятно, что я крутой gangsta с Локэша. Жаль только, что дорогой костюм сильно контрастировал с убогой обстановкой комнаты. Ковер не пылесосили, наверное, месяца два, обои были поклеены криво, будто «ремонт» делали попьяни. Кровать была старая и некрасивая, но, судя по всему, надёжная, со стальным каркасом. В тумбочке я обнаружил целую кипу комиксов шестидесятых и семидесятых годов.

Внезапно я услышал писк, и увидел, как из-под кровати выскочила крупная крыса, напугав меня до усрачки.

Блин, это не дом, а настоящая помойка!
Когда я вышел из комнаты, то дядя едва заметно хмыкнул и нахмурился. Он хотел было что-то сказать, видимо, про мою одежду, но сменил тему.

— Пиво кончилось, — констатировал дядя, — Возьми мопед, ключи под сиденьем. Сгоняй в магазин, в паре миль к югу отсюда. В Южном центре.

Дав мне две двадцатки, он проводил меня взглядом.

Я спорить не стал. Во всяком случае, Южноцентральные Хай-Роллеры — наши союзники, судя по рассказам отца.

Задний двор выглядел крайне неухожено. Нестриженый газон, пустые пивные банки, старая Импала шестидесятого года выпуска и, как и сказал дядя — мопед.

Мопед был довольно старый, прямиком из восьмидесятых. Бак сбоку был заварен куском жести, краска облупилась, а сидение из искусственной кожи было порвано так, что из него торчал поролон, на воздухе окрасившийся из желтого в оранжевый… Достав из-под сиденья ключ, я сел на этот кусок дерьма, который дядя назвал мопедом. Я думал, что он развалится на части, едва я на него воссяду.

Когда я вставил ключ в замок зажигания и повернул его, то этот «двухколёсный конь» поначалу чихнул из выхлопной трубы, а потом стал, все же, работать как полагается.

Выехав со двора, я направился на юг. Счетчик бензина показывал полбака, а стрелка спидометра дошла до тридцати миль в час. Стояла ранняя осень, начало сентября, но было холоднее, чем обычно бывает в Лас-Либертаде, не более шестидесяти пяти градусов по Фаренгейту.

Локэш был ужасен. Проезжая мимо пятиэтажного здания, которое было построено, наверное, полвека назад, я услышал стрельбу и добавил газу. На улицах тусовались ниггеры в красных цветах, попивая пиво, или покуривая то, что вряд ли являлось табаком.

Видимо, заметив во мне что-то не то, один ниггер показал средний палец левой рукой, а правой потрясал пистолетом. Что с ним не так?

Внезапно жилой район перешёл в подобие коммерческого, с различными магазинами от банальных «Всё за 69 центов» до модных бутиков и неплохих баров и ресторанов. Проехав этот даже не район, а скорее улочку, я оказался в Южном Центре.

Этот район был таким же неблагополучным. Граффити на одноэтажных лачугах, припаркованные то тут то там Импалы и Пятые Авеню, и атмосфера безнадежности.

И тут мне придется, судя по всему, задержаться. А как иначе? Батя, судя по всему, хочет, чтобы меня перевоспитали, «сбили спесь» как он выразился. Но, блять, не так же жестко это решать? Пусть даже за мной приглядывает дядя, всегда могут наехать Крабы и устроить пальбу. Если не крабы, то мексиканцы, шаткий мир с которыми мог когда угодно разладиться. Это дерьмо реально хреново. Я, конечно, хотел быть гангстером, но не такой же, блять, ценой!

Чему я тут смогу научиться? Стрелять? А зачем, чтобы загреметь на нары, как в свое время мой батя? Нахрен. Торговать наркотой? Ну, как вариант, конечно. В конце концов группа отца была раскручена на нарко-бабки Биг Бланта. Но, сука, мне не хотелось тут оставатьсься. Или, по крайней мере, оставаться без оружия. Хотя, как я надеялся, «Хай Роллеры» меня, если что, поддержат, если вдруг Крабы наедут.

Но надеяться на незнакомых ниггеров не стоило…

Продуктовый магазин я узнал сразу, по неоновой вывеске «Продукты 25/7». Не двадцать четыре, а именно двадцать пять. Своеобразный юмор, наверное. Он был довольно небольшим, но при малых габаритах поражал своим разнообразием продуктов. Блок из шести бутылок хорошего светлого пива стоил чуть менее тридцати баксов. Оплатив покупку, я последовал обратно к мопеду.

Не знаю чем, но я привлек внимание небольшой группы негров в красных цветах. Допив свое пиво, они почему-то двинулись ко мне. Я насторожился, но, тем не менее старался выглядеть крутым и поприветствовал их так, как мне рассказывал батя:

— CrabKilla4Life, homeboys! — держа за рукоятку блок пива левой рукой, правой я приветливо помахал рукой, — Че как, ниггеры?

— Так, так, так, — протянул мужик лет тридцати, который был самым старшим, и, наверное, главным, — Ты, наверное, совсем нюх потерял. Я узнал этот мопед. Так, значит, ты кореш Тайриза? — он усмехнулся, а потом приказал парням, — Бей ублюдка!

Я среагировал мгновенно, ударив в солнечное сплетение главаря, вложив в удар все свои силы. Главарь, у которого на лице была татуировка непонятного вида, такого не ожидал, и от удара он некоторое время задыхался, как выброшенная на берег рыба.

Его кореша столбами не стояли, и, конечно же, напали. Пока один из них, сделав болевой приём, скрутил меня и оказался за спиной, обхватив меня за грудь, второй стал бить по животу, груди, и лицу. Один из ударов прилетел в нос. Почувствовав боль, и услышав соответствующий хруст, я ощутил, как из носа брызнула кровь. Облизнув опухшие губы, я спросил:

— Что за хрень, homies?

Но «homies» меня не слушали и продолжали колотить. Я пытался сопротивляться, и со всей силы заехал хайроллеру, что был спереди, ногой в пах, тот схватился за шары и отошёл. На его место встал главарь, который сорвал с меня цепочку, снял фетровую шляпу, которую водрузил на свою лысую голову, и оторвал воротник костюма. Вот же уроды! Мы же когда-то объединились, и воевали с Крабами! А что сейчас? Избивали своего homie. Хотя, какие они теперь кореша…

— Передай своему ублюдку, этому старому пердуну Тайризу, чтобы он больше не выёбывался перед нашими ОуДжи, ясно? — сказал главарь, плюнув мне в лицо.

Отпустив, они повалили меня на землю, и стали пинать. Тело жутко ныло от суровых побоев… По ходу, один ниггер неделю будет мочиться кровью, судя по тому, что эти muthafuckas мне по почкам пробили. Закончив избиение, они подняли блок пива, который, на удивление, не разбился после того, как я его бросил на землю в начале драки, и пошли в сторону мопеда. Главарь достал из-под куртки, которая была накинута на красную рубашку, бутылку водки, облил её содержимым сиденье многострадального транспорта, и поджег. Удаляясь от меня, они смеялись, распаковывая блок краденого пива и начав импровизированную «попойку на ходу». Пидрилы, бля…

Свет от огня горящего мопеда светил мне в лицо, а я пытался встать. Как же мне хреново… Внутренности жутко болели, нос распух и не дышал, под правым глазом, судя по ощущениям, был большой фингал. Разукрасили меня знатно, твари подзаборные.

Меня это более чем поразило… За что ребята в цветах Грейп атаковали такого же братана в красных цветах?

Что за хуйня произошла? Почему они на меня напали?! Это же свои, братва! Как за пятнадцать лет все могло так измениться? Мы же были почти как братья… Что бы сказал Гасто на это?
Ему, наверное, должно быть под восемьдесят лет. Но, он по любому должен помирить банды! Ибо такая херня не катит…

Поднявшись, я пошел в сторону Локэша, к дяде… Что он скажет мне, просравшему его деньги и мотороллер?

Глава 2 "Тайриз и Зигги надирают задницы"

   К дяде я пришел под вечер. Солнце медленно, но верно, клонилось к закату, погрузив все районы Лас-Либертада в сумерки. Включились уличные фонари, а во многих домах загорелся свет.

      Дядя держал в руке свой неизменный Tec-9 и курил сигару. Не простую сигарету, а именно одну из толстых сигар, которые курит известный латиноамериканский революционер. Тайриз сильно удивился, как только увидел меня избитым. Пройдя до середины гостиной и усевшись на диван, я начал рассказывать о том, что случилось.

      — Так, значит тебя грабанули прямо у магазина? — выслушав первую часть рассказа, сказал он. — Вот же muthafucking куски дерьма… Что дальше?

      — Я кое-как попытался отбиться, но одному против троих не выстоять. Я же не герой дурацкого азиатского боевика, — продолжал тем временем я. — Так вот, они узнали меня по мопеду, сказали, чтобы, цитирую: «Тайриз не выёбывался на нашего ОуДжи». Что ты им сделал, дядя Тай?

      Вместо ответа он сходил в уборную и принёс оттуда небольшую аптечку.

      — Ну, что сделано, то сделано… — философским тоном выдал бывалый гангстер, доставая из аптечки флакончик перекиси водорода, а также пластыри и вату. Щедро смочив вату, дядя Тай протёр мне ссадины на лице. Перекись вступила в реакцию, и ссадины защипали. Но это было не так больно, чем само избиение. Рассеченный нос был заклеен бактерицидным пластырем. Осмотрев мою многострадальную голову, дядя заметил ссадину на затылке, и вместо того, чтобы протереть ватой, просто облил рану. В затылке, опять же, сильно защипало, а перекись пенилась с тихим шипением. Обработав раны, дядя наконец решил пояснить ситуацию.

      — Многое поменялось за полтора десятка лет, — начал он. — Гасто состарился, и стал терять уважение среди братанов. Его стали считать жалким маразматиком, который не может управлять бандой. В принципе, так и было. Гасто уже давно не в той форме, что был пятнадцать-двадцать лет назад… Первыми решили стать независимыми Грегсонцы Третей Авеню, они послали Гасто нахуй и наладили у себя сбыт крэка. Им насрать на здоровье своих корешей, но, тем менее, это сделало их очень богатыми. Настолько, что они наладили систему отмывки денег и законного бизнеса. Увидев, что Грегсонцы наварились на наркоте, и имеют много разных деловых заведений, с ними стали воевать Хайроллеры Южного Центра. Так всё началось. Красные стреляют в красных… Потом к войне подключились и мы, Локэш Грейп Стрит. Понимаешь? Теперь мы воюем не с Крабами, а друг с другом.

      — Это пиздец как нехорошо, — мне оставалось только материться. — Сучезадые ниггеры…

      — Твой батя — свидетель того, как мы вместе крошили Крабов, — раздавив окурок в пепельнице, дядя прикурил ещё одну сигару и продолжил погружаться в воспоминания. — Старые добрые времена, когда Гасто был в своем уме, и ниггеры в красном были вместе, ушли. Ещё и Лэсли теперь помер, доктор заштопавший сотни ран нашим ребятам. Новый доктор тоже неплохо лечит. Но довериться мексиканцу… — дядя усмехнулся. — То, что творится сейчас — полная хуйня. Раньше было охуенно. Эх, старые добрые восьмидесятые…

      Вспомнив, что ниггеры избили меня, дядя разозлился.

      — Не выёбываться, блять, перед их ОуДжи, — он сжимал и разжимал кулаки, агрессивно топая по дощатому полу. — Я им повыёбываюсь, суки!

      Солнце тем временем подплывало все ближе и ближе к горизонту. Я встал с дивана и выглянул в окно. Черт… Как дядя тут живет? Притом живёт уже довольно долго, с семидесятых, если не дольше. Не помню, сколько ему лет, но он выглядел примерно на пятьдесят. Хотя стресс мог состарить его внешне. Впрочем, это не важно.

      Через дорогу стояла группа человек из семи или шести, в полумраке сложно сосчитать. У одного из них в руках был крутой бумбокс, из которого изливался неплохой бит. Двое, стоявшие напротив друг друга, танцевали брейк-данс. Я пригляделся и заметил, что все, кроме негра державшего музыкальную аппаратуру, были то ли беломазыми, то ли мексиканцами. Я думал, что тут только ниггеры живут. При этом эти светлокожие люди носили красные цвета! Разве мы не ниггерская банда?

      — Дядя, — окликнул я родственника, который сидел на диване и смотрел по старому телевизору выпуск новостей, — А у нас что, мексиканцы в банде есть? Мы же ниггерская банда. Тем более многие негры недолюбливают латиносов…

      — А, да, — безразлично бросил Тайриз, — Семь лет назад мы превратились в межрасовую группировку. У нас даже пара азиатов в банде есть.

      Досмотрев передачу, он выключил зомбоящик, и начал рассуждать.

      — Так, — он почесал в затылке. — Что мы имеем? Ниггеров, избивших моего племянника, отобранное пиво и сожженный мопед… — он упер руки в бока, и стал снова, как несколько минут назад, расхаживать по комнате, и вдруг, взорвавшись проклятиями, громко прорычал. — Так, блять! Надо этих полудурков наказать. Как считаешь, Зигги?

      — Да, дядя Тай! — поддержал я его, — Но как накажем?

      — Придумаем, — отмахнулся дядя.

      Оценивающе оглядев меня с ног до головы, он покачал головой, и заключил:

      — Так, как ты ходил по Локэшу, неприлично рассекать. Тут таких понторезов не уважают. Тебе нужен нормальный прикид. У меня в шкафу есть вещи нашего ныне покойного родственника. Твоего тёзки, земля ему пухом. Он был такого же роста как и ты, пожего телосложения. Ему когда-то принадлежала отличная красная рубашка. На голову повяжи бандану, любым способом, как удобно. Джинсы можешь надеть те, в которых ты сюда приехал. Кроссы у тебя хоть и дорогие, но можешь их оставить.

      Я спорить не стал, и пошел в комнату, в которой раньше жил второй дядя, погибший двадцать лет назад. В шкафу было несколько маек, пара футболок и та самая клетчатая рубашка. Сняв рваный пиджак, я надел рубашку, которая, может и была сшита из грубой ткани, но при этом была приятна телу. Также я взял одну из бандан, которую повязал подобно косынке.

      Завершала мой образ цепочка. Не та, которую у меня отобрали, а немного другая, потоньше и с фигуркой, изображавшей знак доллара.

      Пока я переодевался, дядя успел откуда-то достать две бейсбольные биты и небольшой пистолет, который был похож на "Вальтер" из фильмов и игр про Вторую Мировую, но значительно меньше. Карманная версия "Вальтера"?

      Дядя кивнул на биту и пистолет.

      — Показать, как пользоваться?

      — Да чего показывать? — ответил я, поправив бандану. — Берёшь в руку, направляешь в сторону ублюдков, и жмешь на курок. Проще простого! Я это в фильмах видел.

      — Во-первых, не курок, а спусковой крючок, — поправил меня дядя. — А во вторых, надо снять его с предохранителя. Видишь рычажок сбоку? Сдвинь его в сторону надписи «огонь». А вот потом уже можешь стрелять.

      — А чего он такой мелкий? Я бы "Д-Игл" предпочел бы. А этот… — презренно посмотрел на эту смешную игрушку, — Он какой-то бабский.

      — Дезерт Игл? — дядя усмехнулся, — Ты бы с ним не управился. Бери, что есть. Не смотри, что он мелкий. Он убивает не хуже любого другого пистолета. Да и как раз отдача для начинающего стрелка нормальная, не то, что у "Кольта одиннадцатого".

      Я взял миниатюрный пистолет в ладонь, прикинул вес. Полфунта, не более. Перехватив его поудобнее, потренировался быстро выхватывать его из кармана, после чего покрутил на указательном пальце, как это делают ковбои в вестернах со своими револьверами.

      — А патроны?

      Вместо слов дядя нагнулся к потёртой тумбочке из фанеры, что стояла у дивана, и достал оттуда пару небольших обойм и коробку патронов c надписью "Ремингтон.22LR".

      — Магазины сам набей, это легко. Тем более там всего шесть патронов вмещается.

      Набивка магазинов была довольно рутинным и спокойным делом. Я поначалу делал это очень неумело, то и дело роняя маленькие тупоголовые патроны. Минут через десять было снаряжено два магазина, которые я отправил в карман, к пистолету.

***

      Несмотря на кажущуюся изношенность "Импалы" моего дяди, она была неплохо отделана изнутри. Сидения мягкие и удобные, обивка новенькая, а приборную панель вообще будто пару недель назад заменили. Дядя выглядел немного нервным, но при этом бодрым, и с каким-то странным блеском в глазах.

      Как только мы сели в авто, дядя повернул ключ в замке зажигания, и машина, рыкнув мощным двигателем, плавно поехала в сторону Южного Центра, где обитали «Хайроллеры»

      Дядя ехал, не обращая внимания на светофоры и обгоняя те немногие машины, которые в этот вечер были на дороге. По нему было заметно, что он был в скверном настроении.

      Когда мы подъезжали к Югу, где находился магазин «25/7», дядя задел «Пятый Авеню», возле которого попивали пиво Крабы. Те достали из багажника своей колымаги помповый дробовик и выстрелили нам вслед, попав в заднюю фару. Хорошо, хоть догонять нас не стали.

      — Пиздюки наглые… Блять! — крикнул Тай, едва не врезавшись в новенький пикап, после чего продолжил ругаться. — Ну вот какого хуя они на меня залупились? Я им покажу, блять…

      Он вёл "Импалу" агрессивно… Да чего говорить? Он вёл как псих, и я чертовски боялся аварии.

      — Muthafuck! — вырвалось у меня, когда дядя сбил подростка на велосипеде. — Поосторожнее, дядя Тай!

      Он ничего не ответил, и погнал дальше.

***

      Неоновая вывеска «25/7» так и манила покупателей. Стоило нам остановиться, как я увидел двух черномазых, которые, если меня не обманывало зрение, несли блоки пива.

      — Это они, дядя Тай! — крикнул я.

      Видимо, отобранного у меня пива им оказалось мало.

      — Бери биту и пошли, Зигг, — сказал дядя, доставая с заднего сидения биты и одну из них протягивая мне, — Пистолет используй в крайнем случае, только если у них тоже есть ствол.

      Сильнее всего я хотел врезать  коренастому говнюку в красных трико и черной майке, так как он был одним из тех, кто бил мне по почкам. Второго я не запомнил, но он был из той же самой банды, и потому тоже заслуживал взбучки.

      В сумерках, разгоняемых только светом фар "Импалы", негры не сразу узнали меня, но, я увидел, как один шепнул другому что-то в ухо.

      — Так, так! — смеясь, сказал тот, кого я запомнил, — Что за ниггеры преградили нам дорогу?

      Разделявшие нас два метра дядя преодолел молниеносно, и сразу же нанёс удар. Попал он не по черепу. Но получить в плечо битой было наверняка очень болезненно. Я стоять столбом не стал, и присоединился.

      Неужели это происходило? Черт… Ведь это, по сути, настоящая гангстерская разборка!

      Я размахнулся как-то неуклюже, но попал прямо в нос обидчику. У него брызнула кровь. Он хотел меня пырнуть выкидным ножом, который возник буквально из ниоткуда. Я, к счастью, ловко увернулся от ножевого тычка, и заехал гаду прямо по макушке, от чего тот вырубился.

      Черт! Меня просто, блять, колотило! Адреналин? Руки тряслись, я ощущал чувство лёгкой эйфории и сильное возбуждение. Я, можно сказать, тогда сошел с ума, ибо ни разу не бывал в такой опасной ситуации. Дядя тем временем повалил одного из негров на асфальт. Бита лежала рядом, а дядя направил дуло "Тэк девять" в лоб "хайроллера".

      — Мужик, не стреляй! — взмолился негр, — Мы просто за пивом пришли, homie!

      — Что, не хватило того пива, что вы у моего Зигги отобрали? — дядя снял ствол с предохранителя и не без иронии добавил. — Homie.

      — Вы пидоры, что ли? Что значит "твоего"? Я, как бы… — он не успел договорить, потому что дядя вдарил ему рукояткой по носу.

      — Это мой племянник, долбоёб! — угрожающе ответил дядя. — Где ваш сет, muthafucka?

      — На Кроссроудс, окраина Крэблвуда! — увидев непонимание на лице сурового гангстера, парень пояснил, — Наш местный, Южно-центральный притон, замели копы, потому мы и свалили туда...

      Намяв бока бандиту, мы отправились туда, где находился сэт "хайроллеров". Я хотел было опуститься на переднее сидение, но вспомнил о двух блоках пива, по шесть бутылок каждый. Не пропадать же добру? Мы бросили их в багажник, я сел на пассажирское место, и дядя погнал.

      В поздний вечер прохожих на улицах не было, машин встретилось всего пара штук. Разгоняя тьму светом фар, "Импала" мчалась в сторону Кроссроудс, который, как сказал дядя, когда-то принадлежал Крабам. Мы остановились у серого здания, выделявшегося следами недавнего пожара на стенах.

      Потрёпанная дверь распахнулась от пинка, и дядя вошел в притон, поманил рукой меня, при этом крикнув:

      — Доброго вечера, укуренные долбоёбы! Локэш Грейп Стрит ОуДжи Тайриз пришел надирать задницы!

      Дом… Скорее даже не дом, а какое-то хлипкое подобие притона, где тусовались "хайроллеры", выглядел удручающе. Дым от косяков, запах перегара и около дюжины укуренных ниггеров. Помимо самих негров, там были девушки. Одна из них делала минет тому самому сорокалетнему мужику с татухой на лице, который меня поймал у магазина. Он уединился с ней в небольшой комнате, но не закрыл дверь, и его было видно со входа. Животное…

      Возле каждого из трёх диванов стояло по небольшому столику, на которых лежала всевозможная наркота. От безобидных конопляных «бошек», до тяжелой наркоты вроде крэка, героина и мета.

      Окна притона были забиты досками, а освещением служил потрескавшийся плафон с одной лампочкой. Ниггеры были настолько пьяны и обдолбаны, что не сразу поняли, что произошло. Вдруг один из них решил встать, держа при этом биту, но упал. Видать, передоз.

      Дядя молча подошел к одному из негров, который сидел на полу, и ударил его по животу. Тот сначала кашлянул кровью, а потом блеванул на пол.

      Началась драка. Хотя дракой это назвать было сложно, так как ниггеры были просто убиты в хлам. Сначала я решил избить тех, кто помоложе. Увидев лежавшего на боку пацана, возле которого валялось несколько окурков от косяков, я ударил ему по рёбрам.  Он решил контратаковать и достал кастет. Неуклюже размахнувшись, пацан, наверное, хотел ударить меня по лицу, но вместо этого попал по руке, в область бицепса. Я от такого поворота событий едва не выронил биту но, пересилив себя, всё же ударил недомерка по голове, и тот кулем свалился на пол.

      Моя кровь будто кипела, я чувствовал какую-то первобытную ярость, словно я какой-то дикий папуас, который избивает другого папуаса дубиной. Я вошел в раж, и меня никто не мог остановить. Я чертовски, блять, был крут.

      Когда наконец все ниггеры харкали кровью и извивались на полу подобно червякам, которых вынули из родной почвы, я решил выместить свою злобу на самом главном гангстере.

      Он, наверное, не ожидал меня увидеть, и безумно вытаращил глаза. Судя по всему, бандит нанюхался коки, и резко вскочив, застегнул ширинку, и побежал на меня, явно не с самыми добрыми намерениями. Девушка, которая у него отсасывала, тут же смылась с криком.

      Первый удар пришёлся этому muthafucka по плечу… Он громко, будто я ему по яйцам стукнул, заорал. Но быстро пришел в себя, и нанёс мне удар по животу. Спазм скрутил мои внутренности от такого приёма, и я чуть не блеванул. Мне удалось ударить главаря по черепу. Он отключился, а я молотил и молотил бессознательное тело. Текла кровь, слюни и… Моча? Да этот ниггер обоссался!

      Девушки, составлявшие компанию "хайроллером", были так же укурены, но, тем не менее, они закричали и выбежали из притона, когда началось месиво. Они, может, и были «своими девахами» у этой банды, но не горел

Глава 3 "Неудачная сходка"

Сходка, как и пятнадцать лет назад, проходила в старом отеле «Эль Президенте». Комнату для нее сняли совместно, скинувшись, все ОуДжи.

Никого из нынешних гангстеров я не знал, кроме дяди, и это напрягало. Пока дядя Тай разговаривал и одним из ОуДжи, дедом лет восьмидесяти, у входа в зал, я решил оглядеться.

Коридор выглядел мило. Красные, с золотым узором обои, темно-зеленая ковровая дорожка. На стене висели портрет какого-то мужика и огнетушитель.

Я думал о том, что случилось вчера. Было чертовски стрёмно. Я, чтоб его, учавствовал в настоящей гангстерской разборке, и теперь буду присутствовать на сходке. Или не буду? В конце концов, если подумать, я всего лишь БиДжи.

От размышления меня отвлек Тайриз:

— Зигги! — крикнул он, — Я договорился с Гасто. Ты будешь на сходке.

Когда мы прошли в зал, то я увидел, что за большим круглым столом помимо нас с дядей сидело семеро негров. Стол выглядел старым и надежным, судя по всему именно за этим столом пятнадцать лет назад собирались гангстеры, чтобы обсудить атаку на Крабов. Но, если верить рассказам отца, то на той сходке было пятнадцать человек, если не больше. А теперь вдвое меньше. Сказался раскол банды, наверное.

Нормальной еды на столе не было, однако стояло несколько бутылок с водой и пара мисок с крекерами. Видать, на этот раз масштабный пир решили не закатывать.

— Йоу! — показав фирменную распальцовку Грейп-стрит, воскликнул дядя, — Привет ребятам из Грейп-стрит. Вы знаете, зачем мы тут собрались?

— Если честно, то я без понятия, — отозвался коренастый негр в красной бейсболке и коричневой куртке поверх красной рубашки, лицо которого выражало крайнюю степень безразличия ко всем, — Я сейчас должен сидеть дома, и смотреть запись прошлого матча НХЛ, а вы меня позвали на какую-то сходку.

— Ну, раз уж ты не знаешь, и если остальные тоже не в курсе, то я готов пояснить, — начал дядя, — Но сначала вспомним прошлую сходку… Кто ее помнит?

— О, я помню, — начал добродушный с виду старичок, — Это было пятнадцать лет назад, когда мы воевали с Крабами. Ух и наподдали мы этим muthafuckas!

— Кто помимо Гасто помнит сходку восьмидесятых? — оглядел дядя Тай всех присутствующих, — Ну, я напомню. В прошлый раз у одного из нас убили мать, а именно у моего свояка, и мы разбили Крэблвуд Эйти-Эйт так, что они до сих пор до конца не оправятся. Но, как вы уже знаете, над нами нависла новая проблема. Красные стреляют и бьют красных. Знаете, из-за чего это произошло?

— О, да-да, я знаю, — сказал Гасто, — Наверное ,виноват я. Ну, что я могу поделать? Я старый, мне семьдесят семь, на покой пора. Не могу я руководить, детишки, ох как не могу. Нет у меня авторитета, как пятнадцать лет назад. Просто пропало у молодёжи уважение к старой школе.

— И поэтому я предлагаю вам, ребята, выбрать нового лидера банды. Предлагаю себя, niggaz, — сказал мой крутой родственник, — Я, как новый ОуОуДжи, предлагаю прекратить вражду между бандами и продажу крэка! Крэк нас ослабляет, делает из солдат настоящих торчков.

— Ну уж нет, Ти, — запротестовал молодой негр с прической флэт-топ и в армейской куртке поверх красной майки, — Я, вернувшись из Ирака, мечтал стать богатым. Ради этого я и вступил в банду. Как стать богатым, не торгуя наркотой? У меня две лабы в Ист-Сайд. Да и срал я на ваше единство банд. Пока они покупают у меня наркоту — они мои клиенты, и мне срать, дружат они с нами, или воюют. Я считаю, что, не объединяясь с Грегсонс или Южными Хайроллерами, можно стать влиятельным. Все, что для этого надо — это распространять свой бизнес. При моём руководстве мы так разбогатеем, что даже у самого бедного ОуДжи будет свой хороший дом и крутая тачка с позолоченным пистолетом в придачу. Поэтому сами думайте, niggaz.

