Краткое содержание некоторых серий...

Вместо пролога.

Поскольку я участвовал в постановках двух из трех эпизодов Кальрадийского сериала, я взял на себя смелость осветить некоторые из них. Хочу сразу просить о некоторой снисходительности уважаемого читателя. Возможно у меня не хватит запала осветить все эпизоды, возможно я не смогу участвовать во всех перепитиях этого действа. Поэтому тема хоть и открыта мной, но может свободно дополняться описаниями любого участника сериала. Все, что написано мной, является вольным освещением происходящих событий и может не совпадать с замыслом режиссера. Любые критика и рецензии приветствуются. Единственное к чему я останусь глух - знаки препинания (да, да эти милые, маленькие закорючки), увы, в этом я слаб.
Основная информация по теме здесь

http://rusmnb.ru/forum/index.php?topic=6959.0

Итак:

Эпизод третий, промежуточный

Вторжение саранидов.

Передовой отряд отборной саранидской гвардии лениво топал по цветущим родокским землям. Ошалевшие от палящего зноя своей родной страны, сараниды, наслаждались местной прохладой. Султанат в этот год щедро одарил своих подданных неслыханной и невиданной доселе жарой. Пересохло все, что только могло. Масла в огонь подлили гнусные свадийские торгаши. Эти порождения шайтана взвинтили цены на все, что привозили, ссылаясь на государственный кризис и неслыханные поборы родокской пограничной стражи. Мало того, что свадийское вино стало стоить в двадцать раз дороже, так эти отродья  песчаной собаки додумались привозить в страну воду и продавать ее ненамного дешевле, чем вино.   И если местные купчины, разжиревшие на продаже специй, пряностей и шелков еще могли позволить себе пить золотою воду и вино, то простой люд взвыл. Султан сообразив, что дело пахнет не лучшим образом, объявил тотальный джихад против зарвавшихся соседей. И вот огромная карательная армия отправилась выводить из кризисного состояния соседскую экономику. Заодно планировалось провести внеплановую инспекцию родокских пограничных постов на предмет боеготовности и обоснованности таможенных сборов.
Итак, гвардейцы султаната продвигались по родокской земле. Правда на элитную гвардию они походили слабо.  Наслаждаясь местной природой, они попрятали тяжелую броню, размотали чалмы, и босиком топали по мягкой вражеской траве, в стороне от дороги. Разговор шел, по сути, ни о чем.
- Шагей-Бек, надо было лошадей взять, однако.
- Оно конечно бы неплохо, но эти твари обожрались свежей травы, и ни в какую не хотят идти походным маршем.
- Тогда надо было взять верблюдов.
- Ты что, ошалел от прохлады?  Боевые верблюды, это самая страшная военная тайна султана, да продлит Аллах его дни. Ни один неверный еще их не видел.
- Искупаться бы. – глядя на небольшую речушку протянул кто-то.
Шагей-Бек посмотрел на чистую воду, и досадливо поморщился. Если султан проведает, что кто-то раньше него ступил в реку – страшно подумать, не спасут даже нашивки гвардейца от страшной, мучительной казни. Тут командир отряда заметил здания на противоположном берегу.
- Стоять! – скомандовал он,  - Геймур, ты лучший стрелок. Посмотри, что там такое?
- Дома. Кишлак местный. Люди ходят. Мало. – лаконично ответил стрелок.
- Это хорошо. Я думаю, надо зайти туда. Вдруг там засада? – хитро сощурившись, сказал Шагей-Бек.
- Откуда в мирной деревушке засада? – удивился кто-то.
- Ай-е-е-е… - простонал кто-то еще, - Опять мирная деревушка?
Но на этот странный возглас никто не обратил внимания.
- Так. Идем к тому мосту. Лучники берут на прицел местных, а мы бегом в кишлак. Ничего тяжелого не брать там. За нами целая армия прет – если узнают, что раньше их поживились…
В общем, берем все ценное и легкое.
- Неверных резать можно?
- Двух-трех, не больше. Султану тоже развлечение нужно.
- Командир, нас заметили. – доложил Геймур.
- Подумаешь… - начал было Шагей-Бек, как тут ему в босую ногу воткнулся стальной болт. Секунду он тупо смотрел на него, а потом взвыл благим сарадинским матом, помянув шайтана и всю его родню до десятого колена. Попутно досталось мирному кишлаку и нерасторопному стрелку. Наконец болт выдернули, а рану перемотали. Присевшие в траве гвардейцы спешно облачались в кольчужно-пластинчатую броню и наматывали на стальные шлемы гвардейские тюрбаны. Около моста отряд остановился.
- И это мирный кишлак? – удивленно спросил кто-то.
За небольшим плетнем выстроился ряд здоровенных, родокских щитов. Из-за одного торчал внушительных размеров молот. Засвистели болты, глухо ударяя по изящным щитам гвардейцев.
- Это, наверное, ветеранский кишлак.
- Чего–чего?
- Ну,  живут тут родокские ветераны. Пограничье – что вы хотели?
- А молот? – прозвучал обиженный голос.
- Наверное, кузнец местный.
- А арбалеты?
- А это местные охотники. – съехидничали в ответ.
