Любимые стихи

Тащим сюда всё понравившееся из встреченного рифмованного творчества. Классики, которых проходят в школе, современные поэты, коих полон интернет. Золотой, серебрянный, да хоть оловянный, век. Всё приветствуется. Только обязательно указывайте авторов, насколько это возможно.
И я, пожалуй начну.

Я увидел кота.
Этот кот умирал.

Он не плакал, не выл.
Он так тихо лежал.

По стране шла весна.
Во дворе - легкий дождь.

Этой ночью в раю
Станет больше котов.

Кот увидел меня.
Этот "я" умирал.

Я не плакал, не выл.
Я смотрел в небеса.

И во мне шла война,
Между Светом и Тьмой.

Этой ночью в Москве,
Где-то возле метро.

Я умылся слезой,
Вперемешку с дождем.

Скрыл пушистое тело,
Своим серым плащом.

Я вернулся домой
Без плаща, но с душой.

Покормил своих рыб,
И уехал в запой.
                                  Аноним с двача

Стих очень злободневный, и чем-то трогает за душу.

Салям, это я – правоверный араб,
Я так ненавижу евреев!
Пусть в море утопнут, я буду так рад
Избавиться от иудеев!

Шалом, это я – правоверный еврей,
Я так ненавижу арабов!
Хоть бы они вымерли поскорей,
Терпеть невозможно их рядом!

Здоровеньки булы, я щирый хохол,
Я так москалей ненавижу!
Чувствую, будто посажен на кол,
Когда россиянина вижу!

Здравствуйте, я – чистокровный русак,
Я так ненавижу чеченцев!
С ними всегда попадаю впросак,
А хуже их только немцы!

Приветствую, я – партизан из Чечни,
Я так ненавижу гяУров!
С русским ты только спорить начни -
Сразу выгонят нас из аулов!

Гамарджоба, ведь я – благородный грузин,
Я так ненавижу абхазов!
Себе отхватили кусочек один
И не отдают нам, заразы!

"Покайтесь!" - сказал православный поп – жрец:
"Я  нЕхристей так ненавижу!
Вот бы из них сварить холодец
И вылить в помойку зла жижжу"!

Здравствуйте, я – кореннейший москвич,
Я так ненавижу приезжих!
Они понаехали к нам, словно ВИЧ,
И жизнь не такая, как прежде!

Здоровья вам всем, я -  автОмобилист,
Ненавижу стоять на свет красный!
Я б пешеходов давил, как танкист -
- Чего землю топчут напрасно?!

Привет, это я – чисто школьный пацан,
Я так ненавижу училок!
Надо лупить их по головам
И тихо плевать им в затылок!

Здравствуйте, я – пожилой педагог,
Я школьников так ненавижу!!
Если б  смогла, то взорвала б  урок
(От вида их сносит мне крышу)!

"Зиг хайль!" - впечатляет? Я - неонацист!
И я ненавижу нацменов!
Убить их! Калечить! Головой вешать вниз!
И настанут в стране перемены!


Услышьте меня, я - простой человек,
И я не хочу ненавидеть!
Жить в мире желаю со всеми навек,
Забыв про былые обиды!

Как страшно - друг друга считаем врагом,
Другой – это значит чужой мне!
Проклятия шлём от души, а потом
Детей отправляем на бойню!
Автора указать не могу :embarrassed:Не помню.Со Стихи.РУ

Разбавлю маленечко позитивом :

Бабушка и внучек.

Лился сумрак голубой
в паруса фрегата...
Провожала на разбой
бабушка пирата.

Два кастета уложила
и для золота мешок.
А потом, конечно, мыло,
зубной порошок.

- Ложка здесь,
чашка здесь,
чистая рубашка есть.
Вот мушкет пристреленный,
вот бочонок рома...
Он такой рассеянный,
всё забудет дома!

Дорогой кормилец наш,
сокол одноглазый,
ты смотри, на абордаж
попусту не лазай!

Без нужды не посещай
злачные притоны.
Зря сирот не обижай -
береги патроны.

Без закуски ром не пей-
очень вредно это,
и всегда ходи с бубей,
если хода нету.

Но на этом месте вдруг
перебил старушку внук:

- Слушай, если это всё
так тебе знакомо,
ты давай
сама езжай,
а я останусь дома!

Э. Успенский.

Вот ещё вспомнилось. Уже классика.

Да! Теперь - решено без возврата
Я покинул родные края,
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом мой давно ссутулился,
Старый пёс мой давно издох,
На московских изогнутых улицах
Помереть, знать, судил мне Бог.
А я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц...
Когда светит чёрт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак;
Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролёт до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандюгами жарю спирт.
Сердце бьётся всё чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
"Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад."
Назкий дом без меня ссутулился,
Старый пёс мой давно издох,
На московских изогнутых улицах,
Умереть, знать, судил мне Бог.
                                    С. Есенин

И ещё немного позитива:

Кормильцы

На кухне ложка говорила:
- Одна я всех всегда кормила!
Тарелка молвила звеня:
- Ты всех кормила из меня!
Тут наглый нож в беседу влез:
- Лишь я всем нужен позарез!
Но брякнула кастрюля вдруг:
- А без меня вы, как без рук!
И каждый спорил и кричал...
Один лишь только хлеб молчал.