— Ты, Янг Риггли, совсем не заботишься о братве, — с презрением в голосе сказал средних лет мужик с дредами, сплетенными в большую косу, — Лично я за то, чтобы нашими делами рулил Тайриз. Он вернет нас в «золотой век», к расцвету нашей банды. Так что я - за Ти.

— А вот и нихуя! — возразил мулат с грубыми чертами лица, чем-то напоминавший мне итальянца, — Золотой век у нас наступит, если будет много зелени. А что приносит бабло? Правильно, долботрясы. Наркота!

— Зачем нам будут нужны деньги, если все сторчатся, и у нас не будет нормальных бойцов, дорогуша? — сказал стильно одетый, как сутенер или метросексуал, негр в шляпе и темных очках, — Мы, пупсик, должны думать не только о деньгах. Деньги не будут нужны, если в банде не будет нормальных бойцов. Без нормальных людей, не страдающих от наркомании, мы ничего не добьемся. Если у нас не будет бойцов — нам могут отомстить Крабы. Они уже почти восстановились после той бойни пятнадцать лет назад. Я тогда был всего-навсего семнадцатилетним БиДжи. Эх, были времена!

— А ты, Лонг Фит, как считаешь? — спросил дядя у хмурого негра с изуродованным лицом.

— Ты знаешь, Ти, — хрипло сказал Лонг, — Я помню, как ты пять лет назад оплатил лечение моего братишки от наркоты. Я добро не забываю.

ОуДжи яростно спорили, кричали друг на друга. Сыпались ругательства и угрозы. Кто победит в голосовании — сложно было предугадать.

Едва негры успокоились, чтобы спокойно проголосовать, как как дверь слетела с петель, а окно разбилось вдребезги.

Через дверь в зал не вошло, а буквально влетело несколько копов в бронежилетах и с дробовиками, а через окна не менее молниеносно проникли ребята посерьезнее. SWAT, что ли? Вот чёрт!

— Полиция Лас-Либертада, ни с места! Руки за голову, бандитское отродье! — кричал крепкий на вид усатый коп, которому было, наверное, лет пятьдесят с лишним. И чего он на пенсию не ушел?

Решив не строить из себя крутых, все, включая нас с дядей, легли… Чёрт! У дяди ведь ствол! Он взял с собой револьвер «Taurus Raging Bull». И у других наверняка были пушки. Что нам грозит за это?

Внезапно один из копов, азиат, закричал:

— Шеф Галлахэр, у него ствол!

— У этого тоже! — отозвался пожилой коп, — У них всех, походу, стволы!
Сказав это, азиат стал колотить ветерана Ирака, а Галлахэр несколько раз ударил моего дядю. Мне тоже прилетело. Два сильных удара по спине плохо скажутся на моем здоровье.

 Вдруг один из копов, что обыскивал меня, наклонился, и прошептал у меня за спиной:

— Может и нет у тебя ствола, но ты сядешь, черномазый. Понял?

Стволы, само-собой, были изъяты, и нас, изрядно поколотив, повели на улицу.

Снова красные коридоры с зелеными коврами, старые, видавшие и лучшие времена лестницы, и относительно красивый вестибюль. Когда мы вышли на улицу, перед отелем, то я увидел, что там стояло больше полудюжины полицейских автомобилей, несколько обычных легковушек и пара джипов. Помимо этого, три полицейских мотоцикла. К сожалению, нас с дядей посадили в разные коповозки. Но со мной оказался Гасто.

— Эх, помню, как меня в прошлый раз арестовывали, — начал старик, — Это было в сорок шестом, когда я только-только основал банду… Благо, что несмотря на расизм, царивший в те времена, мне дали всего лишь семь лет. Зато я убил чертового Кингза, чтоб он горел в аду. А ты кем будешь, внучок?

— Я сын Тру Догга, — отвечаю, — Знаете такого?

— Помню, — задумчиво протянул он, — Вступил в семьдесят… Пятом? Нет, вроде в семьдесят шестом. Или седьмом? Ох, старею, память уже не та.
Гасто, если верить рассказам отца, был легендарным ОуОуДжи, который основал банду в сороковые. Не знаю, каким он был пятнадцать лет назад, при прошлой сходке, или каким - пятьдесят лет назад, когда была основана банда, но сейчас он производил впечатление безобидного старичка. Ну не был он похож на матёрого гангстера. Хотя порой внешность бывает обманчива. Про него ходили разные легенды. Например, что в пятидесятые он с парой своих друзей перебил всю Триаду - человек тридцать. Еще ходил слух, что в семидесятые, когда мой отец только вступил в банду, Гасто украл у Крабов целый грузовик оружия, после чего у этих дурней в синем целый год не было нормальных стволов. Да, Гасто был крутым бандитом.
Но, отвлекшись от мыслей об основателе нашей банды, я вспомнил, где сидел. Меня поражал факт того, что нас поймали. Как так могло произойти? Кто-то настучал? Чёрт, попался бы мне этот стукач, я бы его так отделал, что он срал бы потом через две дырки и ел через трубочку! Да я бы его порешил!

Помню, как пять лет назад меня «приняли» копы, когда я толкал траву возле своего универа. Благо, что благодаря связям отца меня продержали в обезьяннике лишь двадцать дней.

Кто мог нас сдать? Все были уважаемыми ОуДжи, крутыми и надежными гангстерами. Хотя тот парень в армейской куртке был самым молодым, ему наверняка меньше тридцати, недавно ОуДжи стал, скорее всего. Но все равно он вряд бы сдал свою банду. Мы с дядей тоже не сдавали никого. Тогда кто? Это для меня оставалось загадкой.

Пока мы ехали, я разглядывал улицы. Из отеля нас повезли сначала в сторону коммерческого района, пестрившего магазинами, а потом повернули на запад и гнали до окраины Спарклтона, где он граничил с Норт-Хобокеном. Там и находился полицейский участок. Выведя нас из машины, двое копов направили нас в сторону этой обители любителей пончиков, неприятно подталкивая  дубинками.

— Имейте уважение к старшим! — прикрикнул Гасто, — Я кровь проливал, фрицев карал!

— Мне насрать, дед, — усмехнулся коп, — Будь ты хоть королевой Британии — ты бандит, понял?

Дальше нас молча вели по коридорам до изолятора.

Там, как сельди в бочке, сидели полторы дюжины негров. Нар всем не хватило, так что многие сидели на кортах, а один даже сидел на крае унитаза, но по крайней мере не срал, а просто сидел, как на стуле.

Сидели мы так около двадцати минут, пока не вошел один из копов:

— Зигги Докинз, — крикнул легавый мое имя.

Я вышел из камеры, после чего коп развернул меня и накинул браслеты.

Полицейский участок выглядел как обычный офис, лишь за исключением того, что было много людей в синей униформе. Кто носил документы в папках, кто ходил с кейсом в руке, некоторые сидели за компьютерами, как офисный планктон. Меня отвели в комнату допросов.

Выглядела допросная стерильно: белые стены, стекло с зеркальным покрытием, за которым стояли люди и следили, если верить фильмам, и серый стол, за которым сидел тот, к кому обращались как шеф Галлахэр.

— Так, Зигги, — начал коп с седыми усами, — Ты уже не первый Докинз, которого я допрашиваю. Сразу вспоминается случай из восьмидесятых. Кто это был? Батя, дядя, дед? А, вспомнил! Тревис Докинз, точно. У вас это семейное — попадать в полицию?

— Уважаемый шеф, — начал я, добавив сарказма в голос, — Не знаю, за что вы ловили моего отца, но я не виноват.

— Не ври, негр! — возмутился коп, — Ты был в окружении тех, кого уже давно подозревают в связях с бандами. Колись, пацан, что ты там делал?

— Дядя взял меня на чаепитие, чтобы познакомить со своими друзьями. Откуда мне было знать, что их в чем-то подозревали?

— Шутки мне тут только не шути, понял? — с угрозой сказал коп, — Ниггер чертов, я бы тебя так отделал…

— Вы назвали меня ниггером? — удивленным глазами смотрю на копа, — Да я в суд подам за расизм!

— А мне насрать на тебя, хер ты меня засудишь! — злобно рычал коп, — Ты подозреваемый в связях с бандами, и мы тебя засадим по самое не балуй!

— И что вы мне предъявите? — усмехнулся я, — То, что я сидел рядом с другими черными? Нам нельзя собираться группами более пяти человек?

— Не строй из себя дурака, Докинз! — похоже он стал выходить из себя, — Почти у всех были стволы, и половина из них - нелегальные. Говори, тварь, что ты там делал? Проходил посвящение в дела банды?

— Какой банды, сэр? — непонимающе спросил я, — Дядя просто привел меня на встречу со своими друзьями. Я не знал, что у них нелегальные стволы. Да, я знал что у дяди есть ствол. Но он ведь легален, или я ошибаюсь?

— Ах ты! — сказал он, сжав руки кулаки, а потом облокотился на стол допросной, — Я посмотрел твое досье. Хранение и распространение сам знаешь чего. А раз ты торговал наркотой, то и с бандой связан! Понял, уголёк?

— Ой, nigga, ну подумаешь, побаловался немного! — хотел я всплеснуть руками, но мне помешали наручники, — Я понес за это наказание — двести часов общественных работ.

Так было по документам. На самом деле благодаря отцу я лишь двадцать суток отсидел в обезьяннике.

Коп некоторое время расхаживал по допросной туда-сюда и долго думал, после чего крикнул в сторону зеркала:

— Хоровиц, уведи этого говнюка!

После его слов в допросную вошел рыжий коп, который освободил меня от наручников. Освободил и куда-то повёл. Наверное, к свободе.

Снова идя через офис, я оказался у ресепшена, где расписался и получил назад паспорт, который у меня забрали при задержании. У входа в участок стояли Тайриз, Гасто, Лонг Фит, и еще пятеро негров. БиДжи, наверное.

— Где остальные, дядя Тай? — спросил я, — И как вам удалось отвертеться?

— У меня ствол был легальный, чистый. Если не считать двух случаев самообороны, — говорит дядя, — Гасто был без ствола, а Лонг Фит имел легальный ствол. И еще несколько БиДжи оказались без стволов. Однако, большинство ребят в глубокой заднице, ибо были с нелегальными стволами. Ты понимаешь, что произошло, Зигги?

— Нас кто-то заложил, — только и сказал я, — Но кто? Может, Гасто их освободит, заплатив залог?

— Ну нет уж, сынок! — ответил старик, — У меня не так много денег, как ты думаешь. Я и так регулярно плачу копам, чтоб держались подальше от Локэша. На залог у меня денег не хватит. Я удивлен, почему вообще они на «Эль Президенте» налетели.

— Я не знаю, кто, но мы это выясним, — решительно сказал, игнорируя слова Гасто, мой крутой дядя, — Нам нужно выведать инфу о крысе и найти денег на залог тем, кого можно им спасти. Деньги нужны солидные, но я что-нибудь придумаю. Мексиканцы Норт-Сайда предлагали мне некоторые варианты подзаработать, позвоню им. А ты тем временем найдешь инфу про стукача.

— И как же? — вопросительно поднял я бровь.

— Лонг Фит рассказал, что в участке работает его троюродная племянница, — начал дядя, после чего обратился к Лонг Фиту — Ты ведь не против, чтобы Зигги встретился с Софи?

— Да, — прохрипел он, и грозно продолжил, — Но только попробуй навредить ей, и я тебя из-под земли достану!

— Ну, на том и порешили, — сказал дядя и, когда мы уселись в ближайшее такси, добавил, — На этот раз я разрешаю одеться тебе стильно и взять "Импалу". Думаю, красивый костюм и олд-скульная тачка произведут отличное впечатление на Софи. Главное, не на перепихон её развести, а раздобыть инфу про стукача, понял? Залезть ей в трусы всегда успеешь, а крысу надо искать сейчас. У меня остались некоторые деньги. На залог братанам не хватит, но достаточно, чтобы сходить в кино или поесть в среднем ресторане. Так что, сегодня вечером встретишь Софи, когда будет идти с работы. Она там - помощница архивариуса, с бумажками возится, и через нее проходит много инфы.

— Как она выглядит? — поинтересовался я.

— Лицо милое, волосы длинные и волнистые, глаза карие, рост довольно низкий, а фигура пухлая, особенно зад. Само собой она чёрная. Понял?

— Да, понял, — и я мысленно добавил: «Люблю женщин в теле!»

Хотя я и скрывал это от друзей. А то засмеют: «Зигги любит толстожопых, ха-ха-ха!». Но чего в этом плохого? Ненавижу анорексичек.

***

— Вот, эти шмотки неплохи, — сообщил дядя, роясь в моих вещах, — А еще надень эту шляпу. Чёрт! Как Лэрион Стайлиш прям, круто выглядишь!
— Когда дашь мне "Импалу"? — нетерпеливо спросил я его, — И кто такой Лэрион?

— Не торопись, чтоб тебя! У тебя еще есть время. А Лэрион Стайлиш — это тот стильно одетый ОуДжи со сходки, — пояснил Тайриз, доставая из одного из карманов сумки очки Локс, — Вот, отличные очки. Теперь ты реально крут.

Чёрт! Как же это круто! Мне дадут погонять на "Импале", разрешат круто нарядиться, и при этом я иду на свидание! Блин. А ведь клево совмещать полезное с приятным.

***

Ближе к вечеру я снова оказался у полицейского участка. Было семь часов, догорали последние огоньки заката, а сотрудники полиции расходились по домам. Увидев девушку, которая подходила под описание Софи и направлялась в сторону автобусной остановки, я ее окликнул, и сняв шляпу, как джентельмен, поинтересовался:

— Зачем такой красотке тесниться в автобусе? Я подвезу.

Сотрудница некоторое время колебалась и разглядывала меня. Одет был я что надо. Красивый полосатый костюм-тройка, фетровая шляпа, неплохие ботинки, и толстая золотая цепь со знаком доллара.  Девушка улыбнулась, что-то пробормотала под нос, и спросила, глядя с подозрением:

— А кто ты такой? С чего такая вежливость? И как тебя зовут?

— Меня зовут Зигги, и твой троюродный дядя, Лонг Фит, сообщил, что тебе надоело ездить автобусами. Сказал, чтоб я тебя хотя бы иногда подвозил, — потом добавил, — Ты ведь Софи?

— Забавное имя! Как у сына Боба Марли, — усмехнулась она, — И не называй моего дядю Фрэнка его бандитской кличкой.

Сев в машину, я поинтересовался насчет адреса. Она назвала одну из улиц в Норт-Хобоконе, и мы поколесили, по пути разговаривая.

— А кем ты работаешь? — спросил я.

— Да так, бумажки перекладываю, ничего особо важного, — Софи смотрела в сторону стадиона, который мы проезжали, а потому повернулась ко мне, и спросила:

 — А ты?

— Я студент, — решил я слегка приукрасить правду, не уточняя, что меня отчислили, — В пригородном колледже. Учусь на юриста.

— Круто! — воскликнула она с восхищением в голосе, — А у меня не хватило денег на колледж. Устроилась благодаря тому, что мой отец работает шерифом в Флэт-Хиллз. Ну, может, этот сельский округ и не входит в Лас-Либертад, но у отца были тут связи.

— Ясно, — кивнул я, останавливаясь у её дома, — Слушай, Софи. Может, как-нибудь сходим в кино или поужинаем?

— Ой, нет, Зигги, — отмахнулась она, — У меня много работы…

— Ну давай, сходим! Ща показывают неплохую мелодраму про какую-то Бриджит Джонс.

— Не люблю такое, это для сопливых неудачниц, — она состроила скучающую мину, — Я больше фэнтези люблю.

— Во, точно!— вспомнил я про афиши, висевшие повсюду. — Тогда Гарри Поттер? Он тоже сейчас идёт.

— А вот на этот фильм бы сходила, — она пожала мне руку и вышла из "Импалы" и грустным голосом добавила, — Но у меня столько работы!

— А когда у тебя выходной?

— Послезавтра, — говорит она, стесняясь, — Но мы с тобой только познакомились. Не знаю, хотел бы дядя Фрэнк, чтобы я с тобой на свидания ходила.

— Ой, да ладно тебе! — попытался я её убедить. — Посмотрим кино, перекусим в кафешке и поедем обратно домой. Как тебе такой вариант?

— Ну, не знаю. А дядя Фрэнк разрешил тебе ко мне подкатывать?

— Он сказал, что если я тебе наврежу, то он меня из-под земли достанет, — говорю я, смеясь, — Но свидание — это не вред. Так что…

— Это так похоже на моего дядю, — хихикнула она, — Ладно, красавчик. Раз уж мой дядя знает, что мы пойдем на свидание, то я не против. Послезавтра в три часа дня. Сойдет?

— Конечно! — сказал ей, показав обеими руками «палец вверх», — Жди меня послезавтра!

Послав мне воздушный поцелуй, она скрылась за дверями пятиэтажки.

Я надеялся, что свидание пройдет удачно.

Глава 4 "От свидания к компьютеру"

Над Норт-Хобокеном, несмотря на октябрь, адски палило солнце. Я остановился у дома Софи и ждал её. Уже немного запарившись, решил в итоге приоткрыть окно «Импалы».

На радио «Классика Вест-Кост» играла одна из песен погибшего в девяностые рэпера Три-Бака. Бит, как и во многих рэп-композициях восьмидесятых-девяностых, был может и не такой качевый, как в недавнем рэпе, но по-своему душевный. И в отличие от современного речитатива, в старом рэпе тексты были реально со смыслом и философией. Либо выражали протест и несли посыл.

Прослушав чередующиеся песни Три-Бака, Биг Бланта и еще нескольких не менее известных рэп-исполнителей моего города, наконец удалось увидеть, как из подъезда вышла ожидаемая девушка в неплохо подчеркивающих зад брюках и жилете поверх толстовки.

Решив побыть «джентльменом», я открыл дверь, и Софи села на переднее сидение дядиной машины.

— Сеанс начнется через сорок минут, — сказал я, — Как раз успеем доехать до того кинотеатра в Спарклтоне.

— Извини, что задержалась, — оправдывалась девушка, — Я долго выбирала наряд. Почему-то захотелось одеться именно так. Я так в школе одевалась. Решила вспомнить юность.

— Ну, многие любят поностальгировать, — согласился я, заводя автомобиль, — Я вот вспоминаю, как в детстве в Локэше жил. Там было жестко. Однажды, ты только прикинь, мой дом обстреляли «Крабы». Хорошо хоть, что эти криворукие долбоебы никого не ранили.

— Ого! Локэш? — она посмотрела на меня, будто я какой-то наркоторговец, — Ты, случаем, не из тех уличных гангстеров?

— Нет, что ты, — усмехнулся я и будто отмахнулся от слов Софи, — Мы с семьей вскоре свалили в место побезопаснее. Я просто не успел вступить в банду, понимаешь? Для этого нужно более-менее уверенно обращаться с оружием. А когда я оттуда уехал, мне было семь лет. В таком возрасте ствол не удержишь.

— И то верно.

На короткое время воцарилось молчание. На радио заиграл знакомый бит и послышался не менее знакомый голос.

— Мой любимый рэпер, — сказала Софи, покачивая головой в такт биту, — Я слушала Тру Догга с детства.

— Да, мне тоже нравится, — решил подыграть ей, не упоминая родства с одним из величайших рэп-исполнителей, — Крутой западный олд-скул. А слышала его песни в жанре «джи-фанк»?

— О, да, слышала, — веселым голосом говорила она, — Особенно мне нравится из этого жанра песня «Замели на районе». Ну, это одна из его сольных песен.

— А мне больше нравится «Бульканье бонга», — решил поделиться своим вкусом я, — Особенно этот звук, который в нескольких местах крутят, ну, давший песне название. А какие фильмы, помимо фэнтези, ты любишь?

— Я просто тащусь от комедий братьев Уэйнсов, — призналась она, — Помню, шесть лет назад ходила на «Майора Пейна». Уморительно! Отчасти даже вспомнились истории отца, как он служил в армейском спецназе. Да и кадетом он тоже был.

— Ты же говорила, что он шериф округа Флэт-Хиллз.

— До того, как стать шерифом, он успел побыть кадетом и солдатом. Он воевал в Никарагуа.

— Да? А я мало слышал про эту войну. Знаю лишь, что Джимми Картер там как-то замешан был, но больше ничего в голову насчет этого конфликта не приходит.

Пока я разговаривал с Софи, мы ехали. Останавливались на перекрестках, проехали мимо жилых комплексов и пары алкомаркетов. Преодолев границу между районом Норт-Хобокен и Спарклтоном, мы заметили, что район был очень даже красивым, в отличие от трущоб. Кафешки и всевозможные кабаре сверкали неоновыми вывесками. После «развлекательной» части района снова начался жилой массив, а за ним уже был большой четырехэтажный комплекс под названием «Техас». Неизвестно, почему этот комплекс назвали в честь штата, находящегося почти в тысяче миль от Лас-Либертада. Можно подумать, его так назвали хозяева, мол, они техасцы, но и тут промах — хозяевами были два брата-мексиканца по фамилии Эльвиррес. Может, у них был друг-техасец?

Глянув на наручные часы, я заметил, что до начала сеанса осталось почти двадцать минут.

— Может, минут десять посидим на первом этаже комплекса? — предложил я, — Там есть фонтан. А возле него — ларек с пончиками.

— Не, я пончики не буду, — ответила Софи, — Не потому, что они вредные. Просто у меня с ними ассоциируются типичные толстые копы. Тем более, учитывая, что я копов вижу на работе каждый день.

— А я не откажусь.

Пройдя на первый этаж ТРЦ, мне удалось заметить, что секьюрити, серьёзный мужик в униформе и с пистолетом в кобуре, с подозрением на нас посмотрел, а после этого что-то сказал в рацию.

Не удивительно, если он подозревал в нас воров, или еще кого. И хорошо, что я не взял ствол.

Отдав торговцу в киоске пять баксов и забрав пончик, я присел на скамейку напротив фонтана и стал смотреть на воду, жуя вкусную выпечку. Вдруг Софи решила нарушить молчание:

— Я, кстати, была как-то в гостях у дяди пару лет назад, в Локэше, — призналась она. — Опасное место. По пути домой я застала настоящую погоню, с вертолетом, и даже услышала несколько выстрелов. Я так боялась за свою жизнь, и за жизнь мамы с папой! А каково жить там всю жизнь? Это же просто ад!

— Ну, многие приспосабливаются, — говорил я, доедая третий пончик, — Мой отец там жил с рождения, что было в конце пятидесятых, и до моего семилетия, когда ему было немного за тридцать.

Снова посмотрев на часы, я понял, что до начала сеанса осталось около пяти минут и, решив, что пончики будут доедены во время показа, я поторопил девушку и мы пошли.

***

Я, конечно, не особо фанател от фэнтези, но даже мне было интересно смотреть за приключениями пацана-мага. Однако, я пришел сюда не просто так смотреть фильм. И не просто так выбрал «места для поцелуев», в конце зала.

Улучив момент, я, начинающий гангстер-хастлер, стал поглаживать девушку по коленке. Ко гда я прикоснулся к Софи, она вздрогнула и вежливо отвела руку. Но я решил так просто не сдаваться.

Когда в фильме была относительно стрёмная сцена, где рыжего пацана во время игры в огромные шахматы ранило, я приобнял Софи. Это сняло напряжение от момента, и вроде как всё налаживалось, но не ощущалось чувства, что Софи ответит мне взаимностью.

Когда начались финальные титры, мы отправились вниз, к машине, так как кинотеатр находился на третьем этаже.

Мы разговаривали, пока шли по эскалаторам:

— Слушай, Софи, как насчет ужина в ресторане?

— Я только за, — она улыбнулась так, будто ей предложили не ужин, а дорогое модельное платье, — Может, попробуем русскую кухню? Есть один такой ресторан в Форт-Бич.

— Русская кухня? — я усмехнулся, — Не хочу есть медвежатину и пить волчье молоко.

— Это всё стереотипы, — усмехнулась она в ответ, — У русских неплохая еда. Мои любимые блюда — это борщ и пельмени. Если ты хочешь что-то более привычное — закажи шашлык. Это как барбекю.

— Ну, тогда поедем в Форт-Бич, — только и оставалось ответить мне.

***

Путь до Форт-Бич должен был занять не более двадцати минут, однако из-за аварии с участием грузовика и нескольких легковых авто основная дорога была перекрыта. Пришлось ехать по обходному пути, который проходил по границе с Мидл-Хобокеном. Только потом поворот вел на Питерсон-Стрит, главную улицу района Форт-Бич, где находился русский ресторан со странным названием — «Ленин, Партия, Борщ».

Припарковав «Импалу», я обошел её и открыл для Софи дверь. Мы зашли в ресторан и двинулись к свободному столику под пристальными взглядами официантов. Судя по удивлению на их лицах, чернокожие здесь ели нечасто.

Большие столы на толстых ножках, красивые скатерти в цветочном узоре, стены, оформленные как бревенчатый сруб. Красота! На небольшой сцене выступала группа русской фолк-музыки. Парень с небольшим подобием арфы, мужчина лет пятидесяти с балалайкой и девушка, которая пела, держа в руках микрофон. Все, как и положено, были одеты в русские этнические наряды. Парни — в белые рубахи и довольно широкие штаны, девушки — в платья. Вообще, я как-то в интернете читал про русских. В целом — народ как народ, не без своих особенностей, но в принципе все довольно обыденно. Как и у нас, в России в девяностые был расцвет бандитизма. Но тут была показана культура старой России, какой она была сто или двести лет назад.

Сев за стол, я взял меню и бегло просмотрел все блюда. К описанию каждого прилагалось фото. Меня привлекло нечто под названием «шашлык». По сути — мясо на железных жердях. Однако было еще много чего занятного. Пельмени, борщ, окрошка, рассольник и еще десятки разных неплохих на вид блюд.

В конце концов, когда подошла официантка, я заказал шашлык, соус и овощную нарезку, а Софи решилась взять вареники.

Пока наш заказ готовили, я решил у неё поинтересоваться:

— Расскажи про свою работу. Может, что интересного происходило.

— А почему ты спрашиваешь? — удивилась девушка, задумчиво глядя на стакан с водой.

— Мне интересно знать, что там у вас в полиции и как, — я старался говорить помягче, — Узнав побольше про работу, про самого человека больше узнаешь.

Софи сделала глоток из стакана, и посмотрела на меня странным, испытывающим взглядом.

— Не хочу говорить о работе в свой законный выходной, — она почесала себя за ухом, и продолжила, — И вообще, с чего такой интерес к ней?

— Понимаешь, — я немного смутился и потер ладонью затылок, — Просто я еще не общался особо с работниками полиции. Тем более, патрульные копы — это одно. А вот более офисные работники, что возятся с бумагами — это другое. Это даже в чем-то интереснее, чем патрульная служба.

— Ну, в чем-то ты прав, — ответила она, глядя на подходящего к нашему столу официанта, — Но мне не хочется говорить о полиции, я уже сказала. Давай лучше есть.

—  Детка, наверняка на тебя не раз и не два заглядывались сослуживцы? — я улыбнулся ей, не обращая внимания на тарелку с шашлыком, — Ты милашка.

— Спасибо за комплимент, конечно, — отозвалась она, пронзая пельмень вилкой, — Но еда сама себя не съест.

Шашлык оказался довольно вкусным блюдом. Русский вариант барбекю, это точно. Однако еда меня не особо заботила. Меня волновало, что так и не удалось добыть информацию. Как же на повлиять на Софи?

— А что ты вообще делаешь в Лас-Либертаде, чем занимаешься? — спросила она, ненадолго оторвавшись от еды и отложив в сторону вилку, — Помимо учебы в универе.

