Одиночество Стали

=ОДИНОЧЕСТВО СТАЛИ=
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«økse og skjold!»(1)

   Заканчивалось время благородных рыцарей и добрых королей, честных торговцев и благочестивых воров. С распадом единого многонационального государства на свет вылезла вся погань, вся злость, которая до поры до времени пряталась в душах людей. Каждое княжество стало королевством, каждое королевство считало себя преемником некогда великой державы и предъявляло претензии на главный трон, что вызывало бурю эмоций у соседей. Многолетняя междоусобная война поглотила Кальрадию, и бывшие друзья с жестокостью вырезали друг друга. Порой одному королевству приходилось воевать на два, а то и на три фронта. Однако боевые действия велись с переменным успехом, и через десять лет усобицы бывшие княжества и графства вернулись к довоенным рубежам. Благородные рыцари обратились в на всё готовых наёмников, торговцы и воры стали мало чем отличаться, а добро королей распространялось только на них самих.
   Майский день тёплый, длинный, душистый. Северянин Бьёрн Сверрискегг (Тяжёлый Топор) не спеша ехал по Меммингемскому тракту, подставляя обветренное лицо солнечным лучам. Конь мерно цокал копытами по камням дороги, на которой виднелись колеи от многочисленных повозок. Чуть впереди слева начинался лес, а справа ещё лежало обширное поле с многообразием луговых цветов. От них шёл прекрасный аромат, и северянину хотелось лечь туда и заснуть.
   Тракт поворачивал к лесу, и Бьёрн приготовил два метательных топора на случай встречи с местными разбойниками. После войн осталось немало сирот и дезертиров, которые ничего не умели, кроме как грабить и убивать. Чуть пришпорив коня, северянин задал необходимый темп, чтобы потом быстро перейти на галоп. Искренне надеясь, что бандиты отдыхают, он въехал в лес.
   И тут же услышал звон стали. Выходит, кто-то уже угодил в ловушку и пытался вырваться. Конь побежал быстрее, и вскоре стал виден бой: один воин, закрывая своим телом девушку, отбивался от пяти разбойников. «Это не дело», - подумал Бьёрн, тем более фальшион одного бандита задел руку воина. Северянин пришпорил коня.
   Услышав за спиной приближающийся стук копыт, висельники обернулись и увидели  мчащегося на них мужика в шкурах с двумя топорами. Кроме того к седлу его коня был приторочен еще один большой топор.
— Это кто? – спросил один из бандитов. – Дровосек?
—økse og skjold!!! – проорал боевой клич Тяжёлый Топор.
   В следующий миг северянин метнул топоры, и они врубились точно в головы двум разбойникам. Притормозив коня,  Бьёрн спрыгнул с седла, держа в руке легкую секиру, и набросился на грабителей. Они быстро пришли в себя после внезапной атаки, но всё равно не смогли дать организованный отпор. Один бандит махнул своим топором, но Бьёрн перехватил его за топорище и вломил своей секирой ему в бок. Хруст ломаемых костей и перерубленных тканей, кровь хлынула, будто из ведра. Отбросив умирающего негодяя ногой, Бьёрн принял удар фальшиона на стальной наруч и резанул секирой по голове. Снова обильное кровоизлияние, заливающее лицо неудачника. Последний бросился бежать, но Большой Топор взревел медведем и метнул тому вдогонку секиру. Лезвие с хрустом вошло меж лопаток беглеца, его бросило вперед на несколько шагов, и он упал в придорожную пыль.
— Rotten Hund, - пробурчал Бьёрн, вытаскивая топоры из убитых разбойников. – Ville sidde derhjemme, tendens køerne, se hustruer. (Гнилые собаки. Сидели бы дома, пасли коров, жён стерегли.)
   Он обернулся к парочке спасенных им людей и получше рассмотрел их. Воином оказался уже немолодой мужчина в богатых доспехах с чёрно-желтой перевязью. Аккуратно подстриженные усы и бородка обрамляли его рот, что выдавало в нём человека ухоженного, привыкшего к хорошим манерам. Возможно, определил Тяжёлый Топор, он начальник городского гарнизона.
   Девушка была мила, под платьем угадывалась стройная фигура, губы сжаты от страха пережитого, глаза большие.
   Им же северянин предстал неким лесным духом, который пришёл на помощь. В шкуре медведя, под которой проблеснула кольчуга, с двумя топорами, с лезвий которых стекала кровь, с обветренным лицом, он был высок, широкоплеч.
