Привет многоуважаемые форумчане! Помимо того, что я выложил два новых рассказа (которые до этого были выложены на фикбуке), я обновил предыдущие рассказы, которые были отредактированы моим хорошим другом.
Оба яруса серой бетонной парковки, располагавшейся напротив красивого русского ресторана, были заполнены самыми разными тачками: начиная старенькими Хондами первого поколения, которые могли позволить люди ниже среднего класса, и заканчивая такими дорогими автомобилями как Мерседес Гелендваген и Хаммер.
Немногочисленные прохожие, возвращающиеся с работы домой, могли услышать из «Калинки-Малинки» — заведения, которым по слухам управляет «Русская Братва», пение на славянском языке, и музыку странного, но так любимого среди русских бандитов жанра.
В самом ресторане было крайне людно. И причина такому столпотворению имелась, и банальная. День рождения Геннадия Кравченко, уважаемого «вора в законе» и бизнесмена, был тем ещё событием.
Ибо во время тяжелой войны банд, когда некоторые рядовые бойцы имеют проблемы с моралью и доверием к лидерам, то общее празднество, на котором собралась львиная доля бригадиров с «избранными» братками, могло поднять их мораль.
Конечно же, оставлять точки без охраны было лютым идиотизмом, потому их сторожили рядовые бандиты и некоторое число молодых маргиналов, являвшихся пушечным мясом в войне банд. Из полусотни гопников, которые в погоне за влиянием шли на побегушки в «братву», до полноценного бандита не доживало и трети, а до бригадиров — и того меньше.
Само-собой, в «Братву» входили не только русские. Да и откуда взять столько славян в США? Русская мафия набирала себе выходцев почти из всех стран бывшего СССР, включая по сути большинство тех, кто свободно говорил на русском. Казахи, украинцы, грузины, армяне, белорусы и латыши — если готовы работать на Братву и не являются крысой, то все они спокойно могли стать частью этого сообщества.
Да что уж говорить? Среди «воров в законе» был армянин — Ованэс Бабаян, который пользовался огромным влиянием и уважением, что уже говорит об «интернациональности» Братвы. Да и название «Русская мафия», или же «Русская Братва» является больше народным, ибо сами представители этой группировки любят называть себя просто «Братва», без упоминания конкретной национальности.
Блатные аккорды акустической гитары, усиленной микрофоном, раздавались по всему помещению из колонок, висевших на стенах, оформленных как деревянный сруб. Повсюду ходили полуголые красотки, которые выполняли одновременно роль как официанток так и стриптизёрш. Гости веселились, выпивали, ели дорогую еду.
Именинник сидел за одним из столов в VIP-ложе, и лишь время от времени выходил на балкон, махал руками, здоровался со всеми, и даже несколько раз толкал пафосную вдохновляющую речь для всех присутствующих, чтобы поднять мораль.
Пока именинник потягивал вино за одним из столов, то за другим сидело лишь двое.
Один из них был ухожен, красив, в кремовом костюме, с каштановой бородкой и аккуратными волосами. Это был Кенни Петрович, который отличался деловой хваткой и жестокостью. Он смаковал ароматный дым дорогой сигары и смотрел на карту города, растянутую на столе.
Второй же был полноватым мужчиной примерно пятидесяти лет. Черные длинные аккуратные волосы и характерное лицо делали его похожим на итальянца. А армейская куртка, бронежилет и выпирающая из наплечной кобуры рукоять пистолета говорили о том, что он не абы кто, а элита братвы. Именно он возглавлял элитный карательный отряд состоящий сплошь из ветеранов Афгана, и эти парни, чьим командиром являлся этот человек, были готовы идти за ним и в огонь и в воду. Помимо этого Николай Брусилов, а именно так звали черноволосого мужчину, был главным инструктором для большинства братков, проводившим для них учения. Конечно, никакой в мире инструктор не смог бы из простых гопников сделать реально опасных бандитов, но вдолбить базовую дисциплину с понятиями, вымуштровать, и научить худо-бедно стрелять — вполне возможно.
— Вот слушай, Коля, — начал Кенни, показывая на одну из отметок в западной части карты, — Если эти придурки вломятся туда? У нас там меньше всего бойцов стоят на посту, и это скад можно легко ограбить. Сам подумай — там боеприпасов, оружия, бронежилетов и взрывчатки столько, что хватит на целую армию. Тем более половину из этого добыл Тарас. Всё же, он неоценимый работник…
— Ставить там дополнительных бойцов не имеет смысла. Нужно вот здесь разместить наш новый штаб, — делая очередную пометку маркером, сказал Бруслов, — Вместо «Калинки», ибо тут опасно. Сюда могут в любой момент напасть, и ресторан неудобен для поддержания обороны.