— Помогаю дяде в основном. Иногда гоняю по поручениям типа пива привезти или еще что-то в таком духе. Меня отец послал к дяде. А у тебя есть какие-нибудь хобби? Не все время же работаешь.

— Играю на терменвоксе. Штука редкая и сложная в освоении, но играть на ней очень увлекательно. И звук прикольный издает.

— Впервые слышу про такой инструмент, — я удивился её увлечению, — Я как-то пробовал на гитаре играть, но не задалось. А давно ты живешь в Лас-Либертаде? И как тебе живется в Норт-Хобоконе? Я слышал, что хуже него только Саут-Хобокен.

— Ну, район конечно опасный, но не такой, как Локэш. У нас хоть стрельбы особо не бывает. А в Лас-Либертаде я живу столько же, сколько и работаю. Раньше жила в Престонвилле с отцом.

Больше я не нашел что сказать и мы продолжили трапезу.

***

Усадив Софи и сев в «Импалу» сам, я завел двигатель, прогрел его в течение минуты и отправился обратно в Норт-Хобокен. Пока мы с Софи ужинали, машины, попавшие в аварию, убрали, и путь занял меньше времени.

Вечерний Лас-Либертад был одновременно красив, сверкая огнями неоновых вывесок ночных клубов и ресторанов, и опасен. Пока мы ехали, то услышали совсем рядом пистолетную очередь. Благо, что стреляли не в нас.

Из алкомаркетов выходили люди с пьянящими покупками. Работали ларьки с шаурмой и некоторые супермаркеты.

Всё же я любил этот город. И почему так редко в нем бывал? Я бы не отказался поселиться в Лас-Либертаде. Не в Локэше, а в каком-нибудь приличном районе типа Спарклтона или Форт-Бич

Путь до дома Софи занял немного времени, но все равно начинало темнеть.

— Спасибо за отличный вечер, мачо-мэн, — поблагодарила она довольным голосом, — Давно уже не выбиралась куда-либо. Все время дом-работа-дом-работа.

— И тебе спасибо, детка, — улыбнулся я, — Надеюсь, как-нибудь повторим.

Едва она вышла из машины и вошла в подъезд, как я стал злиться. Злиться и психовать. Вот какого хуя?

Какого, блять, хуя у меня не вышло вытянуть из нее инфу? Я — дебил. Дядя будет злиться, чтоб его. Бля-а-а-а!

— Су-у-ука! — закричал я, стуча по рулю, — Ебаная хуйня!

Когда я немного пришел в себя и решил ехать домой к дяде, то вдруг услышал из подъезда приглушенный крик.

Я не стал медлить, а просто выбежал из машины и преодолел тротуар за пару секунд, влетев в подъезд.

— Ты будешь хорошей сучкой, блядина, — прохрипел противным голосом довольно низкий, но при этом широкий как какой-то гном, негр, — О, да!

— Помогите! — закричала Софи, — Насилуют!

Во мне бурлили эмоции, я просто был целым котлом адреналина.

За секунду я преодолел лестницу на площадку, развернул гада на себя и со всей силы ударил его по шарам. Тот протяжно застонал, но я не останавливался. Не тормозя, прописал ему кулаком по челюсти и даже почувствовал, как мне поранило костяшки. От удара у неудавшегося насильника вылетела пара зубов.

Сраный ниггер схватил меня за шею. Я не растерялся, расцепил хватку и пинком спустил его с лестницы.

Он открыл дверь подъезда. Мне не хотелось так это оставлять. Желалось хорошенько проучить маньяка. Но вдруг я понял, что нужно вернуться и помочь Софи.

— Ты в порядке, детка? — старался говорить я как можно спокойнее, — Я ему всыпал — он убежал.

— Д-да, — она, похоже, уже немного пришла в себя.

— Не против, если обработаю рану? — я показал свой окровавленный кулак, — Костяшки рассекло. Мало ли какая хрень у него на зубах.

— Да, пошли. Я тут, на втором этаже, живу.

Как ни странно, но Софи пытались изнасиловать прямо напротив квартиры, когда оставалась пара шагов.

Дверь ее квартиры ничем не отличалась от такой же напротив — металлический корпус, номер квартиры и глазок.

Отперев ее дрожащими руками, Софи вошла сама и поманила меня. Я топтаться на пороге не стал, и вошел.

Пройдя по обычной прихожей, в которой был небольшой шкаф для обуви и вешалка, я оказался в комнате Софи. На полках стояло с десяток разных книг. Среди них я узнал ту, фильм по мотивам которой мы смотрели. Стены украшали несколько плакатов и постеров, а на тумбочке у кровати стояли будильник и семейная фотография, на которой была Софи в подростковом возрасте и ее гордые родители. Рядом с книжной полкой был рабочий стол с компьютером. Обои успокаивали салатовым цветом. Ботинки я снял на входе, и теперь ощущал тепло и мягкость ковра под ногами. Вообще, обычно я ходил по дому в обуви, но Софи настояла на том, чтобы я разулся.

Когда я сел на небольшую кровать, которая при случае могла раскладываться в двуспальную, Софи отлучилась в ванную и вернулась оттуда с бутылкой медицинского спирта и бактерицидными пластырями.

Протерев проспиртованной ваткой пораненные костяшки и наклеив пластырь, она села рядом и смотрела на меня с упоением.

— Ты очень смелый, Зигги, — произнесла она с нежностью, откладывая бутыль с спиртом на тумбочку, — Большинство бы не стало мне помогать, многие предпочли бы пройти мимо, ибо «это не мое дело». Но ты не такой. Ты бросился меня защищать. Ты хороший парень, Зигги.

Кажется, лед тронулся. Софи подняла меня с кровати и попросила разложить ту. Когда она достала из ящика тумбочки упаковку контрацептива, я уже понял, что мне светит.

***

Наутро я чувствовал себя очень весело и бодро. Давно у меня не было такого классного перепихона!

Потянувшись в кровати, я понял, что Софи рядом нет. С кухни вкусно пахло жареным беконом. Так значит, время завтрака.

Но мне до сих пор требовалось добыть информацию.

Оглядевшись вокруг, я заметил, что компьютер работал. Натянув трусы, брюки, майку и небрежно накинув пиджак, я встал с кровати и подошел к ПК.

Рабочий стол с несколькими иконками игр украшала стандартная заставка «Виндовса». Что конкретно за игрушки — меня не интересовало, наверное что-то из историй про «меч и магию». Развернув окно браузера, я заметил открытую почту. Самое новое, полученное вчера вечером письмо было от начальника полиции. Я не стал читать его целиком. Меня привлек файл, присланный несколько дней назад.

«Протокол допроса Аарона Кендрикса, афроамериканца 1983 года рождения. Допрашивающий детектив Рональд Галлахэр обозначен как РГ, допрашиваемый — АК:

РГ: Мистер Кендрикс, вы осознаете, на что подписались, согласившись давать показания против банды «Кенты с Грейп-Стрит»?

АК: Вы отлично знаете, зачем я на это пошел. Вы снижаете моему бате срок с пожизненного до десятки, а я сдаю бра

Глава 5 "Пришел, увидел и убил"

Когда я припарковал тачку напротив дядиного дома, то заметил, что там стояло еще две машины. Такая же как у дяди Импала, разве что другого, черного, цвета, и темно-серый Кадиллак.

Погода была на удивление теплая для начала осени, и мне даже стало жарко, поэтому я торопливо покинул автомобиль и направился в дом.

Кроме дяди там было двое незнакомых негров, лет сорока. Один из них сидел на кресле, а дядя со вторым негром — на диване. Играл качевый хип-хоп, который я расслышал еще на подходе к дому, и пахло смесью табака, марихуаны и алкоголя. Один из негров, лысый и худой как жертва концлагеря, держал в руке бутылку в сорок унций, а второй — среднего роста и накаченный, курил самокрутку. Сам дядя не пил и не курил.

— Дядя Тай, — окликнул я родственника, — Дело есть.

Дядя, хлопнув сидевшего рядом с ним худого негра по плечу встал, и направился ко мне.

— Ну и? — вопрошающе уставился он на меня.

Не став тянуть краба за клешню, я достал из кармана лист с именем предателя.

— Аарон, сука, Кендрикс… — прочитал он имя, и грязно выругался. — Да, я знаю этого пездюка, и даже тусовался вместе с его дядей. Кто бы мог подумать, что он окажется ебаным предателем… Ах, сука! Так, надо посовещаться с другими ОуОуДжи. В Эль-Президенте собираться не будем, там засекут… Соберёмся в KFC, что в паре кварталов отсюда.

Достав из кармана компактный мобильник марки Нокиа, он быстро набрал нужный номер, и заговорил:

— Лэрион, — говорил дядя, — Неси свою мажорскую задницу к KFC что на пересечении Грейп-Стрит и Плэй-Таун Авеню, и зови туда остальных ОуОуДжи. Понял? Давай, чтобы через двадцать минут все были там.

Убрав мобилу, дядя сказал тем двум неграм, чтобы расселись по своим машинам, и ехали по домам. После чего сам вышел из дома, закрыл дверь, и направился к своей Импале. Он плюхнулся на водительское сиденье, мне, само-собой, пришлось сесть на пассажирское.

Солнце стояло в зените, было удивительно тепло для этого времени года, и многолюдно. Мы ехали через Локэш, по тротуарам и на переходах было много ребят и девчат в красных цветах. Правда, если учесть новые обстоятельства, то теперь и ребята в красном могут оказаться врагами… Проклятая междоусобица между бандами.

Уже не более чем через десять минут мы подъехали к зданию, с вывески на котором ехидно улыбался Полковник Сандерс. На парковке при забегаловке стояло около полудюжины машин, и судя по всему три из них принадлежали другим ОуДжи.

Мы выбрались из Импалы, и отправились в эту забегаловку. В ней было многолюдно: изобретение Полковника Сандерса сильно популярно среди негров за дешевизну и приятный вкус.

За одним из столиков сидело трое ОуДжи. Лонг Фит, дядя Софи, тот по-сутенерски одетый мужик, который судя по всему являлся этим Лэрионом Стайлишем, и мужик с дредами, имя которого я не знал.

— Лонг Фита ты знаешь, — сказал дядя полушепотом мне на ухо, — Мужик в костюме — Лэрион Стайлиш, и мужик с дредами Эйти Дре. Ты будешь сидеть и помалкивать, говори только если к тебе обращаются.

Я пререкаться с дядей не стал, и сел по правую руку от него, после чего стал слушать, о чем говорят ОуДжи.

— Так, ребята, — начал дядя, — Благодаря моему смышленному племяннику мы раздобыли имя предателя, слившего инфу про сходку копам… Это Аарон Кендрикс, племянник Руд-Боя. Помните Руд-Боя и его племянника Аарона?

— Да, помню этого лапочку, — забавным голосом сказал Лэрион, — Да они оба лапочки. Хотя дядя не разбирается в моде, и одевается как бомж. Так значит они — это и есть те проказники, что скрысились?

— Да, именно они… — сказал дядя, — Теперь нужно решать, что делать с ними.

— Да что тут думать? — задал Эйти Дре и тут же презрительно ответил на него. — В расход пидорасов!

— Да, я тоже так считаю, — вставил свое слово Лонг Фит, негр с покрытым шрамами лицом. — Но нужно как-то по особому их убить, понимаете?

— Да, и убить должен, как я считаю, тот кто добыл про него инфу, — сказал дядя Тай, и все уставились на меня. — Справишься, Зигги?

— Я? — нельзя сказать, что его предложение не удивило меня, но я быстро взял себя в руки и добавил. — Ну, скажите что делать — и я постараюсь приложить все силы.

— Так… — дядя почесал подбородок, — Надо научить тебя ломать замки в дверях и машинах — это раз. Потом я назову тебе адрес этого хуесоса — это два. Потом ты пробираешься в его дом, и прячешься — это три. Когда пацан придет домой, его вырубаешь — это четыре. Потом связываешь парня, и звонишь его дяде, чтобы он приехал — это четыре. Когда дядя приедет — вырубаешь его — это пять. Потом из дядиного пистолета стреляешь в пацана, а из пистолета пацана стреляешь в дядю — это шесть… И остаются мелочи — сломать газовую трубку, чтобы была утечка газа, и разбить лампочку, перед тем, как ты уйдешь. Справишся? Если все пройдет как надо, то будет видимость того, что дядя убил пацана, пацан дядю и потом случился пожар.

— Хм, — задумался я. — Ну, это будет сложно, но думаю, что получится.

— Да, и не забудь надеть перед всем этим действом перчатки, — вставил слово Лонг Фит. — Твои пальчики наверняка есть в базе.

— Ладно, — ответил я, нервно потирая ладони. — И где будем учиться ломать замки?

— В Хобокене, думаю, найдется пара неприметных машин. На них и потренируемся… — посмотрев на других ОуДжи, дядя заключил. — На этом сходку заканчиваю. Всё по домам, a’ight?

***

В Норт-Хобокене мы оказались через полчаса. Найти неприметную машину было довольно просто. Проехали в подворотню, и там стоял старый пикап прямиком из пятидесятых, с ржавчиной на корпусе и облупившейся краской.

В принципе, взламывать машину было не так сложно, как я думал.

— Берёшь отмычку — показывал дядя, комментируя свои действия. — Отмычкой ты ты должен нащупать позиции язычков, и приподнять, зафиксировав их, и вовремя провернуть отвертку. Если всё пройдет как надо, то дверь отворится. Попробуй.

Раньше я может и не ломал машин, но тут у меня всё на удивление просто получилось, хотя не с первого раза… Хорошо, что дядя про запас взял несколько отмычек, потому что одну из них я сломал.

С тем, чтобы запустить без ключа двигатель проблем вообще не было. Достаточно оказалось лишь вырвать провод, который вёл к замку зажигания, и замкнуть его с другим проводом, и движок легко схватился.

— Вот, теперь ты всё понял, я прав? У дверных замков, кстати, похожее устройство… Теперь ты готов к делу.

***

Локэш в приближении вечера приобретал особое очарование. Народу становилось меньше, загорались окна в большинстве домах. У одного из них была самая настоящая тусовка, где на полквартала раздавались басы. Чуваки, решившие потусить в это время, явно были везучими сукиными детьми, ведь им не придется убивать двух человек…

За то время, что я живу с дядей, я уже один раз чуть было не убил человека, когда мы вломились в притон, но тогда я пришел в «раж», и был по сути в состоянии аффекта. А тут прям холодное расчетливое убийство… Чёрт, это опасно, чтоб его! А вдруг про то, что это делал я, прознают? Вдруг меня осудят пожизненно? Или вообще казнят…

За пару улиц от дома предателя, чей адрес мне сообщил дядя Тай, я нашел неплохой Шевроле Эль Камино. Может, и без обвесов, но мне эта машина нужна на один раз. Вспомнив уроки дяди по взлому, я, к собственному удивлению, взломал замок, не потратив ни одной отмычки. Завел ее, замкнув провода, и отправился к дому предателя.

Само собой я не собирался парковаться прямо возле дома. Я решил быть умнее, и припарковал её через улицу,

Чтобы попасть на задний дом пездюка-предателя, мне надо было преодолеть забор высотой в два метра. Пф-ф… Два метра для меня ничто, и я легко перелез на задний двор.

Какой же тут срач… Пустые бутылки, всевозможный мусор, пластмассовые белые стол и стулья. Но, это всё меня не интересовало, и я решил ломануть дверь, что вела из заднего двора в дом.

У этой двери, судя по всему, замок был сложнее обычного… Чёрт! Очень сложный, ебаный в рот, замок.

Кое-как, сломав три отмычки, мне удалось пробраться в дом.

Дом был относительно небольшим, но вполне уютным. На полу лежал ковролин, обои были красного цвета. И как этот предатель смел клеить обои цветов нашей банды? Хотя, я по сути БиДжи… И буду оставаться БиДжи, пока не пройду посвящение.

Но я заставил себя отставить ненужные мысли и двинуться дальше.

Пару минут пошарив по дому, я понял, что парень скорее всего живет один, и лишь время от времени приводит друзей или девах. Был диван, на полу валялся бонг, у стены стояла игровая приставка с среднего размера телевизором, не обошлось без крутой аудиосистемы и самого настоящего зеркального «диско-шара» прямиком из семидесятых.

Да, видать парень любит ретро.

И где же занять позицию? Под кроватью — глупо, ибо он может привести бабу, в шкафу тоже сомнительно. В ванной? Не, гиблая идея… Хотя-я. Ладно. Надеюсь он повесит уличную одежду на вешалке у входа. Так что, думаю, шкаф сойдет.

В стенном шкафу-гардеробе было много одежды и обуви, и почти вся одежда была довольно красивой и модной, были даже кроссовки фирмы «Сайпресс», которые рекламировал мой батя пару лет назад. Однако что сильнее всего привлекло мое внимание, так это бейсбольная бита. О-у да-а! Будет чем въебать этому пацану.

Закрывшись внутри шкафа-гардероба, я стал ждать.

Сидя в шкафу сложно не погрузиться в мысли. Вот и мне не удалось, и я невольно задумался о том, что со мной происходит?

Пару дней назад я был каким-то лохом, которого избили и отобрали пиво, а теперь я вломился в дом, и буду совершать убийство в стиле какого-то киллера типа «Шакала» из того фильма.

Да, я никогда не был послушным пай-мальчиком, да, я порой хулиганил, пару раз толкал травку своим корешам, бывало, что накуривался… Но вот так, вламываться в дом предателя своей банды, нападать, убивать… Чёрт! Это реально стрёмно!

Но уже через пару минут в здание вошли, прервав поток моих мыслей. Судя по всему — парень. И он, сука, был не один.

— Аарон, я не думала, что ты живешь всего через улицу от меня! — проговорил довольно приятный голос девушки, — Кто мог подумать, что ОуДжи из Локэша будет моим парнем!

ОуДжи из Локэша? Этот пацан рискнул называть себя ОуДжи, не являясь им? Вот же гондон… Чёрт, придется ждать, пока баба не уйдет.

— О да, крошка, я gangsta! — ответил самодовольным голосом парень, — Я опасен! Я реальный muthafuckin’ G’!

Дальнейшие слова я не разобрал, ибо они уже говорили это полушепотом, и вскоре завалились на кровать. Всё это действо сопровождалось скрипом кровати и стонами, вздохами, и неразборчивыми возгласами.

Чёрт… И почему ему захотелось привести бабу поебаться именно сегодня? Придется ждать.

Но, ждал я не так уж и долго. Не прошло и десяти минут, как парочка закончила кувыркаться, после чего баба, судя по всему оделась, а парень решил проводить её до выхода. Когда парень вышел из спальни, я вышел из шкафа. Выйти из шкафа… Звучит двояко и глупо, но я действительно сейчас вышел из шкафа.

Держа биту наготове, я подождал, пока баба скроется за дверью, и когда предатель двинется ко мне навстречу…

— Какого… — непонимающе уставился на меня предатель, после чего ему в ебало прилетел спортивный инвентарь, как будто созданный для уличных разборок и оглушения.

Парень, к моему удивлению, вырубился от одного удара в лоб, но он был ещё жив. Веревок я не нашел, однако для их замены вполне подошло двапляжных полотенца, которыми я связал парня по рукам и ногам, и в дополнение к этому привязал к стулу, заткнув рот кляпом из носка и нижнего белья.

— Ну, мазафака, где у нас мобилка? — шарил я по карманам пацана, — Ага, вот оно… Ух ты, Сименс МЕ45. Дорогая и модная штука. Новинка, недавно вышла… И где ты такую игрушку раздобыл?

В ответ парень, который пришел в себя минуту назад, что неудивительно, что-то неразборчиво пробубнил в кляп.

— Да-да… А что ты ожидал, предавая банду? Что тебя погладят по головке и скажут что отныне ты ОуДжи, и круче всех, да? Хуй тебе, ниггер!

Парень опять что-то неразборчиво пробубнил.

Не став тянуть, я нашел в списке контактов дядю этого пацана. Он был записан как «Дядя Руди», хотя среди братвы он был известен как Руд Бой.

«Банда не прощает предателей. Если хочешь спасти своего дятла-племянника — двигай домой к нему же» — набрал я текст, отправил сообщение, и швырнул мобильник в сторону, разбив его о стену.

Теперь оставалось дождаться приезда дяди. Почему бы не скоротать время за разговором с предателем?

— Вот слушай, Аарон, — обратился я к парню, рот которого по-прежнему был заткнут кляпом. — Неужели сокращение сроков твоему бате важнее всей твоей банды, твоих ОуДжи? Неужели это важнее твоей жизни? А-ах, чёрт! Это всё нервное… Первое убийство, как никак. Потому и говорю, по сути, с немым. А что, если…

Услышав про «первое убийство», парень вздрогнул, и в его глазах читался страх смерти… Боится, сука. А я не боюсь, да? Я еще как боюсь. Не хочется мне убивать. Даже не смотря на то, что убиваю предателей.

Чего говорить с тем, кому заткнули рот? Может достать кляп? Так хоть веселее будет.

— А-а-а, су-у-ука! Меня уб… — начал кричать парень, едва я выдернул кляп, но я тут же прервал его, ударив рукояткой биты и выбив несколько зубов. Парень выплюнул кровь с выбитыми зубами, но заткнулся.

— Ну, скажи мне, зачем ты сдал банду, нигга? — говорю ему, водя битой перед носом, — Неужели сбавить срок бате — важнее твоей банды?

— Ты не понимаешь, — говорил говнюк, — В начале моему отцу вообще грозила смертная казнь. Он убил в драйв-бае пятерых «крабов», к несчастью — это заметил коп. Так вот. Состоялся суд, и приговор был такой — казнь через инъекцию. А я что? Я хотел спасти отца, и предложил копам стать информатором, чтобы моему отцу отменили казнь. Поначалу — я сдал лабу, где варили мет, который я продавал на улицах. Этого оказалось достаточно, чтобы снизить наказание с казни на пожизненное. Но этого было не то, чего я хотел, понимаешь? Я хотел рано или поздно увидеть отца на свободе! И тут, чтобы с пожизненного срока сменить на нормальным срок, чтобы он смог выйти, я и решился сдать всех ОуДжи… Я не мог поступить иначе!

В последней фразе он сорвался на крик.

— Ты знал, на что идешь, когда стал одним из пацанов из Грейп-Стрит, — ответил я. — Предал банду — умирай. Всё просто. Я не хочу кого-либо убивать. Не хочу не потому, что мне тебя жалко, а потому, что мне страшно совершать убийство, это очень сильно влияет на мозги, можно крышей поехать, как некоторые ветераны Вьетнама порой срывались… А, к чёрту, надо тебя снова заткнуть.

Взяв кляп, который лежал неподалёку, я снова заткнул парня, и стал ждать его дядю.

Решив не сидеть без дела, я решил найти ствол… И, как ни странно, я обнаружил его за бачком унитаза. Кольт 1911 — выбор крутого ниггера. Этот ствол не достоин этого пездюка…

Спустя пару минут у дома остановился автомобиль. Вот так да! Близко живёт дядя, оказывается, в пять минут доехал до племяша. Я не стал стоять столбом, и с битой наготове стоял у входа.

Дверь с довольно громким звуком слетела с петель, и в комнату влетел мужик в красном свитере с белым орнаментом.

Я не стал ждать, пока он меня обнаружит, и накинулся на него с битой… Однако, дядя предателя был не только здоровый как настоящая горилла, но и, судя по всему, где-то успел научиться круто драться. Как иначе объяснить то, что он выбил у меня из рук биту? Я пытался прописать огромному ниггеру в ебло, но он ловко блокировал выпады, и сам несколько раз ударил мне в грудак. Дыхалка был сбита, и я едва не упал, но тут мне кое-что попалось под руку. Бонг!

Не думая долго, я со всей силы разбил это курительное приспособление о голову ниггера, после чего тот упал.

Встав, и отдышавшись после ударов огромного негра, я я самодовольным видом посмотрел не него, и сказал.

— Ну, кто теперь крутой, а? Не помогли тебе твои мышцы, горилла? Хе-хе…

Пошарив по карманам Руд Боя, я нашел заткнутый за пояс короткоствольный револьвер, типа тех что носили детективы в пятидесятые, и наставил его на привязанного к стулу.

Тварь я дрожащая, или право имею?

С одной стороны — я поступаю на благо банды.

А с другой? С другой стороны я совершаю полный пиздец.

С одной стороны я убиваю предателя.

А с другой? Я убиваю по сути двух членов одной семьи — пацана, который ради отца пошел на предательство, и дядю, который вступился за любимого племяша.

Что же делать?

— Имею право, — сказал я, и нажал на спуск. По белой майке пацана растеклось бурое пятно, и он задергался в конвульсиях.

После этого я вложил револьвер в руки дяди, и достал Кольт предателя, и пустил две пули в живот дяди, этого огромного бабуина.

Когда я смотрел на то, как под телами двух негров растекаются лужи крови, то я чуть не блеванул от нервов, а руки предательски задрожали. Голова кружилась, было дурно, и хотелось как можно быстрее свалить из этого ебаного места.

— Бля, я ебанусь так, — говорю, и голос мне кажется будто чужим, — Бля-бля-бля…

Покрутив головой из стороны в сторону, я немного успокоился, и приступил к делу…

Долго не думая, я разбил все лампочки в доме, и пройдя до кухни, и слегка приспустил гайку газового шланга, отчего в помещении запахло газом. Теперь, если всё сделано правильно, дом должен сгореть, а убийства будут выглядеть так, будто они пристрелили друг друга.

Отвязав уже мертвого парня от стула, чтобы всё выглядело естественнее, я прошел к чёрному выходу, выбрался со двора и двинулся обратно к «своей» машине, которую потом, наверное, придется сдать на запчасти.

Я завел эту «лошадку», я, стараясь вести ровно, направился домой, в Локэш…

***

В кого я превращаюсь? Недавно я был обычным пацаном-мажором, устраивал тусовки, некоторое время проучился в колледже, жил в особняке бати-рэпера, и просто наслаждался жизнью. А теперь — я без малого «хладнокровный киллер», который ворвался в дом и убил двух негров.

Чёрт, как же меня колотит, сука… Я шизу так словлю, это точно. Если верить рассказам отца, то и он и дядя неоднократно участвовали в перестрелках, убивали враждебных «крабов». Как мой батя крышей не поехал? А дядя Тай? Хотя, дядя наверное действительно крышей немного поехал. У него есть такой богатый родственник как мой батя, а он живёт в лачуге.

— Чего на кровати сидишь? — окликнул меня дядя. — Тебе нужно отдохнуть. Когда я убил впервые — тоже нервничал, но ты просто попробуй уснуть.

— Да, дядя Тай, — сказал я, и лёг, накрываясь одеялом.

Но, видать такая нервная нагрузка вызвала утомление, и я всё же уснул…

Глава 6 "ОуДжи"
Примечание: Возможно, что это не финальная версия главы, еще будет чутка переделано
Примечание#2: Отредактировано 08.05.2018

— Дядя Тай, а это обязательно?

Было, мягко говоря, стремно, ибо мне сегодня предстоить вступить в банду. Неужели я стану ОуДжи?

А как гласит старая традиция банд, которая появилась еще в молодость Гасто, новичка должны избивать в течении почти полуминуты, и только тогда уже надо «пускать кровь», то есть убивать врагов. А я, наверное, нарушил правила, ибо я сначала пустил кровь, и только сейчас меня будут избивать.

— Не боись, Зигги, — хлопнул меня по плечу дядя, — Теперь, по сути, толком и не избивают. Каждый из ОуДжи чисто символически ударит тебя два-три раза и всё. Сейчас же не восьмидесятые, и даже не девяностые. А кровь пускать уже не надо — ибо ты и так вальнул стукача. Просто заходишь, получаешь по нескольку ударов от каждого ОуДжи — и готово.

— Всё равно страшновато, — грустноватым голосом говорю.