Юрий Тейх

Вставлю и я свои пять копеек

Сергей Орлов
Руками, огрубевшими от стали,
Писать стихи, сжимая карандаш.
Солдаты спят — они за день устали,
Храпит прокуренный насквозь блиндаж.

Под потолком коптилка замирает,
Трещат в печурке мокрые дрова...
Когда-нибудь потомок прочитает
Корявые, но жаркие слова

И задохнется от густого дыма,
От воздуха, которым я дышал,
От ярости ветров неповторимых,
Которые сбивают наповал.

И, не видавший горя и печали,
Огнем не прокаленный, как кузнец,
Он предкам позавидует едва ли,
Услышав, как в стихах поет свинец,

Как дымом пахнет все стихотворенье,
Как хочется перед атакой жить!..
И он простит мне в рифме прегрешенье.
Он этого не сможет не простить.

Пускай в сторонку удалится критик:
Поэтика здесь вовсе ни при чем.
Я, может быть, какой-нибудь эпитет —
И тот нашел в воронке под огнем.

Здесь молодости рубежи и сроки,
По жизни окаянная тоска...
Я порохом пропахнувшие строки
Из-под обстрела вынес на руках

Ещё позитив откопал :

Из жизни дикарей

К любимому в гости чёрная дама
явилась нежданно под своды вигвама.
Он предложил ей руку и сердце
на сковородке с солью и перцем.


Горчица

Горчица выдохлась! Не та теперь горчица!
Слух о горчице по столу пошёл.
-Уж больше не кусается, не злится,
знать, в жизни у неё всё стало хорошо!
Упрёки эти не достигли цели,
поскольку ту горчицу съели.

Юрий Тейх.

Подниму тему.

Одинокое одиночество
Расправляет черные крылья
Говорю ему: Ваше Высочество,
Где же так долго были вы?

Я уже позабыла, как больно
С одиночеством наедине,
Вспоминать случайно, невольно,
Как тебя не хватило мне.

И все ходят вместе счастливые,
Потому что у них весна,
А меня покинули милые,
У меня внутри пустота.

Умереть бы немедленно, право,
Если б я не любила так жизнь,
Мне тебя всегда было мало,
А теперь лишь в душе миражи.

Твои тени мне сняться ночью,
Наша жизнь какой бы была,
И вот кажется - вместе, точно,
Но заря нас опять развела.

И мне хочется спать все больше
И не быть в том мире людей,
У меня нет жить больше мочи
Среди нас разделяющих дней.
                                          Widoki

Поддержу привычным позитивом:

Соседи

Соседей своих обсуждая подробно,
Метла Николаевна промолвила:
                        - Странно,
Что  дружат так  нежно
                         Кастрюля Петровна
И всеми забытая Книга Иванна!
Но Чйник Семёныч заметил:
                         - Так что же,
Пусть дружат они, хоть они не похожи.
И вы подружитесь, Метла Николавна,
                          Хотя б с Чистотою,
Вот было  бы славно!

Ю.Тейх

РУсский Огонёк
Погружены
в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!
Оцепенели маленькие ели,
И было небо темное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой,
Один живой в бескрайнем мертвом поле!

Вдруг
тихий свет
(пригрезившийся, что ли?)
Мелькнул в пустыне,
как сторожевой...
Я был совсем как снежный человек,
Входя в избу (последняя надежда!),
И услыхал, отряхивая снег:
- Вот печь для вас и теплая одежда...
Потом хозяйка слушала меня,
Но в тусклом взгляде
Жизни было мало,
И, неподвижно сидя у огня,
Она совсем, казалось, задремала...

Как много желтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне
И поразил
Сиротский смысл семейных фотографий:
Огнем, враждой
Земля полным-полна,-
И близких всех душа не позабудет!..
- Скажи, родимый,
Будет ли война? -
И я сказал: - Наверное, не будет.
- Дай Бог, дай Бог...
Ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет...-
И вдруг опять:
- Не будет, говоришь?
- Нет,- говорю,- наверное, не будет.
- Дай Бог, дай Бог...

И долго на меня
Она смотрела, как глухонемая,
И, головы седой не поднимая,
Опять сидела тихо у огня.
Что снилось ей?
Весь этот белый свет,
Быть может, встал пред нею в то мгновенье?..
Но я глухим бренчанием монет
Прервал ее старинные виденья...
- Господь с тобой! Мы денег не берем!
- Что ж,- говорю,- желаю вам здоровья!
За все добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью...