— А если поставить часовых с винтовками на крыше парковки? — предложил Петрович, — Как по мне — более чем отличный вариант.
— Только если это будет кто-то из моих ребят, — подал встречное предложение Брусилов, — Среди простых братков реально крутых бойцов «раз-два» и обсчёлся. Их сил достаточно для рэкета, вымогательства или внезапных налётов, но не хватит для настоящей войны.
— А если их хорошенько потренировать? — не без надежды сказал Кенни, раздавив окурок сигары в пепельнице.
— Последнюю неделю я только и делал, что муштровал братков, — в свою очередь отрезал боец, — Как ни старайся, из них не сделаешь реальных бойцов, на это нужны месяцы, если не годы. Надо было раньше просить меня проводить учения, Петрович.
— Кто знал, что начнётся полноценная война? — задал риторический вопрос Кенни, после чего продолжил, указав на ещё одну из пометок на карте, — Ты говорил, что недавно эту точку ограбили. Как это, чёрт возьми, произошло?
— Это не Сангрэ, как ни странно. Слышал об отряде линчевателей, что кошмарят криминал последние полгода?
— Это те самые, которые к чертям вырезали всех якудза? Ебучие «супергерои». От них надо избавиться.
— Мои ребята этим займутся. Сейчас важнее расправиться с латиносами, — снова взяв маркер, он продолжал чиркать им по карте, — Сюда надо отправить десяток братков, чтобы занять это место. Помимо этого — нужно отбить те наши точки, что заняли хобокенские шавки, прогнувшиеся под латиносов. А еще необходимо заручиться поддержкой итальянцев. Сангрэ привёл Дона Лиотти в ярость, когда убил его андербосса, потому тот имеет на него зуб, и с радостью объединится с нами.
— Ниггеры как?
— Ниггеры? Ну, локэшский альянс держит нейтралитет. Они даже на «крабов» перестали наезжать. Но вот сами жители Крэбблвуда продались Сангрэ. Как ни крути, теперь мы и с ними воюем.
— Сука, недавно ведь были друзьями и совершали сделки! — всплеснул руками Кенни, — Тупые обезьяны, блять! Предатели!
— Но другие латиносы, из Норт-Сайда, которыми рулит Цикатриз, вполне готовы нам помочь.
— Каким образом?
— А вот таким… Они будут поставлять прокаченные бронированные тачки. Латиносы же. Они смыслят в том, как улучшить всё, что ездит на колёсах.
— А что с этими точками в Хобокене, которые ты красным маркером пометил? — указал на один из нарисованных крестиков.
— В одном из этих мест, предполагаемо, находится оперативный штаб ребят Сангрэ. Но точно где они заседают — хрен знает. Они умело шифруются.
— Сам Сангрэ-то, поди, у себя в особняке отдыхает, в округе Лос-Леонес… Ну ладно. Хватит на сегодня работы. Я бы не отказался от большого средней прожарки стейка с красным вином. Саня! Позови сюда официантку! Пусть жратву несёт!
Едва тот, кого назвали Саней, решил идти выполнять поручение своего босса, как рация Брусилова заговорила голосом часового, который следил за северным путём к ресторану.
— Командир! — раздавалось сквозь помехи, — В сторону Калинки-Малинки едет кто-то. Вроде бы латиносы!
— Численность, противника? — ответил в рацию Брусилов.
— Три легковых и один фургон. Приказы?
— Мобилизация! Все свободные бойцы пусть стекаются к Малинке и занимают позиции на парковке. Принято?
— Так точно! — ответил один из «афганцев» Брусилова.
Сменив волну рации на «общую», на которую настроены все рядовые братки, Брусилов снова заговорил:
— Внимание! Латиносы Сангрэ на подъезде к Калинке-Малинке! Кто в нужном районе — быстро несём свои задницы сюда!
Кенни же тем временем достал из наплечной кобуры свой АПС. Следом то же самое сделал и Брусилов.
Сразу несколько трезвых братков, которые на этом Дне Рождения дежурили для подстраховки, побежали в небольшую кладовку, что была недалеко от кухни, а вышли оттуда уже с Автоматами Калашникова в руках и натянутыми прям поверх курток бронежилетами и разгрузками.
Гости, увидев бандитов во всеоружии, начали волноваться, некоторые девушки выронили подносы и побежали на кухню, посчитав её надёжным местом.
Но «подстраховщики» были не единственными, кто решился вооружаться и давать отпор противнику. Несколько более-менее трезвых бригадиров, которые еще не успели осушить и пары рюмок водки, достали свои АПС, и тоже готовились к бою.
Большинство толстых дубовых столов были опрокинуты, чтобы использоваться в качестве укрытий, жёны и девушки братков закричали, подняв панику, но на самих бандитов, которые в большинстве своём обладали некой выдержкой, это никак не повлияло. Они готовы дать бой.
