Благословение Думатойна

Здравствуйте, друзья!
Давненько не заходил на сайт вообще и форум в частности - уж слишком много в жизни произошло, не на все находилось время и настроение. Увидел в разработке мод на тему вражды дворфов с орками и решил выложить написанный мною не так давно рассказ-легенду не по вселенной Дж.Р.Р. Толкиена. Желаю приятного чтения. Судите строго.



Это случилось в незапамятные времена, когда мир был юн и наши пращуры умели разговаривать с богами как мы сейчас с вами. В ту пору долины у подножия наших родных Стальных гор занимали многочисленные племена орков и гоблинов, великаны - пещеры в горах, стаи варгов охотились на всякого, кто оказывался на территории их охотничьих угодий.  Ни эльфы, ни люди не совали нос на Восток в страхе перед его обитателями. То была эра Крепостей, Королевств еще не существовало и порой сами боги вели в бой свои народы, соперничая друг с другом в нашем мире.
Нам, дворфам, пожалуй, приходилось труднее всего. Наш народ не приспособлен к пашне и скотоводству, и в то время лишь самые отважные решались становиться охотниками и то было ремесло ничуть не менее почетное, чем кузнечное или же камнетесное дела.  Но все равно большую часть провизии мы всегда получали, торгуя с соседями.  Мы помогали им отстраивать их Крепость, ковали им острые мечи и копья, а они делились с нами хлебами, маслом, мясом и рыбой, что водилась в Блескучем озере перед нашими воротами. Наши поселения росли в мире и дружбе: наши мастера были почетными гостями в их поселении и точно так же врата Тяжелых Молотов были гостеприимно открыты людям.
Но однажды случилась беда. Мы ждали очередной караван с провизией, в наших тогда еще немногочисленных кузнях весело звенели молоты и лились песни кузнецов за работой, готовя соседям плуги, мотыги и остроги. Однако прошел день, а каравана все не было. Потом еще день. И другой. Следующей Ночью (тогда ночь была Ночью, никто не выходил во тьму из своей Крепости, такие ужасы таила она)  наши дозорные гурьбой вбежали в Каменный Зал и закричали, что вся долина в огнях и стоит страшный грохот, будто камень бьет о камень. В ту Ночь никто не спал.
Наконец, наступил день.
То, что увидели наши предки, повергло их в такой ужас, какого не испытывал наш клан ни до, ни после. Они увидели, что поселение было разгромлено, каменные стены, что мы помогали им возводить, разрушены, всюду валялись большущие валуны. 
То были великаны с холмов. Они пожирали живьем скот, что остался после ночного побоища.
А еще они увидели, что разрубленные, обезображенные тела людей, наших добрых соседей, нанизаны на сорок и три жерди и выставлены на поклев птицам. 
То были орки и гоблины. Они утаскивали к своим кострам трупы волов и свиней, которыми брезговали великаны.
Наши предки оплакивали погибших соседей весь день и всю Ночь, вознося тихие молитвы Морадину Всеотцу. Вам кажется абсурдным, что в такую годину дворфы занимались не приготовлениями к войне, а тризной и молитвами, но наши предки очень уважали и любили то племя людей, бывших им друзьями.  И раз уж людской бог, которому те поклонялись, не смог или не захотел позаботиться об их жизнях, то уж Великий Кователь Душ не отринет эти добрые души хоть и не дворфские. Так думали они, молясь Всеотцу.
А на второй день во врата Тяжелых Молотов полетели первые камни.  Надо сказать, что теперь нам нечего было бы опасаться такого, но в те времена дворфы еще не были столь искусны в своих исконных ремеслах, пещеры изменяли под свои нужды совсем незначительно и не умели делать сложных потайных дверей и ходов. Как и весь мир, наш народ был молод. Так вот в те времена врата нашего народа долго выдержать удары двухсотфунтовых валунов не могли.
Под вопли орков и гнусных гоблинов великаны все поднимали и поднимали новые камни, которые брали прямо с обломков разрушенных стен. Предки понимали, что, когда ворота рухнут, против великанов им не выстоять никоим образом, если принимать бой в долине. Их забросают тяжелыми камнями еще на подходе, а оставшихся растопчут или оставят потеху зеленокожим. В любом случае, без припасов нечего было и думать о том, чтобы продержаться в осаде сколь угодно значительное время.
Тогда основатель и старейшина нашего клана, Громр Тяжелый Молот,  на глазах у всего клана снял железный венец и молвил, что не украсит свое чело им прежде, чем найдет способ разгромить врага и отомстить за соседей. Сказав так, он, закинув мешок с инструментами и провизией за спину, отправился на нижние ярусы.
Он шел так долго, что потерял счет времени, но спускался все ниже и ниже, желая достигнуть самых корней скал. Далеко остались позади самые глубокие шахты и рудники, а он все находил ходы в другие пещеры, одна другой меньше. И когда в запасе у него не осталось больше факелов, кроме того, что был в руке, в крошечной пещерке он почувствовал чье-то присутствие. Оглядев пещеру, Громр убедился, что он здесь абсолютно один, ни один дворф еще не уходил так глубоко. И тут он услышал зов. Никто не знает доподлинно, что было ему тогда сказано, но, легенда говорит лишь о том, что он опустился на колени, снял с плеч свой мешок и достал оттуда небольшую наковальню, что всегда брал с собой, куда бы ни держал свой путь с самой юности. Следом за ней достал походный горн и разжег его догорающим факелом. В глубинной тьме при свете одного лишь горна и, выбивая молотом снопы искр из металла, Громр познал Думатойна, Хранителя Подгорной Тайны. И он все ковал и ковал, открывая свои беды Безмолвному Хранителю. Потом подбрасывал угля в горн, чтобы тот не затух и брался за тяжелую кирку. Без устали наш пращур бил и крошил стену пещеры, что указал ему Думатойн, откалывая куски неведомой руды, плавил ее и снова ковал тугой, неподатливый металл.
Наконец наступила тишина. Горн погас, в полнейшей тишине опустился молот. Обессиленный Громр, оставив все инструменты, горн и наковальню, сложил свои изделия в мешок и на ощупь отправился в обратный путь. 
Чем выше поднимался он, тем яснее слышал, как звенят молоты его родичей. Только дворфы умеют различать музыку металла, и то был не тот веселый звон, с которым из кузниц дворфов выходили инструменты и орудия для людей, то был суровый, тяжкий звон рождающегося оружия. И этот звон говорил о том, что клан готовился к своему последнему бою. Громр торопился, как мог, чтобы явить соплеменникам свое творение, прежде чем они с боевой песнью на устах ринутся в самоубийственную атаку.