Когда я вошел в особняк нашего престарелого лидера, Гасто, там уже собралось пятеро самых влиятельных гангстеров. Были там и Лонг Фит, и ОуДжи Стайлиш, и Эйти Дре, и само-собой — Гасто. А также пара незнакомых мужиков

Едва я зашел в холл особняка, как те двое незнакомых бандитов схватили меня, а Лонг Фит с Эйти Дре стали меня лупить.

Удар за ударом я получал в живот, несколько раз ударили в грудь, а так же прилетело по ногам. Когда мне опустили руки, то я повалился, и меня еще несколько раз пнули, на этот раз в спину.

Живот ныл от многочисленных ударов, на ногах теперь наверняка останутся синяки. Хорошо хоть в голову не влетело…

Но есть и положительная черта. Теперь я официально ОуДжи. Хотя, мне папа умолчал про такую традицию, как избиение новичка.

Когда меня перестали бить, то дядя меня поднял на ноги, и гордо заявил:

— Ну вот теперь ты реальный gangsta, — говорил он заботливым голосом, — Теперь ты один из нас, — помахав всем ОуДжи рукой, и показав распальцовку нашей банды, дяди повёл меня за собой, на улицу. Едва мы вышли, как дядя снова заговорил, — То как тебя сейчас побили — пустяки. В мое время ради вступления в банду избивали чуть-ли не до полусмерти.

Как только дядя сел за место водителя, я устроился на пассажирском, и спросил:

— Что дальше? — сказал я и прокашлялся, удары по груди и «солнышку» давали о себе знать, — Нам надо как-то добыть денег, чтобы выкупить корешей из тюрячки.

— Да, есть вариант подзаработать, — говорил дядя, глядя вперед, — Есть один мексиканец — Хорхе по прозвищу Мачете. У него всегда есть разные дела. Он наверняка даст наводку. Отличный мужик. Я к нему пивка попить прихожу иногда. Любит рассказывать истории разные. Как, например, метнул мачете в мужика из враждебной мексиканской банды. Или его история о том, он упоролся мескалином в пустыне, и чуть не помер. Настоящий кладезь баек и разной инфы. Помимо поручения от Хорхе есть еще вариант — грабануть букмекров. Оба варианта могут быть опасными, но надеюсь всё пройдет гладко.

Дальше мы ехали молча.

Был полдень воскресенья, и улицы были полны народу. Были и ребята, в которых легко угадывались члены банд, некоторые белые, которые в Локэш были в меньшинстве, шли по своим делам. Однако, одна сценка у меня вызвала интерес. Двое полицейских задержали мужика в черной майке и красной бандане, и стали его избивать. Полиция… Полиция никогда не меняется. Через пару кварталов я наткнулся на еще одну любопытную ситуацию. Мне открывался взор на то, как двое мекисканцев в зеленых цветах избивали негра в синем. Так этому Крабу и надо! Прям сразу настроение поднялось от увиденного.

Район, служивший местом проживания Хорхе, почти не отличался от Локэша. Те же одноэтажные лачуги, один из кварталов был застроен пятиэтажками, возле домов стояло много разных лоурайдеров — как Импалы, так и Кадиллаки самых разных цветов и с самыми разным обвесами. Если в чем мексиканцы и разбирались, так это в авто и их «прокачке». Хромированные диски, спойлеры, блестящие решетки радиатора и воздухозаборники — всё было по высшему разряду. Хотя, как знать. Некоторым апгрейд тачек кажется дешевыми понтами, однако мне в плане красоты эти машинки очень нравились.

Проехав еще пару кварталов на север, мы остановились напротив довольно приличного двух-этажного особняка. Наверняка этот мексиканец крупная шишка в своей банде. Может, особняк не такой красивый как у Гасто, но тем не менее сам факт того, что там есть два этажа это уже солидно.

Выйдя из машины, дядя сказал мне идти за ним. Подходя к двери, я сразу стал слышать музыку… Как ни странно, но это был не рэп, а милая и расслабляющая музыка жанра «латино», которая популярна у мексиканцев, кубинцев, и прочих метисов.

Не успел дядя нажать на дверной замок, как дверь распахнулась, и из дома к нам вышел старый морщинистый и полноватый усатый мексиканец в шляпе и с мачете в своеобразных «ножнах». Однако, не это меня удивило, а то, что он наставил на нас с дядей чёртов пулемет М60. Однако, узнав моего дядю, латинос прислонил пулемет к стене и полез обниматься.

— Мой амиго Тайриз! — радостно воскликнул мекс, — Какими судьбами?

— Я тебе вчера звонил, старый таракан, — усмехнулся дядя, — Ты говорил, что дело есть. И это дело такое, что навар будет значительный.

— Конечно, si, — отпустил он наконец дядю, — Заходите ко мне, чего как не родные? Да и не обсуждаются такие дела на улице.

Несмотря не внешнюю скудность дома, внутри он был более чем уютным. Ноги утопали в мягком ковре, в гостинной был большой телевизор, а надиване сидело трое подростков — две девочки лет тринадцати, и парень лет на пять меня младше. Девочки играли в приставку, которая была подключена к ТВ, а парень им, судя по всему, подсказывал.

— Дети, поздоровайтесь с мистером Тайризом, — прикрикнул на подростков латинос.

— Здравствуйте мистер Тайриз! — откликнулись дети, и спустя секунду снова стали увлеченно играть с приставкой.

Я бы и сам не отказался поиграть в «Злые Улицы», игру про банды пятидесятых, в которой у меня был довольно неплохо вкаченный ОуДжи одной из ниггерских банд, но теперь я сам без пяти минут гангстер.

Пройдя в кухню, мы уселись за столом, а жена этого Мачете, а это скорее всего была жена, поставила кружки с горячим кофе.

— Так, Тайриз, — начал разъяснять Мачете, — У меня появилась инфа, что сегодня вечером крупные шишки собираются в подпольном баре играть на крупные суммы. Бар не территории «крабов». Из охраны, по донесениям моих надежнейших источников, лишь пара телохранителей. Суммы, я бы сказал, чертовски крупные. От сотни до полутора сотен тысяч точно будет. Помимо вас и меня поедет два моих доверенных лица — мой братан Цикатриз, и его подручный — Мигель. Оружие у вас есть?

— Да, есть, — коротко ответил дядя.

— Так вот, если всё сработает как надо — то даже никого убивать не придется, — мексиканец довольно потёр ладонями, — Если поедем сейчас, то прибудем на место как раз к разгару игры.

Я за время разговора осушил кружку с горячим напитком, и когда дядя с этим Мачете перекинулись парой слов на испанском, то мы втроем встали и направились к выходу

Когда мы оказались на улицы, то мне в глаза сразу бросился Кадиллак-лоурайдер темно-синего цвета, на капоте которого сидело двое — мужик лет пятидесяти, на лице которого красовался огромный грубый шрам, и парень лет тридцати. Мужик со шрамом был одет в спортивную ветровку зеленого цвета и камуфляжные брюки с дорогими кроссовками. Парень же был одет вовсе в «милитари-стиле» — куртка цвета хаки, такие же как и у другого мужика брюки с камуфляжем, но на ногах были уже берцы.

— А вот и Си с Мигелем! — обрадованно воскликнул Мачете, подходя к Кадиллаку мексиканцев, — Тайриза вы знаете, — показал он на дядю, а потом показал на меня, — А этот паренёк — его племянник и новоиспеченный ОуДжи — Зигги.

— Грасиас, — поздоровался мужик со шрамом, — Поедем обчищать богатых гринго, амигос!

Перед тем, как сесть и поехать, дядя меня отвел к багажнику машины, открыл его, и достал из отсека для запаски два ствола — классический Кольт, который протянул мне, а сам взял Тэк-девять. Также он достал две балаклавы.

— Балаклавы наденем перед самим налетом, — проинструктировал меня Тайриз, — Это версия Кольта под девятимиллиметровые патроны, вроде как производства Спрингфилд.

Заткнув холодящий металлом пистолет за пояс, я почувствовал себя реально крутым. Конечно, дядя уже мне давал ствол — мелкашку Вальтера. Но это другое дело! Это уже серьёзный ствол.

После того, как дядя вооружил и себя и меня, он сел за руль «шесть-четверки», я присел на пассажирское, и мы поколесили.

Бля, вот это просто супер просто круто! Теперь я, чтоб его, долбанный гангстер. У меня есть пушка. Но всё же, это чувство мне не привычно… Я впервые участвую в настоящем большом «Деле». Настоящем ограблении! От волнения у меня тряслись руки.

Решив разбавить тишину, и немного успокоиться, я решил послушать новости.

«…Повторяем, разбор завалов на месте теракта, под башнями близнецами, продолжается. По разным данным, количество пострадавших колеблется от двух до шести тысяч человек. Как мы уже говорили, неделю назад случился ужасающий акт терроризма, унесший тысячи жизней, наши репортеры продолжают следить за развитием событий на месте.»

Ох чёрт… И как я этого в новостях такого не заметил? Масштабный теракт, в котором сгинули тысячи людей. Бля, это печально.

Однако, слушать про терракты мне не хотелось, я решил переключить на какую-нибудь музыку. К счастью, я таки наткнулся на музыкальную волну, где игра совместная рэп-композиция Три-Бака Шейкура и его кореша — Лонги Шорта, еще до того, как они стали врагами.

Я слушал этот олд-скул конца восьмидесятых, и смотрел на улицы. Мексиканский Норт-Сайд сменился Локэшем, где мы могли чувствовать себя спокойно. Было на улицах много молодых ребят, кто-то танцевал «джи-волк» под музыку исходившую из бумбокса, кто-то пил из бутылок в сорок унций, кто-то курил. И сцена драки между что-то не поделившими неграми мне попалась на глаза. Весело это — просто смотреть на улицу.

Однако, когда мы въехали на территорию Крабов, я почувствовал себя крайне неуютно. Территория врагов, как никак. Заклятых врагов, чёрт их дери.

Машина мексиканцев ехала впереди, и мы ехали след в след за ними.

Лоурайдер латиносов остановился, а вслед за ним и дядина Импала.

Трое мексиканцев вышли из тачки, надели балаклавы и достав стволы направились в переулок, где должен был быть подпольный притон. Мы с дядей последовали их примеру.

— Вот, это тут, — указал на неприметную дверь с небольшим окошком Цикатриз, скрывавший свой шрам за балаклавой, — Кто будет ломать?

Не говоря лишних слов, Тайриз достал из кармана отмычку, и стал ковырять замок. Судя по всему, замок был очень сложным, ибо даже такой опытный взломщик как мой дядя умудрился сломать две отмычки, и провозиться почти две минуты. Когда дверь наконец отворилась, то мы влетели в коридор, где сидел «привратник», который должен был охранять вход. И как он не слышал звук ломания замка? Хотя, похер. Этот охранник хотел достать пистолет, но дядя опередил его, заломив руку, и ударив рукояткой «тэка» по затылку.

— Пользуемся позывными, a’ight? — полушепотом говорил дядя, — Зигги — Зи, Мачете — Джей Эм, — Цикатриз — Си, а ты Мигель — Эм Си. Поняли? — потом добавил, протянув мне сумку, — Держи, будешь грести деньги.

В следующую комнату, где собственно играли «шишки», вела еще одна дверь, но она была закрыта. Тут уже ломать не пришлось — все нужные ключи были у вырубленного охранника. Открыв замок, дядя вломился в эту прокуренную каморку, и для «вескости» выстрелил единственному охраннику — бугаю в кожаной куртке — в ногу. Тот схватился за раненую конечность и заорал.

А вот игроки… Черт, да я их даже знаю! Вон тот полноватый седой мужик лет шестидесяти — это Гарри Келлер, бывший менеджер группы моего отца, именно этот пухляш в свое время обделил моего родича гонорарами, в результате чего они поссорились и батя ушел из Локэш Блок Гэнг. Вон тот важный техасец в характерной шляпе и с техасским галстуком на шее — известный бизнесмен, с которым мой батя состоял некоторые время в деловых отношениях — этот техасский мешок бабла инвестировал в бизнес отца пару миллионов долларов, и не прогадал — кроссовки «Сайпресс» разлетались как горячие хот-доги. А вон тот угрюмый лысый мужик в свитере — Роберт Джон Кингз Младший, внук известного политика, погибшего от руки неизвестного гангстера в сороковые. Сам же Роберт не пошел в политику, но преуспел бизнесе, создав социальную сеть «Фейс-Журнал» Столько важных и известных людей — и все в одном месте.

— Всем не двигаться, иначе следующие пули полетят в вас! — крикнул дядя, а потом добавил, — Си и Зи, гребите деньги в сумки, по ходу, в одну сумку они не влезут. Джей-Эм — ты следи за выходом, а я и Эм Си — подержим на мушке богатеев!

— Так и знал, что эта игра обернется таким дерьмом, — дрожащим голосом сказал Келлер, — Так и знал, так и знал…

— Заткнись, еврейская морда! — вырвалось у меня, и я заехал рукоятью ему по макушке. Слегка, не так чтобы вырубить, а так, чтобы успокоить.

Мигель и дядя держали на мушке «богатых гринго», я и Цикатриз гребли деньги со стола. Я может и был избалованным сынком одного из величайших рэперов, но такое количество налички вижу впервые. Наверное, потому, что в основном пользовался кредиткой. Не знаю, сколько всего там было «мертвых президентов», но большая часть денег поровну влезла в наши сумки. Наверное, там всего было за сотню тысяч зелени.

Когда на столе осталось несколько жалких пачек, которые не влезли в сумки, дядя скомандовал отход.

Так же держа богатеев на мушке, мы вышли там же где и вошли.

В переулке пахло, мягко говоря, не приятно. Несколько бомжей грелись у бочки с огнем, за мусорный бак проскочило какое-то мелкое животное, скорее всего крыса, и когда мы выскочили на тротуар, то нас ждала неприятность… Машины дяди на месте не было. Черт! Неужели ублюдки в синем угнали её? Это заметил Мачете.

— Садитесь к нам, — сказал Хорхэ, когда Си вырубил сигнализацию в Кадиллаке, — У Кадиллаков большие задние сидения, вы уместитесь.

— Спасибо, братан, — приобнял за плечо Тайриз латиноса, — А теперь погнали! И да, машину надо перекрасить, на всякий случай.

Заведя машину, Цикатриз, сидевший за рулем, вдавил газ, переключил скорость, и двинулся на восток. В юго-восточной части города находился Локэш, а еще там по пути должен находится салон по покраске автомобилей «Крась-плати-уматывай».

Доехав до покрасочной, Цакатриз заплатил пятьсот баксов, и мы стали ждать…

— Мистер Си, может включите радио? — решился я сказать.

Мексиканец с изуродованным лицом ничего не ответил, но радио включил.

Очередной репортаж из Нью-Йорка, где недавно бомбанули небоскребы, как раз закончился, и из сабвуферов прокаченной тачки стал раздаваться мотив знакомый любому американцу — «Звезды и полосы» Джона Сузы, один из самых известных маршей США.

Перекраска машины началась, и должна длиться еще минут двадцать. Мы тем временем решили посчитать сколько заграбастали.

Как оказалось, в мою сумку вместилось на пару тысяч баксов больше, и чтобы деньги были честно поделены, я отдал эти пару тысяч Мигелю. Теперь у нас по пятьдесят семь тысяч долларов, плюс-минус мелочь.

Когда машина была перекрашена в болотно-зеленый цвет, мы выехали из покрасочного бокса, и поехали дальше в Локэш, там Си должен нас высадить, а потом поехать дальше в Норт-Сайд, на свой район.

***

— И как? — спросил я у Тайриза, который возился с деньгами.

— Да, я пересчитал зелень, — довольно заявил дядя, — Пятьдесят семь тысяч пятьсот двадцать долларов. Хватит, чтобы выкупить братанов из тюрячки, и сверху семь тысяч останется.

Мы сидели дома у дяди… Может, этот не самое шикарное убежище, но зато намного безопаснее вражеской территории, где у нас угнали тачку. Телевизор выключен, но из бумбокса изливался мексиканский хип-хоп Кид Фроста, который был всяко лучше очередных подробностей про теракт в Нью-Йорке.

— И что теперь делать? — сказал я, вертя в руках пистолет, — Всё сделано. Кореша будут вскоре выкуплены. Можно отдыхать.

— Как можно отдыхать, пока Грегсонс и Хайроллеры нас притесняют? — ответил дядя вопросом на вопрос, — Надо найти еще денег. А зачем, думаешь ты? Да затем, что нужно вооружить ребят. Желательно автоматами. Также не помешает нашим корешам купить тачек, ибо с тачками наши ребята будут более «мобильными», секёшь?

— Так значит… — задумался я, — Берём букмекерскую контору?

— Правильно Зиггс, — сказал дядя, передернув затвор «тэка», и убирая его под куртку, — Но тут нужно подготовиться, и подготовиться. Притом основательно так подготовиться. Тщательно всё разведать и всё просчитать. Для начала нужны тачки. Две тачки. Желательно неприметные, но при этом с нормальной скоростью. Крайслер модели «Пятый Авеню» подойдет для того, чтобы явиться на место. Вторая должна быть побыстрее, например маскл-кар. Я видал недавно на территории Хайроллеров неплохой Додж Чэрджэр семьдесят первого года. Ты угоняешь Пятый Авеню, а я — Черджэр. Этот Додж я спрячу в в особом месте. На Крайслере же мы будем заниматься разведкой, и собственно приедем грабить на ней. А на масл-каре будем сматываться.

— Ясно, угнать Пятый Авеню, — кивнул я, — А дальше что?

— Как я уже говорил — разведка, — сказал дядя, — Но пока что спать. Утро вечера мудренее.

***

Да, сегодня должен быть насыщенный день. Угон машины, разведка. Одним словом — подготовка к очень опасному делу.

На всякий случай я взял ствол. А то вдруг на меня будут наезжать? Тем более, красть машину я буду на территории Грэгсонс Третей Авеню.

До враждебного района было всего пару кварталов, потому я решил идти пешком. Зачем ехать в такси, если на улице такая хорошая погода?

Куртка поверх красной рубашки были достаточно для того, чтобы не замерзнуть. Хотя, особого холода не было. Разве что дул сильный ветер.

По пути было много ребят и девчат в красных одеждах. Судя по всему, это были ребята из Грейп-Стрит, иначе бы они меня атаковали.

Когда я появился на территории Грегсонс, то стало немного стрёмно. Тут так же были ребята в красном, которых я старался избегать. И по этой простой причине я был готов в любую секунду выхватить Кольт.

Но, к счастью, ко мне никто не стал цепляться, поэтому я повернул в один из переулков, где стоял Крайслер Пятый Авеню, который я думал угнать… Перед этим я натянул на лице бандану, на всякий случай.

Однако, это мне совсем без насилия решить не получится. Ну почему мне так не везет?

— Эй, мазафака! — крикнул на меня парень сидевший на капоте этого авто, — Что ты тут забыл?

— Да, пошел отсюда, сосунок! — поддержала его худощавая баба, которая судя по всему сидела на крэке, — А то ОуДжи Рэй тебе зад надерет!

Оскорблений, и тем более угроз я терпеть не стал, и достал Кольт, и снял его с предохранителя.

— Эй, сука, ты вообще охуел? — сказал негр в красной куртке и джинсах с кроссовками, — Да у меня АК в багажнике лежит! Ща я тебе…

Дать ему добраться до багажника я ему, конечно же, не дал, и выстрелил ублюдку под ноги, чем знатно его напугал.

— Отдавай ключи, — холодно проговорил я, — Иначе следующая пуля попадет тебе в ебало! А потом — уматывай!

Лицо негра, у которого я отбирал машину, сильно скривилось, но тем не менее, он злобно кинул мне ключи, и убежал.

С одной стороны, отнимать тачку при свидетелях опасно, а с другой — с ключами не надо ничего взламывать.

Сев в машину, я вставил ключ в замок зажигания, и провернув его, почувствовал, что движок схватился, и я наконец поехал, стараясь как можно быстрее покинуть Грэгсонс.

***

Пригнав машину к дому дяди, я увидел, что он сидел на стуле возле входа, и курил сигарету. Обычное табачное изделие, не траву.

— Да, молодец, Зиггз, — одобрительно сказал Тайриз, бросая окурок на газон, — Теперь поехали на разведку.

Раздавив окурок, дойдя до авто и сев на пассажирское сидение, дядя стал говорить, куда ехать.

По его словам, букмекерская контора находилась в квартале Маленькая Италия, и соответственно — контролировался итальянской мафией.

— Дядя Тай, а итальянцы нас потом не будут пытаться поймать? — волновался я, — Они могут поймать нас, а потом надеть бетонную «обувь», и нас затем найдут спустя время на дне Тихого океана… Или вообще не найдут.

— Не беспокойся, всё будет хорошо, — успокоил меня Тайриз, — Если сработаем как надо, то макаронники ничего не узнают. Ты веди лучше аккуратнее.

И действительно, надо вести аккуратнее. А то я чуть-чуть не сбил мотороллер доставщика пиццы. Курьер, которого я задел, показал средний палец, и укатил дальше.

Маленькая Италия выглядела намного приличнее, чем Локэш, или мексиканский Норт-Сайд. Я не увидел ни одного бомжа и ни одной дешевой машины. Хотя, так было только в северной части этого района. Южная Маленькая Италия была трущобами похлеще Локэша. Разве что Хобокен выглядел более убого, чем северная половина итальянского квартала.

— Вон то серое двухэтажное здание и есть букмекерская контора, — сказал дядя достав из кармана компактный бинокль, — Так, судя по всему, сейчас идет разгар работы. Каждый день идут всевозможные соревнования. Начиная футболом и баскетболом, и заканчивая такими «богачными» видами спорта как скачки или крикет. На них делают много разных ставок. Кто-то ставит по мелочи — пятнадцать-двадцать баксов, но вот некоторые особо азартные багатеи порой ставят по нескольку десятков тысяч, а то и больше. Разумно будет обнести их незадолго до приезда инкассаторов. Но для этого надо узнать во сколько инкассаторы приезжают.

Так мы и сидели… Чтобы хоть как-то скрасить ожидание, я включил радио. Рэп мне слушать не хотелось, поэтому я включил станцию, где крутили рок. Заиграла классика — House of the Rising Sun группы The Animals.

Отличная песня. Не знаю кто автор текста песни, ибо эта песня народная, но «Животные» исполняли её более чем хорошо.

Долго же мы ждали… В последний раз я так долго сидел на одном месте еще в колледже, когда на лекциях я просиживал зад по полтора часа, и прерывался лишь ради перехода в другую аудиторию, для того чтобы снова просиживать зад. За время «разведки» на радио сменилось пара десятков рок-композиций. Играли Джимми Хендрикс, Джефферсон Эйрплейн, Баффало Спрингфилд и даже такие «старички» как Билл Хейли и ранний Элвис, ибо я включил «Олд-Рокенроллас ФМ», где крутили классический рок начиная с середины пятидесятых и заканчивая поздними шестидесятыми.

Сидели мы так весь день, лишь пару раз я ходил за угол, чтобы купить нам хот-догов и газировки. Наконец, когда солнце начинало клониться к закату, к конторе приехал довольно примечательный броневик.

— Вот они! — сказал дядя, убирая бинокль и доставая часы, — Половина шестого вечера. Понятно, значит в половину пятого едем на дело. Теперь, нам нужно примерно прикинуть, насколько близко полицейский участок.

— Зачем? — удивляюсь я поначалу, но потом примерно догадался, — Типа, чтобы слинять до приезда копов?

— Правильно мыслишь, Зиггз, — одобрительно сказал дядя, и стал инструктировать о том, в какую сторону ехать.

До участка мы доехали спустя полчаса, если часы дяди не врут, и теперь можно было ехать домой — в Локэш.

***

Пиздец я волновался, сидя на пассажирском сидении Крайслера. Дядя решил сегодня вести авто, ибо я от волнения, как он сказал, мог попасть в аварию и привлечь внимание копов.

— Бабло должно быть на первом этаже, в сейфе, — говорил Тайриз, — Всё просто — врываемся, ты сгребаешь деньги в сумку, а я тебя прикрываю.

— Дядь, мне с стрёмно как-то, — всё так же воновался я, — Я до сих пор не отошел от ограбления игры.

— Ничего, всё пройдёт гладко, доверься мне, — успокаивал дядя, — Пистолет зарядил?

— Да, все девять патронов, — сказал я и потом уточнил, — Восемь в магазине и один в стволе. Вчера перед сном снарядил.

— Молодец, Зиггз, — сказал дядя, — У меня пятьдесят патронов, полный магазин.

Тачку дядя припарковал буквально в пяти метрах от входа к букмекерам. Когда дядя накинул балаклаву, и достал свой «тэк-девять», я последовал его примеру, так же закрыв лицо и взяв наизготовку копию Кольта, что была разработана Спрингфилдской оружейней под девятимиллиметровый патрон.

Шаг за шагом, мы подходили к входной двери.

— Дядь, это опасно, ты точно всё просчитал? — робко сказал я, — Стрёмно пиздец.

Дядя, место слов, распахнул с ноги деревянную дверь, ворвался в контору, и закричал:

— Всем не двигаться, суки! — кричал дядя, и выстрелив в потолок добавил, — Только попробуйте рыпнуться, мазафаки! — в этот момент его голос был подобен рычанию тигра, и потом он обратился уже ко мне, — Зи, иди к сейфу, быром!

Я не стал строить из себя статую, я двинулся за стойку, где стоял испуганный кассир.

— Мистер Лиотти надерет ваши черные жопы! — кричал работник конторы, — Вы не представляете, что он с вами сделает, макаки!

Дядя тем временем выстрелил еще несколько раз, на этот раз под ноги присутствовавшим любителям азарта, уже собиравшихся уходить.

Сейф оказался открыт, видать эти макаронники уже собирались персчитывать деньги перед приездом инкассаторов.

Денег было много. Я бы сказал так — настолько много, что они не все уместились в огромную спортивную сумку, которая стала приятно давить лямкой на плечо. Несколько пачек, примерно две-три тысячи пришлось пихать уже не в сумку, а в карманы.

— Ти, я всё! — крикнул дяде, — Сматываемся!

Едва мы подошли к выходу, как со второго этажа спустилось трое вооруженных калашами мужиков в пиджаках. Чертовы макаронники!

Они, долго не думая, открыли огонь, но к счастью промазали, продырявив косяк двери.

Звук выстрела знаменитого русского автомата нас знатно приободрил и поторопил, и дядя повел меня через переулки, где должна стоять вторая тачка, тот самый масл-кар.

Со спины опять раздались выстрелы, а дядя схватился за бок.

— Су-у-ка! — закричал дядя, — Зацепили твари!

— Бля, бля, бля! — кричал я, — Идти сможешь?

— Ничего, царапина, — сказал Тайриз, ускорившись, — Меня и серьёзнее ранили… — когда показался темно-серый классический масл-кар, то родич прокричал, — Ты за руль!

Я спорить не стал, и сел за водительское кресло, дядя вслед заскочил на пассажирское.

— Жми! — в очередной раз крикнул дядя, — Уезжай из города, а потом через посёлочную дорогу в Локэш.

И я поехал…

Но, итальянцы не скупились на патроны, поливая длинными очередями автомобиль.

Заднее стекло взорвалось осколками, а так же слашался лязг пуль, попадающих в багажник.

Минута, и мы выехали из переулка, и направилось на восток, к выезду из города.

Чёрт, я думал всё пройдет как с игрой, что всё будет идеально, но нет. Долбанные итальянцы.

— Дядь, ты кровью не истеки смотри, — переживал я за дядю, — Тебя надо к доктору.

— Ничего, я же сказал — царапина, — настаивал на своем дядя, — Вот в девяносто втором был случай — я словил пять пуль. Вот тогда была жесть, это да… — посмотрев на рану, он сообщил, — Артерии не задеты, наверное. Кровь очень медленно течёт.

— Ну и отлично, — успокоился я.