- Все, слушать сюда, - зазвучал обозленный голос Шагей-Бека, - лучники на берег реки в линию. Остальные со мной, ждем лучников. Как будете готовы – стреляйте. Можете не целиться. Главное, что бы быстро и кучно. Мы бегом – вырезать их арбов. Лучники, пойдете вперед только, когда мы добежим до их щитов. Постарайтесь их обойти. Все ясно?
Тут, как часто бывает, произошла заминка. Строй щитов распался и из-за них выбежал огромный, лохматый мужик. Из одежды на мужике были только штаны, и те драные. Над головой у него был занесен огромный зазубренный, двуручный топор.
- О-о-о-д-и-и-ин!!! – орал он на бегу. По губам у него текла пена и он стремительно, огромными шагами, несся на сверкающий строй саранидской гвардии.
- Шайтан… - прошептал кто-то.
- Может, ну их… - осторожно предложили в ответ.
- Лучники, бей! – скомандовал Шагей-Бек.
Свистнули стрелы и косматый великан, слегка притормозил свой бег. Сараниды попятились. Но еще одного залпа дикий воин не выдержал. Пройдя по инерции еще несколько шагов, он рухнул ничком. Огромный топор воткнулся в землю в двух ладонях от здоровой ноги командира гвардейцев. Тот невольно вздрогнул. Аллах определенно подавал ему какой-то знак.
- Переверните его! – скомандовал Шагей, дрогнувшим голосом.
Упавшего перевернули.
- Порей, долбанный… - прошептал он, - Колбаса-а-а… - и душа его рассталась с телом.
- Вперед! – рявкнул хромой командир, - Вырезать неверных!
И началась битва. Родоки и впрямь оказались мирным населением. Старые, сколоченные из гнилых досок щиты, быстро разлетелись под ударами боевых топоров отборной гвардии. Больше, кроме ржавых тесаков, родокам нечего было противопоставить озлобленным мусульманам. Тут подоспели лучники и начали расстреливать в упор оставшихся в живых втеранов.
Небольшая горстка родоков заперлась было в сарае, но их оттуда быстро выкурили. Сараниды, опьяненные кровью неверных, остервенело рубили направо и налево, не зная пощады. Под их стрелы, мечи, топоры попадали и совсем безоружные жители. Ну что ж тут поделаешь? Война она отнюдь не милая прогулка по тенистому парку. Окончательно мусульман взбесил старый ветеран. Он отмахивался от наседавших на него врагов, старым двуручным тесаком и орал:
- Сволочи! Волки позорные! Зондеркоманда дохлого эмира! Что?! Пришли безоружных грабить?! Вот вам! И тебе! Уходим! Все к мельнице! Ах ты! Злобная эсэсовская свинья!
На последнюю реплику сараниды обиделись особенно сильно. Вряд ли они сообразили, что такое эсэсовец, но вот «свинья» вывела их из себя окончательно. Утонченный, просвещенный восток растаял, как легкая утренняя дымка, под палящим зноем религиозной ярости. Небольшая горстка жителей несчастной деревушки, умудрилась уйти через небольшой перелесок к дальней мельнице. С ними уходил владелец старого двуруча. В след засвистели стрелы из полупустых колчанов. Уходящие полегли все. Так показалось опьяненным легкой победой саранидам.
Гвардия султана отдыхала после удачного нападения. Уже очистили от крови неверных оружие и доспехи, уже заварили было на костре душистый саранидский чай, вечный предмет зависти всех соседей, как на горизонте показалось облачко пыли.
- Конники! Много! Вооруженные! – закричал глазастый Геймур.
Гвардейцы вскочили. Остывшая, было кровь, снова закипела в жилах сынов горячего востока. Окрыленные первой победой, они забыли об осторожности. Лучники, собравшие почти все свои стрелы, деловито отправились к мосту. Там они рассчитывали с легкостью положить половину, если не более всех лошадей нового противника. Затем в дело вступила бы основная гвардия со своими топорами. Но усталость сделала свое дело. Конники необычайно легко и быстро перемахнули мост, и лучникам пришлось туго. Более того, небольшой отряд, возникший ниоткуда, а если точнее, со стороны мельницы, вытоптал тех, кто пытался уйти к деревне. Этот же отряд не дал саранидской пехоте подойти к своим гибнущим лучникам. Своими дротиками они отогнали пехоту назад, в деревню. И опять изменчивое военное счастье, сделало очередной финт. Легкая баронская конница, окрылилась первым успехом и решила добить, как показалось ошеломленного противника, в пешем строю. Это их и сгубило. Гвардия султана не зря носила свои яркие нашивки. Пришедшие в себя сараниды, отступая, выманили зарвавшихся конников в центр деревни, где обрушились на них со всех сторон. Схватка была яростной и недолгой. Родоки отбивались с обреченностью загнанных в угол волков, но небольшая уцелевшая группа лучников, окончательно сломила их сопротивление. Легкий доспех не оставил им никаких шансов, и вот последний всадник упал в пыль, обильно политую в этот день кровью. Дорогой оказалась победа саранидов. Почти все их лучники были уничтожены. В пехоте только десятая часть осталась невредимой. От всего отряда осталась  половина. Но главное дело было сделано – армии султана была открыта дорога в богатые свадийские земли.