Однако, как ни странно, стрелять в окно никто не стал. Но, что более удивительно, в здание влетел, протаранив стену, фургон марки Форд Транзит, развернулся прямо в помещении, сбив одного из братков и сломав стол, после чего из машины вылезло десятеро мужиков бомжеватого вида.
Вооружены эти нехорошие люди были в основном пистолетами-пулемётами. Инграмы MAC-10, MP5, Узи и прочие. Лишь трое отличились: лидер имел при себе один из многочисленных югославских клонов АК — «Заставу», но на этот раз укороченный, а двое других — старыми-добрыми помповыми дробовиками Моссберга. Ну, а снаряжение… Все поразились тому факту, что почти все они были с бронежилетами на торсе и лёгкими поясными разгрузками.
Не успели братки открыть огонь, как вслед за фургоном через пролом в стене заехали ещё два авто, в которых сидели латиносы.
На пикапе, что примечательно, была установлена Застава М84 — югославская копия ПКМ.
«Как эти придурки по городу проехали с размещенным на кузове пулемётом? ” — возник вопрос у Кенни.
Но больше вор в законе рассуждать не стал, и открыл огонь, как и почти все в этом помещении.
Тело лидера хобокенской шайки тут же было нашпиговано из нескольких стволов. Не успел он упасть, как в его изрешетило полутора десятками попаданий, из которых потекла кровь. От такого шквала огня никакой бронежилет спасти не мог.
Грохот в помещении всем заложил уши. Сверкали дульные вспышки, нос любого из находившихся мог учуять запах пороховой гари.
Братки не смогли избежать потерь, ибо одному из бригадиров заряд дроби вскрыл череп, из рядовых братков двое лежали ранеными, заливая пол своей кровью, раздавались крики и ругань сразу на нескольких языках, начиная русским «сука блять», и заканчивая испанским «пута мадрэ».
Кенни не сидел без дела, и выглядывая из-за толстой деревянной колонны, он посылал короткие очереди в сторону противника. Одного ему удалось скосить наверняка, ибо с пятью свинцовыми подарками в груди сложно жить, а потому молодой усатый латинос тут же упал.
Брусилов же был продуктивнее. Послав за пару секунд сразу несколько коротких очередей, он смог поразить троих и удовлетворенно усмехнулся, когда их головы выпустили взвесь из крови, черепной крошки и мозгов.
— Ты помнишь, что на днях поручил Тарасу важную хуйню? Если он не справится, то нам — пиздец, — крикнул Брусилов, выглядывая из укрытия, которым ему служила толстая деревянная колонна, извергающая из себя мириады мелких щепок.
— Справится, я уверен! — ответил Кенни, перезаряжая свой пистолет.
Перестрелка, тем временем, шла не в пользу русских. На стороне Сангрэ была внезапность, наглость и численное превосходство.
Но хобокенские маргиналы же, судя по всему, были обдолбаны кто метом, кто кокаином, а потому их разум был затуманен.
В дело вступило крупнокалиберное детище югославских оружейников, посылая в сторону «братков» пули клибра «семь-шестьдесят-два», по сути оглушая всех своим грохотом. Если от пистолетного попадания толстая дубовая доска спасти вполне могла, пусть и не всегда, но вот винтовочно-пулемётный заряд просто разносил укрытия братков в дребезги…
Но не успело орудие потратить и трети своей ленты, как Брусилов одной короткой очередью засадил три пули стрелку в голову, прекратив свинцовый вихрь.
— Не подпускайте их к пулемётам! — крикнул в рацию лидер спецотряда Братвы, — Гаси супостатов!
— Босс! — раздалось в гарнитуре Кенни Петровича сквозь помехи, — Дороги к «Калинке» перекрыли мексы! Но мы, прорвёмся, бля буду!
После чего последовал звук взрыва и помехи.
— Подкрепление в пути! — крикнул «вор в законе» Брусилову, — Сейчас мы их размажем!
Шестеро братков, против «чёртовой» дюжины состоящей из латиносов и хобокенских забулдыг…
С одной стороны половина противников — обдолбанное быдло, которому выдали оружие и бронежилеты.
С другой — каким бы быдлом они ни были, они давили числом и плотностью огня, не давая браткам высунуться из укрытий.
Как ни крути, ситуация складывалась не в пользу выходцев из стран СНГ…
Выстрелы всё продолжали греметь, а каждая попытка кого-либо из противников засесть за пулемёт тут же пресекалась. Уже двое «героев» хотели занять огневую точку на пикапе, но получали в спины пули из Калашей братков.
Но так не могло продолжаться вечно…
— Когда же подкрепление?! — нервничал Кенни.
