Дезертир (™) ("Я выживу и всех убью...")

Интерсно жду продолжения.

"- Ах ты проказник..." - улыбнуло
"Извольте спросить..." -  "Извольте сказать (объяснить)..." - правильнее.
Хоршо пока, давай дальше.

Родок судорожно потер разбитую челюсть, а затем твердым голосом начал. Он знал, что надо их убедить. Убедить в том, что ОН нужен им живым.
- Я... я видел в лесу повозку. Они везли... сарранидские "адские огни".
Вэспин от удивления даже встал со табурета.
- Если ты врешь, клянусь своим титулом, самолично зарежу как овцу! Ты уверен, что это были те самые...
- Да. Я как-то видел такую осаду. Ни с чем не спутаю этот запах. Держали три недели, а потом привезли эти штуки и подожгли... всё.
- Что всё?
- Всё спалили. Все что могло гореть внутри замка - горело.
Свадийский лорд нахмурился. Он оперся руками об бока и испустил тяжелый вздох. Почесав затылок, он произнес.
- Ну допустим ты говоришь правду. И что?
- Я знаю где расположен лагерь. Если вы ударите внезапно, то может быть они...
- Помолчи. Какой-то солдат смеет мне давать советы? Что ты знаешь о военном деле? - презрительно ответил на предложение родока Вэспин. Дезертир умолк и больше не мешал дворянину думать. Свад даже не стал ничего обсуждать с своими вассалами. Через минуту тяжелого молчания он принял решение - это видно было по его холодному взгляду. Лорд встал на ноги и подошел вплотную к наемнику. Они оказались одного роста. Вэспин довольно улыбнулся.
- И так, мой дорогой самозванец. Я принял решение. И предлагаю тебе шанс выжить. Ты меня слушаешь?
- Да, сэр.
- Хорошо. Вот мое решение - ты оденешь мои доспехи, сядешь на одного из моих коней и поведешь мои войска в атаку на кергитский лагерь.
Родок застыл в удивлении, не понимая, чего от него требуют. И тут же до него дошло. Лорд продолжал.
- Поведешь, бросишь в атаку... и можешь уходить. Я - рыцарь, дворянин и просто, скажем так, человек благородный. Я считаю, что даже презренному родокскому дезертиру нужно дать шанс на жизнь. В конце концов, чем ты хуже моих свиней или коров... ? Но доверять я тебе конечно не могу, и поэтому с тобой отправится мой человек. Он - мой лучший арбалетчик. Поэтому постарайся, родок. Постарайся, - с холодным безразличием в голосе закончил Вэспин, - Доспехи, так уж и быть, оставь себе. И коня.

Родок, не задумываясь, кивнул. Он не смел даже спросить о чем-то. В то же время свад даже не посмотрел в его сторону. Он отдавал приказы - откуда-то вытащили старый ржавый латный доспех, в который и нарядился бtзымянный родок. Потом вывели коня, на которого он сел. Затем ему в руки сунули в руки копье с штандартом лорда, и наконец вручили шлем. Это был закрытый свадийский шлем с изогнутыми кверху металлическими рогами. Самозванец выехал на середину лагеря, где уже собирались солдаты. Пока родок собирался, он слышал, как два глашатая о чем-то втолковывали пьяным и усталым солдатам. Что-то вроде "подкрепления", "нужно помочь прибывающим силам неожиданно напасть на силы врага", "все трофеи будут поделены поровну" и "сам лорд с всеми своими рыцарями выедет на битву". Родок обреченно вздохнул, схватившись за голову. Не успел он убежать от одного мучителя, как тотчас попал к другому. Вот он снова будет рисковать своей жизнью, пока этот заносчивый свад с своими рыцарями и отборными войсками удерут через северные степи.

Дезертир поглядел на приставленного к нему арбалетчика. Точнее на отряд арбалетчиков. Вел их жилистый, высокий мужчина. Он то и дело глядел на своего "лорда", будто бы прикидывая куда влепить арбалетный болт. Переодетый наемник поспешил отвернуться. Лучше уж не видеть это спокойное до ужаса лицо. Лицо того, кто его потом убьет. Родок крепко стиснул копье. Его дыхание стало тяжелым и прерывистым. В голове снова появились знакомая мысль. Убить всех, чтобы выжить. Всех. И убежать. Один раз ему это почти удалось. Во второй раз, он будет осторожнее. И хитрее. Дезертир дотронулся рукой до спрятанного у седла меча. Когда ему подавали лошадь, он, незамеченный никем, сунул туда короткий клинок, который, в свою очередь, подал ему его озадаченный таким поступком "оруженосец". Видимо осторожный лорд не посвятил никого в свои планы кроме рыцарей и самых верных и преданных солдат. Родок взял это на заметку. Еще несколько минут, и они удалятся от лагеря, где лордом будет он. Конечно, арбалетчик с своим взводом будет знать... но от одного человек избавиться не так уж и сложно, не правда ли?

Глашатаи закончили речь. Солдаты рвались в бой. Желание пустить ни о чем не подозревающим кергитам кровь и жадность пересилили их усталость. "Лорд Вэспин" высоко поднял над головой свой штандарт и двинул свою лошадь вперед. Свадийские войны бесшумно скользнули под ночным покровом в лес, готовясь вступить в очередной бой. Днем или ночью, они готовы сражаться всегда и везде. Такова их доля. Такова их судьба. Безличная, слепая и беспощадная, она вела их на самую настоящую бойню.
.....

- Всех отправили? - задал вопрос настоящий Вэспин, который остался в лагере.
- Да. Остались только ваши верные псы войны, - ответил ему его личный глашатай.
- Пусть собираются. И побыстрей. Все ненужное пусть бросают. Нам ни к чему лишний провиант - свадийские земли в пяти днях пути. И гостю нашему скажи собираться.
- Сэр, он.. задает вопросы.
- Пусть оставляет их при себе. Скажи ему, что все что я сейчас делаю - это для его же безопасности, - небрежно ответил он.
- Он недоволен. Мы слишком долго здесь находимся. Он боится, что Хан поймет...
- Этот выродок недоволен? Плевать я хотел. Я и так угробил кучу солдат из-за его. Скажи этой собаке, чтобы живо собирался. И чтобы готовил МОИ деньги. Его "спасение" обходится мне слишком дорого, и я рассчитываю на щедрое вознаграждение. Всё.
- Да, мой господин. Ах, да, вот еще что. Мы выдвигаемся без нашего стрелка? Как он потом найдет дорогу к нашему отряду?
- Что? Нет, мы его не берем с собой.
- Но... почему?
- Потому. Я не настолько слеп, как вам, мои милые шакалы, кажется, - с ноткой ярости в голосе ответил он глашатаю, а потом гневно взглянул на того. Глашатай вздрогнул, выронив из рук какую-то коробочку. Он извинился, а затем, поклонившись, поднял шкатулку и поспешно вышел из шатра.
Лорд Вэспин остался наедине с собой. Он медленно наклонился вперед и спрятал лицо в своих ладонях. Затем он достал из кармана небольшую бутылочку. Откупорив ее, он обрызгал свое лицо какой-то мутной, светящейся жидкостью, а затем начал шептать какие-то слова неведомой молитвы, крепко сжимая в руках маленькую бутылочку.

Таинственный гость!Интригуешь

- Лорд Вэспин, разведчики выследили кергитский патруль! В трехстах метрах отсюда. Прикажете наступать? - задал вопрос "лорду" один из командиров. Родок в доспехах свадийского лорда взглянул в ему в глаза. В них читалось нетерпение и безоговорочное доверие к своему господину. Прикажи ему осадить неприступную крепость,и командир, не раздумывая, поведет солдат и сам пойдет в атаку. Глупец. Наивный глупец. И все же, это означало наличие определенной репутации у Вэспина. Только что-то важное, очень важное могло заставить его пожертвовать таким количеством солдат, которых не просто собрать, и уж совсем непросто обучить и обмундировать. И ведь все снаряжение достанется кергитам. Впрочем это не его проблемы. Его проблема - это свадийский арбалетчик, который целится ему в спину. Поэтому родок лишь кивнул командиру и взмахнул рукой, приказывая наступать.