И прибыл он как раз вовремя – клан собрался в Каменном Зале и готовился отправляться к держащимся последние часы вратам. Зрелые мужи, женщины и молодые дворфы, едва отпустившие бороды. Каждый из четырех десятков был облачен в стальную кольчугу, стальной шлем, за спиной нес двуручный боевой молот из стали, а в руках держал стальной боевой топор и круглый щит. Тогда секретом выделки стали владели только наши пращуры, но и для них она была чрезвычайно редким и ценным материалом.
Никто и не надеялся уже увидеть старейшину в живых, ведь, как оказалось, его не было десять дней и десять Ночей. Дворфы приветствовали его радостными криками и тут же обступили со всех сторон, принесли последнюю кружку воды и последний кусок хлеба.
Громр открыл пред ними свой заплечный мешок и велел взять девяти самым могучим и опытным воинам по одному то, что находится внутри. Притихшие дворфы, враз посерьезневшие,  запустили руки в мешок и вытащили поблескивающие серебристым цветом цепочки с подвеской в виде небольшого двустороннего молота. Прежде, чем сказать что-то еще, Громр облачился в доспехи, повесил за спину молот, взял щит и топор. После он знаком велел воинам повесить цепочки себе на шеи и сам поступил так же.  А затем весь клан, шелестя сталью, отправился наверх, к вратам.
Грохот по створкам стал ослабевать, а через некоторое время и вовсе прекратился. Наступал вечер, а за ним следовала Ночь. А Ночь для великанов с зеленокожими была просто ночью, можно было спокойно отдыхать. Дворфы как раз подошли к вратам, когда последний валун выбил очередной кусок из правой створки. Старейшина поднялся в небольшое караульное помещение, где было прорублено узкое отверстие, для обзора долины и стал что-то шептать. Воины терпеливо ждали его указаний.
И тут Громр топнул ногой. В тот же миг по небу за воротами прокатились раскаты грома. И начался такой ливень, которого никто не видел до тех пор. Частые косые струи воды лились с неба нескончаемым потоком.
Спустя час наступила Ночь, а ливень все не утихал. Озеро Блескучее стремительно выходило из берегов и разливалось по долине, заполняя многочисленные впадины и овраги. Вспышки молний освещали на краткий миг сгрудившихся на вершинах холмов, куда не дошла вода, великанов и зеленокожих.
Спустя еще час уставшие от дневного обстрела великаны стали ложиться прямо на землю.
Спустя еще час забрались в свои грубые шатры и орки с гоблинами.
Все впадины долины были залиты водой, а ливень все шел. И тогда Громр велел открывать врата. Дворфы с ужасом воззрились на него  - Ночь за стенами! Но Громр сказал, что Хранитель Подгорной Тайны дает им свое благословление, если они преодолеют два величайших страха. Всем, кроме него и девяти воинов, наказно было оставаться внутри.
Врата открылись, впервые выпуская в Ночь десяток подгорных воинов.
Дворфы, с амулетами на груди бесстрашно вошли вслед за своим старейшиной Громром Тяжелым Молотом в воды Блескучего озера, подступившего прямо к вратам, и ушли под воду в полном боевом облачении. Они не утонули в воде, а шли по дну озера, приближаясь к холму, где спали великаны.  Без единого плеска дворфы вышли из-под воды и в едином безмолвии со всей своей страшной холодной яростью обрушили заостренные клювы сверкнувших молотов на головы великанов. При вспышке молнии два десятка рук и два десятка ног дернулись всего один раз, десять черепов не выдержали стального удара Тяжелых Молотов, десять гигантов затихли навсегда, а дворфы уже снова погрузились под воду и направлялись к следующему островку, где спали враги.
Когда какой-то гоблин, проснувшись от того, что один из великанов в предсмертной судороге пнул его шатер и отшвырнул вместе с ним на десяток футов, все-таки поднял тревогу, в живых осталось лишь два гиганта из двух десятков. На глазах верещащего и беспорядочно скачущего от ужаса гоблина, дворф, убивший великана, снова безмолвно ушел под воду.
Ливень надежно укрывал дворфов от глаз и ушей врагов, гоблин смог докричаться сквозь шум воды только до нескольких самых ближних островков, где стояли шатры его соплеменников да орков.
Покончив с последними великанами, дворфы разделились и возникали теперь по всей долине, появляясь неслышно и неожиданно, оставляя за собой изломанные, изрубленные трупы, а те, кто успевал просыпаться и увидать их, ничего не успевали поделать, и наши воины снова уходили под бурлящую от ливня воду без следа. И даже когда кто-то оказывал сопротивление, кремневые, медные, изредка железные лезвия и наконечники в дрожащих руках ничего не могли поделать с их стальной броней. Уже все зеленокожие вопили и рычали на своих холмах и островах, но они были разделены слишком глубокой водой, в которую они и не думали соваться, чтобы соединиться и дать нашим предкам правильный бой. А еще они были охвачены ужасом – никогда прежде никто не сражался с ними Ночью. И все новые и новые трупы падали на раскисшую землю или скатывались в воду…
Ночь прошла, а с ней и ливень,  вода стала сходить. Оставшиеся в живых орки и гоблины уносили ноги при первой же открывающейся тропинке между сухими участками. А надо сказать, что уцелело их из шести десятков едва ли четверть. Дворфы все время были рядом под водой и, только когда последний орк исчез в ближайшем лесу, повернули домой, обессиленные и истощенные.
Так были побеждены два величайших страха. Ночь стала просто ночью. Вода, которая нередко прорывала стены тоннелей в ту пору и затапливала шахты, лежащие в нашем краю недалеко от подземных озер и рек, стала другом.
Как оказалось, Громр выковал амулеты из неизвестного тогда металла, ныне он называется мифрил. И ту жилу указала ему сам Думатойн, явив свое благословение и, открыв одну из Подгорных Тайн. Эти амулеты до поры так и хранятся в нашем Зале Предков, а та жила более не разрабатывалась, в знак почтения великому богу. А его наковальня и горн Громра, как и инструменты, так и остались в той крошечной пещерке, где он познал Безмолвного Хранителя. Многие дворфы специально приходили в гости к нашему клану, чтобы увидеть те инструменты и пещеру, ставшую ни много ни мало местом паломничества.
Те из орков, что выжили, далеко разнесли слух о той ночи и страшных воинах, боевая традиция которых живет и ныне. Через какое-то время слухи, очевидно, достигли и других народов - в нашу долину снова пришли люди и снова наши молоты застучали весело и песни зазвучали в устах наших кузнецов. Скоро закончилась эпоха Крепостей, и наступило время Королевств.