Через пятнадцать минут мы были уже у выхода из города. Это могло показаться странным, но погони за нами не следовало.

После выезда за город, я свернул на проселочную дорогу. Если верить словам дяди, то там есть небольшой въезд в Локэш.

— Вот, тут налево, — указывал дядя, — Потом проедешь пару кварталов, и будем дома.

— Я всё равно считаю, что тебе надо к доктору, — опять настаивал я, — А то вдруг заражение, или ещё что.

— Ладно-ладно! — примирительно поднял руки родич, — Поедем к Хименесу. Он через два дома от меня живет.

Сбавив ход, когда мы ехали по Локэшу, я поинтересовался, в какую сторону от дома живет этот врач. Дядя махнул на запад.

И действительно — в двух домах от дяди был приличный дом, где горел свет. И даже их машины я почуял басы.

Остановившись, я подошел к пассажирской стороне, чтобы подставить плечо дяде.

Едва мы с дядей прошли половину пути к металлической двери, как она распахнулась. Неужто врач нас заметил, когда мы возле его дома остановились? Этот мулат-полумексиканец тут же выключил, клацнув по пульту, музыку, и принял у меня дядю, проведя его по гостинной до входа в подвал, где у него была подпольная операционная. Выглядело всё вполне прилично и стерильно. Врач надел халат, и приказал его надеть мне, что я и сделал.

Если честно, то он выглядел не как врач, а как реальный гангстер и толкач наркоты. В наколках, на шее бандана наших цветов, и одежда «свободного» стиля. Хотя, в халате он стал выглядеть посерьёзнее, этого не отнять.

— Тайриз-Тайриз, mi amigo, сколько раз я говорил тебе — не строй из себя гангстера, ты уже стар для этого, — сказал мексиканец, укладывая дядю на операционный стол, — Тебе пятьдесят два года, моложе ты не становишься, раны уже не так хорошо заживают, как в молодости, при докторе Лэсли.

— Заткнись и делай свою работу, — прохрипел дядя, после чего обратился уже ко мне, — Пацан, сходи к машине, возьми пятьсот баксов, расплатишься с доктором.

Я пожал плечами, и отправился вверх из подвала, поднявшись сначала в небольшую подсобку, а из нее выйдя в гостинную, и дальше к выходу.

Жил мулат неплохо — виниловые обои, неплохой паркет, поверх него — ковры. Большой телек. Не плазменный, но все равно видно, что хороший ящик. На диване напротив телека сидела молодая латина, которая смотрела какую-то передачу, по-ходу что-то типа «Колеса Фортуны», или прочих, где требуют проявления интуиции и эрудиции.

Пройдя к машине, я открыл багажник, и поразился тому, как много мы увели у макаронников бабла. Взяв несколько сотенных и пятидесятидолларовых купюр, всего в пятьсот долларов, я закрываю багажник, и иду обратно в подвал, в «операционную».

Когда я пришел, то операция уже была почти закончена — доктор Хименес делал последние швы. Отдав мексиканцу деньги, мы с дядей направились домой.

***

На следующий день.

— Ну и, — начал я, — Что дальше?

— Нужно залечь на дно, — заговорческим голосом протянул дядя Тай, — Нужно быть очень осторожным.

— Ну и отлично, — обрадовался я, — Сидим дома и не остсвечиваем. Может, за пивком сходить?

— Когда я говорил «быть осторожным» я имел ввиду то, что нужно быть всё время на стрёме. А именно — постоянно держать при себе ствол, смотреть новости как в интернете так и по ТВ. Нужно стать, отчасти, параноиком.

— Как скажешь, дядя Ти, — усмехнувшись сказал я, — А продукты?

— Я вчера перед ограблением закупился — сказал дядя, почесав бок.

— Поосторожнее с чесание бока, — предупредил я, — А то шов разойдется.

— Мне лучше знать, что делать с ранениями, малой, — усмехнулся уже родич, — Меня ранили неоднократно.

Делать было нечего, и я пошел в свою комнату. Достав Gameboy, я решил позалипать в Тетрис.

Если честно, ты смысл «Тетриса» был чем-то схож с игрой в «Кубик Рубика», хотя изобретенная советскими программистами игра была чуть проще. Ставишь на свое место фигурки, так чтобы «этажи» пропадали, и всё.

Поначалу я играл с низкой скоростью, чтобы привыкнуть, а потом скорость поднялась, и приходилось быстро думать, куда приткнуть ту или иную блок-фигуру.

Поиграв в тетрис, я понял, что провел за этим занятием два часа. Вот что значит «убивалка времени»! После этого я пошел в гостинную, посмотреть телек. Там как раз шел очередной сезон «Друзей». И как его до сих пор не закроют? С середины девяностых идет уже. Хотя, в принципе, неплохой сериал.

Мы с дядей смотрели за приключениями друзей-соседей, за их отношениями, время от времени комментируя происходящее на экране. И потом, под вечер дядя все же решил мне кое-что проверить.

— Слушай, Зиггз, — сказал дядя, — Иди посмотри в интернете новости. Желательно в дарк-нете, у меня есть особый браузер, соединенный с этой частной сетью. Ну, с нашей, либертадской.

Комната дяди была увешана постерами, будто тут жил не пятидесятилетний гангстер старой школы, и молодой пацан. Кровать были двуспальная, что как бы намекало на то, что он водил баб. Недалеко от кровати стоял рабочий стол, а на нем стоял довольно современный компьютер.

Запустив его, и посмотрев на заставку Виндоус, я открыл браузер.

Но, в браузере появилось сообщение, что нет интернета.

— А, точно! — вспомнил я, что нужно сначала подключить «диал-ап», а потом уже лезть в браузер.

Найдя неподалеку этот модем, я включил его, и теперь уже можно было посмотреть новости. Кликнув на одну из ссылок в поисковике, нахожу такую новость. Сайт, к слову, «дарк-нетовский», то есть через обычный браузер туда на зайдешь. Именно в дарк-нете общается криминалитет.

«Сегодня на финансовое учреждение из Южной Малой Италии города Лас-Либертад напали неизвестные. Организация и мистер Лиотти в частности заплатят пятьдесят тысяч любому, кто найдет любую информацию по этому делу»

Под этим постом было много гневных комментов, судя по всему комментировали солдаты мафии, что в нас стреляли.

Что же, круто. То что эти были именно мы никто не знает.

Едва я вошел в гостинную, дядя так же меня обрадовал.

— В новостях говорили про пальбу, но кто именно напал на из букмекеров — никто не знает. Кроме нас, конечно.

— Да, я тоже нашел инфу в интернете, что про нас никому не известно. Однако, за любую инфу про нас готовы заплатить пятьдесят тысяч.

— Ха, ничего страшного, — усмехнулся дядя, — В даркнете нашел?

— Да, — сказал я, — Ну, теперь то можно отдыхать?

— Ага, — сказал дядя, — Иди сгоняй за пивом. Можешь взять велик в кладовке, деньги из тех, что у макаронников слямзили, возьми.

— Но я ОуДжи, — говорю дяде, — Мог бы послать какого-нибудь шестерку.

— А я всё ещё твой дядя. Так что бери велик — и в «25/7» шуруй.

Взяв велик и деньги, я отправился в магазин.

Был поздний вечер, многие расслаблялись или просто гуляли, погода была вполне приятная, легкий ветерок ласкал моё лицо.

И когда я ехал в сторону магазина, то я заметил, что многие на меня как-то по другому смотрели. Более одобрительно и уважительно.

— Grapes 4Life, нигга! — крикнул парень лет семнадцати.

— Эй, красавчик, я свободна, обращайся, — кокетливо обронила девушка моего возраста.

Чувство, будто я прямо знаменитостью стал. Ну, локальной знаменитостью, в Локэше.

Пройдя в магазин, я взял два блока неплохого пива, и расплатившись, поехал обратно.

Вернулся я уже когда стало совсем темно. Дядя открыл мне дверь, принял пакеты с бухлом и пригласил посмотреть под пивко игру нашей команды, «Локэшских Лонгджамперов» и «Нью-Йорк Никс».

Отдых… Хоть немного отдыха.

Решил задать вопрос вам тут: выкладывать ли последующие главы этого произведения, или оно тут никому нах*й не нужно? Так то оно давно дописано, но я не увидел ни одного отзыва, так что подумал что оно реально никому не нужно.

Густаво "Гасто" Райес, мелькавший в этом и некоторых других произведениях. Примерно так я его представлял в возрасте примерно 70-80 лет

Решил таки выложить до конца, пусть никто и не оставлял отзывов.


Глава 7 "Подготовка к войне"

— А что за Лео Коэн? Какой-то важный жидяра? — спросил я дядю, когда мы вышли из его тачки.

— Это, мой маленький гангстер, не просто какой-то жидяра, а давний друг нашего основателя, нигга, — сказал тот, доставая из багажника кейс, в который мы аккуратно сложили около сотни тысяч зелени, — ОуДжи Гасто познакомился со стариком Коэном еще в шестидесятые, и этот «важный жидяра» спас от тюряги многих homeboyz. Он кто-то типа полулегального адвоката, который порой действует грязно.

— Важный делец, это да, — я задумчиво кивнул, — Я вот что спросить хотел. А не слишком ли жирно этому крохобору почти сотню штук зеленых давать?

— За решеткой, почти без шансов откинуться с нар, находится более полудюжины важных ОуДжи, пацан. Чтобы их всех освободить, как раз в районе полусотни тысяч и надо. За работу этот старый еврей берет не так уж много, а остальные деньги идут в дело.

— Ого, — сказал я, — Ну, пересчитал?

— Да, пятьдесят пять тысяч пятьсот долларов, — сказал дядя, смотря на деньги с заметной долей грусти, — Эх, не хочется отдавать… Но ради братанов — надо. Идём.

Как ни странно, но мы приехали не в красочную контору в бизнес-районе, а в один из переулков в Форт-Бич. Нас окружали кирпичные стены и мусорные баки.

Подойдя к железной двери с окошком, дядя постучал, после чего окошко открылось, и в нем появилась ниггерская рожа.

Увидев Тайриза, негр закрыл окошко, после чего послышались звуки отпирания нескольких замков.

— Здарова, Тайриз, — сказал на удивлений тонким, почти детским голосом, этот грубый с вида негр, распахивая дверь, — Давно не виделись. Опять кто-то из корешей попался?

Я сдерживался от того, чтобы не засмеяться от такого сочетания голоса и суровой внешности.

— Да вообще пиздец, Дьюи, — сказал дядя, — Больше половины ОуДжи и многих БиДжи приняли на сходке. Но стукача, который сходку сдал, порешили.

— Ясно, — сказал Дьюи, — Проходи, старикан у себя в кабинете.

Несмотря на то, что офис находился в переулке не самого приличного района, сам кабинет выглядел достойно. Красивые тёмно-зелёные виниловые обои, люстра, стилизованная под старину, книжные полки, уставленные десятками разных произведений, картины с пейзажами на стенах, и само-собой — массивный стол, за которым сидел, что-то записывая в блокнот, мужчина лет шестидесяти, одетый в элегантный твидовый костюм и шляпу, то ли трилби, то ли федору.

— О, здравствуйте, мистер… — начал было адвокат, но дядя его прервал, раскрыв на его столе кейс с деньгами.

— Просто Тайриз, давай без всего твоего официального дерьма, nigga. У меня пятьдесят пять кусков зелени. Этого хватит, чтобы освободить примерно полторы дюжины человек из лап Системы? — закончил дядя, и добавил протяжно, — Сэ-эр.

— Да-да, — сказал еврей, отложив блокнот в сторону, — Этого таки должно хватить. За более точной инфой о задержанных обращаться к мистеру Райесу?

— Именно, — ответил дядя, — Если он сам не вспомнит, обратитесь к Лонг Фиту… Ну, к Фрэнку, он тоже в курсе.

— Да-а, это о-очень хорошо, — довольно протянул адвокат, — Можете идти, ваши ребята будут освобождены через пару часов. У меня уже налажены схемы…

Передав деньги, дядя перекинулся парой слов с негром-телохранителем, что сторожил адвоката, и мы покинули контору, снова сев в авто.

К слову об авто… Мы все еще гоняли на угнанной тачке. Как бы нас не замели.

Мы ехали в Локэш. На улицах было много самого разного народу: русские, которых в Форт-Бич было много, азиаты, латиносы, белые, богатые и бедные и даже типичные «негры из восьмидесятых», одетые в рэтро-стиле с фетровой шляпой, спортивным костюмом и огромным бумбоксом.

Когда мы подъезжали к дому, то услышали полицейскую сирену и приказ остановиться, усиленный мегафоном. Дяде не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться.

Усатый полицейский подошел к стороне водителя и Тайриз открыл окно.

— Что-то не так, офицер? — предельно вежливо сказал он.

— А ну колись, ты угробил Кендрикса? — злобно сказал коп.

— Кендрикса? — переспросил дядя, — Вы об Аароне, которого еще ЭйКей звали?

— Не строй из себя дурака, ниггер, — прошипел легавый, — У тебя был мотив!

— Слушайте, офицер, — продолжал вежливо говорить Тайриз, — Я был другом его дяди, мы с ним порой пивко пили, дружили, да и сам Аарон вроде неплохим парнем был. Да, я слышал, он у себя дома сгорел. Чертовщина… И какой тут мотив?

— Ты знаешь, он был сту… — заметив, что сболтнул лишнего, коп осёкся, но потом продолжил, — Короче, хер с тобой, ниггер, я тебя еще прижму.

После чего он плюнул под ноги и удалился обратно к своей тачке.

Едва коп уехал, дядя закрыл окно и злобно посмотрел на меня.

— Ты точно был осторожен при убийстве пацана?

— Да, дядя Тай, всё получилось идеально, а я ушел дворами, меня никто не видел.

— Ладно, тебя наверное действительно не заметили, — успокоился дядя, — Но, мне кажется, этот коп сложил два и два и понял, что кто-то из братвы мог быть причастен к устранению Кендрикса. Наверняка он так же и других ОуДжи спрашивал.

— Хорошо, что хоть этот легаш обыскивать нас не стал и за угон не арестовал, — сказал я, и нервно усмехнулся, — У меня как бы ствол за поясом. Ну, «Кольт». Он же нелегальный?

— Да, нелегальный, — подтвердил мои догадки дядя, — Слушай, может купим тебе легальный ствол и броник?

— Серьезно? Ствол и броник? Чё-о-орт, это круто, nigga, — обрадовался я, — Но… Я за травку привлекался, судимость типа.

— Недавно у нас в штате приняли новый закон, по которому ствол запрещено продавать только тем, кто привлекался именно за тяжкие преступления, типа убийств и ограблений. Теперь те, кто привлекался за травку, или всякие мелкие хулиганства, могут купить ствол. А если учесть, что я давно дружу с оружейником, то вообще без проблем купим.

— Круто! — потёр я ладони, и мы с дядей отправились в оружейный магазин с довольно банальным названием «Пушки и пули». Это все равно что назвать боулинг-клуб «Шары и кегли», а продуктовый супермаркет «Еда и бухло».

Магазин, к слову, находился между Норт-Сайдом и Локэшем и пользовался популярностью как у негров, так и у мексиканцев. Торговал там седой мужик с щетиной на лице, который был одет куртку цвета хаки поверх оливкового цвета рубашки, а на шее у него висели армейские жетоны. Ветеран, что ли? По возрасту, наверное, под Вьетнамскую войну подходил.

— О, какие люди! — развел руками владелец магазина, увидев нас, — Сам Тайриз собственной персоной. А это что за пацан?

— Это племянник мой, — подошел дядя поздороваться с мужиком, — Буду ему ствол покупать. Зигги, паспорт у тебя?

— Да, — сказал я, доставая паспорт, — Типа, пробивать по базе будут?

— Да, это формальности, — усмехнулся оружейник, — Сначала пробьем по базе, потом выдам вам бланк, который вы позже заверите в полицейском участке по месту жительства, а ствол я вам могу продать прямо сейчас, потом задним числом оформим. Что предпочитаем? Обычные магазинные пистолеты, или «олд-скул» в виде револьверов? Или, может быть, дробовики, винтовки?

— У меня сейчас свой ствол при себе, — сказал дядя, показав свой «Кольт», который, судя по всему, был легальным, — Да и пацану такой же, наверное, возьму.

— «Кольтов» пока нет, все разобрали, — пожал плечами ветеран, — Могу предложить «Браунинг Хай-Пауэр». Четыре сотни баксов стоит.

Дядя засунул руку в карман, извлекая средней толщины пачку.

— Тут тысяча, — пояснил Тайриз, — Четыре сотни за ствол, сотня за запасной магазин и патроны, и пять сотен за бронежилет. Цена на броник ведь не поменялась?

— Да, всё правильно, — кивнул мужик, после чего достал из-под прилавка бронежилет, а потом на минуту удалился на склад, чтобы принести пистолет.

— Так, всё оплачено. Стрелять в тире будете? — спросил торговец, вернувшись.

Дядя молча кивнул, и мы пошли в тир, что был при магазине. Едва мы открыли дверь, ведущую на стрельбище, как в уши ударил грохот выстрелов, а в нос — запах сгоревшего пороха. Две соседние свободные кабинки заняли мы с дядей. Само-собой, надев особые наушники, которые приглушают шум выстрела.

Ощутив в руке ствол, при этом легальный, я почувствовал себя намного увереннее.

В этом тире, конечно же, находились как статичные, так и подвижные мишени. С недвижимыми было более менее просто — три из пяти выпущенных пуль попали, одна даже довольно близко к центру. А вот подвижные… Тут оказалось сложнее. Я выстрелил восемь раз, и только два раза попал, после чего затвор щелкнул, оповещая, что магазин пуст. Дядя посмотрел, как я стрелял, и выглядел немного недовольным. Мол, «Ты вообще мой родственник? Почему ты так хуево стреляешь?», но вслух он ничего не сказал, а лишь пригласил посмотреть, как палил он.

Да, это у него выходило мастерски. Из всех семи пуль лишь одна не попала, а все остальные — в яблочко. Потом Тайриз стал давать мне советы.

— Главная твоя ошибка — ты стрелял с одной руки, пацан. Стрелять одной рукой очень сложно, так могут лишь настоящие профи. Держи пистолет двумя руками. И ты должен чувствовать спусковой крючок, понимаешь, nigga? Нужно жать нежно, аккуратно, но не обязательно медленно. Можно стрелять быстро, но при этом нежно и аккуратно, понял? С движущимися мишенями, конечно, сложновато бывает, но ты просто стреляй на упреждение немного, понял? Так, теперь попробуй снова, homie.

Из второго магазина попало больше пуль — четыре из пяти по неподвижной мишени, и шесть из восьми по подвижной. Я прямо успехи делал! Чувствовал себя отлично. Ох и круто же иметь свой ствол, оу-да, детка!

Снарядив и расстреляв еще по магазину, мы с дядей отправились обратно к машине.

— А этот дядька, ну, торгаш оружейный, он типа ветеран, да? — задал я интересующий вопрос, и добавил, — Мне батя как-то рассказывал историю про крутого ветерана Вьетнама, который в одиночку перебил полсотни мексиканских бандитов, по сути, почти целую банду. У торгаша есть крутые истории из военного прошлого, или типа того?

— Да, nigga, Джекки Колтрейн ветеран двух войн — Вьетнам и Никарагуа, некоторое время работал в спецназе ЦРУ, сейчас вот решил под старость оружием торговать. Я с ним редко прям по душам общался, лишь пару раз бухали вместе, но он прям реально нормальный компанейский мужик, добряк. Из историй про войны он мне рассказывал как-то, что в плену у гуков просидел почти полгода, а так ничего особо интересного больше. А что за ветеран-то, про которого тебе батя рассказывал?

— Да вроде как еще до моего рождения батя вступился за какого-то ветерана, попав в тюрьму, а потом этот мужик перестрелял полсотни человек, вроде из какой-то мексиканской банды.

— А, слышал про это, — сказал родич, — У многих есть разные версии того, из-за чего этот ветеран наехал на мексиканцев, никто не знает точно. Что-то вроде городской легенды. Вроде, то была банда «загородных», у которых на границе с Мексикой территории. Вообще, эти бандиты воевали со всеми. И с нами, и с Крабами, и с ребятами из Норт-Сайда.

Мы поехали домой. Я смотрел на улицу и думал о своей жизни. Сейчас, наверное, я стал круче чем когда-либо. Притом не «притворно-пафосно», как доморощенный «хастла», а именно как реальный «гэнгста». Я, черт возьми, участвовал в настоящих разборках. Я стал реально крутым перцем, по сравнению с тем, что было раньше. И тут до меня стало понемногу доходить то, черт возьми, чего отец для меня не хотел и чем он сам жил пятнадцать-двадцать лет назад. Он хотел держать меня подальше от уличных разборок, гангстерской жизни, чтобы я был прилежным законопослушным гражданином. Чтобы не был как он. А я… Я вёл себя как козёл. Как какой-то говнюк, не ценил то, что делал для меня батя. А Тайриз, мой дядя, с которым я провел раннее «бессознательное» детство, вообще меня преобразил. Дядя может и подставлял меня всевозможным опасностям, но он сделал меня крутым, перевоспитал. Именно этого и хотел отец. Как же я был не прав по отношению к отцу, как же хуёво я себя вёл, когда вылетел с учебы, попался с травкой, устроил вечеринку у нас в хате… Стоило извиниться перед батей. Я решил, что как только вернусь в свой уютный богатый дом, к отцу, то извинюсь перед ним, поясню, что был категорически не прав, что вёл себя как говнюк. Но сначала требовалось помочь банде, где я являлся ОуДжи, и дяде, перед которым я был в долгу.

За этими мыслями я и не заметил, как мы подъехали к дому. Стоял теплый полдень, несмотря на осень. Вообще, в нашем штате, который находился недалеко от Мексики, редко бывало холодно. Зимой не ниже нуля по Цельсию, осенью в среднем плюс двадцать пять. Ну, что поделать, южный штат — это южный штат, и его не передвинешь.

Когда дядя вышел из машины, то поздоровался с одним из соседей — коренастым широкоплечим и бородатым негром в расстегнутой кожаной куртке и шортах, что выглядело смешно. Тот выгуливал темного цвета питбуля с пятном, похожим, на череп.

Проводив взглядом собачника, мы с дядей зашли в дом. Первым делом я убрал пистолет в тумбочку, и стал ждать указаний.

— Ну, что стоишь? — посмотрел на меня Тай удивленно, — Есть не хочешь что ли? Иди, сваргань чего-нибудь.

Я ожидал каких-нибудь пояснений в плане бандитских дел, а получил задание повара… Ну, ладно. Готовка так готовка.

Рис, предварительно помыв его над дуршлагом, я поставил вариться, а потом достал продукты для импровизированной поджарки. Добавил побольше лука и чеснока, перца черного и красного, муки для вязкости, томатную пасту сверху, накрошил сосиски, ебанул туда банку консервированного томатного супа, перемешал и стал жарить. Потом снял сковороду с плиты и поставил на подоконник у открытого окна, остужаться. Получилась адская на вид хрень, но я думал, что будет вкусно.

Одновременно следя за рисом и ожидая, пока поджарка остудится, я заметил, что дядя звонил кому-то по телефону. Имена, по которым он обращался, судя по всему, к ОуДжи, мне мало что говорили. Из знакомых я услышал лишь Стайлиша и Лонг Фита. И суть сказанного сводилась к тому, что Тайриз их вызвал, чтобы они поехали с ним на какое-то дело.

Пока я слушал, как дядя созывал ОуДжи, рис сварился, а поджарка стала из адски горячей приятно теплой. Положив в тарелки солидное количество риса, а сверху добавив «жареного супа», мы приступили к еде.

— А куда ты созывал ОуДжи? — спросил я.

— Да дела есть, в которых они понадобятся, — сказал дядя, водя по дну миски ложкой, — Ух, бля. Давно такого обалденного блюда не ел. Слышь, еще наложи, а? Я почти сутки голодный.

Я положил еще, а себе решил по-быстрому сделать растворимого кофе. Пока Тайриз поглощал очередную порцию, чайник как раз вскипел, и я заварил себе кружку дешевого кофе «три-в-одном».

Пока я пил кофе, дядя отнес тарелки в мойку, неоднозначно намекнув на то, что их буду мыть я, и достал Кольт, решив его смазать и почистить. Если честно, то я не был уверен, что смог бы разобрать и собрать хоть какой-нибудь ствол, даже Калашников, который, как мне некоторые говорили, был очень прост в освоении. Так что за тем, как работал дядя мне было наблюдать очень интересно и познавательно. Протерев промасленной тряпкой все детали, он собрал ствол обратно, после чего несколько раз передернул затвор и нажал на спуск. Само собой, раздался сухой щелчок, так как пистолет не был заряжен.

Дядя пошел помыть руки от масла, и тут с улицы раздался звук клаксона.

— О, ребята подкатили, — обрадовался Тайриз, намыливая руки под краном, — Ща поедем дела делать, малой.

Вытеревшись полотенцем, он надел легкую спортивную куртку поверх красной рубашки, вложил «Кольт» в наплечную кобуру. Я же тоже решил не быть лохом, и взял свой «Браунинг», а под мешковатую рубашку надел бронежилет. Пуля от автомата или, тем более, винтовки, его прошивала как нож масло, а вот пистолетные пули он выдерживал. По крайней мере, мне батя рассказывал, что именно такой бронежилет он использовал в молодости.

Рядом с домом стояло около дюжины машин. Не думал, что адвокат действительно всех так быстро освободит. Было несколько «Импал», пара «Крайслеров» «Фифс-Авеню», и даже одна красная «Ламборджини» с крутейшими обвесами. Сидел в ней уже знакомый мне сутенерского вида гангстер — Лэри Стайлиш.

Расселись по местам — на этот раз вёл я. Мне сказали ехать на юг, стараясь миновать соседний враждебный район, а именно — Южный Центр.

Дядя, к слову, во время поездки говорил по мобильнику, но тут я уже ничего понять не мог, так как Тай общался на испанском. Судя по знакомой промелькнувшей кличке, он весело и позитивно беседовал с Мачете. Потом позвонил еще кому-то, но на этот раз разговор вел в грубой манере и короткими фразами, будто спорил или ругался.

Проехав Хобокен, я вырулил на окраину, почти полностью заброшенную с сороковых по шестидесятые. В семидесятые там поселились всякие бомжи и наркоманы, но потом их оттуда вытеснили цыгане.

Мы миновали грубо отремонтированные полуразвалившиеся дома, по сравнению с которыми дядина хибара выглядела настоящей виллой, и остановились возле автомобильной свалки. По сути, больше всего облюбованных цыганами домов находилось именно тут. Вдалеке от свалки я встретил лишь два жилых дома.

Да и на ней самой, черт возьми, было аж полдюжины небольших хибар, бегали дети, на скамейках два старика что-то оживленно обсуждали. Едва мы вошли на территорию, где поселился бродячий народ, как из служебного здания, где обычно сидят механики, вышел цыган лет сорока в пальто и широкополой шляпе. Он был смуглый, с черными длинными волосами, его щеку пересекал тонкий шрам, будто бы от ножа, а глаза хитро блестели.

— О, один из наших шоколадных друзей! — радостно воскликнул цыган, — Ай-вэй, ну вот вообще давно хотел поработать с вашей бандой. После того, как другие шоколадные ребята, что синие тряпки носят, нас подставили — мы как-то не доверяем неграм. Но вы внушаете доверие.

— Да, и потому мы сразу приступим к делу, — сказал дядя, показав школьный рюкзак с деньгами на покупку тачек. Второй такой же висел у Тая на спине.