Ulsar, если ты и в дальнейшем будешь так освещать события сериала, боюсь твоя повесть станет интересней самого сериала .
Похоже "мирные" деревушки и фракции станут визитной карточкой сериала
А если серьезно, то получилось просто отлично, если не против я вынесу ссылку на этот топик в первом посте сериала
И если тебе не составит труда изредка описывать таким образом события серий я буду тебе глубоко признателен.

Ай, молодца! Да продлит твои дни Всевышний! 

Берсерк убил просто...

Спасибо за отзывы, коие приятно греют душу.
Теперь предлагаю на ваш суд
четвертый эпизод:

Нашествие саранидов.

 «О, величайший из великих, светоч и надежда всех правоверных, справедливый и грозный владыка цветущего востока, мудрейший из всех правителей, почти вниманием недостойного слугу и визиря твоего - Мейджаса.
   Как и ты и приказал мне, в озарение разума твоего, вошли мы в земли неверных, дабы покарать их за алчность  и гордыню. Передовой отряд гвардии твоей, навел ужас на неверных в самом начале похода. Небольшую родокскую заставу мы атаковали, полностью истребив весь гарнизон, ибо не пожелали они осенить себя светом истинной веры. Не успели мы закрыть глаза павшим, как налетела армия их конницы, затмив солнце пылью до самого вечера.  Но не дрогнули верные твои воины и поразили всех врагов так, что не один из них не вернулся обратно. Многие полегли и с нашей стороны, особенно зоркие стрелки, что неосторожно вышли в поле. Окрыленные победой, двинулись мы в земли свадийские, в самое логово неверных, погрязших в своих безумных и омерзительных пороках. На третий день мы вышли на берег реки, за которой должен был быть их первый замок. Река эта, пропахла запахом свадийских псов, так, что и нагнуться к воде невозможно было. Наш берег был пологим и ровным, с небольшими одинокими деревьями. Неверные стали лагерем на другом берегу. Хитрые шакалы удачно выбрали позицию. Их берег был почти отвесным, если нападать в лоб, и немного пологим по сторонам. Это не дало возможности пустить в ход доблестную конницу нашу. Кроме того, по пришествию в чужие земли, многие лошади наши пали от дурной травы, что в изобилии растет на здешних гнусных полях. Говорят, неверные едят эту траву, особенным образом приготовленную. После этого последний рассудок оставляет их, и впадают они в дикое неистовство. Шагей-Бек, верный раб твой, утверждает, что его отряд видел, по меньшей мере, десяток таких одержимых. Свадийцы изготовились к обороне, устрашившись напасть на грозную армию твою. Основа их пешего войска, это трусливые арбалетчики. Только ленивый и порочный ум неверного мог придумать это дьявольское оружие. Им нет нужды подолгу готовить благородных и зорких стрелков, как делаем это мы. Они берут первого попавшегося пехотинца, а то и вовсе подлого раба и дают ему в руки эту гнусную машину убийства. Именно эти трусливые и подлые гиены встретили нас, дрожа и потея от страха под своими тяжелыми доспехами.
        Как и было приказано тобой, о великий, я не снимал полного доспеха и глухого шлема даже во сне. Ни один воин армии твоей не догадался о твоем отсутствии. Ахмед-Паша может засвидетельствовать эту истину именной печатью своей. Мы с ним выехали во главе армии нашей, и доспехи лучших восточных мастеров затмили солнце и ослепили врага. Небольшой конный отряд сопровождал нас. Не устрашившись тучи вражеских стрел, которым название - болты, двинулась пехота на неверных. Лучники прикрывали эту атаку, легко поражая врага на расстоянии. Мы с Ахмед-Пашой и отрядом легкой конницы обошли свадийцев справа. Ужаснулись неверные и дрогнули, когда обрушились мы на них с фланга, давя своими тяжелыми скакунами их, словно скорпионов. Это дало пехоте без больших потерь взобраться на отвесный берег и со всей силой ударить. Словно амбарные крысы заметались свадийцы, не зная стрелять им или браться за мечи. Мы вытоптали уже почти всех их бездарных арбалетчиков, как подошли наши стрелки. Они открыли убийственный огонь по врагу. Еще полчаса и мы разбили бы свадийцев полностью. Но небеса отвернулись от нас.