— Спасибо вам, - поблагодарил мужчина в латах. – Если бы не вы, то нас бы убили.
   «Убили, - мысленно ответил Бьёрн. – Это еще мягко сказано – убили. Тебя бы уж точно на нож посадили, а вот с девкой твоей поиграли бы сначала». Однако вслух он ничего не сказал.
— Меня зовут Кай фон Кренц, я капитан городского гарнизона Дрезенбурга.
   Вытаскивая топоры из голов убитых бандитов, Бьёрн посмотрел на него и кивнул: мол, здрасьте. Но фон Кренц не отставал:
— Может, я смогу вам помочь чем?
— Себе помогите, - бросил Бьёрн.
   Сев в седло, он ещё раз кивнул паре людей и поскакал прочь.
— Постойте!!! – крикнула девушка, и северянин осадил коня. – Постойте! Проводите нас до Меммингема, а там мы расплатимся. Просто при очередной встрече с разбойниками мы, скорее всего, погибнем.
   Бьёрн хмуро посмотрел на них, его  лицо не выражало радости. Если быть точным, то оно вообще ничего не выражало. Он кивнул и дождался, когда они подойдут. Затем снова тронул коня, а люди пошли рядом пешком. Так они прошагали минут пять, пока фон Кренц не подал голос:
— Уважаемый господин, не знаю вашего имени, не кажется ли вам, что леди устала, и ей необходим отдых?
   Бьёрн бросил безразличный взгляд на него, на девушку и продолжил движение.
— Совсем не обязательно, дорогой фон Кренц, заботиться обо мне.
— Her er pålagt mig, ineffektivitet(2) , - пробурчал Тяжёлый Топор и слез с коня. – Садитесь, леди.
— Генрика.
— Jeg er ligeglad(3) .
— А как вас зовут? – спросила Генрика.
— Бьёрн, - пробурчал шедший рядом с седлом северянин.
— Красивое имя. А что оно означает?
— Når du lukker op? Jeg kan ikke høre hans tanker(4) , - ворчливо ответил Бьёрн.
— Странное значение короткого имени, - сделала вывод девушка.
   Бьёрн только поднял глаза к небу и продолжил путь. К его величайшему счастью фон Кренц молчал.
   Так они шли по тракту, не встретив никого. «Оно и понятно», - думал Бьёрн. – «Местные разбойники распугали всех, вот и нет никого». Лес был сумрачен, только на самой дороге лился солнечный свет. Украдкой Бьёрн посматривал на Генрику и удивлялся её беззаботности: ещё полчаса назад она находилась на волосок от смерти, а теперь болтает разные глупости. Нет, женщины Севера не такие. Они прячут от всех свои чувства, только лишь любимому могут их показать. Они суровы, они валькирии. Мужчины такие же, только сильнее. А местные барышни вообще творят всякие непотребства. Ну какая женщина согласится танцевать перед мужчинами почти нагишом? Да в Смерхольме за это к позорному столбу бы приковали! А здесь, пожалуйста, танцуй, тряси своими персями перед пьянью.
   Бьёрн от таких мыслей покачал головой. Прав был Арнльот Яростный Меч, когда говорил, что Свадию можно раздавить одним ударом, потому что у них нет того стержня, что сидит в каждом северянине.
   Фон Кренц заметил качание головы Бьёрна и спросил:
— Дорогой Бьёрн, вы о чём-то думаете?
   Сверрискагги скосил на него глаза и продолжил идти. Говорить ему не хотелось абсолютно, он привык разговаривать с мыслями, а не с людьми.
— Я, знаете ли, интересуюсь вашей культурой, - продолжил фон Кренц, - и прямо заворожён ею.
   Бьёрн поднял и опустил одну бровь, что, по видимому, должно было означать одобрение. Воодушевлённый этим фон Кренц принялся рассказывать, как однажды ему посчастливилось найти одну северянскую песнь о Бьёрне Сверрискагги, но рукопись потерялась. И теперь он спрашивает, а не о нём ли эта песня.
— Нет, - ответил Бьёрн, - она о другом великом воине.
— А не могли бы вы её спеть? – спросила Генрика.
— Меньше всего мне сейчас хочется петь, леди, - холод в голосе северянина был арктический.
— А чего вам больше всего хочется? – с вызовом кинула девушка.
— Побыстрей добраться до Меммингема.
   Солнце коснулось горизонта, когда троица путников завернула на постоялый двор, который был к этому времени суток полупустым. Это не удивило Бьёрна, хотя его мало что могло удивить. Фон Кренц оплатил для них хорошие номера, а Тяжелый Топор отвёл коня в стойло и всыпал полный мешок  овса.
— Spis, min ven. Du er meget træt. Chill(5) , - ласково проговорил он коню.