Как только во всё тот же пролом в стене заехало ещё одно авто, то Петрович было обрадовался, думая что братва подоспела, но это был Кадиллак Эльдорадо, из которого вылезло ещё четверо латиносов в бронежилетах и с румынскими копиями АК, которые отличались передней рукоятью.
— У меня крайний магазин! — крикнул «вор в законе», возвращая на место затвор, — У тебя как, Коль?
— Предпоследний, — холодно ответил Брусилов.
Перезарядившись, эти влиятельные мужчины одновременно высунулись из укрытий, и стали посылать корткие, по два-три патрона очереди, экономя боезапас.
По понятной причине, противники тут же решили снять боссов, поливающих их свинцом из балкона VIP-ложи, и частично им это удалось…
Грудную клетку Иннокентия Бородина пронзила резкая боль, и почувствовав сильный толчок в грудь, он упал на спину.
— Живой? — поинтересовался Брусилов, присаживаясь на колено и теребя за плечо своего босса.
— Бля-ять, — ругался Бородин, — Не пробило, но ощущение, будто отбойным молотком зарядили…
— Пистолетная, видать, — перекрикивал пальбу Николай, — Надо Тараса поторапливать, чтоб его…
Но вдруг, со стороны уже давно осыпавшихся панорамных окон раздалась громогласная трель очередей сразу нескольких автоматических стволов…
Кто бы он ни являлся — он был на стороне Братвы, ибо пули летели именно в их противников.
Один за другим латиносы и маргиналы падали, заливая ковролин кровью, а те немногие, кто выжили, забежали в фургон, и решили отступить, но не успело авто отъехать от ресторана и на пять метров, как раздался характерный «реактивный» звук полёта ракеты, после чего это детище концерна Форд взлетело на воздух, запекая всех находящихся внутри бандитов, как куриц в духовке…
Увидев, что противник был побеждён, Кенни спустился по лестнице из VIP-ложи в зал. Словами не передать, как там несло кровью… Повсюду тела как братков, так и «сангрийцев» с хобокенцами, целые россыпи гильз самых разных калибров, пулевые отверстия, размолочённая пулемётом мебель. Когда пальба стихла, то из кухни вышли прятавшиеся там женщины. Многие из них бросились к своим мужчинам. Кто-то громко заплакал и закричал, кто-то из жён впал в молчаливый шок, от которого они буквально застыли на месте. Видя всё это, вор в законе сильно морщился.
«Жалко братков… Почти полдюжины полегло. Нужно всем устроить достойные похороны, чтоб по-людски.»
За такими мрачными думами он подошел к пролому в стене, и у него будто камень с души упал.
На другом конце улицы возле фургона стояла группа из семи азиатов, вооруженных РПК с барабанными магазинами. Кроме одного из них, державшего разряженный РПГ-7…
— Молодец Тарас, не подвёл, — сказал Кенни, доставая из внутреннего кармашка пиджака очередную сигару, и прикуривая дрожащими от избытка адреналина руками…
Помещение небольшого гаража, что находился в прибрежном кооперативе на севере Лас-Либертада, освещщалось лишь двумя лампочками, а убранство этого временного «оперативного штаба» состояло лишь и двух сдвинутых вместе пластиковых столов, на которых лежала карта города, и таких же стульев, занятых ОПГ Тараса и Честора.
Грубо говоря, независимой группировкой эта шайка не являлась. По сути — это одна из групп наёмников «Братвы», которая пусть и имела некоторую свободу, но всё равно должна, в идеале, в экстренных случаях, выполнять приказы Кенни Петровича Бородина, и прочих «Воров в Законе».
Честор Бейкер, который с недавнего ограбления купил новый стильный костюм-двойку, так же приобрёл себе набор дорогих кубинских сигар «Санчо Панза», и сейчас наслаждался ароматным табаком.
Тарас же, раздавив в пепельнице недавно-скуренную сигариллу, пытался продумывать план предстоящей операции.
— Короче так, народ, — тёр подбородок одессит, — Думаю, что лучше всего будет действовать скрытно и осторожно…
— Чёрта с два, славянская морда! — возразил Честор, — Скрытно действуют только слабаки! Короче действуем так, берём пулемёты, разбиваем силы сангрийцев в открытом бою. По крайней мере я бы действовал так.
— Доля здравого смысла в твоих словах есть, Бейкер, — подал голос Марион, — Ведь можно совместить твою мысль с мыслью Тараса.
— Макаронник дело говорит, босс, — с набитым чипсами ртом протараторил Димон, — Ну это, типа классический план. Ударная группа отвлекает внимание на себя, а вторая группа с другой стороны яхты втихаря пробирается, и освобождает эту вьетнамскую девку. Изи-пизи.
— Когда это ты успел стать мастером тактики, Димка? — прищурив правый глаз сказал Тарас, — Давно ты таких мудрых мыслей не изрекал. Да и Марион молодец.