Свадийские пехотинцы обнажили свои орудия смерти, готовясь к атаке. Вперед выступила пара десятков стрелков, которые хорошенько прицелившись, замерли, скрытые деревьями и темнотой. Кергитские патрульные видимо нисколько не ожидали атаки, поэтому спокойно грелись у костра. Лишь двое были на конях.

Первый залп накрыл всех кергитов и их лошадей. Пехотинцы бросились вперед, добивая раненых. Костер они не тронули. Все закончилось за считаные секунды. Свадийцы продолжили свое продвижение. Прикончив еще один патрульный отряд, они выдали себя шумом - впрочем это уже было не важно. Лагерь кергитов был в ста метрах.

Вперед выступил отряд наемных лучников. Своими зажигательными стрелами они осветили лагерь. Оставляя в воздухе неяркий короткий след, стрелы приземлялись в самых разных местах, и не всегда промахивались. Несколько палаток вспыхнули. Раздались крики - свадийская пехота ворвалась и начала резню. Кергиты явно были не готовы к обороне - большинство все еще пытались понять, что происходит, когда на их головы опускались свадийские клинки. Лучники дали еще один залп, окончательно разрушив покров тьмы - полыхнули пламенем еще с десяток шатров. Кергитские наемики-предводители спешно отдавали приказы, и они особенно заботились о том, чтобы вывести какие-то телеги подальше от огня. Часть солдат отделилась от побоища, пытаясь вызвать на подмогу конницу. Лагерь располагался на довольно-таки широком плато, обозначающим конец лесной полосы, где конники могли вполне развернуться. Впрочем кергитская конница была далеко, по крайне мере ее основная часть, и этим преимуществом незамедлительно воспользовались всадники нападающих, состоящие в основном из вегирских наемников и конных воинов неблагородного происхождения. Хаотично метаясь между палатками, они привносили лишь большее смятение в ряды кергитов, рассекая плоть клинками и топча зазевавшихся врагов. Обильной рекою полилась кровь - свады знали свое дело. И на миг показалось, что у них есть все шансы перерезать весь лагерь до прихода конных лучников врага и снова скрыться в лесу.

Как только "его" воины двинулись в атаку, родок повернулся назад, больше не скрывая своих намерений. Он был уверен, что тот арбалетчик затаился где-то и готовится выстрелить в него. Стоял ужасный гомон. Хоть лагерь и был подожжен, но все же это была маленькая искра света на фоне темного лесного покрова. Никто не заметит, что "лорд" упал, сраженный арбалетным болтом.
Безымянный родок на секунду замер, пытаясь понять, откуда будут стрелять. Свад не должен быть далеко... он позади, это точно. Родок напрягся и резко соскочил с коня. Одним резким движением он вытащил спрятанный короткий клинок и крепко сжал его в правой руке. Затаившийся где-то стрелок не спешил. А вот ожидает ли он этого? Родок вдруг взмахнул правой рукой, привлекая внимание стоящих рядом свадов. 
- Воины! Предатели! Арбалетчики - предатели! - громко заорал он, впрочем недостаточно громко, - Защищайтесь!

Пехотинцы недоуменно остановились и посмотрели назад. Переодетому наемнику только это и нужно было. Он выдернул щит из рук одного из свадов и закрылся им. В этот момент арбалетный болт пробил щит насквозь, застряв в нагруднике. Часть свадов бросилась назад, набросившись на "бывших" товарищей. Арбалетчики в недоумении закричали, пытаясь защититься от клинков. Предводителя стрелков ударили сзади длинным клинком. Он пытался убежать, после того, как его покушение не удалось, и бросился прочь от своего укрытия, однако его нагнали и убили. С проблемой было покончено. "Лорд" снова оседлал коня, подобрав с земли длинное копье с штандартом, которое он некоторое время назад выбросил. Их постепенно окружали кергиты. Родок уже не заботился о маскировке. Он погнал коня вперед на небольшую группу кергитов. У последних не выдержали нервы и они с криками бросились в сторону.
Всадник помчался через кергитский лагерь в сопровождении нескольких свадийских конников. Те, видимо, решили, что лорд решил пойти в атаку и приняли решение прикрывать его. Или просто решили сбежать. Родок не стал их отговаривать. Он был занят другим - у него вдруг возникла одна мысль. А что, если Алтан здесь? Вдруг судьба позволит ему отомстить этому стервятнику. Родок вдруг почувствовал азарт. Он должен вернуть должок. За все страдания, причиненные ему этим кергитским наемником. Он отплатит ему сполна.

Отряд пересек весь лагерь. Перед ними вдруг выскочила группа подоспевших к бою конных лучников. Ни те, ни другие не ожидали такой встречи. Первым повезло больше - налетев на кергитов, всадники смяли их, поубивав половину, а остальных сбили с седел. Но это была лишь временная удача - еще большая группа была на подходе. Завидев их, родок принял единственно правильное решение. Резко натянув поводья на себя, он остановил своего скакуна и бросился прочь в сторону, не оглядываясь назад. Сняв шлем на скаку, он выбросил его, уже не заботясь о маскировке. Конь нес его через весь лагерь, ловко огибая подожженные участки.
В этот момент родок вдруг увидел свою цель. Из большой палатки вдруг выскочила группа людей. Это был Алтан с своим личным отрядом - среди них были те, кто встретил родока в первый день их встречи, на бескрайних кергитских степях. Алтан не видел его. Никто не видел его. Словно бы он стал тенью. Родок поднял копье. Оно было тяжелым, дезертиру пришлось обхватить оружие двумя руками. Не слишком удобно, но зато не выскользнет из рук в решающий момент.

Конь нес охотника все ближе к своей добыче. Высокий вегир, помощник Алтана, оглянулся и увидел несущегося на них всадника. А затем, время словно бы замерло. Вегир бросился прочь, крича что-то. Алтан тоже очень хотел жить, и поэтому последовал за своими товарищами. Один из наемников вытащил копье, намереваясь остановить лошадь. Вот только он не успел. Конь пронесся рядом, сбивая его с ног. Остальные бросились врассыпную. Быстрее всех бежал Алтан. Но разве может ли человек обогнать лошадь? Даже самую хромую и слабую лошадь. Врядли.
Приподнявшись в седле родок ударил, замахнувшись обеими руками, и буквально навалился всем свои всем весом. Длинное копье ударило Алтана в спину. Наемник упал на землю, пригвозденный к земле копьем. Наконечник проткнул его тело насквозь. Родок поспешил разжать руки. Ему пришлось сбавить скорость, чтобы ударить, поэтому к нему уже неслись несколько наемников. Вытащив короткий меч, он отмахнулся от неумелого удара копьем, а затем погнал свою лошадь. Боевой скакун послушно вывел всадника из боя, унося его прочь от полыхающего лагеря, где свершилась месть родока.
Лежавший на земле Алтан раскинул руки в стороны. Из его рта текла струйка крови. Когда высокий вегир опустился рядом с ним на колено, он уже был мертв. Вегир ошарашенно посмотрел вслед уходящему в лес всаднику. Не может быть... ведь он же был мертв.

Раздался странный звук. Мгновение спустя десять свадийских пехотинцев упали на землю, нашпигованные кергитскими стрелами. Кто-то указал на отряд приближающихся к полыхающему лагерю конных лучников. Их было немного - видимо впопыхах доскакала только малая часть. Разобравшись со всадниками свадийского отряда, они, наконец-то, налетели на пехоту. Свады поняли, что пора отступать - никакого подкрепления не будет. Запаниковавшие воины лорда бросились обратно в лес, но там их встретили кергитские лучники, которые патрулировали другие проходы к лагерю плюс небольшие отряды тех, кто справился с первым страхом и выполнил приказ командиров окружить нападающих и расстрелять их. Что и произошло. Свады были зажаты между двумя тисками. Не было поблизости арбалетчиков, которые смогли бы прикрыть их. Стрелы со свистом рассекали воздух. Раздавались сдавленные крики принявших смерть свадов. Все они встретили бесславный конец. Разъяренные неожиданной вылазкой кергиты не брали пленников.

