На шее,думаю =)

Я тоже так думаю, но это же поэзия, а в поэзии так не говорят

А вот понравилось, несмотря на то, что немного простенько.
Кое к чему можно придраться:

Патлатые седые мужики

Неужто все седые?
Затем, где это у врага жбан?
Ну и про орду уже сказали.

Вот, может быть не в тему стихи

Тревожное время. Жестокие люди.
Сожженные села. Повсюду несчастье.
Нескоро покой в этом мире наступит,
Одна за другою приходят напасти.

Война отгремела, другая началась.
Война всех и с каждым не знает предела.
И лучшего выбора здесь не осталось,
Чем гибнуть в бою за неправое дело.

Правители, лорды – тем это по нраву.
Что гибнут простые бойцы – не беда.
Война им приносит и деньги и славу.
Так было, так есть, и так будет всегда.

Но верю все ж, не вечно это будет.
Придет конец бессмысленной войне.
Появится Герой, и вступит в бой за то,
Чтоб мир навечно воцарился на земле.

Тогда от ржавчины я меч очищу.
С доспеха пыль стряхну,
И встану рядом с ним в строю.
Молитвой попрошу благословенья свыше.
И вражьей кровью меч свой обагрю...

А по самому произведению: мне очень понравилось. Как и все, что ты пишешь.
Просто последнее всегда больше запоминается

Извиняюсь перед теми, кто это прочитал. Дальше продолжать не буду. Если сюжетную линию рассказа еще могу выстроить, то роман... Да еще и исторический... Может быть потом, когда почувствую, что могу продолжить

Сурово, Warlock.
И много тут таких графоманов?
А я, вот, не графоман . И не потому что хорошо пишу .
Просто написал пока не так уж много. Да и сочиняю только на работе в свободное от работы время
А если серьезно, я считаю, что все здесь пишут от всего сердца, потому что им есть, что сказать. Хотя и не у всех получается

А только ли пластической?
Или ээ... более серьезное хирургическое вмешательство?

Швейцарские алебардеры замки на ура берут. Такой случай был. мой замок со 150 защитниками (примерно 70 стрелков, 50 алебардеров и копейщиков, остальные спешенные конники; все - поляки) осадили 400 швейцарцев. Думал: отстою замок, мушкетеры к стене никого не подпустят. Оказалось, швейцарцам надо только до стены добежать (и потери они небольшие понесли при этом), а дальше - сплошное мясо. Очень быстро всех порубали.

Саньяр, хан кергитский, собрался в поход.
Он с войском пойдет через горный проход,
Чтоб нордам негаданно в спину ударить.
Он много нам смерти и горя доставит!

Сказал то разведчик и тут же упал.
Без отдыха долго сквозь степь он скакал.
Нашел он Гуннара в условленном месте,
И ярлу поведал тревожные вести.

И думал Гуннар, что же делать ему.
Не выстоять в поле ему одному.
Сбежать он не может, оставив свой пост:
Убьет его конунг и бросит в компост.

Решился Гуннар: «Атакую в горах».
Хоть сам он немного испытывал страх.
Собрал он дружину и двинулся в горы.
Тревожными были бойцов разговоры.

«Отставить разговоры!
Вперед и вверх, а там…
Ведь это наши горы.
Они помогут нам»

Шла конница узкою горной тропой,
Не ждущая встречи со злою судьбой.
С небес  тихо падали снежные хлопья…
Вдруг сверху посыпались стрелы и копья!

А, следом за ними, стальною стеной
Хускарлы Гуннаровы бросились в бой…
Ужасная сеча недолгой была.
Вся конница хана в горах полегла

Есть идея мода, но нет никакого опыта. Подскажите, с чего лучше начать, я так понимаю с карты? И вообще, будет ли толк из такой идеи? И насколько сложно это реализовать? Если идея заинтересует тех, кто поумнее меня - буду рад. Если нет начну с чего-то малого, а там видно будет. Но вопросов тогда у меня будет очень много

Генрих Сенкевич "Крестоносцы".
Его же трилогия, хотя это уже 17 век.
Сигрид Унсет "Кристин, дочь Лавранса". Мне не понравилось (похоже толи на войну и мир толи на женский роман), но все же роман о средневековье и даже удостоился Нобелевской премии

