IX
17 марта 1630 года.
Скрывшись из поля зрения генерала Шантри, Жесэ тут же вместе с ружьем направился в казармы. Было уже два часа ночи и все без исключения спали (что весьма подозрительно для сего лагеря, где место дисциплины заняло лихое разгильдяйство). Однако, как только Жесэ вошел в корпус, то его в коридоре уже встречал спорщик. Взгляд его был совершенно трезв и прозрачен, словно это был взгляд другого человека. Даже сам Жесэ сначала не узнал поджидающего его типа, но после одобрительного кивка последнего Жесэ всё понял.
- Ох, ты! Не верю своим глазам, ты все-таки это сделал – как мальчишке с соседнего двора сказал спорщик. Ну-ка! Дай я хотя бы подержу в руках упорхнувшие от меня 20 пистолей – вырывая ружье из крепко сжатых холодных рук Жесэ, говорил он.
- Разумеется, дам, только, прежде всего я должен знать имя того, кто принял мой вызов.
- Меня зовут Мишель Риккер. Служу Франции уже двенадцать лет. …. Двенадцать мучительных лет – прибавил Риккер после секундного молчания. - А каково же твое имя, бесстрашный месье?
- Раз вы служите уже 12 лет, то вам что-нибудь да должно говорить имя Эмельян Жесэ – вполголоса проговорил вторую часть предложения наш герой.
Риккер сложил руки на грудь и уставился прямо на Жесэ.
- Так это вы некогда лейтенант королевских мушкетеров?! – хватаясь рукам за голову, вспомнил Риккер. Ему очень стало стыдно за то, что минуту назад он дерзко кидал Жесэ «ты», - тысяча чертей, да я с Вами служил! Как сейчас помню, это был 1617 год. Я был новичком и хотел попасть в мушкетеры. Вы устраивали нам настоящие проверки на выживание. Хорошо помню упражнения на приседания. Дают тебе коромысло с двумя полными воды ведрами и заставляют по горке туда-сюда бегать. А вода так и хлещет повсюду! Приходилось снова идти к пруду и набирать её. Так вот мы этой водой весь грунт размыли. Болото для свиней получилось. Весь в дерьме значит, но таскаешь чистую воду. Я хотел поскорее пробежать свои чертовы 50 горок, но в последний момент поскользнулся и как мешок с картошкой покатился вниз. Очнулся в пруду с ведром на голове и корягой в заднице – славное воспоминание.
Риккер здорово рассмешил своего друга. Как сам он признался, он имеет репутацию лучшего рассказчика историй в лагере, а потому все слушают его повествования.
Да теперь это станет настоящей реликвией, бьюсь об заклад, обладающей ею станет самым популярным человеком в нашем лагере – вернувшись к делу, проговорил Жесэ и с улыбкой победителя передал ружье спорщику.
- Тысяча чертей! Не могу поверить. Оружие самого Генриха IV в моих руках! – вскрикнул от радости спорщик, отчего из спальни послышался сначала какой-то шум, а после в коридор хлынула дюжина полусонных солдат. Сначала они тупо уставились на ружье, а после один из них, а именно наш знакомый Д'антруа, перехватил оружие, которое пошло по рукам и вскрикнул: «Неужто нашлась управа на этого идиота и предателя Шантри!?». Этот клич пробудил спящик.
- Черт возьми, оружие самого Генриха IV
- Вот эта старомодная пушка?
-Ка-аналья! Да это реликвия, святыня.
- Да? И сколько бутылок бардо она стоит?
- Чертов идиот, я тебя…
- Постой. 1000 пистолей.
-Нет, 2000 пистолей – на нём ещё королевский знак есть!
- Святая Дева Мария, это же можно 10 лет пить, не просыхая.
- А ну-ка всем молчать! – прогремел командирским голосом Жесэ и прекратил тем самым начавшиеся пустые разговоры. Солдаты мигом умолкли: сам победитель генерала Шантри приказал им молчать. Вы что?! Это же такой человек, понимаете ли!
- Что же, прилюдно заявляю, что я проиграл спор месье Эмельяну Жесэ и теперь я в долгу у него – констатировал наконец Риккер. Месье – он крепко сжал руку Жесэ, – вы честно победили и теперь можете рассчитывать не только на свои 20 пистолей, но и на всеобщее признание наших бойцов.
Солдаты зааплодировали, хоть и тихо, но с чувством, словно Жесэ только что вернулся из кругосветного путешествия, которое он совершил в одиночку и меньше чем за 80 дней.