- Милорд, путь свободен, мы можем идти.
- Ха, значит тот родок хорошо сыграл свою роль. Впрочем если кого нужно благодарить, так это моих усопших воинов. Ну, пошли! - крикнул лорд Вэспин своему изрядно поредевшему войску. Проход к Свадийскому Королевстве, который охраняла целая свора кергитских конных воинов, был свободен. Всадники бросились обратно к лагерю, получив известия о неожиданной атаке. Гонцы были напуганы, и наемники решили выдвинуться почти что всем отрядом. С оставшимися свады легко справились, умело используя фактор внезапности.
Лорд Вэспин подъехал ближе к одному из всадников. Он был одет в свадийское обмундирование, а его лицо было закрыто шлемом.
- Очень скоро мы окажемся у границы. Вы довольны?
- Весьма, - ответил ему незнакомец с сильным акцентом, - не думаю, что Хан и его псы-министры теперь догонят меня.
- Я бы очень удивился этому, - усмехнулся Вэспин, - а теперь о делах насущных.
- Да, ваше вознаграждение. Мои люди уже доставили золото в ваш замок, будьте покойны.
- Извините, но этого недостаточно. Мы договоривались ведь о большем, не так ли?
Всадник умолк на секунду. А затем он вытащил из своей переметной сумки небольшой скрученный пергамент. Вэспин деловито осмотрел его, развернул, оглядел, а затем снова свернул, спрятяв документ. Лорд чуть поклонился незнакомцу, а затем погнал вперед своего коня, оказавшись в передних рядах своего отряда.
Отряд лорда Вэспина добрался без всяких злоключений до Свадийского Королевства через четыре дня.

Довольно хорошо, но не встрянет ли случайно наш безымянный в заговор государственного масштаба?

Довольно хорошо, но не встрянет ли случайно наш безымянный в заговор государственного масштаба?

Нет, что он там забыл?) У нас ведь не голливудский боевик, где каждый встречный поперечный оказывается избранным или по крайне мере уж точно должен помочь "хорошему" королю выиграть у плохого и стать богатым советником при дворе. То что случится - это фон. Меняет он лишь общее настроение людей, политическую ситуацию. Наш безымянный не жаждет быть вовлеченным в что-то опасное. Как говорится, солдатам свое, а политикам свое)

А этот вегир не Алаен ли случайно?)

Нет, что он там забыл?) У нас ведь не голливудский боевик, где каждый встречный поперечный оказывается избранным или по крайне мере уж точно должен помочь "хорошему" королю выиграть у плохого и стать богатым советником при дворе. То что случится - это фон. Меняет он лишь общее настроение людей, политическую ситуацию. Наш безымянный не жаждет быть вовлеченным в что-то опасное. Как говорится, солдатам свое, а политикам свое)

Как камень с души упал. Хорошо что у тебя такой подход к делу, а то постоянно одно и тоже. Не то что бы я был противником героев, эпических сражений избранных и т.п., но история о суровой жизни солдата и ее реалиям с далеко не романтической войной мне как то больше нравится.
P.S. Предыдущим постом не хотел никого обидеть, так что приношу свои извинения если так вышло.

А этот вегир не Алаен ли случайно?)

Алайен благородный рыцарь, а этот вегир, скажем так, не очень) Увидим уже

"Арбалетчики предатели" - ловкий ход 
давай дальше
З.Ы.  Да уж, "вегир" на Алайена не тянет, тот боец

Ясно,а то при словах высокомерный вегир я его сразу вспомнил.

Раздался грохот. Внизу посетители тянули пьяные песни. Спящий человек резко сел на подстилке, руками нашаривая свой длинный узкий кинжал. Перед ним стоял мужчина среднего роста с явными родоко-свадийскими чертами лица. На нем был довольно-таки старый латный доспех – нагрудник был пробит чуть ли не насквозь, по всему видимому, арбалетным болтом. А грохот исходил именно от доспехов этого западника.
Двое мужчин внимательно осмотрели друг друга, а затем потревоженный шумом человек вернулся к своему прерванному сну, убрав снова свой кинжал в ножны.

Закованный в доспехи незнакомец начал снимать с себя все это железо. Он неуклюже пытался дотянуться до застежек на спине, и, наконец, понял, что это бесполезно, сдался. Вес лат тянул его вниз – он проносил все это снаряжение целых два дня без продыху, и теперь, его тело ломило от боли в мышцах и костях. Тяжело дыша, незнакомец решил больше не пытаться снять доспехи, и посему он просто лег на свой набитый сеном матрас. Очень вскоре усталость его одолела, заставив уснуть, не взирая на все неудобства.

Родок медленно открыл глаза. Хоть он и крепко проспал всю ночь, тело все равно не отдохнуло. Не обращая внимания на боль, он кое-как встал и доковылял до принесенного таза с водой. Умывшись (тяжелые латные перчатки он все-таки снять сумел) и, громыхая сочленениями своих доспехов, родок спустился вниз.
В голове было пусто. В животе тоже. Осеннее солнце сурово взирало сверху на большую приграничную кергитскую деревушку. Или ему показалось это. От усталости и голода и не такое увидишь. В общем Рдуна была местом достаточно примечательным. Находясь на границе двух крупных государств, она постоянно переходила из рук в руки. Находившийся рядом замок – тоже. Несмотря на желание как и свадов, так и кергитов положить конец этим территориальным спорам в свою пользу, местные жители сами решили их. Десять лет назад они, скопив приличное количество денег, созвали в это место большой сброд наемников со всей Кальрадии. Вслед потянулись странствующие торговцы, из числа обслуживающих военного брата. В конечном итоге вся эта ватага здесь осела, создав крупный военный городок. Под военным городком подразумевалось место, где любой мог получить кров, пищу и хороший стальной меч за соответствующие деньги. Ни Свадия, ни Кергитское Ханство не решились вмешиваться в необычный образ жизни этой ничейной деревушки из-за нежелания обострения отношений с нужными для них людьми, и Рдуну оставили в покое. Тем более поговаривали, что местом заправляли местные могущественные преступники, у которых имелись легионы иностранных солдат.

Дезертир, убийца, солдат, наемник или просто всеми горячо любимый родок побрел к товарным рядам. Всюду уже были толпы людей. Наемники, солдаты, преступники, бандиты... продавали и покупали у всех. Особой моралью здешние торговцы не обладали, да и важно ли им откуда у бандитского вида хромого старика куча новых, сияющих доспехов, снятых определенно с какого-то дворянского отряда. Разбой и грабеж был везде. И с этим ничего нельзя было поделать. Если в городах стражи были гарантом безопасности, то уже в километре от населенного пункта местность могла кишеть бандитами и грабителями. С ними конечно разговор был короткий. Если наткнутся на патруль – им не повезло, но обычно никто друг друга не трогает. Отчаянный преступник – опасный враг. Поэтому у них с местными стражниками есть негласный договор. Они грабят умеренно, убивают поменьше, а на жалобы стража разводит руками – дескать, что поделаешь, страна такая, мы не виноваты – денег нам и так не платят, так еще в какие-то дремучие леса лезть.

Громыхая ржавыми доспехами, молодой мужчина добрел до палатки неказистого вида и начал общаться с продавцом. Тот критично осмотрел товар, цокая языком, и назвал цифру. Родок покачал головой. Тот назвал еще какую-то цифру и что-то добавил. Родок ответил своими словами, указывая на что-то. Они никак не могли отлипнуть от друг друга. Торговец знал, что немного кузнечной работы и полировки превратят эту груду хлама в произведение доспешного искусства. Жадность обуяла его. Сколько раз он слышал о байках, как иным торгашам повезло наткнуться на обедневших наследников какого-нибудь дворянского рода, продающих семейные реликвии за гроши. А теперь и ему удача улыбнется. Торговец ответил родоку вдруг широкой улыбкой и произнес несколько слов. Последний, подумав немного вздохнув, кивнул.