Барон, если это был именно он, взял в руки рюкзак, посмотрел на купюры и потом прикинул в руке их вес. Довольно кивнув, он жестами приказал нескольким подросткам пригнать машины. В результате мы получили три стареньких «Авеню» и две неплохие «Импалы ‘64», а также фургон «Додж». Однажды я гостил у Биг Бланта, коллеги моего бати, и Блант мне рассказывал, что имел примерно такой фургон. Тот, что пригнали бродяги, может и был на ходу, но выглядел сильно потрёпанным — следы от пуль сбоку кузова, раздолбанная решетка радиатора, вмятины на дверях и вдобавок еще и одна из фар треснула. Легковушки и то получше смотрелись.

Позвав БиДжи, что ехали на дело вместе с ОуДжи, дядя рассадил их по легковушкам, чтобы перегнать те в тайник банды, что в Кроссроудс, а потом в качестве части платы отдал табору наш краденый масл-кар. Сев в Импалу, что оставил для себя, а остальных ОуДжи посадив в фургон, Тайриз приказал ехать к Мачете, который, судя по всему, имел связи с военными.

Я ехал по полуденному Лас-Либертаду и наслаждался приятной латино-музыкой из радио, которая отчасти переносила мой разум на побережье Кубы или другого карибского острова. Ничего не происходило, я просто вёл машину и расслаблялся. Но так продолжалось недолго. Я решил немного срезать через Грэгсонс, и это оказалось дурацкой идеей.

Когда до конца этого района оставалось не более двух кварталов, то трое негров на углу улицы, куривших косяки, бросили окурки и запрыгнули в пикап «Эль-Камино». Двое — в салон, а один — в кузов. Дядя не стал ждать, пока грегсоновские пацаны откроют огонь, и, высунувшись из окна, палил из «Тэка». Вскоре к Таю присоединился ОуДжи, ехавший с нами, а к ублюдкам из Грегсонс — еще двое — на «Хондах Цивик». Сука! Это было чертовски опасно! Повсюду палили. Три машины врагов против наших шестерых, включая фургон.

— Бля-бля-бля… — нервно восклицал я, пытаясь уйти от погони.

— Держи ровнее, Зиггс! — крикнул дядя, перезаряжая пистолет, — Старайся не вилять! И какого хуя ты поехал через Грегсонс?!

Но я не мог ехать прямо. Да и как, если по пути полно машин? Не таранить же. Иногда удавалось вести плавно и держаться прямо, чтобы дяде было легче целиться. Когда заднее стекло разлетелось, усыпав сидение осколками, то я пригнулся, думая, что пуля могла прилететь в любой момент, однако спустя пару минут мы оторвались.

Адреналин бурлил в крови, и я был чертовски дёрганным, сука. Руки тряслись, лоб покрылся испариной, и было чувство легкого мандража. Странно, если учесть, что я во время ограблений меньше волновался. Через полчаса монотонного петляния по улицам, дрожь стала униматься, хотя осадок остался. От волнения время будто бы текло быстрее, и мне казалось, что я доехал до мексиканского района минут за пять. Но часы на приборной панели не давали обмануться.

 Как только покинул салон, мнезахотелось покурить. Табак или ганджа — не имело значения. И то, и другое помогло бы расслабиться.

— Будешь? — протянул мне дядя пачку сигарет и зажигалку, — Давай, полегчает.

Я отказываться не стал. Давно не испытывал это чувство расслабления, ведь я уже года два ничего не курил. Тяга за тягой в легкие поступал дым, и мне становилось приятнее.

Многие другие ОуДжи тоже решили перекурить. Кто как и я, табаком, а некоторые — косяками. Затем отправились к Мачете. Он встретил нас, как и в прошлый раз, радушно, но еды не предлагал — дела не ждали.

На этот раз решили, что Мачете свою тачку брать не будет — вместо этого сядет к нам, а поведёт Тайриз. Так я мог отдохнуть, играя на мобильнике в старую добрую «Змейку».

***



Весь путь до пустыря между военной базой «Либертарриан» и небольшим посёлком Хиллбиллис, занял два часа. За это время я дважды почти прошел игру, но оба раза прокалывался на ровном месте.

— Вояки уже на месте, — отвлек меня от игры Тайриз, вылезая из машины, — За сто тысяч долларов они обещали нам отдать списанные «Эм-Шестнадцать» времен Вьетнамской Войны, а также старинные «Томми-ганы» модели «Эм-Один», которые пылились на складе полвека, наверное. Ну и патронов, само-собой. Куда уж стволы без патронов брать…

Я тоже покинул «Импалу».

— Эти вояки уже не раз поставляли мне стволы, — рассказывал Мачете, — С Полковником Бенсоном я познакомился еще когда он был майором. Также дополнительную «крышу» обеспечивает шериф округа… А вот и он на своем джипе! — указал мексиканец на приближающийся массивный джип с надписью «Шериф» на двери.

Когда чернокожий шериф примерно пятидесяти лет, подошел к нам, стоявшим возле Импалы, то сразу пожал руку мексиканцу.

— Привет, чертов мексиканский таракан! — шутливо приветствовал он нашего Мачете.

— Привет, наглая чёрная задница! — так же весело ответил тот и рассмеялся.

Полицейский разразился ответным хохотом, но после перешел на серьезный деловой тон.

— Короче, ребятки, я сделал так, чтобы патрулей неподалеку не было. Может, тут и так редко кто бывает, но перестраховаться не мешает… Делайте, что надо. Пока я получаю долю — я ничего не видел.

— Конечно, «дружище», — второе слово Хорхэ произнес максимально саркастично и направился к военным.

— Ладненько, мне с Софи созвониться надо…

«Чёрт… Так это и есть батя Софи? Тот самый ветеран Никарагуа, который являлся шерифом сельского округа?» — мысленно поразился я. Не думал, что он окажется продажным.

Дядя тем временем снял со спины рюкзак с баксами.

Военным оказался сорокалетний мужик с щетиной и в кэпи. Он носил пустынный камуфляж, а в кобуре на поясе у него лежал пистолет. Я мог ошибаться, но, скорее всего, это была «Беретта».

Тай обменялся приветствиями и рукопожатиями с воякой, после чего отдал ему рюкзак с деньгами. Военный даже не стал пересчитывать зеленые, видать, он настолько доверял друзьям Мачете. Получив барыш, мужик приказал трём крепким ребятам вытащить из армейского двухосного грузовика-фургона всё содержимое. Я ни разу в жизни не видел столько оружия.

Потом дядя позвал ОуДжи, запряг меня, и мы потащили ящики. Погода, вкупе с работой, заставляла попотеть — база находилась в пустынной местности. Ветер поднимал завихрениями песок, стервятники неподалеку обгладывали труп койота.

К закату мы набили фургон битком, а несколько ящиков уместили в багажники легковушек. Теперь можно было ехать в наш тайник. Я же думал, чем займусь в поездке. «Змейка» надоела. Но в бардачке нашелся кубик Рубика.

***

Собирать этот долбаный кусок пластика мне наскучило еще на половине пути, поэтому я остальную часть дороги смотрел в окно. Ничего интересного я не увидел. Природа у нас красива в любое время, но меня ею не впечатлишь. А когда мы проезжали мимо тропы, ведущей в сторону особняка бати, то мне немного взгрустнулось. Мне стало интересно, чем он занимался сейчас.

В городе было как всегда шумно. Люди возращались с работы. А я что? Я не работал нигде официально. Не напишут же мне в трудовом договоре «ОуДжи банды Локэш Грейп-Стрит». Скоро мы оказались на нашем складе.

Он не был большим, как какой-то ангар. Но и тесным его нельзя было назвать. Примерно пять на десять ярдов занимал сам склад, и раза в два больше — мастерская и гараж. Тут тусовались БиДжи, пригнавшие тачки, так что их и заставили выгружать ящики. Механиком, что помогал братве в ремонте и модификации машин работал пожилой негр, который занимался этим почти пятьдесят лет. По слухам, он был одним из приближенных Гасто и стоял у истоков банды. Звали его, как сказал мне дядя по дороге сюда — Рой Бэйкер, но все обращались к нему так: Старик Ройси. Сейчас он возился под капотом «Импалы» и, судя по всему, испытывал удовольствие от работы. Старик лишь отмахнулся и пробормотал что-то нечленораздельное, когда я подошел к нему. Не став беспокоить механика, я вернулся к Таю, и мы вместе закурили, каждый думая о своём. Внезапно он нарушил молчание:

— Слушай, Зигги, — сказал дядя после глубокой тяжки, — Чем мы займемся завтра?

— И что же будет? — ответил я, одновременно выпуская облачко дыма.

— Завтра — война…

Посмотрим, кто победит…

Глава 8 "От тренировок к разборкам"

— Вставай, чёрная гангстерская задница! — разбудил меня голос «покровителя», — Жри, и дела делать повезу.

Я не знал, почему дядя с утра такой бодрый, и что за дела у нас будут, но вставать категорически не хотелось. Я бы понежился в кровати еще полчасика, но Тай был непреклонен.

— Иди жри, говорю!

Спорить не было желания - пришлось встать и одеться. Из кухни доносились запахи жареного бекона и кофе. Хорошенько размяв по пути спину и зевнув так, что едва не свело челюсть, я сел за стол и не успел отхлебнуть  кофе, как мобильник в кармане завибрировал от нового сообщения. Кто же это мог быть?

После завтрака я проверил почту - прислали ММС. Его содержимое меня приятно удивило.

Сиськи. Фотография сисек, сделанная камерой в полтора мегапикселя, может, была не такой чёткой, как  в интернете, но подарила мне улыбку и хорошее настроение. К картинке прилагалась подпись: "С добрым утром, мой храбрый защитник".

Не нужно быть гением, чтобы понять, что это написала Софи. Черт, а это круто. Деваха она милая, фигуристая, и характер как раз по мне.

Однако, словив торопящий взгляд дяди, я пошел за ним в гараж и мы уселись в "Импалу".

— Куда мы, дядь? — устало протянул я, — Типа, на сходку, обсуждать войну банд?

— Не совсем, — отозвался Тай, выехав на дорогу, — В сельский стрелковый клуб. Будем ребят тренировать.

— Какое-то подпольное стрельбище? — отвлеченно бросил я, тем временем печатая СМС для Софи.

— Почему сразу подпольное? Вполне легальный клуб. Там любят пострелять реднеки окрестных деревень и ферм. Городские чаще тиры при "Пушках и пулях" посещают.

— А почему и мы не сходим в один из тиров?

В полусотне ярдов от дома  к нам присоединились еще три машины. Судя по всему, братва тоже ехала пострелять.

— Да потому что тир вмещает мало человек и там ассортимент поменьше. А загородное стрельбище — это заебись. Там можно даже из тяжелых пулеметов пострелять. Начиная "Эм-Шестьдесят" времён Вьетнама, и заканчивая "Браунингами" разных моделей. Даже "Гатлинг" времен Гражданской есть.

Решив не беспокоить дальнейшими расспросами, я прочёл ответ Софи: "Я последовала твоему совету. Теперь я — гордая обладательница пистолета "Глок-17". А у тебя чего нового"?

Рассказывать ей подробности я не стал, сказав лишь, что еду с дядей по делам. Незачем ей знать о бандитских вещах.

Тем временем мы ехали по всё тем же знакомым местам. Проехали Южный Центр, потом свернули на Спарклтон, и выехали за пределы Лас-Либертада. Как и в прошлый раз, мы свернули на грунтовку, но на развилке направились не в сторону городка, возле которого мы покупали стволы, а по  указателю «Старый Ганфайтер».

Наш штат был богат на разнообразие природы. Если на выезде из города первые несколько миль были леса, то несколькими милями южнее они сменились на пустыни с кактусами.

Остановились мы справа от полицейского джипа, возле которого пил газировку тот самый шеф сельской полиции, оказавшийся отцом Софи.

Пожав руку копу и передав ему небольшой конверт, дядя поинтересовался:

— Всё как договаривались?

— Да. Минут десять назад сюда наведывалось двое деревенщин, но я их отшил, сказав что стрельбище «закрыто в интересах следствия». Ну и старику Пэдро сказал, чтобы не пускал к себе никого, кроме твоих «орлов».

— Ну и отлично, — довольно потёр руки Тай.

— Слушай, а что за парень недавно подвозил Софи с работы? — вдруг спросил коп, — Я бы хотел ему выразить почтение.

Я замер, не ожидав такое услышать.

— А чего он такого-то сделал? — удивился не меньше меня Тай.

— Да просто этот крутой сукин сын вломил таких люлей животному, что хотело изнасиловать мою дочурку. Вроде это как-то связано с Лонг Фитом, а тот, в свою очередь - с тобой…

— А чего таить то? — усмехнулся Тайриз, — Племяш это мой. Знакомьтесь, шериф Бэллард — это Зигги.

Внезапно, коп широко улыбнулся и протянул руку, которую я незамедлительно пожал. Однако ответное рукопожатие было стальным, будто он хотел мне кисть сломать.

— Слушай, если бы к моей дочке стал подкатывать какой-то стрёмный хмырь, я бы попытался его посадить или навел бы на него бандитов каких-нибудь. Но ты — это другое дело. Ты способен её защитить. Так что я не против, чтобы ты с ней встречался. Но только попробуй ей плохо сделать! Тогда я из-под земли тебя достану.

— Да я и не думал ни о чём таком, — неловко улыбнулся я, — Такую деваху хочется защищать до последнего.

— Вот и молодец, — разжал мою руку шериф и сел в свой джип.

После разговора мы вошли через калитку на территорию клуба. С порога офиса в нос ударил ядрёный запах табака. Сразу чувствовалось, что хозяин заведения любил покурить, да не простые сигареты, а  крепкий самосад.

Я огляделся. Рисунок на обоях изображал ковбоев на фоне салунов, радио на тумбочке в углу передавало марш "Звёзды и полосы". Вентилятор на потолке гонял табачный дым из стороны в сторону.

За облупившимся столом сидел престарелый бородатый мулат в широкополой шляпе, который смолил трубку. Поправив ворот клетчатой рубахи, он резко вскочил с распростёртыми руками.

— Dias mio! Какие люди! — охрипшим от курения голосом воскликнул он, — Наш общий amigo сказал, чтобы я никого не пускал, кроме вашей братии. И я это сделаю! — латинос взял рацию, что лежала на столе, и сказал что-то на испанском, но снова обратился к нам на английском, — Мой внучок, Хесус, закроет калитку и будет дежурить. Деньги с собой?

Дядя молча достал из кармана увесистую пачку в несколько тысяч долларов, после чего владелец клуба довольно кивнул.

— С крупным калибром напряг, — сообщил он, — Но вот патронов к "Калашниковым" и "Эм-Шестнадцать" навалом. Развлекайтесь.

***

На стрельбище собралось не так много человек - десять, включая меня с дядей. Несмотря на то, что банды с давних времен использовали "Калаши", "Узи", "Тэк-девять" и" Мак-десять", у нас сейчас дела обстояли иначе. Наши бойцы имели в основном старые пушки. Долбанные "Эм-Шестнадцать" да "Томпсоны", которым дохера лет. Но это не так уж плохо, если подумать. Томпсоны так и вовсе классика на все года.

— Мы собрались тут не только пострелять, но и другим приёмам научиться, — рассказывал дядя командным голосом, — Для начала, правильно выхватывать, быстро перезаряжать и быстро реагировать. Следите за мной, и научитесь.

Из него бы вышел неплохой инструктор. Сказывались многолетний опыт и закалка. Тай ходил от негра к негру, показывал, как правильно держать ствол, кого-то хвалил, кого-то муштровал, и давал советы. Потренировав всех, включая меня, стрельбе из винтовок, дядя решил повторно поучить всех стрелять из пистолета. "Кольтов одиннадцатых" в "Старом Ганфайтере" хватило бы на целую армию. У меня стрелять по мишеням получалось всё лучше и лучше, другие тоже не отставали.

Но мы пришли не только пострелять. С час мы учились как можно быстрее перезаряжать винтовки, "Томми-ганы" и пистолеты, потом дядя показал, как их собирать, разбирать и чистить, как бить прикладом, а также рассказал, как правильно делать драйв-бай.

После такой муштры наши парни стали действительно более меткими и быстрыми. Не морпехи или «зеленые береты», конечно, но и не совсем рукожопы.

Спустя еще полчаса,  пролетевших за стрельбой незаметно, появились еще две дюжины негров, и среди них -  несколько ОуДжи. Новоприбывшим дядя рассказал и показал то же самое, и другие старшие обучали своих ребят. Я тем временем устал и запарился, решив пообщаться с владельцем клуба. Старики обычно любили поговорить и чтобы их послушали. Наверняка этот  Пэдро не являлся исключением.

Когда я зашёл к мулату, тот уже не курил, а читал журнал «Оружейники».

Заметив меня, Пэдро отложил его и, прокашлявшись, спросил:

— Настрелялся? Я вот тоже стрелял, и много. Фрицев - немало, когда служил в полку «Чёрные Коты» вместе с Гасто.

— Так вы служили с Гасто?

— О, да, — сказал Пэдро, доставая из ящика стола бутылку с водой, — Из нашего изначального взвода выжило четыре человека: я, Гасто, Луис и Грэгори Грэмси. Позже нас приквартировали к другому черному взводу. Я был радистом, Гасто, как и Луис -  пехотинцем, но потом его обучили обращению с пулеметом, Грэмси - отменным снайпером. Вот помню как сейчас. Французские Альпы, сорок третий год. Под командованием лейтенанта Бенсона мы штурмовали деревню, где засели фрицы. Но не простую. Там был один из бункеров, стратегически важный объект. Бенсон хотел атаковать ночью, чтобы застать нацистов врасплох, но поступил приказ атаковать немедленно. Зачем нужна была спешка — не знаю, но приказ есть приказ. Она стоила жизни почти всему взводу. Большая часть полегла еще на подступах, от снайперов и пулеметов, а остальные — в бункере. Как думаешь, кто оказался единственным выжившим из пятерых спустившихся туда?

— Гасто?

— Именно, amigo. Я, Луи и Грэгори остались прикрывать вход. Чёрт, зачем я вообще это рассказываю? Сам расскажи чего-нибудь.

— Да нечего рассказывать, мистер. У меня была не такая насыщенная жизнь. За последние две недели произошло больше событий, чем за предыдущие двадцать лет.

— Ладно, пацан, я хочу побыть один, — сказал дед, доставая из все того же стола бутылку с текилой.

***

Когда мы приехали домой, постреляв до часу дня, дядя вынес во двор два шезлонга и большой зонт, я принёс пива, и мы сели отдыхать.

— Заебись погода, — сказал дядя, открыв запотевшую, только что из холодильника, бутылку.

— Не то слово, — ответил я, последовав примеру, — А какой рэпер тебе больше нравится?

Тай ответил не сразу, ибо загляделся на зад проходящей мимо мулатки.

— Три-Бак Шейкур, особенно ранние его треки, из конца восьмидесятых, а вот его фиты с Лонги Шортом не особо вставляют.

— Я слушал треки

Исчо одна глава.

Глава 9 "Жив по прибытии"

— Дядь, ты уверен, что все пройдёт гладко? — я дико ёрзал на сидении, и волновался. Все машины остановились в пустыне, в полусотне миль к юго-востоку от Лас-Либертада, а дядя проверял снаряженность магазина. Вряд ли он действительно не был уверен в количестве патронов в своём Тэк-девять, это что-то вроде своеобразного ритуала, чтобы успокоить нервы.

Выйдя из Импалы, которую Тай купил буквально вчера, я почувствовал дуновение прохладного пустынного ветра, в глаза попал песок, и продрав глаза, я вгляделся вперёд.

Ребят Грэгсонс было столько же, сколько и нас, но дядя припрятал «туз в рукаве». В конце вчерашнего дня он купил у цыган старенький пикап. Среди оружия был так же один Эм-Шестьдесят. Треногу смастерил наш старикан-механик Ройси… Так что у нас по сути был пикап с установленным на нем пулеметом. Абы какая, но поддержка, которая дежурит на заправке в паре миль от места встречи банд. Но, надеюсь до пальбы не дойдет.

Остальные ОуДжи тоже вылезли из тачек. Некоторые закурили, некоторые отхлебнули из предусмотрительно прихваченной воды или газировки, у нескольких ребят были в руках Томми-ганы и «злые чёрные винтовки».

— Держи руку на стволе, Зиггс, — прошептал дядя, — От Грэгсонс можно ожидать чего угодно.

Остальные ОуОуДжи единогласно выбрали Тайриза представителем Локэш Грейп Стрит, и он пошёл на встречу ОуОуДжи Грэгсонс. Другие ниггеры тоже стянулись поближе к вражеским ребятам в красном.

Старшак Грэгсонсов выглядел не как обычный ниггер с района. Очки-авиаторы, седые дрэды, серый пиджак с красным галстуком. Вот прям не гангстер на стрелке, а бизнесмен на сделке.

— Ну, niggaz, начнем? Так… Что за дела, Фрэнсис? — начал дядя, — Какого хера вы барыжите крэком у нас? Банчите у себя, мазафаки!

— Тише и спокойней, братан, — начал ОуОуДжи Фрэнсис, — Вы тоже хороши… Мы не дураки, и поняли, кто прикончил Робби Клэя. Но мы это простим… У нас к Грейп Стрит деловое предложение. Как вы смотрите на то, чтобы мы платили «налог» за торговлю на вашей территории? Деньги правят миром, никто не откажется от бумажек.

В воздухе повисло явное напряжение. Ниггеры постоянно переглядывались, кто-то перешептывался, некоторые нервно теребили винтовки, висящие на плече, многие держали руку в той области, где покоится пистолет, у пояса.

Внезапно дядя нарушил тишину, и грозно пробасил:

— Хрен тебе в рыло, сука!

Несколько ребят поддержало его одобрительными возгласами.

— Да, мы не будем травить наших ребятишек, паршивцы! — поддержал Тайриза Лэрион Стайлиш.

— В жопу такие сделки! — в свою очередь крикнул Эйти Дрэ.

После слов Эйти Дре целая толпа воскликнула хором «Да!», а ещё пара ниггеров сказали что-то типа «Нахуй Грэгсонс!».

— Что вы? Нормальная сделка, — сказал один из ОуДжи Грэгсонс, — Все в плюсе!

Услышав это, ниггеры неодобрительно заголосили.

— В жопу Грэгсонс!

— Грэгсонсы охуели, homies!

— Выебем мазафак!

Начали сыпаться ругательства, ниггеры спорили, пытаясь перекричать друг друга, и тут один из Грэгсонс достал Тэк-девять, и пошла настоящая жесть…

Дядя, как любой уважающий себя гангстер, надел броник перед делом, как и я, но ситуация была реально опасной. По всей пустыне звучал грохот пистолетов и автоматов, Эйти Дре получил пулю в плечо, и отступал к своей тачке. Дядя постепенно двигал назад, огрызался короткими очередями в сторону ОуДжи Грэгсонс, и Фрэнсиса в частности. Этот пафосный гангстер достал не менее пафосный Пустынный Орёл, чьё название актуально, ибо мы в пустыне, сел на колено, и стал целиться в дядю…

Я тем временем достал свой Хай-Пауер, присел на колено, резко направил ствол на ОуОуДжи Фрэнсиса, и трижды вдавил спуск. Пистолет вздрогнул от отдачи в моих руках, в нос ударил запах сгоревшего пороха, а лицо ниггера в костюме скривилось в гримасе.

Все три раза я попал, но долбанный мажор не упал, а лишь пошатнулся, и выстрелил из Д-игла, чья дульная вспышка была подобна выстрелу артиллерии. Дядя, который уже дошёл до Импалы, буквально отлетел на капот, словив крупный пистолетный калибр.

— Дядя! — крикнул я, не слыша себя от оглушения, — Вы ещё получите, ублюдки из Грэгсонс!

Вне себя от ярости я взял на мушку старшака из Грэгсонс, но он уже бежал в сторону своей Ламборджини. Я выпускал одну за одной пули в спину ниггеру, две даже попали, но судя по всему на нем был бронежилет, и он, сев в спорткар, стал сматываться…

Спустя время подъехал пикап, и стал длинными очередями поливать грэгсонсов. Те трезво оценили свои шансы, и стали отходить к тачкам, пытаясь забрать своих раненых братанов с собой.

Чёрт… Почему это происходит, почему все не решилось мирно? Почему все пошло по пизде? Как мы могли это допустить? Су-у-ука!

— Дядя! — кричу я, подбегая к нему, — Дядя, держись!

Картина на пустыре была более чем удручающая. Раненых — почти десяток, несколько убиты. При том как наших так и у Грэгсонс. Как так то, а?

Смотря на все это… Мне стало нехорошо. К горлу подкатывал комок, в ушах шумело. Голова закружилась, и меня стало шатать…

Кровь, стоны, кто-то пытается оказать первую помощь раненым… Дядя тем временем был плох. Он лежал на капоте своей Импалы, истекал кровью и кашлял кровавыми брызгами.

— Он жив, но его надо к доктору. Давай его на заднее сидение, — сказал подошедший Лэрион, — Я буду спереди колонны, если что, то разберусь с копами. Погнали!

Погрузив дядю на сидение, я стал его бинтовать. Медицинских знаний у меня не было от слова совсем, но кое-как прислонив к ране обёртку от упаковки бинтов, и перебинтовав вокруг груди, чтобы остановить кровотечение, я сел рядом на заднем сидении положив голову дяди на колени, позвав одного из братанов, чтобы он вёл машину. Братья Лил Кик и Биг Кик растаскивали братанов по тачкам, а Лэрион тем временем командовал. Чё-ёрт, хоть бы дядя выжил!

***

Руки предательски дрожали, голова продолжала кружиться, и я дико волновался за дядю, пока один из ребят вел тачку к нашему подпольному доктору. Лэрион позвонил тому, и приказал готовить операционную, и созвать помощниц.

Тай в пути несколько раз приходил в сознание, но только для того, чтобы вырубиться снова. При том во время каждого пробуждения он бормотал что-то невнятное.

— Держись, — сказал я во время очередного пробуждения старого бандита, — Мекс тебя заштопает… Слышишь? Не умирай…

Тем временем колонну остановили копы…

— У нас чрезвычайная ситуация, — подключив свое природное обаяние, сказал Лэрион, доставая конверты из внутреннего кармана пиджака, — Может быть…

— Тем не менее, вы превысили скорость, — пытался парировать коп, — Вы обязаны...

— А если так? — сказал Лэри, удвоив количество заранее подготовленных конвертов

Коп спорить не стал, и пропустил колонну дальше.

Ещё пятнадцать минут — и колонна из полутора дюжины машин буквально окружила дом врача, чьи помощницы бросились помогать выгружать раненых. Дядю мне помог вытащить один из бандитов, и мы потащили его в операционную. Пока я тащил его, я погружался в мрачные думы… Что если он умрет? Что если банда останется без лидера? Что станет со мной, чёрт возьми?! Это мой дядя, и я люблю его, люблю как человека, перевоспитавшего меня!

Там уже было подготовлено пять операционных столиков и столько же кушеток.

Помимо дяди тяжело ранено были ещё шестеро гангстеров, но ими занимались «сёстры», в то время как дядю латал сам Хименес.

Сёстры, к слову, таскали капельницы с обезболивающими и ставили их браткам.

— Мы теряем его! — крикнула одна из девах, что меня по началу взволновало, — Тащите сюда адреналин! Мы теряем ОуДжи ЭлТи!

— Нужно переливание! — взволнованно кричала еще одна негритянка возле одного из раненных, — Нужно прелива-а-ание!

Мне от вида крови и стонов стало немного пакостно, и я вышел из подвала.

В самом доме тем временем Лэри Стайлиш помогал перевязывать легкораненых ниггеров.

Позвав меня, он дал мне в руки медицинскую нить со стерильными нитками, и стал показывать, как правильно зашивать раны, на одном из ребят, которому распороло шальной пулей плечо. Стежок за стежком я стягивал рану, пока ниггер орал от боли.

Второго же ниггера, которому пуля попала в бронежилет, как и дяде, я помог поставить укол обезболивающего, опять же под руководством Стайлиша.

На мой вопрос о том, откуда он смыслит в первой помощи, он ответил просто.