— Ну так, ёпт… — потёр затылок гопник, — Ваше влияние.
— Ну ладно, тогда план такой. Мы все грузимся на две моторные лодки, на расстоянии трёхста метров от яхты, где держут Лию Тхи Фам, мы с Марионом по-тихому надеваем акваланги и ныряем, проплываем под водой до носовой части. Благо, что море спокойно сегодня.
— Да, а я атакую с кормы с помощью пулемётов? — выразил очевидную мысль Честор, — Типа, создаём шум, пока вы там в тихую шкеритесь на носу? Сука, давно хотел пострелять с пулемёта!
— Ты стрелял уже с пулемёта, на мосту, забыл? — напомнил одессит события двухнедельной давности. — - Совсем от мета памяти лишился?
— Я завязал с метом! — огрызнулся британец, — Ну так, чего, детишки? План утверждён? Мы с кормы устраиваем месиво, пока Тарас и Марион действуют с носа тихо?
— Получается, что так, лысая ты башка, да и бомбу заложить надо, чтобы уничтожить яхту к ебеням, — сказал Тарас, вставая со своего стула, — Пулемёты и бомбу я прикажу доставить одному из бегунков Петровича, он разрешил мне своим шестёркам давать приказы, так что через полчаса у нас будет фургон с четыремя пулемётами, и лентами к ним. А лодки уже ждут нас на пирсе буквально в трехстах метрах отсюда. Ну, что готовимся?
***
Лёгкий морской бриз как-никогда ласкал ноздри Тараса. Сразу начинались воспоминания о службе во флоте.
«Эх, как вспомню, что малазийских пиратов гонял тогда, в девяностом году, то дрожь пробирает. Эти макаки стреляли, и даже ранили кого-то из наших, хотя азиаты в итоге терпели поражение, ушатанные нашим сто-тридцатым. Ещё имелась хитрость, что не один и не два раза нас спасала — наш боевой катер был замаскирован под рыбацкий траулер, чтоб пираты думали, будто это лёгкая добыча… Старые-добрые времена.»
Посмотрев в бинокль, Тарас увидел обычную яхту из разряда тех, которые приобретают богачи, чтобы устраивать на них вечеринки. Семьдесят метров в длину, красивая, ладная, покрашенная в белый цвет с крупной надписью «Латинская Принцесса».
В десятке метров от них плыла лодка с Честором и Брендоном, в то время как с Тарасом сидели Славик, Димон и Марион.
— План таков, что вы забираетесь с кормы, и устраиваете там пальбу, чтоб все сбежались к вам, — сказал Тарас в рацию, — Понятно?
— Принял, — сказал Честор, — Будет в лучшем виде!
— Так, Марион, ты будешь моей подстраховкой, в случае чего сможешь стрелять из этого агрегата? — кивнул Тарас на державшего в руках укороченный калаш с глушителем Мариона, облачённого в гидрокостюм.
— Если постараться — то попаду, — не без волнения в голосе сказал итальянец, — Хотя я вам уже много раз говорил, что я вор домушник, и стрелять не привык. Люблю действовать тихо…
— Ничего, инструктаж по обращению с этой красоткой помнишь? Всё просто. Да и дистанция будет близкая.
Итальянец молча кивнул и надел акваланг.
— Плывём до носа, — сказал также одетый в плавательный костюм Тарас, и повторил действие Мариона.
Под водой было прохладно, в конце концов весна, но двое «диверсантов» уверенно плыли в сторону яхты.
«Мы начали!» — раздалось в гарнитуре Тараса, — «Как раз как доплывёте, то на носу уже никого не будет! Все будут ловить свинец на корме!»
«Отлично… Надеюсь Бейкер с ребятами не словят маслин, и всё будет заебись.» — подумал Тарас, видя сквозь мутноватую морскую воду дно яхты. И тут же до него донёслись приглушённые очереди пулемётов и автоматов.
«Пошло-поехало!» — пронеслось в мыслях одессита, когда он зацепился за трос якоря, и полез на носовую часть корабля. Марион лез за ним.
На палубе стояло лишь двое латиносов в гавайских рубашках. Один из них нервно курил, оставив свой дробовик Моссберга висеть на ремне, а второй до белизны в костяшках сжимал в руках старый-добрый FN-FAL.
Они явно не ждали, что с передней части корабля кто-то будет атаковать, и не успел один из них вскинуть свой автомат, как Тарас засадил пять пуль ему в грудную клетку. Парень с дробовиком тем временем выбросил сигарету, и решил привести в боевое положение дробовик, но всё тот же одессит дал длинную очередь по ногам молодого латиноса, после чего он заскулил как собака, стиснув зубы.
«Хорошо хоть не заорал, шельма.» — подумал моряк.