Через час родок вернулся к небольшому постоялому двору, где он остановился, неся в руках свернутую кольчугу. На голове красовались кольчужный коиф и узкий, вытянутый шлем с наносником. На поясе, помимо короткого клинка, висел длинный кавалерийский топор. На спине висел овальный щит, сделаный из прочной древесины. Одет он был в новенький красный гамбензон. В общем – родок казался обновленным в своей новой экипировке, и явно не жалел, что отдал целый латный доспех за все эти довольно-таки распространенные и дешевые вещи. Хотя вдобавок он смог выторговать у того хитрого гада и приличное количество денег. Все старое барахло напоминало ему о событиях прошлых дней, которые он вовсе не жаждал держать в своей памяти, как что-то важное. Отнюдь.

Дезертир вдруг вспомнил о чем-то, и повернул направо, направляясь к конюшне. Найдя своего коня, он внимательно осмотрел животное. Стоит ли держать этого зверя у себя? Содержание лошади дорого само по себе. Если он продаст этого, неплохого, скажем так, скакуна, то смог бы выручить как минимум пару тысяч динариев. Ну а потом что? Куда он пойдет? Пеший путешественник подвержен большому риску. Да и скорость не ахти... а ведь скоро зима. Ему некуда было идти. Дома его не ждут, сочтя его либо мертвым, либо презренным дезертиром, что собственно одно и то же. Куда же тогда? Погладив коня по голове, он решил вернуться в свою комнату.

Распахнув дверь, бывший наемник обнаружил за ней ранее разбуженного им человека. Он сидел на подстилке и спокойно точил свое оружие. Не подняв даже взгляда, он не обратил на родока внимания, продолжая заниматься своим делом. Несколько минут они молча сидели в комнате, каждый погруженный в свои мысли. Тишину прервал незнакомец.

- Ты откуда будешь? – грубо спросил он на плохом свадийском.
- Откуда надо. Чего спрашиваешь?
Снова тишина.
- Ну, дык, работка нужна?
- Какая?
- А тебе не все равно? Тебе по плечу будет, ты не боись.
Родок подозрительно посмотрел на незнакомца.
- Бандит чтоль? Не, я таким не промышляю.
Бородатый человек криво усмехнулся.
- Нееее, не бандиты мы. Работорговцы мы.
- А это как? – дезертир слышал многое про них, но никогда не видел вживую и тем более не знал, чем конкретно они занимаются.
- А так. Идем, ловим, продаем, - коротко и как-то равнодушно произнес работорговец, - Как охотники. Только дичь – всякое отребье, девки там, бабы из селений беспутные, шлюхи.
Родок задумался на секунду, а затем покачал головой, не произнеся ни слова. Он еще не настолько низко пал. Бородач снова усмехнулся. Смех у него был как у животного. В том смысле, что он набирает полную грудь воздуха и выдыхает все это дело со смехом, кашлем и слюной.
- Нос воротишь, да? Они не люди. Ворье, бандиты. Девки без семьи, без мужей. Зачем такие нужны? А? Ты мне скажи? Зачем? Народ честной резать, да? Блудовать? Грабить? А? Зачем? – по-животному рассмеявшись, вызывающе произнес он, - Мы ведь брата нашего защищаем, - важно закончил он.
- Ага, а завтра ваш брат попадет в лес, заблудится, и вы его того, да? На галеры? В рудники?
Бородач, кажется, был уязвлен этим. Он замахал руками и сердито произнес.
- Э! Чего ты понимаешь! Ты-то резал все. Людей. А мы – смотрим, - загадочно сказал он, показывая на глаза, - И слушаем! – указав на ухо, - Зачем нам брата нашего в рудники? Неее, пусть домой идет, воевать, урожай собирать! А вот душегуба мы видим, слышим! Зло оно видно сразу. Смотришь и чуешь – лиходей значит, дубинкой его и на продажу.

Родок, взглянув на лицо этого темноволосого человек с бородой, сильно усомнился в том, что работорговцы никогда не хватают невинных людей, оказавшихся не в том месте и не в то время, но ничего не сказал. Отхлебнув немного воды из своей фляги, он  молча уставился на стену. Его собеседник тоже умолк.
Тем временем, дезертир думал. А что ему же дальше делать? Ради чего жить? Вот он вырвался, освободился. Он свободен. Никому не нужный. И что дальше? Ни цели, ни покровителя. Зачем существовать в этом мире, полном пороков и грехов. Все немного лицемеры, все немного жадны, подлы. Человек не думает об этом – он оправдывается одной фразой – кто не без греха? На то мы и люди! Вот только это ничего не меняет. И что тогда? Погрязнем в грязи? Пронесем все это через поколения через века? Ведь то наш уклад, культура. Куда ж без этого. Родок вздохнул, а затем тихо рассмеялся. А пусть все катится к чертовой матери. Дезертир повернулся к бородатому работорговцу...

Ранним утром следующего дня из Рдуны отправились в далекий путь пять всадников. Направлялись они напрямик к Ривачегу. Среди них были темноволосый работорговец и родокский дезертир.

Темную конторку освещала одна единственная свеча. Сидевший за столом писец водил руками по своим бумажкам, проверяя что-то. Вдруг, кто-то постучался в дверь. Кергит рассерженно буркнул что-то, но стучавшийся все-таки вошел.

- Черт возьми, кого это там принесло? А, это ты, ну заходи.
Вошедший прошел к свободному стулу и сел. Он вальяжно облокотился об спинку. Кергит поднял глаза и задал вопрос.
- С чем пожаловал?   
- Алтан мертв, - коротко произнес высокий вегир.
- Ай яй яй... ну и что с того? Мне то что?
- А ты не догадываешься?
- Ну.... как обычно. Выкладывай, или убирайся.
Вегир вынул из кармана своей кожаной жилетки мешочек с монетами и бросил его кергиту. Тот проворно поймал мешочек и быстро спрятал его куда-то.
- Ну, давай, описывай, - произнес он, доставая кусок пергамента и перо.
Вегир достаточно долго описывал чье-то описание. Кергит одновременно записывал и рисовал. Окончив рисунок, он показал его наемнику. Тот через пару секунд утвердительно кивнул головой.
- А награда какая?
- Как обычно, пятьсот за мертвого, семьсот за живого.
- Хе, значит Алтан помер. Ну дает, а такой ловкий был, думал все держал в своих руках, - покачал головой писарь, - Ну будет, эй, ленивая свинья, иди сюда! – крикнул он на кергитским, стуча рукой об стену. Немедленно явился щупленький подросток – помощник и ученик писца.
- Иди сюда! Отдашь это в цех – пусть сорок штук сделают. Потом отправишь во все города и нашим друзьям.
- Да, мастер, сию минуту, - пролепетал подросток и ушел вместе с листком. Высокий вегир кивнул писчему и тоже вышел.

Несколько писарей сидели за столами и копировали рисунок, сделанный их главой. И снова их руки скользили туда сюда, повторяя раз за разом одни и те же движения. И каждый раз на листках появлялось вытянутое лицо родокского дезертира с несколькими словами на кергитском языке под рисунком:

« Разыскивается человек родокской национальности за убийство. Взять живым или мертвым! Награда стандартная. Срок поимки неограниченный.»