Спасибо, скромный русский огонек,
За то, что ты в предчувствии тревожном
Горишь для тех, кто в поле бездорожном
От всех друзей отчаянно далёк,
За то, что, с доброй верою дружа,
Среди тревог великих и разбоя
Горишь, горишь, как добрая душа,
Горишь во мгле - и нет тебе покоя...
Н. Рубцов

Эх, люблю творчество Северянина.

НАСМЕШКА КОРОЛЯ

Властитель умирал. Льстецов придворных стая
Ждала его конца, сдувая с горностая,
Одежды короля пылинки, между тем,
Как втайне думала: "Когда ж ты будешь нем?"

Их нетерпение заметно королю
И он сказал, съев ломтик апельсина:
"О верные рабы! Для вас обижу сына:
Я вам отдам престол, я сердце к вам крылю!"

И только он умолк - в разнузданности дикой
Взревели голоса, сверкнули палаши.
И вскоре не было у ложа ни души,-
Лишь двадцать мертвых тел лежало пред владыкой.
                                                      Игорь Северянин

Вижу, тема любви нынче и вовсе не в моде...
Выложу самую малость из любимого.

                              Письмо к женщине

          Вы помните,
          Вы все, конечно, помните,
          Как я стоял,
          Приблизившись к стене,
          Взволнованно ходили вы по комнате
          И что-то резкое
          В лицо бросали мне.

          Вы говорили:
          Нам пора расстаться,
          Что вас измучила
          Моя шальная жизнь,
          Что вам пора за дело приниматься,
          А мой удел -
          Катиться дальше, вниз.

          Любимая!
          Меня вы не любили.
          Не знали вы, что в сонмище людском
          Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
          Пришпоренная смелым ездоком.

          Не знали вы,
          Что я в сплошном дыму,
          В развороченном бурей быте
          С того и мучаюсь, что не пойму -
          Куда несет нас рок событий.

          Лицом к лицу
          Лица не увидать.
          Большое видится на расстоянье.
          Когда кипит морская гладь,
          Корабль в плачевном состоянье.

          Земля - корабль!
          Но кто-то вдруг
          За новой жизнью, новой славой
          В прямую гущу бурь и вьюг
          Ее направил величаво.

          Ну кто ж из нас на палубе большой
          Не падал, не блевал и не ругался?
          Их мало, с опытной душой,
          Кто крепким в качке оставался.

          Тогда и я
          Под дикий шум,
          Но зрело знающий работу,
          Спустился в корабельный трюм,
          Чтоб не смотреть людскую рвоту.
          Тот трюм был -
          Русским кабаком.
          И я склонился над стаканом,
          Чтоб, не страдая ни о ком,
          Себя сгубить
          В угаре пьяном.

          Любимая!
          Я мучил вас,
          У вас была тоска
          В глазах усталых:
          Что я пред вами напоказ
          Себя растрачивал в скандалах.

          Но вы не знали,
          Что в сплошном дыму,
          В развороченном бурей быте
          С того и мучаюсь,
          Что не пойму,
          Куда несет нас рок событий...
          . . . . . . . . . . . . . . .

          Теперь года прошли,
          Я в возрасте ином.
          И чувствую и мыслю по-иному.
          И говорю за праздничным вином:
          Хвала и слава рулевому!

          Сегодня я
          В ударе нежных чувств.
          Я вспомнил вашу грустную усталость.
          И вот теперь
          Я сообщить вам мчусь,
          Каков я был
          И что со мною сталось!

          Любимая!
          Сказать приятно мне:
          Я избежал паденья с кручи.
          Теперь в Советской стороне
          Я самый яростный попутчик.

          Я стал не тем,
          Кем был тогда.
          Не мучил бы я вас,
          Как это было раньше.
          За знамя вольности
          И светлого труда
          Готов идти хоть до Ла-Манша.

          Простите мне...
          Я знаю:  вы не та -
          Живете вы
          С серьезным, умным мужем;
          Что не нужна вам наша маета,
          И сам я вам
          Ни капельки не нужен.

          Живите так,
          Как вас ведет звезда,
          Под кущей обновленной сени.
          С приветствием,
          Вас помнящий всегда
          Знакомый ваш
                       С е р г е й   Е с е н и н.

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Сукин сын

Снова выплыли годы из мрака
И шумят, как ромашковый луг.
Мне припомнилась нынче собака,
Что была моей юности друг.

Нынче юность моя отшумела,
Как подгнивший под окнами клен,
Но припомнил я девушку в белом,
Для которой был пес почтальон.

Не у всякого есть свой близкий,
Но она мне как песня была,
Потому что мои записки
Из ошейника пса не брала.

Никогда она их не читала,
И мой почерк ей был незнаком,
Но о чем-то подолгу мечтала
У калины за желтым прудом.

Я страдал... Я хотел ответа...
Не дождался... уехал... И вот
Через годы... известным поэтом
Снова здесь, у родимых ворот.