     С болью в сердце вынужден я продолжать это письмо, о милосердный из милосерднейших. Поле доблестной победы нашей, поле битвы, внезапно начала окутывать мгла. С удивлением обратили мы взор свой к солнцу и о, ужас!  Увидели, что оно затмилось почти наполовину, и тьма поглощает его далее. О, какой горький и дурной знак! Нам не страшны ни вопли неверных и стотысячные войска их, но страшен гнев Аллаха. Воочию увидели мы, что отвратил он взор от детей своих и неведомы нам причины гнева Всевышнего. Устрашились мы столь грозного знака, и отошли за небольшой приток реки, на которой едва не одержали славную победу. Горькая участь ожидала нас там. Только выстроились мы в боевой порядок, как ударили нам во фланг ликующие отродья Иблиса. Словно ждали они черного знака свыше. В кромешной тьме накинулись на нас полуголые шакалы с горящими, как угли Джаханнама глазами. На ходу жевали они мерзкие коренья дурной травы, которая сгубила наших лошадей. Пена стекала из их оскаленных ртов, и кидались они с ревом на нас и на все что двигалось. Как можно держать на службе столь диких и необузданных дикарей недоступно для моего понимания. За ними подошла тяжелая пехота с длинными пиками, закованная в черную броню до кончиков своих трусливых ушей. Немногочисленной нашей коннице пришла, о прости меня великий за эти слова, полная тиз. И словно ожидая этого ужасного момента, на поле боя оказалась их тяжелая кавалерия. Откуда взялись эти гнусные, гремящие ржавым железом хинзи, я не ведаю. Чьи лживые языки оскорбили твой слух гнусной ложью о том, что вся их кавалерия в походе? Посади на кол подлых изменников, ибо в этом горьком поражении часть их вины.»
Далее в письме пошли зачеркивания (****) и исправления.
«****** Свадийская армия обложила нас со всех сторон. Конницы мы лишились и доблестный Ахмед-Паша едва не получил ***** пикой прямо в ***** сердце, но его уберег тяжелый доспех. Их тяжелая конница постоянно ломала наш строй, а оставшиеся в живых **** арбалетчики, подло добивали упавших пехотинцев. И совсем испытали бы мы горечь поражения и позор ***** свадийского плена, если бы не командир твоих отборных гулямов, бледнокожий Райпер-Джан. Воистину он спас армию. Скольких ***** ***** свадийских собак он поднял на свое копье и проткнул мечем. Как жаль, что по происхождению своему не видать ему, Джанната. Ну да Аллах милостив.
Пришлось отступить нам обратно в земли родоков. Немногие свадийцы отважились пойти за нами, а те, что пошли – горько пожалели. Ибо, только мы повернулись спиной к мерзким, свадийским землям, вернул Всевышний милость свою, и озарилось небеса ярким светом. Мы же,  спешно заняли оборону у той деревни, где разбили родокский отборный гарнизон.    Спустя некоторое время подошли свадийцы. Прости меня, о наимудрейший, ибо плохо запомнилась мне эта славная битва. В самом начале, из-за леса, из-за гор прилетел мне в шлем тяжелый болт. Теперь забрало никак не поднимается, я очень голоден и все время шумит в ушах. Помню, что бились мы со свадийцами по другую сторону реки от деревни. Поскольку эти места нам были знакомы, мы в упорном сражении одолели их подлых арбалетчиков и немногочисленную пехоту. Большой кровью далась нам эта победа. Но упустили мы шелудивых псов, поскольку лишь у немногих наших остались силы. И ушли те, поджав облезшие хвосты свои к таким же псам, только из родокской породы. Жаждущие отомстить за свое поражение, пришли родоки уже своей тяжелой пехотой. И разбили бы измотанную нашу армию, но подошли к нам немногие конники, которых мы оставили здесь ранее. Окрыленные этой подмогой, мы ударили на врага с новыми силами и повергли его. 
     Но потери наши тяжелы. Раненые сковывают нас в движении, а у остальных силы иссякли и требуют отдыха. Поэтому, дерзнул я, ничтожный, ослушаться твоего повеления, и остановиться в этой деревушке лагерем. Придя в себя, пишу тебе это бледное послание, в надежде получить дальнейший совет и наставление. Что делать нам?
Надлежит ли нам, бросив раненых, еще попытать удачи в свадийских землях?  Может нам стоит разорив родоков, вернуться в свои земли? Только мудрость твоя поможет нам в этот нелегкий час.
Преклоняю колени перед могуществом твоим и прошу о малом. Пришли в подмогу нам конницы с провизией и тяжелой пехоты в сопровождение. Тогда мы с новыми силами укротим неверных. И нужен доспех мне новый, особенно шлем, ибо страдаю я во имя тебя неимоверно, не имея возможности снять это ***** ***** великолепное творение мастеров твоих.
Припадаю к стопам твоим, о великий!
Визирь султаната Саранидского, Мейджас ибн Малик.

