Послушался совета Улсара и практически полностью переписал последнюю часть, для соответствии общему стилю.
Полыхающий факел выхватил из тьмы целый участок кергитского кладбища. Неровными рядами стояли, воткнутые в землю, надгробия и памятники. Хоронили здесь в основном представителей купеческого сословия. О богатстве, оставленном очередным купцом, и о степени заботы к вышеупомянутому усопшему живыми родственниками наглядно говорила его могила.
Кладбища бывают разными. От бесконечных рядов братских могил никому неизвестных солдат до роскошных родовых склепов богачей. О королях речь не идет, у них совсем другая загробная «жизнь». Похороны – вещь недешевая. Нанять гробовщика, заплатить плотнику за гроб, поставить хороший памятник, собрать родственников. И все это за счет не очень тугого кошелька с монетами ближайшего родственника. Порой усопший получал такие похороны, что невольные зрители диву давались, что за человека хоронят.
Тщеславные и гордые кергитские купцы, сделавшие состояние на торговых путях между Сарранидским Султанатом, Свадийским Королевством и Вегирским Царством! Они возжелали, чтобы роскошь монет окружала их и после кончины. Возжелали лежать только рядом со своими собратьями-стервятниками, что наживались на чужом горе. Огромная территория в нескольких милях от Халмара. Могилы окружало царственное величие леса, что произрастал поблизости. Высокие, вытесанные из мрамора памятники и надгробия. Витиеватые фразы, сочиненные местными поэтами и высеченные каменщиками на вышеупомянутых мраморных сооружениях. А гробы! Дубовые, тяжелые и безумно красивые. Немало сил вложили плотники Халмара в свои работы, имеющие право называться произведениями искусствами. Жаль, их больше никто не увидит. Разве что могильные черви. Ну, или гробокопатели…
Их никто не любил. А кладбище купцов – местечко лакомое. Кто знает, что мертвый купец заставит своих родственников положить в место своего последнего пристанища. Золотое кольцо? Серьги? Целый горшок монет – для загробной жизни. Готовящиеся к отбытию в иной мир не хотели, чтобы их обокрали. При жизни-то их никто не смог лишить богатства, так и после смерти никому не удастся! Наняли охранника, даже двух. Да только просчитались мертвецы. Ушлые кергиты поняли, что на этом можно хорошо заработать и впускали гробокопателей за определенное количество монет. А после аккуратно прятали следы. Никому из родственников и дела нет до какого-то там умершего в преклонных летах дядюшки, оставившего огромное состояния после себя. Родственники были заняты дележкой и тратой наследства. Надгробия тускнели, покрывались пылью, грязью, витиеватые фразы тонули в липкой паутине и, больше погребенных здесь никто не вспомнит.
Когда к кладбищу приблизилась группа людей с факелами, двое охранников-кергитов играли в своей жалкой деревянной каморке в кости. Старые, выщербленные кости с глухим стуком падали на деревянный пол. Все это дело сопровождалось вялыми возгласами победы или поражения. Лишним будет сказать, что охранять мертвецов - занятие очень скучное. Завидев незнакомцев, да и еще иноземцев, кергиты оживились. Тот что помоложе вскочил на ноги, потянувшись за продолговатой крепкой деревянной дубинкой с железными наростами, выскочил из каморки, крича что-то на кергитском. Охранник постарше, крякнув, неторопливо поднялся на ноги и пошел следом, не захватив никакого оружия с собой. Кергит устало потянулся и поднял голову. Солнце уже пропало из виду. Последние солнечные лучи потонули во мраке вечера. Собирались тяжелые грозовые тучи. Покачав головой, охранник пошел вперед.
Тем временем молодой кергит уже загородил дорогу неизвестным и, крепко сжав в своих руках оружие, начал их расспрашивать. Ему отвечал пожилой человек с явными свадийскими чертами лица. Услышав ответ, на лице охранника появилась понимающий оскал. Его старший товарищ тотчас вступил в разговор. Они долго торговались.
- Это место принадлежит местным "чернякам", - меланхолично и медленно проговаривал слова кергит постарше, - Если только не заплатите больше чем они, не могу вас пустить, уважаемые, - с скрытой насмешкой произнес он, - Да и то, понимаете, нельзя так. Местные все-таки... а вы - свады, - напрямик выдал он и развел руками, впрочем, сделав явный жест рукой в сторону свадов. Переводчик переговорил с высоким мужчиной, лицо которого было скрыто под капюшоном. Молодой охранник презрительно усмехнулся. Наверняка какой-нибудь обделенный родственничек пришел наверстать упущенное. И иноземцев нанял зачем-то. Вот дурак.