Пролог

Тревожные времена настали  в  землях Богемии и Моравии. Весть о казни Яна Гуса, лидера церковного реформаторского движения, в несколько дней облетела всю страну. И вслед за этой вестью последовали аресты, отлучения от церкви тех священников, которые продолжали благословлять прихожан хлебом и вином. Но это не остановило волну негодования, а лишь усилило ее. По всей стране звучали призывы прогнать немецких господ, от которых чехам в их же родной стране житья никакого нет, и служащих им продажных священников. В ответ заполыхали костры инквизиции, и не было недостатка в людях, готовых взойти на эти костры, но не предать свою веру.

Огромная толпа собралась на Староместской площади Праги, но веселья и оживления, обычных для таких сборищ, не было.  Над площадью повисла напряженная тишина, но она не могла скрыть с трудом сдерживаемый гнев. Мужчины исподлобья бросали яростные взгляды на многочисленных королевских солдат, а женщины не могли сдержать слез, глядя на возведенный в центре площади эшафот.
-Готовы ли вы отречься от своей ереси и получить прощение от святой церкви? – обратился епископ к четверым мужчинам, старавшимся держаться прямо, несмотря на перенесенные ими пытки.
-Нет, я не совершал многое из того, в чем меня ложно обвиняют, а от того, что я считаю правильным и угодным богу, я никогда не отрекусь – сказал молодой деревенский священник, верный последователь Яна Гуса.
-Торжествуйте, пока можете. Скоро вы окажетесь на моем месте – с неприкрытой ненавистью бросил Микулаш.  В тот день, когда солдаты вошли в церковь, он первым вступился за арестованного священника, и в начавшейся схватке убил одного из солдат.
Оставшиеся двое мужчин, также участники той схватки, только отрицательно покачали головой. От голода и пыток у них не было сил говорить.
-Ну что ж, начинайте – сказал епископ палачам.

Сжимая спрятанный под рубахой нож, Иржик, сын Микулаша, пробирался сквозь толпу людей к центру площади. В тот день, в церкви, он бросился на помощь отцу, но он был всего лишь четырнадцатилетним мальчишкой, и его пощадили. В тот же день, взяв с собой только нож, он сбежал из деревни и, вслед за увезшими отца солдатами, отправился в Прагу. И теперь прямо здесь, на глазах у всей площади, он собирался убить епископа, человека, который обрек его отца на казнь.
Вдруг кто-то схватил его за руку.
-Стой. Тебе там нечего делать.
Иржик обернулся, готовясь ударить стражника ножом. Но это был не стражник. Это был Ванек, дядя Иржика, человек ,о котором слагали легенды в его родной деревне. Будучи еще мальчишкой, он сбежал из дома. Никто о нем особенно не горевал. Но каково же было удивление селян, когда он вернулся на коне, в доспехах, с мечем у пояса, и рассказывал диковинные истории о том, как он сражался в далеких землях. Раньше Иржик мечтал о том, что последует его примеру…
-Пусти, я должен убить того, кто в этом виноват – пытаясь вырваться, заговорил Иржик.
-Ты не сможешь никого убить. Тебя схватят на подступах к эшафоту, и ты погибнешь вместе с  отцом. Красиво, благородно, но совершенно бессмысленно. А если ты пойдешь со мной, я научу тебя убивать.
Иржик замер, будучи ошеломлен этим потрясающим предложением.
-Ну, что ты выбираешь?
-Я… Я пойду с тобой…

Продолжение следует... может быть. Если читатели скажут, что стоит продолжать.