Все описанное выше подтверждаю.
Ахмед-Паша.»

Осилив всю эту писанину, визирь наконец решил, что достаточно изгаляться в эпистолярном жанре. Тем более, что это, после контузии, давалось ему с великим трудом. Перед ним лежал, наверное,  десятый по счету вариант послания султану. Ахмед-Паше, уже надоело проверять всю эту ахинею, и он просто отдал визирю свой перстень с печатью, а сам отправился спать. Визирю же не спалось, ни в какую. Во первых он не знал, что придет в голову великому султану. В письме он постарался, как мог свалить все с больной, в прямом смысле, головы на здоровую голову Аллаха, которому в принципе, было все равно. Он, как мог, приукрасил ничего не решающие победы, чтобы скрасить большое поражение всей компании. Вряд ли султан направит сюда еще одну армию, поскольку это уже будет не банальная карательная (читай, грабительская) экспедиция, а серьезная, тотальная война.  А это уже совсем другой расклад и политика. Во вторых, переклинивший, после удачного прилета свадийского болта, шлем не давал никакого житья. Снять его без участия кузнеца невозможно. А пригласить кузнеца – значит раскрыть, что султана в армии нет. Толком поесть, можно было только что-нибудь жидкое. Почесаться или умыться стало вообще несбыточной роскошью. Вся эта ерунда с переодеванием в султана вылезла в итоге боком. Поэтому, посовещавшись с приставленным к нему Ахмедом, решили разбить здесь лагерь и ждать решения правителя знойного востока. Письмо отправили утром голубиной почтой.
Так, ничем, закончился первый саранидский поход в Свадию.