Поняв что он не в выгодном положении, латинос не стал пытаться снова взять свой дробовик, а лишь пытался сдерживать кровь, что текла у него из правого бедра.
— Где держат девушку, мразь? — сказал Тарас, наставив на смуглого парня свой верный Глок, не забыв встряхнуть его от воды.
— А-а-агх, на капитанском мостике, пендехо! Там она, пута мадре, а вы меня отпуст.
Не успел латинос договорить, как одессит обхватил пистолет двумя руками и прострелил ему лоб. Парень завалился на спину с открытым ртом, а из затылка у него текла кровь вперемешку с мозгами.
— Ты же у нас мастер залезать куда угодно, как макака? — сказал Тарас.
— А то, mio capo! Я мастер паркура! — гордо заявил макаронник, — А что?
— Залезай в сторону капитанского мостика, так сказать «сложным путём», а я пойду напрямик, прикроешь меня с той стороны, хорошо?
— Будет сделано! — сказал Марион, хватаясь за выступ, и залезая в сторону капитанского мостика, в то время, как Тарас поднимался всё туда же, но по лестнице, напрямик…
***
Тем временем на корме
Честор Бейкер был не робкого десятка. Да и более того, он отмороженный на всю голову. Поэтому с нетерпением ждал настоящего боя.
Когда до «Латинской Принцессы» осталось не более ста ярдов, то лихой британец услышал усиленный мегафоном голос с сильным латиноамериканским акцентом:
— Вы заплыли на частную территорию, плывите отсюда подальше, или мы откроем огонь!
Но Честор знал для чего они тут, потому лишь поставил пулемёт сошками на борт моторной лодки, и сказал Брэндону:
— Гони на всех парах, блять, ямаец! — после чего немного прицелившись, начал посылать в латиносов короткие очереди из пулемёта.
Отдача била в плечо как отбойный молоток (а чего ждать от пулемёта?), в глаза летели солёные брызги, а уши едва не заложило… Но Честор не был бы Честором, если бы не адаптировался ко всем невзгодам за несколько секунд перестрелки.
— Сдохните, мексиканские ублюдки! — кричал британец — У меня свинца на всех хватит!
Мексиканцы, само-собой, не дураки, потому вели плотный огонь из почти дюжины стволов. Но что сделают автоматы против четырёх пулемётов М60, прошедших ад Вьетнама?
Славик и Димон тоже не отставали, и за те несколько секунд, которые понадобились для того, чтобы добраться до кормы, сняли двух, как и британец.
Приблизившись к судну, обе группы закинули крюки-кошки на борта, и за считанные секунды перебравшись на палубу, приступили к перестрелке на ближней дистанции.
Если учесть, что стреляя с воды ОПГ Тараса сняла как минимум четверых, то победить оставшихся не составляло труда.
Их стояло пятеро на ногах, а ещё один сидел облокотившись на деревянную дверь в каюту, и держался за висящую плетью правую руку.
Когда Славик и Димон послали длинные очереди, скосив сразу четверых, то последние двое стали отступать внутрь, одновременно с этим крича в рацию что-то на испанском.
Пустив им вслед несколько очередей, размолотив при этом хлипкую дверь, ребята двинулись дальше.
«В коробе лента на две сотни патронов, по моим прикидкам осталась ещё сотка… Если по пять-шесть патронов на мекса, то вполне хватит…» — рассуждал Бейкер, — «Надо убить побольше ебучих мексов! Ща ещё гранату брошу…»
И действительно, достав гранату из широкого кармана поясной разгрузки, которая была накинута прямо поверх белой рубашки, он выдернул чеку и бросил её в помещение, которое судя по всему являлось корабельной кухней. Пулемёт на время метания гранаты пришлось отложить на землю.
Когда грянул оглушительный взрыв, потрясший яхту, то Честор снова схватил пулемёт, и вломился в помещение. Те кто живы, явно были недееспособны. Все посечённые осколками, оглушённые ударной волной, они являлись не более чем грушами для битья.
Кухня была небольшая, буквально десять на десять ярдов, и в ней находилось по меньшей мере четыре трупа и двое раненых.
Держа пулемёт за цевьё левой рукой, правой Бейкер достал свой револьвер, и поочерёдно снёс двоим по половине черепа.
Взрывая черепа противников крупным револьверным патроном Честор ликовал, на лице проступала ухмылка, а в глазах загорался маниакальный огонёк…
«Будете знать, как залупаться на Честора Бейкера!» — думал британец, но вслух орать своё имя не решился.
«Честор, девушку держат на капитанском мостике. Прорывайтесь к двигателю и минируйте его.» — раздался в гарнитуре голос Тарас.