Следующее утро ознаменовала наступление новой эпохи для военного лагеря под Ланом. Впервые Шантри потребовал всех на построении. Он был зол, суров, угрюм. Нервно шагая перед солдатами, он взглядывал в глаза каждому, словно пытаясь увидеть в них доказательство вчерашнего преступления. Сегодня он надел рубашку с высоким воротником, который закрывал почти всё горло, но Жесэ поцарапал генералу ещё и нижнюю часть левой щеки. Поэтому генерал слегка наклонял голову влево, что при его взгляде и походке, делало его настоящим сыщиком. Скулы его дергались, рот несколько раз открывался, чтобы сказать что-то важное, значительное, не требующее отлагательств. Но Шантри так и не мог решится на речь. Он продолжал ходить перед выстроенными солдатами, от чего последние тоже начинали нервничать, им становилось не по себе. Надо заметить, что такой тишины в лагере ещё никогда не было. Да, почти за полгода службы здесь солдаты видели Шантри и злым и гневным, он мог напугать весь лагерь, заставить всех его слушать, один раз он даже избил солдата, правда, тот был хилым новичком, который ранее ни разу не орудовал кулаками. Но в последние два-три месяца Шантри так раскис, обмяк. Он всё пустил на самотек, оставил тренировки и марши и теперь ездит только на охоту (с тем самым ружьем). Последний раз он требовал подчинения, когда какой-то авантюрист привел в лагерь медведя, для всеобщей забавы. Шантри сделал негодяю выговор и застрелил медведя, на том его ответные действия и кончились. Теперь же он почуял – появился тот, кто может не только не подчинятся ему, Шантри, а тот, кто может его, Шантри свергнуть! … А это означает, что своё теплое место Шантри теперь может потерять, что предвещает ему большие проблемы, вплоть до … впрочем автор уже принялся рассуждать о вещах, которые ещё не знает.
Все солдаты, избегая взгляда генерала, смотрели вдаль, смотрели на полосу сожженных лесов, которая начиналась за лагерем. Но среди них были те, кто ничего не боялся и дерзко смотрел прямо в глаза Шантри. Д'антруа, этот белокурый гасконец, до того ненавидел Шантри, что был готов в него плюнуть, а после и шпагу достать. Остановившись напротив Д’антруа, Шантри понял, что снова чего-то боится. Шантри понимал, что перед ним стоят ненавидящие его солдаты, которые вместе с тем сейчас, подавляя свой гнев, молча стоят перед ним. Генерала переполняли противоречивые чувства. То дерзкий взгляд Д’антруа, то, воспоминания о вчерашних любезностях Жесэ. Он запутался. … Он не мог понять: имеет ли он власть над солдатами или уже нет. Возможно, Шантри так и простоял бы напротив Д’антруа, если бы не перехватил приветливый и ободряющий взгляд Жесэ. В нём так и читалось: «ну что же вы, генерал? Все в порядке, мы ждем ваших распоряжений!».
- Значит не всё потеряно, мне ещё есть на кого положиться и, значит. Я успею поправить положение своих дел, - вот к чему пришел в своих размышлениях Шантри.
- Итак, товарищи служащие, смотря на ваши ежедневные выходки, я всё больше и больше убеждаюсь в том, что совершил большую ошибку, решив дать вам свободы, - громко заговорил Шантри и бодро зашагал перед солдатами – Теперь всем вам я заявляю: отныне за любое непослушание вы будете платить своей шеей. Ежедневные наряды, лишения пищи и полное изъятие спиртного, думаю, прояснит ваши затуманенные мозги, если, конечно же, они ещё остались. Но все эти наказания – ничто, по сравнению с тем, что вам ещё предстоит пережить. По сообщениям разведки немецко-автсрийские силы планируют крупномасштабное наступлении на северо-восток Франции в 20-ых числах сего месяца. А это значит, что у вас есть как минимум три дня, чтобы превратится назад из свиней в людей, поскольку первые не способны защищать Родину. Теперь, я думаю, в эти последние дни перед славной погибелью, ведь вам предстоит противостоять 20-25 тысячам вражеских солдат, вы хорошенько подумаете над своим поведением и над самими собой. Задача ясна?
- Та-а-ак точно!
- Вот и славно. Свободны.
После сей славной речи Шантри лагерь наконец-то проснулся. Оставив свои скотские стремления напиться и увалиться спать, солдаты стали размышлять над своим уже непростым положением. Кто-то был просто поражен сказанным генералом и не знал что делать, куда идти. Кто-то приступил к последним приготовлениям – пошел стирать вещи, чтобы последний бой встретить в чистой белой рубашке: всё равно хоронить будут. Кто-то не верил генералу и утверждал, то у нас есть ещё как месяц. Словом, жизнь забила ручьем.