Слов нет, это ГЕНИАЛЬНО! Особенно все эти тонкие фишки с бесерками и Рипером, просто супер 

Обидно, при попытке перенести описания Ulsar'a в тему Кальрадийского сериала пишет, что привышен лимит знаков 40000.
Вот и узнал, что есть ограничения - жаль
Ulsar + 10

Ладно создам ссылочку.

ВЕЛИКОЛЕПНО!!!Благодарю Ulsar за удовольствие от чтения,с нетерпением жду новых рассказов ,тем более следующая серия про Нордов!!! ,эти скверные волки дорого продадут свои жизни,предкам не будет стыдно за них....

Прошу извинений за некоторую запоздалость. Но творчество - штука непостоянная.
Спасибо всем читающим и пишущим отзывы. Это самый лучший стимул к работе.
Хочу сразу оговориться, моя версия событий может не совпадать с версией нашего уважаемого сценариста Михалка. Это не из вредности. Просто писать "этот пошел туда, убил того, потом другой убил его" - не очень интересно. Вот я и кручу события несколько по-своему.
Итак, эпизод пятый.

Прощание нордов.

- Свал! Сва-а-л!
- Чего тебе? – нехотя отозвался ярл.
- Ну, сколько еще нам тут сидеть? – допытывался молодой норд.
- А чего тебе не нравится?
- Да скучно же. Всех перерезали, добро на драккарах, церковь ихнюю вон подожгли, а как-то скучновато. Хочется чего-нибудь, чтоб э-эх! – норд неопределенно развел руками, - Ну, или напиться.
- Тогда иди напейся.
- Дык, нечего. Может до дому, а? Там хоть эль есть.
- Угомонись. Ну, вот уйдем мы, потом придут эти засранцы, а нас нет. Вот они раструбят, что кучу нордов порубили и домой погнали. Нет, так не пойдет. Вот проводят они нас, как положено, тогда другое дело.
- А какие засранцы?
- Да эти… вейгиры. Или свады. Да без разницы, в общем. Без драки не уйдем. А ты, Вагни, иди, займись чем-нибудь. Вон Хвелле занялся. – ярл показал на нечесаного, бородатого норда, который ковырялся в костре палкой.
Вагни подошел к костру. Хвелле, как раз выкатил из костра, что-то круглое. Дождавшись, пока предмет остынет он начал, травой оттирать с этого копоть. Тут, Вагни понял, что это был чей-то череп.
- Это ты зачем? – спросил он лохмача.
- Я ему говорил, что из его башки кубок сделаю? Говорил. Вот, видишь? Делаю. – флегматично пожал плечами  Хвелле.
Тут Вагни кто-то хлопнул по плечу. Это был его закадычный дружок – Свейн.
- Слышь, Вагни, отойдем – дело есть. – хитро сощурился он.
- Не вопрос. Пошли.
Друганы отошли за здоровый сарай, возле которого стояло штук двадцать бочонков.
- Вот, смотри. Тут какое-то пойло. Два я уже проверил. В одном какая-то дрянь с дубовым запахом, в другом кислятина с пузырьками. Осталось еще восемнадцать бочек. Один я все не проверю – сечешь? Вдруг тут эль есть. Поможешь?
- А то! – обрадовался Вагни, - Какой следующий?
- Иду-у-т! – заорал дозорный с крыши.
- Да стой, ты. – дернул за кольчугу сорвавшегося было друга Свейн, - Чего они без нас не разберутся?
На тропе, которая спускалась к деревне с горки, показались вейгирские лучники. Осторожно, прячась за камни и деревья, они приблизились к деревне. Тропа отлично просматривалась и простреливалась с крыш домов поселка. Их, разумеется, заметили и свистнули первые нордские стрелы. Один вейгир упал с пробитым горлом и забился на дороге. Четверо других, отстреливаясь, начали отступать вверх по тропе. Выстрелы с крыш стали заметно реже и менее точными.