   В зале было немноголюдно: пара торговцев спорила насчёт цен на шёлк-сырец, группа путников выпивала и вела беседу о политике короля, молодая семья из трёх человек сидела в дальнем углу. Бьёрн оценивающе посмотрел на публику и, не увидя в них для себя никакой угрозы, сел рядом с фон Кренцем. Тот уже заказал ужин и пока пил вино. Бьёрн от вина отказался, предпочитая пиво.
— Хозяин!!! – позвал он владельца постоялого двора, и от его могучего голоса звякнула посуда, рудной ребёнок испугался и заплакал. Бьёрн обернулся к той молодой семье, и фон Кренц готов был поклясться, что непроницаемое лицо северянина тронуло тепло. Женщина пыталась успокоить дитя, но он никак не унимался. Сверрискагги встал и пошёл к ним, глава семьи положил руку на эфес меча. Бьёрн приложил ладонь к своей груди в знак почтения и обратился к ребёнку, и теплее и мягче голоса фон Кренц не слышал.
— Tag det roligt, kriger. Jeg ønskede ikke at skræmme dig. Du sover, din mor kan hvile. Den tid vil komme, og du vil blive en mægtig kriger. I mellemtiden går i seng (6) .
   И ребёнок на радость родителям успокоился и мирно уснул.
— Спасибо, - поблагодарила мать.
— Заботьтесь о нём, - ответил северянин.
   Бьёрн вернулся за стол, фон Кренц поднял кружку в честь него.
— А вы не такой уж и грозный.
— Любой человек может быть грозным. Но добрым быть надо уметь. С таким ребёнком нельзя быть грозным. Вырасти его сначала, а потом можешь и воина из него лепить.
— Это ваша методика?
— Это наша жизнь.
   Подошла Генрика, умытая, с капельками воды на щеках. Села, налила кружку вина и махом выпила.
— Я прошу тебя не налегать на вино, - проговорил фон Кренц.
— Имею право, - отвеила девушка. – Я сегодня едва не умерла, да и ты тоже едва не встретился с предками. Я хочу выпить за нашего спасителя Бьёрн Свари…Скарри…
—  Сверрискагги, - терпеливо поправил северянин.
— А что это означает?
— Тяжёлый Топор.
— Действительно, вы тяжёлый человек. Как с вами ваша семья уживается?
   Бьёрн помрачнел. Давняя боль, которую он глушил столько лет, снова обрела силу. Он встал, навис над столом, и в неверном свете факелов он казался настоящим медведем. Генрика тихо ойкнула, фон Кренц нехотя взялся за рукоятку меча, разговоры вокруг стихли. Однако Бьёрн только рыкнул и вышел.
   Спал северянин плохо, ибо снилась ему семья. Его семья, которую он потерял.
   Он возвращается с рыбалки, неся за спиной сегодняшний улов. Тепло, стоит июнь. Он представляет, как жена будет варить уху и запекать рыбу в печи, а он в это время будет играть с мальчишками. Дует легкий ветерок, свежесть. Внезапно чувствуется запах гари, несмелый, как бы принесенный издалека. Однако шаг убыстряется, мысли становятся менее радостными. «Меч на стене, нож здесь. В случае… Никакого случая!» А ветер дует навстречу, и запах гари всё сильнее, и сердце бьётся бешеным ритмом. Только бы… Только бы… Вот холм, на котором он постоянно играет с сыновьями. Взлетает на него… Смотрит… Рыбы падают на землю…
   Его дом сгорел. Сгорело всё его имущество, все вещи. Но это не самое страшное. Он видит три тела у пепелища, и ноги несут его туда. Он падает рядом со своей семьёй, дрожь в руках, глаза застилает пелена. Он не верит, мотает головой,  и губы шепчут «нет». Его жена, его сыновья – они убиты.
   Рёв медведя, рёв мужа, потерявшего жену, рёв отца, потерявшего детей. Бьёрн рвёт на себе одежду, падает в пыль и лежит до ночи. Потом идёт за убийцами. Выслеживает их по следам, приходит в одну деревеньку, где они уже устроили разор… Жители потом говорили, что пришёл из леса дух медведя-заступника, который рвал бандитов лапами, ревел и только под утро покинул деревню.
   Бьёрна разбудили голоса, подозрительный шум и лязг металла. Северянин быстро встал и подошёл к маленькому оконцу своей комнаты. Во дворе стояло очень много народа, причём все при оружии, доспехах. На щитах у них был герб: чёрная голова медведя на зелёном фоне.
— Родоки? – спросил сам себя Бьёрн.
   Тем временем родоки вытащили во двор хозяина гостиницы, его челядь, а также постояльцев. Среди них была и та молодая семья.
— Hitto(7)!
   Он схватил свои топоры и выскочил в коридор. Там стояли родоки, посланные, видимо, обыскать постоялый двор на наличие каких-нибудь гостей. Зарычав, Бьёрн метнул топор в одного и набросился на остальных. В узком коридоре его большая секира была бесполезна, но она сослужила свою службу. Раскроив  череп второму солдату, Бьёрн голыми руками вышиб дух из третьего. Четвёртый ткнул мечом, но северянин отошёл в сторону и, перехватив его руку, вывернул её. Клинок упал точно в ладонь Сверрискегги, и он не преминул этим воспользоваться. Меч родока прошил хозяина насквозь.