Та собака давно околела,
Но в ту ж масть, что с отливом в синь,
С лаем ливисто ошалелым
Меня встрел молодой ее сын.

Мать честная! И как же схожи!
Снова выплыла боль души.
С этой болью я будто моложе,
И хоть снова записки пиши.

Рад послушать я песню былую,
Но не лай ты! Не лай! Не лай!
Хочешь, пес, я тебя поцелую
За пробуженный в сердце май?

Поцелую, прижмусь к тебе телом
И, как друга, введу тебя в дом...
Да, мне нравилась девушка в белом,
Но теперь я люблю в голубом.

Сестре Шуре


Я красивых таких не видел,
Только, знаешь, в душе затаю
Не в плохой, а в хорошей обиде -
Повторяешь ты юность мою.

Ты - мое васильковое слово,
Я навеки люблю тебя.
Как живет теперь наша корова,
Грусть соломенную теребя?

Запоешь ты, а мне любимо,
Исцеляй меня детским сном.
Отгорела ли наша рябина,
Осыпаясь под белым окном?

Что поет теперь мать за куделью?
Я навеки покинул село,
Только знаю - багряной метелью
Нам листвы на крыльцо намело.

Знаю то, что о нас с тобой вместе
Вместо ласки и вместо слез
У ворот, как о сгибшей невесте,
Тихо воет покинутый пес.

Но и все ж возвращаться не надо,
Потому и достался не в срок,
Как любовь, как печаль и отрада,
Твой красивый рязанский платок.

В твоей груди я слышу все сердца,
Что я считал сокрытыми в могилах.
В чертах прекрасных твоего лица
Есть отблеск лиц, когда-то сердцу милых.

Немало я над ними пролил слез,
Склоняясь ниц у камня гробового.
Но, видно, рок на время их унес -
И вот теперь встречаемся мы снова.

В тебе нашли последний свой приют
Мне близкие и памятные лица,
И все тебе с поклоном отдают
Моей любви растраченной частицы.

Всех дорогих в тебе я нахожу
И весь тебе - им всем - принадлежу.

Всё за авторством Есенина, сонет - Шекспира, в переводе Маршака (вообще советую ближе ознакомиться с этой значительной ипостасью творчства знаменитого драматурга).

http://www.youtube.com/watch?v=PbYyheSuldY&feature=related

Тут отличное, на мой взгляд, исполнение одного из стихов Есенина группой The Retuses. Ещё они играют хороший фолк, опять же, как по мне, но это уже в тему музыки. 

P.s. FierceWolf, стих, приведённый вами в первом посте, обязательно возьму на заметку, даже выучу, так он меня тронул. 

для разнообразия...
либо Ли Бо...

Под луной одиноко пью

(пер. А.И. Гитовича)

Среди цветов поставил я
Кувшин в тиши ночной
И одиноко пью вино,
И друга нет со мной.

Но в собутыльники луну
Позвал я в добрый час,
И тень свою я пригласил -
И трое стало нас.

Но разве, - спрашиваю я, -
Умеет пить луна?
И тень, хотя всегда за мной
Последует она?

А тень с луной не разделить,
И я в тиши ночной
Согласен с ними пировать,
Хоть до весны самой.

Я начинаю петь - и в такт
Колышется луна,
Пляшу - и пляшет тень моя,
Бесшумна и длинна.

Нам было весело, пока
Хмелели мы втроем.
А захмелели - разошлись,
Кто как - своим путем.

И снова в жизни одному
Мне предстоит брести
До встречи - той, что между звезд,
У Млечного Пути.

Вот, кину немного на басурманском. Вообще, оригинал это детская молитва, но мне она нравится именно в такой переработке под хоррор. И не нужно бояться открывать. Уж детский-то стишок на английском, я думаю, любой осилит прочесть.

Sandman come to me tonight
Comfort me 'till morning light,
as darkness falls and shadows gloom,
I bid you welcome to my room.

Rest your bones beside my bed,
Lay your hands upon my head,
Cast your spell - a slumber deep;
and stay beside me as I sleep.

If I should die before I wake,
I grant to you my soul to take.
                              Оригинал - народное, переложение - Nox Arcana

Приди ко мне ты, монстр ночи
И оставайся здесь ты до утра
И мрак, и тьма застлали мои очи
Скорее, подойди ко мне сюда

Располагайся у моей постели
И длани возложи на голову мою
Сна губы заклинание пропели
В ночи останься охранять добычу ты свою

И если не проснусь я поутру
Так забери с собою душу ты мою

Вольный перевод вышевыложенного стиха

Ну я опять с позитивом

           

  Сказка о заколдованном городе, злом колдуне и
                                  честном человеке.