- Так, слушать сюда! – начал ярл, - Эти бараны попрут на нас в лоб. Лучники - на крыши свяжете их стрелков. Сильно не высовывайтесь, у них луки получше наших. Хельге, берешь два десятка и затаишься справа. А, нет. Слева у церкви. Отар, зайдешь со своими слева. Тьфу, справа. Остальные со мной встретим их у тропы. Да стойте, куда поперли? Дождетесь пока они все на нас насядут и ударите сзади. Кто сказал – не спортивно? Умный сильно? Может в ярлы подашься? Все! Разбежались.
Норды дружно кинулись выполнять приказ. И как раз вовремя. На тропе показались вейгиры. Они шли, прикрывая своих лучников капельными щитами плотным строем. Конницы не было. Вейгирский боярин оценил ряды заточенных кольев вокруг деревни, но свадов он не дождался. Может, хотел взять себе все лавры от победы?
Их лучники начали стрелять на ходу. Те норды, что стояли за кольями, у тропы ударили рукоятями мечей в щиты. Позади щитовиков поднялись несколько копий с надетыми на них головами в вейгирских шапках. Вейгиры приостановились, увидели головы, затем, взревев, кинулись на врага. Норды рванулись навстречу и две рати сшиблись на границе деревни. Над их головами свистели стрелы – лучники вели свой бой. В центре вейгиры превосходили нордов в количестве и последние, начали потихоньку пятиться к деревне. Ярл ждал удара с флангов, но его план сработал не так, как планировалось. Вейгирский боярин был тоже не сопливым пацаном, и отправил к церкви три десятка бойцов. Там они нос к носу столкнулись с отрядом Хельге. Назад не вернулись ни те, ни другие. На другой конец деревни боярин отправил дополнительный отряд лучников, надеясь, расстрелять нордов с фланга. Кинувшийся на подмогу своим, отряд Отара попал под град вейгирских стрел. Ему пришлось отправить на лучников своих метателей топоров, и удар во фланг вышел слабым. Однако, этого хватило. Вейгиры начали отходить от деревни. К тому времени лучники обеих ратей уже вступили в рукопашный бой. Только у Ульвара в колчане осталось с десяток стрел. Не желая потратить их впустую, как предыдущие, он зашел с правой стороны тропы. Пробираясь через заросли каких-то колючих кустарников, он понял, что пришел вовремя. Ярл, упоенный боем, вырвался далеко вперед, и что называется, влип. Вооруженный здоровым топором, он зарубил одного зазевавшегося лучника, но оказался между двумя вейгирами-щитовиками. Эти двое были бывалыми вояками, и аккуратно зажали ярла в клещи, поджидая удобного случая для удара. К этому месту уже бросился третий с бердышем. Ульвар подходил к месту стычки справа, его заметил отмахивающийся от наседающих щитовиков ярл.
- Ульвар! Стреляй! – заорал он.
Ульвар заторопился, выхватил стрелу, наложил, натянул и обомлел. На стреле, к оперенью была привязана длинная красная лента – стрела была сигнальная, единственная в колчане и с совершенно тупым наконечником. Рука дрогнула, и стрела улетела в цель. Кольчуги у нордов короткие, а стрела, хоть и тупая, попала. Чуть ниже кольчуги.
- О-о-о! – взревел Свабальд, затем поправился, - О-о-дин!!!
Он завертел топором со страшной скоростью. Щиты были разбиты в мгновение ока, в следующее мгновение упал первый вейгир, затем второй. Владелец бердыша решил не связываться с одержимым и ретировался.
- Свал, я не нарочно. – начал оправдываться подбежавший к ярлу Ульвар и тут же получил обухом в лоб. Сознание оставило его.
После боя к ярлу подошел разозленный Отар.