— Оу-да, устроим фаер-шоу! — отозвался британец, после чего двинулся к выходу их кухни, в сторону кают-компании, откуда надо будет спуститься к основным каютам, а там и до технического отсека недалеко.
Кают-компания встретила бандитов шквалом огня, и Честор очень удивился, когда ему в бронежилет влетело несколько пуль из пистолетов-пулемётов, однако когда все четверо стали плотно крыть длинными очередями противника, то тех ничего не могло спасти. Даже те немногие мексиканцы, у которых поверх гаваек надеты бронежилеты, погибали, потому что пулемётный калибр не мог остановить никакой кевлар.
Добив контрольными выстрелами тех, кто дёргался, квартет двинулся дальше. В коридоре, по двум сторонам которого находилось четыре каюты, был пуст, но оказалось, что не всё так просто… Внезапно из одной из приоткрытых кают, вылетел цилиндрический объект, который стал испускать серый густой дым:
«А они не такие идиоты, умеют в тактику!» — восхитился хитростью противника Честор.
Через дымовую завесу не было видно ни зги, поэтому когда раздался огонь из задымлённого коридора, то Честор и остальные ребята отступили в кают-компанию, после чего снова решили воспользоваться взрывным аргументом. На этот раз гранаты кинули Славик и Димон, по очереди. Когда раздалось два оглушительных взрыв, то все четверо выглянули в коридор, и увидели в рассеивающемся дыме очертания четырёх мертвецов.
Пройдясь по всем каютам, которые, к слову, обставлены уютно и со вкусом, ребята пристрелили ещё четверых мексиканцев, которые от двух взрывов были явно не в лучшем состоянии, и двинулись в сторону технического отсека…
***
Как бы странно это ни звучало, но Тарас, который был готов к чему угодно, не встретил никакого сопротивления по пути к капитанскому мостику.
Тем временем, с другой стороны корабля доносились длинные пулемётные и автоматные очереди, и даже пара взрывов.
«Видать, Честор реально всех на себя отвлёк. Молодец, сукин сын!» — подумал одессит, после чего взял на изготовку укороченный АК.
Подойдя к двери капитанского мостика, моряк почувствовал нутром, что не всё так гладко… Потому, выбив тяжёлым сапогом дверь, он застал бородатого, как команданте Фидель, латиноса. Вооружён он был Береттой девяносто второй модели, с бронежилетом, разгрузкой, в шляпе-панамке. Но что больше удивило Тараса, так это то, что он держал у виска Лии Тхи Фам, дочки лидера вьетнамской банды, этот самый чёрный пистолет.
— Так и знал, что эта дура-ветеранша наймёт кого-то, чтоб спас её дочурку, — усмехнулся латинос, — Клади оружие на землю, или мозги девчёнки украсят это помещение. Будет нехилая такая картина «красно-бурые брызги» за авторством Хэфе Мартинеса, ха! Да и вообще, всё, вьетнамцы с минуту на минуту нападут на Русских, и всё, будет война!
Тарас понимал, что не стоит рыпаться… И потому осторожно положил сначала АКС-74У, а потом и Глок, на пол, и поднял руки.
С одной стороны, это глупое решение… Но с другой стороны — боевик Сангрэ не видел, что со спины к нему подкрадывался усатый чёрноволосый итальянец в гидрокостюме.
Не долго думая, уроженец тёплого Неаполя пустил одиночный выстрел, который прошил плечо бандита.
Тем временем девушка ударила затылком в нос этого бородатого верзилу, а после чего зарядила ногой в пах.
Тарас, моментально осмелев, на волне адреналиновой ярости подскочил к бородачу, выбил у него беретту из рук, и мощным хуком справа отправил того в нокаут.
— Ха, лихой морячок, да итальяшка-трейсер, могли бы и поскорее меня спасать! — ухмыльнулась Лия, — Эти образины хотели…
— Да-да, уже поняли, — прервал её Тарас, — Но они же не успели, так сказать, «пустить тебя по спасательному кругу»?
— Не успели, но всё равно, я в ярости, — раздражённо прикрикнула вьетнамка, после чего вооружилась Береттой латиноса, — Сматываемся?
— Сейчас… — сказал одессит, после чего сказал в рацию, — Как вы там?
«Бомба заложена, скоро будет жарко!» — отозвался басовито британец, — «Рвите когти к корме, и побыстрее!»
— В-вы… --- раздался голос раненого командира картеля Сангрэ, — Вам пиздец, путас! Вы все сдохнете! К каждому из вас приставят по киллеру, и потом, в один прекрасный…
Но договорить ему не дали, потому что раздалась длинная и оглушительная серия выстрелов из пистолетов, и бандит тут же умер, потому что из дюжины попаданий два пришлись в голову…
***
Честор, который находился на палубе со стороны кормы, впал в ярость.