Судите строго.

Хех, это  ко мне   Первое подобное пожелание такого рода. Обычно просят нестрого  
Итак:

занимали многочисленные племена орков и гоблинов, великаны занимали

Занимали  дважды в одной фразе, не  айс.

в то время лишь самые отважные решались становиться охотниками и, то было ремесло

тут после И запятая явно лишняя

было разгромлено, каменные стены, что мы помогали им возводить, были разрушены,

были - повтор, и тут же это:

То были великаны с холмов.

но наши предки очень уважали и любили то племя людей, бывшими им друзьями.

бывших им  друзьями    - лучше звучит.

а оставшихся растопчут или оставят потеху зеленокожим.

на потеху -  правильнее

Сказав так, он, закинув мешок с инструментами и провизией, отправился на нижние ярусы.

закинув на плечо может быть?

Ниже пары запятых не досчитался, но не очень заметно.  Надеюсь, исправление этих незначительных ляпов улучшит  рассказ. В целом  написано очень хорошо, даже здорово. Читал не отрываясь,  спасибо за доставленное удовольствие
+
 
Добавлено: 17 Февраля, 2013, 02:57

рассказ-легенду не по вселенной Дж.Р.Р. Толкиена.

не по вселенной? Показалось близко

За пометки - спасибо отдельное. Всегда бывают ляпы, когда пишешь быстро, пытаясь не упустить картинку и идею в голове, особенно ночью. Про "То были великаны с холмов" - не могу согласиться на исправление, это все-таки необходимое для стиля данного конкретного рассказа построение предложения.
Вселенная не Толкиена) Хотя бы даже из-за пантеона дворфских богов (их я позаимствовал у Р. Сальваторе).
Спасибо за прочтение! Спасибо за похвалу)