— Первая жена — врач-травматолог, поднатаскала меня в обработке ран и перевязках.

Дальше я ничего не спрашивал, и молча помогал Лэри и его ребятам перевязывать пацанов. Принеси бинт сюда, помоги выправить кость тут, подай-принеси воды и все в таком духе. Делая все это, я думал о дяде…

Выживет ли он? Если выживет, то не станет калекой? Что с ним будет? Э-эх, дядя-дядя, почему ты так неудачно пулю словил? Бля-я, только не умирай…

От мыслей меня отвлёк голос Хименеса, халат и перчатки которого были в крови.

Что с дядей, почему лицо врача такое мрачное? Что с ним? Неужели…

— Мне удалось стабилизировать его, но он в коме, и ему нужно в нормальную больницу. Моих ресурсов недостаточно для полного восстановления Тайриза.

Позвав за собой несколько негров, я с их помощью поднял дядю, и загрузил его в Импалу…

***
Когда мы приехали в больницу, держа за плечи дядю, то эти ублюдки в белых халатах… Вызвали полицию!

— Это был долбанный драйв-бай от отморозков! — крикнул я, когда дежурный врач звонил копам, — Почему вы не верите? Он умирает!

Я чувствовал, как время уходит, что дядя вот-вот сделает последний вздох, но, чёрт возьми, я не хотел сдаваться так просто!

Может Гасто сможет помочь? Чёрт… В телефоне дяди его номер по-любому должен быть. Но, когда я позвонил, то услышал короткое «Я уже спешу», и сбрасывание трубы.

Спустя минуту в приемную зашел наряд копов, один из которых стал меня допрашивать.

— Вы были участником бандитской перестрелки? Если так, то…

— Бля, легаши ебучие! Я ще уже говорил врачу — это долбанный драйв-бай!..

— Нам нужно…

Не дав договорить копам, в больницу ворвался Гасто, и молча кивнул на врача. Старик возымел неожиданный эффект, и она тут же распорядилась, чтобы Тая положили в палату. Копов же дед поманил за собой, видимо чтобы перетереть с ними, и предложить сделку.
Едва я решил последовать к дяде в палату, как в холл вошёл… Легендарный рэпер, бизнесмен и по совместительству мой отец — Трэвис Докинз. Лицо которого выражало ярость. Поправив золотую цепь на шее, поверх фирменной майки красного цвета, что он рекламировал, он поспешил ко мне. Но что было более странно, так это то, что он был вместе с моей мамой, которая была одета в вечернее платье, но её лицо выражало скорее беспокойство, чем ярость, в отличие от отца.

— Где он? — спросил папа, — Где Тай?

— А я ведь говорила — бросай из себя строить «гангста»… Сколько раз говорила, сколько раз предлагала переехать ко мне, в приличный район!

Тем временем мы пришли в палату, куда положили Тая. Он всё так же был без сознания.

— Этого ты хотел для Зигги? Чем ты думал, когда отправлял его в долбанный Локэш?!

— Ты не понимаешь, Танни! Только так можно воспитать его мужиком! До двенадцати лет его воспитывала ты, и кем он стал к восемнадцати? Понторезом и никчемным хастлером! Понимаешь? И да, Зигги. Мы возвращаемся домой, подальше от пальбы.

— Теперь то, когда нашего сына чуть не убили ты наконец решил забрать его домой! Ну ты и гений, Трэвис. Альтернативно-одаренный гений! Не удивительно, что ты ходил по бабам в турне. Бабы любят «гениев»!

— Не ходил я ни по каким бабам! Они сами ко мне липли!

— Допустим, я поверила…

— И когда ко мне липли эти бабы, я думал о тебе…

— Да, к рэпперам постоянно липнут... — решил я вставить слово, но меня прервали.

— Заткнись, Зигги! — крикнула на меня мать, — Так что, Трэвис, что скажешь?

— Таниша, давай снова жить вместе? Ты, я, Зигги…

— После всего что было?..

— Именно!

Оставив предков мириться в палате, я пошёл в коридор, купил баночку Пепси, и стал задумчиво смотреть на неё…

Черт, как же колотит… Сначала пальба, потом раненые, потом дядя в коме. Так и с ума сойти недолго…

Все глубже и глубже я погружался в чан с дерьмом под названием «гангстерская жизнь». И как дядя не поехал крышей от всего этого? Разница поколений, или подобное? Хер знает…

Разница поколений… То что для человека, чья молодость прошла в восьмидесятых — норма, то для нынешней молодёжи — полный пиздец… Хотя, люди бывают разные, независимо от поколений.

От размышлений меня отвлёк отец, который вышел из палаты.

— Тай рассказал, что ты теперь реальный крутой бандит. Твоё перевоспитание окончено, мы должны поехать домой.

— Нет, — отвечаю я, — Я урою ублюдка подстрелившего дядю, и тогда уже домой…

— Зачем? Ты не итальянец, чтобы вендетту устраивать.

— Я просто обязан. Я должен… — сидел я на диване, склонив голову.

— Пойми, я не хочу твоей смерти от шальной пули! — взмахивал руками батя, — Как только мне позвонил Гасто, я так за тебя заволновался! Представляешь, что я почувствовал, когда старик сказал мне «Завязалась крупная перестрелка, твоя родня пострадала»?! Я уже тебя хоронить начал!

— Пойми, папа! — сказал я, резко вскочив, скривив, как я посчитал, яростную гримасу, — Оставлять все как есть — это не по понятиям! Это не по-гангстерски!

— Хочешь отомстить? Ладно, отомстишь. Но одного я тебя не оставлю в этой мести! Мне нужно сделать звонок…

Отец сел на диван рядом и достал телефон.

— Да, это Тру Догг, — сделав каменное лицо, и самым серьезным голосом, сказал отец в трубу, — Пора вернуть должок…

Глава 10 "Махинации и мир"

13:47 Лас-Либертад, район Малая Венеция

Этот дом в «Малой Венеции», районе с каналами, был более чем впечатляющим. Два этажа, отделка под натуральный камень, начинающей желтеть газон, который прямо сейчас, хрен знает зачем, заливался автополивалкой.

Его дом находился во «внутреннем островке», который со всех сторон окружали каналы, и этот район считался элитным. Мимо проходили люди одетые с одной стороны — ярко и небрежно, а с другой стороны — эта «небрежная» одежда была брендовой, и стоила по несколько сот долларов. Отпихнув мужика в гавайской рубашке, который выгуливал своего пекинеса, я прошел по газону, и вдавил звонок.

Дверь мне открыли не сразу, но когда открыли, то внезапно затащили внутрь.

Мужик, про которого рассказывал батя, выглядел по-военному практично одетым. Куртка цвета хаки, такого же цвета брюки-карго, под курткой клетчатая рубаха. Плавные скулы вкупе с небольшой впалостью щек, делали его харизматичным, а щетина, зачесанные назад волосы и очки-авиаторы делали его по-своему брутальным. И вообще… Он же ветеран долбанного Вьетнама, какого-черта он выглядит лет на сорок? Я думал, что ему должно быть минимум пятьдесят пять.

— Хвоста не было? — коротко поинтересовался ветеран, про которого в Лас-Либертаде ходили легенды, и посмотрел через жалюзи на улицу.

— Никого не было, всё в поряде. Кому бы за мной следить?

— Враждебные бандиты, копы и прочие отморозки. Ладно… Так ты сын моего другана, Тру Догга? Давно я с ним не пересекался.

— Да, мистер… Так что делать будем? Обсуждать план действий?

— Самый главный момент — подбор снаряжения, — сказал мужик, ведя из дому, — Ща поедем в «Пушки и пули». Там возьмем шокеры для обезвреживания охраны и беретты, глушители у меня есть почти под любую пушку… Но! Пистолет с глушителем — это на крайний случай, если уж совсем выхода не будет, понял, боец? Еще нужно раздобыть ПНВ, но их в обычном магазине не раздобудешь, нужно ехать к «Парням из Да Нанга», которые помимо пушек толкают всевозможную редкую снарягу. Как только всё сделаем — можно отправляться к противнику. И, само-собой, нужна будет черная униформа, чтобы в темноте мы были менее заметны.

***

23:22 Лас-Либертад, район Грэгсонс, неподалеку от особняка ОуОуДжи Фрэнсиса.

План нашего проникновения был предельно прост. Перелезаем через северную часть забора. Там, если судить по картам, есть только пара деревьев да пара клумб с беседкой, а тропа охранника пролегает мимо клумб и сквера.

— Вроде негр-негром, но в защите смыслит, — комментировал ветеран, разглядывая бетонный забор увенчаный колючкой, — Забрасываем крюк-кошку, поднимаемся, перерезаем проволоку, которая скорее всего под напряжением, и начинаем… План помнишь?

Сказано — сделано. Не тратя время понапрасну, крутой мужик закинул «кошку», поднялся так быстро, как я никогда не смогу, и двумя щелчками перерезал проволоку, которая ударила искрой и упала возле моих ног.

Я не стоял столбом, и стал лезть. Выше и выше, ибо забор четырехметровый.

Черт, неужели я пересекся с легендарным «Ветераном», про которого в Лас-Либертаде ходят байки? Тот самый ветеран, который в одиночку перебил полсотни противников из банд? Вообще, я думал, что батя лукавил о том, что этот ветеран что-либо ему должен. Но, черт возьми, он суров. Он — настоящая машина для убийств, если верить байкам, и россказням отца

Спрыгнув с забора, и сгруппировавшись, мы стали продвигаться вглубь участка ОуОуДжи, стараясь не попасться на глаза охранников.

Пройдя буквально десять метров, обогнув пару кустов, и перепрыгнув клумбу, мы оказались возле этакой тропы. Едва я хотел ступить на тропу, как ветеран остановил меня.

— Что не так? — спросил я полушепотом.

— Тут могут ходить патрульные, — также полушепотом сказал мужик, — Подождем за клумбой. Как будет проходить патрульный — выруби его, и тащи сюда, за клумбу.

Патрульный появился через минуту… Точнее не патрульный, а даже целый дуэт из двух охранников. Один из них был огромным и мускулистым, одет в джинсы и бронежилет поверх клетчатой рубашки, а второй — в кожаной куртке, под которой скорее всего тоже был броник, и оливковые брюки карго.

— Может пристрелим? — неловко спрашиваю я, — Выстрел в голову — и всё, готово.

— Нет. Наша цель — ОуОуДжи Фрэнсис.

Холод и некая сталь в голосе заставляли меня слушаться его. Все равно что разговаривать с супергероем из комиксов… Чёрт, как же этот ветеран крут. Он то точно поможет мне разобраться с местью.

Когда дуэт охранников прошел мимо нас, и мы были у них за спиной, то ветеран указал жестами, чтобы я вырубал качка, а он атакует мужика в куртке.

Само-собой, шокеры у нас были, а ходить по слабо-освещенным закоулкам нам помогал ПНВ, который мы приобрели у вьетнамцев, но, чёрт возьми, мне было до жути стремно. Не так стремно, как во время первых разборок и убийства Аарона, но все равно поджилки трясутся.

Шаг за шагом, стараясь ступать как можно легче, я подошел за спину охраннику, и вдавив кнопку шокера, прислонил его к шее. Здоровяк что-то невнятно прохрипел, и упал. Ветеран справился намного успешнее и ловчее, сразу подхватив вырубленного, перенеся его за клумбу. Качка я дотащил с большим трудом, ибо эта туша весила, наверное, свыше трех сотен фунтов… Все равно что тащить мешок с цементом или песком

Оказавшись наконец у стены дома, ветеран кинул еще один крюк, чтобы залезть на второй этаж. На мой вопрос о том, почему не через парадный, мужик лишь посмотрел на меня как на придурка. Ясно ведь, что там скорее всего есть защита, а в окне той комнаты нас не ждут.

— Лезь первый. Я вырублю остаток охраны, а ты побеседуй с Фрэнсисом по душам. Я подойду через пару минут.

— Да, я покажу этому мазафаке, где крабы зимуют!

Перед тем, как идти на дело, мы взяли много разной снаряги, стеклорез в том числе. Вырезав отверстие возле ручки окна, открыл его, и залез. Просто и чётко.

Стеклорез вообще полезная штука, которая будто специально была придумана для незаконных проникновений. Не знаю, есть ли у легальное применение, но это и не важно.

Поднявшись по веревке, прислоняю липучку где, как я считал, должна быть ручка, прорезаю отверстие, сбразываю с липучки округлый кусок стекла. и убираю стеклорез обратно в один из карманов черной как ночь разгрузки.

Надеюсь ветеран управится вовремя, ибо стрёмно одному в доме. Да и охрана может и внутри быть.

Едва я открыл окно, как почувствовал, что кто-то лезет снизу, по той же веревке, что лез я.

— Я всё, — коротко отрапортовал «терминатор», — Что-то мало у него охраны.

А я уже было собирался кирпичи накладывать… И как он за две минуты уделал всех остальных охранников? Ну вот как? Он меня даже пугает немного. Хотя, если бы он был против нас, то пугал бы еще больше.

— Это спальня, — коротко проговорил мужик, осматривая комнату, — он наверное в кабинете…

Спальня этого мажора была более чем красиво обставлена. Вельветовый балдахин на кровати, виниловые красные обои с белым геометрическим узором, серый пушистый ковер, картина, изображающая Фрэнсиса с женщиной лет сорока и двумя подростками — девахой и парнем. Но, судя по всему, портрет старый, ибо Фрэнсис на сходке был седой, а тут он лет на пятнадцать моложе. Помимо этого напротив кровати был дорогущий плазменный телек, который наверное стоил как вся дядина лачуга. Интересно, почему дядя не накопит бабла, и не обустроится получше? Хотя, наверное это его личное предпочтение, его стиль жизни, и это не изменить. Наверное, живя в старенькой хибаре он считал себя ближе к «простым бедным пацанам», и хотел, чтобы обычные БиДжи видели в нем не только лидера, но и равного к ним по условиям человека, который их понимает.

— Пошли, нужно найти кабинет, — прошептал ветеран, и открыл дверь, ведущую в этакий коридор между тремя комнатами.

Узнать где кабинет было довольно легко — достаточно было заглянуть в замочную скважину. Одной из комнат второго этажа был сан-узел, а вот во второй комнатой уже был кабинет, где за массивным столом сидел этот сучара, и смолил косяк. А на диванчике, что так же был в кабинете, сидела та самая женщина с фото, судя по всему его жена.

— А вот и наши «обиженные родственники»! — сказал с порога ублюдок, показывая на второй диван, напротив дивана. на котором сидела жена, — Присаживайтесь. Чаю, кофе? Если учесть, что сейчас ночь, вам наверняка не помешала бы кружечка американо. Или вы предпочитаете эспрессо?

— Слушай, мазафака, ты ранил моего дядю, и ответишь за это, пидорас! — рука сама собой тянулась к кобуре с «береттой», — Так что теперь ты у меня будешь срать сразу через две… Чего мелочиться? Через три дырки!

— К чему вся агрессия? — примирительно развел руками ОуОуДжи, — Давайте решим все дипломатично? К чему вообще эта война между ребятами в красном? Я вот лично за мир.

— За мир? — усмехнулся я, — Если уж ты за мир, то какого хера подстрелил моего дядю? А? Ну, зачем ты это сделал?

— Но он ведь жив, так? — в свою очередь сказал ублюдок, — Если бы я хотел его убить — он бы был мертв. Так вот, о мире между нашими бандами… Наркотой я вообще не торгую, а только беру свою долю, смекаешь?

— Так значит, ты тоже против наркоты и за объединение банд? — я вопросительно поднял бровь, убирая палец с курка, — И что предлагаешь для этого сделать, dog?

— Все просто! Нам нужно найти общего врага. А кто начиная с пятидесятых был главным врагом ребят в красном?

— Крабы… — на выдохе сказал я, — И как стравить всех вокруг крабов?

— Все легко и просто! Одеваете синие шмотки, и убиваете трех главных противников мира между Грейп-Стрит и Грегсонс — ОуДжи Боллстикса, ОуДжи Мэма Рэг, а также ОуДжи Гудлава.

Я понимал, что этот ублюдок в дорогом костюме банально хочет убрать тех ОуДжи, что «срут ему в кашу», то есть тех, кто может сбросить его с пьедестала, а это значит, что Фрэнсис банально боялся за свою власть.

— Какие гарантии, нигга? — спросил резонно я, — Если я сделаю то, что ты просишь, а ты не выполнишь условия сделки?

— Гарантия? — усмехнулся ОуОуДжи, — Гарантия — это «Загородный Мясник».

— Кто? — не понял я по началу.

После этого, Фрэнсис показал на ветерана.

— Эта машина для убийств так известна среди криминалитета, что перечить ему никто не станет. Если уж он на вашей стороне, то соответственно и вас никто не обманет. Ибо он может банально убить того, кто нарушит соглашение, смекаешь?

— От имени банды говорить не могу, но сам я с этим планом согласен, dog.

Кулаки само-собой поначалу сжимались и разжимались от ярости, но старшак из Грегсонс дело говорил. Хотя, план мне не очень нравился. Одеть шмотьё синего цвета? Он серьёзно? Это же все равно, что дерьмом обмазаться. Хотя, ради банды и на такое можно пойти.

Чёрт…

— Ну, похоже придется еще одну операцию планировать… — сказал «Мясник», выходя из дома Фрэнсиса, — Нужно убрать двух чуханов из Грегсонс, чтобы все подумали на Крабов. Боллстикса убьешь ты, а Мэм Рэга я уберу сам. Я даже знаю, где живет Мэма Рэг. На счет Гудлава надо еще подумать.

— И как убрать Боллстикса, и как он выглядит?

— Внешность этого придурка я сообщу потом, после небольшого расследования, а способ убийства подойдет самый обычный для вашей братии…

— Драйв-бай?

— Именно, парень. Берешь пару ребят из своего сэта, вооружаетесь чем-либо скорострельным, надеваете синие шмотки, и поливаете огнем из ближайшей угнанной тачки. Вопросы?

***

На следующее утро я решил посетить один из соседних домов, где жили двое ребят из сэта дяди. Не знаю, когда они вступили в банду, но выглядели не намного старше меня, лет двадцать пять, наверное. Лачуга, где жили эти двое, которых зовут Лил Кик и Биг Кик, была почти неотличима от дядиной. Такой же старенький дом, разве что дверь поновее, но внутри было поуютнее. Если в нашем доме, где мы жили с Тайризом, было все по-спартански, почти без украшений, то тут был и ковер, и пара дешевых репродукций картин, и даже неплохие обои на стенах, которые были серыми, но с красным узором.

— Здаров, Зиггз, — поприветствовал меня старший из братьев, который даже в помещении не снимал бейсболку и держал бандану на шее, — Чё-как? Как там ОуДжи Тайриз?

— Отдыхает, — коротко ответил я, — Дело есть, дело которое может прекратить войну между ребятами в красном.

— Проходи. Эйт-Болл будешь?

— Нет, нужна трезвая голова, — отказался я, и сел на диван перед телевизором, — Так вот… Где малой?

— Малой в гости уехал, к бабушке в Лос-Анджелес. А что?

— Чёрт… Мне нужно двое надежных ребят, ибо дело серьёзное. Есть кто на примете? Нужно устроить драйв-бай по Грегсонс Третей Авеню.

— После того, что эти пидоры натворили в пустыне… — задумался на секунду Биг Кик, — Я только за. Когда выезжаем? Тачку мою возьмём.

— Всё не так просто. Ты же хочешь прекратить вражду между Грегсонс, Хайроллерами и нами?

На пару моментов воцарилось молчание.

— Конечно. Кто этого не хочет? Все устали от этой грызни.

— Для этого надо надеть шмотки синего цвета, и убить одного из ОуДжи Грегсонс.

Ниггер из сэта Тайриза посмотрел на меня как на предателя, и я уж подумал, что он сейчас достанет ствол, но вместо этого лишь стал ругаться:

— Нахуя надевать цвета Крабов? Вот нахуя? Это же полный пиздец, dog, я никогда…

— Это на благо ребят в красном, понимаешь, homie? — пытался я его переубедить, — Если сделаем именно так, то все сплотятся против придурков в синем.

— Чёрт, но синий шмот… Это унизительно, понимаешь? Ребята не поймут.

— Не надо привлекать никаких «ребят». Достаточно тебя, и еще кого-либо, из тех, кто умеет держать язык за зубами.

— Можно позвать Льюи Вашингтона, он точно не проболтается, он homie с понятиями, поймет, что это на благо.

— Вот и отлично! — хлопнул я в ладоши, — Звони ему, берем пушки, синий шмот, и делать дела поедем.

***

Тачку Биг Кика мы брать не стали, а вот угнать одну из окраин Крэблвуда труда не составило. Автомобиль был отличный — воздухозаборники, стильные диски в виде знака доллара, покраска в виде охватившего машину огня, уютный салон, и даже, нитро, которое используют местные стрит-рейсеры. Хотя, этот Кадиллак Эльдорадо Бруэм прямиком из пятидесятых вряд ли подошел бы для полноценных гонок. Разве что для своей категории, в гонках лоурайдеров.

Внешность Боллстикса ветеран сообщил полчаса назад, прикрепив в ММС фото, и место жительства, как ни странно, тоже было в сообщении.

Тот квартал Грегсонс, где жил этот ОуДжи, имел помимо жилых улиц аж целую торговую аллею, где была масса всевозможных магазинов, и даже небольшой рынок, и именно со стороны рынка, держа пакет с покупками, шел Боллстикс. Поскольку магазин был неподалёку от его дома, он пришел туда пешком, и это было нам на руку, ибо погоню устраивать не придется. Обстреляли и уехали. А подумают все на Крабов.

— Чёрт, чувствую себя пидором, — сказал Льюи, — Синий шмот — это все равно что лохмотья бомжа надеть

— Не кипешуй, Лью, — успокоил его Биг Кик, — Убиваем его, и сваливаем. Шмот выкинем, наденем правильные цвета.

Когда мы были напротив вражеского ОуДжи, то сбавили ход, открыли окна, и стали поливать плотным огнем ниггера.

Шум трёх стволов внутри машины нещадно меня оглушил, но пуля за пулей летели в Боллстикса. Первую очередь тот словил в бронежилет, но когда в дело вступили бронебойные пули Калашникова, то он всё-таки упал, заливая кровью тротуар, а мы что есть сил повалили из района подальше, так как несколько зевак, оказавшиеся неподалеку, уже набирали, судя по всему, полицию. А один из свидетелей вовсе выстрелил нам вслед из какого-то револьвера.

***

На окраине Лас-Либертада, в полумиле от Локэша, мы остановились, и решили расходиться. Тачку, конечно, бросать было жалко, но она была «засвечена», так что это было необходимо.

— Ух, вот это мощный драйв-бай, давно так не стрелял, — сказал Биг Кик, протирая калаш салфеткой, и убирая его в багажник тачки, которую мы собирались бросить, — Жаль, конечно, Эй-Кей бросать, отличный ствол.

— Ага, не будем же мы с автоматом наперевес по улице шататься, — сказал парень с необычным для негра серым цветом волос, Лью Вашингтон, — А вот пистолеты можно еще унести, это да, dog.

— Дело сделано, — уже вступил я, — Расходимся.

***

С ветераном я решил встретиться, как ни странно, в одном из KFC, что были в Локэше. Заказав большой баскет куриных крылышек, и фирменный кисло-сладкий соус, я сидел и наслаждался этой нехитрой пищей. Курочка — это святое, потому я не торопился, и ел размеренно, смакуя каждое крыло, хорошенько обгладывыя. Внезапно появился «мясник», и подсел ко мне, заказав перед этим газировку.

— Сделано? — сходу спросил «герой боевиков».

— Сделано. А ты?..

— Само-собой.

— Ну, что дальше? — заинтересованно смотрю на мужика.

— Теперь надо похитить ОуДжи Гудлава, и бросить в центре Крэйблувад. Ты же понимаешь… Крабы, увидев негра в красном, сразу устроят пальбу, или резню.

— Интересный способ, это да, — киваю, — А как мы его похитим?

— Помимо «контактных» шокеров, у меня есть несколько тазеров, которые могут свалить и быка. Так вот: нанимаем какую-либо шлюху, чтобы заманила Гудлава в переулок, там оглушаем его, и закидываем в тачку. Потом едем в Крэблвуд, и бросаем его там. А там о нем уже позаботятся Крабы.

— Отличный план, нигга, — сказал я, объедая кожу с очередного крылышка, — Когда приступаем?

— Тазеры у меня с собой, тачка у меня есть. Так что хоть сейчас.

Когда я расправился с курой, а ветеран допил колу, то мы сели в тачку. Ездил этот мужик, как ни странно, на армейском Хаммере с некоторыми обвесами. Лифтованая подвеска, кенгурятник, на удивление толстые стекла и двери. Броня, что ли?

Найти шлюху, которая за пару купюр с портретом Улисса Гранта согласится завлечь мужика в переулок, оказалось проще простого, когда мы ехали через один из перекресток, то заметили что на тротуаре стоит целая «стайка» жриц любви. Выйдя из тачки, мы сразу направились к ним.

— За групповуху беру в два раза больше, — сказала негритянка с аппетитными формами и вызывающим макияжем.

Дав ей в руку сто долларов, ветеран молча посадил её на заднее сидение, и стал объяснять что от нее надо.

— Трахаться с нами тебе не придется, успокойся, — пытаясь смягчить голос, сказал «мясник», и показал телефон девахе — Ты должна завести в переулок вот этого мужика, а потом будешь свободна. Будь уверена — это легчайшие деньги для тебя, если все сделаешь правильно.

— Это же Гудлав! — только и сказала шлюха, — Что вы ходите с ним сделать?

— То, что мы хотим с ним сделать — тебя не касается. Если это для тебя так важно — то вот еще стольник, — протянул еще пару купюр ветеран, — Сойдет?

— Ладно, ладно, заманю я его к вами, не беспокойтесь, я может и шлюха, но свои понятия у меня есть.

— Как тебя зовут? — спросил уже я.

— Лайла…

— Ну что, Лайла, — сказал опять ветеран, — становись неподалеку от этого переулка. По моим расчетам, Гудлав должен проходить тут, возвращаться из своей лабы домой. Наверняка он должен клюнуть на тебя, ибо после трудового дня хочется расслабиться, а жены или девушки у него нет.

— Ладно, — сказала деваха, засовывая свой гонорар в лифчик

Мы же, тем временем, затаились в переулке, присев за мусорным баком, держа в руках по тазеру.

— Привет красавчик, — послышался голос Лейлы, — Не хочешь приятно провести время? Я же вижу, что ты уставший, вкалывал как проклятый, наверное, да?

— Да, ща пройдем до моей хаты, и я тебя там та-а-ак, отжарю, девка, — похотливо сказал мужской голос.

— Может, минет в переулке? Мне сутенер запрещает на дом к клиентам ходить. Только авто, или переулки.

— А, чёрт с тобой, сойдет и минет, — пробурчал негр, — Идем, сучка.

Послышав шаги уже непосредственно в близости от нас, мы с ветераном выскочили из-за мусорных баков, и вдавили спуск тазера. Два электрода на проводах, попав негру в грудь, может и не вырубили его мгновенно, но тем не менее, спустя полминуты он перестал шевелиться.

— Ну, я пойду? — невинно сказала Лейла, — Вы тут уже сами справитесть.

— Да, сматывайся, — сказал мужик, протягивая еще сотку, — Вот «сверхурочные», заслужила.

Проводив деваху взглядом, мы стали грузить Гудлава.

Выглядел он довольно колоритно. Твидовый костюм поверх красной рубашки, федора, и галстук бабочка, сам он был довольно упитанный, и носил усы-подкову.

— Тяжелый, сука, — бурчал я, — Где таких откармливают.

— Ничего, я и потяжелее таскал, — говорит ветеран, переваливая ОуДжи в багажник Хамви, — Теперь простейшая часть плана — поездка в Крэблвуд.