«Мало-того, что словил несколько пуль в бронежилет, так ещё эти маками не кончаются!» — в ярости думал он, — «Ещё и патроны скоро кончатся, десятка четыре осталось, не больше!»
Латиносы Сангрэ явно поехавшие, и не обладали малейшим инстинктом самосохранения. Один за другим они падали, как колосья перед серпом, скошенные пулемётом. Некоторые прятались по укрытиям, и отстреливались лишь на секунду высовываясь, но и они рано или поздно должны были прекратить огонь.
— Патроны у вас явно не бесконечные, мерзкие обезьяны! — крикнул Бейкер, — Вам нас не взять, ублюдки!
Но вдруг, раздались очень тихие, едва заметные хлопки, похожие на выстрелы из «воздушки», и пальба из укрытий прекратилась.
Увидев Тараса, Мариона и «субъект», который им надо было вызволить, Честор воспрял духом.
— Съёбываем! — крикнул британец, и быстро, буквально за секунду, спустился по тросу в лодку, то же самое сделали и все остальные.
***
Взрыв яхты был по своему великолепен. Любое разрушение, будь то взрыв автомобиля, или землетрясение, влекущее за собой обрушение здания, по своему эстетично. Именно из-за таких моментов многие и идут в кино, смотреть на красивые спецэффекты, чтоб испытать садистский кайф, насладится той самой красотой.
После нажатия кнопки детонатора, Честор выкинул его в воду, и тот, издав плеск, скрылся в морской пучине.
— Мам, я в порядке, — сказала Лия в мобильник, который одолжила у Тараса, — Да, я и сама рада, что свободна… Да, хорошо.
— Мисс Тхи Фам, — сказал Тарас в мобильник, перед этим вырвав его из рук девушки, — Отмените атаку на Братву, пусть они наоборот помогут, уничтожат хобокенцев и сэнгрйцев!
— Отлично, мистер Клюцко, всё будет в лучшем виде, — раздался мягкий и полный удовлетворения голос женщины с сильным акцентом, — С вами приятно иметь дело.
***
VIP-ложа в клубе «Огни Да-Нанга» была более чем красива. Мини-пальмы в кадках, освещение синеватого оттенка, неоновые надписи по стенами, и общий полумрак создавали неповторимую атмосферу.
За большим прямоугольным столом собралось с дюжину человек, и кого тут только не было… Тут проходила полноценная криминальная сходка. Вьетнамцев представляла Ким Тхи Фам, её секретарь Лао Бай, водитель Бинь, и несколько «полевых командиров».
«Братву» представляли Кенни Петрович Бородин, бывший фактически главным, Борис Карлов, бывший «духовным лидером» Братвы, который пользовался большим авторитетом, а также Николай Брусилов, рядом с которым сидело несколько его подчинённых.
Если Кенни молод, немногим более тридцати лет, то Карлову немного за пятьдесят, он был рыж, с усами подковой и сединой в висках беспорядочных волос. Кенни одет как всегда: бежевый пиджак, синий галстук, белая рубашка. Карлов же любил «стереотипный» стиль русского криминального авторитета: малиновый пиджак с серой рубашкой и без галстука.
Брусилов тоже являлся мужчиной в годах, около пятидесяти лет отроду, полноват, но мускулист, в пиджаке поверх водолазки. Длинные волосы он зачёсывал назад и собирал в хвост.
Из вьетнамцев выделялась своей хорошей «сохранностью» Ким Тхи Фам. Несмотря, что она была ветераном-партизаном НФОЮВ в молодости, и ей немного за пятьдесят, она выглядела максимум на сорок, и постоянно была ухожена и красива. Чёрные волосы собраны в хвост, серёжки висели на ушах, на шее колье, и в целом она была одета в чёрное вечернее платье.
Лия была копией своей матери, на три десятка лет моложе, но одета не так официально: в кожанку поверх серой майки, джинсовую юбку и босоножки.
Лао Бай был мужчиной примерно шестидесяти лет. Седой, с тонкими усиками на азиатский манер, худощавый. Взгляд его проницателен, а брови были густые, как у известного советского политика.
Бинь же, пусть и был водителем, помимо этого работал телохранителем и начальником службы безопасности в банде «Парней из Да-Нанга». Полноватый, с небольшими залысинами усатый азиат, который перекусывал лапшой, пока остальные обсуждали дела.
— Как же хорошо, мистер Петрович, что войны между нашими организациями не случилось… Всё благодаря вашему умелому наёмнику Тарасу.
Тарас, который тоже присутствовал на собрании, лишь хмыкнул и кивнул.
— Конечно, мисс Ким Тхи, — вежливо сказал Кенни, — Вы же понимаете, что поодиночке мы не выстоим против махины Сангрэ? Я предлагаю объединить усилия, и уничтожить. Начать полномасштаб