Правда, нет ли-
Дело спора,
Но давно, во тьме времён,
Был за морем странный город -
Только воры жили в нём.
Нет,
Не крали эти воры
Друг у друга ни гроша,
Но обкрадывали город
Деловито,
Не спеша.
Каждый крал легко и споро,
Что с другими создавал,
Потому что этот город
Злой колдун околдовал.
Он нашёптывал годами:
"Ох- хо-хо,
Живём в бедламе,
Ты же в городе не гость -
Укради хотя бы гвоздь!"
Ну а воры
Без прелюдий
Так оправдывали страсть:
"Если хочешь жить как люди,
Научись вначале красть".
Кто-то плиткой тротуарной
Тропку вымостил свою,
Кто-то свистнул столб фонарный,
Кто-то урну,
Кто  скамью.
Некто, любящий культуру
И отменной силы вор
Ночью конную скульптуру
С главной площади упёр...
Вдруг -
Как будто гром небесный,
Словно жарким летом снег -
Крик до неба:
"Вырос честный!
Вырос честный человек!"
То ли был колдун в отлучке,
То ли долго прохворал,
Вырос честный -
До получки
Жил обычно и не крал.
И от злости
Повсеместно
Злой колдун смешил народ:
"Эй, слыхали?
Вырос честный -
Скоро с голоду помрёт!
Врут, что честный с божьей искрой.
Не беда!
Применим власть!
Пусть побудет бургомистром
И попробует не красть!"
Так на том и порешили.
Дали честному печать,
Куртку "золотом" обшили,
Красть, что хочет, разрешили,
Лишь бы знал, с чего начать.
День прошёл,
Второй
И третий,
Месяц, два и три...
И год.
Каждый в городе заметил:
Честный
Честно не крадёт!
А колдун во всю хлопочет:
"Эй, кончай возиться с ним!
Если честный красть не хочет,
Значит, мы его казним!"
"Факт,-
Сказали горожане,-
Он же круглый идиот.
Мы крадём, как каторжане,
Только честный не крадёт!"
"Чудаки,-
Ответил честный,-
Вы повсюду крали всласть,
Мне,
Да будет вам известно,
Больше нечего украсть.
Но,-
Добавил громко честный,-
Попрошу иметь в виду:
Если всё вернут на место,
Обещаю -
Украду!"
"Что ж, валяй"-
Сказали воры,
Всё вернули на места
И открыли все запоры,
Чтобы честный вором стал.
Ждут.
Со звёздной магистрали
В окна смотрится луна...
Вдруг взорвалась тишина
Диким воплем:
"Обокрали!
Спёрли дочь у колдуна!"
Что там было!
Что там было!
Горожанам не до сна,
Потому что погубила
Дочка злого колдуна.
Знала,
Знала, что погубит!
Ей не раз твердил отец:
Если честного полюбит,
Колдовству его конец!
Час настал!
Исчезли чары!
Потому-то с той поры
Люди в честь влюблённой пары
Жгли на площади костры,
Пили пиво,
Пели песни,
Честных славили навек,
Так как жить на свете честно
Может каждый человек.
Вот и всё!
Свои рассказки
Я придумывал, как мог.
Каюсь честно -
В этой сказке
Есть и ложь,
И есть намёк.

Лев Гаврилов.

Сябр, просидел с дурацкой улыбкой на протяжении чтения всего стиха :)Очень понравилось, позитивщик ты наш

Ну вот и я внесу лепту. Просто потому, что один из любимых поэтов.
Сергей Александрович Есенин

Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.

28 ноября 1925

Вечером синим, вечером лунным
Был я когда-то красивым и юным.

Неудержимо, неповторимо
Все пролетело... далече... мимо...

Сердце остыло, и выцвели очи...
Синее счастье! Лунные ночи!

Октябрь 1925

Всегда очень нравился Константин Симонов.

Танк

Вот здесь он шел. Окопов три ряда.
Цепь волчьих ям с дубовою щетиной.
Вот след, где он попятился, когда
Ему взорвали гусеницы миной.

Но под рукою не было врача,
И он привстал, от хромоты страдая,
Разбитое железо волоча,
На раненую ногу припадая.

Вот здесь он, все ломая, как таран,
Кругами полз по собственному следу
И рухнул, обессилевший от ран,
Купив пехоте трудную победу.

Уже к рассвету, в копоти, в пыли,
Пришли еще дымящиеся танки
И сообща решили в глубь земли
Зарыть его железные останки.

Он словно не закапывать просил,
Еще сквозь сон он видел бой вчерашний,
Он упирался, он что было сил
Еще грозил своей разбитой башней.

Чтоб видно было далеко окрест,
Мы холм над ним насыпали могильный,
Прибив звезду фанерную на шест —
Над полем боя памятник посильный.

Когда бы монумент велели мне
Воздвигнуть всем погибшим здесь, в пустыне,
Я б на гранитной тесаной стене
Поставил танк с глазницами пустыми;

Я выкопал его бы, как он есть,
В пробоинах, в листах железа рваных, —
Невянущая воинская честь
Есть в этих шрамах, в обгорелых ранах.