Ветеран опять сел за руль, а я сидел, и глядел в окно…

Улицы так и проносились. Вывески магазинов, парихмахерских, кинотеатр, жилые кварталы…

До Крэблвуда мы доехали минут за двадцать, и к этому времени Гудлав отчаянно стучал изнутри багажника.

— Вы совсем охуели, пидорасы? — ругался ОуДжи, — Ды вы знаете, кто я такой, а? Я, вашу мать, сам ОуДжи Гудлав!

— А нам насрать, — сказал ветеран, и грубо выкинул его на улицу, и пнул его под зад.

— Вы не можете меня тут бросить! — только и сказал мажор, — Это эже территория Крабов!

Ветеран же молча сел за руль, врубил станцию «Олд-Рокенроллас», где играла группа Джефферсон Эйрплейн, со своей песней «Любить кого-нибудь», и мы поехали, оставляя ниггера во вражеском районе…

Солнце тем временем клонилось к закату, и я попросил ветерана высадить меня у дома, чтобы я мог поужинать, и лечь спать, прогоняя сегодняшний день…

***

Проснулся я тяжко. Вставать категорически не хотелось, ибо кроватка так и манила. чтобы я еще чуток понежился, но надо вставать и делать дела.

Едва я сел на кровать, собираясь вставать, я услышал с улицы знакомое тарахтение движка Хамви, а после этого раздался звонок. Очевидно, что это был ветеран.

Быстро умыв лицо, почистив зубы, и одевшись, я побрел к выходу.

Едва я открыл дверь, как ветеран вальяжно вошел в комнату, и сел на диван.

— Гудлава замочили, — коротко отрапортовал боевик, — Его нашли с пятью пулями в спине, и разбитой как переспелый арбуз головой.

— Это хорошо, — я потёр ладони, и пошел делать сендвич, чтобы хоть как-то перекусить, — Т

Глава 11 "Последний рывок"

Оперативный штаб, из которого будут координироваться действия по войне с Крабами, был выбрал странным образом. Вместо того, чтобы использовать свой дом, ветеран решил… Снять одну из хат, которая была выставлена на аренду. Находилась она, как ни странно, в Локэше, через пару улиц от дядиного дома.

Дом выглядел… Опрятно. Чисто и красиво. Серые обои, на полу ламинат, центральную комнату освещала простенькая люстра из одной лампочки, а вокруг большого белого пластикового стола, который мы притащили с кухни, была расставлено пара кресел. И ветеран не был бы ветераном, если бы не натащил в хату уйму странных и дорогих штук. Например две штуки, напоминающие гранатометы с четырьмя соплами, бронежилеты, из которых осталась лишь парочка, так как большую часть забрали ОуДжи, которые командуют сэтами и их подручные. Было несколько ящиков с гранатами, один из которых был опустошен ОуДжи, и много-много всякой всячины, которая покоилась в ящиках цвета хаки.

Ветеран — мужик умный, и помимо раздачи броников и гранат раздал каждому по рации, чтобы держать связь между сетами.

— Планирование — главная часть войны, — стал объяснять мужик, который снова облачился в свою привычную куртку хаки и штаны-карго, — Сет Лэриона мы пошлем сюда… — он двигал фигурки по схематичной карте Лас-Либертада, — Сэт Эйти Дре — пусть займется этим нарко-притоном на севере Крэблвуда, а эти и вот эти ребята нанесут удар тут… Лонг Фит пройдется по этой стоянке… А вот они-и… Они зайдут с юга. Как тебе план, пацан?

— Круто. А я куда нанесу удар?

— Ты, малой, атакуешь лидера крабов. Это на востоке Крэблвуда, этакий особняк. Если учесть, что по сути началась война, то там неверняка будет дохера охраны. Но! — поднял ветеран палец вверх, и подошел к одному из открытых ящиков, в котором лежал тот самый гранатомет с четырьмя соплами, — Это М202А1 — реактивный огнемет. Принцип действия примерно такой — он забрасывает в то место, куда прицелился капсулу с огнесмесью, и устраивает пекло. Помню, как в конце семидесятого года мы обстреливали такими красавицами одну позицию, где засел отряд гуков… Штука отличная, будь уверен. Выстрелишь в окно — и зданию, со всеми, кто внутри — конец. Вопросы?

— С огнеметом ясно. Что делать с теми, кто будет убегать?

— Огонь на поражение, — коротко отчеканил терминатор, — А потом — как можно быстрее сматываться. Оставшись без командования — Крабы будут обессилены, их легко будет победить.

— Ясно… Тачку угнать? И вообще, кого я буду вести? По сути, лидером сета с нашей улицы был дядя… Ниггеры будут слушаться меня, как лидера?

— Почему нет? Я пообщался с некоторыми. Ты имеешь вес. Тебя уважают, в тебя верят.

— Вот даже как! А я и не знал.

Оставив ветерана, я пошел искать тачку…

***

Угонять тачку, как ни странно, даже не пришлось, ибо Биг Кик решил меня подвезти. Загрузив в багажник огнемет, мы вместе с целым сетом из пятнадцати ребят поехали в сторону особняка лидера крабов.

Про него я мало что слышал, но если слухи не врут, то он был чертовски крут. Захватив власть во время неразберихи девяностых, он быстро сплотил вокруг себя ребят, и и группировка будто возродилась после разгрома восьмидесятых. О прошлом этого мудака, которого звали ОуДжи Рок Стайл известно не так много, и разные источники противоречат друг другу. Одни говорят, что он был боксером, который даже побеждал в местных соревнованиях, другие — что он был сыном боксёра, которого убили мафиози за то, что тот отказался сливать матч, после чего сынок решил стать бандитом, чтобы отомстить мафии. Третьи же вообще считали, что он племянник предыдущего лидера, что является полнейшей чушью. На данный момент, этот мудила является главнейшим ОуОуДжи Крэблвуда, и моей целью, и для меня не имело значения, кто он и как стал лидером — для меня имеет значение то, что я собираюсь его прикончить.

Дом лидера, что не удивительно, выделялся среди остальных. Два этажа, мансарда, терраса, на которой стоял какой-то крепыш, и смолил косяк. Увидев нас, он стрелять не стал, но при этом забежал в дом, видимо, чтобы всех предупредить.

Ну, чем больше их в доме, тем лучше. Достав из багажника заряженную огнеметалку, я сначала прицедился в верхнее окно, запустив два снаряда туда, и две снаряда в одно из нижних.

Эффект не заставил себя ждать. Не успел я убрать огнемет в багажник, как из двери повалили горящие люди. Труда в том, чтобы полить их свинцом не составило никакого.

Достав Микро-Узи, я выпустил весь магазин, убивая сразу пятерых негров. Пуля за пулей, вспышка за вспышкой, я посылал в горящие туши, а другие негры из наших не отставали.

— Валим! — крикнул один из ребят, — Скоро копы завалятся!

Услышав в отдалении сирены, мы таки сели в машины, и поехали прочь…

Мимо окна проносились дома Крэблвуда, рынок, магазины…

— Бля, вовремя уехали, — только и сказал Биг Кик, пропустив перед собой две полицейские тачки, сопровождаемые пожаркой, — Вот как знал, что вовремя.

Я на это ничего не ответил, и молча залипал в окно…

«Зигги, приём, говорит Командир, — слышу я голос ветерана в рации, — Всё идет отлично, бизнесы Крабов падают один за другим. Однако Лэриону требуется помощь в атаке борделя, нужна огневая поддержка. Как слышно, приём?»

— Слышно хорошо, выезжаем к Стайлишу, — только и ответил я, убирая рацию обратно в нагрудный карман рубашки, — Биг Кик, погнали к борделю на пересечении Лайт-Эллэй Бульвар и Дитко Стрит. Там мотель-бордель Крабов, который атаковали наши.

— А чего они сами не справятся? Крабы люто отбиваются?

— Наверное, иначе Стайлиш бы не запрашивал поддержку, — пожимаю плечами.

***

Автоматные очереди мы услышали еще за пару кварталов от злополучного мотеля. Находился он в неприметном захолустье Крэблвуда, и не привлекал внимания честного люда. Хотя, наверное, те кому надо было воспользоваться «альтернативной» услугой мотеля, который был еще и борделем, спокойно его находили.

Когда мы подъехали, то Стайлиш был, как ни странно, находился через дорогу от парковки, и делал перевязку одному из своих ребят, в нашу же машину прилетело пара пуль, но благо что не в колёса, или движок.

— Эти наглые проказники, чтоб их, ждали нас на парковке! — смешно ругался пафосный бандит, когда мы подбежали к нему, — Хорошо что ранили только одного пацанчика, остальные успешно отступили.

— Что делать? — задаю интересующий вопрос, — Будем захватывать?

— А что еще? Надо. Этот вояка смышленый мужичок, он знает как координировать действия… Спасибо, что приехал, Зиггз.

— Так… Что, погнали? Теперь нас больше, теперь надерем им их наглые зады, homies!

Оставив перевязанного пацана на сидении машины, что была в переулке, мы двинулись через дорогу на парковку, где было, приблизительно, около дюжины Крабов.

Первый ублюдок в синем может и был слегка под кайфом, но пост держал уверенно, потому, когда я пустил две пули в его сторону, то он спрятался за корпусом своего Кадиллака. Однако, когда он высунулся, чтобы ответить, то пуля моего Спрингфилда попала ему в левую часть груди, пробивая, очевидно, лёгкое.

Остальные мазафаки не стояли столбами, и стали стрелять из пистолетов Глока, Тэков-девять, Кольтов и Узи, но благодаря тому, что наша плотность огня была выше, Крабы падали один за другим, громко вопя, и заливая кровью асфальт.

Одного задел выстрел Тэка-девять Биг Кика, двое других, словив пули из Глоков, упали на капоты своих тачек, и сползали на землю, подобно безжизненным мешкам с кишками, еще четверых накрыла длинная очередь из АК, который прихватил один из, получается, моего сета. А последние трое ублюдков, поняв, что перевес не на их стороне, таки сели в старый масл-кар прямиком из шестидесятых, и пытались свалить, но бодрый грохот более дюжины стволом, пущенный им вслед, остановил их, из-за чего машина, потеряв контроль, врезалась в фонарный столб, и остановилась. Выживший Краб вылез с пассажирского сидения, но спустя секунду свалился от меткого выстрела одного из наших ребят.

Когда двое крабов выбежали, очевидно, на шум, то я сразу же прицелился в их фигуры. Очередной выстрел… Запах сгоревшего пороха ударяет в нос, а отдача слегка бьёт в ладонь, а ниггер падает, хватаясь за живот. Второго же придурка свалила очередь Узи одного из ребят Лэриона.

— Они на балконах! — крикнул Биг Кик, — Гаси мазафак!

Повторять совета Биг Кику не было необходимости, и в мгновение ока ниггеры сели на колено, чтобы было удобнее целиться, и открыли огонь.

Поняв, что со своим Спрингфилдом далеко не уйду, я решил поднять странный укороченный АК, которым даже не успел воспользоваться Краб, и пару магазинов к нему.

Эта «игрушка» была довольно удобная, и сразу мне понравилась, и я бы с удовольствием купил такое легально, если бы автоматическое оружие было разрешено у нас в штате.

Услышав крик, вижу, как одного из наших зацепил «балконный снайпер». Но, не став на это отвлекаться, я собрался выцеливать мазафак по одному… Пока я бегал за Калашом, наши ребята, а так же ребята Лэриона, таки убили почти половину «балконных». Взяв на мушку одного из них, я пускаю короткую очередь в сторону придурка, который в такую тёплую осень зачем-то одел синий свитер. Схватившись за живот, он перевалился через перила, и упал со второго этажа, умирая наверняка.

Когда с неграми на балконах было покончено, то мы решили прорываться в само здание, через холл. Когда я уже подходил к двери, и собирался выбивать ее с ноги, то пафосный гангстер в костюме-тройке меня остановил.

— Позволь дяде Лэриону тебе помочь, — улыбнулся он, доставая гранату, одну из тех, что раздавал ветеран, — Приоткроем дверь, кинем подарочек, и негодникам непоздароватся.

Этот план был разумен, потому, я прислонился к стене возле двери, а с другой стороны стал Лэрион, и приоткрыв дверь, он бросил взрывоопасный подарок в холл. Взрыв сотряс землю, и ударная волна дошла даже до нас, хоть и нивелировалась стеной.

Когда мы вломились в холл, то заметили исполосованных осколками ребят в синем, но из-за стойки регистрации встало сразу трое ребят с Узи.

В этой ситуации, АК пригодился как нельзя кстати, и потому, выпустив длинную очередь, я зацепил сразу всех, после чего двое упали, а один, судя по всему надевший бронежилет, лишь отшатнулся, и пустил очередь в Лэриона. Тот, конечно же, тоже был в бронике, потому серьёзных повреждений не получил, хотя синяки по всей груди ему бяли обеспечены. Пока ублюдок, выдержавший мое попадание, стрелял в нашего пафосного старшака, то я решил воспользоваться этим моментом, и сведя мушку и целик на его лбу, нажал спуск. Выплеснув взвесь из черепной крошки, мозга и крови, тот упал, не успев даже вскрикнуть.

— Вот пакостники! Такой костюм изгадили, мазафаки! — выругался Лэрион Стайлиш, но потом решил перейти к делу, — Нужно пройтись по этажам. Тут два крыла. Мы пройдем по левому, а твой сет — по правому, ОК?

— Принято, — как какой-то военный ответил я, — Покажам ублюдкам!

— Да, покажем! — поддержал меня Бик Кик, — Уроем мазафак!

Подождав, пока подтянется остальной сет, в котором было двенадцать человек, мы отправились в правую сторону здания, и стали подниматься по лестнице.

И на первой же лестничной площадке, как ни странно, нас уже поджидали…

Сильный толчок в грудь, прикрытую броником, я ощутил, как казалось, не только грудью, но и всем телом, но посколько крови под ним я не ощутил, то он сдюжил это попадание. Пока я стоял, ошеломленный попаданием, то мои ребята ответили настоящей канонадой сразу нескольких стволов, буквально решетя придурков, которые сразу же свалились без чувств.

Отправив половину наших на третий этаж, сам я решил пройтись с остальными по второму.

В корридоре, в котором были двери, ведущие в номера, было сразу аж пятеро ублюдков с немецкими пистолетами-пулеметами марки Хэклер энд Кох, МП-пять. Но, мы не дураки, и знали, что хоть кто-то там, да будет, потому сразу же обрушили на них целый шквал огня. Трое, получая одну за одной свинцовые пилюли, свалились буквально за секунду, а вот двое, судя по всему по-опытнее и «постарше», были бронированными, потому на них было обрушено еще больше огня. Поскольку на ногах у них брони не было, то словив по нескольку пуль в голень и колени, те упали, и стали стонать от боли. Само-собой, оставлять их в живых мы не собирались, потому подойдя к одному из них — я наступил ему на грудь, и пустил пулю прямо в центр лба. Со вторым так же поступил Биг Кик.

Когда мы встетились с братками, зачищавшими третий этаж, то были приятно удивлены — все были живы, и лишь у одного шальной пулей было разодрано плечо.

Пройдя по комнатам, я стал свидетелем жалкого зрелища. Зашуганные, с пустым взглядом, половина были худощавые, и лишь несколько были с нормальными формами.

Как так можно обращаться с девушками? Эти придурки явно заслужили свой свинец.

Встретившись с Лэрионом, я понял, что его это тоже поразило.

— И как со своими труженицами можно так обращаться? — негодовал сутенер, — Вот вообще, как так? Травить наркотой… Вот у меня вообще не так. Мои девчата не только к дури не притрагиваются, а еще, ты удивишся, Зиггз… Да, мои девчата регулярно проходят мед-обследование, и отпуск я им даю на пару недель раз в год. Владелец этого борделя — изверг.

Попрощавшись с сутенером, мы с Биг Киком пошли обратно к машине.

Когда я сел на пассажирское сидение, и уже готов был ехать домой, то в рация снова заговорила, на этот раз голосом Лонг Фита.

«Зигги! У нас тут напряжный момент. Мы были типа на разведке, и поняли, что Крабов в два раза больше чем нас, почти тридцать рыл. Я уже позвал один из сетов, который захватил нарко-притон, и теперь надеюсь, что ты подтянешься со своими ребятами, homie.»

Меня, чтобы помочь своим братанам, просить дважды не надо, потому я пояснил ребятам, куда ехать, и мы двинули.

***

Сэт Лонг Фита стоял через улицу от трехъярусной парковки.

Некоторые ребята курили, но к счастью табак, ибо не хватало обдолбанных травой полудурков, некоторые проверяли готовность своего оружия. У большинства из ребят были те самые Томми-ганы, что мы купили у вояк, а у пятерых были старенькие «злые черные винтовки», также известные как Мэверик Эм-Шестнадцать.
— А вот и вы, — обрадовался Лонг Фит, который был вооружен винтовкой, — Ну так вот. Мазафаки явно нас заметили, но покидать парковку не рискуют, знают, что у них выгодное положение. Так вот, сет Эйти Дре только что прибыл, — он показал себе за спину, — Теперь нас снова больше, чем ублюдков в синем. Покажем мазафакам?!

В ответ заголосили почти все ниггеры, из всех сетов.

— Да!

— Покажем ублюдкам в синем!

— Обломаем мазафак!

В последний раз проверив снаряженность магазинов, ребята, двигаясь вполне уверенно, шли в сторону парковки, контролируемой Крабами. Те, кто стояли возле входа, пытались огрызаться из своих Тэков-девять и Микро-Узи, но у нас был явный перевес, и потому ниггеры были быстро уничтожены, словив маслины.

На первом этаже парковки, как ни странно, народу было не особо много — всего лишь пятеро придурков. Вооружены они были такими же как у меня короткими АК, и они явно ждали нас, ибо едва мы появились у входа, как в нас полетел горячий свинец. Благо, что многие смогли вовремя пригнуться, и пули просвистели мимо, однако двое из наших громко заорали. Один схватился за плечо, а другому распороло бочину. Хорошо, что раны не серьезные. Выживут, надеюсь.

Но, мы не дураки, чтобы просто так стоять, пока в нас стреляют. Ловко разбежавшись за машины, которые послужили укрытиями, мы стали поливать ублюдков плотным огнем, так что они опасались высунуться.

В результате машина, за которой прятались двое из мазафак, взорвалась, а трое других, испугавшись взрыва, повыскакивали из-за укрытий, за что поплатились, словив передозировку свинцом.

Добив всех контрольными выстрелами в голову, мы поднялись на второй этаж, но на этот раз мы решили закинуть туда гранату. И не одну… Как Эйти Дре, так и Лонг Фит закинули сразу по две гранаты на второй этаж, в результате чего прозвучали чертовски громкие взрывы.

Едва стихло эхо взрывов, как три наших сэта вломились на второй этаж, и стали расстреливать дезориентированных ниггеров. Те явно не ожидали, что у нас будут гранаты… Почти половина из придурков были нашпигованы осколками, а половина мазафак были оглушены, что сказалось на их боеспособности, потому, когда мы открыли целый шквал огня, то те почти не сопротивлялись, успев лишь пустить несколько косых очередей из Калашей.

Гранат больше не было, но это не значит, что мы не будем врываться не третий этаж. На этот раз, мы будем осторожно входить, небольшими группами по пять человек.

Когда первая группа осторожно поднялась, то в них полетел настоящий вихрь свинца, и мы уже думали, что у нас не получится зачистить третий ярус парковки. Но, как ни странно, ко мне подошел Эйти Дре, который, как оказалось, мог удивить. В руках он держал гранаты… Но не осколочные, а светошумовые.

— Где ты их раздобыл? — удивленно воскликнул я.

— У ветерана было несколько таких. Вот и решил, что стоит захватить хотя бы одну такую.

Окликнув ребят, что пытались штурмовать последний этаж, Дре подошел, прижимаясь к углу, и бросил это чудо тактической мысли в сторону мазафак из Крэблвуд Эйти-Эйт.

Те так были увлечены стрельбой, что не сразу поняли, что в их сторону что-то летит. Хлопок был оглушительный, что чуть не и оглушил нас. Каково-же сейчас ублюдкам в синим? Кровь из ушей и глаз, наверное.

Вот теперь уже можно было без опаски вламываться на последний рубеж парковки.

Тут уже было на удивление легко. Лишь трое Крабов были в состоянии стрелять, но мы это исправили, нашпиговав их свинцом, а потом перестреляли остальных, как куропаток.

Меня, как ни странно, перестали пугать выстрелы, я чувствовал себя по настоящему крутым, стреляя из АК в придурков в синем. Очередь за очередью я поливал мазафак огнем. О-да-а! Так вам и надо, мазафаки!

***

Когда все сети отчитались ветерану, что перебили всех Крабов, оборонявших свои бизнесы, то было решено нанести последний удар по их последнему убежищу.

В качестве убежища эти придурки использовали, как ни странно, этакое старое автобусное депо, в котором были оборудованы удобства для жизни. Мы уже были готовы ворваться, и устроить говнюкам настоящий ад, как вдруг услышали голоса.

— Не стреляйте! — раздался жалостный голос, — Мы сдаемся, не стреляйте!

Почти вся банда, в которой было две с половиной сотни человек, собралась у этого убежища, и они чуть было не стали стрелять, ибо руки так и чесались, но Крабы выходили с поднятыми руками, перед этим выбросив стволы перед собой.

— Всё, нахуй эту ебучую банду, — сказал один из Крабов, — Всё, мы больше не при делах.

— Снимайте цвета, — коротко обрубил Лонг Фит.

— Но… — замешкались мазафаки.

— Цвета, на землю, быстро, — опять сказал гангстер со шрамами на лице, после чего для убедительности передернул затвор винтовки.

Те, явно понимающие, что проиграли, стали снимать с себя рубашки, свитеры, куртки, кепки и банданы своего фирменного цвета, складывая в кучу.

Лонг Фит достал из багажника своей тачки канистру с бензином, и облил эту гору тряпья. После этого, достал упаковку спичек, и протянул её одному из полуголых ниггеров.

— Поджигай, — опять коротко сказал один из наших ОуОуДжи.

— Бля, мужик…

— Она все равно в бензине. Поджигай.

Тот гангстер, которому дядя Софи дал коробок спичек, едва ли не плача, поджег спичку, и бросил её в кучу тряпья, которая за пару секунд воспламенилась.

И так, смотря на горящие шмотки синего цвета, я наконец мог расслабиться.

Война окончена.

Рассевшись по тачкам, мы наконец могли отдохнуть…

***

Штаб, так как война была окончена, был расформирован. Излишки снаряжения перекочевали на склад нашей банды, и теперь можно было наконец расслабиться. Поскольку я не ел весь день, то решил замутить себе яишенку, и сварить кофе, благо что яйца, кофеварка и молотый кофе были.

Доготовив свой ужин, я сел есть… Я ел и думал.

Черт, а действительно ли стоило мутить такие махинации, чтобы сплотить банды в красном? Бля, а я ведь даже синие цвета надевал, что вообще зашквар.

Когда я допивал последние глотки кофе, то подумал, что кофе мне будет недостаточно. Может, у дяди есть «заначка» на черный день, из травы?
Зайдя в комнату дяди, я решил порыться в его шкафу. И, помимо пары отличных кроссовок, и прочей одежды, я нашел там бонг, а копнув глубже — пакетик с несколькими граммами «не-табака».

Забив травку в специальное отверстие, я готов уже был его поджечь, как раздался звонок. Открыв дверь, я обнаружил там ветерана.

— Решил тебя навестить, узнать, как ты тут.

— Заходи, мужик. Будь как дома.

После этого, я сел не диван, а «терминатор» на кресло рядом.

— Вот слушай, мужик, — начал я, — Вот слушай… А стоило ли все это своих целей? Стоило-ли воевать с Крабами, стоила игра свеч?

— Что было целью? — философско спросил мужик, — Что было целью войны?

— Ну, сплотить банды…

— Банды сплотились?

— Вроде бы.

— Не вроде бы, а сплотились. Я вот что тебе расскажу… Ты же знаешь, как я познакомился с твоим отцом?

— Ну, ты убил какого-то бандоса, а батя тебе помог, взяв вину на себя. Он после этого на шесть лет на нары загремел.

— Да. А после этого, я понял, что эти загородные мексиканцы Сангрэ — то еще зло и вырезал всех. После этого я тоже загремел на нары. И что дальше? Я вышел из тюрьмы шесть лет назад. Я — ветеран. Я воевал в Юго-Восточной Азии, а именно — во Вьетнаме. После этого я в течении десяти лет не находил себе место, считал себя чуждым для общества. Но потом, я нашел себе новый «Вьетнам», новую войну, где могу проявить себя. Сначала я в восьмидесятом году вырезал почти всю банду Сангрэ. Потом, через пятнадцать лет, стал потихоньку уничтожать небольшие сеты Крабов, опять же пытался добить загородных мексов. Я нашел новый смысл жизни — «урбанистическая война», так я это называю. А какой смысл жизни у тебя, как собираешься жить дальше?

— Ну, в колледж поступлю, образование получу, — сказал я, сделав тягу из бонга, — Да-а… И, посмотрев на одного жида, я понял, что работая адвокатом, я тоже могу принести пользу банде, смекаешь?

— Да, Коэн. Умный жид. Так значит — образование, и обещание не бросать банду?

— Именно так, чувак, — я показал палец вверх, после чего опять затянулся, — Именно так…

Сделав очередную затяжку, я понял, что мой организм, после всего пережитого, после перестрелок и прочего, был «добит» ганджей, и я стал погружаться в сон. Ветеран что-то еще говорил, но вряд ли на следующий день я вспомню эти слова.

Главная мысль, которая меня успокоила перед оканчательным переходом в мир Морфея, это мысль о том, что наконец красные не будут стрелять в красных.

Эпилог

Когда я пришел в палату дяди, то тот как раз смотрел очередной выпуск новостей, и его лицо было очень взволнованным. Но, увидев меня, моего батю, маму и Софи — тот сразу заулыбался.

— О-ох, как же я рад вас видеть, — радостно говорил он, — Я бы встал и обнял вас, но доктора прописали постельный режим. Ты охрененный гангстер, Зигги.

После этих слов Софи, которая не знала о моей «темной стороне», поджала губы, но ничего не сказала. Я только посмотрел на нее примиряющим взглядом. Но после этого посмотрел на Тайриза.

— Надеюсь, что и адвокат из меня тоже выйдет заебись, — неловко улыбнувшись, сказал я, — Я обязательно выучусь в колледже, дядь.

После этого батя собирался что-то сказать, как в палату вошла мед-сестра.

— Ему нельзя много разговаривать, покиньте палату.

Нас дважды просить не надо, потому, когда мы с батей кинули в дядину сторону фирменную распальцовку Грейп-Стрит, то дядя сделал то же самое, и мы удалились

***

После этого, мы решили собраться в ресторане. Батя оплатил нам просто таки царский обед. Стейки, вино, салаты…

— Первый тост я хотел бы поднять за моего сына, — начал батя, — Кем он был? Жалкий понторез, не ценивший того, что имеет, жалкий «хастла». А кем он стал теперь? Он не только закалился на улицах Локэша, подобно клинку в горне, но и стал в целом более взрослым, он встал настоящим человеком. Молодец Зигги. Вздрогнем!

Опустошив бокалы с отличным итальянским вином, и закусив стейком, отец продолжил.

— И да, Зигги. Можешь считать, что учеба оплачена. Надеюсь, ты все понял, и прошлых ошибок не допустишь?

— Да, бать, — улыбнулся я.

— И еще, Софи. Мне не нравится факт того, что ты перебираешь бумажки в полиции. Как ты смотришь на то, чтобы я оплатил учебу и тебе?

— Мистер Докинз, я… Ладно, я подумаю.

— Надеюсь это «подумаю» превратится в «да, я буду учиться». Выпьем за Мир!

Опустошив очередной бокал, я понял, что наконец стал человеком. Я прошел долгий путь… Путь из хастла — в гэнгста.