Сейчас лагерь должен разбиться ещё на несколько лагерей с определенной точкой зрения о войне в каждом. Солдаты будут деморализованы, сбиты с толку. опустошены. Они станут легко управляемы и волей их завладеет никто иной как любезный генерал Шантри, которому «нужно справляться со своими обязанностями». Было бы так и это было бы естественно. Но ведь недаром в этом лагере теперь имеется Эмельян Жесэ. ….
Пока все суетелись на улице, Жесэ сидел в корпусе на своей кровати и перебирал те самые записки, которые он выкрал у Шантри. Они оказались какими-то экономическими отчетами. Подробно изучив их, Жесэ пришел к однозначному выводу, что генерал Шантри больше половины средств, выделяемых казной, тратил куда-то заграницу, а точнее в Австрию. Сверх того Шантри обзавелся полезными связями во Франции , благодаря которым имел четкое представление о состоянии финансов французского двора. Также Жесэ обратил внимание на одни и те же инициалы в конце записей: Э.Р. вывод очевиден: Шантри, может и пешка, но он вовлечен в серьезную систему, которая реально угрожает Франции.
В полдень Жесэ собрал своих товарищей: Д’антруа, Визо, Риккера, Энтьена Лореля (которого автор обделил действиями). Также на его призыв пришло ещё 10 человек, а после ещё 20 человек, которые отныне считали авторитетом его, а не Шантри.
- Мои соотечественники, настало время серьезных испытаний, – один этим интригующим вступлением он уже завоевал внимание пришедших к нему солдат – Вы все знаете моё имя?
- Не хочу показаться грубым, но я не знаю – подобным образом ответило человек 7-8.
- Жесэ, я Эмельян Жесэ, некогда лейтенант королевских мушкетеров.
- Служивший ещё самому Генриху IV – пояснил с важным видом Лорель.
Тут Жесэ подтвердил свою идею о том, что молодое поколение военных, даже дворян, напрочь забыло тех кто служил самому королю ещё 10-15 лет назад. Но Жесэ это вовсе не раздражало, он вообще был удивлен, что ещё кто-то знает его.
- Что же, будем знакомы – все пришедшие к Жесэ назвали свои имена.
- У меня есть для вас ценная информация.
- И что же это? На нас идет целая орда австрийских захватчиков – перебил Визо, но тут же извинился.
- Напротив, Визо, нас не ждет ничего. Ничего, кроме морального уничтожения и нравственного разложения!
- То есть, Шантри налгал насчет наступления? – завопил Лорель.
- Можно сказать, что да, но после того, как он узнает о нашем собрании, то можно ожидать кого угодно.
- То есть, идея предоставления вольностей – лишь прикрытие? – пытался разобраться Лорель.
-Скорее всего, это просто предлог для начала тотального развращения французского дворянства. Вы думаете Шантри один такой? Черт возьми, да они по всей стране: бестолковая свита короля думает, что если купить наемников, то они будут оберегать государство? Ещё бы, да сразу после того, как погладят воротнички своих белоснежных рубашек. Эти наемники, что сейчас занимают места нормальных командиров, губят нашу армию!
- А я говорил, говорил вам! – с жаром завопил Визо.
- Да, я помню, спасибо тебе, что ввел меня в курс дела.
- Итак, мы имеем генерала-предателя, военный лагерь который почти раскололся, который запуган мифом о наступлении и сеть наемников, которые сосут соки со всей Франции. Что же нам делать. Я четко вижу настоящее положение, но совершенно не представляю себе решений наших проблем – присовокупил Риккер с интонацией человека образованного и пунктуального.
- Я вижу, вы понимаете меня, это первый шаг.
- На пути к чему, командор – Жесэ впервые назвали командором.
- На пути к уничтожению сего лагеря, друг мой.
- Не понял! Мы и так по пояс в дерьме, так вы ещё и хотите все до конца развалить? – вспылил Вмзо.
- Нет, мой друг, мы должны всё это уничтожить, расчистить местность для будущих построек – вполголоса проговорил Жесэ, поскольку к корпусу кто-то приближался.
-Ага! Так вот в чем план: развалить армию, чтобы потом заново её собрать – догадался Визо.
- Право, гениальная идея, командор – констатировал Риккер. Он хотел было подойти к Жесэ и пожать ему руку. Но тут в комнату ворвался человек в военной форме. Он был напуган и из-за отдышки кое-как говорил.
- Господа, все на выход. Кажется, на нас надвигается беда. …..