Очень интересно (сюжет все больше и больше обрастает деталями)
Написано хорошо и, если не вдаваться в детали (связанные с русским языком), то все отлично
Да и особенно эта часть понравилась (т.к. в ней нет описаний рукомахательства и дрыгоножества)

Очень интересно (сюжет все больше и больше обрастает деталями)
Написано хорошо и, если не вдаваться в детали (связанные с русским языком), то все отлично
Да и особенно эта часть понравилась (т.к. в ней нет описаний рукомахательства и дрыгоножества)

Хотелось бы, чтобы и детали критиковали) Я быстро печатаю, и часто не в ворде - поэтому ошибки могут быть. Перечитывать сразу лень, поэтому если что - пишите, я буду исправлять)
Да, не из одних драк состоит жизнь кальрадийская)

Я на ошибки не обращаю внимания ,но только не грубые.А то помню в школе написал"Так он окозлился(окозался)в Москве"

Всё интереснее и интереснее 
По поводу деталей:"то уже в километре от населенного пункта" - сомнительно, что в средневековой стране расстояния измеряются в метрической системе - надо бы "в миле", например,
и
"родок вернулся к небольшому постоялому двору...в новеньком нагруднике с кольчужной рубашкой под ним. На голове красовались кольчужный коиф и узкий, вытянутый шлем с наносником." - неужели в реальности воины всегда ходили в полном снаряжении (как в большинстве фильмов на историческую тему)? Логично, что доспех надевался непосредственно перед битвой или при наличии высокой вероятности подвергнуться нападению или попасть в заварушку с членовредительством в ближайшем будущем. Родок не снимал два дня доспех, в котором сбежал с поля битвы (и это понятно) и умУчался в нем, а тут, избавившись от латного, сразу напялил на себя другие железки. нелогично и киношно.
жду продолжения

Всё интереснее и интереснее 
По поводу деталей:"то уже в километре от населенного пункта" - сомнительно, что в средневековой стране расстояния измеряются в метрической системе - надо бы "в миле", например,
и
"родок вернулся к небольшому постоялому двору...в новеньком нагруднике с кольчужной рубашкой под ним. На голове красовались кольчужный коиф и узкий, вытянутый шлем с наносником." - неужели в реальности воины всегда ходили в полном снаряжении (как в большинстве фильмов на историческую тему)? Логично, что доспех надевался непосредственно перед битвой или при наличии высокой вероятности подвергнуться нападению или попасть в заварушку с членовредительством в ближайшем будущем. Родок не снимал два дня доспех, в котором сбежал с поля битвы (и это понятно) и умУчался в нем, а тут, избавившись от латного, сразу напялил на себя другие железки. нелогично и киношно.
жду продолжения

А вот это очень ценное замечание. Учту. Скажу в оправдание, что он с рынка - примерял сразу все)) Да и сундука у него нет - максимум что он может с себя снять - это нагрудник повесить на лошадь и щит отложить куда-нибудь. Хотя на привале, они, конечно все снимают и спят в одежде) В дороге ИМХО нужно быть всегда в форме. Никогда не знаешь, когда нападут - плюс если увидят вооруженных людей, струсят и отвалят, а если увидят путников в кафтанах - нападут)
ЗЫ Плюс вроде был устав у солдат во время несения службы всегда носить доспехи. По типу формы. Солдат должен быть готовым к бою всегда и везде. А то - враги, а он в ночнике и с дубинкой)) Они конечно не солдаты, но жизнь свою ценят не меньше. В общем замечание важное, я учту в будущем.

Пыльная узкая тропинка перед всадниками протянулась до самого холма. Конь под ним спокойно шел вперед, равномерно выстукивая ритм своими копытами. Родок протянул руку и погладил гриву своего коня. Решив, что животное ему еще здорово может пригодиться, бывший наемник, а теперь охотник за людьми потратил часть своих денег на подковку коня, корм и на новую сбрую, когда еще сидел в Рдуне. Сейчас же они уже путешествовали второй день, и по всему видимому, почти прибыли. Бородач, который оказался предводителем небольшого отряда, что преследует бандитов и продает их в рабы, описал это место как самый крупный невольничий рынок в Кальрадии. К рабству в Кальрадии отношение было неоднозначное. С одной стороны, держать раба в доме было не очень популярно, да и кто же доверит рабу важную работу? С другой же стороны, рабов было немерено в шахтах, на каменоломнях, много было их на далеких плантациях, что обычно располагались далеко от крупных населенных пунктов. Нарасхват были и рабы-гребцы. В огромных количествах скупали рабов на галеры и корабли норды. Они же, кстати, и приводили тех же рабов в не меньшем количестве - мало кто захочет остаться брошенным посреди моря, предпочитая рабство мучительной смерти от холодных вод и жажды. В общем, вида рабства свободолюбивые люди Кальрадии не выносили, но к его существованию относились спокойно.

Бородатый охотник привстал на стременах, а потом махнул рукой, торопя своих спутников. Лошади перешли на галоп и взобрались на невысокий зеленый холм. Сверху открывался удивительный вид. Внизу, в небольшой лощине раскинулся самый большой рынок из всех каких родокскому дезертиру приходилось видеть. И самый необычный. Всюду были люди. Люди были товаром, людьми торговали, людей покупали, людей продавали. В воздухе завис гул разговоров и криков. Речь здесь была самой разнообразной - тут были представители всех стран и народов Кальрадии. Родок стал прислушиваться - мелькнет ли где говор его родного края, но что можно отсюда расслышать? Вслед за своими спутниками он спустился в лощине и въехал в рынок. Это было его первое посещение рынка рабов.

Медленно следуя за отрядом, дезертир оглядывался по сторонам. Он сразу заметил, что рынок был поделен на несколько частей. В разных участках продавали разных рабов. Предназначенных для тяжелой работы обычно "запрягали" в одну общую колодку. Ряды измученных голодных и истощенных людей маршировали вокруг родока. Их не надо было даже гнать - хотя всюду были наемные стражники, воины, охранявшие живой товар. У каждого торговца, или у группы торговцев была своя площадка, где они представляли свой товар. Внизу скапливались покупатели - самые разнообразные, надо сказать. Далеко не везде торговались - были такие платформы, где никто не представлял товар, а просто выставлял его на показ, повесив на столбе большую табличку с обозначением цен на всех пяти самых распространенных кальрадийских языках. Но от этого не становилось тише.

Всадник продолжал свое медленное шествие через место наивысшего оскорбления человеческого достоинства и свободы. В нос ему ударили тысячи запахов. Запахи давно немытых тел, ярких духов и гниющих объедков. И смерти... Родок повернул голову направо - там закапывали очередную партию ослабевших узников. Кое-кто еще был жив, но настолько ослабел, что мог только лежать, уткнувшись лицом в землю, и медленно дышать. Прямо рядом с рынком располагалось огромное кладбище, где хоронили умерших рабов - слишком слабых или слишком старых, не успевших дожить до своей продажи. В основном - маленькие дети, старики, раненые в боях мужчины, ослабевшие после родов женщины. В этом месте выживали лишь самые стойкие. Никто из работорговцев не желал выделять много денег на покупку еды. В ходу были хитрые трюки, позволявшие скрыть от глаз неискушенных покупателей различного рода признаки болезни на телах рабов. "Товар" заставляли глотать какие-то вещества, которые раздували их животы и заставляли румянец появляться на их лицах. О составах таких снадобьев принято было не задавать вопросы.
Запахи продолжали преследовать родока. Он не был брезглив. Мужчина с интересом изучал разнообразные ароматы - здесь было всего понемножку. Не все были неприятными - например где-то за углом продавали свежие лепешки с мясом, а еще дальше продавали какие-то сладкие кушанья - запах жженного сахара бил в ноздри. Ароматы взмывали в воздух и сплетались там, создавая какую-то невообразимую мешанину. Этот единый аромат родок запомнил навсегда. В основном - запах человека. Немного безразличного отчаяния, страха. Немного смерти. И конечно же горьковатый аромат металлических монет. Запах наживы, столь любимый людьми.

Его спутник был прав. Это были уже не люди. Потеряв всю надежду, отчаявшись убежать из этого места, у них всех на лицах проступали какие-то нечеловеческие черты безразличия. Словно с потерей надежды, они утратили и человеческие качества. Тех, что продавали кучей, стояли на площадках, закованные в цепи, и жались друг к другу, пытаясь согреться. Больше никаких эмоций они не проявляли. Тех, что подороже, в одиночку - те сохраняли очертания разумности на лицах, но все же они с неестественной покорностью позволяли себя уводить новым хозяевам. Никто не пытался сбежать. Никто не вырывался. Никто не плакал - даже дети и те молчали. Это были уже не люди. Родок молча, ни к кому не обращаясь, покачал головой и вздохнул. Вот от чего он сам бежал - дезертиры не в почете у работорговцев. Это даже хуже смерти. Рабство.