На постамент взобравшись высоко,
Пусть как свидетель подтвердит по праву:
Да, нам далась победа нелегко.
Да, враг был храбр.
Тем больше наша слава.

daр, , +1, очень тронуло...Никогда не читал этого прежде.

Привычно, позитив :

Войска пошли на крепость, а король
В неё тайком отправил бандероль.
В ней были
Нож,
Перчатка
И цветок.
В чём скрытый смысл?
Никто понять не мог.
Чем были в крепости удручены
Все высшие военные чины.
Они забыли про свои войска
Из-за ножа,
Перчатки
И цветка,
Сидели и угадывали роль
Таинственных предметов,
А король
Взял крепость и ответить смог
Им лично:
"Нож,
Перчатка
И цветок
Затем  тайком отправлены сюда,
Чтоб вас отвлечь от ратного труда
И крепость взять до утренней зари..."

Пожалуйста,
Излишне не мудри.

Лев Гаврилов

очень тронуло...Никогда не читал этого прежде

Меня еще очень зацепает "Я убит подо Ржевом". Эти вот 2 стихотворения - "Танк" и "Я убит..." очень трогают, на самом деле.

Тут кто-то удивлялся почему мало стихов на тему любви? Получайте.

ЛИЛИЧКА!

Вместо письма

Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?

Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
                              В. Маяковский

А я вот пожалуй разбавлю это все следующими авторами:
Эдгар Алан По - Озеро

Я часто на рассвете дней
Любил, скрываясь от людей,
В глухой забраться уголок,
Где был блаженно одинок
У озера, средь черных скал,
Где сосен строй кругом стоял.
Но лишь стелила полог свой
Ночь надо мной и над земле
И ветер веял меж дерев,
Шепча таинственный напев,
Как в темной сонной тишине
Рождался странный страх во мне
И этот страх мне сладок был
То чувство я б не объяснил
Ни за сокровища морей,
Ни за любовь, что всех сильней,
Будь даже та любовь твоей.
Таилась смерть в глухой волне,
Ждала могила в глубине
Того, кто здесь, томим тоской,
Мечтал найти душе покой
И мог бы, одинок и нем,
У мрачных вод обресть Эдем.

Эдгар Алан По - Ворон

Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
          Над старинными томами я склонялся в полусне,
          Грезам странным отдавался, - вдруг неясный звук раздался,
          Будто кто-то   постучался - постучался в дверь ко мне.
          "Это, верно, - прошептал я, - гость в полночной тишине,
                   Гость стучится в дверь ко мне".

          Ясно помню... Ожиданье... Поздней осени рыданья...
          И в камине очертанья тускло тлеющих углей...
          О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа
          На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней -
          О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, -
                  О светиле прежних дней.

          И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,
          Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне.
          Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя:
          "Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,
          Поздний гость приюта просит в полуночной тишине -
                  Гость стучится в дверь ко мне".

          "Подавив свои сомненья, победивши спасенья,
          Я сказал:  "Не осудите замедленья моего!
          Этой полночью ненастной я вздремнул, - и стук неясный
          Слишком тих был, стук неясный, - и не слышал я его,
          Я не слышал..." Тут раскрыл я дверь жилища моего:
                  Тьма - и больше ничего.

          Взор застыл, во тьме стесненный, и стоял я изумленный,
          Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого;
          Но как прежде ночь молчала, тьма душе не отвечала,
          Лишь - "Ленора!" - прозвучало имя солнца моего, -
          Это я шепнул, и эхо повторило вновь его,  -
                  Эхо - больше ничего.

          Вновь я в комнату вернулся - обернулся - содрогнулся, -
          Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того.
          "Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось,
          Там, за ставнями, забилось у окошка моего,
          Это - ветер, - усмирю я трепет сердца моего,  -
                  Ветер - больше ничего".

          Я толкнул окно с решеткой, - тотчас важною походкой
          Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней,
          Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво
          И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей
          Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей,
                  Он взлетел - и сел над ней.

          От печали я очнулся и невольно усмехнулся,
          Видя важность этой птицы, жившей долгие года.
          "Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты   презабавно, -
          Я промолвил, - но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда,
          Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?"
                  Молвил Ворон: "Никогда".

          Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало.
          Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.
          Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится,
          Кто поверить согласится,  чтобы где-нибудь, когда -
          Сел над дверью говорящий без запинки, без труда
                  Ворон с кличкой: "Никогда".

          И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово,
          Точно всю он душу вылил в этом слове "Никогда",
          И крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он,  -
          Я шепнул: "Друзья сокрылись вот уж многие года,
          Завтра он меня покинет, как надежды, навсегда".
                  Ворон молвил: "Никогда".

          Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге  мрачной.
          "Верно, был он, - я подумал, - у того, чья жизнь - Беда,
          У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье
          Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда
          В песне вылилось о счастьи, что, погибнув навсегда,
                  Вновь не вспыхнет никогда".