"Дурак" нетерпеливо покачал головой, а затем призадумавшись, застыл в одной позе. Прошло некоторое время. Грозовые тучи уже разрослись до невероятных размеров. Грянул гром. На кладбище обрушил дождь. Крупные капли воды падали вниз, орошая землю, носящую мертвые тела. "Родственничек" вдруг решился и зачем-то откинул капюшон. Охранники с удивлением посмотрели на его лицо. Неизвестный проронил короткую фразу и в мгновение ока охранников повалили на мокрую землю. Солдаты Вэспина заломили кергитам руки за спину. Охранники захрипели, пытаясь освободиться - тщетно. Свады держали их крепко, причиняя все больше и больше боли.
Вэспин не оборачивался. С ним пошли остальные - шли к определенному месту. Наконец свады остановились, окружив это место. Безмолвно и безразлично они взирали на место последнего упокоения того, кого они никогда не видели. И не знали, и не стремились узнать. Дворянин наклонился и с каким-то трепетом стер рукавом с надгробья мокрую грязь. Он прочитал надпись, едва шевеля губами. Умолкнув, Вэспин молча вытянул указательный палец, чуть опустив ладонь вниз. Слуги, не желая оставаться дольше под дождем, начали быстро орудовать лопатами. Летела редкими клочьями мокрая земля, приземляясь в лужи воды с неприятным звуком.Мелькали железные штыки лопат, вспыхивая огнем вновь и вновь, стоило лишь факелам пролить немного света, освещая путь в неизведанную глубину. Слуги сменили друг друга два раза. Грунт просел вниз. Копать было тяжело. Все это время лорд Вэспин безмолвно взирал на сцену осквернения могилы и в задумчивости теребил подбородок. Дождь стал сильнее. Потухли факелы. Кладбище погрузилось в темноту.
В очередной раз взмахнул лопатой один из слуг. Раздался стук. Свады перестали копать. Смахнув с крышки гроба землю, они хотели было поднять его наверх, но Вэспин остановил их действия одним жестом. Вторым он отослал всех прочь, оставив подле себя только Ривальда. Его верный союзник спустился в могилу и одним мощным рывком поднял крышку.
Черви и тлен еще не успели стереть с лица инженера все человеческие черты. На свадов взирал из могильного плена немолодой кергитский мужчина средних лет с вычурной бородой. Одето тело было в погребальную кергитскую одежду, с длинными рукавами, широким поясом и цветастыми туфлями. Свадийский дворянин наклонился, протянув руки вперед. Живая плоть встретилась с неживой. Свад внимательно осматривал руки мертвеца. Наконец, нащупав что-то, господин показал слуге на левую руку мертвого. Ривальд коротко кивнул и потянулся за топором. Взмахнув оружием, он одним ударом отсек левую руку у локтя. Далее он без всякой брезгливости рассек мешающие свободно осмотреть руку ткань и кузнецкие перчатки коротким клинком. Обнажилась гниющая, изувеченная еще до смерти плоть. Лорд Вэспин медленно взмахнул рукой, отдав безмолвный приказ. Ривальд начал ковырять своим клинком в куче гниющего человеческого мяса, нащупывая что-то. Конец его оружия уткнулся в что-то твердое. Пожилой свад без всякой брезгливости потянулся левой рукой к отрубленной конечности. Наконец это было освобождено от крепкой хватки мертвеца. Завернув находку в платок, Ривальд передал кусок металла своему господину. Вэспин лишь едва взглянул на цель своего визита, жестом приказав слуге положить металл в приготовленный заранее мешочек, который слуга вернул своему хозяину тотчас.
Оставшиеся свады вернулись к могиле, приготовившись снова заполнить ее землей. Крышка гроба с глухим звуком захлопнулась. Снова полетели комья мокрой земли. Свады работали быстро. Уже шел не дождь, а самый настоящий кергитский ливень. Казалось, воды хватит, чтобы затопить все кладбище. Охранники все также лежали, уткнувшись лицами в грязь. Вэспин приблизился к ним. Коротким жестом он велел солдатам поднять на ноги обоих кергитов. Дворянин, все еще держа в руках мешочек, посмотрел по очереди в глаза охранникам. Затем, широко улыбнувшись, обратился к молодому на кергитском.
- Лицо. Запомни его.
Вэспин резко повернулся, произнеся короткую фразу. Кергиты еще не успели ничего понять, как один из свадийских воинов вынул короткий узкий кинжал и одним точными движением перерезал горло старшему кергиту. Последний страшно дернулся. Его отпустили. Кергит, стоя на коленях, царапал свою шею, словно пытаясь остановить кровь. Он обреченно прижимал ладони к ране. Кровь хлынула наружу сквозь пальцы. Хрипя, мужчина дернулся наконец в последний раз, а затем, разжав руки, упал лицом в лужу грязной воды. Кровь багровыми пятнами медленно заполнила всю лужу, окрасив ее в мутно-красный цвет.
Молодого кергита подвергли быстрому избиению. Через несколько мгновений все его лицо превратилось в кровавую кашицу. Бесчувственное тело бросили рядом с трупом. Свады, не оборачиваясь, выбежали из кладбища, оставляя за собой цепочки грязных следов на мокрой земле. Грянул в очередной раз гром.
ся