Всадники наконец остановились рядом с жилыми районами. Невольники спали группами на стогах сена, прикованные к большим столбам. Наемные солдаты и торговцы - в расположенных неподалеку больших шатрах с деревянными полами. Здесь даже были какие-то зачатки оседлого образа жизни - по большому счету, работорговцы проводили до восьми, а то и все десять месяцев на рынке, и лишь на пару месяцев в году заезжали домой, если они жили неподалеку. Кто приезжал издалека такую роскошь позволить себе не мог и они оставались здесь круглый год, изредка заезжая в ближайшие города отдохнуть от всего этого гнета.

Все они спешились. Бородач махнул рукой своим наемным солдатам, чтобы они оставались рядом с лошадьми. Сам же зашел в одну из больших палаток. В ней было несколько человек. Один из них, завидев бородатого охотника воскликнул на вегирском.

- А, Агер, это ты? Неужто осмелился наконец высунуть свою морду, старый ты болван? - с насмешкой произнес среднего роста человек с длинными усами, одетый в богатую одежду. На поясе у него висел изогнутый в форме полумесяца меч.
- Вам бы все шутить, боярин. А кушать хочется, работать надо, - заискивающе произнес он, поклонившись.
- Как ты работаешь, так и вовсе помрешь с голоду. С чем пришел короче?
- Да вот, привел новых ребят, крепких. Нам бы дельце, на ноги подняться, а там как в старые добрые времена - по пятьдесят человек партий будем приводить.
- Это неплохо бы... да вот что-то совсем обленились вы... дел-то нет почти, - картинно начал причитать дворянин, трогая кипу пергаментов рядом с собой.
- Ну вы поищите, поищите, мож, что и найдете? - заулыбался бородатый охотник.
- Н....не надо мне тут ваших "поищите"! Нет работы, нету, Агер! Пошел вон! - раздраженно крикнул он. Агер не уходил и все с такой же полузаискивающей полудобродушной улыбкой стоял у входа. Боярин вздохнул и протянул руку. В нее тотчас вложили какой-то свиток. Вегир кинул его Агеру.
- На! Заметили тут лиходеев группу. Человек тридцать. Шумят, как ... пьяные крестьяне в пивных. То ли мародеры, то ли дезертиры, короче всех лови, и ко мне.
- Сейчас же и отправлюсь, спасибо вам, боярин наш, - поклонился ему Агер.
- Да иди уже, иди. Не поубивай их только там всех, - буркнул он в ответ и отвернулся.

Как только бородач вышел из шатра, его выражение лица изменилось, став брезгливо-мстительным. Пробурчав что-то вроде "Старый козел, ну придет день, я тебе кишки то выпущу и местечко-то займу" на вегирском, он, сжимая пергамент, помахал какому-то мимо проходившему человеку.
Через несколько минут у входа в рынок уже стояла группа из тридцати людей - десять всадников и двадцать пеших. В основном у всех были дубинки, веревки, сети и небольшие круглые щиты. Еще позади маячила небольшая телега с впряженным в нее конем. Агер орал что-то на вегирском, отдавая приказы своим людям. Закончив с этим делом, он повернулся к родоку и к трем свадийским солдатам, которых он нанял в Рдуне.
- Так, значит ваше дело простое. Едете, охраняете. Когда найдем - скачите за ними, но не бить! Покалечите только. Парни, - указал он на своих людей, которые уже отправились в путь, - знают свое дело. Будете бить только самых буйных, которые жить не хотят, поняли?
Наемники недружно покивали головами. Агер собирался уже отвернуться от них, как родок позвал его.
- Ну чего тебе?
- А платить сколько будешь?
- Как обычно. Полторы сотни в неделю. Это если хорошо дело пойдет. А так - стольник, не больше, - ответил Агер. Родок задумался на секунду, а затем быстро кивнул. Впрочем охотник уже не смотрел в его сторону - он повернулся к своему отряду и поехал в главе. Охотники за людьми вышли на дело.

что-то давно продолжения нет

Впереди всех шагали три следопыта, которые внимательно оглядывались по сторонам в поисках следов. То и дело они останавливались и начинали спорить друг с другом - впрочем дело свое они знали хорошо. Очень скоро отряд начал находить следы пребывания небольшого отряда людей. Шли они на север и явно пытаются срезать путь через равнины. Плутать по лесам в это время года никому не охота. Уже был конец осени, наступала зима. На вегирских землях зима лютая, снежная и очень холодная. Без мехов выживают немногие, разве что местные жители. Да и то, дрожат от холода в своих избах.

Преследование затянулось. Агер начал препираться с нанятыми следопытами, недовольный их работой. Те отвечали ему пожиманием плеч - мол, разбойники знающие, следы хорошо заметают. У вегира лопнуло терпение, и он отослал несколько всадников вперед - догонять беглецов. Следопыты лишь молча покачали головами, но ничего не сказали. Отряд продолжал свое шествие. Шли быстро. Агер собрал компанию опытную, привычную к этому делу. Пешие "охотники" не выказывали никаких признаков усталости даже после четырех часов непрерывной ходьбы.
Вдруг следопыты оживились и подозвали к себе Агера. "Дичь" была уже близко. Видимо мародеры устали от длинной дороги - шли от самых границ - и разбили неподалеку лагерь. Отдыхали долго, знатно и потеряли много времени. Может даже целый день. Охотники прибавили шагу - и не зря. Один из отосланных Агером всадников вернулся, махая руками. Переговорив с ним, предводитель "охотников" начал отдавать приказы своим людям. Все оставшиеся конники помчались следом за вернувшимся всадником. Он повел их куда-то резко вправо. Лошади перешли на резвый галоп. Непривычный к быстрой скачке родок судорожно схватился за поводья, впрочем этого никто не заметил. Все сосредоточились на скачке. Вскорее нагнали оставшихся всадников, посланных Агером ранее.

Десять всадников быстро мчались по покрытому редким снегом полю. Топот лошадиных копыт и звук лошадиного дыхания слились в один общий, воскрешая образы давно минувших битв в головах у конных преследователей. Далее последовали привычный звук вынимаемого оружия - правда их достали только наемники. "Охотники" вытащили несколько длинных веревок и боласов, начав размахиваться готовясь к броску. Вскоре поле кончилось, и начиналась редкая лесная полоса. Разбойники заметили нагоняющих их всадников. Преступников было человек тридцать, может чуть больше. Воздух пронзили крики отчаянья. Мародеры ринулись в стороны, пытаясь спастись от худшего, что может случиться с человеком. Рабство.

Тела с глухим стуком падали на землю. Пойманные жертвы лежали на земле и извивались, пытаясь освободить себя от путов. Охотники пускали в ход все виды сковывающего оружия. И отнюдь не все были щадящими. Самых быстрых награждали несколькими очень болезненными ранами, которые мешали им бежать. Это была не схватка. У мародеров не было такого оружия, чтобы противостоять десяти конным воинам. Дубинки, короткие копья, у кого-то были тесаки - вот всё, что у них было. Самых рьяных оглушали дубинками. Схваченных было уже больше половины, когда до места охоты добрались пеший отряд. Они тотчас погнались за теми, кто догадался удрать в лес в надежде, что их там не достанут всадники. Агер прибыл последним. Критически осмотрев улов, он начал пересчитывать будущих рабов, отпуская какие-то замечания. Из леса выбирались пешие охотники, ведя за собой кричащих узников, бившихся в истерике. Тут были и женщины, и подростки. Старики, мужчины - в основном немолодые люди. Никакого серьезного сопротивления они, конечно же, не могли оказать. По крайне так думали охотники за людьми.