- Ты мерзавец! Дерьмо, а не ярл! Ты сказал, что они бараны! А они не бараны! Ты сам помет барана!
- Мухоморов обожрался? – поинтересовался ярл.
- Ты не будешь больше ярлом! Выходи в круг!
- Хольмганг? – поднял бровь ярл.
- Нет, - ухмыльнулся Отар, - я зарублю тебя как кабана.
Через пять минут Отар упал на помост с проломленным черепом. Свабальд оперся на свой любимый топор.
- Еще есть недовольные?
Оставшиеся норды ударили в щиты. За этим грохотом первые прилетевшие болты никто не заметил, пока не упал один из нордов с пробитым шлемом.
- Свадийские псы! – заорал ярл, – За мной!
- О-о-один! - отозвалась дружина и кинулась на нового врага.
Некоторое время спустя, из-за большого сарая показались двое. На плече каждый тащил по большому бочонку. Сказать, что они шли нетвердой походкой? Нет. Шагали они достаточно уверенно, но им было очень весело.
- О! Вагни, глянь – Отар валяется.
- Пьяный?
- Не, башку проломили.
- Ну и зря.
- Чего зря?
- Зря что не пьяный. Лучше валяться пьяным, чем с проломленным башком.
- Не башком, а башкой.
- Да какая разница. Все равно пьяным лучше.
Тут Свейн и Вагни, а это были они, увидели поле боя.
- Опа! – удивился Свейн, -  Мы что-то пропустили?
- Ну как сказать… Вот смотри, если с одной стороны у тебя бочка с элем, а с другой вейгирская башка, что ты выберешь?
- Не приведи Один так страдать. – задумался Свейн, - О! А если бочкой по башке?
- Ма-ла-дец! – обрадовался Вагни, - Пошли!
- Куда?
- А вон туда. – махнул рукой вверх по тропе, откуда доносились звуки боя, Вагни, - Вроде бы мы не все пропустили.
И друзья, не отпуская бочонков, бросились совмещать два удовольствия сразу. И надо сказать, это им удалось.
Поредевший, больше чем на  треть, нордский отряд шел на двух драккарах домой. Норды были довольны «гостеприимством». Грабеж удался. А потери… Норды относились к смерти философски. Хорошо живущему на этой земле, но и павшему в бою воину тоже неплохо в Вальхалле.
Пробирающийся через награбленное добро ярл, наткнулся на полтора десятка бочонков.
- Это что?
К ярлу подошли два веселых друга.
- Это, эль. – заявил Вагни.
- Ну, почти эль. Вкуснее и веселее. Вейгиры его так смешно называли – пы-ыво. – подтвердил Свейн.
- Что?! – схватился за голову Свабальд, - Во имя Одина, вы что, притащили сюда вейгирское пиво?
Он вспомнил день отплытия. Старый Торвар напутствовал:
«Всякое может приключиться с вами в походе. Смерти вы не боитесь. От колдунов заморских я вас заговорил. Богам чужим вы неподвластны. Об одном прошу тебя, Свабальд, грабь осторожно. Бери все: деньги, золото, тряпки, серебро, даже женщин можешь притащить сюда. Только ни за что и никогда не привози сюда вейгирское пиво. Даже Один не в силах предсказать, что придет в голову норда напившегося этого зелья.»
Теперь перед ним стояло три ряда пузатых бочонков с этим напитком. Он не должен был попасть в королевство Нордов. Но и выбрасывать его… Нет, выкидывать такой подарок никак нельзя. Ярл вздохнул. Куда их занесет теперь – не в силах предсказать сам Один.

Нечего сказать - здорово

Вроде бы где-то раньше рассказывалось, какие меткие вейгирские крестьяне (не регулярные обученные стрелки, а крестьяне) отстреливали свадов под свадийскими щитами. Нордские щиты поменьше, и регулярные вейгирские стрелки вроде должны быть почетче. По идее, от нордов не должно было остаться ничего.