---

Добавлено: 22 Июня, 2009, 15:51

---

Прошел год со времени казни на староместской площади. Теперь Иржик жил вместе с дядей в Пражском королевском замке. Оказалось, что дядя служит в войске короля Венцеслава под началом опытного полководца Яна Жижки.
Жизнь оруженосца оказалась не такой, какой представлял ее себе Иржик. Работать приходилось не меньше, чем в деревне. Но Иржик не жаловался, ведь пока что дядя держал свое слово. Он действительно учил Иржика обращению с оружием.
Друзей среди сверстников у Иржика не было, да он и не искал их общества. Зато с огромным интересом слушал он рассказы товарищей Ванека, бывалых наемников, под началом Яна Жижки воевавших в разных странах, в том числе и сражавшихся в великой битве на полях Танненберга против тевтонских крестоносцев. Они же, в свою очередь, доброжелательно отнеслись к Иржику. Никто не расспрашивал его о прошлом, никто не относился к нему как к ребенку или слуге. В свободное время многие из них всегда были готовы показать Иржику какой-то особенный прием или удар.
За прошедший год Иржик окреп, стал сильным и ловким, многому научился. Но, несмотря на это, он уже не так рвался в бой, как год назад. Он начал понимать ошибку своего отца, вступившего в бой слишком рано. Вместо этого Иржик внимательно прислушивался к разговорам окружавших его людей. С удивлением Иржик обнаружил, что даже знатные рыцари недовольны возникшим в стране положением. Но, в то же время, знать воспринимала это положение совсем не так, как крестьяне. Это заставило Иржика задуматься о том, как же он относится к происходящему. Неожиданно Иржик обнаружил, что ему в душу глубоко запали слова отца о том, что люди должны сами построить Царство Божье на земле, без хозяев и господ, без священников, которые самовольно присвоили себе право быть ближе к Богу, чем остальные люди.


Иржик впервые участвовал в королевской охоте. Собственно, сама охота не произвела на него впечатления: слишком многолюдная, шумная, веселая и бестолковая. Настоящие охотники охотятся не так. Поэтому Иржик отстал от основной группы и ехал куда глаза глядят, наслаждаясь великолепным летним днем. Вдруг где-то неподалеку послышались встревоженные голоса. Иржик поехал в ту сторону. Остановившись под прикрытием деревьев, Иржик увидел такую картину: молодая панна и старый слуга с мечем у пояса, оба на конях, оба – участники королевской охоты, были окружены тремя оборванными мужиками. Один из них был вооружен дубиной, двое других держали в руках вилы. Слуга о чем то спорил со старшим из мужиков. Вдруг он схватился за меч. Но его противники действовали быстрее. Вилы вонзились в живот слуге, он свалился с коня. Панна закричала и попыталась вырваться из окружения, но разбойники остановили коня, сняли ее с седла. Разбойник с дубиной нагнулся, чтобы обыскать убитого слугу, двое других потащили отчаянно сопротивляющуюся девушку в сторону от тропинки. А в голове у Иржика в это время лихорадочно проносились мысли: «Они ведь такие же нищие крестьяне, каким я был когда-то. Я должен был бы быть на их стороне. Но… Но так же нельзя!»
-А ну прочь отсюда – крикнул Иржик, обнажил меч и направил коня в сторону бандита с дубинкой. Но разбойник не стал убегать, а вместо этого схватился за дубинку. И упал с разрубленной головой. Дубинка против меча оказалась никудышным оружием. Оставшиеся двое разбойников бросили девушку и, подняв вилы, побежали навстречу Иржику. Тут Иржик вспомнил про висевший за спиной охотничий арбалет. Первый разбойник упал с болтом в груди, второй бросился наутек. Иржик не стал его преследовать. Вместо этого он бросился на помощь лежавшей девушке. Помогая ей подняться, Иржик прижался к ней несколько сильнее, чем позволяли приличия.
-Как я благодарна вам, что вы спасли меня от этих грязных чудовищ – взволнованно сказала девушка. Иржик отстранился от нее.
-Они не грязные чудовища. Их озлобила жизнь в нищете, причем не они в этом виноваты.
Девушка посмотрела на него удивленно и несколько обиженно. Иржик смягчился:
- Езжайте за мной. Я провожу вас к лагерю. Меня зовут Иржик из Трганова.
- Меня зовут Анна. Я дочь Ржегака из Слатины. Я благодарна вам за свое спасение – сказала девушка значительно холоднее. Обратный путь прошел в молчании.

Ночью Иржик долго не мог уснуть. Что-то не давало ему покоя. Та девушка. Она… Она была… В общем, Иржик очень мало знал о женщинах, тем более таких знатных, и не мог объяснить, какой же она была. Но он понял, что должен снова увидеться с ней, объяснить, почему он был так груб. Она должна понять… С этой мыслью Иржик заснул.

Всё, больше ни строчки не выложу, пока не увижу хоть каких-то ответов.