          Но, от скорби отдыхая, улыбаясь и вздыхая,
          Кресло я свое придвинул против Ворона тогда,
          И, склонясь на бархат нежный, я фантазии безбрежной
          Отдался душой мятежной:  "Это - Ворон, Ворон, да.
          Но о чем твердит зловещий этим черным "Никогда",
                  Страшным криком: "Никогда".

          Я сидел, догадок полный и задумчиво-безмолвный,
          Взоры птицы жгли мне сердце, как огнистая звезда,
          И с печалью запоздалой головой своей усталой
          Я прильнул к подушке алой, и подумал я тогда:
          Я - один, на бархат алый - та, кого любил всегда,
                  Не прильнет уж никогда.

          Но постой: вокруг темнеет, и как будто кто-то веет, -
          То с кадильницей небесной серафим пришел сюда?
          В миг неясный упоенья я вскричал: "Прости, мученье,
          Это бог послал забвенье о Леноре навсегда, -
          Пей, о, пей скорей забвенье о Леноре навсегда!"
                  Каркнул Ворон: "Никогда".

          И вскричал я в скорби страстной: "Птица ты - иль дух ужасный,
          Искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, -
          Ты пророк неустрашимый! В край печальный,  нелюдимый,
          В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне сюда!
          О, скажи, найду ль забвенье, - я молю, скажи, когда?"
                  Каркнул Ворон: "Никогда".

          "Ты пророк, - вскричал я, - вещий! "Птица ты - иль  дух зловещий,
          Этим небом, что над нами, - богом, скрытым навсегда, -
          Заклинаю, умоляя, мне сказать - в пределах Рая
          Мне откроется ль святая, что средь ангелов всегда,
          Та, которую Ленорой в небесах зовут всегда?"
                 Каркнул Ворон: "Никогда".

          И воскликнул я, вставая: "Прочь отсюда, птица злая!
          Ты из царства тьмы и бури, - уходи опять туда,
          Не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной,
          Удались же, дух упорный! Быть хочу - один всегда!
          Вынь свой жесткий клюв из сердца моего, где скорбь - всегда!"
                 Каркнул Ворон: "Никогда".

          И сидит, сидит зловещий Ворон черный, Ворон вещий,
          С бюста бледного Паллады не умчится никуда.
          Он глядит, уединенный, точно Демон полусонный,
          Свет струится, тень ложится, - на полу дрожит всегда.
          И душа моя из тени, что волнуется всегда.
                 Не восстанет - никогда!

        Иосиф Бродский - Письмо ( никогда не читал этого стихотворения, поэтому не берусь утверждать, что оно полностью принадлежит Бродскому.. Я слышал его в исполнении замечательной группы сплин - Сплин "Письмо" / Splean "A letter" )
     

Мне жаль что тебя не застал летний ливень
В июльскую ночь на Балтийском заливе
Не видела ты волшебства этих линий.

Волна, до которой приятно коснуться руками
Песок, на котором рассыпаны камни
Пейзаж, не меняющийся здесь веками.

Мне жаль что мы снова не сядем на поезд
Который пройдёт часовой этот пояс
По стрелке которую тянет на полюс.

Что не отразит в том купе вечеринку
Окно где всё время меняют картинку
И мы не проснёмся наутро в обнимку.

Поздно ночью через все запятые дошёл наконец до точки
Адрес, почта не волнуйся я не посвящу тебе больше не строчки
Тихо звуки по ночам до меня долетают редко
Пляшут буквы я пишу и не жду никогда ответа.

Мысли-рифмы свет остался остался звук остальное стёрлось
Гаснут цифры, я звонил чтобы просто услышать голос
Всадник замер, замер всадник реке стало тесно в русле
Кромки-грани, я люблю не нуждаясь в ответном чувстве.

 Иосиф Бродский:
 

Кто к минувшему глух
     и к грядущему прост,
     устремляет свой слух
     в преждевременный рост.
     Как земля, как вода
     под небесною мглой,
     в каждом чувстве всегда
     сила жизни с иглой.

     И невольным объят
     страхом, вздрогнет, как мышь,
     тот, в кого ты свой взгляд устремишь,
     из угла устремишь.

     Засвети же свечу
     на краю темноты.
     Я увидеть хочу
     то, что чувствуешь ты.
     В этом доме ночном,
     где скрывает окно,
     словно скатерть с пятном,
     темноты полотно.

     Ставь на скатерть стакан,
     чтоб он вдруг не упал,
     чтоб сквозь стол-истукан,
     словно соль проступал,
     незаметный в окне,
     ослепительный путь --
     будто льется вино
     и вздымается грудь.

     Ветер, ветер пришел,
     шелестит у окна,
     укрывается стол
     за квадрат полотна,
     и трепещут цветы
     у него позади,
     на краю темноты,
     словно сердце в груди.