Раздался знакомый до боли звук. Родок резко повернул голову, пригибаясь, одновременно подгоняя лошадь вперед. До тех пор он не участвовал в гонении - боялся повредить товар. Один из пойманных вдруг освободился от веревок, и достал откуда-то небольшой, самодельный арбалет. С нечеловеческой быстротой он прицелился и выстрелил в поймавшего его человека. Арбалетный болт попал тому прямо в горло. Мужчина упал на землю и начал задыхаться. Кровь не била фонтаном из его горла - она просто текла ручьем из раны. Арбалетчик немедленно зарядил свой арбалет еще раз и снова начал выискивать себе жертву.
Свадийский скакун, топча землю свою копытами, понес своего всадника прямо на врага. Стрелок моментально повернулся в сторону родока. Дезертир уже размахнулся своим кавалерийским топором, намереваясь отсечь голову арбалетчику. Последний лишь усмехнулся и тщательно прицелился. К нему уже мчались охотники, но они почему-то медлили. Боялись окончить также, как окончил их товарищ.

 - На, сука, получай! - закричал стрелок на каком-то языке, выпуская стремительно мчащийся снаряд в сторону родока. Арбалетный болт с бешеной скоростью вонзился в верхушку шлема - умудренный опытом дезертир вовремя пригнулся. Стрелок чертыхнулся и моментально потянулся за очередным снарядом, но не успел. Топор уже был нацелен ему в голову. В последний момент родок зачем-то прокрутил оружие в руке так, что стрелок получил в лицо не металлическое широкое лезвие топора, а лишь тупым концом. Зачем он это сделал? Перед тем как ударить, родок пересекся взглядом с стрелком. Во взгляде этого арбалетчика отчетливо читалось расчетливость и жажда боя. И ни капли страха. Ни капли сомнения. Он был готов умереть. Что-то внутри всколыхнулось внутри наемника, и он замедлил свой удар. Что-то.

Но этого было достаточно. Стрелок сделал попытку увернуться, но провалился. Брызнула кровь. Арбалетчик рухнул на землю, лишившись нескольких зубов и сознания. Его тотчас окружили охотники, которые связали его и потащили к Агеру. Остальные сгоняли рабов, готовясь к дальней дороге назад, на рынок.
Арбалетчику плеснули немного воды на лицо, и он тотчас очнулся. Агер внимательно осмотрел человек, убившего одного из его подчиненных и задумался.
- Агер, давай убьем этого гада? Сука! Парня нашего убил! - за криком последовал сильный пинок. Стрелок поморщился от боли.
- Не... ты че, с дуба рухнул? С собой берем! Продадим подороже. А ты, гад, откуда будешь? - обратился он к стрелку на вегирском. Тот ничего не ответил. Вегир продолжил задавать свой вопрос на разных языках. После пары пинков стрелок отозвался на свадийском. Агер понимающе осклабился.
 - Дезертир значит. Вяжите. Обыщите только сначала, - распорядился предводитель.

Пока охотники собирались для возвращения к обозу, где были колодки и цепи, родок снял с себя шлем и пытался вытащить застрявший в его шлеме арбалетный болт. Наконец, ему это удалось. Взглянув на свой искореженный шлем, родок перевел взгляд на свадийского стрелка. Тот шел в толпе, угрюмо смотря себе под ногами, низко опустив голову, и качался туда сюда - еще не отошел от удара. Из его рта текла струйкой кровь. Его одеяние было старым и изношенным. Но что-то в его взгляде было такое, отчего родок содрогнулся. Наемник вдруг понял, что он увидел тогда в взгляде этого свада. То же самое безжалостное и целеустремленное стремление выжить. То же самое, что было и у него самого.
Родок отвернулся и нахмурился. Надев снова шлем, он последовал за длинной вереницей людей. Странные мысли лезли ему в голову. Всю оставшуюся дорогу он пребывал в задумчивости. Отряд вернулся на рынок поздним вечером.

Сессия скоро начнется, вот я и затих. Готовиться надо, черт бы побрал эту студенческую жизнь несносную))

хорошо
сдавай сессию, подождем
ни пуха, ни пера

Удачи.А то в армию загребут и все не получится дописать

Отряд вернулся на рынок поздним вечером. На окраинах рынка толпились целые толпы людей - это другие отряды "охотников" возвращались в своей добычей. Улов был в меру приличным, о чем свидетельствовали довольные лица самих охотников и торговцев. Товар гнали вперед, покрикивая на них и изредка добавляя удары плетью. Рабов разделили на несколько длинных верениц, каждая из которых проходила через сидящих за столами людей. Они останавливали каждого пленника и задавали ему вопросы, после чего записывали что-то и процесс повторялся с начала. Это походило на учет численности "стада". И его принадлежность. Хороший раб стоил чуть больше пятисот динариев. Даже с вычетом всех расходов, обычный работорговец получал до полторы тысячи монет за партию, что было совсем неплохо. Все это понимали и были очень щепетильны в этом плане.

Родок медленно гарцевал на своем скакуне по узенькой тропинке, ведущей к месту ночлега. Добравшись туда, он спешился и повел своего коня в конюшню. Рядом с зданием стояли четыре свадийских наемника, бывших в одном с ним отряде. По их поведению можно было понять, что в этих делах они далеко не новички. Они спокойно переговаривались и шутили друг с другом, не обращая внимания на рабов. Для них эти люди уже стали живым товаром, инструментом по типу молотка или мотыги.
Заметив приближающего родока, один из них молча поднял руку в приветствии, на что тот сдержанно кивнул. Еще один гаркнул дезертиру.
 - Эй, ты! Ты же тот наемник, что Агер принял в Рдуне? Хорошо поработал сегодня, - похвалил его немолодой уже грузный солдат.
 - Неплохо машет, хоть и родок, - буркнул третий, соглашаясь с товарищем.
Безымянный удивленно посмотрел на третьего свада. Тот ответил ему нетерпеливым жестом руки.
- Брось, только у родоков такой мерзкий акцент! Да тебя только глухой примет на свада, - насмешливо произнес он.
- Расслабься. Мы не солдаты на службе у Его Величества Короля и не на службе у этих мерзких лордишек, - отвесил насмешливый поклон грузный свад, - у нас свои головы есть на плечах. Работай хорошо и сможешь сколотить свой отряд. Захочешь, работай у нас, мы через пару месяцев начнем. Правда без хороших разведчиков и быстрых коней на первых порах будет очень тяжко.... - дальше слушать их у родока пропало желание. Он махнул им рукой и пошел бродить по рынку. Все свое снаряжение, кроме небольшого клинка, он оставил в номере, который он снимал у местного трактирщика. Мест для ночлега здесь было полно. Держатели таких мест быстро поняли, что всем этим охотникам, наемников и солдатам надо где-то ночевать и выкупили несколько акров земли на территории рынка. Только обеспеченные торговцы могли снимать жилье на рынке для себя и своей свиты. У остальных выбор был невелик - либо прозябать в мерзких палатках, либо платить за ночлег.

Дезертир вернулся к месту "учета" рабов. Он немного понаблюдал за этим, а затем спросил у одного стоящего неподалеку стражника с явными свадийско-родокскими чертами лица.
- Земляк, скажи-ка, что они тут делают?
"Земляк" подозрительно посмотрел на наемника, а затем невнятно сказал.
- Опознают, что же еще?
- Опознают?
- Ну а что же еще? Подонки такие, берут деньги у нас, а сами сидят и строчат...
Родок нахмурился и отошел. Видимо у этого парня выдался плохой денек. Безымянный отошел к другому стражнику и задал ему тот же самый вопрос. Второй был не прочь поболтать и начал объяснять.
- Это - писцы с дворов. Знают всё про всех на свете. В особенности - про людей благородной крови. Этих, - указал он пальцем на сидящих за столами грамотных мужей, - сослали сюда за какие-то провинности. Ну там, жену капитана стражи пару раз того или дочку какого-нибудь мелкого дворянина. Вот и сидят, получают монеты за то, что считают рабов и следят чтоб кого не надо не продали в рабство. Благородного видно издалека. Так они говорят, - пожал он плечами.

