Да мне-то откуда знать?! Я эту ссылку сюда принес, чтобы самому отзывы послушать... Но в любом случае это скорее симулятор работы, а не людей
Аффтары игры делают ее в стиле футуристов начала XX века. Это как минимум неординарно.
«Вот юноши мечтают об обновлении, кричат даже о том, что раньше вообще ничего не было и что все начинается с них, вот они нас хотят сволочить на дно пропасти; но во имя чего или во имя чье они это делают, — на счет этого — категорическое молчание. Просто это им неинтересно. <...>
Сами по себе доклады г. Бурлюка и его искусство — малозначащие эпизоды. Но в то же время они показатели. И тот специальный привкус, которым они обладают, этот русский привкус, страшит особливо. Там на Западе существуют колоссальные устои и твердыни. Там если и начнется разруха, то будет она происходить так медленно, что успеет назреть тем временем новое и даже величайшее чудо — новая вера. У нас же, при нашей “пустынности”, все может попросту “полететь к черту”, свестись к полному нулю, к громадному кукишу, который покажет фигура со свиной рожей», — так заканчивается критический отклик Александра Бенуа на доклад художника и поэта Давида Бурлюка.
Диспут прошедший в ноябре 1912 года в Петербурге включал лекции «Что такое кубизм» Бурлюка и «О новейшей русской поэзии» Маяковского (поэтический талант которого открыл Бурлюк в ту же осень 12 года, введя его в художественные круги русского авангарда, где сам был одной из центральных фигур). В докладе Давид Давидович громил старое искусство, жалуясь, что стены домов, картины, декорации — все напоминает до сих пор о том кошмаре, который назывался старым искусством, и который был не творческим порывом, а только послушным орудием в руках художника, чтобы угодить вкусам толпы. Заявил он также следующее: Рафаэль — мразь, Микеланджело — тоже, а Репин — бездарность, что нужно сжечь все музеи Европы и России. Отдельно уделил внимание вывескам, украшающим лавки и магазины, отметил огромные достоинства и рекомендовал собирать в музеи их. Ведь мужицкая вывеска исчезнет, и тогда нельзя будет иметь представления о той бесконечной силе, которая бессознательно таилась в русском народе. Закончил выступление Бурлюк словами: «Нужно забыть все, что было до нас».
После революции в марте 1918 года в «Газете футуристов» Д. Бурлюк, В. Маяковский и В. Каменский заявили, что футуризм является эстетическим соответствием “анархистскому социализму”, что искусство должно выйти на улицы, что Академию художеств нужно закрыть, а искусство отделить от государства. Только Революция духа способна освободить человека от оков старого искусства!
В то же время художник Натан Альтман, завсегдатай дореволюционных авангардистских выставок, чьи работы соседствовали с произведениями Малевича, Шагала, Гончаровой, Бурлюка и других, один из первых стал сотрудничать с большевиками, за что подвергся нападкам коллег, обвинивших его в “предательстве искусства”.
К 1-ой годовщине Октябрьской революции ему поручили создать оформление площади Урицкого (Дворцовой). Свою работу он опишет так: «Я не стал украшать ее. Творения Растрелли и Росси не нуждались в этом. Красоте императорской России я хотел противопоставить новую красоту победившего народа. Не гармонию со старым я искал, а контраст, противоположность ему». Альтман деконструировал архитектурную среду, ассоциировавшуюся с самодержавием. Подсвечиваемая изнутри и снаружи футуристическая композиция, огромные языки супрематического пламени охватили Александровскую колонну. «То, что он внес, совершенно изменило смысл архитектурного построения, больше изменило, чем если бы он отодвинул колонну в угол площади и там перевернул ее цоколем вверх. Колонна вышла из статического состояния, переламывалась и, казалось, двигалась. Это не было украшение, но это была подлинная архитектурная революция», — писал Анатолий Луначарский.
Незадолго до этого осенью 1918 года на призыв «служить социалистическому отечеству», адресованный тем, кто «ломает и разрушает старые формы, чтобы создать новое», откликнулся уже и сам Маяковский, а также Малевич, Кандинский и другие. Это означало нарушение принципа свободы искусства от государства — одного из главных пунктов футуристических манифестов, напечатанных в “Газете футуристов” в марте того же года.
Но новому искусству и большевикам, как оказалось, было не по пути, враждебность к футуристам в партийных кругах быстро росла. Критика в их адрес началась как раз после того, как в годовщину Октябрьской революции художникам-авангардистам предоставили возможность украсить несколько петроградских улиц кубистическими формами, где оформление Дворцовой площади, выполненное Альтманом, играло центральную роль.
Последний гвоздь в гроб футуризма забил сам Ленин, заявивший, что «сплошь и рядом самое нелепейшее кривляние выдавалось за нечто новое, и под видом чисто пролетарского искусства и пролетарской культуры преподносилось нечто сверхъественнное и несуразное». В результате к лету 1919 года футуристы лишились всех своих газет и утратили почти все влияние. Так начало заходить солнце, которое не успело взойти.