     И чернильная тьма
     наступает опять,
     как движенье ума
     отметается вспять,
     и сиянье звезды
     на латуни осей
     глушит звуки езды
     на дистанции всей.

    Владимир Маяковский - Мрак
       

Склоняются долу солнцеподобные лики их
И просто мрут,
и давятся,
и тонут.
Один за другим уходят великие,
за мастодонтом мастодонт...

Сегодня на Верхарна обиделись небеса.
Думает небо -
дай
зашибу его!
Господи,
кому теперь писать?
Неужели Шебуеву?

Впрочем -
пусть их пишут.
Не мне в них рыться.
Я с характером.
Вол сам.
От чтенья их
в сердце заводится мокрица
и мозг зарастает густейшим волосом.

И писать не буду.
Лучше
проверю,
не широка ль в "Селекте" средняя луза.
С Фадеем Абрамовичем сяду играть в ок_о_.
Есть
у союзников французов
хорошая пословица:
"Довольно дураков".

Пусть писатели начинают.
Подожду.
Посмотрю,
какою дрянью заначиняют
чемоданы душ.

Вспомнит толпа о половом вопросе.
Дальше больше оскудеет ум ее.
Пойдут на лекцию Поссе:
"Финики и безумие".

Иззахолустничается.
Станет - Чита.
Футуризмом покажется театр Мосоловой.
Дома запрется -
по складам
будет читать
"Задушевное слово".

Мысль иссушится в мелкий порошок.
И когда
останется смерть одна лишь ей,
тогда...
Я знаю хорошо -
вот что будет дальше.

Ко мне,
уже разукрашенному в проседь,
придет она,
повиснет на шею плакучей ивою:
"Владимир Владимирович,
милый" -
попросит -
я сяду
и напишу что-нибудь
замечательно красивое.

 И из современников..
 Никита Стихами - Последний Стих
 

Когда-то я напишу последний стих.
Дальше играй сама, скупая историей жизнь.
Здесь никто не запомнит и там никто не отметится.
Все подвиги подвигам - рознь.
Ещё вчера мечтая сломать все мельницы.
Наш герой сломал коня под собой.
Умещая себя всего,
В двадцать, а может тридцать квадратных метров.
Какое здесь дело до космоса.
За закрытою дверью.
Щеколды, засовы и замки на цепях.
Надёжно спрятаны от горя и счастья.
Я звал любого тебя со мной погулять.
Но там слишком много не нас.
Это опасно.
Нет гнева и злобы, нет слёз и обиды.
Мне горе знакомо по фильмам чужих сердец.
Я бы сейчас многое мог выкинуть,
Если бы что-то имел.
Может успею.
Танцуют цветы на деревьях под ветром.
В ветвях теплится новая жизнь.
Если бы я умел говорить с деревьями,
Что тогда бы спросил?
Расскажи мне, сколько из них на тебя смотрело.
А сколько из тех поднимало голову вверх.
Кроме ветвей других деревьев,
Есть и моя тень.
Может и нет...
Ответь на простые вопросы:
Кто из них сгорал от поцелуев?
Кто обнимал последний раз твои корни?
Кто говорил что любит?
Кто просидел одиннадцать лет у твоего ствола?
Куда исчезли те, кто мог что-то сказать,
Но молчал...
Я буду ждать долго, самого светлого человека.
Пока ты не ответишь мне, кто он,
Я буду верить, что это ты.
Не нужно говорить о том, что слов нет.
Достаточно просто им быть.
Теперь обними.

Обожаю Шекспира,не могу не поделиться:

Шекспир Уильям

 
   

Лгут зеркала, - какой же я старик!
Я молодость твою делю с тобою.
Но если дни избороздят твои лик,
Я буду знать, что побежден судьбою.

Как в зеркало, глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе.
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе свое вручаю тоже.

Старайся же себя оберегать -
Не для себя: хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твое от горя и недуга.

Одна судьба у наших двух сердец:
Замрет мое - и твоему конец!

это особенно близко

Ты говоришь, что нет любви во мне.
Но разве я, ведя войну с тобою,
Не на твоей воюю стороне
И не сдаю оружия без боя?
Вступал ли я в союз с твоим врагом,
Люблю ли тех, кого ты ненавидишь?
И разве не виню себя кругом,
Когда меня напрасно ты обидишь?
Какой заслугой я горжусь своей,
Чтобы считать позором униженье?
Твой грех мне добродетели милей,
Мой приговор - ресниц твоих движенье.

В твоей вражде понятно мне одно:
Ты любишь зрячих, - я ослеп давно.

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличенья.
И гибнет радость, коль ее судить
Должно не наше, а чужое мненье.
Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы, мастера злословья.
Я - это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру.
Но, может быть, я прям, а у судьи
Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!

Обожаю Шекспира,не могу не поделиться:

Тоже его очень люблю, но предпочитаю оригинал.