Дезертир задумчиво кивнул в ответ. Он остался наблюдать за этим странным процессом. Когда очередной будущий раб проходил мимо одного из писцов, он вдруг наклонился к сидящему человеку и начал что-то быстро ему говорить. Тот внимательно посмотрел на пойманного раба, а затем покачал головой. Мужчина не сдавался - он приподнял свою рубаху, показывая что-то писцу. Тот нахмурился, сверился с своими записями, а затем подозвал своего помощника. Поговорив с ним, писчий наконец снова обратился к рабу и покачал головой. Раба толкнули вперед и вереница людей, которых скоро выставят на продажу, стала короче на одного человека. Стоящий рядом охранник коротко прокомментировал этот случай.
 - Из благородных он. Да только обнищал его род. Никто не заплатит выкуп.
Родок во второй раз задумчиво кивнул. Значит даже происхождение ничего не значит, только деньги. Только они.

Тем временем процесс подходил к концу. Поток рабов редел и редел, пока не прошли все. Кто-то крикнул "На сегодня всё! Собираемся!". Пространство перед входом на рынок быстро опустело. Остались лишь небольшие группы стражников, которые впрочем надолго там не задержались. Родок последовал их примеру и собрался назад, к постоялому двору. Когда он уже почти дошел до здания, его кто-то окликнул. Это был Агер.
Работорговец спешно начал объяснять наемнику, что не всех удалось продать торговцам и надо посторожить товар. Всего одну ночь. За дополнительную плату. Родок нехотя кивнул. Кошелек его быстро пустел, а до конца недели было еще целых пять дней. Поднявшись к себе в комнату (маленькая отдельная каморка, где едва умещались небольшой матрас, маленький стол и низенкая табуретка), он, поразмыслив, взял свой топор и щит. Вряд ли кто-то нападет на него. Пожалуй щит даже можно не брать. Родок спустился вниз, где его уже поджидал Агер. Последний провел дезертира до небольшого круглого шатра, где и размещались в холодную погоду рабы. Родок, вздохнув, заглянул внутрь. Нашли крайнего. Всех ненужных рабов запихнули в одно место, даже из других отрядов, а весь этот сброд охранять должен он. Безымянный вздохну еще раз. Ничего не поделаешь, придется отработать. Завтра он еще успеет отоспаться. Мужчина вошел внутрь, и сел рядом с входом. Оружие он крепко закрепил на поясе. Под рукой был небольшой фонарь. И кого он боится? Это же просто вонючие рабы, которых завтра всех продадут. Пора привыкать к этому. Это - живой товар, и точка. Все они уже не люди.

Но думать об этом было легче, чем сделать. Отовсюду на него смотрели глаза. Человеческие глаза, в которых ясно читался укор и отчаяние. Чем они заслужили такую участь? Чем ОН лучше них? Ответа не было. Им просто не повезло. Родок равнодушно отвернулся и принялся сосредоточенно думать о разных вещах. О разных... Незаметно для себя он уснул. Впрочем, чего опасаться?

Проснулся родок от звона цепей. Дезертир осторожно повернул голову назад. Кто-то из рабов увлеченно ковырял цепь небольшой железякой. Через несколько секунд раздался небольшой щелчок, и раб был свободен от путов. Не зная зачем, родок вдруг притворился спящим. Раб осторожно прокрался мимо стражника и выскочил наружу. Отсчитав ровно две секунды, родок резко вскочил и протянул обе руки вперед. Поймав кого-то за плечи, охранник опрокинул этого человека на землю.
Раб повалился вниз, но тотчас, перекатившись, поднялся. Родок неспешно вынул кавалерийской топор, и обхватив оружие двумя руками, спокойно произнес.
- Брось это, вернись в палатку. Не я переломаю тебе кости - так остальные наваляют еще.
- Иди к черту! - дезертир с удивлением узнал голос говорящего. Это был голос того стрелка, что он накануне вырубил топором. Забавно. Какое совпадение.
Бой был краток и быстротечен. Ослабевший от голода и дальней дороги стрелок проявил себя в бою с лучшей стороны, сумев пару раз попасть в лицо родоку, но вскоре свад оказался на земле. Его противник заломил ему за спину руку.
- Ну-ну, спокойно. Нам не положено товар портить. Давай, вставай, медленно ползи обратно в палатку... давай давай, - подгоняя раба пинками, протянул дезертир. Свад заупрямился и отказался ползти. Одним резким движением он вырвал руку и, перевернувшись на спину, посмотрел в лицо стражнику. Родок удивленно отпрянул. Снова то выражение лица, те же самые глаза. Человек, лежавший перед ним, был готов на все ради выживания. Загони его родок обратно, наемник бы не проснулся утром живым. Родок нахмурился. Лучше уже прибить эту сволочь сейчас, чем подвергать себе риску. С минуту оба человека сверлили друг друга взглядами, а затем свад выпалил.
- Отпусти меня.
- Нет, - коротко ответил родок.
- Я же воин, черт тебя бери! У меня есть гордость! Разве у всех, грязных работорговцев нет правила, что солдат убивают, а не берут в рабы, а?
- Никогда не слышал об этом.
- Новенький значит. Ты же... ты же сам солдат! И дезертир как я! Я знаю, что я прав! Ты... ты....
Родок если и удивился, то ничем не выдал себя. Он спокойно занес топор над головой и голосом, в котором ясно слышалась угроза, произнес.
- Ты - раб. Товар. Вернись в палатку, или я тебя зарублю здесь.
Свад попытался встать на ноги, но встретив лицом подошву ботинка наемника, снова сел. Затем он испуганным взглядом посмотрел на лезвие топора. После чего он вдруг обмяк и разлегся на траве.
- Ну и руби. По мне - так лучше умереть как человек, чем жить еще с десяток лет, как какая-то СОБАКА! - последнее слово он выкрикнул сдавленным, хрипящим голосом. Свад сдавленно всхлипнул, зажмурился и начал беззвучно плакать. Сжимая кулаки, он раскачивался туда сюда. Его левая рука как-то совсем беспомощно была выставлена вперед, будто он пытался защитить себя от удара. Правую он прижал к своей груди, словно прятал там какое-то сокровище.
Что-то кольнуло в груди у родока. Дезертир медленно опустил топор и посмотрел на плачущего мужчину. Свад ничего не видел перед собой. Он просто сидел на земле, с закрытыми глазами, дожидаясь последнего удара. И просто рыдал. О чем он думал в последние секунды своей жизни? Страх смерти овладел его телом. Он трясся и дрожал. Родок молча стоял перед ним, с опущенным топором и также молча смотрел на скорчившегося у его ног человека, не желающего умирать, но уже готовому к этому... Так прошла целая минута.

Свад понемногу успокоился, не дождавшись ни боли, ни удара. Он перестал дрожать и осмелился поднять голову. Родок смотрел на него тяжелым взглядом. Их взгляды встретились. Наконец наемник выдавил из себя.
 - Хорошо, убирайся отсюда.
Свад медленно поднял на ноги, но никуда не ушел.
- Ты что, глухой? Иди. Иди давай.
Стрелок как-то странно посмотрел на родока, а затем молча отвернулся и заковылял в сторону входа на рынок. Его спина скрылась за поворотом. Стражи на улицах рынка практически не было.

Родок шумно выдохнул воздух. В голове проносились с дикой скоростью мысли. Зачем он отпустил его? Что с ним станет? А что станет с тем свадом? Он что, опять сделал какую-то глупость? Наемник удрученно покачал головой. Еще не поздно погнаться за ним и поднять стражу. И увидеть еще раз эту сцену? Вряд ли это ему сейчас нужно.
Безымянный плюхнулся вниз, сев на землю. Обхватив голову руками, он сделал несколько глубоких вдохов. Он и сам не знал, зачем отпустил того человека. Но этот образ скованного страхом смерти человека так глубоко впечатался в его сознание, что он не забудет его никогда в свой жизни. И как только он не узнал сразу? Как-будто он увидел со стороны себя, лежащего в какой-то подворотне на улицах Халмара, такого же разбитого горем и скованного жестоким страхом смерти, такого же подавленного и готового умереть.

Родок запрокинул голову назад, разлегся и закрыл глаза. Пролежав в такой неудобной позе несколько минут, он закатился обратно в шатер и почти мгновенно уснул.

Хорошо закручено  , сам не запутайся
а таинственный спутник лорда Вэспина нам ещё встретится? по законам жанра должен
сильно не торопись, главное - сессию не завали