— Это родоки! – раздался за спиной голос фон Кренца.
— Неужели? – Бьёрн обернулся. – А я как-то не разобрался.
— Надо уходить, - фон Кренц не услышал иронии в речи северянина. – Генрика!
— Мне надо кое что сделать, - прохрипел Бьёрн.
   Он слетел с лестницы и выскочил во двор.
   Появление северянина с топорами, дико орущего и вращающего глазами вызвало шок в стане родоков. Поэтому Бьёрну удалось зарубить сразу троих родоков и крикнуть пленникам:
— Бегите!!!
   Они бросились в рассыпную, родоки кинулись за ними. Не всем удалось скрыться в лесу, некоторых поймали снова и на месте убили. Бьёрн специально отвёл семью подальше от злополучного постоялого двора и, заметив фон Кренца и Генрику, побежал к ним.
— К Меммингему! – крикнул фон Кренц.
   До столицы Свадии был ещё день пути, и троица бежала, пока были силы. К вечеру, когда силы просто иссякли, хотя они делали привалы, путники устало повалились наземь в лесной чаще. Быть обнаруженными родоками они не боялись.
— И всё-таки я не пойму, как родоки так быстро оказались здесь, - проговорил фон Кренц, и Бьёрн покосился на него: весь день бежали, а у него силы есть ещё болтать. – Возможно ли то, что Дрезенбург взят? Эйдельберг взят? Навряд ли.
   Небольшое отступление. Если посмотреть на карту Кальрадии, то будет видно, что чёткие границы проходят там, где есть природная преграда, вроде гор или рек. Граница между Свадией и Королевством Родоков проходит по реке, и ни одно государство не поставило там никаких крепостей. Кроме двух замков Людвиг и Тренчинь, принадлежащих Свадии, больше там ничего нет. На большой площади нет ни одной деревеньки, ни одного пограничного поста. Грубо говоря, эта территория подконтрольна лишь разбойникам, а не королю Гарлаусу IV. И любой полководец совершенно спокойно проведёт там свою армию, не боясь быть раскрытым.
— Нам бы ещё один день, - проговорил фон Кренц, засыпая.
   Уж неизвестно, кто помог тройке путников, Удача или Случай, но день им был подарен. Дело в том, что родокская армия в силу своей многочисленности растянулась по Меммингемскому тракту, как кишка, и отряд одного из баронов попал в засаду лесных разбойников. Укрывшись за обозами, родоки отражали атаку за атакой, оставляя вокруг себя всё больше трупов бандитов. Главарь лесных братьев Гуго Филин решил отомстить родокам за разгромленный лагерь свой в Пустоши. Однако к ночи он потерял большую часть своего бандитского войска. Ночью один из всадников барона прорвался через кольцо окружения, добрался до главных сил и всё рассказал. Главнокомандующий лорд де ля Руж отрядил на помощь конницу в сотню пик и дал срок до обеда. Конница пришла вовремя, потому что бой между бандитами и родоками шёл уже на обозах. Сплочённый удар всадников смёл разбойников, разогнал их по лесу, и они больше не показывались. Эта досадная заминка дала путникам возможность беспрепятственно добраться до Меммингема. И уже вечером 16 мая 1274 года Кай фон Кренц, Генрика фон Брандтдорф и Бьёрн Сверрискагги стояли перед ясным взором короля Гарлауса IV.
— Давно я от Вас сведений не получай, дорогой фон Кренц, - шутливо погрозил король пальцем. – Поди, утаили что-нибудь эдакое.
— У меня плохие новости, мой король!
— А у тебя хороших никогда не было, - махнул рукой Гарлаус. – Ну, что там?
— Война, мой король!
   Лицо короля расплылось в улыбке.
— Война? Это хорошо!

Конец Главы 1.

Примечания

(1) Топор и щит! (дат.)
(2) Навязались на мою голову, бестолочи. (дат.)
(3) А мне всё равно. (дат.)
(4) Когда ты помолчишь? Я не слышу своих мыслей (дат.)
(5) Кушай, мой друг. Ты очень устал. Спи. (дат.)
(6) Успокойся, воин. Я не хотел пугать тебя. Ты поспи, мама твоя отдохнёт. Придёт время, и ты станешь могучим воином. А пока поспи. – (дат.)
(7) Проклятье! (фин.)

Откуда датский знаешь?
 

cool!!! 
мне нравится!

Присоединяюсь к комментам выше.

Я увлекаюсь скандинавскими языками. Нравятся они мне. Благодарю за положительную реакцию на первую главу. Постараюсь не ударить в грязь лицом!